Обычная магия 3

Жизнь после

21 июня

Дождливые дни чередовались с пасмурными и сухими. Плохая погода возмущала родителей, Славика, одногруппников, да и всех остальных, наверное, тоже. Руслану было всё равно.

С памятного вечера в Рябиновке он не находил себе места. С утра до вечера бродил по улицам, слушая музыку так громко, чтобы не слышать ни людей вокруг, ни собственных мыслей.

Всю прошлую неделю он звонил Кобре, писал СМС и сообщения в мессенджер, но её “никогда” было настоящим: сначала она не отвечала, а потом и вовсе внесла его в чёрный список. Сообщения не уходили и дозвониться до неё не получалось.

Руслан хотел приехать, но больше всего боялся увидеть презрение в её глазах. Боялся убедиться в том, что он для неё теперь и не человек даже, а так, что-то вроде мелкого склизкого монстра, за которого и баллов-то не дадут.

На экзамены его водил Славик: если бы не он, Руслан и не вспомнил бы про сессию. Приятель озабоченно хмурился, но вопросов не задавал. Руслан не рассказал ему о Кобре, но Славик и без слов понял, что с другом что-то не так.

Экзамен на той неделе Руслан еле-еле сдал на тройку. С сегодняшнего экзамена его отправили на пересдачу. В коридоре Руслана ухватила за рукав староста:

— Я тебе третий день пишу: зайди на кафедру — твой научрук тебя потерял!

А, курсовая. Ну да, ещё её надо написать.

Мысли были вялыми и серыми.

— Давай! — сердито подтолкнула его староста. — Спишь на ходу, что ли? Вот же, соседний кабинет!

Руслан пожал плечами, сделал пару шагов и открыл дверь с табличкой “Кафедра социологии”.

— А вот и он! Явился, Денис Валерьевич, вы посмотрите! — всплеснула руками секретарь кафедры. — Втолкуйте этому молодому человеку, что курсовая — это же не просто так! А я побежала!

Женщина подхватила со стола папку, строго посмотрела на Руслана и быстро вышла из кабинета.

За столом у окна сидел мужчина в очках. На вид — чуть постарше Бьёрна. Тёмно-синий костюм, голубая рубашка, тёмный галстук. Лицо с правильными чертами можно было бы назвать красивым, если бы не брезгливое выражение, маской застывшее на нём.

Мужчина приподнял брови, внимательно оглядел Руслана и поджал губы:

— Молодой человек, вы, я так понимаю, первокурсник Руслан Чужих? Пишете у меня курсовую.

— Да.

Имя и отчество Лазарева, только что озвученные секретарём, напрочь вылетели у Руслана из головы.

— Что ж, и с чем вы сегодня пожаловали?

— Э, ни с чем. Извините, пожалуйста. Я... я ещё не написал.

Мужчина уставился Руслану в глаза и неприязненно произнёс:

— Молодой человек, то, что вы видящий, не освобождает вас от необходимости учиться, раз уж поступили в вуз. Никаких бонусов и преференций.

Руслану стало жарко. Кровь прилила к лицу, и он неловко пробормотал:

— Что вы... я не...

— По вашей одежде и, так сказать, амуниции вижу, что вы из практикующих. Если вы считаете, что знаний, которые даёт вам учитель, достаточно для жизни, — ваше право. Забирайте документы и живите так, как вам хочется.

Руслан впервые за последние дни перестал думать о Кобре.

— Я так не думаю... я...

Защитные знаки украшали тёмно-серый галстук Лазарева, его кожаный портфель и, кажется, дорогую авторучку. Почему-то наличие видящего на кафедре обескуражило Руслана, хотя на самом деле ничего удивительного в этом не было.

— Тогда где ваша курсовая? — язвительно поинтересовался научрук. — И почему за весь учебный год вы, молодой человек, ни разу не подошли ко мне? У меня консультации весь год были по расписанию: каждый вторник в четырнадцать ноль-ноль.

Ответить Руслану было нечего. Весь учебный год у него находилось слишком много других важных дел, но Лазарев прав: надо было выбрать время и прийти на консультацию. Ни с чем он, Руслан, нормально справиться не может. Ни с учёбой, ни с работой, ни с личной жизнью.

— Идите, молодой человек. До конца сессии, то есть до третьего июля, жду от вас хотя бы план работы и базовый список литературы.

Руслан невнятно попрощался и вышел.

Ну почему он не сказал тогда Полозу: “С той бабкой я расквитался — отправил к ней падь!”

Кто знает: может, этого хватило бы, чтоб всё не зашло так далеко? Каждый день Руслан прокручивал в голове тот разговор с Полозом. И с каждым разом находил всё больше причин для того, чтобы себя презирать и ненавидеть.

Нет, он не поехал бы со Змеями, если бы история повторилась. Но повёл бы себя иначе, не допустил бы такого финала.

На выходе из университета ему преградил дорогу незнакомый парень в не по-летнему строгом костюме. Руслан вынул наушник и услышал:

— ...вы ведь Руслан Николаевич? Мне нужно задать вам несколько вопросов.

Парню на вид было столько же, сколько самому Руслану. Деловой костюм не делал его взрослее, скорее придавал сходство с выпускником.

— Меня зовут Максим Кошкин. Я из спецотдела.

Парень вытащил из кармана пиджака удостоверение, похожее на полицейское. Внутри значилось: “Кошкин Максим Ингварович, стажёр специального следственного отдела” и нечитаемый набор заглавных букв. Фото парня. Две солидные печати.

— Я, честно говоря, в первый раз вижу удостоверение спецотдела. Вы не будете возражать, если я позвоню вашим коллегам?

— Да, конечно, — вздохнул Максим Кошкин.

Руслан позвонил в спецотдел и убедился, что у них действительно есть стажёр с таким именем и что он действительно должен задать Руслану несколько вопросов в связи с недавним инцидентом в Рябиновке.

Они нашли скамейку в университетской роще подальше от любопытных глаз и ушей. Максим откашлялся, достал блокнот и ручку и сказал:

— Итак, Рябиновка. Скажите, между вами и Авдотьей Никитишной действительно имел место конфликт в ноябре прошлого года?

— Да, можно сказать и так.

Кошкин кивнул, что-то помечая в блокноте.

— Хорошо, а Авдотья Никитишна спрашивала ваше согласие на процедуру лишения дара?

Руслан помолчал, вспоминая тот злополучный вечер, потом сказал:

— Нет. Обещала нормальную жизнь без дара, но вопросов не задавала.

— Понятно. Она пыталась помешать вам, когда вы высказали своё нежелание проходить процедуру?

— Сама — нет, но подначивала родителей меня задержать.

— Кстати, родители действительно привезли вас в Рябиновку, не сказав, зачем именно?

— Нет, не сказали.

— Понятно. Больше вопросов нет. Остальные детали нужно обсуждать с вашими родителями. Да, ещё одно: вы намерены написать заявление в отношении действий Авдотьи Никитишны?

— А это поможет? — перед мысленным взором Руслана предстали обездвиженные Змеи и смеющаяся бабка.

— Хм, смотря что вы имеете в виду...

— Её накажут? Я так понял, что она сотрудничает с вами, со спецотделом.

Стажёр спрятал блокнот и ручку. Помолчал, стирая несуществующие пылинки с сумки, потом сказал:

— Да, она работает с главным управлением. Не городским даже, областным. Её скорее всего оштрафуют и вынесут предупреждение. Должны, по крайней мере, она ведь пыталась нарушить ваши права! — он немного подумал и добавил. — Я бы на вашем месте написал.

— А у мамы с папой не будет проблем из-за этого? Они же меня привели...

— Это сложный вопрос, — отозвался Кошкин. — Прецеденты лишения видящего дара по воле родственников были, но давно. И тогда пострадавшие добивались наказания и для исполнителей, и для родственников. Незаконное лишение свободы, нанесение вреда здоровью и так далее... что будет в вашем случае, я, честно говоря, не знаю...

Руслан покачал головой:

— Я не хочу, чтоб у родителей были проблемы...

— Не будете писать заявление?

— Нет.

Стажёр кивнул и попрощался. Едва ли он намного старше Руслана, а уже фактически работает в спецотделе. А кое-кто курсовую написать не может вовремя...

Руслану позвонила мама, спросила, как экзамен, и попросила купить молока и печенья к чаю.

О, как раз рядом ТЦ.

В торговом центре было людно. Несмотря на будний день, тут и там толпились стайки подростков, мамы с детишками, влюблённые парочки. Взгляд Руслана выхватил в толпе красивую пару со спины: высокий хорошо сложённый мужчина и элегантно одетая брюнетка с необычной причёской — кажется, это называется асимметричное каре. В движениях девушки было что-то смутно знакомое, и Руслан невольно засмотрелся, пытаясь понять, где он её видел.

Девушка оглянулась и, поймав его взгляд, улыбнулась. Регина!

Руслан торопливо протиснулся сквозь толпу детишек у витрины зоомагазина.

— Привет!

Стоящий рядом Сергей протянул руку и поздоровался с улыбкой, приторной, как чай с семью ложками сахара.

Регина выглядела такой непривычно взрослой и киношно красивой. Стильный брючный костюм медно-коричневого оттенка вместо чёрного платья. Непривычный макияж, из-за которого девушка казалась похожей на кинозвезду прошлого века, элегантную и утончённую. Даже пахло от неё по-другому.

Но это была Регина. Её улыбка, её глаза, пусть и накрашенные иначе.

Руслан захотел поболтать с ней. Просто так, ни о чём, радуясь тому, что встретил. Но Сергей демонстративно посмотрел на дорогие часы на левом запястье и сказал:

— Душа моя, мы опоздаем на сеанс. Ты же сама хотела в этот кинотеатр.

— Да, конечно, — спохватилась девушка. — Извини, Руслан. Я тебе позвоню!

Эти двое прекрасно выглядели вместе. Руслан смотрел им вслед и ощущал тоску. Нет, Регина не позвонит. У неё теперь другая жизнь — красивая, яркая, со всякими выставками и арт-галереями. Ей там хорошо.

Регина оглянулась и посмотрела на Руслана с непонятным выражением лица. В следующее мгновенье они с Сергеем скрылись за углом.

Почему-то стало горько и тоскливо. Руслан, забыв про молоко и печенье, поплёлся на улицу. Мимо гомонящих людей, мимо загадочно мерцающих существ, мимо витрин и скамеечек, кофеен и магазинов.

На улице тоже было людно и шумно. Все радовались случившемуся наконец солнечному дню, ели мороженое, гуляли, пили квас, смеялись.

Руслан не хотел никого видеть. Прочь. Прочь.

Музыку погромче — и идти в никуда. Раствориться бы в музыке и ни о чём не помнить, ни о чём не сожалеть, ни на что не надеяться...

Руслан пришёл в себя на старом мосту. Он плохо помнил, как сюда добрался, просто шёл, шёл и шёл.

Закатное солнце золотило выщербленный камень старого моста, перила с растрескавшимися каменными листьями. И фигуру человека, стоящего на этих перилах. Человек держался за фонарный столб и смотрел в воду.

Руслан торопливо подошёл и осторожно, лишь бы не напугать, спросил:

— Эй, в чём дело?

Человек пробормотал что-то, а потом громко всхлипнул. Снова забормотал. До Руслана донеслось обрывочное:

— Ушла... как же... Ленка... зайка... как же...

Руслан присмотрелся: “бормотуну” лет семнадцать. Выглядит нездоровым: бледный, тощий, неопрятный. Смотрит в воду не отрываясь.

Руслан тоже глянул вниз и заметил на воде большое зелёное пятно.

— Она ушла, понимаешь? — вдруг внятно сказал “бормотун”. — Я её люблю, а она ушла! Сказала, что нашла другого, что меня не любит, а мне без неё как? Мне без неё зачем?

Глухая тоска чёрной волной захлестнула Руслана. И ему без Кобры зачем? Да и Регина нашла себе Сергея. А он, Руслан, никогда-никогда не будет счастлив. Он останется одиноким, презренным, несчастным. И Бьёрн, и Славик, и даже этот Кошкин — все кому-то нужны, все чем-то заняты, и только он, Руслан, останется ни с чем.

Неудачник.

Что бы ты ни делал, это плохо. Ты всегда кого-то подводишь. Родителей — своим даром и этой историей с бабкой. На Славика вечно нет времени. Для Регины ты недостаточно хорош. А для Кобры...

Вспыхнули знаки на рюкзаке. Заболел левый глаз. Но это так неважно.

Руслан смотрел в воду и понимал, что остаётся только одно. Прыгнуть вниз. Ведь в этой жизни нет ни радостей, ни побед. Нет и не будет счастья. Только разочарования, презрение и страх.

Он забрался на перила с другой стороны от фонаря.

Неудачник.

Он видел это в глазах Кобры, Полоза, Сергея. Скоро это поймут и все остальные — Регина, Славик, Бьёрн. И он, Руслан, не хочет этого видеть. Нет. Нет. Никогда.

Они с бормочущим парнем прыгнули вниз одновременно.

Зелёное пятно в воде радостно колыхнулось, становясь шире.

А потом он ударился о воду. Левый глаз вспыхнул обжигающей болью — и Руслан забился, молотя руками по показавшейся ледяной воде.

Нет! Он не хочет умирать! Нет! Это ошибка!

Он судорожно вдохнул, раз, другой, хватанул ртом воды и закашлялся.

Понадобилось несколько секунд, чтоб понять: никто его не топит. Никто не хватает за руки и ноги, не тащит в воду.

Так, а где тот парень?

Руслан огляделся и вскоре заметил неподвижно покоящееся на воде тело.

Он подплыл ближе. Парня опутали слабо светящиеся водоросли-веточки. Руслан тут же вспомнил, где видел такую — в груди ледяной Снегурочки на площади. Топляк, “тоска зелёная”. Вот, кто вогнал его в депрессию.

Так, это существо заманивает людей на глубину и топит, питаясь их жизненной энергией. Надо вытаскивать парня.

Руслан помотал головой: глаз болел, словно в глазницу сунули раскалённую спицу. В ушах гудело — наверное, от удара о воду. Соображал Руслан туго и медленно, но понимал, что неподвижного парня надо вытаскивать из воды и откачивать.

“Водоросли” замерцали, и в голове снова появились мысли о собственной никчёмности. Но левый глаз так вспыхнул болью, что Руслан чуть не задохнулся.

Пришлось потратить несколько драгоценных секунд, чтоб прийти в себя. А затем Руслан обхватил парня подмышками поперёк груди и поплыл к берегу.

Грести одной рукой тяжело и почти бессмысленно: река снова и снова относило попавших в её течение людей обратно и дальше. Чужое тело казалось неподъёмным. Оно тянуло вниз, в глубину.

Да и зачем его спасать? Он же сам хотел прыгнуть. Брось его. Ты не справишься. Ты ни с чем не справляешься. Вся твоя жизнь — это цепь неудач.

Руслан зарычал. Нет, дрянной топляк, так не пойдёт! Я выплыву. И парня этого вытащу! Я не стану твоей жертвой.

Утопился от несчастной любви! Какая пошлость!

Так, достать нож не получится. Надо изгонять топляк так.

Он попытался начертить знак свободной рукой, но тут же ушёл под воду и запаниковал. Кое-как всплыл, еле вытянув за собой ещё больше отяжелевшее тело.

Надо смириться с тем, что придётся снова погрузиться в воду. Руслан задержал дыхание и принялся чертить по памяти знак изгнания топляка. И ещё один. И ещё. Знаки светились, зависая в воздухе, потом летели в зелёное пятно “водорослей”.

Снова нахлебался воды, чуть не выпустил из затёкшей руки человека, но топляк отступил, отполз светящейся зелёной лужей по воде в сторонку.

Руслан из последних сил доплыл до берега и с трудом вытащил парня из воды. Неподвижное тело в мокрой одежде казалось невозможно тяжёлым. От холода Руслана ощутимо трясло.

Так, что теперь?

Как там говорил Бьёрн? Надо повернуть пострадавшего на бок, очистить дыхательные пути — пришлось вытащить изо рта незнакомца пучок скользких водорослей.

Теперь надо вызвать рвоту. Перебросить пострадавшего через колено и очистить дыхательные пути от воды. Руслан с трудом развернул тело. Парень вдруг затрясся и начал судорожно кашлять, выталкивая из лёгких воду.

Вот и хорошо.

Надо вызвать скорую. Неясно, правда, какую: обычную или из спецотдела? Впрочем, телефон всё равно вымок и не работал.

Руслан вытряс воду из рюкзака, который умудрился не потерять, краем глаза поглядывая на кашляющего парня.

— С вами всё в порядке? — крикнула с моста пожилая женщина.

— Не очень, — во весь голос отозвался Руслан.

— Я сейчас вызову скорую!

Вскоре набежали какие-то люди и принялись суетиться вокруг. А Руслан-то думал, что в окрестностях старого моста никогда никого нет.

Он одолжил телефон у пожилой женщины и позвонил Бьёрну. Наставник ответил сразу. Сказал, что спецотдел пострадавшему не нужен, а вот сообщить о топляке под городом стоит.

— Ты сам как, цел?

— Да, что мне сделается?

— Ладно, обсохнешь и приезжай в офис. Кто ж будет работу работать?