Очарование

ГЛАВА 9

Возвращаясь в город, Адам проехал мимо раскрашенного фургона. Он долго колебался, стоит ли остановиться, чтобы рассказать Бренди о корове. Все-таки это была ее идея. Она имела право узнать, что впервые за долгое время у Мэгги и мальчиков будет молоко на завтрак.

Но, вспомнив, как они расстались в последний раз, он надвинул шляпу на лоб и поскакал дальше. Она была бы счастлива узнать о корове, но, конечно, не была бы счастлива снова увидеть его у своей двери.

Он опять почувствовал себя скверно, потому что грубо разговаривал с Бренди. Но в одном он был тверд: ей придется оставить тетю в покое.

Он ехал к дому Кармел, погруженный в мысли о прекрасной девушке. Когда он прошел через занавешенную дверь в гостиную тети, ему показалось, что его мысли материализовались в образе Бренди. Девушка взглянула на него расширившимися от тревоги глазами, и его гнев сразу выплеснулся наружу.

— Что вы здесь делаете? — требовательно спросил он, входя в комнату большими шагами.

Бренди поставила чашку на низкий столик и поежилась. Адам увидел, как Дейни прильнула к Бренди, сидевшей на зеленой кушетке, и почувствовал приступ раскаяния, но отказывался позволить себе побороть свою ярость.

Тетя направилась к нему в своем инвалидном кресле-каталке.

— Я пригласила Бренди и Дейни на чай, и они были так любезны, что приняли мое приглашение.

Взгляд Адама упал на множество закупоренных бутылок темного стекла, и его губы вытянулись в тонкую линию.

— Чай, да? А это что, приправы? Кармел вспыхнула, а Бренди взяла сестренку за руку.

— Я также попросила Бренди помочь мне. И она была так добра, что согласилась.

— Вон! — приказал он, холодно глядя на Бренди.

— Адам! — закричала Кармел, подъезжая еще ближе к нему. — Прекрати сейчас же! Ты ведешь себя грубо.

— Это самое меньшее из того, что я сделаю, если эта мошенница и ее сестра сейчас же не уйдут.

— Я сказала, прекрати! Я пригласила их. Они мои гости.

— Но это еще мой дом. Я хочу, чтобы вы обе немедленно ушли, мисс Эштон. И чтобы я никогда не слышал, что вы приходили сюда.

Кармел потянулась и схватила его руку, впившись худыми пальцами в твердые мышцы.

— Прекрати, я сказала. Ты не имеешь права так вести себя!

Бренди вскочила и потащила Дейни за собой. Она обогнула кушетку и обошла шерифа.

— Я обещала вашей тете, что помогу ей, шериф. Я дала слово.

— Ваше слово! — насмешливо фыркнул он и шагнул к ней. — Что в нем хорошего? Обещание шарлатанки?

— Я не шарлатанка. Я говорила вам прежде…

— А я говорил вам: держитесь подальше от моей семьи. Если остальные в этом городе не находят для своих денег лучшего применения, чем выбросить их на ваше змеиное масло, я ничего не могу с этим поделать. Но я запрещаю обманывать мою тетю.

— Адам, пожалуйста, — умоляла Кармел, цепляясь за его напрягшуюся руку. — Пусть она поможет мне. Я знаю, что она может.

Отчаянные мольбы пробились сквозь ярость Адама, и он посмотрел на тетю смягчившимися глазами. Он встал на колени перед креслом-каталкой и взял ее руку.

— Разве ты не знаешь, что я сделал бы все, если бы считал, что это поможет тебе встать на ноги? Разве ты не знаешь, что я отдал бы все до последнего цента? Но эта женщина — мошенница. Она не может исцелять людей. Тетя Кармел, мы уже проходили через это. Сколько денег было потрачено на снадобья и притирания? По скольким объявлениям посылала ты деньги в журналы? Ничто не помогло. Доктор сказал, что вылечиться нельзя. Пожалуйста, не делай этого с собой снова. Не делай этого со мной.

— Она может помочь. Я знаю, что может.

Она помогла Дороти и предложила помочь малышу Мэгги.

Адам вскочил и отпустил руку тети.

— Сколько? — Он посмотрел на Бренди. Черты его лица исказились от сильного возмущения. — Сколько она попросила за это лечение?

— Я хотела поговорить с вами об этом, шериф, — сказала Бренди.

— Ничего, — резко отрезала Кармел. Она гордо смотрела в лицо племяннику, вздернув морщинистый подбородок. — Она не берет с меня ни цента.

— Что за трюк? — спросил он, переводя взгляд с одной женщины на другую.

— Это не трюк, — сказала Бренди. — Можем мы поговорить где-нибудь?

— Угу, прямо здесь. Я хочу, чтобы моя тетя слышала все, что вы хотите сказать. Что вы скажете мне? Вы знаете о том, что излечение невозможно? Вот почему вы не собираетесь требовать плату? Отвечайте, мисс Эштон.

— Я не обещала вашей тете, что вылечу ее, шериф. Я только предложила помочь ей. И подумала, что нам с вами надо заключить другой договор.

— О, вы подумали, да? Какой же? Я плачу вам некую сногсшибательную сумму, и вы оставляете в покое мою тетю? Такой?

— Нет. Я пытаюсь помочь вашей тебе без всяких условий. Если я все-таки помогу ей, то вы позволите мне с Дейни остаться здесь на зиму. Если не смогу помочь, мы уедем до первого снега.

— Нет, — покачал он головой. — Я не хочу и близко подпускать вас к тете. Если на то пошло, я не хочу, чтобы вы были в моем городе. Было ошибкой позволить вам остаться. Я должен был знать, что вы не выполните свою часть договора.

— Я сдержала слово. Я не приезжала в фургоне в город. Я только помогала людям, которые обращались ко мне.

— Вы говорите мне, что тетя обратилась к вам за помощью? — Он сардонически поднял бровь. — Вы поймете, если я скажу, что в это трудно поверить.

— Я поеду к ней, если придется, Адам, — произнесла Кармел. — Я сказала ей, что сделаю это, и именно это имела в виду. Но Бренди предположила, что мне будет легче, если она сама будет приходить ко мне.

— Прости, тетя Кармел, — сказал Адам, — но я не могу разрешить ей этого.

— Ты не можешь остановить меня, Адам. Если ты заставишь Бренди уехать, я последую за ней. Я и это могу сделать. У меня есть немного собственных денег, ты знаешь. И я заплачу ей, сколько бы она ни запросила. Ты не можешь помешать мне хотеть ее помощи. Ты только можешь усложнить мне жизнь. Или облегчить. Я решила сделать это, Адам. У меня просто такое чувство, что на этот раз все получится.

— Я хочу помочь, если смогу, шериф, — добавила Бренди. — А если не смогу, я признаю это. Тогда мы с сестрой уедем из Чарминга навсегда. Даю вам слово. Неважно, что вы думаете, я всегда держу свое слово. Дайте мне полшанса. Я оправдаю его.

Адам засунул руки в карманы штанов и уставился на Бренди Эштон. Ее маленькая сестренка со страхом и надеждой не сводила с него огромных карих глаз. Он повернулся к Кармел. Та улыбнулась ему, и ее морщинистый рот напомнил ему улыбку матери.

— Не вижу, чтобы у меня был выбор, — сказал Адам, мрачно покачивая головой. — Я никогда не видел тебя настроенной столь решительно. — Он обернулся к Бренди, и сочувствие исчезло из его глаз. — Только помните, мисс Эштон, я не изменю своего решения. Если вскоре я не увижу улучшения в состоянии тети, вы с сестрой уедете из моего города. И я никогда не захочу снова увидеть вас здесь.

Бренди кивнула, ее рука крепко сжимала руку Дейни в складках юбки. Девушка подавила свою радость, понимая, что она может быть преждевременной. Но когда она смотрела, как шериф вылетал из комнаты, а потом услышала, как за ним захлопнулась входная дверь, то не смогла сдержать широкой улыбки.

Адам очень любил свою тетю. Под его суровой внешностью скрывалось нежное сердце. Неважно, что он ругался и рычал, человек с нежной душой всегда, в конце концов, будет добр и справедлив. Ей следовало бы понять это раньше, но его враждебность по отношению к ней и Дейни скрывала его сущность.

— Он, право, добрый малый, когда его получше узнаешь, — сказала Кармел с хмурым покрасневшим лицом и бросила на сестер извиняющийся взгляд.

— Я поняла это, — ответила Бренди, удивив немолодую женщину. — Чего я не могу понять, так это почему он так грубо себя ведет.

— Я говорила вам раньше: он забыл, как веселиться. Он так давно не улыбался и не смеялся, что, боюсь, его лицо потрескается, если он попробует это сделать.

Дейни села на кушетку рядом с креслом Кармел, и та взяла маленькую руку девочки и ободряюще похлопала по ней. Бренди не сводила глаз с двери, мысленно следуя за шерифом. Может ли она помочь ему? Он не оценит, если она попытается, особенно если узнает, что она замышляет.

В голове зашевелились мысли, как осуществить этот замысел. Она заставила себя заняться Кармел.

— Это масло грушанки, — сказала она, беря в руки одну из темных бутылочек. — Я хочу, чтобы вы втирали его в свои бедренные суставы не меньше двух раз в день. Теперь поговорим о диете.

Адам подавил досаду и примирился с тем, что придется какое-то время оставаться в большом городском доме. По крайней мере пока бродячая торговка и ее сестра не покинут город и его тетя не будет в безопасности от их махинаций. Он не сможет отслеживать козни, которые, возможно, замышляет Бренди, если не будет поблизости.

Жаль, что он не пришел раньше и не слышал, какие басни Бренди наплела его тете. Но у него еще есть работа, город, которым надо управлять.

— Сколько ты еще будешь держать меня здесь? — послышался из дальней камеры хриплый голос, в котором еще чувствовалось похмелье.

— Пока ты не усвоишь урок, — ответил Адам заключенному, Рибу Бернетту. — Мне уже в третий раз пришлось вытаскивать твою тушу от Нелл из-за твоего буйства.

— Я говорил тебе, что маленькая блондинка, которая там работает, положила на меня глаз.

— Мне показалось, что это был скорее каблук ее туфли, когда я приехал.

— Она ведет себя как все хорошенькие, когда смотрит Нелл, но она все равно хочет меня.

— Ну а Нелл не хочет! Я говорил тебе в прошлый раз, чтобы ты держался подальше от ее салуна. На этот раз ты немного остынешь здесь.

— Это несправедливо, говорю я тебе, — заныл заключенный.

— Справедливо или нет, я выпущу тебя утром, если ты заткнешься и дашь мне спокойно поработать.

В ответ прохрипело грубое ругательство, и все стихло.

Адам провел остаток дня, занимаясь бумажной работой и размышляя о странных поворотах своей жизни после возвращения из Оклахома-Сити.

Его больше не привлекала Сюзанна — непредвиденное обстоятельство, которое проявилось уже некоторое время назад. Он вынужден был признать, что теперь в Чарминге появилась женщина, которую он находил необыкновенно желанной, но сомнительная личность Бренди Эштон не давала ей шанса стать его возможной партнершей.

Адам говорил себе, что на самом деле ему следует проводить с ней время просто для того, чтобы узнать ее побуждения и методы, которыми она действует. Но он понимал, что его желание снова увидеть ее возникает больше от того, как она смотрит на него своими чудесными темными глазами.

Он чувствовал, что эти глаза много повидали за ее недолгую жизнь, но тяготы жизни не ожесточили ее. Временами она казалась невероятно невинной и искренней. Именно поэтому, несомненно, и процветало ее дело. Людей просто влекло к ее непосредственной щедрости, им хотелось приобрести немного присущей ей жизнерадостности. Он вынужден был признать, что его и самого не раз притягивало ее жизнелюбие.

Когда сгустились сумерки и в офисе Адама потемнело, он с удивлением увидел, что уже наступил вечер и Кармел ждет его к ужину. Он потратил весь день в мыслях о знахарке.

Вошла Рашель из гостиничного ресторана с тарелкой для Риба. Парень еще немного побрюзжал, но все-таки съел свой обед.

Адам отложил незаконченные документы на следующий день и снял шляпу с вешалки. Попрощавшись с Рибом, он запер свой офис и быстрыми шагами пошел по улице, проверив банк, магазин и шорную мастерскую. Все двери были заперты, огни погашены. Оставались открытыми только гостиничный ресторан и «Лимонадный зал» Нелл.

Он вошел к Нелл и заказал виски, перед тем как пойти домой. Он чувствовал необходимость выпить, чтобы суметь выдержать нотацию, которую Кармел наверняка будет читать ему во время ужина. Его поведение сегодня не имело оправданий, но было необходимым.

— Неприятности, шериф? — спросила добродушная рыжеволосая женщина, наклоняясь над стойкой.

Адам опрокинул стакан, и она налила второй.

— Ничего, с чем бы я не смог справиться, Нелл. Как поживаешь?

— Хорошо, действительно хорошо. Сейчас лучше.

— Как так? — рассеянно спросил он, смакуя виски.

— С тех пор, как Бренди взялась за мои суставы.

Адам поперхнулся, и виски как огнем обожгло горло. Живот сжало от внезапного жара, и он прижал руку к пряжке ремня.

— Вам нехорошо, шериф?

Он кивнул, вытирая рот тыльной стороной ладони, и отставил недопитый полный стакан.

— Эта девушка настоящее чудо, правда? — продолжала Нелл, не сознавая, что доставляет неприятность Адаму. Она подняла руку и описала большой круг локтем. — Видите? Я не могу припомнить, когда в последний раз мое плечо двигалось так хорошо.

— Нелл, я даже не знал, что у тебя что-то болит. Почему ты не показалась доку?

— Я ходила к нему, — ответила она, поджимая красные губы. — Сюзанна сказала, что мне надо сначала заиметь наличные, прежде чем меня посмотрит док. Ну, у меня не было денег, торговля упала и все такое. Вы знаете, что даже в лучшие времена наш городок не был процветающим.

— Я не знал, что док отказывает пациентам.

— Не пациентам, шериф. Владельцам салунов. И не док делает это, а Сюзанна.

Между золотистыми бровями Адама появились три глубокие складки, когда он переварил эту новую информацию.

— Так как же тебе помогла наша маленькая знахарка? Ты же не будешь говорить мне, что она сделала это бесплатно?

— Нет, но так получилось, что у меня было много того, в чем она нуждалась.

— Что же? — Складки исчезли, когда он поднял брови.

— Пинта водки. Сказала, что она ей нужна для малыша Мэгги. Того, с припадками. По мне, так я выиграла от этой сделки.

Нелл снова кивнула, покачивая пером за ухом. Она широко улыбалась и снова подвигала плечом, чтобы подчеркнуть свои слова.

Адам рассеянно допил виски и попрощался. Он не знал, как воспринимать последние события. Если Бренди приходила к Нелл за водкой, значит, у нее нет запаса спиртного. Значит ли это, что она нечасто использует его? Почему-то его шаги стали легче, когда он шагал домой.

Конечно, это могло бы означать, что у нее просто закончилась водка. В этом было больше смысла, и это подкрепляло его мнение о ней как о шарлатанке, продающей свое пойло.

Адам открыл калитку, вздрогнув от ее более громкого, чем обычно, скрипа. Завтра он побудет дома и займется необходимыми починками, которыми пренебрегал последнее время.

Когда Адам вошел в дом, его встретил смех. На миг он застыл в холле. От этих звуков стало тепло, они напомнили ему о школьных днях, когда он влетал в дом и слышал, как разговаривали и смеялись его родители. Время повернуло вспять, к тем дням, до пожара. Он ощутил запах травы и шум дождя, увидел своих сестер, Дженни и Бет, сбегающих по лестнице в развевающихся нарядных платьицах.

Их косички прыгали над плечами. На миг он почувствовал, как поползли вверх уголки рта. Как раз в этот момент из двери гостиной вылетела Дейни и резко остановилась перед ним. Ее платье, сшитое из грубого выцветшего зеленого материала, в некоторых местах было выношено почти до дыр. Темные волосы блестели, но были спутаны и перевязаны потрепанной розовой лентой.

— Привет, — сказала она, приветливо поднимая руку. Пробежав по паркету, она скрылась в столовой.

Его охватила горячая волна негодования. Вместо того чтобы встретить его с приветливой преданностью, его дом превратился во вражеский лагерь.

Адам проследовал за маленькой грубиянкой в столовую, и его снова окатило волной негодования. Бренди хозяйничала с несколькими мисками дымящихся овощей и рассказывала его тете, что следует избегать каких-то пасленовых.

— Адам! — воскликнула Кармел, радостно улыбнувшись при его появлении. — Проходи. Бренди приготовила ужин, и, скажу тебе, выглядит он соблазнительно.

Негодование расцвело гневом.

— Я вообще-то собирался пойти поужинать в гостиницу, — солгал он.

Адам понимал, что ведет себя мелочно и по-детски, но не мог сдержаться. Почему Кармел настояла на том, чтобы он разрешил этой женщине остаться?

— Чепуха! Бренди наготовила более чем достаточно. Она учила меня, как правильно питаться, чтобы помогло ее лечение.

Адам запоздало вспомнил про свою шляпу и, сняв ее, повесил на спинку стула. Сел и стал разглядывать восхитительно пахнущую еду. Рот наполнился слюной, и он вспомнил, что пропустил обед, увидев Бренди вместе со своей тетей.

— Угощайтесь, шериф, — предложила Бренди, передавая ему тарелку с ярко-оранжевой морковью.

— Она какая-то чудная, — заметил он.

— Адам! — предостерегающе воскликнула Кармел.

Бренди нервно улыбнулась Адаму. Она говорила себе, что его одобрение не имеет значения, но втайне ей хотелось, чтобы ему понравилась ее стряпня.

— Она сварена на пару, шериф, — приветливо сообщила она. — Это полезнее, чем варить в воде.

Бренди пустила по кругу несколько мисок, наполнив тарелки себе и Дейни. С волнением девушка следила за выражением лица Адама, когда он начал есть, и удовлетворенно вздохнула, когда он одобрительно кивнул.

— Очень хорошо, — неохотно признал Адам. На самом деле лучше приготовленных овощей он давно не ел, но удержался от упоминания этого факта. Вместо этого он взял в рот следующую морковку.

— Спасибо, — проговорила Бренди, чувствуя, что краснеет. Когда она взглянула на него, он, казалось, заметил ее румянец, который она не могла скрыть. Его глаза удивленно расширились, и в их зеленой глубине появилась растерянность.

Кармел ухмыльнулась, явно довольная их непрочным перемирием, и отправила в рот ложку зелени. Дейни не обращала внимания на взрослых, сосредоточившись на том, чтобы съесть всю еду, положенную на ее тарелку, и экспериментируя с серебряным блюдом, хрустальным бокалом и фарфоровыми тарелками.

Ужин прошел приятно, и Адам был рад, что все-таки не пошел в гостиницу. И не только потому, что домашняя еда была лучше. Бренди с сестрой развлекали их рассказами о местах, где они побывали. Но слишком быстро Дейни стала клевать носом, и Бренди заявила, что они загостились.

— Адам, почему бы тебе не пройтись с девочками до их дома? — предложила Кармел, слегка касаясь волос Дейни. Она с тоской смотрела на маленькую девочку, не заметив встревоженного взгляда, которым обменялись Адам с Бренди.

— Право, это необязательно. Нам недалеко.

Адам снова увидел, как вспыхнули щеки Бренди, и подумал, как странно для женщины с ее жизненным опытом все еще так легко краснеть.

— Я был бы только рад, — услышал он свои слова.

Сестры попрощались с Кармел, которая поблагодарила Бренди за помощь и импульсивно обняла Дейни. Малышка обняла ее в ответ и нежно погладила по морщинистой щеке.

От холода пощипывало щеки, и Бренди, сняв в себя шаль, закутала Дейни. Увидев это, Адам спросил себя, не собираются ли они пережить зиму с одной тонкой шалью на двоих. Этого будет недостаточно, когда пойдет снег и температура упадет ниже нуля.

Он подумал, что это не должно его заботить. Их благополучие его не касается. Хватит с него забот о тете Кармел и жителях города.

До дуба они дошли молча. Дейни едва волочила ноги и, опустив голову, сразу пошла к фургону.

— Иди и готовься ко сну, — велела ей Бренди. — Я сейчас приду.

На этот раз Дейни не спорила. Обильный ужин и прогулка на свежем воздухе истощили ее юные силы.

— Спокойной ночи, шериф, — прошептала Дейни.

Ее тоненький голосок напомнил Адаму сестер в детстве, и он почувствовал комок в горле.

— Спокойной ночи, — отозвался он. Когда за Дейни закрылась дверь, Бренди осознала, что они с шерифом остались совсем одни. Почему-то казалось очень интимным стоять под развесистыми ветвями огромного дерева, сквозь которые поблескивали звезды, а луна заливала ярким желтоватым светом траву вокруг них. Бренди нервно откашлялась:

— Спасибо, что проводили нас домой, шериф.

Адам окинул взглядом ярмарочный фургон и поморщился. Как можно видеть в нем дом? Однако эти двое казались счастливее, чем он чувствовал себя даже в отцовском доме.

— Ну, вы, наверное, заметили, что я не могу сладить со своей тетей, если она что-нибудь задумает. Я никогда не мог отказать ей.

Бренди это действительно заметила и подумала, что это многое говорит о его личности.

— Она чудесная леди. Мне она очень нравится. А Дейни влюбилась в нее с первого взгляда.

— У Кармел большой опыт общения с маленькими девочками. Она помогала мне воспитывать сестер после гибели родителей.

— Она рассказала нам о пожаре. Мне очень жаль. Должно быть, у вас было тяжелое время.

— Я неплохо справился, — пожал он плечами.

Бренди не знала, было ли это правдой. Она подозревала, что трагедия во многом повлияла на него.

— Мне нужно к Дейни, — сказала она, чувствуя, что ей не хочется уходить от него. Облегчение, которое она ощутила, когда узнала, что он не женат на Сюзанне, вновь затопило ее. Бренди вспомнила его поцелуй и заглянула ему в глаза. Помнит ли он это так же, как она? Собирается ли он снова поцеловать ее?

Он протянул руку и положил ладонь ей на плечо:

— Я хотел извиниться за свое поведение. Я не имел права говорить некоторые вещи, которые сказал вам.

По лицу Бренди скользнуло удивление, с которым она быстро справилась, и она сказала:

— Вы просто заботились о своей тете. Я не могу винить вас за это.

— Я хотел сказать именно то, что говорил. Я не хочу, чтобы мою тетю снова обидели. Но это не извиняет мою грубость. Я знаю свою тетю лучше, чем кто-либо. Если бы ей очень захотелось увидеть вас, она нашла бы способ.

— Клянусь, я не давала ей никаких обещаний, кроме одного: я сделаю все, что смогу, чтобы помочь ей.

Он кивнул, и Бренди почувствовала, как напряженное молчание повисло между ними. Адам наклонился вперед, словно хотел еще раз прижать свои губы к ее, и Бренди почувствовала, что не может дышать.

— Спокойной ночи, — пробормотал он, поворачиваясь и исчезая в ночи.