Общение с пожилыми родителями. Как сохранить любовь и терпение

Глава 21 Можно научить их пользоваться соцсетями

Пожилые родители теряют социальную активность: им трудно выходить из дома, передвигаться по городу… Но от этого не исчезает потребность в общении. Им по-прежнему хочется делиться впечатлениями и обсуждать важные для них вещи.

Как можно скорее принесите им ноутбук и научите пользоваться соцсетями. Не откладывайте это на потом: с каждым днем мозг пожилого человека все хуже и хуже воспринимает новое.

Не нужно обрушивать на родителей все возможности интернета сразу. Познакомьте их с «ВКонтакте» или «Одноклассниками». Выберите ту соцсеть, в которой им будет проще, а самое главное – ту, в которой уже есть многие их знакомые. Так у них появится стимул заходить в соцсеть почаще и, следовательно, как можно быстрее ее освоить.

Подпишите маму и папу на интересные им телеграм-каналы. Старики еще с советских времен любят читать газеты, но бумажные, скорее всего, им уже «не по глазам». А формат Telegram с его короткими новостными постами может оказаться как нельзя кстати.

Возможно, вы найдете в Telegram или «ВКонтакте» личный канал или личную страницу любимого папиного или маминого певца, актера, телеведущего. Обязательно подпишите родителей на его (или ее) страницу! Это тоже будет для них дополнительным стимулом выходить в интернет: интересно же почитать, что там новенького у Юлии Меньшовой или Дарьи Донцовой.

А может быть, ваши родители активно следят за местной политической жизнью? Тогда подпишите их на канал вашего губернатора или министра здравоохранения. Они, конечно, срочно захотят написать министру множество советов, как организовать работу поликлиник. Пусть пишут! Ваша задача – разжечь их интерес к соцсетям. Только так они смогут освоить новое.

Но прежде чем знакомить стариков с виртуальным миром, придется обучить их работе с ноутбуком: как его включить, как выключить, как открыть сайт «Одноклассники»… Задача очень сложная. Для вас это просто, как ходьба. Вы даже не понимаете, что тут можно не понять. А родители не понимают ничего. И, самое обидное, не могут научиться сами.

Это четырехлетнему ребенку можно дать планшет и ничего не объяснять: через пару минут он найдет YouTube и свои любимые мультфильмы. Если вы дадите тот же планшет восьмидесятичетырехлетней бабушке, максимум, что она сделает, – свяжет для него чехольчик.

Поэтому вам придется учить стариков.

Выберите самого терпеливого из родных. У нас в семье это Тимофей, муж моей второй дочери. Он был готов повторять одно и то же по тысяче раз. Он сразу давал понять: мы всему научимся. У нас есть масса времени, и мы никуда не спешим.

Он научил пользоваться компьютером и меня, и свою маму, и всех пожилых родственников. Создал на рабочих столах удобные ярлыки, чтобы можно было один раз щелкнуть мышкой – и попасть на «Одноклассники». Щелкнуть еще раз – и открыть свою электронную почту.

Но может статься, что такого человека в вашей семье не окажется. Талант быть терпеливым и понятным дается далеко не каждому.

Тогда найдите учителя для мамы с папой на профильных сайтах. Да, именно там, где ищете репетиторов для детей. Вы удивитесь: множество студентов, сотрудников социальных служб, айтишников за вполне разумные деньги готовы обучить компьютерной грамотности пожилых людей.

Если вашим родителям удобнее обучаться в группах, обратитесь в социальные службы вашего города: как правило, они организуют «университеты старшего поколения» (по крайней мере в Нижнем Новгороде он точно работает!) и учат стариков пользоваться компьютером. В некоторых городах курсы компьютерной грамотности для бабушек и дедушек работают при библиотеках и управлениях соцзащиты.

Мне доводилось видеть такие группы в США: там их собирают прямо в магазинах бытовой техники. Однажды в магазине Apple я долго смотрела, как старики (большинство из них были, кажется, даже старше девяноста) сидели в кружочек и изучали планшеты. В центре стоял молодой парень, на вид лет двадцати, и учил их пользоваться сенсорным экраном.

Я наблюдала за ними как завороженная. Этот парень так радовался каждому успеху учеников, что старики и сами расправляли плечи. Потрясающее зрелище!

Глава 22 Можно промолчать или приврать

Нет никакой необходимости говорить родителям правду и только правду. Вы не в суде, папа с мамой – не прокуроры. Любой ваш ответ или рассказ о себе должен проходить через фильтр «А как они на это отреагируют?». Если вы понимаете, что ваши слова принесут им лишь страдания и тревогу, лучше… ответить иначе.

Например, ваша мама панически боится кредитов – и вдруг видит, что вы приехали к ней в гости на новой шикарной (в ее глазах) машине. Она знает: у вас нет свободных денег, чтобы купить автомобиль. Значит, взяли кредит? Мамин голос дрожит, руки трясутся:

– Ты что, подписала договор? Сколько денег тебе выплачивать? Сколько лет? А если уволят с работы, что ты будешь делать?

Мысленно мама уже начинает гасить ваш кредит со своей пенсии и расстраиваться, что, кажется, ей самой перестанет хватать на лекарства…

Чтобы обойтись без такой катастрофы, просто ответьте:

– Нет. Я не брала кредит.

Даже если и взяли – спокойствие мамы важнее истины. Конечно, придется придумать какое-то логичное объяснение. Например, сказать, что машина только выглядит новой и шикарной, а на самом деле она недорогая, бывшая в употреблении и с большим пробегом. Или что вы давно и тайно копили на машину – и наконец-то накопили. Или что это не кредит, а рассрочка или ссуда на работе: как ни странно, многие родители пугаются слова «кредит», но совершенно адекватно воспринимают привычные для них с юности термины – «рассрочка», «ссуда» и т. д.

Самое главное – постарайтесь сделать легенду как можно короче. Не добавляйте в нее лишние детали, иначе вы сами забудете, что говорили родителям, и в следующий раз всем будет неловко.

Чаще всего недоговаривать старикам приходится именно в том, что касается денег. Это логично: деньги – инструмент, которым люди удовлетворяют свои потребности. Поскольку вы и ваши родители – разные люди, потребности у вас тоже разные.

Маме может показаться транжирством покупка новой юбки, когда старая еще не изношена. Папа, вероятно, заметит, что вы не умеете обращаться с деньгами, когда вы покажете ему новый мобильный телефон: «У тебя что, старый плохо звонил?»

А вы в свою очередь тактично промолчите, когда узнаете, что родители купили в интернет-магазине очередное дешевое «то, не знаю что». Ведь это вы и научили их пользоваться интернет-магазинами. И вы видите, какую радость им доставляют покупки не выходя из дома.

Политика и воспитание внуков тоже небезопасные темы. Если вы чувствуете, что не стоит сообщать родителям о своих политических убеждениях, лучше этого не делать. Поберегите нервы – и их, и свои.

Но есть и темы, о которых вы рады бы не рассказывать, а надо. Иначе будет только хуже.

Однажды моя знакомая услышала:

– Видела, Димка-то ваш женился.

– Димка? Наш Димка?! А ты ничего не путаешь? – женщина была ошарашена.

Димкой звали ее зятя. Ну как муж дочери может жениться на ком-то еще?

– Ты что, мне не веришь? – обиделась собеседница.

В эпоху соцсетей такие вопросы решаются легко: через пару минут поисков знакомая нашла страницу того самого Димки. Он счастливо улыбался со свежей фотографии, обнимая симпатичную брюнетку в платье невесты.

Женщина почувствовала себя абсолютно растерянной и раздавленной. Бросилась звонить дочери…

– Мам, мы развелись больше года назад, – призналась та. – Я все никак не могла собраться с духом и сказать тебе.

– То есть когда ты приезжала ко мне в гости и говорила, что у Димки завал на работе, на самом деле…

– На самом деле мы уже давно не жили вместе, – вздохнула дочь.

Конечно, о таких событиях необходимо рассказывать. Пусть не сразу, но и не оттягивая разговор до бесконечности. Та женщина говорила, что почувствовала себя преданной: если дочь не делится с ней столь важными подробностями своей жизни, то… важна ли для нее вообще мать?!

Тяжелые, болезненные новости лучше сообщать с позиции человека, который знает, что все будет хорошо, и понимает свою стратегию.

– Мам, мы развелись с Димой. Сейчас мне, конечно, грустно, но это было обдуманное решение. Мы слишком разные и мешали друг другу развиваться. Теперь, думаю, ему будет лучше, а мне – тем более.

Впрочем, если ваши родители еще крепки эмоционально, с ними можно советоваться, признаваться им, что вам плохо и нужно поплакать в жилетку… Но, повторюсь, только если вы понимаете, что они смогут это выдержать!

Как определить, хватит ли им душевных сил? Есть короткий, но хороший тест. Если ваши родители работают, ведут активную общественную жизнь, имеют массу хобби, активно путешествуют – значит, у них есть на это силы. А если, выйдя на пенсию, папа с мамой сузили круг своих интересов до сада, поликлиники и сериалов по телевизору, – скорее всего, они уже выпали из социальной жизни. Это грустно, но такое рано или поздно случится с каждым из нас: сил будет хватать только на поддержание размеренного ритма жизни, а не на познание нового.

Если ваши родители – из таких, значит, их советы (даже если они будут) окажутся советами из прошлого. Все равно что вы спросили бы: «Как загрузить информацию в ноутбук?», а они ответили: «Вставь дискету».

С такими родителями лучше говорить о вечном и общечеловеческом – о любви, дружбе, мечтах, отношениях… В таких разговорах они смогут вспомнить молодость и поделиться с вами мудростью.

Глава 23 Можно устраивать праздники

Вы удивитесь (хотя, наверное, уже не удивитесь), но и эта глава посвящена общению. Для каждого человека общение – важная составляющая жизни. А для пожилых людей общение (и внимание молодежи) едва ли не главная радость.

Старики любят праздники. Причем – это стало для меня открытием – часто они считают праздником то, что молодые люди никогда не сочли бы таковым. Например, неожиданную прогулку по парку с сыном.

– Мам, пап! – звоните вы им. – Сегодня такая чудесная погода! Собирайтесь: через полчаса я за вами заеду, вместе погуляем в парке.

Будьте готовы, что они начнут отказываться. Проявите настойчивость. Такой отказ («ой, да не надо на нас время тратить, ой, да зачем, ой, да у тебя своих дел полно!») говорит лишь о том, что родители выросли в другой системе координат, в которой говорить о своих желаниях было неприлично.

Когда вы пойдете вместе по дорожкам парка, а потом посидите в местном кафе и попьете кофе с пирожными, вы поразитесь, насколько счастливые лица будут у папы с мамой.

Много ли времени это отнимет? Думаю, часа два. Но сколько радости принесет!

Мне говорят: «Но кафе – это дорого!» Послушайте, вряд ли чашка кофе и пирожное пробьют брешь в вашем бюджете. А пожилые люди действительно получают огромное удовольствие от неспешных бесед за столиком.

Однажды я работала в Вене. Командировка наша растянулась больше чем на неделю, и в отель мы возвращались всегда в одно и то же время, одним и тем же маршрутом.

Я заметила, что за столиком в кафе (в одном и том же кафе, за одним и тем же столиком) сидела компания старушек. Их обслуживал один и тот же официант. Они просто пили кофе и болтали о чем-то веселом, судя по их позам и лицам. Они явно были подругами, причем давними, и для каждой из них поход в кафе был выходом в свет.

Для своих родителей я тоже сделала это обязательным праздником. По выходным мы с ними устраивали семейный обед – не дома, а именно в кафе. Мама и папа выбрали заведение со шведским столом: можно подойти, положить себе на тарелку то, что приглянулось (и сколько приглянулось), потом заплатить – и сразу есть.

Оказалось, такой подход нравится им гораздо больше, чем чтение меню, обсуждение блюд с официантом и долгое ожидание заказанного. Спустя годы, когда это кафе закрылось, мы с ними перешли в другое, поближе к их дому. Оно было с обычным меню и официантами, но я очень хорошо знала вкусы родителей, поэтому заранее звонила в кафе и делала предзаказ. Так что к приходу мамы и папы им и здесь подавали их любимые оливье и винегреты.

Если вы приведете в дом к старикам вашего друга или подругу, мама примется хлопотать на кухне, папа наденет новую рубашку… Гость для них – тоже праздник. Кстати, и для самих гостей это зачастую становится праздником. Родители стараются быть интересными, рассказывают свои лучшие истории, расспрашивают гостя о нем самом – словом, происходит тот самый приятный «энергообмен», какой бывает, когда встречаются незнакомые, но доброжелательно настроенные люди.

Важны и календарные праздники – те, что ценят ваши родители. Хорошо, если ценность даты для молодых и для родителей не совпадает. Например, ваша мама обожает Международный женский день: задолго до праздника предвкушает, как вы будете дарить ей цветы, говорить добрые слова и восхищаться ее красотой.

А для вас 8 Марта – условность. Возможно, у вас вообще много вопросов к этому празднику. Но не задавайте эти вопросы при маме. Приезжайте к ней 8 марта и поздравляйте ее с ее праздником – не вашим, а ее.

Зато День святого Валентина, который вы любите и цените, можно будет полностью посвятить своему партнеру и не отвлекаться на родителей: они все равно не считают 14 февраля мало-мальски значимым днем.

Кстати, именно потому, что к 8 Марта я отношусь довольно легко, а для моей мамы этот день был безумно важен, я всегда отмечала его не дома, а с родителями.

Сложнее было с Новым годом. И для нас, и для родителей это был очень важный день. И мы, и родители хотели отмечать его по-своему – а пожелания не совпадали.

Что было делать? Как праздновать, чтобы всем угодить?

С годами эта проблема решилась сама собой: папа с мамой сказали, что им уже тяжело не спать до полуночи. Поэтому я стала приезжать вечером, провожать с ними старый год – а в шесть вечера уезжала в свою праздничную ночь.

До этого мы нередко отмечали Новый год в деревне. В большом доме всем хватало места: и родителям, и моим гостям. Старики уходили спать, когда у них кончались силы, а мы продолжали застолье.

День Победы в нашей семье, безусловно, всегда был праздником папы. Он фронтовик, поэтому я собирала у нас дома его фронтовых друзей, и мы расспрашивали их о войне. Сколько всего они рассказывали! Какие это были страшные, трогательные, а порой и смешные истории!

Вернусь к спонтанным праздникам. Мы очень любим их организовывать. Подробно об этом я рассказывала в книге «Семья что надо»[3], а здесь упомяну только об одном случае. Моя подруга случайно обронила, что ее мама – любительница макраме. У меня сразу появилась идея:

– Ой, как интересно! А не хочешь устроить выставку работ?

– Думаю, маме понравится, – подруга поначалу сомневалась, но реальность превзошла все ожидания. Ее мама, вдохновившись нашими восторгами, вскоре поехала в пионерский лагерь – обучать детей макраме. Потом дошло до персональных выставок – уже не в квартире, а в выставочных центрах.

Я несколько лет подряд устраивала у нас на даче своего рода пансионат для пожилых, хотя и не скажу, что это давалось легко. На неделю к нам приезжали мои родители, мамина сестра с мужем и их родственники из Москвы.

Я заботилась о том, чтобы у всех были удобные спальни, вкусная еда (каждый день меню вывешивалось у нас на холодильнике) и культурная программа. Мы с мужем готовили какое-нибудь развлечение на день – каждый раз разное. В остальное время старики гуляли, отдыхали, общались друг с другом.

Хлопот было много. Самым анекдотичным стал один случай: тетя Ёла не могла найти для себя удобный матрас. Мы перепробовали все – и на каждом ей было то слишком жестко, то слишком мягко, то слишком жарко, то слишком неуютно… В результате она остановилась на раскладушке – и счастливо проспала на ней все восемь ночей в «пансионате».

Кстати, когда родители уезжали в настоящий пансионат, мы тоже в выходные приезжали их навещать – как детей в пионерском лагере. И для них наши визиты всегда были огромной радостью.

Праздник – это еще и сильная, яркая эмоция. Я издавала книгу с мамиными историями – во многом именно для самой мамы. Ее это безумно вдохновляло. А Михаил Вадимович Сеславинский, бывший руководитель Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям, выпустил книгу стихов своего отца. Тот всегда писал в стол и даже не думал издаваться. Но книгу сын издал очень качественно, с хорошими иллюстрациями, – и тем самым наверняка продлил отцу жизнь.

Глава 24 Можно приводить к ним гостей

В главе о праздниках я вскользь упоминала, что родители очень радуются, когда вы приводите к ним своих друзей. Но гости бывают и другие.

Наверняка вокруг вас есть люди, которые хотели бы познакомиться с вашими родителями поближе, пообщаться с ними. Даже если вам сейчас эта мысль кажется очень странной, не отбрасывайте ее.

Однажды я вышла из квартиры родителей, села в лифт…

– Ой, а вы Нина Зверева? – спросила женщина, которая ехала со мной.

– Да, от родителей возвращаюсь, – я улыбнулась.

– Мне так нравятся ваши мама и папа! – воскликнула она. – Иногда сталкиваюсь с ними в подъезде, они такие приятные люди.

И я вдруг спросила:

– А вы не хотите прийти к ним в гости?

А она вдруг… согласилась. И даже попросила разрешения взять с собой подругу – «для храбрости».

Дружба растянулась на много лет. У мамы с Ларисой, так звали соседку, оказалась общая страсть – кошки. Лариса держала кошку дома, подкармливала дворовых… А сколько радости было, когда она приносила поиграть котенка! Завести кошку в квартире мама-астматик не могла, а вот так, чуть-чуть пообщаться, – вполне.

Их общение шло уже само по себе, без моей поддержки и участия. Это была та самая соседская дружба, которая так нужна пожилым.

Когда мама умерла и папа остался один, я завела чат в мессенджере. Назвала «Виталий Анатольевич». В этом чате – вовсе не мои друзья. Там – люди, которые хорошо знают моих родителей: мамины аспирантки и коллеги, папины ученики… И там мы распределяем, кто и в какой день придет слушать папину музыку.

Папе очень нужны слушатели: он расцветает, когда играет «для кого-то», а не для самого себя. Поэтому я и собрала тех, кому действительно интересно бывать у него дома.

Одна из них и вовсе застолбила за собой определенный день и час. «Я буду всегда приходить во вторник во столько-то», – написала она. И действительно приходит каждый вторник!

Однажды аспирантка мамы написала мне: «Нельзя ли прийти к Виталию Анатольевичу с двумя детьми-подростками? Им в школе задали подготовить рассказ о войне. Я хочу, чтобы они сами пообщались с ветераном и услышали всё из первых уст».

Первым делом я написала папе. Он уже очень плохо слышит, поэтому все важные переговоры мы ведем с ним по электронной почте. Мы обсудили, о чем он мог бы рассказать школьникам, какие истории лучше вспомнить, как их подать, чтобы детям было полезно и интересно.

Подростки слушали его затаив дыхание. Он действительно их увлек!

После встречи папа, конечно же, написал мне подробный отчет, как все прошло.

Порой кажется, что внимание старикам можем уделить только мы. Но на самом деле у нас есть отличная возможность делегировать часть этих «полномочий» тем, кому они не менее интересны.

У каждого из нас – свой круг общения: у кого-то – пошире, у кого-то – поуже… Но в любом случае вы найдете людей, заинтересованных в ваших родителях.

Станьте для своих мамы и папы социальной сетью. Познакомьте их с теми, кто будет им интересен и кому будут интересны они. А потом радуйтесь, что у родителей насыщенная и интересная жизнь.

Глава 25 Можно издать книгу воспоминаний

Пожалуй, нет человека, который не улыбнулся бы, взяв в руки книгу собственных рассказов или стихов, альбом с репродукциями своих работ. Особенная радость – дарить такое издание детям, внукам, знакомым… Книга – материальное, осязаемое доказательство того, что человек прожил жизнь не зря.

Но не думайте, что достаточно подать идею: «Мам, а напиши-ка книгу своих воспоминаний!» – и всё. Если бы от вас требовалось лишь это, поверьте, ваши родители и сами давно бы всё написали.

Скорее всего, путь к книге будет длиннее. Вам нужно будет убедить маму или папу, что она нужна. Да, они могут поначалу отнекиваться, говорить, что у них была совершенно обычная жизнь, что вспомнить совершенно нечего… Проявите настойчивость. Отказы стариков, скорее всего, проявление стереотипа «Я – последняя буква в алфавите!», популярного во времена их молодости.

Когда родители согласятся, придется вместе с ними составить план книги, затем – приезжать в гости, записывать их рассказы на диктофон, затем – расшифровывать и обрабатывать.

Да, лучше всего, если это будут именно рассказы. Формат «одна история из жизни – один рассказ» выдержать намного проще, чем писать «Повесть временны́х лет». И читать такое намного интереснее.

Вы скажете: это долго, трудно, дорого.

Если не чувствуете в себе таланта к словесности, можете отдать записи на литературную обработку студентам гуманитарных факультетов: они охотно выполнят такую работу за небольшие деньги. Где издавать? Поищите в интернете! Сейчас хорошо развит рынок издательств, которые печатают книги тиражом сто, пятьдесят, даже двадцать экземпляров. И цены там вполне доступные.

Если даже такой вариант не подходит – просто распечатайте рассказы бабушки и дедушки на принтере, красиво оформите… Вы увидите, каким счастьем зажгутся глаза автора!

Кстати, именно так была издана первая книга моего мужа, она называлась «Колинэ». Моя книга для детей «Скайпик»[4] тоже «родом из принтера». Потом внучки рисовали для нее картинки, и лишь после этого книгой заинтересовалось издательство «Росмэн» – издало ее большим тиражом. Впрочем, рисунки внучек вошли и в «настоящую» книгу – уж очень они были хороши!

Да, я помогала родителям издавать их книги. Отец пишет сам, любит и умеет работать со словом. Но редактирование доверяет мне. Он очень переживает, когда я сокращаю какие-то важные для него куски, но при этом понимает: книга – продукт для читателя, и она должна быть написана так, чтобы интересно стало в первую очередь читателю (хотя и автору – тоже).

С мамой мы использовали оба варианта: учебники по педагогике (они расходились по Советскому Союзу миллионными тиражами) мама писала сама. А вот рассказы о жизни – наговаривала на диктофон, а мы потом переводили их в текст.

Впрочем, рассказывала мама так хорошо, что редактировать ее истории почти не приходилось. По сути, ее изданные истории – расшифровка ее голоса.

Первая книга рассказов вышла к семидесятилетию мамы, вторая – к восьмидесятипятилетию. Конечно, мы продумывали формат каждой книги. Первую назвали «И тогда я поняла…». В конце каждой истории я задавала маме вопрос:

– И что? Какой вывод ты в итоге сделала?

Мама отвечала:

– И тогда я поняла, что…

Истории были очень разные. Например, мама рассказывала, как ее, совсем еще маленькую, отправили в магазин за хлебом. Дали крупную купюру, сказали, чтобы сдачу положила на комод.

Она так и сделала: купила хлеб, принесла сдачу, положила на комод.

А вечером денег там не обнаружилось.

Сестра хмыкнула: ну конечно, мол, не удержалась и купила себе мороженое! Родители пожурили:

– Ну как же так, мы же тебе сказали: принеси деньги.

Моя мама, тогда еще совсем девочка, плакала: не оттого, что ее ругали зря, а оттого, что ей не верили.

– Я принесла сдачу! – уверяла она.

– Бывает, не расстраивайся, – говорил ее папа. – И признаться бывает стыдно, я тебя понимаю. Но больше так не делай, хорошо?

– Я так не делала! – Ее накрывало отчаяние.

Сдача нашлась через пару дней. И тогда мудрый папа встал перед дочкой на колени и сказал:

– Прости, что мы тебе не поверили.

Прошло больше полувека, а мама все равно, рассказывая об этом, вспоминала, какой это был ужас, какой тупик, когда самые близкие и любимые люди отказывались ей верить.

– И тогда я поняла, – она накрывала мою руку своей, – что ребенку надо доверять всегда. До тех пор, пока вы на тысячу процентов не будете уверены в своей правоте, – доверять!

Есть в этой книге и история мамы о том, как она, семнадцатилетняя, ездила к своему отцу в лагерь. Среди заключенных были люди, которые никогда бы не встретились «на воле». В лагере же все оказались вместе – и убийцы, и воры, и «политические»: интеллигенты, бывшие руководители, ученые, врачи. Они держались друг друга, чтобы выживать.

– И тогда я поняла, – говорила мама, – как сильно обстоятельства могут менять человека.

Рассказывала она и забавную историю о том, как однажды ехала в одном вагоне с цирком лилипутов. Со своими 150 сантиметрами роста она вдруг показалась себе Гулливером…

Я привожу здесь рассказы мамы, чтобы вы поняли: книгу воспоминаний вовсе не обязательно наполнять историями о «стройках века». Гораздо интереснее читать живые, житейские рассказы: они хранятся в памяти у каждого из нас.

Просто садитесь рядом с мамой и папой, задавайте правильные вопросы, помогайте вспомнить то, что вы все уже никогда не забудете. Пусть папа рассказывает, как первый раз подоил корову или как впервые провалился на экзамене. Как готовился к свадьбе (а в магазинах шаром покати!) или вообще решил ее не справлять. А может, мама расскажет, как она вышла на работу через три месяца после родов, а нянька приносила ребенка к заводской проходной, чтобы мама могла покормить его грудью. Кстати, спросите, сколько длился декретный отпуск в тридцатые, сороковые, пятидесятые годы. Ответ вас удивит.

Я уверена: книга воспоминаний станет одним из самых любимых проектов вашей семьи.

Глава 26 Можно создать генеалогическое древо

Когда мои знакомые начинают составлять генеалогическое древо своей семьи, я уже понимаю: в ближайшие годы у этих людей другого хобби не будет. Они словно заболевают этим «кладоискательством»: изучают архивы, расспрашивают дальних и очень дальних родственников, часами просиживают на различных сайтах в интернете…

Конечно, это завораживает и меняет отношение к жизни: человек начинает видеть себя не только в своих детях и внуках, но и в прапрапрадедушках. И каждый, кто всерьез погружается в составление родословной, находит поразительные истории предков.

Вдруг выясняется, что не все предки были крестьянами. Что среди них были мудрецы, к которым ходили за советом из всех окрестных деревень. Или что история любви прапрапрабабушки и прапрапрадедушки – почти как у Ромео и Джульетты: она была из старообрядцев, и родители наотрез отказались выдавать ее замуж за «не своего». Но она пошла наперекор родне, сбежала из дома, ее так и не простили. Или что все предки были домовитыми-хозяйственными, а один – перекати-поле: менял и жен, и города, и нигде не мог усидеть на месте…

В какой-то момент вы непременно воскликнете: «Так вот я в кого!»

Моя подруга Татьяна узнала все про своих предков и предков своего мужа – на триста лет «вглубь». А потом, на свадьбе внучки, подарила ей книгу с фотографиями и историями ее предков. Там же была и родословная жениха – правда, только до третьего колена. Но Татьяна оставила много пустых страничек, чтобы молодые заполняли их сами.

Зачем это старикам?

Пожалуй, никому так не интересна история рода, как человеку, который сам уже может считаться старейшиной. А самое главное – когда вы будете искать сведения о предках, за уточнениями придется то и дело обращаться к бабушкам-дедушкам. Возможно, если ваши отношения не безоблачны, именно эта общая тема поможет сблизиться.

Сама я, к сожалению, лишена таланта к работе с архивными книгами. Я была бы счастлива, если бы кто-то сделал книгу про наших предков, но самостоятельно точно не смогу совершить такой «подвиг архивариуса». Больше всего меня интересуют родственники, которых я еще застала – в детстве, в юности… но о которых до обидного мало знаю.

Например, тетя моего отца Зоя Зверева.

Она была невероятной – училась на Бестужевских курсах (тогда девушки могли получить высшее образование только там), причем сразу на двух факультетах – математическом и биологическом. Училась блестяще, зарабатывала деньги репетиторством, но главное – была организатором встреч «бестужевок» (так называли курсисток) с интересными людьми.

Одним из таких людей оказался поэт Александр Блок. Они стали друзьями с Зоей Зверевой, настолько близкими, что много лет переписывались. И, когда я прочитала в его дневниках «Вечером был у Зверевой, проболтал четыре часа. Значительная и живая», – у меня возникло ощущение какой-то фамильной гордости. И желание, чтобы на моем памятнике была такая надпись: «Значительная и живая».

Мне тогда было двадцать лет. Зое Зверевой, когда Блок писал о ней эти строки, – примерно столько же.

Я держала в руках письма Блока к тете моего отца. Видела его почерк. Вспоминала ее: она ушла, когда я была маленькой, но могла производить впечатление даже на дошкольников.

Зоя Зверева не простила советскую власть и не приняла революцию. Но зато советская власть регулярно ходила на поклон к Зое Зверевой. Она была всего лишь преподавателем истории, но… владела пятью иностранными языками, жила в центре города и всегда имела прислугу. Как такое возможно? Не знаю.

Помню, мне было четыре года, мы шли к ней в гости, и мама спрашивала у папы:

– Витенька, ну почему она знает про меня все, а я про нее – ничего? Я не буду ей ничего рассказывать, клянусь, не буду!

Но мама заходила, тетя Зоя задавала вопрос… и мама выкладывала все, абсолютно все, как под гипнозом. Кстати, тетя ее не любила. А вот папу – обожала как родного сына (детей у нее не было), была уверена, что мама – не лучшая для него партия. Ее нелюбовь распространялась и на нас с братом.

– Дети – под стол! – командовала она, и мы послушно забирались под стол и сидели там. Кто еще мог отдать такой приказ?

Да, мне было бы интересно узнать про тетю Зою как можно больше – но, повторюсь, я совсем не умею работать в архивах.

Возможно, у ваших родителей тоже есть родственники, о которых им очень интересно разузнать. И если вы приложите усилия и сможете добыть информацию, старики будут вам бесконечно благодарны.

А если папа с мамой еще в силах, родословная может стать общим семейным увлечением: вы найдете тему, на которую будет одинаково интересно говорить всем.

Глава 27 Можно найти им подходящее занятие

Самый частый вопрос (точнее, запрос), который я слышала от мамы, звучал так: «Ниночка, придумай мне какое-то занятие!»

К тому моменту маме был восемьдесят один год, она наконец-то вышла на пенсию. Но просто готовить еду и обслуживать папу ей показалось мало. Она хотела чего-то еще.

Порой я ломала голову: чем бы ее занять? Особенно – когда мы вместе были в нашем доме в Филино и предполагалось, что мама с папой приехали к нам на отдых.

Но все-таки в большинстве случаев я действительно предлагала занятия, которые были интересны маме и, что важно, полезны мне.

Как бы то ни было, старики – не дети. Ребенка можно увлечь рисованием домиков в альбоме и убедить, что нарисованные домики бесконечно важны для всей семьи. Старики чувствуют, когда им предлагают по-настоящему важное для вас дело, а когда – «чтобы бабушка не мешалась».

Вот чем я занимала маму. Если вечером мне предстояло выйти в эфир, я просила ее слушать по радио новости – а потом звонить мне и коротко пересказывать самые, на ее взгляд, важные.

Мамина оценка важности новостей, конечно, отличалась от моей. И выбирала она порой то, мимо чего я прошла бы, не заметив. Но именно поэтому я и просила ее помочь мне с новостями! Мне был нужен взгляд с другой стороны!

Дальше я могла делать с этой информацией что хотела. Иногда я использовала ее в эфире, иногда – нет, но она помогала мне полнее увидеть картину происходящего.

Мама обожала, когда я просила ее найти стихотворные цитаты, которые можно было бы использовать в тостах, в поздравлениях, на тренингах. Я говорила, для какого человека будет тост (или по какой теме я готовлю тренинг), она брала книги и находила нужное. Поэзию она обожала, причем очень разную: Шекспира, Бродского, Тютчева, Пастернака, Евтушенко… Томики стихов у нее всегда были под рукой.

Я просила ее записывать умные мысли и необычные фразы, которые она слышала по телевизору, в разговорах, читала в газетах и книгах. Это были не растиражированные афоризмы, знакомые каждому. Мамин острый ум выхватывал реплику, на какую другие в пылу беседы могли и не обратить внимания. Но она понимала: вот он, бриллиант.

Но, пожалуй, самым важным для меня и для нее делом стала работа с фотокарточками. Папа увлекался фотографией, и у нас дома хранились кипы его снимков. Когда я решила перевести все это добро в «цифру» и сделать удобные для моих детей и внуков альбомы, остро потребовалась помощь мамы.

Я приносила ей все эти фотографии и просила на обороте каждой написать, когда и при каких обстоятельствах был сделан снимок, кто на нем запечатлен. Это был настоящий труд. Мама справилась с ним блестяще. Думаю, работа над архивом на какое-то время отодвинула начало ее деменции.

А еще я просила маму следить за тем, чтобы папа принимал все свои таблетки строго по расписанию. А папу – чтобы он следил за таблетками мамы.

Они забывали о своих назначениях, но четко помнили про лекарства друг друга.

На даче я увлекала маму детьми, просила ее позаниматься с ними. Однажды в интернете широко разошелся пост о том, что в Канаде объединили дом престарелых и дом малютки: это-де оказалось полезным и для малышей, и для стариков.

Потом выяснилось, что новость была фейком, но, мне кажется, этот эксперимент и правда можно было бы поставить. Пожилые любят возиться с детьми, а детям важно научиться общаться с теми, кто сильно отличается от них самих.

Придумать занятие просила не только мама. Обе моих свекрови (отец моего мужа был женат два раза) тоже ждали, когда я их «озадачу». Для бабы Лиды пригодились цветы. Она обожала за ними ухаживать, поэтому в Филино у нее был свой участок: там она сажала и растила именно те, что ей особенно нравились.

Мы покупали цветы в горшках и приносили ей домой. Более того, когда баба Лида надолго приезжала в Филино, ее цветы мы везли с ней, чтобы они не засохли дома без хозяйки.

Будьте готовы к тому, что старики откликнутся не на все ваши предложения. Например, та же баба Лида любила разгадывать судоку. Я подумала, что ей могут понравиться и пазлы, купила несколько, но она попыталась их собрать и сказала: нет. Неинтересно, слишком сложно, не ее.

Что ж, не узнаешь, пока не попробуешь!

Глава 28 Можно с ними советоваться

Человеку нужно ощущать себя нужным. Старому человеку это в десять раз нужнее.

Тяжело сознавать, что «у тебя всё было», что твое «сегодня» – это доживание.

Поэтому старики так ценят моменты, когда молодежь обращается за помощью или за советами. Это создает ощущение, что день прожит не зря! Но очень важно спрашивать искренне. Не для того, чтобы «потешить дедушку», а по-настоящему интересуясь его (или бабушкиным) мнением.

Неискренность пожилые люди сразу почувствуют, и она для них станет больнее равнодушия.

Но советоваться со стариками важно и вам. Поверьте: я не знаю вас, не знаю ваших родителей, но знаю, что вам помогут их советы. Просто потому, что у старости – иной взгляд на мир. Пожилые люди помогут вам увидеть безвыходную ситуацию с другой стороны, а воспользуетесь вы советом или нет – неважно! Важно, что благодаря таким разговорам вы сами сможете «перенастроить оптику».

Однажды я пришла к родителям очень расстроенной. Я даже не спрашивала совета, просто поделилась болью: мой муж, такой добрый и умный, никак не мог научиться говорить мне «спасибо» после обеда или ужина.

Мы жили хорошо и дружно. При этом я сходила с ума от того, что каждый обед и каждый ужин ждала, поблагодарит он меня или нет. Я просто вся извелась. И он тоже – от моих постоянных напоминаний о том, что я жду благодарности, он все меньше и меньше хотел благодарить.

– Ты знаешь, я должна об этом подумать, – вдруг произнесла мама.

Произнесла так, что своими словами вселила в меня надежду на выход из тупика.

В нашу следующую встречу она сказала:

– Я подумала. Может, ты удивишься, но мне кажется – тебе лучше всего забыть про это дурацкое «спасибо». Ну почему все после ужина обязаны благодарить, что за глупое правило?! Твой Вова – хороший человек, он очень тебя любит, и это видно каждому. Просто ему тяжело благодарить тебя по принуждению. Перестань ждать «спасибо», ты загнала себя на ровном месте.

И я взглянула на ситуацию по-другому. Действительно, любовь человека никак не связана с количеством произнесенных «спасибо». И я видела, что муж мне благодарен, но он ощущал мое давление. Ему самому ужин был не в радость – оттого, что я требовала исполнить «обязательную программу».

Сейчас, когда я пишу эти строки, моему папе девяносто семь. Я рассказываю ему про своих детей и внуков: они живут в других странах, из-за пандемии мы с ними стали видеться намного реже. У меня возникает ощущение, что мы отдаляемся друг от друга, меня это пугает…

– Это неизбежно, Ниночка, – говорит папа. – Чем взрослее дети и внуки, тем меньше они в тебе нуждаются. Но у тебя очень хорошие дети и внуки, ты всегда можешь на них рассчитывать.

Я поняла, что он говорит и о нас с ним тоже. И я успокоилась. Да, мои дети и внуки знают много таких вещей, какие мне неведомы. Да, мы видимся реже, чем хотели бы. Но я действительно всегда могу на них рассчитывать.

И меня это действительно очень греет.

В одной из предыдущих глав я говорила, что родителей не стоит тревожить плохими новостями. Как же тогда советоваться о важном?

Расскажите им, что происходит, но сделайте главным героем истории не себя, а подругу или друга. Измените пару деталей, чтобы родители не догадались, скажите, что ваш друг в тупике, что вы с ним не можете найти выход…

С вероятностью 80 % вам дадут совет, о котором вы даже не думали. Люди в старости не просто по-иному смотрят на жизнь. У них меняется темп жизни: становится плавным, размеренным, неспешным (как говорила моя мама, «работы нет, киты уплыли»). И в этой неспешности любое событие начинает выглядеть иначе.

Пользуйтесь даром, который дают вам родители или бабушки-дедушки. Спрашивайте об их «втором мнении».

Глава 29 Можно принять неизбежное и не бороться за жизнь родителей

У моей ученицы и подруги (бывает, что ученики становятся друзьями и в чем-то учителями) умирал отец. Он знал, что конец близок, и держался молодцом.

Он точно не планировал умирать так – слишком рано, слишком тяжело, слишком болезненно. Но рак мозга диктовал свои условия.

Ученица билась за отца как могла. Одна операция, вторая, консультации с медицинскими светилами в России и за границей. Какой-то дорогой чудодейственный шлем, который воздействовал на раковые клетки. Дочь планировала везти отца на еще один консилиум за тысячи километров от дома…

И вдруг, разговаривая с отцом, поняла: он не хочет.

Он уже принял свою смерть и не хочет последние месяцы (а может, недели?) жизни подчинить врачам, процедурам, больницам и консилиумам. Он хочет другого.

Дочка это почувствовала. И прекратила бороться за отца. Они начали просто наслаждаться общением друг с другом.

У этой женщины было очень много работы. Она отложила ее всю и сказала, что последние недели отца проведет с ним.

Они прожили так три месяца – и это были совсем другие отношения отца и дочери. Они дорожили каждой секундой общения, разговаривали друг с другом до последнего. Из лекарств были только обезболивающие. Отец ушел спокойным и счастливым.

Моя мама преподала мне похожий урок.

Я не могла смириться с тем, что у нее пропадают желания. Она всегда была таким живчиком, она всего хотела. На дачу? Хочу! В театр? Хочу! Новое платье? Хочу!

Когда ей было восемьдесят пять, она вдруг сказала:

– Ниночка, я не хочу. Мне тяжело. Я не поеду.

Я была обескуражена.

– Мама, но ты же говорила, что трудности надо преодолевать!

– Я говорила, да, – она кивнула. – Но, видимо, пришло время, когда преодолевать их не надо.

В какой-то момент вам неизбежно придется принять родительскую старость. Не пожилой возраст, а именно старость. Она далеко не всегда бывает эстетична. Она приходит с немощью, с неряшливостью, с отказом от желаний. Наступает, когда человеку становится тяжело жить. Он тратит все силы на то, чтобы дышать, ходить, жевать. На то, чтобы почистить зубы и порадоваться погоде за окном, их уже не остается.

Тогда нужно смириться. Не заставлять родителей быть активными. Не тренировать их мозг, чтобы он сохранял ясность. Не требовать от них соблюдать приличия и быть опрятными.

Да, после угасания желаний и интереса к жизни быстро угасает и сама жизнь. Но что делать? Значит, пришло время. Вы можете бороться против неизбежного, сдирая в кровь ваши отношения, а можете провести последний отрезок жизни родителей в тепле любви и принятия.

Об этом – прекрасная лекция Нюты Федермессер, она называется «На всю оставшуюся жизнь». Найдите ее на YouTube, послушайте, и вы поймете, как важны последние недели, дни, часы. И как престарелым родителям требуется одно и только одно: ваша любовь. Безусловная любовь, когда глаза в глаза и рука в руке.

Эвтаназия – очень сложный вопрос, в котором множество подводных камней. И, пожалуй, никто не выступит однозначно за или однозначно против этого.

На мой взгляд, если диагноз ясен и прогноз однозначен, если никакие обезболивающие не помогают, эвтаназия – спасение. Однажды я прочитала статью о пожилых европейских супругах, которые узнали, что и у мужа, и у жены тяжелая и неизлечимая болезнь. Они оба понимали, что умрут. Вопрос лишь в том, кто раньше и на сколько дней.

Они приняли решение распорядиться своей жизнью до конца. Пригласили в свой дом детей и внуков. Попрощались с каждым, каждому сказали добрые слова. Подписали согласие на эвтаназию. И ушли вместе, держась за руки.

В России эвтаназия запрещена. Но вы можете не продлевать страдания своих родителей, если понимаете, что все тщетно, что мыслями они уже «не здесь». Просто будьте с ними в последние дни. Это – самое важное.

Глава 30 Можно пересмотреть свои взгляды

Пожалуй, общение со стариками всегда учит нас пересматривать собственное мировоззрение. Нам приходится преодолевать внутреннее сопротивление, чтобы смириться с тем, что они не такие, как нам хочется. Одеваются не так, отстаивают не ту позицию, едят неправильную еду… стоп. Можем ли мы их изменить? Не можем. Только изменить свое отношение к ситуации.

– Я иду в гости к родителям и злюсь, – говорит сам себе пятидесятилетний сын, – а почему? Потому что знаю: мы опять поругаемся. Они опять будут говорить, что… А я буду отвечать, что… Что я могу сделать, чтобы не перессориться с ними? Принять родителей как есть. Их не изменишь. Что делать – меня любят неидеальные люди, вот беда! Но ведь то же самое про меня скажут мои дети: сам-то я тоже неидеален! Мне совестно, что мама придерживается не тех политических взглядов. Как будто я ей не объяснил что-то важное, недовоспитал. Но могу ли я ее воспитать? Не могу. Так чего мне стыдиться?

А потом он приходит к родителям и говорит:

– Привет! Как я по вам соскучился!

И они – со своими неправильными взглядами, нездоровой едой и «не той» одеждой – обнимают его.

Пожалуй, эту книгу я писала с единственной целью – донести до вас одну простую мысль.

Не воспитывайте родителей.

Мы можем воспитывать детей, можем воспитывать себя. Но не родителей. Не создавайте старикам неудобств. Разговаривайте с ними о том, что приятно им. Пейте с мамой чай, если маме очень важно, чтобы вы пили с ней чай. Играйте с папой в шахматы, если ему очень важно обыграть вас в шахматы.

Создавайте отношения, в которых старость ваших родителей не будет оплачена ценой вашего стресса и ваших подвигов. Забота – да. Внимание – да. Но – разумная забота и разумное внимание.

Мама моей подруги в старости ослепла. Они жили вдвоем, и подруга заново учила маму греть себе еду, пользоваться бытовыми приборами. Уходила на работу (кто-то должен был зарабатывать деньги), возвращалась вечером… а мама сидела голодная. Она боялась пользоваться газовой плитой, не видя ее.

Подруга понимала: дальше так нельзя. Невозможно уйти с работы и сидеть с мамой: разве проживешь вдвоем на одну пенсию? Она нашла хороший пансионат, платила за пребывание в нем чуть ли не треть своей зарплаты, но была уверена: наконец-то ее мама под надежным присмотром. И выходные проводила у мамы.

Кстати, у этой женщины была сестра, и та не принимала никакого участия в маминой жизни. Сестру тоже нельзя стыдить. Каждый действует так, как ему подсказывает совесть. Есть потребность помогать родителям – помогайте. У брата или сестры нет – что ж, они не такие, как вы. Бывает.

Зато им не достанется того, что есть у вас: роскоши общения с пожилыми.

Каждый день я просыпаюсь с ощущением, которое меня очень греет: я – хорошая дочь. Для меня это невероятно важно. Я хожу по земле намного увереннее именно потому, что знаю: для своих родителей я сделала и делаю все, что могу. И это помогает мне спокойно смотреть и в прошлое, и в будущее.

Так устроена жизнь: мама тебя рожает, ставит на ноги, берет за руку – а потом за руку ее берешь уже ты. И делаешь ее старость приятной. Твои дети потом позаботятся о твоей старости, а их дети – о старости твоих детей.

Так и тянется эта цепочка – и неважно, кто в ней какой национальности, взглядов и убеждений.

Мне кажется, отказываться от общения со стариками – значит лишать себя возможности видеть свое будущее через призму прошлого.

Впрочем… может быть, я неправа. Просто у меня – лучшие старики на свете. И вот здесь давайте поставим точку.