О смелых и отважных

САМОВАРНЫЕ ХЛОПОТЫ

План захвата бронепоезда был изменён. Каждый рабочий получил новое задание. Оставался неясным лишь один пункт — партизаны. Никто не знал, подошли ли они к станции, как было условлено заранее, и готовы ли нанести с севера удар по городу. Кондрат Васильевич верил, что Николай попытается проникнуть в депо, но не представлял, как это ему удастся.

Утром появилась надежда. Сообщили, что на станции стоит вагон с боеприпасами для бронепоезда. Платайс тотчас распорядился послать за вагоном рабочих. Старшим группы он назначил Кондрата Васильевича. Но капитан, ведавший внутренней охраной, вежливо отклонил это распоряжение.

— Зачем отрывать ремонтников от работы! — сказал он Платайсу. — Я пошлю часового, а после обеда солдаты прикатят вагон в депо.

Спорить было неразумно, и Платайс поблагодарил офицера за любезно предоставленную помощь.

После обеда высокие ворота распахнулись, и вагон с боеприпасами медленно вкатился в депо. Началась разгрузка.

Осторожный капитан и тут обошёлся без рабочих. Солдаты сами вытаскивали снаряды, коробки с пулемётными лентами и укладывали их вдоль стены.

Распластавшийся на крыше Трясогузка прислушался. Справа раздавались выкрики разгружавших вагон солдат. Слева было тихо. Мальчишка придвинулся к краю крыши, взглянул вниз: поблизости никого. Но рядом с вагоном валялись куски жести, мотки проволоки. Спрыгнешь — загремит на все депо. Трясогузка посмотрел вперёд. Там стоял паровоз бронепоезда. Между вагоном и паровозом было не больше метра. Мальчишка подполз к переднему концу крыши. Двое рабочих осматривали заклёпки на бронированной груди паровоза.

Трясогузка пошарил в карманах. В них ничего не оказалось. Тогда он сдёрнул с головы рваную кепку без козырька и бросил её на паровоз.

Клепальщики заметили мальчишку. Он лежал, приложив палец к губам, а другой рукой показывал, что ему надо спуститься вниз. Рабочие отвернулись от вагона, чтобы не привлечь внимания колчаковцев.

— Что ему надо? — спросил один.

— Может, весточка от партизан? — отозвался другой.

— Похоже… Иди-ка за Кондратом Васильевичем…

У паровоза стояла железная лестница. Когда клепальщик вернулся, он передвинул её поближе к вагону с боеприпасами. Вскоре подошёл и Кондрат Васильевич. Наблюдавшие за колчаковцами рабочие дали сигнал, и он быстро приставил лестницу к вагону. Трясогузка не ждал приглашения

— колобком скатился вниз и юркнул под паровоз. Туда же забрался и Кондрат Васильевич.

Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга, и каждый думал, что же теперь делать?

— Ты не шпик? — осторожно спросил Трясогузка.

— Как будто нет, — серьёзно ответил Крутов.

— Тогда веди меня к Кондрату Васильевичу!

— Я — Кондрат. Что дальше?

Трясогузка повертел головой и на четвереньках пробрался к рабочему, который лежал на спине и измерял что-то железной складной линейкой.

— Как его звать? — спросил мальчишка, дёрнув рабочего за ногу.

Тот посмотрел на Крутова и сказал:

— Кондрат.

После этой проверки Трясогузка успокоился и, вернувшись к Крутову, таинственно произнёс:

— Я насчёт самоваров.

Кондрату Васильевичу эта фраза ничего не говорила.

— Самовар у бабки потёк? — спросил он. — И ты из-за этого пробрался в депо?

— Не у бабки, а у торгаша! — возразил Трясогузка.

Кондрат Васильевич придвинулся к нему вплотную. Фамилия командира партизанского отряда была Торгашов.

— Кто тебя прислал?

— Этот… как его… хромой! Велел спросить, брать ли от торгаша заказ и когда сможете починить самовары?…

Разгрузив вагон, колчаковские солдаты выкатили его из депо. Безбилетный пассажир совершил обратное путешествие к станции. Пустой вагон оставили в тупике. Трясогузка спрыгнул вниз неудачно. Заболело колено и заныло под ложечкой. Он посидел на песке у вагона, потёр колено и, прихрамывая, пошёл в город. Нога болела, но мальчишка был доволен. Получилось именно так, как он хотел. Не раскрыв секреты своей армии, он познакомился с подпольщиками. Трясогузка не сомневался, что и Кондрат Васильевич, и Николай — настоящие большевики. Понял он и то, что они готовятся к чему-то очень серьёзному.

Николай встретил беспризорника пытливым взглядом.

Трясогузка важно опустился на табуретку, снял кепку, вздохнул, как человек, завершивший трудную работу, и сказал:

Кончились самоварные хлопоты!… Велено принимать заказ и выполнить его сегодня без четверти двенадцать. Понял?

Николай взглянул на ходики: часовая стрелка подходила к трём. Времени оставалось в обрез.

— Ты где ночуешь? — спросил Николай.

— На трубе! — усмехнулся Трясогузка, всем своим видом показывая, что на такие вопросы он отвечать не намерен.

— Ладно, это твоё дело! — согласился Николай. — Но запомни: ночью из своего логова не вылезай! Ночка будет шумная — не заметишь, как и голову продырявят!… А завтра приходи сюда.

— Зачем?

— За геройский поступок получишь благодарность!

— Какую?

— Пролетарскую!… А сейчас, Трофим, иди! Мне некогда! Иди и спрячься подальше до утра.

— А заложники? — спросил Трясогузка.

— Будут живы твои заложники.

— Ещё бы! — многозначительно произнёс Трясогузка. — Ну, я пошёл! Кланяйся большевикам-ленинцам!