Объект насилия

– Метрошники предъявляют претензии, – скорчила кислую рожу Борщиха, переступив порог моего кабинета.

Мне, тугодуму, понадобилась пара секунд, чтобы сообразить, что под «метрошниками» Татьяна Григорьевна подразумевает чиновников метрополитена, которые сегодня весь день проедали плешь Андрею Терентьеву: «Как вы осмелились без особого согласования проводить телесъемки внутри станций метро?!!»

Генеральный, как мог, отбрехивался, винился, но меня героически не сдавал. Хотя и попенял мимоходом: «Устроил ты, парень, мне головняк! Того и гляди, пришьют шпионаж. Теперь хоть вали за границу. И чего тебя понесло на этот хренов оборонный объект? Поверхности мало?.. Достаточно? Так вот там и орудуй! А под землю больше не лезь».

– Ладно, метрошников мы упорядочим, – пообещала Борщиха и устроилась за приставным столиком рядышком с отпивавшимся у меня уже два часа Котляровым. Сегодня Татьяну Григорьевну не сопровождали ее верные оруженосцы Антон и Марина. Зато все остальное присутствовало. Даже уродская сумка, как обычно, торжественно водруженная на стол. – А где Василиса?

Я поморщился: «Где-то застряла. Хотя Лариса дозвонилась до нее еще днем и договорилась, что наш „объект насилия“ сегодня прибудет в офис на два часа раньше обычного. Так сказать, в связи с чрезвычайными обстоятельствами».

– Опаздывает, – доложил я бесстрастно.

– Ладно, бог с ней. Начнем, – распорядилась Татьяна Григорьевна, бросила взгляд на часы (начало десятого) и протянула мне костлявую руку. – Список.

Пробежав его взглядом, она первым делом достала из сумочки ручку и решительно вычеркнула несколько имен. Можно было не сомневаться, кого: себя саму, Антона, Марину и Василису. Потом смерила презрительным взглядом Котлярова и каркнула:

– Тебя тоже вычеркиваю.

Сергей безразлично дернул плечом.

– Как угодно. Е-мэйл Дениса я никому не давал, в компьютер ко мне залезть невозможно…

– Вычеркиваю! – перебила Татьяна Григорьевна и чуть не порвала ручкой бумагу. – Итого, было двенадцать, осталось семь. Теперь по каждому оставшемуся отдельно. Та-а-ак… Латынину знаю. – Она испепелила взглядом нахохлившуюся на краешке стульчика Ольгу. – Дальше… Черных… Это кто?

– Катерина, – ответил я.

– Та, которой абреки навесили бланш? Она все еще у тебя?

Мне ничего не оставалось, кроме как согласно кивнуть.

Ольга оторвала взгляд от острых носков своих туфелек и смерила меня презрительным взглядом.

– Та-а-ак, следующий… – продолжала Борщиха. – А-па-на-сюк Эс, – по слогам прочитала она. – Ну и почерк! Как курица лапой… Кто такой Апанасюк Эс?

«Не такой, а такая, – улыбнулся я. – Станислава. Волынячка с тяжелым характером».

– Моя бывшая девушка. Я с ней расстался полгода назад. После этого ни разу не встречались и не созванивались.

– Та-а-ак! – Мне с моего места было отлично видно, как, придав лицу еще более хищное выражение, чем обычно, Татьяна Григорьевна обводит в списке бедную Стасю. – Эту качнем досконально… Следующий… Полякова. Хм, одни бабы! Бывшие, настоящие, будущие. Немудрено, что твой электронный адрес легко узнают всякие проходимцы. Что за Полякова, рассказывай.

…Через пятнадцать минут в моем списке были жирно обведены имена пятерых человек – тех, которых Борщиха, по ее выражению, собиралась «качнуть досконально». Мне было их искренне жаль.

В это время у меня в кабинете нарисовалась Васюта, скромненько примостилась на стульчике в уголке.

– Опаздываешь. А здесь речь идет, между прочим, о твоей безопасности, – проскрипела Татьяна Григорьевна и отложила в сторону список. – С этим покончено. Переходим ко второму вопросу. Можно ли вычислить, с какого компьютера было отправлено это письмо? – Она подняла взгляд на нашего системотехника Бориса. – Вы ведь программист? Ваше мнение.

– Ну… Проследить, конечно возможно… – принялся тянуть резину Борис. – Но…

– Этим уже занимаются, – перебил забуксовавшего системотехника Котляров.

– «Пинкертон»? – Борщиха сразу утратила интерес к Борису, повернулась к моему двоюродному братишке. – Я в курсе, что ваша контора такие задачи щелкает, как орешки.

Польщенный Серега не удержался от самодовольной улыбки.

– Да, как орешки. Управление «Р» [29] отдыхает.

– И сколько у вас займет времени наш орешек?

– Надеюсь, немного, – увильнул от прямого ответа Котляров.

Но Борщ, вполне удовлетворенная и таким расплывчатым обещанием, решила, что с этим улажено. И перешла к очередному вопросу.

– И третье. Последнее. Что будем делать с «Объектом насилия»?

Проспорив чуть ли не час, мы, в конце концов, решили все оставить, как есть.

О том, чтобы хотя бы на время свернуть проект, никто и не заикнулся. Прервать сейчас «Объект насилия» означало бы продемонстрировать свою слабость не только маньяку, но и всему Петербургу. Еще недавно грозившие кулаком Нумератору с телеэкранов («Сотрем в порошок! И покажем это в прямом эфире!»), а потом резко воткнувшие заднюю передачу, мы выставили бы себя в глазах телезрителей пустозвонами, стали бы всеобщим посмешищем. Так что вопрос о приостановке проекта даже не выносился на обсуждение.

Все и так было ясно.

Зато мы никак не могли прийти к согласию по вопросу о том, стоит ли усиливать Василисе охрану, а если и не усиливать, то надо ли вносить в работу Олега и Данилы какие-то коррективы. Котляров настойчиво навязывал в помощники Василисиным телохранителям некого специалиста из «Пинкертона» и не желал даже слышать о том, что в подобных помощниках Олег и Данила совсем не нуждаются. Через полчаса препирательств между Серегой и Борщ у меня сложилось твердое впечатление, что внедрить «пинкертоновца» в Василисину свиту Котлярову поручило его начальство.

Конечно! Разве могло одно из ведущих питерских охранных агентств не поучаствовать в разоблачении Нумератора, столь нашумевшего в Питере.

Отказаться от такой громкой рекламы? Но они же не дебилы!

И все-таки одержать верх в споре с Борщихой у Котлярова не было ни единого шанса. И он, в конце концов, сдался. Но уже то, что держался в этом поединке на равных почти полчаса, делало ему честь.

Впрочем, Котляров не отчаялся и под занавес совещания без особых усилий выторговывал для «Пинкертона» эксклюзивное право предоставлять Василисе и Ольге телохранителей во внерабочее время.

– Почему все так уверены, что мерзавец предпримет атаку именно во время эфира «Объекта насилия»? Куда проще добраться до этой красавицы, – Серега развернулся к Васюте, и та смущенно потупила взор, – когда у нее за спиной нет ни охранников, ни оператора. Скажем, по пути в магазин. Или даже когда она на минутку выглянет из квартиры вынести мусор. Будь я на месте маньяка, я не лез бы на рожон, а поступил бы именно так.

Никто и не сомневался, что будь Котляров Нумератором, то, обладающий немалым опытом оперативной работы, он на рожон во время эфира, и правда, не лез бы, а нашел бы более безопасные обходные пути.

– То же касается Оли. – Серега перевел взгляд с Василисы на нашу ведущую. – Сейчас ей показываться на улице одной небезопасно. Не забывайте, что Нумератор грозился с ней познакомиться. Так что, Оля… Васюта… хотите, не хотите, а по человеку для пригляда за вами «Пинкертон» все-таки выделит.

Не мытьем, так катаньем, пусть и не в полном объеме, но своего Котляров все же добился: «пинкертоновские» спецы были приобщены к делу разоблачения маньяка.

– Итак, – посмотрев на часы (четверть одиннадцатого), подвела итог совещания Татьяна Григорьевна. – Все, вроде бы, обсудили. Обо всем договорились. Я занимаюсь списком Дениса. Сергей берет на контроль вопрос о поиске отправителя послания. Нумератор ли это или какой-то неумный шутник, скоро узнаем, надеюсь. За Василисой и Ольгой теперь устанавливается постоянное наблюдение. В «Объект насилия» никаких коррективов не вносится. Думаю, – Борщиха взглянула на Данилу и Олега, – мне не надо заострять внимание на том, что вам теперь нельзя расслабляться ни на секунду. Для негодяя сейчас вопрос принципа добраться до Василисы, и, боюсь, он ни за чем не постоит, чтобы утереть нам нос. Будьте готовы к сюрпризам. Это и к тебе относится, Денис.

Я не удержался и хрюкнул.

– Ко мне?!! Интересно, каким это боком? Вообще-то, мне казалось, что этот козел предпочитает молоденьких девочек. А я старый небритый мужик. Никому не нужный, даже маньяку.

Василиса впервые за вечер подняла на меня взгляд. Как мне показалось, печальный.

Неужели уже осознала, что допустила ошибку, дав мне от ворот поворот?

– Все-таки не исключаю, что Нумератор попытается добраться и до тебя, – заключила Борщиха и поднялась из-за столика. – Так что держись настороже.

Я давно привык держаться настороже. Еще с той ночи, когда супостаты спалили мой «Мицубиси».

– Ты хоть носишь с собой мой подарок? – Татьяна Григорьевна уже дошла до двери, но притормозила, обернулась ко мне.

Я выразительно похлопал ладонью по левому боку, где под полой пиджака в наплечной кобуре терпеливо ждал своего часа травматический «вальтер».

– Так не используй его на чепуху; на всяких там дешевых мошенников, – посоветовала на прощание Борщ и, даже не подумав о том, чтобы попрощаться, хлопнула дверью.

Следом за ней тихонечко выскользнул из кабинета системотехник Борис.

– Надеюсь, и я не нужна вам больше, босс? – желчно поинтересовалась злюка Латынина. Дождалась, когда я отрицательно покачаю головой, поднялась со стула и неторопливо направилась на выход.

Даже слишком неторопливо!

Может, она хотела услышать вслед: «Нужна! Задержись, пожалуйста, детка. Надо поговорить»?

А может, хотела, чтобы все успели оценить по достоинству ее аппетитную попку?

Скорее, второе.

– До свидания, Оля, – попрощался я, когда она уже лениво…

Слишком лениво!

…взялась за дверную ручку. – Удачи!

– И тебе не сдохнуть, Забродин, – ответила она этаким ангельским голоском.

«И почему мне в последнее время так везет на подружек с тяжелым характером, которых ничего не стоит вывести из себя? И которые тут же стремятся порвать со мной, да еще и сделать это побольнее? – взгрустнул я, исподтишка наблюдая за Василисой, изучающей меня своим излюбленным взглядом исподлобья. – Вот и ты туда же, девочка со светлыми волосами!

Такого просто не должно быть, чтобы меня так резко возненавидели сразу три дорогих мне женщины! Сначала Станислава, прицепившаяся к какому-то смехотворному поводу, хлопнувшая дверью моей квартирки и больше не подававшая о себе ни слуху, ни духу. Следом – Василиса. И почти одновременно с ней Латынина, перед которой я не брал на себя вообще никаких обязательств.

Но почему?!!

В чем причина-то?!!

Увы, но (как бы банально это ни звучало), ничего другого не остается, как только искать эту причину в самом себе…

…убогоньком.

Не способном даже сходить с девочкой в боулинг!»

…Я обвел взглядом кабинет: три здоровенных амбала и хрупкая девочка со светлыми волосами сидели и ждали чего-то.

А меня в это время в огромном пентхаузе с нетерпеньем ждала несчастная избитая Катя! Весь день одна!

И ведь ей даже не показаться на улице!

– Ну и хрен ли расселись? – неожиданно вспылил я. – Василиса, Данила, Олег! Выходные сегодня?!! —Я демонстративно посмотрел на часы, сообщил ядовито: – Без двадцати одиннадцать, к вашему сведению! Не пора ли на смену?!!

Выезжать на «Объект насилия» было еще рано. У них в запасе имелось еще, минимум, сорок минут. Но никто возражать мне не стал. И Олег с Данилой послушно поспешили из кабинета. Следом за ними, бросив на меня растерянный взгляд, шмыгнула вон Василиса.

Мы остались наедине с Котляровым.

– Меня тоже так вышвырнешь? – обезоруживающе улыбнулся он. – Всех напугал, всех разогнал. Братишка, тебе надо взять отпуск и отправляться на воды, поправить нервишки.

– Что я и сделаю. Сразу, как только изловлю Нумератора, – устало вздохнул я. – Пойдем и мы, Серж. А то меня дома заждалась несчастная Катерина.

Котляров, не заставляя приглашать себя дважды, поднялся из-за стола и без какой-либо задней мысли участливо поинтересовался:

– Как Катерина? Поправляется?

В ответ, приведя двоюродного братишку в неподдельное изумление, я расхохотался.

Котляров был, пожалуй, двадцатым за сегодняшний день, кто задал мне этот вопрос.