Ночь любви

Глава 17

Ферн искоса посмотрела на Кэма. Она не захотела брать машину отца, и поэтому Кэму пришлось взять автомобиль сестры, чтобы поехать в Баррингтон. И вот теперь красная «джетта» мчалась по скоростному шоссе в направлении Чикаго.

— Ты уверена, что я не помешаю? — осторожно спросил Кэмден.

Ферн с досадой вздохнула. Они уже обсуждали этот вопрос, когда она пригласила Кэмдена поехать с ней к се подруге.

— Я же говорю тебе — Энни замечательная. Ты обязательно ей понравишься, можешь не волноваться.

Но и эти слова Ферн показались Кэму недостаточно убедительными.

— Помнишь те фотографии, которые ты мне показывала? Те, которые были сделаны в школе у Энни?

Ферн улыбнулась и кивнула. Она любила делать фотографии и раздавать их своим друзьям.

— Ну так вот… Я их очень внимательно рассмотрел и ни на одной из них не видел никого, кто выглядел бы как я, — сказал Кэм.

Кэмден действительно не имел ничего общего с толпой спортсменов, запечатленной на тех фотографиях. Школа в Баррингтоне в Чикаго, в которой училась Энни, имела спортивный уклон, и дети, не являвшиеся фанатами спорта, были в ней исключением. Энни как раз и была таким исключением. Ей больше нравилось ходить с Ферн по магазинам. Энни была для Ферн настоящей подругой, которая могла поддержать в трудную минуту, утешить и защитить.

Когда Сэм предложил Ферн переехать в Эллвуд, она, прежде всего, подумала о том, что осенью Энни уедет из Баррингтона в колледж, и Ферн уже ничто не будет держать в Чикаго.

— Никого… — огорченно повторил Кэм.

Ферн внимательно посмотрела на Кэмдена. Этот мальчик почему-то в последнее время стал для нее так важен, как никто из ее прежних приятелей. И она не понимала, почему он вдруг зациклился на фотографиях одноклассников Энни. Если бы она знала, что Кэма так расстроят эти снимки, то ни за что бы не показала их ему.

— Тебя так беспокоит, что ты можешь не понравиться Энни?

— Честно говоря, мне плевать, что она обо мне подумает, — с вызовом проговорил Кэм. — Рассматривая эти фотографии, я думал о тебе… Ты очень красивая, Ферн, и ты могла бы быть с любым из этих парней. Не сомневаюсь.

Ферн было приятно услышать от Кэма комплимент. Ей нравилось, что он находил ее красивой. Но главными сейчас были не слова. Он смотрел на нее с нескрываемым восхищением, и было что-то новое для Ферн в его тоне, что исходило от него, — новое и непонятное. Именно это заставляло Ферн так волноваться и ерзать в кресле.

— Спасибо тебе за эти слова.

Кэм так стиснул руками руль, что костяшки его пальцев побелели.

— Твоя подруга, едва взглянув на меня, тут же придет в ужас.

— Сколько раз тебе повторять, что ты обязательно понравишься Энни?

Однако, задав этот вопрос, Ферн неожиданно почувствовала, что и сама волнуется насчет того, как Энни примет Кэмдена, И в ее голосе прозвучала неуверенность, которую Кэм с его интуицией не мог не ощутить. Разумеется, Энни будет предупредительной и вежливой. Но как бы восприняли Кэма с его всклокоченными рыжими волосами ее стильные друзья? Хотя она так яростно выступала против узости взглядов Сары Бет и ее предвзятого отношения к людям, Ферн знала, что она сама не так давно грешила тем же. Если ей случалось увидеть человека с пирсингом, то ему тут же навешивался ярлык «наркоман». Правда, Ферн могла бы назвать некоторых спортсменов из школы Энни, которые одевались в дорогих магазинах и очаровывали всех голливудскими улыбками, но при этом злоупотребляли крепкими алкогольными напитками.

И еще Ферн знала: останься она в Баррингтоне, на такого парня, как Кэм, она даже и не взглянула бы. И сейчас ей хотелось только надеяться, что Энни окажется человеком достаточно широких и демократичных взглядов.

Ферн взяла Кэма за руку.

— Ты помнишь тот день, когда мы познакомились?

— Разве я могу это забыть? — Кэм мечтательно улыбнулся. — Я как раз начал разучивать новую пьесу. И в этот момент ты вошла со двора к нам в дом. Ты выглядела такой торжественной и серьезной, что мне сразу пришлось предложить тебе выпить кока-колы.

Ферн засмеялась. Она тоже хорошо помнила тот день, но ее память сохранила другие детали. Ближе к вечеру она вышла, чтобы выбросить мусор, и вдруг застыла посреди двора, завороженная красивыми звуками музыки. Кто-то играл на виолончели, и играл очень хорошо. Немного постояв и послушав, она быстро сбегала и выбросила мусор, а потом осторожно вошла в соседский дом, чтобы взглянуть на музыканта.

Ферн не могла бы сказать, кого она ожидала увидеть, но ее воображение уж точно не рисовало ей худого мальчишку ее возраста с копной непослушных рыжих волос, который, похоже, с удовольствием прервал свои занятия и предложил ей выпить холодной кока-колы.

Мальчишка отложил свою виолончель, они уселись в пластиковые кресла и разговорились. Ферн была поражена тем, что у них оказалось так много общего. Им нравилась одна и та же музыка, и оба были заядлыми книгочеями. День тогда был жарким, и Ферн быстро выпила свою колу. Кэм ушел на кухню, чтобы принести еще одну бутылку, и заодно прихватил с собой пакет чипсов. Беседа продолжилась, и Ферн с удивлением обнаружила, что ее новый знакомый, Кэмден Смит, оказался необыкновенно умным мальчиком с тонкой, чувствительной душой.

Дух товарищества, который тогда вдруг проснулся в них обоих и объединил их, удивил Ферн. У нее было много знакомых мальчиков, с которыми она училась в школе и с которыми встречалась. Все они были красивыми и популярными, многие из них занимались спортом. Но ни с кем у нее не возникало такого ощущения близости, какая вдруг появилась с этим незнакомым мальчиком. А ведь они видели друг друга впервые.

Когда она говорила отцу, что Кэм всего лишь ее хороший друг, это было правдой. Но сейчас Ферн неожиданно для себя поняла, что теперь ее чувства не умещаются в рамки дружбы. В ее отношении к Кэму появилось что-то еще.

— Я так рада, что ты поехал со мной. Ни с одним человеком, кроме тебя, мне не хотелось бы провести целый день.

— Ты не выпила чего-нибудь горячительного с утра, пораньше? — Кэм с недоверием покосился на Ферн.

Ферн засмеялась. В этот момент Кэм остановил машину на светофоре и снова взглянул на свою спутницу. Она продолжала смеяться. Да, она выпила очень крепкий напиток сегодня утром — это был холодный зеленый чай.

— Все дело в том, — сказала Ферн, — что я пьянею от тебя.

Она быстро провела языком по губам, и глаза Кэмдена цвета крыжовника сделались темными — такими, каким бывает море во время шторма. Он молча обнял ее за плечи, слегка притянул к себе и коснулся губами ее губ. У Ферн в голове застучали маленькие звонкие молоточки, выстукивавшие всего два слова: «Пришло время».

У Ферн все еще горели губы, когда она, Кэм и Энни вошли в один из отделов «Шомберга», где проходила распродажа товаров по сниженным ценам. Энни хотела купить кое-какие вещи для своей комнаты в общежитии. Ферн было все равно, куда идти, лишь бы только не оставаться дома у Энни.

Когда Ферн познакомила свою подругу с Кэмом, в глазах Энни на долю секунды вспыхнуло что-то вроде удивления, но она тут же овладела собой, и на ее лице появилась теплая, дружеская улыбка. Родители же Энни повели себя не столь лояльно, как их дочь. Увидев пирсинг на брови у Кэмдена, Ллойд Кармэн уставился на него, неодобрительно нахмурившись. Кэрол, мать Энни, не рассматривала Кэма со столь пристальным и пристрастным вниманием. Она все время улыбалась, однако спросила Кэма, не мешает ли ему на лице эта «штука» и не больно ли ему.

Кэм воспринял все это с достойным восхищения стоицизмом. Правда, когда Энни предложила прогуляться по магазинам, Кэм с явной охотой согласился.

— Мне нужно купить кое-какие диски, — Кэм посмотрел на свои часы. — Я буду ждать вас на этом же месте через полчаса. Вас это устроит?

Ферн поняла, почему Кэмден так поступил, и ее сердце отозвалось благодарностью. Кэм знал, что они с Энни не виделись несколько недель, и предоставлял им возможность побыть немного наедине друг с другом и пообщаться. И еще Ферн заметила, что Кэм старался не дотрагиваться до нее и все время держался в некотором отдалении. Он делал это для того, чтобы она могла сказать Энни, что они с Кэмом только друзья.

Впрочем, если не считать поцелуя, вернее, нескольких поцелуев в машине, их отношения вполне укладывались в рамки дружеских. Однако Ферн никогда не целовалась с мальчиками, которых считала своими друзьями. Те чувства, которые проснулись в них обоих, переводили их отношения совсем в другую плоскость.

— Ферн.

Голос Энни вернул Ферн на землю, и она неожиданно поняла, что Кэм и Энни ждут ее ответа.

— С тобой все в порядке?

Энни перевела взгляд с подруги на Кэмдена, который стоял, засунув руки в карманы своих широких оливковых брюк из грубой полотняной ткани.

Сейчас от Ферн требовалось сказать лишь одно-единственное слово, и Кэм на полчаса исчезнет. Но Ферн уже хорошо знала Кэмдена и поэтому могла с уверенностью сказать, что ближайшие полчаса он будет без всякой цели слоняться по магазину и думать, изменятся ли их отношения после этой встречи с Энни и ее родителями. Хотя многие девочки предпочли бы оставить своих мальчиков теряться в догадках, Ферн не нравилось играть в такие игры.

— Что ж, идея неплохая, — сказала она Энни. — Но только сначала я должна кое-что сделать.

Ферн повернулась к Кэму и обхватила его руками за шею. Не дав ему опомниться, она быстро прижалась губами к его губам. И этот поцелуй никак нельзя было назвать дружеским, то был поцелуй, который девушка дарит парню. Парню, по которому она сходит с ума.

Оправившись от растерянности, Кэм обнял Ферн за талию и привлек к себе. Когда, наконец, они перестали целоваться, Ферн почувствовала, как кружится у нее голова. От слабости она едва могла стоять на ногах. Кэмден взял ее за руку, и его лицо озарилось улыбкой.

— Увидимся через тридцать минут.

Когда Кэм уходил от них, он шел походкой уверенного в себе мужчины. Мужчины, который знает, какое место он занимает в этом мире и в сердце своей девушки. Ферн удовлетворенно улыбнулась. И только когда Кэм исчез из виду, она повернулась к Энни:

— Куда бы ты хотела пойти в первую очередь?

— Для начала я хотела бы купить покрывало для кровати, — пробормотала Энни, а потом тряхнула головой, словно пыталась прийти в себя и осознать то, чему свидетельницей она только что стала.

— И какого цвета ты хотела бы покрывало? — спросила Ферн. — Что-нибудь яркое и веселенькое? Или что-то более спокойное?

— Не знаю. — Энни растерянно махнула рукой. — Меня как-то не слишком волнует цвет. Но что это было?

Ферн сделала вид, будто не понимает, о чем идет речь:

— Что ты имеешь в виду?

— Ты поцеловала его.

— Да, я сделала это, — сказала Ферн и широко улыбнулась.

— Я думала, вы просто друзья.

— А почему ты сделала такой вывод?

— Потому что ты сама мне это сказала.

Голос Энни становился все выше, и последние слова уже больше походили на визг. Проходившая мимо пожилая пара с удивлением уставилась на них. Энни ответила им тем же, заставив любопытную чету отвернуться. Потом она снова посмотрела на Ферн.

— Ты должна понимать, — нравоучительным тоном объяснила Энни, — что этот парень не принадлежит к твоему кругу. Ты с такими никогда раньше не встречалась. Что все это означает?

— Ты права, — с готовностью согласилась с ней Ферн. — Он другой.

На лице Энни появилось скептическое выражение.

— Кэм, возможно, не образец голливудской красоты, — спокойно проговорила Ферн, — но он очень сексуальный. И еще он очень милый, забавный и хорошо относится ко мне. Он обладает всеми теми качествами, какие мне хотелось бы видеть в моем парне.

Энни открыла рот и, не сказав ни слова, снова закрыла его.

— Мне хотелось бы, чтобы он тебе понравился. Для меня это очень важно, — сказала Ферн.

— Он мне понравился. — Энни энергично тряхнула головой. В ее голубых глазах вдруг появились озорные огоньки. — Не могу, правда, сказать того же о моем отце. Ты видела, как он посмотрел на Кэма, когда тот вошел?

Ферн засмеялась:

— Уверена, он радовался тому, что на моем месте была не ты.

— Вполне возможно, — улыбнулась Энни. — Кстати, а как твой отец отнесся к Кэму?

Ферн взяла со стенда подставку для книг, которая оказалась очень тяжелой, и подержала ее в руке. Улыбка на ее лице погасла.

— Сначала он хотел вообще запретить мне общаться с Кэмом. Сейчас он просто терпит его ради меня. Но я уверена, отец ждет, что я брошу Кэмдена и начну встречаться с каким-нибудь другим мальчиком из приличной и благополучной семьи. Он просто не понимает, что Кэм гораздо лучше всех моих прежних знакомых, вместе взятых.

Ферн вернула подставку для книг обратно. Она не могла понять, почему ее отец, такой умный и проницательный, в некоторых вопросах иногда бывал откровенно тупым.

— Возможно, он станет лучше относиться к Кэму, когда увидит, что этот парень делает тебя счастливой. — Энни пыталась подбодрить подругу.

— Может быть, — Ферн тяжело вздохнула.

Ей не оставалось ничего другого, как только постараться не думать об отношении своего отца к Кэмдену.

Энни остановилась перед стендом с рамками для фотографий.

— А твоему отцу нравится жить в маленьком городе?

Ферн покачала головой:

— Не думаю. Хотя мне кажется, что Он чувствует себя там гораздо комфортнее, чем я.

Внимание Ферн привлекла рамка, украшенная маленькими разноцветными камешками. Взяв рамку в руки, Ферн повернула ее и на обратной стороне нашла этикетку с ценой. Убедившись, что цена была не слишком высокой, она посмотрела на Энни:

— Как тебе это?

Энни бросила взгляд на рамку:

— Красивая. А что ты хочешь туда вставить?

— Свою фотографию, которую сделала ты. Помнишь тот снимок, где я играю в теннис? И подарю рамку с фотографией Кэму.

— Умно придумано, — Энни постучала пальцем по своему виску. — Кэмден поставит ее около кровати и, засыпая и просыпаясь, будет видеть твое красивое лицо.

По горлу Ферн пробежала горячая волна. Как же ей повезло, что у нее есть такая умная и все понимающая подруга.

— Я скучаю по тебе, Энни.

— И я по тебе, — Энни улыбнулась. — Не могу дождаться, когда закончится этот год. Ты приедешь ко мне в Нортуэстерн, и все будет так, как и раньше.

Ферн, конечно же, очень хотелось, чтобы все было как раньше, но она не могла не понимать, что они с Энни уже стали другими. А по прошествии года, когда она приедет к Энни, эти изменения станут еще заметнее. Но, разумеется, изменения — это не всегда плохо. Изменения бывают и хорошими.

— Послушай, — сказала Ферн, взяв рамку в руки. — А ты не забыла, что нам нужно сделать кое-какие покупки?

Тридцать минут прошли очень быстро, и они снова встретились с Кэмом. Ферн положила рамку в плотный пластиковый пакет, чтобы Кэмден не увидел ее. И теперь уже втроем они отправились за остальными покупками. Минут через десять Энни и Кэм уже смеялись и разговаривали, как старые добрые приятели.

— Как насчет того, чтобы пообедать в «Чизкейкфэк-тори»? — предложила Энни. — Это кафе находится на противоположной стороне парковочной площадки.

Ферн посмотрела на Кэма, тот кивнул.

— Звучит заманчиво, — проговорила Ферн с таким видом, как будто пробовала каждое слово на вкус.

— Отлично, — Энни с сомнением посмотрела на свою тележку, где лежал разборный книжный шкаф.

Он был единственной крупной вещью, купленной ею. Но Кэм тут же успокоил Энни, сказав, что, хотя коробка и большая, она поместится в багажник.

— Думаешь, у них есть тут кто-нибудь, кто помог бы мне донести это?

— Не беспокойся, — сказал Кэм. — Я помогу тебе.

— О, спасибо. Это очень любезно с твоей стороны, — Энни очаровательно улыбнулась Кэму.

Ферн вдруг почувствовала, что в ней неожиданно шевельнулась ревность. Но, посмотрев на Кэма и убедившись, что он ответил Энни лишь дружеской улыбкой, Ферн успокоилась.

— А ты? — спросил у нее Кэм. — Ты что-нибудь купила?

— Да так, ничего особенного. — Ферн прижала к груди пакет, она по-прежнему не хотела показывать Кэму рамку. — Я, пожалуй, зайду еще в один отдел, пока вы будете перетаскивать все это в машину.

— Мы можем подождать тебя, — сказал Кэм. — Что ты хочешь посмотреть?

Ферн пожала плечами, бросила взгляд на Энни, затем посмотрела на свой пакет с рамкой.

— Ничего конкретного. Так, пару вещиц…

— Пошли, Кэм, — сказала Энни. — Слышишь? Это гром. Я не хочу тащить коробку под дождем.

Кэм все еще колебался. Он попытался заглянуть Ферн в глаза.

— Мы будем ждать тебя прямо перед входом.

— Я быстро. Через пять минут вернусь, — заверила их Ферн.

Кэм наклонился и слегка прикоснулся губами к ее рту.

— Увидимся.

Кэм и Энни, забрав коробку, направились к машине; а Ферн осталась в магазине. Она прошла в отдел домашней техники. Здесь ее внимание привлек большой бело-зеленый миксер. Ее мама всегда мечтала вот о таком мощном огромном монстре. Ферн протянула руку и провела пальцами по гладкой блестящей поверхности машины.

На глаза Ферн навернулись слезы. Ее мать так и не смогла купить себе эту штуку. С деньгами у них всегда было трудновато. А та сумма, которую Лора смогла отложить на миксер, пошла на покупку всего необходимого для нее, Ферн, когда ее включили в группу девочек, выбранных для приветствия победителей школьных спортивных соревнований. Сначала Ферн попыталась протестовать и хотела отказаться от денег, но Лора настояла, и платье, как и все остальное, было куплено. Тогда мама ей сказала, что к Рождеству она отложит еще немного денег и купит миксер, но незадолго до Дня благодарения Лора умерла, так и не успев осуществить свою мечту.

Ферн закрыла глаза и почувствовала, как уже ставшая привычной боль наполнила ее грудь. Интересно, эта боль пройдет когда-нибудь? Когда-нибудь она сможет смириться со своей потерей? Оставалось утешаться лишь тем, что эта боль в груди стала появляться чуть реже. Если раньше она была постоянно, то теперь случались дни, когда боль на несколько часов отступала.

«Мне так жаль, мамочка… Как бы мне хотелось дать тебе все, о чем ты мечтала».

— Деточка, — мягкая пухлая ручка легла Ферн на плечо. — С тобой все в порядке?

Ферн открыла глаза и обнаружила перед собой пожилую женщину с седыми волосами, которая с беспокойством вглядывалась ей в лицо. Ощутив на своих щеках слезы, Ферн быстро смахнула их пальцами. Глубоко вздохнув, она проговорила:

— Все хорошо.

Пожилой женщине, похоже, этот ответ показался неубедительным.

Ферн изобразила улыбку:

— Нет, в самом деле, со мной все в порядке.

Зазвонивший в ее кармане сотовый телефон избавил Ферн от необходимости говорить что-то еще. Она помахала рукой пожилой женщине, достала телефон, открыла его и сказала:

— Алло.

— Ты где? — послышался голос Энни. — Ветер стал таким сильным, настоящий ураган. И небо почернело. С минуты на минуту хлынет ливень. Если ты не поторопишься, то вымокнешь до нитки.

— Уже иду, — сказала Ферн.

Бросив последний взгляд на миксер, она заторопилась к выходу из магазина, продолжая думать о матери, и ей все еще хотелось плакать. Ферн подошла к выходу, металлические двери разъехались в стороны. Снова прокатился раскат грома. Ферн вздрогнула и остановилась, и в это мгновение кто-то положил руку ей на плечо.

— Эй! — Она попыталась сбросить эту цепкую руку со своего плеча. — Отпустите меня.

Но когда Ферн обернулась, собираясь сказать что-то резкое, ее глаза расширились от ужаса. Перед ней стоял не кто-нибудь, а человек в униформе со значком на груди и мрачной ухмылкой. Офицер полиции.

И Ферн вспомнила, что она не заплатила за рамку. В ее желудке внезапно возник ледяной ком. Кажется, ее замечательный день начал портиться.