Новеллы о камне

Камни говорят

Говорят ли камни? Могут ли куски холодной, неживой породы что-либо рассказать о себе?

В уральском фольклоре сохранились предания о людях, подслушавших, о чем говорят камни. В награду за мужество и твердость характера им были открыты владения Хозяйки медной горы, богатства Змея Полоза. Эти люди — уральские рудознатцы — умели по «тайным приметам», основываясь на огромном жизненном опыте, находить золото, руды, поделочные и драгоценные камни, умели так огранить и отшлифовать камень, что, невзрачный на вид, он раскрывал свою «душу» и рассказывал каждому о богатствах, скрытых в недрах Уральских гор, об удивительном мастерстве старых мастеров-гранильщиков.

В советское время коллективный труд геологов, геофизиков, горных инженеров, мастеров и рабочих создал условия для небывалого расцвета наших знаний о богатствах Урала.

В громадных залах музея Свердловского горного института имени В. В. Вахрушева любовно собраны сокровища нашего сказочного края. Этот музей был основан в 1937 году. Сюда со всех уральских шахт, рудников и заводов доставлены уникальные образцы, показывающие, как через своеобразную гигантскую призму, горные богатства Урала — основу его индустрии.

Камни говорят! Они рассказывают о самоотверженном труде многотысячной армии современных уральских рудознатцев, о величии строек пятилеток, о семилетнем плане страны.

Вот невзрачные на вид, тускло поблескивающие в витринах медно-серные руды. По запасам этих руд Урал стоит на одном из первых мест в нашей стране. Как «далевое глядельце», чертежи и карты показывают их распространение, и за контурами карт и глыбами камней видятся уральские заводы.

Разглядывая камни, вы обязательно вспомните и о другом богатстве Урала. Люди! Без них недра не раскрыли бы своих тайн. Без них нельзя представить себе Урал и его горные сокровища. Недаром многие из горняков увенчаны лаврами Сталинской и Ленинской премий. За исследование медно-серных руд получили Сталинские премии профессор С. Н. Иванов, кандидат геолого-минералогических наук С. Н. Меркулов и другие.

В многочисленных витринах музея разложены образцы железных руд, привезенные из Магнитогорска, из Бакала, с гор Высокой и Благодати, с реки Аят. Одни напоминают, что в далекое время, когда царили произвол и рабство, талантливый уральский рудознатец Степан Чумпин поплатился жизнью за открытие богатства горы Высокой. Другие заставляют вспоминать о тех днях, когда русскому народу потребовалось оружие для защиты своей чести и свободы, они рассказывают о славе грозного советского оружия, выкованного из уральского металла.

А недавно доставлены новые образцы из Соколовско-Сарбайско-Аятского района. Отсюда будут пополнены ресурсы железорудного фонда Урала. Здесь вскрыты богатейшие залежи руды.

Ленинской премии удостоены геологи и геофизики, работавшие под руководством С. Д. Батищева-Тарасова, вместе с ними получил премию и летчик Н. Сургутанов, подавший первый сигнал о наличии здесь железных руд.

Золото, платина, руды черных металлов, хром, марганец — на витринах и стендах музея. В причудливые складки изогнуты разноцветные пласты каменной и калийной соли из окрестностей Соликамска. Невольно привлекает ваше внимание матовый и стеклянный блеск угля. К известным месторождениям каменных углей — Егоршинскому, Кизеловскому, Богословскому, Челябинскому и другим — лауреаты Сталинской премии Б. Ф. Тарханеев, П. И. Дорофеев, П. М. Есипов добавили новый район — Волчанский.

Нефть Предуралья! Первые тонны ее получили в Верхне-Чусовских городках. Потом нашли нефть в Башкирии, в других районах Пермской области… Теперь Волго-Уральская область по добыче нефти стоит на первом месте в СССР. И здесь мы видим новых людей труда и в первом ряду академика, лауреата Сталинской премии, дважды Героя Социалистического Труда А. А. Трофимука, возглавлявшего коллектив нефтяников Башкирии.

Все новые и новые богатства земли раскрываются перед нами. Асбест из крупнейшего в мире месторождения. Тальк, магнезит, вермикулит, технический кварц, кианит… Дары земли — самоцветы — ласкают глаз. Шерлы, хрустали, топазы… Уральские яшмы, родонит, мрамор…

Сверкают, загораясь в отблесках солнечных лучей, сокровища Каменного Пояса. В этой игре бликов, переливов, разноцветных искр чудится симфония коллективного труда и слышится победно-радостное шествие хозяина уральских богатств — советского народа.

Да, камни говорят! И золото, и медь, и железо, и драгоценные камни, и все то, что есть на Урале, раскрывают нам сейчас свои тайны, показывая путь в будущее, призывая к дальнейшему труду, к новым победам.

Три жизни камня

Вместе с искрами разгоревшегося костра поднялась к небу прилетевшая откуда-то легкокрылая, как мотылек, народная байка — полуправда, полубыль. Покружившись над костром, она подсела к огню, здесь ее подхватили охотники: греясь у огня, они стали говорить друг другу о новом «хозяине уральских недр» — Барсуке. Это он, рассказывали они, полюбил охотников Борисовых, отца и сына, и подбросил для них в свою нору кристаллы горного хрусталя. Борисовы принесли эти кристаллы геологам в Управление. Там они получили большую премию, потому что после проверки недалеко от барсучьей норы нашли более ста килограммов прекрасного горного хрусталя.

Эта байка родилась совсем недавно. Народный говор о Барсуке и его кладах и сейчас кочует от села к селу, а камни, добытые с помощью Борисовых, отправили на завод.

Раньше из горного хрусталя уральские мастера готовили печатки, гранили блестящие безделушки. Особенно хорошо удавались камни к брошкам, граненные под алмаз. От отца к сыну, по секрету, передавался рассказ о способе изготовления золотисто-желтого хрусталя из черного, непрозрачного мориона. Надо взять кристалл мориона, закатать его в тесто, поставить в печь и ждать, когда хлеб испечется. В печеном хлебе при определенном термическом режиме рождается красивая расцветка камня.

В наши дни горный хрусталь идет для изготовления тончайших пьезоэлектрических приборов. Кварцевые пластинки нашли применение и в радиотелефонии, и в акустике, и в подводной сигнализации, и во многих других видах техники. Пластинка из пьезокварца способствует получению ультразвука, убивающего в воде мелких животных и бактерий. Кварцевая пластинка — это стабилизатор длины радиоволн. Успешному приему и передаче сигналов со спутников Земли и космических ракет способствовали кварцевые пластинки.

Легенды и быль, народная молва и события сегодняшнего дня всюду перекликаются между собой. Пожалуй, особенно хорошо это можно видеть в стендах жемчужины Урала — музее Уральских гор.

Музей Свердловского горного института стяжал мировую славу. Посмотреть его коллекции приезжали Джавахарлал Неру, Сукарно, Мао Цзе-дун и многие, многие другие. В этом музее, рядом с разнообразными минералами, горными породами и окаменелостями, хранятся уникальные поделки, созданные уральскими умельцами. По-видимому, одна из них навеяла певцу уральского камня П. П. Бажову его великолепный сказ «Хрупкая веточка». «Мода, видишь, была из камней ягоды делать. Виноград там, смородину, малину и протча. И на все установ имелся. Черну, скажем, смородину из агату делали, белу — из дурмашков, клубнику — из сургучной яшмы, княженику — из мелких шерловых шариков клеили. Одним словом, всякой ягоде свой камень. Для корешков да листочков тоже свой порядок был: кое из офита, кое из малахита либо из орлеца и там еще из какого-нибудь камня». Так перекликаются между собой сказы и явь, романтика камня и цветок, созданный трудом человека.

Около малахитовых изделий: шкатулок, столешницы и вазы — в музее всегда толпится народ. Здесь как будто оживают герои «Малахитовой шкатулки» и других сказов П. Бажова: горщик Степан, резчик Данило и другие горные мастера, давшие новую жизнь уральскому камню.

Дважды начиналась жизнь малахита из Гумешевского месторождения. О первой жизни малахита из Гумешек народ слагал легенды. В одной из них, поэтически рассказанной П. Бажовым, говорится о несметных богатствах Хозяйки медной горы. «И вот они пошли. Она впереди. Степан за ней. Куда она идет — все ей открыто. Как комнаты большие под землей стали, а стены у них разные. То все зеленые, то желтые с золотыми крапинками. На которых опять цветы медные. Синие тоже есть, лазоревые. Одним словом, изукрашено, что и сказать нельзя. И платье на ней, на Хозяйке-то, меняется. То оно блестит, будто стекло, то вдруг полиняет, а то алмазной осыпью засверкает, либо скрасна медным станет, потом опять шелком зеленым отливает. Идут, идут, остановилась она.

— Дальше, — говорит, — на многие версты желтяки да серяки с крапинкой пойдут. Что их смотреть? А это вот под самой Красногоркой мы. Тут у меня после Гумешек самое дорогое место.

И видит Степан огромную комнату, а в ней постели, столы, табуреточки — все из корольковой меди. Стены малахитовые с алмазом, а потолок темно-красный под чернетью, а на ем цветки медны».

В 1956 году началась новая жизнь гумешевского малахита. Из шахты, заброшенной более ста лет назад, откачали около полумиллиона кубических метров воды и начали вновь добывать этот чудесный камень.

Не перевелись горные мастера на Урале. Малахитовой шкатулкой и малахитовой вазой работы камнереза Оберюхтина восхищались посетители Советского павильона на Брюссельской выставке. Свердловские мастера-камнерезы гранят и алмаз, и александрит, и топазы, и горный хрусталь, и аметисты… Пожалуй, наиболее крупной их работой является карта Урала, сделанная для Уральского павильона на Всесоюзной выставке сельского хозяйства в Москве. Фон карты выложен разноцветными полированными мраморами. Как капли крови, сверкают рубины, указывая крупные города. Поблескивают посеребренные значки горнорудных и промышленных предприятий и заводов.

А в Москве, в подземных вестибюлях метрополитена, каждый может прочесть любопытные эпизоды своеобразной жизни камня в прошлые геологические эпохи. Вот один из них.

Эффектные колонны и стены станций Комсомольской, Красные ворота, Динамо и Охотный ряд отделаны красным тагильским мрамором. В некоторых плитках можно видеть странной формы рисунок. Внимательно присмотритесь к сверкающей полированной поверхности камня, и, может быть, вам удастся найти срезы небольших раковин…

Раковины рассказывают нам о том, что на Урале, примерно 300 миллионов лет назад, расстилалось безбрежное море. На дно морского бассейна медленно опускался известковый ил. Разнообразные илоядные животные ползали по дну моря; некоторые из них прикреплялись к раковинам отмерших организмов. За многие миллионы лет накопилась мощная толща ила, и верхние слои его своей тяжестью выжимали воду из нижних илистых осадков. Обезвоженный ил медленно окаменевал, превращался в известняк. Внезапно на дне моря началось извержение вулкана. Страшной силы взрывы потрясали окрестности. Из глубинного магматического очага близко к поверхности подошла расплавленная масса. Она была обогащена соединениями марганца. Окислы марганца окрасили окружающие породы в красный цвет. Температура поднявшейся из глубины магмы превышала тысячу градусов. Эта масса стала растекаться по дну моря. Взрывы усилились… Клубы дыма и пара окутывали место катастрофы. Отвердевшие известковые осадки дна моря под влиянием подземного жара еще больше изменились. В них стали выделяться мелкие кристаллы кальция. Возник мрамор — перекристаллизованный известняк. Так образованием горной породы закончилась первая жизнь известкового ила.

Десятки миллионов лет спокойно лежали пласты мрамора. Приходило, отступало и вновь возвращалось море… Наращивались земные слои… Но вот стала изгибаться в складки и коробиться земная кора. Великая горная страна возникла на месте бывших морей. Горные цепи простирались от современного Ледовитого океана до Тянь-Шаня; они располагались почти на всей территории нынешней Западно-Сибирской низменности, Казахстана и современного Урала. Покрытые туманами вершины гор оделись ледниковыми шапками. С высоких гор обрушивались лавины… Реки и временные потоки выносили обломки в равнинные предгорья… Новые моря наступали, сглаживая и выравнивая горные цепи. Постепенно снашивались горы, обнажались глубинные участки. Приблизился к поверхности земли и мрамор.

Вся эта сложная цепь событий второй жизни камня, подтвержденная многочисленными каменными документами, отображена в серии палеогеографических карт. Тысячи геологов собирали материал для их составления.

Третья жизнь морского ила, ставшего мрамором, началась с приходом человека. В окрестностях Нижнего Тагила были заложены карьеры. В одном из них стали добывать марганцевую руду; в другом, расположенном рядом, обнаружили великолепной расцветки мрамор. Добытые во втором карьере крупные блоки мрамора распилили на заводе, отполировали тонкие плитки и доставили в Москву, где ими украсили станции метро. Со дна моря — в подземные дворцы Москвы — действительно достойное завершение сложной истории морского ила!

Столь же многолика история других уральских камней.

Вот — яшма. Она родилась из ила, пропитанного кремнистыми растворами магматических очагов. У яшм тоже было три жизни, и к третьей жизни их также воскресил человек.

Все эти богатства были рождены в сложных геологических условиях, они пережили полную грозных событий свою первую и вторую жизнь; в наши дни они вступили в весну новой жизни — полнокровной, сказочной и еще более яркой.

Каменные пейзажи

Однажды, путешествуя в далекой Тиманской тундре, я нашел на берегу одной из рек красивый образец агата. На отполированной поверхности небольшого куска породы был отчетливо виден огненный силуэт вздымающегося кверху сказочного самолета. Как не сохранить такую каменную картину!

В природе встречается много так называемых пейзажных декоративных камней, но неповторима красота пейзажных яшм.

Яшмы по праву принадлежат к числу красивейших декоративных поделочных камней. Только в окрестностях Орска на Южном Урале насчитывается до 200 их разновидностей. «Чего только ни увидите вы, рассматривая коллекции орских яшм! — писал академик А. Е. Ферсман. — Вот бушующее море, покрытое серовато-зеленой пеной… На горизонте сквозь черные тучи пробирается огненная полоса заходящего солнца.

Вот какой-то хаос огненно-красных тонов, кто-то бешено мчится среди пожара, и черная фигура всадника резкими контурами выделяется на фоне пламени. А вот мирный осенний ландшафт: голые деревья, чистый первый снежок, кое-где еще остатки зеленой травы…»

В частном собрании минералов мне пришлось как-то видеть удивительные по красоте образцы пейзажных яшм.

В одном из них на темном, почти черном, фоне видны две красные фигурки, очень похожие на силуэты женщин, закутанных в чадру. Вот женщина, прислушиваясь, наклонилась, другая ей что-то рассказывает, «Сплетницами» называет этот рисунок хозяин коллекции.

Особенно интересен образец пейзажной яшмы, хранящийся в музее Свердловского горного института. Как будто неведомый художник кистью написал бушующее море. Вдали группа вулканических островов, освещенных лучами заходящего солнца. На переднем плане какие-то причудливые линии, похожие на древнюю растительность. А может быть, это молнии перерезают море и небо?

Здесь сама природа как бы рассказала нам о происхождении яшм. По одной из многочисленных теорий образования яшм, Урал в далекие геологические времена был архипелагом вулканических островов, очень сходных с изображенными на рисунке. На дне архипелага накапливался вулканический пепел. При этом он часто смешивался в разнообразных пропорциях с разноцветным илом.

Затем море отступило. Урал стал невысокой сушей. Ил древнего моря стал обезвоживаться, уплотняться. Разноцветные кремнистые растворы выдавливались из осадка, пропитывали еще не уплотненный его слой и окрашивали образующиеся горные породы в различные цвета.

Прошли десятки миллионов лет. Породы уплотнялись, из некогда рыхлого илистого осадка возникла разноцветная яшма. Полируя и шлифуя ее кусочки, человек и стал выявлять эти каменные картины.

По стопам легенды

Как-то раз я рассматривал карту Пермской области, на которой нанесены условными знаками места, где были обнаружены мамонтовы кости. Меня удивило, что во многих районах нет сведений о находке остатков мамонтов. А ведь должны быть!

Где же они?

Оказывается, в глухих районах Пермской области до сих пор каждая находка костей мамонта окутана тайной. Местные жители прячут найденные кости на чердаках и в погребах. Тайком, скрываясь от людей, пожилые люди отпиливают от кости маленькие кусочки, толкут их, растирая в тончайший порошок и потом небольшими дозами принимают внутрь. До сих пор многие верят, что мамонтовы кости способствуют долголетию.

Легенду о драконовых (а иногда и мамонтовых) костях можно услышать в различных уголках земного шара. В 1700 году в одном из пунктов Германии нашли сразу более 60 бивней мамонтов. Часть их передали в музей, а часть сдали… в аптеку, где их истолкли в порошок и стали продавать как лекарство — «драконову кость», способную излечивать все болезни.

Пойдемте по стопам этой легенды. Конечно, вначале надо узнать, что представляет из себя мамонтова кость.

Недавно профессор Свердловского горного института Г. Н. Вертушков доказал, что в костях мамонта, найденных в окрестностях города Камышлова, содержатся два минерала: ньюбериит и коллофанит. Ни того, ни другого минерала до этого на Урале не встречали. Они возникли в костях мамонта после сложных химических реакций.

Не в них ли, этих минералах, кроется разгадка легенды? Возможно, люди, употреблявшие в пищу кости мамонта, принимали ньюбериит и коллофанит в различных сочетаниях и пропорциях? Ведь никто из медиков не изучал свойства этих минералов. Может быть, они способствуют долголетию человека?

А вот второй путь разгадки легенды. Группа ученых одного из уральских музеев провела любопытные исследования. Они взяли бивни мамонта и изучили степень их радиоактивности. Оказалось, что некоторые бивни мамонта радиоактивны, причем неравномерно: у основания бивня активность незначительная, а у окончания повышается.

Может быть, на долголетие влияют радиоактивные свойства бивней? Может быть, прием внутрь некоторых радиоактивных соединений (в незначительных, конечно, количествах) способствует облучению внутренних органов человека? А это приводит к долголетию.

Но повышенная радиоактивность, говорят, разрушает организм. Вдруг примешь такой порошок и не удлинишь, а укоротишь свою жизнь?

Изучением этого никто пока не занимался.

Камни радости

Этот гигантский аквамарин в длину был чуть меньше годовалого ребенка. Он стоял на комоде, в квартире одного старого горщика. Камнем радости назвал горщик этот камень.

Аквамарин был чистый, прозрачный, как слеза. Природной красоты его совершенно не касался резец, все грани были естественными.

Горщик говорил, что цвет камня странно меняется: синевато-голубым он бывает в ясную погоду, когда у человека радостно на сердце; зеленовато-синие тона появляются в камне при плохой погоде; он даже слегка мутнеет, если в душе человека большое горе…

Аквамарин действительно оправдывал свое название: аква — вода, маре — море, марина — морская. Морская вода! Камень, впитавший в себя красоту и тональность моря.

Можно было часами смотреть на этот камень. Многие уверяли, что им удавалось видеть в нем и буйную мощь штормового вала, и лунный отблеск внутри волны, и все богатство красок освещенного солнцем южного моря…

«Очень, очень давно, — рассказывал горщик, — на побережье теплого моря жила девушка, по имени Марине. Жаркие лучи солнца и ласковая прелесть слабой морской волны уживались в ней. Все люди любили ее, а тот, кому она однажды сказала „люблю“, звал ее именем моря — Марэ.

Может быть, и не возникла бы эта легенда. Но однажды увидел Марине морской царь и влюбился в нее.

Напрасно пыталась девушка противостоять царю. Что могла сделать она? На стороне царя были могущество, власть и сила. А у бедной Марине — только слезы. И она горько плакала на берегу моря. Час за часом слезы покрывали ее ноги, платье, волосы… Потом слезы застыли и превратились в прозрачный камень цвета моря.

Ритмично и грозно бились о берег посланцы царя — гневные, седобородые волны. Они хотели доставить ослушницу морскому царю. Особенно страшным был каждый девятый гонец. Вместе с пенящимся водоворотом он нес с собой крупные камни и с неистовой силой швырял их о берег. От ударов девятого вала дрожала земля, дробились крепчайшие скалы, только глыба слез окаменевшей Марэ была непреклонной. Год за годом морской песок окутывал Марине. И, наконец, она скрылась от человеческих глаз…

Шло время… Изредка люди находили в морских слоях округленные гальки, прозрачные, как слезы, синевато-голубые, зелено-синие, голубые, как морские волны. Душа Марине заключена в этом камне. И тот, кому она раскрывает свою душу, получает радость. Слезы Марэ стали для людей камнем радости, камнем счастья…»

Было тихо… Вечерние сумерки окутали город. Кое-где зажглись огни. Отблески огней затеплили внутри кристалла странный огонек… Камень как-то потеплел от своего внутреннего, хотя и отраженного, света. Аквамарин стал синим, густым.

«Этот кристалл, — продолжал горщик, — подарил в день нашей свадьбы мой отец. Он благословил нас не иконой, как было принято в то время, а камнем. И аквамарин стал нашим талисманом. И горе, и радость, и заботы, и мечты мы доверяем ему».

Я знал, что эта легенда наивна. И, конечно, не из девичьих слез рождаются аквамарины, бериллы, изумруды. Да и не в море они возникают. Глубоко в земле, вблизи огнедышащих очагов, путем сложных химических превращений и замещений идет процесс зарождения этих кристаллов. Но мне нравилась сказка. Она освещала лучом интимных переживаний тайну происхождения и жизни камня.

Есть люди, которые искренне верят в таинственную силу камней. Горщик был человеком особого склада. В его сознании уживались и современные научные знания, и суеверия, почерпнутые в народной молве. Он верил, что аквамарин и изумруд предохраняют от укуса змей, излечивают глазные болезни, способствуют долголетию, освобождают от душевной тоски.

Горщик был прекрасным знатоком драгоценных и коллекционных камней. У него учились народной мудрости такие крупнейшие ученые, как профессор Крыжановский и академик Ферсман. И в то же время он с самым серьезным видом советовал подарить аметист человеку, страдающему запоем. Он уверял, что именно этот камень удаляет все «лихие» мысли и содействует успеху любого предприятия. Он верил также, что кости людей, умерших от неразделенной любви, превращаются в бирюзу… Он показывал коралловые серьги, говоря, что коралл чутко реагирует на болезни своего хозяина. Когда человек болен, цвет коралла становится розово-желтым. Выздоровеет человек — и цвет камня снова станет кораллово-красным.

Нельзя было спорить с ним. Во время спора он говорил о целебной силе трав, о лекарственных свойствах горицвета, ландыша, наперстянки; он рассказывал о китайском корне жизни — женьшене, американском хинном дереве и многих других растениях, ранее применявшихся только в народной медицине. «Вот только камни не могут покорить ученые», — добавлял он при этом.

Он сам был против шарлатанов. С возмущением вспоминал он о том, как несколько лет назад в Москве одна такая «целительница» «излечивала» любые болезни с помощью пластинки сердолика, вделанной в аппарат для просушки волос (фен). Таинственным шепотом она во время сеанса сообщала, что сердолик предохраняет от козней врагов, а при родах содействует легкому разрешению от бремени. Находилось много легковерных людей, плативших огромные деньги шарлатанке. Горщик пошел к ней на прием и увидел, что вместо сердолика в аппарат был вделан простой кремень. Она даже не знала, как выглядит обычный сердолик.

Я читал в старых руководствах по минералогии о целебных свойствах сердолика. Но, оказывается, сердоликом называли не только прозрачные оранжево-красные халцедоны, но и некоторые другие минералы, в том числе турмалин.

Если на минуту поверить, что некоторые камни действительно обладают какими-то лечебными свойствами, то в первую очередь надо было бы изучить именно турмалин. Этот минерал обладает разнообразными свойствами и, в том числе, пироэлектричен. Даже при небольшом изменении температуры на разных концах такого кристалла возникают положительные и отрицательные электрические заряды. Не обладают ли эти заряды (в определенной дозировке) какими-либо целебными свойствами?

Или вот другой из «целебных» камней — гиацинт. В XVI столетии один из ученых того времени, Жером Кардан, уверял, что гиацинт обладает свойством усыплять людей и излечивать разнообразные болезни. Но тут же с грустью добавлял, что принадлежащий ему гиацинт не усыпляет. Сам ученый страдал бессонницей и не мог ее излечить.

Мы знаем, что гиацинт — разновидность минерала циркона, в котором соединены цирконий, кремний и кислород. Все эти элементы входят в минерал в виде суммы своих изотопов. Сочетаний изотопов может быть очень много в таком минерале. Возможно, что какое-то из этих сочетаний действительно обладает целебными свойствами? Но этот вопрос также никто никогда не изучал.

Я часто прихожу в гости к горщику. Зная меня, мой друг сразу же ставит передо мной свой талисман — аквамарин. В разговоре мы вновь и вновь перебираем все возможные пути и способы изучения пока еще не выявленных свойств камня. Многие из этих свойств еще кажутся нам таинственными и непонятными, но ведь на современном уровне развития науки мы еще не знаем всех тайн мироздания.

«Кто знает, — говорит мой собеседник, — придет время — и мы с улыбкой будем вспоминать эти дни. Мы будем рассказывать внукам, что жили некогда люди, которые очень многого не знали, но любили говорить, что они знают все. А мы уже будем знать, что в природе действительно есть камни радости, камни-целители».

Кто знает?

Жизненное пространство

Проходя мимо витрин в минералогических и краеведческих музеях, мы всегда любуемся красивыми друзами великолепных кристаллов и минералов. Но, рассматривая их, мы часто даже и не подозреваем о той сложной жизни, которую пережили эти каменные соцветия.

Если проследить условия образования минералов и горных пород, то можно найти примеры, напоминающие нам условия жизни живой природы: можно говорить и о «мирном сосуществовании» отдельных семейств минералов, и о сложной «борьбе за освоение жизненного пространства».

В музее Свердловского горного института посетители часто останавливаются около витрин, где подобраны уникальные кристаллы горного хрусталя, аметистов и полевого шпата.

Один из образцов, найденных в Петрокаменском районе, очень интересен. Мелкие кристаллы аметиста наросли на крупный и образуют как бы один кристалл — настоящее семейство.

Мы знаем и другие закономерные сочетания отдельных минералов.

Так, во всех странах мира золото почти всегда встречается с кварцем. Нашел кварцевую жилу — посмотри, нет ли в ней желтых крупинок золота! Счастливцам в таких жилах попадали «крупинки» в несколько килограммов весом.

Можно назвать и других «близнецов». Галенит (свинцовый блеск) всегда встречается со сфалеритом (цинковой обманкой). Оба эти минерала в уральских колчеданных месторождениях находятся обычно в сочетании с медной рудой и пиритом. Киноварь — сернистая ртуть — почти всегда соседствует с антимонитом — сурьмяной рудой.

Эти минералы и многие им подобные мирно сосуществуют друг с другом, занимая определенные участки жизненного пространства.

Когда стали детальнее изучать законы сосуществования минералов, то увидели, что это связано с условиями той среды, где они формировались.

Вот, например, гипс в зависимости от условий среды находит себе различных спутников. Если он выпадал из осадка на дне морского залива, вместе с ним отлагались различные соли: калийные, натриевые, магниевые. Если накапливался в жерлах вулканов, с ним отлагались красивые кристаллы разнообразных соединений бора. А иногда гипс образуется при выветривании некоторых горных пород. В этом случае его спутниками становятся гидроокислы железа и каолиновые глины.

Законы сосуществования, или парагенезиса, минералов раскрывают нам не только такие мирные картины. В определенных условиях может возникнуть «антагонизм» минералов. Кварц и нефелин, образно выражаясь, терпеть не могут друг друга — никогда не встречаются совместно. Кварц и кальцит часто бывают добрыми соседями, но их никогда не встретишь вместе, если они образовались при высокой температуре и не очень большом давлении.

Не все протекает мирно в природе. Активно и ожесточенно у некоторых минеральных видов протекает «борьба за жизненное пространство». Случай такой борьбы описал профессор Ленинградского горного института Л. П. Григорьев.

На неровной поверхности горной породы отложился малахит. Определились центры его роста. Но не во всех участках существовали одинаково благоприятные условия и лучше всего росли те, что располагались повыше. К ним притекло больше питательных растворов. Их незадачливые родственники, жившие в пониженных зонах, оказались в худших условиях. Они вынуждены были уступить «жизненное пространство» более удачливым соперникам.

В витринах почти всех геологических музеев можно встретить отполированные камни, испещренные клиновидными знаками, похожими на древнееврейские письмена. Это дало основание называть минерал «письменным гранитом».

По одной из теорий образования письменных гранитов эти породы возникли из остаточного расплава магмы. В таком расплаве были вещества, которые дали начало двум минералам: кварцу и полевому шпату. Когда расплав достигал критической температуры, происходила мгновенная кристаллизация этих веществ. Каждый минерал, кристаллизуясь, стремился занять определенное пространство, и кристаллы, формируясь, протыкали друг друга.

Еще более сложная «межвидовая борьба» непрестанно идет под землей, при активном участии подземных вод. Сравнительно легко под землей растворяются известняки. А на их месте часто возникают другие породы. В Третьем Северном руднике на Урале был найден необыкновенный коралл. Когда-то он состоял из кальцита, но подземные воды вытеснили кальцит и освободившееся пространство занял магнетит.

Мы привели примеры своеобразной жизни камня: здесь и «мирное сосуществование», и «антагонизм», и сложные виды «внутривидовой» и «межвидовой» борьбы.

И невольно встает вопрос: не поможет ли изучение этих явлений перекинуть один из мостов между живой и неживой природой?

Летом 1957 года в Москве собрались ученые из многих стран мира для обмена мнениями по вопросам происхождения жизни на Земле. На этом совещании господствовала теория, предложенная академиком А. И. Опариным. Он подробно рассмотрел пути, которые привели к созданию белка из неорганических химических соединений. А белок — это основа жизни.

Академик А. И. Опарин рассказал собравшимся о том, как мы сегодня представляем длительный путь эволюции первых белковых молекул. Возможно, говорил академик, что под влиянием ультрафиолетовой радиации Солнца, или под воздействием ливней космических частиц, а может быть, просто при грозовых разрядах возникали из углерода и водорода простые химические соединения. В дальнейшем эти углеводороды входили в реакции с разнообразными естественными химическими соединениями и газообразными смесями. Все это приводило к формированию простейших органических соединений, давших позднее (при последующих реакциях) сложные части белковых молекул.

Как знать, может быть, в живом белке нашли отражение далекие этапы сложных процессов, происходивших в неживой природе? А может быть, все это элементы только случайного сходства?