Полковник фон Роде не бездействовал. Он дважды уже разговаривал с Берлином, обещая, что в ближайшее время разыщет инженера фон Круцке. Полковник понимал: от этого зависит его карьера. Он приказал блокировать городок, начать облавы и обыски в городке, соседних сёлах и деревнях.
Результаты предпринятых действий были незначительными. Вечером жандармский патруль задержал на дороге, ведущей из Божентова к лесничеству, крестьянина, ехавшего на телеге с сеном. На сене были заметны пятна крови.
Роде решил лично допросить крестьянина. Это был мужчина среднего возраста. Перепуганный, он стоял перед немецким офицером, повторяя, что каждый день ездит из села в город, по пути заехал в придорожную закусочную и, как увидел жандармов, испугался и хотел убежать. Но он ничего плохого не сделал. Господин офицер может навести справки о нём в местной полиции. Он всегда своевременно сдавал сельхозпоставки немецким властям.
— Не валяй дурака! — рычал эсэсовец, которому фон Роде приказал вытянуть из задержанного всё.
Эсэсовец был мастером заплечных дел местной СД. Сам фон Роде недолюбливал подобные методы и не участвовал в таких допросах.
Полковник терпеливо дожидался конца допроса. Через час вызвал к себе допрашивающего.
— Ну как, сказал что-либо? — спросил Роде.
— Не слишком много… Сказал, что нашёл кого-то на дороге и завёз в больницу.
— Кого?
— Не знаю. Я даже не разобрал, в какую больницу… Вы же знаете, господин полковник, как говорят эти поляки.
— Допрашивайте его дальше.
Эсэсовец усмехнулся:
— Извините, господин полковник, но он уже больше ничего не скажет.
Роде едва сдержался, чтобы не накричать на этого молодчика в чёрном мундире.
— Я сам выясню, кого привезли в больницу, — только произнёс он. — Вы поняли? Сам, лично…