О семи холмах Москвы

ИСТОРИЯ ЗАСТРОЙКИ МОСКВЫ

Город - досыта простору!

Город - есть на что взглянуть!

Город - под гору, да в гору!

Так и эдак повернуть!

Он не в вытяжку, не стройно,

Но широко, но спокойно,

На холмах по-барски лег…

В. Бенедиктов. Москва

Свой рассказ мы начнем с XII в., с основания Москвы, хотя на территории города археологами обнаружены свидетельства и более древних поселений, поселений каменного века, эпохи, отделенной от нас четырьмя-шестью тысячелетиями, - в Зарядье и Замоскворечье, в Щукине и Измайлове, в Серебряном бору и у Покровских ворот. Известно и городище (городок, земляная крепость) в южной части столицы - Дьяково городище, датируемое V - VI вв. Но все-таки история города Москвы начинается с середины XII в., когда князь Юрий Долгорукий в числе ряда «городов», возведенных для укрепления подступов к западным окраинам Суздальского княжества, основал и небольшую крепость у впадения речки Неглинной в Москву-реку на месте поселения, упомянутого в летописях впервые под 1147 г.

По мнению И. Забелина, Москва возникла в результате заселения района у перевала из долины Москвы-реки в долину Клязьмы, вблизи двух небольших рек - Всходни (Сходни) и Яузы. Верховья Яузы и Сходни близко подходили к этому перевалу и поэтому служили водной дорогой в лесных непроходимых дебрях как от западных торговых путей, так и от торговых путей юга. Эта точка зрения не объясняет все же причин возникновения крепости на холме, у впадения Неглинной в Москву-реку, так как указанные речные пути проходят в стороне от крепостного холма.

Выбор участка для строительства города отнюдь не случаен. Участок этот, расположенный на мысу, или на «стрелке», у слияния рек - место, защищенное естественными береговыми откосами и оврагами. Для строительства города (града, городища) как оборонительного сооружения, лучшего места, чем Боровицкий холм, в современных границах Москвы, трудно найти: высокая боровая терраса круто обрывается к р. Москве, с севера и запада холм ограничен болотистой поймой речки Неглинной. С трех сторон - естественные водные преграды. На восточной границе холма был прорыт ров, который заполнялся водами Неглинной. По-видимому, скат кремлевского холма, обращенный к реке, первоначально был более пологим, чем теперь, и по нему располагались городские дворы. Укрепление края холмов от обвалов началось, вероятно, уже в XIV - XV вв.

Развитие города шло в направлении освоения повышенных частей рельефа. На живописных холмах возникают монастыри - «сторожи». Обычно эти холмы представляют собой участки высокой третьей надпойменной террасы рек Москвы и Яузы, которые приобрели вид «холма» благодаря глубоко врезавшимся в поверхность террасы речкам Неглинной, Ольховца, Черногрязки, Рачки, Пресни, Бубны и глубоким оврагам. Относительная высота этих холмов не превышает 40 м над урезом р. Москвы (не более 160 м абс. высоты). Для города XII - XV вв. эти превышения не только не были помехой, но и имели важнейшее значение при строительстве укреплений. Терраса, сложенная песками, хорошо дренируется, вода на таких холмах не застаивается, следовательно, соблюдались и гигиенические правила: земляные полы и подвалы не подтоплялись и были сухими практически круглый год.

В 80-х годах XIII в. по дороге, которая шла от берегов Оки, появилась «сторожа» - Данилов монастырь. На севере Москвы в начале XIV в. возник Петровский монастырь, в 80-х годах XIV в. - Рождественский, в конце XIV в. - Сретенский. Во второй половине XIV в. были построены еще две «сторожи». На востоке на холмах, живописно возвышавшихся над обширными заливными лугами, в княжение Дмитрия Донского был основан Симонов монастырь. Почти одновременно митрополитом Алексием был основан Андроников монастырь, также к востоку от города, на высоком холме над Яузой. Митрополит построил монастырь в память своего благополучного посещения Константинополя. Есть весьма вероятное предположение, что овраг с ручьем, еще недавно протекавшим под самым монастырем, получил свое название Золотой рожок по имени константинопольской гавани Золотой Рог.

К западу от Москвы в 1430 г. был основан митрополичий Новинский монастырь, к которому перешли земельные владения князя Владимира Андреевича. Расположенный на высоком берегу' Москвы-реки, защищенный с запада рекой Пресней, он занимал выгодное стратегическое положение между дорогой на Волоколамск и Дорогомиловским перевозом, возле устья Сетуни, т. е. теми двумя дорогами, по которым могла подойти к Москве литовская рать.

Андроников монастырь

Основан в 1360 г. на берегу Яузы. Художник В. Фокеев

Пониженные части территории (пойменные террасы) застраивались и заселялись в последнюю очередь, поскольку строительные работы в этих местах были сопряжены с рядом трудностей (наличие болот и заболоченных участков в сочетании с ежегодным затоплением паводковыми водами). Эти территории использовались в основном под сельскохозяйственные угодья. С ростом города возникли и новые оборонительные сооружения. Строится стена Китай-города. Нагорная часть Китай-города, являвшаяся продолжением кремлевского холма, с востока была ограничена болотистой местностью. Здесь вдоль берега Москвы-реки вплоть до Яузы тянулся Васильевский луг, а сама Яуза текла в крутых берегах. С северной и восточной стороны Китай-города был ров, Яуза на восточной границе Китай-города, Москва-река на юге, р. Неглинная - на западе прикрывали Москву от внезапных набегов татарской конницы. Запруженная речка Ольховка образовывала Великий пруд (будущий Красный пруд). Южная часть Занеглименья примыкала к Чертолью - урочищу, расположенному недалеко от впадения Неглинной в Москва-реку и получившему название от ручья Черторый. Между нынешними улицами Горького и Герцена находился Успеньев овраг. Пересекая теперешнюю площадь Свердлова, Неглинная превращала во время половодья значительную часть ее в топь. Отсюда начиналась Петровка, ведущая к стоявшему на крутом восточном склоне Страстной горки Петровскому монастырю.

Оборонительный ров вдоль стен Белого города тоже был построен с учетом местных водных артерий. В западной части в ров был спущен ручей Черторый, с северной - протоки Неглинной. По восточной стороне на месте рва были отдельные озерки, питавшиеся речкой Рачкой.

Еще в XVI в. расселение перешло черту Земляного города (современного Садового кольца) и в течение XVII в. Москва застраивалась узкими полосами вдоль радиальных дорог. Извилистые линии дорог и спусков к берегу соединяли разные уровни города. Таким образом, элементы застройки вступали в тесное взаимодействие с формами природного рельефа, подчеркивали топографические особенности территории.

В начале XVII в. в связи с ожиданием набега татар, было предпринято возведение грандиозного земляного вала вокруг Москвы по линии современного Садового кольца со рвами с внутренней и внешней сторон. Память об этом земляном вале сохранилась в названиях московских улиц - Крымский вал, Коровий вал, Валовая, Земляной вал, Землянка.

Побывавший в Москве в 30-х годах XVII в. немецкий путешественник А. Олеарий в своем «Описании путешествия в Московию…» писал о городе: «Величина его окружности считается до 3 немецких миль, но в прежние времена он был, должно быть вдвое больше. Матфий из Мехова пишет, что в его время Москва была вдвое больше, чем Флоренция в Тоскане или Прага в Чехии. Но в 1571 году, во время великого нашествия крымских или перекопских татар, и в другой раз, в 1611 году, поляками она была совершенно выжжена до самого Кремля.

Улицы в Москве довольно широки, но осенью и вообще в дождливую погоду ужасно грязны, и грязь там глубокая; поэтому лучшие улицы выложены деревянной мостовой…».

Замощение мостовых улиц началось приблизительно с середины XIV в. и, конечно, ограничивалось на первое время только главными улицами. Материалом для мостовых служило дерево, для приобретения которого так называемый Земский Приказ собирал со всех жилых мест «мостовые деньги». Английский посол в Москве того времени Д. Флетчер в своем сочинении «О государстве Русском» дал описание тогдашнего способа мощения. По его словам, мостовые устраивались из бревен, обтесанных с той стороны, по которой следовало ездить. Иногда поперек улицы раскладывались просто неотесанные кругляки, но в таком случае поверх их настилались вдоль улиц барочные доски, а на важнейших царских проездах - брусья. Остатки этих мостовых нередко обнаруживаются в наше время при раскопках на главных улицах, причем всегда эти мостовые оказываются лежащими в 2 или 3 яруса, отделенные друг от друга доходящими до 1 аршина и наполненном грязью промежутком; самые древние мостовые почти везде лежат на глубине двух аршин.

В 1692 г. велено было мостить улицы камнем, а в 1705 г. Петром I был издан указ, возложивший повинность мощения московских улиц на все государство. Согласно этому указу, сбор «дикого камня» был распределен по целой империи. Та же повинность была возложена сообразно промыслам на торговых людей, а занимавшиеся извозом или просто приезжавшие в Москву крестьяне обязывались предъявлять в городских воротах «по три камня ручных, но чтобы меньше гусиного яйца не было». Долго ли собирался таким образом камень - неизвестно, по только и в середине XVIII столетия, т. е. спустя 50 лет после названного указа, каменные мостовые существовали в Москве лишь на самых главных улицах, а деревянные, не говоря уже о многих отдаленных переулках, сохранились даже до вступления в столицу французов.

Вид Москвы из Замоскворечья.

1763 г. М. Махаев. Гравюра на меди

Глину и песок на частных и казенных постройках заготовляли в ближайшем от постройки месте. Равным образом и другие материалы - белый камень, а позднее кирпич - строители, частные лица, заготовляли «хозяйственным способом». «А камень белый тесанный и неочищенный привозят из тех городов (в которых есть каменоломни) уездные крестьяне». Позднее были организованы «кирпичные сараи» в дворцовом хозяйстве, так же как они были у частных вотчинников. Дворцовые кирпичные сараи за Андронниковым монастырем в Москве были организованы Аристотелем Фиорованти [1].

[1 Сперанский А. Н. Очерки по истории Приказа каменных дел для Московского государства. М.: Ранион, 1930. С. 222.]

Более просто разрешался вопрос о заготовке в достаточном количестве белого строительного камня. Им были богаты берега Москвы-реки и, возможно, он здесь разрабатывался с давнего времени. В частности, его месторождения были на границах Мяч-ковской волости, издавна входившей в состав владений великого князя Московского. В духовной грамоте Василия Темного 1462 г. с. Мячково упоминается среди сел, завещанных им сыну Юрию.

«Для государевой постройки камень ломать и известь жечь можно везде, где бы они не нашлись», - такой наказ был дан князю Звенигородскому. Этим правом пользовались строители Смоленска, доставлявшие известь из Старицы, Рузы и Вельского уезда.

Частное производство кирпича в Москве было развито уже в первой половине XVII в. Поставщиком кирпича и особенно черепицы и изразцов на рынок была Гончарная слобода. Были и небольшие частные кирпичные заводы около города: «…в Ратуевом стану Московского уезда около церкви Андрея Стратилата на Москве-реке у Воробьевых круч». После ликвидации Приказа каменных дел кирпичное дело перешло в руки частных лиц, и кирпичные заводы «оставались в оном попечении самих содержателей, кои заводили их около Москвы в разных местах, смотря не на общественную, но на собственную пользу и выгоду». (Песок и глину брали рядом с постройкой.)

К началу XVIII в. в планировке Москвы сохранялось старинное деление крепостными стенами и земляным валом по современному Садовому кольцу на четыре города: Кремль, Китай-город, Белый город и Земляной. В составе последнего выделялись и особые части - Заяузье (между Яузой и Москвой-рекой) и Замоскворечье (в петле Москвы-реки и к югу от Кремля). За земляным городом на 4 версты вокруг лежали городские «выгонные земли», уже значительно застроенные к началу XVIII в. московским и пришлым населением.

Древние дороги к Кремлю и Китай-городу из окружавших Москву городов, сел и монастырей давно уже превратились в радиальные улицы протяженностью 2 - 3 версты. Вдоль дорог, продолжавших радиальные улицы, и между ними были расположены слободы и села с ярко выраженной линейной планировкой: Хамовная слобода - на юго-западе, Дорогомиловская слобода - на западе, Тверская-Ямская - на севере, Красное село - на северо-востоке, Рогожская-Ямская - на востоке, Коломенская-Ямская - на юге. Как радиальные улицы, так и отходящие от них переулки шли не прямыми линиями, а извилисто, следуя рельефу местности, обильно рассеченному речками и ручьями с высокими и низкими берегами. Эта извилистость при тогдашнем исключительно конном транспорте была необходима для съезда в долины рек и ручьев и подъема на их крутые берега. Улицы прерывались площадями, пустырями, даже рощами и полями. Вдоль стен Кремля тянулся крепостной ров шириной 17 сажень. Набережные вдоль стен Кремля и Китай-города были непроезжими и служили свалками мусора. Белый город пересекался р. Неглинной. На месте нынешних площади Свердлова и Александровского сада р. Неглпниая расширялась, образуя пруды. У мостов действовали мельницы.

Северную стену Китай-города к востоку от Неглинной и восточную его стену окружал старинный неглубокий ров, заполнявшийся талыми, дождевыми и грунтовыми водами, стекавшими с холма, на котором ныне находится площадь Дзержинского.

Во время войны со шведами в 1707 - 1708 гг. были произведены земляные работы по укреплению стен Кремля и Китай-города.

Вид Кремлевского строения в Москве с Каменного моста. 1794 г.

Ж. Делабарт. Офорт

В ходе строительства р. Неглинная была переведена в ров, расположенный приблизительно там, где ныне решетка Александровского сада, а ее русло засыпано землей, после чего там были возведены бастионы, которые были снесены лишь в 1819 - 1823 гг.

В конце XVII в., в 1696 - 1697 гг., в селе Преображенском на р. Яузе возник новый большой Хамовный двор. Производство приняло широкий размах, причем был введен ряд важнейших новшеств, среди которых отметим применение впервые в текстильной промышленности водной энергии, для чего на Яузе была построена плотина 80 сажень в длину и 8 сажень в ширину. Берега Яузы в это время быстро заселялись и застраивались, образуя новый промышленный район. В 1690 г. здесь строится пильная мельница, в 1701 г. - кожевенный двор, в 1705 - 1707 гг. - бумажная мельница в селе Богородском. На Воробьевых горах строится зеркальный завод, использовавший местную белую глину, а у Андреевского монастыря - кирпичные заводы.

Чтобы усилить роль Москвы как торгово-промышленного центра, Петр I предполагал соединить Москву-реку с Волгой. План сооружения канала Москва - Волга относится к последним годам царствования Петра I (1721 - 1722 гг.). Было предложено три варианта.

Первый: от Москвы-реки вверх по Яузе до впадения Лихоборки, затем по Лихоборке к Коровьему Врагу, откуда прокоп в 8 верст до Клязьмы, затем по Клязьме до с. Воскресенского, где предполагался прокоп на протяжении 1,5 версты до речки Каменки. Далее вниз по Каменке до Волгуши, по Волгуше до Яхромы п вниз по Яхроме до Дмитрова. Проект предусматривал 123 шлюза на протяжении 128 верст.

Второй: от Москвы-реки до Истры, по Истре до р. Катыш, вверх по Катышу до ручья Подоры. Дальше прокоп длиной в 3,5 версты до р. Сестры и по Сестре до Рогачевской пристани - 123 шлюза на протяжении 228 верст.

Третий: от Москвы-реки вверх по Яузе до с. Мытищи, из Яузы через Работный буерак надлежало прокопать 8 верст до р. Клязьмы, затем по Клязьме до р. Учи, где снова прокоп в 8 верст, далее по Уче в р. Вязь, по Вязи в р. Дубровку, от Дубровки через Быковское болото прокоп в 3 версты до р. Икши, далее вниз по Икше - в р. Яхрому и по Яхроме до Дмитрова - 41 шлюз на протяжении 103 верст.

Первый и третий варианты близки к современной трассе канала. Современный канал им. Москвы короче и имеет всего 7 шлюзов. Тогдашний уровень техники не позволял производить большие земляные работы, и поэтому авторы проектов выбирали наиболее оптимальные варианты с наименьшими затратами на земляные работы. В дальнейшем к мысли о постройке канала возвращались неоднократно. В 1844 г. был даже построен участок канала между Истрой и Сестрой, но далее дело не пошло.

Начало XIX в. было для истории Москвы, как и России в целом, тяжелым временем - война с Наполеоном. При восстановлении Москвы после пожара 1812 г. улицы местами выравнивались, были упорядочены бульвары, площади по Садовому кольцу, пруды и речки. Однако Москва сохраняла прежние черты феодальной столицы - неровные улицы, извилистые коленчатые переулки, одичавшие уединенные сады, пруды. С начала 30-х до 40-х годов XIX в. Москва значительно обстроилась. Промышленные предприятия восстановились.

Быстрое развитие капитализма в России после отмены крепостного права вызвало крупные изменения в социальном облике городов. Москва во второй половине XIX в. превратилась в один из важнейших индустриальных центров страны и приобрела типичные черты крупного капиталистического города. Характерной особенностью Москвы в пореформенное время является сравнительно быстрая застройка ее коренной территории в пределах Камер-Коллежского вала и заметное расширение фактической границы города за счет прилегающих к нему окраин.

Еще в 60-х годах XIX в. застроенные участки занимали меньше трети города, и больше половины территории Москвы составляли сады, пруды и реки. Московские пустыри, существовавшие с времен пожара 1812 г., быстро застраивались многоэтажными домами.

Вид Каменного моста и его окрестностей с деревянного мостика, что у наугольной башни. 1796 г.

Ж. Делабарт. Офорт

Уже в 1882 г. пустыри занимали только 8% земли в пределах Камер-Коллежского вала, а площадь под садами и бульварами сократилась до 16%.

Развитие фабрично-заводской промышленности в капиталистической Москве сопровождалось перемещением промышленных предприятий из центра на окраины города. Возникли рабочие кварталы за Преображенской заставой - с. Черкизово, за Семеновской заставой - у Хапиловского пруда, Измайловская мануфактура, Даниловская мануфактура, кирпичные заводы за Калужской заставой, на Воробьевых горах, фабрики на Потылихе и др.

На расширение территории Москвы оказало некоторое влияние развитие подмосковных дачных поселков. В конце 80-х годов XIX в. под Москвой насчитывалось свыше 100 дачных поселков: Петровский парк, Петровское-Разумовское, Останкино, Сокольники и т. д.

Правильной планировке Москвы мешали многочисленные речки, холмы, овраги, которыми была изрезана ее территория. Между холмами были низины, где застаивалась дождевая вода. Мелкие речушки и ручейки, пересекая город в разных направлениях, текли открыто, образуя болотистые места, некоторые были засыпаны, но в сырое время давали о себе знать. Не только во время ливней, но и во время самых обычных летних дождей наиболее низкие места города покрывались водой, затоплявшей подвалы и нижние этажи зданий. Берега рек почти не имели набережных и во время половодий обрушивались вместе с расположенными на них строениями; для сообщения между разделенными водой частями города имелось всего два постоянных моста, расположенных на небольшом расстоянии друг от друга. При всем том надо напомнить, что город занимал в то время огромную (превышавшую 60 кв. верст) площадь в черте Камер-Коллежского вала. Прежде всего осваивались долинные участки - Замоскворечье и долина Яузы. Но велось строительство и вокруг Кремля на неудобных землях. Болота и овраги постепенно засыпались. Реки перегораживались плотинами и превращались в цепочку прудов, которые с течением времени заполнялись наносами.

До 1875 г. замощение улиц предоставлено было домовладельцам, которые и вели работы по устройству мостовых за собственный счет, каждый в пределах принадлежащего ему участка. Разумеется, при такой массе хозяев на улицах не могло быть и речи о какой-нибудь определенной и общепринятой в техническом отношении системы мощения. Каждый исправлял и перемащивал свой участок, не соотнося эту деятельность с продольным и поперечным профилем улицы, и старался только «подмоститься» вплотную к соседу, отчего образовывались на улицах возвышения и впадины, мешавшие движению экипажей и стоку воды по лоткам. В большинстве случаев не обращалось никакого внимания на сортировку камня по величине и качеству, а о защебенке выстланных мостовых мелким гравием нли о подсыпке песка под мостовое полотно не могло быть и речи. Вымощенные прямо на земле, мостовые держались сколько-нибудь продолжительное время только в местностях с сухим песчаным грунтом, а в тех кварталах, где верхний слой почвы содержал грунтовую воду, мостовую приходилось переделывать по нескольку раз в год даже при заботливом уходе за ней. В таких местах при устройстве мостовых укладывались сначала доски и бревна, кирпичный щебень, мусор, уголь и зола; затем этот укрепляющий слой покрывался землей, и тогда только настилалось на него полотно. Однако и эти способы укрепления грунта не вели к сколько-нибудь полезным результатам. Московские улицы оставались неудобопроезжими.

В конце 60-х годов XIX в. даже и в центральных частях Москвы мостовые имелись далеко не везде, а мощные проезды представляли картину полного разрушения и неустройства. Целые районы города требовали прокладки дренажа. Трубы для стока дождевых вод были сделаны в большинстве случаев из дерева, имели крайне примитивное устройство и переполнялись к тому же спускавшимися из обывательских домов нечистотами.

Промышленные предприятия в Москве располагались неравномерно. Многие из них, нуждаясь в воде, пристраивались по берегам рек Москвы и Яузы. Промышленный характер имел и пригородное кольцо города. В конце XIX п начале XX в. Москва росла чрезвычайно быстро. Этот рост был связан с развитием московской промышленности, дальнейшим расширением торговли, превращением Москвы в крупный железнодорожный узел. Во второй половине XIX в. уже на первых порах строительства железных дорог Москва стала их важнейшим центром. Превращение Москвы к началу 70-х годов в главный железнодорожный узел страны еще больше укрепило и расширило ее экономические связи не только с ближайшими, но и с отдаленными губерниями России. Под железные дороги земли отчуждались у города. Порядок их отчуждения немало повредил Москве. Железнодорожные компании за земли расплачивались щедро, и город вынужден был отдавать их вне всяких соображений о планомерной застройке городской территории. В конце концов головные участки десяти железных дорог вклинились в городскую территорию с такой беспорядочностью, исправление которой оказывается чрезвычайно трудным до сих пор. Водные пути Москвы для перевозки судов в XIX в. были непригодны - Москва-река сильно обмелела и была шлюзована лишь к 1880 г.

В 1874 г. инженер М. А. Попов впервые поднял вопрос об устройстве в Москве канализации для вывода за город сточных вод и об организации их очистки на специальных полях орошения. Площадь зеленых насаждений резко убывала. Капиталистическая Москва отличалась узкими и кривыми улицами, изре-занностью кварталов, неравномерностью застройки центра и периферии. Беспорядочность и запутанность расположения путей сообщения, а также недостаточная ширина многих из них являлась тормозом для возросшего уличного движения. Интенсивная, тесная, местами сплошная застройка центра города большими домами, вырубка зелени, ухудшение санитарных условий в городе - все это ставило на очередь проблемы реконструкции различных частей Москвы.

В 1896 г. был составлен «Исторический очерк инженерных сооружений г. Москвы». Очерк был написан временно работавшим в статистическом отделении Городской управы П. В. Кротковым на основании материалов, доставленных городским инженером М. П. Щекотовым.

Принятая в 1875 г. городом в свое заведование огромная площадь мостовых, достигшая 1 150 000 кв. саженей, пришла ко времени этой передачи в полное расстройство. Мало того, едва истек один год после перехода замощения улиц в ведение города, как весной 1876 г., после особенно суровой зимы мостовые пришли уже в окончательное, небывалое расстройство, и отовсюду раздались жалобы на систему городского хозяйства.

Приступая к перемощепию улиц, Городская управа решила придерживаться следующих правил. Исправление мостовых вести не иначе как соблюдая все требования, выработанные по этому предмету инженерным искусством и техникой: сплошное перемощение улиц проводить из материалов доброкачественных; камень употреблять соответствующих размеров (от 2,5 - 4 вершков), возводить полотно с надлежащей подсыпкой песка, с соблюдением правильных профилей, с плотной утрамбовкой и защебенкой мелким гравием. В тех местностях, где по качеству грунта верхнее полотно мостовых не могло быть устойчивым, несмотря на перечисленные приемы мощения, устроить вместо простой - двойную мостовую, а там, где слишком высокие грунтовые воды делали непригодным и этот способ, - проложить дренаж. Относительно производства работ рекомендовалось придерживаться подрядного способа с шестилетней гарантией исправности мостовых.

Сток воды и нечистот из города к 1896 г. находился в Москве еще в неудовлетворительном состоянии. Только с 1892 г. начались работы по устройству раздельной канализации, а строительство технически грамотной для того времени сточной уличной сети для дождевых вод едва зарождалось. До 1867 г. устройство уличной канализации велось исключительно частными лицами в очень ограниченных размерах и отличалось как своей бессистемностью, так и нецелесообразностью в техническом отношении. Главнейшей целью строительства этой канализации был спуск всевозможных нечистот прямо в сточные трубы. Там же, где вблизи строений сточной трубы не имелось, домовладельцы обыкновенно рыли во дворе (до водонепроницаемого слоя) поглощающий колодец, куда и спускались нечистоты. Не лучше обстояло дело и с дренажом. Ни одна местность с высоким стоянием грунтовых вод не была дренирована в техническом смысле этого слова, а от этого страдали не только мостовые, но и здоровье жителей.

Капитальные работы по устройству в городе водосточных труб начались в 1870 г. в связи с необходимостью переустройства Пречистенской сточной трубы. В 1875 г. был намечен ряд работ по прокладке дренажа. Работы эти усиленно велись до 1881 г. и включали целые районы улиц и переулков. В этот промежуток времени были дрепированы Екатерининский парк и Самотечный пруд. Бронные и Яузские кварталы, Петровка, Неглинная, Цветной бульвар, Мясницкая улица и многие другие. В 1878 г. предпринимаются капитальные работы по устройству трубы Стрелецкой, заменившей открытое русло проходившей по частным владениям речки Чечеры: верхнее русло Чечеры было отведено, «упрятано» под Уланский, Даев и Стрелецкий переулки.

Самым продуктивным по прокладке в Москве новых водостоков можно считать 1879 г., когда были заложены трубы: Стрелецкая в нижнем течении Чечеры, часть Никитской и Солянской, Озерковская, Пупышевская, Серпуховская, трубы по Тверскому бульвару и по Сивцеву вражку, по Гагаринскому переулку и Кудринской улице, по Петровке, Калужской улице и по Первому Тишинскому переулку взамен русла проходившей по частным владениям речки Бубны. С 1880 по 1886 г., кроме многочисленных мелких труб, были проложены крупные, бетонные - по Садовой, Земляному валу и Покровке, по Бахрушинскому переулку, Кузнецкому мосту и Китайскому проезду - трубы Расторгуевская, Даниловская и Серпуховская.

В 1886 г. предпринимается, наконец, давно необходимое переустройство Неглинного канала. При общем трехверстном протяжении он начинался от Самотечного бульвара до Москвы-реки, впадая в нее ниже Большого Каменного моста. Давно построенное, никогда основательно не ремонтировавшееся, сооружение это несло на себе следы всего того неустройства, которым вообще отличались московские водостоки до перехода их в ведение города. Смотря по средствам и удобствам того или иного владельца, заинтересованного в эксплуатации канала, сооружению этому придавались самые различные размеры и формы, самый разнообразный уклон, а на постройку или поправку его поставлялись самые разнообразные материалы. Дно канала было плоское, местами мощеное камнем, но по большей части устланное простыми деревянными досками. Общее падение дна равнялось для всего трехверстного его протяжения 8 саженям и по отдельным участкам было распределено неравномерно. В верхнем участке канала между Самотекой и Трубной площадью уклон составлял 0,0023 сажени; в следующем участке, между Трубной площадью п Кузнецким мостом, он уже уменьшался до 0,00046 сажени, а на участке, непосредственно примыкавшем к нему, на небольшом пространстве между Кузнецким мостом и Малым театром, уклон принимал уже обратное направление при подпоре в 0,25 сажени. Сносимые дождем мусор, ил, песок и щебень осаждались, конечно, на дне канала, уменьшая наполовину его и без того недостаточное сечение. Переполнявшая трубу дождевая вода заливала во время ливней котловину Неглинного проезда, образовывала глубокое и широкое озеро, прерывала уличное движение, затопляла подвальные помещения, угрожая подчас даже жизни местных жителей.

В 1871 г. жителями Неглинного проезда было подано в Городскую думу прошение, с жалобой на затопление улицы и ходатайством о приведении канала в порядок. В том же году наносы в канале были исследованы и составлена была смета на его очистку. В 1873 г. работа эта закончилась, но в скором времени наносы вновь образовались. В 1883 г. в ночь с 5 на 6 июля произошло небывалое даже по тем временам наводнение. Вода местами поднялась более чем на 2 аршина и покрыла часть Цветного бульвара, всю Неглинную до Кузнецкого моста и Кузнецкий мост до Петровки, затопив все нижние этажи и подвалы этого околотка. Нечто подобное повторилось несколько времени спустя, что и заставило Городскую управу приступить к переустройству канала. Работы проводились в течение 1886 и 1887 гг. по проекту инженера Н. М. Левачева. За два года дно канала было углублено и выстлано камнем, а уклон его днища и площадь поперечного сечения увеличены в тех местах, где таковые были недостаточны.

В течение 1886 - 1895 гг. на проезде Пречистенского бульвара были заменены пришедшие в ветхость деревянные трубы на бетонные и кирпичные и проложены заново трубы: по Рыбному и Малому Знаменскому переулкам, по Малой Тверской и Жильцову переулку, по Маросейке, по Водопьянному переулку, по Ка-мер-Коллежскому валу и по Валовой улице - всего шесть труб. Проложены были еще две деревянные трубы: одна для отвода от Зоологического сада ручья Пресни, а другая - для речки Рыбинки, а также много других менее крупных труб и ответвлений от них.

Несмотря, однако, на то, что в течение 25 лет - с 1870 по 1895 г. - Городской управой не только были реконструированы все ранее проложенные сточные трубы, но и вновь построена обширная сеть водостоков дождевых и грунтовых вод, уличная канализация Москвы находилась в неудовлетворительном состоянии. В конце XIX в. общая длина труб, предназначенных для отвода дождевых и дренажных вод, составила свыше 80 верст (всего около 16% суммарной длины проездов в черте города).

Исследования Москвы-реки положили начало гидрографическому изучению города. Были предприняты наблюдения за колебаниями уровня воды в реке и скоростью ее течения, определялись уклоны русла. С 1880 г. подобные наблюдения в пределах города проводились на всех многочисленных притоках Москвы-реки.

Неблагоприятные условия, создаваемые весенним разливом Москвы-реки, потребовали укрепления ее берегов и мер по регулированию ее стока. На Москве-реке для ее регулирования были построены гидротехнические сооружения: Водоотводной канал, Бабьегородская плотина, поднявшая уровень воды в реке, простиравшийся до деревни Шелепихи. В нижней части канал ограничивался Краснохолмской плотиной. Ниже канала для целей судоходства были построены еще две плотины - Перервинская и Бесединская.

К дореформенному времени (до 1867 г.) относится постройка набережных - Софийской, Раушской, Москворецкой и Кремлевской, в основании которых были поставлены сваи из бутовой кладки. Набережные были облицованы подмосковным песчаником. Высота их составляла от 3,5 до 3,75 сажени над городским нулем, но оставалась угроза их затопления на 0,5 или 0,8 сажени во время высоких весенних разливов. В 1867 г. строительство и ремонт набережных перешли в ведение города. При возведении береговых сооружений Городская управа столкнулась с разного рода трудностями, тормозившими приведение в полный порядок этой отрасли городского благоустройства. Одно из таких затруднений - невозможность поднять высоту набережных до уровня подъема речных вод во время весенних половодий, поскольку даже самые низменные берега рек Москвы и Яузы были уже не только заселены, но и густо застроены. Наводнения случались довольно часто, угрожая материальному благосостоянию, да и самой жизни горожан. Но предотвратить опасность было практически невозможно. Для этого пришлось бы засыпать целые городские кварталы.

Большинство набережных строилось простым и дешевым способом: вместо подпорных стенок - полуторные откосы, а сами откосы вымощены бутом или дикарным околом на мху с укреплением подошвы шпунтовыми сваями. Сооружение новых и ремонт старых набережных начались только в 1874 г.: была построена Пречистенская набережная по Москве-реке - на участке между фабрикой Гужона и Лесным переулком, началось строительство набережной на ее левом берегу (постройка этого капитального сооружения сопровождалась замощением берегового проезда), произведен ремонт Москворецкой набережной, пострадавшей от весеннего ледохода.

В 1877 г. началось сооружение набережной возле храма Христа Спасителя. Поводом к ее строительству послужило то обстоятельство, что в 1880 г. храм должен был получить окончательную отделку, и, естественно, неудобно было оставить в прежнем необустроенном виде окружавшую его местность. Кроме того, потребовалась на реке постоянная иордань (место для водоосвящения на Крещенье), а это, в свою очередь, предопределило необходимость основательного укрепления берега и приведения его в опрятный вид. Строительные работы были соотнесены с топографическим планом местности и проводились по проекту инженера Н. М. Левачева. Набережная снабжена подпорными стенками, облицована гранитом и подмосковным песчаником; тротуар ее был поднят до уровня самых высоких весенних половодий. Кроме реконструкции набережной городские власти взяли на себя еще и обустройство речных террас и площади вокруг храма, и в 1878 г. началась их перестройка. Работы эти были закончены в 1880 г.

Одновременно с постройкой капитальных сооружений Городской управой проведен был еще ряд работ по реконструкции и ремонту других городских набережных: в 1878 и 1879 гг. исправлена расположенная по правому берегу Москвы-реки Крымская набережная, причем особое внимание обращено было на укрепление опорной дамбы Крымского моста и возвышение береговой полосы, постоянно затоплявшейся полой водой; в 1879 г. укреплена Яузская набережная и капитально отремонтирована часть Москворецкой - между Большим Каменным и Москворецким мостами; в 1880 - 1881 гг. началось сооружение Серебрянической набережной, расположенной по правому берегу Яузы.

В 1887 - 1888 гг. предпринимается и заканчивается постройка береговой Дербеневской дамбы, расположенной близ Симонова монастыря на правом берегу Москвы-реки. В строительстве такого рода сооружения здесь давно уже чувствовалась необходимость, так как во время половодья быстрым течением реки в этом месте почти каждый год сносились прибрежные постройки. Дамба имела в длину 255 саженей. Тогда же была построена на левом берегу Москвы-реки Новоспасская набережная и приведена в благоустроенный вид часть левого берега Водоотводного канала - на участке между Малым Каменным и Чугунным мостами по верхней площадке набережной, поднятой до уровня самых высоких весенних половодий, были разбиты Болотный и Кокорев-ский бульвары.

В 1890 г. была переустроена Бахрушинская набережная, расположенная на правом берегу канала между Малым Краснохолмским мостом и Марковым переулком, а в 1891 г. - часть Крымской набережной между Бабьегородским и Морозовским переулками.

Наиболее благоустроенным к концу XIX в. оказался Водоотводной канал, где имелось всего 5,5% совсем «неодетых» набережных, а 94,5% набережных было покрыто дикарным камнем. За ним по степени благоустройства стоит Москва-река, 2/3 набережных которой совсем «не одеты». На последнем месте в этом ряду - Яуза, где только 6,9% набережных «одето» бутовым камнем.

В общей сложности на всех трех водных объектах было построено 28 326 пог. саженей набережных, из которых совсем «не одето» 67,3%.

Большим наводнением и летними ливнями в 1908 г. была сдвинута в реку подпорная стенка у Кремля. По описаниям современников, набережная приняла вид «круглого мыса», на берегу зиял провал. Только через три года Городская управа начала ремонт этого участка. Всего было укреплено стенками 4,5 км берегов. Сами берега на 15 км были замощены булыжником, на остальных его участках москвичам оставалось либо утопать в грязи, либо задыхаться в пыли. Берега реки были застроены покосившимися нищенскими домишками, река загрязнялась сточными водами, которые опускались в реку многочисленными фабриками и заводами [2].

[2 Сим Е. Указ. соч. С. 5-6.]

В 1877 г. были предприняты работы с целью изыскания новых, более обильных источников водоснабжения. Одновременно с этим был поставлен вопрос и о качестве воды, используемой для нужд города. Анализ показал загрязнение москворецкой воды не только в городской черте, но и далеко за ее пределами. Причем степень загрязненности при прохождении реки внутри города резко увеличивалась. Чистая вода в верховьях Яузы превращалась в клоачную жидкость в ее устье. Анализ грунтовых вод из колодцев и дренажей показал ужасающее загрязнение этих вод городской почвой. Непригодность артезианской воды, взятой из буровой скважины на Яузском бульваре, также удостоверена анализом [3].

[3 Петунников А. Материалы для изучения современного состояния Москвы//Изв. Моск. гор. думы. 1881. IV; 1882. VII.]

Пейзаж с водопроводной колонкой. 1959 г. В. И. Вакидин.

Цветная литография

В Москве до конца XIX в. существовала вывозная система удаления нечистот. Но она была крайне неудовлетворительно организована. Начать с того, что ямы, где скапливались нечистоты, имели в огромном большинстве случаев деревянные срубы, свободно пропускавшие в почву нечистоты, которые загрязняли ее, портили почвенную воду и воздух. Вывозка шла плохо, в недостаточном объеме. Огромное количество всякого рода нечистот оставалось в городе. Домовладельцы прибегали к разным способам «очистки»; загрязненные воды спускались в водосточные трубы и в естественные протоки, во время дождей нечистоты выливались прямо на улицы и переулки, распространяя зловоние, загрязняя естественные протоки и даже Москву-реку. Бани, фабрики также спускали отходы в естественные водоемы.

К постройке раздельной канализации в Москве приступили в 1893 г. (первая очередь была открыта в 1898 г., в основном же канализация города была закончена уже при Советской власти - в 1924 г.). Москва была канализирована по сплавной раздельной системе, при которой в трубы поступают нечистоты и бытовые воды, загрязненные воды фабрик, боен, бань. Атмосферные воды, а также незагрязненные воды с фабрик в канализацию не подавались. Снеговые, дождевые, дренажные, незагрязненные промышленные воды поступали в специальные водостоки. Местные условия Москвы - ее холмистость, часто с крутыми спусками, благоприятствовали тому, что при обильном выпадении дождя и при дружном таянии снега городские проезды затоплялись, становились непроходимыми, затоплялись и подвальные помещения.

Чтобы завершить картину Москвы конца XIX - начала XX в., следует сказать, что в черте города было более 20 кладбищ общей площадью 203 десятины 100 кв. саженей и около 30 городских свалок; свалок мусора, нечистот, сливных пунктов, сливных станций. Грайворонская свалка за Покровской заставой, Калужская за Калужской заставой, Сукино болото за Дорогомиловской заставой, огороды Девичьего поля за Бутырской заставой, за Спасской заставой, за Семеновской заставой - вот немногие адреса бывших московских свалок.

Такое подробное рассмотрение состояния территории Москвы 100-летней давности сделано умышленно, так как территория, о которой до сих пор шла речь, ограничена окружной железной дорогой. Дорога была построена в 1903 - 1908 гг., а в 1917 г. определена в качестве границы города Москвы.

В 1926 г. площадь Москвы составляла 23 385 га. Одновременно с расширением границ города создавались и планы ее реконструкции. Одним из таких планов был проект академика А. В. Щусева о превращении Москвы в город-сад. Эта идея пользовалась популярностью. Вспоминаются слова В. В. Маяковского: «Здесь будет город-сад». Были и другие менее известные ныне произведения, отразившие мечту о сказочном городе. В одной из книг, вышедшей в 1926 г., приводятся строки из фантастической повести И. Кремнева «Путешествие моего брата»: «Раскидистые купы деревьев заливали собой все пространство почти до самого Кремля, оставляя одинокие острова архитектурных групп. Улицы-аллеи пересекали зеленое, уже желтеющее море. По ним живым потоком лились струи пешеходов, ауто, экипажей. Все дышало какой-то отчетливой свежестью, уверенной бодростью. Несомненно, это была Москва, но Москва новая, преображенная и просветленная».

В 1931 г. Москва была выделена из Московской области как самостоятельная административная единица с собственным бюджетом и со своим исполкомом. К городу были присоединены: Фили (925 га) - в 1931 г., Ростокино (202 га) - в 1932 г., Верхние и Нижние Котлы (938 га) - в 1932 г., земли с. Воробьеве (861 га) - в 1932 г., Измайловский парк (1242 га) - в 1933 г. После присоединения новых районов площадь Москвы составила 28 520 га. В 1935 г. было предложено расширить площадь Москвы до 60 тыс. га, «присоединить Кунцево до Ленино, Измайлово, Петрово-Кусково, Текстильщики, Люблино, Новинки-Нагатино, Терехово, Мневники, Хорошево, Щукино, Тушино, Захарково, Авиагородок, Ховрино, Лихоборы, Медведково и др. с направлением территории на запад, юго-запад и юг, где расположены наиболее здоровые, высокие и удобные территории» [4].

[4 Голъденберг П. Как росла Москва // Строит-во Москвы. 1936. № 18.]

Москва строилась, осуществлялись оригинальные и смелые замыслы, хотя было допущено и немало ошибок, в частности, снесено много архитектурных и исторических памятников. Это было время категоричных решений и слова «отречемся от старого мира» понимались буквально.

Как пример строительства на неудобных землях следует привести Дом правительства («Дом на набережной» Ю. Трифонова), построенный по проекту архитектора Б. Иофана. В одном из путеводителей 30-х годов было сказано, что в 1928 г. «… в ненадежный болотистый грунт были забиты первые из 3 500 свай, в 1931 г. сдан в эксплуатацию Дом правительства, по своему объему (500 тыс. кубометров) не имеющий аналогов в нашей стране. Эта громада покоится на сваях, которые обошлись вдвое дешевле, чем обычный фундамент (при постройке обычного фундамента в таком грунте пришлось бы углубиться в землю от 9 до 5 м). Высота дома - 45 м. Он имеет до 11 этажей. В доме одно из первых в Москве звуковое кино „Ударник". Дом построен на месте Винносоляного двора, воздвигнутого в XVIII в. архитектором Волковым из школы Ухтомского» [5].

[5 Сим Е. Указ. соч. С. 22.]

Важнейшие довоенные стройки в Москве - канал Москва-Волга и метрополитен. Гидротехнические мероприятия были направлены на улучшение водоснабжения столицы и на обводнение р. Москвы. Возник ряд водохранилищ в окрестностях Москвы, изменился режим реки, уровень воды, частично изменилась структура гидросети. Появилась новая «техногенная гидросеть» в Замоскворечье (береговой дренаж).

Строительство метрополитена явилось новым этапом не только в развитии городского транспорта, но и новым этапом в освоении геологической среды города. Только при строительстве первой очереди метрополитена вынутый грунт и завезенные на стройку материалы (гравий, бут) составили 14 млн т.

Для строительства города изыскивались новые участки добычи строительного материала. Залежи суглинков, расположенные у Семеновской заставы, у Калитниковского кладбища и на Ленинских (бывших Воробьевых) горах, продолжали эксплуатироваться для изготовления кирпича. Осваивалась добыча суглинков возле Коломенского, в Верхних и Нижних Котлах, в Черемушках. В черте города (Татарово, Дорогомилово, Андроновка на Яузе) брали известняк. Песок добывался возле Краснопресненского силикатного завода у Шелепихи, возле Люберецкого завода. Песок добывался и на месте Казанского вокзала, и у Южного порта, и в других местах. А. А. Мамуровский сообщает: «Что касается добычи песка, то ее необходимо целиком сосредоточить на р. Москве, а в черте города Москвы. Добыча гравия в районах, прилегающих к Северной и Савеловской железным дорогам, начиная с 1937 года, должна сокращаться за счет усиленного развития его на трассе канала Москва - Волга». И далее: «Подземную разработку надо вести под лесопарковой зоной. Абразивные пески в Люберцах» [6].

[6 Мамуровский А. А. Каменный строительный материал для реконструируемой Москвы // Строит-во Москвы. 1935. № 12. С. 16-18.]

Академик И. М. Губкин предложил добывать известняк в черте города (на Ордынке и на площади Дворца Советов на глубине 40 - 60 м был обнаружен строительный известняк). Однако добыча белого камня в Москве так и не началась.

«Использование залегающих наиболее близко от поверхности земли известняков верхнего карбона (Дорогомиловская и Хамовническая толщи) при подземной добыче в Москве - невозможно вследствие большого непостоянства условий залегания, низкого и неоднородного качества и сильной обводненности известняков. Возможным объектом для подземной добычи известняков являются карбонатные породы среднего карбона толщи Мячковского и Подольского горизонтов. В Москве они залегают на глубине 60 - 120 м от поверхности земли, а на расстоянии 25 - 30 км (Мячково, Юсупово, Подольск и др.) выходят на поверхность. Общая мощность карбонатной толщи 60 - 65 м. Обводненность - удельный дебет воды по скважинам 5 - 7 л/с, временное сопротивление 40 - 50 до 200 - 250, реже - 400 кг/см2 и выше. Организация добычи известняка подземным способом в три раза дороже, чем организация добычи их открытым карьером». Такие доводы были приведены в статье С. С. Виноградова и И. Г. Станкевича [7]. А добыча песка и глины в карьерах в черте города и в его ближайших окрестностях продолжалась еще долгое время.

[7 Виноградов С. С, Станкевич И. Г. Подземная добыча известняков - нерациональна // Строит-во Москвы. 1936. № 18. С. 18-20.]

В послевоенные годы строительство интенсивно проводилось в Измайлове, на Ново-Песчаной улице, в Текстильщиках, Бутырском хуторе, Октябрьском поле, Филях, Богородском и с 1952 г. - в Юго-Западном районе Москвы. В планировочных решениях того времени доминировала прямолинейная сетка улиц и кварталов, игнорирующая естественный рельеф. Аналогичная тенденция сохранялась и в Генеральном плане застройки города. Такой чисто формальный подход привел к неоправданным расходам. В Юго-Западном районе и в Черемушках в проектах не учитывался рельеф местности, неоправданно расточительно перемещались многие тысячи кубометров земли, и во многих случаях глубина заложения подземных коммуникаций достигла 6 - 8 м. В итоге на Старокаширском шоссе, в Новых Черемушках и в некоторых кварталах Юго-Запада живописный природный рельеф уничтожался срезками и насыпями - не здания привязывались к местности, а местность к зданиям. Нередко территории, намеченные под первоочередное жилищное строительство, сдавались в аренду для разработки глиняных и песчаных карьеров. В результате такой хищнической разработки был нанесен большой ущерб интересам планировки (районы Хорошевского шоссе, рек Тарака-новки и Кровянки).

Котельнический переулок. 1963 г.

Г. Ф. Захаров. Линогравюра

Московские архитекторы понимали, что необходимо отказаться от традиционных планировочных принципов и что для территории Москвы с сильно пересеченным рельефом - с ее холмами, долинами, котловинами и оврагами - при проектировании строительства необходимо опираться на естественный рельеф местности. Рельеф территории Юго-Запада живописен и разнообразен. Отсутствие промышленных предприятий и котельных, благоприятное направление господствующих ветров, зеленый массив окружающих лесов и, наконец, хорошие геологические и гидрогеологические условия определили санитарные и экономические предпосылки для создания на этой территории большого жилого комплекса. При проектировании pi застройке этого района архитекторы стремились создать объемно-пространственную композицию с учетом рельефа, направления господствующих ветров и солнечной инсоляции. Стремясь к максимальному использованию рельефа как экономического и эстетического фактора, авторы застройки совместно с «группой вертикальной планировки» нашли рациональные и живописные решения планировки для каждого конкретного участка. В некоторых кварталах дома поставлены террасами на разных уровнях с размещением между ними зеленых откосов. В другом случае целый квартал на 4,5 м ниже уровня соседнего. Большая разница в отметках в данном случае использована для строительства полуподвальных гаражей на протяжении почти всей улицы. Характерным примером может служить такое решение застройки кварталов по Киевскому шоссе, где при разнице отметок 13 м и при фронте застройки 500 м дома стоят четырьмя уступами с превышением одпн над другим на 3.3 м.

На некоторых участках рельеф и геологические условия оказывались серьезным препятствием для рационального решения застройки. Особенно сложными в этом отношении были кварталы у Калужской заставы (ныне площадь Гагарина). Пересечение трех транспортных магистралей, большие толщи насыпных грунтов, наличие подземных коммуникаций, пересекающих участок в разных направлениях, и, наконец, широкая полоса отвода окружной железной дороги, идущая поперек будущей площади Гагарина, - все это представляло значительные трудности для планировки. Вертикальная планировка кварталов решена была также с максимальным сохранением сложившегося рельефа. Три магистрали, образующие группы кварталов, расположены на 5 - 9 м выше внутриквартальных дворов. Эта разница использована для осуществления дополнительных жилых этажей со стороны двора.

В эти же годы проводилось строительство спортивного комплекса в Лужниках. Земляными работами Лужнецкая пойма была поднята почти на 4 м, а за счет срезки пород левого берега ширина русла р. Москвы, по данным Ф. В. Котлова, увеличилась до 250 м.

В 1960 г. было принято решение об увеличении площади Москвы. Новой его границей стала окружная автомобильная дорога, а площадь достигла 878,7 км2. При застройке новых территорий все активнее стал проявляться метод так называемой свободной планировки. Отведенный под застройку Дворца пионеров участок был как-будто неудобен - глубокая низина (долина р. Кровянки), перепады рельефа скорее делали его похожим на естественную загородную территорию. Эти свойства и качества, безусловно отрицательные в практике прежнего градостроительства, были восприняты молодыми авторами проекта И. А. Покровским, Ф. А. Новиковым и др. как особенно подходящие для постройки разнообразных зданий архитектурного комплекса Дома пионеров. Низина была превращена в цепь прудов, заканчивающуюся большим озером. На пологих берегах решили соорудить здания спортивного и развлекательного назначения. Архитекторы стремились сохранить природные особенности территории, вписав в нее задуманные ими строения с помощью свободной планировки [8].

[8 Ильин М. О русской архитектуре. М.: Мол. гвардия, 1963.]

При создании архитектурного облика Москвы на разных этапах строительства рельеф местности учитывался по-разному. На рубеже XX в. Москва имела простой и ясный принцип ландшафтного построения. Одно-, двух-, четырехэтажные дома относительно равномерно покрывали поверхность рельефа. С высоких точек фоновая застройка воспринималась целостно, хотя и была как бы расчленена зелеными массивами. Преобладали горизонтальные мотивы. На этом фоне городские церкви и монастыри, стоящие на склонах и венчающие холмы, подъемы и причудливые изломы улиц создавали бесконечно многообразные ландшафт-но-силуэтные композиции. При этом, естественно, особо выделялась долина реки с широким обзором архитектурных ансамблей: Новодевичий монастырь, храм Христа Спасителя, купол и шпили Кремля, колокольня Иван Великий, церкви Красной горки, Новоспасский монастырь и т. д. Размещение архитектурных доминант на высоких точках рельефа проводилось с таким расчетом, чтобы их обзор обеспечивался наилучшим образом, создавая единую архитектурно-ландшафтную систему города.

В конце XIX - начале XX в. интенсивно началось строительство доходных домов. Они возводились в центре города и часто не корреспондировались со сложившейся архитектурно-ландшафтной «холмистой» системой застройки. На отдельных участках эффектные элементы рельефа все же подчеркивались. Например, в районе Плющихи - Саввинской набережной естественный склон террасы был удачно утрирован. А в долине р. Неглинной рельеф был несколько снивелирован. Масса доходных домов в Китай-городе и в районе Большой Мясницкой, Лубянки и Кузнецкого моста стала заслоном, сократившим зону обзора архитектурного ансамбля Кремля и Китай-города. И хотя нарушения архитектурно-ландшафтной системы были фрагментарны, существенно то, что основная застройка стала двухмасштабной. Выделился старый двух-трехэтажный слой и новый четырех-семиэтажных строений. «Взаимоотношения» с рельефом усложнились.

«Штучная» застройка 20 - 40-х годов XX в. привела к распространению нового городского «слоя», придав ему более дисперсный и случайный характер, являясь чаще помехой для обзора, чем ландшафтно-доминирующим элементом.

Качественный скачок произошел в 40 - 50-х годах. Высокоэтажные проспекты-коридоры, визуально закрепили структуру центра. Степень учета рельефа в целом была невелика, хотя разработка проекта строительства Лужников целиком определялась долиной р. Москвы. Совпадение массивов многоэтажных домов с высокими участками естественного рельефа не было закономерным. В одних случаях застройка удачно подчеркивала естественные перегибы рельефа, как, например, «тыловой фронт» Кутузовского проспекта на бровке набережной Тараса Шевченко или полностью совпадающий с бровкой террасы р. Москвы Ленинский проспект. В большинстве же случаев кварталы, оформляющие набережные, закрывали естественные откосы и уклоны рельефа. Фронтом домов был закрыт большой склон у Смоленской набережной, у Фрунзенской набережной и набережной Максима Горького. Высокие дома не согласуются с пойменным «низовым» характером этих территорий. Несогласованность высоты зданий с рельефом на отдельных участках центральной части города увеличилась.

Высотные дома, появившиеся в этот период, были попыткой создать в Москве новую систему архитектурных ориентиров, перекрывающих уже сложившиеся зоны помех. Это было возрождением ландшафтной системы ориентирующих доминант, активно использующих особенности рельефа: пойму р. Москвы, бровки и водоразделы, хотя три высотных здания из семи имели «низовую» постановку (гостиницы «Украина» и «Ленинградская», жилой дом на Котельнической набережной). И если положение высотных зданий гостиниц вполне оправдывается фиксацией ими изгибов радиальных магистралей, то Котельническая «высотка» полностью заслонила доминировавший в пойме (почти как Боровицкий холм) крутой склон Швивой горки. Высотная фиксация Садового кольца осталась незавершенной, так как три участка в его восточной и южной частях, имеющие большие перепады высот, не имеют архитектурных доминант и «тонут» в общей массе застройки.

О последнем периоде формирования городского ландшафта можно сказать, что он не имеет какого-либо четко выраженного направления. При постановке высоких и протяженных домов рельеф практически не учитывался. В течение более чем двух десятков лет «башни» и «секционные дома» строились там, где снос освобождал место.

При строительстве уникальных объектов градостроительства требование престижного обзора часто идет вразрез с особенностями рельефа целых районов. Активно концентрируя на себе внимание, эти здания обесценивают и окружающую застройку, и своеобразие городского ландшафта. Так, здание Совета Министров РСФСР закрыло долину р. Пресни с холмистым «контрастным» рельефом [9].

[9 Юдинцев В., Лобачев С. Городской ландшафт: Анализ и задачи формирования // Архитектура СССР. 1986. № 1. С. 68-74.]

Город, особенно современный, это сложный социальный, экономико-географический, архитектурный, инженерно-строительный организм. Компактность - его достоинство. Ценность земли в центре любого города в несколько раз больше, чем на его окраинах. Поэтому хорошие хозяева максимально используют и наземное и подземное пространство той площади, на которой возводится здание. И наши предки умели ценить землю. Практически во всех жилых, торговых, общественных и других зданиях дореволюционной застройки были подвалы, иногда двухэтажные (например, под зданием елисеевского магазина). Подвалы эти располагались не только под зданиями, но и под смежной с ними дворовой территорией, образуя большие площади, наподобие так называемого Соляного двора под нынешней площадью Ногина, винных подвалов треста «Арарат» на улице Кирова [10].

[10 Каммерер Ю. Ю., Дунаевский Н. Д., Щербаков В. В. Этажи подземных улиц//Гор. хоз-во Москвы. 1986. № 6. С. 19-20.]

В статье С. И. Кабаковой читаем: «Ценность территорий в Москве велика и постоянно возрастает. Комплексная экономическая оценка территорий Москвы составляет в центре около 2 млн руб./га, а в периферийных зонах (Бибирево, Отрадное, Строгино, Бескудниково) - около 700 тыс. руб./га. На расчетный счет нового генплана 2010 г. эти оценки составят соответственно 3 млн и более 1 млн руб./га, а в районах размещения нового строительства (Митино, Косино-Жулебино, Бутово, Толстопаль-цево и др.) - около 700 тыс. руб./га. Средневзвешенная оценка городских земель на период реализации нового генерального плана составит примерно 1,3 млн руб./га» [11].

[11 Кабакова С. И. Ценность московских земель//Гор. хоз-во Москвы. 1986. № 12. С. 12-14.]

Послевоенное строительство до 1960 г. при всех трудностях тоже в большей части не пренебрегало подземным пространством. Немало примеров удачных объемно-планировочных решений объектов постройки тех лет. Так, основаниями всех высотных домов стали подземные железобетонные коробки, полости которых используются для производственных, культурно-бытовых и других целей. К числу удачных решений следует отнести комплекс жилых домов микрорайона «Лебедь» на Ленинградском шоссе, объединенных подземным этажом для стоянки на 300 автомобилей. Широко использовано подземное пространство в жилом районе Северное Чертаново, где под землей размещено 17% от общего объема зданий, в том числе гаражи-стоянки на 3500 автомобилей, что создает удобства для жителей и повышает плотность застройки.

Подземное строительство последних лет в целом резко отстает от потребностей города. Большинство возводимых зданий не имеет подземных этажей, строятся только не используемые для хозяйственных нужд технические подполья. В результате - перерасход дорогих и дефицитных территорий, разрастание города и выход его на резервные территории.

Приходится нередко слышать ссылки на трудности производства работ при высоком уровне грунтовых вод. Трудности при этом, конечно, возникают, но пора уже на пороге XXI в., когда большая часть метрополитена построена на обводненных грунтах, перестать расписываться в беспомощности - констатируют главные специалисты НИиПИ генплана Москвы Ю. Ю. Каммерер, Н. Д. Дунаевский и В. В. Щербаков. Интенсивное строительство столицы и все большее внедрение в геологическую среду требуют и более обстоятельных инженерно-геологических исследований.

Однако проект детальной планировки (ПДП) Строгина, например, разрабатывался в свое время практически без учета информации о развитии провально-карстовых процессов, заканчивали ПДП также без районирования территории, которое было завершено позже. Естественно, что на стадии проекта застройки и проектирования отдельных зданий многие проблемы решались как бы вновь. Без должного геологического обоснования выпускались ПДП Солнцева, Южного Реутова и других территорий. В Крылатском, Ясеневе, Коровине-Фуникове рельеф территории за счет бесконтрольной планировки менялся уже в процессе строительства, а ведь проект был рассчитан на его первоначальный вид. В Крылатском часть домов попала на вновь углубленный карьер [12].

[12 Кофф Г. Если спросить геолога…//Моск. правда. 1987. 8 апр.]

Оптимальное соотношение городской искусственно созданной структуры и естественной среды для Москвы остается важнейшей проблемой. Город должен представлять целостно организованный по законам архитектуры ландшафт, органическое единство природной и искусственной сред.