Новый мир. № 1, 2003

Периодика

«Алфавит», «Арба», «Время MN», «Время новостей», «GlobalRus.ru», «Даугава», «Дело», «День литературы», «Еженедельный Журнал», «Завтра», «Известия», «inoСМИ.Ru», «Итоги», «Книжное обозрение», «Коммерсантъ», «Консерватор», «Литература», «Литературная газета», «Литературная Россия», «Литературный дневник», «LiveJournal», «Московские новости», «Наш современник», «НГ Ex libris», «Независимая газета», «Неприкосновенный запас», «Новая газета», «Новое время», «Новый Журнал», «Подъем», «Посев», «Русский Журнал», «Собеседник», «Спецназ России», «Труд».

Юрий Абызов. Рижско-парижский журнал «Для вас». Опыт прочтения «Парижских огней» [Ник. Ник. Брешко-Брешковского]. — «Даугава». Литературно-художественный и публицистический журнал. Рига, 2002, № 3, май — июнь.

«Между тем в журнал „Для вас“ [выходивший в Риге в 1933–1940 годах] вливался парижский бульвар в прямом и переносном смысле…»

Архимандрит Августин (Никитин). «…Все тонет в фарисействе…». — «Посев», 2002, № 8

«А уж про песню „Вставай, страна огромная…“ и говорить как-то неудобно. <…> Она была написана в начале I мировой войны, „против германца“, в 1941 году В. И. Лебедев-Кумач немного изменил текст <…>. Вместо „тевтонская орда“ появилась „фашистская“».

Ср.: Сергей Макин, «Священная война: момент истины» — «Литературная Россия», 2002, № 24, 14 июня. Слова — все-таки — Лебедева-Кумача.

Армен Асриян. О чем воевать будем? — «Спецназ России», 2002, № 9 (72), сентябрь

«Илья Эренбург, автор знаменитого стихотворения „Убей немца“ (?! — А. В.), с его знаменитым рефреном: „Сколько раз увидишь его, столько раз его и убей“, в более поздней статье, уже в сорок третьем году, исчерпывающе объяснил это состояние: „Война без ненависти так же отвратительна, как сожительство без любви. Мы ненавидим немцев за то, что должны их убивать“…» Статья, видимо, действительно Эренбурга; а стихотворение — в своем роде великое — Константина Симонова (после войны пассионарное название «Убей его» исчезло, появилось «политкорректное», по первой строчке — «Если дорог тебе твой дом…»).

Павел Басинский. Клуб одиноких романистов. — «Литературная газета», 2002, № 39, 25 сентября — 1 октября

«Публика не от романа отвернулась, но от „самовыражения“, от аксеновщины в хорошем (? — А. В.) смысле».

Василий Белов. «Молюсь за Россию!» Беседу вел Владимир Бондаренко. — «День литературы», 2002, № 9, сентябрь

«Меня мучает то, что я очень уж долгое время был атеистом. Причем воинственным атеистом».

«Стыжусь своей работы в ЦК КПСС в горбачевское время, будто я в развале страны поучаствовал».

«Я не буржуазный человек».

«Борис Шергин — это непрочитанный и недооцененный русский классик».

«Мы сблизились с [Дмитрием] Балашовым очень тесно. Для меня была такая трагедия, когда его убили. И как-то все замолчали о нем. Представьте, что убили бы Окуджаву или еще кого из наших либералов. Какой бы шум стоял и по телевидению, и в прессе. А тут убит крупнейший исторический писатель России, и все отмолчались…»

Полный текст беседы см.: «Наш современник», 2002, № 10. См. также воспоминания Василия Белова «Невозвратные годы» — «Наш современник», 2001, № 8, 9; 2002, № 2.

См. также: Феликс Кузнецов, «Любовь. Боль. Гнев. К 70-летию Василия Белова» — «Литературная газета», 2002, № 42, 16–22 октября; Владимир Бондаренко, «Горькая любовь Василия Белова» — «Завтра», 2002, № 42, 15 октября; Геннадий Зюганов, «Народный писатель» — «Завтра», 2002, № 42, 15 октября; Валентин Распутин, «Служба Василия Белова» — «Наш современник», 2002, № 10; Лиза Новикова, «Первый парень на деревне. Василию Белову — 70 лет» — «Коммерсантъ», 2002, № 192, 22 октября; Василий Белов, «Душа жива в слове» — «Труд», 2002, № 192, 24–30 октября.

Сергей Болмат. Чистота нравов. — «НГ Ex libris», 2002, № 35, 3 октября

«Проблема издательства „Ad Marginem“ на самом деле не в тех легкомысленных, игривых и возбуждающих вольностях, которые оно предпочитает публиковать, а в том, что это левое издательство».

«<…> публикуя Проханова (проза которого образца семидесятых годов вполне могла бы послужить отправной точкой для недавних рассказов Сорокина), издательство окончательно сделалось из постдиссидентского „левого“ настоящим современным левым».

«Проблема в том, что [„левый“] писатель Сорокин находится с [„левым“] писателем Прохановым в глубочайшем культурном конфликте».

См. также: «Мне чужда и даже отвратительна его [Сорокина] проза. Но даже ему не желаю я уголовного преследования», — говорит Владимир Личутин («НГ Ex libris», 2002, № 35, 3 октября).

См. также: «<…> пускай эта борьба, самая непримиримая и беспощадная, остается в рамках культуры и не переносится в тюремные камеры и железные клетки. Времена грядут темные, и бог знает, за кем придут конвоиры в глухой час русской ночи <…>», — говорит Александр Проханов («НГ Ex libris», 2002, № 35, 3 октября).

См. также: «Представьте на миг, что Владимира Сорокина осудят, хотя бы условно. И все будут твердить, что именно Союз писателей России посадил его в тюрьму», — предупреждает Владимир Бондаренко («НГ Ex libris», 2002, № 35, 3 октября).

Ср.: «„Идущие вместе“, наверное, сами не ожидали такого эффекта. Ни одна святыня не могла объединить антипутинскую оппозицию. <…> Бесспорной и надпартийной ценностью оказалась только продукция издательства „Ад Маргинем“ <…>», — пишет Илья Смирнов в статье «Голубое кало» («Русский Журнал» ).

Cм. также: «<…> публикацией Проханова мы вскрыли одну довольно объективную вещь, а именно, что закончился период, который я связываю с революционностью 90-х годов. <…> Наш диалог с Прохановым — это попытка понять, что в России существуют огромные социальные силы, которые критически относятся к установившемуся в стране типу капитализма. <…> Моя рефлексия советского не предполагает восстановления Советского Союза. Я не против капитализма. Я против любви к капитализму», — говорит издатель Александр Иванов («Ad Marginem») в беседе с Наталией Бабинцевой («НГ Еx libris», 2002, № 33, 19 сентября).

Пилар Бонэ, Родриго Фернандес. Владимир Сорокин: «Тоталитаризм — растение экзотическое и ядовитое, крайне редкое и опасное». Перевод Анны Гонсалес. — «inoСМИ.Ru», 2002, 24 сентября

Говорит Владимир Сорокин в интервью для испанской газеты «El Pais» : «И тогда я решился попробовать его [дерьмо]. Чуть-чуть. И понял, что основу мифа составляет запах. Дерьмо само по себе — это лишь земля, глина. Думаю, что я поступил правильно как исследователь. Я понял саму суть дерьма».

«Порнография и литература — две абсолютно разные вещи. <…> в литературе не существует универсального языка для описания человеческого тела как такового, половых органов или непосредственно соития. Для меня в литературе порнографии не может быть по определению».

«Но, возвращаясь к Хрущеву и Сталину, почему они не могли быть любовниками?»

«<…> Россия — это громадный медведь, который большую часть времени спит. Когда он на миг просыпается, происходят революции, войны и изменения в обществе, влекущие за собой многомиллионные жертвы. Но пока он спит, ему снятся сны, и вот эти сны и есть русская литература».

«В детстве я получил тяжелую черепно-мозговую травму, упав между рабочим столом моего отца и батареей отопления. Я поскользнулся и повис на железном штыре, который пробил мне голову. Я потерял сознание, а позднее начал видеть потрясающие картины, а мои фантазии превратились в видения. <…> Возможно, именно поэтому я стал писателем».

См. также статьи Марии Бондаренко, Владимира Кукушкина и Ильи Кукулина в журнале «Новое литературное обозрение» (2002, № 56 ) — о романе Владимира Сорокина «Лед».

Олег Бурков (10 класс, гимназия № 10, Новосибирск). Образ мыши в фольклоре и русской литературе ХIХ — ХХ веков. — «Литература», 2002, № 37, 1–7 октября

«<…> в романе [Татьяны] Толстой происходит обратный процесс — демифологизация мыши».

Андрей Ваганов. Покушение на мировые константы. — «Независимая газета», 2002, № 203, 25 сентября

«<…> может оказаться, что 6 — 10 млрд. лет назад скорость света могла быть выше, чем сейчас <…>».

Василий Варварин. Сумбур вместо хаоса. — «Консерватор». Еженедельная газета. Главный редактор Леонид Злотин. Председатель редакционного совета Татьяна Толстая. 2002, № 6, 4 — 10 октября

«[Евгений] Попов (как и большинство шестидесятников (?! — А. В.), кстати) состоятелен скорее как остроумный собеседник, нежели как романист с необходимым для этого жанра чувством трагического». «Консерватор», кстати, — это то, что вместо егор-яковлевской «Общей газеты».

См. также: Дмитрий Голынко-Вольфсон, «Возвращение из хаоса в историю» — «НГ Ex libris», 2002, № 35, 3 октября; о романе Евгения Попова «Мастер Хаос», выпущенном в книжной серии «Современная библиотека для чтения» (издательство «МК-Периодика», куратор серии Игорь Клех).

Дмитрий Галковский. Пушинка к пушинке. — «Литературная газета», 2002, № 38, 18–24 сентября.

Составитель антологии советской поэзии «Уткоречь» (Псков, 2002) отвечает своим новомирским (2002, № 7) рецензентам — Юрию Кублановскому и Андрею Василевскому. «Василевский утверждает, что слизняки, они и сами о-го-го — красивые. Да нет, Андрей Витальевич, не красивые».

Андре Глюксман. Если бы в ЦРУ читали Достоевского, 11 сентября можно было бы предотвратить. Перевод Анны Гонсалес. — «inoСМИ.Ru», 2002, 12 сентября

Интервью французского интеллектуала Андре Глюксмана (его собеседник — Франсиско де Андрес, «ABC», Испания), представлявшего в Мадриде свой труд «Достоевский на Манхэттене» (издательство «Taurus»): «<…> нападение на Манхэттен было преступлением нигилистов (! — А. В.), сопоставимым с созданием концлагерей».

«По моему мнению, литература — это единственная наука, которая может помочь справиться со злом. Читая произведения Чехова, Достоевского, Флобера, можно достичь понимания этого внутреннего стремления ко злу, понимания того, что древние греки называли „помешательством насилия“…»

Сергей Голлербах. Город в подтяжках; «Четвертый рейх». — «Новый Журнал», Нью-Йорк, 2002, № 228

«В один из таких весенних дней 1951 года я вдруг почувствовал, что полюбил Нью-Йорк со всеми его пожарными лестницами и прочими необычными для европейского глаза странными деталями. Я понял, что Нью-Йорк, как и Россию, умом не понять и аршином общим не измерить…»

Владимир Губайловский. О литературном проекте. — «Русский Журнал»

«<…> при всех ее [„Лолиты“] неоспоримых литературных достоинствах, это еще и роман о педофиле, и в ней найдется изрядное количество соответствующих иллюстраций. Такие темы всегда интригуют читателя (не в последнюю очередь потому, что здесь происходит вторжение в запрещенную общественной моралью зону). Но читателя далеко не всегда интересует откровенная порнография — она слишком тривиальна, и ее статус слишком низок. Читатель хочет, чтобы это была еще и такая литература, в чтении которой не стыдно признаться ни в какой самой элитарной компании. Это и есть „Лолита“. Здесь интерес и статус идеально согласованы».

Александр Дугин. Ледник 2002. — «Русский Журнал»

«Если бы льдина Великой Алании задавила бы тысячи местных жителей и безымянных туристов, мы восприняли бы это из телевизора как информацию о падеже скота или саранче. Да, ужас, ужас… Но как-то мимо нас… <…> Не будь Сергея Бодрова в осетинских горах, мы бы говорили о льдине. Сейчас мы говорим о льдине и о Бодрове. Они столкнулись».

«СМИ забыли, что кроме [Сергея] Бодрова лед накрыл больше ста человек. И они тоже строили планы и собирались жить долго. Но лед — не СМИ. Он не разбирает заслуг и регалий. Он несет смерть, не делая различий. И он честнее телевизора: люди равны перед смертью, а после нее — равны тем более», — читаем в редакционном комментарии от 26 сентября 2002 года на Информационно-аналитическом портале Гражданского клуба «GlobalRus.ru»

«Ритуальный гуманизм (всех жалко!) ничем не выше общественного обсуждения одной человеческой судьбы. В тот день, когда погиб поселок Кармадон, в мире случились тысячи безвременных смертей, и кто это обсуждает?» — пишет Павел Басинский («Литературная газета», № 40, 1–8 октября).

Виктор Живов. Под сенью государственного благочестия. — «Еженедельный Журнал», 2002, № 38

«Семьдесят лет советской власти оставили нам в наследство не слишком хороший человеческий материал и сформировали элиты, не отличавшиеся пристойным гуманитарным кругозором <…>».

Кто эти мы, которые получили в наследство не слишком хороший человеческий материал? Логика фразы такова, что наследники — это одно, а материал — совсем другое (другие). К тому же материал обычно подлежит использованию, переработке. Такие «оговорки» порой стоят всей статьи.

Славой Жижек. «Людям искусства я предпочитаю коррумпированных политиков». Беседу вела Лиза Новикова. — «Коммерсантъ», 2002, № 191/П, 21 октября.

«Существующий капитализм — уже „культурный капитализм“. <…> Все входит в культуру, даже еда, стиль жизни. Даже социальные проблемы, которые мы обсуждаем, все более становятся культурными проблемами», — говорит словенский культуролог и философ-радикал. В издательстве «Прагматика культуры» вышла в русском переводе книга его эссе «Добро пожаловать в пустыню Реального!».

См. также: Славой Жижек, «Добро пожаловать в пустыню Реального. Размышления о Всемирном торговом центре» — «Русский Журнал» В название эссе вынесена ключевая реплика из фильма «Матрица».

См. также: Славой Жижек, «Заметки о сталинской модернизации» — «Художественный Журнал», 2001, № 36; Славой Жижек, «Возлюби мертвого ближнего своего» — «Художественный Журнал», 2002, № 40

Михаил Золотоносов. «Правда» и «ложь» как сорт пива. — «Московские новости», 2002, № 37

«Друг Утят» Дмитрия Галковского («Новый мир», 2002, № 8) как одно из самых интересных литературно-идеологических событий года. Среди прочего: «Другая неожиданность заключена в том, что новое сочинение Галковского, оформленное как сценарий фильма, является идеологическим высказыванием, вписывающимся в резко обозначенную тенденцию „Нового мира“. <…> В нынешней ситуации „завершения оттепели“ оживились консерваторы (либералы пока не реагируют, ждут, когда ничего и сказать будет нельзя). Если в „Новом мире“ это поначалу ощущалось по обзорам „Периодики“ главного редактора, все более и более внимательного к Проханову и соответствующим печатным органам, то летом этого года появилась большая (в двух номерах) статья Ренаты Гальцевой „Тяжба о России“ и сценарий Галковского. „Антилиберальный проект“ определился вполне». No comments. См. также: Михаил Золотоносов, «Квадратные яйца Галковского» — «Дело», Санкт-Петербург, 2002, № 251, 21 октября

Ср.: «<…> великий философ земли русской [Дмитрий Галковский] вполпрыжка досягнул высот Виктора Пелевина <…>», — усмехается Андрей Немзер («Время новостей», 2002, № 175, 24 сентября).

См. также «WWW-обозрение Владимира Губайловского» в ноябрьском номере «Нового мира» за прошлый год.

Интервью с Алексеем Цветковым. Беседу вел Tima Altrueast. — «Арба». Всемирный Независимый Казах/стан/ский журнал. 2002, 5 октября

«В последние пару лет я пытаюсь изменить свою, нарочито примитивистскую, роль „экстремиста-писателя“ на более сложное положение „писателя-экстремиста“», — говорит московский прозаик-анархист Алексей Цветков (которого иногда обозначают как Цветков-«младший», дабы не путать с известным поэтом Алексеем Цветковым, который работает на радио «Свобода»).

См. также «бумажную» версию интервью в журнале «Моль» (2002, № 12, сентябрь).

См. также сайт, созданный Алексеем Цветковым: http://www.anarh.ru

Александр Кабаков. «Заметны стали не книги, а только скандалы вокруг них». Беседу вел Антон Молчанов. — «Литературная газета», 2002, № 39, 25 сентября — 1 октября.

«Я даже не член ПЕН-центра. Знаете, там, где писатели собираются с какой-нибудь целью, всегда случаются неприятности».

Юрий Каграманов. Троцкий: «живее всех живых?..». — «Посев», 2002, № 8.

«За успехом Жана-Мари Ле Пена на президентских выборах во Франции остался практически незамеченным другой сенсационный факт: успех троцкистов».

См. также: «Действительно принципиальное различие между Лениным и Троцким состояло в том, что первый вовремя умер <…>», — пишет Юрий Каграманов («Элита и инстинкты» — «Русский Журнал» ).

Григорий Коган. Анти-Фандорин. — «Русский Журнал»

Иран. Ирак. Хунта. На старт. Дюймовочка. И другие анахронизмы у Акунина.

Анна Козлова. Кто перегонит Гулю? — «Литературная Россия», 2002, № 39, 27 сентября

Нет, все-таки процитирую — из литературно-критической статьи: «<…> Лимонов, выйдя из тюрьмы человеком, окончательно укрепившимся в идее, что прямая кишка выгодно отличается от влагалища узостью <…>». Так вот она какая — литературная полемика…

Марина Корец. При тайном свете Мандельштама. — «Труд-7», 2002, № 177, 3 октября

Говорит Софья Игнатьевна Богатырева, живущая ныне в Америке: «Мы жили на даче, и Надежда Яковлевна [Мандельштам] приехала прямо туда. Она произвела на меня, пятиклассницу, ошеломляющее впечатление. <…> отправила меня в нокаут следующей фразой — „Русскую поэзию я изучала в постели“. Я смутилась — в таком почтенном возрасте (Надежде Яковлевне было 46 лет) и говорить об этом!»

См. также — очень похожую — беседу С. И. Богатыревой с Л. А. Шиловым в сборнике «Осип и Надежда Мандельштамы в рассказах современников» (М., «Наталис», 2001).

Геннадий Красников. «А вы — всё те же». К 20-летию статьи Александра Солженицына «Наши плюралисты». — «Литературная газета», 2002, № 39, 25 сентября — 1 октября.

«Узнать „плюралистов“ очень просто…» См. также: Александр Солженицын, «Наши плюралисты» — «Новый мир», 1992, № 4.

Дмитрий Кузьмин. Гражданская война и пиаровские акции. — «Литературный дневник», 2002, 30 сентября

О Ерофееве/Сорокине/Проханове… Среди прочего: «<…> Елена Фанайлова, публикуемая „Знаменем“ (рядом с, условно говоря, Андреем Вознесенским и Владимиром Корниловым), и Елена Фанайлова, публикуемая „Митиным журналом“ (рядом с Александром Скиданом и Ярославом Могутиным), — это два разных автора (не потому, что различаются отбираемые тексты, а потому, что в другой парадигме на передний план выступают совершенно другие свойства текста и особенности творческой индивидуальности)».

Олег Лекманов. «Абсолютная сила» и формалисты в 1937 году. — «Даугава». Литературно-художественный и публицистический журнал. Рига, 2002, № 3, май — июнь.

1937. Юрий Тынянов. Виктор Шкловский. Борис Эйхенбаум. Лидия Гинзбург.

Ярослав Леонтьев. Под килем «Ледокола». В чем прав и в чем заблуждается разведчик-историк Виктор Суворов. — «Новая газета», 2002, № 66, 9 сентября

Говорит автор монографии «Упущенный шанс Сталина», историк Михаил Мельтюхов: «Суворов — блестящий публицист. <…> он использовал некоторые советские фантазии, наложил на них фантазии антисоветские и еще добавил что-то свое. Большинство политических выводов Суворова представляют публицистический перегиб».

Он же: «<…> на смену репрессированным [военным] кадрам пришли вовсе не молодые, как это принято почему-то считать. Нет, и те и другие принадлежали к одному поколению. Во-вторых, мне неведом критерий оценки, по которой можно их противопоставлять».

Он же: «<…> в первые часы войны советская авиация не бездействовала, как нам долгое время внушали. Она активно бомбила немецкие тыловые части по ту сторону границы. Сохранились дневники немецких военнослужащих, которые писали, что 22 июня советские самолеты атаковали беспрерывно. Есть только одно объяснение этому: просто авиация действовала в соответствии с заранее полученным предписанием. Ничего удивительного в этом нет, если даже некоторые генштабисты полагали, что это СССР начал войну, а Германия обороняется».

Михаил Лобанов. «Уступи место деянию…» Беседу вел Владимир Бондаренко. — «Завтра», 2002, № 37, 10 сентября.

«Александр Солженицын призывает в своей книге [„Двести лет вместе“] к диалогу между евреями и русскими, тем самым, на мой взгляд, парализуя нашу русскую волю к сопротивлению. Потому что какой может быть диалог победителей с побежденными?»

«<…> советский период — это, несмотря ни на что, вершина государственности в тысячелетней истории России».

Виктор Мануйлов. Жернова. Книга вторая. — «Подъем», Воронеж, 2002, № 7, 8, продолжение следует

30-е. Сталин, Бухарин, деревня, заграница. «Алексей Петрович лег на свой диван, подбил подушку повыше и раскрыл журнал „Новый мир“, полуотвернувшись к стенке, чтобы свет из окна лучше освещал страницы…» Первую часть большого исторического романа см.: «Подъем», 2000, № 7, 8, 9, 10. См. о ней рецензию Евгения Ермолина «Летят щепки» («Новый мир», 2001, № 6).

Вячеслав Манягин. Перепись: почему я против. — «Завтра», 2002, № 38, 17 сентября.

«Можно выделить по крайней мере три вида переписи, различаемых Священным Писанием: 1) проведенные по воле Божией, 2) прошедшие по дьявольскому наущению и 3) проведенные захватившими Израиль иноплеменниками».

Ср.: «Разумеется, перепись — это мобилизационное мероприятие. Смысл „ревизий“ в Древнем Китае и Египте, в Греции и Израиле был один и тот же: оценить будущие налоги и определить количество мужчин, способных носить оружие», — пишет Юрий Солозобов («Исчислять, любя!» — «Русский Журнал» ).

Ср.: «Переписи никто не сопротивляется, но ее никто не хочет. <…> смутное, но массовое ощущение того, что перепись вообще нехорошее дело. То есть дело, которое влечет за собой всякие неприятности. <…> И безусловно, население готово участвовать в любой возможной фальсификации результатов переписи — „чтобы чего не вышло“…» — пишет Константин Крылов («Знать число народа» — «Русский Журнал» ).

Сергей Маркедонов. Был ли расстрел парламента? — «Время MN», 2002, № 178, 3 октября

«В октябрьские дни девять лет назад был решен основной вопрос российской буржуазной революции конца ХХ столетия — вопрос о власти. <…> 4 октября танки стреляли не по парламенту как высшему законодательному органу страны, а по Верховному Совету — учреждению, венчавшему пирамиду советской власти. <…> 4 октября 1993 года Советы, в свое время завоевавшие высшую власть в стране „штыками и картечью“, штыками и картечью же были разогнаны».

См. также: «В 1993 году произошло то, чего не случилось в 1917-м. 4 октября 1993 года власть доказала, что она власть, и в этот день Россия опять стала государством, — читаем в редакционной статье от 4 октября 2002 года на информационно-аналитическом портале Гражданского клуба „GlobalRus.ru“ . — <…> 4 октября начинается отсчет путинского времени. Путин — это как раз сильное государство, защищающее свободу нормальной жизни. В 1993 году родилось то самое государство, проголосовавшее за Путина в 2000-м, то самое государство, где мы сейчас живем, та самая Россия, которую мы обрели».

См. также: «Именно тогда [4 октября 1993 года] Россия, в которой мы сейчас живем, родилась вторично, доказав осмысленность собственного выбора и право на существование в качестве самостоятельного государства», — пишет Иван Давыдов («С днем рождения, страна!» — «Консерватор», 2002, № 6, 4 — 10 октября ).

См. также: Сергей Маркедонов, «Гражданский национализм vs. культ „крови“» — «Русский Журнал»

Катя Метелица. Линор Горалик — фея Рунета. Интервью по алфавиту. — «Независимая газета», 2002, № 211, 4 октября.

Говорит Линор Горалик: «[Порнография] вызывает у меня безумный интерес. Это такая штука, порнография, которая находится точно на грани между социально приемлемым и социально неприемлемым. И это самое близкое проявление культурного плана того, что является животной стороной человека. Настолько занимательно и смешно! Естественно и неестественно одновременно. И является такой яркой и прекрасной иллюстрацией совершенно не связанных с порнографией процессов, которые происходят в культуре… Это очень трогательная тема. Действительно трогательная, потому что вызывает большое умиление и сострадание. Хочется подойти, погладить по головке и сказать: „Ребята, все будет хорошо“. Порнография — это то пространство, где человек остается ребенком: все так восхитительно наивно, так напоминает игру в „дочки-матери“, где расписаны все роли. Сама идея голого восприятия сексуальной эмоции — она такая трогательная. Так все жалобно. Ну очень смешно».

См. также рубрику Линор Горалик «Нейротика» на сайте «Грани. Ру»

Не хотим молчать! — «Книжное обозрение», 2002, № 41, 7 октября.

Действительные члены Академии Русской Современной Словесности (АРС’С) Александр Генис, Марк Липовецкий и Михаил Эпштейн (все трое живут и работают в США) обратились к остальным тридцати шести членам этой корпоративной организации, объединяющей профессиональных литературных критиков, занимающихся текущей отечественной литературой. Авторы публикуемого письма считают, что Академия АРС’С должна выступить в качестве эксперта в «деле Сорокина» — «в защиту творческих прав писателя». К сожалению, в редакционной врезке АРС’С ошибочно названа Академией российской словесности, которая, как известно, является организацией, родственной Союзу писателей России, члены которого как раз уже выступали в качестве экспертов — против Сорокина. В результате публикация письма приобрела черты постмодернистского абсурда (отчасти в сорокинском духе). См. текст этого письма также: http://www.topos.ru

Ср.: «Письмо А. Гениса, М. Липовецкого и М. Эпштейна было адресовано коллегам по Академии Русской Современной Словесности (АРС’С), а вовсе не „Книжному обозрению“ и содержало предложение выступить от имени гильдии критиков в связи с делом Сорокина „в защиту творческих прав писателя на обращение к любой теме и использование любых стилевых средств“. Впрочем, содержалось и второе предложение: написать некий текст, под которым подпишутся лишь желающие. Я была на том собрании [АРС’С], где обсуждалось предложение. Решили, что живущие в Америке члены АРС’С не слишком внимательно читают своих российских коллег: иначе бы заметили, что большинство из них уже высказались и по поводу Сорокина, и по поводу „Идущих…“, и по сути обвинений. При этом мнения критиков далеко не во всем совпали, что уже делает идею коллективного заявления несколько странной. Короче, из двух предложенных Генисом, Липовецким и Эпштейном вариантов действий выбрали второй. В результате в „Новом времени“ от 20 октября и появился [другой] текст под скромным названием „Экспертиза не по заказу“, уже предназначавшийся для печати и подписанный не тремя, а восемью именами. Не знаю, зачем „Книжное обозрение“, пытаясь раздуть скандал, тиснуло чужое письмо, снабдив его невразумительным комментарием насчет „единства партии“, которое оберегает АРС’С. В данном случае как раз свобода ставилась выше единства», — с удивлением пишет член АРС’С Алла Латынина («Чемодан консервов» — «Время MN», 2002, № 191, 22 октября).

Упомянутое выше заявление восьми членов АРС’С — Андрея Арьева, Александра Гениса, Андрея Зорина, Марка Липовецкого, Самуила Лурье, Владимира Новикова, Евгения Шкловского и Михаила Эпштейна — под названием «Экспертиза не по заказу» см.: «Новое время», 2002, № 2969, 20 октября В частности: «Негативное эстетическое отношение к поэтике Сорокина не может служить оправданием равнодушия к судьбе коллеги».

Мне он — не коллега.

Виктор Островский. С чем вы, мастера культуры? — «Дело», Санкт-Петербург, 2002, № 247, 23 сентября

«[Никита] Михалков и есть современная Россия».

Валентина Пашинина (г. Сыктывкар). Звенел загадочным туманом. О нерасшифрованных письмах Есенина. — «Литературная Россия», 2002, № 40, 4 октября.

Темные места, о которых исследователи «стараются вообще не говорить», — в письме к Жене Лифшиц 1920 года, в письме к Мариенгофу из Саратова по дороге в Туркестан, в последнем «письме-шараде» Чагину из психиатрической больницы, в дурашливых письмах к Повицкому.

Среди прочего: «Дорогие мои… дорогие… хорошие!» из есенинского «Пугачева» — это подлинные слова руководителя тамбовского крестьянского восстания Антонова, «произнесенные им при прощании с соратниками».

Лев Пирогов. Буки и бяки. — «НГ Ex libris», 2002, № 36, 10 октября.

«<…> у либерально-консервативной критики не сохранилось языка для описания актуальной истории литературы — литературы в ее социальном аспекте, литературы как выражения и продолжения идейной и общественно-политической борьбы».

«Роковая роль английского Букера в нашей литературной судьбе состояла в самом факте учреждения премии „за лучший роман“ в голодной и на все готовой России начала 90-х. Устоявшийся буржуазный жанр, который Гегель определял как сугубо частный конфликт „между поэзией сердца и противостоящей ей прозой житейских отношений“, весьма мало отвечал требованиям того революционного времени. В условиях, когда ломалось культурное мировоззрение целой нации, было возможным появление принципиально новых литературных форм — вместо этого нам предложили тапочки и диван».

Алексей Подберезкин. Национальная социал-демократия в России. — «Русский Журнал»

«Я убежден в том, что у КПРФ имеется не декларативная, а реальная „теневая“ политическая программа действий <…> при осуществлении которой можно ожидать возвращения однопартийной системы, жесткого выстраивания коммунистической номенклатуры. При благоприятном для них развитии событий с державным патриотизмом, так активно провозглашаемым сегодня лидерами КПРФ, будет покончено».

Валерий Попов. Закон чемодана с горохом. Беседу вел Николай Крыщук. — «Дело», Санкт-Петербург, 2002, № 249, 7 октября

«Ну, я думаю, Сергей [Довлатов] должен был поставить большую бутылку таллинскому чиновнику, который не пропустил его книжку со всеми присущими ей компромиссами».

Владимир Порудоминский. Перетертые. — «Алфавит». Газета для любопытных. 2002, № 36, 5 сентября

Похороны Сталина: «На подступах к Сретенке, где каждый двигался подобно зернышку, сдавленному мельничными жерновами <…> меня поразило, что ноги мои вязнут в странной, точно разлитой на земле неподатливой массе, — не сразу мне удалось найти просвет, чтобы глянуть вниз и понять, что это толстый слой свалившихся или сдернутых с ног тысяч галош<…>».

Александр Проханов. Особенности национальной охоты на писателей. — «Завтра», 2002, № 29, 16 июля.

«Но при этом — странное удовлетворение. Русская литература снова стала опасной. Ее снова сажают на цепь, заточают в острог. А значит, писатели, пропавшие из поля зрения на добрый десяток лет, пройдя по далеким, безымянным орбитам, как холодные кометы, снова возвращаются в раскаленный центр русской жизни».

См. также: «Единственное, что роднит Лимонова с Сорокиным, так это таинственная связь литературы с жизнью, — пишет Илья Мильштейн („Литературные посиделки“ — „Новое время“, 2002, № 2956 ). — <…> У нас, говорите, была великая эпоха? Получите отдельно взятую великую эпоху — только для вас, штучный экземпляр, без права передачи. Все живут скучно, а вам в награду за труды — большой советский праздник».

Cм. также: «Надо спасти его [Лимонова] от тюрьмы. <…> Я отрицаю его эстетику, но в своей борьбе за интересы русских он — молодец», — говорит Василий Белов в беседе с Владимиром Бондаренко («День литературы», 2002, № 9).

См. также: «Я не думаю, что Лимонов — настолько плохой человек, как он сам себе пытается доказать. <…> И еще я не считаю, что писатели, как кто бы то ни было — будь то власть имущие или знаменитые актеры, — имеют право на какую-то привилегированность», — говорит Евгений Евтушенко в беседе с Александром Шаталовым и Александром Щупловым («Независимая газета», 2002, № 217, 11 октября).

«Свою политическую игру Лимонов, похоже, проигрывает. <…> Однако литературную биографию у него есть все шансы выиграть», — пишет Андрей Зорин («Неприкосновенный запас», 2002, № 4 ).

Александр Проханов. «По Шеварднадзе, осколочными, бегло — огонь!» — «Завтра», 2002, № 38, 17 сентября.

«Бомбить его — штурмовиками, дальней авиацией, ракетами „земля — земля“, „Москитами“, „Ураганами“, „Гвоздиками“, „Гиацинтами“, — засунуть ему в задницу весь этот чудный осенний букет».

«<…> провожая их из зала суда прямо в ад. В его самый глубокий, девятый круг, где сидит косматый, исполинского роста Вельзевул, грызет отцеубийц и предателей Родины. И как страшно завизжит Шеварднадзе, когда ему в глаз вопьется острый, как сабля, клык Сатаны».

Ср.: «Политика же Путина может быть сравнима с соответствующей политикой князя Александра Невского — который не только лихо бил „псов-рыцарей“, но и, увы, ездил в Орду за „ярлыком на княжение“, братался с ханским сыном, много что и много кого „сдавал“ и так далее. При этом он выторговал себе максимум внутреннего суверенитета и, таким образом, впервые после завоевания дал стране возможность отлежаться. <…> В истории (особенно в новейшей, которая движется так резво) вообще нет ничего окончательного и бесповоротного. Западная орда, при всей своей невероятной мощи, рано или поздно где-нибудь да навернется. Сейчас же придется, стиснув зубы, торговаться с американским ханом, выпрашивать милости, потихоньку чинить государственную машину — и ждать удобного момента. <…> Сейчас это — Грузия. Маленькая сорная страна, причинившая нам столько неприятностей, на минутку осталась без американского прикрытия и показала уязвимый бочок. В него надо вцепиться. Надо создать прецедент прямого военного вмешательства России за положенными ей пределами», — пишет Константин Крылов («Отыгрыш» — «Спецназ России», 2002, № 9, сентябрь ).

Борис Пушкарев. Эмиграция и революция. — «Посев», 2002, № 8.

«21 августа заслуживает того, чтобы быть единственным государственным праздником России».

Cр.: «Именно в этом одно из отличий настоящего русского консерватизма от „либерального“: первый склонен видеть „августовскую революцию“ вкупе со всем, что ее обрамляет, не осевым историческим временем, а осевой черной дырой во времени новейшей русской истории. <…> В этом смысле мы допускаем определенную неточность, говоря о „новейшей русской истории“. В представлении русского консерватизма или, если угодно, русского исторического сознания ее как таковой не существует. Именно постольку, поскольку она концентрически выстроена вокруг оси августовского обморока», — пишет Михаил Ремизов («Проснуться в Истории» — «Русский Журнал» ).

Станислав Рассадин. Самоубийство Шолохова, или Крушение гуманизма. — «Новая газета», 2002, № 72, 30 сентября.

«Независимо от намерений Шолохова „Тихий Дон“ вышел не за и не против, он выразил „жестоковыйность“ самой эпохи и силы, восторжествовавшей в ней. <…> возможно, главный страх [Шолохова] был перед открывшейся самому писателю „жестоковыйностью“, не оставлявшей выхода и надежд. Открытие родило лучший роман о России начала ХХ столетия, и оно же сломало Шолохова-человека».

См. также: Станислав Рассадин, «Булгаков, победивший самого себя» — «Новая газета», 2002, № 76, 14 октября.

С Березовским, в Лондоне… Беседа Александра Проханова с Борисом Березовским. — «Завтра», 2002, № 40, 41.

Говорит Борис Березовский: «Конечно же, я ощущаю колоссальный комплекс вины. И не только за те деяния, когда я ошибался и эти ошибки принесли страдания миллионам людей. Но даже за ошибки моих предков, если их деяния, их прегрешения, вольные и невольные, приносили несчастья. <…> Мне было дико, что люди, считающие себя либералами, полагают, что им не за что каяться. <…> Невозможно жить иначе, кроме как каяться за то, что совершил».

«Я почти ни с чем [в либерально-патриотических манифестах Березовского] не соглашаюсь, я вижу страну другой и трагедию ее — в другом, я понимаю, что нам не избежать мобилизационного периода, а значит, централизм и усечение личности неизбежны. Но его [Березовского] либеральные искания очень важны сами по себе», — говорит Александр Проханов в беседе с Дмитрием Ольшанским («Собеседник», 2002, № 149, октябрь ).

«С классикой нужно спорить». Беседу вел Александр Ройфе. — «Книжное обозрение», 2002, № 40, 30 сентября.

Писатель-фантаст Ник Перумов, известный тем, что написал полемическое продолжение «Властелина колец» — о преодолении толкиеновского гуманистического расизма: «Скажем, почему все орки — такие исчадия ада? Почему вся нация объявлена испорченной изначально — и, следовательно, руби под корень?!»

О толкиеновском «Властелине колец» как учебнике ксенофобии см.: Игорь Джадан, «Культ Добра» — «Русский Журнал»

Георгий Свиридов. Разные записи. Тетрадь 1990–1994. Публикация, вступительная статья и комментарии А. С. Белоненко. — «Наш современник», 2002, № 9

«1994 г., 23 ноября <…> Страшное, „последнее“ время. Полный мрак и ужас, смерть — кругом. Общество музыкантов, с которыми я хоть как-то общался, позорно и гнусно. <…> Народ полууничтоженный, рабски послушный любому негодяю, утерявший какое бы то ни было достоинство человеческое, не говоря уже о национальном достоинстве». Также: любопытные заметки о пьесе Булгакова «Батум». Также: в составленном Свиридовым списке достойных значится Сергей Залыгин.

См. также беседу с племянником композитора, публикатором его записей А. С. Белоненко («Труд-7», 2002, № 182, 10 октября): «С начала 70-х дядя регулярно вел записи в тетрадях крупного формата, их накопилось около 50, да штук сорок маленьких блокнотов и записных книжек. Опубликована только малая часть — тексты 19 больших тетрадей».

См. также: Сергей Субботин, «Мои встречи с Георгием Свиридовым» — «Наш современник», 2002, № 10.

Владлен Сироткин. Отщепенцы. — «Литературная газета», 2002, № 39, 25 сентября — 1 октября.

«<…> в 1973 г. финские историки раскопали и опубликовали „ведомость проведения конгресса“ участников антимонархического Всероссийского эмигрантского съезда политических „живых сил“ в Париже в сентябре 1904 г. (кадет Милюков, правый эсер Чернов, два князя-кадета Шаховский и Долгоруков, бывший „легальный марксист“ Струве и еще две сотни делегатов), которые, не подозревая этого, проводили свой „антицарский“ конгресс „Освобождение“ на деньги японской военной разведки. Всю эту дурно пахнущую операцию провернул бывший военный атташе Японии в Петербурге полковник Акаша (как раз началась русско-японская война, и в России надо было ослабить тыл) с помощью двух агентов — царской охранки псевдоэсера Азефа и японской разведки псевдосоциал-демократа „чухонца“ Целлиакуса».

Юрий Солозобов. Русские на том свете. — «Русский Журнал»

«На самом деле есть даже целых три пути — умереть, уехать, уйти в огород. Но все три пути ведут в землю, свою или чужую».

Борис Стругацкий. «Надвигается мир беспощадный». Беседу вел Борислав Михайличенко. — «Московские новости», 2002, № 38.

«Надвигается мир, многократно описанный в антиутопиях середины прошлого века, — мир тесный, бедный, скудный, безрадостный и беспощадный. Такой мир сможет существовать только в условиях всеобщего госконтроля и тоталитарного порядка, тем более жесткого, чем более резким и тотальным будет переход от сытости к скудости», — говорит известный писатель-фантаст.

Виктор Тополянский. Бесконечное плавание философской флотилии. — «Новое время», 2002, № 2965, сентябрь .

К 80-летию философского парохода. «Историка С. П. Мельгунова напутствовал сам будущий председатель ОГПУ В. Р. Менжинский. <…> „Мы вас выпустим, только с условием не возвращаться“. — „Вернусь через два года, вы больше не продержитесь“, — выпалил Мельгунов. „Нет, я думаю, шесть лет еще пробудем“, — устало отозвался Менжинский».

См. также: Юрий Цурганов, «„Философский пароход“ возвращается» — «Посев», 2002, № 10.

Уроки Виктора Михайловича Чернова. Републикация Б. А. Ланина. — «Литература», 2002, № 36, 23–30 сентября.

«Скитальчество у корифеев русской литературы» (1943), «Два полюса духовного скитальчества. Лев Толстой и Глеб Успенский» (1943) и «Убийство русской литературы» (1921) — литературно-критические статьи идеолога и теоретика эсеровской партии В. М. Чернова (1873–1952).

С. В. Утехин. Овладеть идейным наследием И. М. Берлина! — «Посев», 2002, № 9.

Название, название! Автор — заслуженный профессор русской истории Пенсильванского государственного университета (США), член НТС с 1947 года.

Егор Холмогоров. Армии Апокалипсиса. — «Спецназ России», 2002, № 9 (72), сентябрь.

«В лице „радикального ислама“ с миром враждует новая религия, утверждающая свое право на бытие, сохранившая от [„старого“] ислама догматику <…> но значительно изменившая в сторону радикализации, упрощения и ужесточения религиозную практику. Главное отличие этого нового „голодного ислама“ и от „ислама сытого“, и от большинства других старых „мировых религий“ сегодняшнего дня — в том, что он относится к своей религиозности серьезно, и в том, что эта религиозность выражается прежде всего в войне с утратившим всякую религиозность миром».

«Воинский дух и далеко еще не исчерпанная наступательная энергия русского народа вполне могут начать искать выход в том уповании, которое окажется под рукой. К сожалению, опять же радикальное, полное воинского духа Православие у нас не в чести <…>. Но оно обязательно придет — сильное своей преданностью Церкви, учению Святых Отцов и закаленным воинским духом, готовым встретить в бою любую чуждую духовность или чуждую бездуховность».

Хулиганы с докторскими степенями? Беседу вел Олег Хурватов. — «Литературная газета», 2002, № 39, 25 сентября — 1 октября.

Говорит заведующий отделом ювенологии Центра новой социологии и изучения практической политики «Феникс» Александр Тарасов: «Российские „антиглобалисты“ — в основном интеллектуальная среда; <…> если их называть хулиганами, то это хулиганы с докторскими степенями. Лидеры [российского движения] „Мир не товар“ — университетские профессора, их студенты и аспиранты. <…> Именно вследствие своей интеллектуальности они выглядят не очень заметно, лояльно и в какой-то степени солидно: окон не бьют, с полицией не дерутся, матерными лозунгами стены не украшают».

Шаги Командора. — «Известия», 2002, № 167, 17 сентября

«Дзержинский — красный палач. Его фигура стала символом и знаменем карательных органов СССР. Восстановление его памятника было бы надругательством над миллионами погибших в лагерях», — говорит Александр Солженицын.

Ср.: «Поскольку „ничего вернуть нельзя“, то восстановление памятника Дзержинскому, ежели состоится, будет, по сути дела, постановкой нового памятника. А именно — памятника памятнику Дзержинскому, уничтоженному демократами», — читаем в сетевом дневнике Константина Крылова от 17 сентября 2002 года

Ср.: «Если настоящего Госужаса нет, а есть только малоэффективная контора, то и пугало оказывается не устрашающим символом, а всего лишь злой насмешкой, муляжем, оскорбительным для тех, кто помнит историю своей родины, и при этом неудовлетворительным для тех, кто ностальгирует по Госужасу», — пишет Максим Соколов («Пугало» — «Известия», 2002, № 169, 19 сентября).

См. также: Дмитрий Галковский, «По сеньке и шапка» — «Независимая газета», 2002, № 216, 10 октября

Игорь Шауб. «Черный квадрат» — «икона» авангарда. — «Посев», 2002, № 8.

На футуристической выставке 1915 года в Петрограде «Черный квадрат» Малевича был повешен как икона, в красном углу зала. В доказательство напечатана фотография — все так и есть.

Вадим Шимонаев. Размышления об американском долларе. — «Спецназ России», 2002, № 9 (72), сентябрь.

«<…> Америка является единственной в мире страной, абсолютно вся государственная символика которой основана на числе 13».

Роман Шухевич. О феномене зеленого коммунизма. Новый век: добро пожаловать к старым кошмарам. — «Посев», 2002, № 9.

Зеленый — это не экологический, а исламский. «<…> особое внимание надо уделять демократическому и гуманистическому воспитанию молодежи в обществах, склонных к религиозному экстремизму, — чтобы дети, родившиеся в фундаменталистских семьях, сдержанно относились к тому, чему их „учат“ (какие красноречивые кавычки. — А. В.) родители».

Ср.: «Европейски образованному человеку совершенно очевидны преимущества свободного образа жизни. Воспитанному на религиозных обязательствах культурному мусульманину столь же очевидны недопустимая распущенность и разложение, которые неизбежно сопутствуют свободе во всех западных странах», — пишет Александр Воронель («Новое время», 2002, № 2965, сентябрь).

«Если христианская цивилизация хочет спасти свои завоевания от гибели, она должна вступить в войну с мусульманским миром немедленно — уже вчера! — и по полной», — пишет Олег Осетинский в полемическом, по определению редакции, памфлете «Если бы я был бен Ладеном…» («Известия», 2002, № 184, 10 октября; начало публикации — в номерах от 13 и 26 сентября, 3 октября).

А вот известный Гейдар Джемаль («Известия», 2002, 19 октября) считает, что этот памфлет Осетинского — «прямая провокация, подпадающая под уголовные статьи», но авторы других откликов в том же номере газеты высказываются иначе.

Дмитрий Шушарин. О советской литературе. Глава из книги «Апология действительности». — «Русский Журнал»

«[Персонификаторами власти] решается проблема собственной значимости. <…> Решается же она, на первый взгляд, странным, а на самом деле вполне логичным образом — возрождается советская литература с ее внелитературными иерархиями, системами ценностей, общественным позиционированием литработника и литконтролера. Интеллектуалы еще трепыхаются, еще надеются помочь своими советами и рекомендациями власти, не замечая, что власть нуждается совсем в другом — в том, чтобы самой давать советы и рекомендации по вопросам литстроительства, музрепертуара, а там, глядишь, и производства товаров народного потребления».

«Девяностые [годы] заканчиваются, и вместе с этим возвращается, выражаясь жаргоном Лиотара, „время больших нарративов“», — говорит издатель Александр Иванов («Ad Мarginem») в беседе с Михаилом Сидлиным («Независимая газета», 2002, № 181, 30 августа).

Он же — в беседе с Игорем Шевелевым («Время MN», 2002, № 119, 12 июля): «Если брать общий контекст, то по мере наступления в политике полного штиля власть начинает переносить политические события в смежные сферы, в частности, в культуру и литературу. Это напоминает конец 60-х — начало 70-х годов, когда в политике ничего не происходило и литературу наделяли политическими функциями. В этом смысле понятны и процесс против Эдуарда Лимонова, и возбуждение уголовного дела против Владимира Сорокина. <…> Я могу поделиться конфиденциальной информацией, которая до меня дошла. Один известный писатель рассказывал, что год назад встречался во французском посольстве с господином Сурковым из администрации президента, и тот прямо ему сказал, что нынешняя установка власти направлена на очищение литературной и культурной сцены от всяческих проявлений экстремизма. <…> Литературе вменяются все последствия, которые происходят в жизни. Все это опять же напоминает 70-е годы. Статус литературы повышается невероятно».

Илья Смирнов в статье «Голубое кало» («Русский Журнал» ) пишет: «<…> по мере того, как стабилизировалась несоветская власть, птенцы гнезда Борисова начинали задумываться: а нужно ли и дальше поощрять общественное гниение? Если воспитателями новых поколений будут баяны ширяновы, начальству скоро станет некем руководить. Может быть, кому-то из власть имущих захотелось оставить по себе добрую память в истории. <…> Но, независимо от мотивов, „Идущие вместе“ пока представляют всего лишь одну из тенденций, а не солидарную волю правящего класса. Поставленный ими социальный эксперимент показал, что значительная часть элиты по-прежнему играет на понижение интеллектуального и нравственного уровня. <…> „Голубое кало“ — не просто порнография. Может быть, вообще не порнография в привычном понимании. Похабщина здесь — только внешняя форма, упаковка, которая должна привлечь к изделию внимание читателя, прежде всего — подростка, в силу известных возрастных особенностей безмерно любопытного ко всему, что связано с сиськами-пиписьками. А содержание — определенного рода идеология. Идеология, которая все живое, все, что придает смысл человеческому существованию: любовь между мужчиной и женщиной, поэзию и прозу, память о Великой Отечественной войне, — все низводит до уровня даже не половой доски, а гораздо ниже. До уровня той субстанции, которая заполняет отхожее место и в которой копошатся личинки известного насекомого».

Тот же Илья Смирнов в следующей статье — «Простиллигенция. Эксперимент продолжается» («Русский Журнал» ) пишет: «Независимо от того, кто такие „Идущие…“, хорошие они люди или плохие, каковы источники их финансирования и какие цели они перед собой ставили, отправляясь к Большому театру, акция их объективно имеет большое научное значение. Это — настоящий социальный эксперимент. Он дает фактический материал для ответа на один из самых важных вопросов наиновейшей истории России. <…> Вопрос — о том, имеются ли у нового путинского режима принципиальные разногласия с тем режимом общественного гниения, который сформировался при Ельцине. Для филологов уточню: в том числе и стилистические разногласия».

«Не мной первым замечено <…>: о свободе слова в основном заботятся те, кто собирается ею злоупотребить. <…> Так что если вы видите или слышите, что кто-то при вас завел разговор насчет зажимания свободы слова, — смело тащите человека в съезжую. В лучшем случае человек захочет запустить в эфир интервью с Мовлади Удуговым или Усамой бен Ладеном. В худшем он захочет прилюдно почитать „Господин Гексоген“. А эта вещь посильнее Мовлади будет. И ведь допляшутся: введут цензуру на полеты голого Кулика над многолюдным проспектом, и я, охранявший, чтобы не сперли гэкачеписты, танк в 1991 году, буду ратовать за цензуру. Потому что буду уверен: всем разумным людям хватает тех слов, на которые нет никакой квоты», — пишет Артем Рондарев («Апология цензуры» — «GlobalRus.ru» ).

«Не будучи сторонником репрессивных мер по отношению к филологическим изыскам, а равно и подозревая в себе любовь к свободе какого бы то ни было слова на общем фоне душевной терпимости, замечу, однако, <…> что психика во многом зависит от того, что человек непосредственно потребляет, то есть — видит, слышит, смотрит. Смейтесь над моим ханжеством, ребятки, но я не знаю, какой бледной при всех ее способностях фантазией надо обладать, чтобы сочинять и при этом не представить себе, чем может откликнуться у нынешних подрастающих такая духовная, прошу прощения, пища и не откликнется ли потом тебе, стареющему, выводы из твоих же писанин», — пишет Алина Мангутова («Здравствуй, страх, я твой слог. О литературных нравах» — «GlobalRus.ru» ).

«Гонения на Сорокина порождены не стремлением к некоторому идеалу, но устройством человеческого организма, выражающемся в том, что известные предметы вызывают у людей неодолимую рвоту», — считает Максим Соколов («Известия», 2002, 17 июля).

«Когда прямоходящая публика начнет от вони задыхаться — по законам любимой эстетами физиологии сработают системы самосохранения организма. „Идущие вместе“ — лишь первая ласточка», — предупреждает Валерий Кичин («Известия», 2002, № 131, 29 июля).

«Место эстета, обретающего свою миссию в эпатирующей профанов феноменологии дерьма, без сомнения, — „у параши“…» — уверен Михаил Ремизов («Цензура, следовательно, элита» — «Русский Журнал» ).

«Самое омерзительное в „Сале“ — это то, что он оскверняет Ахматову. <…> Николай Гумилев заколол бы за это Сорокина, как крысу», — говорит Василий Аксенов («Итоги», 2002, № 40, октябрь ).

«Немалое количество неглупых и вполне вменяемых людей вдруг делают стойку на факт „предания Писателя Суду“, видя в этом веяние подступающего тоталитаризма, путинофашизм, азиатчину и торжество дикости. <…> [Но] в тоталитарном обществе гражданин Магунянц не смог бы вчинить иск Сорокину — его бы не приняли к рассмотрению, нашли бы способ. Потому что „в суде не дураки сидят“ и понимают, что Магунянцу нужен скандальчик, при этом суд будет выглядеть смешно и глупо. <…> В обществах же демократических всякие идиотские иски, вчиняемые придурками и скандалистами разным подставившимся под это людям, — норма жизни. <…> Это значит, что суд потихоньку перестает восприниматься исключительно как Орудие Государства и начинает возвращать себе свои естественные функции, первейшая из которых — выносить решения по спорам между частыми лицами», — пишет Константин Крылов («Художника обидеть может каждый. Экстремизм „Идущих“ против экстремизма Сорокина» — «GlobalRus.ru» ).

«<…> я тоже не хочу, чтобы в России издавались некоторые произведения Сорокина и ему подобных или по крайней мере распространялись на широкую аудиторию. <…> Однако есть очень большая вероятность того, что результатом процесса (если до него дойдет) будет юридический триумф Сорокина и посрамление его преследователей. При таком раскладе, думается, будет больше проблем, чем ясности в этом спорном вопросе. Поскольку возникнет ложное ощущение, что с решением юридической проблемы, которое часто зависит от качества законов и адвокатов, решена и нравственная проблема. На фоне неминуемого после этого всеобщего воодушевления по поводу очередной победы демократии забудется главное: значительно изменится масштаб допустимой в обществе пошлости. <…> Господа, так если все они за Сорокина, значит, объект репрессий не он, а мы — меньшинство, вынужденное терпеть его творчество на общедоступных прилавках? Правозащитники — ау! Получается замкнутый круг, по бесперспективности действительно напоминающий прежний диссидентский: преследовать по закону — недемократично, выступить публично против — снискать славу борца против свободы и сочувствующего „Идущим вместе“, ждать, что само „рассосется“, — признать задаваемый уровень пошлости за норму», — пишет Олег Беляков («О праве НЕ защищать В. Сорокина» — «GlobalRus.ru» ).

«Еще глупее выяснять, порнографию пишет Сорокин или высокую литературу. Гораздо важнее, можно ли вопрос об авторской ответственности переносить из сферы нравственной в уголовную. И если да, то касается ли это любого автора или только особо успешного и знаменитого», — задается вопросом Галина Юзефович («Дитя добра и света» — «Еженедельный Журнал», 2002, № 37 ).

«Нельзя на основании того, что человек умеет что-то чиркать на бумаге, требовать его неподсудности», — утверждает Наталья Горбаневская в беседе с Михаилом Гохманом («Московские новости», 2002, № 31).

«„Идущие вместе“ сделали Сорокина общероссийским писателем», — считает издатель Александр Иванов («Литературная газета», 2002, № 32, 7 — 13 августа).

«Сейчас почти все, с кем нам приходится беседовать, говорят: „Вы сделали Сорокину рекламу, его продают, тиражи растут“. Мы отвечаем: это аудитория порнографа нашла своего писателя. <…> подчеркиваю — его книги нашли целевую аудиторию», — говорит Борис Якеменко, заместитель руководителя «Идущих вместе» («Литературная газета», 2002, № 32, 7 — 13 августа).

«Единственным внятным возражением против „Идущих…“ было бы указание на то, что, даже если дать всем декадентам по десять лет без права переписки, это никак не решит проблему склонности культурного сообщества к мерзотине и его неспособности создавать тексты, имеющие высокое моральное значение. Репрессиями проблема производства не решается, а в ней-то все и дело», — размышляет Максим Соколов («Известия», 2002, № 164, 12 сентября).

«А чем мои книги хуже других?» — удивляется Владимир Сорокин («Порнография меня никогда не интересовала» — «Литературная газета», 2002, № 32, 7 — 13 августа).

«Автор „Голубого сала“ уже выиграл процесс», — утверждает Алла Латынина («Не сорвать бы спектакль» — «Время MN», 2002, № 131, 30 июля). Мне — cоставителю «Периодики» — интересно будет перечесть эту фразу, когда данный номер журнала выйдет в свет.

«Если над романом Сорокина в самом деле начнется процесс (более же вероятно, что дело не дойдет до суда) — он может сыграть в истории нашей литературы ту же роль, что сыграли судебные решения по снятию запретов с романов Набокова, Миллера и Лоуренса. <…> Если же на прокуратуру, не дай Бог, прикрикнет президент и возьмет писателей под свое высокое покровительство — тогда уж точно писательской свободе от власти настанет конец», — пишет Алла Латынина («Время MN», 2002, № 166, 17 сентября).

«<…> осмелюсь предположить, что популярная в народе версия, будто „Идущие…“ пиарят Сорокина, „Ad Marginem“ и остальных своих жертв, верна с точностью до наоборот. <…> Еще месяц-другой скандалов и судов, и в „Идущих вместе“ начнут вступать бесплатно — популярность. Потом, глядишь, движение станет модным, а там и престижным. Через какое-то время можно будет начать собирать взносы. Таким образом, закончится этап раскрутки и, может быть, русскую литературу, какая бы плохая/хорошая она ни была, оставят в покое», — пишет Виктор Перельман («ИТ и жизнь» — «Русский Журнал» ).

«<…> уличать „Идущих…“ в чем-либо советском — бредовая идея. <…> [„Идущие вместе“] — это плод того самого западничества и той самой американизации, которого добивались в девяностые. Хотели? Хотели. Вот она пришла. <…> Именно ориентация на страну, где до сих пор существует активнейшая школьная книжная цензура, где в середине двадцатого века сожжение книг и пластинок было обычным делом, где Эшкрофт закрывает тряпками античные статуи, и породила „Идущих…“, этих скаутских клонов. <…> Одним словом, Россия мало того что отброшена в прошлое — она отброшена в чужое прошлое», — пишет в своем сетевом дневнике от 30 сентября 2002 года Дмитрий Ольшанский .

«В произошедшем скандале нет ничего специфически русского или постсоветского — более того, возбуждение уголовного дела о порнографии отчетливо напоминает прежде всего не русские, а западные аналоги. „Идущие вместе“ позиционировали себя как неоконсервативную молодежную организацию, и ведут себя ровно так же, как соответствующие организации в США: борются за общественную нравственность в консервативно-пуританском представлении (борьба за запрет корриды в Москве — на мой взгляд, столь же агрессивно-ханжеская и циничная, как нападки на Сорокина), за демонстративное уважение к героическим традициям (полурекламные акции в поддержку ветеранов Великой Отечественной войны), выступает в поддержку неоконсервативного президента России. Правда, в США более активны не молодежные неоконсервативные организации, а аналогичные по духу ассоциации родителей и учителей — ужас всех голливудских продюсеров. Можно сколько угодно спорить о том, насколько деятельность „Идущих вместе“ финансирована и поддержана какими бы то ни было людьми в российских спецслужбах или других властных структурах, — но очевидно, что это движение, в отличие от многих российских политических партий, имеет цельную и последовательную идеологию», — пишет Илья Кукулин («Новое литературное обозрение», 2002, № 56).

См. также сайт движения «Идущие вместе»: http://iv.com.ru, http://www.idushie.ru

См. также сайт общественного комитета «За нравственное возрождение Отечества»: http://www.komitee.r2.ru

Составитель Андрей Василевский (www.avas.da.ru).

«Вопросы истории», «Дружба народов», «Знамя», «Октябрь»

Анатолий Азольский. Белая ночь. Повесть. — «Дружба народов», 2002, № 10

«Потому что только дурак на сцене способен выразить самое сокровенное в человеке, его светлые, как ленинградские белые ночи, страдания, и если вспомнить всех переходящих из века в век героев трагедий и комедий, всех, начиная от Гамлета до Мышкина, то обнаружится, что все они — дураки и, более того, дурачки, так и не понявшие, где они живут и кто их окружает, о какую землю трутся их нестоптанные башмаки и с какой жалостью посматривают на них, лепечущих дурости, здравомыслящие сограждане. А тот столичный чиновник, которого сдуру приняли за ревизора? Над которым до сих пор смеются граждане, давно понявшие, что брать не взятки надо, а почту, телеграф, банки (казну, а не купеческие кошельки); дурню чиновнику, все уже понимают, не любезничать бы с женой и дочерью городничего, а тащить под одеяло племянницу почтмейстера: уж тогда письмо господину Тряпичкину не удостоилось бы перлюстрации и оглашения на всю Россию всех эпох ее».

Cм. также: «28 журнальных страниц [Азольского] читаются на одном дыхании, при том что их „содержание“ другой автор раскатал бы на здоровущий роман. Словом, настоящая „хорошо сделанная вещь“», — пишет Андрей Немзер («Время новостей», 2002, № 196, 23 октября ).

Григорий Бакланов. Из двух книг. — «Знамя», 2002, № 9

«В одной — рассказы. (В номере ладная вещь — „Дурень“. Как-то сразу угадывается, из какого поколения пишется такое. — П. К.). И начатые, и законченные, и те, что вроде бы закончены, но пусть пока полежат. Я давно уже никуда не спешу…»

Из второй книги, под названием «Разное», мог бы привести любовно-беспощадное о Слуцком.

Ефим Бершин. Дикое поле. Приднестровский разлом. — «Дружба народов», 2002, № 9, 10.

К сегодняшнему дню «Дикое поле» вышло книгой и уже вызвало острые международные реакции. Это — совсем не хроника, скорее новый «опыт художественного исследования», замешанный на личных свидетельствах. Страшных, кровавых. Их я цитировать не стану.

«Апокалипсис начинается в головах. <…> Молдавская поэтесса Леонида Лари, заявив, что возрождение нации дороже собственных детей, развелась со своим русским мужем, с которым нажила двоих ребятишек, и решила выйти замуж за памятник Стефану Великому» (№ 9). Описывается свадьба. Настоящая, с памятником.

«Во время наездов в Москву я обнаружил, что перестал понимать своих коллег и друзей. А они — меня. Все с пеной у рта доказывали, что Приднестровье нужно уничтожить как осколок империализма и оплот коммунизма.

— А как же люди? — вопрошал я растерянно.

В ответ меня презрительно именовали „патриотом“ и даже почему-то „антисемитом“. Для комплекта. Я смеялся. И смех мой был, наверное, тоже безумным, завезенным оттуда, из приднестровских окопов» (№ 10).

Редакция журнала попыталась организовать дискуссию, но откликнулся лишь поэт Кирилл Ковальджи (см. его статью «Избави нас от дикостей!» в № 10), которому приднестровская проблема особенно близка, ибо он, что называется, «из румын». Политически он не поддержал Бершина: «О чем умалчивает Ефим Бершин? Он, говоря о приднестровцах, которым грозила „румынизация“, решительно не упоминает о том, как полвека „молдовенизировали“ бессарабцев. Это был уникальный случай в истории, редкое издевательство. Я был тому свидетелем…» Тем не менее нравственные оценки поэтов совпали. Ковальджи сочувственно цитирует слова коллеги: «Трагедии никогда не имеют разумных причин, потому что, как правило, являются следствием чьего-либо безумия… <…> Никакой рынок, никакая власть, никакая экономика не стоят человеческого мизинца».

Дмитрий Бобышев. Я здесь. — «Октябрь», 2002, № 9

Главы «Юный Бродский», «Московские знаменитости», «Друзья-соперники», «Поздняя Ахматова» и другие. Иногда такое чувство, что автор простодушно не замечает целомудренной «сенсационности» некоторых эпизодов. Начало публикации см.: «Октябрь», 2001, № 4; 2002, № 7.

Ирина Василькова. Темный аквалангист. Стихи. — «Знамя», 2002, № 9.

См. также: Ирина Василькова, «О первородстве» — «Вышгород», Таллинн, 2002, № 3–4

К. И. Глобачев. Правда о русской революции. Воспоминания бывшего начальника Петроградского охранного отделения. — «Вопросы истории», 2002, № 7, 8, 9, 10.

Приведем из кратковременного периода, когда Глобачев был арестован Временным правительством, которое склоняло его к сотрудничеству и вынуждало «делиться опытом».

«<…> Переверзев (министр юстиции. — П. К.) заявил, что новая власть не может прибегать к недостойным приемам царского времени, то есть к внутренней агентуре. Услышав это, я пришел к заключению, что мы не можем говорить с ним на одном языке и что Переверзев обнаруживает полную тупость и непонимание в данном вопросе. Однако я его все-таки спросил: какими же способами вы можете узнать, что замышляют ваши политические противники и в чем заключается их деятельность. Переверзев ответил: „Благодаря молве, слухам и анонимным доносам“…» (№ 9).

«Между прочим, мне был задан вопрос, правда ли, что Ленин был секретным сотрудником Охранного отделения, на что я ответил, что, к сожалению (курсив мой. — П. К.), он таковым не был» (№ 10).

Владимир Губайловский. Открытая форма. — «Дружба народов», 2002, № 9.

Это рецензия. «Для [Елены] Долгопят нет особой разницы между условно фантастическим и столь же условно реалистическим сюжетом. Ее проза более всего напоминает реальность сновидения. Причем ей удается сделать героем этого сна самого читателя. Он пытается как бы припомнить, зачем он здесь, куда он направлялся, когда встретился с героем, — и припомнить не может. Мастерство писателя заключается в том, в частности, что существование ее персонажей происходит на границе пробуждения, и никогда нельзя сказать — проснулся ты уже или длится твой сон».

Владимир Губайловский. Живое сердце. Хроника прошедшего времени. — «Дружба народов», 2002, № 10.

Вы не поверите, но все вышесказанное более чем применимо и к этой большой поэме. В части мастерства уж точно. И хотя герой в конце произведения просыпается, «никогда нельзя сказать — проснулся ты уже или длится твой сон».

А поэма — как зеркало в зеркале: ужас жизни отражается в тоске по ней самой, уходящей, подлинной и желанной. Строгая и на первый взгляд элементарно сюжетная фантасмагория прикрывает собой что-то очень важное, что Губайловский перестал хотеть держать только в себе. А я и когда в рукописи «Живое сердце» читал, было как-то тревожно.

Констан Зарян. «Ключ и к нашей душе». С армянского. Перевод Ирины Карумян. — «Дружба народов», 2002, № 10.

Фрагмент из цикла «Страны и Боги», состоящего из двух книг — «Испания» и «Соединенные Штаты», написанного в середине 30-х годов. Здесь — кусочек «Испании» («Испания», «О смерти и любви» и испанская легенда «Царь Армении Левон»). Автор (1885–1969) — гордость армянской культуры, великий поэт, прозаик, эссеист, культуролог и философ. Наследие и широта его интересов огромны. В этом смысле (и не только в этом) он очень похож на столь же трудолюбивого Октавио Паса. Зарян жил в Европе, выпустил десятки книг, сохранилась его огромная неопубликованная переписка с многими деятелями европейской культуры — от Эмиля Верхарна до Мигеля де Унамуно.

Здесь переварены все жанры, фантастически смешаны смысловые, словесные и культурные слои. И все для одного: «Говоря о других, мы говорим преимущественно о себе, потому что мы ищем себя повсюду».

И. П. Зимин. «Забытый» великий князь. — «Вопросы истории», 2002, № 10.

О Николае Константиновиче Романове (1850–1918) — первом ребенке в семье великого князя Константина Николаевича и Александры Иосифовны — принцессы Саксен-Альтенбургской. О князе-изгое, объявленном сумасшедшим после странной кражи драгоценностей из ларца его матери. О шестилетней ссылке, о переезде в Ташкент, где и закончились загадочные дни его. В Средней Азии князь осушал земли, организовывал научные экспедиции, выстроил на собственные средства 12 русских поселков. Здесь же рассказывается о его венчании с пятнадцатилетней девочкой и письме царю с отказом от регалий. Политическая реабилитация «забытого» князя произошла после вступления России в мировую войну. Николай Константинович получил звание «Почетного члена Голодно-Степского местного отдела, состоящего под Высочайшим Его Императорского Величества Покровительством общества повсеместной помощи пострадавшим на войне солдатам и их семьям». Точная причина его смерти — не ясна, однако похоронен он был в самом центре Ташкента, в склепе у Георгиевского собора.

Владимир Кантор. Рождественская история, или Записки из полумертвого дома. Повесть. — «Октябрь», 2002, № 9.

«Мы постояли в туалете у окна, откуда был виден морг».

Это, пожалуй, вторая повесть (где действие от начала до конца происходит в больнице), которой я по-читательски смог довериться (за последние годы). Первая — малоизвестная и — против этой — откровенно автобиографическая «Басманная больница» покойного Георгия Федорова.

Т. Л. Лабутина. Восприятие английской культуры в России в эпоху Петра I. — «Вопросы истории», 2002, № 9.

«Петр хорошо понимал, что Россию на Западе всегда ожидают „пренебрежение и недоброжелательство“. Однако историческая необходимость заставляла царя заимствовать у Запада всевозможные новшества и переносить их на российскую почву». О нагнетании антирусских настроений, которые обострились после Полтавской битвы и успехов нашего флота на Балтике, ясное представление дают статьи Д. Дефо, которые здесь обильно цитируют. «Родитель» Робинзона считал, что царь, который тиранит свой народ, не может обладать «духом истинного величия», что тиран не может быть героем.

Инна Лиснянская. За ближним забором. — «Знамя», 2002, № 9.

Стихи марта — апреля прошлого года. Тут есть и портрет соседа — Олега Чухонцева.

См. также ее стихи в настоящем номере «Нового мира».

И. В. Павлова. Понимание сталинской эпохи и позиция историка. — «Вопросы истории», 2002, № 10.

«В литературе замечена такая особенность тоталитарного языка (сиречь навязываемого „сверху“ лексикона. — П. К.), как полная или частичная трансформация семантики этической в семантику политическую, политизация этического, что нашло свое выражение в противопоставлении советской морали и морали буржуазной, сопровождающемся аксиологической поляризацией; в изгнании из советской морали ряда традиционных этических норм». Это когда, например, слово «моральный» получает синоним «идейный». И затем сращивается с ним, образуя идеологему «морально-идейный», «морально-политический».

Приведен один из узловых пунктов — основной же мотив, без сомнения, важного и ценного текста в том, что историку, оценивающему сталинское время, нельзя руководствоваться только исследованием сохранившихся источников — ему (историку) необходима нравственная позиция (не путать с морализаторством). Разнообразные примеры весьма убедительны.

Владимир Познер. «Manifest destiny — предначертание Америки». Беседу ведет Ирина Доронина. — «Дружба народов», 2002, № 9.

«Может быть, в силу своего исторического развития, своей географической изолированности американцы вообще склонны к принятию простых решений: убивать комаров вместо того, чтобы осушать болота. Именно это сейчас и происходит. Увы, у меня нет никаких сомнений в том, что 11 сентября в той или иной форме повторится. Экстремизм невозможно остановить иным способом, кроме как устранить условия, его порождающие: бедность, безысходность, зависть, ощущение, что с тобой не считаются, что ты — мусор на задворках».

Тайна Горенштейна. — «Октябрь», 2002, № 9.

Горячо советую — воспоминания Бориса Хазанова, Леонида Хейфеца, Марка Розовского, Евгения Попова, Анатолия Наймана, Виктора Славкина, Юрия Клепикова, Михаила Левитина. Все действительно написали о главном — о тайне, не разгадав, как и положено, ничего, а только приблизившись к контуру загадки. Написали пристрастно, любовно и нервно, как будто ждали, что кто-нибудь вот-вот попросит вспомнить о странном, скорее неприятном, чем привлекательном человеке. Большом литераторе второй половины прошлого века. Может быть, так начнется его вторая жизнь? Вот только есть ли сегодня читатели для его прозы? Кто нынче сядет за «Искупление» и «Псалом»?

См. также: Валерий Шубинский, «Мессианский вирус. Фридрих Горенштейн, Россия и еврейство: попытка введения в тему» — «Народ Книги в мире книг», Санкт-Петербург, 2002, № 38. См. также последнее интервью Фридриха Горенштейна: «При свободе слова многим сказать нечего» — «Труд», 2002, № 65, 13 апреля

Михаил Тарковский. Жизнь и книга. — «Октябрь», 2002, № 9.

Известный писатель, путешественник и охотник — о жизни героев своих сочинений: до- и послехудожественной. И наконец, мемуар о родном дядьке-кинорежиссере, о котором М. Тарковского все чаще спрашивают интервьюеры. Получился, естественно, рассказ.

См. также новую повесть Михаила Тарковского в ближайших номерах «Нового мира».

Александр Твардовский. Рабочие тетради 60-х годов. Публикация В. А. и О. А. Твардовских. Подготовка текста О. А. Твардовской. Примечания В. А. Твардовской. — «Знамя», 2002, № 9.

«[11.III.67. Пахра]. <…> если останусь редактором, буду готовить речь на съезде, нет — не буду ничего говорить. Живет слух, что перед съездом будет встреча (конечно, историческая). Там, если будет возможно, скажу, что если исходить из понятий великой литературы, то хвастаться нам нечем. <…> Главная причина в нашей куда большей несвободе художника, чем в XIX в., когда религия или не была обязательной нормой, или избиралась по собственному желанию, без догмы. Мы же во власти своей „религии“, ограничившей нас, урезавшей, окорнавшей, обеднившей. Явление Солженицына — первый выход за эти рамки, и отсюда нынешняя судьба его — не дозволяется…» Напомню себе, что последняя — перед высылкой — «официальная» публикация А. С. была весной 1966 года (рассказ «Захар-калита»), за год до этой записи.

Начало см.: «Знамя», 2000, № 6, 7, 9, 11, 12; 2001, № 12; 2002, № 2, 4, 5.

Умка. Стишки. — «Октябрь», 2002, № 9.

Ну почему редакция ни звуком не сообщила, кто это? Ведь не все же знают, ей-Богу. Даже из ее «Необходимого предисловия» можно понять лишь, что она — известный «в кругах» исполнитель песен. «Вот, собственно, и все (Хармс, Хармс. — П. К.)». Между тем и в «общегражданской» своей ипостаси Анна Герасимова — легенда. Говорили, что она первая защитила диссертацию об «Обэриу», помним и коллекционный номер журнала «Театр», и дивно составленную (тексты к печати тоже готовила она) книгу «Меня называют капуцином. Некоторые произведения Даниила Ивановича Хармса» (источник публикации — архив Я. С. Друскина). «Читать эти произведения иногда очень смешно, иногда очень страшно, а иногда очень скучно. Исследование их может повести к умственному расстройству». Это из первого абзаца ее предисловия.

Свидетельствую: года три тому назад сам Владимир Глоцер говорил мне о ней с большой приязнью.

А «Стишки» ее действительно «реакция мозга на жизнь тела». Любопытные, «свои». Но что они скажут тем, кто не сидел на полу перед первым рядом под звуки «Умки и Броневичка»? Я, например, сидел, повезло. Как, впрочем, повезло и с этим номером «Октября» в целом.

Сергей Филатов, Александра Стёпина. Русское лютеранство: между протестантизмом, православием и католицизмом. — «Дружба народов», 2002, № 9.

«Современное российское лютеранство развивается так, как будто его исходная точка — первые годы проповеди Лютера, когда он еще не окончательно порвал с Ватиканом и задумывался о возможности присоединения к православию». Цитаты из речей новосибирского театрального режиссера Всеволода Лыткина (глава «Библейская лютеранская церковь»), кажется, стоят мессы: «После советской власти русские стали скорее испорченными западноевропейцами, чем испорченными византийцами, западная духовность нам стала ближе». И чтобы не окунаться в чужую национальную культуру, пастор Лыткин хлопочет о «литургическом лютеранстве», он почти готов принять иконопочитание. Пока перед лицом основной русской лютеранской церкви — Церкви Ингрии — Лыткин с прихожанами (среди которых много ученых новосибирского Академгородка) — в меньшинстве. Ну ничего. У авторов статьи достаточно примеров, чтобы подвести себя к выводу: «Российское лютеранство становится серьезным духовным и интеллектуальным вызовом русскому православию, который оно скоро будет вынуждено осознать и, будем надеяться, сумеет дать по-настоящему творческий ответ (курсив мой. — П. К.) на этот вызов».

Это еще зачем? Разве за них не молятся ежедневно, как и за всех удаляющихся?

Илья Фаликов. Прозапростихи. Три этюда. — «Дружба народов», 2002, № 9.

Из этюда «Про Кружкова»: «Он попытался и за „Ностальгией обелисков“ — этим замечательно гигантским сооружением, книжной египетской пирамидой — укрыться, затаиться, выдать себя то за литературоведа, то за культуролога, то за учителя-словесника, то за просто туриста-пешехода. Это инерция переводчества как типа творчества и творческой натуры, с одной стороны. С другой же стороны, это, если хотите, целомудрие, похожее на робость. Что-то глубоко детское есть во всем этом».

В. Ж. Цветков. Николай Николаевич Юденич. — «Вопросы истории», 2002, № 9.

Вот за что тебя люблю я, журнал «Вопросы истории». За галерею «Исторических портретов». Хорошо бы их когда-нибудь и в книжку собрать, распределив по странам да временам.

Интересно, что нынешнего героя — и Белое движение в целом — очень поддерживал военный министр Великобритании Уинстон Черчилль, в отличие от главы кабинета Ллойд-Джорджа (публикуются соответствующие фрагменты писем). В эмиграции же генерал оставался «своего рода символом славы русского оружия в годы мировой войны, побед Кавказского фронта». Много помогал молодежи в изучении русской культуры и опочил в 1933-м.

Е. И. Чапкевич. Русская гвардия в Февральской революции. — «Вопросы истории», 2002, № 9.

«Весной 1917 г. в войсках гвардии, как и в армии в целом, стало наблюдаться такое явление — награждение офицеров, кавалеров боевых орденов, исключая орден Св. Георгия, солдатским георгиевским крестом с лавровой ветвью. Награждение это осуществлялось по представлению ротных собраний, и офицеры очень гордились такими крестами как символом не только героизма, но и признания солдат. Но в целом эти меры не могли радикально наладить отношения между солдатами и офицерами. После Февральской революции гвардия утратила характер элитного войска».

Эмиль Мишель Чоран. Разлад. Фрагменты книги. Вступительная заметка и перевод с французского Бориса Дубина. — «Дружба народов», 2002, № 9.

Знаменитый «парижский румын» — философ, эссеист и, как пишет Дубин, «прославленный афорист». Его, конечно, не зря называли злыднем и бирюком; оказывается, гибель, nihil, смерть — действительно его излюбленные темы. Выхватим, однако, из наименее злого, попробуем на вкус:

«Только что прочитал в биографии Чехова, что больше всего рукописных помет он оставил в книге Марка Аврелия. Деталь, которая разом озарила для меня все».

«Жаль, что Господь Бог не сохранил за собой монополию на „я“ и выдал нам разрешение тоже употреблять в речи первое лицо. А так просто было избавить нас от этой напасти!»

«Самое загадочное на свете — предназначение тела».

См. также: Эмиль Мишель Чоран, «Разлад». Фрагменты книги. Перевод с французского Н. Мавлевич. Предисловие Бориса Дубина — «Иностранная литература», 2001, № 1 ; Эмиль Мишель Чоран, «Молитва неверующего». Записные книжки 1957–1972 годов. Предисловие и перевод с французского Бориса Дубина — «Дружба народов», 2001, № 5.

А. Г. Шляпников. За хлебом и нефтью. — «Вопросы истории», 2002, № 7, 8, 9.

Как странно читать в наше время такую вот хронику более чем восьмидесятилетней давности: «Военная обстановка уже на другой день разбила все наши намерения и расчеты на поездку в Кизляр. С раннего утра открылись военные действия, путь оказался разобранным. Из Пятигорска прибыли подкрепления. Советскими войсками командовал т. Беленкович. Его штаб помещался в вагоне на станции Минеральные Воды». Какова топонимика?

Составитель Павел Крючков.

.

АЛИБИ: «Редакция, главный редактор, журналист не несут ответственности за распространение сведений, не соответствующих действительности и порочащих честь и достоинство граждан и организаций, либо ущемляющих права и законные интересы граждан, либо представляющих собой злоупотребление свободой массовой информации и (или) правами журналиста: <…> если они являются дословным воспроизведением сообщений и материалов или их фрагментов, распространенных другим средством массовой информации, которое может быть установлено и привлечено к ответственности за данное нарушение законодательства Российской Федерации о средствах массовой информации» (статья 57 «Закона РФ о СМИ»).

.

ДАТЫ: 16 (28) января исполняется 150 лет со дня рождения философа Владимира Сергеевича Соловьева (1853–1900); 23 января исполняется 100 лет со дня рождения писателя Джорджа Оруэлла (Эрик Блер; 1903–1950).