О.Д.И.Н. (сборник)

№ 8. Поезда города

Я засыпал, проваливаясь в то, что было моим сном. Перед глазами мелькали цветные пятна, как будто я долго смотрел на солнце. А во всем теле была пугающая легкость. В какой-то момент я балансировал на грани яви и сна, но потом полностью отдался во власть Морфея. И вновь я стоял на перроне вокзала, которого нет, и ждал поезда, которого не существует. В мою спину ударил тугой порыв ветра, и я обернулся. Прямо навстречу подъезжающему стальному левиафану. Это был поистине огромный пышущий паром зверь. От его грубых очертаний сквозила первобытная мощь, казалось, этот монстр прибыл, чтобы сокрушать окружающую реальность своей скоростью и неукротимостью. Я стоял и завороженно смотрел на приближающуюся судьбу. Вот уже как 5 лет в каждом моем сне я видел одно и тоже. Вокзал, окруженный стеной тумана, невероятных размеров поезд и путешествие в никуда. Сколько раз я пытался изменить хоть что-то в происходящем, убегал, бросался под поезд, стоял на месте, не двигаясь. Итог был предрешен, вновь и вновь меня уносила железная махина, движимая силой пара. И каждый раз я просыпался в другом месте. Это мог быть Нью-Йорк, Токио, Москва, Венесуэла, мне стало казаться, что я побывал во всех городах мира. Самое удивительное, что я знал язык той страны, в которую попадал. Думал на нем и прекрасно понимал его, словно родился здесь. Но кроме этого я был обычным человеком, вот только с небольшой странностью, засыпая в одном месте, я просыпался в другом. И ничто не могло этому помешать. Я уже иногда не мог вспомнить, как меня зовут, и где настоящее место моего рождения. Все сливалось в сплошной поток образов. Города сменяли друг друга, как и ночи. Засыпая в Торонто, я мог проснуться в Шанхае и весь день пытаться найти себе работу, чтобы банально заработать на еду. К счастью, годы практики дали мне бесценный опыт работы любой низкой квалификации, от грузчика и уборщика, до посудомойщика и… в общем кем мне только не повелось работать. Кто-то может решить, что это очень весело, путешествовать каждую ночь, новые люди, интересные страны. Но спустя 100, 1000 городов вы увидите, что люди везде одинаковы, цвет кожи, волос и глаз, толщина губ и все остальное не играет никакой роли. И пусть вас окружают хай-тек небоскребы или бесподобные произведения архитектуры, пусть вы видите океан у своих ног или Гималаи поднимаются за окном, вокруг люди. Одинаковые люди. И я, не отличаясь от них, привык…. Адаптировался и принял странные правила, навязанные мне неизвестно кем. Старался держать все, что удавалось накопить при себе. Засыпал, наученный опытом в одежде, карманы которой были набиты полезными вещами, начиная от настоящего швейцарского многоцелевого ножа, заканчивая армейским сухпайком, который мне удалось украсть в одном из сибирских городков. Я был всегда настороже, собран и внимателен. Наверное, это помогло мне перестроиться от восторга после нескольких первых путешествий, когда я чуть не лишился жизни в одном из грязных переулков Стамбула, до волчьей чуткости меня сегодняшнего. И вот вновь, как сотни раз до этого, я отправляюсь в новый путь, который приведет меня в новый город, но полный старых людей. Я сделал шаг и взошел внутрь стального дышащего жаром монстра. Роскошные покои встретили меня, но я был привычен к богатству обстановки поезда. Так что, усевшись на ближайшее место, постарался закрыть глаза и заснуть в своем сне. Сквозь сомкнутые веки проникали всполохи света проносящихся мимо странных пейзажей. Раньше я пытался увидеть их и осознать, но стоило лишь на секунду остановить на них взгляд, как они расплывались и ломались, как плавящееся стекло. Глупое сравнение, но наиболее близкое, к тому, что я видел. Ощущение движения постепенно укутывало меня, и я погрузился в странное оцепенение. Тело было расслабленно, а мозг воспринимал окружающее меня, как реальность. Я рассыпался на тысячи кусочков, оставаясь сидеть на кожаном сидении поезда моих кошмаров, уносившего меня вдаль. Резкий толчок прервал мои мысли и, открыв глаза, я увидел, что прибыл. Вот только куда? Поднявшись с обычного деревянного стула, и оглядевшись, я понял, что нахожусь где-то возле моря или океана. Ощутил я это по вездесущему запаху йода и соли. Поплотней, запахнув всепогодную брезентовую куртку, спасавшую меня не раз, я вышел на улицу. Меня сразу захлестнул промозглый ветер. Увидев ближайшую вывеску, я понял, где нахожусь. Похоже, что это был один из маленьких исландских городков на берегу океана. Аккуратные домики окружали меня, и невдалеке был слышен шум прибоя. На улице никого не было, и только ветер лениво гнал на меня обрывки засохших водорослей. Надо было поскорее найти кого-нибудь из местных. Насколько я знал, большинство из них в свободное время обитало в местных пабах. Направившись к ближайшему строению с нужной мне вывеской, я увидел на противоположной стороне улицы человека, спешащего мне на встречу. Он что-то кричал, но то ли я еще не осознал язык этого города, то ли было слишком далеко. Наконец я понял, что он говорит.

— Извините, пожалуйста. Вы местный? Я немного заблудился, а вокруг все словно вымерли. Вы не могли бы подсказать, где здесь ближайший банк? — немного отдышавшись, спросил он. Язык вроде бы похож на норвежский, но чем-то неуловимо отличался. Через пару минут разговора я понял, что город, в котором меня угораздило проснуться, назывался Ньярдвик и находится он в юго-западной части Исландии. Мужчина, говоривший со мной, оказался обычным туристом, немного заплутавшим. Хотя, как можно заблудиться в городе с населением меньше 5000 человек, я не понимал. Но пути туристические неисповедимы. Так что я предложил вместе направится к ближайшему пабу, чтобы выведать нужную ему информацию, ну и заодно поискать мне работенку на утро. В желудке подозрительно урчало, и я понял, что ему срочно требуется дозаправка в виде плотного завтрака.

Быстрым шагом мы добрались до первоначальной намеченной мной точки и, раскрыв дверь, окунулись в пропахшую копченой рыбой и свежим пивом теплую полутьму. Заприметив возле барной стойки главного в любом пабе, а именно бармена, я поспешил к нему. Через некоторое время, я уже был нанят обычным посудомойщиком. А мой нежданный знакомец направился к ближайшему банку. Выпив для более продуктивной работы полпинты темного пива, я отключил свое сознание и принялся механически мыть грязную посуду. И пока мое тело выполняло несложные функции по очистке бокалов и кружек, мозг погружался в полудрему. Иногда мне казалось, что я и не просыпался, а так же еду в поезде. Только мне снится, что я сейчас в обычном исландском пабе мою посуду. Уже давно я стал замечать, что иногда мне стало трудно отделять реальность от сна. И это не казалось мне страшным, а скорее успокаивающим. Я, словно наркоман, искал успокоение от подкрадывающегося одиночества в сонном забытье. Боясь признаться самому себе, что моя судьба быть одиноким в толпе, я прятался во снах. И старался даже реальный мир представить очередным сновидением. И некому было понять меня, ведь для того, чтобы узнать человека, мало одного дня. А к вечеру я вновь исчезну, чтобы проснуться за тысячи километров от того, кому решил довериться. Так и скитался от города к городу, пытаясь найти понимание или хотя бы сочувствие. Но времени мало, слишком мало, для того, что все считают таким естественным и простым. Можно называть это как угодно, настоящая дружба, любовь, взаимопонимание, смысл не меняется. Всем нужен тот, кто будет рядом и хоть немножко будет вас ощущать. Но для этого нужно чертово время и стабильность. Ни того, ни другого у меня не было. Как в прочем и друга или любимой. День ото дня город от города, я просто шел, вперед выживая, но не живя.

— Эй, твоя смена закончилась. Держи деньги и можешь идти, — прервал мой полусон бармен. Он протянул мне несколько бумажек и, улыбнувшись, пожал руку. Теперь у меня были деньги на еду и на необходимые мелочи. Но для начала я решил подкрепиться. Бармен любезно указал мне ближайшее кафе, куда я и направился. Выйдя наружу, я увидел, что солнце значительно продвинулось по небосводу и улицы городка теперь не казались такими вымершими. Редкие прохожие здоровались со мной, и я, пораженный их вежливостью, лишь глупо кивал головой. Видимо, население этого исландского городка каждого приезжего по умолчанию считало хорошим человеком. Решив прогуляться по берегу океана, я свернул в сторону набережной. Неспешным шагом я разбивал свои мысли на части и пытался их понять, пока не столкнулся с девочкой, которая видимо так же была погружена в себя.

— Ой, извините, — быстро сказала она, подняв глаза.

— Ничего страшного, это всего лишь я, — попытался пошутить я.

— А кто вы? — удивленно спросила девочка.

— Я? Наверное, человек. Хотя может быть и воздушный шарик, это с какой стороны посмотреть.

— Вы не похожи на шарик. Хотя иногда во сне я вижу людей, как шарики. Но наяву шарики не как люди. Хотя так, наверное, было бы лучше. Тогда я бы смогла их различать хотя бы по цвету.

— И часто тебе снятся такие сны? — немного не поняв её ответа, спросил я.

— Это не сны, это просто как сейчас, но по-другому. А вы не очень похожи на взрослых. Они сразу потащили бы меня к говорящему врачу или просто сказали бы не болтать всякие глупости, — улыбаясь, ответила мне моя новая знакомая.

— В какой-то степени я уже не человек. А скорее чей-то сон, может как раз и твой. Только мы с тобой этого не знаем, — продолжил я наш странный разговор.

— Но если вы мой сон, тогда я ваш тоже. Ведь мы сейчас вместе. А знаете, было бы интересно проснуться и узнать, что же там на самом деле. Вам не хотелось бы? — немного нахмурившись, сказала она.

— Ты не представляешь, как мне иногда хочется проснуться и понять, что все, что со мной было это всего лишь сон, страшный сон.

— Ну, тогда ущипните себя. Так всегда нужно делать, когда сомневаешься. А хотите, я вас ущипну? — хихикнув, сказала девочка.

— Это слишком уже. Для начала скажи, как тебя зовут?

— Хельга. А вас?

— Хм… ты знаешь, я уже отвык от своего настоящего имени. Но можешь называть меня Пассажир, — ответил я.

— Тогда уже лучше ferðalangur. Но я буду сокращать, так смешней. Ферье. Вам нравится? — с улыбкой спросила Хельга.

— Думаю ничуть не хуже, чем пассажир или первое труднопроизносимое. Так что, я за. Кстати мой желудок напоминает о себе, и я собираюсь немного перекусить. Ты как, не желаешь составить мне компанию?

— Ну, думаю, отчим не будет волноваться. Ему сейчас кроме своего пива ничего не интересно. Так что я с вами. Но, чур, мне на обед мороженное.

— Как пожелаете ваше величество, — я протянул руку и милая девочка с соломенными волосами, выбивавшимися из-под вязаной шапки, приняла мое приглашение.

Степенным шагом мы отправились трапезничать. Ближайшее кафе действительно было недалеко и буквально через 10 минут мы, заказав еду, принялись болтать о всякой чепухе. Удивительно, как я, взрослый вроде бы мужчина, находил общие темы для разговора с 12-летней девочкой. Я чувствовал себя настолько легко, как будто вернулся в детство, и нет этих взрослых проблем и глупостей. Мы съели все, что нам принесли, причем я не выдержал и потихоньку крал мороженное у Хельги. Она, в принципе, была не против, хотя иногда шутливо хлопала меня по рукам. Так, не заметив, мы проболтали до самого вечера и, наверное, существенно уменьшили запасы мороженного в этом заведении.

Но все хорошее когда-нибудь кончается, и вот взглянув на часы, висевшие на стене, я понял, что пора проводить Хельгу домой. Сообщив ей эту новость, я увидел, как погрустнела её милая мордашка. Взяв её нежную ладошку в свою, я почувствовал, как бьется сердечко моей маленькой подруги. И, несмотря на довольно резкий ветер и вечернюю ощутимую прохладу, я чувствовал тепло по всему телу. Мы шли и молчали, каждый понимал, что возможно это наша последняя встреча. Я знал, что никогда не вернусь в этот город, а Хельга словно чувствовала меня. Слова были связующим звеном, теперь мы были близки душами. И пусть это звучит глупо, но за один день я сблизился с незнакомой мне девочкой так, как будто она моя сестра-близнец. Но становилось больно, когда возвращалось понимание нашей близящейся разлуки. И не было сил, чтобы это предотвратить. Шутка судьбы, дать тебе вторую половинку, понимающую тебя как ты сам, и отобрать её в этот же день. Поистине гримаса злого рока, который дает нам надежду и уничтожает её на наших глазах. И с тех пор, как я начал свое бесконечное путешествие во снах по городам мира, мне казалось, что это никогда не закончится. Одинокие сны и одинокая реальность. Нет просвета. Но вот мой шанс маячит передо мной. Вот только как бороться с неумолимым сном, уносящим меня неизвестно куда. Как победить врага в самом себе? Мне предстояло найти ответ на этот вопрос в ближайшие пару часов, иначе для меня все будет потерянно. Мозг лихорадочно искал решение, а сердце ощущало близость родного существа рядом. Хотелось выть и кричать от безысходности.

— А вот и мой дом. Ты знаешь, Ферье… я сегодня как будто повзрослела сразу на много лет. Не знаю, что творится внутри меня, но я не хочу, чтобы ты отпускал мою руку. Не хочу быть воздушным шариком, который улетит в небо. Хочу радовать тебя и радоваться самой. И пусть это будет во сне или наяву, мне все равно. Главное рядом… Ты же взрослый. Ты сможешь что-нибудь придумать, — сказала Хельга, заглядывая мне прямо в глаза.

Я стоял и молчал, глядя на неё. Мне нечего было сказать. Узнав всю правду, Хельга посмеётся и подумает, что я просто сошел с ума. Мне оставалось лишь грустно смотреть на неё, сжимая нежную ладошку.

— Вижу, ты не знаешь, что мне ответить. Я могу подождать. В следующий раз, когда я засну, обещай ждать меня в том кафе, где мы ели мороженное. Обещаешь? — продолжила Хельга.

В этот раз я онемел от шока. Что? Какой сон? Она тоже сошла с ума? Весь мир сошел с ума?!

— Ну, все мне уже пора просыпаться. По глазам понимаю, что ты там будешь. До встречи мой милый Ферье.

В моих глазах помутилось, и я почувствовал, как падаю куда-то. Взмахнув руками, я вскрикнул и оказался на уже до боли знакомом мне перроне. Я весь дрожал и не понимал, что со мной происходит. Сердце колотилось, как бешеное, а ладони были мокрыми и холодными. Что только что произошло? Какой сон? Неужели, я был в чьем-то сне? Где же тогда реальность? Я совершенно запутался. В голове носились смутные мысли, но я еще старался отгородиться от ужаса понимания.

— Ферье? — услышал я за своей спиной.

Обернулся и обомлел. Там стояла Хельга.

— Скажи, я что так и не проснулась? Или мы теперь в твоем сне?

У меня вновь не было слов. Поэтому, я просто подошел и обнял её. Мне стало неважно, где и как, главное быть с ней рядом. Сон ли это или реальность наплевать, главное кусочек меня будет рядом.

— Уф, задушишь, — пролепетала в моих объятьях Хельга.

Я отпустил её, но лишь затем, чтобы вновь закружить в объятьях.

— Ну что, наверное, это все-таки твой сон, так что рассказывай, что тут у тебя и как, — с детской непосредственностью сказала Хельга, когда я опустил её на землю.

— Да, в общем-то, я и сам толком ничего не знаю. Просто каждый раз, засыпая, оказываюсь здесь, сажусь на поезд и просыпаюсь в другом городе. Как-то так, — почему-то смущенно ответил я.

— Хм, странно конечно, что мы из моего сна в твой перешли. Но я всегда знала, что чудеса возможны. Недаром ты первый человек из моего сна, который со мной хотя бы просто заговорил. Ну, ничего я думаю, мы все про эти твои путешествия разузнаем. Тем более времени у нас навалом. Просыпаться вроде ни тебе, ни мне не нужно, так что можно делать все, что хочешь. Ведь сны для этого и придуманы. Может мороженного? — сказала Хельга и, откуда не возьмись, сбоку от нас возник ларек с мороженным.

Теперь я действительно стал верить, что Хельга необычная девчонка. Хотя понимание того, что я все это время жил в чужих снах укладывалось в голове с трудом.

— Скажи, а те другие города, ты пытался выбраться из них, ну или с кем-то завести разговор? Найти того, кому это может сниться? — поедая мороженное, спросила меня Хельга.

— Я как-то не задумывался над тем, что нужно что-то такое делать. Да и вообще, мне казалось, что это реальность. Но что же тогда случилось со мной 5 лет назад? Почему я стал путешествовать по чужим снам? — пытался понять я.

— Не знаю, Ферье. Это тайна только твоей памяти. Я вот тоже думаю, что интересней с тобой путешествовать, чем жить одинаково и только во сне пытаться что-то изменить. Так что если ты не против, я бы с удовольствием составила тебе компанию в поисках ответов.

В этот момент я ощутил, что привычное ощущение пустого одиночества куда-то отступает. Со мной был человек, который хотел быть рядом. И не почему-то, а просто так. Я понял, что мой путь теперь не бессмысленен.

— Ты знаешь, я буду очень рад иметь такую спутницу рядом. Вот только боюсь, тебе может надоесть постоянное движение с места на место, — осторожно ответил я.

— Фу, что за глупости? С другом все веселей. Ты будешь что-то рассказывать мне, а я тебе. А есть будем мороженное. На завтрак, обед и ужин, — с улыбкой ответила мне Хельга.

— Ну что ж мое дело предупредить. Да и одно мороженное много есть вредно, можно заболеть.

— Какое заболеть? Мы же во сне. Давай лучше показывай свой крутой поезд.

В этот момент, словно ожидая слов Хельги, послышался тяжелый перестук колес и из тумана, словно адский зверь вынырнул стальной монстр, испускавший струи раскалённого пара. Он оставался, все так же, огромен и пугающ. Хельга, раскрыв рот и забыв про мороженое в руке, завороженно наблюдала за прибытием поезда-левиафана.

— Вот это он здоровенный, — только и сказал она, когда он остановился возле нас.

Я взял её за руку и повел внутрь вагона. Все было привычно, кроме одного. Теперь я был не один. И чувствовал, что во мне крепнет твердая уверенность. Что я узнаю, всю правду. Ну а пока можно немного расслабиться, до следующего города.

В купе тихонько постучали, и открывшаяся дверь явила нам миловидную проводницу, принесшую чай. Я открыл рот и наблюдал, как она, улыбаясь, ставит поднос с чаем и каким-то печеньем на стол. Закончив свое дело, она так же аккуратно закрыла дверь. Ну а Хельга, ничуть не удивившись, накинулась на сладости и была такова. Я сидел, все еще пораженный такими изменениями. За окном медленно набирал ход, окружающий пейзаж и я, слушая жизнерадостное хрумканье моего нового друга, приготовился к первому шагу в нашем путешествии. Путешествие, в котором я надеялся смогу найти нужные мне ответы. Ну а пока, можно просто попить чаю. Что я и сделал, присоединившись к Хельге, уже заканчивающей уплетать печенье.