Обтекаемый остров

13. XIII

** POV: Гермиона Грейнджер **

— Да куда запропастились эти гадские мальчишки? Вечно они нарушают правила.

— Доченька, да не переживай ты так, — недовольно покачав головой негромко говорит мать. — Вы еще в этой школе понасмотритесь друг на друга. А мы тебя только через десять месяцев увидим теперь.

— Мам, Хогвартс это не какая-то школа, а лучшая школа магии. А мальчишки… Вам не понять.

— Ну да, ну да, — вздыхает мать. — Куда нам взрослым до наших детей.

— Вот-вот, — влез в разговор Джон. — Я всё понимаю, но ты весь август провела у своего рыжего друга и мы тебя совсем не видели. Нам…

— Не лезьте в мою жизнь.

— Дочь, мы не хотим тебе вреда, но совершенно…

— Не указывай мне. Ты мне не отец!

— Вот значит как, — потемнев лицом, процедил Джон. — Тогда я желаю тебе хорошей дороги, моя дорогая не-дочь. А я, пожалуй, пойду.

** POV: Джон Грейнджер **

Душевная боль, иной раз, бывает куда страшнее боли физической. Я всё понимаю, она подросток и в это время бунт это их второе имя, но до чего же больно. Сердце словно спицей проткнули.

А ведь как хорошо начиналось… Хм… Странно… Очень странно, но я только сейчас понимаю, что как-то излишне спокойно отпустил год назад свою дочь в какую-то сомнительную школу. Что на меня нашло? Может, околдовали?

— Кхм… — неожиданно раздалось из-за спины. — Это конечно не наше дело, кто и зачем вас заколдовал, но уж больно громко вы об этом говорите посреди вокзала, предназначенного для нормальных людей.

Резко обернувшись, обнаружил светловолосых мальчиков. Оба они были одеты в мантии и имели при себе уже знакомые мне сундуки, однако чем-то они всё же выделялись на фоне виденных мною учеников Хогвартса. И дело тут не в отсутствии символики факультета, нет, они просто выглядели до безобразия серьезными. Не было в них этого счастья поездки или же грусти расставания с родителями.

— Я что, вслух это сказал? — даже растерялся под внимательными взглядами детей.

— Именно, — подтвердил один из мальчиков. — Вы должно быть родитель маглорожденного ученика?

— Эм… да, — неуверенно подтвердил я.

— Мои соболезнования, — с сочувствием во взоре произнес второй мальчик и, положив ладонь на свой сундук, легко и непринужденно поднял его, не пользуясь ручкой. — Деннис, пойдем, не хочу расстраивать отца своим опозданием.

— Что с вами? — остановив брата жестом, спросил первый мальчик и, прищурившись, всмотрелся в мое лицо. — Вам плохо?

Очередная виртуальная спица воткнулась в сердце. Чужие дети проявили больше чуткости, чем не родная, но всё же дочь.

— Не беспокойтесь обо мне, мальчики. Думаю вам лучше поспешить на поезд. Не хотелось бы, чтобы вы расстраивали родителей попусту.

— Сам факт того, что мы отправляемся в это богом забытое место, расстраивает нашего отца сильнее, чем возможность нашего опоздания на поезд, туда идущий, — покривился второй мальчик, но сундук на землю опустил. — Вы не знаете, где здесь можно приличных конфет купить? У нас осталось немного фунтов, но времени купить сладкого уже не было…

Монотонный перестук колес успокаивал и позволял немного забыться. Слишком много дел пришлось успеть сделать перед отправлением, чтобы оставались силы на хоть какой-нибудь интерес к окружающей действительности. В конце то концов, ничем особенным этот их Хогвартс-Экспресс не был. Поезд как поезд, обычные общие вагоны в антураже 19-го века. Не удивлюсь, если это списанные вагоны третьего класса, которые маги облагородили и пустили на свою карманную железную дорогу.

— Очень даже, — пробормотал брат и, отложив десятую обертку от трюфеля, откинулся на спинку сидения. — Тебе не кажется, что мы и так задолжали их семье, а ты с него еще и конфет стряс, — ткнув ботинком в бок здоровенного пакета, что стоял на полу между нами.

— Мы ничего им не должны, — покачал головой. — Не навешивай на себя обязательства попусту.

— А галеоны? — приподнял брови Колин.

— Девчонку никто не заставлял нарушать законы, причем дважды. А конфеты это оплата той информации, которую нас попросил передать ему отец.

— Но он же просил её только донести до этого самого Джона, а не обменивать на конфеты.

— Так я и не требовал их у него, он сам посчитал нужным вознаградить нас.

— Софистика, — поморщился Колин и посмотрел на меня с явным осуждением.

— Именно так, — кивнул. — Не смотри на меня как на говно. Это еще не самое поганое, что мне приходилось делать в жизни.

— Крал?

— Крал? О нет, всё куда хуже. Я целое лето продавал мобильные телефоны и аксессуары к ним. Вот там да, и детей обманывал, и стариков… Лучше бы, в самом деле, крал.

Помолчали.

— И зачем нам столько конфет? Тут же килограммов пятнадцать, не меньше.

— Раздели на количество дней, которые мы проведем в замке, и ты поймешь, что здесь не так уж много сладостей. Сомневаюсь, что в школе будут выдавать сладкое. А если даже и будут, не факт что тебе понравится.

— Угу, — согласно хмыкнул брат, покосившись на обугленный остов шоколадной лягушки, которую пытался дегустировать ранее. — Дорого, отвратительно, да еще и шоколад не лучшего качества.

Зевнув, потянулся и, убедившись, что не померещилось, с кряхтением сел на сидениях. За окнами было, откровенно говоря, темно, а поезд явственно сбрасывал скорость.

Приведя себя в порядок, с сомнением посмотрел на стратегический запас сладкого. Поразмыслив, воспользовался навыком и буквально заклеил пакет. А то мало ли, еще перевернут и всё наше честно награбленное вывалится.

— Подписать, наверное, надо, — зевая, предложил дельную мысль брат.

Хмыкнув на столь очевидную мысль, провел указательным пальцем по боку пакета на манер кисти, оставив на боку легко заметную надпись: «Дополнительный багаж Колина Криви, груз хрупкий, заранее спасибо».

— А почему он мой, а не твой или общий? — полюбовавшись на надпись, уточнил Колин.

— Нас могут распределить на разные факультеты и куда его тогда понесут? Не будем создавать персоналу школы проблем больше необходимого. Потом уже будем решать проблему хранения.

— А разве есть какая-то проблема? — удивился брат.

— Не уверен, что в комнатах есть холодильники, а без них конфеты могут и засохнуть, а может и испортиться даже. Шоколад тут настоящий.

— Логично, — согласился брат и, еще раз зевнув, принялся раскручивать болты железной распорки, которой мы заблокировали дверь от открытия. — А разве бывает ненастоящий шоколад?

— Ненастоящим бывает всё. И шоколад, и колбаса, и молоко, и сыр, и хлеб и даже яйца, — хмыкнул, припомнив свои последние блуждания по гипермаркету в поисках более или менее натуральных продуктов к столу. — Лет через двадцать, то, что мы с тобой трескали на летних каникулах, будет признаком довольно состоятельных людей.

— Ну, так, — улыбнулся брат. — Так и напишу в своих воспоминаниях в старости. Так, мол, и так, ещё в детстве мы с братом не чурались измазать свои руки в машинном масле и земле. Неудивительно, что адекватные люди пошли за нами к звездам.

— Красиво сказал, — улыбнулся в ответ и хлопнул Колина по плечу.

— А? Что? — удивленно посмотрел на меня брат. — О чем ты?

— Я говорю, что ты красиво про звезды сказал. Воодушевляющее прям.

— Про звезды? — с еще большим недоумением переспросил брат и приложил ладонь ко лбу. — Не помню. И голова что-то побаливать стала.

— Странно, — заподозрил я неладное. — С тобой такое уже было. В парке, например. Ты тогда тоже сказал, что ничего не помнишь.

— Правда? — неподдельно удивился брат. — Надо же. Думаю, стоит аборигенов порасспросить, может это по их части.

— Аборигенов?

— Магов, — уточнил брат. — Если в этом замке учится местная знать, наверняка что-то полезное можно будет разузнать. Для них-то всё это привычно, а нам даже сплетни могут пригодиться. Отец сказал, что дети редко следят за тем, что говорят.

— Он прав, — пожал плечами. — Тут главное самим чего-нибудь лишнего не ляпнуть.

Стоим в отчаянно поредевшей толпе посреди большого зала и наблюдаем за происходящим. Колину просто интересно, а у меня ноги натурально ватные от ужаса. Как я мог забыть про распределяющую шляпу? Она же, блин, мысли читает, невзирая на защиту. Сейчас влезет ко мне в черепушку и всё, аллес.

Пока я стоял и в панике соображал что делать, малыши как-то вдруг закончились и, к моему удивлению, шляпу убрали вместе с колченогим табуретом. Я с недоумением глянул на брата, тот поглядел на меня и плечами пожал.

— Так же в этом году к нам перевелись два студента. Это Колин и Деннис Криви, — улыбнувшись в бороду, громогласно заявил Дамблдор. — Мальчики изъявили желание обучаться на лучшем факультете нашей школы, на Гриффиндоре.

Макгонагалл, которая держала на руках распределяющую шляпу демонстративно поморщилась, окинув нас оценивающим взглядом.

— Что?! — охнул я в наступившей тишине и, поддавшись ситуационному синдрому, озвучил заготовку, предназначенную для совершенно иной ситуации: — Я думал, лучший факультет это Когтевран.

— Какой еще Когтевран? — не остался в стороне Колин. — Пуффендуй круче всех. Говорят у них самые лучшие спальни в замке и кухня рядом.

— Тебе бы только пожрать, — поддержал я брата. — Надо ведь и о духовном думать.

— А смысл? — окончательно отдавшись роли, поморщился брат. — За магию духа тебя упекут в тюрьму быстрее, чем ты успеешь произнести «Азкабан».

Минерва пошла красными пятнами и кинула на директора яростный взгляд, тот развел руками и тоже без доброты во взгляде поглядел на Макгонагалл. Уж не знаю, что у них там такое произошло, но то, что нет шляпы это уже хорошо. А Макгонагалл? Что Макгонагалл? Переживем как-нибудь.