Новая эпоха

Глава IX. Замысел Создателя

Тьма. Тьма окружала его, рассеивая сознание. Крохотная искорка разума летела сквозь глухую тишину, навстречу светлеющему вдалеке зареву. Генератор заурчал громче, тело наполнялось новыми силами, и он почуял тёплый стерильный воздух. «Я чувствую… — под ладонями скрипнула мягкая обивка медицинской койки. — Я снова чувствую!» Впервые за долгое время блуждания во тьме он смог ощутить прикосновения реального мира.

Старые воспоминания нахлынули на него волной, когда сознание приблизилось к свету. Он вспомнил всё, с самого начала. «Мастер! — он попытался протянуть руку к сгорбленному старику, с корявой улыбкой благодушно смотрящего на него. — Мастер! Как я мог тебя забыть?! Всё было словно во сне, в кошмаре! Но теперь я вспомнил! Я всё вспомнил! И даже то, о чём вспоминать не хотел! Я вернулся!»

Неподалёку раздался едва слышный шорох. Лункс напрягся. Память возвращала не только светлые воспоминания. Но тело всё ещё слабо подчинялось ему, потому он смог лишь конвульсивно дёрнуть руками.

— Лежи-лежи, — произнёс некто басистым голосом. Помехи в ушах искажали звук, — ты ещё слишком слаб, чтобы двигаться.

— Кто… кто ты? — шёпотом прохрипел он, пытаясь открыть глаза.

— Урси, — голос усмехнулся, — но ты можешь звать меня «Создатель».

Лункс усмехнулся. Потом ещё раз, уже чуть громче. И ещё. Уголки губ сами потянулись вверх, и он рассмеялся. Душа, освобождённая от оков тьмы, окончательно расправила крылья, возвращая сознание и разум в тело.

— Ты всё также хреново шутишь, — зрение прояснялось, и он смог различить белый потолок над головой.

Урси тихонько засмеялся. Он сидел неподалёку от медицинской койки, дожидаясь, когда его друг проснётся. Хотя, если бы он не знал, что это Лункс, ему бы пришлось приложить немало усилий на то, чтобы узнать его. Тело рыся было лишено шерсти, а бастум почернел, будто обуглился. Левый глаз остался чёрным, притом настолько, что казалось, само Небытие смотрит через него в реальный мир. Но что куда больше напрягало медведя, так это гладкая белая субстанция, заменившая тергум в теле этого анимагена. «Он стал гибридом, — Урси вспомнил внешний вид Химеры, когда они нашли её в Умвелотоне, — его накачали меуконом, как Кари. Но кто это сделал? Где он успел подхватить эту заразу?»

Чьи-то тёплые руки обхватили Лункса за шею. Слабо дёрнувшись, он медленно опустил голову, болезненно щурясь и отчётливо ощущая знакомый запах. Золотистые локоны лежали у него на груди, подрагивая в такт его дыханию.

— Лунги… — рысь с большим трудом смог поднять руку и её тут же обхватили маленькие пальчики его дочери.

— Папа… — теплота родной души наполнила его тело лёгкостью.

— Она не отходила от тебя всю ночь, — Урси с кряхтеньем встал и подошёл к ним, — не хотела пропустить момент, когда ты проснёшься.

— Где мы? — последние дни для Лункса всё ещё оставались закрытыми, хотя разум стремительно пробуждался.

— В Шпиле, — Лунги отстранилась от него, с любовью заглядывая в глаза, — в Аполотоне.

— Так и думал. Хоть бы раз проснуться в нормальном месте без всяких последствий.

Рысь попытался приподняться и едва не рухнул обратно, благо Урси вовремя подоспел и поддержал его. Картинка перед глазами прояснилась, и Лункс, наконец, увидел его лицо. «Как же давно это было? — он прикоснулся к своей голове. — Сколько времени прошло, когда я…» Тёмные воспоминания ожгли его. Он вспомнил невыносимый жар и боль, его тело плавилось, но кто-то не позволил ему умереть в тот раз. Кто-то, кто захватил остатки сознания и вывел из жерла Сэперенса, оставив от старого Лункса лишь крохотные частички.

— Как ты себя чувствуешь? — Урси обеспокоенно посмотрел на его жест.

— Будто свалился в вулкан и чудом выжил, — рысь поморщился, — но вообще: довольно неплохо. А ты чего так смотришь? — с подозрением прищурился он. — Словно призрака давно умершего друга увидел.

— Ты помнишь, что с тобой произошло? — он поискал глазами зеркало.

— Смутно. Ну, то есть события до Сэперенса я помню, но мы же тут не ради ностальгии собрались, верно?

— Память будет восстанавливаться со временем, — согласился Урси, заметив взволнованный взгляд Лунги, — но в свете последних событий, всех нас интересует…

Лункс слабо улыбнулся и посмотрел на свою дочь. Молодая рысь уже не выглядела такой юной и беззаботной, какой он запомнил её, когда улетал в Аполотон. Несмотря на счастливую глупую улыбку, её взгляд и движения выдавали в ней повзрослевшую сильную анимаген, от которой веяло непреклонной волей. Именно она снилась ему в тех немногих беспокойных снах, когда чужая воля ослабевала, возвращая частички разума. Дочь стала для него целым миром, и она же спасла его вернув разум.

— Искорка моя, ты так повзрослела, — он почувствовал, что по щеке покатилась скупая мужская слеза, — я очень скучал по тебе…

— Пап, — она вновь крепко обняла его, закусив губу, чтобы не разреветься, — папа… я люблю тебя…

— Она прошла невероятно опасный путь, чтобы найти тебя, — Урси невольно отвернулся и отошёл, чтобы не мешать моменту их воссоединения, — а в итоге, ты сам нашёл её, когда пришло время…

За дверью послышались шаги, и в палату вошла Хара. Увидев, что Лункс очнулся, она на секунду замерла, не веря счастью, и бросилась ему на шею, прижав к себе. Рысь хотел было что-то сказать, но лишь улыбнулся и положил руку ей на спину, прикрыв глаза. «Она, похоже, изменилась, — он заметил, что в её жестах больше нет той былой резкости, — видимо, я и правда потерял много сюжетного времени, что все мои друзья стали другими. Взрослыми».

— Твою же механическую мать, Лункс! — наконец, смогла выдавить из себя Хара, не желая отпускать его. — Ну как ты… ты самый безумный, везучий и отчаянный анимаген, что я знала!

— Да брось… — у него не хватило совести отпустить очередную язвительную шуточку, настолько искренни были эти слова.

— Нет, правда! Ну кому ещё в голову взбредёт бросить всё и ломануться к храму сектантов похищать Наследие это треклятое?! — она отстранилась и с усмешкой посмотрела на него. — Ещё и внешность сменил!

— Да ладно… Стоп, что?! — он торопливо прикоснулся к лицу и только сейчас обнаружил, что на нём нет шерсти. — Это как получилось? Урси, мне нужны ответы!

— Хотел бы и я узнать, что с тобой случилось, — бурый беот с усмешкой вздохнул, взглянув на него, — но, боюсь, пока твоя память не восстановится окончательно, мы не узнаем этого, — он почувствовал приближение Ассура за дверью, — поговорим об этом потом. Похоже, у нас плохие новости…

Нот зашёл быстро. Было видно, что он спешит, но при виде Лункса замер, слегка сощурив взгляд. Неприятные воспоминания и стыд за собственные ошибки окатили его разум холодом. Ассур не подал виду, но не мог не отметить про себя, что искренне рад, что этот анимаген сумел выжить и вернуться в их общество.

— Любопытные изменения, — протянул он, приблизившись, — взаимодействие меукона и бастума принесло… неожиданный результат.

— Да, я тоже рад тебя видеть, — язвительно бросил рысь, поморщившись, — полагаю, это я тебе должен сказать «спасибо» за это, — он демонстративно показал ему чёрные ладони.

— Отчасти, — согласился Ассур, — но, полагаю, ты не станешь отрицать, что если бы ты следовал нашему изначальному плану, то тех печальных событий можно было бы избежать.

— Да ну конечно: похить, говорит, Наследие из-под носа Прокуратора и доставь его в Сольтен! Отличный план, душелов! Надёжный, как нелианский вездеход!

— Всяко надёжней, чем прыгать с Наследием в вулкан, — Ассур хмыкнул и повернул голову к Урси, — не хочу прерывать вашу радость встречи, но ты нужен нам в аудитории Консилиума.

— Новусы? — беот торопливо поднялся. Он и думать забыл, что случилось несколько часов назад.

— Да, — он засунул руку в карман, — Лунги, — обратился он к встрепенувшейся девушке и протянул ей серебристый медальон с красным камнем, — ты кое-что потеряла.

— Медальон! — обрадованно воскликнула она, принимая вещицу. — Только… Старший Советник, я его не теряла, — виновато пробормотала она, опустив уши, — я обменяла его у Прокуратора в обмен на…

— Да, я знаю, — благосклонно кивнул Ассур, улыбнувшись, — и, как я понимаю, это помогло тебе найти своего отца. В любом случае, теперь он снова у тебя. Береги его — он ещё не раз поможет тебе в трудную минуту.

Лунги закивала прижав медальон к себе. В её путешествии случилось много моментов, когда псионическая защита этой безделушки спасала её разум от чужой воли и безумия аномалии. То, что казалось неочевидным, приобрело куда больший смысл, и только оставив его у Прайма, она осознала, какую цену заплатила за ту крупицу информации.

«Так! Вот это уже действительно странно! — рысь озадаченно нахмурился. — Ассур был способен на улыбку всё это время! Да что, Спирус вас дери, тут случилось в моё отсутствие?!» Он помнил этого нота как вечно угрюмую и скандальную личность, с которой никто не хотел связываться, и то, как относятся к нему остальные, ввергало его в растеряность.

— С возвращением, Пятый Неизвестный, — нот услышал его эмоции, улыбнувшись чуть теплее.

Лункс с шумом опустился обратно на подушку. Мысли потекли привычным ему потоком, словно ничего не случилось, и он вновь поднял руку, рассматривая чёрный металл. «Что сделано, то сделано, — он слегка нахмурился. Тело ещё плохо слушалось его, но с каждой минутой Лункс ощущал, что оно наполняется доселе невиданной им силой, — мне не хватило духа завершить начатое, я подставил семью и друзей, но… я вернулся. Или же меня вернули? Что же произошло там, в жерле Сэперенса? Чья воля вернула меня обратно?»

— Далара говорила, что когда ты снова обрёл дар речи, первыми твоими словами были: «Даже Небытие мною подавилось!» — Лунги хихикнула, надевая на шею медальон и пряча его под комбинезон.

— Это та Верная, которую захватил Омилум? — Хара обошла койку и села с другого края. В душе всё пело от осознания, что её давний друг вернулся и не хотелось даже думать о чём-то плохом. — Она, вроде как, ещё в коме.

— Она здесь? — радостно воскликнула рысь. — А остальные сектанты? Они добрались сюда?

— Не знаю, — синяя беот посмотрела на недоумевающего Лункса, — вроде как нумерусы Риабилла привезли ещё несколько групп. А что? Успела с кем-то подружиться?

— Ага, — Лунги вновь взяла отца за руку, — ведь нет плохих анимагенов. Бывают анимагены несчастные.

«Они же не знают! — радость тут же улетучилась, а слова комом застряли в горле. Хара скованно кивнула, отвернувшись к окну. Утро только разгоралось, и она раскрыла ставни, пропуская внутрь свежий воздух. — Это ужасно…» Она содрогнулась, представив, что пришлось пережить Капи и Кири, когда они узнали, что их родители уже никогда не вернутся к ним. Что сколько бы они ни верили, как Лунги, как бы ни старались, Вульпи и Кари больше нет. Она с горькой усмешкой вспомнила, как они, все шестеро, сидели под звёздами в Своевольном лесу, наблюдали за такой близкой и одновременно далёкой жизнью людей в Рахнаке. Как впервые преодолели невзгоды, укрепившие их дружбу. Как строили планы на будущее и шутливо размышляли, у кого из их семей появится первый ребёнок. А потом… потом жизнь разделила их. Служба, работа, творчетво — они стали меньше проводить времени вместе по тем или иным причинам, реже созваниваться. Но что никогда не угасало, так это та незримая яркая искра их дружбы, терпеливо дожидающаяся, когда они вновь встретятся все вместе. А теперь…

— Арги здесь? — Лункс напряжённо посмотрел на Хару. Он не слышал её мыслей, но какое-то недоброе предчувствие закралось в его разум.

— Нет, она на Сарохаре, — зайчиха со вздохом повернулась к нему. — Лункс… ты… — она осеклась и опустила взгляд. — Я рада, что ты вернулся.

— А уж я-то как рад, — усмехнулся тот, погладив Лунги по голове, — эй, что это у тебя? — он шутливо нажал на её нос. — Неужели кнопка?

Та лишь хихикнула, радостно замурлыкав, как настоящая кошка. Хара улыбнулась, собравшись было уходить, но неожиданно Лункс схватил её за руку. Лицо рыся вытянулось от волнения и он поднялся с кровати.

— Я вспомнил! — он медленно поднял на неё взгляд. — Я всё вспомнил!

***

Ассур шёл быстро. Урси чувствовал его тревогу, равно как и волнения других нотов. Гнетущая атмосфера воцарилась в Шпиле, но её причиной был явно не вернувшийся Лункс. Голова всё ещё гудела. «Его боль повредила меня, — беот осторожно прикоснулся к вискам, — потребуется время, чтобы восстановиться». Изогнутые коридоры пустовали — Прокуратор закрыл на сегодня Шпиль для посещений в связи с недавними событиями. Картины, портреты, пейзажи и натюрморты, выполненные особыми красками, пестрели на фоне белых стен, хоть как-то разбавляя пустоту. Шпиль никак не изменился за время войны, и Урси, массирующий виски и шею, отметил про себя, что давно привык к его роскоши и благам, уже позабыв ту тихую жизнь в Архивах Сольтена.

— Ты совершил воистину благородный поступок, — сообщил ему Ассур, заметив его жест, — но ты сильно рисковал.

— Я не видел другого выбора, — твёрдо сказал Урси, — я обязан был это сделать. И… — он помрачнел. — Я кое-что увидел в его разуме. Конвентум, что закрывал его и Кари положил один и тот же новус.

— Кто?

— Я понимаю, что ненависть может принять любую форму, — сейчас он и сам не был уверен, что увиденное являлось правдой, — но я видел Рерара Хонти.

Ассур резко остановился и повернулся к нему, внимательно глядя в глаза. «Если это правда, то дело принимает совсем скверный оборот, — он медленно прикоснулся его голове, заглядывая в сознание. Чудовищная боль, холод и жар нахлынули на него, но ноосенс легко блокировал их воздействие собственной защитой. Образы мелькали перед глазами, и он сам увидел охваченного зелёным огнём человека в квадратных очках, — Создатель Анима…»

— Что думаешь? — тихо спросил Урси, когда тот отпустил его и продолжил путь. Мрачно поджав губы, нот коротко вздохнул и покачал головой.

— Образ смутен, но вполне различим, — наконец, произнёс он, — одно из двух — либо Лункс и правда находился под воздействием мёртвого Создателя, либо негатив в его голове принял его за действительность. Сразу сказать нельзя.

— Я тоже так подумал, — согласился беот, — потому не стал разводить панику.

Ассур кивнул, заходя в лифт и поднимаясь вместе с ним к аудитории Консилиума. Даже дежурные выглядели встревоженными, ощущая общее настроение. Когда ноты поднялись на этаж, они с надеждой и скрытым страхом посмотрели на них, словно ожидая плохих новостей, но Ассур и Урси молча прошли мимо.

— Когда я попал в храм новусов, то увидел Арги, — сообщил он, повернув голову к беоту, — я не знаю, что у них там случилось, но она в ужасном состоянии.

— В смысле? — бурый анимаген почувствовал, как внутри всё похолодело.

— Она подавлена. Что-то или кто-то повлиял на неё, загнав в пучины апатии, — Ассур быстро взглянул на вход позади них, — нам нужно лететь туда, Урси. Без нас она вряд ли выберется.

Он скованно кивнул, пытаясь собраться с мыслями. Арги, одна из сильнейших анимаген с несгибаемой волей, оказалась повержена. «Сарохар станет моей могилой, — с ужасом вспомнил он её слова, когда они направлялись в Умвелотон, — нет! Хватит! Я больше никому не позволю умереть! Хватит с меня смерти друзей!» Возникло острое желание бросить всё и лететь прямо сейчас, однако, вспомнил Лункса, Урси сдержал этот порыв, прерывисто вздохнув и зажмурившись.

Консилиум собрался не в полном составе. Многие его члены сейчас находились не в Шпиле, поэтому на их месте сверкали голографические проекции. Только Консента, Риабилл и Беллиус стояли на своих платформах, ожидая Прокуратора и новусов. Никто не знал, чего ожидать — случай с Иршей и Роривером стал беспрецедентным не только для них, но и для всего псионического сообщества. Никто и предположить не мог, что такое случится с ноосенсами. Тем более что они никак не видели и не смогли противостоять этому явлению. Урси прислушался к мыслям других. Консента высокой монструозной тенью возвышалась над ними, сверкая красными глазами. Казалось бы, что она находится в раздумьях, но её мысли путались. Она растеряно ждала оглашения вердикта Омилума и Прайма, как и Беллиус, уже прикидывающий, куда следует переводить ресурсы и анимагенов в случае второй атаки. Риабилл мысленно отдавал приказы нумерусам. Это тайное подразделение, следившее за порядком по всему Кайлити, направило сейчас все силы на наблюдение за Белой Армадой и Доу-Отисом. Протектор не желал упустить момент, когда новусы отдадут приказ о наступлении. Ни у кого из Консилиума не оставалось сомнений, что новости, что нёс им Прокуратор, будут в лучшем случае плохие, и Урси прекрасно понимал почему.

— Ассур, — позвал он задумавшегося нота, — разве ноосенсы не контролируют входящие потоки ноосферы? Как возможно, что часть из них оказалась незамеченной?

— Если бы я знал, — вздохнул тот, — но мы можем сейчас лишь полагаться на слова Ирши и на то, что Роривер и Омилум нам поверят. То, что мы увидели — страшно, и если представить, что это действительно правда, то Хор в большой опасности, а вместе с ним и Мировая Конференция. Если не хуже.

Створки соседней двери раскрылись, и в аудиторию вошёл Альвен. Прокуратор шёл медленно, но на его лице играла ободряющая улыбка. Новусы также пришли, заняв платформу. Лица людей не выражали гнева. Скорее — ту же тревожную озабоченность, что и у остальных присутствующих. Окинув взглядом зал, Альвен пригасил свет и включил основной проектор посередине.

— Обойдёмся без прелюдий, — объявил он, активируя глобус Аревира, — Омилум, — повернул он голову к Баастару, — вам слово.

— Я не могу отрицать тот факт, что два Истока потеряли силу и влияние на Хор, — негромко заговорил он, — тем не менее, Песнь не прервана, голоса остальных мы всё ещё слышим, но это не значит, что им не грозит опасность. Увиденное Иршей и Ассуром, — он внимательно посмотрел на нота перед собой, — означает, что предатель не был уничтожен на Симленском пике. Я готов поверить, что Соланис Дейриер мог скрывать от нас свои истинные намеренья, искажая Песнь. Такое возможно, хотя и маловероятно. Однако обвинять Соланис Юмену в предательстве — кощунство и провокация! Эта женщина сделала для Аревира больше, чем половина Оперетты, и я не верю, что она являлась «Тёмным Голосом». Каждый Вокс Великого Храма Ауколис знает её как Миротворца Акторы, сумевшей предотвратить междоусобные войны.

— Юмену мы только подозреваем, — Ирша, вновь облачённая в белую тунику, напустила на себя деланно-безразличный вид, но Ассур чувствовал, как она нервничает, — но даже Дейриера достаточно, чтобы устроить хаос в Умвелотоне. Псионик его силы способен на многое. Тем более что он лучше нас знает свойства меукона и ноосенсорику.

— Потому мы и решили вернуться на Сарохар, — коротко кивнул Омилум, — нам в любом случае потребуется помощь Соланиса Велира. Я надеюсь, — он посмотрел на остальных, — вы понимаете — сейчас нам будет не до переговоров. Если информация подтвердится, и Песнь окажется осквернена, Хор направит все усилия на восстановление порядка в своих рядах.

— А как же Мировая Конференция? — Урси подошёл к краю платформы. — Война ещё не окончена. Берендор может призвать вас к ответу.

— Внутренние дела Великого Храма Ауколис его не касаются, — Роривер усмехнулся. Сопранис выглядел чересчур уставшим, но старался не подавать виду, — в любом случае, он сейчас также зависит от наших действий. Без войск Хора он ничего не сможет сделать, как бы не пыжился и чем бы не грозился.

— Когда вы хотите отправиться? — Альвен переглянулся с Ассуром, но тот лишь пожал плечами.

— Завтра на рассвете, — Омилум сложил руки на груди, намекая, что возражения не принимаются, — к берегам подойдёт несколько кораблей Армады под белым флагом. Они будут нашим сопровождением.

— Я лечу с вами, — объявил Урси, — Ассур рассказал, что моя подруга находится в беде.

— Это правда, — подтвердила Ирша, кивнув, — Арги Изобретательница сейчас находится в храме, но её разум угасает. Если уж новусы не могут ей помочь, что пусть хотя бы ноты попытаются.

— Хорошо, — не стал спорить Баастар, — но только…

Ослепительная синяя вспышка озарила псионическое пространство. Сознание присутствующих псиоников померкло, вызывая помехи и головную боль. Омилум вскрикнул, прижав руки к голове. Ассур зашипел, зажмурившись. Ноосенсы наиболее чувствительны к перепадам силы, поэтому на них она влияла куда больше. Прайм и Урси увидели лишь поднимающиеся в тёмном пространстве гигантские фигуры, охватывающие друг друга сполохами смертоносной энергии, от которой разбегались обитатели этого пространства. Ноосфера трещала, на улице раздался гром среди ясного неба, а волны Сизого океана в ярости налетели на каменистый берег, разбиваясь о волнорезы. Неподалёку кричал Харси. Он и остальные ребята находились в гостиной, и Урси тут же бросился к нему, направляя позитивную энергию, дабы успокоить его разум. «Папа! — голубая фигурка мерцала, содрогаясь от кипевшей вдали битвы. — Папа, что происходит?» «Не знаю, — на этот вопрос Урси и сам бы хотел получить ответ, — но не бойся, я рядом. Всё хорошо!» Он обнял его, окутывая энергией и восстанавливая его концентрацию. А буря вдали и не думала утихать. Псионическая энергия превращалась в лучи и молнии, вспыхивало и угасало призрачное пламя, сжигая завесу между мирами — гиганты разошлись не на шутку. «Это же Баастар Акило! — внезапно осенило Урси, когда он посмотрел в их сторону. То же чувство робости и покорности у него возникло, когда он увидел Кадаслу, раскрывшую свою силу. — Он сражается! Ирша и Ассур были правы!» И вдруг сияние начало угасать. С рёвом и громом один из гигантов пал, увлекая за собой энергию в воронку. Особо сильная энергетическая волна прошлась по всему Аревиру, заставив каждого псионика на ней вздрогнуть.

— Омилум! — Рориверу с трудом удалось усадить друга на сиденье платформы. Баастар судорожно сжимал голову трясущимися руками, шепча какие-то слова. Руны на его броне сияли зелёным светом.

— Омилум… — Ирша прижала руки ко рту. — Они же…

— Случилось нечто страшное… — хрипло выдавил он, задыхаясь. — Случилось непоправимое…

Створки позади Урси и Ассура раскрылись, осветив полумрак аудитории светом из коридора.

— Нейге и тайли, у меня есть важное заявление! — услышал бурый беот знакомый голос. Резко обернувшись, они увидели ковыляющего к платформе Лункса, которого поддерживали за руки Хара и Лунги. Зайчиха явно была недовольна, что тот поднялся с кровати, но ничего поделать с этим не смогла.

— Лункс?! — Урси бросился к нему, схватив за плечи. — Ты ещё слаб! Нужно подождать, пока механизм окончательно не окрепнет!

— А вдруг это некая жизненно важная информация? — сварливо возразил тот, кое-как добредя до платформы. — Так… — он наморщил лоб. — Забыл, что хотел сказать… Ах, да! Нужно срочно отобрать Наследие у сектантов! — объявил он. — Я вспомнил, что это такое!

— Кто это? — Роривер вопросительно посмотрел на напрягшегося Прайма.

— Лункс Мститель, Пятый Неизвестный, — проговорил тот, не сводя глаз с анимагена, — тот, кто похитил Наследие и сбросил его в вулкан.

— Да там не так всё было! — возмутился тот. — Но это сейчас неважно! Главное — вернуть Наследие сюда и уничтожить его! Знаю, мы это когда-то проходили, — поднял он руку, заметив, что Ассур уже открыл рот, чтобы возразить, — но сейчас это действительно важно!

— Информация из тела Эксплара едва ли сейчас является чем-то «важным», — заметил Сопранис, покачав головой, — видимо, вы не заметили, но у нас всё ещё идёт война.

— Нет! Нет-нет, это не база данных, как мы все думали, — Лункс сжал ограждение платформы, — это Наследие, та чёрная сфера, не носитель информации, а хранилище с файларом заряженным душой Рерара Хонти!

В аудитории воцарилась мёртвая тишина. Даже гудение проекторов затихло от того напряжения, что излучали собравшиеся здесь анимагены. Нервно окинув их взглядом, Лункс поморщился и продолжил:

— Когда они восстанавливали моё тело, там присутствовал новус в белой тунике, вот наподобие тебя… вас, то есть, — он кивнул на Омилума, — только без брони. Он ещё сказал: «С возвращением, мой ученик!» После, воспоминания размываются, но некоторые фрагменты я запомнил: Наследие поместили в какую-то камеру, и тот, зеленоглазый, извлёк оттуда душу в металлическую руку.

— Рука Мастера! — ахнул Урси. — Та, что он разделил свою душу!

— Да-да! — закивал рысь. — Я не знаю, как они вывезли её с Кайлити, но она была у того новуса. И когда он извлёк душу, то смог с её помощью запечатать меня в моём же теле! Тогда-то я и увидел тот же образ Рерара Хонти, который явился нам, когда мы уничтожили Эксплара.

— Запечатал. Как и Кари… — прошептал Ассур, опустив голову. — Как и остальных анимагенов.

— Да… что?! — Лункс ошарашенно посмотрел на него. — В смысле «как и Кари»?!

— Лункс, — Урси нахмурился, — Вульпи и Кари… погибли.

Рысь попытался что-то сказать, но потерял дар речи. Он был готов к чему угодно, но только не к этой новости. Позади тихо осела на сиденье Лунги, прижав руки ко рту. Внутри что-то оборвалось. «Вульпи… — к горлу подступил ком, а пальцы ещё сильнее сжали металлическое ограждение. — Кари… нет… да как же так?!» Вечно весёлый лис и бесконечно добрая канарейка радостно улыбались ему из воспоминаний. Именно такими она запомнил их, когда видел в последний раз. Взбалмошный чудик и робкая скромница. Идеальный тандем и его лучшие друзья. И теперь их нет…

— Лункс, — Альвен направил свою платформу к нему и посмотрел ему в глаза, — что ещё ты помнишь?

— Я… — слова как-то сразу вылетели из головы. На душе стало так пусто и пакостно, что хотелось завыть, но он с трудом сдержал себя. — Я помню, что тот новус улетал в большой город вдали, но я не знаю, где это.

— Зато я знаю, — Урси нервно провёл рукой по лицу, — это был Умвелотон. Дейриер хочет возродить Рерара!

— Нет, — Прайм скорбно покачал головой, — он это сделал. Я понял. Как я и предполагал, Рерар не действовал в одиночку. То полое тело контролировалось лишь малой частью его души, и Дейриер запечатал его основной носитель множественным Конвентумом, чтобы мы не догадались об его истинном предназначении. Сейчас, вернувшийся Рерар, будучи вплетённым в Хор, может свободно искажать его Песнь и похищать силы других новусов. И он уже начал действовать!

— Бойся Хора… — проговорил Урси, горько вздохнув. — Вот что ты имел в виду, Создатель…

***

Свет синего клинка рассёк полумрак тронного зала. Акило атаковал, вложив в удар всю мощь, на которую был способен. Небо над городом разразилось громом и треском, перепугав недоумевающих гостей во Дворце. Мраморные стены содрогнулись, со стеллажей посыпались вазы и фужеры, а древние горгульи и драконы на парапетах, казалось, оскалили пасти чуть шире. У многих людей резко заболела голова и начались неконтролируемые приступы паники и гнева. Истерия начала охватывать город.

Берендор принял удар на себя, молниеносно бросившись наперерез Баастару. Искажённое и наполненное негативной энергией змеиное тело содрогнулось в конвульсиях, когда его разрубил на части клинок. Но тварь не умерла. С яростным рёвом, его половинки, извиваясь, начали соединяться воедино, оплетая друг друга ожившими мышцами. «Что за мерзкое творение? — с неприязнью подумал Акило, краем глаза заметив, как мелкие щупальца из ран Берендора сплетаются, брызгая гадкой жидкостью и кровью. — Это не просто одержимость! Это направленное искажение с помощью ноосенсорики! Дейриер, ты зашёл слишком далеко даже для «Тёмного Голоса»! Кадасла атаковала одновременно с ним, но Юмена легко уклонилась от её взмаха, грациозно взмыв в воздух. «Он смог увернуться?! — Баастар секундной вспышкой ринулась вверх, разрубив фигурную колонну позади того места, где только что находилась лже-Юмена. — Как? Неужели, его сила и сила Юмены сделали его настолько могущественным?» Однако про себя она невольно отметила, что её удар был недостаточно быстрым. Словно ей не хотелось наносить его…

— Едва ли ты мог осознать, что ваши техники отнюдь не секретны, — зеленоглазый Соланис с лёгкой презрительной улыбкой взмахнул рукой, превращая её в тонкий изогнутый клинок, переливающийся зловещим изумрудным светом, — однако, по нашей старой дружбе, я не могу не предложить вам сложить оружие и принять тот факт, что миром теперь правит новая сила.

— Правит? — от Акило исходил такой жар, что органическая дрянь, что покрывала стены, начала дымиться, а камень под ногами раскалился докрасна. — Раздутое самомнение затмило твой светлый ум, Дейриер. Всё, чем ты «правишь», лишь гниющая куча биомассы, одушевлённая псионическми паразитами. Но как Баастар, я тебе обещаю — пощады ты не получишь. Слишком много преступлений ты совершил, чтобы даже сметь думать о моём милосердии!

Клинки скрестились, и от их столкновение по всему комплексу прошлась ударная волна, осыпая бункер тяжёлыми кусками земли и камней. Стены потрескались от разрушительных потоков энергии, пол вздрогнул, и тронный зал с грохотом обрушился вниз, погребая под собой копошащихся тварей. Ещё один удар, и стены бункера затрещали, осыпаясь песком. Потолок превратился в щебень, дождём осыпаясь на сражающихся новусов. Зелёные и синие клинки сверкали во тьме и облаке пыли, и каждое их соприкосновение вызывало потрясение как в материальном, так и в псионическом мире. Кадасла никогда не видела развернувшегося в полную силу Акило. Она всегда считала, что он едва ли сильнее чем она и Омилум, но сейчас, когда сама ноосфера содрогалась от его мощи, ей стало по-настоящему страшно. Те же чувства, видимо, начал испытывать и тот, кто завладел телом Юмены. Кадасла чувствовала его смущение и испуг — он не ожидал, что Баастары окажутся настолько сильными. Тем более что Дейриер уже начал выдыхаться, а вот мощь Акило только возросла. С электрическим треском особо сильный удар отправил Соланиса в рыхлую землю, вбив его ударной волной. Тут же, не давая ему опомниться, в него ударил ослепительный луч разрушительной силы, сжигая осколки мрамора, грунта и воздух.

— Чего ты ждёшь, Кадасла?! — голос Баастара исказился настолько, что потряс её до глубины души, выворачивая сознание наизнанку. — Убей его! Убей Рерара!

Поднявшемуся из-под обломков Берендору хватило одного взгляда разъярённого Акило, чтобы лишиться большей части тела. Оставшийся извивающийся хвост, брызгая фонтаном гнилой крови, забился в агонии по шипящим каменным обломкам. Даже усиленный псионикой и потусторонней энергией, он не успел и посмотреть в сторону своего противника, как уже оказался практически уничтожен. Что уж говорить о более слабых тварях, буквально за доли секунды превратившихся в пыль. Пространство вокруг сияло сполохами и чуждым Аревиру светом, псионические ветра искажали почву, меняя её свойства. Там где лежал простой серый камень, теперь разлилась лужа золота, где блестели осколки стекла, теперь расцветали диковинные цветы. Жизнь возникала и угасала, время то ускорялось, то замедлялось, а физический мир трещал по швам, обнажая прорывы в завесе. Все псионики, что существовали сейчас на Аревире, видели, как «истинный» мир озарился обжигающим бледно-синим светом. Баастар, один из сильнейших ноосенсов, вёл бой, стремясь полностью уничтожить противника. И Дейриер вдруг понял, что его защита начинает слабеть. Сколь бы ни были глубоки его познания о псионике и её природе, он ничего не мог противопоставить той мощи, что обрушилась на него. Сколь бы ни был силён его Конвентум, он медленно, но верно угасал, вместе с его душой. Дейриер знал — когда падёт последний барьер, клинок Акило пронзит его душу насквозь, рассеивая, как ту тьму и хаос, что он принёс в этот мир. «Рерар! — силы таяли, но он упорно продолжал сопротивляться, распределяя энергию. Самый грозный поток можно рассеять, если выбрать правильный угол отражения. И сейчас основной удар Баастара рассеивался его защитой, но этого оказалось недостаточно. — Рерар! Быстрее, покончи с Кадаслой и забери их силу! Торопись, иначе всё потеряно!»

Но у тот не мог ему ответить. Кадасла атаковала его с утроенной скоростью, и даже создание импровизированного тоннеля в грунте не спасало от её клинков. Рерар больше защищался и убегал, нежели сражался. Его способность похищать силу не работала на сильных псиониках без вмешательства Дейриера, потому единственное, что ему оставалось, это пытаться отдалиться от неумолимо приближающейся Баастар. «Кадасла, ты сможешь! — пользуясь тем, что Рерар ослабил Конвентум и сосредоточился на движении, Юмена вновь смогла восстановить контроль, стараясь помешать ему. — Убей меня! Не щади! Если он уцелеет, все эти жертвы будут напрасны!» Она знала, что её подруга услышит её — в конце концов, сейчас, когда маски были сброшены, Баастары смогли настроиться на псионическую волну «Тёмных», да и разум Соланис теперь звучал в их мыслях. «Юмена! — светловолосая новус крепко стиснула зубы. Ослепительный луч прорвал землю, превращая её в расплавленную смесь стекла и камня. Рерар вскрикнул, отброшенный чудовищной силой, но подняться уже не успел. — Прости меня… прости меня, Юми!» Она занесла руку для решающего удара. Один взмах, и невидимая даже псионикам, нить ноосферы оборвётся, запрёт душу в бренном теле, которое, скорее всего, тоже умрёт от ран и истощения. Один миг, и её подруга исчезнет навсегда.

Две девочки, светловолосая и темноволосая, всегда держащиеся вместе, играют в песочнице. Кадасла-задира, возится с мальчишками, машет маленькими кулачками, защищая свою крепость из песка, а худенькая скромница Юмена лишь плачет, не зная, что делать.

Лишь миг, и это воспоминание исчезнет.

Студенческие годы. Окровавленную и злобно отплёвывающуюся кровью Кадаслу выпускают из тесной камеры, куда она зачастила в последние годы. Старая кожаная куртка с металлическими клёпками порвана, а злорадная ухмылка выдаёт отсутствие нескольких зубов. В сопровождении давно знакомого дежурного стража её выпускают на поруки терпеливо поджавшей губы Юмене и её уже старой матери, седовласой новус Айле, одной из последних из «немеуконизированного» поколения. В очередной раз им пришлось заплатить штраф за её выходки. Но Айла не злится — в конце концов, Кадасла давно стала ей родным человеком. Единственное, за что она переживает, так только за то, что строгая Эвра, мать Кадаслы, вновь накажет свою дочь слишком жестоко.

Миг, и этого воспоминания не будет.

Первые шаги. Ученицы храма Ауколис, тогда ещё не Истоки, а всего лишь начинающие новусы, впервые начинают познавать «истинный» мир. Кадасла помнила этот день также ясно, словно это случилось вчера. Восхищение и эйфория охватили её, когда она увидела бескрайний мир, полный звёзд и космических ветров. Умиротворение и неудержимая энергия рвали её разум на части, и только сдержанная Юмена служила для неё примером концентрации и спокойствия. С каждым годом они всё больше и больше совершенствовали умения, оттачивая мастерство ноосенсорики. «Истинный» мир сильно изменил Кадаслу — она поняла, что такое настоящая ответственность. Из безбашенной хулиганки она превратилась в грозного Баастара, защитника Аревира и человечества, псионического судью, преисполненного рвением справедливости. И всегда, что бы ни случилось, рядом была скромная и добрая Юмена, умело направляющая её эмоции. Она отказалась от баастарской ноши, твёрдо решив установить «мир во всём мире» и следовала по этому пути… пока не оступилась.

Миг, и всё прошлое безвозвратно уйдёт. Фиолетовые глаза, расширившиеся от страха, отражали душу незваного гостя в белом теле. Человек, что однажды исказил мир, вновь вернулся в него, чтобы довершить начатое, и Кадасла должна была прервать его жизнь. Вместе с жизнью Юмены. Но… занесённая рука дрогнула. Лишь миг. «Нет… — Юмена с ужасом осознала её ошибку. — Нет… Кадасла…»

Мига оказалось достаточно, чтобы Рерар, воспользовавшись силой сразу четырёх новусов, смог исказить пространство и время, отправив физическое тело в псионический мир и тут же вынырнув обратно. Прямо за спину Акило. Старый Баастар почувствовал ледяную хватку на своей шее, и этого оказалось достаточно, чтобы Дейриер вышел из-под его атаки, словно змея, бросившись и пронзив его грудь. Раздался оглушительный треск. Небо и земля содрогнулись, а воздух почернел от рассеивающейся энергии. Акило вскрикнул, зарычав, и попытался отрубить Дейриеру голову, но его клинки уже погасли. «Я… моя сила? — могильный холод стремительно гасил его разум, отправляя сознание в Небытие. — Он забрал её? — стоявший позади Рерар победно улыбался. Белая кожа ярко светилась, напитываясь переполняющей мощью Баастара. Физическое пространство искажалось, скручивалось и взрывалось каскадом цветов. — Это… конец…»

— Акило! — Кадасла задыхалась, в бессилии наблюдая, как тело её друга быстро каменеет, превращаясь в белоснежную статую. Его лицо выражало лишь сожаление, но ни капли злости — он поздно понял свою ошибку. — Нет!!!

— Как я и говорил — слишком самоуверенно, — Дейриер вновь напустил на себя бесстрастную мину. Зелёный клинок всё ещё светился в теле окаменевшего Акило, и он резко выдернул его. Статуя пошла трещинами и тут же рассыпалась на мелкие осколки, навсегда стерев память об одном из сильнейших новусов планеты. Хор замолк в ужасе и содрогнулся от невыносимой боли. Песнь Разума зазвучала тише.

Кадасла закричала. Крик, полный ярости, бессилия и отчаяния, пронёсся по всей яме, достигнув поверхности. Вспыхнув с новыми силами, она обнажила клинки, но вдруг поняла, что не может сдвинуться с места.

— Как и в случае с Юменой, с вами сыграла злую шутку ваша предсказуемость, — Дейриер лёгким взмахом руки поднял из горящих обломков извивающееся тело Бередора. Монстр только-только отрастил новые руки и голову, но уже брызгал ядом и шипел, злобным взглядом уставившись на оцепеневшую девушку, — риск был велик, но и награда соответствовала. Акило правильно рассчитал свои силы, но не знал, что Рерар может похитить их. И теперь, — он повернулся к Кадасле, — теперь его потенциал достиг той точки, что способен без труда искажать ноосферу.

— Не я, так другие остановят вас, — та рванулась, когда лже-Юмена неспешно подлетела к ней. Фиолетовые глаза сияли звёздным огнём, и Баастар почувствовала, что с каждой секундой этого взгляда она слабеет. Псионический мир мерк, угасал, а отголоски мыслей и душ других людей затихали, — Хор…

— Кадасла, — Рерар тихо рассмеялся, — ты всё ещё не поняла? Когда я поглощу Хор, души ближайших людей будут отправляться не в ноосферу, как при обычном цикле, а ко мне. Акило, возможно, не говорил тебе, но существует такое явление, как псионическая конвергенция. Если ноосфера ослабнет до той степени, что не сможет принимать души обратно, они начнут примыкать к наиболее сильному источнику. В данном случае ко мне.

— Невозможно! — она дёрнулась, но Конвентум держал её крепко. — Ты не заменишь ноосферу! Это невозможно! У тебя другая псионическая сигнатура!

— Чтобы познать тайну ноосферы, мне пришлось умереть и стать её частью, — он с деланным безразличием пожал плечами, — разумной частью, могущей сохранить знания и систематизировать их, вывести правильную формулу и технику. Смотри! — он показал на движущегося к ней Берендора. — Это — моё творение! Он, равно как и ты, теперь часть нового мира! Зарождающегося мира хаоса! Начала жизни и смерти!

— Ты ещё увидишь, на что мы способны, — Дейриер усмехнулся, — у тебя был шанс это остановить, но ты пожалела подругу и за это секундное сомнение ты поплатилась всем. Ты увидишь закат этого мира и рассвет нового, а твоё тело станет живым инкубатором для новых порождений хаоса. Сегодня ты сама послужила началу новой эпохи. Эпохи Арии Хаоса!

Белая вспышка взрыва озарила тёмное пространство. Невыносимый жар плазмы опалил взревевшего Берендора, и заставил новусов закрыться защитой. Один за другим белые кометы энергометателей взрывались под ногами Дейриера и Рерара, непонимающих, откуда идёт атака.

— Простите, «хаоситы», но эта девушка пойдёт с нами, — услышала Кадасла над головой знакомый голос, — она нам слишком дорога.

— Камманд! — анрот опустился рядом с ней, держась на тросе из запястной пластины.

— Не переживай, дорогуша, сегодня просто не твой день, — он обхватил её за талию, и она неожиданно почувствовала, что Конвентум Рерара пропал, — поднимаемся! — скомандовал он остальным легионерам, обстреливающих злодеев сверху.

Берендор бросился на него, но промахнулся на несколько сантиметров, ударив когтями по затвердевшей почве. В звериную морду ударило ещё несколько «комет», заставив его взреветь и закрыться руками.

— Рерар! — Дейриер вскинул руку, но в него тут же полетели фиолетовые сгустки плазмы, заставив вновь уйти в защиту. — Останови их, Рерар! Искази их!

— Я потерял контроль над ними, — мрачно сообщил ему тот. Белая кожа покрылась ожогами, но они быстро исчезали, возвращая телу былой вид, — и я не знаю, что происходит.

— Ты потерял контроль?! — он в ярости посмотрел на него. — Они даже не псионики!

— Я знаю! — Рерар одним движением рассеял жар плазмы, низводя его до прохладного воздуха. — Но я не понимаю, почему это случилось.

Дейриер задумался. «Похоже, мы где-то просчитались, — он быстро перебирал в памяти все моменты и нюансы, что он успел узнать, разбирая анимагенов-сектантов, — и это связано с их файларом. Что ж, надо всё обдумать. Что же я упустил?..»

— Догнать их? — лже-Юмена кивнула на удирающих легионеров.

— Они никуда не убегут, не трать силы на мелочь, — угрюмо ответил ему тот, — они всё ещё уязвимы для физического воздействия, а значит, особой угрозы не представляют.

— Тогда я отправлюсь в Аполотон, — он сложил ладони особым образом, сконцентрировавшись, — последний из правителей Аревира должен пасть, чтобы хаос окончательно охватил планету.

— Да, — согласился Дейриер, призывая свой гравилёт, — но действуй осторожно. Это открытие стало для меня сюрпризом, и теперь я не уверен, что мы знаем об анимагенах всё. Но сейчас важнее напитать тебя душами. Если ты станешь ноосферой, то никто тебя не остановит. Сама планета восстанет против наших врагов. Война за Аревир начинается!