Нянечка для соседей

ГЛАВА 27

БЕТ

— Ты, блять, издеваешься надо мной? — кричит Бенни полчаса спустя, забыв кусок пиццы с пепперони на полпути ко рту. Я морщусь, накручивая еще одну прядь волос на щипцы для завивки. Мы вдвоем в моей спальне. Я сижу на полу, скрестив ноги, готовясь к выходу, а он растянулся поперек моей кровати.

Он так сильно наклоняется вперед, что чуть не падает с матраса.

— Ты трахнула их обоих?! — пронзительно кричит он.

Я поднимаю взгляд к потолку.

— Ты можешь говорить потише? — шиплю я. — Судя по всему, они могут слышать все, что происходит в моей квартире.

Он повышает голос.

— ТЫ ТРАХНУЛА ДВУХ СВОИХ СОСЕДЕЙ, И ЭТО БЫЛ ЛУЧШИЙ СЕКС, КОТОРЫЙ У ТЕБЯ КОГДА-ЛИБО БЫЛ? И ТЫ УМИРАЕШЬ ОТ ЖЕЛАНИЯ СДЕЛАТЬ ЭТО СНОВА? У ТЕБЯ НА ВСЮ ЖИЗНЬ ПРОПАЛО ЖЕЛАНИЕ ЗАНИМАТЬСЯ СЕКСОМ В ОДНУ ДЫРКУ? ТЫ… ай! — Он замолкает, когда я бросаю ему в лицо шарик из теста. — Детка, я не могу в это поверить! Ты никогда не прислушивалась к моим советам! Я так горжусь тобой!

Я позволяю локону упасть, подпрыгивая вокруг моего лица.

— Каким образом это был твой совет? Ты всего лишь сказал мне трахнуться с Джеком.

— Я сказал тебе заняться сексом. Следовательно, я могу присвоить себе в заслугу любую твою сексуальную активность. Вау. Я такой хороший друг. — Наконец он вспоминает о своей пицце и запихивает ее в рот. — А что насчет последнего? — бормочет он с набитым ртом. — Ты собираешься получить полный комплект?

Я откладываю щипцы для завивки волос и выключаю их.

— Последний?

— Последний парень в квартире? Он очень горяч. Немного похож на Генри Кавилла.

— Себастьян? Откуда ты знаешь, как он выглядит?

— Однажды он меня впустил в подъезд. Ты и его собираешься трахнуть? Может быть, он хочет присоединиться. — Бенни шевелит бровями, глядя на меня.

Я колеблюсь, глядя на себя в зеркало. Мои плечи опускаются.

Он хмурится.

— Что такое?

— Ничего. На днях мы вроде как поругались. — Только под ссорой я подразумеваю, что сидела там, как неудачница, в то время как он кричал на меня, как на непослушного ребенка.

— О нет! — Он придвигается ближе. — Что случилось?

— Я играла в кубики с его ребенком. Он выбежал из своей комнаты, споткнулся об один из них, а потом просто набросился на меня. — Я понижаю голос. — Может, ты не будешь мусорить в нашей квартире? Тут чертов беспорядок. — Я тянусь к своей косметичке, роюсь в ней. — Я понимаю, что у него стресс и все такое. Но я не думаю, что он имеет право кричать на меня, как на чертову идиотку, когда я забочусь о его ребенке вместо него.

— Вовсе нет, — соглашается он. — Он твой работодатель. И он не должен так обращаться со своими работниками.

— На самом деле меня расстроило не то, что он сказал. — Я беру тюбик губной помады и смотрю на этикетку на дне. Крутая сучка. Это, точно. — Я не постояла за себя и ничего не сказала в ответ. Просто извинилась, а затем убрала весь его дом. Я сделала для него кучу работы по дому, Бенни. Такое чувство, что снова стала десятилетним ребенком, пытающимся произвести впечатление на какого-нибудь тупоголового приемного родителя. — Я вздыхаю, откладывая помаду. — Я ненавижу, когда делаю это. Не понимаю, почему я совершенно не способна постоять за себя. Я такая слабая.

— Ты не слабая, — усмехается он. — Приют может испортить тебя во многих отношениях, но он определенно не сделает тебя слабой. — Он делает глоток розового вина, затем смотрит на меня поверх своего бокала. — Ты настоящий бриллиант, детка.

— С каких это пор? Назови хоть один случай, когда кто-то был груб со мной, и я не превратилась в гребаный изюм. Я ненавижу эту часть себя. Я больше не испуганный, застенчивый ребенок, я взрослая женщина. Но все еще так отчаянно хочу нравиться людям. При любом признаке конфликта я становлюсь абсолютно покорной. Это отвратительно.

Внезапно раздается властный стук в мою входную дверь. Я хмурюсь, глядя на Бенни.

— Ты ведь не заказывал еще пиццу?

Он качает головой. Пожав плечами, я, спотыкаясь, подхожу к входной двери и открываю ее. Себастьян стоит в прихожей, одетый в костюм цвета морской волны, и держит в переноске спящую Ками.

— Ох. Это ты. — Я опираюсь на дверной косяк, моя голова слегка кружится от вина. — Что такое?

— У меня срочное совещание. — Он вкладывает переноску мне в руки. — Мне нужно уехать в офис.

Я смотрю на Ками сверху вниз. Она одета в маленькую розовую детскую кофточку с изображением овцы. Пока я смотрю, она сонно ворочается, открывая и закрывая рот, словно маленькая рыбка гуппи.

Мой первый инстинкт — сказать «да, конечно, нет проблем, увидимся позже». Но Бенни издает разъяренный звук позади меня, и вспоминаю о себе. Я качаю головой.

— Я не буду присматривать за ней сегодня вечером.

Себастьян выглядит озадаченным.

— Что?

— Я занята.

Он пристально смотрит на меня.

— Это чрезвычайная ситуация. Ты не можешь отменить свои планы? Разумеется, я заплачу тебе.

Во мне вспыхивает раздражение.

— Тебе даже не пришло в голову сначала спросить меня?

— Ну, я… — Он смотрит через мое плечо на Бенни. Его лицо становится холодным. — Что ты делаешь такого важного?

— Я собираюсь погулять.

— Бет. У нас возникла огромная проблема с инвестором. Если я не исправлю ее, он может полностью выйти из проекта.

Я пожимаю плечами.

— Отлично. Но это не имеет ко мне никакого отношения, не так ли? — Я возвращаю ему переноску. — У меня тоже есть своя жизнь. И я не собираюсь присматривать за ребенком, в состоянии алкогольного опьянения.

— Ты что, пьяна? — говорит он в ужасе.

Это бесит меня еще больше.

— Почему ты заставляешь меня чувствовать себя виноватой из-за этого? У меня выходной! Я не сижу просто так в своей квартире, дежурю по вызову и жду, когда ты щелкнешь пальцами!

— Но…

— Я твой сотрудник с восьми до семи, пять дней в неделю, — твердо говорю я. — После этого ты не можешь указывать мне, что делать. Если тебе нужно, чтобы я осталась сверхурочно, ты должен заранее сообщить мне об этом и попросить моей помощи. Ты не можешь просто постучать в мою дверь и потребовать. Я работаю сверхурочно без всякого предупреждения. Я не твоя жена. Этот ребенок — не мой. То, что я удобно живу в вашем доме, еще не означает, что я твоя постоянная слуга. Ради Бога, возьми на себя хоть какую-то ответственность за свою собственную дочь.

Он смотрит на меня, открыв рот. Я наклоняюсь, чтобы поцеловать Ками в щеку, затем выпрямляюсь, пристально смотрю на него и закрываю дверь перед его носом.

— Что за придурок, — говорит Бенни позади меня. — Я больше не считаю его сексуальным.

— Он высокомерный ублюдок.

— Такой высокомерный, — соглашается Бенни. — Держу пари, он дрочит перед зеркалом и подмигивает своему отражению, когда кончает.

— Я ценю, что ты пытаешься поддержать меня, но мне не хочется думать о том, что мой босс дрочит.

Он переворачивается на живот и изучает меня.

— Он тебе нравится, — тихо говорит он, кудри падают ему на лицо.

Осознание обрушивается на меня, словно волна. Он прав. Себастьян суров, холоден и груб. И он до сих пор почему-то мне нравится.

— Ну что ж. У меня действительно есть привычка любить людей, которые относятся ко мне как к дерьму. Возможно, я в шаге одного грубого письма от того, чтобы влюбиться. — Я прислоняюсь к двери, странная смесь вины и ненависти к себе скручивается у меня внутри. — Я жалкая.

Бенни издает печальный звук в глубине своего горла.

— Иди сюда. — Я подхожу к кровати, и он притягивает меня в свои мускулистые руки, крепко обнимая. — Ты не жалкая. Я люблю тебя.

— Ты мне тоже очень нравишься, — шепчу я, и он фыркает, подталкивая меня к шкафу.

— Ладно. Выпей еще, надень красивое платье, и мы пойдем в клуб. Поверь мне: через час ты совсем забудешь об этом придурке.