Обе Бездны

Глава двадцать восьмая Не будь негативной

Пребывание в гостях у Арислодары становилось чем дольше, тем приятнее. Красота и спокойствие этого места благотворно подействовали на драконов: они безмятежно валялись в траве или переговаривали о вещах, не требующих долгих дум и не вызывающих волнений. Зареслава и Нармэла прямо-таки светились от счастья, для Светлых пребывание в этом месте явно было только в радость. Торстейн и Адора с разрешения хозяйки расположились у одной из статуй и стали играть в ходовку — передвигать по расчерченной на клетки доске высокие фигуры-башни, выстраивая из них крепости с единой целью оградить побольше территории. Похоже, сама Арислодара была не прочь заняться подобным, потому что позолота кое-где слезла с фигур, соскребённая когтями, а мягкие подушечки у их подножья пообносились. Это Хубур поняла, когда сама сыграла с Адорой, но не успели они даже довести партию до конца, как златогривый улыбчивый дракон подошёл к хаосистке и протянул ей лапу:

— Давай лучше погуляем. Я без тебя скучаю.

Хубур ещё с детства привыкла к странным просьбам и непонятным речам, но ей казалось, что с данным самцом всё было предельно ясно — это и по слишком откровенной ауре читалось.

— Я с удовольствием составлю тебе компанию. К счастью, мой особенный самец меня не видит, — как бы в шутку, но в то же время значимо сказала Хубур, поднимаясь на задние лапы. Конечно же, в этом платье она вызывала заслуженное внимание у самцов, но уводить любимца Арислодары было бы слишком глупой идей. Даже несмотря на то, что никакого самца у хаосистки не было.

— И не увидит больше, — многозначительно хохотнула прошедшая мимо Арислодара. — Мой сын куда лучше него! Впрочем, не буду вас отвлекать… — протянула белоснежная совсем уж навязчиво и с намёком, удаляясь. Соладар, не теряя времени, взял Хубур сначала за запястье, а потом и под крыло, подталкивая её и оплетая талию хвостом.

— Цель жизни — жизнь! В этом вся суть. И чем жизни больше, тем лучше! От Хаоса слишком часты смерти. Надо сохранить тот Порядок, что жизнь поддерживает. И умножает.

— Я — хаосистка, — Хубур попыталась отстраниться от приставучего дракона. Сердце её сжалось от страха, а тут ещё Торстейн и Адора сидели, как ни в чём не бывало. — И в жизни есть иные цели и другие занятия!

— Какие, например?.. — собирался было Соладар залезть своим хвостом Хубур под платье, но так раньше успела — вцепилась наглецу передней в промежность, и совсем не нежно.

— Ты знаешь, что Инанна начала нарушать «цель жизни» отнюдь ни с тирана Герусет, пусть даже она и была достойнее всего этой участи — ужесточала законы, за малейшее неподчинение отправляла подданных в пирамиды, где из них выкачивали энергию и души? Нет, Инанна начала с сар-гачтаря Эрекцара. А он всего-то попытался предложить ей «умножать жизнь» без спроса.

«Не-мирдал» даже на пальцы лап приподнялся, раскрыв пасть от явно никогда не испытываемого ощущения. Дочь Тиамат дождалась, когда хвост чересчур любвеобильного дракона опустится к земле и только потом отпустила золотого, сразу отойдя на шаг назад.

— Интересно, а осмелился ли бы ты проявить свою самцовую удаль, не отводя свою жертву в кусты, у всех на глазах? В Авваатере подобного не стесняются, как я заметила при визите в вашу столицу, — светло-зелёная вышла из густой травы в подлесок деревьев-великанов, — или ты заранее готовился к провалу?

— Просто Светлые более дружелюбные, чем тёмные и хаосисты. Они не стесняются проявлять свою любовь и чувствуют себя в безопасности. А современные нашаране из-за Тьмы религиозны так же, как хардольцы при Семаргле. А религия до добра не доводит. В Хардоле нет ни голода, ни братоубийств, ни соперничества. И религии тоже нет. А у вас это всё есть — не замечаешь связь?

— Зато мы привыкли закрывать двери в свои спальни! — парировала Хубур. — И я видела Хардол. Там нет красоты, которая существовала, когда об этой стране писали все путешественники, начиная от тех, у кого крыльев нет, и заканчивая нашими собратьями. А вы заменили религию на всеобщую озабоченность, как заменила бы Тьма на всеобщую целомудренность! Нашар тоже пытались сделать неестественным, лишить свободы — всё под предлогом борьбы с извращениями, которые якобы насылали на драконов навы, чтобы их убивать. И мутации, по мнению Воплощений, тоже ведут к вырождению. Может быть, если не уметь их делать…

— Тьма во всём виновата и лишь в одном права — извращения это как раз неестественно, некрасиво, а часто ещё и опасно. В Хардоле и в этом измерении нет извращений. А учитывая, что мы спариваемся на улицах, нам и прятать свою честность не от кого, — по-глупому улыбнулся Соладар, пытаясь сохранить мудрость в глазах.

Хубур нахмурилась. Пожалуй, кое-в-чём она была не права. Всем было хорошо и привольно в этом месте, но только не ей:

— Хоть ты и похож на Мирдала, но тебе далеко от него. Может быть, войны Нашара и унесли жизни многих драконов, но они хотя бы умерли. а не стали идиотами без личности, но с неуёмным желанием отыметь кого-нибудь. Уйди долой с моих глаз.

— Не негативь, пожалуйста. Не надо лишний раз вспоминать о смертях, это лишь делает тебя мрачной. Ты гораздо красивее, когда улыбаешься. Давай я тебя обниму, чтобы успокоить, — Соладар с готовностью распахнул крылья, — но Хубур напомнила ему место, расправив когти:

— Тебе ли об этому говорить! У тебя не умирали родители.

— Гибель Тиамат была предрешена, — спокойный голос Арислодары приструнил Соладара, во всяком случае, дракон быстро сел на землю. Хубур обернулась на самку, вышедшую к ней. — Она жила в Хаосе и несла его с собой. Её смерть лишь подтверждает то, что война никому не нужна, кроме людей.

— На нас напали! Не мы! И не за то, что мы несли Хаос — людям лишь бы что завоевать и куда расселиться! А даже если мы и владеем навыками о работе с первоматерией — что, вам было бы хорошо, если бы умерли все, кто смог вы вас от неё защитить, использовать её с пользой, а не во вред? Меня всегда бесят, когда хаосистов путают с деструкторами, — нервно крича поначалу, под конец Хубур успокаивалась, не желая выглядеть истеричкой, а наоборот — настоять на своём мнении. Тем более, если оно и было верным и нелицеприятным, лишённым стереотипов.

— Любимая Арислодара! — не дала ответить той умно и достойно Яролика, что подлетела стремительно и внезапно, запыхавшись. — Вернись, пожалуйста! Там без тебя… спор завели!

Хубур так и не смогла ответить Арислодаре на обвинения в адрес своей матери. Вместе со своим золотым извращенцем самка неспешно направилась в сторону поляны, но Хубур за ней не последовала пусть там сами свои проблемы решают! Её-то никто не поднялся от Соладара защищать.