Нулевой контракт

Глава 15

Боевые инстинкты взвыли — давай, вывернись из захвата, ударь ребром ладони туда, где должно быть горло.

— Это я, — прошептали в самое ухо, и мышцы мои, напряженные, словно пружины, расслабились.

Я позволил Марии утащить меня за угол, там, где нас никто не увидит.

— С ума сошла? — спросил я, когда она убрала ладонь.

Лицо ее в темноте казалось совершенно белым, как изваяние римской матроны времен Цезаря, когда империя еще только создавалась и люди ее не выродились.

— А что? — Мария заморгала. — Надо поговорить.

— Гараж, — сказал я, а когда понял, что она не понимает, указал. — Вон туда.

Отойдем за казарму третьей роты, ныне совершенно пустую, окажемся рядом с ангаром, где сейчас не должно быть никого.

Интересно, что ей надо?

Я помнил, как Мария смотрела на меня, ее прямоту в разговоре, и был уверен, что она мне благодарна. Но вот насчет того, что она хочет выразить эту благодарность, просто отдавшись мне в ближайших кустах, я очень, очень сильно сомневался, да я и не принял бы такого «спасибо».

Да, она очень красивая женщина… но нет.

Расчет мой оказался верным, рядом с гаражом царила тишина, свет горел в окнах штабного корпуса, но тот был слишком далеко.

— Где мы находимся? — спросила Мария, когда мы остановились у курилки для автомехаников — пара лавочек, урна для бычков.

— Военная база. Другая планета, — я развел руками и покачал головой, показывая, что большего сам не знаю.

— И все кто вокруг люди?

Еще несколько дней назад такой вопрос показался бы мне очень странным, но после того, на что я насмотрелся в «Инферно», я был готов к чему угодно.

— Наверное.

— Некоторые ведут себя… — она закусила губу. — Очень странно. Нам очень страшно.

— Понимаю, — я погладил Марию по плечу, аккуратно, безо всякой назойливости, притянул к себе — желание ободрить, утешить, дружеская обнимашка, и не более.

Она уткнулась носом мне в плечо, пару раз всхлипнула, потом отстранилась.

— Никогда не думала, что угожу в такой переплет. У нас в Боготе…

Где-где?

Должно быть удивление оказалось написано на моем лице не просто метровыми, а еще и светящимися буквами, поскольку девушка прервалась и пояснила:

— Мы все из Колумбии. А ты откуда?

— Россия.

Соратники у меня со всего мира, Африка, Азия, Европа, Америка, и почему бы тут не оказаться продажным женщинам из Колумбии?

— И как мы друг друга понимаем? — похоже этот вопрос только что пришел Марии в голову, глазищи ее стали еще больше.

Ну а мне пожатие плечами надо бы уже вешать на горячую кнопку, чтобы нажал, и хоба — жест зачтен.

— Хотя чему удивляться на фоне других чудес? О Дева Мария, помилуй нас, грешных, — и девушка перекрестилась. — Сегодня я услышала кое-что странное, точнее увидела… губы… — она увидела мое недоумение, и пояснила: — Я когда-то работала с глухими, и научилась читать по губам, на испанском и на кечуа. И вот ваш главный, который мелкий и злобный, сказал, когда нас прогоняли от вас, другому, такому мачо-красавчику, очень противному…

Цзянь? Но тот если и говорит, то по-китайски, и мы понимаем его не пойми как. Прочитать его по губам может лишь тот, кто сам знает язык Мао… или «автопереводчик», которым мы все пользуемся, внутри которого фактически находимся, работает и в этой ситуации?

От мысленного напряга у меня заболела голова, в ушах появился неприятный звон.

— Я присяду, — я с облегчением шлепнулся на лавку, Мария опустилась рядом, прижалась плечом.

— Конечно, ты же воевал сегодня. Мужчина… — сказала она. — Так вот мелкий сказал «Девок можно использовать. Редкость плоти определяется отличием от того, что имеется рядом, определяется в сравнении». Что ответил мачо, я не поняла, он стоял ко мне боком.

Собеседником Цзяня был явно Джавал, и говорили они о своих сектантских делах.

— Что это значит? Мы им зачем-то нужны? — Мария наклонилась вперед, чтобы смотреть мне прямо в глаза, и выдерживать ее взгляд было трудно.

— Если бы я знал, — пробормотал я досадливо. — Вас охраняют.

— Те, кто выполнит любой приказ мелкого! Я же вижу, как они перед ним тянутся! Помогите нам! — ладошка, на этот раз горячая, легла мне на предплечье, и не могу сказать, что это прикосновение оказалось мне неприятно.

Цзянь ухитрился организовать похищение Франсуа, и в правящей бал суматохе он вполне может забрать и девчонок. Скажет, например, что переводит их в другое помещение по приказу того же Збржчака, а сам уведет, куда ему нужно, чтобы потом использовать в каких-нибудь мерзких ритуалах.

Священная плоть… истина лишь в ее пожирании… мороз по коже от такого!

— Помогите, — Мария уже шептала, а голова ее лежала у меня на плече, я ощущал ее тонкий и очень чистый запах, на который мой организм реагировал вполне однозначно; организм — штука простая, нажми там, погладь тут, взбодри ароматом, он и делает, что положено по вшитой в генетику программе.

— Мы попробуем, — сказал я, понимая, что мне становится жарко, а сердце бьется слишком уж часто. — Идем, я провожу. Опасно тут ходить. Да и меня скоро начнут искать.

Для меня это была целая речь, и выцарапать ее из отупевшего мозга оказалось непросто.

Мария отклеилась от меня с видимой неохотой, но возражать не стала, и мы пошли к штабному. Когда под ногами оказался асфальт дорожки, мое чувство опасности прямо-таки заорало, так что я остановился и принялся озираться — кто-то наблюдал за нами, таращился враждебно и яростно, а я не мог понять, кто и откуда.

— Что… — начала девушка, но сама же осеклась, и даже присела рядом за мной. Заговорила шепотом, прямо мне в ухо: — Нужно зайти сзади, там окно открывается, в «дрочильне», мы днем узнали и договорились.

А я как раз и не выяснил, как она выбралась на волю.

Дальше мы двинулись перебежками — к ближайшему дереву, чтобы укрыться за стволом; потом к следующему, дальше к зданию, чтобы пропасть для тех, кто может наблюдать сверху. Мария клюнула меня в щеку, я подсадил ее, тихо скрипнула оконная рама. Несколько мгновений я подождал, боясь, что раздадутся тревожные голоса, начнется суматоха, но обошлось.

Чужой взгляд вернулся, когда я обошел штабной корпус и отклеился от него совсем с другой стороны. Через несколько минут он рассеялся, потерялся во мраке, но я позволил себе облегченно выдохнуть, только когда вошел в нашу казарму и обнаружил Васю на месте дневального.

Этот свой, этот не сдаст.

Оторвать головы от подушек нам пришлось глухой ночью.

Кривая луна улыбнулась нам с черного неба, и я не сразу сообразил, что за серые обрывки разбросаны по обычно чистому небу.

— Облака, — прошептал Пестрый Сыч. — Не думал, что они есть в мире мертвых.

— Здесь и дождь иногда случается. Но редко, только когда панда на горе свистнет, — обрадовал нас пробегавший мимо Цзянь.

Севший за руль Эрик едва не упал на него лицом, но кое-как мы все же выехали из гаража и оказались на патрульном маршруте. Остался позади выезд из части, понеслись мимо вышки, временно оставленные из-за нехватки бойцов, бьющий по физиономии прохладный воздух немного взбодрил.

— Мужики, — подал голос я, — дело такое…

На то, чтобы пересказать историю Марии, а затем еще и поведать о том, что слышал я сам, мне понадобился целый круг — и обычно я не мастак трепаться, а уж сейчас и вовсе слова подбирались с трудом. Слава богам, чертям и всем остальным, за это время ничего не случилось, дрищи нас не побеспокоили, не отвлекли, ни одна из машин не сломалась.

Говорил я, наклонившись вперед, и достаточно громко, чтобы слышали меня все.

Эрик то и дело восклицал «ну и ну!», Фейсал поминал Аллаха, остальные слушали молча. Иногда кто-то бросал взгляд на шедший последним пикап, где был Цзянь, Джавал, лохматый Энрике и все остальные.

— Странно это выглядит, очень чудно и непонятно, — заметил Хамид, когда я закончил. — Ты думаешь, что комотделения и старички намерены похитить женщин?

— Ну Франсуа-то они забрали, — подал голос Ингвар. — О чем нас попросили молчать. Под угрозой больших неприятностей.

История о том, как мы ходили в башню, и чем все закончилось, вызвала удивленные восклицания. Ну вот мы и нарушили запрет Цзяня, и теперь он имеет полное право сделать из нашей жизни ад, как обещал… хотя он же велел нам не говорить правду офицерам, а не простым бойцам?

— И зачем им девки-то? — Эрик поскреб шею под каской, но машину подбросило на ухабе, и он снова вцепился в руль.

— А зачем им перешедший в «активную фазу» Франсуа? — вопросом ответил Ингвар.

— Злом пропитаны дела их, злом пропитаны слова их, и черные духи вьются вокруг, — заунывно проговорил Пестрый Сыч. — Они пали пред соблазном силы, соблазном могущества, только внутренности их пусты и гнилы, обитают там черви и мокрицы, да и все.

— Как знаменитый религиовед, должен заметить, — Хамид солидно откашлялся, — поглощение вражеской плоти — часть многих примитивных культов. Якобы если ты съел мясо того, кого победил, то к тебе переходят его сила, его храбрость, его подвиги и память. Многобожники тешат себя и не такими отвратительными штуками.

Честно говоря, мне не хотелось верить в такое, в то, что ритуальный каннибализм жив сейчас, в начале двадцать первого века, и что люди, его практикующие, могут служить вместе со мной! Осторожность намекала, что Цзянь и его люди говорили в некоем переносном смысле, и никого они есть не собирались, но подозрительность ей возражала.

Собирались, да еще как.

— И это, я слышал разговоры, там и сям, — начал Ингвар, — что в ЧВК есть своя вера. Особые храмы, свои жрецы, и они могут быть даже среди рядовых, но только их приказам будут повиноваться даже командиры батальонов и полков. Я пытался об этом спрашивать. Только все боятся, рты мигом закрываются, в глазах появляется ужас, и на этом все… попробовал разговорить Левона, — толстый завсклада служил явно давно, и пугливому человеку на его месте делать нечего, вопреки мифам о трусливых тыловиках, — и тот прямо сказал, что хочет спокойно вернуться домой, в такие дела не лезет, чего и мне советует.

Своя религия? А почему нет, что мешает? Какой-нибудь культ силы, неоязычество? Хотя может быть и что-то заимствованное у парней с других планет, ведь «Земля» имеет с ними дело.

— Обалдеть, это мы попали, — простонал Эрик. — Как только все починят — уволюсь! Деньги — это хорошо, но их и в более спокойных местах платят. Вернусь в ЮНИФИЛ, там…

— Мы еще не попали, а вот девчонки — вполне, — перебил его Ингвар. — Надо помочь. Они попросили.

— И что мы можем сделать? — воскликнул Фейсал. — Мы — простые солдаты! Распорядится Цзянь — и мы сами убьем этих женщин.

— А что сделал сам Цзянь, когда ему понадобился Франсуа? — спросил я.

Пять пар глаз уставились на меня, только Эрик продолжил смотреть на дорогу, и это хорошо, мы в этот момент проходили острый поворот на северо-западном углу полигона, и не хватало еще опрокинуться. Вася остался в казарме отбывать роль дневального, но зато нам в машину посадили Джозефа, который до этого с нашей компанией почти не общался, и сейчас сидел тише мыши.

— Украл его, и спрятал, — проговорил Хамид очень медленно.

— Похищение женщин — это хорошо! — объявил Эрик. — Можно ими воспользоваться! По праву победителей и похитителей! Только та грудастая блондинка будет первой моя!

— О нелепые мечтания! Куда делся ваш разум, братья? — воскликнул Фейсал. — Вспомните, где мы находимся! Куда вы их спрячете?!

Ну да, укромные места на территории части есть, но мы тут без году неделя, и их не знаем, в отличие от Цзяня.

— Вернуть девиц Левону? — предложил Хамид.

Идея выглядела так себе — завскладом сейчас не в том положении, чтобы рисковать, его должны пропесочить за то, что на вверенной территории он устроил подпольный бордель, и как только заработает транспортная зона, Левона отправят прямиком под суд. Помогать нам он вовсе не обязан.

— Откажется. Или сдаст, — заметил Ингвар.

— Одумайтесь, братья! — Фейсал продолжал взывать к нашему здравому смыслу. — Женщины под охраной в штабном корпусе!

Но я знал, что сделаю все, чтобы вытащить Марию, Жанну и их подруг в безопасное место, и в конечном итоге — на Землю. По одной единственной причине — я мужчина, и должен помогать тем, кто слабее меня, кто не может сам защитить себя.

Судя по решительным физиономиям, соратники мои думали так же.

— Казарма третьей роты? — предложил Джозеф.

И этот с нами, отлично, а в Васе я не сомневался.

— Мне пришло в голову кое-что получше, — сказал я, и все посмотрели на меня. — Потребуется подготовка. Вода, еда.

— Ты думаешь о том же, о чем и я, — Ингвар усмехнулся.

— Отец Мудрости посылает хорошие мысли сразу в несколько голов, — добавил Сыч. — Отличная идея.

Замысел мы принялись воплощать в жизнь сразу после того, как вернулись с патрулирования к девяти утра. В душе воды уже не оказалось, пустым стоял бачок у входа в спальню, где всегда можно было набрать кружку, но помимо сухого пайка нам выдали по литровой бутылке.

Мы каждый рацион поделили на двоих, а освободившиеся аккуратно спрятали в рюкзак Ингвара.

До обеда выспались, и на обеде сделали то же самое, но только с водой, поскольку накормили нас в столовой, почти как обычно, только без супа. Итого у нас получилось восемь литров воды и четыре сухих пайка, рассчитанных на активно работающих мужиков — достаточно, чтобы протянуть сутки пяти бьющим баклуши женщинам.

А ведь впереди ужин, и там получится отжать еще что-то.

Но пока мы собрались в «курилке» перед казармой, чтобы справиться с неожиданно возникшим препятствием:

— Да вы чо, пацаны, как на меня там посмотрят? — Эрик лупал глазами, и вид у него был непривычно растерянный. — Тут понимаешь зараза ходит, дрищи нападают, а я появился? Такой весь красивый?

— А какая тебе разница — как смотрят? — Вася похлопал финна по плечу. — Все честно. Свободное время? Да. «Дрочильня» обязана тебя обслужить, и не думаю, что у них очередь. Крепись, братан.

— Ну все равно палево какое-то, — не согласился Эрик. — У нас теперь живые бабы есть!

— Вот чтобы до них добраться, все это и затеяно, — терпеливо напомнил Ингвар.

— Ух, да я понимаю, — финн шмыгнул носом, почесал в затылке. — Может кто другой? Пацаны, а? Заодно напряжение сбросите. Никто не хочет?

Судя по мрачным, осунувшимся лицам, о сексе никто вообще и не думал.

— Ты у них постоянный клиент. Все знают, что ты озабоченный, так что больше некому, — Вася улыбался широко-широко, и вроде бы дружелюбно, но в глубине его темных глаз горел насмешливый огонек.

Не все тебе, Эрик, прикалываться над другими.

— Ладно… — сказал он наконец. — Лягу на амбразуру ради общества, так и быть!

— Только не говори — чем ляжешь, — добавил Пестрый Сыч, и все дружно заржали.

Вот уж не думал, что у индейца есть чувство юмора, хотя кто его знает, может все нудные разговоры про духов и мир мертвых — одна большая шутка, а мы ведемся как первоклассники?

Эрик вернулся через полчаса, довольный будто стадо мамонтов.

Да, все получилось, зашел без проблем, да через «дрочильню», где на него посмотрели косо, но обслужили, а потом забрался на третий этаж, где держат девчонок, и поговорил с Жанной. Да, они пообещали выбраться через то же самое окно, которым вчера воспользовалась Мария, через час после отбоя.

Мы все вздохнули с облегчением, а в положенный срок отправились на новый раунд патрулирования. К счастью, дрищи на сегодня взяли паузу, и вновь ничем о себе не напомнили, так что из интересного мы увидели только какую-то тварь вроде ящерицы, которая мгновенно зарылась в песок при нашем приближении.

Всюду жизнь, даже в пустыне.

Ужин оказался сухим пайком, так что мы пополнили наши запасы еды и воды. Разложили их по рюкзакам, добавили несколько одеял с опустевших, увы, коек; и времени до отбоя как раз хватило, чтобы разобрать и смазать оружие.

Спать тянуло неимоверно, глаза закрывались сами, приходилось буквально держать их пальцами. Я слышал, как Вася на соседней койке изображает храп, как ворочается через проход Эрик, но прислушивался не к ним, а к остальным, кто не участвовал в заговоре.

Нам нужно выскользнуть из казармы так, чтобы никто не проснулся.

Светящаяся минутная стрелка на моих часах сомкнулась с цифрой четыре, и я выскользнул из-под одеяла. Не глядя на то, что делают остальные, уложил его на место и даже смял так, чтобы о тьме казалось — под ним кто-то находится. Шершавая лямка рюкзака легла в руку, а вот берцы будто спрятались от меня, пришлось шарить, чуть ли не хлопать по полу, пока их не нащупал.

Мы заранее расписали все по секундам, и поэтому действовали в полной тишине, каждый вроде бы сам по себе, но по единому плану.

Мимо меня на четвереньках проследовала темная фигура, за ней еще одна, и я пристроился следом. Вот умора будет, если сейчас откроет глаза кто-то из не посвященных в заговор, и увидит, чем мы заняты… «папа, а пусть слоники поползают», если слегка переделать бородатый армейский анекдот.

Скрипнула дверь, и мы один за другим проскользнули в коридор: я, Ингвар, Сыч, Эрик, Вася, Хамид. Когда планировали операцию, решили, что шестерых хватит, и что Джозеф с Фейсалом останутся, чтобы прикрыть нас, если чего.

Нацепить берцы, влезть в рюкзаки — пара минут.

В здании сейчас должен бодрствовать лишь дневальный на первом этаже, но мы к нему не пойдем. Наша цель — вон то окно в торце коридора, оно легко открывается, этот момент я лично проверил днем, а внизу, под ним, нет ничего такого, обо что можно сломать ногу, когда выпрыгиваешь.

— Готовы? — прошептал Ингвар. — Тогда пошли.

Сыч, который лучше всех видит в темноте, идет первым, норвежец вторым, как первейший стрелок, ну и замыкает Вася.

Окно не подвело, распахнулось беззвучно, впустив уличную прохладу, индеец перемахнул через подоконник, снизу донеслось негромкое «шлеп». Пропал из виду Ингвар, Хамид, настала моя очередь, и вот я оказался самым неловким, едва не заехал головой в стекло.

А когда спрыгнул, приземлился неудачно, так что в лодыжке болезненно хрустнуло. Да, таких не берут в десантники, это уж точно.

— Бум, — прокомментировал Вася собственное приземление, и на несколько мгновений мы застыли неподвижно, прижались к земле, приглядываясь и прислушиваясь.

Приборов ночного зрения в части нет, и тепловизоров тоже — с одной стороны это плохо, у нас нет шансов ими разжиться, а другой стороны хорошо, никто не обнаружит нас с их помощью. Вокруг царила блаженная тишина, луна пока укрывалась за горизонтом, и только звезды моргали в вышине.

К штабному корпусу мы добрались в десять тридцать две, вот только девчонок на условленном месте не оказалось.

— Вот жопа, — буркнул Вася, разглядывая нужное нам окно. — Неужели идти внутрь? Извлекать их оттуда?

Это во-первых рискованно, а во вторых — потребует времени, которого у нас нет.

— Мы… — начал Ингвар.

— Тихо, — перебил его Сыч, но тут мы и сами услышали.

Шаги, уверенные, спокойные, явно принадлежащие не одному человеку.

Из-за угла вывернули несколько темных фигур, и передняя спросила голосом Джавала:

— Ну и куда вы собрались, салаги? Неужели по бабам?