Новеллы о камне

Кладоискатели

Сумрачное, тяжелое вечернее небо, пересеченное вспышками молнии. На багровом небе причудливые силуэты деревьев. Медленно опускается огромный диск солнца. Темнеет. Сквозь лесную чащу пробирается человек. Вот он остановился у пригорка… Притаился, что-то высматривая…

Кусты папоротника. Вот на одном из них вздрогнула маленькая цветочная почка и, как будто живая, зашевелилась…

Только счастливцам, сумевшим найти цветущий папоротник, раскрываются клады Земли. А цветет он лишь одну ночь, накануне Ивана Купалы. Растет почка папоротника. Она становится все больше и больше. И вдруг — чудо: почка начинает светиться, вспыхивает яркой звездочкой и раскрывается алым цветком, словно пламя, освещая все вокруг.

Рука тянется к цветку — и решительно срывает его… Как огненная птица, взлетает цветок, он летит меж деревьев и медленно опускается на землю… Охнула под ним земля и тяжело раздвинулась трещиной… Брызги ярких лучей осветили радостно-испуганное лицо кладоискателя. Заливая мягким светом весь экран, сияют драгоценные камни, золотые слитки.

Как и многие другие, эта сказка в наше время стала былью… Цветы действительно помогают в поисках кладов Земли.

Современные спектроскопические установки улавливают даже стомиллионные доли процента вещества, содержащегося в сгорающем растении.

В ярком пламени горелки спектроскопа сжигается лист жимолости. На белом экране появляются яркие полосы спектра, пересеченные черными линиями.

Рука вносит еще один лист жимолости в пламя горелки, и опять появляются черные линии золота. Сменяются образцы в пламени горелки, и все те же линии — линии золота — отчетливо видны в спектре.

Цветет жимолость. И вместе с водой растение впитывает в себя растворенные в ней вещества. Поэтому повышенное содержание какого-либо химического элемента в растениях служит бесспорным указателем при поисках руд.

Цветы жимолости сменяются гортензией. Живой цветок на наших глазах удивительно преображается — розовые лепестки один за другим превращаются в голубые. Значит, в почве слишком много солей железа. Ведь избыток каких-либо металлов в почве часто вызывает изменение цвета и формы растений. Поэтому и стала голубой розовая гортензия, а серебристые листья полыни становятся ярко-желтыми.

Есть цветы, которые растут на почвах, содержащих только строго определенные элементы.

Цветущая поляна. Работает группа геоботаников.

Один из них срывает цветок, мы видим его крупно — это анемона, из семейства лютиковых.

При поисках никеля на Южном Урале скромный цветок — анемона указал на присутствие в почве этого элемента. Анемона, растущая над никелевым месторождением, приобретает уродливые формы.

С помощью полевого спектроскопа геолог исследует цветок анемоны.

При повторении спектрального анализа на разных участках удается установить, как залегает рудное тело, и нанести его на карту.

Геолог на карте отмечает еще одну точку и соединяет ее изолиниями.

Выходит за пределы кадра геоботаническая карта, открывая юношу-геолога, преподносящего девушке букетик цветов. Это галмейские фиалки. Вот они уже в руках девушки.

Полюбовавшись цветами, она исследует их в спектроскопе.

Дело в том, что галмейская фиалка растет только в районе месторождения цинка. Это как бы тайная примета для геологов-разведчиков.

На крутом берегу раскинулись палатки геологов. Группа с интересом рассматривает глыбу известняка. В ней отчетливо видны окаменелости. Вот окаменевшая раковина.

Очевидно, этот высокий берег был когда-то дном моря… Значит, здесь можно встретить полезные ископаемые, которые накопились на дне былых морей или заливов.

Берег реки. Если опуститься вниз по «геологической лестнице», то можно увидеть все новые слои осадочных пород… Перед нами пройдут мощные изгибы пластов красной, белой, синей, серой каменной соли.

Как же она образовалась? Так же, как образуется и сейчас.

Аппарат подводит нас почти вплотную к пласту соли, а потом неожиданно переносит на озеро Баскунчак. Вместе с небольшой группой геологов мы подходим к воде.

Один из геологов опускает в воду зеленую ветку. На наших глазах яркие листья покрываются белым налетом. Мы видим, как растут кристаллы соли.

Озеро Баскунчак — это гигантская природная лаборатория, в которой происходит кристаллизация раствора. Здесь, как и в заливах древнейших морей, горячее дыхание солнца выпаривает воду озер, и на дне отлагаются различные соли.

Ветка извлекается из раствора — теперь она как будто покрыта коркой сверкающего на солнце льда.

В Советском Союзе много богатых месторождений каменной соли…

Мы наблюдаем работу соляного комбайна. Вслед за груженными солью вагонами переходим в подземные соляные дворцы Соликамского рудника.

Величественный подземный зал длиной в четверть километра, высотой более двадцатипятиэтажного дома. Стены из чистой соли сверкают каждой гранью своих кристаллов.

Это — крупнейшее в мире месторождение ископаемых калийных солей — Соликамск…

Свет электровозов отражается в бесчисленных кристалликах гигантских колонн сказочного дворца.

Многие десятки миллионов лет назад здесь накопилось более двухсотпятидесяти метров различных солей… Нашли эти богатства, руководствуясь залеганием слоев, содержащих окаменелости.

Под соляными сводами идут груженые составы.

Калийные соли применяются в различных химических производствах — мыловаренном, стекольном, красильном. Они повышают плодородие почвы. Недаром их называют «камнем плодородия».

Соль всегда имела огромное значение в жизни человека. Она ценилась так высоко, что в древнем Китае из нее изготовляли деньги. В руке несколько древних монет, «отчеканенных» из соли.

На стол бережно высыпается соль. Небольшая горка соли незаметно превращается в россыпное золото.

Соль ценилась буквально «на вес золота». Было время, когда в некоторых районах Африки за килограмм поваренной соли давали килограмм золота. Золото… С самой колыбели человеческой культуры с этим благородным металлом связаны военные походы… Завоевания целых континентов… Преступления и кровь…

Одни самородки сменяются другими. Мягко сияют золотые слитки…

А сколько легенд и преданий сложено о добыче золота! Древнегреческий историк и философ Геродот записал легенду о муравьях, добывающих золото, а великий немецкий поэт Гете и уральский сказочник П. Бажов воспели в своих поэмах и сказах эту красивую неправду.

Мощный хор муравьев в «Фаусте» Гете поет песню маленьких тружеников земли:

Муравьиная тропа, по ней движется густой поток насекомых. Мы приближаемся и видим их совсем близко.

Ползут крупные муравьи. Присмотритесь внимательно и вы увидите на их лапках желтые блестки…

«Мурашиная тропа» приводит нас к причудливой скале… Словно каменные губы, раскрывается вход в подземелье. В «золотых лапотках» один за другим вползают муравьи.

Полутьма пещеры. Мягко светится груда самородков золота.

Только тому, кто чист сердцем и не жаден, открывались эти клады…

Большие натруженные руки складывают самородки в расписной туесок…

Но нелегко было и нашедшему клады…

Мигающий свет массивного канделябра падает на исписанный лист бумаги.

Но это уже не сказка. Это подлинный документ. Мы читаем корявые строчки:

«…А сказывают люди те, что в сих местах золоту должно быть и, думая о благости отечества, долгом чту своим бить о том челом канцелярии горных заводов и те три найденные каменья при сем прилагаю. Ерофей Сидоров, сын Марков, неграмотный. А по просьбе его повытчик Колесов руку приложил».

Простой неграмотный крестьянин, думая «о благости отечества», поспешил передать свою находку государству.

Руки Ерофея Маркова кладут на челобитную три камня с золотом. На эти руки надевают кандалы…

Первооткрывателя бросили в тюрьму, подозревая, что он скрыл золотоносную жилу…

Кандальные рабочие. А над ними распластался темный силуэт двуглавого орла…

…Много горя перенес Ерофей Марков…

Эмблема царской России с грохотом рушится вниз… Взрывные работы на карьерах. Пыль рассеивается, открывая терриконы Березовска. Обогатительная фабрика, на которой очищается от породы золото.

Месторождение, открытое Марковым более двухсот лет назад, до сих пор дает золото.

Группа геологов-электроразведчиков устанавливает приборы. Рабочие разматывают кабель…

Как же ищут золото геологи?

В недрах земли золото находится обычно в кварцевых жилах.

Геологи устанавливают потенциометр. Включаются установки. Электрический ток устремляется в землю.

Зная, где могут залегать кварцевые жилы, геологи начинают разведку.

Разрезается почва, и мы видим, как электрический ток движется по разрезу. Вот он доходит до кварцевой жилы и здесь резко меняет свое направление — обходит кварцевую жилу.

Крупная жила с вкраплениями золота.

Показания приборов помогают геологам установить, правильна ли была их догадка.

Геологи следят за приборами…

Стрелка потенциометра отклоняется.

Геолог наносит на карту условные знаки.

Приборы подают сигналы: здесь, под ногами, кварц. А значит, может быть и золото. Показания уточняются и наносятся на карту.

Разворачивается обзорная геологическая карта СССР.

Вглядываясь в ее причудливые узоры, мы видим пробирающихся по горным кручам геологов-разведчиков. Мы видим труд отважных людей в дикой тайге… Работают геологические партии в знойной пустыне и на берегах бурных рек… Перед нами опять возникает карта.

Созданию этой карты ученые, геологи нашей страны отдали многолетний труд свой и все силы души. Сотни и тысячи опытных, сильных и отважных советских людей проникли в самые отдаленные и труднодоступные уголки страны, чтобы изучить каждый клочок ее огромной территории.

Геологическая карта — важнейшее звено в работе геолога-разведчика. Здесь искушенному глазу видно, как на всей огромной территории Советского Союза распределились различные горные породы…

На карте ярким ковром заливаются территории самых древних пород. Затем растут все более светлые пятна — это породы более молодые.

Сегодня ученые знают не только, как распределены в недрах горные породы, но и их возраст. Определять возраст пород, сохранивших в себе окаменевшие существа, геологи умели давно, но породы, не включающие в себе окаменелости, научились определять только теперь. С помощью атомных счетчиков времени определены и нанесены на карту древнейшие зоны залеганий горных пород.

Геологическая карта древнейших зон нашей страны стала указывать новые пути разведчикам недр.

Обширная территория СССР. Опускаясь, мы приближаемся к району Криворожья.

Из шахт подается руда. Проходят вагонетки с рудой.

Здесь природа скопила свыше полутора миллиардов тонн высококачественной железной руды. Поиски такой же руды велись и на Урале.

Разведочная партия. Мощные агрегаты вскрывают почву…

Породы, вмещающие криворожские руды, имеют возраст около двух с половиной миллиардов лет…

Атомные счетчики времени показали, что пород такой древности на Урале нет. Значит, здесь бесплодны поиски! На Урале не может быть руды криворожского типа.

Как будто по команде диктора резко остановились агрегаты. Неожиданно в кадр врывается голова мамонта.

Вы удивлены внезапным появлением этого ископаемого животного? При чем тут мамонт?.. Он поможет нам объяснить, как ученые определяют возраст горных пород.

Перед нами вырастает могучая фигура мамонта. Это известный экспонат зоологического музея в Ленинграде.

В Сибири, в районе вечной мерзлоты, был найден труп мамонта. Когда же погиб этот гигант?

Кость мамонта в лаборатории; от нее отпиливается кусочек. Ловкие руки растирают его в ступе и засыпают порошок в одну из колб сложного аппарата. Он состоит из целой группы колб, соединенных между собой. Включаются счетчики-гальванометры.

При жизни животного у него в организме накапливался простой и радиоактивный углерод, после смерти животного радиоактивный углерод начинает распадаться и запасы его уже не пополняются. Чем больше времени лежит отмерший организм, тем меньше в нем остается радиоактивного углерода.

Зная обычное соотношение радиоактивного и нерадиоактивного углерода, можно подсчитать, сколько прошло лет со времени гибели животного.

Звучат сигналы… Изображение мягко переходит в зал зоологического музея, где мы вновь видим сибирского мамонта. Этот мамонт погиб 12 000 лет назад!

Разрушающийся атом радиоактивных элементов помог измерить время. Все разрушается и вновь создается, одно отмирает, другое рождается… Но даже смерть атома человек сумел превратить в орудие познания мира и сделал из нее эталон времени.

«Атомными часами» определяют и возраст горных пород…

Перед объективом появляется рука, демонстрирующая кристалл полевого шпата.

Лаборант высыпает в колбу истолченный в порошок кусочек кристалла полевого шпата.

Здесь производится подсчет по количеству аргона, образующегося при распаде калия…

Работает атомный счетчик времени. Лаборант кладет на стол кристалл полевого шпата.

Этот кристалл полевого шпата пролежал в земле три миллиарда лет…

Сейчас ученые могут определять не только возраст горных пород, но и температуру древнейших морей…

Знакомая нам лаборатория. Сотрудники исследуют различные раковины.

Установлено, что в раковинах при определенных температурах сохраняется всегда одно и то же соотношение разных изотопов кислорода. По этим соотношениям удалось установить шкалу температур…

В руках лаборанта «чертов палец», из его годовых колец берут пробу…

И на наших глазах постепенно восстанавливается облик всего белемнита…

Трудно поверить, что «чертов палец» — скелет давно вымершего моллюска — может рассказать нам о температуре моря, в котором он обитал десятки миллионов лет назад…

И вот мы видим его на дне юрского моря. После небольшой паузы постепенно исчезает море… Незаметно пропадают внешние очертания белемнита, и в кадре остается только его скелет — знакомый уже «чертов палец».

Ученые доказали, что этот моллюск погиб трех с половиной лет от роду, при температуре моря +12,5 градуса, сто миллионов лет назад! Этот поистине сказочный путь изучения горных пород открывает перед геологами возможность наметить зоны древних морей, где при определенных температурах накапливались в земных слоях залежи ценнейших полезных ископаемых.

Мы в лаборатории. Заканчивается монтаж прибора для гамма-гамма каротажа. Из свинцовой камеры извлекается с большой осторожностью капсюля… Она закладывается в прибор.

Радиоактивность элементов используется не только для определения возраста пород, но и при разведке недр… В этом приборе используется радиоактивность кобальта.

Прибор опускается в скважину. На разрезе мы видим принцип работы прибора. Различные породы с разной интенсивностью рассеивают радиоактивные лучи. По силе излучения можно определить, мимо какой породы двигается в данный момент снаряд.

Мы следим за записывающим аппаратом. Вычерчивается характерная кривая.

Приборы-счетчики атомной радиации используются при поисках радиоактивных руд.

Прибор-счетчик устанавливается на самолете. Подается команда, и самолет помчался по взлетной дорожке.

Мы летим низко, под крылом самолета проплывает земля, сверкают на солнце зеркала озер…

Чтобы заглянуть в глубь земли, современные кладоискатели поднимаются в небо.

На ленте работающего счетчика рисуется мерная кривая.

Под самолетом потянулись гористые склоны, затем — опять тайга… На ленте записывающего аппарата вдруг вспыхивают светящиеся линии и образуют высокие пики.

Резкое увеличение радиоактивности! Под нами радиоактивная руда…

Геолог наносит на карту отметки.

Сюда по этому маршруту придут разведчики недр…

В шум самолета врывается рев мощных вездеходов. Это идет геологическая партия, властно нарушив вековую тишину тайги.

Геологи сумеют разыскать таежные клады, лежащие в глубинах многие миллионы лет…

На древние кедры ложится огромная тень — это снижается вертолет. Он приземляется прямо в лес, на небольшую поляну. Еще одна геологическая партия. Выходят люди, выгружается оборудование.

В недрах нашей земли есть все минеральные богатства, необходимые для дальнейшего подъема народного хозяйства нашей родины.

Из лесной чащобы поднимается воздушный корабль. Проплывают лесные массивы, горные кряжи — неоглядные уральские просторы…

«Встречи с дьяволом»

Что заставило людей верить в существование подземного огненного царства — ада, в котором грешников поджаривают на нестерпимом огне?

Как рождались легенды о драконах, изрыгающих пламя?

Действительно ли в прошлом жили стоголовые чудовища?

Почему возник миф о гидре с ее непрерывно отрастающими семью головами?

Ответ на эти вопросы пытались дать многие писатели, поэты и ученые.

Сколько иронии в адрес геологов, часто разрабатывающих неправдоподобные теории, вложил в уста Мефистофеля автор бессмертного «Фауста» — Гете. «Но слушай же», — говорил Мефистофель, обращаясь к доктору Фаусту:

Мысль геологов в наши дни направлена на поиски фактов, позволяющих строить и высказывать обоснованные представления о том, что еще вчера было непознанным.

Но как объяснить рождение мифа об огнедышащих чудовищах?

«Однажды утром я оказался лицом к лицу с одним из таких зверей, изрыгающих пламя. Его огнедышащая пасть раскрывалась прямо передо мной. Ярко-красная глотка медленно задыхалась, я видел трепещуще-струящиеся оболочки, в то время как ее сернистое дыхание выделяло фиолетовые клубы дыма. За огненными губами были видны острые подвижные клыки. Иногда ярость чудовища умерялась, оно как будто переводило дух; жар спадал, распухший язык вяло опускался, острые, направленные на жертву, клыки прятались. Но тотчас отвратительные челюсти, злобно оскалившись, раздвигались вновь».

Так описывает свои ощущения у зияющего кратера вулкана известный бельгийский геолог Гарун Тазиев, страстный исследователь подземного огня. Журналисты всех стран называют его «разведчиком ада», да и он сам, закончив книгу «Кратеры в огне», обобщил свои впечатления в блестящем фильме «Встречи с дьяволом».

Когда смотришь этот цветной фильм, теряешь ощущение реальности бытия. Грозные, необузданные силы природы проходят на экране во всем своем чудовищном великолепии. Здесь и удушливый дым, клубящийся над жерлом или выбрасывающийся на людей смертоносным вихрем, и вулканические бомбы, со страшной силой вылетающие из кратера, и бешено мчащийся водоворот огненно-красной лавы, испепеляющей все на своем пути…

Гарун Тазиев отчетливо сознает разницу ощущений между ним, специалистом-вулканологом, наблюдающим извержение вулкана в век атомной энергии, и каким-либо пастухом или моряком из Кампаньи или Сицилии, видевшими это же явление 3000 лет назад. Он понимает, какой безотчетный ужас и мертвящий страх породило бы это зрелище у простодушных людей, какие бы легенды оно вызвало.

Гарун Тазиев испытал серию невероятных приключений во время своих путешествий в зоны действующих вулканов. С геологическим молотком и киноаппаратом он спускался в жерла вулканов. Он стремился познать те законы образования гор, которые еще и сегодня пока не познаны. «Мы, не смущаясь, — говорит Тазиев, — трактуем о том, что происходит на глубине 2900 километров. Но когда вдруг оказываешься в непосредственной, физической близости к подобного рода бездне, то человеческая умственная самоуверенность разлетается в прах».

А, в самом деле, может быть, наша трактовка событий, происходящих на недоступных нам пока глубинах, неверна? Может быть, все эти вулканические явления свойственны только земной коре? Ведь нам известно, что вещество, лежащее под ней, в несколько раз тверже стали!

Чтобы снять с обсуждения многие подобные этим вопросы, надо добывать научные факты. Чтобы их добыть, «…мы вышли на край кратера. Страшнейший жар пахнул нам в лицо, и в тот же момент нас остановил вид этого грандиозного котла, в котором клокотало расплавленное золото. Один за другим вверх устремлялись высокие вертикальные фонтаны и падали, расплескивая огненную пену. Время от времени к небу взвивался залп бомб. Местами на поверхности тяжелой жидкости лопались пузыри, выпуская клубы фиолетового дыма». Температура жидкости достигала 1200°! Недаром то, что увидел Гарун Тазиев в вулкане Китуро, он назвал «похлебкой колдуньи»!

Я думаю, мы можем понять переживания Тазиева. Он говорит: «…пышущая жаром пасть пугает. Склонившись над ней, я перестаю быть геологом, забываю о цели наблюдения и превращаюсь в примитивное живое существо, полное страха за свою жизнь». Но «…по мере того как я продвигался дальше под грохот взрывов, мной начал овладевать энтузиазм. Властный призыв к действию совершенно прогнал страх». И Гарун Тазиев фиксирует как ученый все то, что он видит, добывая науке новые факты.

В своей книге Гарун Тазиев раскрыл перед читателем уголок романтики исследований, показал, что и сегодня еще многое требует героической будничной работы…

«Под трагический грохот увертюры…»

Несколько лет назад мне пришлось беседовать с киносценаристом, попросившим консультации по геологическим вопросам. Развивая основную тему сценария о богатствах Уральских гор, он говорил:

— Зрителю нельзя просто показывать материал. Это скучно. Нужно с первых же кадров заинтриговать его, ошеломить… Не возражайте! Я решил начать сценарий не с полезных ископаемых, а с зайца… Подождите, не перебивайте! За зайцем идет по следу охотник… Вот заяц остановился у ручья. Я крупным планом показываю какие-то блестки, отчетливо видимые в его следах… Охотник прицелился… Выстрел… Неудача… Подойдя к ручью, охотник решил напиться воды… Вдруг он увидел самородок золота… Не говорите мне, что так не бывает. Не забывайте особенностей сценария. Я должен ошеломить зрителя, понимаете? Он пришел смотреть фильм о богатствах Уральских гор, а их-то я и не показываю. Только после того, как он начнет недоумевать, я ему их покажу. Не спорьте, это сценический прием. Самородок золота наталкивает меня и зрителя на интересующий объект. И вот здесь, для начала, я дам зрителю все полезные ископаемые сразу. Да, да! Хаос красок… И из них, наплывом, складываются очертания уральского малахита, яшм, родонита… Невзрачных ископаемых мне не надо. Их не поймет зритель… В фильме не должно быть также обычной геологической партии. Это скучно! Геолог должен быть холостым… В партии должна обязательно быть девушка. Я придумал текст ее песни… Слушайте…

В течение всей «консультации» я так и не сказал ни одного слова. «Не возражайте», — останавливал меня сценарист, развивая свои планы. К счастью, картина не увидела света. Сценарий был забракован.

Но однажды произошла такая история.

Представитель одной московской проектной организации пришел в московский геологический институт с просьбой, чтобы ему дали заключение о том, что на участке, намеченном для строительства завода в районе реки Белой, грунт плохой и завод там строить нельзя. В геологическом институте нашлись умные люди, раскусившие козни проектной организации. Чтобы пресечь эти козни, в район строительства была послана геологическая партия, в которую вошли два геолога московского института, представитель проектной организации — неприятный молодой человек — и смелая, миловидная девушка неизвестной специальности — сестра одного из геологов. В задачу партии входило выяснение «всех вопросов, касающихся грунтов».

Приехав в район строительства, геологи сразу же приступили к делу. 1) Они провалились под землю вместе с трактором в только что возникшую карстовую воронку и остались живы, 2) заблудились в пещере, 3) разыскивали в пещере пути, по которым шли пугачевцы, 4) занимались исследованием условий жизни обитателей пещер — протеев, 5) попали в подземное наводнение и остались живы, 6) чуть не отравились нефтяными газами, 7) нашли месторождение золота и (по пути) алмазов, 8) ловили петлей за ногу неприятного молодого человека из московской проектной организации, державшего в это время за шиворот одного из геологов, который едва не упал в пропасть…

За всеми этими делами геологи забыли о своей главной цели. Они дали в московский институт телеграмму о найденных месторождениях «драгоценных ископаемых». Характер грунта для строительства их уже не интересовал. О всех его свойствах геологи дали положительное заключение вскоре после того, как они провалились в карстовую полость. Этот положительный вывод московских геологов вызывает сомнения и грустные раздумья о том, что по вине геологов — верхоглядов и халтурщиков, занимавшихся не своим делом, завод все же провалится.

Больше всего поражает легкость, с которой геологи нашли полезные ископаемые. Мне вспоминается кинофильм о работе геологов на Камчатке. Геологи (холостой молодой человек и привлекательная девушка) длительное время совершали ненужные действия, а потом под грохот вулкана девушка в один миг нашла выход нефти, и они (геолог и девушка) поженились. В другой картине геолога некоторое время преследовали неудачи при поисках алмазов. Пришла девушка — алмазы нашлись. Конечно, геолог и девушка поженились.

В нашей истории герои не успели жениться. Но все же во время всех этих событий «любовно стонали сизые голуби-вязири», да длинноносый бекас «пел песнь любви своей скромной подруге вибрацией жестких перьев в расставленных крыльях».

Геологи не поженились, но нашли золото и алмазы. Как это произошло? «На дне ямы была плотная смесь желтого и серого. Молодой геолог захватил горсть тяжелой сыпучей массы. Между пальцами текли сухие струйки. Андрей с усилием выпрямился и разжал руку. Все видели, как с его ладони тек крупный золотой порошок, оставляя в середине ладони все уменьшающуюся кучку. Андрей зажал в кулаке черный камень с резкими острыми гранями…

— Возьми… Часы…

Острая грань черного камня — алмаза — со скрипом прочертила белую полосу на толстом часовом стекле».

А вот как произошла катастрофа с трактором: «Толчок. Еще толчок. Грохот. Треск. Скрежет. Тяжелый удар в стену. Треск. Опять удар. Крен. Секунда тишины и неподвижности. Новый треск. Грохот отовсюду. И приходят сразу и вместе тишина, неподвижность, темнота и покой». Можно было ожидать, что после такого треска, ударов, скрежета и грохота не останется в живых никого. Нет. Все остались живы и здоровы, а представитель проектной организации — неприятный молодой человек — отделался пустяковым ожогом левой руки.

Геологи любили искусство, поэтому перед отъездом из Москвы они пошли в Большой театр и смотрели балет, в котором их больше всего поразило то, что «под трагический грохот увертюры исчезал дивной красоты занавес».

А после передачи в Москву телеграммы об открытии «драгоценных ископаемых», под шум проносившихся по путям тяжелых товарных маршрутов, в честь геологов (по разъяснению эксперта — дежурного по станции) запел соловей.

К счастью, всего этого на самом деле не было. В жизни вообще так не бывает. Так бывает только в плохих книгах и кинофильмах, созданных людьми, ничего не понимающими в геологии, людьми, подобными тому сценаристу, о котором я рассказывал вначале. Что же касается чудесно найденных ископаемых, легкомысленных геологов и сознательных соловьев, то все это выдумал В. Иванов, автор книги «В карстовых пещерах». Вышла она давно, и можно было бы о ней не вспоминать, если бы и сейчас еще в произведениях некоторых писателей «трагический грохот увертюры» не сливался с грохотом сводов карстовых пещер.

Недавно закончилась дискуссия о фильме «Неотправленное письмо». В этом фильме все оказалось рассчитанным на ненужные, неоправданные жизнью внешне эффектные сцены. Постановщиков фильма прельстила тема разведки алмазов. Это неплохо. Работу геологов показывать нужно. Но героев фильма заставили (по-видимому, для усиления романтики геологоразведочного труда) совершать многочисленные ненужные действия, в результате которых были уничтожены все действующие лица фильма. Зачем все это? Конечно, у нас бывают несчастные случаи. Но для чего возводить их в ранг необходимости?

А сколько можно было бы еще привести подобных примеров, взятых из других недавно вышедших кинофильмов и книг! К сожалению, очень часто появляются ничем не оправданные неправдоподобные описания каких-то нелепых приемов нашей работы.

Когда мы, геологи, читаем такие книги или смотрим неправдоподобные фильмы о нашей работе, нам становится грустно и обидно. Для того, чтобы было поменьше таких книг и фильмов, я и вспомнил эту старую историю о карстовых пещерах.