Обреченный на игру

Глава 46. И ты, Брут?

Утро выдалось пасмурным. Возможно, восточный ветер принёс капли грибного дождя, бушующего за БигинерПлейсом. Мрачное небо сплошной пеленой было затянуто серыми однотонными облаками, как будто игра предупреждала о чем-то страшном, непоправимом.

На насыпи, разделяющей водную гладь, на единственной восточной дороге в город, стояли четыре конных всадника. Короля было видно сразу. Рыжебородый широкоплечий, когда-то не гнушавшийся военного дела воин, теперь же стал хряком, отъевшим огромное пузо, скрывающееся за вычурными шмотками, украшенными бантами и пёстрой бахромой. Голову монарха украшала золотая инкрустированная изумрудами корона.

Свита самодержца состояла из двух благородных тяжёлых рыцарей. Об их благородстве говорила дороговизна доспеха и символы власти на шлемах. Так шлем одного воина венчала стальная, вытянутая вверх, скрюченная лапа хищной птицы, а другого раскидистые, почти что лосиные рога.

Так же свиту дополнял маг в сером. Марио знал его. Это был тот самый маг-символист, что дрался вместе с ним против гномов на улицах БигинерПлейса после «гномьего кидка». Тот, которого по уверениям Рафи убило арбалетным болтом. Его звали Дорон, и он теперь работал на короля. Только ли теперь?

Монах появился из пустоты, просто материализуясь перед конниками. Начавшийся мелкий моросящий дождь дал рябь на искусственном водоёме. Там, далеко за плечами всадников, водная гладь подчёркивалась чёрной линией – это были тысячи всадников Блута. Марио мог поклясться, что за выстроенной в несколько рядов конницей виднелись требушеты и прочая осадная артиллерия.

– Привет, Блут, именуемый Жестоким! – громко сказал Марио.

Ветер разнёс его голос далеко вперёд, как если бы стихия хотела, чтобы игрока слышали вооружённые люди, находящиеся на удалении около километра.

– Марио Брос, именуемый вторым! – расплылся в улыбке Блут, неспешно посылая боевого коня вперёд.

– Ты хотел поговорить, я пришёл, – сделал шаг к высокородному игроку монах.

– Я польщён встрече с тобой. Давай не по отыгрышу, – улыбнулся Блут.

– Током игра не зашибёт? – дерзнул Марио, проверяя границы панибратства.

– Я столько плачу в эту систему, что не зашибёт, – покачал головой правитель. – Я не стану тебе предъявлять за убийство «голоса» короля или за уничтожения сотни рыцарей!

– Выходит, ты заехал просто так? – пошутил монах, подняв бровь.

– Шутишь. Это хорошо, – одобрил король. – У тебя мои феи. Отдай мне их и продолжишь править своими болотами дальше живой.

– У нас, Блут, тут как бы республика! Свобода и все такое. Может, они к тебе не хотят?

Мелкий дождь накатывал волнами ветра, но Блут даже не морщился – капли не долетали до короля, исчезая прямо перед ним.

«Заклинание отражения?» – промелькнуло в голове у Марио. – «Подстраховался король. Видимо, колдует Дорон. Все, что летит в короля, оказывается где-то в другом месте. Возможно даже в каменном мешке Чак Хук Хильской тюрьмы сейчас скапливалась лужа из перемещаемого туда дождя».

Придворный заклинатель предполагал, что в случае попытки атаковать, Михаил будет бить руками или заклинаниями, поэтому заранее выстроил невидимую сеть заклятий. Понимал это и Марио, в душе хваля за такую тонкую волшбу вражеского мага.

– А что, если я спалю всю вашу Грибляндию, и на месте ваших болот будет выжженная пустыня, как на востоке этих земель? – невзначай предположил Блут.

– Так себе идея, король. У меня в крепости пушки, баллисты, контингент антимонархический с арбалетами. Твой дракон, на которого ты делаешь ставку, не успеет даже «сыр» сказать. Кстати, в твоей свите есть маг, Дорон, кажется. Как ему удалось выжить после болта в голову?

Раскрытие тайн прошлого позволяли знать, что ожидать в будущем. Другой бы не стал говорить с Марио на такие темы, но ставка на психологию, основанная на помпезности одежды игрока, сыграла, и король не мог не поделиться своим гением.

– Это был мой квест. Когда маг убил дитя главного гномьего психопата, вы: люди, эльфы, гномы начали друг друга резать. А дальше моей сотне оставалось только зайти в пустой город, пока ты сначала за андедов играл, а потом против, – снисходительно произнёс Блут, жонглируя в воздухе пальцами правой кисти.

– Болт во лбу – это была иллюзия? – чисто для понимания спросил Марио, попутно проверяя информацию, не врал ли ему тогда Рафи хотя бы по поводу Дорона, как навешивал лапшу про свой отряд.

– Вся твоя игра, Миша, это отражение моих финансовых вложений. Как и желания голосующих когда надо и как надо людей. И отправление на войну за темных эльфов, и отправленный за тобой одержимый гном, и многое много другое, пока ты не свалил внутрь программного кода.

Король был серьёзен и верил в то, что говорит, верил во всемогущество своих денег.

– Ты принёс беду в игру, – равнодушно прошептал себе под нос Марио.

– Вся игра и есть беда, за которой смотрят тысячи и тысячи жаждущих крови дебилов! – король, непривыкший к критике своих решений, повысил тон.

– А ты не боишься, что игра тебя покарает? – поднял голову Михаил, пристально вглядываясь в лицо игрока.

– Нет, Марио! Это я караю и милую! Даже если ты отобьёшь мою атаку, придёт Мелисса, которая, кстати, тоже благодаря мне вспомнила тебя по своей прошлой жизни. Что останется от грибного мира, когда враги придут со всех сторон? Так что ты уже в меньшинстве. Отдай мне феев и живи своей болотной жизнью.

– Религия в Шаруланкаре тоже твоих рук дело?

Тем временем дождь усиливался, стекая по грибной шляпе Михаила.

– Это карта, которая ещё не сыграла. Ты много хочешь знать. Если ты думаешь, что нас сейчас кто-то слышит, ты ошибаешься! Мои программисты нарисуют картинку по отыгрышу, как надо. А дракона я твоего расколдовал, так что грибная власть над ним более не канает.

– Я всю игру думал, что это люди – уроды и такое тут создали. А теперь я вижу, что главное зло – это ты! – грибная рука сжалась в кулак, но лишь для того, чтобы энергия злобы не повлияла на мысли монаха.

– Не, я только помог им себя проявить. Давай за меня, Марио. Игра будет расширяться: больше квестов, иные игры – иные миры, на этом же движке. Что тебе тут ещё делать? Не грибов же всю свою послежизнь спасать.

Мысли пронеслись в голове у Михаила прежде, чем он нашёл, что ответить:

«Если ты такой всесильный, почему тебе не отнять у меня феев щелчком пальцев? Почему ты, такой всемогущий в реальном и виртуальном мире, вынужден говорить с каким-то водопроводчиком? Я вижу в тебе, король, величие понтов, а не всесильность. А значит, я дам тебе войну, как бы крут ты ни был!»

И монах сделал ставку на то единственное, что у него оставалось перед чувствующим себя абсолютно безнаказанным толстосумом – на игру!

– До того как вайпнуться, я бы может и поиграл за тебя. А теперь я – часть насилуемой тобой и такими как ты игры. И от имени всех НПСов говорю тебе: Хер тебе, а не феи!

– Ну как знаешь, – искоса улыбнулся король.

Воздух хлопнул, это сработал портал-замещение, и вместо короля на земляном валу оказался перенесённый откуда-то трёхголовый дракон.

Орамазук, теперь армированный лёгкими серебристыми пластинами, словно ездовой маунт, глядел на Марио до боли знакомым взглядом программиста.

– И ты, Брут? – невольно произнёс Марио, вставая в левостороннюю стойку.

– Это только бизнес, – одновременно прогремели пасти, прежде чем из них ударил тройной поток пламени.