Ночь оборотня

Глава 28 САМОЗВАНЕЦ

– Зачем вы это сделали?

– Сомневаюсь, что вы бы это поняли.

– Мы попытаемся, – хмуро сказал Даниель, затягиваясь сразу чуть ли не на полсигареты.

Мы сидели вокруг него на приличном расстоянии – ангелы явно с тем расчетом, чтобы он не мог сбежать: Себастьян на стуле у двери, Даниель на подоконнике. А меня неизвестно почему жег нестерпимый стыд, и я забилась за шкаф с бумагами, но и там меня доставал насмешливый взгляд Марка.

– Почему вы уничтожили ту часть романа Прошиной, где рассказывается о Крымове? – спросил Себастьян.

– Потому что ее убили до того, как я успел уговорить ее переписать эту часть.

– Зачем?

– Чтобы она соответствовала действительности. Я не хотел, чтобы роман увидел свет в том виде, в каком он попал в наше издательство.

– Но почему? – нетерпеливо спросил Даниель. – Что за странная привязанность к Крымову?

Марк усмехнулся:

– Мной двигала вовсе не привязанность к Крымову. По крайней мере, сначала.

– А что же?

– Любовь к Евгении. Понимаю, что это звучит слащаво, но это правда.

– Да объясните вы все толком, наконец! – взорвался Даниель, спрыгивая с подоконника.

– Кажется, я понял, – сказал Себастьян. – Вы не хотели, чтобы она повторила в романе свою клевету на Крымова, поскольку считали, что лгать еще страшнее и позорнее, чем быть оболганным, не так ли?

Марк кивнул.

– И вы пытались убедить ее в том, что она должна загладить свою вину перед Крымовым. Более того, вы, не имевший ко всей этой истории никакого отношения, чувствовали себя виноватым. Отсюда и ваша забота о нем. Вы нашли ему психотерапевта, вы посодействовали выходу его книги в вашем издательстве. С вашей подачи Прошина даже решила помириться с ним.

– Все так. – Марк стал печален.

– Но почему она так и не переписала роман?

– Иногда продолжать делать ошибки проще, чем признать старые. Она не могла заставить себя рассказать о том, что отнюдь не делало ей чести. – Марк тяжело вздохнул и продолжил:

– Я сумел уговорить ее. Она согласилась, что должна написать правду. Но не успела.

– А зачем вы уничтожили весь файл целиком? – спросил Даниель.

– У меня не было времени выбирать страницы. Я и так едва успел, – снова усмехнулся Марк.

– А с чего это вы вдруг заторопились?

– Услышал о новом убийстве и понял, что сразу возьмутся за меня как за одного из главных подозреваемых.

– С чего вы взяли?

– Ну, я все-таки не первый день живу на свете. К тому же не зря за мной с понедельника ездили ваши коллеги. Так вот, когда я понял, что за меня теперь возьмутся всерьез, я решил уничтожить все, что не уничтожил раньше.

– Все равно я не понимаю зачем, – покачал головой Даниель.

Марк посмотрел ему прямо в глаза:

– После прочтения глав о Крымове начинаешь чувствовать отвращение не к тому, о ком они написаны, а к самому автору. А я не хотел, чтобы о моей любимой женщине думали плохо.

Наступила тишина.

– А вы хорошо работаете, – взгляд Марка остановился на мне. – Примите мои поздравления: вы профессионал высокого класса. Я даже почти влюбился в вас.

Ой, как мне стало противно! Едва сдержавшись, чтобы не заверещать: «Не виноватая я, оно все само так сложилось», – я с неподдельным интересом занялась исследованием узора на ковролине.

– Ну, – Марк встал, вытягивая перед собой руки, – где ваши наручники, господа? Не будем зря терять времени.

И тут Себастьян сказал такое, от чего я покачнулась на своем стуле и едва не съехала на пол.

– Раздевайтесь.

Потрясенный, Марк замер:

– В каком смысле?

– В прямом. Снимите рубашку и брюки. Успокойтесь. Все, что мне нужно, – осмотреть вас.

– Это произвол! – Марк сжал кулаки. Себастьян поднял пистолет:

– Делайте, что вам говорят.

На щеках Марка заиграли желваки.

– Хорошо. Но вы за это ответите. Я подам жалобу.

Себастьян кивнул:

– Непременно. Но это потом. А сейчас раздевайтесь.

Фигура у Марка оказалась очень ничего. Я даже пожалела... Впрочем, неважно, о чем я там пожалела, потому что сожаление было мимолетным.

– Повернитесь. – Себастьян был суров и внимателен, как рабовладелец при покупке живого товара. – Можете одеваться.

– Ну, и что вы собирались найти на мне? Мотив убийства? Родимое пятно в форме бабочки? – язвительно осведомился Марк.

– Ни то, ни другое. Вы правда пятый сын в семье?

Марк снова насмешливо посмотрел на меня и, нарочито медленно застегивая «молнию» на ширинке, ответил Себастьяну:

– Ах, вот в чем дело. Вы не полицейские, а охотники за привидениями. Как это я сразу не догадался. Нет, не пятый, а всего лишь третий. Зря вы искали на мне волчью шерсть. А на Крымове искали?

– На нем не искали. Искали в его квартире.

– И нашли? – Марк засмеялся.

– Представьте себе, нашли. Смех прекратился.

– Вы что, серьезно? – растерянно спросил Марк.

– Абсолютно. Дома у Крымова найдены волчья шерсть и белье со следами крови, принадлежащей жертвам.

Марк помолчал немного:

– А что говорит сам Крымов?

– А ничего не говорит, – ответил Даниель. – Он пропал. А у вас мы еще возьмем кровь на анализ. На всякий случай.

– Я не верю, что это может быть он, – пробормотал Марк. – Не верю.

– Кто может знать, где он? Насколько мы поняли, родственников в Москве у него нет, с друзьями он в последнее время не общался. Марк провел ладонью по лбу.

– Сегодня днем я заезжал к нему, чтобы отвезти на сеанс к психологу.., к психотерапевту. Но его дома не было. Тогда я подумал, что он почувствовал себя настолько хорошо, что решил поехать к ней сам, не дожидаясь меня. Надо позвонить Алине – психотерапевту, – может, он был у нее, сказал ей что-нибудь. Слушайте, про оборотня, это вы серьезно?

– Серьезно, – ответил Себастьян. – Но если вам удобнее считать, что у нас не все в порядке с головой, то пожалуйста. Кстати, почему вы завели с Мариной этот разговор? Откуда такой интерес к оборотням и такие оригинальные мистификации?

Марк пожал плечами:

– Не знаю. Мне просто захотелось пошутить. А оборотни... Не знаю... Я недавно разговаривал с кем-то о старинных легендах, поверьях... С кем же... Mein Gott! – Он посмотрел на нас широко открытыми глазами:

– Я говорил с Алиной! В тот день, когда договаривался привезти к ней Крымова!

– То есть еще до того, как она с ним познакомилась? – уточнил Себастьян. Марк кивнул.

– Интересно получается, – сказал Себастьян. – Очень интересно. Кажется, настало время позвонить Алине.

Но все телефоны Алины молчали.

– Кажется, мы опять опоздали, – опуская трубку на место, хмуро пробормотал Себастьян.

– Еще один несанкционированный обыск? – голосом официанта, принимающего заказ, осведомился Даниель, не смущаясь присутствием Марка.

– Нет, – ответил Себастьян. – На сегодня хватит с нас обысков. Едем домой.

– А как же анализ крови? – подал голос Марк.

Себастьян махнул рукой:

– Пусть этим занимается доблестная милиция, если ей это надо. Марк хмыкнул:

– Значит, вы не из милиции, если я правильно вас понял.

– Правильно, – ответил Даниель. – Надеюсь, у вас к нам нет никаких претензий?

– Что вы, что вы! Наоборот. Счастлив был с вами познакомиться. – Марк был преувеличенно любезен.

Мы вместе вышли из офиса издательства «Эдельвейс» и разошлись к своим машинам.

– Отвезите меня домой, – попросила я. – Устала как собака, и есть хочется ужасно.

– Жаль тебя огорчать, но какое-то время тебе придется пожить у меня, – ответил Себастьян.

Благоразумно умолчав о том, что перспектива поселиться у него меня ничуть не огорчает, а скорее наоборот, я все же по всегдашней своей дурной привычке ни на что не соглашаться, не доведя кого-нибудь до белого каления, поинтересовалась:

– А зачем это?

Себастьян ответил вопросом на вопрос:

– А до тебя еще не дошло, что тебе угрожает опасность?

– Но ведь оборотень появляется только в ночь с пятницы на субботу!

– Да. Как волк. Но что помешает ему убить тебя, и будучи человеком. Ох, Даниель, нам с тобой предстоит тяжелая неделя.

Мне тоже, подумала я.