Сухбат Афлатуни родился и живет в Ташкенте. Поэт, прозаик, переводчик. Автор двух книг стихов. Лауреат “Русской премии” и молодежной премии “Триумф”.
В “Новом мире” печатается впервые.
* *
*
смерть это тот с кем ты живешь
жизнь это он же — но минутой раньше
.........................................
Оставь шитье и подойди ко мне
ребенок держит свет в своей руке
и входит в дверь и поднимает нож
кладет на стол кладет на стол и дальше
Не сумерки но сумки (хлопнет дверь)
ты вся в шитье и ты сама — шитье
материя болгарский крест рутина
под языком ты нежно держишь сына
и дочь за округлившейся щекой
он поднимает свет одной рукой
но сумерки но дверь но половина
* *
*
чтобы выстроить скрипку
нужно дерево прежде убить
ободрать словно липку
горячей пилой полюбить
до липкого сердца
итальянским дойти топором
чтобы скерцо
лала на убитом потом
чтобы ветви
над декой дрожали цвели
чтобы хлопали дети
в душистой пыли
чтобы крона
над смычком — чтобы черный капрал
соловей макароны
созвучий глотал запивал запевал:
я давно деревянную кожу оставлю: пойду голосить
в скрипках клубиться в клюве лала разносить
буду светом
тревожить окно и окно
и убитую скрипку
хоронить под хайвеем
завернув как умею в немое свое полотно
* *
*
их везли вагонами
трескучих молодых
годных для агонии
на полях других
где небо как огромный куст сирени
доводит до блаженства и мигрени
поле медом плавилось
в солнечной слюне
избранным старость
остальным не
молодость бессмертье сапоги
танечка контузия любви
так страна
детей
зачем
приказ
но — движенье света вдоль себя
размноженье летом детских глаз
крикнешь “гол!” — и кончилась война
* *
*
воздушные змеи родительских чувств
над кухней над берегом вскользь
и дети глядят — взгляд их густ
словарь — мавзолей стрекоз
эгоисты запутываются в ветвях
вывезенные на юг
небо полно торопящихся мам
легких квадратных подруг
дерево кажется стиркой белья
в разбрызгах воды-ветвей
воздушные змеи я и не я
и кто-то знакомый — с ней
* *
*
еще Второю мировою
был воздух оскоплен
еще погибшие листвою
не вырвались на свет
еще погибшие ветвями
не чиркнут по плечу
еще погибшие под нами
сосут нерусскими губами
бессмертья чупа-чупс
но в кукурузниках утроб
в заводах безвоздушных ямах
плоды салютов и метро
плывут в послевоенных мамах
их одноногие отцы
их однорукие отцы
рукой ласкают матерей
ногой пинают матерей
и говорят другой рукой
отсутствующей как язык:
мой сын плывет в воде другой
двурукий и двуногий сын
а нам залило медью рот
пространство склад готовых форм
пророй течение как крот
и добывай мозгами корм
но бебибумеров десант
с сознаньем детским цвета хаки
еще не сброшен на детсад
петь песни тужиться для каки
петь песни голосом вторым
петь песни голосом десятым
пока волхвы несут дары
сопящим в люльках страусятам