О методах и приемах иностранных разведывательных органов и их троцкистко-бухаринской агентуры

С. Рабинович. Иностранный шпионаж в СССР в годы гражданской войны

В докладе на февральско-мартовском пленуме ЦК ВКП(б) товарищ Сталин предложил:

«Принять необходимые меры для того, чтобы наши товарищи, партийные и беспартийные большевики, имели возможность знакомиться с целями и задачами, с практикой и техникой вредительско-диверсионной и шпионской работы иностранных разведывательных органов».

Для советских людей особый интерес представляет, конечно, знание современной деятельности диверсантов и шпионов иностранных разведок и их троцкистско-бухаринской агентуры. Но немало поучительного в этом отношении дает и опыт прошлого, тем более что цели и задачи, практика и техника «работы» иностранных разведок в основном остались те же, что и 18–19 лет назад. Как и тогда, иностранные разведки для осуществления своих целей готовы на все.

Переброска шпионов и диверсантов из-за, рубежа, вербовка агентов внутри страны, вредительство, похищение секретных документов, попытки организации заговоров против советской власти, провокация войны, поджоги, взрывы, террористические акты против руководителей партии и правительства — все это имело место в годы гражданской войны, все это и сейчас применяют иностранные разведки и их троцкистско-зиновьевско-бухаринская агентура в нашей стране.

Показания врагов народа на судебных процессах «троцкистско-зиновьевского центра», «контрреволюционной троцкистской вредительской группы на Кемеровском руднике», «антисоветского троцкистского параллельного центра», «контрреволюционной военной фашистской организации» подтвердили это полностью.

В годы гражданской войны иностранные шпионы вербовали в нашей стране агентуру из эксплоататорских классов — капиталистов, помещиков, кулачества. В те годы «прямой находкой» для иностранных разведок были все антисоветские партии — от монархистов и кадетов до меньшевиков и эсеров (правых и левых). Французский разведчик майор Пишон, командированный в конце 1917, г. в Сибирь для подготовки интервенции, в своем отчетном докладе писал:

«Достаточно нам прочесть внимательно программу партии социалистов-революционеров, их последующие решения и постановления, чтобы понять, что это партия, с которой мы могли бы сговориться, что это партия, которую мы можем приобрести».

В наше время, после ликвидации эксплоататорских классов, для иностранных разведок, как подчеркнул товарищ Сталин, «прямой находкой» явились враги народа — троцкисты, превратившиеся за последние 7–8 лет в беспринципную и безыдейную банду смертельных врагов социализма, шпионов, вредителей и убийц.

Прикрываясь партийным билетом, маскируясь и двурушничай, троцкисты вкупе с рыковцами и бухаринцами вели и кое-где продолжают еще вести свою изменническую, подрывную работу. Они широко применяют методы и формы шпионско-террористической и диверсионно-вредителъской деятельности своих предшественников из кадетско-монархического германофильского «правого центра», из эсеровско-меньшевистского «союза возрождения», из кадетско-эсеровского «национального центра», из савинковского офицерского «союза защиты родины и свободы», из эсеровских террористических банд и «административного центра» и многочисленных других организаций, созданных, руководимых, поддерживаемых иностранными разведками, иностранными дипломатическими и военными миссиями.

Еще до победы советской власти шпионы и контрразведчики империалистических правительств вели борьбу с партией большевиков. Достаточно вспомнить гнуснейшую клевету о том, что большевики якобы «германские шпионы». Эту провокацию затеяла разведка Временного правительства по соглашению с разведками империалистических государств.

С началом гражданской войны в нашей стране иностранные разведки еще шире развернули свою деятельность. Бесчисленные заговоры, мятежи, террористические, диверсионные и вредительские акты, измены и провокации подготавливались тогда иностранными разведками и их российской агентурой. Благодаря бдительности партии Ленина — Сталина и широких трудящихся масс, благодаря бдительности органов ВЧК, во главе с бесстрашным рыцарем пролетарской революции Феликсом Дзержинским, большинство всех подготовлявшихся шпионско-диверсионных и вредительско-террористических злодеяний было либо предупреждено, либо в самом начале ликвидировано. Только там, где бдительность была притуплена, где господствовала преступная беспечность, где нарушались указания большевистской партии и советского правительства о бдительности и железной дисциплине, — только там получались прорывы, и враг мог на время торжествовать «победу».

На лето 1918 г. контрреволюционный савинковский «союз защиты родины и свободы» по директивам и на средства некоторых иностранных миссий подготовлял одновременно мятеж в Москве и в двух десятках мест вокруг Москвы. С 29 на 30 мая 1918 г. эта шпионско-террористическая организация была раскрыта, а значительная часть ее участников арестована. Но руководящая группа заговорщиков сумела скрыться. По требованию своих хозяев, в частности французского посла Нуланса, эта уцелевшая группа активизировала свою деятельность. Нуланс открыто угрожал прекратить материальную поддержку агентов, если они делом не оправдают истраченных на них средств. «Мы платим — значит мы командуем», — этой формулой определялись взаимоотношения иностранных разведок со своими наймитами — белогвардейскими агентами. Этой формулой определялись, как показали процессы врагов народа в 1936 и 1937 гг., и их взаимоотношения с германо-японской разведкой.

Воспользовавшись ослаблением бдительности в некоторых организациях, избежавшие ареста наймиты иностранных разведок подняли 6 июля 1918 г. вооруженный мятеж в Ярославле и вслед затем в Муроме и Рыбинске. В тот же день левые эсеры, действовавшие в контакте с савинковской организацией, также устроили восстание в Москве. Мятежники захватили на время некоторые важные пункты, арестовали т. Дзержинского, председателя Моссовета т. Смидовича и еще группу товарищей и готовились обстрелять Кремль. Под непосредственным руководством Ленина левоэсеровский мятеж был ликвидирован буквально в одни сутки. Почти одновременно были подавлены мятежи в Рыбинске и Муроме. Только в Ярославле мятежникам удалось продержаться 16 дней, и ликвидация этого мятежа потребовала больших жертв.

Своевременно был раскрыт крупнейший заговор, организованный руководителем английской миссии Локкартом и известным английским шпионом Сиднеем Рейли. Заговорщики хотели захватить Кремль и совершить террористические акты против руководителей партии и правительства во главе с Лениным. На осуществление этого кровавого злодеяния было ассигновано 10 млн. руб. Но благодаря честности советских людей, благодаря бдительности органов ВЧК заговор этот в первых числах сентября 1918 г. был полностью ликвидирован. Можно привести еще много примеров, когда бдительность, честность и мужество советских людей срывали кровавые замыслы иностранных шпионов и предателей.

Из небольшого, далеко не полного перечня того, что иностранным разведкам и их агентуре все же удалось осуществить, можно составить представление о замыслах и размахе кровавой деятельности иностранных агентов.

Вот один яркий пример. 13 июня 1919 г. на форту Красная Горка, под Петроградом, в тылу нашей VII армии, оборонявшей город от белогвардейских войск Родзянко — Юденича, вспыхнул мятеж. Мятеж организовал комендант форта Неклюдов по приказу петроградского отделения «национального центра», в свою очередь действовавшего по указаниям английского шпиона Поля Дюкса. По плану заговорщиков мятеж на форту должен был сопровождаться контрреволюционными выступлениями на соседних фортах, а также и в Кронштадте. Только благодаря железной энергии товарища Сталина, посланного Центральным комитетом партии в Петроград для организации его обороны, мятеж был подавлен в несколько дней. 16 июня Сталин уже докладывал Ленину о ликвидации мятежа.

По директивам иностранных разведок, их агентура организовала и вешенское восстание белоказаков (весной 1919 г.), и многочисленные кулацкие восстания (в бывшей Тамбовской губернии так называемая «антоновщина», петропавловское и ишимское восстания в Сибири и др.), и Кронштадтский мятеж (март 1921 г.), и налеты басмачей.

Шпионы больше всего стремятся проникнуть в государственный аппарат, в частности в ряды Красной Армии. В годы гражданской войны немало белогвардейских агентов пробралось на ответственные военные посты, чтобы вести здесь свою предательскую работу. Во время московского левоэсеровского мятежа изменил родине Муравьев (левый эсер), командующий советскими войсками на чехословацком фронте. Только благодаря бдительности симбирских большевиков изменник был окружен и уничтожен.

Белогвардейские военные специалисты умело использовали пораженческое, предательское поведение злейшего врага народа Троцкого и его соратников в важнейших вопросах военного строительства, в частности в использовании старых военных специалистов. Как известно, партия требовала тщательного отбора военных специалистов и надежного контроля над ними со стороны военных комиссаров. Предатель Троцкий вопреки этой линии партии использовал военспецов без разбора, и не только безгранично доверял им, но и огульно защищал их, чем облегчал шпионам возможность внедряться в ряды РККА и вести здесь свою гнусную предательскую «работу».

Так, например, выполнив предварительно свои предательские задания, на сторону белых перебежали, захватив с собой народные средства, секретные приказы и шифры, несколько военных специалистов, занимавших высокие должности в армии. На восточном фронте перебежали к белым эсеры Махин и Харченко, предварительно сорвав оборону Уфы, на южном фронте — помощник командующего фронтом Носович, командующий IX армией Всеволодов, на северном фронте — генерал Звегинцев и другие.

В ряде случаев изменники уводили за собой и воинские части, уничтожив предварительно коммунистов и обманув красноармейцев. Так было на пермском фронте в декабре 1918 г. и на петроградском фронте в мае 1919 г. Тогда потребовались специальное вмешательство ЦК партии и приезд товарища Сталина на эти фронты, чтобы восстановить здесь революционный порядок.

Иностранные разведки и их агентура широко применяли террористические акты. Правые эсеры в одном только 1918 г. организовали несколько террористических актов против Ленина. Покушение 30 августа 1918 г. (в Москве, на заводе Михельсона) кончилось тяжелым ранением Владимира Ильича, угрожавшим его жизни. В 1918 г. были убиты эсерами тт. Володарский и Урицкий. В годы гражданской войны враги народа неоднократно готовили покушения и на товарищей Сталина и Ворошилова, но все их попытки были биты.

25 сентября 1919 г., в разгар наступления Деникина на Москву, шайка диверсантов, состоявшая из нескольких эсеров и анархистов, взорвала бомбой помещение Московского комитета партии (дом №.18 по Леонтьевскому переулку). В результате взрыва погибло 12 человек, несколько десятков человек было ранено. Поучительно, что в этом случае именно преступная беспечность самих организаторов собрания облегчила врагам народа их кровавое дело. Газеты тогда широко известили о назначенном на этот день собрании и о приглашенных товарищах. Преступники потом сознались, что о месте и времена собрания они узнали именно из газет. Организаторы собрания даже не позаботились обеспечить здание надежной охраной.

Шпионы, проникавшие в Красную Армию на руководящие посты, в отдельных случаях наносили Красной Армии огромный вред. Достаточно сказать, что белогвардейский генерал, бандит Мамонтов, совершивший в августе 1919 г. рейд по тылам Красной Армии, почти беспрерывно получал сообщения о расположении красноармейских частей И планах красного командования через шпионов, проникших в высшие штабы РККА. А генерал Юденич осенью 1919 г. наступал на Петроград по плану и маршрутам, заблаговременно разработанным для него начальником штаба нашей VII армии Люидеквистом — агентом английской разведки, бывшим полковником царской армии. Понятно, почему до раскрытия этой измены красноармейские части терпели поражения.

В большинстве случаев военные комиссары своевременно разоблачали предателей и изменников, и только защита последних врагом народа Иудой Троцким в ряде случаев давала врагам возможность избежать суровой кары. Вот несколько примеров.

Летом 1918 г, чрезвычайный комиссар района Луга — Гдов — Торошино т. Фабрициус, старый большевик, в дальнейшем герой гражданской войны, выяснил, что командиром Чудской озерной флотилии является германский агент, бывший офицер Балтийского флота Нелидов. Нелидов имел задание разоружить все боевые корабли флотилии и тем самым ослабить подступы к Петрограду. Тов. Фабрициус, собрав уличающий Нелидова материал, арестовал его и вместе со всеми документами направил в Москву. Каково же было удивление т, Фабрициуса, когда через несколько недель он узнал, что Троцкий лично освободил Нелидова и снабдил его всевозможными мандатами, облегчающими германскому агенту возможность вести и дальше свою предательскую работу. Тов. Фабрициус вновь пытался обезоружить врага. Тогда тот, чувствуя неизбежный провал, вместе со своими соучастниками перебил коммунистов части и, захватив четыре корабля, перебежал к немцам.

Летом 1918 г. в Царицыне, в штабе Северокавказского военного округа, подвизался на ответственной должности белогвардейский шпион, бывший генерал-майор Носович. Вместе со своими приближенными Носович подготавливал сдачу Царицына белогвардейцам. Как он сам впоследствии писал в белогвардейском журнале «Донская волна», только товарищ Сталин разгадал его истинное лицо и, арестовав его и всех его единомышленников в начале августа 1918 г., обезоружил врага. Но приехавшая с чрезвычайными полномочиями от Троцкого комиссия, в состав которой входили два контрреволюционера, единомышленники Носовича, помогла последнему избежать революционной кары. Несмотря ад протест товарищей Сталина и Ворошилова, комиссия освободила Носовича и увезла его в Балашов, где очень скоро он был назначен помощником командующего южным фронтом. Еще несколько месяцев он вел свою предательскую работу и в конце октября 1918 г. с важнейшими секретными сведениями перебежал к белым.

Когда сведения об этом дошли до т. Ворошилова, командовавшего X армией, и члена Реввоенсовета армии т. В. П. Межлаука, они послали (6 ноября 1918 г.) телеграмму председателю ВЦИК Я. М. Свердлову, в которой, между прочим, писали: «Мы неоднократно указывали на явную контрреволюционность Носовича, однако обычная невнимательность наших товарищей дала ему возможность и на этот раз ускользнуть от кары и принять командование неприятельскими силами. Мы полагаем, что в настоящий момент необходимо принятие ряда экстренных мер по отношению к ближайшим соратникам Носовича, занимавшим вместе с ним видные посты: генералу Снесареву, освобожденному из-под ареста и командующему западной завесой, и в особенности Ковалевскому — начальнику штаба южного фронта, открыто заявлявшему (что может быть подтверждено Сталиным и Серго Орджоникидзе), что „с казаками он не воюет“. Совершенно настоятельно необходима и неотложна чистка южного фронта и замена всех шифров, так как факт беспрепятственного прохождения Носовета не только через нашу линию, но и неприятельскую, ясно указывает на сношения Носовича с неприятелем во время нахождения его в штабе фронта». Требования товарищей Ворошилова и Межлаука были выполнены: Снесарев был арестован и изолирован, а Ковалевский за измену и предательство расстрелян.

Следует отметить, что и шпион Люндеквист был разоблачен еще летом 1919 г. Однако тогда Люндеквиста не только не арестовали, но вскоре назначили начальником штаба VII армии, в которую входил и олонецкий участок, которым Люндеквист командовал. Выдвижение Люндеквиста было, бесспорно, делом рук предателей, засевших в центральных органах Красной Армии. Только в ноябре 1919 г. Люндеквист вместе со своими помощниками был уличен и расстрелян.

Излюбленным приемом «работы» иностранных шпионов и их агентов были диверсии. Как известно, троцкистски-правые агенты германо-японских разведок также стали на этот путь. Взрывы и поджоги мостов, складов, вокзалов, крушения поездов в т. п., имевшие место в годы гражданской войны, были делом рук зарубежной агентуры. 30 марта

1919 г. в Петрограде были организованы взрывы на водопроводе и на Охтенском пороховом заводе. Враги народа хотели лишить народ питьевой воды, обречь его на эпидемию. Героическими усилиями красноармейцев и рабочих, ценою 12 Человеческих жизней пожары на водопроводной станции были приостановлены, водопровод удалось отстоять. Ликвидирован был пожар и на Охтенском заводе.

Германские и английские агенты неоднократно пытались взорвать мост через Волхов с целью прервать подвоз продовольствия в Петроград и тем самым обречь город на голод. Только благодаря бдительности красноармейцев все эти попытки диверсий не увенчались успехом.

Но не всегда бдительность была: на высоте. 9 мая 1920 г., в период польско-советской войны, польские диверсанты, воспользовавшись слабым охранением Хорошевских артиллерийских складов (в Москве), взорвали их. Уроки этого взрыва были учтены далеко не всеми. Летом 1920 г. враги подожгли одну из тогдашних баз нашего западного фронта — Вяземскую. В огне погибло громадное количество снарядов и патронов, около 60 тысяч пар обуви, огромный запас средств связи, транспорта и т. п.

Учитывая эти и аналогичные факты из опыта гражданской войны, товарищ Сталин на февральско-мартовском пленуме Центрального комитета говорил:

«Чтобы выиграть сражение во время войны, для этого может потребоваться несколько корпусов красноармейцев. А для того, чтобы провалить этот выигрыш на фронте, для этого достаточно несколько человек шпионов где-нибудь в штабе армии или даже в штабе дивизии, могущих выкрасть оперативный план и передать его противнику. Чтобы построить большой железнодорожный мост, для этого требуются тысячи людей. Но чтобы его взорвать, на это достаточно всего несколько человек».

Широко, почти повсеместно, применялись врагами провокации, начиная от распространения гнусных слухов и кончая провокационными убийствами, что особенно часто практиковали японские шпионы.

Японской интервенции во Владивостоке предшествовало вооруженное нападение двух японских агентов (белогвардейцев) на контору японской фирмы «Исидо». Вслед за этим покушением японское командование выпустило заранее заготовленное обращение к населению, в котором сообщалось о высадке японского десанта под предлогом защиты японских резидентов.

Следует отметить, что оба белогвардейских агента, выполнявших задание своих хозяев во Владивостоке, были потом японцами же и убиты. Японская разведка не любит оставлять свидетелей своей гнусной деятельности. Нельзя в связи с этим не вспомнить, что троцкистско-зиновьевские бандиты точно так же намеревались поступить и со своими агентами.

В апреле 1920 г. японские интервенты вновь совершили провокационное нападение на советские органы и воинские части, имея целью закрепить позиции японского империализма на оккупированной территории советского Дальнего Востока. Обманув предварительно командование советских войск (в ряде районов в день выступления японцы пригласили советских командиров на торжественные вечера), интервенты начали неожиданный обстрел советских учреждений и стали расстреливать красноармейцев.

Иностранные разведки через своих агентов сумели в 1918 г. обмануть чехословацких солдат, двигавшихся в эшелонах на Дальний Восток. Эсеровские наймиты агитировали чехословацких солдат, вбивая им в голову, что, мол, по Брестскому миру советская власть якобы обязана выдать чехословаков германским и австро-венгерским войскам, которые немедленно их расстреляют, и т. д. Только благодаря этой провокационной агитации удалось обмануть чехословацких солдат и повести их на борьбу с советской властью.

Немало «потрудились» диверсанты и над тем, чтобы резко ухудшить тяжелое продовольственное положение страны. Много продовольственных эшелонов было пущено ими под откос. Немало эшелонов саботажники сознательно засылали в тупики либо месяцами гоняли их взад и вперед, ухудшая и без того плохое положение железнодорожного транспорта.

Агентура контрреволюционных организаций, в частности духовенство, бывшие торговцы, крупные домовладельцы, распространяла дикие провокационные слухи о национализации женщин, о принудительных коммунах, о надвигающемся голоде.

Духовенство, в особенности католическое (в Белоруссии, на Украине), вело гнусную провокационную и шпионскую работу. Ксендзы, попы, раввины, муллы использовали находившихся под их влиянием людей, главным образом женщин и детей, для добывания нужных сведений, для воздействия через них на мужей, отцов и братьев. Духовенство составляло списки большевиков, советских работников и выдавало их белым. Во многих церквах и монастырях устраивались склады оружия, шпионские тайные квартиры, базы для бандитов, сигнальные пункты. Одним из крупных контрреволюционных очагов, ликвидированных советской властью, был, например, Николо-угрешский монастырь (Люберцы, под Москвой). Заговор Локкарта также предусматривал помощь церкви.

Каковы же были методы «работы» шпионов, их агентов в эти годы?

История сохранила немалое количество материалов по этому вопросу. Здесь и исторические исследования, и воспоминания самих шпионов (того же Локкарта, Рейли и др.), и официальные доклады (Пишона и др.), и материалы официальных следствий и судебных процессов.

Вот что рассказывает о методах своей работы крупнейший шпион, матерой предатель генерал-майор Носович. Через единомышленников, работавших в Высшем военном совете, ему удалось поступить в распоряжение последнего. Удостоверение Высшего военного совета явилось для него надежной охранной грамотой. Получив мандат, он направляется во французскую миссию к генералу Лявернь, которому и предлагает свои услуги. Как рассказывает сам Носович, в результате этого разговора «генерал Лявернь выразил желание устроить меня на место военного руководителя Мурманского полуострова для того, чтобы содействовать там нашим общим интересам. Получить назначение на это место мне не удалось по причинам, не зависящим от генерала Лявернь и меня самого. На это место был назначен генерал Звегинцев, который и сдал полуостров союзным войскам».

С согласия иностранных разведок, возглавляемый Савинковым контрреволюционный «Союз» решил использовать Носовича для организации вооруженного восстания в одном из крупных поволжских городов либо для шпионажа в руководящих органах Красной Армии. В мае 1918 г. Носовичу удалось получить место начальника штаба Северокавказского военного округа, находившегося тогда в Царицыне. Это дало ему возможность приступить к выполнению одновременно обеих задач.

Носович прежде всего занялся подбором надежных помощников. Во главе артиллерийского, мобилизационного и других отделений штаба ему удалось поставить своих людей. Опираясь на них, он стал развертывать свою предательскую работу.

В штабе были два комиссара тт. 3. и С., оба, к сожалению, недостаточно крепкие большевики. Носович быстро выявил их слабые места. Один был чрезвычайно упрям, ограничен и самолюбив. Второй — любил иногда выпить и к народному достоянию нередко относился, как к своему собственному. Умело используя эти слабые стороны, играя на них, шантажируя обоих, Носович добился того, что держал комиссаров в своих руках. При таких военкомах ему, не трудно было проводить в жизнь свои вредительские планы.

Он умело использовал противоречия между местными военными начальниками и руководителями, присланными из центра. Играя на недоверии одних, на обиженном самолюбии других, он добивался желательных для себя результатов. Как Носович сам рассказывает, он сделал все, чтобы Царицын пал. И если Царицын остался красным, то только благодаря прибытию в Царицын товарища Сталина, который разоблачил Носовича и возглавляемую им банду предателей и изменников.

Носович рассказывает также и о том, как он разлагал дисциплину в Красной Армии. Приказы, проходившие через его руки, он редактировал и в дальнейшем так их «разъяснял» подчиненным, что они вызывали недовольство и даже озлобление против высших органов власти. Приказы о введении суровой дисциплины, категорические требования о выполнении тех или иных заданий он подвергал критике в нижестоящих звеньях армии, издевался над авторами приказов, подрывал их авторитет. В то же время он льстил вышестоящим начальникам и руководителям, расхваливая их директивы, а невыполнение последних объяснял недисциплинированностью, преступным поведением нижестоящих командиров.

Носович рассказывает, что в отдельных случаях он более или менее добросовестно выполнял свои обязанности. Это еще раз подтверждает известное указание товарища Сталина о том, что «ни один вредитель не будет все время, вредить, если он не хочет быть разоблаченным в самый короткий срок».

Будучи потом в Балашове, Носович еще шире развернул свою шпионскую деятельность.

«Если в Царицыне я работал, как начинающий ученик, почти ощупью, — писал он с исключительной наглостью в одном документе, — то в балашовский период я выполнил свою задачу, как настоящий мастер».

Через своих единомышленников и знакомую стенографистку Носович получал все нужные ему сведения. В дальнейшем он добился назначения на должность помощника командующего фронтом Сытина, а другой шпион — Ковалевский — был назначен начальником штаба. Пользуясь уже испытанными методами, он поссорил нескольких начальников дивизий с вышестоящим командованием, в результате чего выполнение одной из операций замедлилось на несколько дней.

Выезжая на боевые участки, Носович там на месте истолковывал боевые приказы так, чтобы это было наиболее выгодно белогвардейцам. Он особенно старался подставлять врагу фланги красных частей. Командирам частей он говорил, что неудачи красных войск являются результатом непригодности вышестоящих руководителей. Когда же он говорил с последними, то объяснял неудачу войск тем, что приказы вышестоящих органов командирами частей выполняются неточно и несвоевременно. Носович, например, учел, что один из командиров ни за что не выполнит распоряжения, если с ним будут говорить «свысока». Играя на слабых струнках этого командира, он в конечном счете добивался нужных ему результатов. Дискредитация старших начальников перед подчиненными, огульное охаивание младших перед старшими широко практиковались этим матерым предателем. В результате, после нескольких поражений, понесенных по милости Носовича красными дивизиями, начальники этих дивизий отказались выполнять приказы командующего фронтом. Так родилось дело по обвинению одного из них — Ойзерса — в невыполнении приказа.

Вскоре шпионско-вредительская деятельность Носовича стала настолько заметной, что вновь над ним нависла угроза ареста. Но как раз в это время он получил возможность объехать совместно с главкомом Вацетисом все войска, предназначенные для новых операций на южном фронте. Пользуясь командировкой, Носович не только всесторонне изучил состояние и расположение частей южного фронта, но и выведал все планы готовящихся операций. С этими материалами Носович и перешел к белым.

Шпион Всеволодов, назначенный Иудой-Троцким командармом, также нанес немало вреда красным войскам. Еще в апреле 1919 г., в период боев за Луганск (Ворошиловград), он подставил под удары белых 23-ю стрелковую дивизию и частично 16-ю стрелковую дивизию. В июне, перед самым бегством к белым, он вновь подставил несколько красных частей под фланговые удары деникинцев. Чрезвычайно показательно, что этого матерого шпиона впоследствии всячески пытался обелить не кто иной, как Эйдеман — ныне расстрелянный враг народа.

Другой белогвардейский агент — командир форта Красная Горка Неклюдов — действовал иными методами. Для того чтобы вызвать рознь между, красноармейским составом, с одной стороны, комиссаром форта и коммунистами — с другой, он демагогически разлагал дисциплину. Неклюдов разрешал бойцам нарушать уставы караульной и внутренней службы. Когда коммунисты выступали против его разлагающих действий, Неклюдов, играя на настроениях отсталых бойцов, обвинял коммунистов в зажиме, в приверженности к старому режиму и т. д. Характерно, что в целях восстановления против советской власти окружающего населения и красноармейцев, которые были мобилизованы из местных жителей, он иногда производил артиллерийский обстрел близлежащих деревень.

Чрезмерная «доброта», обещание красноармейцам и командному составу всяческих поблажек, льгот и невыполнение их под предлогом того, что, мол, коммунисты и комиссары не разрешают, — такова была тактика этого врага, которую он применял для разложения красноармейцев форта. Это позволило Неклюдову к моменту восстания повести за собой часть обманутых им бойцов.

Таковы некоторые из методов вредительской деятельности шпионов. Но эта предательская, изменническая «работа» удавалась им только там, где была притуплена большевистская бдительность.

Органы ВЧК, работавшие под неослабным руководством нашей партии, своевременно разоблачили сотни врагов и ликвидировали многочисленные заговоры, которые могли бы нанести колоссальнейший ущерб молодой Советской стране, ее героическим вооруженным силам. В этом отношении особо поучительна ликвидация одного из крупнейших заговоров, организованного так называемым «национальным центром». Этот центр, помимо передачи белому командованию секретных военных, сведений и проведения развернутой диверсионной и вредительской «работы», в критический момент должен был организовать восстание в тылу красных войск.

Непосредственным руководителем «национального центра» в Петрограде являлся английский шпион Поль Дюкс. Его ближайшими помощниками были матерый шпион Кюрц и старая эсерка Петровская. В 1918 г. Петровская пролезла в ряды коммунистической партии и, прикрываясь партийным билетом, регулярно занималась шпионажем. В добывании важнейших сведений Петровской помогал ее сын Вильде-Валли, также проникший в ряды большевистской партии и сумевший устроиться на ответственной работе в политотделе VII армии. Дюксу и его помощникам удалось завербовать в число своих агентов помимо уже упоминавшегося Люндеквиста и других военных работников штаба VII армии, Балтийского флота и учреждений Петроградского укрепленного района. Среди них были начальник воздушной обороны Петрограда Лишин, инспектор артиллерии Петроградского округа Лебедев, некоторые командиры авиачастей, начальник радиостанции, начальники отделов штаба Балтфлота и другие. Некоторые из них, как, например, Лихтерман, ведавший автотранспортом на территории VII армии, также пролезли в ряды партии и свою шпионскую работу прикрывали партийным билетом.

В Москве во главе «национального центра» стоял деникинский шпион, крупный домовладелец, кадет Щепкин, концентрировавший в своих руках все сведения о состоянии и планах предстоящих действий Красной Армии. Лично зашифровывая эти сведения, он пересылал их Деникину. Агентами Щепкина были люди самых разных профессий, начиная от старых военспецов, пролезших во Военоглавштаб, и кончая телеграфистами и домашними хозяйками.

Заговор «национального центра» разоблачил товарищ Сталин. Прибыв в конце мая 1919 г. в Петроград, товарищ Сталин первый обратил внимание на то, что наступление белогвардейцев могло проходить успешно лишь потому, что какие-то предатели и шпионы помогали белым. Зиновьев и Евдокимов, эти подлые враги народа, ныне расстрелянные, стоявшие тогда во главе петроградской организации, оказались полнейшими банкротами перед лицом надвигавшейся опасности. Дело обороны Петрограда товарищ Сталин взял в свои руки. Несколько дней пребывания в Петрограде дозволили ему со всей определенностью сделать вывод, что при (своем наступлении «противник рассчитывал не только или, вернее, не столько на свои собственные силы, сколько на силу своих сторонников — белогвардейцев в тылу у наших войск, в Петрограде и на фронтах… Занять Красную Горку, этот „ключ Кронштадта“, и обессилить тем самым укрепленный район, поднять восстание на фортах и обстрелять Петроград, с тем чтобы, объединив общее наступление на фронте в момент общего переполоха с восстанием в Петрограде, окружить и занять очаг пролетарской революции — вот каковы были расчеты противника»[17].

О первых своих впечатлениях товарищ Сталин сообщил Ленину. Уже 31 мая в газетах под заголовком «Берегитесь шпионов! Смерть шпионам!» было опубликовано подписанное Лениным и Дзержинским обращение ко всем трудящимся. В этом обращении говорилось.

«Наступление белогвардейцев на Петербург с очевидностью доказало, что во всей прифронтовой полосе, в каждом крупном городе, широко развиты организации шпионажа, предательства, взрыва мостов, устройства восстаний в тылу, убийств коммунистов и выдающихся членов рабочих организаций… Все должны быть на посту. Везде удвоить бдительность, обдумать и провести самым строгим образом ряд мер по выслеживанию шпионов и белых заговорщиков и по поимке их!»[18]. В самом Петрограде по требованию товарища Сталина все буржуазные квартиры были подвергнуты обследованию. Были обысканы и те помещения, которые прикрывались охранными грамотами всевозможных посольств и консульств. В: результате этих обысков было найдено несколько тысяч винтовок, до полутораста тысяч патронов, сотня револьверов, бомб и гранат, пулеметы. В одном из посольств было обнаружено артиллерийское орудие. Одновременно с тем, как очищался от всякой нечисти Петроград, велось следствие над изменниками, участвовавшими в мятеже на форту Красная Горка. Арестованные показали, что ими руководил какой-то центр из Петрограда. По требованию товарища Сталина были усилены охрана и наблюдение за прифронтовой и пограничной полосой. Благодаря бдительности красноармейцев был убит в начале июня при попытке перебежать к своим белогвардеец А. Никитенко. Он оказался членом петроградской белогвардейской организации. В мундштуке папиросы, найденном у убитого, обнаружили записку на имя генерала Родзянко, подписанную шифром «Вик». Записка содержала пароль и описание условных знаков, по которым белогвардейские войска при продвижении к Петрограду могли бы узнать своих союзников — белогвардейских агентов. Еще через некоторое время на финляндской границе, в районе Белоострова, были задержаны два перебежчика, у которых нашли зашифрованные письма. Наконец, во время, обыска в квартире инженера Штейнингера, члена кадетской партии, крупного капиталиста в прошлом, также было найдено письмо с обращением «Дорогой Вик». При изучении этих данных удалось постепенно распутать нити заговора и выявить весь состав петроградского отделения «национального центра».

В одном из сел Вятской губернии в июле 1919 г. благодаря бдительности местного милиционера был задержан неизвестный, назвавшийся Карасенко. У задержанного было обнаружено около миллиона рублей керенками. Проявивший бдительность милиционер правильно решил, что человек с такой суммой денег должен быть «важной птицей». Арестованного отправили в Вятскую губернскую чрезвычайную комиссию, а оттуда в Москву. Находясь в заключении, арестованный сделал попытку передать из тюрьмы, через подкупленною человека, две маленьких записочки. Благодаря бдительности караула записки попали в руки следователя ВЧК. Адресаты были обозначены инициалами, но следователи быстро расшифровали их и, произведя обыски, раскрыли и московское отделение «национального центра». Так благодаря бдительности рядовых советских людей были найдены нити этого крупнейшего заговора.

Настороженность, бдительность широчайших трудящихся масс, руководимых партией Ленина — Сталина, помогли органам Чрезвычайной комиссии в годы гражданской войны раскрыть и своевременно ликвидировать крупнейшие заговоры против советской власти, организованные иностранными разведками и их агентурой.

Опыт борьбы с иностранными шпионами и их агентурой в годы гражданской войны требует еще своего изучения.

Японские, германские, польские и другие империалисты за годы гражданской войны создали на нашей советской земле большую сеть своих шпионов. Пилсудский после поражения Польши в войне 1920 г. немедленно же приступил к подготовке новой войны с СССР и начал эту подготовку с засылки к нам разведчиков, шпионов, диверсантов которые были выкорчеваны славными органами НКВД.

Японский генерал-майор Такиуки, подводя итоги японской интервенции на советском Дальнем Востоке, откровенно заявил: «О сибирской экспедиции 1918–1919 гг. говорят, что это не что иное, как попусту выброшенные 700 миллионов иен. Но это не совсем так. В то время в Сибири работали офицеры из всех полков Японии, которые занимались изучением края. В результате те местности, о которых мы ничего не знали, были изучены, и в этом отношении у нас не может быть почти никаких беспокойств…» Это «изучение», конечно, сопровождалось одновременным насаждением своей шпионской сети.

Разоблачение агентов иностранных разведок, троцкистско-зиновьевско-бухаринских шпионов и предателей усложняется тем, что большинство из них прикрывается партийными билетами и подлой маской двурушничества. Овладение большевизмом, политическое воспитание кадров, повышение бдительности миллионных масс великого советского народа, руководимого партией Ленина — Сталина, даст возможность разоблачить и раздавить всех врагов народа — агентов иностранных разведок.

«Мы наметили, далее, — говорил в своем докладе на февральско-мартовском пленуме ЦК товарищ Сталин, — основные мероприятия, необходимые для того, чтобы ликвидировать эти недостатки и обезвредить диверсионно-вредительские и шпионско-террористические вылазки троцкистско-фашистских агентов иностранных разведывательных органов.

Спрашивается, можем ли осуществить все эти мероприятия, есть ли у нас для этого все необходимые возможности?

Безусловно, можем. Можем, так как у нас есть в нашем распоряжении все средства, необходимые для того, чтобы осуществить эти мероприятия.

Чего не нахватает у нас?

Не хватает только одного: готовности ликвидировать свою собственную беспечность, свое собственное благодушие, свою собственную политическую близорукость. В этом загвоздка. Но неужели (мы Не сумеем разделаться с этой смешной и идиотской болезнью, мы, которые свергли капитализм, построили в основном социализм и подняли великое знамя мирового коммунизма?

У нас нет оснований сомневаться в том, что, безусловно, разделаемся с ней, если, конечно, захотим этого. Разделаемся не просто, а по-большевистски, по-настоящему.

И когда мы разделаемся-с этой идиотской болезнью, мы можем сказать с полной уверенностью, что нам не страшны никакие враги, ни внутренние, ни внешние, нам не страшны их вылазки, ибо мы будем их разбивать в будущем так же, как разбиваем их, в настоящем, как разбивали их в прошлом».