12. Дорога

В пропускном зале аэровокзала проверяющая аппаратура сработала, милиционер подскочил к Мартыну, но он уже знал, что так будет, поэтому сошел со ступеньки, задрал штанину и показал протез:

— Могу отстегнуть. Только тогда на ручках понесешь. Отстегнуть?

Милиционер промолчал и пропустил. Остальные сразу смотрели вслед, не сказать чтобы с жалостью. Если и жалели, то недолго, до тех пор пока он не скрылся из виду. А самая молоденькая сморщилась и передернулась, как если бы примерила на себя «такой ужас».

Его видно было через стекло, когда он ждал автобуса. К нему пристал мужик, здоровый, плохо бритый. Говорил и спрашивал. Мартын отвечал коротко, мужик разговорился, возмущался.


Потом, когда прилетели, он спрятался от него. Мужик вернулся с коньяком и спрашивал персонал вокзала:

— Совсем пацан, двадцать лет!.. Японский бог, вот куда он один? Ты понимаешь: калека, «Мересьев», а держится, ой! В аэропорту садимся, проверялка пищит…

Он очень устал, пока ехал в автобусе. Ему казалось, что нога дергается. Она не могла дергаться, но ее саднило от непривычки, от долгого напряжения.

Автобус был переполнен, возле него стояла старуха, в упор смотрела на него, готовая взорваться бранью оттого, что он не встает и не усаживает ее. Он молчал.

Кто-то сзади Мартына ответил на старухин взгляд по-таджикски, еще один брезгливо бросил слово. Теперь на него смотрели все, кто сидел к нему лицом, но он молчал, не вставал, наливаясь ненавистью.

Он шел очень долго в гору и проклял все на свете за то, что не взял с собой костыли.

Он дошел наконец до их дома и упал на землю. Отстегнул, почти оторвал протез. Долго и тяжело дышал, заплакал и сразу перестал плакать. Огляделся.

И сразу увидел того, кого искал.

Загрузка...