Обретенная любовь

Глава 2

Линда все же оказалась строптивой мамой, и это то забавляло, то огорчало Джину и ее отца. Им обоим все было ясно, и, слава Богу, только Тони не понял, что он оказался одним из редких людей, которым удалось не понравиться Линде.

С большим облегчением Джина покинула дом, хотя папа с присущим ему тактом и спас ситуацию. В конце концов, он решил пока не ставить крест на этом парне, и в то же время отказался выяснять его социальное положение, состояние счета в банке, планы на будущее; все это Пол отложил до более подходящего случая, если только он когда-нибудь представится. Иан Карсон был ему довольно хорошо знаком по званым вечерам у Ротари. Джина не могла так уж сильно ошибиться. Ведь каков отец, таков и сын!

Конечно же Тони таким не был, но об этом никто не должен догадываться. В гостях он вел себя безупречно. Он был умен, умел понравиться, говорил с необходимым почтением, характерным для молодых людей его круга. Но Линду этим не проведешь. Она свято верила в то, что человек, выбирая себе машину, проявляет свой истинный характер.

До тех пор, пока они не приступили ко второму бокалу аперитива, Джина чувствовала некоторое напряжение; теперь наконец она слегка расслабилась. Ненавязчивая приглушенная музыка, разговоры за соседними столиками и негромкие переливы смеха придавали реальность происходящему.

— О свет очей моих! — задушевно проговорил Тони, перегнувшись к Джине через стол.

В мягком розовато-золотом мерцании свечей девушка в облегающем серебристом платье выглядела утонченной, хрупкой, мечтательной, но в то же время оживленной, а в голосе чувствовалась уверенность и проскальзывали язвительные нотки.

— Говоришь, словно настоящий мусульманин, Тони. Только, знаешь, женщинам на Востоке уготована участь бессловесных рабынь.

— Не всегда, дорогая, — сухо уточнил Тони, заглядывая ей прямо в глаза. — По-моему, замечательно, что мне удалось вырвать тебя из недр твоей семьи. А то твоя мама-мачеха просто как коршун готова в любой момент броситься на твою защиту. Боюсь, она приняла меня за матерого волка, ошивающегося около ее ягненочка, случайно оставленного без присмотра.

На лице Джины застыло каменное выражение. Она всегда вставала на сторону Линды, когда слышала дурацкие выпады против нее.

— Как ни старайся, на волка ты не похож. А Линда, к твоему сведению, очень хороший человек, и она очень мне дорога. Она полная противоположность распространенному мнению о мачехах.

— Подумать только!

— Что? — Светло-серые глаза Джины округлились.

— Я о твоей мачехе, как будто не понимаешь. — Тони осмелился проникнуть в святая святых. — Довольно странная пара. Казалось, твой отец должен был жениться на красивом неординарном существе под стать самому себе.

— Именно так он и сделал однажды, — довольно ясно дала ему понять Джина. В свое время ее мать считалась одной из самых привлекательных девушек, и дочь унаследовала многие ее черты. Тони, понимал он это или нет, явно переполнил чашу ее терпения. Любая критика в адрес мачехи всегда доводила ее до кипения. Что такого было в Линде, что всех тянуло о ней посплетничать?! Казалось, только сплетни она и слышала вокруг.

— Тогда тем более странно, — упорствовал Тони. — Конечно, дорогая, это только мое мнение.

— У тебя не может быть своего мнения, поскольку ты ничего не знаешь. Лучше оставь эту тему.

— Ох! — Тони закрыл лицо рукой. — Напомни мне, чтобы я не открывал рот. Ты потрясающий пример для всех моих знакомых девушек, любимая. У них нет запретных тем. Знаешь, тебе только одного не хватает.

— Чего же?

— Мужчины! — Тони невозмутимо улыбнулся подруге, накрыв ее руку своей. — Но теперь ты в моих руках. — Он вожделенно посмотрел на нее и многообещающе замолчал.

Джина невольно рассмеялась:

— У тебя появился шанс.

— Мне кажется, да. Я думал, мне придется долго умолять, чтобы ты позволила мне взглянуть на твою мачеху. Преданность семье всегда очень трогательна, но это чувство мне не слишком знакомо.

Официант крутился около них, полный подобострастия, и Тони с привычным апломбом сделал заказ: авокадо с устрицами для обоих, омар для Джины и филе из говядины в винном соусе — для себя. Естественно, такое меню усложнило выбор вина. Красное явно не подходит к омару, точно так же, как белое к говядине. В конце концов были заказаны две бутылки: красное «Хантер» для Тони и «Лучшее Западное», сухое белое, для Джины.

Девушка рассматривала украшение из кремовых тропических орхидей, переливающихся малиновым цветом и золотом.

— Целая бутылка вина! Это чтобы я разговорилась, так надо понимать?

— Хочу, чтобы ты расслабилась.

Уставившись на дно своего бокала и лениво покручивая его в руках, Тони словно старался выглядеть как можно противнее, в чем преуспел.

— Ну давай, Джина, признайся теперь, что находишь меня более привлекательным, чем тебе самой хотелось бы.

Она пристально смотрела на него в задумчивости.

— Как Нарцисс, везде ищешь свое собственное отражение. — Уголки ее глаз светились улыбкой.

Тони рассеянно теребил свои темные кудри.

— Ты считаешь, я неискренен? — он поднял на нее глаза.

— Возможно, это не очень логично, но так и есть. — Джина улыбалась, явно его поддразнивая.

Он с трудом отвел от нее взгляд:

— Чувствую, мне придется еще поработать!

После превосходного ужина он продолжал в том же духе, и Джина была еще достаточно молода, чтобы все же плениться таким вечером. Она нашла, что Тони сумел показать свое остроумие, и ее тихий, волнующий переливчатый смех был ему лучшей наградой. Он поднял бокал, наслаждаясь моментом вдохновения:

— Если на долю женщины выпадают ошибки, взглянув ей в лицо, ты забудешь про них!

Джина оценивающе улыбнулась:

— Немного практики, Тони, и из тебя получится потрясающий поклонник.

В его глазах прыгали искорки смеха.

— Как раз об этом я и сам подумал.

Появился официант, чтобы убрать тарелки и принести десерт. На несколько мгновений Джина забыла про своего спутника, раздумывая над тем, как лучше и точнее передать события вечера Линде. Официант, почуяв хорошие чаевые, описывал вокруг них круги с грациозностью матадора. Жженый сахар янтарной тягучей массой растекался по кастрюле, в которой на медленном огне готовился апельсиновый грог. Потом туда добавили «Гранд Марнье», клубнику и под конец залили бренди и подожгли. Сам процесс приготовления был несложным, а на вид и вкус десерт был весьма необычным и аппетитным, особенно с мороженым, политым клубничным соком.

Джина и Тони принялись поглощать эти блюда с удовольствием, присущим только молодости. Через несколько минут сердце девушки учащенно забилось. Она удивленно подняла голову, готовая к любым неожиданностям.

Сначала послышался голос, глубокий, резонирующий, в котором чувствовалось легкое высокомерие и абсолютная уверенность в своих силах. На несколько мгновений в зале воцарилась тишина. Всеобщее внимание было обращено туда, откуда раздался голос, и Джина обнаружила, что уставилась на его обладательницу вместе со всеми остальными, чего раньше никогда не делала.

Женщина была поразительно элегантна. Лиловое, в леопардовых пятнах платье подчеркивало исключительную женственность фигуры. Особое внимание привлекали огненно-рыжие волосы, очень светлая кожа и искрящиеся темные глаза. Возможно, ее лучшие годы остались уже позади, но она все еще притягивала к себе взгляды окружающих. Экстравагантная, пресыщенная жизнью женщина.

Мужчина же был под стать любой женщине. Джина украдкой изучала его из-под ресниц. Смуглолицый, высокий, под метр девяносто, атлетически сложенный, с высокими скулами и волевым подбородком, со взглядом героя-хулигана.

Эффект усиливался горделивой и высокомерной посадкой темноволосой головы. Он был типичным денди, в жизни таких почти не встретишь, да и в книге редко о них прочитаешь.

Девушка вздрогнула, словно котенок, которого погладили против шерсти. Но именно его походка, больше, чем что-либо другое, могла пленить любую женщину. Он двигался легко и свободно, как дикая горная кошка, и был так же чужд этому ограниченному всякого рода запретами цивилизованному миру. Мужчина повернул кудрявую голову, и Джина поймала его какой-то необычайно сияющий взгляд. Никогда раньше не видела она таких глаз. Странные, блестящие, коричневатые, как у пумы, с крапинками, выжженными тропическим солнцем, его глаза излучали гордость и непреклонную мужественность. Что-то необъяснимое начинало действовать ей на нервы. Казалось, она очутилась в ловушке, мысли ее унеслись далеко…

Женщина коснулась руки своего спутника и что-то сказала ему, в ответ он ей мягко и в то же время с чувством улыбнулся. «Этого следовало ожидать», — только и подумала Джина, перехватив быстрый искрящийся взгляд женщины. Девушку не особенно волновало, что он так по-мужски привлекателен. В нем сосредоточилось все то, что было ей желанно и интересно, призналась она себе. Очевидно, почувствовав пристальный взгляд, мужчина обернулся. На мгновение их взгляды встретились, и Джина с облегчением выдохнула. В глазах прыгали неуверенные искорки, как будто он пытался узнать ее: знаю я тебя или нет? Джина спокойно смотрела на него из-под сведенных бровей. Она еще не встречала в своей жизни никого, кто хотя бы отдаленно напоминал его. Мужчина продолжал в задумчивости разглядывать ее. Девушку захватило какое-то доселе незнакомое чувство, казалось, она унеслась в иные миры. «Должно быть, это все из-за вина», — пыталась объяснить себе происходящее Джина и с благодарностью взглянула на Тони, вернувшего ее к реальности.

— Вот тебе пример человека, чьи желания всегда исполняются слишком быстро! — К своему удивлению, Джина заметила, что ее голос прозвучал ровно и спокойно. — Я думаю, что и у нее в этом плане нет проблем!

Тони присвистнул:

— Страсть — это не более чем игра. Вообще-то я его знаю, ну, не лично, конечно. Отец ведет все его дела — он его клиент. Ты видишь перед собой одного из наиболее преуспевающих скотопромышленников, можно сказать, молочного барона, крупного землевладельца. Очень богат, по-моему, у него одно из самых больших владений в Западном Квинсленде, поместье Баухиния. Кажется, помимо всего прочего, еще имеет дело с горной промышленностью. Кроме того, специализированная конюшня в Брахмансе или Санта-Гертрудисе. — Тони небрежно пожал плечами, показывая, что не очень хорошо разбирается в скотоводстве.

Джина с трудом оторвала взгляд от элегантного мужчины в отлично сшитом шелковом костюме с бронзовым отливом.

— А он не похож на типичного молочного барона, — удивленно произнесла она.

— Он вообще не типичный. Она же словно фея из прошлого. А шея, походка! Один шажок, и голова идет кругом? — его глаза еще сильнее заблестели. — Я бы сказал, что она смело бросалась в жизненные водовороты, сама закручивала интриги и делала это мастерски!

— Господи, нельзя же быть таким противным! — Джина рассмеялась, наблюдая за официантами, старавшимися угодить уединившейся за столиком парочке.

— Мистер Брандт всегда старается отхватить все самое лучшее, — сухо заметил собеседник. — Даже отец тушуется под его взглядом.

Джина вдруг высказала то, что давно уже крутилось в голове.

— Знаешь, у меня ведь есть родственник, можно сказать, дедушка, который живет в том же районе. Мамин дядя. Я уверена, он должен знать мистера Брандта. Моя мама провела у дяди Раффа почти все детство. Мы давно уже ничего не слышали о нем. Со смертью мамы связь оборвалась. Должно быть, он уже довольно стар. — Внезапно в ее улыбке просквозило ехидство. — Я подумываю возобновить отношения с дедушкой.

— Откуда такой интерес к Сайрусу Брандту? — Тони был озадачен.

Джина удивленно раскрыла глаза.

— Разве я что-нибудь сказала о Сайрусе Брандте? Мы говорили о моем дедушке.

— Дорогая, ты врешь почти как в романах. Но маленьким девочкам и неумелым лжецам лучше придерживаться правды. — Тони старался казаться циничным.

Он подал знак официанту, чтобы принесли кофе и ликеры. Он собирался проявить настойчивость и не отпускать сегодня Джину. Похоже, она пыталась скрыть возникший интерес к мистеру Сайрусу Брандту, которому, надо признать, Бог дал слишком много достоинств.

Тони посмотрел на нее. Склоненная немного набок головка, выражение очаровательной грусти и загадочности на лице, готовом в любую минуту стать совсем другим, слегка приоткрытые губы…

— Мне кажется, до встречи с тобой время тянулось бесконечно. — Тони прорвало. Слова сами слетели с языка, ничего подобного он не собирался говорить.

Она подняла на него смеющиеся глаза, и его притворно застенчивый взгляд тут же померк.

— С чего это я вдруг стала девушкой твоей мечты?

— Надо думать, с бутылки вина, — бросил Тони насмешливо.

Он подумал о том, что быстрая атака здесь бесполезна. Таким образом он мог бы покорить девять цыпочек из десяти, но интуиция подсказывала ему, что с Джиной надо играть по иным правилам. Чуть-чуть перегнешь палку — и навсегда потеряешь эту красотку, с разметавшейся копной белокурых волос. Он решил дождаться более подходящего момента, когда почувствует себя уверенней. Ее холодность явно напускная, вряд ли она может быть присуща девушке с таким чувственным ртом, соблазнительно ярким, словно гранат.

В танцевальном зальчике закружились пары, и молодые люди присоединились к ним. Во второй раз Тони перехватил взгляд молочного барона, и они молча обменялись приветствием.

«Конечно же он видел меня в офисе у отца», — польщенно отметил про себя Тони. Эти странные глаза никогда ничего не пропускали. Джина, казалось, потеряла к нему интерес, но Тони с сожалением заметил, что это не взаимно. Молочный барон невозмутимо рассматривал девушку. Он даже не пытался скрыть своего интереса. То был откровенный пристальный взгляд коллекционера на антикварном аукционе, который внимательнейшим образом изучает понравившуюся ему вещицу. Но все же это лучше, чем голодные похотливые взгляды; за этот вечер Тони их уже неоднократно подмечал. В Джине было что-то, заставлявшее мужчин поворачивать головы в ее сторону. Не удивительно, что чуть позже Сайрус Брандт остановился около их столика. Тони ожидал этого и тут же привстал. Сайрус Брандт сказал, что он клиент отца Тони, и был представлен Джине.

Джина тут же напустила на себя таинственность. Она всегда считала, что самое сильное преимущество женщины заключается в загадочности. Стараясь сохранять эту таинственность, чего бы это ни стоило, она с силой стиснула под столом руки, и ногти впились ей в ладони.

— Мисс Лэндон, мне кажется, мы с вами раньше встречались, — сказал молочный барон.

У него был артистический голос: глубокий, красивый, уверенный и властный.

— Мне кажется, что нет, — спокойно возразила Джина.

— Ради Бога, простите меня. — Он почтительно пожал плечами, но в этом жесте можно было заметить и толику иронии; затем переключил свое внимание на Тони. — Я звонил несколько раз, но, увы, тщетно: никто не ответил. У меня назначена встреча с вашим отцом на завтра, на одиннадцать утра, но, к сожалению, я должен срочно вернуться в Баухинию. Встречу придется отменить. Вы не передадите отцу мои извинения?

— Ну конечно же я все передам ему.

Даже Тони, обычно хорошо владеющий собой, начал заикаться под воздействием магнетизма этого человека. Сайрус Брандт повернулся к Джине, легкая улыбка играла на его губах.

— Извините мою непростительную ошибку, мисс Лэндон.

— Все в порядке, мистер Брандт, — проворковала Джина слащаво.

Насмешливый огонек заплясал в его глазах. Властный, элегантный и ироничный, он еще немного помедлил.

— Возможно, судьба нас еще сведет. — Он растягивал слова, откровенно разглядывая в мерцающем свете ее лицо и плечи. Джину охватывало какое-то непонятное, тревожащее чувство.

— Я тоже на это надеюсь, — ответила она самым доброжелательным тоном, поражаясь самой себе.

Сущий дьявол жил в этом человеке, но и в ней вспыхивал какой-то ответный огонь. Он рассмеялся мягко, но надменно.

— Всегда приятно одержать победу, мисс Лэндон?! Однако лучше я покину вас, пока вы не подумали о чем-то непростительном. — Он поклонился еще раз, грациозно и насмешливо, и ушел.

Тони словно загипнотизировали.

— Черт, я подумал, так и должен выглядеть Люцифер.

— А по мне, он типичный авантюрист, — вставила Джина быстро и неожиданно зло, сделав небольшой глоток вина.

— Но каков красавец! — Ревность Тони ушла вместе с этим человеком, он даже не чувствовал ее. — При его появлении забываешь обо всем. «Мне кажется, мы с вами раньше встречались?» — Тони считал, что эта наживка уже устарела. — Но какое поразительное щегольство!

Одна его бровь взмыла вверх при виде румянца, выступившего на очаровательных щечках Джины.

— Наверное, это его испытанный за многие годы подход. — И вдруг нелогично добавила: — Никогда бы не поверила, что скотопромышленники могут быть такими элегантными.

— Ну, эту рыжеволосую красотку он точно заарканил. Правда, это женщина вполне определенного сорта. Но нас, мужчин, такая легкая испорченность привлекает и даже восхищает.

Джина решила пресечь эти глупые разглагольствования.

— Ну, в это я охотно верю. — Даже она сама расслышала, насколько ядовито звучал ее голос, и прикусила язык.

Она явно была возбуждена и срывала на нем свое раздражение.

— Если бы все женщины были добродетельными, то мир оказался бы довольно скучным. По мне, так она выглядит восхитительно. Конечно, тридцать лет — это все-таки не двадцать. Гурман всегда предпочитает спелые фрукты, — с видом знатока рассудительно произнес Тони.

Джина, сначала решив благоразумно промолчать, вдруг рассмеялась:

— Хм, как удачно сказано. Я знаю, Тони, кто здесь действительно испорченный. Это ты.

Если рыжеволосая красавица даже и была старше ее на семь-восемь лет, это не бросалось в глаза. Странно, с чего это она вдруг так разозлилась? Да и повод выбрала довольно нелепый.

С этого момента вечер уже не казался Джине таким интересным. Ей пришлось взять себя в руки, чтобы поддерживать разговор с Тони. Он же продолжал наблюдать за ней, все же почувствовав неладное, и понял, что всем его надеждам конец.

На автостоянке они увидели Сайруса Брандта. Сейчас он напоминал великолепного сильного кота. Он усаживал рыжеволосую в свою машину — последнюю модель «альфа-ромео».

Джина разочарованно отвернулась. Через секунду Тони был около нее.

— Господи, когда же она успела сойти с конвейера?

— Да, этот тип решительно ни в чем не хочет уступить приоритет! — прокомментировала Джина из чувства противоречия.

Тони с сожалением посмотрел на нее:

— Машина — это совсем другое, для мужчины это не просто экстравагантность. Кроме того, такие приобретения совершенно незаметны для банковского счета мистера Брандта.

Предмет их обсуждения бесшумно отъехал со стоянки. В это мгновение Тони просто задохнулся от восхищения.

— Ты видела?! Поэзия в движении. Да это же «альфа-ромео»! А каков кузов? Даже пилот «боинга» мог бы чувствовать себя в безопасности в такой машине, — произнес он и добавил, в задумчивости нахмурив брови: — Мне показалось по звуку, с ней что-то не так, определенно бракованный экземпляр.

Джина рассмеялась:

— Зелен виноград, Тони. Прекрасно знаешь, что за такую машину ты отдал бы все на свете.

Он с улыбкой обернулся к ней:

— Высшие и низшие. Удивительно, что нас вообще допускают в их изысканную компанию. Ладно, давай укатим отсюда на нашей спортивной малышке.

По дороге домой Тони, естественно, забыл все свои благие намерения. Выпитое вино ударило в голову, и он решил, что вправе мчаться на любой скорости. Джина с удивительным спокойствием наблюдала за маневрами его «мустанга» между четкими разделительными линиями. Разговор свелся к потоку любовных признаний, и Джине совершенно не хотелось поддерживать его.

На извилистой дороге Тони внезапно пришлось круто повернуть машину.

— Не знаю, как ты, Тони, — справившись с испугом, произнесла Джина, — но я не собираюсь сгореть, как римская свеча.

— Чепуха, дорогуша, побереги нервы. — Тони посмотрел на девушку и подмигнул. — Ты же сама говорила, что спешишь.

— Не так сильно, чтобы разбиться ради этого. Если уж ты решил мчаться как угорелый, старайся держаться подальше от обочины.

Не слишком смутившись, Тони сдержанно засмеялся:

— Ты же пристегнулась, любовь моя, все в порядке. Давай поедем в бухту, а осторожность предоставим ветрам. Луна над водой, тихий морской бриз, ты и я, чего еще можно желать?

— Действительно, чего еще, — пробормотала Джина, абсолютно трезвая и задумчивая; возможно, она просто не умела пить?

Тони посмотрел в зеркальце заднего вида:

— Похоже, за нами едет машина.

— Может, еще и с музыкой? — даже не оборачиваясь, язвительно произнесла Джина.

Тони заметил перемену в ее настроении:

— Боже мой, вот ты какая, оказывается! У тебя острый язычок, девочка моя. Я хороший водитель, расслабься.

— Зато я очень плохой пассажир. Останови, Тони, я выхожу. Не хочу присутствовать, когда нас остановит патрульная машина.

Тони съехал на обочину:

— Ты не права, маленькая леди. Советую поехать со мной. Знаешь, сколько куколок мечтают оказаться на твоем месте? Кроме того, я прекрасно ориентируюсь ночью.

Теперь он уже защищался, с тревогой замечая, что ум и решительность заметны у нее не только в глазах. Она четко знала, чего хочет. К тому же девушка чувствовала себя хозяйкой положения.

— Да чтоб вы, женщины, все провалились! — в ругательстве Тони сквозила досада и оскорбленное самолюбие. — Ты просто ничего не понимаешь в восьмицилиндровых двигателях! — Джина его сейчас раздражала.

Она решительно открыла дверцу, чувствуя, что пути назад нет.

— Там стоянка такси, Тони. Я преспокойно сама доберусь до дома.

Тони отчаялся ее остановить:

— Никогда в жизни не слышал ничего более глупого. Все из-за этого Брандта, это он тебя расстроил. Пока он не появился, все было отлично. Этот парень не только мне действует на нервы. Я заметил, что и ты стала сама не своя.

— Зато ты такой, как и всегда, — быстро парировала Джина, решив не продолжать бесполезных препирательств.

В его словах была доля правды. Это задело и встревожило девушку.

— Спокойной ночи, Тони. — Ее голос зазвучал более приветливо. — И никаких обид. Я довольна проведенным с тобой вечером до самого последнего момента. Ты чертовски привлекателен, но, кажется, еще немного зелен.

— Да чего же тебе надо, в конце концов?! — взорвался Тони, задетый за живое. — Тебе нужен рыцарь в сияющих доспехах? — глаза его злобно сверкали. — Знаешь, Джина, я думаю, папа чересчур избаловал тебя.

— Надеюсь, что еще сто лет не увижу твою смешную рожицу.

Тони посмотрел на нее искоса и закашлялся:

— Вижу, ты тоже можешь махнуть рукой на учтивость, куколка.

— Невозможно победить всех. С таким характером ты вряд ли всегда будешь одерживать верх, — изрекла Джина, обретя утерянное было самообладание.

С особенным удовольствием она захлопнула дверцу и не позволила Тони добавить ни слова. Он тяжело дышал. Не стоило упоминать ее отца. Это вывело ее из себя. Но и она хороша: так отозваться о его внешности!..

Молодой человек наблюдал, как она идет к освещенной стоянке такси, на которой дожидались пассажиров несколько машин: уехать домой можно без проблем. Какой сильный характер! Тони предпочел бы, чтобы она была не так красива.

Машина с ревом рванула с места. Джина быстро перешла дорогу, даже не повернув головы в сторону Тони, что его еще больше разозлило. Хотя она и чувствовала себя разбитой и подавленной, но все же решила, что поступила правильно. Между перестраховкой и безрассудством есть золотая середина, а Тони уж слишком лихачил.

В душистом воздухе послышалось тихое, ровное гудение мотора приближающейся машины. Джина сразу догадалась, кто в ней. Она знала это еще до того, как водитель остановил машину и с необыкновенной легкостью вышел ей навстречу. Девушка предчувствовала, что это произойдет. Следуя условностям, она задала бессмысленный вопрос.

— Что вы здесь делаете? — спросила она принужденно и хрипло.

— Поджидаю вас. — Его насмешливые слова повисли в ночном воздухе. Он заранее знал все вопросы и ответы на них. — Детям не следует позволять предаваться взрослым порокам, мисс Лэндон. У меня было предчувствие, что этой ночью вам еще понадобится помощь.

Она высокомерно вздернула подбородок. При свете луны лицо ее казалось очень бледным.

— Простите? — вымолвила она с ледяным достоинством, пытаясь совладать со своим настроением и чувствами.

Ночью его глаза блестели еще ярче.

— Ну, расчетливая ледяная красавица из приличной семьи, расскажи-ка мне, ты, как все, таешь от одного прикосновения?

Все ее тело напряглось, словно стрела на тетиве, готовая вот-вот сорваться с лука.

— Я не понимаю, о чем вы говорите. Тони… то есть мистер Карсон всегда делает только то, что я хочу.

— Ну тогда тебе повезло. А я думал, что ты принадлежишь одному человеку и неприступна для остальных. — Он рассмеялся.

Джина поежилась в теплой тропической ночи, ее взгляд остановился на его высокой, сильной фигуре.

— Нет, мисс Лэндон. — Он тихонько посмеивался. — Тебе не суждено сгореть в моем огне. Дерзкие школьницы не в моем вкусе.

— Ну, это-то я как раз заметила! — не замедлила с ответом Джина.

Его рука обвила ее талию, и вдруг мир расцвел незнакомыми красками.

— Расслабься, детка, ты же видишь, я просто играю с тобой, как с котенком. А ты и клюнула?

Джина закусила губу, недовольная неожиданной близостью с этим человеком. Как тяжело сдерживать в себе страсть!

— Но я вас совсем не знаю! — вымолвила девушка, чувствуя, что он рядом, ее мужской идеал. Он был ярок, полон жизненных сил, к тому же богат.

Голос его стал снисходительным.

— Можешь задавать мне вопросы, а я постараюсь на них ответить. Если тебя что-то еще смущает, то у меня есть водительское и пилотское удостоверения, ну как, достаточно?

Она беспомощно вздохнула, и он немного смягчил свою язвительную манеру.

— Ну хорошо, малышка, позволь мне отвезти тебя домой; на этот раз ты в полной безопасности. Я случайно заметил, как твой юный друг самоутверждался на дороге. Вообще-то его бы следовало изрядно высечь за то, что он оставил тебя одну в такое время.

Она пыталась рассмотреть выражение его лица. Луна освещала его со спины, и ей оставалось лишь догадываться, что он думает, чего хочет на самом деле. Какая-то смутная тревога овладела ею.

— Я уже говорила вам, Тони обычно считается с моими желаниями. — Она старалась оправдать Тони, да и себя тоже.

— Глупо защищать его от меня! — он подвел ее к машине. Мужчина был намного выше, так что при разговоре приходилось задирать голову.

— Это совершенно необязательно, мистер Брандт, мне очень неловко. Я собиралась взять такси.

— Знаешь, малышка, я начинаю думать, что в тебя вселился дух противоречия. — Прищелкнув языком, он нагнулся, чтобы открыть дверцу машины. Джина воспользовалась моментом и выскользнула из его объятий. Но он вновь ловко поймал ее.

— Неплохо соображаешь, но недостаточно быстро. Знаешь, я действительно не собираюсь тебя съесть. — Судя по голосу, он смеялся над ней.

Она подняла голову, устремив на него кроткий взгляд:

— Я думаю, вы принимаете меня за типичную глупую блондинку.

Ее глаза то вспыхивали огнем, то становились холодными как лед. Он же только смеялся. Очевидно, ее спутник удачно провел вечер. «Куда же запропастилась та рыжеволосая красотка?» Джина подавила желание спросить его об этом, прекрасно понимая, что он проигнорирует такую бестактность.

Она наблюдала, как он обходил машину, направляясь к водительскому месту. Странные глаза вновь смотрели на нее, излучая непонятный свет.

— Не бойтесь, мисс Лэндон. Доставлю вас прямо к папочке в целости и сохранности. А вы похожи на папочкину дочку.

— Какое смелое определение! — Она вспомнила брошенную Тони аналогичную фразу: «Папенькина дочка!» Что, черт возьми, он себе позволяет?!

Элегантный спутник Джины пожал плечами:

— Ты рождена, чтобы стать сокровищем для мужчины. Однако боюсь, что твой папа еще не отказался от своих прав на тебя.

Она повернулась к нему с яростным видом, какой бывает у молоденьких неопытных девушек, попавшихся в ловко расставленные сети.

— Вы хотите сказать, что я зеленая девчонка?

— Вот именно. — Его белые зубы блеснули в темноте. — Но не беспокойся об этом, малышка, время все поправит.

— Если только вы не вмешаетесь! — взорвалась она, не подумав. Затем, поняв, что проиграла, откинулась на спинку сиденья.

— Разве я не говорил, что зеленые девочки, даже если они и пытаются дерзить, не очень привлекают меня. А вот лет через пять… кто знает, все может быть.

— Не думаю, что даже через пять лет между нами что-то будет, — бросила она ему в лицо, затем высунулась из окна и почувствовала, как ветер хлещет ее по щекам.

Он мельком взглянул на свою спутницу и слегка изменившимся голосом выдал:

— Я обычно не обращаю внимания на то, что говорят женщины. А теперь, юная леди, лучше проинструктируйте меня, как доехать до вашего дома. Вы и не заметили, что пока мы ездим только по кругу. Хотя, должен признаться, я не против.

Джина выпрямилась и принялась подробно объяснять дорогу.

— Могли бы и не усердствовать. Я прекрасно знаю город. А теперь разрешите узнать ваше имя, я имею в виду полное.

— Женевьева, — последовал ответ.

— А оно тебе идет!

При свете фонаря в его мужественном профиле девушке вдруг почудилось нечто большее, чем просто красота и сила. Его лицо казалось ей одновременно чужим и знакомым. Он прямо-таки излучал неодолимую силу, казалось, ему было подвластно все, все его желания исполнялись, везде его ждал успех. Это был зрелый и очень необычный человек. Девушке стоило огромных усилий не забывать о том, что они едва знакомы. Ощущение его близости, его власти над ней повергло ее в панику.

Она задала еще один, явно не самый удачный вопрос:

— Вы не женаты, мистер Брандт?

Чем, естественно, развеселила его.

— Судя по вашему тону, вы считаете, что я и не могу быть женат.

Ее блуждающий взгляд упал на его лицо.

— Мне кажется, у вас привычки закоренелого холостяка.

— В отношении брака я, пожалуй, соглашусь с одним мудрецом… В молодости это еще не нужно, а тому, кто постарше, уже и вовсе ни к чему. — Веки Сайруса Брандта были полуопущены.

Ее голос звучал механически.

— Я нахожу нежелание мужчин жениться очень трогательным.

— Звучит очень цинично, мисс Дикобраз. Я первый подтвержу, что женщина может чудесным образом изменить окружающий мир. Овал лица, наклон головы, изгибы тела, талия, глаза цвета дождя… — Во взгляде, внимательно изучавшем ее, светилось жизнелюбие. — При случае я даже, наверное, отреагирую на любовное воркование, соблазнительное очарование… хоть это все и не в моем стиле! — в его голосе промелькнула насмешливо-злобная нотка.

Такого Джина еще никому не позволяла. С каким удовольствием она залепила бы ему пощечину! Голосок девушки стал елейным и вкрадчивым.

— Какая снисходительность, мистер Брандт! Не удивительно, что вы выбрали женщину, которая спокойно относится к вашим промахам и ошибкам.

Взгляд мужчины остановился на ее классическом профиле — Джина оказалась в тени.

— Твоя бравада не от хорошей жизни, хотя тут и есть над чем поразмыслить. — Даже его осанка выдавала издевку и снисходительность, намекая, что резкого выпада школьницы явно недостаточно, чтобы поколебать его самоуверенность. — Знаешь, Джина, есть отличный способ управляться с женщинами — как с лошадьми. Просто показать им, кто хозяин.

Она улыбнулась, не в силах рассмеяться:

— Да уж, действительно. Это так похоже на вас, мистер Брандт!

— Ты барахтаешься, как форель на крючке!

Джина понимала, что уже давно пора все это прекратить. Лучше всего сменить тему разговора. Не переходить на личности, как только что, хотя она горела желанием продолжить сражение.

— Вы летите на собственном самолете? — направила она разговор в совершенно иное русло.

Он кивнул и, конечно, отреагировал на такой неожиданный нарочитый поворот разговора.

— Да, мисс Лэндон. При моем образе жизни это просто необходимо. Я думаю, младший Карсон уже успел выложить вам все подробности обо мне.

— Только, что у вас есть ранчо на Западе и вы разводите крупный рогатый скот.

Возникла неловкая пауза.

— Как далеко на Западе вы бывали? — На этот раз в его вопросе практически не было ядовитых ноток.

— Боюсь, что вообще там не бывала. — Джина заговорила в примирительном тоне. Он умел покорять людей. — Я побывала во многих местах, проехала на машине три тысячи миль по побережью, от Северного Квинсленда до Мельбурна. Но до сих пор я была типичной жительницей наших мест. Страна-то большая!

— Да, действительно! — согласился он. — Но у тебя еще столько времени в запасе, малышка. По-настоящему не ощутишь дух континента, не услышишь биение его сердца, пока не побываешь в необжитых районах на Западе Австралии. Удивительная флора и фауна, живописные пейзажи пленяют душу раз и навсегда. Как исполинский гобелен. Трудно найти места, где я еще не был, но и туда я скоро доберусь.

— Вы счастливец! — Джина улыбнулась; глубокое чувство, звучавшее в его голосе, еще сильнее возбуждало ее. — Возможно, я увижу то место, о котором вы говорили, даже раньше, чем вы думаете. У меня есть дядя, землевладелец, где-то на Центральном Западе. Вероятно, вы его тоже знаете.

— Очень может быть, если он скотопромышленник. Как его зовут?

— Рафф Каннингэм. Я думаю, Рафф — это Рафаэль. — Она приподнялась, так как они пропустили поворот. — Ой, извините, я думала, вы знаете. Вы были так уверены в дороге. Последний поворот налево — мой.

Он быстро развернул машину.

— Моя ошибка, — с какой-то странной медлительностью выговорил он. — Наверное, я заслушался. Вы полны сюрпризов, мисс Лэндон. И в каком вы родстве с этим Раффом Каннингэмом?

— Вообще-то он брат моей бабушки, так что, можно считать, мой дедушка, правда? Связь оборвалась со смертью мамы. Я уже решила обязательно написать ему. Не понимаю, почему раньше не сделала этого. Полагаю, моя жизнь приняла бы другой оборот.

— Не сомневайтесь, ваша жизнь пройдет полный круг. Элемент случая играет огромную роль в наших судьбах. — Темный профиль казался немного угрожающим, но, скорее всего, такое впечатление создавал световой эффект, голос его при этом звучал довольно мягко.

Со смешанным чувством облегчения и разочарования заметила Джина подсвеченный знак поворота на нужную ей улицу.

— Следующий поворот направо, и через шесть домов — мой. Перед ним цветущее дерево джакаранды.

Огромная машина окунулась в темноту под сенью джакаранды, а цветы, словно дождем, засыпали капот. Сияла луна, стояла тишина, нарушаемая лишь любовными трелями ночной птицы. Даже листья не шуршали под колесами, но зато их мускусный запах витал в воздухе. Джина слышала, как сильно бьется ее сердце. Какое-то мгновение она не могла вымолвить ни слова, очутившись в летучем, пугающе-мечтательном мире.

Он посмотрел в нежное девичье лицо, глаза его заискрились.

— Тебе лучше пойти домой, дитя мое, — довольно нежно произнес Сайрус.

— Я не ваше дитя! — с внезапным раздражением выдавила из себя Джина. Как грустно, когда тебя так просто отпускают.

— К сожалению, не мое. Иначе я бы давно уже держал тебя на коленях. Ясно, что хоть кто-то должен быть строг с тобой.

Собираясь открыть дверцу, он дотронулся до нее, но она оттолкнула его руку.

— Не беспокойтесь, я выхожу. До свидания, мистер Брандт. Не каждый день случается встретить скотопромышленника. Можно было и упустить такую возможность.

— Неужели? — надменный тон спутницы позабавил его. — Ложь всегда наказывается, Джина.

Быстро повернувшись к нему спиной, девушка пыталась нащупать ручку дверцы. Да где же, черт возьми, она спрятана? Он раскатисто рассмеялся.

— Постарайся запомнить, терпение открывает любые двери. — От его теплого дыхания зашевелились завитки волос у ее уха. — Сдавайся, Джина. Ты проиграла битву, но пока еще не войну!

Она содрогнулась от мысли, что он прав. Он взял девушку за подбородок, запрокинул ей голову так, что та оказалась у него на плече. От ощущения теплоты ночи и близости этого человека закружилась голова.

— Испугалась? — бархатистый голос звучал с легкой издевкой. — Бедняжечка!

— Совсем нет! — она откинулась назад, широко раскрыла глаза, совершенно сбитая с толку этим человеком. Они почти не знакомы, но она в его власти.

— У меня не было ни малейшего намерения касаться тебя. Я даже не могу понять, как это ты очутилась в моих объятиях.

— Тогда отпустите меня, — прошептала она.

— Почему? Даже у Луны есть обратная сторона.

Он почувствовал, что девушка дрожит.

— Но вы… мы почти незнакомы. — Она продолжала упорствовать, хотя и отчаялась овладеть ситуацией. — Мне не нравится повторять очевидные вещи, но вы же совсем чужой человек!

— Трудноопровержимое заявление, но в любом случае неуместное.

Большой палец гладил ложбинку на ее шее. Она следила за рыжевато-карими глазами с тяжелыми веками, видела испещренный морщинками подбородок, и вдруг что-то внутри нее раскололось. Джина пыталась высвободить голову, но тело совершенно не слушалось. Девушка вытянула шею, и Сайрус Брандт поймал ее трепещущие губы своими.

— О нет!

Луна упала, оставляя светящийся след. В какой-то момент мир погрузился в темноту, затем с неба посыпалась золотая пыль. Настоящие каскады золотой пыли. Время остановилось. Ничто в целом мире не существовало, только ее капитуляция и эти волшебные мгновения. Казалось, что она уже далеко не первый раз находится в этих объятиях и знает каждый изгиб его сильного тела. Головоломка, такая сложная головоломка, и сладость. Невозможная сладость! Он разбивает ей сердце. Неужели он не понимает этого?

Она еще сильнее задрожала и освободилась от него, кружась между грезами и реальностью.

Его рука удерживала шелковистую прядь ее волос.

— Надеюсь, ты не целуешься так со всеми незнакомцами?

Злость взяла верх над ликованием. Вспыхнувший в ней огонь блаженства угас.

— Вина здесь только ваша, — неуверенно произнесла она. Голова все еще кружилась, а сердце в любую минуту могло выскочить из груди. Что-то враждебное прозвучало в ее голосе. — Очевидно, вы опытный профессионал по части соблазнения.

Рука все еще оставалась в ее волосах, причиняя ей боль.

— Ты подумала, что я тебя соблазняю? В таком случае мне бы следовало заняться этим гораздо раньше. В пять я вылетаю.

Туман застилал ей глаза. Все тело напряглось.

— Я уверена, это бы вас не остановило. — И она заглянула ему прямо в глаза.

Он пожал плечами:

— Возможно, нет. Но соблазнять школьниц бессовестно. Они слишком молоды, беспомощны и очаровательны.

В голове крутилось: «О, дорогой! дорогой! дорогой!» Она с силой сжала виски, с трудом владея собой. Сайрус Брандт был не из ее круга, скорее, опасное создание из дикого мира. К тому же возникло ужасное желание вновь очутиться у него в объятиях. Какое безумие! Джина молчала. Словно в трансе, потупила глаза.

Он буквально сверлил девушку взглядом и, естественно, заметил ее бледность.

— Ну что, спящая красавица? — Внезапно мужчина решительно вышел из машины и крепко взял ее под локоть. Мягкий и ироничный голос прошептал: — Жаль, что ты такая уязвимая, ведь это очень опасно. Спокойной ночи, малышка. Я бы ни за что на свете не упустил возможности познакомиться с тобой.

Душноватый воздух был напоен ароматами цветов. Джина их не чувствовала, а ощущала лишь растущую холодность. Возможно, сейчас он и жалел, что сдержал свой порыв. Такие мужчины, как Сайрус Брандт, с легкостью завоевывают женские сердца. Чтобы понять это, достаточно одного взгляда. Обладать такой властью над женщинами — это, должно быть, потрясающе. Хотя та, которая привяжется к нему, будет навеки прикована цепями, как собака к конуре! Что за судьба! Она склонила голову, словно отяжелевший бутон хризантемы. Ох, стать холодной, как хризантема?! А ведь существует захватывающий, гораздо более волнующий мир, о котором она даже не подозревала раньше. И надо же, какая жалость! Именно Сайрус Брандт открыл ей этот мир.

— Ты не собираешься пожелать мне спокойной ночи? — Темноволосая голова склонилась к Джине; в голосе, как обычно, оттенок издевки. — Леди всегда так говорят под конец tête-à-tête.

Гордость всколыхнулась в ней, словно морской прилив. Такая драгоценная, спасительная гордость.

— Не «спокойной ночи». Прощайте, мистер Брандт, — выговорила она с безупречным достоинством, но тело предательски выдало ее.

Он слегка наклонился к ней, но девушка отскочила, словно ошпаренная.

Мужчина вдруг рассмеялся, зрачки как-то неестественно засветились.

— Ты не права, дитя. — Он нарочито выделил эти слова и повернулся, не проронив больше ни слова.

Джина побрела к дому как во сне. Она сгорала от какого-то необъяснимого стыда. В считанные минуты ее жизнь перешла в новую стадию. И возврата уже не было! Эти слова так и парили в воздухе. В глазах стояли слезы, но они не должны пролиться. Наверняка Линда не спит и ждет подробностей вечера. Как он прошел, что делал Тони, что говорил. Вообще, что он из себя представляет. Придется состряпать длинную историю, сочинить приторный рассказ о приятном вечере так, чтобы мачеха осталась довольной.

Мужчины типа Сайруса Брандта, как правило, не вписываются в привычный круг мыслей. Оставалась надежда, что они больше не встретятся. Не хотелось оказаться выброшенной, словно сплавленный лес, на берег. Такой человек очень опасен! Запах мужчины преследовал Джину, и ей стало не по себе. «В молодости это еще не нужно, а тому, кто постарше, уже и вовсе ни к чему». Она прокручивала в мыслях эти слова, ощущая сильную обиду. Да пусть он остается со своей драгоценной свободой! Жаль ту женщину, которая решится дать волю дьяволу, живущему в нем!

Хотя многие, наверное, не смогут устоять перед искушением. Как рыжеволосая! А таким невинным созданиям, как Джина, лучше его остерегаться.

Спустя несколько часов она все еще ворочалась в постели, стараясь впасть в забытье. В ушах стоял необычный свист, похожий на шум ветра. Джина села в постели, в лунном свете на плечи ниспадали две серебристые косички, глаза были широко раскрыты; ее мучила бессонница.

События этого вечера никак не давали ей прийти в себя. Она уткнула подбородок в колени, а перед глазами маячило смуглое лицо. В мельчайших подробностях вспомнила поцелуй вместе со всеми чувствами, охватившими ее. С глухим стоном она рухнула на подушки. Ее реакции не поддавались объяснению. Неужели она испугалась естественных эмоций?

Джина провалилась в тяжелый сон, и ей приснилось, что она одна в лесу, в дождь, а за ней крадется пума.