Новая война (Ураган над Колумбией)

Глава 20

Хатиб аль-Сулейман буквально брызгал слюной от душившей его ярости. В его темных глазах проскакивали опасные молнии, когда он метался взад и вперед по крохотной комнате, служившей ему штабом.

— Дерьмо верблюжье, помет паршивых шакалов, вот вы кто! — проревел он по-арабски, обращаясь к своим помощникам.

От такого оскорбления Ахмад покраснел как рак, и пальцы его непроизвольно сжались вокруг рукояти длинного ножа. Но стоящий рядом Фуад успокаивающе взял его под руку.

— Мы сделали все, что могли, — возразил он.

Хатиб наградил его убийственным взглядом и снова заорал:

— Один человек! Один-единственный! А посмотрите, на что мы сейчас похожи!

Фуад кусал губы, готовый провалиться сквозь землю, так ему было стыдно.

— Как он проник в лагерь? — не унимался их командир. — За безопасность отвечаешь ты, Ахмад. Ответь мне, как это ему удалось?

— Он прорезал лаз в ограждении, — ответил террорист. — Мы обнаружили место, где он порезал сетку.

— Да нет же! — воскликнул ошеломленный Фуад. — Он проник на территорию лагеря вместе с грузовиком, который возит продукты. Спрятался в кузове и застал часовых врасплох, когда спрыгнул на землю. И в этом нет ничего удивительного: у нас бдительно несут службу только часовые у ворот, а те, что стоят на внутренних постах, гуляют просто для виду.

— Погоди-ка, — воскликнул Хатиб и повернулся к Ахмаду. — Расскажи-ка мне про этот проход в ограждении.

Тот пожал плечами.

— Мы нашли место, где была перерезана сетка ограждения. Вот я и подумал, что он таким образом проник в лагерь.

— Да ты знаешь, что на самом деле означает этот лаз?

— Да. Кто-то тайком проник к нам в лагерь...

— Вот именно, — взревел Хатиб. — Кто-то проник в лагерь без нашего ведома. Более того, этот пес... этот сукин сын потом вернулся, спрятавшись в кузове грузовика! Он дважды провел за нос нашу охрану! Дважды! Ты слышишь, Ахмад? И все по твоей вине! Ты отвечаешь за безопасность лагеря!

Хатиб повернул к Фуаду побледневшее от ярости лицо.

— Сколько мы потеряли людей? Назови мне точную цифру.

— Восемнадцать, — медленно протянул тот, — и еще семь тяжелораненых.

— Двадцать пять человек! — взревел Хатиб, и в уголках рта у него показалась пена. — Мы потеряли двадцать пять наших братьев только потому, что вы пренебрегли своим долгом!

— Я был занят наладкой компьютера, — возразил Ахмад. — Остальные могли бы...

— Я поручил тебе отвечать за безопасность, да или нет? — вскричал Хатиб. — К тому же, я велел тебе присматривать за Сорайей!

Ахмад ничего не ответил, но молчание еще больше взбесило Хатиба.

— Кстати, где Сорайя? — снова заорал он. — Что с ней случилось?

Фуад вытянул вперед руки, пытаясь успокоить своего командира, но Ахмад по-прежнему молчал, только лицо его осунулось и помрачнело.

Хатиб снова загремел:

— Конечно же, никто этого не знает! А последний, кто ее видел, уверяет, будто детина в черном комбинезоне уволок ее с собой! Она теперь его пленница, это же и дураку ясно! Если, конечно, она еще жива, — добавил он с сатанинской улыбкой на губах.

Он резко развернулся. Никто из его заместителей не осмеливался даже моргнуть. Они хорошо знали, на что способен Хатиб во время таких приступов безумной ярости. Тогда он полностью терял над собой контроль и мог зарезать первого, кто подвернется ему под руку.

Хатиб метался по хижине, словно лев в клетке, бормоча какие-то несвязные слова.

— Он похитил нашего пленника... Забрал Сорайю... Значит ему известно, зачем мы здесь находимся... Он знает о нашем проекте... Иншалла! Это судьба! — Он задержал дыхание, чтобы немного успокоиться, и заявил: — Клянусь Аллахом, нас ничто не остановит! В назначенное время я дам команду, чтобы заставить спутник сойти с орбиты!

— Если все будет в порядке, — пробормотал Фуад.

Хатиб подпрыгнул как ужаленный и, ухватив молодого араба за ворот защитного комбинезона, принялся трясти его, как тряпичную куклу. Подтянув его вплотную к себе, он вперил в него взгляд безумных глаз.

— Ничто нас не остановит! — прорычал он. — Ничто! Слышишь, Фуад? Слишком много времени, сил и средств я отдал подготовке этой операции. Два года жизни! Никто не помешает мне довести ее до триумфального конца! Никто не сможет отобрать у меня мой успех! Сегодня же утром, на рассвете, я нажму на кнопку, чтобы заставить спутник сойти с орбиты!

Он так отшвырнул Фуада, что тот упал на колени, а когда поднялся, Хатиб уже потерял к нему всякий интерес. Он смотрел на Ахмада.

— Ты что-нибудь имеешь против того, что я только что сказал, Ахмад?

Араб затряс головой, и рот его растянула злая улыбка.

— Конечно же, нет, брат мой! Я полностью тебя поддерживаю. Я буду рядом с тобой, когда мы начнем атаку!

— Осталось потерпеть еще несколько часов, — выдохнул Хатиб, — и тогда мы им всем покажем!

— Да, — подхватил Ахмад, — они увидят, на что мы способны во имя Аллаха! Ислам воцарится, наконец, во всем мире!

И, не сговариваясь, они хором закричали:

— Аллах! Аллах велик!