Обыск с раздеванием

Глава 13

Ники вошла в клуб в тот момент, когда там разгорелся скандал. Внизу не было ни танцоров, ни гостей, поэтому крики со второго этажа услышать было легче, чем вспомнить алфавит.

— Мне не важно, что сказала Ники, — кричал Пьетро. — Блейд ее бухгалтер, а не ты.

— Знаете ли вы, мистер ДиСтефано, что у Бочелли нет должной квалификации? Он проводил чистящие средства как продукты питания и напитки.

Это Марк. И он явно взбешен.

— Ох, похоже, там не всё хорошо, — прошептала Лючия.

Кивнув в знак согласия, Ники стала подниматься по ступеням, сестра шла за ней. Девушки остановились перед дверью.

— Итог сходится с банковскими записями? — потребовал Пьетро.

— Каким-то чудом, но да.

— Тогда это не важно. Тащи свою задницу на сцену и тряси ею, чтобы принести этому месту деньги. Ники ничего не понимает, если решила, что ты должен сидеть в этом офисе, а не танцевать в мужских стрингах. О чем я говорю? У нее в любом случае нет здравого смысла, — Пьетро сказал это как факт, очевидный для всех. — Ее постановщик-гей сказал, что она чуть не убила себя своей же собственной плитой.

— Меня зовут Зак, — запротестовал он раздраженно. — И я бы предпочел, чтобы меня не называли геем.

ДиСтефано проигнорировал его.

Стоя за дверью, Ники сжала зубы. Иногда она ненавидела этого человека. Да, «кровь – не водица» и так далее, но иногда ее дядя был мудаком.

— На самом деле, — на фоне раздражительной тирады Пьетро голос Марка казался спокойным, — она очень разумный человек. Ники наняла опытного бухгалтера для ведения бухгалтерии – меня. Она поддерживает строгую дисциплину, заботится о гостях и персонале, понимает, чего хотят постоянные посетители. Она надрывается, заботясь об этом месте. Я не один раз наблюдал, как она находилась на ногах двадцать четыре часа в сутки, чтобы убедиться, что в клубе и у персонала всё отлично.

«Он на самом деле так думает?» Ники удивилась. «Боже, он говорит так, будто почти... гордится ей». Простая вероятность этого заставила девушку улыбнуться.

— Это правда, — вторил Зак.

— И? — судя по интонации в голосе Пьетро дал всем понять, что он не впечатлен.

— А то, приезд раз в сто лет и бессмысленные приказы не сделают вас экспертом по этому месту. — спорил Марк. — Вы не считаетесь с Ники, когда на самом деле понятия не имеете, на что она способна или насколько умна.

У Ники буквально отвисла челюсть. «Вперед, Марк!» У него хватило смелости высказать ее дяде всё, что она пыталась сказать годами. Не потому, что хотела поддерживать мир – слабое подобие мира между ними. И уж точно не ради семейной гармонии. Она молчала, понимая, что это пустая трата времени. А Марк сказал всё это Пьетро – фактически незнакомцу – просто, чтобы защитить ее. Будь все проклято, это не согрело ее сердце.

— Она женщина. Что она, черт возьми, может знать об управлении бизнесом? — усмехнулся ДиСтефано. — Мне нужно найти какого-нибудь итальянского парня, способного напомнить, где ее место. Замужество и детишки. Чтобы она сидела дома и слезла, наконец, с моей шеи.

— Видимо, он забыл, что шея у него давно заплыла жиром, — проворчала Лючия.

Ники яростно кивнула. «Почему наличие у нее вагины каким-то образом делает ее глупее?»

— Вы слепой? — спросил Марк, его тон указывал на то, что Пьетро, скорее, сумасшедший, чем слабовидящий. — Ники заслуживает гораздо большего. Она слишком жизнелюбива, чтобы выйти замуж за какого-то шовиниста, для которого главные цели в жизни: сделать жене детей, завести любовницу, а затем посещать мессу каждое воскресенье. Она очень умна...

— Лючия в нашей семье отвечает за мозги. Активы Ники в ее лифчике.

Девушки были возмущены грубым комментарием Пьетро. Ники понимала, что в этот момент ничто не должно было ее шокировать. Но, похоже, дядя достиг предела.

— Лючия добилась блестящих результатов в учебе, — признал Марк. — А Ники разбирается в людях. Она знает, как сделать так, чтобы они хорошо провели время в этом месте. Она трудолюбива и умна...

— Ты продолжаешь ее защищать, а я начинаю подозревать, что ты трахаешь мою племянницу. Это не сделает меня счастливым.

«Блейд не донес Пьетро об ее интрижке с Марком? Удивительно. Или он просто не успел».

— Есть у нас с Ники сексуальные отношения или нет, вас это абсолютно не касается.

— Я ее опекун.

— Ей двадцать шесть лет, — напомнил Марк. — Поверьте мне, Ники полностью готова жить своей жизнью без вашего вмешательства. Это включает в себя и управление клубом.

— Значит всё же трахаешь ее. Поскольку ты не итальянец, я не приму тебя в семью. Ты, скорее всего, даже не католик, — выплюнул Пьетро.

— Опять же не ваше дело. — Интонации в голосе Марка приобрели непримиримый оттенок.

«Нехороший знак».

— Что предпочитаешь, чтобы тебе сломали первой: руку или ногу?

«Черт! Мистер Старые Традиции снова смотрел фильмы о гангстерах». Услышав достаточно, Ники собралась войти. Но слова Бочелли ее остановили.

— Танцор, ты слышал босса. Возвращай мне бухгалтерские книги, и никто не пострадает.

— Это решение Ники. Если она скажет, что работа твоя, отлично. До тех пор, я останусь здесь. А сейчас извините меня.

Ники слышала нетерпящий возражений тон Марка. «Он предупредил Блейда о том, что она сама принимает решения, и не только касаемо ее бухгалтерии?» Мысль порадовала девушку.

Мгновением позже шаги Марка сказали Ники, что мужчина собирается покинуть комнату. Пора ей вмешаться, чтобы не стало еще хуже.

— Давай навестим этих мальчиков-переростков, — прошептала она Лючии.

— Аминь, — кивнула сестра. — Если мы этого не сделаем, то Мачо и Халк начнут драться прямо в твоем офисе и разнесут его в клочья за десять минут.

— Да, но я ставлю на Марка, — улыбнулась Ники.

Когда девушки появились в дверях офиса, Пьетро нахмурился, Бочелли уставился на них, а Марк упорно делал вид, что он не чувствует облегчения.

Бедняге пришлось столкнуться с итальянской версией Твидли-Ди и Твидли-Дам [29]. Марк заслужил поддержку. Всё, что он сказал ее дяде, взволновало Ники. Он защищал ее способности, ее интеллект, ее право принимать собственные решения. Если бы он не верил в нее, и ему было наплевать, то он мог просто ничего не говорить. Возможно, он боролся за свое рабочее место, но мог обойтись без описания ее положительных качеств.

Сложно не полюбить человека, который знает, что отсутствие пениса не является показателем IQ. И хотя не все мужчины были сексистскими свиньями, жизненный опыт Ники дал ей понять, что готовность Марка пойти на конфликт с дядей, защищая ее, это что-то особенное.

Где-то, глубоко внутри этого мужчины, билось сердце, которое заботилось о ней. Даже, если он отрицал и ненавидел это, даже, если пытался сейчас вырезать это чувство ржавым краем консервной банки.

Единственный момент между ней и любимым мужчиной, который нужно было устранить – понять, что та сучка в его прошлом сделала Марку, и доказать, что Ники не сделает того же.

В понедельник утром Ники постучала в дверь Марка в вызывающе ранний для нее час: девять тридцать.

Марк открыл дверь. Удивление охватило мужчину, когда он увидел стоящую там Ники, одетую в простой белый сарафан на тонких кружевных бретельках с пышной юбкой, который слегка приоткрывал впадинку между грудей, и соломенную шляпу с широкими полями. Волосы девушки ниспадали на плечи мягкими волнами, оттеняя ее улыбку. Это была совершенно новая женственная сторона Ники: кружево и невинность.

Если бы он не знал ее лучше, мог поверить в это.

— Привет, — прошептала Ники. — Я пришла, чтобы удивить тебя сегодня.

— Я уже удивлен. Довольно рано для тебя.

Девушка пожала плечами:

— Ты стоишь того, чтобы лишиться сна. После всего, что ты сделал, я хотела дать тебе что-то взамен. Ты в последнее время раздражительный. Нервничаешь, как мне кажется, возможно, немного... устал, так что я хочу поделиться с тобой кое-чем. Пойдешь со мной?

Ники протянула руку, на лице отражалась надежда, а голубые глаза девушки искрились теплотой. В ее действиях не было ничего сексуального, и это ошеломило Марка. Она не пришла сюда в поисках оргазмов. Не спрашивала его о бухгалтерских книгах.

«Ники хотела... поднять ему настроение? Или у нее скрытые намерения?»

«Я люблю тебя». Она прошептала три этих сильных слова в последний раз, когда он находился внутри нее. Как только Ники произнесла их, его поездка по улице Удовольствий перенеслась со скоростью света к Оргазмленду. Да, отключив эмоции, Марк понимал, он может столкнуться с тем, что девушка будет врать, играть с ним в игры, чтобы прикрыть незаконную деятельность, отвлекать от копания и задавания вопросов.

Но в тот момент, он отчаянно желал, чтобы эти слова были правдой.

«Что она задумала сегодня? Ники здесь из чувства долга после спасения из заполненной газом квартиры? Или пытается выманить его из клуба, чтобы скрыть операции со счетами, которые должны пройти сегодня? А может она действительно заботится о нем?»

Какая бы ни была у нее мотивация, он должен подыграть. Не то чтобы провести день с выглядящей, словно белая маргаритка Ники было трудно.

Марк протянул руку, соединяя их ладони.

— Фууух! Я уже начала думать, что ты собираешься отказать, — игриво пошутила девушка. — Не могу представить, почему. Хотя я не успела как следует собраться, только приняла душ.

— Ты великолепно выглядишь, — тихо ответил мужчина, понимая, что это будет единственная правдивая вещь, которую он сможет сказать Ники за весь день.

Она потянула его за руку и быстро чмокнула в уголок рта. Опьяненный ее цитрусово-коричным ароматом и пухлым ртом, Марк дернулся поцеловать девушку. Но Ники уже успела развернуться и потянуть его за руку, вытаскивая на лестничную клетку.

— Давай! Я хочу попасть туда, когда... в общем, когда это начнется.

Захлопнув и заперев за собой дверь, Марк позволил Ники вести себя на парковку.

Жара уже плавила асфальт. Неутомимый солнечный свет Вегаса ослеплял яркостью, окутывая раскаленным воздухом. «Боже, и еще нет десяти утра». Но мужчина должен был признать, все рассказы о том, что сухую жару пустыни переносить легче, были правдивы.

— Куда мы направляемся? — спросил Марк.

— Это сюрприз, глупенький.

Она улыбнулась и... это флирт? Ники навела лоск, надела туфли и скромное платье и ведет себя как Скарлетт О’Хара? «Окей, что, черт возьми, происходит?»

Смеясь, девушка привела его к своей машине.

Мужчина остановился как вкопанный:

— Ты шутишь, да?

— Тебе не нравится мой «Кроссфайр Родстер»[30] ? — Морщинка между бровей Ники выражала смущение.

— Ох... Он очень тебе подходит.

Компактный блестящий красный кабриолет с черным кожаным верхом имел низкую посадку. Девушка нажала кнопку на брелоке. Машина пикнула и мигнула фарами.

Ники широко открыла дверь:

— Это отличная машина. Быстрая, надежная и послушная.

Марк прочистил горло:

— И сделана для тех, кто ниже шести футов ростом[31]. Во мне почти шесть и шесть[32] . Ники, если я заберусь туда, мои уши окажутся между коленей... если я вообще смогу втиснуться.

— Я это исправлю. Подожди.

Ники запрыгнула на водительское сиденье, завела двигатель, нажала кнопку... и верх откинулся. Девушка потянулась к бардачку и схватила заколку для волос с пластиковыми зубцами, затем подняла волосы наверх. Щелчок заколки, и темные локоны качнулись от ветра, закрепленные прямо на затылке.

— А теперь? — спросила она. — Сиденье немного отодвигается назад, так что тебе не нужно имитировать позу эмбриона, чтобы добраться... туда, куда мы собираемся.

— И я так понимаю, ты не собираешься говорить мне, где это? — спросил Марк, залезая на пассажирское сиденье.

Игривая улыбка изогнула ее сочные красные губы:

— Я всегда знала, что ты сообразительный.

Ники включила радио, что-то бодрое, легкое и поп-ориентированное, что Марк раньше не слышал, учитывая, что он предпочитал Nickelback, Nirvana и классический рок.

— Как долго ехать?

— Ох, нет. Не выуживай информацию. Вообще-то...

Девушка потянулась через подлокотник и взяла свою сумку, которую он не заметил раньше, пока садился. Из мягкой, крошечной сумки она достала красный шарф. Мужчина сразу же узнал его: два дня назад он использовал этот шарф, чтобы привязать Ники к кровати. От этого ярко-красного напоминания и вида прислонившейся к его бедру девушки, в момент, когда она потянулась к сумке, а также пряного фруктового аромата, присущего только ей, Марк стал твердым, как железный столб, за три секунды.

«Последний раз он прикасался к ней два дня назад? Как будто прошло два проклятых года».

К его шоку Ники сложила шарф, а затем буквально залезла к нему на колени, прикладывая ткань к его глазам.

— Нет. — Марк схватил девушку за запястье, заставляя убрать шарф.

— Я не причиню тебе вреда, — Ники нахмурилась. — Как будто я смогла бы.

«Правда, но...»

— Я предпочитаю знать, что происходит. И я не в восторге от идеи выглядеть как придурок.

— Хорошо, но ты можешь сделать одно маленькое исключение, чтобы сюрприз действительно удался. Я поведу машину, так что мои руки будут заняты и не смогут... блуждать по тебе и отвлекать. Мне нужно смотреть на дорогу, поэтому я не смогу смотреть на тебя, когда ты этого не увидишь. Я не смогу ничего сделать ртом из того, что ты не одобришь.

«Если речь шла только о том, что она собирается делать руками и ртом... вперед. Он мог брать ее – снова и снова». Мужчине было очень интересно, куда девушка его везет, и что произойдет, когда они доберутся. Он не думал, что Ники направляется в логово гангстеров, способных на использование оружия, но не хотел ставить на это свою жизнь. Даже если это на нее не похоже, Ники вполне могла заниматься отмыванием денег для кого-то другого, кто, вероятно, не имеет отвращения к насилию. ДиСтефано и Бочелли подходят под это описание.

Рейф всегда советовал ему слушать чутье. Оно говорило, что Ники не навредит ему физически. Эмоционально – все ставки на это.

Сейчас девушка смотрела на Марка так, словно его отказ и сомнения на самом деле ранят ее чувства. «Проклятье, он должен либо расстроить ее, либо довериться. Черт возьми, он не был хорош в доверии со времен Тиффани».

— Ладно, это не так уж и важно, — произнесла Ники, отодвигаясь. В голосе девушке сквозило разочарование. — Я всего лишь хотела сделать сюрприз, но если ты чувствуешь себя некомфортно...

— Просто сделай это, — прорычал Марк, схватив Ники за запястье.

«Проклятье. Он разберется со всем, что ему предстоит».

Ники нерешительно наклонилась и завязала шарф у него на затылке. Когда она выпрямилась, мужчина не мог ничего видеть, кроме общего представления о солнечном свете вокруг.

После этого Ники вырулила с парковки. Они двигались, одна попсовая песенка сменялась другой, перемежаясь с редкими балладами или хитами восьмидесятых. Большая часть звуков заглушалась ветром, кидающим ему в лицо волосы. Скорость возросла, означая, что они выехали на открытое шоссе.

Они ехали в молчании. Некомфортном и неловком. Ничего не видя, Марк мог ощущать напряжение Ники, которое не смог уловить в кокетливом выражении ее лица. Его собственные мысли крутились вокруг вариантов развития событий. К полудню он мог получить дуло пистолета или секс.

Примерно час спустя девушка снизила скорость, а затем припарковалась. Ники глубоко вздохнула:

— Я хотела отвезти тебя куда-нибудь подальше от суматохи Вегаса, туда, где ты сможешь забыть о недавних проблемах с сестрой... и обо всем, что тебя беспокоит. Я надеюсь, что ты просто расслабишься и насладишься сегодняшним днем.

Марк всё еще размышляющий о том куда, черт возьми, Ники его привезла, почувствовал приближение ее аппетитного запаха, прикосновение полной груди и теплоту тела, несмотря на высокую температуру июньского дня. Эрекция, утихшая во время езды, вернулась с удвоенной силой.

Повязка исчезла. Марк понял, что нет гангстеров, готовых одеть его в пару цементных башмаков или использовать как манекен для тренировок. Лишь несколько пенсионеров на парковке и молодая пара, держащаяся за руки. Вообще-то, последнее, что он ожидал увидеть, когда поморгал и глаза привыкли к яркому свету, были два белых здания, словно купающихся в идеальном свете безоблачного дня. Одно – похожее на колокольню, другое было квадратным, с высокой крышей, арочными окнами и большой вывеской винодельни.

— Ну? — спросила Ники.

Он повернулся к девушке, которая смотрела на него с надеждой, нервно прикусив губу.

— Винодельня?

— Это милое место. У них отличный ресторан и экскурсии, а еще сувенирный магазинчик.

Марк ничего не ответил – он не знал, что сказать. С одной стороны, он никогда не был большим любителем вина. Но место было милым, с чистой нетронутой природой под пустынным солнцем и горами в виде величественного фона. Однако, более волнующей была Ники. «Она на самом деле привезла его сюда только, чтобы поднять настроение?»

— Если тебе не интересно, возможно, я просто куплю бутылку вина, напою тебя, отвезу домой и привяжу к кровати для разнообразия.

Марк услышал едкое нетерпение в ее тоне и разразился смехом:

— Вау, сложный выбор. День на природе с красивой женщиной или горячий, потный секс, который я вряд ли смогу закончить, поскольку просто отключусь. Хмм, думаю, я рискну и войду в дверь номер один.

Улыбка снова приподняла уголки ее рта:

— Хороший выбор. Пойдем. — Девушка вылезла из машины и обернулась к нему. — Первая экскурсия начинается в одиннадцать.

Через несколько минут они присоединись к пенсионерам и паре, пускающей друг на друга слюни, для неторопливой прогулки по окрестностям, которые выглядели как сочный зеленый оазис посреди пустыни. Зеленые газоны, пальмы, качающиеся на ветру ивы, окружали большое здание, в котором размещалось оборудование для брожения и фасовки вина. Ники поднесла к его губам чашечку для дегустации. Он не особенно интересовался ферментированным виноградом... но синие глаза Ники умоляли. Мужчина смягчился, хотя бы для того, чтобы снова увидеть улыбку девушки, чтобы иметь возможность коснуться ее, пока она подносит чашку к его губам.

«Боже, он влип».

Они попробовали вина разных сортов: Марку больше понравились сухие насыщенные вина, а Ники – легкие фруктовые, с выраженной сладостью.

К концу экскурсии они были в восторге от винодельни. Посмеялись над пожилой женщиной, которая слегка переборщила с дегустацией и заткнула подол юбки за пояс, подражая Люсиль Болл в эпизоде на винодельне из сериала «Я люблю Люси» [33] .

Скинув напряжение последних недель, Марк взял Ники за руку и вывел наружу. Они снова вышли на солнечный свет, оказавшись на длинной белой веранде с другой стороны здания. Тонкие белые колонны, поддерживающие крыльцо, были увиты плющом. Плетеные кресла приглашали посетителей присесть и полюбоваться на виноградник, растянувшийся вдоль гор.

Марк должен был признать, что здесь красиво. Спокойно.

Пенсионеры задержались внутри, задавая экскурсоводу тонну вопросов об изготовлении вина... и некоторые пытались уговорить свою подругу расправить юбку. Молодая пара держалась за руки. Марк слышал, как они обсуждали предстоящую свадьбу на этом самом крыльце. Было видно, что они безумно влюблены, когда парень потянулся поцеловать свою будущую невесту, и она ответила с тихим вздохом.

Они ушли несколько минут спустя, рассуждая о саде из роз и оставив Марка стоять во внезапно возникшей тишине рядом с Ники. «Ее целью было заменить его мрачное настроение романтичным?»

— Итак, ты голоден? — спросила девушка. — За виноградником внизу мы сможем перекусить...

— Ты ищешь то, что есть у них? — мужчина кивнул в сторону удаляющейся пары.

Ему нужно было застрелиться в тот момент, когда слова вырвались наружу. «Зачем спрашивать? Это не важно, по крайней мере, для него. И невозможно».

Ники колебалась, уставившись на свои не накрашенные ногти:

— Не обязательно. Они выглядят честными друг с другом. Открытыми. Мне бы тоже этого хотелось.

«Ага, как и ему. Начиная с информации о том, кто отмывает деньги, заканчивая степенью вовлеченности Ники».

Однажды он ошибся насчет Тиффани – Марк вспомнил месяцы брака и поморщился. Сейчас, оглядываясь назад, он понимал, что то, как бывшая его подставила, было очевидным. У нее были все возможности. Если бы он задал несколько ключевых вопросов о ее прошлом, то смог бы вычислить ее мотивы. Почти с самого начала он подозревал, что что-то не так. Девушка хранила секреты, настаивала на своей «личной жизни», соглашалась на секс только после долгой прелюдии. Часто потом плакала. Несмотря на это, ему вскружило голову наигранное простодушие Тиффани.

С Ники – он ненавидел использовать клише, – но это словно сравнить яблоко и апельсин. Она никогда не казалась наивной и простодушной. Резкая, слегка циничная, самодостаточная, восхитительно озорная. Но и он уже не тот доверчивый болван, каким был когда-то.

Всё же, его... отношения с Ники казались другими. Быть с ней – флиртовать, заниматься сексом – было легко. Он не ощущал, что она хранит секреты. У них был отличный секс – без слез и чувства вины. Если прислушаться, его чутье говорило, что девушка невиновна.

«А если сердце шептало то, что он хотел услышать?» Разум кричал, что он совершает ту же ошибку во второй раз.

Марк задумывался, сможет ли он в этот раз задать правильные вопросы. Так много кусочков паззла можно сложить несколькими ответами.

— Марк?

Ники говорила о честности в эмоциях, часть его умирала от желания спросить девушку, было ли ее признание в любви в момент страсти правдой.

Боже, он запутался. Его мысли перемешались, как детское питание и токсичные отходы в блендере. Каждый день становится всё сложнее отделять расследование от личных чувств. Границы размылись. Одно влияло на другое, и Марк задавался вопросом, есть ли надежда выбраться из этой ситуации без потерь.

— Я не знаю, смогу ли дать тебе это, — сказал он честно.

— Я тоже не знаю, смогу сделать это, — девушка пожала плечами. — Я никогда не пробовала.

В это мгновение появились экскурсовод и пенсионеры, всё еще с кучей вопросов. Их подруга комедиантка, теперь похожая на обычную туристку, шла нетвердой походкой. Они заполнили крыльцо, и Марк почувствовал разочарование Ники из-за того, что их разговор прервали. Черт, в какой-то мере это нервировало и его тоже. Не то, чтобы он хотел снова связать себя узами брака. Никогда снова. Но, возможно, если они разберутся со всей этой чепухой и прояснят некоторые вещи, он сможет сосредоточиться на деле и перестанет зацикливаться на том факте, что с каждым ударом сердца он хочет Ники все больше.

Марк повел девушку к винограднику и увидел молодую парочку. Группа пенсионеров следовала за ними по рядам виноградных лоз. «Никакого уединения». Он увидел вывеску розового сада, который располагался сбоку здания и потащил Ники туда.

Окруженный изобилием роз – желтых, красных и розовых, – он вел девушку дальше, к маленькой белой беседке. Голубая крыша постройки укрыла их от полуденного солнца. Оказавшись внутри, Марк опустился на маленькую скамейку и посадил Ники рядом с собой.

— Что значит, ты никогда не пробовала? — спросил он. — Были другие парни, Ники.

Девушка пожала плечами, оглядываясь на розы, выглядя зачарованной. Марк дал ей минуту. Ники не хотела отвечать.

— Ты сказала открытость и честность, — напомнил он ей.

Вздохнув, Ники высвободила руку и встала:

— Я никогда не позволяла мужчинам действительно сблизиться со мной. Мой отец любил меня, я думаю, в своей итальянской мачо манере. И ты видел моего дядю. — Она сморщила нос и отвернулась. — Я не могу дождаться, когда выплачу ему три сотни тысячи долларов и выкину из своего клуба!

— Я могу понять почему. Он тот еще очаровашка.

— Да? В любом случае, моя мать выбирала никчемных мужчин, которые, казалось, наслаждались ее страданиями. Она нуждалась в эмоциях. Она давала, давала и давала. Они всегда приходили и брали. Я не могу сказать тебе, сколько раз в воскресное утро я просыпалась, чтобы найти ее в обнимку с бутылкой водки, всё еще пьяную после субботней ночи. — Во взгляде Ники читались мольба и смущение. — Я не хотела подобного для себя.

— Умная девочка.

— Не такая уж и умная, на самом деле. Я думала, что смогу легко относиться к сексу. Все остальные, похоже, могут. — Девушка покачала головой, опустив взгляд на свои туфли. — В конце концов, удовольствие ради удовольствия, кажется, делало меня еще более... одинокой. После безумного начала я поняла, что быть в чьем-то списке вызовов для секса это не то, чего я хочу. Когда моего отца убили, я привела в порядок дела и открыла клуб. Я была так занята, что забросила тусовки, друзей и секс. На самом деле, я не особо по нему скучала. Это не странно? Я имею в виду, я была одинока, но чувствовала себя сильной. Несмотря на то, что мне двадцать шесть лет, мне никогда не разбивали сердце. При этом у меня никогда не было серьезных отношений. Я открыла собственный бизнес и медленно иду к успеху.

«Это было моей целью, так что всё неплохо». Ники подняла глаза, нахмурившись:

— Затем появился ты.

Марк поморщился:

— Я знаю, со мной не просто ладить.

Ники усмехнулась:

— Ты сегодня король преуменьшений. Ты флиртуешь и отступаешь. Ты целуешь меня, затем сбегаешь. Ты...

— Занимаюсь с тобой любовью, а затем делаю твою жизнь сложной, когда ухожу или обвиняю тебя, — Марк вздохнул. — Я знаю.

— Почему? Я что-то сделала, чтобы заслужить твое недоверие?

«И да, и нет». Так много знаков указывает на то, что она возглавляет преступную деятельность в клубе и отвлекает его, чтобы суметь закончить это. Но улики косвенные. Картинка, которая складывалась, на самом деле, не имела смысла. «Во-первых, зачем ей держать его поблизости? Привести в порядок счета, на случай проверки налоговой или ФБР? Или она использовала его в качестве буфера между ней и Бочелли, чтобы выкинуть Мистера Мафию из дела?» Он не знал.

У нее есть все возможности совершить преступление, да. Но более важный вопрос, зачем ей это? Марк не мог найти мотив, причину, которая объяснила бы, зачем ей подобным образом подставлять клуб, для создания которого она так тяжело работала. Месть козлу-дяде была возможной, но Ники не похожа на людей, способных отрезать себе нос назло, совершая преступление, которое может разрушить всю ее тяжелую работу, просто ради возмездия. Марк не считал, что она готова преступить закон ради больших денег — хотя и не мог знать этого наверняка. Возможно, Пьетро, который заставлял ее сделать Блейда бухгалтером, также заставлял Ники отмывать для него деньги — и угрожал, что прекратит финансовую поддержку, если она не будет хорошо себя вести?

«Нет». Запустив руку в волосы, Марк готов был признать, что Ники не была женщиной, которые играют в игры с плохими парнями. Она бы выкинула их из своей жизни...

«Точно!» Сейчас всё обрело смысл. Это Вегас, и Ники придумала краткосрочную авантюру, чтобы вместе с прибылью от клуба выкупить у дяди свой бизнес, выкинуть его из дела, из жизни, так быстро, как только сможет.

Марк всегда знал, что Ники бесстрашна. Но если его теория верна, то Ники виновна.

Мужчина восхищался девушкой за то, что она берет ответственность за свою жизнь, смело расчищает преграды на своем пути. Но преступление есть преступление — и если Ники виновна, то его обязанность убедиться в том, что она понесет наказание. Он не знал другого способа позволить своему прошлому умереть страшной смертью, как оно того и заслуживало.

И он не мог ничего рассказать Ники, до тех пор, пока расследование не закончится и его данные не поступят в ФБР.

— Марк? — боль в ее голосе прорезалась сквозь его мысли.

Когда он поднял взгляд, в глазах Ники стояли слезы. Возможно, сердце ей раньше не разбивали, но тяжесть в его животе намекала на то, что он может стать первым. И если он не будет осторожен, Ники станет его вторым разочарованием. Несмотря на преступную деятельность девушки, у Марка всё еще были чувства к ней – сильнее, чем нужно. И он не думал, что Ники притворяется в своих чувствах к нему.

— Проклятье, поговори со мной! Я выложила на стол все карты, — отметила девушка. — Я знаю, тебе в прошлом сделали больно, но я не она. Я пытаюсь наладить диалог...

— Ники... Я не знаю, что сказать.

Марк вздохнул, запустив руку в волосы. «Это отстой». Он не желал говорить о прошлом, не желал рисковать своим сердцем, предоставив ей возможность взять его за яйца. И не мог и словом намекнуть на свое расследование, надеясь, что в этом ее «диалоге» она просто докажет ему, что невиновна. Мужчина отчаянно желал поверить Ники – даже если она готова перерезать ему глотку. Он знал свою натуру доверчивого неудачника, который клюет на милое личико.

— Скажи что-нибудь. Что угодно! — Слезы намочили ее черные ресницы и оставили мокрые дорожки на щеках. — Два дня назад я сказала, что люблю тебя, а ты ушел без единого слова.

— Потому что ты напугала меня до чертиков. Я не позволяю женщинам добраться до себя. Но ты это сделала. Мне это не нужно.

Мужчина нахмурился, борясь с противоречивым желанием схватить Ники и сбежать. В конце концов, у него нет выбора. Он должен остаться и играть в эту опасную игру, которая уже повлияла на его жизнь, брак и сердце. И это всё еще не закончилось.

— Я никогда тебе не наврежу. Если ты откроешься хотя бы немного...

— Ники, всё не так просто. — Марк вздохнул, начав расхаживать. — Ровно год назад я развелся.