Часть 1. Вместе во тьму

Люди действительно меняются?

Я думал об этом вопросе так много раз за прошлые десятилетия, и особенно, когда я снова встретил Артемиса Энтрери, потрясающе живого, учитывая то, что прошел век.

Я путешествовал с ним и даже доверял ему; это означает, что я пришел к убеждению, что он «изменился»?

Не совсем. И теперь, когда мы снова расстались, я не верю, что он действительно изменился, по сравнению с тем Энтрери, рядом с которым я сражался в Подгороде Мифрил Халла, когда он был еще в руках дергаров. Или с Энтрери, которого я преследовал до Калимпорта, когда он похитил Реджиса. По сути, он тот же самый человек, а я тот же самый дроу.

Человек может учиться и расти, и, таким образом, по-другому реагировать на повторяющуюся ситуацию, это является надеждой, для всех людей, для меня и даже для общества. Разве это не весь смысл приобретения опыта, чтобы использовать его, дабы сделать более мудрый выбор, умерить разрушительные инстинкты, найти лучшие решения? В этой связи, я действительно полагаю, что Артемис Энтрери стал другим человеком, теперь он не так быстро обращается к кинжалу, чтобы решить проблему, хотя он по прежнему смертоносный, когда ему это нужно. Но существенно, относительно того, что находится в сердце человека, он остался тем же.

Я знаю, что нужно быть верным себе, хотя, оглядываясь назад, в последние несколько лет я шел совсем иным путем, чем большую часть моей жизни. Тьма нашла мое сердце, я признаю. С утратой столь многих дорогих друзей пришла потеря самой надежды и таким образом, я выбрал более легкий путь, хотя я клялся почти каждый день, что такое циничное путешествие не будет дорогой Дзирта До’Урдена.

По сути, тем не менее, я не изменялся, и поэтому, когда я столкнулся с действительностью темной дороги, когда пришло для меня время это признать, я не смог идти дальше.

Я не могу сказать, что скучаю по Далии, Энтрери и остальным. Мое сердце не зовет меня их искать, безусловно, но я не до конца уверен, что было бы так, если бы не возвращение тех друзей, которыми я дорожу больше всего! Как я могу сожалеть о расставании с Далией, когда эта дорога привела меня прямо обратно в объятия Кэтти-бри?

И таким образом, я снова стою здесь с Друзьями Мифрил Халла, воссоединившись с самыми истинными и самыми дорогими друзьями, которых я когда-либо знал и мог когда-либо надеяться узнать. Они изменились? Их путешествие через царство смерти снова свело этих четырех друзей и теперь у них другие принципы, которые меня разочаруют, поскольку я узнаю их заново?

Я этого боюсь, но держу этот страх вдалеке.

Ибо люди кардинально не меняются, так я считаю. Теплота объятия Кэтти-бри является одной вдохновляющей уверенностью, что я прав. Озорная улыбка Реджиса (даже с усами и козлиной бородкой) та же самая, которую я видел прежде. И крик Бренора той ночью под звездами на Пирамиде Кельвина и его реакция на Вульфгара… да, это был Бренор, верный до мозга костей и головы!

Однако в эти первые дни вместе, я обратил внимание на изменения в шагах Вульфгара, я признаю. В них появилась легкость, которой я не видел прежде, и это любопытно, учитывая то, что мне рассказали о его нежелании покидать Ируладун ради смертного мира, а также его лицо никогда не покидала улыбка.

Но он, безусловно, Вульфгар, гордый сын Беорнегара. Он нашел просветление, хотя, каким образом я не могу сказать. Просветление и облегчение. Я не вижу никакого бремени. Я вижу веселье и радость, как будто он рассматривает все это как великое приключение в заемное время, и я не могу отрицать здравость этой точки зрения!

Они вернулись. Мы вернулись. Друзья Мифрил Халла. Мы не те, что были когда-то, но наши сердца остаются верными, у нас общая цель и наше доверие друг к другу не уменьшилось, и поэтому мы непобедимы.

И я очень этому рад!

И, странным образом (и удивительным образом для меня), я не считаю извинения за последние несколько лет моего путешествия по жизни запутанными, пугающими и одновременно великими. Мое время с Далией, и особенно с Энтрери, было обучением, я должен верить. Увидев мир с циничной точки зрения, я не вернулся к дням моей юности в Мензоберранзане, попав в капсулу тьмы, а скорее стал лучше понимать последствия выбора, поскольку я освободился от цинизма прежде, чем узнал, какая судьба ждала меня на Подъеме Бренора.

Я не так эгоистичен, чтобы верить, что окружающий меня мир создан для меня! Все мы играем в такие эгоистичные игры время от времени, я думаю, но в этом случае, я позволю себе один момент самомнения: принять воссоединение Друзей Мифрил Халла в качестве награды для меня. Возьмите любое имя, какое хотите, бога и богини, или это судьба, или совпадения и повороты, которые перемещают мир на его пути, это не имеет значения. В этом случае я предпочитаю верить в справедливость.

В самом деле, это глупое и эгоистичное утверждение, я знаю.

Но это приятно.

Дзирт До'Урден

Глава 1. Закаленная матрона Бэнр

Казалось, был обычный день для Верховной Матери Квентл Бэнр, когда она пошла на свою вечернюю молитву. Ее великолепная черная мантия, кружевная словно паутина, кружилась вокруг нее, когда она по-королевски шла по центральному проходу, мимо низших жриц у многих боковых алтарей Часовни Дома Бэнр. Малейший ветерок развевал тонкие концы этой мантии, поднимая полы и размывая фигуру верховной матери, делая ее появление эфирным и потусторонним.

Единственная оставшаяся в живых сестра Квентл, Сос'Умпту, первая жрица Дома и хранительница часовни, предшествовала ее молитве этим вечером, и теперь, стоя на коленях, прижала лицо к каменному полу. Квентл рассмотрела эту картину, когда приблизилась, отметив, что Сос’Умпту плашмя на полу, вытянув руки вперед, к алтарю, в положение полной просьбы и даже извинения, а не в типичной позе для ежедневных молитв ведущими жрицами. Жрицы положения Сос'Умпту редко так униженно молились.

Квентл подошла достаточно близко, чтобы услышать молитву сестры, и, действительно, это было извинение и при этом отчаянное. Верховная мать послушала еще немного, надеясь поймать какой-то намек на то, почему Сос’Умпту просила прощения, но ничего не поняла.

- Дорогая сестра, - сказала она, когда Сос’Умпту, наконец, прервала свое лихорадочное песнопение.

Первая жрица подняла голову и повернулась, чтобы оглянуться.

- Молитесь, - настоятельно прошептала Сос'Умпту. - Сразу!

Первым желанием Квентл было наброситься на Сос’Умпту за ее непочтительный тон и за дерзость приказывать ей что-либо делать. Она даже положила руку на свой змееголовый хлыст, где пять извивающихся, разумных змей продолжали свой вечный танец. Но была удивлена, когда схватила оружие, ибо даже К’Сотра, самая кровожадная из змей, отговорила ее от этого действия, для К’Сотры это была большая редкость, советовать что-либо кроме удара хлыстом!

«Слушай ее», промурлыкал Хсив, змея-советник.

«Сос’Умпту набожна», согласилась Ингот.

С советами змей, верховная мать поняла, что только очень важный вопрос мог вызвать такую непочтительность у ее сестры. В конце концов, Сос’Умпту была похожа на Триль, их покойную старшую сестру, она была сдержана и расчетлива.

Верховная мать расправила мантию позади себя и пала на колени около первой жрицы, лицом вниз, вытянув руки вперед в полном подчинении.

Она, практически сразу, услышала вопли, нестройную какофонию демонов, и саму леди Ллос, полную негодования и злобы.

Что-то было явно очень неправильно.

Квентл пыталась разобраться в возможностях. Мензоберранзан оставался на краю, также, как и большая часть Торила, в то время как мир продолжал свою перестройку после окончания Магической Чумы, приблизительно пять предыдущих лет. Но город дроу достиг хорошего результата в это время, верила Квентл. Дом Ксорларрин, Третий Дом Мензоберранзана, в союзе с Домом Бэнр, создал сильные позиции в дворфьем комплексе, ранее известном как Гонтлгрим. Скоро он будет известен как К’Ксорларрин. Великая и древняя Кузня, питаемая ни чем иным как исконным огнем, пылала жизнью, и оружие с острыми клинками и могущественными чарами потекло в Мензоберранзан. Новый город-побратим, кажется, стал таким безопасным, что сама Матрона Зирит Ксорларрин начала готовиться отъезду и попросила правящий совет Мензоберранзана, утвердить имя К’Ксорларрин для нового поселения, и как постоянное местожительство для ее сильного Дома.

Замена этого Дома на Совете Восьми могла вызвать беспорядки, конечно, ибо так было всегда, когда Дома непосредственно ниже лучших восьми видели шанс на восхождение, но Квентл оставалась уверенна, что эти проблемы у нее под контролем.

Бреган Д’Эрт тоже процветал благодаря торговле с Мензоберранзаном. Под руководством Киммуриэля и Джарлакса, наемники стали доминировать над поверхностным городом Лускан, но незаметно, чтобы не вызвать любопытство или ярость лордов окружающих королевств, особенно сильного города Глубоководье.

Верховная мать слегка покачала головой. Мензоберранзан работал довольно гладко под ее руководством. Возможно, эти крики были вызваны чем-то еще. Она попыталась расширить свое внимание за пределы досягаемости щупалец Мензоберранзана.

Но внезапный вопль в ее голове не оставил сомнений, что гнев Ллос этой ночью был направлен прямо на Дом Бэнр, или по крайней мере, на Мензоберранзан. Послушав длительное время телепатическую ругань, Квентл поднялась с колен и жестом показала Сос’Умпту сделать то же самое.

Ее сестра подошла, качая головой, на ее лице было такое же замешательство, как и у Квентл.

«Источник ярости королевы Ллос?» спросила Квентл на сложном языке жестов дроу.

Сос'Умпту беспомощно покачала головой.

Верховная Мать Квентл посмотрела на великий алтарь и стоящую на нем подобную драуку фигуру. Ее восемь паучьих лап были согнуты в приседании, и оно имело голову и туловище женщины дроу, красивую фигуру самой леди Ллос. Квентл закрыла глаза и снова прислушалась, а затем опять упала на пол в мольбе.

Но вопли не давали сосредоточиться.

Квентл медленно поднялась на колени, не менее смущенная или обеспокоенная. Она скрестила руки на груди и медленно раскачивалась, ища водительство. Она положила руку на свое разумное оружие, но змеи были необычно тихими.

Наконец, она подняла руки и подала знак своей сестре, «Отправляйся в Арак-Тинилит и верни Миринеил!»

- Сестра? - осмелилась спросить открыто Сос'Умпту. Арак-Тинилит, академия для обучения жриц дроу, была самой великой из академий дроу, возведенных на Брешской Крепости, выше школы воинов, Мили-Магтира, и Магика, школы для перспективных юных волшебников.

Квентл бросила на Сос’Умпту угрожающий взгляд.

«Я должна удалиться к Храму Карвелшаресс», мелькнули пальцы Сос'Умпту, ссылаясь на большой общественный собор Мензоберранзана, Сос’Умпту способствовала его созданию и служила там верховной жрицей. «Я только посетила Часовню Бэнр, чтобы не опоздать на вечерние молитвы».

Ее аргумент показал верховной матери, что Сос'Умпту думала, что проблема выходит за рамки Дома Бэнр, охватывая весь Мензоберранзан, и, возможно, это правда, но Квентл, в любом случае, не собиралась рисковать безопасностью своего Дома.

«Нет!» мелькнули пальцы Квентл. Она видела разочарование на лице Сос'Умпту и знала, что это скорее из-за приказа идти в Арак-Тинилит, чем из-за задержки ее возвращения к своему драгоценному Храму Карвелшаресс. Сос’Умпту не была подругой Миринеил, старшей дочери Квентл, в конце концов! Она скоро закончит Арак-Тинилит, и уже пошли слухи относительно ожидаемой борьбы между Миринеил и Сос’Умпту за место Первой Жрицы Дома Бэнр, которое было среди самых желанных положений в городе дроу.

«Ты будешь работать с Миринеил», пояснила Квентл жестами, и вслух добавила, - Призови йоклол в этом храме. Мы услышим требование леди Ллос и ответим на ее потребности.

На слова верховной матери жрицы во всей часовне поднимали глаза, и даже вставали, в провозглашении. Призыв йоклол не был незначительным событием, в конце концов, и большинство присутствующих никогда не видели ни одной Служанки Ллос.

Верховная мать наблюдала за взглядами, которыми обменивались младшие жрицы, их широко раскрытые глаза были полны предчувствия и волнения.

- Выбери половину жриц Дома Бэнр, дабы засвидетельствовать призыв, - велела верховная мать, когда она поднялась. - Заставь их заслужить свое место свидетеля. Она откинула назад шлейф своей паучьей мантии и властно зашагала прочь, являя собой скалу уверенности и силы.

Однако верховной матери досаждали мысли, крики Ллос, отзывались эхом у нее в голове. Так или иначе, кто-то допустил ошибку, и значительную, а наказание Ллос никогда не было легким приговором.

Возможно, она должна принять участие в призыве, подумала она, но быстро отвергла эту идею. Она была Верховной Матерью Дома Бэнр, в конце концов, бесспорной правительницей города Ллос Мензоберранзана. Она не будет просить аудиенции йоклол и только примет приглашение одной, которая придет. Кроме того, верховные жрицы, как только предполагалось, призывали одну из служанок Ллос при крайней необходимости, и Квентл не была до конца уверена, что сейчас была такая необходимость. В противном случае призыв в дальнейшем вызывал недовольство Ллос, и лучше ей не быть среди тех, кто призывает!

На данный момент она решила посетить того, кому она верила, это был ее другой оставшийся в живых родственник, Архимаг Мензоберранзана, ее брат Громф, дабы узнать, что он знает.

***

Старший сын Дома Бэнр, первый ребенок великой Ивоннель, Громф Бэнр теперь был самым старшим дроу, живущим в Мензоберранзане, и задолго до этого он заслужил почет, так как дольше всех был архимагом города. Он был архимагом не только до Магической Чумы, но и до Смутного Времени, и за века до него! Говорили, что он знал свое место, поскольку, хотя его положение давало ему большую свободу в Мензоберранзане, бесспорно как самому могущественному мужчине дроу в городе, он оставался, в конце концов, всего лишь мужчиной.

Поэтому, теоретически, каждая верховная мать и каждая верховная жрица превосходили его. Они были ближе к Ллос, а Паучья Королева правила всем.

Многие младшие жрицы проверяли эту теорию против Громфа на протяжении веков.

Все они мертвы.

Даже Квентл, сама Верховная Мать Квентл, постучала легонько и вежливо в двери частной палаты архимага в Доме Бэнр. Она, возможно, была более эффектной, чем могущественный Громф в его резиденции в Академии Магик, но здесь в Доме Бэнр, не было места для притворства. Квентл и Громф, сестра с братом, понимали друг друга, не очень любили друг друга, но, безусловно, нуждались друг в друге.

Старый волшебник быстро встал и почтительно поклонился, когда Квентл вошла в комнату.

- Неожиданно, - сказал он, ибо действительно, эти двое проводили мало времени в компании друг друга, и обычно только тогда, когда Квентл официально вызвала Громфа к своему трону.

Квентл закрыла дверь и жестом показала брату садиться. Он заметил ее нервные движения и посмотрел на нее хитро. - Есть новости?

Квентл села напротив архимага за большой стол, который был покрыт пергаментом, на столе стояла сотня бутылок различных цветов.

- Расскажи мне о Магической Чуме, - велела ему Квентл.

- К счастью она закончилась, - ответил он, пожав плечами. - Магия стала прежней, Плетение возрождается, и это великолепно.

Квентл посмотрела на него с любопытством. - Великолепно? - спросила она, приняв во внимание его странный выбор слов, и это, конечно, казалось странным, учитывая типичное поведение Громфа.

Громф пожал плечами, как будто он не имело значения, дабы отвлечь его любопытную сестру. На этот раз, в отношении движений леди Ллос, эта ситуация еще не касалась ее. На этот раз мужчины-волшебники Мензоберранзана умоляли Паучью Королеву прежде и больше властных учениц Арак-Тинилита. Громф знал, что в глазах Ллос он недолго будет выше Квентл, но он намеревался продержаться максимально долго.

Квентл сузила глаза, и Громф подавил улыбку, зная, что его очевидное безразличие к таким благочестивым играм, безусловно, ее раздражало. - Паучья Королева гневается, - промолвила Квентл.

- Она всегда гневается, - ответил Громф, - иначе ее нельзя было бы считать демонической королевой!

- Твои шутки замечены и будут переданы, - предупредила Квентл.

Громф пожал плечами. Он едва сдерживал смех. Один из них скоро узнает немного правды о Паучьей Королеве, он знал, но, к удивлению Квентл, это будет не она.

- Вы думаете, что сейчас она гневается из-за Плетения? Из-за конца Магической Чумы - спросил он, ибо не смог удержаться. Он представил лицо Квентл, когда ей откроется истина, и ему потребовалось приложить огромные усилия, чтобы открыто не рассмеяться. - Правда, пять лет, это не такой долгий срок в глазах богини, но все же…

- Не смейся над ней, - предупредила Квентл.

- Конечно, нет. Я просто пытаюсь усмотреть...

- Она гневается, - перебила Квентл. - Это казалось не сфокусированным, противоречащим воплем, криком разочарования.

- Она проиграла, - как ни в чем не бывало, сказал Громф, и посмеялся над угрожающим взглядом Квентл.

- Речь не об этом, - уверенно сказала верховная мать.

- Дорогая сестра...

- Верховная Мать, - резко поправила Квентл.

- Вы боитесь, что Паучья Королева гневается на вас? - продолжил Громф.

Квентл откинулась на спинку стула и стала смотреть в пустоту, обдумывая вопрос намного дольше, чем ожидал Громф, фактически так долго, что архимаг вернулся к своей работе, сочинив новый свиток.

- На нас, - решила Квентл некоторое время спустя, и Громф посмотрел на нее с любопытством.

- На нас? На Дом Бэнр?

- Возможно, на Мензоберранзан. - Квентл пренебрежительно взмахнула рукой, явно взволнованная. - Я велела Сос’Умпту с моей дочерью призвать служанку, чтобы мы могли получить более точные ответы.

- Тогда скажите на милость, дорогая сестра, - Громф сложил руки на столе перед собой, пристально глядя на Квентл, демонстративно обращаясь к ней неподобающе, - почему вы решили мешать мне работать?

- Магическая Чума, Плетение, - снова взмахнула рукой верховная мать.

- Нет, это не причина, - сказал старый архимаг. - Почему, Квентл, я полагаю, что вы боитесь.

- Как ты смеешь так со мной разговаривать?

- А почему нет, дорогая сестра?

Квентл вскочила, опрокинув стул. Ее глаза вспыхнули от возмущения, когда она поправила его снова, выплевывая каждый слог, - Верховная Мать.

- Да, - промолвил Громф. - Верховная Мать Мензоберранзана. - Он встал напротив нее и встретил ее немигающий взгляд. - Никогда этого не забывайте.

- Ты, кажется...

Громф продолжил свою мысль. - И играйте эту роль, - сказал он спокойно.

Глаза Квентл вспыхнули снова, ее руки сжимались и разжимались, как будто она собиралась сотворить заклинание, но женщина быстро успокоилась.

Громф кивнул и усмехнулся. - Если Паучья Королева гневается на вас, и вы покажите какую-то слабость, то вы погибните, - предупредил он. - Верхний и нижний миры в движении, собственные планы леди Ллос только начали вращаться, и теперь она не потерпит никакой слабости.

- Мензоберранзан процветает под моим руководством!

- Разве?

- Дом Ксорларрин обосновался в Гонтлгриме. Древняя Кузня действует снова, и к выгоде Мензоберранзана!

- И Дом Баррисон Дель'Армго? - хитро спросил Громф. - Они рассматривают ход Ксорларрин как укрепление позиции Верховной Матери Квентл или как открывшуюся возможность для них здесь, в Городе Пауков? Вы удалили угрозу для них, не так ли?

- Их враги Ксорларрины, а Матрона Зирит все еще в городе, - возразила Квентл.

- Но когда, в ближайшее время, она уйдет?

- Они будут неподалеку.

- И если Матрона Мез'Баррис Армго предложит Зирит лучшее решение, чем предложили вы?

Квентл снова села на стул, обдумывая эту опасную точку зрения. Прошло долгое время, прежде чем она посмотрела через стол на Громфа, который теперь стоял, возвышаясь над ней.

- Мужайтесь, дорогая сестра, - легко сказал Громф. - Мы даже не знаем причину... воплей леди Ллос. Возможно, это ничего, остаточный крик разочарования по какому-то событию в царстве богов, что вообще не имеет к нам никакого отношения. Возможно, это не касается вас, Дома Бэнр или вообще Мензоберранзана. Кто знает этих богов?

Квентл кивнула, надеясь на это.

- Они, вероятно, сейчас заняты с йоклол, - пояснила она, снова поднявшись и повернувшись к двери. - Давай пойдем и получим ответы.

- Идете, - сказал ей Громф. У него уже были ответы, в конце концов. - У меня есть работа здесь, если понадоблюсь, сегодня и завтра я буду в Доме Бэнр.

Это, казалось, удовлетворило верховную мать, и она ушла, а Громф оставался стоять, пока она не закрыла за собой дверь. Затем он сел, с глубоким вздохом.

Он не нуждался в служанке для просвещения. Другой источник, более древний, чем он, уже поведал ему о побуждениях Паучьей Королевы и растущем разочаровании Ллос Мензоберранзаном.

Квентл вскоре вернется к нему, он знал, и ей не очень понравится путешествие, которое он для нее запланировал.

***

Хриплый голос служанки, булькающий и одновременно скрипучий, соответствовал ее внешности наполовину расплавленной капли грязного воска с несколькими щупальцами, размахивающими вокруг, в довершение кошмара.

- Вы продолжаете, но вы не сильны, - сказала йоклол, явно раздраженная.

Сос’Умпту и Миринеил обменялись нервными взглядами.

- Мы лишь стремимся угодить Паучьей Королеве, - ответила Сос'Умпту, в ее низком голосе присутствовало должное уважение и мольба.

- Ей угодна сила, - промолвила йоклол.

Этот ответ изумил обеих жриц, ибо не прозвучало никаких вариаций, или синонимов к слову «хаос», которое было самым важным и главным для леди Ллос.

Затем клейкая масса переместилась и стала утончаться, медленно поворачиваясь. Щупальца сжались и стали руками, руками и ногами дроу, и существо приняло облик темной эльфийки, голой и великолепной. С кривой усмешкой служанка подошла к Миринеил и нежно подняла руку, чтобы погладить щеку и подбородок дроу.

- Ты боишься, дочь Верховной Матери Квентл? - спросила йоклол, обернувшаяся дроу.

Миринеил, уже заметно дрожа, тяжело сглотнула.

- Мы чувствуем, что богиня страдает от боли или в беде, - вмешалась Сос’Умпту, но йоклол подняла руку, дабы заставить замолчать старшую дроу, и не отвела пронзительного взгляда от Миринеил. Рука служанки заскользила ниже, вокруг тонкой челюсти Миринеил и мягко, слегка, вниз по ее шее.

Юная Бэнр казалась Сос’Умпту на грани паники. Несмотря на опасения по поводу Миринеил, Сос’Умпту подняла руку так, чтобы увидела Миринеил, и ее пальцы показали слово «Сила»!

Миринеил сразу окрепла и покачала головой. - Мы Дом Бэнр, - твердо сказала она. - Если леди Ллос нуждается, мы здесь, чтобы служить. Это все.

- Но ты дрожишь от прикосновения служанки, - ответствовала йоклол. - Ты боишься? Или я внушаю тебе такое отвращение?

Сос’Умпту затаила дыхание, зная, что, если Миринеил ответит неправильно, йоклол, вероятно, утащит ее в Ямы Паутины Демонов для вечных мук.

Но Миринеил улыбнулась, а затем вдруг обняла служанку и страстно поцеловала.

Сос'Умпту восхищенно кивнула, бесшумно аплодируя игре юной жрицы.

Долгое время спустя Сос'Умпту и Миринеил шли бок обок через залы главного здания Бэнр, они шли доложиться верховной матери. Они немного узнали непосредственно от служанки, что было типично для таких встреч.

- Почему? - тихо спросила Миринеил.

Ей не нужно было вдаваться в подробности. Сос’Умпту могла бы позволить ей не пройти испытание служанки и избавиться от нее раз и навсегда, и каждый дроу в Мензоберранзане знал, что Сос’Умпту Бэнр не желала ничего более, как избавиться от неприятной и честолюбивой дочери Квентл.

- Ты думала это испытание? - ответствовала Сос'Умпту.

Миринеил остановилась и взглянула на старшую жрицу.

- Ты думаешь, что призыв служанки к силе нацелен на тебя? - спросила Сос'Умпту и усмехнулась. - Тобой движет неопытность или глупость? Или, возможно, высокомерие. Да, это было бы подходящим недостатком для дитя Квентл.

На протяжении многих ударов сердца, Миринеил не отвечала, даже не моргала, и Сос'Умпту видела, что она много раз прокручивала оскорбление в своих мыслях, ища угол контратаки.

- Как ты смеешь говорить о верховной матери с таким непочтением? - последовал предсказуемый ответ.

- Испытание было для меня, - заявила Сос'Умпту, и снова быстро пошла, вынудив Миринеил ускорить шаг, чтобы ее нагнать. - И по существу, целиком для Дома Бэнр.

У Миринеил, которая, в конце концов, только что занялась любовью с наполовину расплавленной глыбой грязного воска, было очаровательное и очень озадаченное лицо.

- Когда служанка принимает облик дроу, она видит глазами дроу? - спросила Сос'Умпту.

- Что ты имеешь в виду?

- Йоклол физически наблюдала за мной, в то время как она столкнулась с тобой, юная дура, - пояснила Сос'Умпту. - Она видела мой знак тебе проявить силу, так же ясно как ты, и в этом был весь смысл упражнения. Что-то не так. Паучья Королева сильно расстроена, и требует силы.

- Единство, - тихо выдохнула Миринеил.

- Единство среди двух благородных Дома Бэнр маловероятно обеспечить. - Глаза Миринеил расширились.

- Ты думаешь, что соперничество между верховной жрицей Дома Бэнр и дочерью Верховной Матери Квентл могло остаться незамеченным? - ответствовала Сос'Умпту.

- Я остаюсь в Арак-Тинилите, служа Госпоже Минолин Фей, - невинно сказала Миринеил.

- Но ты никогда не заменишь Минолин, - хитро сказала Сос'Умпту, - или Ардулрае из Дома Меларн как Матрону Священных писаний. Эти назначения верховной матери, твоей матери, удовлетворяют два конкурирующих Дома, потенциальные враги Дома Бэнр предпочитают не связываться в это опасное время ухода Дома Ксорларрин. Но, впрочем, ты это знаешь.

Невинный взгляд теперь исчез с лица Миринеил, заметила Сос'Умпту, юная жрица приняла довольно дерзкую позу.

- Единство ныне, - сказала Сос'Умпту на эту угрожающую позу. - Его требует Паучья Королева. - Слова казались ей довольно любопытными, когда она их произносила, и также Миринеил, она поняла, когда младшая жрица просто ответила, - Почему?

Сос’Умпту могла только вздохнуть и пожать плечами на этот важный вопрос. Служанка открыла мало, ее самый большой намек, был неясной отсылкой: «Вечная поймет».

К тому времени они достигли двери Квентл. Миринеил подняла руку, чтобы постучать, но ее остановил взгляд Сос'Умпту. - Единство требует уважения, девочка, - пояснила Сос'Умпту, и именно она постучала, она ответила на требование верховной матери и она первой вошла в личные покои Квентл.

***

Громф улыбнулся, когда его дверь распахнулась, и, как и ожидалось, Верховная Мать Квентл примчалась в его комнату.

- Она насмехается надо мной! - заскулила Квентл. Она подошла к стулу, на котором сидела ранее и начала садиться, но вместо этого просто лягнула его в сторону. - Служанка нашептала Сос’Умпту и Миринеил, что Вечная знает. Вечная! Наша мать знала бы, но, увы, простая Квентл не может!

Громф понял, что в этот момент его хихиканье не оценят, но не мог его сдержать. Упоминание о Вечной, было достаточно ясным. Речь шла об их матери, Ивоннель, которая была известна как Ивоннель Вечная, величайшая верховная мать Мензоберранзана, и как та, кто правил городом в течение тысячелетий.

- И теперь ты смеешь смеяться надо мной? - кипятилась Квентл. - Ты когда-либо так отвечал Ивоннель?

- Конечно, нет, - ответил старый архимаг. - Ивоннель меня бы убила.

- Но всего лишь Квентл не сможет этого сделать, ты так думаешь? - лицо верховной матери приобрело опасно угрюмый вид.

Громф небрежно поднялся. - Вы не будете этого делать, - ответствовал он, - можете вы или нет.

- Ты в этом уверен?

- Только потому, что я знаю, что моя сестра мудра, - ответил он, двинувшись к левой стене палаты. Там он открыл большой шкаф с несколькими полками, на которых были различные предметы: свитки, так много свитков! Сундучки, мешки и один большой железный ящик. Взмахнув рукой и быстро пропев, Громф сотворил незначительное заклинание. Сверкающий, парящий диск появился около него. Он вынул железный ящик и поставил его на диск.

- Конечно, я только смею дразнить вас, ибо у меня есть ответ на вашу загадку, - пояснил он, повернувшись к Квентл. - Здесь? - спросила она, указав на ящик. Громф улыбался все шире.

- Я долгое время ждал этого дня, дорогая сестра, - пояснил архимаг.

- Верховная Мать, - поправила она.

- Точно. Давно пора не называть вас как-то иначе.

Квентл отступила на шаг, затем села на стул, глядя на архимага. - Что ты знаешь? Почему Паучья Королева гневается?

- Этого я не знаю, - ответствовал он. - Не знаю точно. Но упоминание служанкой нашей дорогой умершей матери говорит мне, что я, что мы можем, вероятно, узнать.

Он усмехнулся. - Или, по крайней мере, я знаю, как вы можете узнать. В самом деле, я знаю, как вы могли бы узнать многие вещи. Удача таится в коридорах Подземья недалеко от Мензоберранзана. Удача и разум древнее Ивоннель.

Квентл, в течение долго времени, тяжело на него смотрела. - Ты вечно будешь говорить загадками?

Громф, позади нее, подошел к другому шкафу около витрины. Он открыл дверь, чтобы показать большое зеркало, от пола до потолка. Архимаг закрыл глаза и сотворил другое заклинание, более сложное и длинное. Отражения Громфа и комнаты в зеркале потемнели, а затем исчезли совсем.

- Подойдите, - велел Громф, глядя через плечо и протягивая руку к сестре. Диск с железным ящиком парил около Громфа.

- Туда?

- Разумеется.

- Куда? - потребовала Квентл, но протянула руку и взяла Громфа за руку.

- Я только что вам сказал, - пояснил он, ступив через зеркало и таща Квентл за собой. За ними последовал парящий диск, и, по приказу Громфа, магическая конструкция начала светиться, освещая область и показав тоннель Подземья.

- Мы за городом? - спросила Квентл, ее голос был немного нетвердым. Как основной голос леди Ллос в Мензоберранзане, Верховная Мать Квентл не совершала таких путешествий без большого количества воинов и стражей.

- Вы в полной безопасности, Верховная Мать, - ответил Громф, и его использование надлежащего обращения возымело желаемый эффект, Квентл кивнула.

- Я нашел здесь старого друга, или мы назовем его знакомым? Совершенно случайно, вы видите, - пояснил Громф. - Хотя теперь я должен предположить, что это было не случайностью, а благочестивым вдохновенным открытием.

- Опять загадки?

- Для меня это тоже загадки, - солгал он, ибо хорошо знал, что Ллос привела его к этим открытиям и с определенной целью. - Но вы видите, я не верховная мать, и таким образом, наш знакомый кое-что мне откроет.

Квентл начала отвечать, но остановилась, когда Громф указал волшебной палочкой в темноту бокового коридора и сотворил небольшой свет в отдалении, показывая вход в пещеру, заблокированный линиями бусинок.

Архимаг пошел вперед в сопровождении верховной матери и парящего диска.

Квентл отступила, когда те бусинки разошлись на конце трехпалой руки и уродливый двуногий шагнул вперед, щупальца его луковицеобразной головы взволнованно шевелились.

- Иллитид! - ахнула Квентл.

- Старый друг, - пояснил Громф.

Квентл взяла себя в руки и присмотрелась к приближающемуся существу. Громфу доставляло удовольствие ее явное отвращение. Иллитиды были отвратительными существами, конечно, но этот был особенно безобразен, он получил тяжкие раны, включая ту, которая оставила часть его подобной мозгу, луковицеобразной головы, висеть как лоскут выше его левого плеча.

- Метил, - прошептала Квентл, и затем крикнула, - Метил Эль-Видденвельп!

- Вы помните! - поздравил Громф.

Конечно, она помнила, как мог кто-либо, кто служил в Доме Бэнр в последние десятилетия правления Верховной Матери Ивоннель забыть это существо? Метил служил Верховной Матери Ивоннель ее тайным советником, ее дювалем, как называли это положение дроу. С его способностями телепатии, недоступными для всех кроме псиоников-дроу, которые были очень малочисленны, ибо Верховная Мать Ивоннель уничтожила Дом Облодра, утянув его в Клаурифт в Смутное Время, Метил Эль-Видденвельп предоставлял Верховной Матери Ивоннель большое понимание желаний, лжи и отчаяния друзей и врагов.

- Но он погиб при нападении на Мифрил Халл, - прошептала Квентл.

- Вы тоже, - напомнил Громф. - Но вы неправы в любом случае. Наш друг не умирал благодаря нашему бра... благодаря усилиям Бреган Д’Эрт.

- Киммуриэль, - заключила Квентл, кивнув. А Громф был рад, что он поправил себя достаточно быстро, и что Киммуриэль Облодра, один из немногих выживших членов павшего Дома, опытный псионик, известный союзник иллитидов, и, по совпадению, в настоящее время один из co-лидеров банды наемников, обоснованно пришел ей на ум.

Киммуриэль даже не принимал участия в спасении тяжелораненого иллитида их братом Джарлаксом. Но Квентл не должна была знать, что-либо знать, о том, что Джарлакс был вообще с ними связан!

- Как давно ты знаешь о проницателе? - подозрительно спросила Квентл.

Гром посмотрел на нее непонимающе. - Так же долго, как и вы... - начал он отвечать.

- Как давно ты знаешь, что он здесь? - уточнила верховная мать.

- Много месяцев, - ответил Громф, хотя, обдумав вопрос, он понял, что, вероятно, много лет.

- И ты не думал мне сообщить?

Громф снова посмотрел на нее непонимающе. - Вы думаете использовать Метила, как когда-то его использовала Ивоннель? - Прежде чем Квентл успела ответить, он добавил, - Вы не можете! Существо весьма повреждено, уверяю вас, и в этой роли может вызвать у вас только огорчение.

Квентл вскинула руку на иллитида, который подошел слишком близко. Она произнесла заклинание приказа. - Остановись!

Обычно подобные заклинания никогда не действовали на существ такого интеллекта, но когда Верховная Мать Квентл произнесла приказ, он оказался намного более эффективным. Возможно, в сочетании с явно уменьшившимися ментальными способностями Метила Эль-Видденвельпа, иллитид резко остановился.

- Тогда почему мы здесь? - многозначительно спросила Квентл своего брата.

- Потому что Ивоннель знает, - ответил он и повернулся к железному ящику на парящем диске. Он взмахнул над ним рукой, крышка поднялась волшебным образом, и сказал, - Смотрите.

Квентл ахнула вновь, когда она заглянула в ящик, чтобы увидеть иссохшую голову, разрубленную пополам и снова сшитую, в голове, она, конечно, признала, разрубленную голову ее давно умершей матери!

- Что это? - спросила она, отступив в ужасе. - Ты смеешь хулить...

- Чтобы сохранить, - поправил Громф.

- Где ты взял это… ее? Кто?

- Разумеется, Бреган Д'Эрт. Те же, кто спас Метила.

- Это бессовестно!

- Ты хочешь воскресить Ивоннель? - ее голос заметно дрожал, отметил Громф, и справедливо, такое действие может отнять у нее положение верховной матери, в конце концов.

Громф покачал головой. - Наша дорогая покойная мать далеко за пределами этого. Магия, которая поддерживала ее жизнь ее на протяжении столь многих столетий, давно рассеялась. Если вернуть ее теперь, ну, в общем, она просто увянет, высохнет и снова умрет.

- Тогда зачем тебе это? - спросила Квентл, указав на ящик, и она даже осмелилась подойти ближе и еще раз взглянуть на неприятную вещь.

- Для начала это диковина, - промолвил Громф. - Разве вы не жаловались мне много раз о моих коллекциях?

- Это выходит за рамки даже твоих нездоровых интересов, - сухо сказала Квентл.

Архимаг пожал плечами и улыбнулся. - В самом деле, возможно, вы правы, но… - Он остановился и указал подбородком за спину своей сестры. Квентл повернулась и обнаружила иллитида в очень возбужденном состоянии, он дрожал и подпрыгивал, и по его белой мантии текла слюна.

Квентл снова повернулась к брату и сурово на него посмотрела. - Объясни! - потребовала она. - Что профанация...

- Кажется, я сохранил больше, чем физическую голову нашей мертвой матери, - небрежно ответил Громф. - Ибо, как я узнал от Киммуриэля Облодры из Бреган Д’Эрт, а он от иллитидов, физический разум полон узоров, крошечных соединений, сохраняющих воспоминания. - Когда он говорил, он махнул рукой и диск поплыл мимо Квентл к Метилу, щупальца которого жадно покачивались.

- Вы не посмеете! - сказала верховная мать им обоим.

- Я делал это уже много раз, - ответствовал Громф. - К твоей выгоде, я полагаю.

Квентл бросила на него сердитый взгляд.

- Паучья Королева знает об этом, - пояснил архимаг. - Так сказала Хозяйка Арак-Тинилита, с которой я говорил.

Глаза Квентл вспыхнули гневом, и ее рука опустилась на ее страшный кнут, но все пятеро змей кричали у нее в голове, чтобы она сдержалась. Дрожа от гнева, ибо она хорошо знала наперсницу своего коварного брата, верховная мать взяла себя в руки, насколько это возможно, и прошептала сквозь зубы, - Ты доверяешь Минолин Фей больше, чем мне?

- По велению Ллос, - последовал убийственный ответ, так легко и уверенно.

Квентл закричала и вздрогнула. Затем повернулась и отступила шаг, когда она увидела, что Метил склонился над открытым железным ящиком, щупальца существа шарили в черепе Верховной Матери Ивоннель Бэнр, без сомнения!

- Я не открыл дорогой Минолин ничего конкретного, конечно, - буднично продолжал Громф. - Только в неопределенных загадках.

- Ты выбрал бы Дом Фей-Брэнч вместо Дома Бэнр?

- Я выбрал бы сильную Хозяйку Арак-Тинилита в качестве наперсницы в самом срочном вопросе для Паучьей Королевы. Минолин Фей понимает, что любое предательство с ее стороны будет шагом против Ллос, а не только против Дома Бэнр. Поймите, Верховная Мать, Паучья Королева не гневается на меня. Действительно, учитывая ответ служанки Сос’Умпту и Миринеил в этот день, я поддерживаю уверенность, что леди Ллос ожидала это все время, и, безусловно, она одобряет это, и, вероятно, она это организовала. И это, в конце концов, ваша собственная вина, дорогая сестра.

В глазах Квентл вспыхнула злоба. - Минолин Фей слаба, - промолвила она. - Дура высшего порядка, она слишком глупая, даже чтобы понять свое собственное невежество.

- Да, примите истину моего оскорбления, - без страха ответил Громф. - Как вы оцениваете свое пребывание Верховной Матерью Мензоберранзана?

- Кто ты такой, чтобы задавать мне этот вопрос?

- Я архимаг. Я ваш брат. Я ваш союзник.

- Город процветает! - аргументировала Квентл. - Благодаря мне мы расширились до Гонтлгрима!

- Вы пытаетесь убедить меня или себя? - ехидно спросил Громф, ибо они оба знали правду. С конца Магической Чумы вокруг них пошли колоссальные события, и сама леди Ллос играла в сфере тайной магии, Громф знал, и все же, все это время, жители Мензоберранзана были простыми зрителями, в конце концов.

И в то время как на первый взгляд Дом Бэнр как всегда крепко держал город, благородные Бэнры знали истину. Уход Дома Ксорларрин, Третьего Дома города и одного из величайших по магической силе, был огромным риском, который мог привести к большим волнениям в Мензоберранзане. Возможно, это будет рассматриваться как возможность для подъема к конечному рангу Матроны Мез'Баррис Армго из Дома Баррисон Дель'Армго, соперницы Бэнр, которая давно хотела на место Ивоннель и теперь на место Квентл.

Видимость со стороны, Громф знал это, и Квентл это знала: Мензоберранзан балансировал на краю гражданской войны.

- Наш друг готов к вам, - промолвил Громф.

Квентл смотрела на него с любопытством, потом, уловив суть, ее глаза расширились, когда она повернулась лицом к иллитиду, который стоял прямо позади нее. Квентл быстро шагнула в сторону или попыталась, но Громф был быстрее, он наложил на нее заклятье удержания, двеомер, который не должен был захватить Верховную Мать Мензоберранзана.

Если леди Ллос это не позволяет, к своему ужасу поняла Квентл, когда она застыла на месте.

Однако она боролась против магии изо всех сил, совершенно бесполезно, а щупальца Метила Эль-Видденвельпа достигли ее нежной кожи, коснулись ее шеи и лица, заскользили к ноздрям.

Ее лицо превратилось в маску негодования, возмущения и самого чистого гнева, который когда-либо видел Громф. Он знал, что, если она найдет силы вырваться, она набросится на него, физически и магически, чтобы наказать, жалить и рвать. Она бы сразу взялась за пятиглавый змеиный хлыст, дала бы змеям напасть на него, наполнив его их мучительным ядом, позволив им прогрызть живот и угоститься его внутренностями.

Ах, если бы только она смогла вырваться!

Но она не могла, ибо леди Ллос одобряла этот очень болезненный и глубокий урок, и Громф был уверен, что к тому времени, когда Квентл будет освобождена, она будет скорее благодарить его, чем наказывать.

Тем не менее, в данный момент было насилие на самом личном уровне, возмущение первобытной силы и боль самого мучительного рода.

Как она кричала! При ужасе и самой чистой и изысканной боли, иллитид делал свою работу. Отчаянные вопли Квентл разносились по коридорам Подземья.

Глава 2. О человеке и монстрах

- Их решение тебя не интересует? - спросил Вульфгар Реджиса. Они сидели на крыльце домика Реджиса поздно днем на следующий день после их возвращения с Пирамиды Кельвина, и это действительно был замечательный весенний денек. Они смотрели на воды большого озера, известного как Мэр Дуалдон, сверкающая линия опускающегося солнца пронизывала воду. У каждого из них была трубка, полная прекрасного листа, который закупил Реджис в своей последней поездке через Мост Борескира.

Реджис пожал плечами и выпустил кольцо дыма, а затем наблюдал, как оно лениво дрейфует в воздухе на южном ветру. Любой курс Дзирта, Бренора и Кэтти-бри, будет приемлем для него, ибо он едва видел дорогу впереди. Его мысли оставались на дороге позади, в его днях с Ухмыляющимися Пони, и, особенно, в его прекрасных днях с Доннолой и другими из Морада Тополино.

- Почему ты передумал? – спросил он, опередив следующее замечание Вульфгара, как раз когда огромный варвар начал говорить. Он посмотрел на своего большого друга и понял, что затронул щекотливую тему, поэтому он не стал настаивать.

- Тебе правда это нравится? - спросил Вульфгар, недоверчиво глядя на трубку.

Хафлинг рассмеялся, затянулся и выпустил другое кольцо, а затем пустил еще одно поменьше, прямо через первое. - Это способ провести время в задумчивости. Это помогает мне найти место спокойствия, где я могу вспомнить все, что было прежде, или вообще ничего не вспоминать, как сейчас, и просто наслаждаться моментом. - Он указал через озеро, где тонкая линия облаков, спрятавшихся в западном небе, носила блестящий оранжевый килт выше лучей заходящего солнца.

- Прямо здесь, - пояснил Реджис. - Прямо сейчас.

Вульфгар кивнул и снова с отвращением посмотрел на трубку, хотя он попробовал еще раз, подсунув конец между губами и нерешительно затянувшись, только немного.

- Ты мог бы использовать свой прекрасный серебряный рожок, чтобы держать лист, - промолвил хафлинг. - Я могу сделать тебе пробку и крышку для отверстий.

Вульфгар криво усмехнулся в ответ и поднял предмет. - Нет, - сказал он торжественно. - Его я буду использовать как есть.

- Тебе нравится быть громкими, - заметил Реджис.

- Это больше чем рог.

- Расскажи.

- Три года назад я вновь отправился в логово Ледяной Смерти, - ответил Вульфгар, и Реджис резко втянул воздух и чуть не задохнулся от дыма.

- Там еще немало сокровищ, - добавил Вульфгар, - и еще я там обнаружил множество врагов.

- Дракон? - кашлянул Реджис. - Ты вернулся в логово дракона?

- Давно мертвого дракона, но да.

- И ты нашел его? - спросил хафлинг, указывая на рог.

Вульфгар поднял его и немного повернул, и только тогда Реджис заметил его истинную красоту. Это был простой рожок, по форме похожий на рог быка, но был сделан из серебра, сияющий в утреннем свете, и с тонкой серо-коричневой полосой, окружающей его посередине вдоль его длины. Эта полоса, думал Реджис, искрилась на свету еще сильнее, чем яркое серебро, ибо на ней было несколько белых алмазов. Очевидно, этот инструмент не был изготовлен руками только одного мастерового, и, конечно, это не было работой варваров тундры. Эльфов, возможно, или дворфов или обоих, подумал Реджис.

- Он меня нашел, - поправил Вульфгар. - И во время огромной нужды, когда на меня напали ледяные тролли.

- При помощи него ты позвал союзников?

- Я дунул рожок, надеясь остановить врагов, или просто потому, что это было громче, чем крик разочарования, ибо действительно, я думал, что мои поиски подошли к концу, и что я не увижу моих друзей на вершине Пирамиды Кельвина. Но да, союзники действительно пришли с Воинского Отдыха.

Реджис недоверчиво на него посмотрел. Он никогда не слышал ни о чем подобном. - Призраки?

- Воины, - промолвил Вульфгар. - Бесстрашные и дикие. Они появились из тумана и вернулись к небытию, когда были повержены. Все кроме одного, который пережил битву. Он не сказал мне ни слова, как и все остальные, а затем он, также, исчез.

- Ты дул в него с тех пор? - спросил Реджис затаив дыхание.

- Магия ограничена. Кажется, его можно использовать один раз в седмицу, а в остальное время это обычный рожок.

- И тогда он приводит твоих союзников?

Вульфгар кивнул и пробовал снова затянуться.

- Сколько?

Варвар пожал плечами. - Иногда лишь несколько; однажды было десять. Возможно, однажды я призову войско, но у меня будет только час, чтобы привести его в действие!

Реджис положил руку на свой кинжал, с живыми змеями, и понял.

- Так почему же ты передумал? - решил он спросить еще раз, меняя тему. - Ты был полон решимости войти в пруд в Ируладуне, когда я видел тебя в последний раз, отвергая мысль о том, чтобы снова прожить жизнь смертного человека.

- Ты помнишь время, когда я впервые случайно встретил Бренора? - спросил Вульфгар, делая паузу через каждое слово или два, чтобы откашляться из-за дыма.

Реджис кивнул, как он мог забыть Битву Пирамиды Кельвина, в конце концов?

- Я едва ли был мужчиной, на самом деле, я был немногим больше, чем мальчик, - пояснил Вульфгар. - Мой народ пошел войной на городки и на дворфов. Этого боя не хотел Бренор и его народ, но они были вынуждены его принять. Таким образом, когда я, гордый и жестокий, нес боевое знамя своего племени и увидел перед собой этого рыжебородого дворфа, я поступил как любой воин Лося, как любой истинный последователь Темпуса.

- Ты напал на него, - сказал Реджис, а потом засмеялся и добавил, прекрасно подражая дворфу, - Глупый мальчишка! Разве тебе не доводилось слышать, что дворфов бить по голове бесполезно?

- Тяжелый урок, - признал Вульфгар. - Если бы я замахнулся влажным одеялом, то мой удар не имел бы меньшего эффекта против толстого черепа Бренора Боевого Топора. Как легко он меня уложил. Он сбил меня с ног. Это должно было быть концом Вульфгара.

- Бренор, конечно, тебя не убивал. Именно поэтому ты принял решение оставить лесной край вместо пруда? - Реджис знал, что это звучит не убедительно, потому что он действительно не был убежден.

- Бренор меня не убивал, - повторил Вульфгар. - И более того, Бренор не позволял другим дворфам меня убить! Они были вправе сделать это, я сам навлек такую судьбу на себя. Ни один судья любого городка Фаэруна не обвинил бы Бренора или его род, если бы моя жизнь прервалась на том поле. И при этом им не было никакой выгоды оставлять меня в живых.

Реджис держал свою трубу в руке, не поднося ее к губам, когда он смотрел на своего огромного друга. Голос Вульфгара, полный почтения, теплоты и глубокий радости застал его здесь врасплох, понял он. Так же, как и безмятежное лицо Вульфгара. Большой человек сейчас смотрел на озеро, так спокойно, как только что смотрел Реджис, и у него во рту была трубка, и смотрелось это довольно красиво, подумал Реджис.

- Он не убил меня, - продолжал Вульфгар, и он, казалось, говорил больше для себя, чем для Реджиса, и, вероятно, озвучивал внутренний разговор, который нашел его в водах пруда в Ируладуне. - Он принял меня. Он дал мне жизнь, дом и семью, всех вас и дворфов Клана Боевого Топора. За то, кем я стал после того сражения, я обязан Бренору. Мое возвращение к своему народу и женщина, которую я полюбил и дети, я узнал… - Он замолчал и улыбнулся Реджису от уха до уха, его белые зубы блестели в обрамлении желтой бороды. - И внуки! - сказал он с большим энтузиазмом.

- Они все уже умерли? - мрачно спросил Реджис.

Вульфгар кивнул и взглянул на озеро, но на его лице не отражалась потеря, печаль, или даже смирение. - Они ушли в Воинский Отдых, я должен в это верить. И если исполнится это обещание, то они будут там, когда я опять умру и из могилы попаду прямо в залы. Что такое несколько десятилетий задержки против надежд на вечность божественного вознаграждения?

- Если? - сказал Реджис, имея в виду тот любопытный намек. Они все были мертвы, конечно, и с помощью силы богини возвратились к жизни. Могут ли бить какие-то сомнения у любого из них теперь относительно загробной жизни?

Он внимательно изучал Вульфгара, когда крупный человек пожал плечами и ответил, - Я не знаю, что лежит на другой стороне пещеры под водами пруда, больше, чем я знал действительность жизни после смерти до моего путешествия к тому странному лесу.

- Все же ты умер и попал туда силой богини.

- Возможно.

Реджис посмотрел на него подозрительно.

- Кто может знать правду об этом? - спросил Вульфгар. - Может быть, это все уловка волшебника, да? Магическое переплетение лжи, дабы обмануть нас и направить к его желаниям.

- Ты не можешь в это верить!

Вульфгар засмеялся и сделал глубокую затяжку, ему почти удалось выпустить кольцо дыма, сопровождаемое только незначительным приступом кашля.

- Это не имеет значения, - рассеянно сказал Вульфгар. - И лишь когда я осознал эту истину, что я не мог знать конец дороги через пещеру на дне пруда в Ируладуне… - Он снова замолчал, и, казалось, пытался подобрать верные слова. Реджису показалось, что его друг нашел прозрение за пределами его способностей объяснить это.

- Независимо от того, что запланировали боги для меня после того, как я по-настоящему и окончательно умру по их определению, - продолжал Вульфгар. - Только, когда я действительно понял, что я в состоянии прекратить спрашивать себя, что хотел от меня Темпус.

- Ты спросил, какой курс лучше для тебя, - закончил за него Реджис.

Вульфгар на него посмотрел и вновь улыбнулся. - Каким бы я был неблагодарным сыном, и, действительно, скверным другом, если бы пошел другим путем и нырнул в тот пруд.

- Никто из нас тебя бы не осудил.

Лицо Вульфгара было искренним, когда он кивнул в знак согласия. - Очередное подтверждение, что я правильно сделал, что вернулся, - сказал он, и его следующее кольцо дыма, в самом деле, было похоже на кольцо.

Реджис, не теряя времени, пустил меньшее кольцо прямо через него.

***

- Я не приходил, - признался Бренор Кэтти-бри и Дзирту. Кэтти-бри сидела у кровати дроу, а Дзирт откинулся назад полусидя, полулежа, все еще слабый из-за своих ран. Дворф качал лохматой головой, у него вновь отросла густая борода, и бродил по маленькой комнате, как будто это была клетка.

Признание на самом деле не потрясло Дзирта, но он заметил удивление на лице Кэтти-бри.

- Реджинальд Круглый Щит, Капитан Стражи самого короля Эмеруса, к вашим услугам! - сказал Бренор с почти изящным поклоном.

- Это невероятный рассказ, - ответил Дзирт, качая головой и обдумывая приключения, которыми четыре его друга поделились с ним в последнее время. Реджис занял центральное место в этих бардских играх, и если только часть того, что утверждал хафлинг правда, тогда он действительно жил захватывающей второй жизнью. - Вы, все вы, жили как дети других, но со всеми воспоминаниями о своей прошлой жизни. Я с трудом могу в это поверить, хотя я в вас не сомневаюсь.

- У меня голова идет кругом. Ага, надо выпить! - сказал Бренор с преувеличенным подмигиванием.

- Король Эмерус, - задумчиво сказал Дзирт. - Цитадель Фелбарр?

- Ага, она самая.

- И как поживает добрый король?

Бренор пожал плечами. - Все земли на краю. И все земли пахнут орками.

- Именно поэтому ты почти свернул со своего курса сюда и своего обета Миликки, - заключила Кэтти-бри, и Дзирт снова заметил немного удивления и даже раздражения, в ее реакции на заявление Бренора.

Бренор начал отвечать, но сдержался, и Дзирту показалось, что дворф обдумывает свои слова. Очень не типично.

- Ты только что сказал... - подсказала Кэтти-бри.

Бренор махнул рукой, призывая ее помолчать. - Я пришел сражаться за своего друга, так что давайте найдем битву и дело с концом. - Он посмотрел на Кэтти-бри, когда закончил, как будто ожидая, что она поведет их прямо на охоту.

- Какую битву? - спросил Дзирт.

- Кто может знать? - ответила Кэтти-бри, обращаясь к Бренору, а не к Дзирту. - Мы сделали, как велела богиня. И если бы мы не...

- Я бы умер там, на Пирамиде Кельвина той ночью, - перебил Дзирт. Он взял Кэтти-бри за руку, и она посмотрела ему в глаза и кивнула. Его раны оказались бы смертельными, она уже рассказала ему, объяснив, что Миликки привела ее и остальных именно в то место именно той ночью.

- Значит, мы здесь закончили, и я пойду своей дорогой! - заявил Бренор.

- Ты собираешься нас покинуть? - спросил Дзирт.

- О, вы пойдете со мной, можешь не сомневаться, - ответствовал дворф. - Мне нужно кое-что исправить, то, что вы должны исправить со мной.

- Много Стрел?

- Вот именно.

Дзирт беспомощно покачал головой. - Нет никакой войны, - сказал он спокойно. - И это, несомненно, хорошо.

- Война будет, - возразил Бренор. - Достаточно скоро, если уже не началась, не сомневаетесь! В мои дни в Фелбарре, а затем в Мифрил Халле...

- Ты возвращался в Мифрил Халл? - спросили в унисон Дзирт и Кэтти-бри.

Бренор, наконец, остановился и глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. - Да, но они знали меня как Реджинальда Круглого Щита, Малыша Арр Арра, как называли меня мальчики Эмеруса. Я провел там большую часть 79-го, и говорю вам правду. Война скоро придет в Серебряные Пустоши, если уже не пришла.

- Ты не можешь это знать, - настаивал Дзирт. - Ее удалось избежать прежде, и поэтому удастся снова.

- Нет! - закричал Бренор и топнул сапогом. - Только не теперь! Я поступил неправильно, когда подписал тот проклятый договор, который лишь дал отсрочку.

- У нас было мало выбора.

- У нас был любой выбор! - Бренор снова начал говорить громче, ибо он все больше волновался. - Я должен был раскроить череп этого зловонного Обальда и покончить с этим! И Мифрил Халл… да, но мы должны были выстоять.

- Другие королевства отказались помогать! - напомнил Дзирт.

- Выстоять!- закричал Бренор и опять топнул сапогом. - И они бы пришли, не сомневаетесь! И мы бы тут же покончили с Обальдом и его безобразными орками.

- С тысячами убитыми с обеих сторон.

- Нет стыда в смерти, когда ты убиваешь орков!

Дверь распахнулась, и ворвались Реджис с Вульфгаром, озираясь, как будто ожидая увидеть сражение.

- Ты рискнул, - сказал Дзирт, он пытался говорить спокойно, хотя, главным образом, неудачно. - Попытавшись изменить отношения рас к оркам во всех Королевствах, если держится мир.

- Возможно, я этого не желаю.

- Ты предпочел бы войну? - спросил Дзирт. Он посмотрел на Кэтти-бри в поиске поддержки и был удивлен ее суровым взглядом, направленным на него, а не на Бренора. - Король Обальд предложил нам другой путь, - так или иначе продолжил Дзирт. - Мы не могли победить его в одиночку, возможно, не смогли бы даже если бы все королевства Серебряных Пустошей присоединились бы к нашему делу, но они бы этого не сделали. Судя по всему, там сохранялся мир.

- Я был там, - пробормотал Бренор. - Не так уж мирно.

- Но и не война, - промолвил Дзирт. - Сколько родилось или спокойно прожило свои жизни, которые иначе знали бы только страдание и смерть под тяжелой поступью армий?

- И сколько теперь познают отпечатки их сапог, потому что мы не загнали Обальда в его нору сто лет назад? - выпалил Бренор в ответ.

- Путь к прочному миру никогда не был легким, - промолвил Дзирт. - Но это стоило риска.

- Нет! – крикнула Кэтти-бри. Оба, дроу и дворф, недоверчиво посмотрели на обычно мягкую девушку. - Нет, - повторила Кэтти-бри, тише, но не менее настойчиво. Она тряхнула головой, чтобы подчеркнуть момент и заявила, - Это было просто глупой игрой, ложной надеждой против жестокой реальности.

- Ты была там, - напомнил Дзирт. - На пьедестале в Ущелье Гарумна рядом со всеми нами, когда Бренор подписывал.

- Я хотела охотиться на Обальда с тобой, Бренором и Реджисом, - ответствовала Кэтти-бри, - хотела убить его, а не преломлять хлеб.

- Но, в конце концов, ты согласилась с целью и условиями соглашения.

- И я ошибалась, - честно призналась она. - Ты, моя любовь, был неправ больше всего.

После этого в комнате долго сохранялось молчание, ибо остальные размышляли над неожиданным поворотом и обвинением девушки. Дзирт тяжело на нее посмотрел, как будто она выпустила в стрелу в его сердце и душу, но она не отступила ни на дюйм.

- Кажется, я пропустил богатые событиями времена, - сказал Вульфгар, который покинул своих друзей и Мифрил Халл еще до Договора Ущелья Гарумна, чтобы никогда не вернуться. Он усмехнулся, явно пытаясь снять напряжение, и ему явно это не удалось.

- Я советовал Бренору, как я думал лучше всего, - спокойно сказал Дзирт.

- Это был хороший план, - сказал Реджис, но никто, казалось, не заметил.

- Ты не мог принести мне для подписания глупую бумажку, если мое сердце с тобой не соглашалось, - сказал Бренор.

- Плохие советы часто даются из добрых побуждений, - заметила Кэтти-бри.

- Ты вытащила нас в мир живых, чтобы ты смогла сорвать неожиданную злость из-за решения, принятого век назад? - потребовал ответа Реджис. На сей раз, он оказался в центре внимания, вышел перед Бренором, смело противостоя девушке.

Кэтти-бри на него взглянула, мгновение она выглядела удивленно, а затем на ее симпатичном лице расцвела улыбка.

- Это была ошибка и великая, - промолвила она. - Мы все должны знать, что теперь, я полагаю, перед нами будет выбор, который, вероятно, окажется не менее важным, чем те, мы сделали прежде.

- Ты имеешь в виду, то, что мы сделали неправильно, - сказал явно взволнованный Бренор.

- Да, - без малейшего колебания согласилась Кэтти-бри, и снова, без малейшей оговорки против ее утверждения, в ее тоне, выражении лица или позе.

- Ты кажешься ужасно уверенной в себе, девочка, - предупредил Бренор.

- Они орки, - ответила она, ее голос был роковым и даже неумолимым. – Мы должны убить их всех.

- Значит их женщин тоже? – спросил Дзирт.

- Где детская комната? - ответила Кэтти-бри своим лучшим голосом дворфа, повторив беспощадный боевой клич, обычно сберегаемый бородатым народом для прорыва обороны крепости гоблиноидов или злых великанов. Это была старая шутка дворфов, чаще всего произносимая, когда они стукаются кружками в непристойном тосте. Но когда это сказала Кэтти-бри, другим четверым показалось, что она была серьезна как сама смерть.

Дзирт заметно поморщился при этом заявлении. – И ты бы взяла клинок…? – начал он спрашивать.

- Да, - сказала она, и остальные четверо слегка вздрогнули, как будто на них подул холодный ветер чистого безразличия.

Дзирт не мог оторвать свой недоверчивый взгляд от девушки, стоящей перед ним, такой высокой и красивой и одновременно ужасной в своем белом платье и черном платке. Он чувствовал, что на него смотрит Реджис, но не мог оглянуться на хафлинга, дроу знал, что ему, так или иначе, нечего ответить на вероятно жалобное выражение лица Реджиса. Ибо никто в этой комнате не был более смущен в этот момент, чем сам Дзирт!

- Что это? - тихо спросил его Реджис.

- Бремя, которое ты несешь, затуманивает твой взгляд, - сказала Кэтти-бри Дзирту. - Ибо то, что ты видишь в себе, ты надеешься найти в других, в орках и даже гоблинах. - Она покачала головой. - Но этого не может быть, только за очень редким исключением.

- Ты становишься очень самоуверенной, девочка, - предостерег Бренор.

Позади него Вульфгар засмеялся, и все остальные посмотрели на него.

- Миликки сказала ей это, - пояснил он, кивнув на Кэтти-бри, и они все повернулись к девушке.

Она стояла не моргая, и в самом деле, даже кивнула, соглашаясь с суждением Вульфгара.

- Гоблиноиды не как другие расы мира, - объяснила Кэтти-бри. - Они не как люди, хафлинги, эльфы, дворфы, гномы… даже дроу. Это твоя ошибка, любовь моя. Это было ошибкой нас всех, которую мы совершили в тот давний день, когда согласились на Договор Ущелья Гарумна. Мы надеялись увидеть мир с наших собственных точек зрения и на здравый смысл в сердцах орков. Возможно потому, что мы так хотели в это верить, или потому, что у нас было мало выбора, но, в любом случае, мы ошибались. Миликки показала мне это.

Дзирт покачал головой, выражая скорее замешательство, чем несогласие.

- Они злые, - просто сказала Кэтти-бри.

- Ты встречала мою родню? – саркастически ответил Дзирт.

- Здесь большая разница, - незамедлительно ответила она, как будто ожидала этого вопроса. - Твой народ, большинство из твоего народа, воспитывается в сетях демонической богини, которая построила в твоей культуре структуру контроля, которая часто приводит к актам зла. Пути дроу часто злые, я согласна, остаются вопросом выбора, свободной воли, хотя институты дроу искажают этот выбор в сторону требований Паучьей Королевы. С гоблиноидами и, особенно, с великанами дело обстоит не так.

-Ты считаешь, что следопыт может это знать, - бесцеремонно сказал Бренор. И когда все повернулись к нему, дворф пожал плечами и рассмеялся. - Ну, это не весь смысл твоего обучения, эльф? - спросил он Дзирта.

Дзирт снова повернулся к Кэтти-бри. - Однажды я встретил гоблина, противоречащего твоей точке зрения.

- Нойхайма, я знаю, - ответствовала она. – Я помню твою историю.

- Я в нем ошибался?

Кэтти-бри пожала плечами. - Возможно, есть исключения, но если так, то они значительно отличаются от своей расы. Или, быть может, он не был чистокровным гоблином, есть примеры хороших полуорков, есть даже целые сообщества полуорков, которые сосуществуют в мире.

- Но не чистокровные гоблиноиды? – спросил Дзирт.

- Нет.

- Значит, мы должны предполагать, что они, все они, все орки, все гоблины, гноллы и кобольды просто такие? Просто злые? - спросил Дзирт, со скептицизмом и тревогой в голосе. - Мы должны относиться к ним без милосердия и бить без разбора?

- Да, - промолвила она.

- Сейчас ты очень похожа на верховных матерей Мензоберранзана, когда они говорят о других расах, - проворчал он.

Но Кэтти-бри опять не моргнула и не отступила ни на шаг. - Если бы Бренор говорил такое о… скажем, о Несме, то его заявления были бы совместимы с этими твоими верховными матерями, - пояснила она. - Но не мои заявления относительно гоблиноидов. Они созданы, чтобы уничтожать, и не более того. Их благочестивый замысел несет упадок на землю, бич и вызов тем, кто служил бы доброй цели. Это не король, которому они служат, или даже богиня, как с дроу. И при этом это не слова королей, которые будут завоевывать, или расы в поиске превосходства. Это простая истина, говорю я тебе, как сказала мне Миликки. Гоблиноиды не вынашивают зло. Зло их природа. Здесь очень большая разница, и горе любому, кто стирает сию грань.

- Король Обальд увидел иной путь, - промолвил Дзирт. - Лучший для его народа, и его силы… - Он замолчал, увидев мрачное лицо Кэтти-бри.

- Это было обманом для нас и для Обальда, - промолвила Кэтти-бри. - Он получил великие дары от магии шаманов Груумша Одноглазого, и, на самом деле, от самого Груумша. Физические дары, как его великая сила, больше, чем у любого орка. Но также, ему дали мудрость и видение лучшего пути для орков, и он в это поверил, и, благодаря его силе, они последовали этому курсу.

- Тогда твоя точка зрения не имеет смысла! - аргументировал Дзирт.

- Если это не было уловкой, - продолжала бестрепетная Кэтти-бри. - Через Обальда Груумш привел орков в общество, родственное государство в королевствах Серебряных Пустошей, но только потому, что он полагал, что они могут лучше уничтожить это общество изнутри. Даже с армией, которую он собрал, Обальд не мог завоевать Серебряные Пустоши. Десятки тысяч доброго народа погибли бы в той войне, но королевства Серебряных Пустошей, устояли бы. На сей раз, кажется, Груумш потребовал больше фуража от своих приспешников.

- И мы дали это ему, - сказал Бренор, очень сокрушаясь.

Дзирт посмотрел на него с тревогой, а затем повернулся к Кэтти-бри, глаза которой, наконец, показали немного сожаления, возможно даже сочувствие, но не несогласие с мрачной оценкой.

- Они не люди, - сказала она мягко. – Они монстры. Это неверно для других рас, даже для тифлингов, которые претендуют на демонических предков, ибо у них, в отличие от гоблиноидов, есть свободная воля, и разум в вопросах совести. Действительно, у них есть совесть! А у настоящих чистокровных гоблиноидов нет, говорю я; Миликки говорит. Если бы вы нашли львенка и вырастили его в своем доме, вы были бы в большей безопасности, чем, если бы вы нашли и воспитали ребенка-гоблина, поскольку ребенок-гоблин, конечно, убил бы вас ради собственной выгоды, или даже просто для удовольствия от такого поступка.

Дзирт почувствовал, что пол уходит у него из-под ног. Он не сомневался относительно слов Кэтти-бри, и не сомневался относительно ее утверждения, что они были навеяны песнью Миликки. Это всегда очень печалило дроу, бродягу-дроу который отважился уйти со злых путей города его семьи. Была ли она права в своем суждении? Прежде всего, в ее оценке него?

Ее слова громко раздавались в мыслях Дзирта. Бремя, которое ты несешь, затуманивает твой взгляд. Он не хотел в это верить, хотел найти какие-то логичные противоречия в ее рассуждениях. Он подумал о Монтолио, его первом наставнике на поверхности, но быстрое воспоминание о тех днях подтвердило слова Кэтти-бри, а не его собственного сердца, поскольку Монтолио никогда не давал ему совета об оценке сути характера гоблинов или орков. Дзирт полагал, что Монтолио Дебруши был одним из самых добрых людей, из всех, кого он когда-либо знал, Монтолио бы заключил Договор Ущелья Гарумна?

Монтолио когда-нибудь позволял гоблиноиду жить?

Дзирт не мог себе представить, что да.

Он жалобно посмотрел на Кэтти-бри, но девушка любила его слишком сильно, чтобы предложить ему легкий выход. Он должен был столкнуться с ее обвинением, ибо эти ее слова пришли от Миликки, из общего места в сердцах Дзирта и Кэтти-бри.

Он хотел верить, что действия Обальда были вызваны благородными намерениями. Он хотел верить, что орк или гоблин как Нойхайм, может подняться выше репутации своей расы, ибо, если они могли, тогда, мог и он, и таким образом, если он мог, то и они, также, могли.

- Гоблиноиды не люди, - промолвила Кэтти-бри. – Не люди, не дроу, ни любые другие расы. Ты не можешь их судить и не можешь рассматривать их с той перспективы.

- Ты права, - вставил Бренор. - Дворфы знают это уже многих веков!

- Но ты подписал договор, - сказал Реджис, и все взглянули на хафлинга, и, в первую очередь, хмурый Бренор.

Однако их взгляды были встречены широкой, дразнящей, и, в конечном счете, заразительной улыбкой.

- На сей раз ты немного храбрее, не так ли? - спросил Бренор.

Реджис подмигнул и улыбнулся. - Пошли убивать орков.

Весь гнев Бренора, который, возможно, накопился от того замечания, был сразу смыт этим приглашением. - Бухаха! - проревел он и хлопнул Реджиса по спине.

- Тропы скоро откроются, и мы, в любом случае, пойдем, - промолвила Кэтти-бри. – Значит в Мифрил Халл?

- Ага, - сказал Бренор, но когда он говорил, он глядел на Вульфгара. Варвар оставил Друзей Мифрил Халла во времена Обальда, в конце концов, возвратившись в свой первый дом и к своему народу в тундру Долины Ледяного Ветра.

- Ага, - сердечно ответил Вульфгар.

- Значит, у тебя не хватает ума остаться со своим народом, - прямо спросил Бренор.

- Я вернулся, чтобы сражаться рядом с Дзиртом и всеми вами, - сказал Вульфгар, совершенно непринужденно. – Ради приключений. Ради битв. Давайте поиграем.

Дзирт заметил, что на него пристально смотрит Кэтти-бри. Он разделял ее удивление, и для них обоих это было приятное удивление.

- Мифрил Халл, - согласился Дзирт.

- Не сразу, - заявил Бренор. - У нас есть другое дело, - объяснял он, кивая при каждом слове. – Наш друг в беде, эльф, тот, кого ты видел и оставил умирать.

Дзирт посмотрел на него с любопытством.

Бренор подошел к стене, нагнулся и достал из-под своей койки знакомый шлем, щит и топор. Другие не были удивлены, но Дзирт, который той ночью на Пирамиде Кельвина был слишком слаб и ошеломлен, чтобы в полной мере рассмотреть облачение Бренора, конечно был. Ибо в свете рассказов его спутников о возрождении, он понял, что они имели в виду: Бренор посетил свою собственную могилу!

- Вообще говоря, наш старый друг был уже мертв, - пояснил Бренор, - и не так сильно, как он сам думает.

- Пвент, - выдохнул Дзирт, и лишь тогда вспомнил бедного товарища. Он нашел Пвента за пределами Невервинтера, за пределами Гонтлгрима, зараженного вампиризмом, и оставил дворфа в пещере, ожидать восхода солнца, дабы положить конец его проклятью.

- Что с ним? – спросила Кэтти-бри.

- Он в Гонтлгриме, убивает дроу, - промолвил Бренор.

- Это бы его осчастливило, - заметил Реджис, а затем с удивлением, затаив дыхание добавил, - Гонтлгрим?

- Он стал вампиром, - объяснил Дзирт.

- Ага, и я его не брошу, - промолвил Бренор.

- Ты собираешься его убить? – спросил Вульфгар.

Бренор пожал плечами, но Дзирт повернулся к Кэтти-бри. – Есть другой способ?

Девушка так же, как и Бренор, беспомощно пожала плечами. Она была жрицей, но, разумеется, не экспертом в вопросах нежити, это чуждая сфера, и, действительно, противоречащая принципам Миликки.

- Гонтлгрим? – снова спросил Реджис.

- Ага, мы его нашли, - промолвил Бренор. - В Скалистых горах к северу от Невервинтера. Пвент там, потерянный и мертвый, и еще там какие-то дроу, и мне не нравится мысль о том, что их народ с Кузней моих предков!

- Тогда мы найдем свои ответы на дороге, - промолвила Кэтти-бри.

- Джарлакс в Лускане, - заметил Реджис, и остальные оживились при этом имени.

Но Кэтти-бри думала об ином, понял Дзирт, в данный момент она качала головой. Она произнесла одними губами - Длинная Седловина.

Дзирт не мог скрыть своего удивления, поскольку дом Гарпеллов не был местом, которое, как правило, внушало доверие!

Глава 3. Фестиваль Основания

- И теперь вы понимаете, почему я никогда не выслеживал Дзирта До’Урдена и не убил его, - сказал Громф Квентл, когда они вернулись на территорию Бэнр, и верховная мать оправилась от нападения иллитида.

- Его использует богиня, - кивнула Квентл.

Она не улыбалась, тем не менее, отметил Громф, из-за этих воспоминаний, сущности Ивоннель, которую Метил передал его сестре, архимаг сомневался, что он когда-либо увидит ее улыбку снова, если не от удовольствия изнуряющей боли другого.

Он отметил задумчивую позу своей сестры, очень похожую на частую позу его матери, Громф никогда не замечал такой позы за Квентл.

- Зачем его испытывать? - спросила она. - Почему именно сейчас, когда у нас столько проблем?

Хороший вопрос, подумал архимаг, и его он подробно обсудил с Минолин Фей как раз в предыдущую десятидневку. Паучья Королева расширяет свою власть, уже в сфере богов, а не среди простых смертных, так зачем же ей возиться с таким незначительным бродягой-дроу?

- Это вопрос для жриц, а не для волшебников, – ответствовал он.

Квентл сузила глаза, ибо теперь, она, конечно, поняла направление планов Ллос, курс, который, безусловно, возносил Громфа и других волшебников. - И ты говорил со жрицами… точнее со жрицей, - напомнила она ему. - И на эту самую тему.

Громф выпрямился за столом и внимательно посмотрел на сестру. – Моя дорогая сестра… - начал он.

- Никогда не называй меня так, - перебила она, ее голос был уверенным и даже угрожающим.

- Верховная Мать Квентл, - поправился он.

Громф поднес пальцы к сжатым губам, приняв свое типичное положение, обдумывая некоторые довольно поразительные возможности. Он знал, что смотрел на существо, намного большее, чем то, которое он вывел из Мензоберранзана лишь короткое время назад. Метил Эль-Видденвельп влил Квентл множество воспоминаний Верховной Матери Ивоннель Бэнр и понимание Ллос их умершей матерью, и, казалось бы, более чем немного личности их покойной матери также. Он знал, что это даст возможность Квентл получить собранное понимание иллитида, это была тренировка, чтобы укрепить ее в это время нужды леди Ллос. Она была Верховной Матерью Мензоберранзана, и таким образом, властвовала в городе, но, на самом деле, все, кто знал внутренние механизмы Дома Бэнр, понимали, что Громф, старший, самый опытный, самый высохший, работал за кулисами.

Это вообще было риском, взятие Квентл Метилом могло наделить ее достаточно, чтобы изменить эту динамику.

- Госпожа Минолин Фей сказала, что боги в смятении, - ответил он, опустив руки, хотя, конечно, не опуская взгляд. - Во многих различных углах перестройка идет полным ходом.

- У Паучьей Королевы большие проблемы.

- Почему вы спрашиваете меня, а не ее? Вы Верховная Мать Мензоберранзана…

- Не нужно говорить, кто я и что я должна делать, - ответствовала Верховная Мать Квентл. - Я бы не стала беспокоить Ллос для ответов, которые могут предоставить другие, ни беспокоить ее служанок в расплетенной сети, чтобы узнать то, что уже знают другие в моем городе.

- Вы думаете, что личная мелочность выше богов? - прямо спросил Громф.

Затем последовала улыбка, удивившая его. Кривая и знающая усмешка, злая, которую Старший Сын Дома Бэнр хорошо знал, хотя он не видел ее более века.

- Тогда наглый бродяга остается несущественным, - рассудила Верховная Мать Квентл. - Шип, который будет использоваться против конкурирующей богини, обращенный к великолепной тьме, ни по какой-то практической причине, а чтобы причинить боль ведьме Миликки.

- Или все снова обернется неудачей для Паучьей Королевы, и, таким образом, крик боли, который вы слышали, означал начало вашего последнего пути.

- В своем сердце и душе, бродяга До'Урден предал леди Ллос еще раз.

Как тогда, когда бродяга До'Урден убил тебя, подумал Громф, но не сказал, хотя он, возможно, все же сказал это, понял он, поскольку его ухмылка, несомненно, его выдавала.

- Миликки выиграла то незначительное сражение за сердце Дзирта До’Урдена, - сказал Громф, не глядя на сестру. На самом деле, он глядел в прошлое, пытаясь выяснить, как его мать обращалась с такими новостями. Что Квентл могла бы, в конечном счете, противопоставить против того стандарта, задавался вопросом он?

- Я должен уничтожить изгоя До'Урдена? - спросил архимаг.

Верховная Мать Квентл смерила его недоверчивым, почти жалостливым взглядом, и Громф получил свой ответ. Проницатель так много ей дал! Ибо, разумеется, это был правильный ответ, ответ, который даст Громф, ответ, который дала бы Ивоннель, ответ Ллос, необходимый от Верховной Матери Города Пауков Квентл.

Обладая этой информацией относительно источника крика леди Ллос, прежде чем столкнуться с иллитидом, мелочная Квентл уже послала бы Громфа и дюжину других убийц истребить ничтожного бродягу из Дома До’Урден, бесполезное начинание, которое принесет только сиюминутную вспышку мстительной радости, а затем бы пришло понимание, что изгой был тогда со своей богиней, и что богиней была не Ллос, и что Ллос не насытилась… а богиня никогда так легко не относилась к вопросу окончательной смерти.

- Взять с мечом легко, - заявила Верховная Мать Квентл. - Но желательно взять сердцем.

- И все же богиня не получила его сердце.

Квентл снова улыбнулась, нет, Громф больше не мог думать о ней как о Квентл, понял он. Верховная Мать Квентл опять улыбнулась, ужасной, злой, восхитительной, вдохновляющей улыбкой.

- То, что мы не можем взять, мы разрушаем, - спокойно сказала Верховная Мать Квентл.

Да, Громф знал, он понизил себя к подвластному статусу еще раз, более чем в официальном звании. Все эти годы он лелеял Минолин Фей, его ученицу на путях интриг, его марионетку в его планах власти над его жалкой сестрой, его любовницу, все это, вероятно, теперь развеется, когда Квентл так глубоко изучила разум Ивоннель.

Ивоннель Вечная, подумал он, вспомнив прозвище, которое он часто слышал, прикрепленное к его влиятельной матери, которое оказалась жестокой шуткой, когда топор дворфьего короля расколол иссохший старый череп Ивоннель. Но, возможно, это прозвище было большим, чем мимолетный намек, в конце концов. Быть может, благодаря покачивающимся щупальцам Метила, слово «вечная», оставалось подходящим описанием.

И Громф только что дал интуицию «вечной» своей сестре.

Поскольку леди Ллос потребовала это от него.

Так тому и быть.

- Завтра Фестиваль Основания, - промолвила Верховная Мать Квентл.

Громф смотрел на нее недоверчиво, но только вначале, только пока он не напомнил себе, что перед ним сидит не просто Квентл. Затем его взгляд стал подозрительным. Ведь когда Дом Бэнр не относился к фестивалю легкомысленно и даже цинично? Двадцатый день Чеса, третьего месяца, был объявлен годовщиной основания Мензоберранзана, и в тот день коллективная защита города припадает к земле, расслабляясь в глубоком общинном вздохе. Ворота Дома меньше охранялись, на самом деле, даже открывались для прохожих, ибо, как известно, иногда в городе появляется аватара Ллос, и, в таком случае, на весь город снисходит благословение.

Дом Бэнр был очень близок к богине, и не мог позволить себе этого лишиться, отпустив стражу, Фестиваль Основания проходил в дни Ивоннель (Собольи Годы, как назвали их в Мензоберранзане), был простой формальностью, редко упоминался, едва замечался, и использовался Домом через лазутчиков Бреган Д’Эрт, как правило чтобы получить информацию о обороне и слабых местах других благородных Домов.

- Матрона Биртин Фей пригласит… - Верховная Мать Квентл замолчала и издала злой смешок, затем поправилась, - Матрона Биртин радушно пригласит нас отобедать в ее достойном доме, и мы, конечно, примем ее приглашение, поскольку Основание требует этого от нас.

- Мы пойдем в Нарбонделлин? - спросил Громф с открытым и решительным скептицизмом, ссылаясь на район замков, театров, арен и двух из восьми правящих Домов Мензоберранзана. Хотя Нарбонделлин был достаточно модным адресом в Городе Пауков, и, действительно, Гром часто посещал эту область, прежде редко все благородные Дома Бэнр покидали К’елларц’орль, самый великолепный район города, где проживали величайшие из благородных Домов, если они не пошли на войну. Традиция Фестиваля Основания призывала неродственные Дома обедать вместе, демонстрируя редкое единство, но Дом Бэнр обычно использовал эту традицию, чтобы принять Матрону Мез'Баррис и ее Второй Дом, Баррисон Дель'Армго, или наоборот.

- Я жду приглашения Матроны Биртин, - хитро сказала Верховная Мать Квентл, ее усмешка теперь была твердо направлена на Громфа. Сказав это, она поднялась и ушла, оставив старого мага довольно смущенным.

Дом Фей-Бранч, шестой Дом Мензоберранзана, Дом Минолин.

Почему Квентл, Верховная Мать Бэнр, устроила это, задавался вопросом Громф, и действительно, как?

***

Она была одной из старейших дроу Мензоберранзана и дольше всех была верховной матерью, однако ее Дом, Баррисон Дель'Армго, был вторым самым молодым из всех великих Домов города, который был образован лишь восемь веков назад. Под ее руководством Дом Баррисон Дель'Армго быстро поднялся до предпоследнего ранга в городе. Только четверть тысячелетия назад он был лишь сорок седьмым Домом города, едва ли известным и незаметным для истинной власти Мензоберранзана. Прыжок в ранжировании до шестнадцатого привлек к ним внимание, тем не менее, и когда матроны Правящего Совета, наконец, удосужились присмотреться к путям и силам Армго, стало довольно очевидно, что Мез’Баррис недолго будет наблюдать за Правящим Советом издалека.

Мез’Баррис нашла свою нишу власти. Другие Дома соперничали за благосклонность Ллос строя часовни и обучая жриц, но Матрона Мез'Баррис повела свою семью другим путем. Баррисон Дель'Армго был известен своими волшебниками, как и их главные соперники, Ксорларрины, но кроме того, этот Дом был домом многих величайших воинов Мензоберранзана. Каждый год ряды Мили-Магтира, академии воинов-дроу, включали полный набор подающих надежды воинов Армго.

Тысяча воинов Баррисон Дель'Армго составляла костяк военного гарнизона города и предоставляла Мез’Баррис самую твердую основу для армии ее Дома, которая не подчинялась прихотям непостоянного божества или приливам и отливам магии.

И теперь все стало еще интересней. Матрона Мез'Баррис хорошо знала о растущей нестабильности в одном Доме, Доме Бэнр, который стоял между ней и вершиной власти Мензоберранзана.

- Они идут, как будто весь город должен стоять и смотреть в страхе, - Верховная Жрица Таарул сказала своей матери, когда они стояли вместе на одном из самых уединенных балконов обширного здания. Баррисон Дель’Армго только недавно переехал в К'елларц'орль из Нарбонделлина, и поэтому, их помещение еще не было столь великолепно или магически подчеркнуто как огромное здание Бэнр.

- Они Бэнр, - сказал Малагдорл, Старший Сын и Оружейник Баррисон Дель'Армго. - Пусть Мензоберранзан принимает их с благоговением, ибо скоро мы познаем восхищенные взгляды.

- Не говори о таких вещах открыто, мое порывистое дитя, - проворчала Мез'Баррис, но в ее голосе было больше гордости, чем гнева. Наблюдая парад с высоты, она могла вообразить, что скоро это будет парад ее собственного Дома.

Но она не могла отрицать зрелищность и красоту процессии Дома Бэнр, воины маршировали решительно, в дисциплинированной точности, в своих великолепных доспехах. Блеск сотен оружий сиял и искрился в акцентированном магическом освещении, все было сделано с взыскательной точностью, с заклинаниями, и должно было отлично показывать мерцающий металл боевого топора, меча или наконечника копья. Волшебные огни фиолетового, синего и оранжевого цвета освещали командующих группы и их больших подземных ящеров. Заклинания света, казалось, исходили из сопровождающих их магических нефритовых пауков, от размера пони до больших монстров. Они охраняли Бэнр и несколько других Домов на К’елларц’орль. Эти пауки окружали самый важный контингент, благородных жриц. Мез'Баррис не потребовалось много времени, чтобы разыскать Верховную Мать Квентл. Она выскользнула из ворот Бэнр на полупрозрачном диске фиолетовых и синих энергий, ее старшая дочь и Сос'Умпту были рядом позади и по бокам, слева и справа, на собственных дисках. Красное магическое пламя горело в центре их треугольника, отлично подсвечивая Квентл, и, казалось, что она сидела в ореоле красного света. Этот оттенок хорошо подчеркивал цвет ее глаз, что Мез'Баррис видела ее глаза даже на таком расстоянии. На мгновение показалось, что Квентл смотрела прямо на нее.

Бесспорно, Бэнры знали, как идти, и весь город будет дрожать от их прохождения. Затаившей дыхание Мез’Баррис потребовались много ударов сердца, чтобы понять, что это шествие не было нормальным, даже для Фестиваля Основания. Теперь, по крайней мере. Она не видела такого от хваленых Бэнров уже десятилетия, даже больше века, с тех пор…

- Ивоннель, - прошептала она, и ей было ясно, что Верховная Мать Квентл делала важное заявление, на весь город, и, вероятно, учитывая отъезд Матроны Зирит и Ксорларринов, она посылала предупреждение Матроне Мез'Баррис.

Малагдорл слегка зарычал, когда процессия прошла мимо Дома Баррисон Дель'Армго, всего в пятидесяти футах от балкона, где собрались аристократы Армго. Оружейник Энджрел Бэнр возглавлял шествие, верхом на ящере с чепраком с драгоценными камнями и колокольчиками, сидя высоко и гордо.

- Действительно, - сказала Мез'Баррис, заметив источник его ярости, и сплюнула. - Скажи мне еще раз, почему ты не нашел возможности его убить?

Малагдорл опустил глаза. Великое соперничество между оружейниками двух первых Домов вернулось на много десятилетий назад к легендарным поединкам между Утегенталем Армго и Дантрагом Бэнр. Таким образом, казалось, это будет иметь место и с их преемниками, и Малагдорл не хотел ничего больше. Но Энджрел, в последнее время, уклонялся от всяких конфликтов.

Мез'Баррис знала почему. Она знала о Тиаго, который становится сильным и создает себе громкое имя, и она знала о Старшем Сыне Омоне, старшем сыне Квентл, который только что закончил свой первый год в Академии. Энджрел играл осторожно, потому что любая его ошибка может вытеснить его как оружейника одним из двух нетерпеливых парвеню.

Процессия все продвигалась вперед. Наконец Мез’Баррис заметила Громфа, удивительно далеко позади в длинной череде, верхом на спектральном скакуне движущихся оттенков и амфорной магии. Он казался то адским конем, то подобным рофу существом, то чем-то промежуточным, или совсем другим.

Жестких губ Мез'Баррис коснулась улыбка. Громф ненавидел Квентл, она знала это, или думала, что знала, и с подъемом волшебников среди паствы Ллос, он уничтожит соперницу Мез'Баррис.

- Они не будут обедать с Ксорларринами? - спросила жрица Таарул, когда стало очевидно, что армия Бэнр двигается мимо волшебного шпиля Третьего Дома и вообще покидает К’елларц’орль. К этому моменту линия Бэнр простиралась вплоть от ворот Бэнр до гигантских грибов, которые отделяли К’елларц’орль от остальной части города.

- Это Основание, - уверенно напомнил ей Малагдорл. - Они должны обедать с Домом, который не объединен… - из его голоса исчезла уверенность, ибо обе жрицы посмотрели на него явно позабавленные тем, что его так интересует эта странная традиция.

- Верховная Мать Квентл, несомненно, собирается сделать новые набеги, - промолвила Мез'Баррис. - С грядущим отъездом Ксорларринов она, возможно, наконец, поняла, что у нее открыт фланг. - Она кивала, когда говорила, уверенная в своих утверждениях. Дом Ксорларрин и Дом Бэнр, Первый и Третий, окружали Баррисон Дель'Армго, но в то время как оба следующих Домов в линии, Фэн Тлаббар и Миззрим, были объединены с Бэнр, оба, оставались непримиримыми соперниками, их конкуренция только усилится с отъездом из Мензоберранзана самого большого союзника Фэн Тлаббар, Дома Ксорларрин. На самом деле, желанный разряд Третьего Дома будет открыт, вероятно, для одного из них, дабы заполнить пустоту. С точки зрения отношений между Домами Бэнр и Армго, это не могло быть хорошими новостями для Верховной Матери Квентл. В то время как Фэн Тлаббар и Миззрим вместе могли бы быть сильнее, чем один Ксорларрин, Верховная Мать Дома Бэнр никогда не могла на них рассчитывать, вместе или по отдельности, чтобы сдержать амбиции Дома Баррисон Дель'Армго, как она рассчитывала на Матрону Зирит Ксорларрин.

- Парад Бэнр слишком дотошно организован, - спокойно отметила Мез'Баррис и понимающе кивнула. Ее дочь и оружейник взглянули на нее. - Они пытаются спроектировать силу и порядок, чтобы подавить хаос, который, конечно, достигнет парадной двери Квентл.

Глаза Таарул широко раскрылись при этом замечании и даже унылый Малагдорл уловил, что Квентл упоминалась без соответствующего титула, предлагающего почтение.

Дома Мензоберранзана шли на войну и за меньшее.

***

Процессия Дома Бэнр прошла через каждый район в Мензоберранзана, вплоть до возвышения Брешской Крепости, где стояло три здания академии дроу. А затем через Западную Стену, через весь город, прежде чем прийти в район, известный как Нарбонделлин. Который был сразу за грибным лесом от К’елларц’орль. С каждого балкона и каждого окна, смотрели дроу, и, что было так типично для Мензоберранзана, половина глядела со страхом, а другая половина с благодарными поклонами неизменности лица Бэнр.

Процессия разделилась, когда приблизилась к Нарбонделлину, отборные стражи группы заняли позицию за пределами открытых ворот Дома Фей-Бранч. Только королевская группа прошла внутрь, включая сестру и брата Квентл, Сос'Умпту и Громфа; дочь Квентл Миринеил; Оружейника Энджрела Бэнра; и Патрона Велкриста, нынешнего партнера Квентл, некогда волшебника Дома Ксорларрин.

Даже если бы это не был Фестиваль Основания, то эти шестеро не шли бы со страхом, хотя, конечно, почти каждый дроу, который видел, что они пришли, сжимался.

Матрона Биртин Фей встретила их у двери между Минолин и Патроном Калагером. Биртин выглядела немного удивленной небольшим числом присутствующих, и оба, Громф и Квентл, уловили вспышку чего-то еще, раздражения? Поскольку Биртин смотрела мимо них и заметила армию, которую Бэнры поставили за пределами ее территории.

Шаги матроны Биртин выдавали нервозность, когда она следовала впереди в столовую, где был устроен пир на столе между почти двумя десятками стульев. Половина была занята благородными Фей-Бранч, а вторая половина явно предназначалась для Бэнров. Биртин махнула рукой, очевидно, давая сигнал уйти всем, кроме ее самых близких членов семьи.

- Позвольте им всем остаться, - шепнула ей Верховная Мать Квентл. - Так вы сможете заполнить остальные стулья. - Она посмотрела на Минолин. – Твой брат здесь? Я была бы рада увидеть его снова.

Нетипичный жест явно потряс Минолин, и они с матерью обменялись обеспокоенными взглядами, как будто задавались вопросом, не собирают ли Бэнры их всех вместе для убоя.

- Мы два древнейших Дома Города Пауков, - заметила Верховная Мать Квентл. - Наши связи со временем истерлись, казалось бы, но в эту новую эру возрождения богини, мы восстановим эти связи.

- На лице Биртин промелькнуло удивление и надежда, едва заметно, но Громф, конечно, это отметил. Было общеизвестно, что Зирит Ксорларрин уже перемещала многие свои ресурсы в Гонтлгрим, и ходили слухи, что на Зирит шло давление, чтобы она отказалась от разряда Дома и места в Правящем Совете. Фей-Бранч был Шестым Домом Мензоберранзана, поэтому, конечно, на линии восхождения; Верховная Мать Квентл предлагала свою поддержку на третий разряд?

Громф поймал взгляд Минолин Фей, которой он ответил, слегка пожав плечами, и его безразличие вызвало у жрицы что-то вроде рычания. Она была на краю, понял архимаг, и он про себя поздравил свою сестру, если он все еще мог думать о Верховной Матери Квентл, как о сестре, с резким и хитрым поворотом в настроении.

Матрона Биртин усадила за стол самых достойных членов ее Дома, а шестеро Бэнров с ними смешались. Энджрел и Г'елдрин Фей, старые друзья с Академии, оба оружейники, сели в дальнем конце с другими воинами, чтобы обсудить недавние события в Мили-Магтире, в то время как Патрон Велкрист и волшебник Дома Фей-Бранч Зенар вели дискуссию о возвращении Плетения. Громф, тем не менее, не присоединился к своим товарищам волшебникам, и вместо этого держался рядом с Верховной Матерью Квентл, сидевшей во главе стола, разумеется, с Матроной Биртин справа и Минолин Фей слева от неё.

Еда была вкусной, музыка великолепной и не подавляющей, и празднование было организовано со всей тщательностью, какую можно было ожидать благородного Дома, уступающего только Дому Бэнр в возрасте и традициях среди разрядов Мензоберранзана. Как обычно, разговор оставался легким с немногими словами презрения о других Домах, и обе Матроны по очереди озвучивали мнения о той или другой многообещающей ситуации. В Городе Пауков, в конце концов, это был день, как правило, единственный день, всеобщей надежды и обновления, единственный день, предназначенный для предположения, что весь Мензоберранзан был больше, чем семейные части.

- Я была так взволнована, когда получила ваше приглашение, - Верховная Мать Квентл сказала Биртин.

Громф видел, что Минолин напряглась, ибо приглашение, безусловно, было недвусмысленно. - Мы старейшие, краеугольные камни Мензоберранзана, постоянные в водовороте все время движущейся власти и преданности. - Бэнр слегка, практически смущенно усмехнулась и добавила, - Хотя некоторые вещи, такие как вершина власти Мензоберранзана, действительно вечные.

Удивительная демонстрация гордости той самопровозглашенной вершиной, подумал Громф. Он не был удивлен, как, очевидно, были и Биртин и Минолин, или озадачен, а скорее заинтригован. Если бы его сестра сделала это замечание только на день раньше, Громф бы решил, что это неуклюжая ошибка, но теперь, после ее близкого слияния с опытом Ивоннель, он знал, что это было ловким ходом.

Верховная Мать Ивоннель Вечная не совершала ошибок, и таким образом, Громф теперь ожидал, к своему удивлению, ту же самую компетентность от Квентл.

- Где же доверие и дружба между Бэнр и Фей-Бранч? - спросила она с преувеличенным вздохом.

- Истончились смертью, несомненно, - ответила Матрона Биртин, в ее голосе были намеки на раздражение.

Громф закашлялся, чтобы скрыть свой смех. «Истончились смертью» было идеальным описанием, думал старый архимаг, поскольку за последние несколько десятилетий в Доме Фей-Бранч безвременной смертью умерло много благородных. Биртин и ее Дом отступили, затаились, с большим подозрением, что Дом Бэнр сыграл роль во многих из этих безвременных кончин, с серьезным основанием.

- Да, - согласилась Квентл, подыгрывая. - Слишком истончились.

Минолин Фей заерзала на стуле, явно ощущая дискомфорт, на грани выбалтывания очевидного и совершенно неуместного вопроса, почему Верховная Мать Квентл потребовала этот общий обед.

- Мне сказали, что Матрона Зирит скоро уедет, - промолвила Матрона Биртин. - Интересно, что будет с цитаделью Ксорларрин на К’елларц’орль?

- Она не будет открыта для нового Третьего Дома, - ответствовала Верховная Мать Квентл.

- Каким бы он ни был, - несколько лукаво сказала Матрона Биртин.

- Это не будет Фей-Бранч, если вы об этом думаете, - ответила Верховная Мать Квентл, и теперь даже Громф не мог подавить скептицизм. Минолин снова заерзала, и, казалось, была готова наброситься. Матрона Биртин отшатнулась от Квентл, ее челюсть была отвисшей. Все вокруг них за столом, внезапно затихли, и Громф начал обдумывать слова заклинания, дабы эффективно эвакуировать себя из этой потенциально смертельной драки.

- Вы не честолюбивое дитя, Биртин, - продолжала Верховная Мать Квентл, не испугавшись, а напротив, даже отбросив титул женщины. - В городе не секрет, что у Фей-Бранч нет союзников, и что Матрона Жиндия из фанатического Меларни планирует восхождение по лестнице. Если вы займете место Матроны Зирит в Правящем Совете, то три превосходящих Дама будут жаждать вашего падения.

- Нельзя так шутить на Фестивале Основания, - вмешалась Минолин Фей.

- А жрица не должна забывать свое место, - проворчала Матрона Биртин.

- Ваш обмен обойдется обоим нашим Домам благосклонностью Ллос, - Минолин умоляла Верховную Мать Квентл.

- Дорогое дитя, - ответила Верховная Мать Квентл, которая была не старше Минолин, ее голос сочился сладкой снисходительностью, - больше никогда не делай ошибку, объясняя мне желаниями Ллос.

Среди дроу была старая поговорка, что уши Верховной Матери были такими острыми, что могли уловить даже шелест падающей на пол пряди волос. В тот момент в комнате внезапно стало так тихо, что Громф поверил, что пословица не была преувеличением.

Верховная Мать Квентл посмотрела на Матрону Биртин, словно приглашая ее говорить, но другая женщина этого не сделала, и вместо этого вернулась к своей еде, так же, как и все остальные. В течение долгого-долгого времени не было произнесено ни слова.

Домашняя прислуга быстро очистила тарелки, когда трапеза была окончена, и Матрона Биртин повела группу в смежную комнату еще большего размера, где посетители бродили небольшими группами. Громф направился к Велкристу и другим волшебникам, но, незаметно, оставался сосредоточенным на центре вечера, на верховных матерях и их верховных жрицах. Он видел, как Сос’Умпту кинулась говорить с Матроной Биртин, указывающей на юг, на другие комнаты. Мгновение спустя Биртин, Сос’Умпту и Миринеил ушли туда, оставив Верховную Мать Квентл, так удачно, наедине с Минолин Фей.

Эта пара также ушла, но на запад.

Громф потер большим пальцем кольцо на своем указательном пальце, тайно послав невидимую проекцию по их следу. Его сознание последовало за дуэтом, когда они пошли из комнаты, вниз по небольшому коридору, и через ряд двойных дверей на балкон, выходящий на столб Нарбондель и западные пределы Мензоберранзана, позади столба.

Верховная Мать Квентл оглянулась, на ее лице было любопытное выражение. Она закрыла дверь, взмахнув рукой, и даже больше, понял Громф, ибо его чар больше не было, связь нарушилась. Велкрист около него что-то болтал об экспедиции Ксорларрин в Гонтлгрим, маги Фей-Бранч, хватались за каждое его слово. Успех Ксорларринов, единственного Дома дроу, который поднял тайную магию к уровню божественной, имел большое значения для них как волшебников и как мужчин. Громф притворился, что слушает. Конечно, он знал намного больше о том, что происходит в Гонтлгриме, чем Велкрист когда-нибудь будет знать, так как он устроил экспедицию в первую очередь. Но он продолжал смотреть на запад, на двери, через которые вышли Верховная Мать Квентл и Минолин Фей. Маг почти ожидал, что какой-нибудь взрыв разорвет западное крыло Фей-Бранч.

Он больше не может предсказать действия Квентл, понял он, и не может контролировать их или даже влиять на них в любой значительной степени.

Значения его подарка сестре легли тяжким грузом на его старые плечи.

***

- Я должна перед тобой извиниться, - сказала Бэнр Минолин, когда они остались вдвоем. Тепловое свечение Нарбондель стало уменьшаться, день заканчивался.

Жрица с подозрением взглянула на Бэнр.

- На протяжении многих лет я тебя оскорбляла, думая, что ты достойна моего презрения, считая тебя хнычущим ребенком и не более того, - продолжала Верховная Мать Мензоберранзана. - Я только оставила тебе власть в Арак-Тинилит, так как выполнение этого способствовало славе города. Дом Фей-Бранч должен быть сильно представлен в Академии Ллос, конечно, но ты действительно сможешь это доказать?

От оскорбления Минолин напряглась, ее глаза сузились, и она сжала руку в кулак. Она хотела наброситься, но Бэнр знала, что Минолин не хватит мужества сделать это. Она была не бойцом, а заговорщиком, действующим с уловками и осторожностью в тени.

- Я мало понимаю в несокрушимости твоих костей, - продолжила Бэнр, - или ум скрывается за твоими унылыми глазами.

Эти глаза вспыхнули при таком замечании! Минолин была явно выведена из равновесия, оскорблена и сердита, но также и загнана в угол врагом, и она знала, что не может надеяться победить.

- Ты думала, что Громф в твоей сети, - открыто насмехалась Бэнр. - Ты действительно верила, что могла повернуть его недоверие и неодобрение к простой Квентл против Вечной Бэнр?

Прямое замечание заставило Минолин отступить на шаг. Ее игра, явно, закончена. В течение многих лет она спокойно работала над Громфом, используя всякие хитрости, нашептывая плохое о Квентл, ведьме Квентл! Которую Громф ненавидел уже десятилетия.

Верховная Мать Квентл видела, как все эти мысли играют на лице захваченной в ловушку жрицы, гнев и страх, готовность броситься в драку без надежды, что так или иначе, каким-то образом, она могла бы смягчить это личное бедствие. И круговорот мыслей был спиралью, Бэнр знала, и вел Минолин вниз в отчаяние. Да, она будет вести логичную игру, она была не глупой, а расчетливой и хитрой ведьмой, истинной приверженкой леди Ллос!

И таким образом, Минолин знала, без сомнения, что внезапное понимание ее заклятого врага, этой Верховной Матери, стоящей перед нею, должно быть, пришло от самой леди Ллос.

И поэтому она знала, что она, безусловно, обречена.

Минолин подняла руку, даже мышь будет бороться, если ее загнать в угол, но, конечно, Верховная Мать Квентл оказалась быстрее. В руке Квентл появился Бич, пять корчащихся змей с жадностью напали на бедную Минолин, телепатически над ней насмехаясь, когда они поражали ее нежную плоть. Глаза жрицы расширились от ужаса, поскольку она почувствовала удовольствие вкусившей кровь К’Сотры. Минолин ахнула и упала, когда клыки Зинды достигли ее лица, ибо боялась, что Зинда, самая ненасытная из ее врагов.

«Не сопротивляйся», посоветовал Хсив, третья змея, успокаивающая мелодия в мыслях Минолин очень противоречила мучительной боли от жгучего яда змеи Корры.

Пятая змея, Ингот, не нападала, но мучительно качалась перед глазами Минолин, когда жрица откинулась к стене. В этих черных глазах Минолин могла увидеть надежду, Верховная Мать Квентл знала, поскольку живые змеи ее бича были хорошо обучены и ждали разрешения продолжать.

Минолин Фей была сокрушена. Когда змеи отступили, ее поддерживала лишь стенка.

Затем Верховная Мать Квентл крепко схватила ее за руку и потащила через другую дверь с балкона и в небольшую гостиную. Бэнр толкнула Минолин вперед. Жрица врезалась в какие-то стулья и еле сохранила равновесие.

В течение нескольких мгновений она, казалось, была на грани падения, но потом выпрямилась и повернулась лицом к своей противнице.

- Как вы смеете меня бить в моем собственном доме? И в этот день фестиваля? - начала она ворчать, но слова застряли в горле, когда Бэнр подняла руку и потянулась к ней магией.

- Сдавайся, - сказала она просто.

Минолин хотела плюнуть, конечно, но вместо этого она пала на колени, ведомая силой заклинания Квентл Бэнр.

- Я никогда не буду недооценивать тебя снова, умная убийца, - промолвила Верховная Мать Квентл. – Действительно, мое призрение к тебе сменилось…

В комнату ворвался Громф Бэнр.

- ...восхищением, - закончила Верховная Мать Квентл, злобно улыбаясь и глядя на архимага, словно спрашивая его, почему он так долго.

- На-на этот день? - запинался явно шокированный Громф. – В это время?

Верховная Мать Квентл опустила свой бич, змеи перестали извиваться и заснули, когда оружие опустилось в петлю из шкуры виверны у нее на бедре. Она невинно подняла руки вверх, как будто сдаваясь.

- Решай, кому ты предан, - она сказала Громфу. - Паучья Королева не позволит своему архимагу быть разделенным в его преданности, только не в это величественное время. Ты бы тайно руководил Домом Бэнр, так ты надеялся, и десятидневку назад, твой выбор был бы легким.

- Дорогая сестра, - сказал Громф, и в тот же миг лицо Верховной Матери Мензоберранзана потемнело от ярости, и покоробилось от веса веков, но лишь на мгновенье, Квентл впилась в него взглядом с ужасной обнаженной властью.

- Верховная Мать, - спокойно поправился он, опустив взгляд.

- Нет! - закричала Минолин Фей, широко раскрыв глаза, она была потрясена, увидев могущественного Громфа таким запуганным.

- Ты никогда не возглавишь Бэнр, - спокойно заметила верховная мать.

- Ударь ее! – воскликнула Минолин. – Это всего лишь Квентл!

Глаза Громфа были полны гнева, и маг смотрел на Минолин, а не на свою сестру. Жрица Фей-Бранч отступила и, защищаясь, подняла руки, как будто ожидала, что Громф полностью ее уничтожит, прямо здесь. - Я беременна! - завопила она, повалившись на пол. – От тебя! - жалобно умоляла она.

Верховная Мать Квентл понимающе улыбнулась, когда Громф повернулся к ней с удивленным выражением лица. Кивнув на Минолин, верховная мать начала читать заклинание, и волшебник последовал этому примеру. Две призрачные руки дроу, одна мужская, другая женская, появились над лежащей ничком жрицей, и вместе они потянулись и схватили за складки ее мантии, резко поставили ее на ноги, и ей понадобилось время, чтобы вообще понять, что она уже стоит.

Она снова начала говорить, и Громф с Верховной Матерью Квентл хотели заставить ее замолчать, но затем все трое затихли, ибо из дома Фей-Бранч послышался большой шум, вопли, крики, грохот разбиваемых бокалов и падающей мебели.

- Дом Бэнр пошел на нас войной! - задыхаясь, сказала Минолин Фей.

- Верховная Мать? – спросил Громф, взглянув на Квентл.

Но Верховная Мать Мензоберранзана сохраняла спокойствие, выражение ее лица говорило двум другим, что не было никакого нападения.

Внутренняя дверь гостиной распахнулась, и вошла дроу необыкновенной красоты и стати.

- Йор'таэ, - поприветствовала Верховная Мать Квентл, используя термин, прибереженный для величайшей Избранной леди Ллос, особой жрицы, которая стала сосудом Ллос во время Войны Паучьей Королевы. Верховная Мать Квентл, глава Мензоберранзана, высочайшая дроу Города Пауков, закончила свое приветствие глубоким и почтительным поклоном.

Перед призраком, аватарой самой Паучьей Королевы, Минолин тяжело сглотнула. Позади женщины, из другой комнаты, фавориты Дома Фей-Бранч и четыре оставшихся Бэнра, следовали за великолепным созданием, и все они были на коленях, ползли, почтительно опустив глаза в пол.

Минолин неловко потопталась, почти незаметно, но Верховная Мать Квентл уловила это и поняла. Минолин знала, что она должна быть на коленях, конечно, особенно когда Громф упал на колени рядом с ней. Она хотела упасть, но она не могла, Бэнр знала, потому что аватара перед ними, жрица, которая когда-то была известна как Данифай Йонтирр, не позволит ей упасть.

Верховная Мать Квентл наградила Минолин понимающим взглядом и ядовитой усмешкой. Все мысли Минолин Фей о мести Верховной Матери Квентл были просто смыты, они обе знали.

Воплощение леди Ллос скользило по комнате, прошло мимо Минолин, остановившись там только, чтобы положить руку на живот дрожащей жрицы, еще не раздутый от беременности. Она подошла к верховной матери, кивнула и улыбнулась, а затем страстно поцеловала Квентл Бэнр.

- Моя Вечная Служительница, - сказала аватара, ласково погладив нежную щеку верховной матери.

Затем она прошла мимо Бэнр, на балкон, и поплыла в небытие.

- Ллос появилась! - закричала одна из жриц за пределами комнаты, и некоторые осмелились вновь встать на ноги.

- Фестиваль удался! - завопила другая, поскольку действительно, Фестиваль Основания был днем, когда все дроу Мензоберранзана надеялись, что появление леди Ллос среди них, знак того, что они оставались в ее милости.

Приветствия и разговоры отозвались эхом вокруг здания, распространившись на улицы. Весь город скоро узнает о появлении Ллос, поняла Верховная Мать Квентл. Матрона Мез'Баррис Армго скоро узнает.

К ней подошла матрона Биртин, и Бэнр была рада увидеть благоговение на лице старой матроны.

- Это знак для нас, - спокойно объяснила Бэнр. - Дом Фей-Бранч больше не уязвим. Теперь у вас есть союзник.

Матрона Биртин поклонилась высочайшей Верховной Матери Мензоберранзана.

- Вы поженитесь, - велела Верховная Мать Квентл Громфу и Минолин.

- Поженимся? - хмыкнул Громф, поскольку, на самом деле, Минолин была отнюдь не первой жрицей, у которой от него ребенок, и если все останется по-прежнему, она вряд ли будет последней.

Верховная Мать Квентл повернулась и выставила за дверь Сос’Умпту и Миринеил, оставив в комнате вместе с собой только Биртин, Громфа и Минолин.

- Ты беременна, и будет девочка, - пояснила она Минолин. - Она будет воспитана в Доме Бэнр, где ты навсегда поселишься возле меня.

- Минолин Верховная Жрица Фей-Бранч! – возмутилась Матрона Биртин, но Бэнр, своим взглядом, заставила ее замолчать.

- И за твоим ребенком будут ухаживать как за моей преемницей, - промолвила Бэнр. Биртин ахнула. - И вы назовете ее… - она лукаво посмотрела на Громфа.

- Ивоннель, - закончил он за нее тихо, уловив смысл.

Верховная мать незаметно подошла к Минолин, которая заметно дрожала. Бэнр протянула руку, чтобы погладить ее гладкую щеку, и жрица безуспешно попыталась уклониться от прикосновения. - Если ты потерпишь в этом неудачу, то будешь вечность страдать в ногах Паучьей Королевы, ее яд будет гореть в твоей крови с муками, которые никогда не ослабнут - предупредила она.

- Я буду служить, - сказала Минолин тонким и неуверенным голосом. - Когда дитя родится, я начну должное обучение...

- Ты яйцо и не более того, - резко перебила Верховная Мать Квентл. - Не считай себя достойной учить Ивоннель Бэнр.

Минолин не решилась ответить.

- Ивоннель Вечная, - сказала Верховная Мать Квентл, повернувшись к Громфу. - Обучение малышки начнется уже сейчас.

Громфу потребовалось мгновение, чтобы выяснить, что она имела в виду, но когда он это понял, его глаза расширились, и он громко выдохнул, в неверии, - Нет.

Бэнр насмехалась над ним своей самодовольной улыбкой. И они с Громфом представили себе щупальца Метила, ползающие по голой плоти Минолин Фей-Бранч, находя путь к растущему сознанию жизни внутри нее, передавая воспоминания и чувства, которые Громф спас в разбитом черепе его мертвой матери.

Глава 4. Непрощенный

Грязная банда из пяти человек пересекла северную оконечность перевала, который вел на юг через Хребет Мира. Их путешествие из Десяти Городов через тундру было беспрецедентным, но едва ли легким в дни ранней весны, когда бездонные трясины ловко скрывались среди участков льда и грязи, когда карстовые воронки внезапно открылись, дабы поглотить всадника вместе с конем, когда подземные газы закипали на поверхности, образуя пузыри, ибо зимний лед сдал свои позиции. Такие выпуклые насыпи грязи появлялись по всей дороге, иногда блокируя ее, и, как известно, взрывались, посылая вперед душ холодной грязи.

Эта группа нашла немало этих естественных грязевых бомб, особенно трое, что шли рядом с высоким конем, который нес мужчину и девушку. Они казались почти монохромными, с ног до головы они были коричневыми, и даже их редкие улыбки показывали пятна грязи. Каждый шаг тяжелых сапог сопровождался хлюпаньем, при вытаскивании их из земли.

- Конечно, я не буду скучать по этой грязной земле, - сказала дворфа, она подняла ботинок и повернула ногу, чтобы очистить грязь. Однако из-за этого она потеряла равновесие и споткнулась, влетев в большого коня, который фыркнул в знак протеста и сильно топнул своим пламенным копытом, обрызгав грязью и отправив дворфу и двоих из ее отряда в лужу.

- Ах, следи за своим вонючим кошмаром! - проревела дворфа.

- Да, - небрежно ответил Артемис Энтрери со своего высокого насеста. - Он не втоптал тебя в землю, не так ли? И поверь мне, когда я говорю, что адский конь не хотел бы ничего больше.

- Ба! - фыркнула в ответ дворфа Амбер, и вытерла пятно грязи с плеча, а затем бросила грязью в Энтрери.

- Я полагаю, что это не лучшая пора для пересечения тундры, - промолвил Брат Афафренфер. Монах обучался на Землях Кровавого Камня, в горах Дамары, прямо рядом с замерзшими концами Ваасы, таким образом, он был самым опытным в отряде в плане местности Долины Ледяного Ветра. - Было бы хорошо провести еще десятидневку в одном из городков.

Афафренфер говорил не глядя, держа голову низко под шерстяным капюшоном, и поэтому он не видел гримасу девушки, сидящей на кошмаре позади Энтрери.

- Еще через десятидневку от зимней спячки проснется больше чудовищ, и они голодные будут бродить вокруг, - промолвил Энтрери. Все остальные признали, что он сделал такое замечание просто, чтобы успокоить Далию, которая была в дурном настроении, так как они оставили Дзирта До’Урдена на склонах Пирамиды Кельвина дюжину дней назад. Никто из пяти отважных искателей приключений, конечно, не боялся таких монстров, и, действительно, они все жаждали борьбы.

Они проснулись в заколдованном лесу, пока они спали, прошло восемнадцать лет, хотя им казалось, что прошла одна ночь. После их оцепенелого шока они попытались увидеть светлую сторону своей волшебным образом созданной дилеммы, ибо, как сказала Амбер, они заснули беглецами, их искало множество могущественных врагов, а проснулись свободными, даже неизвестными, если это было их выбором, за прошедшие десятилетия о них забыли.

Но с той ночи на Пирамиде Кельвина настроение испортилось, особенно у Далии, и, ни один не мог освободиться от мрачной пелены, топая по бесконечной слякоти Долины Ледяного Ветра.

- Мы еще не в цивилизованных землях, - предупредил Эффрон, пятый из группы, маленький и тощий тифлинг-чернокнижник с изувеченным и искривленным телом, его воротниковая зона и плечи были так искорежены, что его правая рука бесполезно болталась позади него.

Все глаза обратились к нему. Это были едва ли не первые слова, которые он произнес после того, как они ушли с горы.

- Значит, ты их видел? - спросил Энтрери.

- Разумеется, за нами следят, и меня пугает, что я путешествую со спутниками, которые не заметили очевидные признаки.

- Ты не мог бы перестать говорить загадками? - спросила Амбер.

- За нами идут, - ответствовал Афафренфер. – Уже больше суток. – Гигантские фигуры, больше, чем гоблины, даже чем хобгоблины.

- Великаны? - спросила дворфа с блеском в глазах.

- Йети, - ответствовал Афафренфер.

- Рассказывай. - Энтрери скрестил руки на шее своего магического коня и наклонился вперед, будто был удивлен.

- В Ваасе известны такие твари, - пояснил монах. - Они довольно свирепы, и простая царапина их когтей, как известно, вызывает болезнь и медленную смерть, то есть, если вам достаточно повезло не быть съеденными ими живьем.

- Никогда о них не слышала, - промолвила дворфа.

- Я тоже, - добавила Далия.

- Тогда давайте надеяться, что они останутся лишь предостережением усталого монаха на грязной тропе, - сказал Афафренфер и пошел вперед.

- Ну, раз вы двое сидите высоко и не ползаете в грязи как все остальные, возможно вы должны не спускать глаз с горизонта, - промолвил Эффрон. В его голосе был явный оттенок презрения, лежащего в основе общего недовольства, которое следовало за квинтетом из Десяти Городов, этот аргумент стал особенно ядовитым между кривым тифлингом-чернокнижником и его матерью, Далией.

Далия ответила на его слова свирепым взглядом, а на лице Энтрери была насмешливая ухмылка.

Они взобрались на узкую тропинку по лабиринту рассыпанных в беспорядке валунов, и оказались на краю, так как огромные камни обеспечивали прекрасное прикрытие любому сидящему в засаде. Дорожка вскоре выровнялась, а затем начала спуск в ущелье, проходящее через непреступные горы. Любой, кто когда-либо проходил этот путь, не мог не вообразить врагов наверху, льющейся смерти на них в форме стрел или камней.

Энтрери и Далия следовали впереди на кошмаре, и это был удачный выбор. Едва группа вернулась на равнинную местность, широкую часть тропы, ведущей среди валунов, земля перед ними взорвалась. Огромное, толстое и мохнатое существо выскочило из укрытия в грязной луже.

Выглядящее как помесь высокого человека и дородного медведя, неповоротливое существо в мгновение ока встало во весь рост и подняло высоко над головой свои тяжелые лапы, грязные когти были готовы к атаке.

Кошмар встал на дыбы и выдохнул клубы черного дыма из своих широких ноздрей, но не испугался как обычная лошадь. Адские кони не знали страха, только ярость.

Далия грациозно скатилась со спины скакуна, когда его передние ноги поднялись в воздух. Она приземлилась на ноги, однако чуть не поскользнулась, и быстро отскочила в сторону, подальше от опасных задних ног сражающегося кошмара. Она начала заряжать свой магический четвертной посох возле коня и Энтрери, но едва она приземлилась, как закричала Амбер позади. Далия инстинктивно обернулась и увидела, что этот тундровый йети пришел за ними не в одиночку.

***

Он был так удивлен, поскольку тундровый йети прекрасно смешивался с окружающей грязью, Энтрери едва удалось удержаться в седле, со всей силой сжав поводья.

Кошмар набросился своими передними ногами, поскольку йети атаковал его когтями, оба чудовища жестоко схлестнулись, йети тяжело хрюкнул, ибо удар копыт отбросил его назад, а кошмар издал потусторонний вопль боли и гнева.

Конь опустился на все четыре ноги и потащил Энтрери назад с такой силой, что почти перевернул его вперед через свою голову, и, действительно, убийца разбил лицо о шею кошмара. Он почувствовал тепло крови, сочащейся из его носа и волну боли, он снова был вынужден отчаянно держаться, ибо его скакун прыгнул вперед, дабы продолжить бой.

Энтрери стряхнул свое головокружение, и, не желая быть частью этой чудовищной путаницы, соскочил с кошмара прежде, чем столкнулись сильные бойцы. Он кувыркнулся по лужам и грязи, и встал на одно колено, когда область позади него взорвалась брызгами грязи и камней, второй йети поднялся из укрытия, возвышаясь над коленопреклоненным, казалось бы, беспомощным человеком.

***

В задней линии Эффрон развернулся и увидел, что йети выскочил из-за валуна, лежащего на вершине высокой скалы. Он ударил в свою сильную грудь и издал громкий рев.

- Кричи громче, - тихо попросил его Эффрон, когда он опустил свой костяной посох и атаковал болтом темной магии, который выстрелил из глазниц маленького черепа на вершине сильно зачарованного оружия.

Луч ударил йети по брюху, опалив его бурый мех, и, действительно, он ревел все громче, от удара почти падая с дальнего конца скалы.

Эффрон не собирался ждать, пока существо перегруппируется и сотворил второе заклинание, то, что он всегда держал наготове, его тело истончилось, став двумерным, тифлинг стал скорее тенью, а не живым существом; и йети заревел еще громче, в знак протеста, когда кривой чернокнижник просочился в землю.

- Куда ты собрался? - закричала Амбер, когда он исчез. Как раз перед этим Афафренфер присоединился к Далии, и они вдвоем побежали от йети, которого поразил Эффрон к еще одной твари, которая появилась между двух скал с плоской вершиной, каждая высотой монаху по пояс.

- Подожди, что? - окликнула дворфа, прыгая вокруг в поисках Эффрона, который исчез, затем Амбер повернулась к явно возмущенному йети, ужаленному кривым чернокнижником, а затем она повернулась к паре, бегущей в другую сторону.

Она погналась за Далией и Афафренфером. Трое против одного, подумала она, и ей понравились шансы.

Но потом появились еще два йети, вышли из-за скал, обрамляющих намеченную цель трио.

- О, боги, - пробормотала дворфа и спряталась за ближайшим валуном, Амбер сотворила заклинание, которое позволило ей слиться с камнем.

- Атакуй после меня! - поручил Афафренфер и побежал впереди Далии, бесстрашно надвигаясь на трех мохнатых чудищ. Он вскочил на камень слева, напугав одного йети, и оказался рядом с изначальной целью.

Йети за камнем взревел и тяжело замахнулся, но Афафренфер опередил удар монстра, совершив сальто назад, и оказался над йети в середине. Эта тварь сосредоточенно наблюдала за монахом и не обращала внимания на своего товарища, и поэтому она поймала сильный удар первого йети прямо по физиономии.

Монах легко приземлился на другой камень и сразу совершил круговой удар ногой, поразив физиономию третьего йети. Но даже с той огромной силой позади существа, удар не сильно оттолкнул чудовище назад, и оно атаковало когтями, вынудив монаха нырнуть назад в центр тропы.

Йети наполовину вскочил, наполовину перевернул валун, в близком преследовании. Он следил за человеком, который лягнул его по физиономии, и не заметил, что Далия несется мимо него в другую сторону.

Она думала, что это хорошая идея.

Она бросилась к сплетенному клубку двух других и совершила прямой удар своим могущественным посохом, Иглой Коза, вбив его наконечник прямо в разорванную плоть йети, стоящего между камнями. Этого удара было бы вполне достаточно, чтобы вызвать вопль агонии, но Далия поступила еще более разрушительно, выпустив взрыв молнии через посох.

Йети упал с потрескиванием энергии и в облаке серого дыма.

- Удерживай их! - крикнул Афафренфер, далеко позади нее.

- Конечно, - ответила она сухо, как будто соглашаясь с тем, что сдерживание двух неповоротливых монстров гигантского размера, очевидно, вообще не доставит никаких проблем!

***

Йети, несомненно, думал, что этот мужчина беззащитен. Так бы сказал и любой наблюдатель.

Если он не знал о мастерстве намеченной жертвы чудовища.

Из своего наполовину коленопреклоненного положения Энтрери дико бросился в кувырок в сторону от надвигающихся когтей йети. А тварь топала лапой, пытаясь прижать его к земле или раздавить.

Но Энтрери остался впереди, и его боковое вращение перешло в передний кувырок, который возвратил его на ноги. Он сразу рванулся в сторону, увернувшись от выпада йети, и обернулся, его импульс усиливал удар меча, лезвие прошло через плоть и достало толстое ребро зверя.

С пугающим завыванием йети обернулся к нему.

Но Энтрери был уже с другой стороны, и он снова ударил мечом, но на сей раз не погрузил его глубоко. Он опередил поворачивающуюся тварь, пронзив ее снова, терзая ее повсюду. И как только он, казалось, стал предсказуемым, Энтрери резко остановился и нырнул вниз, разворачивающийся йети потянул к нему свои цепкие лапы, когда он атаковал с другой стороны.

С той стороны он подскочил и вонзил свой кинжал в правую подмышку йети, вампирское оружие легко рассекло сухожилия и мышцы. И Энтрери позволил своему магическому кинжалу напиться, похитить саму жизненную силу огромного существа.

Как оно взвыло!

Оно яростно качнулось назад, пытаясь дотянуться до Энтрери, который уже уклонился, и сила удара способствовала ему, когда между ним и его ужасным противником оставалось лишь несколько шагов. Он откатился назад в прекрасном балансе и обернулся лицом к зверю.

Йети кинулся в атаку, но, теперь, одна его лапа висела мертвой в стороне. Энтрери, также, атаковал, и, в последний момент, дикого выпада твари, он нырнул в сторону, совершив резкий удар, когда чудовище промахнулось. Он быстро развернулся и оказался позади йети, и, теперь, он ударил мечом и кинжалом, нанося множественные колющие и режущие раны, не давая монстру шанса остановиться и повернуться. Его меч ударял по оставшейся здоровой передней лапе зверя, но Энтрери нанес удары кинжалом, проделав небольшие отверстия, несущественные раны, за исключением того, что вампирский кинжал питался при каждом укусе.

Но затем йети снова взял реванш. Он исчез так быстро, что Энтрери потребовалось бесконечное мгновение, чтобы вообще понять, что он прыгнул прямо в воздух. Убийца отскочил, а тварь приземлилась позади него и побежала за ним.

Энтрери повернул к стене, зная, что он не мог оставаться впереди этого врага долгое время и был не в том положении, чтобы попробовать слепо и отчаянно нырнуть в любую сторону.

Он слышал дыхание чудовища так близко позади. Всего в пяти шагах перед ним высоко понималась горная стена.

Но он не замедлился.

Вместо этого он прыгнул, взобрался на камень, один шаг, два шага, затем прыгнул выше и, перевернувшись, выполнил сальто высоко в воздухе. Он бросил свой меч, так высоко, настолько смог, и оказался над йети, который низко согнулся, чтобы схватить его в последний момент. Он обрушился сверху на спину йети, широко расставив ноги, обеими руками схватив эфес своего кинжала, и вонзил свой злой клинок прямо в голову йети. Если бы валун раскололся от удара молнии, звук был бы не громче, чем треск этого черепа, и ноги йети подкосились.

Энтрери поймал свой падающий меч и перекатился в сторону, подальше от побежденной твари, безумно бьющейся в предсмертной агонии, эфес украшенного драгоценными камнями кинжала все еще торчал из ее головы как рог единорога.

Энтрери глубоко вздохнул и попытался переориентироваться, повернувшись, дабы осмотреть сражение. Глянув в сторону, он увидел своего кошмара и другого йети, сошедшихся в смертной схватке, вокруг них был дым, кровь и клочки шерсти. Кошмар упал на передние колени, но вцепился зубами в руку йети, а зверь зажал голову коня, пытаясь открутить ее от шеи. Энтрери помчался достать свой кинжал из теперь уже мертвой твари, думая пойти к кошмару, пока йети был так уязвим, но ужасный крик прозвучал сзади, требуя его внимания.

Он обернулся и увидел еще одного йети на своей стороне тропы, существо отчаянно металось, разрывая свою кожу когтями, когда пауки вылезли из зияющей раны на его брюхе. Энтрери видел работу Эффрона прежде, и он верил, что этот йети, также, был вне борьбы в настоящее время.

Он взглянул в центр тропы и увидел, что Афафренфер отступает, а йети его преследует.

Энтрери выдернул свой кинжал и направился помочь своему спутнику, но прежде чем Энтрери сделал два шага, монах миновал один большой валун, и когда йети достиг камня, из-под него материализовалась фигура.

Когда заклинание слияния Амбры закончилось, она вышла, размахивая. Обеими руками она держала Крушитель Черепов, свою огромную булаву, и было очевидно, что она видела приближение йети из камня, ибо уровень и угол ее бокового замаха были совершенными, она разбила йети колено, и он растянулся на земле.

Очевидно, предвидя ход, Афафренфер уже повернулся и быстро вернулся к месту, он прыгнул, опустив оба колена на затылок поверженного йети. Монах вскочил и снова топнул, затем выпрыгнул перед йети, когда он начал подниматься, требуя внимания.

И тварь так никогда и не увидела Амбер, ибо дворфа приземлилась на ее спину и нанесла страшный удар по голове Крушителем Черепов, оружие в очередной раз оправдало свое имя.

***

Далия полагала, что один на один у нее мог бы быть шанс против тундрового йети, даже при том, что ее оружие было не особенно эффективным против их крепких шкур и толстых костей. Тем не менее, когда второй зверь вновь встал на ноги и выступил вперед, эльфийка поняла, что была в беде.

Она ударила посохом о камень перед своим ближайшим противником несколько раз в быстрой последовательности, накапливая заряд, потом толкнула им надвигающегося йети и выпустила энергию, отбросив монстра на пару шагов назад.

Далия думала развернуться и сбежать. На самом деле, она начала делать именно это, но, затем, перед ней и позади йети материализовалась другая фигура, ее сын полутифлинг выскользнул из трещины в горной стене и снова стал трехмерным. Материализовавшись, он уже творил заклинание, отметила Далия, поэтому она удвоила свои усилия по удержанию йети на месте серией ударов и замахов Иглой Коза.

Появилось болезненно зеленое дымящееся облако с ароматом гнили, его зловоние вынудило Далию попятиться, хотя оно и не было нацелено на нее. Она стояло на месте над ней, охватывая головы высоких тварей. Их руки молотили больше по газам, чем перед Далией. Она слышала, как они задыхаются, наполовину ревя, наполовину кашляя. Хотя она теперь не могла видеть большую часть их голов, скрытых матовой завесой магического пара.

Далия отступила еще на шаг, разломила свой посох на три части и отправила его во вращение. Сжимая среднюю палку, она начала танец вращения, преувеличивая свои движения, дабы усилить вращение внешних палок. Ее руки поднимались и поочередно толкали центральную палку, поворачивая вращающиеся боковые палки, дабы бить по камням и иногда друг по другу, отбрасывая искры, которые сразу поглощались магией Иглы Коза.

В пределах зловонного облака крутились йети. Один из них, наконец, догадался вынырнуть из газов, но когда он сделал это, он начал трястись, реветь и вертеться, чернокнижник позади него послал черные болты жалящей магии. Затем всю тварь охватило пламя, темный магический огонь съедал ее плоть и шерсть.

Этот йети упал, от него поднимались струйки дыма. Однако из облака вышел второй, перекувыркнувшись через камень, его подбородок и грудь покрывала рвота, но он упрямо тянул когти к Далии.

Она совершила сильный удар и выпустила молнию, дабы вдвойне ужалить зверя. Она опустила руки к внешней палке и начала раскручивать две других, подобно кнуту, набирая обороты и скорость, и делая резкие удары, словно укусы змеи, снова и снова, ибо тварь, упорно, еще раз встала на задние лапы.

Она чувствовала, будто она выбивала пыль из висящего гобелена, не нанося реального ущерба самому гобелену!

Далия выругалась и пожелала палаш.

Она еще ругалась, когда второй йети снова встал, он, по-прежнему, горел и дымился, но, казалось, его больше не беспокоило гнилостное облако. Когда он тоже выступил вперед, перемещаясь между камнями, эльфийка начала отступать, ее ближайший противник шагал к ней, второй приближался.

Но приближался не к ней, осознала она, лишь, когда тот йети ударил когтистой лапой по затылку ее противника, и когда первая тварь развернулась, дабы отреагировать, вторая прыгнула на нее, прижимая к земле.

Далия отступила, неспособная расшифровать загадку, пока опять не заметила Эффрона, двигающегося вокруг гнилостного облака и камней, вытянув костяной посох, глазницы черепа посоха светились красным внутренним огнем. Тогда она поняла, что этот второй йети был мертв, и в смерти он служил Эффрону!

Ее сын сделал это.

Она смотрела, завороженная, пораженная, наполовину с гордостью, но более чем на половину со страхом.

Потусторонний вопль кошмара Энтрери нарушил этот транс, Далия обернулась и увидела Амбер с Афафренфером, стоящих вокруг другого мертвого йети. Другой зверь, пока живой, отступил назад на север и разорвал свое брюхо, когда он пошел, следом за ним поползли пауки. И, наконец, девушка увидела, что Энтрери бьет йети по черепу в центре тропы, это была первая появившаяся тварь, которая продолжала выкручивать и терзать горло кошмара. Адский конь теперь лежал на боку, начиная рассеиваться в черное небытие.

Амбер и Афафренфер помчались к Далии, и все трое повернулись, дабы наблюдать за ближайшей схваткой. Зомби Эффрона не походил на живого йети, но он отвлекал зверя, ибо Эффрон снова начал бросать свой черный магический огонь. Живому йети, наконец, удалось выбраться, а зомби совершенно развалился, но у раненой твари явно больше не было смелости для борьбы, и она убежала на север, последний болт энергии вышел из костяного посоха чернокнижника, дабы ужалить убегающее существо.

- Внушительно, - заметил Афафренфер, когда Энтрери добил последнего врага.

- Спасибо, - ответствовал чернокнижник.

- Я имею в виду всех нас, - промолвил монах. - Умелая банда из пяти. - Эффрон только усмехнулся, проходя мимо трио.

- Давайте не будем медлить, - воззвал к ним Энтрери. – Давайте уйдем подальше отсюда, пока эти двое не вернулись, и, вероятно, с большим количеством друзей. - Он закончил, прыгнув в сторону, и выглядел встревоженным, его движение и взгляд были направлены к Далии, монах и дворфа около нее быстро обернулись.

Йети, которого убила Амбер, снова поднялся, из задней части его разбитого черепа капали мозги. Он неуклюже двигался следом за Эффроном к противоположной стороне тропы. Мгновение спустя глазницы черепа костяного посоха тифлинга опять вспыхнули, и йети, которого Энтрери убил у стены, зашевелился и неуклюже встал.

- Не нравится мне это, - заметила Амбер, и дворфа-жрица подняла свой священный символ.

- Привыкай, - без юмора ответил Эффрон, и, действительно, с явным предупреждением в голосе, что он не оценит любые попытки дворфы отогнать его новых питомцев. Кривой чернокнижник посмотрел на Энтрери и предложил ему, - Веди.

Энтрери не спускал глаз с чернокнижника и двух его новых питомцев. Человек подошел к своему последнему месту убийства и взял обсидиановую статуэтку кошмара. Он не мог призвать своего скакуна снова вскоре после боя, так что он убрал фигурку в сумку и ждал Далию и других, дабы наверстать упущенное.

- Держи подальше своих тварей, - велела Амбер Эффрону, когда она с Афафренфером пошла позади Далии и Энтрери. - Предупреждаю только один раз.

Эффрон лишь издал циничный смешок.

Несмотря на протесты дворфы и явную тревогу остальных, когда они разбили бивак этой ночью, зомби-йети стояли на страже. Эффрон держал тварей рядом с ними на протяжении всего пути через горный перевал и по холмам к югу от Хребта Мира. Тифлинг позволил им окончательно умереть, только когда в поле зрения появились башни Лускана, ибо даже в этом низком городе такие чудовищные немертвые стражи вряд ли найдут теплый прием.

Они подошли к городским предместьям к северу от реки Мирар, где группа городского гарнизона стояла на страже у северных ворот.

- Какие у вас дела в Городе Парусов? – спросил один. Говоря, он смотрел на Далию, но с очевидным вожделением, а не с узнаванием. Она была вне закона в Лускане, конечно, и довольно высокого профиля, воительница убила одного из верховных капитанов и взяла его зачарованный плащ, который теперь носила открыто.

Но, ни один из группы, казалось, не признал ни ее не любого из них, напоминая им о выгоде их многолетнего сна. Они отправились в Долину Ледяного Ветра как беглецы со многими сильными врагами в преследовании, но теперь прошло почти два десятилетия.

- Идем мимо, - ответила Амбер и подошла ближе, затем дворфа протянула руку, ловко подсунув золотую монету стражнику, когда он пожимал ей руку. - Возможно, мы здесь останемся или наймемся на корабль. Кто знает?

Стражник кивнул и оглянулся через плечо, указывая на здание неподалеку вниз по дороге. – Одноглазый Джакс, - промолвил он. - Подходящее место для вас.

- Одноглазый Джакс? - недоверчиво повторил Энтрери, протянув руку, дабы не дать другим пройти мимо него.

- Да, прекрасный трактир с общей комнатой, где можно получить информацию о корабле или караване, - ответствовал стражник.

- Джакс? – давил убийца.

- Это то, что он сказал, - вмешалась Амбер, но Энтрери ее проигнорировал. - Хозяин?

- Ага, это сокращенный вариант его имени, - нерешительно ответил стражник.

- Джарлакс! - выпалила Серая Амбра, завоевав всеобщее внимание.

Стражник и все его товарищи побледнели и начали нервно озираться, ибо это было не то имя, которое в Лускане можно произносить громко и открыто!

Энтрери попятился, давая знак своей группе. – Мы обойдем город, - сказал он им тихо.

- Хочу теплую постель, - возразила Амбер.

- Нет.

- Ба, я встречу вас с другой стороны после одной спокойной ночи! - торговалась дворфа.

- Нет, - категорически ответил Энтрери, демонстративно отвернулся от стражника и беззвучно, одними губами сказал своим спутникам, - Вы так быстро скажете всему миру, что мы вернулись в землю живых?

Это заставило Амбер и остальных остановиться. Энтрери отвел их в сторону, жестом показав стражнику оставаться позади.

- Ты считаешь, что мы не можем доверять Джарлаксу? - тихо спросила Далия, когда они отошли в сторону.

Энтрери фыркнул, как будто сам вопрос был совершенно нелепым.

- Он нас спас, - напомнила ему Далия.

Энтрери фыркнул опять. - Еще одна причина для меня, чтобы его ненавидеть.

- Мы были статуями, мы втроем, - вставил Афафренфер, имея в виду себя, Энтрери и Далию, все трое были превращены в камень медузой в темных окрестностях Царства Теней в доме лорда Дрейго Проворного. - Мы навсегда застряли в небытии, неспособные даже отправиться к нашей загробной жизни.

- Походит на небеса, - сухо сказал Энтрери. - Мы обходим город, все мы, и больше никаких возражений.

- Теперь ты соблаговолил говорить за всю группу? - спросила Далия.

- Когда ты попыталась сражаться с Дзиртом, ты имеешь в виду? - быстро парировал Энтрери, и девушка отступила.

Дворфа, монах и Эффрон обменялись взглядами.

- Ну, тогда веди, болван, - промолвила Амбер. – Следующий город порт Лласт, если он еще стоит. Мне нужен эль и кровать, не сомневаетесь!

- И ванна, - добавил Афафренфер.

- Не тупи, - проворчала дворфа, и с прощальным поклоном смущенному стражнику Лускана, банда повернула на восток, вокруг города, и двинулась вниз по дороге.

Глава 5. Ура и о-хо-хо!

Луч утреннего солнца заглянул в окно и разбудил Кэтти-бри. Она медленно пробуждалась от замечательного сна. Она была обнаженной и ютилась под грудами восхитительно теплых одеял, но еще теплее были нахлынувшие воспоминания о предыдущей ночи.

При этой теплой мысли она потянулась к своему спутнику, но его там не оказалось. Удивленная Кэтти-бри поднялась на локти и выглянула из-под края одеял.

Дзирт был на другом конце комнаты, возле камина, пламя сияло на его эбеновой коже и отражалось оранжевым в его длинных белых волосах. Он, также, был совершенно голый, и Кэтти-бри мгновение любовалась его фигурой и изяществом его движений, когда он бросил еще одно полено в огонь. Оно отскочило от наполовину сгоревшего хвороста внутри и легло слишком близко к переду, и она услышала вздох Дзирта, когда он это заметил. Она думала, что он потянется за кочергой, но он этого не сделал. На самом деле, он отодвинул маленькую железную заслонку и потянулся голой рукой за поленом, которое еще не занялось, хотя на складках коры уже можно было заметить крошечные искры.

Дзирт отложил это бревно в сторону и снова, согнувшись, он повернулся к низко горящему огню, а затем инстинктивно отскочил назад, когда выскочило одно горящее полено, посылая брызги искр в дымоход.

Кэтти-бри приглушила свой смех одеялами, не желая, чтобы Дзирт знал, что она за ним подглядывает. Она отбросила одеяла от лица и широко раскрыла рот, когда Дзирт потянулся к огню, дабы переложить тлеющие бревна. Дроу схватил одно пылающее полено, его предплечье охватило пламя, едва поморщившись, он бросил его на другие.

Очевидно удовлетворенный своей работой, он взял новое полено, то, что он отложил, и аккуратно положил его поверх остальных. Он встал, отряхнул друг о друга руки и закрыл заслонку.

- Как? - спросила Кэтти-бри с кровати, и Дзирт повернулся к ней. Взгляд девушки переместился по комнате к дальней стене, где Дзирт повесил свою портупею. Она обратила внимание на украшенную драгоценным камнем и с чёрной рукояткой, выполненной в форме кошки саблю Ледяная Смерть, которая, она знала, могла дать Дзирту защиту от укусов огня. Неужели Дзирт так настроился на клинок, что сабля могла оказывать такое действие, даже когда он ее не носил?

- Доброе утро! – поприветствовал он. - И о, оно прекрасно, хотя упрямый ветер конца зимы в этот день сильно кусает. Остальные пошли за лошадьми и припасами.

- Как ты это делаешь?

- Что?

- Ты касался огня. Он должен был сжечь плоть на костях твоих пальцев!

Дзирт подошел к кровати и сел рядом с ней, он поднял левую руку, дабы показать кольцо, изготовленное целиком из рубина, сверкающее красной полосой вокруг его пальца.

- Я взял его у мага, благородного дроу, - пояснил он, сняв кольцо, и протянул его Кэтти-бри. - В недрах Гонтлгрима, это долгая история и хороша для дороги. - Он протянул руку, предлагая девушке рассмотреть кольцо поближе.

- Оно защищает тебя от пламени?

- Так же, как моя сабля, - ответствовал Дзирт. - На самом деле, когда я впервые его надел, я ощутил близость между саблей и кольцом. Это было, как будто их чары… почтительно кивнули друг другу.

Кэтти-бри посмотрела на него с любопытством, и скептически, ибо она никогда не слышала о таких вещах. Оружие Дзирта было мощным, но, ни в коем случае не разумным, она знала, и такие кольца были весьма распространены, но не слишком сильны, и они не обладали состраданием или телепатией.

Она возвратила его, но Дзирт поймал ее руку, прежде чем она успела отказаться от кольца.

- У многих народов кольцо является знаком верности и вечной любви, - объяснил он, надевая кольцо на ее палец. - Возьми его исходя из этого, и с дополнительным преимуществом защиты, которую оно предоставляет. С моей саблей в руке, мы вдвоем сможем ходить по горячим углям!

Кэтти-бри с любопытством взглянула на драгоценность. В течение только мимолетной секунды, когда оно оказалось на ее руке, она почувствовала что-то… что-то вроде призыва издалека, или как будто кольцо чувствовало ее так же, как она чувствует его. Через мгновение это ощущение пропало, и затем оно снова стало просто рубиновым кольцом, но уже уменьшившимся до ее размера, как обычно и бывало с волшебными кольцами.

Она подняла руку, дабы рассмотреть кольцо и посмотрела через пальцы на лиловые глаза дроу, которого она так любила.

- Другие ушли? – спросила она.

- Они вышли с рассветом, - ответствовал Дзирт.

Кэтти-бри приподняла край одеяла, и Дзирта не пришлось приглашать в постель дважды.

***

- Я думал, что мы вернулись ради Дзирта, - Реджис сказал Кэтти-бри, они шли последними в линии из пяти по скалистым лощинам вокруг Пирамиды Кельвина, длинным и извилистым путем к дворфьему комплексу. Он даже не пытался скрыть сожаление в голосе, и Кэтти-бри это уловила, понял он, когда она повернулась к нему с явным беспокойством.

- Ты надеялся на сражения?

- Я надеялся, что буду полезен, - ответствовал Реджис. - Чтобы добраться до Долины Ледяного Ветра, я оставил многое позади.

- Он бы умер без нас, - ответствовала девушка.

- Без тебя, но не меня. Ты пришла вооруженная исцеляющими заклинаниями. Мои зелья оказались не нужны, на самом деле, я оказался не нужен. Если бы я остался на юге, исход здесь был бы таким же.

- Ты не можешь этого знать, - промолвил Вульфгар. Он замедлился, дабы позволить двум остальным его догнать. Дзирт и Бренор были далеко впереди, уже за следующим поворотом. - Ты мог что-то сделать. Ты мог кого-то встретить, и это оказало бы влияние. Быть может, сыграть свою роль, прежде чем мы вообще нашли его на горе.

- Или, возможно, те убийцы, с которыми мы сражались на берегу озера, пришли бы вместо этого за мной, и я была бы одна, и меня бы убили, добавила Кэтти-бри.

Но Реджис покачал головой, не имея ничего из этого. Его мысли были на юге с Ухмыляющимися Пони. Его воспоминания плыли через Море Падающих Звезд к милой Донноле Тополино и торговой империи, на которую он мог претендовать рядом с ней. Безусловно, было замечательно снова быть среди Друзей Мифрил Халла, но оставался вопрос почему. Долг заставил его прибежать сюда. Но что это за долг?

Биться в войне за Бренора и Мифрил Халл? Пойти и сразиться с вампиром? Похвальные миссии, обе, рассуждал он, но, ни одна из них не казалась выше работы, которую он делал с Ухмыляющимися Пони.

Кэтти-бри остановилась и схватила его за плечо, чтобы остановить его тоже, затем позвала Вульфгара к ним присоединиться. - Дзирт выиграл свой бой в ночь, когда мы с ним воссоединились, - пояснила она. - Даже если бы нас там не оказалось, и он скончался от полученных ран, той ночью, победа была за ним.

Реджис взглянул на Вульфгара для какого-то разъяснения удивительного замечания, но варвар мог только развести руками, очевидно в таком же недоумении как он.

- Сражение было за его душу, а не за тело, объяснила Кэтти-бри. - За саму личность Дзирта До’Урдена, и такая борьба должна быть выиграна или проиграна в одиночку. И все же, Миликки велела нам вернуться, и содействовала этому, а это не мелочь, даже для бога!

- Ибо она знала, что он победит, - вставил Вульфгар, и Реджис посмотрел на него, пытаясь уловить суть.

- И потому, что он побеждал против желаний мстительной богини, которую Дзирт обманывал со своих самых ранних дней, - добавила Кэтти-бри. - Я полагаю, что это еще не конец. Ллос не может получить его душу, но она потребует возмездия, не сомневайтесь.

- Она попытается, - поправил Реджис, и его голос окреп, а плечи расправились. Он был рад, что держал при себе большинство своих сомнений, поскольку, внезапно, они показались ему такими тривиальными. Да, он хотел бы вновь ехать рядом с Дорегардо и Ухмыляющимися Пони, это были прекрасные годы товарищества и приключений. И да, конечно, он отчаянно хотел снова найти Доннолу, он был вдали от нее в уже несколько лет, но его любовь к ней не уменьшилась. На самом деле, ему казалось, что теперь он любил ее больше, чем когда она вынудила его сбежать от призрака Темной Души.

Но даже эта любовь должна подождать, решительно напомнил он себе. Он снова жив только из-за этого, из-за Миликки.

Резкий свист впереди заставил трио обернуться. Дзирт вернулся к повороту и помахал им рукой, призывая поспешить.

Вскоре после этого пятерка вошла в дворфий комплекс. Только Дзирт открыл свою истинную личность, и в отличие от ворчащего народа Брин Шандера, дворфы Стокли Силверстрима были более чем готовы услышать сторону дроу в истории о Балоре. Стража сопроводила группу прямо к Стокли, который завтракал по-дворфьи, сложив в тарелку в кучу яйца и хлеб, запивая это кувшином эля.

- Ну что ж, - поприветствовал вождь дворфов, поднимаясь и протягивая руку Дзирту. - Слышал, что ты можешь быть поблизости. – Некоторые твои друзья приходили в поисках тебя. Товарищ монах, симпатичная Амбер Гристл О'Мол…

- Из адбарских О'Молов, - сказал Дзирт, опередив Стокли, и дворф хихикнул и продолжил.

- Они пришли, ища тебя, и мы были удивлены! Где вы были, эльф? Прошло около двадцати лет…

- Это долгая история, мой друг, и я хочу ее рассказать, - ответствовал Дзирт. - Но доверься мне, когда я скажу, что это будет наименее интересным из рассказов, которые ты сегодня услышишь.

Дзирт кивнул Стокли на остальных дворфов в комнате, его взгляд просил некоторого уединения.

- Ба, но тебе не следует доверять, Дзирт, - сказал другой дворф в комнате, горный мастер по имени Джунки. - Так говорят в городках!

- Значит, в городках живут глупцы, - парировал Бренор.

- Нам нужно с тобой поговорить, - спокойно сказал Дзирт Стокли. - На моем слове, и на могилах Брен... - Он замолчал и слегка усмехнулся. – На могилах Боннего Боевого Молота и Тибблдорфа Пвента, - поправился он.

Стокли кивнул, мгновение подумал над словами, а затем выдворил из комнаты других дворфов.

Как только они ушли, Дзирт отступил назад и махнул на остальных четверых, стоящих возле него. - Ты не знаешь моих друзей, но все-таки знаешь, - промолвил Дзирт.

- А? - Стокли посмотрел на них, качая головой, а потом сосредоточил свое внимание главным образом на Бреноре, как и следовало ожидать. Тем не менее, вскоре его осмотр стал большим, чем простое ознакомление, казалось, в глазах вождя клана промелькнула искра, как будто он должен был знать стоящего перед ним юного дворфа, но не мог понять откуда. Он тихо повторил имя, которое только что говорил Дзирт.

- Возможно, я должен представляться Боннего Боевым Молотом, - сказал Бренор, а Стокли поморщился в замешательстве и отступил на шаг.

И от его лица отхлынула кровь, а челюсть отвисла.

- Слово тебе, король Бренор из Клана Боевого Топора, - промолвил Дзирт. – Этого не может быть, - выдохнул Стокли.

- Разве ты не видел в своей жизни достаточно сумасшествия, чтобы поверить в немного большее сумасшествие? - спросил Бренор, насмешливо фыркнув.

Стокли встал перед ним, внимательно его рассматривая. Стокли не знал короля Бренора в возрасте этого дворфа перед ним, безусловно, ибо Бренор был значительно старше него, но на лице бедного смущенного Стокли не было отрицания.

- Я видел, как ты погиб в Гонтлгриме, - промолвил Стокли. - Я сам положил камень на твою пирамиду из камней.

- И ты присутствовал в Мифрил Халле, когда Гандалуг вернулся после того, как тысячу лет был мертвым.

Стокли пытался ответить, но в течение нескольких мгновений он просто хлопал губами. – Но я видел твою смерть, - попытался он объяснить. - На сей раз лично.

- Ага, и сейчас я вернулся. Также вернулся в Гонтлгрим, и пойду туда опять, не сомневайся. Твои мальчики все еще сражаются там?

Стокли продолжал на него смотреть, и, казалось, не замечал вопроса в течение многих ударов сердца. Потом он нервно прокашлялся и покачал головой. – Нет. В залы ведет длинный путь через Подземье, и путь, полный проклятых дроу… - Он замолчал и взглянул на Дзирта. - Я слышал, что дроу заняли нижние туннели.

- Ага, заняли, - промолвил Бренор.

- Ты хочешь что-то с этим сделать?

Бренор кивнул, но посмотрел на Дзирта, который решительно покачал головой. - Возможно, со временем, - объяснил Бренор Стокли.

- Значит, Король Бренор поднимет Клан Боевого Топора?

- Многое нужно сделать. Многое нужно сделать, - промолвил Бренор. - И теперь я тебя попрошу не распространяться о моем возвращении.

- Если ты тот, за кого себя выдаешь, то должен приказывать, а не просить, - заметил Стокли.

- Если я тот, за кого себя выдаю, и я тот, то я прошу как друг, а не говорю с тобой как твой король.

Они обменялись долгим взглядом, а затем оба медленно кивнули. Потом Бренор отстранился, чтобы представить остальных, но прежде чем он начал, Стокли выпалил их имена. Любой дворф из Клана Боевого Топора не нуждался в представлениях Друзей Мифрил Халла.

- Какой великолепный день! - вскоре сказал Стокли, ибо шок начал смягчаться. - Ах, но я хотел спросить почему, но это не имеет значения! Главное, что Король Бренор вернулся из Зала Морадина в Доме Дворфов. Хороший день для Клана Боевого Топора!

Бренор так успешно скрыл свое содрогание при упоминании Дома Дворфов, что Стокли его не уловил. А Дзирт заметил, хотя не был уверен, что это означало. Он посмотрел на Кэтти-бри, которая так же это отметила, и она ответила на его пытливый взгляд, слегка покачав головой, говоря ему, что это ни время ни место для данного обсуждения.

- Тогда сто лет хороших дней для Клана Боевого Топора! - сказал Бренор с немалым хвастовством.

- Так куда вы держите путь? Вы планируете провести лето с нами здесь, в Долине, не так ли?

- Нет, надо идти, - ответствовал Бренор. - Я пришел сюда только, чтобы собрать моих друзей, и теперь перед нами дальняя дорога.

- В Мифрил Халл?

- Вскоре.

Стокли замолчал и на мгновение задумался. - И я не могу никому рассказать?

- Никому, - промолвил Бренор. – Я тебя прошу.

- Тогда зачем вы сюда пришли? - спросил Стокли. - Почему бы просто не поехать на юг? – Значит, вам что-то нужно от меня?

- Ничего.

- Тогда почему вы пришли сюда?

Бренор упер руки в бока и сделал очень торжественное лицо. – Потому, что я в долгу перед тобой, - сказал он со всей серьезностью. - Если я проживу еще тысячу лет, и если вернусь еще через тысячу лет после этого, то я не забуду атаку Стокли и его мальчиков в Гонтлгриме. Ах, но мы пропали, все мы и все наши надежды, и там был ты, и Пвент рядом с тобой. Ни один король не мог мечтать о лучшем клане и ни один друг о лучших друзьях, я тебе говорю. И поэтому я в долгу перед тобой.

- Тогда ты в долгу перед всеми нами, живущими здесь, под горой, ибо я ходил туда не один, - промолвил Стокли.

Бренор взглянул на него с любопытством.

- Ты скажешь им, кто ты такой, - промолвил Стокли. - Я организую вам пышные проводы, и они будут соответствовать чуду, которое вернуло нам тебя, не сомневайся. И ты встанешь на чертов стол и расскажешь свою историю мне и всем моим мальчикам.

- Если об этом узнает весь мир, то будут… осложнения, - перебил Дзирт.

- И ты скажешь всем моим мальчикам то, что говорил мне о держании рта на замке, - промолвил Стокли.

- Это будет лучше... - начал было Дзирт, но его прервал Бренор, по-прежнему глядевший на Стокли.

- Принеси побольше бочонков, - согласился Бренор, - ибо у меня длинный рассказ, и одна просьба, ура и о-хо-хо на каждом шагу.

Он хлопнул Стокли по плечу, а другой дворф улыбнулся от уха до волосатого уха и крикнул ждавшим за дверью дворфам.

- Позовите всех мальчиков из шахт, - приказал Стокли. - И скажите Толстому Горину приготовить королевский пир!

- Ура! - закричали дворфы, а дворфы всегда кричали, когда появлялся повод выпить.

***

Ни один дворф посетивший той ночью празднование возвращения короля Бренора никогда его не забудет.

Дворфы гордились своими историями, конечно, эпические приключения, украшенные торжественными песнями о давно потерянных землях и золотых горах, героических подвигах, окрашенных либо печалью, либо проблеском надежды, что в следующей жизни они окажутся в лучшем месте.

Было много старых песен и рассказов о потерянных местах, местах ожидающих, когда их снова найдут, это празднование короля Бренора той ночью в дымных залах под горой в Долине Ледяного Ветра начиналось как типичное празднование с немногими понимающими, что оно скоро станет особым случаем.

Во всяком случае, оно стало таковым не в разгар.

Ибо, когда он поднялся на стол, присказки его друзей все еще звенели в воздухе отголосками ура, Король Бренор перенес мальчиков Стокли в место, где они никогда не бывали. Его песнь была не жалобной, и не о потерянных королевствах. Нет, только не в эту ночь. Этой ночью Король Бренор говорил о вечной дружбе, верности и преданности цели, больше, чем какой-либо другой дворф.

Он говорил о Ируладуне и проклятии, которое он хотел сделать благословением. Бренор открыто признал, что это ошибка, и он не был в Доме Дворфов, и попросил прощения, которое прозвучало из каждого угла. Он говорил о Мифрил Халле и о Адбаре и Фелбарре, о Короле Коннераде и Эмерусе Боевом Венце, и о близнецах Харбромм, которые правили в Адбаре. Он говорил о Серебряных Пустошах и о королевстве орков, которого не должно было быть.

И закончил он, вернувшись к Гонтлгриму, к Делзуну, наследию, ко всему, что было, и ко всему, что должно быть снова.

Не все могло быть, но все это должно было быть.

И он был Королем Бренором, живой легендой, и поэтому, когда он сказал это, дворфы Клана Боевого Топора ему поверили, и когда он сказал, что будет так, они решили, что сделают, чтобы так и было.

И поднимались кружки и раздавались приветствия, и снова поднимались кружки.

- Ах, но дворфы, всегда готовы к тосту, - отметил Реджис, который сидел в уголке в задней части зала возле Вульфгара.

Вульфгар ответил ему кривой улыбкой, и сказал с лукавой иронией, - Живешь только один раз.

- Два раза, - поправила Кэтти-бри, и села между ними.

- Ага, согласился Вульфгар. - А для некоторых, кажется, жизнь принимает второй оборот, дабы понять ее радость.

И Реджис и Кэтти-бри посмотрели на него с любопытством, а затем переглянулись и пожали плечами.

- Я любил тебя, ты знаешь, - сказал Вульфгар, и на лице Кэтти-бри появились печаль и сочувствие.

- О нет, - пробормотал Реджис себе под нос.

- Искренне и всем сердцем, - промолвил Вульфгар.

- Вульфгар... - начала она отвечать, ища глазами, как будто пытаясь найти какой-то способ прекратить этот разговор.

Но Вульфгар продолжал. – Я просто хотел, чтобы ты знала.

- Я знаю, и знала, - уверила его девушка, она взяла его за руку и они посмотрели друг другу в глаза, и на его лице появилась широкая улыбка.

- Мое сердце не болит, - промолвил он.

Кэтти-бри снова взглянула на Реджиса, но у него не было ответа.

Вульфгар расхохотался.

- Я пропустил более интересный рассказ, чем тот, что опять рассказывает Бренор? - спросил Дзирт, двигаясь к столу.

- Нет, - промолвила Кэтти-бри.

- Ты пропустил извинение, мой друг, - сказал Вульфгар.

Дзирт направился к стулу напротив Кэтти-бри. – Извинение?

- Я просто сказал твоей жене, что моя любовь к ней была честной и искренней, - сказал Вульфгар, как ни в чем не бывало.

- И ты ее все еще любишь? - спросил Дзирт.

Вульфгар снова рассмеялся, от души, без малейшего намека на сарказм или сожаления.

- Ага, - промолвил он. – Ага! Разве может быть иначе?

Дзирт не мигал.

- Посмотри на нее! – закричал Вульфгар. – Она красивая, как восход, и теплая, как закат, дарующая тепло уют. Ты бы предпочел, чтобы я тебе солгал и сказал, что не люблю красавицу Кэтти-бри? Так тебе было бы легче путешествовать со мной?

- Да, - сказала Кэтти-бри, и в тот же самый момент Дзирт решительно ответил, - Нет!

Дзирт и Кэтти-бри повернулись друг к другу, казалось, будто их хлопнули холодным, мокрым полотенцем.

- Я не скажу неправды, дабы сделать наше путешествие более комфортным, - промолвил Вульфгар. – Конечно, я люблю ее. Всегда любил, и всегда буду любить.

- Вульфгар... - начала отвечать Кэтти-бри, но он продолжал говорить.

- И я всегда буду любить его, глупого дворфа, который милосердно позволил мне жить, хотя он отрицает, что обладает милосердием. – И тебя, - кивнул он, посмотрев на Реджиса. - Однажды я уже путешествовал до конца Фаэруна, чтобы найти вас, и я сделаю это снова с песнью на устах, и если я погибну, пытаясь, то буду знать, что умер хорошо!

Он повернулся к Дзирту и поднял свою огромную руку, а Дзирт ее взял.

- И тебя, мой брат, мой друг, - промолвил Вульфгар. – Ты боишься моей любви к твоей жене?

Дзирт смотрел Вульфгару в глаза в течение долгого времени, и постепенно его губы сложились в уверенную улыбку. – Нет.

- Я бы никогда тебе не предал, - промолвил Вульфгар.

Дзирт кивнул.

- Никогда, - снова сказал Вульфгар. Он посмотрел на Кэтти-бри. - И она не предаст, но ты, безусловно, это знаешь. – Дзирт кивнул.

- Ты говорил о втором обороте, - сказала Кэтти-бри, привлекая их внимание. - Чему ты научился?

Вульфгар схватил ее руку и поднес к губам для нежного поцелуя. – Подруга, - промолвил он, - я научился улыбаться.

Кэтти-бри взглянула на Дзирта и Реджиса, они все трое усмехались, но, ни один не мог понять почему.

- И теперь если вы меня извините, - сказал Вульфгар, поднимаясь с большим трудом, он явно высказал больше, чем несколько ура и о-хо-хо на непрерывный рассказ Бренора. Он указал подбородком на дальний угол комнаты, и его друзья отметили, что на него смотрит молодая дворфа.

- Симпатичное создание и я всегда удивлялся, - сказал Вульфгар со смехом.

- Правда? – промолвил Реджис.

Вульфгар одернул рубашку и брюки, повернулся к хафлингу и подмигнул. - Живешь лишь один раз, а?

Он побрел прочь.

Реджис слегка фыркнул, покачав головой.

- Понаблюдай за ним, - велела Кэтти-бри хафлингу, но, когда Реджис начал подниматься, Дзирт положил руку, чтобы его остановить.

- Что ты знаешь? – спросила его Кэтти-бри.

Дзирт все еще смотрел на удаляющегося варвара. - Я знаю, что он доволен. Его сердце полно.

Кэтти-бри хотела возразить, но воздержалась. Она взглянула на Вульфгара, отметив несомненную легкость его походки.

- Он закончил свое путешествие в первый раз, - заметила Кэтти-бри, обращаясь и к себе и к остальным, думая, что эти слова решат здесь любую загадку. Но когда она обернулась, то увидела, что двое других смотрят на нее, ожидая подробностей.

- Он был женат, у него были дети, - пояснила она.

- И внуки, - добавил Реджис. – Они все уже мертвы.

- Он жил в соответствии с правилами и традициями. - Он отдал свой долг своему народу и своему богу.

- А теперь? – спросил Дзирт.

Кэтти-бри посмотрела на Вульфгара, который, к тому времени, уже танцевал с молодой дворфой. - Теперь он будет играть, - промолвила она.

- Это все для него игра, - сказал Реджис, кивнув, когда он это обдумал. - Время заимствовано из календаря богов для удовольствия и приключений, за пределами того, что любой человек может спросить, ожидать или надеяться знать.

- Он свободен, - сказала Кэтти-бри, словно только сейчас это поняла.

Дзирт посмотрел на большого человека, и, к своему удивлению, обнаружил, что в тот момент он завидовал Вульфгару. Но момент прошел, и дроу решил, что будет учиться у своего большого друга.

Ибо глядя на Вульфгара, Дзирт не мог отрицать радость и свет, окружавший человека, будто ореол посланный богами. С взрывом сердечного смеха Дзирт поднял руку и щелкнул пальцами, привлекая внимание раздающих кружки дворфов.

Действительно, почему бы и нет?

Глава 6. Дармон Н'а'шезбернон

- Драуки, - доложил воин. - По меньшей мере, трое, скрываются в задней камере бывшей часовни.

Верховная Мать Квентл посмотрела на Громфа.

- Меларни, - подтвердил он.

Квентл Бэнр посмотрела на Вадалму Тлаббар, одну из трех других верховных матерей, которые сопровождали ее в этот день. Вадалма правила своим фанатично набожным Домом, Фэн Тлаббар, менее века, но за это время заработала себе удивительную репутацию садистки и блудницы. Она совокуплялась с кем попало или убивала кого попало, а иногда она это делала одновременно.

И еще Вадалма всегда готовила заговоры, Верховная Мать Квентл знала, как и покойная мать Вадалмы, Генни’тирот. Да, как она. Воспоминания Ивоннель, данные Квентл иллитидом, явно предупреждали о фанатичных Тлаббарах.

- Значит, мне нужно их убить? - спросила Верховная Мать Квентл у трех матрон.

- Да, - сразу ответила Матрона Миз'ри Миззрим из Пятого Дома, вызвав смех у Зирит Ксорларрин. Ответив, Миз'ри многозначительно взглянула на Вадалму.

До Миз'ри доходили слухи, кроме того, другие понимали, что, по всем данным, налаживался тайный союз. Дом Фэн Тлаббар и Дом Меларн считались самыми фанатичными в своей преданности Паучьей Королеве, но у каждого из них были свои ритуалы и обычаи в различных направлениях, и они были едва ли дружелюбны друг с другом. Их жрицы в Арак-Тинилите постоянно спорили, иногда яростно, по поводу способов показать свою любовь к леди Ллос. Однако, несмотря на споры, в Мензоберранзане ходили слухи, что к Матроне Вадалме недавно обратились агенты от Дома Меларн, предложив своего рода перемирие.

Это имело смысл, и четыре матроны это очень хорошо понимали. С отъездом Дома Ксорларрин в Правящем Совете появится свободное место, и каждый Дом ниже Ксорларрин будет соперничать за это желанное положение. Возможно, Дом Меларн вступит в войну с Дом Миззрим, Пятым Домом, затем поднимется на четвертый ранг как Дом Фэн Тлаббар, тайный союзник Дома Меларн в борьбе против семьи Миз’ри, поднимется на вакантное третье место.

- Матрона Вадалма? - невинно спросила Верховная Мать Квентл.

- Я не думаю, что мудро убивать драуков любого Дома, или вообще бездомных, - ответствовала глава Тлаббар. - Их жизнь - страдание. Именно поэтому они драуки.

Верховная Мать Квентл повернулась с ухмылкой к Громфу.

- В этом есть смысл, - согласился архимаг.

- Схватить их, - приказала Бэнр. - Возьмите их в сети Дома Бэнр для... переобучения.

- Матрона Жиндия из Дома Меларн будет возражать, - предупредила Зирит К’Ксорларрин. – Но она всегда возражает, не так ли?

- Сколько мы уже победили тех, кто тайно связан с ее Домом? - спросила Верховная Мать Квентл, и она вышла на балкон мезонина и посмотрела вниз на большой зал, где находилось побежденное сопротивление, некоторые были живы и скованы, а другие лежали мертвыми. - По какому праву Матрона Меларн использует это место? - она яростно повернулась к остальным. - По какому праву кто-либо входит сюда, в эти проклятые места?

- До сегодняшнего дня? - сразу спросила Матрона Зирит. Они с Верховной Матерью Квентл уже это практиковали, в конце концов.

- До сегодняшнего дня, - ответствовала Верховная Мать Квентл. - А теперь нас одобряет богиня. Так говорит Первая Жрица Сос'Умпту Бэнр, которая является Первой Жрицей Храма Богини, который недалеко отсюда.

- И так говорит Первая Жрица Кирий Ксорларрин, - промолвила Зирит.

- И Саббаль, Первая Жрица Миззрим, - гордо добавила Миз’ри, повернувшись к Матроне Тлаббар с самодовольным выражением лица. А как же иначе? Действительно, Матрону Мез'Баррис Армго не пригласили, вполне вероятно, что некоторые своенравные темные эльфы, которых войско Бэнр выгнало из этого места, принадлежали Дому Баррисон Дель'Армго, в то время как другие были просто Бездомными бродягами, а третьи были из Дома Меларн. Если слухи о том, что Дом Меларн пытается вступить в союз с Домом Фэн Тлаббар, верны, и, из-за кислого выражения лица Вадалмы казалось, что это на самом деле так, и что Дом Фэн Тлаббар обдумывал возможность, что эта экспедиция, вероятно, положит конец объединенному шествию.

- И Первая Жрица Люафай из Фэн Тлаббар, - сказала Вадалма, явно пытаясь говорить бодро и решительно.

Верховная Мать Квентл почти засмеялась над ней.

Почти.

Она просто дала понять остальным, включая Вадалму, что она хотела над ней посмеяться, но, из уважения к положению Вадалмы, выдержанная Верховная Мать Квентл сдержалась.

***

Матрона Мез'Баррис Армго бродила по своей часовне, пыхтя, фыркая и качая головой. - Что тебе нужно, Квентл? - прошептала она.

Дом Бэнр направил значительные силы к Западной Стене, к старому зданию До'Урден, обыскать место, а вместе с Квентл пошли матроны трех Домов ниже Бэнр и Баррисон Дель'Армго. Это казалось почти беспрецедентным давлением, что было поразительным для слабачки Квентл, предупреждение любым Домам, думающим подняться на вершину иерархии, что любые такие нападения будут встречены объединенным союзом подавляющей власти.

И, быть может, это было, также, угрозой Дому Баррисон Дель'Армго. Матрона Мез'Баррис не боялась ни одного Дома в отдельности; даже Дом Бэнр никогда не нападет на нее открыто. Цена окажется слишком дорогой.

Но все четыре вместе? Может ли это быть началом большой перестройки? Созданием великой связи между Мензоберранзаном и молодым городом К'Ксорларрин пока Матрона Зирит не отправилась в свой новый дом с остальной частью ее семьи?

Затем в часовню вошел Оружейник Малагдорл, его шаги были быстрыми и тревожными.

Он кивнул на вопросительный взгляд Матроны Мез'Баррис.

- Ведьма, - прошептала Мез'Баррис. Малагдорла послали в Мили-Магтир поговорить со шпионами Дома Баррисон Дель'Армго, находящимися вместе Омоном Бэнром, сыном Квентл. То, что Бэнр одобряла путешествие в Гонтлгрим Дома Ксорларрин, в Мензоберранзане было секретом полишинеля, но в свете этих новых событий, Мез’Баррис подозревала нечто большее, чем просто одобрение. Кивок Малагдорла говорил красноречивее всяких слов: Квентл устроила эту экспедицию, Мез'Баррис теперь знала, как она и подозревала, дерзкий воин парвеню, Тиаго Бэнр, путешествовал с Ксорларринами.

Тиаго был внуком Оружейника Дантрага, которого Мез'Баррис ненавидела. Дантраг был величайшим врагом и соперником Утегенталя, ее любимого сына воина, величайшего оружейника Мензоберранзана, Мез'Баррис в это верила и проповедовала.

- Гол'фанин тоже, - сказал Малагдорл, а Мез'Баррис кивнула и нахмурилась. Гол'фанин, величайший кузнец в городе, путешествовал с Тиаго Бэнром к легендарной Кузне дворфов Делзун. Мез’Баррис могла вообразить, что это могло предвещать.

Она жалостливо посмотрела на Малагдорла и отпустила его. Она задавалась вопросом, понимал ли он? Понимает ли ее весьма недалекий внук, что Тиаго вернется вооруженным, дабы убить... его?

Не успел Малагдорл отойти, как первая Жрица Таарул просунула голову в богато украшенную дверь. – Пришла Минолин Фей, - спокойно сказала она.

- Немедленно отведи ее в мои личные покои, - ответствовала Мез'Баррис. – Тайком. И чтобы посторонние не знали, что она здесь. Дом Меларн, вероятно, придет довольно скоро. Матрона Жиндия, безусловно, возмущена дерзким поступком Квентл Бэнр, и, несомненно, Дом Меларн в этот день потерял много пехотинцев.

- Драуков и пленных дроу-пехотинцев просто отвезли от Западной Стены к К'елларц'орль, - торжественно ответила Таарул. - Видимо, к Дому Бэнр.

Матрона Мез’Баррис фыркнула и покачала головой. Квентл действительно удивила ее смелостью такого шага. Она никогда не думала, что хнычущее чадо Бэнр обладало такой храбростью.

Открыто похитить драуков Меларни?

- Поставь гарнизон в военное положение, - внезапно сказала Матрона Мез'Баррис.

Красные глаза Таарул расширились. – Матрона?

Это было импульсивным распоряжением, и большого значения, но обдумав происходящие события, Мез'Баррис согласилась с этим импульсом еще больше. - Призови всех Баррисон Дель'Армго, и благородных и простолюдинов. Закрой ворота и подготовь всю защиту.

- Матрона, - сказала Таарул с почтительным поклоном и поспешила прочь.

Оставив Мез'Баррис наедине со своими заботами.

***

Вскоре после этого, четыре верховные матери с элитным эскортом воссоединились с Архимагом Громфом в широком нефе двухэтажной часовни Дома До'Урден. Совсем недавно, четверо наблюдали, а Верховная Мать Квентл и Матрона Миз'ри с большим удовольствием, как три драука, обернутые в кокон паутины, тянули мимо них сопротивляющихся пехотинцев.

- Я так давно не видела этого места, - промолвила Верховная Мать Квентл. - Я забыла, как сильно она напоминает часовню Бэнр, хотя, конечно, она не так великолепна.

- Действительно, удивительно, что Дом с часовней такой конструкции мог лишиться милости Паучьей Королевы, - вставила Матрона Вадалма, сладость ее голоса не сильно скрыла ехидство ее замечания.

Но Верховная Мать Квентл лишь улыбнулась. Это не имело значения, Бэнр знала, ибо замысел осуществлялся, а эти трое были на ее стороне. Когда они вначале вошли в это заброшенное здание в районе Западной Стены Мензоберранзана, после армии Бэнр, пехотинцев и волшебников, и рядом с самим архимагом, у Вадалмы Тлаббар и Миз'ри Миззрим было угрюмое выражение лица. Вскоре после тайного приглашения они поняли суть этого маленького приключения, без сомнения, в частности потому, что эти приглашения исходили от Матроны Зирит, а не от Дома Бэнр, но были посланы в знак уважения к требованиям Дома Бэнр.

Когда они прошли лабиринт пещер на входе в комплекс, четырех матрон снова и снова приветствовали воины Бэнр, прогоняя многочисленных бродяг, которые пришли в это место незваными и без разрешения.

Сюда никому было нельзя, по приказу Правящего Совета, но в городе не было секретом, что Дома Меларн и Баррисон Дель'Армго использовали это место для тренировки.

Затем Верховная Мать Квентл нанесла сильный удар по обоим этим Домам, по непростому Второму Дому и амбициозному Седьмому. Если обед с Домом Фей-Бранч во время Фестиваля Основания не послужил предупреждением Дому Меларн умерить эти амбиции, в самом деле, если появление Аватары Ллос на обеде, если верить слухам, его не предупредило, то, конечно, этот смелый удар все прояснит для Матроны Жиндии Меларн.

И Жиндия даже не могла пожаловаться на следующей итерации Правящего Совета, ибо это место, когда-то Дом Мэлис До'Урден, место рождения печально известного Дзирта До'Урдена, не может быть заселено, или посещаемо, по прямому и недвусмысленному указу Правящего Совета.

До тех пор, пока Первые Жрицы этих четырех Домов независимо друг от друга не подтвердили своим матронам, что эта миссия была желанием Ллос.

И так по воле Ллос и власти Бэнр, в этот день Дом До'Урден был очищен от бродяг и тайного ополчения.

И так по воле Ллос, и по требованию Ллос, Дом До'Урден был готов к восстановлению.

***

Минолин Фей отметила возбуждение в движениях Мез'Баррис, когда Матрона вошла в комнату.

- Вы видели события этого дня? - спросила она, сразу переходя к делу.

Минолин Фей кивнула. - Они не делали из этого секрета.

- Четыре Дома ударили вместе.

Минолин Фей пожала плечами, как будто это не имело значения. - Территория До'Урден запретная область, - тихо и спокойно сказала она.

- Хочу заметить, что Фей-Бранч не позвали на небольшую экскурсию Верховной Матери Квентл, - лукаво сказала Мез'Баррис. - Дом Бэнр тянет к себе союзников в это время потрясений, и все же, здесь вы одинокие и наблюдаете вместе с голодным и претенциозным Домом Меларн.

Минолин Фей заставила себя не вздрогнуть. Дом Бэнр гарантировал свой союз Дому Фей-Бранч на Фестивале Основания, но, на самом деле, события этого дня не успокоили семью Минолин.

- Казалось бы, Верховная Мать Квентл делает заявление больше для тех, кого она не пригласила, - сказала Мез'Баррис, немного усугубив ситуацию.

- Например, вам?

Матрона Мез'Баррис легко рассмеялась и села в кресло с мягкими подушками прямо напротив Минолин Фей. - Мы отказались от ее приглашения, - промолвила Мез'Баррис. - У них более чем достаточно силы, чтобы изгнать несколько Бездомных бродяг, а у меня есть более важные дела, чем ходить с Верховной Матерью Квентл на ее нелепые экскурсии.

Несколько Бездомных бродяг, подумала Минолин Фей, и не стала скрывать свою понимающую улыбку. Большинство из них не было такими уж Бездомными, она хорошо знала, и немало из них были связаны с Домом Баррисон Дель'Армго. Вот почему, Верховная Мать Квентл не могла пригласить Мез'Баррис на штурм, несмотря на то, что матрона утверждала обратное.

Ложь Мез'Баррис показала ее страхи, и, таким образом, ее слабость, убедила себя Минолин Фей.

- Вы думаете, что Матрона Жиндия Меларн нападет на Дом Фей-Бранч, пока солдаты Бэнр все еще находятся в поле? - спросила Матрона Мез'Баррис. - Или она подождет, пока маленькая игра Квен... Верховной Матери Квентл не закончится?

Минолин Фей только улыбнулась, но не потому, что она была уверена, что Мез'Баррис неправа, а потому, что, даже если Дом Фей-Бранч будет уничтожен, она знала, что сама будет выше этого. Ведь, согласно негласному постановлению Верховной Матери Квентл, освященному Аватарой самой Ллос, Минолин теперь принадлежала к Дому Бэнр, была тайной женой Громфа, беременной будущей Верховной Матерью Мензоберранзана. Но, конечно, Мез'Баррис Армго не нужно знать всего этого.

- Что нам делать? - довольно резко спросила Мез'Баррис, оторвав Минолин Фей от ее размышления.

- Делать?

- Не стесняйтесь, - промолвила Мез'Баррис. - Сегодня Верховная Мать Квентл ударила по Дому Меларн...

- И по вашему Дому, - вставила Минолин Фей.

Матрона Мез'Баррис посмотрела на нее так, как будто хотела наброситься.

- Если мы… не будем стесняться, - промолвила Минолин Фей.

Матрона долгое время молчала, тяжело глядя на Минолин Фей. - Верховная Мать Квентл собрала свою силу, а дерзкий Дом Меларн примет ответные меры, но в стороне. На самом деле, она, кажется, подстрекает Дом Меларн напасть на Дом Фей-Бранч, и если это произойдет, а я поддержу Матрону Жиндию из Дома Меларн, Верховная Мать Квентл и ее лакеи не будет вмешиваться.

- Вы это уже говорили, но в меньшем количестве слов, - осмелилась ответить Минолин Фей.

- Что нам делать? - хитрим и превосходящим тоном, спросила Матрона Мез'Баррис. Минолин Фей посмотрела на нее безучастно.

- Что вы намерены с этим делать? - уточнила Мез'Баррис, и еще через несколько мгновений неловкого молчания, она добавила, - Мы союзники, да? Мы долго строили планы на этот неизбежный день. Возможно, пришло наше время, время скрепить союз Баррисон Дель'Армго и Фей-Бранч. Я могу сдержать Матрону Жиндию, и Дом Меларн не нападет на Фей-Бранч без моего благословения. Но не теперь. Не тогда, когда Верховная Мать Квентл собрала вокруг себя союзников.

- Что я должна предложить балору? - спросила Минолин Фей.

- Эррту был изгнан сыном Дома Бэнр. Он был побежден на холодном поле в Верхнем Мире. Демон, разумеется, не очарован семейством Тиаго. Вы предложите ему шанс отплатить Верховной Матери Квентл.

- Эррту терпелив. Возможно, он бы предпочел самостоятельно осуществить эту месть, в свое время.

- Вы говорили с балором? - прямо спросила Матрона Мез'Баррис.

- Довольно давно и не напрямую. Я, конечно, не могу его призвать, ибо он изгнан с нашей плоскости бытия, и я не часто путешествую в Абисс, особенно, для разговоров с опасным и непредсказуемым Эррту. Я не хочу оказаться в клетке как Матрона Кьорл.

- Мы обсуждали это, - взволнованно сказала Мез'Баррис.

- Меч Тиаго Бэнра изменил наши... возможности.

- Мы пойдем к Эррту вместе, - предложила Мез’Баррис. – Также мы возьмем архимага. Да, это время для него, чтобы установить контроль.

- Громф не пойдет против Верховной Матери Квентл. Только не теперь.

- Он знает о нашем плане, на самом деле, сначала это был его план! - спорила Мез'Баррис.

Это было достаточно верно, вынуждена была признать Минолин Фей. Они втроем не одобряли Верховную Мать Квентл и действительно готовили падение Квентл. Леди Ллос, углубилась в область тайной магии, и волшебники-дроу, преимущественно мужчины, стремились получить новый и более высокий статус, и, конечно, никто не мог получить больше, чем Громф Бэнр, великий Архимаг Мензоберранзана, самый старший и, по многим оценкам, самым могущественный дроу в городе. Возможно, Громф был бы даже официально признан Отцом Патроном Дома Бэнр. Такие вещи были беспрецедентными, так же, как и эти любопытные и хаотичные времена.

Мез'Баррис Армго, безусловно, поддержала бы подъем Громфа, в основном потому, что ее Дом, в этом случае, вероятно, станет выше Дома Бэнр, после длительного противостояния и достойного конца. Также и потому, что они с Громфом пришли к взаимопониманию в последние несколько десятилетий.

По крайней мере, это имело место, подумала Минолин Фей, но не сказала. На Фестивале Основания многое изменилось без ведома Мез'Баррис.

- Эррту отдаст нам Матрону Кьорл, - настаивала Мез'Баррис, имея в виду Матрону Дома Облодра, семьи дроу специализирующейся на странной магии псионике. В Смутное Время, когда нормальная магия пошла наперекос, Кьорл пытались воспользоваться внезапным дисбалансом силы, но, увы, Верховная Мать Ивоннель Бэнр направила силу Ллос и бросила дом Облодра в пропасть, известную как Клаурифт. За свою дерзость, Кьорл Одран, Матрона Кьорл, была подарена демону Эррту, у которого она оставалась, измученной, и по сей день. - Ее ненависть к Дому Бэнр выходит за рамки здравого смысла, и ее силы... да, позабыв о Доме Облодра, Верховная Мать Квентл не будет готова столкнуться с оголенными силами Кьорл. Она уничтожит Квентл, и мы избавимся от ведьмы!

- Киммуриэль из Бреган Д’Эрт, как говорят, принадлежал Дому Облодра, и довольно опытный...

- Он никогда не доберется до Квентл вовремя! - заявила Матрона Мез'Баррис так взволнованно, что даже опустила должный титул своей соперницы.

Минолин Фей только улыбнулась. Утром она ходила на свою первую... встречу с Метилом Эль-Видденвельпом, который теперь, казалось, укрепился при дворе Верховной Матери Квентл. Даже если освобождение и их план осуществятся, Кьорл не будет столь эффективной, как надеялась Матрона Мез'Баррис, подозревала Минолин Фей.

- Громф не пойдет против Верховной Матери Квентл, - повторила Минолин Фей. Сейчас, а возможно и никогда. И таким образом, наш план спорен.

- Он нам не нужен!

- Он вам не нужен, - промолвила Минолин Фей. - Если вы хотите отправиться в Абисс к Эррту, то, возможно, леди Ллос пойдет с вами, ибо вам будет нужна она.

- Ваш Дом стоит особняком, - напомнила ей Матрона Мез'Баррис. - Я ваша единственная преграда на пути гнева Дома Меларн!

- Мой Дом? Мой Дом не боится Матроны Жиндии.

- Фей-Бранч не может тягаться с...

- Фей-Бранч не мой дом, - сказала Минолин Фей, устав от дискуссии, и уверенная, что узнала все, что могла в этот день.

Матрона Мез’Баррис посмотрела на нее с любопытством.

- Я Минолин Фей-Бэнр, - смело объявила она, вставая, - жена Громфа и служительница Верховной Матери Квентл Бэнр.

- Как ты смеешь? - воскликнула возмущенная Мез'Баррис.

- Аватара Ллос появилась в Доме Фей-Бранч на Фестивале Основания, - пояснила Минолин Фей. - Это не просто слухи, Матрона. Это правда. И эта правда связала Дома Бэнр и Фей-Бранч. Вы, возможно, пожелаете поведать эту истину Матроне Жиндии Меларн, прежде чем она сделает нечто глупое.

Минолин взмахнула рукой и быстро сотворила заклинание возврата, и сказала, - я отправляюсь... домой.

Затем материальная форма Минолин Фей, казалось, развалилась, взорвавшись множеством быстро рассеивающихся черных шаров иллюзорного дыма, оставив Мез’Баррис Армго, огорошено обдумывать этот любопытный, и, однозначно, очень опасный, поворот событий.

Глава 7. Терпимость Бэнр

- Энтрери, - Бениаго сказал Джарлаксу в отдельной комнате дроу в недрах Иллуска, эта комната имела магическую защиту от любых нежелательных вторжений. – Не Дзирт, но Энтрери и другие из этой банды.

Джарлакс переместил свою повязку с левого глаза на правый, напевая все время, пока он обдумывал потрясающий отчет. Энтрери и его банда, по-видимому, без Дзирта, прошли Лускан, направляясь на юг. После почти двух десятилетий полного отсутствия, группа вернулась.

И это сразу после доклада Браелина Дженкуея, самого надежного лазутчика, что обладающая сильной магией девушка и любопытный хафлинг, прошли через Лускан предыдущей осенью, и, очевидно, что их имена были хорошо знакомы Джарлаксу.

- Кэтти-бри и Реджис, - сказал он, в недоумении качая головой. Он вспомнил, что когда они умерли, Дзирт и Король Бренор умоляли их найти. Ну, возможно, он их нашел, но Дзирт пропал, а Бренор лежал мертвым под камнями в далеком Гонтлгриме, или так он считал.

- Они умерли сто лет назад, - ответил Бениаго, хотя Джарлакс говорил сам с собой, и был поражен ответом.

- Ты думаешь, что это невозможно?

- Невероятно, - промолвил Бениаго. - И я удивлен, что вернулся Энтрери со своей бандой. Быть может, я стал столь циничным, что ничто не может действительно удивить меня еще, а?

- Циничным? – ответил Джарлакс со смешком. - Мой дорогой Бениаго, я бы сказал, как раз наоборот. Верь в чудеса, или во что-то еще, что делает твой день лучшим путешествием!

- И будь готов ко всему, - закончил Бениаго с кривой усмешкой, на которую Джарлакс ответил такой же улыбкой и кивком.

- Он не вошел в Лускан, - промолвил Джарлакс. – Вероятно, он верит, что я могу быть все еще здесь.

- Энтрери? Можно было бы подумать, что он благодарен. Я могу представить немного худших судеб, чем провести вечность, будучи камнем.

Мысли Джарлакса перенеслись на годы назад, к его атаке замка Лорда Дрейго Проворного в Царстве Теней. Он не смог удержаться от смеха, вспоминая это самое приятное приключение. Он и его миньоны полностью победили стражу замка, как, впрочем, Джарлакс победил сам замок, мгновенную воздвигнув адамантиновую крепость прямо в холле Дрейго Проворного! Он все еще видел выражения стражей.

После разгрома, Джарлакс пошел в подземную часть замка, и нашел и спас Артемиса Энтрери, Далию и монаха Афафренфера, их превратила в камень любимая медуза Лорда Дрейго.

- Возможно, небытие камня предпочтительнее для Энтрери, чем мучение, которое он чувствует в своем сердце и уме, - рассеяно сказал Джарлакс, ибо его мысли уже были в настоящем, о том, что Энтрери снова появился.

Джарлакс не знал, почему он так беспокоился. Но он беспокоился.

- Куда он ушел? - спросил лидер наемников.

- Они сказали, в Порт Лласт, и эти пятеро, вероятно, уже на полпути к городу, - ответствовал Бениаго. - Однако, сейчас опасные дороги, так что мы не можем...

Смех Джарлакса его оборвал. - Уверяю тебя, что потребуется больше, чем банда разбойников, чтобы остановить или даже задержать эту группу, - сказал он, уже планируя свою поездку в Порт Лласт.

- Есть еще вести от Браелина?

Бениаго покачал головой. - Ты имеешь в виду Дзирта?

Джарлакс кивнул и пробормотал себе под нос, - Будем надеяться. - Он посмотрел на Бениаго и отметил, что верховный капитан удивлен этим заявлением, и, действительно, Джарлакс понял, что такое чувство должно казаться любопытным тем, кто не понимал его собственную долгую историю с бродягой До’Урденом, или хуже, кто не понимал, что Дзирт До’Урден тайно служил символом для многих дроу Мензоберранзана, особенно мужчин. Возможно, Бениаго не жил в Мензоберранзане достаточно долго, чтобы должным образом это понимать.

Настали интересные времена, и Джарлакс был рад, что Киммуриэля сейчас не было в Лускане и вообще в этой части мира. Заместитель Джарлакса был вне игры со своими друзьями иллитидами в каком-то ужасном улье, и это давало Джарлаксу большую свободу в управлении Бреган Д'Эрт и в его собственном выборе дорог.

Он вспоминал свой налет на замок Лорда Дрейго, и не мог поверить, что это нападение было его последним настоящим приключением. Он посмотрел на свой большой стол, заваленный пергаментом, в его отдельной комнате в анклаве Бреган Д’Эрт, вырезанном в подземных руинах, кишащих призраками и упырями.

- Я стал писарем, - рассеянно сказал он.

Смех Бениаго напомнил ему, что он не один.

- Ты наслаждаешься моим страданием? - спросил Джарлакс, притворяясь расстроенным.

- Я смеюсь над тем, что могущественный Джарлакс мог так о себе подумать, - ответил Верховный Капитан Курт, который на самом деле был дроу из того же Дома, как и Джарлакс, хотя Бениаго не знал этой маленькой детали о подлинной личности Джарлакса. – Писарь!

Джарлакс махнул рукой над грудами запасов, платежными ведомостями и заявками.

- Так отдай записи Серене, какой-нибудь другой твоей супруге или соратникам, и выходи на улицу кого-нибудь убить! - сердечно ответил Бениаго.

- Надеюсь, я не забыл, как сражаться.

Бениаго засмеялся еще сильнее и встал, чтобы уйти. - Если ты решил проверить, пожалуйста, сделай это с кем-то другим, но не со мной, а? - промолвил он.

- Почему же? - ответствовал Джарлакс. - Может быть, ты меня победишь и возьмешь на себя Бреган Д’Эрт в отсутствие Киммуриэля.

- Мне едва ли этого хочется, - искренне сказал Бениаго. - И еще меньше я хочу найти свою смерть на конце меча Джарлакса, либо кинжала, или волшебной палочки, или другой волшебной палочкой или от гигантской птицы, или от зачарованного сапога, или пояса-кнута, или... я что-то пропустил?

- Многое, - уверил его Джарлакс.

- Отправляйся в Порт Лласт, - сказал Бениаго, когда он подошел к двери в углу комнаты. Она вела к маленькому алькову и винтовой лестнице, которая приводила под гавань и обратно на Охранный Остров и территорию Корабля Курта. – Ты знаешь, что ты должен. Торговля с Ксорларринами идет легко, город полностью под нашим каблуком, и я буду здесь, когда ты вернешься, с улыбкой, с горшком золота и в обществе прекрасных леди, соответствующих твоим вкусам! - он приподнял фуражку и вышел из комнаты.

Джарлакс обнаружил, что он верит каждому слову. Действительно, в Бреган Д’Эрт дела еще никогда не шли так гладко. Торговля принесла огромную прибыль, Город Парусов был полностью, но незаметно, запуган, приручен и опутан с замысловатой сетью новых тоннелей, и никакие проблемы не омрачали горизонт, Джарлакс видел.

- Неудивительно, что я скучаю, - сказал он, и сразу же пожалел о своем сетовании.

- Правда? - послышался ответ из угла позади него, на языке Мензоберранзана и хорошо знакомым голосом, к его большой тревоге.

***

На Охранном Острове в Гавани Лускана, стояла надежная крепость, такая же, как и любая в городе, приземистая сторожевая башня, где находился Корабль Курта. Бениаго Бэнр, известный как Верховный Капитан Курт, был самым могущественным из пяти верховных капитанов, которые правили городом, как правил бы он, даже если бы его тайно не поддерживала Бреган Д’Эрт, как правил его предшественник еще до того, как Бреган Д’Эрт сбросила его с корабля.

Корабль Курта претендовал на крупнейший флот в Лускане. У него было более чем в два раза больше пехотинцев, чем у следующего в линии Корабля, и множество союзников магов, которые разделяли свое время между Охранным Островом и часто посещаемыми останками Главной Башни Волшебства, на соседнем острове Кортик. Единственный сухопутный маршрут к острову Кортик, кроме секретных туннелей, построенных Бреган Д'Эрт под водой, был мост между Охранным Островом и Кортиком. Поэтому, когда волшебники пришли в город дабы вернуть былое величие Тайного Братство, или, по крайней мере, попытаться извлечь какие-то тайны и артефакты из руин Главной Башни, Бениаго, естественно, предложил им союз со своим Кораблем.

Со всем, что может выстраиваться вокруг него, и со смертоносными наемниками Бреган Д'Эрт в легкой досягаемости, Бениаго шел легко. Он вошел в свою толстостенную крепость, и не принял к сведению, что, казалось, было что-то еще в этом дне, что он просто связал с тем, что весна, наконец, пришла, и корабли и караваны снова готовились к своим путешествиям. Дроу остановился перед большим зеркалом перед дверью его личных покоев на втором этаже приземистой башни, увидев свою человеческую личину. - Не человек, - напомнил он себе вслух, ибо он говорил людям, что, на самом деле, он полуэльф. Он провел в Лускане десятилетия, и едва ли постарел, как многие замечали. Держать его человеческий облик должным образом стареющим, было слишком большой проблемой, сказали ему волшебники из Бреган Д'Эрт, таким образом, он был Бениаго полуэльфом.

- Достаточно хорош для них, - пробормотал он, качая головой. После всех этих лет дроу все еще не привык к своему телу, неуклюжим ногам и «вытянутой» фигуре, бледной коже, краснеющей при первых намеках на солнечный луч, и, особенно, к копне волос морковного цвета.

Три ключа разоружили множество ловушек и открыли дверь в его спальню, и верховный капитан вошел в комнату. Ему предстоит много работы, он знал. Джарлакс, безусловно, погонится за Артемисом Энтрери в Порт Лласт, а Киммуриэль не вернется, по меньшей мере, до конца года. Помня об этом, Бениаго направился к своему большому письменному столу, заваленному пергаментом даже больше, чем у Джарлакса, но, увидев его, он передумал и повернул к небольшому ларю рядом со столом, где он держал утонченные и крепкие напитки.

Только когда он потянулся к своему лучшему бурбону, Бениаго, наконец, заподозрил что-то странное. Он остановился, одна его рука оставалась протянутой к бутылке, а вторая рука осторожно искала тонкий кинжал, который он держал за поясом кушаком.

Он уловил слабые звуки позади: легкие шаги, тихое дыхание.

Он обнажил кинжал и развернулся с привычной легкостью и ловкостью благородного дроу воина.

И его глаза расширились, он остановился на середине удара, пытаясь укрыться от согласованных ударов стаи змей.

Бениаго пошатнулся и упал, ударившись об угол ларя, а бутылки упали и разбились. Он попытался переориентироваться, разобраться в запутанных вспышках движения. Он почувствовал жжение яда.

Он услышал щелканье кнута.

Он увидел, что это были не обычные змеи, а змеи орудия Ллос.

- Как ты смеешь поднимать на меня оружие? - обладательница этого ужасного орудия выговаривала на языке Мензоберранзане, и извивающиеся змеи ударили опять, молниеносные гадюки сокрушили бедного Бениаго. Он ощутил, что изогнутые клыки рвут его щеку, а другая змея кусает его живот.

- Или человеческая личина уже поборола твой ум? - закричала владелица оружия, и Бениаго отчаянно бросился на пол, думая, забраться под стол. - Ты забыл свое место, сын Дома Бэнр?

От этих слов он замер на месте.

Дом Бэнр?

- Верховная Мать, - выдохнул он, и все мысли о побеге вылетели у него из головы, он пал ниц перед жрицей... и старался не ерзать, когда пять змей бича Верховной Матери Квентл Бэнр укусили его еще сильнее.

- Если закричишь, я тебя убью, - пообещала она.

Бениаго почувствовал, будто он вернулся в прошлое, в свою молодость в Мензоберранзане, где такие побои были в порядке вещей.

Это продолжалось, пока боль и яд не довели его до бессознательного состояния, но как только мучения закончились, теплые волны исцеляющей магии прошли через него, заставляя его вновь очнуться.

Так же, как когда он был маленьким мальчиком: его избили до бессознательного состояния, исцелили и опять избили. Он открыл глаза и обнаружил, что упал в кресло, но остался невредимым, и перед ним Верховная Мать Квентл, его великая тетя.

- Доставь мне удовольствие, - она сказала ему прямо, кивнув. - Да, даже притом, что ты уродливый иблис.

Бениаго знал, что на нее лучше не глядеть, и стал смотреть на ее ноги, он увидел, как ее мантия упала на пол. – Можно я скажу?

- Только быстро!

- Я не принимал свой истинный облик много десятидневок... в-возможно... год... - пробормотал Бениаго. - Я могу его вернуть...

- Нет, - приказала она. – Мне любопытно. Она приблизилась к Бениаго, взяла его за подбородок, и подняла его лицо вверх, чтобы он мог заглянуть ей в глаза. - У меня большие надежды на тебя. Не разочаруй меня, - промолвила она.

Несмотря на мучения и вполне обоснованный страх, Бениаго знал, что не разочарует ее. Полный страстного желания, он встал перед Квентл.

Полная страстного желания, несмотря на избиения, она залезла на него.

Жадно, потому что он был так обучен, с наказанием как прелюдией к соблазнению, с мольбой, будто была крайняя нужда в удовольствии.

- А затем ты мне расскажешь, - сказала Квентл, притянув Бениаго к себе и кусая его губу.

- Что?

- Все, - сказала она, и толкнула его на стол.

***

Джарлакс полагал, что во всем Фаэруне было, вероятно, всего несколько магов или жриц достаточно сильных, чтобы пройти через многочисленную магическую защиту, которую он много лет устанавливал вокруг своих личных покоев, и лишь половина из них, могла сделать это без его ведома.

К сожалению для него, одним из этой избранной группы был его брат, Громф Бэнр.

- Рад нашей встрече, - поприветствовал он, вставая со стула, чтобы встретить архимага. - Чем я обязан этой столь неожиданной радости?

- Моей изрядной индивидуальности.

Джарлакс кивнул.

- Как дела в Лускане?

Джарлакс пожал плечами. - Это несчастное место жалких людей, так что, я предполагаю, не так уж хорошо. Но я здесь процветаю.

- Я бы сказал, к счастью.

- Драгоценные камни и безделушки текут обратно к Ксорларринам, по договоренности, и в казну Дома Бэнр, я полагаю.

- К счастью... для тебя.

- Есть проблемы? Рассказывай?

- Я уверен, что есть. Я пришел сюда не для того, чтобы с тобой повидаться, а затем, чтобы ты проводил меня к кое-кому другому в городе.

- Тем не менее, ты здесь... к счастью, без сомнения, для меня.

- К кое-кому с Корабля Курта, - добавил Громф, и Джарлаксу пришлось потрудиться, чтобы скрыть беспокойство.

- Значит, ты хочешь исследовать завитки Главной Башни? Дабы распознать важные связи с городом, который теперь называется Ксорларрин?

- Нет, я пришел поговорить с Бениаго Бэнром.

Джарлакс сел и очень постарался выглядеть не впечатленным. – Он не пользовался этим именем...

- Век или более, - согласился Громф. - Но, увы, он не может убежать от фамилии Бэнр.

- Ты планируешь говорить открыто? Или продолжишь говорить загадками? - спросил Джарлакс, начиная вставать.

- Сядь, - велел Громф, останавливая Джарлакса.

Джарлакс, долгое время, смотрел на старого мага, взвешивая возможности. Неужели пришло время битвы между ними, задавался вопросом он?

Было много способов, которыми Джарлакс мог напасть на Громфа в этой комнате, здесь присутствовали стратегически расставленные ловушки, включая те, которые могут снять большую часть магической брони брата.

Но нет, понял Джарлакс, лучше предпринять острожное отступление, и его можно осуществить лишь рывком его серьги.

- Буфетчица в трактире на том берегу реки одна из твоих красавиц? - спросил Громф, и, казалось, был очень доволен собой, что обладал этой информацией, или тем, что на другом берегу реки был трактир, с которым был связан Джарлакс.

- Игрушка, - небрежно ответил Джарлакс.

- Она симпатичная для человека. Возможно, ты возьмешь ее с собой.

- Мы куда-то идем?

- Я полагаю, что да.

- Опять загадки?

- Мое положение не позволяет сказать это.

Джарлакс начал отвечать, но осекся, видя серьезность лица Громфа. Это последнее заявление не было каким-то импровизированным замечанием; маг подбирал слова намеренно и тщательно.

Но у кого положение выше, чем у Громфа?

- Тогда я должен ожидать еще гостей? - спросил Джарлакс. – Я должен приготовиться к визиту? Быть может, мне принести немного еды для должного приветственного пира?

- Просто сиди, и на этот раз, дорогой брат, заткнись, - ответствовал архимаг.

Бывали времена, когда Джарлакс был рад, что Киммуриэля не было вблизи Лускана, как, когда он, в этот день, пришел сюда с Бениаго. И были времена, когда Джарлаксу действительно не хватало Киммуриэля Облодры и псионических сил дроу, телепатической ретрансляции информации Джарлаксу с другой точки зрения и более глубокого понимания. А также Киммуриэль способен сбить с толку агрессивного волшебника взрывом разума-скремблирования энергии, и Киммуриэль готов и готов немедленно послать телепатическое послание всем союзникам Бреган Д'Эрт.

Сейчас были как раз такие времена.

***

Опустошенный и избитый Бениаго Бэнр сидел в своей комнате, созерцая разительные перемены. Лускан теперь принадлежал ему, и он только что стал непосредственно ответственным перед Домом Бэнр за какие-либо неудачи!

Он задавался вопросом, как Джарлакс жил все эти годы с такими подлыми ведьмами как матроны, мелькающими вокруг границ его владений. Джарлакс был мастером обмана, пожалуй, лучшим из тех, кого Бениаго когда-либо знал в этом замысловатом ремесле, но, как обмануть матрону, не говоря уже о Верховной Матери, учитывая их способности распознавать ложь волшебным образом?

- Мне нужна глазная повязка, - сетовал верховный капитан.

Он попытался разобраться во внезапном интересе Верховной Матери Квентл к Лускану, к Бреган Д’Эрту, даже к банде Энтрери, и, соответственно, к Дзирту. Вероятно, это было связано с Тиаго, ибо Тиаго не делал секрета из своего желания выследить бродягу, и претендовал на его голову в качестве трофея.

- Да, - размышлял Бениаго. Джарлакс пошел на многое, чтобы спрятать Дзирта от Тиаго, но не сможет ли Тиаго спросить совета у Громфа? Бениаго покачал головой. Все это имело для него мало смысла, за исключением того, что теперь стало ясно, что в Мензоберранзане произошла смена власти, его тетя Квентл получила абсолютный контроль. Громф, видимо, не очень доволен.

Он покорно вздохнул, ибо какой у него был выбор в данном вопросе? Теперь он нес ответственность и бремя.

Протест к этому уровню власти его озадачил, тем не менее, в его размышлениях был кузен Тиаго. Верховная Мать Квентл дала совершенно ясно понять, что, когда или если Тиаго отправится в Лускан, Бениаго будет служить ему без вопросов.

Он не очень любил своего кузена. На самом деле, Бениаго ненавидел Тиаго, и он знал, что это чувство взаимно.

Это был не очень хороший день.

***

- Верховная Мать, - почтительно сказал Джарлакс, выскочив со стула и низко кланяясь, когда Квентл Бэнр неожиданно присоединилась к Громфу в личных покоях Джарлакса в подземном Иллуске.

- Такой дипломат, - ехидно ответила Квентл.

- Удивленный дипломат, - сказал Джарлакс, осмелившись снова выпрямиться. - Верховная Мать Мензоберранзана не часто покидает город. На самом деле, я потрясен, что вы здесь, и особенно, что вы не привели с собой армию. - Он остановился и посмотрел на нее с любопытством. - Вы ведь ее не привели, не так ли?

Несмотря на свое мрачное выражение лица Квентл рассмеялась.

- Мы ненадолго, - промолвила она.

- Жаль! - воскликнул Джарлакс. - Пообещайте вернуться.

- Мы, - повторила Квентл, и она подчеркнула следующее слово, в то время как она продолжала, - трое здесь ненадолго.

Глаза Джарлакса расширились; он даже снял свою повязку, дабы позволить Верховной Матери Квентл увидеть его потрясение. - Это сложное место, Лускан. У меня много обязанностей, я должен присутствовать и подготовить...

- Дорогой брат, замолчи, - приказала Верховная Мать Квентл. - Этот жалкий город больше не твоя забота. Ты возвращаешься в Мензоберранзан.

Джарлакс начал отвечать, но, как бывало с ним нечасто, подавился словами. - Мензоберранзан? - спросил главарь наемников.

- Мне нужны солдаты. Бреган Д'Эрт будет достаточно.

- Для чего?

Верховная Мать Квентл поднесла руку к бичу, и пять змей сразу ожили, извиваясь вокруг и щелкая языками на Джарлакса. Что-то было не так, и в большом масштабе, Джарлакс знал, и особенно тревожным было поведение его сестры.

Его глупой, слабой сестры.

Он снова посмотрел на Громфа и архимаг ответил на его пытливый взгляд легким, но явным кивком. Квентл действительно высечет его, осознал он к своему окончательному шоку.

- Перенеси нас домой, Архимаг, - велела Верховная Мать Квентл.

Позже в тот же день, Джарлакс бродил по коридорам Дома До'Урден в районе Западной Стены Мензоберранзана, возглавляя сотню пехотинцев Бреган Д’Эрт, когда они обыскивали место в поисках оставшихся бродяг и проверяли каждый вход.

Он был рад, что его окружали способные лейтенанты, организующие оборону Дома, исследующие тайные ходы, и подготавливающие место для того, чтобы оно вновь стало обитаемым. Мысли Джарлакса были где угодно, но не в Доме До'Урден.

Он был рад, когда Громф, наконец, нашел его, в тихой прихожей часовни дома До'Урден.

- Как? Кто? - прямо спросил он, оба вопроса, несомненно, относились к странному и могущественному существу, которое, казалось, вселилось в тело Квентл.

Громф фыркнул. – Это долгая история. Она обращалась с тобой справедливо, и с мудростью.

- И я считаю это самым тревожным! - ответствовал Джарлакс. По приказу Квентл, это выглядело, как если бы Бреган Д’Эрт был официально нанят Домом Бэнр, подготовить Дом До'Урден; действительно, Дом Бэнр даже платил Джарлаксу за службу.

- Все будет в порядке, - уверила его Квентл. - Для всех в Мензоберранзане, ты просто Джарлакс, и твоя организация остается независимой, и это будет так, пока как ты служишь мне хорошо.

Если Джарлакс не будет служить хорошо, понял он, Бреган Д'Эрт поглотит гарнизон Бэнр, и все, на что он потратил свою жизнь, разрушится вокруг него.

- Ты знал, что это должно было случиться рано или поздно, - сказал ему Громф, словно прочитав его мысли, что действительно, в этот момент, было несложной задачей. Глазная повязка могла предотвратить такие магические вторжения, но не могла скрыть очевидное.

И Громф прав, вынужден был признать Джарлакс. Его жизнь и его организация, во многих отношениях, были шарадой. В самом деле, она существовала из-за этого самого факта, вечно на грани катастрофы, вечно лишь на грани терпимости Верховной Матери Мензоберранзана, вечно только сильная игра спасала от уничтожения.

Если Джарлакс не хотел открытой войны.

В залах места, известного как Дом До'Урден, ему в голову пришла мысль.

Глава 8. Переплетение темных аллей

Дроу подкрался к выступу, распластался на холодном камне, и посмотрел вниз на дорогу, в недоумении качая головой. Эта сторона маленького холмика была отвесной, возможно высотой около тридцати футов или более, предоставляя ему великолепный обзор труппы, движущейся мимо него по дороге внизу.

Браелин Дженкуей слышал о Дзирте До'Урдене, конечно, но, когда он увидел его сейчас верхом на сверкающем белом единороге с золотым рогом и чепраком с колокольчиками, которые сейчас молчали, и, очевидно, были волшебным образом связаны с желанием всадника, у молодого разведчика захватило дух. Бродяга ехал легко, удобно устроившись в небольшом седле и используя длинную белую гриву единорога как поводья. Его сабли подпрыгивали на бедрах, алмазный край Ледяной Смерти ловил утренний свет и великолепно его отражал, и непринужденность, с которой следопыт носил лук за плечом, говорила о большом мастерстве с этим оружием.

И в самом деле, Джарлакс сказал Браелину, что лук называется Искатель Сердец, и он утверждал, что Дзирт мог снять линию орков с одного выстрела, или даже расколоть камень стрелами-молниями.

Вспомнив об этом, Браелин немного отодвинулся назад от каменистого выступа.

Огромная черная пантера бежала вприпрыжку рядом с единорогом, и, казалось, постоянно поворачивалась на тот или иной звук.

Разведчик думал о Тиаго Бэнре. В Бреган Д'Эрт было не секретом, что молодой воин искал Дзирта в течение двух десятилетий, определенно претендуя на голову бродяги в качестве трофея. Ходили слухи, что Джарлакс и Бениаго пошли на многое, чтобы держать Тиаго подальше от Дзирта, и теперь Браелин понял мудрость этого выбора.

Он не мог себе представить, что Тиаго выживет после столкновения с ним.

Не говоря уже о спутниках Дзирта, хотя бы о ехавшей рядом с ним человеческой девушке по имени Кэтти-бри, она была верхом на спектральном скакуне, другом единороге, призванном магическим заклинанием, скакуне почти столь же впечатляющим, как единорог дроу. Позади них шел фургон, запряженный мулами, ими правил юный и свирепый рыжебородый дворф в однорогом шлеме и с топором, который видел много сражений, слишком много, для возраста этого дворфа. Возле него сидел еще один человек, среди родителей которого, должно быть, был огр, подумал Браелин, учитывая его огромный размер и очевидную силу. На дороге рядом с этой грозной парой ехал хафлинг, Реджис, на упитанном темно-гнедом пони.

Труппа ехала вниз по грязной дороге к юго-западу и выглядела беззаботно хотя они оставляли позади безопасность Десяти Городов. Другие караваны формировались в городках, в частности в ближайшем, в Бремене, на южном берегу Мэр Дуалдона, но эти караваны не уходили без полного эскорта, по крайней мере, двадцати стражей, Браелин знал. В это время года дороги кишели йети, гоблиноидами и всевозможными животными, готовыми начать откорм прямо сейчас, когда зима, наконец, отступала.

И все же они были здесь, группа из пяти, зависимая от тихоходной повозки, ехала в дебри, по-видимому, ни о чем не думая.

Наблюдая за ними, Браелин Дженкуей не сомневался, что они благополучно преодолеют Хребет Мира.

И Джарлакс и Бениаго будут их ждать. Он скользнул обратно с уступа. Возможно, он может, наконец, оставить это покинутое место и лично сделать этот последний доклад. Он мог бы быть тенью группы до их первого бивака, затем пройти мимо них под покровом ночи, и, возможно, даже подобраться близко к биваку, дабы посмотреть, можно ли найти пару безделушек для себя…

Со злой улыбкой на лице, молодой разведчик из Бреган Д’Эрт пополз обратно на выступ и посмотрел на спутников. Затем Браелину показалось, что с труппой что-то не так, но он от этого отмахнулся, пока он не понял, что рядом с ними уже нет черной пантеры.

Отправилась домой на Астральный Уровень? подумал он. Он хорошо изучил привычки Дзирта До'Урдена прежде, чем отправиться в погоню за странным хафлингом.

Он кивнул, думая, что это так, надеясь, что это так.

Затем он понял, что Дзирт До'Урден едет медленно, легко и тихо, а у него за плечом больше не было лука...

***

- Вероятно рогатый заяц или сбившийся с пути карибу, - Кэтти-бри прошептала Дзирту. Что-то привлекло внимание Гвенвивар, и Дзирт отправил пантеру на разведку.

- Гвен нас предупредит, - уверил ее Дзирт. Он повернулся к трем остальным. - Если услышите ее предупреждение, охраняйте фургон любой ценой. Мы не хотим, чтобы наши припасы достались голодному йети.

- Это не йети, - ответствовал Вульфгар. - Йети подобрался бы ближе, и даже Гвенвивар не смогла бы его заметить.

- Ты недооцениваешь Гвен.

- Значит, ты забыл тундровых йети? – спросил Вульфгар.

- Да, эльф, ты не помнишь, сколько раз я вытаскивал тебя из-под одной из этих тварей, когда ты бежал прямо на них? - добавил Бренор.

- Один, - признался Дзирт, насмешив своих друзей. – Только один раз.

- Я думаю, что в тот раз из эльфа вышла бы отличная закуска, а? - спросил Бренор.

- Останетесь с повозкой, - ответствовал Дзирт.

Вульфгар и Бренор засмеялись, а Дзирт повернулся к Реджису, в поисках поддержки, но обнаружил, что хафлинг, по-видимому, отвлекся и не обращает внимания.

- Реджис?

Хафлинг взглянул прямо на него, и, казалось, вздрогнул. – Останетесь с повозкой? – повторил Дзирт.

- Позади, среди той груды валунов, я думаю, - ответил Реджис, но не оглянулся, не желая раскрывать карты.

Дзирт не совсем понял что делать, но прежде чем он успел спросить, низкое рычание раздалось эхом по всей грязной равнине тающей тундры, и, действительно, казалось, звук исходил из указанного Реджисом места.

Дзирт развернулся и направил Андахара влево, единорог сошел с тропы и поскакал полным галопом. Кэтти-бри на ее спектральном скакуне поскакала галопом следом за ним к задней части небольшой насыпи грязи и валунов.

- Ведите их к нам! - крикнул Бренор. - Ба, я хочу хорошей драки!

- Я думал, ты в прекрасном настроении, - заявил Реджис.

- И это так! – согласился Бренор. - К чему это ты?

Но Реджис уже не слушал, он следил за Дзиртом и Кэтти-бри, и увидел потенциальную проблему. Он тоже развернул своего скакуна, толкнул Рамбла пятками в бока, и пони поскакал прочь.

- Ты куда, Рамблебелли? - закричал Бренор.

- Так зовут моего пони! - отозвался Реджис, не замедляясь.

Бренор попытался развернуть фургон, но Вульфгар крепко схватил его за руку и покачал головой.

- Ага, мы побежим по слякоти, - согласился дворф. – Как в былые времена.

***

Браелин Дженкуей не заметил скакунов, отделившихся от группы. Его внимание было сосредоточено на черной фигуре, которую он заметил у себя за спиной, пантера подкрадывалась с задней стороны пригорка возле россыпи валунов. Разведчик-дроу думал убежать на тропу, но понял, что кошка, несомненно, будет быстрее.

Он поднял ручной арбалет и начал доставать свой меч. В этот момент Гвенвивар подошла ближе, двигаясь наперерез за небольшой кучей на полпути вверх к задней стороне холма. Браелин возвышался над ней не более чем на тридцать футов, и глядел на нее сверху вниз. Он недооценил размер животного. Браелин покачал головой, не желая участвовать в этом бою.

Затем он заметил движение на равнине, позади и справа, это два скакуна неслись вперед.

Дроу повернулся и прыгнул с утеса. Он услышал, что на дороге кто-то кричит, но проигнорировал это и сосредоточился на ситуации. Он постучал пальцем по значку Бреган Д'Эрт, активируя магическую брошь левитации, и его падение стало плаванием, он поймал ветер и стал дрейфовать над дорогой.

Он приземлился и обнаружил нового врага: хафлинга на пони.

- Отлично, - сказал он, думая его подстрелить и присвоить скакуна, и дроу достал ручной арбалет.

Но ловкий хафлинг увернулся от выстрела. Браелин зарычал и снова посмотрел на утес, ожидая, что оттуда прыгнет громадная пантера.

Ему следовало сосредоточиться на дороге. Хорошо обученный пони приближался и даже немного свернул, и Браелину пришлось отступить на шаг, дабы избежать столкновения. Он повернулся, когда пони проскакал мимо, намереваясь выстрелить в низкого всадника.

Но хафлинга там не было.

Браелин обернулся и столкнулся с ручным арбалетом, похожим на его собственный. Хафлинг прицелился, и выстрел попал в цель. Стрела угодила ему в грудь, и он отшатнулся под тяжестью удара, и почувствовал ожог ядом.

Но он был дроу, и хорошо обученным, и Браелин быстро пустил в ход свой собственный ручной арбалет.

Но хафлинга там не оказалось.

Браелин почувствовал, что кончик рапиры уткнулся ему в спину.

- Сдавайся или умри! - последовала команда.

***

Дзирт изучал пригорок, когда они подошли к задней стороне, выбирая путь. Он продолжал обходить насыпь, и был действительно поражен, когда пони Реджиса появился на дороге на север, без всадника и галопом.

- Быстро! - крикнул он Кэтти-бри, опустил голову и пришпорил Андахара. Потом он увидел Гвенвивар.

- К нему, Гвен! - закричал он, и пантера взревела и прыгнула в обратную сторону.

Андахар обогнул северную сторону холма, и Дзирт увидел Реджиса позади дроу - дроу! - он держал тонкий клинок у спины темного эльфа!

***

Поторопитесь, подумал Реджис, имея в виду своих друзей. Несмотря на первоначальный успех, он был не в восторге от перспективы, или своих шансов, держать дроу в страхе. Он убрал ручной арбалет и потянулся за кинжалом.

Конечно же, он не был бы дроу, если бы не развернулся быстрее, чем успел ударить Реджис, его меч отвел рапиру в сторону.

Реджис уже двигался с поворотом, крича и отступая. Его рапира вылетела из рук, и он попытался обнажить трехклинковый кинжал, хотя он не знал, что можно сделать против размахивающего двумя прекрасными мечами темного эльфа.

Дроу приблизился на шаг, и Реджис отступил, но товарищ повернул налево, на север.

Реджис, чисто на рефлексе и чисто в ужасе, достал не кинжал, а живую змею, и бросил ее перед собой, когда он упал на землю.

Дроу, похоже, не знал, что делать с быстрой змеей, которая обвила его горло, как живая гаррота. Он повернулся к Реджису, даже сделал шаг в сторону к хафлингу, но затем появился призрак злой души кинжала. Он потянул змею гарроту со свирепой силой, так сильно, что дроу был отброшен и на землю, его мечи упали, а сапоги сразу оказались на земле.

В этот же самый момент, что-то темное и зловещее рухнуло возле Реджиса, который снова вскрикнул и попытался отползти, пока он не заметил, что Гвенвивар встала на его упавшего врага.

- Поспешите! – закричал Реджис. - Пожалуйста, о, пожалуйста!

Он отметил, что Дзирт и Кэтти-бри быстро едут с севера. Он увидел, как Вульфгар и Бренор бегут с юга, но он знал в своем сердце, что его просьба не к кому-то из них, а к самому себе. Он не собирался позволять призраку вытянуть жизнь из этого дроу, только не тогда, когда Гвенвивар держала его под контролем.

Он подобрал рапиру и бросился к упавшему дроу, который одной рукой боролся со змеей, а другой рукой прикрывал глаза, в отчаянной попытке защитить лицо от огромной пантеры.

Реджис подбежал к дроу и ударил его рапирой.

- Рамблебелли! - заорал потрясенный Бренор.

- Реджис, нет! – крикнул Дзирт.

Но Реджис целился не в дроу, а в плотоядное лицо призрака. Это было слабое место гарроты, он знал: один удар в нежить и она исчезала в облаке сизого дыма, как она исчезла теперь. Змея отпустила горло дроу и мгновенно погибла.

Так что половина проблем дроу была решена, но осталась небольшая проблема с шестьюстами фунтами кошачьей массы, стоящей на нем.

- Ч-что? - заикаясь спросил Дзирт, слезая с Андахара и мчась к своему другу хафлингу. – Что это было?

- Довольно милое оружие, ты не находишь? - ответила Кэтти-бри, уже видевшая этот кинжал в действии на берегу Мэр Дуалдона.

Дзирт склонился над пленным дроу с расширенными от ужаса глазами. Гвенвивар держала свою морду рядом с его лицом, и широко открыла рот, дабы позволить ему увидеть ее смертоносные резцы.

- Кто ты? – спросил Дзирт.

- Не убивай меня, Дзирт До’Урден, - ответствовал он. - Я не хотел вам никакого вреда.

- Бэнр? – спросил Дзирт.

- Бреган Д’Эрт, - ответствовал дроу.

Дзирт посмотрел на него с любопытством. Он уже слышал эту уловку, на самом деле, он, Энтрери и Далия использовали ее раньше, утверждая, что они члены банды Джарлакса, когда столкнулись с Ксорларринами и благородным сыном Дома Бэнр в Гонтлгриме.

- Джарлакс послал меня сюда, следом за хафлингом из Лускана.

Остальные посмотрели на Реджиса.

- Я видел нашего давнего друга в Лускане, - подтвердил Реджис. - В трактире под названием Одноглазый Джакс, насколько я понял, это его таверна. Я не думаю, что он меня узнал. – В конце концов, дело было сто лет назад и…

- Довольно, - прервал его Дзирт. Реджис судорожно сглотнул, понимая, что он, вероятно, только что открыл слишком много.

- Я помог ему и девушке, - вставил дроу. – На пляже.

Опять, все взоры обратились к Реджису, а также и к Кэтти-бри. Девушка выглядела сбитой с толку, и просто сказала, - Я никогда не видела его прежде.

Но Реджис кивнул. – Дротик, - сказал он, посмотрев на Кэтти-бри. - Лучник, который упал в песок. Это не мой дротик погрузил его в сон.

Они взглянули на дроу. – Мой дротик, - промолвил он.

- Почему? – спросил Дзирт.

- Я полагаю, что Джарлакс не хотел его смерти.

- Хороший выбор. Отпусти его, Гвен.

Когда пантера отскочила, Реджис протянул руку, но с ловкостью, присущей только темным эльфам, дроу вскочил на ноги.

- Как тебя зовут? – спросил Дзирт.

Дроу замялся, и Дзирт вздохнул.

- Браелин Дженкуей, - ответствовал он.

- Из Бреган Д’Эрт?

Браелин кивнул.

- Что ты расскажешь Джарлаксу?

- А что мне ему рассказать?

Реджис резко свистнул, напугав их всех. Когда они инстинктивно повернулись к хафлингу, он довольно робко двигался вниз по дороге к своему пони, которого он только что позвал. Маленький темно-гнедой с круглым животом не спеша шел вперед, встряхивая головой, как будто жалуясь, что, конечно, привлекло остальных к скакуну Реджиса.

- Скажи ему, что я молюсь за его здоровье, - ответил Дзирт и засмеялся.

- Где ты был, Дзирт До’Урден? – спросил Браелин. – Джарлакс искал тебя много лет.

Дзирт мгновение подумал, потом вздохнул. - Вероятно, мне нужно было немного отдохнуть.

- Восемнадцать лет? - скептически спросил Браелин.

- Это был длинный путь, - ответил Дзирт с притворной досадой.

- А будет еще длиннее, я думаю, - промолвил Бренор.

- А где Джарлакс? – спросил Дзирт. Он повернулся к Кэтти-бри и тихо сказал, - Мы могли бы использовать его дарования, я полагаю. - И девушка сразу кивнула, явно думая в том же направлении. Джарлакс знал подземный путь от Лускана в Гонтлгрим, и если кто-нибудь знает, как сражаться с вампиром, то это главарь наемников.

- В Лускане, и я туда направляюсь, - ответствовал Браелин.

- Тогда поехали с нами, - выпалил Реджис. К нему обратилось множество удивленных глаз. Реджис только что пригласил незнакомого дроу в их бивак. Такой жест редко оказывался хорошей идеей.

Дзирт внимательно посмотрел на новичка и повернулся к Кэтти-бри, которая просто пожала плечами. – Присоединяйся, - сказал он Браелину. – В это время года дорога опасна. Нам пригодится лишний меч. - Он посмотрел налево, на один упавший клинок, затем на право, на второй. – Или два.

Вскоре после этого они поехали дальше.

- Рамблебелли победил эльфа дроу! - сказал Бренор, когда Браелин, наконец, оказался за пределами слышимости.

- Так зовут моего пони, - ответил Реджис, спокойно и со всей серьезностью.

- Ага, а как тогда твое имя? – спросил смеющийся дворф.

Реджис расправил плечи. – Паук, - промолвил он. - Да, Паук Паррафин из Морада Тополино.

- Ага, язык сломаешь.

- А как насчет тебя? – спросил хафлинг.

- Был известен как Реджинальд Круглый Щит, из Адбарских Круглых Щитов, - ответствовал Бренор. - Некоторые называли меня Малыш Арр Арр, но если ты назовешь меня так, то знай, я дам тебе в глаз! - Он топнул тяжелым сапогом по подножке фургона и заявил, - Меня зовут Бренор, и никак иначе. Бренор Боевой Топор из Мифрил Халла!

- А ты Рукия, - Реджис сказал Кэтти-бри, которая сейчас ехала на своем скакуне по другую сторону повозки от него и его пони. - Дочь Нирая и Кавиты из Десаи, выросла на равнинах Нетерила. - Она рассказывала ему истории, конечно, в долгие дни прошлой зимы.

- Я была ею, - поправила она. – А теперь я та, кем всегда была.

- Что насчет тебя, мальчик, - Бренор спросил Вульфгара. – Ты нам не рассказывал. Кем ты был?

- Хрольф, сын Алфарина, из племени Лося, - ответствовал Вульфгар.

- Значит, родился среди своего народа, - промолвил Бренор. - Ах, в этом тебе повезло!

Реджис кивнул, но когда он вспомнил о великом пути, который привел его обратно к друзьям, он подумал о красивой Донноле Тополино, Дедушке, Дорегардо и Ухмыляющихся Пони, он понял, что не может согласиться с оценкой Бренора.

***

- Верховный Капитан Курт, - Реджис сообщил четырем своим спутникам, когда они заметили, что рыжеволосый человек приближается к их биваку недалеко от северных пределов Лускана. Вместе с Браелином Дженкуеем, они совершили небогатое событиями путешествие из Долины Ледяного Ветра и через Хребет Мира. Пятеро спутников расположились за пределами города, послав Браелина за Джарлаксом.

- Верховный капитан? Тогда он, скорее всего, не один, - промолвил Бренор. - Ты думаешь, что крыса-дроу нас обманул, эльф?

Дзирт покачал головой, но остальные отметили, что он выглядел действительно озадаченным. Он видел этого человека двадцать лет назад, но, казалось, что рыжий малый не состарился ни на один день.

- Рад нашей встрече и добро пожаловать, Господин Паррафин, - поприветствовал Верховный Капитан Курт, поклонившись Реджису. - Или вы предпочитаете, чтобы вас называли Паук?

Реджис приподнял берет.

- Серена шлет привет.

- Взаимно, - ответствовал Реджис.

- Бениаго? - спросил Дзирт, ибо он, конечно, вспомнил имя. Прошло уже почти два десятилетия, но для Дзирта, который спал волшебным сном в Ируладуне, восемнадцать лет в Фаэруне, прошло как всего лишь несколько десятидневок.

- Рад новой встрече, Мастер До'Урден, - ответил Бениаго, но шепотом, и он посмотрел вокруг и показал им жестом вести себя тихо.

- Уже Верховный Капитан?

Человек пожал плечами. - Переживи свое начальство, и мир твой, да?

- Особенно для друзей Джарлакса, я полагаю.

- Бениаго усмехнулся и пожал плечами. - Ваши другие друзья прошли здесь десять дней тому назад, - промолвил он.

- Другие друзья? – спросила Кэтти-бри.

- Энтрери и эти странные, - сказал Бренор, видевший действительно необычное трио, странного кривого тифлинга, неистовую дворфу и серокожего человека в монашеской мантии, на боковой стороне Пирамиды Кельвина в ту ночь, когда они воссоединились с Дзиртом.

- Они направлялись…? - спросил Дзирт, кивнув Реджису, дабы подтвердить предположение Бренора.

Человек неловко поежился, и Дзирт с Кэтти-бри, безусловно, это уловили. – Кто знает? Я пришел, чтобы сказать вам ... - он замолчал и посмотрел вокруг.

- Где наши манеры? – спросил Дзирт. - Еды и питья для нашего гостя.

- Пожалуйста, - сказал Вульфгар позади них, все повернулись к нему и увидели, что он переставляет большие камни, на которых они сидели, чтобы сделать еще одно сиденье. Легкость, с которой Вульфгар поднимал эти камни, отбросила Дзирта назад во времени, ибо человек, видимо, ничего не потерял из своей сверхъестественной силы в этом втором воплощении.

Они собрались вокруг костра, и Дзирт призвал Гвенвивар, чтобы она убедилась, что они, на самом деле, одни.

- Должен ли я предупредить ее о ваших товарищах? - спросил Дзирт.

- Я пришел в одиночку и ненадолго, - ответствовал Бениаго. Он всмотрелся во тьму и снова выглядел встревоженным. - Я пришел сюда лишь из-за вашей... взаимной дружбы с одним из моих союзников.

- Джарл...? - начал спрашивать Дзирт, но Бениаго поднял руку, словно он не хотел, чтобы это имя произносили вслух. Только тогда Дзирт начать понимать всю серьезность встречи.

- Тот, кого вы ищете не в Лускане, - пояснил Бениаго, его голос стал еще тише. – Я полагаю, что он еще вернется. Вам не следует идти сюда. И при этом вы не должны никому говорить, что путешествовали с Браелином. Ради него, прошу вас.

Неожиданная просьба, и еще более неожиданная скромность Верховного Капитана Корабля Курта, и, значит, можно сказать, правителя Лускана, заставила Дзирта вернуться на свое сиденье.

- Ешьте, - предложил Вульфгар, показывая на миску тушеного мяса, но Бениаго покачал головой и встал.

- Удачи вам, куда бы вы ни направлялись.

- Мы едем... - начал Бренор, но Бениаго его оборвал, решительно взмахнув рукой. Затем рыжеволосый человек поклонился и растворился в ночи.

- Ну, это было интересно, - сказал Бренор, когда он ушел.

Реджис посмотрел на Дзирта.

- Тиаго Бэнр, - заметил Дзирт, все еще шепотом, и хафлинг кивнул, а Кэтти-бри сказала, - О, - и также кивнула, по-видимому, уловив суть.

- О чем это вы? - потребовал ответа Бренор.

- Я думаю, что за Дзиртом следует больше проблем, чем сражение с демоном у ворот Брин Шандера, - промолвил Реджис.

- Сражение с демоном? – спросил Бренор.

Вульфгар хихикнул. – Какую простую жизнь я оставил позади, - пожаловался он.

- Итак, Энтрери был здесь, а Джарлакс ушел, но собирается вернуться, - промолвила Кэтти-бри. - Ты говорил, что он знает тайный путь в Гонтлгрим, но, я полагаю, для нас он потерян.

- У меня есть карта, - промолвил Бренор. - Мы туда попадем.

- Но не сразу, - сказал Дзирт, глядя на девушку, которая когда-то была его женой.

- Длинная Седловина, - согласилась Кэтти-бри.

- Возможно, мы должны использовать наши новые имена, - предложил Реджис. - И найти псевдоним для Дзирта.

- Нет! - возразил Бренор и топнул сапогом. - Я слишком долго уже носил это имя.

- За нами могут охотиться…

- Тогда пусть приходят, - сказал дворф, и уже не шепотом. - Меня зовут Король Бренор, для всех, кто спросит, и Король Бренор, для всех, кто не спросит.

- Насколько мы можем доверять этому Бениаго? - спросил Вульфгар. Дзирт ответил ему уклончивым взглядом, и громадный варвар встал и начал снова сворачивать свою скатку и загружать фургон.

Вскоре после этого они поехали по полям в восточном направлении. Сразу после начала поездки, Бренор запел, печальную песнь о потере, величие и эпохе, которая уже не вернется, песню Делзун о Гонтлгриме.

Этой ночью не было не луны, ни облаков, в ясных небесах мерцал миллион звезд и серый водоворот далекой галактической туманности, в одной из накладывающихся астрономических сфер, Реджис назвал это полосатым небом. Это была одна из тех ночей, когда небо, казалось, доставало до самой земли, поднимая душу и воображение, как когда Дзирт бывал в тихой темноте на вершине Подъема Бренора на Пирамиде Кельвина.

Это была ночь, когда бродяга-дроу чувствовал себя крошечным, но, в то же время, большой частью чего-то древнего, вечного и безбрежного, как его фантазии. И теплого, как любовь между этими пятью друзьями, окружающими его в повозке, включая Гвенвивар, ибо он не мог заставить себя отпустить ее обратно в Астральный дом.

На самом деле, в такую ночь, как эта, Дзирту казалось, как будто дом Гвенвивар пришел к ним.

Да, хорошо быть дома, решил Дзирт.

И этот катящийся фургон, подпрыгивающий по сельскохозяйственным угодьям к востоку от Лускана, был домом, ибо дом не был местом, о нет, он был связью, которая была сильна, как никогда.

Загрузка...