Окончательно убедиться в правоте своих подозрений насчёт личности врага, мне удалось почти сразу после начала допроса мага Бима Орнима. И дело было даже не в навыках мейна Тодта, сопротивляться воле которого, допрашиваемый оказался не в состоянии. Просто первым, что мы услышали от приведённого в сознание мага, был отборный мат в адрес моего… скажем так, основного подозреваемого.
В общем-то, тратить время на долгие расспросы нам и не пришлось. Танатолог лишь разок отпустил свою магию и шалый, стонущий от боли наёмник, собравшийся было поиграть в партизана, раскололся до самой развилки. Захлёбывающийся слезами и соплями, повизгивающий при одном взгляде на равнодушно наблюдающего за его метаниями, доктора Тодта, придавленный его тяжёлой и холодной, будто могильная плита, силой, Бим Орним тараторил, сдавая всё и вся, начиная с заказчика нападения на моё заведение, и заканчивая собой самим и своими подельниками. Путаясь в словах и мыслях, беспрерывным потоком он вываливал на наши головы планы по погашению долгов за счёт исполнения заказа, разбавляя их пересказом разговоров своих покойных друзей, ещё недавно просто-таки предвкушавших возможность покуражиться над обитателями «самого дна Каменного Мешка». И это он про наш Граунд-хейл!
Ну и на кой мне было выслушивать откровения заходящегося крупной дрожью будущего подопытного доктора Тодта? Что, у меня других дел не было, что ли?
Посему, спустя пару минут я глянул на саксготтца и тот, понимающе кивнув, хлопнул бормочущего мага по лбу, отчего тот, мгновенно заткнувшись, потерял сознание.
— Полагаю, у вас ещё есть дела где-то поблизости? — осведомился танатолог и, поднявшись с колен, указал своему невесть откуда возникшему слуге на тело Бима. «Цапль» склонился в коротком полупоклоне и, молча подхватив будущего подопытного старого химеролога, исчез в темноте так же беззвучно, как и появился.
— Кхм… кхаажется, вы пр-равы, — прохрипел я в ответ, старательно давя в себе удивление. На фоне своевременности появления мейна Тодта несколько минут назад, его проницательность… к тому же, не мне об этом беспокоиться. Уважаемый доктор, как я успел узнать, очень широко понимает термин «врачебная этика». Иными словами, о его молчании волноваться не приходится, тем более, что я его довольно щедро оплатил… материалом для исследований, скажем так.
— В таком случае, мейн Грым… могу я попросить вас… немного бережнее отнестись к следующим образцам? — всё так же предельно вежливо проговорил танатолог.
— О! — я бросил взгляд в ту сторону, где скрылся слуга доктора и, вспомнив, до какого вида довёл подельников Бима, понимающе кивнул. Но всё же не удержался от вопроса: — а… вы ув-вер-ррренны, что эти обр-разцы обязатель-кха-но появятся?
— Чутьё, уважаемый мейн Грым. Меня ведёт чутьё танатолога, — пожал плечами саксготтец. — А оно ещё ни разу меня не подводило. Смерть идёт за вами следом, но интересуют её совсем другие разумные. Учитывая же ощущаемую мною силу этого самого «интереса», до его объекта рукой подать. Так что, вы уж постарайтесь, уважаемый мейн Грым, душевно вас прошу. В моём деле, знаете ли, кондиции материала имеют весьма большое значение, что бы ни говорили по этому поводу иные… знатоки.
— Постар-раюсь, мейн Тодт, — с хрипом отозвался я и, кивком попрощавшись с пугающим доктором, припустил вверх по улице. Ведь если замечание танатолога о расстоянии до цели правдиво, то… мне и впрямь стоит поторопиться.
На знакомый двор я влетел, перемахнув через высокие ворота, умудрившись при приземлении придавить какого-то зеленуху. Учитывая же, что ему здесь вообще не место… в общем, печалиться о судьбе орка я не стал. Свернул ему шею, памятуя наставление доктора, да и двинулся дальше. Высокое крыльцо, веранда, тёмные стёкла больших окон и тишина… Шаг за порог, и всё это умиротворяющее ночное спокойствие тут же сменилось ослепляющими вспышками, грохотом и гудением магии.
В доме разгром, мебель переломана, местами тлеют доски пола и деревянные стенные панели. Мерзко воняет жжёным ворсом ковра. А кое-где виднеются оплавленные, словно съеденные кислотой чьи-то кости и сожжённые до головешек тела. Жуть…
Осторожно двигаясь по полутёмным комнатам и коридорам, я, наконец, добрался до полуразрушенной лестницы и, оттолкнувшись, прыгнул через разваленный пролёт на площадку второго этажа, туда, откуда и доносились звуки магической битвы, чьи-то крики и сдавленный мат.
Первым на моём пути встретился приземистый цверг, поливающий коридор комками гудящего пламени, с пулемётной скоростью вылетающими из какого-то громоздкого артефакта, похожего на усеянный множеством коротких трубок, круглый щит. Рассматривать, куда именно целился этот бородатый огрызок, я не стал. И так понятно, что пробить непроницаемую для взора, магическую завесу в конце анфилады комнат ему пока не удалось. Комки огня бессмысленно тухли в чернильной темноте щита. Удар по голове увлёкшегося пальбой цверга, отправил бородача в беспамятство. Хруст шейных позвонков… второй экземпляр для доктора готов.
Здесь я бывал нечасто, но расположение комнат второго этажа помню неплохо. А потому, я не стал ломиться через ту неприятную чёрную завесу, что колыхалась в конце анфилады комнат, ведущих в холл перед хозяйским крылом и, шагнув в сторону, осторожно приоткрыл… не пожелавшую открываться, а потому просто вывернутую мною из косяка, дверь в «малую» гостиную. На самом деле, это была длиннющая проходная комната, через которую можно пройти в библиотеку и в личное крыло хозяев, встретила меня темнотой и тишиной.
Прислушавшись, я проскользнул через пустое пространство гостиной и, остановившись у дверей, ведущих к хозяйским комнатам, осторожно приоткрыл одну створку. По лицу прокатилась волна жара, а грохот и мат стали слышны куда отчётливее. Кажется, сюда…
Для верности, я попытался было проверить библиотеку… ну, чтобы не оставлять за спиной возможные проблемы, но та не поддалась даже моему недотелекинезу. От прикосновения к двери ведущей в хранилище знаний, у меня вообще осталось впечатление, будто я пытаюсь не деревянную створку толкнуть, а каменную стену подвинуть… несущую.
Ну, в принципе, логично. Библиотека в этом доме и должна быть защищена почище банковского хранилища. Я так думаю.
Вернувшись к дверям, ведущим в хозяйское крыло, я глубоко вздохнул и, переступив с ноги на ногу, попытался «прислушаться» к ощущениям в стопах. Не сказать, что этот фокус у меня получался на пятёрку, но… сейчас мне и не требовалось прочувствовать давление на грунт в сотне першей от себя. А пяток-другой рядов, для моей нынешней чувствительности, это не расстояние.
Определив местонахождение целей, устроивших побоище в холле хозяйских апартаментов, я глубоко вздохнул и, хорошенько оттолкнувшись, да так, что доски под моими ногами вздыбились размолоченной щепой, пушечным ядром вломился в помещение. Носорог плохо видит, да… Но ей-ей, это не его проблемы!
Оказавшуюся на траектории моего пути, пару нападавших, сосредоточенно паливших из дросданов по плёнке сияющей алым светом магической защиты, преградившей путь к хозяйским спальням, я снёс своим телом, размазав зеленух вместе с их дробовиками по каменной стене. И, не теряя времени, повернулся к замершим в ошеломлении трём другим бойцам. Губы сами собой разошлись в широченной улыбке, и стоящий за спинами двух своих помощников, высокий, затянутый в чёрный сюртук, человек попятился, встретившись со мной взглядом и… тут же окутался маревом какого-то личного щита. Не поможет.
— Добр-рый вечер-р, мр-рази!
Когда дед вдруг прервал ворчание на давно ускакавшего по своим авантюрным делам Падди, и, замерев посреди гостиной, нахмурился, а после зачем-то погнал Фари на второй этаж, та поначалу даже не поняла, что происходит. Но тут на дом опустилась тяжёлая, совершенно непроницаемая тишина, и в ней отчётливо послышался жалобный звон разбитого вдребезги внешнего контура защиты. Хаффла испуганно ойкнула, впадая в ступор, и только резкий окрик деда привёл её в чувство. Фари и сама не поняла, как оказалась на втором этаже и, пролетев через анфиладу комнат, слыша как щёлкают за спиной замки самостоятельно закрывающихся дверей, ворвалась в холл перед спальным крылом. Промчавшись через небольшое помещение, она ввалилась в коридор и, вспомнив когда-то вбитые дедом инструкции, на ходу, с размаху ударила по одному из настенных светильников. Свет в холле мигнул, а коридор вдруг окрасился в алые цвета, подсвеченный перекрывшей дверной проём, плёнкой щита.
— Дед! — пискнула Фари, вдруг поняв, что сама отрезала старому Уорри путь отступления под защиту самых мощных домашних щитов. А тут ещё и снизу до неё донёсся грохот боя, взрывы и вопли нападавших. Хаффла сползла по стеночке, вздрагивая от каждого сотрясающего дом удара, и даже не сразу поняла, что рядом вдруг оказался некто чумазый и воняющий чем-то палёным. Лишь когда крепкие руки встряхнули её за плечи, Фари опомнилась, дёрнулась было, чтобы вырваться из чужой хватки, но… столкнулась взглядом с такими же синими как у неё глазами… и разрыдалась прямо в пахнущую дымом и жжённой шерстью любимую жилетку деда.
— Ну-ну, тихо, конопушка! — осторожно погладив внучку по растрёпанной гриве белоснежных волос, проговорил старый Уорри. — Я здесь, мы живы… Слышишь?
— Де-еда, а я… я думала, тебя… — всхлипывала хаффла.
— Пф, ты своего дедушку совсем не ценишь, — коротко усмехнулся старик.
— Но… а как? — совсем по-детски стирая слёзы кулачками, встрепенулась внучка.
— А порталы на что? — деланно удивился Уорри и, осторожно подняв девчонку на ноги, подтолкнул её к одной из спален. — Иди, возьми в своей комнате подарок братца, да не забудь патроны к нему. А я здесь… попробую доставить нашим гостям ещё немного удовольствия. Кое-кто из них, всё-таки, успел пройти за мной следом, да в эту часть дома без моего разрешения попасть порталом нельзя. Вот и стоят теперь в холле, маются бедолаги…
В этот момент, словно подтверждая слова старика, плёнка щита, отделявшего коридор хозяйского крыла от холла, вдруг затрещала, прогибаясь под ударом мощного огненного шара, но выдержала и, чуть померцав, вновь восстановила прежний непрозрачно алый цвет. Фари пискнула, но, тут же нахмурившись, целеустремлённо рванула к своей комнате. Присутствие деда придало хаффле мужества, да и… ну не могла же она подвести семью, когда в дом пришла беда, правда?
Вернулась она в коридор уже через минуту, подпоясанная оружейным поясом с расшитыми бисером кобурами, в которых покоились небольшие, сделанные точно под её руку, кургузые шестизарядные револьверы с короткими, но весьма внушительным по калибру стволами. Четыре линии, не кот чихнул!
Вернулась как раз к тому моменту, когда дед колдовал над дополнительным щитом, судя по нежно-голубому цвету, призванному защищать от выстрелов из огнестрельного оружия. Тот мерцал и время от времени даже трещал от напряжения, но держался не хуже алой защиты от магических атак. Правда, судя по общему бледному виду старого Уорри, сидящего на полу у резной консоли, и по тому, как обильно стекал по его лицу пот, превращая закопчёное, испачканное сажей лицо в несуразную маску, сил у мага на поддержание этого щита уходило немало.
— Фари, я обозначу на магическом щите иллюзию силуэтов нападающих, — прохрипел старик. — Как только отпущу кинетическую защиту, бей по ним. Сразу же, слышишь! И… ляг, внучка. Меньше шансов, что тебя достанут шальной пулей. Поняла?
— Угу, — насупившись, Фари вытащила из кобур подаренные братом револьверы и, улёгшись на пол, положила один из них перед собой, а второй ухватила двумя руками и навела ствол на прикрытый щитами выход в холл. Вот голубое сияние кинетического щита погасло, а на алой плёнке основной защиты появились чётко очерченные силуэты… Пять целей… а, нет. Уже три!
Два силуэта вдруг дёрнулись и, слившись в одну непонятную кракозябру, исчезли, снесённые чем-то… чем-то огромным. А следом послышался такой знакомый раскатисто-хриплый голос, от мощи которого задрожали все уцелевшие стёкла в доме.
— Добр-рый вечер-р, мр-рази!
От звукового удара, висевшее над консолью зеркало пошло мелкими трещинами и вдруг осыпалось, едва не накрыв собой старого Уорри. Правда, тот даже не шевельнулся, лишь прикрыл глаза и замер, словно прислушиваясь к чему-то. Но уже через несколько секунд, старик вдруг охнул, побледнел и, одним жестом стерев с алой плёнки щита мечущиеся в холле силуэты, покосился на внучку.
— Не надо тебе на это смотреть, конопушка. Совсем не надо, — пробормотал он. И хоть говорил Уорри довольно отчётливо, Фари едва удалось разобрать её слова. Шум в ушах от оглушающего рыка ещё не прошёл, да и… раздавшийся из холла грохот и крики, почти сразу перешедшие в стоны боли, изрядно мешали. Впрочем, уже через несколько секунд шум за плёнкой щита стих.
— Фар-ри, стар-рик… вы там живы? — на этот раз голос Грыма прозвучал не в пример тише, но казался куда более хриплым, чем обычно.
— Живы-живы! — радостно откликнулась хаффла. — Сейчас дедушка снимет щит, и выйдем!
— Ну… э-э… — как-то странно замялся турс. — А мо-кха-жет, ты пока подождёшь-кха в своей кха-комнате, пр-риведёшь себя в пор-рядок-кха? А гейс Уор-р-ри займёкхтся щикхтами, а?
— Э-э, — Фари окинула своё помятое, перекошенное оружейным поясом платьице взглядом и почти признала правоту Грыма, но… он ведь её не видит! Как узнал-то?! Да и дед выглядит куда хуже! Ему что, не нужно привести себя в порядок?! Об этом она и спросила синего.
— Да-кха, тут… лучше тебе сюда покха не выкходить, Фар-ри, — с явным смущением в голосе, с хрипом и бульканьем протянул турс. — Я тут намусор-ррил… сильно-кха… Вот.
— Грым прав, внучка, — приоткрыв глаза, устало проговорил Уорри. — Там очень грязно и… поверь, эту грязь тебе лучше не видеть вовсе. Так что, иди, займись собой, а мы с этим носорогом пока приберём то, что он там… наляпал.
Фари вздохнула, но, всё же последовала совету деда. А когда вышла в холл…
— Мейн Тодт? — присев в неглубоком реверансе, удивилась хаффла. Саксготтец в ответ поднялся с лёгкого полукресла, в котором успел удобно устроиться, и коротко поклонился ей в ответ.
— Рад видеть вас в добром здравии, минни Фари, — как всегда ровным тоном отозвался доктор, подвигая ей одно из кресел. — Признаться, я изрядно переживал, что наш добрый синий друг мог опоздать к… действу. Боюсь, без вашего присутствия наш любимый Граунд-хейл утерял бы добрых две трети своего уюта.
— Благодарю за беспокойство, а… а где Грым? — закрутила головой Фари, привычно пропуская мимо ушей всю странность комплиментов старого мага.
— Умывается, как и ваш достойный дед, — дождавшись, пока хаффла присядет, саксготтец занял своё кресло. — Бой с добравшимися до этой комнаты противниками вышел у мейна Грыма несколько более грязным, чем с их подельниками. Увы. А я ведь просил его быть поаккуратнее, но… огр есть огр. Увлекающаяся натура, что тут скажешь.
— Пр-росто, у некотор-рыкхх магкхов есть пр-ривычкха оставлять живыкх вр-рагов за спиной, — неожиданно раздавшийся из-за спины Фари хриплый, срывающийся на скрип голос, заставил хаффлу подпрыгнуть. А в следующую секунду она уже повисла на шее синекожего гиганта, из-за собственного визга едва расслышав окончание его фразы: — вот и пр-ришлось позаботиться об ок-кха-кхончательном р-решении вопр-роса. Я и Падди отослал с окхр-раной Дайны в Пампер-рбэй, чтоб он не помешкхал мне гр-рохнуть мер-рзавца.
— Он бы не стал мешать, — подал голос вошедший в комнату старый Уорри, всё ещё растрёпанный, усталый, но успевший не только привести себя в относительный порядок и переодеться, но даже приготовить чай, поднос с которым он и водрузил на столик перед доктором Тодтом. — Пиккардиец был другом мне, а не моему внуку. И обязательств между ними нет и быть не может.
— Да кх-то ж вас, магкхов знает? — пожал плечами Грым, осторожно снимая со своей шеи Фари и усаживая её обратно в кресло.
— Стойте… какой Пиккардиец?! — внезапно дошло до хаффлы. — Он же… Грым же его… на корабле!
— Я тоже так думал, — На этот раз, турс не стал издеваться над своими голосовыми связками. Он топнул ногой по полу, и по деревянным, местами обугленным доскам зазмеился текст. — Но, вышло иначе. По некотором размышлении, я понял, что на судне мне довелось столкнуться вовсе не со старым другом уважаемого хозяина этого дома, а с его бесталанным братом, капитаном. Меня ввело в заблуждение присутствие в его компании трау и очень похожая одежда. О том же, что за время нашего столкновения, предполагаемый Пиккардиец ни разу не воспользовался магическими методами ведения боя, я даже не подумал, да и когда бы? Но, если на судне я убил настоящего Пиккардийца, то кто же швырялся нам с Дайной вслед огненными шарами? Какой-то третий маг? Маловероятно, не находите? Как бы то ни было, по завершении истории с нашим похищением, гейс Уорри не проявил ни капли волнения или беспокойства, даже услышав о том, как нам с Дайной пришлось петлять по морю, уворачиваясь от атак мага с судна. И я последовал его примеру… Причём, к стыду своему, должен признать, я успокоился настолько чрезмерно, что когда начались проблемы с моим заведением, даже не подумал о возможности участия в этом деле родни Пиккардийца и уж тем более, его самого.
— Не корите себя, уважаемый мейн Грым, — пригубив чаю, покачал головой доктор Тодт. — У вас были основания подозревать совершенно другого разумного в своих проблемах, не так ли?
— О да, рыжий вейсфольдинг, — покивал турс, подвигая поближе к Фари корзинку с печеньем. — Добрейшей души человек, великодушно предложивший совершенно замечательные условия для вступления новичка в закрытый клуб содержателей трактиров и харчевен Граунда и портовой зоны… и сознательно подставивший меня под засаду в гостинице на окраине Саутэнда, ради получения в свои руки права открывать заведения подобные «Огрову» без оглядки на автора идеи. Зачем трупу отчисления от использования его изобретения, правда? Про само «Огрово» я и вовсе молчу. Со связями гейса Леддинга, признать моё заведение выморочным имуществом после гибели его хозяина, не оставившего наследников, и тут же выкупить его по бросовой цене не составило бы проблем.
— Хочешь сказать, что этот… Леддинг, да? Был в сговоре с Пиккардийцем? — удивился Берриоз.
— Разумеется, — пожав плечами, вновь начертал ударом ноги по полу Грым. — Меня же вели в гостиницу к конкретной дате и, можно сказать, конкретному времени. Ещё день, и «цель» покинула бы отель, как то следовало из подложенной вейсфольдингом багажной транзитной квитанции. Паззл сошёлся, когда перед взрывом в номере, вышвырнувшим нас с Падди в окно, я увидел в коридоре гостиницы рожу знакомого хобгоблина… старшего механика из команды Пиккардийца, с которым я столкнулся на борту «Ласточки». А уж когда увидел, как шестеро уродов штурмуют «Огрово», с великим трудом защищённое артефактами Дайны и усилиями хеймитов… сомнений не осталось вовсе. Посему, я отправил Падди вместе с Дайной и её охраной в Пампербэй, после чего постарался как можно быстрее разобраться с нападавшими на мой дом, и побежал к вам. Честно говоря, очень боялся опоздать, но… гейс Уорри показал себя великолепным бойцом. Из полутора десятков «гостей», он умудрился уничтожить добрую половину ещё до моего прихода! Моё почтение, гейс.
Грым не поленился отвесить хозяину дома уважительный поклон, но тот лишь устало отмахнулся.
— И что теперь? — протянула Фари. — Всё закончилось, да?
— Не совсем, — отозвался турс, в очередной раз меняя змеящуюся по доскам пола надпись. — Дайна обещала вернуться домой через пару месяцев, и к этому времени я должен решить проблему с Леддингом. Мне, знаете ли, совсем не хочется втягивать гейни Дайну в неприятности, а с этим рыжим вейсфольдингом, такой поворот вполне возможен, ведь мы соседи!
Грым выглядел настолько забавно смущённым, что Фари не удержала короткого смешка. Ну да, ну да, они же соседи, конечно!
— Вейсфольдинг, вейсфольдинг, — неожиданно забормотал доктор Тодт, листая небольшую записную книжку с золотым обрезом и массой закладок. — Ага, нашёл! Вейсфольдинг… девятьсот тридцать второй год. М-м, по-моему, это было уже после публикации работы мейна Радолли о северных фенотипах. Или…
— Если позволите, гейс Тодт, — проговорил Берриоз, стараясь не обращать внимания на непонимающе смотрящую на него внучку, — работа мейна Радолли, о которой вы говорите, была выпущена в восемьсот восемьдесят втором году.
— Благодарю за своевременную подсказку, мейн Берриоз, — уважительно кивнул собеседнику танатолог и обернулся к турсу, — ввиду того, что свои исследования в этой области я проводил уже после публикации работы мейна Радолли, а значит, с учётом приведённых в ней сведений, мейн Грым, в отношении Леддинга я не буду отягощать вас просьбами подобными недавней. Впрочем, если материал окажется в приличном виде… вы знаете, где меня можно найти. Не так ли?
— Подсказку по собачкам? — прищурившись, отписался Грым и добавил: — в качестве аванса.
— Что ж… это возможно, загляните ко мне завтра вечером, я посмотрю свою картотеку, — кивнул танатолог, щёлкнул крышкой дорогого карманного репетира и, изобразив сожалеющий вздох, поднялся с кресла. — А сейчас, минни, мейны, прошу прощения, но мне пора. Стазис стазисом, но и он не вечен. А работы у меня нынче мно-ого.
— Я вас провожу, гейс Тодт, — тут же вскочила Фари, заметив знак, поданный ей дедом. Танатолог благодарно кивнул и последовал к выходу.
Уже оказавшись в изрядно порушенной анфиладе, хаффла чуть притормозила, чтобы расслышать обрывок беседы старого Уорри и Грыма. Пусть и односторонней, ввиду манеры общения турса. Но кое-что она разобрала.
— Я уже рассказывал о причинах наших с Пиккардийцем разногласий… Что ж, возможно, ты и прав, синий… Хорошо! Закончишь свои дела с Леддингом, и я обещаю тебе всё рассказать… Но не вздумай вовлечь в это дело моих внуков!.. Да чтоб вас! Авантюристы…
— Бег от прошлого, порой, приводит лишь к его повторению, — задумчиво протянул доктор Тодт, медленно вышагивавший рядом с Фари по чудом уцелевшей парадной лестнице. — Ни в коей мере не пытаясь навязать своё мнение, всё же осмелюсь заметить, что вашему деду, юная минни, по моему скромному мнению, следовало бы выполнить просьбу мейна Грыма, хотя бы из уважения к разумному, уже дважды спасавшему вашу семью от истребления. И я буду рад, если вы донесёте до мейна Уорри мою точку зрения, если… когда он заартачится вновь. Всё же, подобные долги лучше не отягощать неисполнением данных обещаний.
— Поняла, — протянула Фари и, проводив его к парадному выходу, вежливо попрощавшись, устремилась обратно. Если понадобится, она заставит дедушку сдержать только что данное Грыму обещание. И не потому, что боится старого танатолога, а… ну… это ведь явно что-то интересное, а интересное, значит, приключение! И уж на этот раз она не упустит своего шанса поучаствовать в нём, как бы дед не запрещал! В конце концов, чем она хуже Падди?! И… Дайна тоже будет рада развеяться. Точно! Так и будет! Осталось только уговорить деда… и брата… и Грыма… Эх, скорей бы зелёная вернулась. Вдвоём, они точно дожмут этих толстолобых, упрямых… этих… мужчин, вот!