Няня для мажора

Всё, что было до этого — мелочи

Демид

Всё, что было до этого — мелочи, пустяки, ничтожные моменты. Потому что сейчас я касаюсь её губ своими и сам дрожу. От того, как её пальцы с короткими ноготками впиваются в мою шею, прося ещё. Ещё ближе, ещё глубже, ещё дольше.

Отрываюсь на секунду, чтобы посмотреть на Стасю и захватить как можно больше воздуха, а затем с новой силой проникаю в её рот.

Обвожу языком по мягким губам, сплетаясь с её языком. Стася тихо стонет, чем подстёгивает меня. Не могу сдержать рук и кладу их на тонкую талию, прижимая к себе.

В шортах до боли туго, но я не спешу: не хочу спугнуть её и этот момент.

Женские руки поднимаются выше и зарываются в моей голове, стягивая волосы, вызывая тем самым моё рычание. Или урчание? С ней я хочу быть нежным, но получается плохо.

Подхватываю под бёдра и держу на весу, продолжая изучать её рот, блуждая там как у себя дома. Делаю небольшой шаг в сторону кровати и, не заметив сопротивления, несу туда.

Аккуратно укладываю и нависаю над цербером, заглядывая в глаза. Она румяная, тяжело дышит, взгляд туманный. Губы приоткрыты, облизывает их часто. Ресницы дрожат, а мне хочется все это оставить фотографией в памяти.

Уже не могу сдерживаться и, кажется, если она меня сейчас остановит, то весь мир рухнет. Но вопреки всем моим ожиданиям она берет моё лицо в обе руки, приникая с поцелуем. Сама. С тихим стоном. Из груди будто весь воздух выбивают, а затем силой пытаются затолкнуть обратно.

Вжимаюсь в женское тело. Болезненная близость. Но продолжаю держать себя на поводке. Вывожу языком узоры на подбородке, шее, ключицах и ниже. До заветной полоски ткани. Притаился, как хищник, и аккуратными движениями поддеваю край пижамной майки, утягивая наверх.

Смотрю на Стасю, возвышаясь на коленях, и восхищаюсь тем, какая она красивая, в то время как она пытается закрыться.

— Не надо, — хриплю, отодвигая её руки. — Ты охеренная, — выдыхаю последнее слово.

И это правда. Её тело идеально. Линии, изгибы, нежность кожи.

И вновь припадаю губами к её телу. Зажимаю зубами набухшие соски, слегка прикусывая, провожу языком и целую. Сначала один, затем другой. Рычу, ощущая, как она в ответ подставляет грудь моим ласкам. Будто не меньше меня плавится в этих ощущениях. Отчего я завожусь еще сильнее. Как голодный зверь, которому кинули кость, но она нечто большее. Я хочу её. Но не как обычно. Я хочу её всю.

Вывожу мокрую тропинку до пупка и спускаюсь ниже. Живот под моими губами подрагивает. Пальцы сами находят резинку тонких шорт и уже так привычно замирают.

— Демид… — шепчет испуганно.

«Нет-нет-нет, только не сейчас!» — готов взреветь.

Поднимаю молящий взгляд на неё. И правда напугана. Даже не задумываюсь чем. В голове кисель. Вся кровь ушла в пах. Поднимаюсь выше и снова целую губы. Одурело. Жадно.

Глажу пальцем вдоль линии скул и слышу рваный стон. Продолжаю целовать, вытворяя в её рту такие вещи, на которые, казалось, не способен. И так до тех пор, пока она дрожащими руками не берёт мою руку, направляя ниже.

Ни слова больше. Хватаюсь за резинку шорт и стягиваю вместе с трусиками. Милыми, но кружевными.

Рука сразу накрывает лобок, и плавными движениями пальцы растирают каждую складочку, от чего Стася подо мной стонет и подается навстречу. Башню сносит от её реакции. Зажимаю меж двух пальцев набухший бугорок и перекатываю, затем круговыми движениями глажу и снова зажимаю.

Не выпуская ее губы из плена, вставляю в нее сначала один палец, а затем и второй, ощущая, как напрягается все ее тело.

“Тугая. Слишком тугая…” — где-то на задворках мелькает мысль и растворяется в чувственных звуках прерывистого дыхания вперемешку со стонами. Никогда раньше это не вызывало во мне такой ответной реакции. Со Стасей иначе. По-новому…

— Дём… — почти всхлипывает она. Почти мольба.

И я принимаю эту просьбу. Встаю, достаю из рюкзака презерватив, попутно снимая шорты вместе с боксерами. Откусываю уголок фольги и, пока иду к кровати, раскатываю по члену. Стася все это время наблюдает за мной с широкими, но туманными глазами.

Упираюсь локтями с двух сторон от ее головы и снова вдыхаю запах Стаси и секса. Хотя кажется он витает везде, но здесь концентрация настолько велика, что меня ведёт. Припадаю к губам. Мягкие, горячие, податливые, как и сама она сейчас.

“Такая — только со мной должна быть” — пронеслось в голове.

Пальцы как намагниченные безошибочно нашли твердый сосок и играючи сжали. Очередной стон и я сорвался, ощущая доверчивую мягкость тела. Беру член, провожу от клитора до заветной дырочки и вхожу. Резко. На всю длину. Пока не приходит осознание, что тело, которое и до этого казалось сжатым, стало каменным.

С припухших губ сорвалось:

— Ох…

А в уголке глаза скопилась слеза.

Замер. Я или весь мир? Не понятно.

— Стась… ты… Как? — не двигаясь смотрю на нее ошалевшим взглядом. Молчит. Губы поджимает. — Мне остановиться?

Мотает головой.

Но и продолжить, блять, я не могу. Сука!

Глубоко втягиваю воздух сквозь сжатые зубы и медленно выдыхаю. Вот это поворот! И как я не догадался?!

— Потерпи, малыш, хорошо? — целую ее скулу, пока она медленно кивает.

Засыпаю поцелуями шею и начинаю медленно двигаться. Буквально по миллиметру каждую ебаную секунду!

Меня разрывает от дикого напряжения и желания, но я снова натягиваю поводок, чтобы не сделать ей больнее. Нахожу ее губы и начинаю ласкать ртом. Языком. Везде, где могу дотянуться, не совершая резких движений. Пытаясь унять её боль и загладить вину.

Сам не заметил, как ускорился, но и Стася немного расслабилась.

— Все хорошо? — спрашиваю в процессе.

— Да, — выдает хрипло.

Набираю темп понемногу, лишь слегка меняя направление, и получаю невообразимый кайф.

Через время слышу стон. Не всхлип. С облегчением выдыхаю и целую еще и еще, пока этот бедовый цербер не начинает стонать мне в губы.

Толкаюсь в нее как одержимый, но все еще под контролем невидимой силы, и борюсь сам с собой.

Но момент, когда мой член словно захватывает в капкан, выбивает из-под ног почву, и я не сдерживаю рычания. Зарываюсь в её шею и всасываю тонкую кожу, покусывая. А после разряжаюсь сам, испытывая дикий ни с чем не сравнимый кайф.

Даю нам минуту перевести дыхание и откидываюсь на подушку рядом.

Цербер лежит, тяжело дышит, но молчит. Стягиваю презерватив с члена, закручиваю в узел и заталкиваю в фольгу. Встаю с кровати и ухожу в ванную комнату.

Выбрасываю в мусор остатки нашего секса и включаю в ванной теплую воду.

Когда вернулся, Стася уже сидела на краю кровати, и на её щеках я увидел слёзы.

— Ты чего? — сажусь перед ней на пол на колени. Поддеваю пальцами подбородок. — Малыш… — обнимаю. А затем беру на руки и несу в ванную, попутно целуя в голову.