Обретенная любовь

Глава 10

Большая желтая луна светила в небе, отбрасывая мрачные тени на газон. Джина облокотилась на чугунные перила веранды, напряженно вглядываясь в темноту. У них отключили электроэнергию, но как это могло повлиять на чету Симмонсов? Тэа Симмонс всегда была очень пунктуальной и добросовестной в отношении своих обязанностей. Она обещала вернуться домой до темноты, а уже был поздний вечер! Весь день был такой жаркий, и Джина, устав от длительной борьбы с сорняками, уже дремала. Но позволить себе уснуть она могла не раньше, чем вернутся Симмонсы. Возможно, что-то случилось с ними по дороге. Внезапное появление мужчины прервало ее размышления. Она с большим трудом скрыла тревогу. Это был Чад Даффи.

— Вечер добрый, мисс Лэндон! — он окинул хозяйку оценивающим взглядом. — Я пришел справиться, все ли у вас в порядке. Отсутствие света не беспокоит? Грузовик въехал в электрощит милях в десяти от города и нарушил линию энергопередачи.

Девушка острее ощутила нарастающее чувство тревоги.

— Так вот почему нет света! Надеюсь, никто не пострадал?

— Этого утверждать не могу. — Управляющий посмотрел в сторону дома. — Вижу, со светильниками все в порядке. Как обращаться с ними, знаете?

— Да, спасибо, — подавленно пробормотала она, махнув рукой на горящие окна в доме. — Как видите, у меня все нормально.

— Я все вижу! — Что-то в его голосе настораживало Джину, даже мурашки побежали по коже. В его взгляде было похотливое желание. Он поднялся на веранду.

— Я с минуты на минуту ожидаю Симмонсов, — сказала Джина, ничуть не скрывая смысла этой фразы.

— Не советую рассчитывать на это, леди. Дороги забиты. А кроме того, не вижу ничего преступного в том, чтобы составить вам компанию. Я думаю, ничего плохого в этом нет, правда? — Задев ее плечом, он стремительно прошел в дом.

Ошеломленная, Джина последовала за ним.

— Мистер Даффи, мне не хотелось быть невежливой. Но вы забываетесь. Вам придется уйти.

Он повернулся к ней, лицо его исказилось.

— Юная леди слишком высокомерна. Ты не бываешь такой, когда рядом этот парень-здоровяк.

Взгляд ее стал ледяным.

— Простите!

Чад Даффи разглядывал девушку с вожделением.

— О, не надо! Со мной эти штучки не пройдут. Как будто не понимаешь! Брандт, он на всех влияет. Даже старый Рафф как-то попал под его влияние. Но мы конечно же исправили это! — Он тут же замолчал, как будто сболтнув что-то лишнее.

Джина проговорила сквозь стиснутые зубы:

— Не знаю, о чем вы говорите, но я жду, что вы уйдете, прямо сейчас. — Девушка чувствовала себя абсолютно беспомощной.

Даффи ухмыльнулся и даже не сдвинулся с места.

— Не раньше, чем получу то, зачем пришел сюда, юная леди.

Девушка с трудом уняла внезапно появившуюся дрожь в руках:

— Мистер Даффи, если вы не уйдете, я закричу.

— Кричи, сколько хочешь. Тебе нужен мужик. Я покажу тебе, каким ласковым могу быть.

Ее охватила ярость.

— Убирайтесь! — потеряв над собой контроль, заорала Джина. — Вы, должно быть, сумасшедший! Я требую — убирайтесь.

Он медленно приближался к ней:

— Мы впустую тратим время, леди Босс. Мне начинает надоедать эта игра. Вы, женщины, так их любите.

Потихоньку Джиной начала овладевать паника. Он схватил ее за руку:

— Не сопротивляйся, детка, и я буду очень даже ласковым.

Она еле сдержалась, чтобы не плюнуть в него.

— Убери свои паршивые руки, омерзительный ублюдок! Ты уволен!

Еще не закончив говорить, она уже поняла, что ее слова звучат смешно. Но ничего смешного не было в глазах Даффи. В них горело отвратительное желание. Пустые, наглые глаза.

— Не то ты хочешь сказать, не то, моя леди, — грубо сказал он и прижал ее к своей мускулистой груди. — Я всегда использую любую возможность и свои шансы не упускаю, а мы попусту теряем время.

К панике примешалась ярость. Девушка злобно колошматила его и была довольна, когда удары достигали цели, причиняя ему боль. Руки Чада сжимали ее все сильнее, и она вся напряглась, отчаянно пытаясь вырваться из этого кромешного ада. Она ненавидела и презирала его, чувствуя себя страшно униженной. Запах бриолина, которым он намазал свои волосы, вызывал у нее тошноту.

В горле все пересохло, сердце колотилось как бешеное. Это было похоже скорее на ночной кошмар, наяву такое произойти просто не могло. Казалось, достаточно только проснуться. Грубые прикосновения к шее вернули ее к отвратительной действительности. Ею овладело неукротимое желание укусить его.

— Что здесь, черт возьми, происходит?

От звука этого резкого голоса они оба застыли на месте, Даффи резко оттолкнул от себя девушку и весь как-то сник. Джина налетела на сервант, в голове все помутилось. В дверном проеме стоял Сайрус Брандт, сжав кулаки. Его бронзовый загар исчез, лицо казалось серым. Джине доводилось видеть его очаровательным, издевающимся, смеющимся и даже беззаботным. Но в слепой ярости — никогда. Его вид испугал ее. Он испугал и Даффи, который не смел оторвать взгляда от этих горящих глаз.

— Поймите меня правильно, — начал было он, но слова застряли в горле.

Дальше все произошло в считанные секунды. Сквозь пелену тумана перед глазами Джина видела лицо управляющего, перекошенное от страха, и поняла, что сейчас Даффи начнет плести любые небылицы, лишь бы выкрутиться.

— Не было ничего такого, чего бы юная леди не хотела сама!

Брандт прореагировал на это чудовищно нелепое объяснение так быстро, что Даффи не успел заметить надвигающегося удара. Со всей силой он ударил мерзавцу по лицу и, рассеча ему губу, отшвырнул к стене. Даффи был в шоке. Брандт снова набросился на него, и от нового удара Даффи упал, теперь он катался по полу, стеная от боли. Кровь сочилась из его разбитых губ, под глазом налился отвратительный багрово-красный синяк.

— Вставай! — спокойно произнес Брандт, но его слова еще больше усиливали впечатление надвигающейся опасности.

Чад даже не взглянул в сторону Джины, а просто стоял у серванта и готовился к следующему удару. Дрожащая девушка подошла к своему чудом появившемуся защитнику. Таким он был совершенно незнакомым ей — первобытный мужчина в ярости, с полыхающими злобным огнем глазами.

— Пожалуйста, не бейте его больше, — судорожно выдохнула она. — Достаточно. Кроме того, он зальет кровью ковер.

На секунду Брандт повернул голову:

— Не вмешивайся в мужские дела, Джина.

В глазах его все еще горела ярость и злоба. Даффи лежал, не двигаясь. Брандт схватил его и резким движением поставил на ноги.

— Это за леди. Если через десять минут ты не уберешься с этой фермы, я добавлю уже от себя. Возьми лошадь. Мне наплевать, даже если тебе придется скакать верхом всю ночь напролет, убирайся немедленно. Твои вещи пришлют тебе в город.

Кровь текла по лицу Даффи, которое было совершенно белым от бессилия и ненависти. Он медленно поднялся, голова его тряслась. Ненависть закипала в нем, душила все остальные чувства. Они все трое стояли рядом, так близко: он сам, Брандт и эта сучка — юная леди. Ничего, он подождет, будет терпеливым, дождется своего часа и напомнит им о себе. Он возьмет реванш!

Сайрус Брандт последовал за ним, свистом подозвал Бодаллу, свою большую чистокровную восточноевропейскую овчарку. Собака выпрыгнула из джипа и подбежала к веранде. Сайрус давал ей команды, показывая на Джину. Собака сидела, настороженно внимая голосу своего хозяина.

Брандт обернулся к девушке:

— Бодалла будет рядом, пока я не вернусь. Вместе с румянцем к Джине вернулись силы.

— Я уже большая. И мне не будет одиноко.

В его взгляде мелькнула презрительная усмешка, Джина отвернулась, прошла в столовую, собирая на ходу растрепавшиеся волосы, открыла бутылку бренди, которую старый Рафф всегда держал в запасе. Руки дрожали, пришлось выпить залпом. Почувствовав вкус спиртного, она слегка поморщилась. Девушка ощущала себя разбитой и больной. Через пару минут дрожь утихла, и она вышла на веранду, подставляя лицо ветру.

Спустя несколько минут вернулся Брандт и, отослав овчарку к джипу, подошел к Джине. Выражение его глаз переменилось.

— Все, он уехал. Давно уже ему следовало это сделать! Скажи-ка мне, маленькая упрямая идиотка, разве я не предостерегал тебя от этой распутной свиньи? Что он здесь вообще делал? Теперь-то ты понимаешь, что давно пора было его выгнать?

Джина вздохнула:

— Почему вы оскорбляете меня? — Она старалась говорить как можно спокойнее, но явно проигрывала битву. — На меня напали. Но, Господи, вы так сильно избили его! Еще немного, и он бы потерял сознание…

Он не отступал от своего:

— Да что это с тобой, ты, истеричная маленькая дурочка? Ты что, хотела, чтобы тебя изнасиловали?

Джина едва не задыхалась. Она замахнулась, как будто хотела ударить его, но смогла только сказать:

— Какие отвратительные вещи вы мне говорите!

В глазах ее блестели слезы испуга и злости, готовые хлынуть от любого его слова. Кроме того, продолжало свое действие бренди.

— Намного больше на земле хороших женщин, чем достойных их мужчин! — произнесла она осуждающе.

— Да, но ты разве не заметила, какие они слабоумные! — Лицо его переменилось, оно уже не было таким пугающим. — Мне жаль, Джина. Целомудренные женщины сейчас что-то вроде раритета в нашем непристойном мире. — Его голос стал тверже. — И Даффи, кстати, тоже так судит о женщинах. Ты что, не понимаешь, что играешь с огнем? Видимо, тебя жизнь вообще ничему не научила!

Джина потеряла самообладание:

— Да как вы смеете судить обо мне? Как вы смеете!

— Судить о тебе?! — Злобные огоньки загорелись в его глазах. — Послушай, моя хорошенькая дурочка, можешь представить мое состояние, когда я зашел сюда и увидел тебя, вырывающуюся из рук этого подонка? Удивительно, что я вообще не убил его.

— Замолчите! — хрипло закричала она. — Я отказываюсь продолжать этот бессовестный допрос!

— Но, маленькая мегера! Я собирался… — Две морщинки пролегли между его бровями.

Она вскинула голову и высокомерно вздернула подбородок:

— Давайте, расскажите, что вы хотели сделать.

Странные огоньки вспыхнули в его глазах. Он грубо прошептал:

— Черт возьми, Джина, ты и святого свернешь с пути истинного!

Он взял ее за плечи и прижал к себе. Она закрыла глаза, он взял ее на руки и отнес в гамак.

Теперь Джину не нужно было принуждать! В ее жизни наступил момент, когда она уступила природе. Он прикоснулся к ее лицу. Девушка потянулась к нему, губы ее раскрылись… Сайрус пробормотал что-то бессвязное и впился в нее губами. Реальность куда-то исчезла, остались только мужчина и ночь, ветер и вечные звезды.

Он отпустил ее мягкие губы, но продолжил ее целовать еще более страстно и нежно гладил ее шею, плечи. Джина не отдавала себе отчета в происходящем и страстно зашептала:

— Я люблю тебя… люблю… и мне плевать на все остальное!

Он весь напрягся, его голова, плечи, даже руки были напряжены.

— Ты сущий дьявол! — слова прозвучали тихо, но достаточно жестко.

Они привели Джину в чувство.

— Почему… почему… — она откинула длинные волосы с лица. — Пусти меня, я хочу встать!

Но его объятия стали крепче. Она не могла двигаться.

— Успокойся. Ты только что сказала, что любишь меня.

Его тон был таким решительным, что Джина нашла в себе силы не обращать внимания на то, что происходило в ее сердце.

— Вообще-то я солгала, — проговорила она, с трудом переводя дыхание. — Это все из-за бренди. Ведь ты мне даже не нравишься!

— Я тоже не уверен, что нравлюсь тебе. — Он смотрел на нее из-под полуопущенных век. — Для молодой женщины, в которой только начинает просыпаться чувственность, то, что сейчас произошло, всего лишь случайность.

— О да, без сомнения. — Голос ее сломался и стал грустным. — Именно так об этом и думай. Я просто сентиментальная дура. Признаюсь вам, мистер Брандт, я целовалась уже миллион раз до сегодняшнего вечера!

Его глаза угрожающе блеснули.

— Тогда это совершенно другое дело!

Сайрус вновь наклонил темноволосую голову, девушка попыталась оттолкнуть его, но уже через минуту не противилась ему, стала мягкой и податливой. Горячие слезы покатились по щекам. Он попробовал на вкус эти соленые капельки-бриллиантики и поднял голову.

— Черт, черт, черт! — пробормотал он, убирая волосы с ее висков. — В этом-то вся беда — ты начала с бренди, а закончила пьяной истерикой!

Джина потерла глаза руками.

— А я думала, что для женщины, которую чуть не изнасиловали, а вдобавок здорово осмеяли, и все за один вечер, я неплохо держусь!

Его голос приобрел насмешливый оттенок.

— Ни один мужчина в здравом уме не подумает презирать тебя, Джина. Ты просто должна понимать, как это прозвучит, прежде чем скажешь что-нибудь вроде той фразы.

Она закрыла глаза не в силах посмотреть на него:

— Хорошо, можешь успокоиться. Поверь мне, я больше никогда не скажу ничего подобного. Буду держаться подальше от тебя.

— Только попробуй! — голос его прозвучал беспощадно.

Захлопав глазами, Джина уставилась на него в растерянности:

— Я не понимаю. Не понимаю тебя!

Он коснулся пальцем ее коротенького прямого носа:

— Разве это не то, чего мы так ждем? Сколько тебе лет? Двадцать два? И ты так рано встретилась с любовью. Мне скоро тридцать шесть, а я впервые полюбил, хотя за эти годы у меня было много женщин…

Джина вырвалась из его объятий.

— Я не хочу слушать истории о твоих любовных похождениях. Не хочу и не буду! — прошептала она и закрыла уши руками.

Он разразился громким смехом:

— Джина, признаюсь, что никто не может так взбодрить меня и озадачить! — Сквозь деревья подъездной дорожки фары машины высветили их фигуры. — Это Симмонсы, правда? — он придвинулся к ней, прислушиваясь к шуму двигателя. — Дорогу, должно быть, уже расчистили, и они скоро будут здесь. Думаю, я дождусь их и поговорю с Фрэнком. — Он положил руку ей на плечо. — С твоим новым управляющим. А ты иди в дом, дорогая.

— О нет, я всего лишь владею этой землей! В любом случае я буду молиться за тебя, — прошептала она, — каждый день. Ты такой мудрый, очень, очень мудрый. И хороший!

В ответ Сайрус иронично усмехнулся, и она почувствовала боль и тоску.

— Давай с тобой как-нибудь неспешно и обстоятельно поговорим на эту тему, хорошо? Но не сейчас. Иди в дом.

— Почему? Я прошу тебя! У меня не часто возникает потребность в дружеской и конструктивной критике.

— Уйдешь ты отсюда или нет?! Симмонсы уже здесь. Иди выпей чашечку кофе с Тэа.

На этот раз Джина послушалась. Она прошла в дом, а потом в свою комнату. Причесала волосы, смазала лосьоном горящее лицо и подкрасила губы. Да, к ней пришла любовь. Ее первая любовь, и она очень боялась, что последняя!