Часть 2. Скрещенные пути и скрещенные мечи

Меня преследует выражение лица Бренора и слова Кэтти-бри. - Бремя, которое ты несешь, затуманивает твой взгляд, - она сказала мне, без оговорок. - Ибо то, что ты видишь в себе, ты надеешься найти в других, в орках и даже гоблинах.

Это сказала только она, но выражение лица и искренней кивок Бренора, конечно, говорили о том, что он согласился с оценкой Кэтти-бри. Я хотел поспорить, но обнаружил, что не могу. Мне хотелось на них накричать. Сказать им, что судьба не предопределена природой, что разумное существо может избежать своего наследия, что интеллект мог подавить инстинкт.

Мне хотелось сказать им, что я этого избежал.

И так, в этом окольном рассуждении, ставшим признанием, описание Кэтти-бри моего бремени, в конечном счете, прозвучало для меня правдоподобно. И, таким образом, если бы я не был связан собственным опытом и неуверенностью, которая следует за мной на каждом шагу из Мензоберранзана, даже эти многие десятилетия спустя, выражение моего лица, вероятно, напоминало бы выражение Бренора.

Договор в Ущелье Гарумна был ошибкой? По сей день, я все еще не знаю, но я считаю, сейчас, в свете этого обсуждения, что моя неоднозначная позиция опирается больше на предотвращение страданий дворфов, эльфов и людей Серебряных Пустошей, и меньше на благо для орков. Ибо в своем сердце я подозреваю, что Бренор прав, и что вновь обретенное понимание Кэтти-бри природы орков подтверждается происходящим в Серебряных Пустошах. Королевство Многих Стрел существует, но, как утверждает Бренор, мир, которому оно способствует является фиктивным. И, возможно, я должен признать, что мир только содействует оркам налетчикам и дает им больше свободы, чем, если бы Многих Стрел не существовало.

Тем не менее, со всеми откровениями и прозрениями, это больно, все это, и, очевидно, что решение кажется мне пропастью, слишком большой, чтобы перепрыгнуть. Бренор готов пойти в Мифрил Халл, поднять дворфов и собрать армию, и с этим войском начать открытую войну с Королевством Многих Стрел.

Бренор полон решимости начать войну. Он столь решителен, что он будет стараться не замечать страдания, смерть, болезни и несчастья, которые такой конфликт принесет земле, для того, чтобы, как он выражается, он мог бы исправить ошибку, которую он совершил сто лет назад.

Я не могу начать войну. Даже если я приму то, что заявила Кэтти-бри, даже если бы я верил, что каждое ее слово пришло из уст самой Миликки, я не могу начать войну!

Я не начну, говорю я, и я боюсь, и при этом я не позволю это сделать Бренору. Даже если его слова о природе орков верны, и, вероятно они верны, текущая ситуация все еще, по моему мнению, лучше, чем открытый конфликт, которого он так желает. Быть может, я обязан осторожности своему бремени личного опыта, но Бренор связан виной, дворф хочет попытаться все исправить, в этом он видит свой шанс на искупление.

Это облегчит бремя?

Вероятно, лишь усугубит.

Он стремглав побежит к страданию, для себя, его наследия и всех добрых людей Серебряных Пустошей. Это мои опасения, и, таким образом, как друг, я должен его остановить, если смогу.

Я могу только содрогнуться от перспективы этого курса, ибо я никогда не видел Бренора более решительным, более уверенным в своих шагах. Я должен попытаться его отговорить, но, боюсь, что мы, возможно, дойдем до драки!

Как, на самом деле, я боюсь, своей дороги обратно в Мифрил Халл. Мой последний визит был неприятным, ибо мне больно осознавать, что я, следопыт, открыто работал против дворфов и эльфов в интересах орков. Ради «мира», говорю я себе, но, в конце концов, эта уловка может быть справедливой, если замечание Кэтти-бри и заявление Миликки не соответствуют действительности. Если орков не причислять к разумным существам, рожденным с возможностью выбора пути, то...

Я пойду за Бренором в Мифрил Халл. Если орки налетчики так распространены, как настаивает Бренор, то, я уверен, что найду хорошее применение своим клинкам, и, вероятно, на стороне Бренора, бдительные охотники ударяют без колебания или чувства вины.

Но я не начну войну.

Эта пропасть слишком широка.

Я ошибаюсь, в надежде, что решение будет принято за нас, прежде чем мы вообще приедем? В надежде, что Королевство Многих Стрел безоговорочно подтвердит точку зрения Кэтти-бри?

- Где детская комната! - я слышу ее снова, часто в своих мыслях, с таким давним дворфьим акцентом, и с яростью, подобающей дочери Короля Бренора Боевого Топора. И хотя Кэтти-бри сохраняла этот акцент на протяжении многих лет, и могла с ним бороться, на этот раз ее радость прозвучала болезненно в моих ушах.

А как насчет Нойхайма, гоблина, которого я когда-то знал, он казался порядочным и не заслужил своей суровой судьбы?

Или, на самом деле, я говорю как насчет Дзирта?

Я хочу опровергнуть послание Миликки; однажды я утверждал, что богиня это то, что находится в моем сердце, имя того, что я знал, будет справедливо и правильно. А теперь я так отчаянно хочу это опровергнуть, и все же я не могу. Возможно, это горькая правда Фаэруна, что гоблиноиды и злые великаны просто злые, от природы, а не из-за воспитания.

И вероятно, мое восприятие этой правды было искажено моим собственным решительным побегом с, казалось бы, неизбежного пути, на котором я родился, и должен был по нему следовать, и, возможно, искажено опасными способами.

На самом простом уровне, это послание меня ранило, и эта рана является бременем. Значит, в этом случае, не остается места для оптимизма и настояния на том, что возможно найти добро? Значит ли это, что такому мировоззрению, главной философии моего существования, просто нет места в темноте сердца орка?

Я могу начать войну?

Я иду по этой дороге осторожно, но также и нетерпеливо, ибо я полон противоречий. Я хочу узнать, я должен узнать! Я боюсь узнать.

Увы, многое изменилось, но очень многое остается прежним. Магическая Чума прошла, но неприятности, кажется, всегда идут за нами по пятам. Тем не менее, мы пойдем в глубокий мрак, в Гонтлгрим ради потерянного друга, а потом, если мы выживем, в разгар большого шторма.

При всем этом, был ли я когда-нибудь счастливее?

Дзирт До’Урден

Глава 9. После заката

- Ты не должен был меня останавливать, - прошипела Далия, когда Энтрери вернулся в комнату, которую они делили в Порту Лласт, комната была наверху в трактире под названием Утешение Камнетеса напротив восточных скал укрепленного города. Далия сидела возле единственного окна в комнате, глядя на запад, на доки и океан, возвращенные городу, возращенные в немалой степени из-за действий этой самой группы искателей приключений. Солнце стояло низко на горизонте перед ней, готовое сдаться сумеркам.

- Что, опять? - спросил Энтрери, фыркнув. Он вернулся с позднего ужина с тремя остальными из их компании, с трапезы, которую дующаяся Далия отказался вкусить.

Далия повернулась на стуле, дабы на него посмотреть, ее лицо исказил неумолимый гнев. Она снова носила волосы заплетенными в косу, хотя и давно этого не делала, а ее синяя магическая лицевая вайда казалась особенно сердитой на Энтрери в этот вечер, она немного напоминала охотящуюся кошку, эльфийка повернулась и упрямо наклонила голову. По крайней мере, ему так показалось.

- Как ты думаешь, он последует за нами? - спросила она.

- Нет. - По правде говоря, убийца понятия не имел, пойдет ли за ними Дзирт из Долины Ледяного Ветра, но, в любом случае, его это не особо беспокоило. По крайней мере, не так, как это беспокоило Далию. Вероятно, Дзирт остался в Долине Ледяного Ветра, как и собирался. Он, видимо, зализывал раны и искал какой-то способ спасти свою репутацию среди народа Десяти Городов, понял Энтрери, ибо убийца видел боль на лице Дзирта, когда им было отказано во въезде в Брин Шандер.

Дзирту следовало пойти с ними, полагал Энтрери, если бы даже Далия сделала эту дорогу гораздо труднее.

Или, возможно, Энтрери просто хотел иметь надежного и способного воина-дроу на своей стороне. Эта мысль весьма его удивила.

- Он будет искать мести, - настаивала Далия. – Ты не должен был меня останавливать!

Энтрери рассмеялся.

- Он заслуживает смерти! - выплюнула Далия, она вскочила со своего места и пересекла комнату, чтобы встать перед человеком.

- Мы его предали, помнишь? - ответил Энтрери со смешком. - Но Дзирт простил тебя и не конфликтовал со мной...

- Он отпустил меня, - перебила Далия, как будто это объясняло ее прямое нападение на дроу. Девушка тыкала пальцем в грудь Энтрери, когда она говорила, и это заставило человека весело улыбнуться.

Затем Далия ударила его по лицу.

Но он перехватил ее за запястье и вывернул ей руку болезненным рывком.

- Я не Дзирт До’Урден, - спокойно сказал он. - Если ты на меня нападешь, я буду сопротивляться.

- Мы уже сражались, - напомнила ему Далия.

- Да, но тогда я не понимал твое странное оружие, - ответил убийца, используя тот голос, который охлаждал кровь стольких жертв на протяжении десятилетий, как правило, прямо перед тем, как его клинки выпускали ту же самую кровь. - Теперь я знаю твой стиль и трюки. Если ты меня атакуешь, не сомневаюсь, я тебя убью.

Он отпустил ее запястье, оттолкнув руку в сторону, и Далия отступила на шаг, глядя на него с возмущением, но, в тоже время, заинтриговано. Позади нее, за окном, солнце скрылось, а длинные тени уступили место сумраку.

- Ты этого хочешь? - заключил Энтрери. - Разве это не то, чего ты всегда хотела?

Далия выпрямилась и расправила плечи, но никак не могла найти ответа.

- Потому что ты трусиха? - спросил Энтрери.

Руки девушки инстинктивно потянулись к ее цепам, которые находились у ее левого бедра.

Артемис Энтрери снова улыбнулся, и Далия остановилась.

- Зачем, Далия? - спросил он тихо. - Твой сын вернулся к тебе, и он тебя простил, даже если ты не можешь найти в себе силы простить себя. Как долго ты будешь продолжать то, что ты видишь в зеркале?

- Ты ничего об этом не знаешь.

- Я знаю, что ты пошла вслед за Дзиртом, потому, что он отверг тебя, - ответствовал Энтрери. - А также я знаю твою игру.

Она склонила голову с любопытством, побудив его уточнить.

- Тебе нужно найти любовника, который будет подтверждать то, что ты ненавидишь в себе, - промолвил Энтрери. - И он должен быть достаточно силен, чтобы, когда ты столкнешься с ним, наконец, даровать тебе покой. Наберись храбрости, эльфийка, ибо перед тобой стою я.

Далия отступила на шаг, глядя на Энтрери, и, по-видимому, в недоумении.

- Мы покончим с этим, здесь и сейчас, - заявил Энтрери. - Я уплыву отсюда без тебя.

Далия смутилась и одними губами произнесла - нет, - хотя ей казалось, что, на самом деле, ей не хватило дыхания произнести это слово, и она медленно покачала головой в отрицании.

- Итак, доставай свое оружие, если ты этого хочешь, - сказал Энтрери, и он был уверен, что произнес это легкомысленно. - Я давно потерял счет тем, кого я убил. Одним больше, одним меньше.

Далия продолжала качать головой, и Энтрери казалось, что она может просто растаять, прямо здесь перед ним. В ее глазах собрались слезы, и одна покатилась по щеке. Ее губы шевелились, как будто она пыталась найти, что сказать ему, какое-то отрицание.

К своему большому удовлетворению он не видел гнева.

- Пожалуйста, - наконец сказала она.

Энтрери засмеялся и бессердечно повернулся к двери. Он держал руки возле своего оружия, ожидая нападения.

Далия, действительно, пошла за ним, но не с оружием, она бросилась к нему со слезами, умоляя его остаться. Убийца обернулся и схватил ее, он развернулся, когда они двигались к двери так, чтобы он толкнул ее на дверь, а не наоборот.

- Пожалуйста, - сказала она, дрожа, и Энтрери понял, что она бы упала, если бы он ее не держал.

- Мне надоело слушать о Дзирте, - сказал он ей, а она кивала на каждое слово. - Если ты искренне веришь, что я не сделал тебе одолжения, окончив вашу борьбу на горе, то скажи мне это сейчас.

Мгновение спустя Далия опустила глаза и медленно покачала головой.

Энтрери плотно прижал ее к закрытой двери, расстояние между их лицами было шириной всего в палец. - Ты хочешь, чтобы я привел тебя к нему, и вместе мы закончили бы то, что ты начала? - спросил он. - Тебе было бы приятно убить Дзирта До'Урдена?

Выражение лица Далии говорило о том, что она потрясена прямым вопросом.

- Скажи хоть слово, - поддразнивал он.

- Нет,- сказала она, но спокойно. Она снова покачала головой, но уже уверенно, ибо она выпрямилась у двери. – Нет.

Энтрери еще раз улыбнулся, и, когда она приблизилась, чтобы его поцеловать, он не сопротивлялся.

Артемис Энтрери понял силу и значение прозрения Далии, хотя это было чем-то, что Далия еще не в полной мере поняла.

- Честно говоря, мне потребовалось много лет, чтобы быть в состоянии смотреть в зеркало, - сказал он тихо, немного от нее отстраняясь. - И даже до сих пор, тени скрываются...

Его предложение прервал внезапный взрыв, который встряхнул Утешение Камнетеса до самого основания, бросил Энтрери к Далии, и толкнул их обоих к двери.

Энтрери отскочил назад и закрыл собой Далию. Он распахнул дверь, ворвался в коридор и побежал к лестнице, доставая на ходу оружие. Коридор простирался на двадцать футов до поворота на право, к началу лестницы.

Здание опять затряслось, задрожало от ужасного взрыва. Порыв пламени метнулся по лестнице и ворвался в коридор, где стоял Энтрери. Огонь прокатился и рассеялся, облизав стены до черноты. Из-под этого сгустка появился, целиком скрытый своей тяжелой мантией, Афафренфер, и он сделал низкий кувырок на полу. Он подошел, когда пламя исчезло, и посмотрел на Энтрери.

- Дроу! – закричал он. – Много! Бежим!

И он затерялся в темном конце коридора.

Энтрери шагнул в сторону монаха, но вынужден был отступить в удивлении перед громовыми раскатами с конца коридора, заряды молнии, он знал, сгорали в магической тьме.

Убийца остановился и повернулся, врезавшись в Далию, когда она вышла из комнаты, и он втолкнул ее обратно. Он закрыл за ними дверь и побежал к маленькому окошку.

- Дроу! - крикнул он в ответ Далии, которая все повторяла,

- Что? Что?

- Мы должны выбраться отсюда.

- Эффрон! – закричала она.

Энтрери выбил окно. - Он ушел на прогулку с дворфой, когда я вернулся к тебе, - промолвил он. – Быстрее! - И он схватился за верхний край стекла, а затем встал на филенку. Трактир Утешение Камнетеса стоял напротив восточной стены утеса долины города Порт Лласт, высоко на фундаменте из камня. Здания перед ним были ниже, и когда Энтрери выглянул в это окно, он увидел крыши более низких строений на западе.

Даже в тусклом свете сумерек, Энтрери видел, что боевые действия не ограничивается Утешением Камнетеса. Дальше по улице, человек, шатаясь, вышел из здания и упал лицом вниз на дорогу. На крыльце внизу, завсегдатаи трактира поднялись и побежали, либо попытались, ибо заявление Афафренфера было действительно точным, и кровожадные темные эльфы поймали их и убивали.

Чуть дальше впереди Энтрери заметил другого врага, большего врага, наполовину дроу, наполовину паука. Он провел годы в Мензоберранзане; он знал силу и истинное зло мерзости, известной как драук.

Он покачал головой и полез по стене здания, примерно на десять футов от окна. Он повернулся позвать Далию, и жестом показал, чтобы она следовала за ним. Затем человек продолжил двигаться вперед и оттолкнулся от стены, совершив большой прыжок, легко приземлившись на вершину крыши здания чуть ниже Утешения Камнетеса.

Он повернулся к Далии, думая поймать ее, если ее прыжок не удастся, и только покачал головой, когда он понял, что опасная эльфийка вообще не последовала за ним. Она вылетела из окна, в буквальном смысле, ее волшебный плащ превратил ее в гигантского ворона. Вылетев из окна, она быстро поднялась и приземлилась на крышу трактира.

Энтрери посмотрел вниз. Здание горело, и звуки из общей комнаты на первом этаже говорили ему, что сражение шло полным ходом.

Яркий ослепительный свет грозовой вспышки внезапно заполнил все окна, и полетели обломки древесины от дальней стороны здания, уничтоженной мощным ударом какой-то сильной магии молнии. Оттуда вышло двое мужчин, они шатались и дико дергались, их волосы безумно развевались.

Вслед за ними выскочил дроу, его щит и меч казались сущностями самих звезд, полупрозрачные, но с вкраплением камней, которые сверкали, как алмазные огни в ночном небе. Дроу нанес два удара, и оба человека упали, корчась и умирая.

Артемису Энтрери пришло в голову, что он видел его прежде, хотя, безусловно, дроу тогда не был так замечательно оснащен. Однако, наблюдая за движениями, видя уважение, оказываемое ему другими темными эльфами, выходящими следом за ним, губы Энтрери произнесли имя, имя из темного места и темного времени.

- Тиаго Бэнр. – Он покачал головой. - Прекрасно.

***

- Ух ты, - сказала Амбра, шатаясь и пытаясь удержать равновесие, ибо по всей улице прошло сотрясение от раскатов грома. Она вцепилась в Эффрона для поддержки, схватила его за безжизненную руку, которая бешено моталась у него за спиной.

- Дворфа! - успел выкрикнуть он прежде, чем упал назад.

- Эх, нет, - ответила Амбра, стоя над ним, она протянула одну руку, чтобы помочь ему встать. – Не дворфа.

Потрясенный Эфрон потянулся к предложенной руке дворфы, но остановился, посмотрев на лицо Амбер. Он проследил за ее взглядом через весь переулок, к передней части здания, и, что более важно, к громадному паукообразному существу, стоящему перед зданием.

На его лице дроу была улыбка, чудовище подняло огромное копье и бросило. Оно пролетело высоко над головой Амбер, но так и было задумано, ибо копье тащило сеть, сеть, которая открылась позади него.

- Ба! - воскликнула Амбра, хватаясь за свою булаву и стала размахивать ею справа налево, когда она нырнула вправо. Выпуклым оголовком Крушителя Черепов Серая Амбра ударила по сети, сеть разорвалась и дворфа выкатилась наружу. Серая Амбра позвала Эффрона, хотя была уверена, что ее спутник под сетью, и, когда она поднялась, она увидела, да, действительно, кривой молодой тифлинг сидел на дороге, покрытой тяжелой сетью драука.

- Ба, собака! - взревела дворфа и двинулась вперед, когда драук поднял другое копье и бросил с крыльца. Но вдруг появилась другая фигура, выскочив из сумеречной тени, из-под ног паука, и Амбра взвыла и стала отступать, отчаянно размахивая булавой, она парировала внезапные удары мечей дроу.

- Выходи, мальчик! О, беги! - удалось ей крикнуть, отшатываясь назад, и пытаясь найти какую-то оборонительную позицию против подавляющей атаки воина-дроу.

Мгновением позже, эта задача стала гораздо легче, линия черного огня прокатилась между Амброй и дроу, и, к великому облегчению дворфы, горячий край огня жестоко облизал ее противника. Она увидела, что дроу побежал прочь, хлопая себя, дабы погасить огонь, и повернулась, чтобы поблагодарить Эффрона, и, надеясь, ему помочь, но остановилась прежде, чем сделала хоть шаг.

Там, где был чернокнижник, теперь было облако черного липкого дыма, кружащееся и хлюпающее, как пузырящаяся грязь. И оно увеличивалось, казалось, словно голодный черный ил.

Не зная, что с этим делать, Амбра отступила на другую сторону улицы, побежала укрыться к дому позади.

Она подошла к двери и почти вошла внутрь, когда другой драук неожиданно встретил ее в дверном проеме, покачивая тяжелой дубиной, он ударил Амбер по голове, отбросив ее снова назад, дворфа врезалась в коновязь и тяжело упала на груду бочек с водой, опрокинув их.

***

Он сжался на деревянном полу в магической темноте, его мантия плотно облегала тело, Афафренфер чувствовал жжение и шокирующую силу молнии. Он слышал, что над ним трещат стены и надеялся, что они сломаются, и он сможет пролезть.

Он не мог это проверить, но инстинктивно знал, и не был удивлен, когда обнаружил, что он не один во тьме. В конце концов, это были темные эльфы, которым мрак был по вкусу.

Монах, инстинктивно, быстро встал и даже подскочил, и почувствовал ускользающий удар меча, как и ожидалось, дроу заканчивали то, что начали огненный шар и молния. Афафренфер легко приземлился и ударил руками, левой и правой, и попал в ритм, чувствуя движения вокруг, ожидая нападения.

Монах повернулся и нанес низкий удар, отведя острый меч в сторону, поднятой ногой, согнутой в колене, отбил второй меч, и, когда он переместил эту ногу, Афафренфер встал в стойку, заняв выгодную позицию.

Его тяжелый правый удар был точно рассчитан, и он почувствовал, как более легкий дроу отлетел и услышал, что темный эльф покатился по лестнице.

Но его место мгновенно занял новый враг, и тот факт, что этот вновь прибывший так легко избежал отлетающего фехтовальщика, сказал монаху, что область темноты была очень ограничена, в пределах шага, или около того.

Афафренфер бросился вправо по коридору. Надежда разгорелась, когда монах вышел из тьмы, как он и подозревал, пришлось сделать только два быстрых шага в сторону.

И эта надежда погибла, когда Афафренфер понял, что он один, что Энтрери и Далии не было, и надежда упала с высокого утеса, когда из мрака показался сверкающий меч и монах получил удар глубоко в бок.

Он покачнулся, и, спотыкаясь, пошел к двери комнаты Энтрери.

Затем он остановился, обернулся и схватил меч, преследующего его дроу. Афафренфер топнул ногой между собой и темным эльфом и второй клинок дроу не смог попасть в цель.

Но нога Афафренфера прокатилась в сторону и вниз, и вместо этого, вдали от клинка, и монах совершил обманный удар и перекувыркнулся, чтобы ударить ладонью подбородок дроу, и мечник, пошатываясь, упал обратно в темноту. Афафренфер продолжал двигаться вперед с прыжком и сальто, и, когда он подошел, он дважды ударил прямо вперед, в темноту и в дроу. Монах почувствовал укус меча на одной ноге, но он не был существенным ударом, и, конечно, не шел, ни в какое сравнение с его собственными ударами.

Он тяжело приземлился тяжело, но тотчас поднялся и направился к двери. Он морщился при каждом шаге, но не из-за ноги, а из-за первой раны в боку, она была намного хуже, чем ему показалось сначала.

К тому моменту, когда он вошел в дверь, он хрипел и боролся за дыхание, и пытался остановить кровь из раны в боку, Афафренфер наткнулся на разбитое окно, откуда сбежали Энтрери и Далия. Он выглянул на улицу и увидел, что сражения идут уже во многих местах.

Утешение Камнетесов снова покачнул ужасный взрыв, и монах упал на пол. Он знал, что дроу придут, ибо он не убил двух своих последних противников. Афафренфер подтянулся и вылез из окна. Ему нужно было взобраться на крышу, монах знал, и он схватился за верхнюю доску рамы. С большим усилием истекающий кровью монах встал ногами на подоконник. Он нашел следующую опору, а затем поморщился, ибо получил удар в живот.

Нет, не кулаком, понял Афафренфер, посмотрев вниз, он увидел, что из его живота торчит арбалетный болт.

Затем он получил второй болт.

Афафренфер, разумеется, знал о яде дроу, но это не беспокоило его так, как то, что, по крайней мере, двое темных эльфов заходят в комнату!

Он отпустил верхнюю доску и сошел с подоконника.

***

С крыши здания напротив Утешения Камнетеса, Артемис Энтрери заметил движения Афафренфера. Осознав, что монах нуждается в помощи, Энтрери махнул Далии, которая стояла на крыше трактира, снова в своем истинном облике. Она смотрела вниз на улицу. Он пытался привлечь ее внимание, но Далия, казалось, не замечала, эльфийка смотрела дальше на запад, вниз по дороге и по склону от трактира. Энтрери поднес пальцы к губам, думая резко свиснуть, чтобы привлечь ее внимание, но прежде, чем он это сделал, Афафренфер упал с уступа. Потрясенный Энтрери мгновение спустя увидел, что в окне появился темный эльф.

Монах резко падал вниз, но его руки и ноги неистово работали, в попытке за что-то зацепиться и несколько замедлить падение. Но, безусловно, Афафренфер был ослаблен, Энтрери видел, и он тяжело упал на землю, ноги подогнулись под ним, когда он откатился от горящего здания.

И не далеко от него стоял дроу с мечом и щитом, тот, в ком Энтрери узнал Тиаго Бэнра. Благородный дроу.

Энтрери вновь повернулся к крыше, дабы окликнуть Далию, и он с облегчением увидел, что она опять стала гигантским вороном, воительница подошла к краю и прыгнула в темнеющую ночь. Он думал, что она собирается спасти Афафренфера, но мог лишь покачать головой, ибо Далия улетала от здания. Девушка пролетела мимо насеста Энтрери и полетела дальше по улице.

Едва ли думая об этом, только понимая, что только он был единственным шансом монаха на выживание, Артемис Энтрери побежал по крыше.

Тиаго Бэнр заметил упавшего монаха, который тогда изо всех сил пытался отступить, пошатываясь и наклоняясь в сторону, прижимая руку к боку, очевидно, зажимая рану.

Тиаго бы убил его прежде, чем он вообще подготовится защищаться.

С оружием в руках, Энтрери прыгнул на землю и побежал к Афафренферу прежде, чем он успел обдумать, казалось бы, самоубийственный ход. Он подошел к монаху и встретил атаку Тиаго. Его меч столкнулся с полупрозрачным, усыпанным звездами щитом, а его украшенный драгоценными камнями кинжал умело отвел странный меч дроу в сторону.

Мысленно, убийца проклинал Дзирта До'Урдена.

Дзирт сделал его таким, он знал. Все эти разговоры о благородстве, общности и дружбе... все это, действительно, толкнуло Артемиса Энтрери на бой с благородным дроу, великолепно вооруженным и с многочисленными союзниками вокруг.

И все ради раненого друга.

- Как можно до такого дойти? - спросил убийца с беспомощным смехом.

***

Золотой полупрозрачный щит появился впереди пузырящегося ила магического дыма Эффрона в тот момент, когда огромный драук бросил еще одно копье, направленное ниже, дабы пронзить сердце облака и сердце чернокнижника, создавшего облако.

Копье поразило щит и отлетело в сторону, оно вращалось и тряслось, но все еще оставалось смертоносным, как обнаружил один неудачливый горожанин, убегающий от сражения на дорогу около трактира. Огромный снаряд полетел его в сторону, поднял его от земли и отбросил назад через улицу, не далеко от того места, где Амбра неуверенно пыталась подняться. Человек стонал и катался, пытаясь схватить копье, как будто надеясь вытащить его острый наконечник. Он умер прежде, чем сомкнул руки.

Пузырящийся ил вокруг Эффрона таял, и таял вместе с тяжелой сетью, массивные витки стали скрученной и обугленной развязанной веревкой.

Молодой чернокнижник встал, оперся о костяной посох и отряхнулся. Выражение его лица точно отражало то, что он был скорее задет, чем испуган, когда он встретился взглядом с огромным драуком. И хотя Эффрон, возможно, казался крошечным рядом с этим большим драуком, который в настоящее время держал трезубец, который был больше роста Эффрона, кривой чернокнижник нисколько не испугался этой мерзости, наполовину паука, наполовину дроу.

Нет, он был зол.

Он взмахнул костяным посохом перед собой, выпустив волну болтов черной энергии, которые заполнили все пространство и безошибочно попадали в драука. Когда существо отпрянуло, ужаленное, но едва ли пораженное, Эффрон оглянулся на Амбру. Он увидел ее, но она, очевидно, не собиралась ему помогать. К тому времени она поднялась, в ее руке была большая булава, и столкнулась с врагом, сродни его собственному, хотя менее омерзительным, чем этот, и, как и дворфа, драук был женщиной.

Однако Эффрон заметил еще одну возможность и вытянул свой посох, глазницы его маленького черепа вспыхнули с силой отрицательной плоскости. Линия красной энергии из оружия потянулась к мертвому человеку, павшему от копья драука.

Эффрон развернулся и ударил посохом оземь, и область между ним и драуком самцом стала пузыриться и кипеть, из трясины вырвались осьминожьи щупальца, и, корчась, потянулись к паукообразному существу.

Всего несколько мгновений спустя, вновь созданный зомби, с тянущимся за ним копьем, пошаркал мимо Эффрона, и направился к драуку, переступая черные щупальца, через которые не мог перешагнуть драук.

- Уловки тебя не спасут! - воскликнул драук, закончив кряхтеньем, ибо Эффрон ударил его жалящим черным огнем.

Зомби подошел, подняв руки, чтобы схватить драука.

Драук пронзил его одним ударом своего огромного трезубца, и легко поднял нежить высоко в воздух, бросив его далеко через плечо, движением, которое напомнило Эффрону крестьянина, бросающего сено.

Он кивнул, восхищаясь тварью, а затем быстро переместился вправо, ибо драук скользнул прямо, решив держать извивающиеся щупальца между ними.

Расстояние было ему на руку, Эффрон знал, и он бросил очередную волну черных энергетических снарядов, переплетающихся через щупальца и снова жалящих могучего драука.

- Сколько у тебя осталось, ловкач? - взвыла тварь.

- Бесчисленно, - ответил Эффрон, и просто, чтобы подтвердить свои слова, он послал еще одну волну.

Но существо улыбнулось сквозь гримасу, однако выражение его лица, можно сказать с уверенностью, было более чем немного обеспокоенным. Эффрон посмотрел влево и увидел Амбру, очевидно, сдерживающую свою тварь на крыльце здания. Продолжая двигаться вправо, кривой чернокнижник посмотрел через плечо.

К нему спускалась большая черная птица, это была его мать, он знал, но успокоение от этого сильного подкрепления быстро пропало. Ибо у драука тоже были союзники, группа темных эльфов стояла в концентрических кругах, окружая того, кто служил в качестве концентратора специфической паутины, вспыхивающей синем электрической энергии.

- Улетай! - крикнул молодой чернокнижник своей матери, когда она опустилась возле него, и в тот же момент дроу бросил сеть молний, вращающуюся и сверкающую.

Далия вернулась к своей эльфийской форме.

Сеть молний упала на мать и сына.

Эффрон исчез.

***

Амбер, наконец, встала на ноги. Она покачала головой, дабы избавиться от головокружения и встретила драука очередным замахом Крушителя Черепов, булава и дубина встретились с зубодробительной силой. Дворфа была более чем готова играть в эту игру, даже с этой более крупной противницей. Она начала изрекать слова заклинания, дабы заполнить свои мышцы силой Клангеддина, но затем последовали взрывы, вспышки и задрожала земля, яростно затряслась, ибо сеть молний опустилась на Далию, которая стояла всего в нескольких шагах от Амбры.

Дворфа пошатнулась, но не драук, стоящий на восьми паучьих ногах.

Дубинка и булава встретились вновь с сокрушительной силой. Ударная волна магической грозы продолжалась. Земля катилась.

Амбра упала на спину, ее заклинание не удалось, а булава вылетела из ее руки, и драук встал над ней.

Тяжелая дубина драука опускалась.

***

Вначале это казалось больше танцем, чем сражением, Энтрери и Тиаго кружились, каждый из них делал слабые выпады, которые было легко блокировать или парировать.

- Где он? - спросил Тиаго, и он повернулся вправо, Утешение Камнетеса, уже горящее, теперь было у него за спиной.

Энтрери двигался быстро, чтобы перехватить, видя, что дроу создавал открытую линию для упавшего монаха.

- Было бы отлично, если бы ты присоединился, - сказал Энтрери своему спутнику.

Афафренфер застонал и сумел встать, но с трудом, одна нога не могла выдержать его вес и его мантия сбоку была пропитана кровью. Взглянув на приятеля, Энтрери понял, что, на самом деле, он поступил глупо, когда прыгнул с крыши, чтобы прийти на помощь Афафренферу. Монах, как он считал, не выживет с уже полученными ранами!

Разочарованный убийца пошел на Тиаго, направляя меч вверх, и он развернулся в обратном направлении, чтобы внезапно нанести удар кинжалом.

Но Тиаго не только встретил меч своим чудесным клинком и отбил щитом кинжал, он сделал это, во время смены позиции. Прежде, чем Энтрери завершил маневр, Тиаго бросился вперед, выставив перед собой щит, но повернул его так, чтобы сбить Энтрери с ног.

Энтрери едва успел вовремя отступить, а Тиаго продолжал натиск, совершив рубящий удар мечом, повернул щит в другую сторону, затем обратно, и сделал головокружительный выпад мечом.

Убийца был почти застигнут врасплох чистой яростью, балансом и координацией атаки.

Это был благородный Бэнр, напомнил он себе, и он хорошо знал, что это, вероятно, означало.

Энтрери должен превзойти себя, или он, несомненно, умрет!

Он ответил на атаку Тиаго быстрым ударом, а затем вышел вперед с тремя внезапными выпадами, каждый из них вынуждал дроу отойти от Афафренфера к середине переулка.

- Монах! - закричал Энтрери, и он вздрогнул, ибо начали прибывать темные эльфы, они выходили из окон и дверей, и левитировали из верхних окон горящего здания. – Беги!

В ответ Афафренфер сделал шаг, чуть не упав, ибо его вес пришелся на его сломанную ногу. Он поморщился, однако, спотыкаясь, сделал еще несколько шагов.

Его поглотил шар тьмы.

В шар полетел град снарядов. Оттуда послышалось хрюканье и глухой стук от падения человека на землю, и Энтрери заметил его руку, высовывающуюся из тьмы, пальцы дрожали и двигались, словно пытались ухватиться за саму жизнь.

Потом затихли.

Итак, все кончено, Энтрери понял, что его доблестная глупость привела их обоих к гибели на улице. Человеку удалось оглянуться на переулок, ведущий в нижнюю часть города, и он увидел Далию в форме ворона, приземляющуюся подле Эфрона, и Амбер сражающуюся ужасным драуком в стороне, и вращающуюся паутину молний, опускающуюся прямо позади Далии.

Вспышки и отголоски той молниеносной сети сотрясли землю вокруг этой части Порта Лласт; люди бежали, падали и ползли, когда земля зашевелилась под ногами.

Энтрери сохранил равновесие, и даже использовал дрожь, чтобы еще раз пойти на Тиаго, надеясь, по крайней мере, повалить этого несчастного благородного дроу прежде, чем его сокрушат другие темные эльфы.

Но Тиаго, тоже удержавший равновесие, был готов к атаке, и резкий удар меча Энтрери встретил растущий, расширяющийся щит, щит расширялся волшебным образом прямо перед глазами Энтрери! Тиаго решился развернуться, на мгновение он даже повернулся к Энтрери спиной.

Его спина! Энтрери видел прореху. Его противник его недооценил.

Он пошел к цели, или попытался, но, к своему ужасу, обнаружил, что его меч сразу застрял в щите Тиаго, будто он рубанул по толстой паутине.

Тиаго повернул свой щит, сильно дернув, и чуть не вырвал меч из руки Энтрери. Только большая скорость и чувство равновесия убийцы позволили ему отчаянно увернуться, когда меч дроу ударил его. Лишь в последнее мгновение парирования его украшенный драгоценными камнями кинжал отвел тот клинок от его лица, но клинок все равно порезал ухо.

Энтрери почувствовал укус этого удара и укус яда дроу.

А потом земля под ними вдруг покатилась, словно океанская волна, и они с Тиаго подскочили, оглушенные ударом грома и ослепленные такой сверкающей вспышкой, что она украла ночь.

Глава 10. Каждый день, каждое приключение, каждые острые ощущения

- Кэ-ру-делли! - сказала Пенелопа Гарпелл с большим энтузиазмом и громким хлопком руками, когда пятеро спутников во главе с Кэтти-бри, были препровождены в ее палату для аудиенций.

- А? – спросил Бренор.

Но Кэтти-бри просто улыбнулась в ответ на нежное прозвище, которое Кэтти-бри заслужила при первой встрече с Пенелопой пару лет назад. Когда его спросили, как ее зовут в ту первую встречу, Кэтти-бри едва не выпалила правду, затем попытался изменить ее на имя, которое ей дали родители Бедины, и, наконец, остановилась на имени бедной Делли Керти. Она быстро пересекла комнату и крепко обняла свою наставницу Пенелопу.

- Я же говорила, что вернусь, - промолвила она.

- Для того чтобы поведать мне истину о твоей истории, как ты обещала, - ответила Пенелопа, когда они разорвали объятия. Женщина посмотрела мимо Кэтти-бри на ее спутников, и выражение ее лица стало любопытным, когда ее взгляд остановился на темном эльфе.

- Дзирт До’Урден? – спросила она. – Правда?

Дроу поклонился. – Рад нашей встрече, Леди Пенелопа, - промолвил он.

- Действительно, правда, - сказал старик, как он вошел в дверь. Он обошел Дзирта, кивнул и улыбнулся Кэтти-бри, затем хлопнул дроу по плечу.

- Киппер Гарпелл, - сказал Дзирт, кивнув. На самом деле он не помнил этого человека, но имя было свежо в его памяти, ибо Кэтти-бри рассказала о нынешнем Дворце Плюща, когда группа приблизилась к месту.

- Я был молодым, когда вы в последний раз проходили через Длинную Седловину, - промолвил Киппер.

- Да, в прошлый раз мы видели тебя полвека назад, - ответил Бренор, он встал возле Дзирта и протянул руку Кипперу.

Пожилой человек посмотрел на него с любопытством.

- Полвека? - спросил он, с сомнением глядя на юного дворфа, которому не могло быть и половины от этого возраста.

- Тогда я был старым, - ответил Бренор со смехом.

- А я еще старее, - промолвил Вульфгар. – По человеческим меркам.

Реджис фыркнул и презрительно махнул на двух других. - А я был мертв! - воскликнул он.

Киппер повернулся к Пенелопе, но у нее было такое же озадаченное лицо, как и у старого мага.

- Я говорила вам, что мне есть что рассказать, - сказала ей Кэтти-бри.

Женщина внимательно посмотрела на свою бывшую ученицу, а затем повернулась к Дзирту и остальным, ее взгляд остановился на Бреноре. - Был старым, но носил ту же корону? - спросила она, и когда дворф улыбнулся, она добавила, - однорогий шлем короля Бренора Боевого Топора из Мифрил Халла?

- Ага! – промолвил дворф.

Пенелопа повернулась к красивой молодой девушке с рыжими волосами стоящей рядом с ней и сказала, - Кэтти-бри.

Кэтти-бри кивнула.

- Значит, она была твоей матерью? – Киппер спросил Кэтти-бри. - Или, по крайней мере, твоей пра-пра-прабабушкой.

Пенелопа схватила руку Кэтти-бри и подняла, оттянув рукав ее белой мантии, чтобы раскрыть магический шрам. Она взглянула на Киппера и покачала головой. - Кэтти-бри, - повторила она.

- Друзья Мифрил Халла, - вставил Дзирт. – Все мы. Некогда большие друзья Гарпеллов из Длинной Седловины, пришедших к нам на помощь в Мифрил Халл в Смутное время, когда вернулись дроу.

- Я слишком стар для загадок, - пожаловался Киппер.

- Но вы не слишком стары для хорошей истории? – спросила Кэтти-бри.

В комнату вошел муж Пенелопы Доуэл, и он широко улыбнулся, когда отметил возвращение девушки по имени Делли Керти. Он посмотрел вокруг, сначала весело, но потом его улыбка исчезла, когда он взглянул на старого Киппера, который стоял скрестив руки, нахмурившись и нетерпеливо притоптывая башмаком по деревянному полу.

- Кажется, я что-то пропустил, - промолвил Доуэл.

Дверь закрылась, все повернулись и увидели, что к ней прислонился модный хафлинг. Реджис, с широкой улыбкой, указал взглядом в сторону комнаты, где Вульфгар уже расставлял множество бокалов и осматривал бутылки из личного запаса Пенелопы и Доуэла.

Видимо, заметив ошарашенные взгляды на него, Вульфгар повернулся и встретил их сияющей улыбкой. - Что такое хорошая история без соответственных напитков для тостов? - спросил он, глядя на Реджиса.

- Ты собираешься довести моего мальчика до беды, - прошептал Бренор хафлингу.

- Я рассчитываю на это, - ответствовал хафлинг.

Пенелопа, со смехом, согласилась, и она быстро освободила свой стол, чтобы крупный варвар поставил туда бокалы и бутылки. Пенелопа устроилась на своем стуле, Доуэл и Киппер заняли места слева и справа от нее, и она предложила Кэтти-бри начинать свою историю.

Тем не менее, как раз когда девушка встала перед столом, чтобы начать, Пенелопа подняла руку, чтобы ее остановить. Затем глава Гарпеллов закрыла глаза и прошептала заклинание, на самом деле, заклинание называлось магическим шепотом. Вскоре после этого, раздался стук в дверь. По сигналу Пенелопы, Реджис ее открыл, и вошла шеренга младших Гарпеллов, все они несли удобные стулья для гостей.

- Начинай, - Пенелопа велела Кэтти-бри, когда ученики ушли, и дверь снова закрылась.

Долгое время спустя, Пенелопа еще раз прошептала волшебным образом, и, вскоре после этого, принесли грандиозный ужин.

За едой, Кэтти-бри и другие продолжали свою историю.

Глубокой ночью, Дзирт закончил. - И поэтому мы здесь, перед нами темная дорога, и мы снова нуждаемся в дружбе великих Гарпеллов из Длинной Седловины.

- Ради моего Пвента, - добавил Бренор.

Пенелопа посмотрела на Доуэла, и они оба повернулись к Кипперу.

- Я уже работаю над этим, - ответил старый маг, который казался спящим, пока к нему не обратилось множество глаз.

***

- Он должен будет воскреснуть, - Киппер сказал Кэтти-бри примерно в середине утра следующего дня. – Я не вижу другого способа.

Девушка нахмурилась и посмотрела на третьего человека в комнате, Пенелопу Гарпелл.

- Вампиризм неизлечим, - сказала Пенелопа, пожав плечами. – По крайней мере, насколько мне известно.

- Такое заклинание, как воскрешение находится далеко за пределами моих способностей, - промолвила Кэтти-бри.

- Оно подвластно лишь немногим, и обойдется недешево! - заявил Киппер. - И я сомневаюсь, что ваш друг его переживет, ты, конечно, это понимаешь?

Кэтти-бри кивнула.

- Тибблдорф Пвент был стар, а эта зараза пошатнула его здоровье, - продолжал Киппер. - Так вы мне сказали. И с тех пор прошло много лет. Вероятно, когда вы его оживите, он сразу умрет окончательной смертью.

- Лучше так, - сказала Кэтти-бри, и остальные кивнули.

- Вероятно, да, - сказала Пенелопа, и она ласково опустила руку на плечо Кэтти-бри, чтобы ее утешить.

- Но какой смысл? - спросила Кэтти-бри. - Если Пвент в любом случае обречен, мы можем просто уничтожить его, как...

- Вы не хотели бы, чтобы он обрел покой, освободившись от проклятья, прежде чем он отправится в загробный мир? - спросил Киппер.

В дверь постучали, и Пенелопа пошла отрыть.

- Я не вижу выбора, - ответствовала Кэтти-бри. - Где мне найти должным образом квалифицированной верховного жреца? И такого, чтобы согласился отправиться в Гонтлгрим.

- Приведите вампира к жрецу, когда вы его найдете, - сказал Киппер, и, когда он говорил, в комнату вошел Вульфгар. – Ах, хорошо, - промолвил Киппер. - Присоединяйся к нам.

Вульфгар занял место возле Кэтти-бри. Она посмотрела на него с любопытством, но в ответ варвар мог только пожать плечами, явно, недоумевая, как и она, почему его позвали на эту встречу.

- Ты его принес? - спросил Киппер.

Когда Киппер протянул руку, Вульфгар, казалось, был в замешательстве, но всего мгновенье, а затем варвар быстро снял свой серебряный рог и передал его старому магу.

- Блестящая вещь! - сказал Киппер, перевернув его в руках, затем сотворил заклинание, дабы рассмотреть его поближе. Он сосредоточился на линии небольших, но изысканных драгоценных камней в серебре.

- Ты говоришь, из логова дракона, - сказала Пенелопа, завязывая разговор, пока Киппер продолжал осмотр.

- Ледяная Смерть.

- Этого дракона вы с Дзиртом убили много лет назад.

- Целую жизнь назад, - сказал Вульфгар с ухмылкой.

- Ты его использовал? – спросил Киппер.

- Да, почти сразу, как нашел его, - ответствовал Вульфгар, - в логове дракона, на груде сокровищ. Ледяные тролли преследовали меня всю дорогу до груды сокровищ, а затем окружили меня. Я думал, что моя новая жизнь подошла к концу, и дунул в рог из-за нежелания покоряться судьбе и не более того, ну, может быть, я надеялся, что от этого звука рухнет ледяной потолок, и у меня будет шанс несмотря ни на что.

- И сей звук привел союзников, - сказал Киппер со смехом. - О, как восхитительно!

- Ты использовал его потом? - спросила Пенелопа.

- Только один раз, дабы подтвердить... - робко ответил Вульфгар.

- Тебя это беспокоит? - спросила Пенелопа.

- Он думает, что нарушает сон мертвых, а его культура это осуждает это, - ответил Киппер, опередив Вульфгара. - Это так, сынок?

Вульфгар начал отвечать, но вместо этого усмехнулся. – Когда я умер, я был на десятилетия старше, чем вы сейчас, маг, - промолвил он. - Но да, я не хочу нарушать сон мертвых.

- Ну, будь уверен, друг, что ты не делаешь ничего подобного, - сказал Киппер, и он вострубил в рог, послышался хриплый и прерывистый звук, но этого было достаточно, чтобы магия начала действовать. В течение нескольких мгновений, драгоценные камни на боковой стороне серебряного рога заблестели, и появилось трио воинов, каждый из них был вооружен либо парой ручных топоров или топором и мечом. Они немного поплясали по комнате, казалось, не зная, что от них требуется, до тех пор, пока Киппер не произнес другое заклинание и отправил их обратно в небытие.

- Это магический предмет, инструмент, - старый маг заверил Вульфгара, когда он вернул рог.

- Как Гвенвивар, - ответствовал Вульфгар.

- Нет, пантера это нечто большее, - промолвила Пенелопа. - Рожок больше похож на свисток для призыва единорога Дзирта.

- Это не души умерших воинов, - уверил его Киппер. - Это магические проявления настоящих берсеркеров, они умерли, а души, населявшие эти тела, уже давно ушли в Воинский Отдых. – Он посмотрел на Пенелопу и кивнул, - Я так считаю.

- Что я упустила? – спросила Кэтти-бри. - Причем тут рог?

- Магия рога может заманивать душу в ловушку, - ответствовал Киппер. - По крайней мере, часть его магии. У рожка гораздо больше свойств, чем я смог понять, ибо это очень старая вещь, она была создана за очень-очень долгое время до Магической Чумы, или даже, вероятно, Смутного Времени. Но жертвы этой магии, воины, которые с тех пор умерли, попали туда при помощи заклинания, которое я упоминал, и такое заклинание может также помочь вам в ловле вашего друга вампира.

- Поймайте его душу в драгоценный камень и принесите камень сильному верховному жрецу, чтобы закончить мрачную задачу, - предложила Пенелопа.

- Я не знаю этого заклинания, - промолвила Кэтти-бри.

- Нет, и оно могущественное, - промолвил Киппер. - Возможно, оно тебе не под силу, но я так не думаю, во всяком случае, тебе поможет свиток и драгоценный камень, достойный вместить такое сокровище, как душа.

- И у вас есть эти предметы, - предположил Вульфгар.

- Мы подготовили много таких вещей для Биддердуу, на всякий случай, - ответствовала Пенелопа.

- Оборотни, - пояснила Кэтти-бри своему большому другу.

- Я помню его, - согласился Вульфгар, кивнув.

- Он оставил наследие. В лесу.

Пенелопа Гарпелл встала и протянула руку Вульфгару. – Пойдем, - предложила она ему. - Оставим Кэтти-бри и Киппера с их работой. Ей нужно многому научиться.

Когда они вышли из комнаты, Кэтти-бри повернулась к старому магу с улыбкой. - Я знала, что вы поможете.

- Мир это темное место, - ответствовал Киппер. - Но когда друзья объединяются, он светлеет.

Кэтти-бри кивнула, оценив благородство, и она задавалась вопросом, что еще Гарпеллы смогут предложить, когда Друзья Мифрил Халла закончат свои дела в Гонтлгриме и вновь повернут свои воинственные взоры на Серебряные Пустоши.

***

- Ты чувствуешь себя лучше, узнав о своей... игрушке? - спросила Пенелопа, уводя Вульфгара прочь. Он шел с нею вниз через множество залов и несколько комнат, и, наконец, они пришли в великолепный сад в задней части Дворца Плюща.

- Да, - признался Вульфгар. – Я боялся потревожить сон мертвых. Это не мое дело...

- Но ты не уничтожил рожок, - заметила Пенелопа. – И не отложил его в сторону.

Вульфгар улыбнулся, признавая ее правоту. - Однажды он спас мне жизнь, - признался он.

- Да, в логове дракона, как до этого говорил мне ты и твой друг хафлинг, - промолвила Пенелопа. - Я хотела бы услышать больше о сражении.

Вульфгар остановился и посмотрел на нее. – Когда-то вы были искательницей приключений? Испытывали ли вы острые ощущения от сражений?

- Или от воровства? - спросила Пенелопа и вытащила серебряный рог.

- Вернее от грабежа! - поправил Вульфгар со смехом.

- Когда я была моложе, я нашла приключение, - признала женщина. - На самом деле, это было на дикой дороге, в усадьбе полной горных великанов, где я встретила Доуэла и влюбилась. В разгар битвы, не меньше.

- Он спас вас? - хитро спросил Вульфгар.

- Совсем наоборот, - ответила женщина, и она пошла вниз по садовой дорожке, двигаясь между рядами высоких цветов, выходящей на солнце в дальнем конце. - Доуэл довольно искусен в своем ремесле, но он никогда не был хорошим заклинателем, а великаны не самые восприимчивые существа к заклинаниям очарования.

- Ах, в отличие Пенелопы, по-видимому.

Женщина рассмеялась. - Заклинания были не нужны, ибо хватило моей решимости!

- Его силы убеждения, действительно, должны были быть большими, чтобы убедить вас присоединиться к этой семье, - заметил Вульфгар, и Пенелопа посмотрела на него с недоумением, как будто она не понимала.

- Я убедила его, - поправила она, когда она разобрались. - Я Пенелопа Гарпелл по рождению, а не по браку.

Такой оборот озадачил Вульфгара.

- Доуэл присоединился к моему клану и взял мою фамилию, - пояснила она. - Это было меньшее, что он мог сделать после того как я вытащила его из лап короля горных великанов, голодного короля горных великанов, не меньше!

Вульфгар засмеялся.

- Я считаю твое возвращение на Торил самым любопытным сказом среди всех из вашей группы, - продолжила Пенелопа. - Кэтти-бри была связана ее богиней, Бренор дружбой, хафлинг потребностью доказать свою ценность, будьте осторожны с ним, ибо я подозреваю, что его потребность в собственной смелости скоро приведет его в отчаянное положение. Но что насчет Вульфгара? Ты признал, что не сразу выбрал этот путь, однако ты здесь.

- Я связан дружбой, как и Бренор, я в долгу перед Дзиртом и Бренором, - ответствовал Вульфгар.

- Ты ничего не должен, и эта дружба была уже давно, по твоему собственному признанию. - Она остановилась и пристально посмотрела на Вульфгара, заставляя его смотреть ей в глаза.

После долгой паузы, он признался, - В конце концов, возможно, я боюсь смерти.

- Странное признание от того, кто был на другой стороне жизни.

- Что можно найти в Воинском Отдыхе? - спросил он.

- Семью, друзей, утешение? Разве это не то, что ты ожидаешь?

- Вечность.

То, как он это сказал, дало ей понять. - Вечная скука, ты имеешь в виду.

- Я не могу сказать, но это не имеет значения. Если это будет вечно, то это подождет, да? И теперь мне подарили великое приключение, другую жизнь, в которой будут новые воспоминания, и я проживу ее с бандой достойных друзей. Почему бы мне не вернуться?

- Ты кажешься полной противоположностью Дзирта, - ответствовала Пенелопа. - Он не мог отпустить Кэтти-бри и его прежнюю жизнь, а ты, похоже, стремишься сделать это.

Вульфгар думал над ее словами в течение нескольких мгновений, а затем начал медленно качать головой. - Нет, не так, я просто хочу расширить этот опыт, - объяснил он. - Принять участие во многих сражениях, полюбить много девушек, съесть много пищи и выпить много алкоголя.

- Значит, таким образом, для тебя это большая игра? И не более того?

- Я не знаю, - признался Вульфгар.

- Итак, цель жизни это удовольствие?

- Прекрасная цель! - весело сказал Вульфгар, но Пенелопа это так не оставила.

- Одна религия поддерживает твою теорию, - сказала она, и настроение Вульфгара сразу испортились. - Это скорее философия, - быстро поправилась она. - Но она предполагает отсутствие заслуженной награды. Она называет богов ложными, и ставит смертных выше их, они выдают себя за богов ради собственного удовольствия, и за счет меньших разумных существ, которые населяют мир, а также считают ложью, что боги могут нас контролировать.

- Вы, кажется, много об этом знаете.

Настал черед Пенелопы смеяться, - Говорят, что я необычная. Я думаю, что это знак почета.

Вульфгар внимательно на нее посмотрел. - Вы скучаете по открытой дороге и острым ощущениям от приключений, - промолвил он.

- Я слишком стара... - начала она отвечать, но его смех ее оборвал.

- Я прожил сто двадцать пять лет!

- У тебя тело юноши.

- У меня страсть юноши, но только потому, что я пережил унылость, будучи стариком, - поправил Вульфгар. - Я прошел через боль и горе...

- И любовь?

Он это не отрицал. Он снял Клык Защитника с плеча и легко покачал его огромной рукой. - Каждый день, каждое приключение, - сказал он с кивком. – Каждое острое ощущение.

- Например, беседа с пожилой леди в залитом солнцем саду?

Улыбка Вульфгара была широкой и искренней, и его кристально голубые глаза сверкали. - Вы не такая уж старая, - сказал он озорно. – Быть может, однажды, мы с вами убьем несколько великанов.

Теперь Пенелопа, тоже, улыбалась, и это было ее ответом, она искренне надеялась, что такое событие может произойти.

***

- Воистину, ты напоминаешь мне животное в клетке, - Реджис сказал Бренору на передней веранде Дворца Плюща в одно ясное утро несколько дней спустя. Весна была в самом расцвете, воздух был легкий, ветер теплый, а дорога манила, и манила она ворчливого дворфа.

Он ходил туда и назад, туда и назад, ударяя своими тяжелыми сапогами по деревянному крыльцу. Он остановился лишь на мгновение, чтобы фыркнуть на хафлинга, а потом продолжил расхаживать.

Неподалеку от пары стояли Дзирт и Вульфгар, они медленно и методично работали оружием в тренировочном сражении, Вульфгар задавал вопросы своему давнему наставнику через каждые несколько ходов. Реджис думал, что он должен пойти туда и присоединиться, кто лучше Дзирта сможет его обучить, в конце концов?

- Впереди долгая дорога, - отметил Бренор, проходя мимо хафлинга.

Реджис кивнул.

- Ах, Гонтлгрим, погоди, ты увидишь его, - продолжал Бренор. - Мы поймаем Пвента и продолжим путь. Серебристая Луна, я говорю! Да, мы найдем жреца, чтобы сделать дело, и затем мы загоним Обальда и его псов обратно в их норы!

Он продолжил ходить, бормоча себе под нос, но слова «долгая дорога» навели Реджиса на кое-какие собственные размышления. Да, он отправится в Гонтлгрим, но, быть может, для него это будет конец путешествия? Если он захочет поехать на юг вместо востока и Серебряных Пустошей, он не сомневался, что сможет найти Дорегардо и Ухмыляющихся Пони в начале лета, достаточно времени, чтобы вернуться в Дельфантл в объятия его прекрасной Доннолы.

Затем открылась дверь особняка, и вышла Кэтти-бри вместе с Пенелопой и Киппером.

- Если не получится с первой попытки, вы можете просто убить его прямо там, - промолвил Киппер.

К ним подошли Дзирт и Вульфгар.

- Погодите, что такое? - спросил Бренор.

Кэтти-бри показала ему кольцо на руке, золотое с черным камнем. - В этом кольце чары для поимки души Пвента. - Она повернула руку, показывая огромный драгоценный камень, красный, как кровь.

- Рубин? – спросил Дзирт.

- Сапфир, - поправил Реджис, глядя на камень и облизывая губы. - Филактерия, - уточнила Кэтти-бри, и она спрятала камень. - Ты сказал, что это может не сработать, - Бренор сказал Кипперу. - Значит, ты думаешь, что такое возможно?

Старый Киппер втянул в себя воздух. – Это сложное заклинание…

- Моя девочка сможет его сотворить!

- Ох, разумеется, - промолвила Пенелопа. - Кольцо, которое ей одолжил Киппер, держит заклинание нетронутым. Но все-таки, это трудное заклинание, и его цель может сопротивляться, иногда успешно.

- Дворфы никогда не были легкой мишенью для любых магических заклинаний! - добавил Киппер.

- С вами тяжело, друг, - пошутил Реджис, вызвав свирепый взгляд Бренора.

- Киппер показал мне заклинание, и я попрактиковалась, - промолвила Кэтти-бри. – Если с кольцом ничего не выйдет, то у меня есть это. - Из складок своей белой мантии она достала серебряную тубу со свитком.

Но Киппер покачал головой. - Лучше просто уничтожить вампира, если он сопротивляется магии, - промолвил он. - Ловушку Души использовать затруднительно, только маг с большим опытом, может сделать это без свитка, и даже с ним... Я боюсь, что ты не готова.

- Не стоит ее недооценивать, - вставила Пенелопа, и положила руку на плечо Кэтти-бри. - У девушки есть благосклонность богини, и, на самом деле, она мудрее, чем предполагает ее юность.

- Да, да, знаю, знаю, - промолвил Киппер. - Ну, значит, прощайте, и хорошей вам дороги. Я надеюсь, что вы найдете своего потерянного друга.

Он поклонился и пошел обратно, а спутники по очереди попрощались с Пенелопой, потом начали спускаться по склону к воротам Дворца Плюща, и к дороге за ними.

- Ходят слухи, что в предгорьях Хребта Мира бродят великаны, - крикнула им вслед Пенелопа. Вульфгар усмехнулся.

- Ага, - ответил ей Вульфгар. - Нам, возможно, придется это увидеть!

- Что это было? - спросила Кэтти-бри, когда они опять оказались на дороге.

- Приключение, - ответствовал Вульфгар. - То же самое, что и всегда.

Глава 11. Пешка Королевы Четырех

«Не произноси ни слова, если тебе не приказали говорить!» Пальцы Тос'уна Армго просигналили его дочери Дум'вилл, они стояли бок обок, как им было приказано, на отметках, которые Береллип Ксорларрин нацарапала на земле.

- Не двигайтесь, - предупредила она их суровым голосом. Здесь что-то происходит, понял Тос'ун, и это его ужасало. Ксорларрины, конечно, никогда не были друзьями с Домом Армго, но эта была особенно враждебной.

Береллип, благородная дочь и верховная жрица, была страшна, когда она указала им их места.

- Как ты думаешь...? - начала спрашивать Дум'вилл, но ее шепот перешел в крик, когда четыре головы ядовитых змей укусили девушку за спину одна за другой. Девушка замерла от ожога ядом и потрясения от того, что Береллип все еще была поблизости. Ее ноги подкосились, когда она упала на пол, и она припала на одно колено. Она бы совсем упала, но сильная рука схватила ее под предплечье и рывком вернула в вертикальное положение.

- Слабачка, - прошептала ей на ухо Береллип. – Иблис! Возможно мне следует скормить тебя своим драукам, чтобы верховная мать не испытала отвращение, глядя на такую мерзость, как ты!

- Она благородная дочь Дома Баррисон Дель’Армго, - промолвил Тос’ун.

Береллип рассмеялась и грубо толкнула Дум'вилл прежде, чем обойти вокруг, чтобы снова встать перед парой. - Это так много говорит о мошенничестве Второго Дома Мензоберранзана, не так ли? Они ищут постели иблисов, дабы расширить свою постыдную семью?

Глаза Тос'уна вспыхнули, и Дум’вилл полагала, что он ответит на эти слова, но на удивление, он стоял совершенно тихо и неподвижно, за исключением того, что его челюсть немного дрожала. Дум'вилл подумала, что это любопытно и нехарактерно, но потом она поняла, что ее отец больше не смотрел на Береллип, а смотрел мимо нее. Младшая Армго втянула в себя воздух, и, несмотря на жжение от змеиных укусов, заставила себя встать ровнее.

Позади Верховной Жрицы Береллип Ксорларрин появилась процессия дроу, она никогда не видела такого раньше и не могла себе вообразить. Мужчины воины фланкировали центральные фигуры слева и справа, шагали четко, идеальным строем, их оружие и доспехи искрились магической силой.

Между этими рядами, на парящем полупрозрачном диске, который сиял фиолетовым и синим, сидела женщина в грандиозной мантии, кружевной и украшенной драгоценными камнями с замысловатыми рисунками пауков и паутины. Бич с пятью змеями покоился на ее коленях, живые змеиные головы извивались и отчетливо осознавали сцену перед ними.

Береллип развернулась и упала на колени, опустив глаза в пол.

Должна ли она сделать то же самое, подумала Дум'вилл? Она взглянула на отца, который стоял совершенно неподвижно, опустив глаза. Она опустила глаза в пол и судорожно сглотнула. Вид ее отца, столь явно испуганного, с потом на лбу, еще больше ее нервировал.

- Верховная Мать Квентл, – поприветствовала Береллип, не поднимая глаз.

- Это сын Дома Баррисон Дель'Армго? - спросила Верховная Мать Квентл Бэнр, сходя со своего диска и направляясь к Береллип, махнув рукой, она разрешила верховной жрице встать.

- Да, Тсэбрэк поймал его в туннелях на востоке.

Верховная мать бросила любопытный взгляд на Дум'вилл, сначала она была заинтригована, но затем сразу поморщилась с явным отвращением.

- Что это?

- Моя дочь, Верховная Мать, - осмелился вмешаться Тос'ун, и Береллип ударила его по лицу.

Квентл оттолкнула Береллип, и велела Тос'уну посмотреть на нее. - Твоя дочь? - спросила она, используя общий язык поверхности.

- Да.

- Благородная из дома Баррисон Дель’Армго?

Тос'ун тяжело сглотнул, и Дум’вилл, конечно, это заметила.

- Какая прелесть, - промолвила Верховная Мать Квентл. - Ты преподнес мне такой продуманный подарок.

Все трое Дум'вилл, Тос'ун и Береллип, посмотрели на верховную мать с недоумением.

- Интересно, что скажет твоя горделивая мать, когда узнает, что ее родословная уже не чиста, - заметила Квентл, ее голос звучал, как мурлыканье довольной кошки. - Быть может, она захочет сохранить эту тайну, как ты считаешь?

Тос'ун судорожно сглотнул и бросил жалобный взгляд на Дум'вилл, и юная полудроу увидела внезапное сожаление в его глазах. Он допустил ошибку, приведя ее сюда. Им следовало никогда не покидать Серебряные Пустоши.

- Энджрел! - крикнула Верховная Мать Квентл, оглядываясь на свою шеренгу. Высокий воин бросился вперед. - Возьми ее и научи тому, что значит быть иблисом в Мензоберранзане.

- Как мне вам угодить? - спросил он.

- Просто оставь ее живой, - велела Квентл. – Насколько живой, меня не волнует.

- Нет! – закричала Дум’вилл, схватив свой меч, но Квентл подняла руку и произнесла одно слово, и бедная девушка отлетела назад.

Хазид'хи, разумный клинок, кричал в ее голове, уговаривая ее отступить, но упрямая девушка поднялась и упорно вытащила меч.

- Маленькая Доу, нет! – воскликнул Тос’ун.

Верховная Мать Квентл злобно засмеялась. С ее стороны, Энджрел обнажил два своих меча и спокойно пошел к несчастной девушке. – Назад, я предупреждаю! - промолвила Дум’вилл.

Оружейник Дома Бэнр пошел на нее, Энджрел кружился и уклонялся, и казался размытым пятном, лишь его клинки ярко сверкали, выполняя круговые движения и удары. Дум'вилл считала себя прекрасной фехтовальщицей, но она никогда не видела такого темпа и мастерства. И хуже того, Хазид'хи мешал, заполняя голову сомнением и призывая сдаться.

Клинок Энджрела тяжело ударил по ее мечу, и Хазид'хи направил заряд диссонанса в ее голову, вызвав у нее головокружение.

Дум’вилл не знала, что со всем этим делать. Она увидела, что ее любимый клинок летит в сторону и ударяется о каменный пол. Она увидела, что Энджрел подошел ближе, увидела, что он занес головку своего оружия, дабы разбить ей лицо.

Потом она увидела черные пятна. Она почувствовала, как сильные руки дроу тянут ее назад. Он был позади нее, удерживая ее в вертикальном положении...

Перед ее глазами плясало пять змеиных голов.

Кнут Береллип причинил ей боль, так она полагала, но по сравнению с бичом Верховной Матери Квентл, те удары были вообще ничем.

Через мгновение, Дум'вилл лежала на полу, крича и корчась в агонии. На нее обрушивался удар за ударом, клыки гадюк разрывали ее плоть, обжигающий яд вливался в ее жилы.

- Верховная Мать, умоляю вас! - закричал Тос’ун.

Верховная мать бросила на него суровый взгляд. – Ты жил на поверхности, - промолвила она. – Как долго?

Тос'ун замялся, и Дум'вилл поплатилась за его промедление очередным избиением.

- С атаки на Мифрил Халл! - выпалил сын Дома Баррисон Дель'Армго.

Квентл взглянула на него недоверчиво. – Я не возвращался в Мензоберранзан, - пояснил он. - Я заблудился и бродил...

- И ты пошел жить к эльфам?

- Да… нет! Я нашел других, дроу из Чед Насада, из Домов Суун Уэтт и Кариз...

- Где они?

- Мертвы. Давно мертвы.

- И ты остался?

- Мне некуда было повернуть, некуда идти, - объяснил Тос'ун.

- До настоящего времени.

- Пришло время найти путь домой, с Дум’вилл, моей дочерью, которая дроу в сердце и душе. Она убила своего брата, который не мог следовать за Паучьей Королевой, и я тоже, сразил ее мать.

- Она умерла?

- Да, - промолвил он. - Я оставил поверхность позади и всего лишь хочу вернуться домой.

Верховная мать размышляла над этим несколько мгновений, а затем посмотрела на избитую девушку. – Возможно… - сказала она, но затем покачала головой. – Уведи ее, - поручила она Энджрелу.

- И обучить ее? - спросил он с улыбкой.

- Аккуратно, - промолвила Квентл Бэнр.

Энджрел велел другому воину Бэнр поднять упавший меч. Заметив движение простолюдина дроу, Тос'ун опять закричал, - Осторожно! Клинок разумный, злой и сильный!

Это вызвало любопытные взгляды обоих благородных Бэнров. Верховная мать кивнула оружейнику, и он подошел и сам осторожно взял меч. Его глаза сразу расширились от потрясения, и он поднял клинок вверх, явно участвуя в ментальной борьбе за господство с ним.

А затем Энджрел снова бросил Хазид'хи на землю и потрясенно взглянул на свою верховную мать.

- Им обладало дитя иблис! - проворчала Верховная Мать Квентл.

- После должной подготовки, - пояснил Тос'ун.

- Дантраг! - воскликнул Энджрел, и он кинулся назад и вновь подхватил меч, теперь у оружейника было решительное выражение лица, и он так стиснул эфес, что даже побелели костяшки пальцев.

- Дантраг? - вторила Квентл Бэнр, ибо Дантраг, ее брат, был давно мертв, век, или более. Энджрел его знал, но что…?

Глаза Квентл расширились, когда она узнала меч в руке Энджрела.

- Хазид’хи, - прошептала она. Она выстрелила в Тос'уна гневным взглядом.

- Мой меч? – невинно спросил он.

- Меч Дантрага Бэнра! - поправила верховная мать, и настал черед Тос'уна ахать от удивления.

- Этого не может быть, - одними губами произнес он.

- Откуда ты его взял? - резко спросила Верховная Мать Квентл, в ее голосе была явная угроза.

- Он... он нашел меня, - пробормотал Тос'ун, и по его тону было очень похоже, что он вот-вот умрет ужасной смертью. - В скалистом ущелье, в Верхнем Мире.

- Меч такой силы? - с недоверием огрызнулась Квентл.

- Он отказался от своего обладателя, я полагаю, или обладатель был убит. Я не знаю!

- Ложь!

- Меч согласен! - сказал Энджрел, стуча зубами, и когда верховная мать и Тос'ун повернулись к нему, оружейник снова бросил меч. Он таращил глаза и ловил ртом воздух. - У этого клинка немалая сила!

- Дантраг справился с ним, - ехидно напоминала ему Квентл. Она раздраженно повернулась к Тос'уну. - Где ты его взял?

- Как я уже говорил вам, Верховная Мать, - отчаянно сказал он. - Я считаю, что им владел кто-то из спутников Дзирта До'Урдена, или, возможно, сам бродяга. - Он осмелился поднять взгляд, когда он произнес проклятое имя, и с облегчением увидел, что это возымело эффект, ибо верховная мать явно задумалась над его словами. Это был весомый регион, без сомнения, Серебряные Пустоши, где Дзирт часто странствовал, и где друг Дзирта когда-то был Королем дворфов Мифрил Халла.

Верховная Мать Квентл подошла и небрежно взяла Хазид'хи. - Клинок Бэнр, - сказала она тихо, как будто говорила сама с собой, или, возможно, с мечом. - Ах, мой брат, жаль, что ты потерян для нас.

Глаза Квентл внезапно расширились от потрясения. - Меч сказал мне, что его обманул Дзирт.

- Он говорил мне тоже самое, Верховная Мать, - осмелился ответить Тос'ун.

- Хазид'хи называет его вероломным бродягой, - мягко сказала Квентл, и она вновь сосредоточилась на клинке, и, казалось, вела с ним телепатический разговор. Через некоторое время, она вернулась к действительности, с мечом в руке. Она подошла к Энджрелу, потом с насмешливой улыбкой прошла мимо него и встала перед Тос'уном.

- Клинок твой, - промолвила она.

- Был, - сказал Тос'ун, не поднимая глаз, и, к его потрясению, Энджрел Бэнр ахнул, а Верховная Мать Квентл передала клинок обратно сыну Дома Баррисон Дель'Армго.

- Убери его в ножны и держи его там, - приказала верховная мать, и Тос'ун принял клинок дрожащими руками и быстро спрятал его.

Верховная мать с отвращением взглянула на Энджрела и указала ему взять Дум'вилл и уходить. Затем она велела Тос'уну идти сразу за ней, когда процессия покинула камеру.

- Обманутый Дзиртом До'Урденом, - сказала она, обращаясь к нему, и Тос'ун отметил, что она выплевывала каждое слово с крайним презрением. Что Тос'ун не знал, так это то, что Верховная Мать Квентл Бэнр имела длинную личную историю с бродягой по имени Дзирт. Она была убита его клинками в том самом сражении, которое оставил Тос'ун в туннелях и горах вокруг места под названием Мифрил Халл.

***

- Удачно, что вы пришли так вовремя, Верховная Мать, - промолвил Тсэбрэк Ксорларрин. Верховная мать загнала его в угол в его личной палате в комплексе Ксорларрин в Гонтлгриме, эта ситуация его определенно смущала.

- Говори, - ответила Верховная Мать Квентл, холодно, и без какого-либо намека на то, что волшебник может расслабиться. Она любила щекотать нервы своим подданным.

- Сын Дома Баррисон Дель'Армго, - ответил Тсэбрэк, как будто это должно было быть очевидно.

- Я пришла не из-за него, - сказала Верховная Мать Квентл, а затем хитро добавила, - я пришла из-за тебя.

Волшебник Ксорларрин тяжело сглотнул. – Верховная Мать? – спросил он.

- Тебя посылали на восток, чтобы найти туннели, которые приведут к земле под названием Серебряные Пустоши, - пояснила Верховная Мать Квентл.

- Да, Верховная Мать, я их нашел! - быстро ответил Тсэбрэк, и было ясно, что он старается, чтобы его голос не дрожал. - Пара Армго была всего лишь дополнительным призом.

- Мы видели, - ответствовала Верховная Мать Квентл. - Но они не столь важны. Знаешь ли ты, почему тебя отправили в это путешествие?

- Нет. - Сомнение в голосе Тсэбрэка было ощутимым.

- Я знаю, - заверила его Верховная Мать Квентл. Она улыбнулась, но это не успокоило мага. - Знай, что ты вернешься, и скоро... когда будешь готов. - Она подошла к двери и открыла ее, затем выглянула в коридор, прилегающий к покоям Тсэбрэка. Вошел Громф и Тсэбрэк поклонился архимагу. Когда он встал, в комнату вошел спутник Громфа, и глаза Тсэбрэка расширились.

Он смог не закричать, что было ожидаемой реакцией любого, к кому в спальню зашел иллитид.

- Ты счастливый, Тсэбрэк, - объяснила Верховная Мать Квентл. - Ты сделаешь своей семье большую честь. Я полагаю, что ты вернешься в этот город К'Ксорларрин и будешь награжден, возможно, даже станешь Архимагом К'Ксорларрин, да? - она хитро посмотрела на брата. - Соперником Громфа?

Старый волшебник Бэнр усмехнулся над нелепым заявлением, и лишь потому, что он понял истину этого нового воплощения Квентл, он противостоял искушению волшебным образом растворить Тсэбрэка перед ней, прямо здесь, только, чтобы доказать свою точку зрения.

- Метил покажет тебе путь, и проинструктирует тебя, как ввести в действие заклинание, - Громф объяснил Тсэбрэку.

- Заклинание?

- Затемнения, - промолвила Верховная Мать Квентл. - Ты подготовишь величайшее поле боя этого века во славу Паучьей Королевы. - Она кивнула, потом повернулась на каблуках и ушла, но задержалась в коридоре, чтобы услышать первые восхитительные крики Тсэбрэка, когда иллитид направил свои щупальца в его мозг. На самом деле, Метил не причиняет ему боль, но она знала, что в действительности это далеко не так! – в конце концов, никто не мог терпеть это глубокое вторжение без крика.

Ее солдаты и разведчики осмотрели каждый угол комплекса К'Ксорларрин. Дети Матроны Зирит проделали впечатляющую работу по подготовке подструктуры этой древней родины дворфов для того, чтобы она служила заставой дроу. Они называют ее городом, но, естественно, Верховная Мать Квентл никогда бы не позволила ей дойти до такого уровня, чтобы она смогла конкурировать с Мензоберранзаном.

Она не стала стучать в следующую дверь, а просто вошла и увидела Сарибель Ксорларрин, незначительную жрицу во всех отношениях, но Тиаго, по необъяснимым причинам, решил взять ее в жены.

Мгновение Сарибель глядела на нее в замешательстве, а затем воскликнула - Верховная Мать! - и упала на колени.

- Встань, дитя, - промолвила Верховная Мать Квентл.

Когда Сарибель поднялась, Квентл взяла ее за подбородок и заставила ее посмотреть ей в глаза.

- Я возвращаюсь в Мензоберранзан со своей свитой, - пояснила верховная мать. - Здесь я оставлю лишь немногих, в том числе иллитида, который работает с твоим дядей, Тсэбрэком. Существо не прикоснется к тебе или к любому другому.

- Да, Верховная Мать, - ответила Сарибель, инстинктивно опуская глаза.

Верховная Мать Квентл схватил ее более грубо, и снова заставила ее смотреть вверх. - Тсэбрэк должен сделать свою работу, - объяснила она. - Ему не должны препятствовать. Когда он будет возвращаться на восток, то, если захочет, сможет взять с собой кого-то из вас. Если он велит кому-то присоединиться к нему, твоему брату, сестре, или даже вашей матери, если Матрона Зирит придет сюда, прежде чем он уйдет, то так тому и быть. Вы будете его слушать.

- Да, Верховная Мать, я пойду, если прикажет…

- Не ты, - строго поправила Верховная Мать Квентл. - Нет, вы с Тиаго вернетесь ко мне в Мензоберранзан. Где он?

- Он не в комплексе, а на поверхности с Равелем и другими.

- Я знаю это, глупышка. Куда они пошли?

Сарибель несколько раз моргнула, и, казалось, будто она искала спасения.

- Дорогое дитя, - сказала Квентл с явной угрозой.

- Они услышали, что враги неподалеку, - выпалила Сарибель, - в небольшом городе людей и дворфов. Они пошли, дабы искоренить...

Верховная мать преувеличенно вздохнула. – Импульсивные дети, - промолвила она. - Когда они вернутся, вы с Тиаго незамедлительно вернетесь ко мне в Дом Бэнр.

- Да Верховная Мать, но я... я осталась здесь, дабы приготовить путь для Матроны Зирит.

- Вы с Тиаго незамедлительно вернетесь ко мне в Дом Бэнр, - Верховная Мать Квентл повторила медленно и спокойно, ее тон не оставлял места для возражений.

- Да, Верховная Мать.

- Не ожидай, что вернешься сюда, - предупредила Квентл Бэнр. - Когда-либо.

Сарибель увяла под этими словами и свирепым взглядом Квентл, но она не смела возражать.

- Не бойся, дитя, - добавила Верховная Мать Квентл с понимающей усмешкой. - Ты займешь почетное место в прекрасном Доме Мензоберранзана, а это не мелочь. Может быть, однажды, ты будешь сидеть в Правящем Совете. - Даже когда она говорила эти слова, Квентл считала их смешными, ибо Сарибель Ксорларрин едва ли была достойна ее фамилии. Даже Матрона Зирит не могла говорить о Сарибель без насмешки. Но все-таки, Квентл думала, что, возможно, обладание такой марионеткой на Правящем Совете обеспечит ей еще один голос. Ее улыбка на мгновение стала искренней, прежде чем она напомнила себе, что она здесь не одна. Предстоит сделать еще много всего, прежде чем все это воплотится в жизнь, начиная со словесной борьбы, несомненно, назревающей.

Она сделает это неожиданное заявление, в конце концов, когда соберется следующий Правящий Совет, и ее союзницы за столом смогут сделать исключение.

Но Верховная Мать Квентл Бэнр верила, что она движется по верному пути. С присоединением Верховной Жрицы Минолин Фей к рядам Бэнр и рождением ребенка Громфа, Дом Фей-Бранч гарантировано становится союзником. Аватара Ллос определенно подтвердила союз, и семья Фей-Бранч никогда не посмеет идти против очевидного одобрения!

А теперь Квентл оказалась на грани ожидаемого сражения между Энджрелом и Тиаго, к удовлетворению их обоих, и в итоге, на благо Дома Бэнр.

Она слышала, как неустанные крики Тсэбрэка Ксорларрина разносятся по коридору, когда она покинула палату Сарибель. Она вспоминала, как кричала сама, когда щупальца Метила через нос заползли ей в мозг.

Если бы она только тогда понимала всю прелесть того, что передал ей Метил, мудрость тысячелетий, разум ее великой матери, ясное видение великой схемы леди Ллос!

Если бы Квентл снова пришлось пережить глубокое вторжение иллитида, она была бы только этому рада. Она подозревала, что Тсэбрэк будет чувствовать то же самое.

Сейчас он учит заклинание, пожалуй, величайшее заклинание, сотворенное дроу, по крайней мере, так Верховная Мать Ивоннель Бэнр создала щупальца, которые схватили Дом Облодра, оторвали его от каменных корней и бросили в Клаурифт.

- Затемнение, - прошептала она, ей было жаль, что она не могла пойти на восток с Тсэбрэком, дабы стать свидетельницей прекрасного зрелища!

Ей осталось нанести всего один визит, прежде чем отправиться домой в Мензоберранзан, и она терпеливо ждала в зале, наслаждаясь музыкой криков лишь короткое время до тех пор, пока Громф с Метилом не вышли из комнаты Тсэбрэка.

- Тсэбрэк готов? – спросила она.

- Почти, - ответствовал архимаг. - Он будет кричать снова, но, по крайней мере, теперь он понимает причину. Тем не менее, мы найдем немного удовольствия в его боли.

Квентл ухмыльнулась брату, который, она знала, на самом деле, испытывал огромное удовольствие от мучения Тсэбрэка. Как бы Громф это не отрицал, Квентл подозревала, что он испытывал немного трепета и даже завидовал Тсэбрэку.

Или, возможно, она надеялась на это.

Трио пошло в комнату Береллип Ксорларрин, дабы взять верховную жрицу, а затем они пошли в Кузню, где повсюду ползали гоблины, которые снабжали дроу-ремесленников, когда они работали с магией.

- Я много слышала об этом месте, - верховная мать сказала Береллип. - Кузнец Гол'фанин сказал мне, что это лучшая кузница на Ториле.

- Он не преувеличивал, - заверила ее Береллип, и она указала на великую Кузню Гонтлгрима, находящуюся в середине длинной и узкой камеры.

- Это печь. Не надо мне показывать печь, - сказала Верховная Мать Квентл с насмешливым хихиканьем, которое заставило Береллип попятиться.

- Покажи нам источник силы внутри тех печей, - пояснил Громф, и жрица Ксорларрин взволнованно кивнула и поспешила к небольшой мифриловой двери позади главной кузницы. За ней лежал узкий туннель, который, казалось, некогда был запечатан несколькими дверями.

- Дворфы сконструировали порталы, чтобы не пускать других, - объяснила Береллип, когда они прошли через один пустой косяк, где раньше была дверь.

Воздух стал влажным, а затем насыщенным парами; они слышали звук падающей воды, и сердитый шипящий шум в ответ. Туннель долго вился, пока не уперся в другую дверь, на сей раз немного приоткрытую. Береллип толкнула ее и повела их в продолговатую камеру.

Эта камера изобиловала силой стихий.

В камере была очень глубокая яма, в которую с потолка лился водопад.

- Ты чувствуешь это, Архимаг? - сказала Верховная Мать Квентл, она закрыла глаза и двинулась вперед, греясь в силе предтечи. Вместе с Громфом она подошла к краю ямы и посмотрела вниз на обнаженную силу Гонтлгрима, и даже Верховную Мать Мензоберранзана, которая прекрасно знала красоту и величие Города Пауков, и даже Архимага Мензоберранзана, который посещал разные планы, это зрелище, безусловно, заставило затаить дыхание.

Они не могли видеть стены ямы, ибо они были скрыты вращающимся вихрем воды, живой воды элементалей, образующих стержень острога для зверя далеко-далеко внизу. Сквозь брызги и туман неясно вырисовывался, огонь предтечи, живой зверь, который старше драконов, и, быть может, даже старше богов.

Он был пойман в ловушку, но не побежден. Нет, пузырящееся озеро лавы плевалось огнем и магмой, бросая их вверх, и они падали на водную стену, в бесконечной битве между огнем и водой.

Двое Бэнров отошли с уступа и повернулись к сияющей Береллип.

- Это... - начала верховная мать, глядя вокруг и качая головой, как будто с гадливостью, которая похитила большую часть гордости Береллип.

Верховная мать посмотрела ей в глаза. – Почему вы не подготовили эту комнату?

- В-верховная мать? - пролепетала Береллип, едва ли в состоянии понять концепцию. – Комната функционирует. Отлично. Кузницы…

- Функционирует? - недоверчиво огрызнулась Верховная Мать Квентл, а Громф усмехнулся. - Это не функциональность! - настаивала она, выплевывая последнее слово, словно оно оскорбляло ее чувства. – Это величие! Это слава! Это место, этот зверь, элементали, пленившие его, все это является причиной того, почему Ллос позволила вам покинуть Мензоберранзан. Неужели ты это не осознаешь, жрица?

- Да, Верховная Мать, разумеется.

- Тогда почему вы не подготовили эту комнату? - настойчиво спросила верховная мать.

Губы Береллип шевелились, но она молчала, в такой растерянности, что даже не знала, с чего начать.

Квентл нетерпеливо протолкнулась мимо нее, направилась к центру плоской каменной области и стала рассматривать комнату.

- Этот туннель? - спросила она, указывая на второй выход, расположенный ниже двери, через которую они вошли. Она видела, что это был естественный туннель, возможно, лавовая труба, выгоревшая в камне. – Куда он ведет?

- К заднему коридору, Верховная Мать, - ответствовала Береллип.

- Запечатай его там, где он присоединяется к внешнему коридору, - Квентл поручила Громфу, тот кивнул и направился в ту сторону.

- Я положу железную стену, но она может рассеяться, - сообщил он ей.

- Запечатай его, - повторила она. - А затем ремесленники Ксорларрин построят еще и постоянные стены, дабы поддержать твою магическую конструкцию.

- Это место! - воскликнула Квентл, а потом она начала танцевать, медленно поворачиваясь, и запела древнюю песнь об основании Мензоберранзана во славу Паучьей Королевы.

Она стала вращаться быстрее, ее тонкая мантия развевалась вокруг ее стройной фигуры, и с этой мантии упали маленькие паучки, живые паучки, которые сразу поспешили от нее, как будто они знали свою задачу.

И они действительно знали. Песнь освящения оживила их из магического одеяния Верховной Матери Мензоберранзана, и эта песнь сказала им.

Некоторое время спустя из туннеля вернулся Громф, построив стенку, дабы перекрыть дальний конец. Квентл продолжала петь и танцевать. Паучки бегали по всему выступу и по стенам, многие из них уже тянули нити.

Затем Квентл внезапно резко остановилась и положила руки на свои зеленые броши в форме пауков. Она оторвала их от мантии, ее песнь стала мощным песнопением и мольбой Паучьей Королеве, и она бросила эти броши на пол перед собой, приземлившись, они оживали и разбегались.

И росли.

- Это часовня К'Ксорларрин! - верховная мать объявила Береллип, а нефритовые пауки были уже размером с пони, затем размером с лошадь, и, наконец, с бурого увальня. Один из них встал рядом с дверью, через которую они вошли, а другой возле туннеля, который запечатал Громф.

И там они застыли на месте, совершенно неподвижные статуи-стражи.

- Верховная Мать, вы нас осчастливили своей щедростью! - сказала Береллип, и она бросилась на пол перед Квентл Бэнр.

Квентл проигнорировала ее и еще раз оглядела камеру, улыбнувшись, когда она увидела ткущуюся паутину, тысяча маленьких паучков творила свою магию.

- На той стороне ямы есть камера, - сообщил ей Громф, и он показал взглядом на дальний конец комнаты.

- Что там? – Квентл спросила у Береллип.

- Магический рычаг, - ответствовала она. - Он управляет водой, которая питает удерживающих предтечу элементалей, так говорил мне Равель.

- Простой рычаг, - спросила Квентл, повернувшись к Громфу.

- Простой для дворфов благородной крови Делзун, так сказал мне Джарлакс, - ответствовал архимаг. – Но его не может использовать никто другой.

- И такой дворф может потянуть этот рычаг, чтобы освободить зверя, - рассудила Квентл.

- Это чуть не уничтожило Гонтлгрим, - пояснил Громф, - Вулкан, что привел нас в это место много лет назад.

- Но если король дворфов нашел священную Кузню под надзором дроу... - заметила Квентл.

Громф повел ее в противоположную камеру, потом через разрушенную магическую дверь, которую они с Метилом смогли перешагнуть.

- Простой рычаг, - сказала Квентл, когда они прошли под низкой аркой в предкамере.

- Тогда позвольте мне его усложнить, - предложил архимаг. Он вернулся под арку и начал творить сильное заклинание, взывая к воде.

Когда он вернулся в предкамеру, он вел большого текучего голема, созданного полностью из воды.

- Сей страж нападет на любого, кто придет сюда, - объяснил Громф. - Конечно, за исключением тех, кто носит эмблему Дома Бэнр.

Верховная мать благодарно кивнула.

Громф подал знак своему спутнику иллитиду, и щупальца пожирателя разума начали развеваться и покачиваться.

- Отметишь его? - спросила Квентл, поняв его сигнал Метилу.

- Когда мы решим вернуться сюда, будет ли это место лучшим выбором? - ответил Громф, и Квентл поняла, что архимаг и его пожиратель разума были волшебным образом настроены на телепортацию в эту комнату, как магически, так и псионически.

Закончив с этим, Громф вернулся под арку, восстановил свою пространственную дверь и последовал за Квентл обратно на уступ через дорогу.

- Часовня К’Ксорларрин, - она повторила Береллип. - И этот туннель, я думаю, хорошо подойдет твоей матери для ее личных покоев.

- Да, Верховная Мать.

- Освятите эту землю кровью рабов, - поручила Квентл. – Накормите исконного зверя плотью наших врагов.

- Да, Верховная Мать, - горячо ответила Береллип.

Слишком горячо, подумала Верховная Мать Квентл. Импульсивно, Квентл раскинула руки, склонила голову и закрыла глаза. - Подними свой бич, - сказала она Береллип.

- Верховная Мать? - ответила жрица с явной дрожью в голосе.

- Вполне логично, что сначала часовню должна запечатать моя кровь. Подними свой бич!

Дрожащими руками, Береллип исполнила сей приказ. Она не замахнулась своим змееголовым кнутом на верховную мать, но ей и не нужно было это делать, ибо он был орудием гнева леди Ллос, и змеи поняли свое предназначение.

Они хлестали и рвали кожу Квентл, а она наслаждалась великолепием Ллос, когда ее кровь капала на камни. Она начала кружиться и танцевать, и Береллип была рядом, ее четыре змеи кусали снова и снова.

После многочисленных па и обилия крови все это закончилось, и верховная мать сотворила исцеление, дабы закрыть свои раны, восстановить силы и нейтрализовать яд гадюк Береллип.

Затем она сняла с пояса свое пятиглавое орудие. Теперь настала очередь Береллип танцевать за Паучью королеву.

Немного позже, Квентл, Громф и Метил оставили Береллип лежать на полу в камере предтечи в луже собственной крови. Пребывающая в полубессознательном состоянии и дезориентированная жрица умрет, если не сможет прийти в себя, собраться с силами и мыслями, дабы исцелиться от яда злобных змей Квентл.

В этом трагическом событии, верховная мать поняла, что это будет воля Ллос, и Матрона Зирит не будет никого обвинять кроме себя, что воспитала таких бессильных дочерей.

Глава 12.Сети и паутина

Артемис Энтрери ворочался, пытаясь принять вертикальное положение перед своим спуском. Он понятия не имел, о том, что ударило его и всех вокруг, но они все сейчас летели, подскочив от земли на дюжину футов.

Он пришел в себя и увидел, что его противник в том же состоянии. Он посмотрел на шар тьмы у себя за спиной и в стороне, и заметил, что Брат Афафренфер падает вниз, а потом неподвижно лежит на земле рядом с шаром тьмы, неловко приземлившись, убийца обернулся.

Эта битва была окончена. У него не было шанса. Он мог бы победить этого благородного дроу из Дома Бэнр, но зачем?

Поэтому он приземлился, полуобернувшись, и сразу побежал назад к зданию, расположенному ниже и правее горящего Утешения Камнетеса. Он использовал свой тяжелый плащ за спиной, как щит против болтов ручных арбалетов. Он услышал возглас Тиаго Бэнра. - Трус! - закричал дроу.

Энтрери проигнорировал его и побежал вокруг здания, на ходу пряча оружие. Он прыгнул, ухватился за опору, и, с исключительной силой и ловкостью, подтянулся и вскарабкался на низкую крышу. Он перевернулся и присел на корточки.

И снова увидел Тиаго Бэнра, зависшего в воздухе прямо за краем крыши.

Дроу, со злой усмешкой, ударил мечом по полупрозрачному щиту и ступил на крышу. Он поднял свой клинок в приветствии, приглашая Энтрери.

Убийца осмотрелся вокруг, ища путь к отступлению. Он мог бежать, возможно, в нижнюю часть города, погоня, несомненно, отвлечется на многие другие цели...

Энтрери выкинул эти мысли из головы и сосредоточился на преследующем его дроу.

Пожав плечами, он достал свое оружие и атаковал.

Вдвоем они казались размытым пятном, поворачиваясь и выпрыгивая в обе стороны, ныряя обратно. Меч и щит встретили меч и кинжал, Энтрери был особенно осторожен, чтобы не позволить своему оружию опять запутаться в паутине этого странного щита.

Бойцы повернулись и кувыркнулись, так же легко, как их оружие, каждый искал выгодный угол, ибо они, конечно, стоили друг друга.

Другие темные эльфы наблюдали за поединком, левитируя вокруг крыши. Каким-то образом, это побудило Энтрери, и, завершая каждую атаку, он делал шаг назад, чуть больше с каждым ответным ударом и каждым поворотом. Теперь он хотел победить, даже ценой собственной жизни. Быть по сему, подумал он, главное сокрушить этого Бэнра.

Но у него заканчивалось время, ибо их окружили союзники Тиаго, а этот молодой воин-дроу, опытный и великолепно обученный, противостоял его каждому шагу. Энтрери отставил ногу назад немного больше, когда он повернулся влево, и выполнил круговой удар, от которого Тиаго умело увернулся.

И Тиаго сделал вывод, что Энтрери хочет сбежать. Мелькнул украшенный драгоценными камнями кинжал, отводя в сторону меч дроу, но этот удар был лишь отвлекающим маневром, понял Энтрери, а настоящая атака заставила его подпрыгнуть, щит Тиаго задел его колени лишь по касательной.

Он развернулся и совершил короткий быстрый удар ногой, после чего, сразу ушел в сторону, в то время как меч Тиаго тщетно пытался догнать. Дроу не успел опомниться, как Энтрери ударил его сапогом в лицо.

Тиаго отшатнулся. – О, умно! - крикнул он, его голос звучал невнятно, ибо он сплевывал кровь.

- Привыкай, - прорычал Энтрери и пошел в атаку. Однако он резко остановился и развернулся, чтобы избежать болта ручного арбалета летящего ему в лицо, и нырнул за правое плечо Тиаго. Щелчок с другой стороны заставил его быстро повернуть в другую сторону, и второй дротик пролетел мимо.

И Тиаго бросился к нему со щитом, а меч дроу сверкнул рядом со скрещенными клинками человека.

Энтрери нанес Тиаго удар своим клинком, и ударил его сзади, и чуть выше щита, своим смертоносным кинжалом.

Дроу поднырнул и поднял щит, чтобы приподнять руку Энтрери. Убийца почувствовал, что его захватывает щит, и стал стягивать одежду вместе с липкой паутиной. Итак, Энтрери не сражался с ним, а вместо этого продвинулся вперед и надавил на щит Тиаго, отодвигая его назад, и выпрямился, чтобы сбросить его вниз.

Дротик ручного арбалета попал ему в ведущее левое плечо. Второй задел его лицо, и когда он упал поверх Тиаго, он увидел, что другие темные эльфы двинулись на крышу, чтобы вмешаться. Они уже не просто зрители, понял человек, и он знал, что был обречен.

Энтрери попытался его убить, отчаянно желая услышать последний вздох Тиаго, прежде чем испустит дух сам. Но, даже в таком положении, благородный дроу продолжал защищаться, держа руку с кинжалом Энтрери слишком высоко, и направлял в Энтрери свой меч, чтобы держать клинки в стороне.

У Энтрери ничего не получалось, и он чувствовал, что благородный дроу извивается под ним, даже когда яд дроу распространялся по его телу.

***

Далия никогда не встречала столь явного могущества и магической силы как в грозовой сети Равеля Ксорларрина. Сеть парила над ней и ее сыном, преследуя ее на земле, казалось, она превращается обратно в ворона. Она сразу взяла свои цепы, соединила их вместе, выпрямила одним движением и получила полностью восстановленную Иглу Коза, и она направила вверх конец этого посоха, чтобы поймать центр опускающейся грозовой сети.

- Улетай! - услышала она возглас Эффрона, в его голосе был страх, она знала, и она поняла, как только ее посох коснулся двеомера дроу. Энергия, собранная бурей потрескивала в её волосах, которые дико развевались.

Паутина опустилась, и это вызвало взрыв и сотрясло землю. Зубы стучали, не в состоянии говорить, Далия пыталась крикнуть Эффрону, чтобы он взял ее за руку, надеясь, что каким-то образом, Игла Коза защитит их обоих. Ей удалось увидеть уголком глаза, что он уже обгорел, опускаясь на землю.

И повсюду вокруг нее ревели взрывы, земля тряслась, пока длительный перезвон грома отражался от стен каньона, и едва ли рассеивался.

Посох заполнило большое количество энергии, образующей дугу вокруг его длины, жалящей ее руки, проникающей в нее. Она почувствовала, что ее сердце бешено колотится. Ее виски пульсировали, мир, казалось, потемнел, перед ее глазами плясали черные пятна.

Но она держалась, потому что отпустить означало раствориться, прямо как растаял Эффрон.

Эффрон! Ее сын!

Ярость заставила ее встать против надвигающейся силы, крик отрицания был глубоко в ее сознании. Она стиснула зубы, чтобы перестать стучать зубами и не откусить свой язык.

И затем это случилось. Грозовая сеть складывалась, она снова вращалась над эльфийкой, ибо сеть, казалось, всасывалась в конец ее могущественного посоха. Она не могла сдержать мощь; она чувствовала, что металлический посох просто взорвется, или ее поглотит сила магии дроу.

Она наполовину обернулась, наполовину упала, и в этом движении увидела, что Серая Амбра лежит в стороне, опершись на локоть, ошарашено на нее глядя. И Далия смогла увидеть свое отражение в глазах этой дворфы, она, казалась, больше существом молнии, чем кем-либо, напоминающим эльфа, с мощными дугами магической энергии, текущими вдоль ее боков и конечностей.

И Далия увидела самку драука, смотрящую на нее, поднявшую дубину, словно тварь собиралась бросить ее в эльфийку.

Но Далия оказалась быстрее, девушка бросила Иглу Коза как копье.

Она приземлилась в паучьих ногах драука, но это не имело значения. Взрыв запустил эту мерзость в воздух, и послал ударную волну по земле, в результате которой по улице пошла рябь, словно по воде.

Амбра полетела. Крыльцо здания затрещало и подогнулись, а затем рухнуло и само здание, когда под ним прокатилась волна.

Далия почувствовала, что поднимается в воздух. Когда она поднялась, то увидела, что драук опустился, ноги подогнулись под ним, словно растаяли от жара взрыва, лицо застыло маской умирающего крика.

Прокатившаяся волна разбросала волшебников-дроу и подбросила Энтрери с Тиаго в воздух, когда они сражались на улице перед Утешением Камнетеса. Она прокатилась по улице, заставив Йеррининэ подпрыгивать и все время звать его любимую Флаввар.

Далия неуклюже снижалась, вывернув лодыжки и колени, а затем тяжело упала лицом на дорогу. Она сумела приподняться и увидела, что Амбра, сидит на дороге, ошеломленная и потрепанная. На лице Амбер отражалось потрясение и ужас, и это говорило Далии, что другой драук, крупный самец, подошел к ней сзади, за мгновение до того, как она ощутила ослепительный взрыв вокруг головы и отлетела во тьму.

***

Артемиса Энтрери вело чистейшее отрицание. Убийца вертелся на крыше, сцепившись с Тиаго Бэнром, прилипший к щиту благородного дроу, а остальной мир кружился. Энтрери увидел падение Далии. Эльфийка лежала на улице перед высоким драуком.

Амбре повезло не больше, понял убийца. Дворфа сидела, явно оглушенная, и к ней приближалась чудовищная мерзость.

И поэтому Энтрери вели отрицание и гнев. Ему удалось поставить ноги и восстановить равновесие. И с вызывающим ревом, он быстро встал, поднимая с собой Тиаго, и развернулся, с силой бросая дроу в сторону. Его отпустил упорный щит, потом и он пошатнулся, после падения Тиаго.

Но он быстро спохватился и побежал в обратном направлении, к дальнему концу крыши.

В него попал еще один дротик, затем другой, а потом целый шквал, они кололи его, жалили и наполняли ядом. Его руки отяжелели, зрение и другие чувства вдруг притупились, и он знал, что благородный дроу близко позади.

Он нырнул к краю крыши, или, возможно, он упал, ибо его ноги немели. Он вытянулся, подался вперед, как будто собирался упасть на землю.

Но не это было его целью. Он бежал без мыслей о побеге, ибо он знал, что не мог спастись. Но его кинжал мог.

Он засунул кинжал под карниз крыши, а затем рухнул на землю.

Он поднялся, и, шатаясь, упрямо побрел прочь, петляя между другими зданиями, вокруг углов, а ядовитый смех дроу следовал за ним по пятам. Наконец, думая, что он уже сбросил их со следа своего ценного оружия, Энтрери остановился и повернулся лицом к Тиаго Бэнру.

Убийца начал проваливаться во мрак прежде, чем его догнал благородный дроу, яд отнимал его силу и чувствительность.

Он услышал, что Тиаго Бэнр позвал его по имени! - и это казалось, любопытным и смешным, но он не мог понять, почему.

***

Далия почувствовала вокруг себя жар и твердое металлическое кольцо. Она чувствовала, что она стояла, но не была уверена и не понимала, как это вообще возможно, ибо у нее не было силы в ногах.

Она чувствовала, что что-то давит щеку, словно прямое лезвие меча.

Эльфийка открыла глаза и сразу узнала место, или, по крайней мере, поняла, что она знала это место, хотя она и не могла до конца разобраться. Она вспомнила взрыв на улице, Игла Коза выпустила колоссальную вспышку магической молнии. Она снова увидела самку драука, скорчившуюся, обугленную и мертвую.

Она вздрогнула, когда вспомнила взрыв в своей голове, затем громко взвыла, подумав о Эффроне, ее сыне, исчезнувшем подле нее. Она пыталась спасти его, но безрезультатно.

- С возвращением, - услышала она знакомый голос, который окончательно вернул Далию в настоящее.

Не отрывая щеки от металлической ленты, она посмотрела на говорящего, Артемиса Энтрери.

Он висел в металлической клетке, почти гробу из металлических ремней, казалось, он плотно сжимает человека, держа его в вертикальном положении.

Как и собственная клетка Далии.

- Снова пойманы, - сказал Энтрери, его голос был безнадежным, беспомощным и не выражающим какого-либо реального беспокойства.

Они были в Гонтлгриме, поняла Далия, в самой Кузне, висели всего в нескольких футах от пола. Рабы-гоблины сновали вокруг различных кузниц, везли тачки с металлоломом, несли цельные, еще не обработанные бруски, в то время как ремесленники-дроу стояли у поддонов и наковален, собираясь приступить к работе.

Далия попыталась повернуться лицом к Энтрери, но клетка была такой тесной, что ей это не удалось. Ее усилия лишь заставили клетку немного качаться и вращаться, однако она заметила третью клетку, дальше Энтрери.

- Эффрон, - прошептала она, надеясь, что чернокнижник там.

- Афафренфер, - поправил Энтрери. – Хотя я полагаю, что он уже давно умер. Он не двигался и не издавал звуков в течение нескольких часов, с тех пор как я очнулся.

- Они принесли его сюда, - возразила Далия.

- Дабы помучить нас, не сомневайся, - сказал Энтрери, и он закончил с ворчанием, ибо к его клетке подошла дроу и пихнула его раскаленной кочергой. Потом эта дроу подошла к клетке Далии, и также, и весьма небрежно коснулась кочергой ее лодыжки.

Как она кричала.

И никого в комнате, ни гоблинов, ни дроу, казалось, это не заботило. Когда боль прошла, она оглянулась на Энтрери, и ей снова удалось раскачать клетку. Он только покачал головой.

Убийца был в ситуации, сродни этой раньше, вспомнила Далия, он был узником дроу в их темном городе Мензоберранзане. Он рассказывал ей кое-какие истории, и намекал на гораздо худшие вещи. Он говорил ей, что предпочел бы умереть, чем опять попасть в лапы темных эльфов.

Далии оставалось лишь вздрогнуть, когда она осознала зловещее предупреждение, ибо она была эльфийкой, главным врагом дроу.

Ее замучают до смерти, она знала, и, вероятно, ее мучения будут продолжаться многие годы.

***

Береллип Ксорларрин занесла свой черехглавый кнут и ударила по фигуре в клетке, змеи глубоко вгрызались в ноги жертвы, разрывая его кожу, но, увы, Афафренфер не шевелился.

- Ваш друг мертв, - Береллип объявила Энтрери и Далии, встав так, чтобы они оба могли ее видеть. – Он везучий.

Она посмотрела на Энтрери и злобно усмехнулась. – Бреган Д’Эрт? – промолвила она. - Можешь ли ты добавить еще лжи к своему рассказу? Именно они, эти союзники, как ты ложно утверждал, сообщили нам о вашем возвращении.

Энтрери промолчал.

- Мы узнаем, где вы были в последние двадцать лет, не сомневайтесь, - промолвила она. – И тогда вы умрете. То, как это произойдет, зависит от вас. Скажите мне, где скрывается Дзирт До’Урден.

- Я не знаю, - ответил Энтрери, и он посмотрел в сторону, когда пара темных эльфов приблизилась к клетке Афафренфера, один из них возился с кольцом ключей, собираясь убрать труп.

Верховная жрица Ксорларрин засмеялась над ним. - Да будет так, - сказала она, а затем отослала двух мужчин слуг. – Оставьте его! Пусть наслаждаются его зловонием, дабы напомнить им, что они тоже скоро начнут гнить.

Береллип повернулась к Далии. - Где ваши остальные спутники?

Эльфийка ожесточила взгляд и сжала челюсти, а жрица-дроу опять рассмеялась, невесело и злобно, получая удовольствие лишь от боли. Береллип повернулась и махнула слуге, который бросился вперед, с корзиной в руке, и передал корзину жрице.

Береллип перевернула ее, и на пол вывалилась почерневшая и деформированная голова. Она не покатилась, ни отскочила, а приземлился со шлепком, и, казалось, немного выпрямилась, из нее сочилась жидкость.

- Твой сын, я полагаю, - сказала Береллип, и, несмотря на ее намерение не доставлять этим злобным существам удовольствие, Далия заплакала.

Она не могла поверить, насколько это ужасная боль, увидеть это дитя, которое, как она считала, давно погибло от ее руки, действительно мертвым. Она плакала и все больше ненавидела этот мир.

И многие дроу в Кузне бросили свою работу, чтобы посмеяться над ней.

***

Кузницы не затихали, и, когда ремесленники-дроу устали, их сменили другие темные эльфы.

Артемис Энтрери висел, наполовину в сознании, наполовину во сне, измученный и голодный, на протяжении часов. Его уже давно не беспокоила жара и что-либо еще. Дроу ходили по своим делам, гоблины бегали туда и назад… все это больше ничего для него не значило. В клетке слева от него висел Афафренфер.

Справа Энтрери рыдала Далия, уже негромко, ибо она устала.

Один этот звук действительно причинял ему боль. Он мог принять свою судьбу: он полагал, что вскоре он найдет возможность умереть, и так оно и будет, но, по неясным пока причинам, судьба Далии трогала его глубоко и мучительно.

Он хотел пойти к ней. Он хотел обнять ее и поговорить с ней об этом насилии. Он хотел выйти из своей клетки и избавиться от этого почерневшего деформированного черепа, убрать его с глаз Далии, дабы даровать ей хоть какое-то облегчение.

Много раз он тянулся к эльфийке, один раз ему даже удалось к ней прикоснуться, но она отстранилась.

Но умные дроу, конечно, были экспертами в области придающих безнадежности пытках.

Их пальцы могли почти соприкоснуться.

Ее всхлипы звучали в его ушах и отдавались в сердце.

Он полагал, что во всем виноват Джарлакс. Береллип упоминала Бреган Д'Эрт. Джарлакс в очередной раз пожертвовал Энтрери ради собственной выгоды.

Но для Энтрери это не имело никакого значения. Джарлакс спас его от проклятия медузы в Царстве Теней. С какой целью? Для этого?

В любом случае он проклял наемника-дроу себе под нос, и взглянул на Далию.

Он хотел только одного, пойти к ней и попытаться помочь.

Эти чуждые чувства его удивили.

Глава 13.Холодный ночной туман

- Я даже не спросила, что ты чувствуешь, - Кэтти-бри сказала Дзирту. Они сидели на камнях на границе их бивака в звездную ночь, дул теплый южный ветер.

- Насчет чего?

- Насчет этого всего, - промолвила девушка. - Поворот событий, возвращение...

- Разве я могу испытывать что-то, кроме восторга? - спросил Дзирт, и он взял жену за руку.

- Но это, конечно, потрясающе. Ты хотя бы приблизился к точке, где все это кажется реальным?

Дзирт беспомощно хихикнул. - Возможно, я слишком занят, купаясь в радости от этого всего, чтобы думать об этом. Я признаю, что были некоторые опасения, разве Вульфгар не рассказывал нам о великой лжи, похожей на это, в его бытность узником Эррту?

- Значит это все просто сон? – спросила Кэтти-бри. – Большая ложь?

- Нет, - без колебаний ответил Дзирт. - Или, если это так, меня это не волнует!, - он посмотрел на Кэтти-бри, она сидела прислонившись к нему, выражение ее лица было любопытным.

- Восприятие это реальность, - пояснил Дзирт. - Моя реальность теперь радостная. Долгожданная передышка. – Он снова засмеялся и наклонился поцеловать девушку.

- Да, это реально, - согласилась Кэтти-бри. - Но это действительно тебя радует?

- Ты сомневаешься в моей любви?

- Нет, разумеется, нет! Но насколько это поражает. Возвращение было нашим выбором, в особенности это касается меня и Реджиса, наши жизни оборвались той ночь в Мифрил Халле, когда Миликки взяла нас и исцелила наши разбитые разумы. Течение времени было для нас незначительным по сравнению с веком жизни без нас, как ты знаешь, и даже в последние два десятилетия, мы шли в нашу новую жизнь с единственной целью, воссоединиться с Друзьями Мифрил Халла. На самом деле, мы знали, чего ожидать, мы стремились именно к этому, но для тебя это удивительный, резкий поворот дороги.

- Без сомнения, это самый лучший поворот, - промолвил Дзирт.

- Ты уверен?

Он крепко ее обнял и прижал к своему боку. - Я целый век скучал по вас, но, особенно, по тебе.

- Это причиняет мне боль, - сказала она тихо, но Дзирт решительно покачал головой.

- Нет, - сказал он ей. – Нет. Память о тебе была поддержкой, а не бременем. - Он усмехнулся и поцеловал ее в щеку, для предисловия к своему следующему комментарию. – Я пытался тебя забыть.

- Ты заставляешь меня чувствовать себя такой любимой, - поддразнила она.

- Воистину, - сказал он со всей серьезностью. - Когда я сражался с орками рядом с Инновиндиль, когда я думал, что вы все мертвы, она дала мне простой совет. Проживай свою жизнь короткими промежутками времени, человеческими жизнями, сказала она мне. Быть эльфом означает познать и принять потерю. Я пытался, но у меня до сих пор этого не получилось. Я пытался забыть тебя, и все же я не смог. Ты была здесь со мной каждый день. Я отпирался от тебя. Но, увы.

Он остановился и опять ее поцеловал. – Я завел другую любовницу, но не познал любви. Возможно, это Миликки достучалась до моего сердца и нашептала, что ты вернешься ко мне...

- Ты не веришь в это.

- Нет, не верю, - признался он. – Что тогда? Быть может, нам с тобой просто повезло найти настоящую любовь, и эта связь пережила наши смертные тела?

- Это везение или проклятье? - спросила Кэтти-бри с кривой усмешкой. – Тебе не было одиноко?

- Нет, - снова ответил Дзирт, уверенно и без колебаний. – Я был одинок, когда отрекался от тебя. Мне было одиноко, когда я был с Далией, которую я не мог, никогда не мог, полюбить. Я никогда не был одинок, если призрак Кэтти-бри шел рядом со мной, и улыбался я в последнее столетие только в связи с тобой. - Он оглянулся через плечо, чтобы посмотреть, как Вульфгар, Реджис и Бренор обменивались рассказами о своих приключениях за последние двадцать лет. На лице Дзирта появилось любопытное выражение, когда Вульфгар поставил ведро воды перед хафлингом, который окунул туда свою голову.

- Или в связи с ними, - добавил Дзирт с ухмылкой.

Кэтти-бри крепко сжала его руку. - С Реджисом что-то странное, - промолвила она.

- Что-то, что должно нас беспокоить?

- Нет, ничего подобного. Он говорил мне, что может дышать водой, почти так же, как воздухом. Гляди. Он будет держать голову в ведре с водой очень долго, дольше, чем можем мы все, вместе взятые.

Дзирт стал смотреть. Реджис держал голову в воде и щелкал пальцами, словно отсчитывал время, или, возможно, просто, чтобы остальные знали, что он в порядке. Дзирт взглянул на Бренора, стоящего над хафлингом, уперев руки в бока. Дворф оглянулся на Дзирта, и, в недоумении, покачал головой.

Прошло много ударов сердца, а Реджис до сих пор оставался под водой, щелкал пальцами, и, казалось, был беззаботным. - Это не правильно, - промолвил Бренор. - Его отец был рыбой? - спросил Вульфгар. - Он говорил, что мать.

- Рыбой?

- Не рыбой, а какой-то предок был... генси или что-то вроде того.

После, казалось бы, вечности, Реджис, наконец, вынул голову, хафлинг улыбался и не выглядел запыхавшимся или утомленным.

- Генаси, - тихо сказала Кэтти-бри Дзирту, когда они повернулись к открытому ночному небу и разворачивающейся перед ними скалистой местности. – Он полагает, что в нем кровь генаси.

- Я даже не знаю, что это значит.

- Затронутый планами, - объяснила Кэтти-бри. - Генаси джинны разных стихий, и, по слухам, размножаются с людьми. Я никогда не слышала о потомках генаси и хафлингов, но такое вполне возможно.

- Из нас пятерых, Реджис, кажется, изменился больше всех, и не только физически, - промолвил Дзирт.

- Может быть. Для нас прошло не так много времени, как для тебя, но мы все были глубоко тронуты, не сомневайся. И не сомневайся в том, что Реджис, тот же самый хафлинг, которого ты некогда знал и любил.

- Я говорю об изменениях в кругозоре, и, возможно, цели, но не в характере.

- Ты в это веришь или просто надеешься?

- И то и другое! - воскликнул Дзирт, и они оба расхохотались.

- Мы прошли через саму смерть, - сказала Кэтти-бри, как будто это все объясняет.

Дзирт откинулся назад и посерьезнел. - Я считаю, что из-за такого опыта вы будете бояться возможности.

- Возможности?

- Снова умереть. Но все-таки вы, все четверо, охотно идете навстречу опасности. Мы будем гоняться за вампиром, и в очень темном месте.

- А затем, охотно, пойдем на войну.

- С радостью? Радуясь, что можешь погибнуть?

- Нет, конечно, нет. Радуясь поджидающим нас приключениям.

На них подул холодный ветер, словно он дул с заснеженных гор на севере, Кэтти-бри притянула к себе Дзирта и слегка задрожала.

Перед ними расстилался туман, и Дзирт посмотрел на него с любопытством. Перемена погоды казалась действительно резкой, куда подевался такой теплый воздух? - но не было никакого снега или воды, так откуда же взялся туман?

Холодный туман, понял дроу, когда туман подобрался ближе.

Холодный мертвый туман.

***

- Всегда есть, что рассказать, не так ли, Рамблебелли? - сказал Бренор со смехом, когда хафлинг, наконец, вынул голову из ведра воды. - В тебе нет ничего обычного, а?

- Я живу, чтобы развлекать, - сказал хафлинг с вежливым и преувеличенным поклоном, потом он энергично покачал головой, отряхиваясь как собака, и забрызгал Бренора.

- Брр, - сказал он, чувствуя небольшой озноб и списывая его на ведро с водой.

Но Вульфгар тоже встал и потер голые руки, глубоко вздохнул и у него изо рта пошел пар.

- Становится холодно, - согласился Бренор.

Реджис начал было отвечать, но когда он посмотрел на дворфа, или, скорее, посмотрел за дворфа, слова застряли в горле.

Он увидел туман.

Он знал этот туман.

- Какими еще историями ты нас развлечешь, Рамблебелли? - спросил Бренор с широкой улыбкой. – Наполовину рыба, наполовину птица? Ты еще и можешь летать?

О, Реджису действительно было, что рассказать, но хафлинг не был уверен, что Бренор найдет это интересным. И Реджису было жаль, что он, на самом деле, не был птицей, которая могла улететь далеко-далеко!

- Бегите, - сказал он, его голос был едва ли громче шепота. – О, бегите.

- А? – спросил Бренор, не улавливая смысл.

Реджис продолжал смотреть мимо дворфа, и он медленно покачал головой в отрицании, когда туман за дворфом начал сгущаться и принимать форму высокого изможденного человека.

- О, бегите! - закричал Реджис, пятясь назад. – Бренор! Сзади!

Вульфгар бросился мимо хафлинга, между Реджисом и Бренором, взывая к своему богу. - Темпус! - закричал он, потом достал Клык Защитника и запустил молот одним движением. Снаряд вращался прямо над головой дворфа, ибо варвар использовал рог на одной стороне шлема Бренора и обломок рога с другой стороны, чтобы выровнять свой бросок.

- Эй! - удивленно крикнул Бренор, ныряя вниз. Он поднялся и обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как молот врезался в фигуру злобного гуманоида, движущегося к нему через призрачный туман. Этот туман усилился, когда боевой молот пролетел существо насквозь.

Если существо и почувствовало этот удар, то оно никак этого не показало. Принимая удар, оно словно стало менее реальным, и боевой молот прошел прямо через него. Туман снова сгустился, существо восстановилось, как только угроза прошла.

- Рамблебелли, что тебе известно? - спросил Бренор, отступая к двум другим и поворачивая в сторону, где на камне лежал его топор.

- Темная Душа, - пробормотал Реджис. – Лич.

Ужасное существо медленно приближалось, его глаза светились внутренним демоническим огнем. Его изможденное гниющее лицо исказилось, и, казалось бы, изменилось.

Молот Вульфгара вернулся к нему в руки. Бренор схватил топор и подбежал к человеку. Реджис медленно двигался вперед, чтобы встать с другой стороны от Вульфгара, и все трое стали смотреть на Темную Душу, не в силах разорвать транс.

Все трое были в ужасе и заворожены.

Это была сила могущественного лича. Он был намного сильнее обычной нежити. Темная Душа сосредоточился на глубоких страхах любого смертного существа, на самом первобытном страхе смерти. В гниющем лице лича наблюдатель видел себя. Так неоспоримо. Ибо созерцать Темную Душу это все равно, что заглянуть в свою собственную могилу и увидеть свой собственный неизбежно гниющий труп, червей копошащихся в глазах и извивающихся в вашем мозге.

Это было ужасно.

Реджис мог думать только о бедном Периколо Тополино, сидящем в кресле, испуганном, в буквальном смысле, до смерти. Он вспомнил, как волосы Дедушки побелели от страха. Стареющий хафлинг заглянул в могилу, и ему, как и любому смертному существу, не понравился образ и значение.

Теперь Реджис мог по-настоящему понять грозное оружие Темной Души.

Он мог понять его силу, но также понял, что он был не столь восприимчив к нему, как Периколо. Как и его спутники, ибо он, Бренор и Вульфгар уже прошли через смерть. Бренор даже видел свой истлевший труп в пирамиде из камней в Гонтлгриме, а Реджис знал, что его прежнее тело гнило под камнями в Мифрил Халле, и кости Вульфгара лежали на ветру в тундре Долины Ледяного Ветра.

- Давай гниющая тварь,- поддразнил Бренор, а Вульфгар похлопал вернувшимся Клыком Защитника по своей ладони.

Темная Душа остановился и встал, прямой и высокий, он поднял тонкие руки, рукава свивали до земли, и вокруг его пальцев сверкали молнии.

- У него есть уловки! - закричал Реджис.

Бренор прыгнул вперед, а Вульфгар поднял молот, чтобы еще раз бросить, но оба остановились, ибо слева прилетела черная фигура и врезалась в лича. Туман нежити опять взорвался, но, на сей раз, не достаточно, и Гвенвивар набросилась, конечно, это была Гвенвивар, пантера толкнула Темную Душу в сторону.

Из темноты вышел Дзирт, с оружием в руках, и начал теснить существо.

Но затем Темная Душа исчез, остался только неосязаемый туман, и он как будто пронесся ведомый внезапным порывом ветра и приземлился рядом с Вульфгаром. Варвар и оба фланговых вскрикнули от удивления, когда Темная Душа мгновенно восстановился и замахнулся на Вульфгара костлявой рукой.

Затем варвара ударила молния, и он отлетел, задев и повалив Реджиса. Он приземлился прямо на краю бивака и ударился о бревно, которое он ранее поставил между двумя камнями, дабы использовать в качестве сиденья.

Бренор замахнулся топором, но лич снова рассеялся, а Бренор потерял равновесие, споткнулся и ударил по пустому месту. А затем Бренор тяжело упал, когда Гвенвивар влетела в туман и столкнулась с ним.

Реджис увидел, что бестелесный лич приближается к нему. Он воззвал к своему кольцу, активировав искривление времени, и, на сей раз, лич ударил просто по воздуху, а хафлинг очутился сзади и ударил Темную Душу его собственным кинжалом.

Хафлинг почувствовал, что ужалил существо, и Темная Душа сразу растаял.

Теперь туман развеялся слева от хафлинга, на другой стороне бивака, около дроу. Реджис крикнул предупреждение, но Дзирт, в любом случае, уже двигался. Дроу следопыт подпрыгнул в воздух в большом вращении, сабли мелькали слева и справа, спереди и сзади, и постоянно в диком размытии.

Темная Душа вернулся к материальной форме перед дроу, и сабли неоднократно попали по рукам существа и туловищу в мантии.

Но лич ответил собственными ударами, существо ударило Дзирта открытой рукой и отбросило его назад, явно ошеломленный дроу мог лишь повиснуть на своих клинках. Он быстро оправился и принял оборонительную позицию, ибо лич начал наступать.

А Дзирт нырнул и откатился в сторону, ибо в воздухе над нежитью появился огненный шар, который прорвался на лича линией огня. Темная Душа снова стал облаком тумана, практически сразу восстановился, только в стороне, и стал вращаться вокруг. Струйки дыма поднимались от мантии существа, когда оно повернулось к Реджису, Бренору и Вульфгару, который возвращался к костру, немного пошатываясь, но уже готовый к бою.

В трио попала раздвоенная молния, они закричали от жгучей боли и повалились наземь.

В ослепительной вспышке опять появилась Гвенвивар. Последовал очередной шквал магии, на сей раз тайной, магические снаряды роились у костра и жалили Темную Душу. Лишь тогда лич, кажется, осознал присутствие шестого спутника, девушки в мантии, стоящей во тьме в стороне от бивака.

Темная Душа растворился и ускользнул от прыгающей пантеры. А Гвенвивар врезалась в иллюзорную завесу и приземлилась далеко за пределами нужного места, кошка копала и грызла землю, пытаясь быстро развернуться.

- Моя девочка! – предупреждающе крикнул Бренор.

***

Кэтти-бри знала, что приближается Темная Душа.

Она воззвала к своей богине, и вокруг нее появился яркий свет, потом увидела приближающийся туман и воздела руки, дабы встретить его, сложила пальцы веером, приветствуя восстановившегося Темную Душу веером пламени.

Но лич прошел сквозь магический огонь и толкнул Кэтти-бри в сторону, посылая ее в кувырок. Она вертелась с заклинанием на устах, но не стала его применять, ибо молот Вульфгара ударил Темную Душу по голове, ошеломив его. Огромный варвар бросился следом за Клыком Защитника, Бренор и Реджис побежали сразу за ним. А Дзирт бежал с другой стороны бивака, от нетерпения вращая клинками.

Темная Душа то становился туманом, то восстанавливался, и Вульфгар даже пролетел, когда он поймал свой вернувшийся молот.

Затем туман снова стал личем, пребывающем в неистовстве, существо материализовалось перед Реджисом, и почти сразу дематериализовалось, когда хафлинг нырнул в сторону и повернулся к Бренору.

На пальцах Кэтти-бри сверкала молния, но она не решалась пустить в ход магию, ибо лич все время был рядом с кем-то из ее товарищей.

Она хотела ударить, но Темная Душа опять стал туманом и пронесся вокруг пораженного Бренора, материализовавшись позади дворфа.

Бренор буркнул и помчался к Кэтти-бри, когда когтистая рука схватила его за спину, а ладонь ударила по задней части шеи, уронив его на землю.

Кэтти-бри отклонила свое заклинание и молния рассеялась. Она копалась в своих мыслях, перебирая заклинания, и, наконец, обратила внимание на свое кольцо.

***

Дзирт приближался к личу, вращая клинками. Но все-таки Темная Душа оказался быстрее, снова стал лишь туманом, а затем восстановился в стороне.

Дзирт хотел отправиться вдогонку, но черная молния ударила его в грудь, отбросила назад и поглотила его жизненную силу. Он продолжал наблюдать за Темной Душой, лич стал туманом, потом туман взорвался, ибо Гвенвивар пролетела существо насквозь, не причинив вреда.

Туман блуждал вокруг бивака, лич восстанавливался и наносил удар, вновь уходил и ударял уже другие цели.

Четверо друзей и Гвенвивар попытались сформировать какую-то оборонительную позицию, но Реджис отлетел. Затем Вульфгар хрюкнул и упал на колени, а Гвенвивар постоянно разочарованно рычала, ибо ей не удавалось нанести урон нежити.

Соратники уже получили серьезные повреждения, ушибы, синяки и кровоподтеки, а их случайные удары по взбешенному личу, казалось, не давали особого эффекта.

- Эльф, слева от меня! - велел Бренор, прямо, когда позади него появился Темная Душа и ударил его по голове, когда он пытался повернуться, поразив его сбоку.

Дзирт поспешил, его ускоряли магические ножные браслеты. Но ему пришлось уклониться, нырнуть в сторону, дабы избежать столкновения с возмущенным Вульфгаром, который сильно замахнулся на лича. Но, увы, Темной Души уже не было.

Они не могли соперничать с ним в силе и скорости, Дзирт знал. Они все это знали, и казалось более вероятным, что они случайно поубивают друг друга, прежде чем нанесут какой-либо урон монстру. Из мрака, Дзирт слышал, что Кэтти-бри поет на тайном языке, которого он не знал.

- Врассыпную! - велел Реджис. – Мы не можем его ударить!

Но Дзирт не побежал, он пошел на туман, встретив Темную Душу, когда лич стал материальным. Дроу совершил яростную, хотя и бесполезную атаку, чтобы отвлечь существо, решив дать Кэтти-бри необходимое ей время.

- Дзирт, нет! - услышал он крик Реджиса, но смысл слов ускользнул от Дзирта, когда он сильно ударил по воздуху и попал в Темную Душу.

Туман переместился.

Лич появился прямо перед молотом Вульфгара, человек совершил отчаянный бросок, едва не задев Дзирта. Гвенвивар летела рядом с Клыком Защитника, но Темная Душа опять стал туманом, молот и пантера пролетели, а туман понесся к Реджису, от лица хафлинга отхлынула кровь, когда Темная Душа бесстрашно встал перед ним, и, конечно, хафлинг увидел свою гибель в горящих глазах чудовища.

Он отчаянно ударял рапирой, но знал, что его острый клинок не нанесет серьезных повреждений. Темная Душа это игнорировал, даже не потрудившись дематериализоваться, но вместо этого потянулся своими когтистыми руками к хафлингу вору.

- Иди ко мне, маленький пират, - сказал лич дребезжащим голосом, от которого задрожали кости Реджиса, и Реджис чуть не потерял сознание, Дзирт закричал далеко позади, а Бренор, по-прежнему стоящий на коленях слева от хафлинга, звал своего обреченного друга хафлинга.

Когда он падал в обморок, Реджис едва уловил искажения водянистого голоса Темной Души, а через мгновение он осознал визуальную странность, лицо лича, казалось, удлинилось, как будто его оттянули назад, словно мягкое тесто или ирис.

Темная Душа тянулся к нему, но, казалось, не мог дотянуться.

Лич был отброшен назад и растянут. Темная Душа пребывал в замешательстве, лич стал туманом, будто пытаясь убежать.

Но, на сей раз, туман не ускользнул, и монстр сразу восстановился, проскочил мимо Вульфгара и Дзирта и скрылся во тьме.

На бивак обрушилась тишина.

Гвенвивар настороженно расхаживала, нарезала круги. Четверо друзей в недоумении переглянулись.

- Моя девочка, - наконец выдохнул Бренор.

И, как по команде, к костру подошла Кэтти-бри, одна рука девушки была сжата в кулак и крепко прижата к груди, а в другой ее руке, поднятой вверх, был большой драгоценный камень.

- Что ты сделала? – спросил Дзирт.

- Мы не могли его победить, - шепотом ответила Кэтти-бри. - Я была вынуждена.

- Она поймала его! - проревел Бренор и вскочил на ноги. – В камень! О, хорошая девочка!

- Кэтти? – спросил Дзирт.

Она посмотрела на него снизу вверх, и, казалось, словно очнулась от транса. Она взглянула на филактерию и кивнула.

- Это было заклинание для Пвента, - вмешался Вульфгар. – Заклинание, которое Гарпеллы вложили в кольцо.

- Что ты наделала, девочка? - в панике спросил Бренор.

- Вероятно, спасла нас, - ответствовал Дзирт. Он повернулся к Кэтти-бри. – Но что теперь? Вернемся в Длинную Седловину?

Девушка долго размышляла, а потом покачала головой. – Продолжим путь, - ответствовала она. – Лич пойман, его душа в филактерии. Темная Душа нас больше не побеспокоит.

- Но ты использовала заклинание кольца, - в один голос сказали Бренор и Реджис.

- И у меня есть свиток от Гарпеллов с такой же магией, - ответствовала Кэтти-бри.

- Разве этот острог не занят? - спросил Бренор.

- Ты говорила, что это заклинание за пределами твоих возможностей, - добавил Дзирт.

- Я сотворила его один раз, при помощи кольца, - ответствовала Кэтти-бри. – И у меня получится вновь. А филактерия… мы найдем другую. Или мы можем вернуться, если вы так хотите, но разве вы не говорили, что мы недалеко от входа в Гонтлгрим?

- Да, мы достигнем скалистой лощины вскоре после восхода солнца, - подтвердил дворф.

Кэтти-бри пожала плечами и посмотрела на Дзирта, а дроу окинул взглядом всех своих спутников.

- Значит в Гонтлгрим? - промолвил он. - Хотя, я боюсь, что нам придется уничтожить нашего старого друга Тибблдорфа Пвента. Вместо того чтобы его воскресить и дать возможность умереть чистой истинной смертью.

Когда он закончил говорить, Кэтти-бри встала перед ним, из ее широких рукавов потянулся синий туман, и она потянулась к нему с исцеляющей магией, смягчающей синяки и порезы, нанесенные Темной Душой. Она обошла по кругу всех четверых, накладывая исцеление.

Это была ночь беспокойного сна для всех них, после этого ужасающего столкновения, но, в любом случае, они вышли перед рассветом и вскоре оказались на скалистой лощине, как и предсказывал Бренор. Когда солнце было еще высоко в небе, они вошли в туннели и начали спускаться в Гонтлгрим.

Глава 14. Так много движущихся деталей

Свита Бэнр шла по туннелям Подземья, но не прямо в Мензоберранзан, как они планировали. По приказу верховной матери, они двинулись на восток, сопровождая Тсэбрэка на первом этапе его важнейшей миссии.

Верховная мать, конечно, не принимала участия в ежедневной разбивке бивака. Громф создал внепространственный особняк, где избранные благородные из Дома Бэнр могли без опасения расслабиться. Также, в этом пристанище выделили комнаты иллитиду и Тсэбрэку. Сейчас маг был слишком важен, чтобы им рисковать.

- Я думала, что ты более взволнован, - сказала Квентл своему брату Громфу, сидя с ним возле светящейся стенки, цвета которой смещались по спектру наиболее приятным образом. Громф создавал это развлечение каждый вечер, чтобы посидеть и насладиться хорошим вином или бренди. Это не удивляло его сестру. Он делал подобное и в Мензоберранзане. Но ее немного удивляло содержимое, как ему показалось, и то, что картина была мирной.

Старый волшебник посмотрел на нее с любопытством. - Я уверен, что чем дольше вы пребываете в моих покоях, тем более взволнованным я становлюсь, - ответил он и поднял бокал бренди в тосте. - Лишь бы вам угодить.

- Мы вскоре оставим Тсэбрэка, - объявила Квентл. – Он закончит это путешествие в одиночку.

- Чем раньше я покину амбициозного хнычущего Ксорларрина, тем лучше.

- Значит, тебе надоело, - сказала верховная мать с лукавой улыбкой.

- Нисколько.

- Правда? Дорогой брат, тебя совсем не пугает подъем Тсэбрэка? Возможно, пришло время нового архимага Города Пауков?

- Меня заменит Ксорларрин, чья семья ушла из Мензоберранзана? - недоверчиво сказал Громф.

- Разве подъем Тсэбрэка не укрепит связь между Мензоберранзаном и зарождающимся форпостом, созданном Ксорларринами?

Громф рассмеялся. - Ах, дорогая сестренка-Верховная Мать, - сказал он, качая головой, как будто это должно быть очевидно. - Почему я должен бояться этого шага леди Ллос? Разве от меня меньше пользы, чем от вас? Чем от любой матроны? Паучья Королева ищет сферу Мистры, и в нынешних рядах леди Ллос, эта сфера лучше послужит с обученными мужчинами, а лучше всего послужит со мной.

- Или с Тсэбрэком! - огрызнулась Квентл, ее явная ажитация показывала старому магу, что его рассуждения заползли ей под кожу.

- Щупальца иллитида не коснуться моего мозга, - уверил ее Громф. - И при этом я не хочу читать это заклинание. Леди Ллос не направляет Громфа под открытое небо в Серебряные Пустоши, и, я уверяю вас, это Громфу по вкусу.

- Если бы Ллос услышала это...

- Она, безусловно, услышит! - перебил Громф. - Я только что сказал это ее основному гласу на Ториле. Добровольно.

- И ты не боишься ее гнева?

- Архимаг пожал плечами и взял другой напиток. – Я делаю, как велела мне Ллос. Я не пытаюсь скрыться от нее, ибо какой в этом смысл? Она понимала мои... чувства к вам, когда вы были Квентл, когда вы были всего лишь Квентл.

- Когда ты составлял заговор с Минолин Фей, ты имеешь в виду, - ответствовала Верховная Мать Квентл. Архимаг просто пожал плечами и даже не попытался скрыть свою улыбку.

- И Ллос это не одобряла, - промолвил Громф, - ибо у нее были другие планы на вас, планы, которые я исполнил по ее приказу. Я верный слуга, и, пожалуйста, ради нас обоих, никогда не думайте, что у меня отсутствуют амбиции.

- Что это значит?

- Это означает, Верховная Мать, что Архимаг Мензоберранзана Громф пережил всех своих ровесников. Те, кто полагает, что я стар и скоро умру, окажутся в могиле прежде меня, не сомневайтесь, и любому, кто попытается узурпировать меня, понадобится больше, чем одно заклинание, переданное через Эль-Видденвельпа, даже если это заклинание вдохновлено Паучьей Королевой.

Верховная Мать Квентл некоторое время молчала, ибо в последней фразе он выделил иллитида. - Ты считаешь Метила своим созданием.

- Докажите, что я неправ.

- Метил был советником Ивоннель.

- Иллитид уже не так послушен, чтобы служить в такой роли.

- Но он служит тебе?

Архимаг наклонил свой бокал в сторону сестры и не стал опровергать ее утверждение.

- А Громф служит Верховной Матери, - уверенно сказала она.

- Разумеется.

Вскоре Верховная Мать Квентл покинула палату архимага, чувствуя, что нетвердо стоит на ногах. Настойчивость Громфа, что он больше выигрывает, чем она, отдавалась в ее мыслях. Она пришла в свою комнату и сидела в темноте, вспоминая свою покойную мать, в поисках необходимых ей ответов.

Квентл Бэнр никогда не думала, что отношения между женщинами и мужчинами Мензоберранзана могут быть большим, чем отношения хозяйки и слуги, а прямота, бесцеремонность и надменность Громфа вывели ее из равновесия. Но в тайнах Ивоннель, нынешняя Верховная Мать Бэнр вновь обрела ответы, и через эти воспоминания, Квентл пришла к пониманию, что для многих мужчин, и, безусловно, Громфа, матриархальный устой был менее строгим и формальным, чем она привыкла верить.

Паучья Королева, несомненно, превыше всего ценила своих жриц, и для большинства мужчин Мензоберранзана, жизнь была такой, как она есть. Но, среди мужчин, были исключения: волшебники Ксорларрин, воины Баррисон Дель'Армго, Громф Бэнр, и даже Джарлакс.

Эти личности и группы просто не вписывались в парадигму.

Верховная мать вышла из медитации в восторге от иронии. В эту ночь к ней пришли стать, знания и сила, а также, немного, искреннее смирение.

Архимаг, ее брат, был еще одним ее оружием, драгоценным оружием... и уважаемым.

***

У него не было сил встать, когда похитители пришли забрать его из клетки. Они вытащили его из Кузни в боковую комнату, украшенную гобеленами, коврами и плюшевыми подушками. Верховная Жрица Береллип Ксорларрин бездельничала там в роскоши.

Двое мужчин-дроу бесцеремонно бросили Энтрери на пол лицом вниз, поклонились жрице и быстро удалились, закрыв за собой дверь.

Когда он понял, что он со жрицей наедине, Артемис Энтрери подумал, хватит ли у него сил ее придушить.

- Итак, мы опять встретились, и опять в моем городе, - сказала ему Береллип.

Он просто неподвижно лежал.

- Вставай! - приказала она, и когда не пошевелился, жрица бросила в него кувшин с водой. Кувшин ударился об пол перед человеком и разбился, осыпая его с керамическими черепками и брызгами волшебно холодной воды. Несмотря на свое упрямство, Энтрери не мог не вылизать языком немного той живительной влаги. Как хорошо стало его пересохшим губам и горлу! Его похитители давали ему пищу и воду, но лишь необходимый минимум.

Дроу были очень хороши в этой жестокой игре.

Следующий шаг Береллип удивил убийцу, ибо она подошла к нему, положила руку ему на голову и тихо запела. По нему прокатилась волна магической энергии, принося тепло и питание. Он почувствовал, что силы вернулись к его конечностям, и ясность вернулась к его голове.

- Вставай, - сказала она снова, на сей раз спокойно и более угрожающе.

Энтрери приподнялся на локтях, а затем встал на колени, его суставы, одеревеневшие из-за стоячего положения в клетке, ныли при каждом движении.

- Ты сказал умную ложь, когда мы в последний раз встретились, - промолвила Береллип.

Энтрери смотрел на нее, не мигая.

- Ты сказал Бреган Д’Эрт, - напомнила она ему. – Но это было неправдой.

- Я провел много лет рядом с Джарлаксом, - с трудом сказал Энтрери разбитыми губами.

- Джарлакс тут не причем, - сказала Береллип таким тоном, что Энтрери показалась, что она знала нечто такое, чего не знал он.

- Ты все еще жив по одной причине, или, возможно по двум, - продолжала она. – Выбор за тобой.

- У меня столько вариантов, - прошептал он с сарказмом.

- Один из вашей банды пропал, - промолвила Береллип. – Где он.

- Дворфа женщина, а не мужчина, - невинно ответил Энтрери.

- Не она! - огрызнулась жрица и ударила Энтрери по лицу. – Где он?

Энтрери озадаченно поднял руки. - Двое мертвы, двое в клетках, дворфа исчезла.

- Шестой из вашей труппы.

- Нас пятеро.

- Дроу, - промолвила Береллип. – Где Дзирт До’Урден?

- Снова он? - съязвил Энтрери.

- Я спрашиваю в последний раз в твоей жизни, я тебя уверяю, - ответствовала она. - Но не сомневайся, что я смогу спросить у твоего трупа!

- Он давно умер, - ответствовал Энтрери, - в расщелине в леднике, далеко на севере. Уже больше десяти лет...

То, как он ответил, небрежно и без всяких колебаний, явно застало жрицу врасплох. Ее плечи немного опустились, и она отступила на шаг.

- Как ты смеешь мне лгать? - спросила она, потянувшись к змееголовому кнуту. Она пыталась говорить уверенно, но ее первоначальная реакция уже выдала ее внутренние чувства, и проницательный Энтрери знал, что его ложь глубоко ее поразила.

- Ты расскажешь нам все, что мы хотим знать, - промолвила Береллип.

- О Дзирте До’Урдене? Почему бы и нет? Я никогда не любил этого глупца.

- Тем не менее, в прошлый раз ты спас его своей ложью!

- Я спасал себя, - ответствовал Энтрери. Его голос уже немного окреп. - Вы ожидали чего-то другого? И мой рассказ был эффективен, вы должны признать, ибо он был почти правдив. Вы знали меня как спутника Джарлакса, в Мензоберранзане...

- Ты полуэльф? Какая магия сохраняет твою жизнь? Это было больше ста лет назад, но ты выглядишь человеком примерно сорока лет.

Энтрери пожал плечами и рассмеялся. – Я не эльф. И магия? Я думал, что знал, но, увы, я был, конечно, неправ.

- Тогда почему ты жив?

- Вам следует спросить Джарлакса. Вероятно, он знает об этом больше, чем я.

Затем Береллип вышла вперед и злобно улыбнулась. Она взяла Энтрери за подбородок и заставила его посмотреть на нее. – Однажды ты доставил мне удовольствие, - промолвила она. - Может быть, еще раз.

Он не ответил и преуспел, стараясь, чтобы на его лице не отразилась ненависть. А Береллип отступила от него на шаг, словно собираясь уходить, но затем внезапно вернулась со змеиным кнутом в руке.

И она избила его, о, как она его избила! Змеи разрывали его плоть, проливая яд в его жилы. Это продолжалось долгое-долгое время, и Энтрери оставили корчится на полу.

Потом, откуда ни возьмись, появилось несколько дроу мужчин, будто они все это время были в комнате, скрытые под двеомером массовой невидимости. Двое схватили его за лодыжки и потащили прочь. Он понял, что яд кнута проникает глубже в его тело и уводит его от реальности.

К тому времени как он снова открыл глаза, вернувшись в сознание от стука молотов кузницы, он вернулся в свою висячую клетку, Далия тихо и жалобно всхлипывала справа от него, Афафренфер висел на железных прутьях в клетке слева от него.

Потрепанный убийца кивнул, осознавая картину. Дроу жрица только что допустила ошибку, он знал.

Она дала ему цель. Он не надеялся покинуть это место живым, кроме как снова стать рабом в Мензоберранзане.

Но теперь он был полон решимости увидеть гибель, по крайней мере, одного из этих дроу прежде, чем умрет сам.

***

- Маленькая Доу, о мое дорогое дитя, - сказал Тос'ун, когда он, наконец, воссоединился с Дум'вилл в нижних коридорах Подземья. Свита Бэнр отделилась от Тсэбрэка, возвращаясь домой в Мензоберранзан.

- Зачем ты привел меня? - спросила Дум'вилл, ее голос и выражение лица сочетали ужас, потрясение и смятение.

Этот грустный взгляд и интонация ранили Тос'уна больше, чем он когда-либо мог себе представить. Он был сыном Дома Баррисон Дель'Армго, в конце концов, благородным воином-дроу высокого положения в рядах Второго Дома Мензоберранзана, и, возможно, величайшим воином гарнизона любого Дома дроу в мире.

Почему его заботит дочь больше, чем слава или проблемы, которые она ему принесет?

- А что ты ожидала? - грубо спросил он. - Разве я не рассказывал тебе об обычаях дроу? Ты росла среди наших слабых кузенов и стала такой же слабой?

- Отец…

- Тихо! – закричал он и ударил ее по лицу. - Ты дроу или дарсиёр? - спросил он, используя термин дроу для поверхностных эльфов, и это слово произносилось без всякой теплоты.

- Если я дарсиёр, то я мертва, - ответствовала Дум’вилл.

- Если ты дарсиёр, то ты будешь молить о смерти, - сразу уточнил Тос'ун. - Ты думаешь, что Верховная Мать Квентл, или любой из них, или даже я, будет терпеть тебя...

- Ты любил мою мать?

- Любовь, - выплюнул дроу с открытым презрением. Вопрос поразил его глубже, чем Тос'ун признал, чем он осмелился признаться самому себе! Ибо да, он познал любовь с Синнафейн. Дроу жил среди эльфов в Лунном Лесу поначалу из удобства, и просто, чтобы выжить, но затем это стало для него чем-то большим.

Но сейчас это большее означало неминуемую гибель, Тос'ун Армго знал, для него и для дочери.

- Любовь предназначена для богини, - сообщил он. - Твоя мать была моим похитителем и не более того. Я испытывал с ней плотскую радость, и от этой радости родилась ты и твой брат. Я не мог оставить ее и ее грязное племя дарсиёр. Но сейчас, ты привела меня... домой.

Дум'вилл стояла совершенно неподвижно в течение долгого времени, переваривая эти слова и явный черствый дух, в котором они были произнесены. Ее взгляд скользнул по бедру Тос’уна.

- Отдай мне мой меч, - велела она.

- Верховная мать сказала мне его нести.

Дум'вилл посмотрела на него с ненавистью и властно. Тос'ун видел борьбу внутри нее, столь же ясно, как когда она боролась за главенство над Хазид'хи. Теперь она пыталась подавить свою сторону дарсиёр, мягкую эльфийскую слабость наследия Синнафейн и среды Лунного Леса. Она должна была победить в этой борьбе, Тос'ун знал, победить решительно и быстро, иначе она станет мясом для палачей Мензоберранзана или восьминогой мерзостью.

- Мой меч честно заработан кровью, - промолвила она.

- Я верну его тебе, как только позволит верховная мать.

Он заметил, что Дум'вилл побледнела и смотрит мимо него, Тос'ун развернулся и увидел, что Верховная Мать Квентл стоит прямо позади него.

- Когда мы вернемся на восток, мне следует позволить Тос'уну Армго возглавить атаку на Лунный Лес? - спросила Верховная Мать Квентл с хитрой усмешкой.

- Позвольте мне, - вмешалась Дум'вилл, - воспользоваться битвой, дабы очиститься от слабости наследия моей матери!

- Доу, знай свое место! - предостерег Тос'ун, но Верховная Мать Квентл засмеялась и казалась очень довольной.

- Верни дочке меч, - приказала она, а Тос'ун и Дум'вилл недоверчиво на нее посмотрели.

- Немедленно! - потребовала Квентл, и Тос'ун сразу отстегнул пояс с мечом и передал его своей дочери. Когда Дум'вилл надела его на талию, к ней приблизилась верховная мать.

- Это был меч моего брата, - сказала она спокойно. – Меч Дантрага Бэнра, величайшего оружейника своего времени. - Закончив, она ехидно посмотрела на Тос'уна, как будто ожидая, что он решится не согласиться, ибо Дом Баррисон Дель'Армго считал величайшим оружейником того времени легендарного Утегенталя. На самом деле, соперничество между Утегенталем и Дантрагом шепотом обсуждалось в каждом углу Мензоберранзана на протяжении веков.

Тос'ун, разумеется, не стал оспаривать ее утверждение.

- По-вашему логично, что меч Дантрага висит на бедре Армго? - надавила Верховная Мать Квентл, и Тос'ун судорожно сглотнул.

- Нет, Верховная Мать, - тихо сказал он, и Дум'вилл согласилась отцом.

- Безусловно, нет, - промолвила Верховная Мать Квентл. - Но это будет уместно, когда наши Дома объединятся для общего дела. Идите гордо подняв головы, ибо вы, вы оба, послы Второго Дома Мензоберранзана, которые приведут Бэнр и Баррисон Дель'Армго к большему взаимопониманию.

- Верховная Мать? - услышал свой голос Тос'ун, когда он пытался разобраться в этом поразительном заявлении. Верховная Мать Квентл, по-видимому, сейчас включила в свои грандиозные планы не только Тос'уна, но Дум'вилл, наполовину дроу, наполовину дарсиёр.

С надменным смехом, Верховная Мать Квентл развернулась и ушла, воссоединившись с Энджрелом и свитой Бэнр, когда она села на свой магический парящий диск.

- Отец? – скептически спросила Дум’вилл.

Но Тос’ун мог лишь в недоумении покачать головой.

***

- Это клинок Бэнр, - Энджрел пожаловался Громфу, в то время как они оба продолжали путь на восток вместе с группой Тсэбрэка. – Дать его сыну дома Баррисон Дель’Армго…

- Это выбор верховной матери, - сухо перебил Громф. Он опустил глаза на оружейника. Эти двое никогда не были близки, но их отношения только ухудшились. Энджрел узнал, что Громф помог Равелю Ксорларрину найти древнюю родину дворфов Гонтлгрим, и что Громф сыграл важную роль в том, что Тиаго Бэнр, соперник Энджрела за вожделенное место оружейника, представлял Дом Бэнр в той успешной миссии.

Старый архимаг смотрел на Энджрела с примесью жалости и отвращения, выражение его лица нарочито отражало и то и другое. - Здесь много движущихся деталей, - промолвил он. - Верховная мать видит их и помещает в собственную игру, но она пока не видит многое другое.

- А вы видите? - с иронией спросил Энджрел.

- Конечно, - легко ответил Громф.

- Просветите меня.

- Это вряд ли, - ответствовал Громф. - Меня забавляет твое неведение. Однако я предложу тебе это: Тиаго не бросит тебе вызов как Оружейнику Дома Бэнр.

Это потрясающее откровение заставило Энджрела попятиться, ибо он знал, что Верховная Мать Квентл поручила Сарибель Ксорларрин срочно вернуться в Мензоберранзан вместе с Тиаго. Энджрел предполагал, что дерзкий молодой воин, внук знаменитого Дантрага, вооруженный новыми, и, судя по всему, невероятными щитом и мечом, вскоре станет оружейником Дома.

- Он останется с Ксорларринами?

- Нет.

Энджрел с любопытством посмотрел на загадочного старого мага.

- Тут много движущихся деталей, тебе не понять, - пояснил Громф. - Тиаго будет хорошо вознагражден, но не станет оружейником Дома Бэнр, это положение слишком приземленное, чтобы тратить на него его таланты.

От продуманного оскорбления Энджрел немного поморщился, но новости Громфа принесли ему облегчение.

Он всегда был ограниченным, четко осознал в тот момент Громф. Энджрел пришел в восторг от перспективы не сражаться с Тиаго, он знал, что не сможет победить в этой борьбе, недалекий воин был так сосредоточен на этой проблеме, что не мог увидеть развернутую картину, и, разумеется, большую угрозу его положению. Собственный сын Квентл, Омон Бэнр, достаточно скоро окончит Мили-Магтир, безусловно, он лучший в классе, и верховная мать, конечно, предполагала, что он вскоре станет Оружейником Дома Бэнр. Верховная Мать Квентл никогда всерьез не рассматривала Тиаго на эту должность, и, разумеется, не будет сейчас, ибо Квентл стала настоящей Верховной Матерью Бэнр, в сердце, в уме и в хитрости.

Нет, у нее были другие планы на Тиаго и его новую невесту Сарибель, Громф знал, и эти планы будут включать более важное место для Тиаго.

Ибо в отличие Энджрела, Тиаго понял нечто большее, чем боевые искусства.

Тиаго понимал в интригах.

- Считай, что тебе повезло, - промолвил Громф, - ибо ты засвидетельствуешь Затемнение, а это будет славное зрелище.

Энджрел взглянул на него с любопытством. - Вы не собираетесь наблюдать за Тсэбрэком на поверхности?

- Нет, - ответил Громф, затем он оглянулся и махнул своему спутнику проницателю, чтобы тот догонял. - Сегодня утром я был на разведке. До поверхности осталось несколько десятидневок пути и дорога свободна, поэтому я выполнил тут свой долг перед Тсэбрэком. Будь с ним и охраняй его, это должно быть достаточно легкой задачей.

Он начал творить заклинание, очерчивая в воздухе контур двери.

- Значит, вы домой в Мензоберранзан?

- В свое время, - ответил Громф и указал иллитиду на портал, а затем кивнул оружейнику и шагнул туда сам, выйдя в небольшую предкамеру комнаты предтечи, которую он ранее отметил именно для этой цели. На страже стояла огромная водная элементаль, она угрожающе поднялась, пока не признала архимага, а затем отступила.

Громф создал пространственную дверь, чтобы они с Метилом могли пересечь яму, затем привел проницателя в извилистый узкий тоннель, ведущий к Кузне, на всем пути их сопровождал звон молотков, отраженный от камней.

Пересекая Кузню, они привлекли внимание гоблинов и дроу, хотя, конечно, в любом случае, никто не осмелился им препятствовать. Громф заметил висящие клетки, но не обратил на них внимания.

Они вышли в большой коридор с великолепными статуями дворфов, и, хотя он глубоко ненавидел бородатый народ, Громф смог по достоинству оценить мастерство, и подумал, что хорошо, что войско Ксорларринов не осквернило эти остатки другой эпохи. Громф направлялся в палату Береллип, но по пути остановился у двери и с удовольствием послушал. Не потрудившись постучать, архимаг открыл дверь заклинанием и увидел очень удивленное трио темных эльфов.

Громф ворвался в комнату, а следом за ним вошел Метил. Он нашел любопытным, что единственная девушка из трех внутри, Сарибель Ксорларрин, оказала ему большое почтение, отступив и вежливо кланяясь.

Тем не менее, два других, ее высовчивый и амбициозный брат Равель, наряду с вечно высовчивым Тиаго, в тот момент были слишком взволнованы, чтобы должным образом отреагировать на появление великого Архимага Мензоберранзана.

- Меня отзывают в Мензоберранзан! - буркнул Тиаго.

- У верховной матери есть на тебя планы.

- Но нет, Архимаг, этого не может быть! - кричал молодой воин, и он в отчаяние хлопнул в ладоши.

- Мы сейчас так близко, - объяснил Равель. - Мы захватили его друзей и притащили сюда. Они нам все расскажут, и тогда своенравный бродяга будет наш!

- Своенравный бродяга? Снова Дзирт До’Урден?

- Да! – ответили в унисон два молодых дроу.

Громф точно не знал, как с этим быть. Верховная мать строила много планов относительно поверхности, в частности области, известной как Серебряные Пустоши, и Громф сомневался, что эти планы включали в себя противостояние между Тиаго и Дзиртом, особенно в это деликатное время.

- Отведите меня к этим пленникам, - решил он, и вскоре после этого все пятеро пришли к висящим клеткам в великой Кузне Гонтлгрима.

После телепатического совещания с проницателем, Громф приказал, чтобы сняли Далию, а сам все это время продолжал смотреть на Энтрери.

- Давнишний друг Джарлакса, - сказал он Тиаго и Равелю, стоящим подле него. - Грозный воин, как мне помнится.

- Не такой уж грозный, - ответствовал Тиаго.

Громф повернулся к тщеславному молодому дроу. Потом архимаг ухмыльнулся, Тиаго не понимал, но Громф представил этого молодого воина в бою с Дзиртом До'Урденом, полагая, что Тиаго познает немного смирения на остриях клинков следопыта.

Громф обратил свое внимание на Далию, которая просто бы упала, если бы ее не поддерживали два стража-дроу.

- Отведите ее в комнату, где я смогу побыть с ней наедине, - приказал архимаг, и Далию сразу утащили. – Ну, не совсем наедине, - поправился Громф, взглянув на своего спутника иллитида.

- Что вы собираетесь делать? - спросил Тиаго.

Громф посмотрел на него скептически, давая ему понять, насколько нелепо подвергать сомнению действия архимага. - Вы намеревались подвергнуть ее пыткам? - спросил Громф. – И его? Вы бы их ранили и жалили, пока они не скажут вам все, что вы желаете знать?

- Такая мысль приходила мне в голову, - промолвил Тиаго.

- Тогда пусть это послужит идеальной иллюстрацией недостатков Тиаго, - сказал Громф с фырканьем. - И любого, кто ставит клинок выше силы.

Вскоре после этого, от каменных стен нижнего Гонтлгрима стали отражаться ужасные крики бедной Далии, ибо Метил Эль-Видденвельп вторгся в ее разум. – Ты решишься шпионить за архимагом? - Сарибель спросила Равеля в соседней комнате, где волшебник Ксорларрин сотворил заклинание, позволяющее незаметно подслушать допрос Далии.

***

- Тихо, - сказал Тиаго жрице. – Дай ему сделать свою работу.

- Это Архимаг Мензоберранзана! - возразила Сарибель. Если он обнаружит…

- Ты хочешь, чтобы мы просто ушли, как приказала верховная мать? Я должен оставить эти поиски, когда сокровище так близко?

- Когда беда так близко, ты имеешь в виду, если вы собираетесь пойти против...

- На склоне горы в Долине Ледяного Ветра, - перебил Равель и двое других повернулись к нему. Казалось, он смотрел куда-то в пустое пространство, и Тиаго с Сарибель поняли, что органы чувств мага на самом деле были далеко: в другой комнате с Громфом, иллитидом и Далией.

- Дворфы Боевого Топора, - промолвил Равель. – Она думает, что Дзирт с дворфами Боевого Топора под горой в Долине Ледяного Ветра.

- Мы знаем, ведущие туда туннели, - горячо прошептала Сарибель.

- Это недалеко, - добавил Тиаго. - Мы можем туда добраться и покончить с нашей задачей, а затем с триумфом вернуться в Мензоберранзан в разумные сроки, разумные даже для верховной матери.

Дверь открылась, и Тиаго с Сарибель чуть не упали от удивления, однако Равель, который в действительности был не здесь, продолжал свою работу. Пара молодых дроу испытала огромное облегчение, увидев, что это пришла Береллип, а не какой-то союзник Громфа.

- Долина Ледяного Ветра, на север, - сказал ей Тиаго и сразу закрыл за ней дверь. - Далия открыла путь гадкому питомцу Громфа.

Береллип с любопытством взглянула на Тиаго и Равеля. – Вы шпионите за архимагом? – выдохнула она.

- Нет, мы уже закончили шпионить за архимагом, - ответил Равель, опередив Тиаго, двеомеры мага уже не действовали и он вернулся к остальным. - И это было плодотворным занятием.

- Громф уничтожит вас щелчком пальцев, - предупредила Береллип.

- С какой целью? - спросил Равель, а Тиаго заявил, - Не тогда, когда я войду в Мензоберранзан с головой Дзирта До'Урдена.

- Вы нашли его? - спросила Береллип, внезапно заинтересовавшись. Она подошла ближе и села напротив Сарибель за маленький столик.

- Когда прибудет ваша Матрона Зирит? - спросил Тиаго.

- Через две десятидневки, возможно через три.

Тиаго улыбнулся и повернулся к Равелю, который тоже сиял. - Достаточно времени, - согласился волшебник.

***

Громф Бэнр и Метил узнали от Далии гораздо больше, чем подслушал Равель, но младшие дроу, в любом случае, не смогли бы понять эти потрясающие откровения. Громф даже не был уверен, что все понял сам, но в более широком контексте событий вокруг них, наступающее Затемнение; война Верховной Матери Квентл во славу Ллос и расширения ее области влияния в сфере магии; война, которая причинит боль бродяге До'Урдену, и, соответственно, богине, вырвавшей его из тисков Ллос, важная роль этой жалкой дарсиёр, известной как Далия действительно его удивила.

А Громфа было нелегко удивить.

В тот день он покинул Гонтлгрим, наказав Тиаго быстрее прийти по зову Верховной Матери Квентл и оставить в живых девушку Далию. Без ведома Ксорларринов, кроме Береллип, которая ему поклялась хранить тайну, Громф не взял с собой проницателя. У Метила еще осталась здесь работа.

Громф не ожидал, что Тиаго в ближайшее время вернется домой, ибо, конечно, архимаг знал, что подлый маленький Равель Ксорларрин шпионил за ним, и, вероятно, узнал, некоторое из того, что разгласила Далия в отношении последнего места, где она видела Дзирта До'Урдена. Вероятно, Равель уже сговорился с Тиаго пойти и сразиться с бродягой.

Быть по сему, решил Громф, ибо это не его игра, а игра Ллос и Верховной Матери Квентл. Он хорошо сыграет свою роль, и не более того.

Он едва вернулся в свои покои в Магике, а Далию только вернули в висящую клетку в Кузне Гонтлгрима, когда ударная сила Ксорларрин, во главе с Тиаго, Равелем, Джертом и Сарибель отправилась на охоту через тоннели в север.

Загрузка...