Обманутые сердца

Глава 13

Линн посмотрела на Терезу таким взглядом, словно та спросила, была ли она когда-нибудь в аду. Дыхание участилось, и она закашлялась, чувствуя, как сильно заколотилось сердце.

– Там каждый день проводятся аукционы, а это, хочу тебе заметить, удивительное зрелище. Отец запрещал мне туда ходить, да и Трейсу это не понравилось бы… – она заговорщически понизила голос. – Там даже продают рабов, – Тереза потянула вожжи влево, и коляска свернула за угол, на Чартрез. – Но нам с тобой нет дела до этого аукциона. Там полно других, гораздо интереснее. Они предлагают всевозможные ткани из Франции, ювелирные изделия, дамские шляпки.

Линн овладела паника, но наконец она обрела голос, хотя пальцы продолжали теребить край сумочки.

– Ой, Тереза, не думаю, что это хорошая идея, – голос прозвучал натянуто даже для собственных ушей Линн. Она постаралась придать ему спокойствие. – Я хочу сказать – уже полдень, а мы еще не съездили к портнихе. Кроме того, не выбрали аксессуары и еще… если твой брат этого не одобряет, то не думаю…

– Ах, бедняжка Белль, а я решила, что ты любишь рисковать. Послушай, сначала заедем к портнихе. Пока я буду примерять платье, ты подберешь все аксессуары, а по пути из города заедем в отель, – Тереза захихикала. – Как тебе это нравится?

«Ужас», – подумала Линн и улыбнулась, хотя на душе скребли кошки.

– Сначала заедем к портнихе. Мне не хотелось бы возвращаться домой в темноте.

– Ты серьезно? А я думала, тебе все равно. Линн, слегка обескураженная, нахмурилась.

– Почему ты так решила? Тереза пожала плечами.

– Я видела, как ты прошлой ночью выходила на прогулку.

– Где ты меня видела?

– На дороге. Было поздно, и я решила, что ты, вероятно, не могла заснуть и захотела прогуляться, – Тереза остановила коляску у тротуара. – Надеюсь, ты не станешь возражать, если мы вернемся домой поздно.

Линн осторожно вылезла из коляски.

– Ну, вообще-то, я не против, но твоя матушка, скорее всего, будет беспокоиться. Не говоря уже о братьях. Не хотелось бы, чтобы Браггетты снарядили поисковую экспедицию. Я буду чувствовать себя виноватой, если мы пойдем в отель, куда тебе ходить запрещено.

Тереза рассмеялась.

– Ты права. Поисковая экспедиция – это именно то, что они организуют, особенно Трекстон. О'кей, мы не поедем в отель… по крайней мере, сегодня. Если останется время, есть много других мест, куда можно заехать.

Линн даже боялась подумать, на какие другие места намекает Тереза. Было совершенно очевидно, что девушка совсем как Белль не упускает шанса пренебречь приличиями.

Линн посмотрела на здания, выстроившиеся вдоль улицы. Все они были двухэтажными, штукатуренными, с крутыми, покрытыми шифером крышами, высокими окнами со ставнями и балконами с замысловатыми балюстрадами из кованого железа. Девушки прошли мимо аптеки, табачной лавки и магазина дамских шляп. На стене одного из зданий над дверью было написано: «Парижские моды мадам Карпентер».

Девушки подошли к углу здания, приподняли повыше юбки и по толстым доскам осторожно перешли через сточную канаву на кирпичный тротуар.

– Почему они не прикроют эти канавы? – Линн сморщила нос от отвращения, вдыхая мерзкий запах, исходящий от сточных вод.

В этот момент из двери рядом с магазином вышел мужчина с огромным ведом и вылил содержимое в канаву.

– Вот поэтому, – ответила Тереза. – Как люди будут избавляться от мусора, если канавы прикроют?

– Но в других городах ведь нет этих отвратительных штук.

– И как они обходятся? – поинтересовалась Тереза.

Линн удивленно смотрела на нее, вдруг осознав, что не знает ответа. Не знает, как они обходятся, никогда над этим не задумывалась.

– Не знаю, но что бы они там ни придумали, но это лучше, чем здесь.

Тереза рассмеялась и толкнула дверь в магазина мадам Карпентер. Над головой зазвенел колокольчик.

– Мадам Лили, это я, Тереза Браггетт.

Очень маленькая женщина, не больше четырех футов шести дюймов роста, выпорхнула из-за портьеры, прикрывающей одну из дверей, ведущих в глубь магазина. У нее были черные волосы и гладкое, без морщин, лицо, хотя легкая седина на висках говорила, что она гораздо старше, чем кажется с первого взгляда.

– Мадемуазель Браггетт, как раз вовремя, – сказала Лили Карпентер. – Я только что закончила подшивать подкладку вашего свадебного платья и не могу ничего делать дальше без примерки.

– Мадам, это моя подруга Белль Сент-Круа. Можно ей взглянуть на ваши аксессуары, пока я переодеваюсь?

– Маis oui, конечно, – ответила мадам Лили. – Отправляйтесь в примерочную, – она махнула Терезе в сторону завешанной портьерами комнаты и повернулась к Линн. – Мадемуазель, можете взглянуть на те вещицы, – она указала в противоположный конец длинной комнаты.

– Мадам, – обратилась Линн. – Есть ли здесь поблизости магазин дамских шляп?

– О, oui, мадемуазель. Как раз в конце квартала. Жаклин. У нее чудесные шляпки.

Линн улыбнулась:

– Вот и хорошо. Навещу ее, пока вы будете работать над платьем Терезы. Я недолго, а когда вернусь, то внимательно рассмотрю все аксессуары.

– Да, мадемуазель, я скажу мисс Терезе.

– О нет, – поспешно возразила Линн. – Не нужно. Она станет волноваться. Я скоро вернусь.

Портниха кивнула.

Медленно приоткрыв дверь, чтобы не задеть маленький колокольчик, Линн выскользнула из магазина. Оказавшись на тротуаре, она быстро зашагала по улице. Отель находился всего лишь в двух кварталах. Если повезет, она сможет переговорить с Белль и вернуться назад до того, как Тереза закончит примерку.

– Итак, теперь у нас с полдюжины подозреваемых вместо одного, – Белль разложила на кровати бумаги, которые нашла в офисе Томаса Браггетта.

Линн кивнула, но никак не прокомментировала слова сестры.

– Расскажи мне о «Шедоуз Нуар». Ты что-нибудь узнала?

Во взгляде Линн отразилась боль.

– Белль, я не такой спец в этом деле, как ты.

Белль остановилась перед сестрой.

– Тут ты права. А теперь, – она присела на диванчик, – рассказывай.

– Ну, Тереза вовсе не огорчена смертью отца. Похоже, они все не слишком переживают, временами даже кажется, что счастливы.

– Это мне известно, – заметила Белль. – Что еще?

– Ты знала, что Трекстон был помолвлен?

У Белль возникло ощущение, что в лицо выплеснули целое ведро ледяной воды и одновременно нанесли удар в живот.

– П-помолвлен?

– О нет, я не имею в виду сейчас, – поспешила поправить себя Линн. – Он был помолвлен раньше, но теперь уже нет. Когда мы приехали на рынок, Тереза покупала фрукты, а я рассматривала товары на прилавках, вдруг…

– Какое это имеет отношение к помолвке Трекстона Браггетта? – нетерпеливо перебила Белль. – И к убийству его отца?

Линн обиделась.

– Послушай, Белль, ты когда-нибудь можешь дослушать до конца, не перебивая? Тебе ведь известно, что леди не подобает так себя вести.

Белль почувствовала, что начинает заводиться.

– В данный момент меня меньше всего волнует, как ведут себя леди, и плевать на приличия, о которых ты всегда напоминаешь с такой готовностью. Рассказывай.

– Ну, тебе придется подумать над этим, – голос Линн был полон заботы. – Особенно если хочешь понравиться Трекстону.

– Линн! – прорычала Белль. Ее терпение было на пределе, она была готова взорваться в любую минуту.

Линн вежливо улыбнулась:

– Не знаю, имеет ли это отношение к убийству, я просто подумала, что тебе следует это знать. Особенно после того, как огромный уродливый негр со шрамами по всему лицу и в большом красном тюрбане с красивой брошью и перьями подошел ко мне на рынке и сказал, чтобы я держалась подальше от Трекстона Браггетта. Затем передал мне амулет – восковое сердце, проткнутое булавками. Тереза сказала, что это проклятие и…

– Что? – Белль недоверчиво уставилась на сестру. – Ты говоришь правду? – девушка вновь принялась расхаживать по комнате. – Зачем кому-то это делать? Зачем пытаться остерегать тебя от Трекстона?

– Скорее всего, предостережение относится к тебе, – Линн снова улыбнулась. – Это тебя интересует Трекстон Браггетт.

– Неправда!

Линн рассмеялась и приложила руку к груди.

– Леди никогда не лжет. Это неприлично.

Белль решила проигнорировать комментарий.

В любом случае, сестра была такой романтичной, что споры не привели бы ни к чему хорошему.

– Кто-то считает, что я слишком приблизилась к разгадке. Поэтому-то меня и пытаются запугать. Либо Трекстону что-то известно. Либо он тот, кого мы ищем.

– Но ведь его здесь не было, он покупал лошадей. Ты сама так говорила.

– Это он так говорил. – В голове Белль возник образ Трекстона на виселице, и ей стало плохо.

– Тереза сказала, негра послала Джульетта Вушон, бывшая невеста Трекстона. Она считает, что эта женщина хочет вернуть его назад.

– Ну, она может его заполучить, – Белль разозлилась на себя за то, что думает о Трекстоне Браггетте с сочувствием. – Тебе удалось наладить более тесные отношения с Трейсом?

– Он не убивал мистера Браггетта.

Белль уперла в бока сжатые кулаки и уставилась на сестру.

– И как ты об этом узнала?

В глазах Линн появилось мечтательное выражение.

– Просто знаю, и все. Он слишком хороший. Трейс добрый, сердечный и…

– И ненавидел своего отца. Линн громко вздохнула.

– Откуда ты знаешь, что ненавидел? Ненависть – слишком сильное чувство. Он не любил его, но…

– Они все его ненавидели.

– Да, согласна, они его не любили, даже ненавидели, но это не значит, что они его убили, – возразила Линн. – В любом случае, Белль, остальные не были в Новом Орлеане во время убийства мистера Браггетта, а Трейс этого не делал. Нам нужно поискать других подозреваемых. Трейс – не тот человек, который может совершить убийство, и тебе никогда не удастся убедить меня в обратном.

Белль продолжала смотреть на сестру. Линн влюбилась в Трейса Браггетта! Это было написано на ее лице, сквозило в каждом слове. Белль чуть не испустила тяжелый вздох, но вовремя спохватилась. Совершенно очевидно, Линн нельзя посылать обратно в «Шедоуз Нуар». Теперь это стало слишком опасно, учитывая ее чувства к человеку, который мог оказаться убийцей. Придется ехать самой, другого выхода нет.

– Ладно, Линн, может, ты и права. Я не говорю, что виновен Трейс или Трекстон, или любой из них, и возможно, нужно присмотреться к другим подозреваемым, а их у нас достаточно. Кроме того, я обнаружила, что у Томаса Браггетта была любовница.

У Линн был такой вид, будто оскорбили ее лучшие чувства.

– Я, конечно, не одобряю такое поведение, но слышала, что здесь это в порядке вещей.

– Верно. В новоорлеанском обществе принято, что богатые мужчины выбирают себе в любовницы благовоспитанную, утонченную даму, дитя белого мужчины и женщины-мулатки. Любовница Браггетта, согласно бумагам, которые он держал на нее, не считалась приличной женщиной, и ее не принимали в обществе. Она не только владела казино, но, судя по всему, выступала и в роли мадам [1].

Линн открыла рот от удивления:

– Мадам?!

– Да. А теперь мы поступим следующим образом, – Белль села рядом с Линн. – Мне необходимо поговорить с Евгенией. У меня к ней есть пара вопросов, если, конечно, удастся задать их, не вызвав подозрений. В любом случае, нам придется поменяться ролями. Я…

– Но, Белль, я хочу вернуться в «Шедоуз Нуар». Белль улыбнулась.

– Я знаю, но нам необходимо поступить именно так. Я расспрошу Евгению и попытаюсь выпытать все возможное у остальных. А тебе придется навестить любовницу Браггетта и…

. – У тебя с головой все в порядке? – Линн вскочила с дивана. – Я не пойду в бордель!

– Это не бордель, а казино.

– И бордель, и казино, и ноги моей не будет ни в одном их этих мест. Это же позор, Белль, самый настоящий позор! Ни одна порядочная леди даже близко не подойдет к такому месту, не говоря уже о том, чтобы войти туда!

Белль встала и окинула Линн презрительным взглядом.

– Даже ради спасения отца, которого повесят за убийство, хотя он его не совершал?

– Ах, Белль, – Линн снова опустилась на диван. – Почему бы тебе самой не встретиться с мадам? У тебя гораздо лучше получается выуживать из людей информацию, о которой те предпочитают умалчивать. И потом, ты спокойно можешь заявиться в подобное заведение, тебя не волнует, что об этом подумают люди…

– Премного благодарна за добрые слова.

Линн покраснела.

– О, ты понимаешь, о чем я говорю.

– Линн, послушай, мне необходимо поговорить Евгенией. И раз ты так уверена в невиновности Трейса, то и к нему есть несколько вопросов. Я сама должна в этом убедиться. Кроме того, тебе не придется посещать заведение Магелины Тутант. Она проживает в другом квартале. Адрес я нашла в бухгалтерской книге Браггетта. Ты можешь навестить ее днем, это вполне прилично.

– Замечательно. Меня может кто-нибудь увидеть и решить, что я прошу у нее работу.

– Мелинда, ради Бога, не будь смешной. В любом случае, выйдя на улицу, закрой лицо вуалью и раскрой зонтик.

– Белль, мне это не нравится. Совсем не нравится.

– Что ты говоришь? Неужели? А я сомневаюсь, что папе нравится сидеть в тюрьме.

– Хорошо, хорошо, – Линн начала снимать платье. – Тереза сейчас у портнихи, на Чартрез, «Парижские моды мадам Карпентер». Выйдешь из отеля, сверни налево, затем опять налево, на Чартрез. Это всего лишь в двух кварталах отсюда, но тебе лучше поторопиться и вернуться до того, как она хватится меня… я хотела сказать, тебя.

Сестры обменялись платьями. Белль натянула через голову голубое муслиновое платье Линн и повернулась к сестре спиной, чтобы та помогла застегнуть пуговицы.

– Я хочу, чтобы ты сделала еще кое-что. Линн громко вздохнула.

– Что?

– Посетила мэра.

– Мэра города?

– Да.

– Но зачем? – взвыла Линн. – Он не освободит папу только потому, что я его об этом попрошу.

– А ты и не будешь просить его освобождать папу. Тебя зовут Линн Боннвайвер, помнишь?

– Да, да, и что я должна сделать?

– Думаю, он хорошо осведомлен о кое-каких деловых спекуляциях и, судя по обнаруженным бумагам, не совсем законных действиях мистера Браггетта. Он либо был партнером, либо являлся прикрытием Браггетта. И вот что еще я нашла среди бумаг, – она достала из сумочки маленькую бронзовую печать.

– Печать? И что из этого?

– Здесь в круге буквы РЗ.

– А что это значит?

– «Рыцари Золотого Круга».

– А кто они такие? Какое-нибудь общество из Англии?

– Линн, ради Бога. Если бы ты хоть немного уделяла внимание происходящему в мире, то знала бы, кто они такие.

– Я знаю то, что мне необходимо знать! – возмущенно заметила Линн.

– Очевидно, нет, – Белль положила печать в сумочку.

– Если я не читаю газеты и не просиживаю часами с отцом за разговорами о политике, это не значит, что я ничего не знаю.

Белль улыбнулась.

– Ты права, но не будет никакого вреда, если ты немного больше внимания станешь уделять политике и поменьше рассматривать модели платьев, – она затянула тесемки на сумочке. – «Рыцари Золотого Круга» – частная организация. Несколько лет назад они пытались убедить правительство национализировать Мексику и сделать ее территорией Соединенных Штатов.

– Ну и что?

– Они признаны очень опасной группировкой, так как не только оказывают политическое давление, но их также подозревают в нескольких случаях саботажа.

– Белль, какое отношение это имеет к убийству?

– У Томаса Браггетта была их печать. Сомневаюсь, что она могла быть у человека, не являющегося членом «Рыцарей» и, скорее всего, одним из руководителей. А если он был членом их общества, это означает, что они не расформировались, как все считают.

– И что из этого следует?

– Они могут работать над каким-нибудь секретным планом, может быть, даже имеют отношение к современным проблемам между Севером и Югом. Томас Браггетт, будучи сенатором Соединенных Штатов, наверняка был ценным членом для «Рыцарей».

– И что это значит?

– Прекрати повторять, как попугай, «Что это значит, что это значит»! – Белль посмотрела на себя в зеркало и поправила голубую юбку. – Эти факты могут помочь нам выяснить, за что его убили.

– Значит, члены семьи не делали этого, – предположила Линн.

– Возможно, они тоже члены «Рыцарей».

– Но ты ведь сама признала, что они все ненавидели его, – заспорила Линн. – Зачем им вступать в организацию, в которой их отец занимал важный пост?

– Не знаю, но это нельзя исключать.

– Белль, становится слишком опасно, – заметила Линн. – Может быть, лучше нанять кого-нибудь? Кого-нибудь, кто знает, как…

– И они никогда ничего не обнаружат, – Белль в последний раз посмотрела на свое отражение в зеркале и повернулась к сестре. – Обнаружили что-нибудь власти, когда обыскивали офис Браггетта? Нет. Разыскали того человека, который хочет, чтобы мы держались подальше от Трекстона Браггетта? Нет. Заподозрили ли власти, что Браггетты, один из них или все сразу, могли стоять за всей этой неразберихой? Нет.

– Но…

– Замолчи, – огрызнулась Белль. Проклятие, ей самой не хотелось посылать Линн расспрашивать мэра и любовницу Браггетта. Это могло оказаться очень опасным, но у них действительно не было выбора. Она не могла находиться в двух местах сразу и понимала, что не может отослать Линн обратно на плантацию. Линн слишком защищала Трейса, который все еще оставался главным подозреваемым. Тем не менее Белль было отлично известно – если Линн сосредоточится, то справится с любым делом. А у самой Белль действительно возникли вопросы к Евгении, а заодно и к Трекстону Браггетту.

Как только Белль ступила на порог магазина портнихи, Тереза позвала ее из-за закрытого портьерой дверного проема.

Испытав облегчение из-за того, что не ошиблась и пришла вовремя, Белль подошла к портьере и отодвинула ее в сторону. Тереза стояла на небольшом возвышении в центре крошечной комнаты, одетая только в кружевную сорочку и панталоны. Внимание Белль привлек выступающий живот девушки, и, испытав шок от увиденного, она на какое-то время даже лишилась дара речи. Белль ничего не могла с собой поделать – она открыла рот от удивления. Было совершенно очевидно – Тереза и ее жених не стали дожидаться свадьбы, чтобы насладиться прелестями первой брачной ночи.

Мадам Карпентер пригласила Белль в комнату.

– Входите, мадемуазель, прошу вас взглянуть на платье. Оно на вешалке, – она показала свадебное платье, которое только что сняла Тереза. – Я принесу чай, – Лили Карпентер поспешила выйти из комнаты.

Белль подошла к Терезе и помогла закрепить вокруг талии широкий кринолин.

– Тереза, ты… – она не знала, как сформулировать вопрос. Вообще, не следовало об этом спрашивать, но Белль не смогла сдержаться. Если Тереза беременна, что было совершенно очевидно, это объясняло, почему Евгения Браггетт отказалась отложить свадьбу дочери. А если об этом знал Томас Браггетт, возможно…

– Да, мы с Джеем ждем ребенка, – выпалила Тереза. – Разве это не прекрасная новость? – улыбка исчезла с ее лица так же неожиданно, как и появилась, и она схватила обе руки Белль. – Но, умоляю, не говори маме, она просто умрет, если узнает, что я жду ребенка, ведь мы с Джеем еще не женаты.

– Но, Тереза, она…

Глаза девушки наполнились слезами.

– Прошу тебя, Белль, – взмолилась она. – Пожалуйста, не говори ей! – в глазах промелькнул страх. – И моим братьям. О Господи, они же убьют Джея.

– Ну, они ничего подобного не сделают. И я конечно же…

– Ну пожалуйста! – Тереза чуть не выла. Белль улыбнулась и похлопала ее по руке.

– Конечно же, я ничего не скажу, это меня не касается. Но, судя по твоему животу, долго скрывать такое положение не удастся. Твой отец знал об этом?

Тереза нахмурилась, словно вопрос ее озадачил.

– Нет. А почему ты спрашиваешь?

– Я просто подумала, если бы отец знал, то наверняка рассказал бы Евгении.

Тереза покачала головой:

– Нет, он ничего не знал. Я уверена. Белль кивнула:

– Ну ладно, одевайся. Мы выпьем чаю с мадам Карпентер, а затем поедем.

Тереза сняла с вешалки свое розовое в белую клетку платье, которое надела для поездки в город, и натянула на себя.

– Ты не передумала насчет отеля «Сент-Луи»? Белль чуть не поперхнулась.

– «Сент-Луи»?

– Да. – Тереза надела жакет, очень гармонировавший с платьем.

«О чем, черт побери, толкует эта девушка?»

– Ну, я… – «Господи, что же сказать? Да, передумала, но не хочу идти или нет, не передумала? Зачем Тереза хочет посетить отель?» У Белль кружилась голова. Какого черта Линн ничего не сказала?