Обещания

Глава 17

Я названивал Мэтту две недели, а когда он не отвечал, оставлял сообщения.

Первый раз, на третий день после дня рождения, я пытался говорить спокойно: «Мэтт, все в порядке. Мы оба немного перебрали». Я не думал, что с произошедшим можно хоть что-то сделать, но готов был предоставить ему причину для оправдания, если это поможет. «Это не важно. Перезвони мне».

Еще через три дня я почувствовал себя потерянным. «Мэтт, не нужно меня избегать. Ничего не случилось. Давай обо всем забудем. Увидимся в воскресенье, ладно»?

Когда он не пришел в воскресенье, чтобы посмотреть матч, я позвонил снова. Я тщательно обдумывал, что скажу после звукового сигнала — что-нибудь о том, как его «Шефы» проиграли моим «Мустангам», но слова застряли в горле. Я только и смог пробормотать: «Мэтт, я скучаю по тебе».

После этого я больше не звонил.

Последующие недели я ощущал себя абсолютно несчастным. Мэтт по-прежнему меня избегал и, что хуже всего, снова стал встречаться с Черри. Это был не просто секс, как летом, а настоящие отношения.

Я знал, что он делает — пытается убедить себя, что может быть счастлив с женщиной. Что если он станет проводить больше времени с Черри, то и к ней возникнут те же чувства, что и ко мне когда-то. Я в это не верил, но приходил в ужас, думая, что такое все же может случиться.

Меня тяготило одиночество, в котором я оказался. И не важно, что я всего лишь вернулся к тому же состоянию, в котором находился много лет до встречи с ним. Тогда мне не казалось, что все настолько плохо, но теперь я чувствовал себя подавленным. Мой дом превратился в кладбище. Каждый раз, когда звенел колокольчик и открывалась дверь магазина, я надеялся, что это пришел Мэтт. Напрасно. Каждый вечер я ждал, что он постучится в мою дверь. Даже футбол теперь не радовал. Воспоминания о выходных, которые мы проводили вместе за просмотром матчей, казались издевательством, когда я сидел один, пялясь в телевизор. Конечно, меня приглашали Брайан и Лиззи, я даже сходил к ним пару раз, но своим настроением лишь наводил на них тоску. Поэтому теперь оставался дома.

— Он ведь даже не счастлив с ней, — сказала Лиззи, опираясь на прилавок. — Мы с Брайаном встретили их как-то в ресторане, у него был такой понурый вид.

Увы, но я понимал, что она права — видел его пару раз, и он действительно выглядел не лучшим образом. В глазах — отчаяние, ни следа привычной псевдоулыбки.

— Зачем ты мне это говоришь?

— Думаю, он скучает по тебе не меньше твоего. Может, позвонишь ему?

— Нет.

— Джаред…

— Нет! — Я замолчал. Не стоило набрасываться на Лиззи, она этого не заслужила — всего лишь хотела счастья для меня. Но следующий шаг не за мной. Именно Мэтт должен разобраться в себе и принять свои чувства. Мне оставалось только ждать и надеяться.

— Джаред, могу я попросить вас об одолжении? — обратился ко мне Ринго, когда мы в начале октября сидели в подсобке и разбирали банки с машинным маслом.

— Слушаю.

— Я хотел бы возобновить наши занятия.

— Математикой?

— Да. По программе сейчас дифференциальное исчисление. Там черт голову сломит.

— Конечно.

Удивительно, с каким воодушевлением я откликнулся на его просьбу. Моя социализация упала ниже плинтуса.

— А в физике вы разбираетесь?

— Так написано у меня в дипломе. Тебе и с ней нужна помощь?

— Если это удобно. И, может, мы могли бы заниматься у вас дома — мне не хочется отвлекаться здесь, в магазине во время работы.

— А как насчет твоего отца?

— Думаю, с ним проблем не возникнет. Он был доволен, что вы помогли мне прошлой весной. Я сказал ему, что он должен больше доверять людям. И мне. Скоро мне исполнится восемнадцать — я не ребенок и не идиот. — Ринго смущенно замолк. — Если не считать математику и физику.

— Ты не идиот. Ладно, давай у меня дома.

Мы договорились, что станем заниматься два раза в неделю — во вторник и четверг.

Первую неделю Ринго приходил один, во вторую появился на пороге с девушкой:

— Это моя подруга Джули. — Довольно милая, с не по-девичьи развитыми формами, темными волосами и веснушками, которые она пыталась скрыть под слоем косметики. — Можно, мы вдвоем?

Так у меня появилось два ученика. Я заказал пиццу, радуясь компании, пусть это всего лишь двое подростков, у которых проблемы с дифференциальным исчислением.

Выяснилось, что Джули страдает той же дурной привычкой, что и Ринго.

— Почему ты сразу подставляешь численные значения?

— Так же быстрее.

— С уравнениями в общем виде работать проще. Выведи конечною формулу и потом уже рассчитывай. Смотри. — Я стал разбирать на примере задачи по физике, которую мы решали. — Что ты знаешь про F?

— Сила равна массе на ускорение.

— Выведи из уравнения m.

— Но нам надо рассчитать F.

— Что мы получаем с правой стороны?

В ее глазах мелькнуло понимание:

— m и a.

Видимо, процесс пошел. Она черкала карандашом в тетради, бурча под нос:

— Вместо m подставляем2а, сокращаем… получаем a!

— Верно, а так как мы уже имеем выражение для m…

— То, перемножив, получим F!

— Точно.

— Это как собирать пазлы.

— Да, похоже.

Ее воодушевленный взгляд пролил бальзам мне на душу.

Но этим дело не закончилось. На следующей неделе они привели с собой еще одну девушку, а потом та привела с собой приятеля. К концу месяца я мог похвастаться десятью учениками, которым не давались физика с математикой. Хотя регулярно ходили человек шесть. Мой дом два раза в неделю превращался в своего рода интеллектуальный притон для подростков.

Только и оставалось ждать, когда же рванет.