Обычная магия-4

Темная ночь

Руслан каждый день напряжённо ждал непонятно чего. Может, сегодня неведомый враг себя проявит? Или вот сегодня? Утром? Вечером? Поздней ночью?

Но ничего не происходило, и это мучительное ожидание изводило почище драки.

День за днём приближался Новый год. Родители уже поставили дома ёлку, и надо было думать о подарках и грядущей сессии, но Руслан не мог ни на чём сосредоточиться.

Когда в субботу перед зачётом к нему подошёл Славик, Руслан не сразу понял, что что-то не так.

— Слушай, — сказал друг без обычной улыбки, — надо поговорить. Сможешь после зачёта?

— Да, конечно.

Непривычно хмурый Славик кивнул и сел на своё место. Руслан встряхнулся и внимательно посмотрел на приятеля. Нет, никаких существ не видно. Но Славик определённо выглядел не как всегда.

Даже препод заметил и сказал:

— Станислав, вы сегодня удивительно молчаливы! Как-то странно даже начинать общение с группой без ваших комментариев. Всё выучили и боитесь расплескать знания или наоборот?

Славик вяло сослался на головную боль.

Весь зачёт Руслан изводился, пытаясь понять, что не так с другом. Ему полагалось на выходных ехать в деревню, и обычно в преддверии застолий, бани и встреч с родней Славик был весел, бодр и оживлён. Но не сегодня.

Зачёт Руслан сдал еле-еле, но не расстроился. Учёба вообще интересовала его мало: лишь бы не отчислили.

Славик отвечал одним из последних, и Руслан окончательно извёлся в ожидании друга.

Наконец дверь аудитории открылась, выпуская последних троих студентов. Славик молча пошёл в конец коридора, к окну с большим подоконником. Там можно было поговорить, не беспокоясь о том, что кто-то подслушает.

— Что стряслось? — спросил Руслан, когда Славик уселся с ногами на широкий подоконник.

Друг долго смотрел в окно, на заснеженные деревья возле университетских ворот. И лицо у него было такое, что Руслан не решился переспросить.

Через несколько минут Славик, не отводя взгляда от снежного зимнего пейзажа, сказал:

— У меня дед умер. Он… он самый лучший был. Болел долго. Тётка говорила: звал меня, ждал, что я приеду…

Губы Славика дрогнули, лицо на секунду исказилось, но он судорожно втянул воздух и продолжил.

— А я думал: успеется! На каникулах же перед Новым годом приеду обязательно. И не успел… Не успел, дурак!

Славик прижался лбом к стеклу и заплакал. Руслан не знал, что сказать, что сделать, как помочь другу. Поэтому молча стоял рядом. Лучше снова с чёрным человеком сразиться или с пещерным быком, чем вот так стоять рядом с другом, которому нельзя помочь.

Плечи Славика перестали вздрагивать, и он хрипло сказал:

— Извини. Дома-то мама, а перед ней держаться надо.

— Не извиняйся. Не надо.

— Ладно. Понимаешь, он мне как отец был. Пока я мелкий был, он… а я думал: успею же, а пока надо к зачёту готовиться, сериал посмотреть, на свиданку сбегать… А он же ждал меня, он…

Славик спрятал лицо в ладони и замолчал.

Руслан помедлил секунду-другую, потом протянул руку и положил другу на плечо.

Славик долго шарил по карманам, искал платок. Наконец нашёл, привёл себя в порядок и ещё более хрипло проговорил:

— Но я к тебе не за этим. Там по вашей части, кажется, проблема есть. Деда второй день похоронить не могут. Дядья на знакомом кладбище в метель попали и выйти не могли до позднего вечера. А, ещё три человека с температурой свалились и лежат плашмя. Как бы нормально, но заболели только мужчины, никто больше. И самое главное: вся дедова родня видит один и тот же сон. Мне тётя рассказывала, но я и других расспросил: и тётя Аня, и баба Катя, и Иришка, и Игорёк, и… ну в общем все, кто со мной поговорил, видят одно и то же со дня смерти деда.

— А что видят? — Руслану действительно было интересно.

— Описывают немного по-разному, но в целом… как будто их спящих заматывают в какие-то тряпки или бинты. Жуть жуткая, от страха и одышки просыпаются. Не знаешь случайно, кто это? Или что это?

Руслан покачал головой:

— Нет, не знаю. Но определённо это что-то противоестественное. Хорошо, что ты мне сказал.

— Я вечером в деревню. Можешь со мной? Если ты занят, то ничего. Посоветуй только, к кому обратиться. Ваших же можно нанять для проверки?

То, что говорил Славик, звучало разумно: да, нужно найти для него хорошего опытного видящего, а самому не соваться непонятно куда, ведь тот, кто нанял Дениса, может в любой момент открыть охоту.

Но перепоручать проблемы друга специалисту не хотелось. Не хотелось поступать как Сергей, хотя, строго говоря, ничего плохого в подобном варианте не было.

— Я с тобой поеду. Только Бьёрну позвоню, ладно?

Руслан связался с наставником, и тот решение ехать к Славиковой родне неожиданно одобрил. Ещё и сам с ними поехать вызвался.

— Если с нами ещё и Бьёрн будет, твои родственники не слишком напрягутся? — спросил Руслан, пряча телефон.

Славик пожал плечами:

— Если там что-то есть, и вы это что-то изгоните, я потом скажу родне, что вы специалисты. А если нет, то тёти-дяди, конечно, не одобрят, что я с собой на похороны друзей таскаю, но сделать-то мне ничего не сделают. Ну пошепчутся, поругаются, посмотрят косо и пусть. Пригородный автобус в шесть сорок, если что.

— Хорошо. На автовокзале и встретимся тогда.

До шести нужно было успеть предупредить Бьёрна, собрать вещи, сказать родителям, что он уезжает ориентировочно на пару дней, перекусить и на всякий случай дважды проверить, не следят ли за ним.

К пяти часам погода испортилась, и в шесть было уже совсем темно. Мелкий снежок, казалось, не падал с неба, а нёсся со всех сторон одновременно и даже поднимался с земли и летел вверх.

Здание автовокзала со светящимися окнами выглядело как последний оплот человечества в каком-нибудь сериале про зомби-апокалипсис.

Руслан поёжился и поспешил внутрь.

Бьёрн и Славик уже ждали его у газетного киоска.

— Билеты я купил на троих, — сказал Славик. — Ехать долго и тряско, так что морально готовьтесь.

— А твоя мама с нами не едет? — уточнил Руслан.

— Не, она утром уехала.

Полупустой автобус тронулся в путь, как и полагалось, в шесть сорок. Ехать предстояло почти четыре часа, и было совершенно непонятно, чем их встретит незнакомая Руслану деревенька Краюхино.

За окном метался во все стороны снег, и изредка разрезали вечернюю тьму фары встречных машин. По сторонам от дороги темнел лес.

Руслан с трудом отвлёкся от медитативного созерцания дороги и уставился на карту Краюхино.

— Вот тут дед живёт… жил, — показал пальцем Славик. — Вот там кладбище деревенское.

Деревня, судя по карте, была совсем невелика: пять улиц и два переулка. Но в Краюхино было и кладбище, и фельдшерский пункт, и почта, и даже школа.

— Мамка тут родилась, — пояснил Славик, — потом учиться уехала в город. У неё три сестры и брат, они все в Краюхино остались. Так что у меня там семь кузенов и кузин! А, Артур только уехал учиться в соседний город. Уже на четвёртом курсе. Это старший сын дяди Вовы. Кстати, а вот когда…

Славик всю дорогу вспоминал родню из деревни, и Руслану было стыдно от того, что он, знакомый со Славиком с пяти лет, только сейчас узнал о многочисленных родственниках друга и смешных историях, случавшихся в детстве с ним и его родными.

Бьёрн сидел позади Руслана и в разговор не вмешивался.

Люди входили и выходили, то заполняя автобус, то оставляя видящих и Славика наедине с водителем.

Наконец, автобус дотрясся до конечной. После душного салона на улице было зябко и свежо.

К Славику тут же подошли две пожилые женщины, высокий мужчина с седыми усами и две девчонки лет семи-восьми.

— Славик приехал!

— Славик!

— Ну здравствуй, родной! Как вырос-то!

— Жалко, дед не дожил…

Одна из женщин всхлипнула, девочки зашмыгали носами, а вторая женщина зашикала:

— Ну-ка хватит сырость разводить! Славик, ты мальчиков-то своих представь, а то стоят, смущаются чего-то.

Славик уже успел пожать руку седоусому мужчине, обнять девчонок, расцеловать в обе щёки заплаканную женщину.

— Тёть Катя, тёть Лен, дядь Вова, это мои друзья — Руслан и Бьёрн.

— Как? Бьёрн? Ох и имена нынче пошли! — покачала головой тётя Лена.

— А у нас в классе, — сказала одна из девочек, — есть Ратмир, Мирослав, Алесия и Люция!

— А у нас только Ванесса, а остальные все обычные.

— Вот я и говорю: ох и имена…

Встречающие повели гостей к дому. Решено было, что Славик с матерью поселится в доме деда, а его друзей разместят у дяди Вовы, в соседнем доме.

Руслан к такому количеству людей не привык — ему хотелось тишины и покоя. И еды. Почему-то за время пути он ужасно проголодался.

Во дворе глухо и сердито лаял пёс.

— Пятый день лает! — всплеснула руками тётя Лена. — Вот как у бати видения начались, так Барс и начал лаять. А Мурза к Вовке сбежал, а…

— Да не было у отца никаких видений! — строго перебила тётя Катя.

— Были!

— Не было!

— Были! Он же видел чудищ всяких! Сам мне жаловался!

— Раз-другой померещилось — это не видения. У него ж температура поднялась под сорок!

Женщины взялись спорить, а одна из девочек тихонько шепнула:

— Деда монстра видел… И мне показывал, но я не увидела…

Руслан хотел расспросить девочку поподробнее, но они уже подошли к нужному дому.

Разговоры, знакомства, ужин, баня заняли много времени, так что остаться наедине со Славиком удалось только в час ночи.

Почти все местные уже спали, когда Славик, поминутно оглядываясь, провёл видящих в холодную комнату, где из мебели сейчас были только две табуретки, на которых стоял гроб, и несколько стульев. Руслан старался не смотреть на покойника. Но он притягивал взгляд, и просто невозможно было игнорировать тело, казавшееся одновременно и пугающе реалистичным, и ненастоящим.

Проверка знаками показала, что с телом всё нормально. А вот следов незнакомой сущности вокруг было полным-полно. Они опутывали этот дом и, кажется, пару соседних.

— Надо сходить на кладбище, — сказал Бьёрн, — со здешним Сторожем поговорить.

— Я с тобой! — тут же отозвался Руслан.

— Я тоже, — хмуро заявил Славик.

Руслан хотел отговорить друга, но заметил, как тот старается не смотреть на гроб, в котором лежал худощавый восково-бледный покойник, и промолчал.

— Ладно, — кивнул Бьёрн. — Только ни слова, ни полслова Сторожу без моего разрешения.

— Так я его и не увижу, — пожал плечами Славик.

— Увидишь. У Сторожа тело человеческое.

Они выскользнули из затихшего дома. На всей улице ни фонаря, ни светлого окошка. Может, кто и не спит, но за запертыми ставнями не видно. Морозный воздух пах совсем не так, как в городе, а в высоком тёмном небе перемигивались тысячи звёзд.

До кладбища дошли быстро. Ветер гонял вокруг идущих людей беспокойные снежинки, но ничего похожего на метель не наблюдалось.

На территории кладбища ветер стих. Зато стало холодно настолько, что Руслан мигом промёрз под тёплым пуховиком и свитером.

— Здравствуй, Сторож! — негромко, но отчётливо произнёс Бьёрн. — Поговорить нужно.

Несколько секунд ничего не происходило, а потом из ниоткуда вышел приземистый пожилой мужчина с невыразительным лицом. Только глаза выдавали в нём Сторожа: ярко-синие, хорошо различимые даже в зимней ночи.

— Отчего не поговорить? — пророкотал хозяин кладбища густым басом. — Про похороны старого Никитина разговор будет?

Руслан во все глаза смотрел на чужого Сторожа, пытаясь понять, похож он на Сторожа знакомого или нет.

— Да, — кивнул Бьёрн. — Судя по тому, что рассказывают, Сторож его на покой не пускает.

— А ты видел, какая погань вокруг него вьётся? Мне на кладбище такая пакость не нужна. Коли выгонишь её, тут же старого Никитина упокою.

— А кто там вьётся? Мы только следы видели.

Наставник казался напряжённым и сосредоточенным. Как будто не с мирным хранителем кладбища беседовал, а шёл по тонкому мостику над пропастью. Руслан и сам не знал, откуда взялась эта ассоциация, но образ был ярким, отчётливым и, кажется, верным.

Сторож некоторое время пристально смотрел на Бьёрна. На его спутников хранитель вроде бы и не обращал внимания, но Руслан чувствовал его внимательный тяжёлый взгляд, от которого ныли виски и немели кончики пальцев.

— Жизнепряд вокруг покойного вьётся, — пробасил Сторож наконец.

— Жизнепряд⁈ — изумился Бьёрн. — Откуда?

— Не знаю. Ищи. И его, и откуда взялся.

Бьёрн кивнул. Сторож кивнул в ответ и повторил:

— Ищи.

Стоило моргнуть — и хранитель кладбища исчез. Ветер тут же проник на территорию и начал гонять позёмку между оградок и надгробий.

— Идёмте обратно, — сказал Бьёрн.

— А говорить уже можно? — поинтересовался Славик, попрыгивая на месте, чтобы согреться после стояния столбом.

— Можно, — разрешил Бьёрн, — но лучше по пути.

Они двинулись к воротам.

— Ух, а кто такой этот Сторож? Раз я его видел, то вроде бы человек. Но и как бы не очень. Он кладбище караулит? Только это или всякое?

Вопросы сыпались из Славика один за другим.

Руслан больше интересовало другое:

— Кто такой жизнепряд? — спросил он у наставника, пытающегося объяснить Славику, кто такой Сторож.

— Очень любопытный паразит, — отозвался Бьёрн. — Высасывает жизнь из одного, чтобы передать другому.

— Сам заводится?

— Может и сам завестись. Только я не в курсе, что для этого надо. А ещё его вызвать можно.

— Славик, у тебя видящие в семье есть? — повернулся к притихшему другу Руслан.

— Да вроде бы нету… На твой глаз кто-нибудь обратил внимание? Мне Регина рассказывала, что она не видит, а он у тебя светится.

Действительно: на глаз Руслана обратил внимание только чей-то совсем маленький сын и вроде бы одна из бабушек, пробормотавшая что-то про «енту странную моду».

— Сначала давайте жизнепряда найдём и уничтожим, а потом разберёмся, откуда он тут.

— Подожди, — нахмурился Славик, — ты сказал, что этот жизнепряд может передавать одному человеку жизнь другого? То есть, если он кружится вокруг дедушки, то…

Бьёрн покачал головой:

— Нет. Мёртвого ему не оживить.

— А зачем он тогда…

— Я не знаю. Мне жаль, но он не поможет. Он только мешает.

Славик кивнул и замолчал. Смотрел под ноги и ничего не говорил до самого дома.

У дома покойного Бьёрн велел ученику остановиться и поискать монстра.

Руслан начертил перед собой знак поиска. Потом ещё один. И парную связку. Наставник добавил символ, уточняющий поиск по конкретному существу. Знаки зависли в воздухе, искрясь и сияя, а потом полетели к дому. Метнулись вверх и пропали на чердаке.

— Ага! Вот где этот голубчик! — пробормотал себе под нос Бьёрн.

На чердаке среди пыльных коробок с книгами и сломанных стульев обнаружился странный слабо мерцающий объект. Больше всего эта штука напоминала здоровенное осиное гнездо. Руслан поёжился и спросил:

— Это жизнепряд?

— Да вроде нет, — отозвался наставник. — У него должно быть длинное такое тело и морда жуткая с хоботком.

— А тут у нас что? — поинтересовался Славик, в упор не замечающий «осиного гнезда».

— А тут, — сказал Руслан, — что-то типа кокона… наверное…

— Так, может, этот жизнепряд окуклился? — выдвинул предположение Славик.

Руслан вопросительно покосился на наставника. Тот пожал плечами: мол, не знаю, не в курсе.

Раздался хруст — и по поверхности «гнезда» прошла трещина.

Бьёрн швырнул в рушащееся «гнездо» связку знаков уничтожения, но они не причинили существу никакого вреда. Руслан удивился: оно не казалось настолько сильным.

— О, защита второго подуровня! — восхитился Бьёрн, хищно усмехаясь. — Не знал, что жизнепряд вот так умеет!

— Что с ним делать? — напряжённо спросил Руслан.

Славик продолжал оглядываться по сторонам, ничего не понимая.

— Пока ничего, — сказал наставник. — На какое-то время эта тварь практически неуязвима. Сжечь можно, но, думаю, Славикова родня не оценит. Ждём. А ты держись за нами, и если я скажу драпать — драпай, понял?

Славик, которому было адресовано последнее предложение, кивнул.

Между тем трещина расширилась, и оттуда, как в ужастиках, полезли тонкие длинные лапки, круша стенки «гнезда». Показалась жуткая голова с огромными выпученными глазами и крючковидным хоботком. Затем существо стало выбираться быстрее, вытягивая из останков кокона длинное мерзкое туловище, опутанное какими-то мятыми склизкими полотнищами.

Тварь выбралась на стену, встряхнулась и расправила полотнища, оказавшиеся серыми кожистыми крыльями. Эдакая страшенная смесь мотылька и летучей мыши.

— Ничего себе! — присвистнул Бьёрн. — Никогда не видел вживую монстров личиночного типа! Так, бьём его!

В жизнепряда полетели знаки, но он неожиданно прытко для существа размером с солидный комод дёрнулся в сторону, уворачиваясь от атаки. Замер на секунду и заверещал так, что у Руслана чуть не лопнула голова. Бьёрн тоже схватился за голову, тихо ругаясь. Славик, кажется, ничего не почувствовал.

Жизнепряд ринулся вправо, к чердачному окну, и просочился сквозь дерево и стекло наружу.

— За ним! — Бьёрн кинулся к чердачной лестнице и вниз.

Руслан метнулся к окну, но оно не поддалось.

— Забито оно, — пояснил Славик. — Что там?

— Монстр на улицу вылез, — бросил Руслан на ходу.

— Опасный? Людей спасать надо?

— Пока нет, но будь готов.

По лестнице вниз, потом через две комнаты, огороженные занавесками, в сени и на улицу.

Во дворе заходился яростным лаем пёс, скалясь на машущего крыльями жизнепряда. Монстр завис над заснеженными кустами, растущими вдоль забора, и словно бы выбирал, куда податься.

Бьёрн атаковал тварь связкой знаков. Та снова увернулась — сияющие символы лишь слегка коснулись серого кожистого крыла. Жизнепряд снова заверещал. От его вопля захлебнулся лаем и заскулил пёс, а у Руслана разболелась голова, и в левом глазу будто петарду взорвали.

Со стороны дома послышался шум, и на крыльцо выскочили люди.

— В дом! Живо! — рявкнул Бьёрн.

Руслан подумал: наверное, родня Славика решит, что городские гости съехали с катушек. Ну или что их какие-нибудь бесы одержали. Но переживать по этому поводу было некогда: надо было разбираться с существом.

Руслан создал несколько знаков, отгоняя существо от дома и крикнул:

— Бьёрн, что с ним делать⁈

— Ловушку ставь. Потом жечь будем!

Так, и где ставить ловушку? Сжигать дом или баню не годится. Забор?

Славик загонял перепуганных родственников в дом и помочь советом не мог.

Ох, хватит тупить! Рисуй ловушку на снегу!

Руслан спохватился и начал чертить знаки.

Существу надоело уворачиваться от врага, и оно ринулось в атаку. Крылья жизнепряда подняли ветер, едва не сбивший видящего с ног. Бьёрн встряхнулся и отскочил влево. Тварь метнулась за ним и попыталась ужалить удлинившимся хоботком.

Бьёрн не дался. Отмахнулся ножом и запустил в жуткую рожу жизнепряда серией знаков.

Крикнул ученику:

— Быстрее!

Руслан и так торопился как мог. В обычную ловушку это чудище явно не заманишь, вот и пришлось вычерчивать по памяти круг третьего уровня. А это двадцать четыре знака, большая часть которых не используется в обычное время. Ошибёшься — ловушка не сработает.

Бьёрн явно старался не дать жизнепряду коснуться себя даже краем крыла. Видимо, это существо опасно не только со стороны жала.

Знаки всё не кончались и не кончались, и Руслану казалось, что он чертит их уже не первый час, и за это время тварь уже сто раз добралась до Бьёрна. Но отвлечься и посмотреть, так ли это, не было ни времени, ни желания. Рисуй знаки. Не отвлекайся!

Наконец последний знак оказался на снегу, и Руслан поднялся, чувствуя, как дрожат затёкшие от напряжения ноги и руки.

— Готово!

Бьёрн запустил в жизнепряда очередной светящейся связкой знаков и подскочил к самому краю ловушки. Монстр кинулся следом и попытался вонзить жало на конце хоботка в шею человека. Бьёрн нырнул вниз, заставляя жизнепряда пролететь над собой, а затем врезал по крылу сдёрнутым с плеч рюкзаком. Защита на рюкзаке вспыхнула, на секунду ослепив Руслана. А когда он проморгался, существо уже упало в середину круга ловушки. Заверещало, оглушая всех вокруг, забилось, хлопая серыми крыльями, но вырваться не сумело.

— А теперь огня! — Бьёрн выхватил из рюкзака небольшую бутылку с «бензинкой», выдернул пробку и швырнул бутылку на корчащегося в ловушке жизнепряда.

Пламя взметнулось выше крыши. Монстр мгновенно загорелся и за секунду обуглился.

Взмокший, тяжело дышащий Бьёрн усмехнулся:

— Вот теперь мы оба знаем больше о жизнепрядах. Не слышал раньше, чтоб они окукливались, но практика показывает, что могут.

— Может, тот, кто его вызвал, подробнее расскажет? — выдвинул предположение Руслан.

— Наверное. Только вот кто.

Бьёрн оглядел пустой двор.

Из двери дома высунулся Славик.

— Мариша говорит, что злую бяку Артур привёл. Дядь Вовин сын. А вот и он…

Славик смотрел в сторону ворот, и видящие тоже повернули головы туда. У ворот стоял высокий тощий парень на пару лет постарше Руслана и Славика. Без шапки, в накинутом на плечи пуховике. Смотрел на останки жизнепряда с непонятным Руслану выражением лица.

Потом поднял голову, уставился на Славика и сказал:

— Ты, значит, тоже видишь?

— Нет, — помотал головой Славик. — Я ничего не вижу. Ну кроме чёрного пятна на снегу. Артур, ты тварь вызвал? Зачем⁈

Кузен Славика сделал два шага к брату и замер. Потом проговорил совсем другим голосом:

— Я пытался деду помочь. А ты где был? Он же ждал тебя, любимого внука! Спрашивал всё: «Когда Славик приедет?», а сам кашлял и дышал еле-еле. Где ты был⁈

Славик с застывшим лицом молчал, глядя прямо перед собой.

— Учёба у тебя? — продолжал Артур, и его голос подрагивал от сдерживаемой ярости. — У меня вот тоже. И я свои зачёты бросил. Друзей-приятелей бросил. Потому что деда болеет. А ты!..

— Не надо так, — вмешался Руслан.

Парень развернулся к нему и злобно прорычал:

— Не лезь не в своё дело! Это наша семья! Наш дед!

Руслан на секунду задохнулся от страшной смеси чужой злости и горя и не сумел подобрать ответ.

Артур снова повернулся к Славику.

— Я нашёл, как деда спасти. А тебе всё хиханьки-хаханьки. Ты-то деду внук любимый только когда он здоровый и весёлый был⁈

Славик судорожно попытался вздохнуть, но не смог. Всё смотрел глазами раненого пса на разъярённого брата. И, кажется, ни говорить, ни даже плакать не мог.

— Эй, парень, — окликнул Артура Бьёрн, — а что ж не помог деду жизнепряд-то?

Парень помолчал. Потом тихо сказал:

— Отказался деда. Но я хотя бы пытался!

Он явно снова собрался накинуться на Славика, но Бьёрн не дал.

— А если б согласился, то что — ты бы дал жизнепряду других убивать ради деда? Он ведь так работает: жизнь за жизнь. Тем более если энергию старому и больному человеку отдаёт. Дяди твои потому ведь заболели?

— И что? Дядя Игорь — бобыль, так что по нему никто особо не плакал бы. Дядя Толя, хоть и здоровый как бык, а алкаш ведь. А дядя Ваня после того, как у него дочка умерла, всё равно что неживой.

— Ну вот забрал бы жизнепряд этих троих. Дал бы твоему дедушке месяца три-четыре. А потом?

— Потом разобрались бы! Может, этого времени и не хватило, чтобы он вылечился!

— От старости нет лекарства…

— Своему деду так скажи, когда он умирать будет!

Бьёрн нахмурился, и Руслан испугался, что наставник не выдержит и вспылит из-за таких слов о дедушке. Но Бьёрн сдержался.

— Я сам разберусь, о чём с дедом в последний час поговорить. А ты скажи, кого скормил бы жизнепряду, когда жизни этих людей закончились бы?

— Не твоё дело!

Артур плюнул на истоптанный снег и вышел со двора.

Руслан посмотрел ему вслед, но решил, что никуда он не денется. Потом перевёл взгляд на Славика. Тот стоял неподвижный, как статуя, с тем же застывшим выражением лица.

Руслан кинулся к нему.

— Пошли в дом. Замёрзнешь же.

Славик позволил себя увести, механически переставляя ноги.

В доме за них тут же взялись многочисленные тёти и сёстры. Они ахали и охали, но одновременно грели чай, тащили тёплый плед продрогшему Славику и выставляли на стол нехитрую снедь.

Выяснилось, что Артур действительно поругался с дедом за пару дней до его смерти. Тётушки утверждали, что давно не видели отца таким сердитым. Видимо, решил Руслан, Артур предложил деду помощь жизнепряда, а тот отказался. Бьёрн предположил, что набравшийся жизненной энергии жизнепряд окуклился и переродился в хищника другого типа.

— Об этом надо в спецотдел сообщить. Даже не знаю, в курсе ли они, что так бывает!

— А что будет с Артуром? — спросил Руслан.

С одной стороны, он чуть не убил троих человек и явно не собирался останавливаться на этом. С другой — Руслан не мог заставить себя считать чудовищем человека, пытавшегося спасти любимого дедушку. Что, если бы мама или папа Руслана умирали от болезни, например? Он смирился бы? Или искал спасения для них? И на какую цену он сам был бы согласен?

Отвечать на эти вопросы не хотелось даже мысленно.

— Я с ним поговорю, — сказал Бьёрн. — А там видно будет.

— Я с тобой!

— Нет. Такие разговоры в компании не ведут. Тем более тебе со Славиком побеседовать надо.

Руслан кивнул, признавая правоту наставника. Хотя в глубине души этого разговора он не хотел. Что сказать другу? Как его утешить? Что всё будет хорошо? Что поболит и перестанет?

Если бы кто-то самому Руслану такое сказал в сходных обстоятельствах, то этот кто-то рисковал бы получить по физиономии.

Когда тётушки и прочие родственники улеглись, а Руслан и Славик остались одни, стало понятно: разговора не избежать. То есть, конечно, можно сделать вид, что ничего такого не происходит и лечь спать. Но это будет ошибкой.

— Славик, — тихо сказал Руслан, — прости, я не знаю, что тебе сказать. Не представляю, как тебе больно и плохо. И не уверен, что будет лучше. Я не знаю, чем тебе помочь. На редкость бесполезный друг, правда? Но я знаю одно: Артур не прав, хотя его слова звучали очень убедительно.

— Спасибо, Рус. Но врать не надо: брат прав, во всём.

— Нет, Славик. Тот вариант, который он нашёл, не спас вашего дедушку. Артур чуть не убил несколько человек! Твой дедушка, он же был против такой помощи! Я понимаю: твоему брату было страшно и больно, и он пытался хоть что-то сделать. Но это не значит, что ты должен был поступить так же…

— А я никак не поступил, понимаешь? Артур хоть что-то пытался сделать. Пусть плохое, или опасное, или глупое. Но он старался ради деда. А я просто надеялся на лучшее. На то, что с дедом же не может случиться ничего такого… непоправимого… что деда будет всегда.

Славик отвернулся к ковру на стене и надолго замолчал.

— Это потому, что ты его любил, — сказал Руслан спине друга.

— Оказывается, просто любить — недостаточно, — глухо отозвался Славик.

— Мне кажется, твой дедушка прекрасно знал, что ты его любишь. Даже если вы и не увиделись в последний раз.

Хотел ли Славик возразить, так и осталось неизвестным: вернулся Бьёрн.

— Ну как? — тут же спросил Руслан.

— В своих поступках не раскаивается, но ответственность за последствия принять готов. Молодец. Завтра за ним из районного спецотдела приедут.

— А откуда он узнал, как вызвать жизнепряда?

— Познакомился в библиотеке с видящим. Тот ему дневники учителя показал. Их тоже изымут наверняка.

— Но ты так и не сказал, что с Артуром будет, — подал голос Славик. — Его накажут?

— Ну да. Типа же покушение на убийство. И, возможно, общественно опасным способом.

— Но он же не со зла…

— Да. Но ты уверен, что убивать дядей ради дедушки — хорошая идея?

— Нет, конечно…

— Вот то-то же. Всё, давайте спать.

Но до рассвета, кажется, все трое пролежали без сна.

На первом автобусе в семь пятнадцать видящие поехали в город. Славик остался на похороны.

На прощание Руслан сказал:

— Слушай. Если что, я знаю, где обитает плакальщица. Это такое существо, которое забирает и развеивает человеческое горе. Хочешь, отведу тебя к ней? Никаких разговоров и объяснений, если что, она не ждёт.

Славик покачал головой.

— Не знаю, как объяснить, Рус. Но это мой дед и моё горе. Я должен сам с ним справиться. Должен сам его пережить. Вот если не смогу, то я знаю, где тебя найти.

Он криво усмехнулся и попрощался.

Руслан смотрел на друга в окно автобуса и надеялся, что у Славика хватит сил справиться. Или обратиться за помощью, если сам он справиться не сможет. Но на душе всё равно было горько.