Очень храбрый и непобедимый рыцарь Амадис Гальский

Глава 30. Как Амадис и его друг дон Брунео сошли с корабля на лежащий среди моря остров, называемый Печальным, и что там с ними случилось

Однажды, покинув Твердый остров, Амадис Гальский и его друг дон Брунео плыли на корабле по морю. Погода то была очень хорошей, то портилась, и вот, наконец, они пристали к заросшему дремучим лесом острову, который им очень понравился.

— Посмотрите, сеньор, какая прекрасная земля! — сказал дон Брунео. — Давайте остановимся здесь на несколько дней. Может быть, нам удастся найти здесь какое-нибудь приключение.

— Пусть будет так, — согласился Амадис и приказал капитану корабля причалить к берегу.

— Упаси вас Бог от этого! — воскликнул капитан.

— Почему? — удивился Амадис.

— Чтобы уберечься от смерти или ужасного плена. Знайте же, что это остров, называемый Печальным. Им правит храбрый Мадарке, самый жестокий и нелюдимый великан на свете. Вот уже пятнадцать лет, как сюда не попали ни один рыцарь, ни одна женщина или девушка, которые не были бы им убиты или заключены в ужасную темницу.

Услышав это, Амадис и дон Брунео очень обрадовались. Их ничуть не испугало ожидавшее их приключение: ведь они всегда считали своим долгом освобождать мир от тех, кто придерживается злых обычаев. Опасности, угрожавшие их жизни, были для них не так страшны, как стыд, который преследовал бы их, если бы они не сделали того, что могли сделать. Несмотря на возражения капитана корабля, они почти силой заставили его причалить к берегу и, взяв оружие и сев на коней, вступили на остров, послав вперед своих оруженосцев — Гандалина и Ласиндо.

Некоторое время спустя они поднялись на вершину высокого холма и, увидев невдалеке красивый, очень хорошо укрепленный замок, направились к нему, чтобы узнать что-нибудь о великане. При их приближении на самой высокой башне затрубил рог, так громко, что его звуки разнеслись по всей долине.

— Сеньор, — сказал дон Брунео, — как предупредил капитан корабля, этот рог трубит, когда великан выходит на битву. Он делает так, если не может послать своих людей, чтобы победить приезжих рыцарей. При этом его охватывает такая ярость, что он убивает всех, кто попадается ему на пути, иногда даже своих собственных подданных.

Прошло немного времени, и они услышали вдали крики и резкие звуки ударов острых мечей и копий. Взяв оружие, Амадис и Брунео поспешили вперед и увидели множество людей, окруживших двух рыцарей и двух оруженосцев, кони которых были убиты. Встав в круг, спиной друг к другу, все четверо с мечами в руках так храбро оборонялись от старавшихся сразить их врагов, что нельзя было без восхищения смотреть на них. И тут Амадис увидел бегущего им навстречу карлика Ардиана, с которым он расстался после войны короля Лисуарте с королем Ирландии Сильдаданом и великанами. На этой войне были тяжело ранены дон Галаор и король Сильдадан, и присланные Ургандой Неузнаваемой девушки увезли их куда-то, чтобы вылечить. Тогда Амадис отпустил вместе с ними и своего карлика.

— О, сеньор Амадис! — закричал, приблизившись к ним, карлик, узнавший храброго рыцаря по гербу на щите. — Помогите вашему брату дону Галаору и его другу королю Сильдадану, иначе они погибнут!

Услышав это, Амадис и Брунео помчались вперед так быстро, как только были способны их кони. И тут они увидели Мадарке, грозного великана, который владел островом. Он выехал из замка на огромном коне. На нем была кольчуга из толстых железных колец, покрытых блестящими, словно зеркало, железными листами, а на голове вместо шлема — широкий капюшон с нашитыми на нем такими же железными листами. В руке он держал громадное железное копье, настолько тяжелое, что вряд ли нашелся бы рыцарь или какой-нибудь другой человек, который смог бы хотя бы приподнять его даже с большим трудом. Щит у него тоже был очень большим и тяжелым. Он приблизился к сражающимся и громко закричал:

— Прочь, жалкие людишки! Вы не способны победить даже двух усталых рыцарей, которые слабее вас! Прочь! Оставьте их моему копью, которое жаждет их крови!

Амадис слышал все, что кричал великан, и его охватил большой страх, когда он увидел, как тот велик ростом и безобразен. Однако, преодолев свою боязнь, он попросил дона Брунео взять на себя всех остальных, а сам, сжав в руке копье, пришпорил коня и с огромной скоростью помчался к Мадарке. Быстрый бег коня удвоил силу удара в грудь противника. Великан опрокинулся на круп своего коня, а затем, не выпуская из рук поводьев, свалился на землю, увлекая за собой коня, который упал на него сверху, сломав ему ногу. При этом меч Мадарке пронзил бедное животное насквозь, так что теперь ни конь, ни великан не могли подняться. Увидев это, Амадис выхватил меч и бросился на помощь оборонявшимся рыцарям, громко крикнув:

— Держитесь, брат мой Галаор и король Сильдадан! Я — Амадис, который поможет вам!

К этому времени дон Брунео сразил племянника великана и совершал своим мечом такие чудеса, что их нельзя было видеть без восхищения. Амадис выбил из седла и сбросил на землю другого рыцаря, и Галаор тут же вскочил на коня упавшего. Подъехавший Гандалин отдал своего коня королю Сильдадану, а сам, спешившись, присоединился к оборонявшимся оруженосцам. Теперь все четыре рыцаря были на конях и яростно бросились на атаковавших их противников.

Оруженосцы тоже помогали им, и скоро все враги были разгромлены. Те, кто остался в живых, обратились в бегство и пытались скрыться в замке, но оказалось, что великан приказал крепко запереть ворота до его возвращения, и несчастным беглецам не осталось ничего, как только сдаться. Взяв с них торжественную клятву, что они больше никогда не поднимут оружия против него и его друзей, Амадис вернулся к лежавшему посреди поля великану, к которому уже начало возвращаться сознание, и сказал ему:

— Мадарке, ты видишь, что стало с тобою. Если ты захочешь принять мой совет, то я сохраню тебе жизнь. Если нет, то погибнешь.

— Добрый рыцарь, — отвечал великан, — от тебя зависят моя жизнь и смерть. Клянусь, что, пока я жив, всегда буду исполнять твою волю.

— Так вот, — продолжал Амадис, — я хочу, чтобы ты отказался от ужасного обычая, которого придерживался до сих пор, и перестал нападать на всех, кто появляется на острове. А всех пленников, которых ты держишь в темнице, нужно сейчас же освободить.

— Я исполню все, что вы приказываете, — отвечал великан.

— А теперь сделайте милость — велите отнести меня в замок. Я там приду в себя и дам все необходимые распоряжения.

— Хорошо, — согласился Амадис.

Он позвал людей великана, в верности которых отныне не сомневался, и они, сделав носилки, отнесли Мадарке в замок. Туда же пришли и победители с оруженосцами. Сняв доспехи, Амадис и дон Галаор обнялись, плача от радости, что снова увидели друг друга. В это время пришли посланные от великана люди и сказали, что им предлагают поесть, потому что уже настал час обеда. Однако Амадис отвечал, что не сядет за стол до тех пор, пока сюда не приведут и не накормят всех пленников.

— Сейчас это будет сделано, — отвечали люди великана. — Приказ освободить их уже отдан.

И вот в зал вошли сто человек. Среди них были тридцать рыцарей и более сорока женщин и девушек. Все они приблизились к Амадису и со слезами на глазах обещали за возвращенную им свободу отдать все, что он прикажет.

Затем все сели за столы, и слуги принесли множество самых лучших кушаний. Пообедав, Амадис распорядился, чтобы пленникам вернули их корабли, а сам вместе с доном Галаором, доном Брунео и королем Сильдаданом прошел в комнату к великану. Там они увидели, что за раненым ухаживает его сестра, которую звали Андандона. Это была самая смелая и высокомерная великанша на свете. Она родилась за пятнадцать лет до Мадарке и помогала растить его. Седые волосы у нее были так спутаны, что расчесать их не удалось бы никому. Ее лицо было настолько безобразным, что ее можно было принять за дьявола. Она была громадного роста и такой ловкой и сильной, что не нашлось бы ни одного коня, какого она не сумела бы укротить и объездить, каким бы норовистым он ни был. Она часто охотилась на диких зверей, ночуя в горах, и, метко и с большой силой бросая дротики и выпуская стрелы из лука, убила множество медведей, львов и кабанов и из их шкур сшила себе платье, в котором ходила и зимой, и летом.

Пробыв некоторое время с великаном, рыцари вернулись в отведенные им покои, где провели ночь, а на другой день взошли на корабль и поплыли дальше. Путь их лежал через узкий морской пролив, на берегах которого густо росли деревья. Там-то и спряталась коварная великанша Андандона, одержимая мыслью о том, как бы хоть чем-то навредить им. Увидев, что они приближаются, она незаметно поднялась по склону на вершину скалы и, когда они проплывали как раз под ней, с силой метнула дротик, который пронзил ногу дона Брунео. Но великанше этого было мало. Горя желанием поразить еще кого-нибудь, она оступилась и свалилась с вершины скалы в воду с таким страшным шумом, что казалось, будто упала башня. Те, кто увидел ее, такую безобразную, одетую в черные звериные шкуры, подумали, что перед ними, несомненно, сам дьявол, и начали в ужасе креститься, но затем, когда она ловко и быстро поплыла прочь, поняли, в чем дело, и стали стрелять в нее из луков. Она тут же нырнула и, появившись вновь лишь у самого берега, сразу же выскочила на сушу. Здесь ее настигли стрелы Амадиса и короля Сильдадана, попавшие ей в спину, но она, не обращая на них ни малейшего внимания, бросилась бежать и скрылась в густых зарослях.

Все стали помогать раненому дону Брунео, уложив его в постель. Но тут снова появилась великанша. Она стояла на вершине холма и громко кричала:

— Если вам показалось, что я — дьявол, не верьте! Я — Андандона! И я вам сделаю столько зла, сколько только сумею! Для этого я не пожалею никакого труда!

Она легко побежала по скалам вдоль берега, удивляя всех, кто видел это и знал, что она только что упала в море с большой высоты и в спину ей вонзились стрелы, выпущенные Амадисом и королем Сильдаданом.

Наконец корабль вышел в открытое море, и скалы, по которым бегала великанша, скрылись вдали.

Глава 31. В коей идет речь о том, как Амадис, его отец король Перион и Флорестан задумали прийти на помощь королю Лисуарте

Вернувшись в Галию, Амадис решил остаться там до тех пор, пока его госпожа Ориана не пришлет ему каких-нибудь новых приказаний. Любимым его занятием была охота в горах, и он посвящал ей все свободное время. Так прошло тринадцать месяцев, но никаких вестей от его возлюбленной не приходило. Его великая слава стала меркнуть, и подвиги забываться. Теперь уже все восхваляли других рыцарей за победы, одержанные с оружием в руках, его же осуждали за то, что он напрасно теряет лучшие годы своей молодости, которые дал ему Господь для того, чтобы он мог возвыситься над всеми. Особенно недовольны были оскорбленные и униженные женщины и девушки, которые приходили к нему за помощью и не получали ее, хотя прежде он непременно откликнулся бы на их просьбы. С большой обидой уходили они восвояси, рассказывая всем, как угасла его доблесть. Вести об этом доходили до его ушей и очень его печалили, но ни они, ни даже еще более серьезные дела не могли заставить его покинуть родной дом без приказания его госпожи.

А тем временем король Аравии и еще шесть королей собрали большое войско, чтобы затем отправиться на кораблях в Великую Британию. Волшебник Аркалаус ободрял их:

— Сейчас, когда от короля Лисуарте ушли его лучшие рыцари, вы непременно одержите победу!

Услышав об этом, король Лисуарте постарался собрать как можно больше людей. Битва обещала быть очень жестокой, и поэтому на помощь ему решили прийти не только дон Галаор, дон Бриан де Монхасте и король Ладасан Испанский, вставший во главе двух тысяч рыцарей, которых привел с собой, но и те, что прежде покинули королевский двор в Лондоне: дон Гальванес, дон Куадраганге, Никоран с Белой Башни и многие другие их товарищи. Все очень старательно приготовили оружие, коней и все остальное, что было нужно, и стали ждать, когда настанет пора сразиться с врагами.

Однажды, разговаривая с Орианой, Мабилия упрекнула ее за то, что она в такое время не принимает решения, как должен повести себя Амадис. А вдруг он, помня старую обиду, пойдет против ее отца? Тогда над ними нависнет еще большая опасность. Понимая справедливость ее слов, Ориана немного подумала и написала своему верному другу о страшной беде, нависшей над Великой Британией, и о том, чтобы он ни в коем случае не выступал против ее отца, но, если захочет, встал на его сторону или остался дома. Одна из девушек, служивших Мабилии, сразу же отвезла ее письмо в Галию.

Амадис очень обрадовался, прочитав послание возлюбленной: ведь у него больше не было сил оставаться в неведении, как ему поступить, а сейчас он словно вышел из мрака на свет. Однако теперь новая забота легла на его плечи: он никак не мог решить, что же делать. Ему очень не хотелось становиться на сторону короля Лисуарте, но в то же время он не мог выступить и на противоположной стороне, потому что его госпожа запретила ему это. Не зная, как быть, он направился к королю, своему отцу, и вид у него при этом уже не был таким печальным, как прежде. Уединившись в тени вязов, росших на песчаном берегу моря, они разговаривали о разных вещах и больше всего о новостях, полученных из Великой Британии, о королях, которые с большим войском пошли против короля Лисуарте.

И вдруг они увидели, что к ним приближается рыцарь на совершенно измученном коне. Следовавший за ним оруженосец вез его оружие, изрубленное во многих местах настолько, что нельзя было разобрать, что изображено на щите. Его кольчуга была настолько повреждена, что не могла больше служить ему защитой. Сам рыцарь отличался высоким ростом, и не вызывало сомнения, что он должен быть хорошим воином. Они поднялись и пошли ему навстречу, чтобы принять его с честью, как рыцаря, достойно проявившего себя в бою. Подойдя ближе, Амадис узнал своего брата дона Флорестана и сказал королю:

— Сеньор, вы видите перед собой самого лучшего рыцаря, какого я знаю, если не считать дона Галаора. Знайте же, что это дон Флорестан, ваш сын.

Король очень обрадовался, потому что никогда не видел его, но слышал о его великой славе. Сойдя с коня, дон Флорестан опустился перед отцом на колени и хотел поцеловать ему ноги, но король, протянув ему руку, поднял его и расцеловал в губы. Затем они отвели его во дворец, где он смог снять доспехи и умыть лицо и руки. Амадис дал ему свое очень дорогое, прекрасно сшитое платье, которое сам ни разу не надевал. Дон Флорестан был так хорошо сложен и красив лицом, что трудно было бы найти другого, кто мог бы сравниться с ним. Они провели его к королеве и ее дочери Мелисии, которые встретили его с большой любовью, потому что, хотя он и не был им так близок, как его братья, они много слышали о его замечательных подвигах, совершенных с оружием в руках.

Они попросили его рассказать о некоторых из его славных дел, и он отвечал, как подобает очень умному и хорошо воспитанному рыцарю. Его спросили, что он видел по пути из Великой Британии и что он слышал о тех королях, задумавших начать войну с королем Лисуарте.

— Об этом мне известно очень хорошо, — отвечал дон Флорестан. — Знайте же, сеньоры, что силы тех королей очень велики и у них так много весьма искусных воинов, что, я полагаю, король Лисуарте не сумеет защитить ни своего достоинства, ни своей земли, но нас из-за того, что случилось недавно, это не должно особенно печалить.

— Сын мой дон Флорестан, — сказал король, — судя по тому, что мне о нем говорили, у короля Лисуарте очень большие владения, да и сам он очень храбр и отличается немалыми достоинствами, которыми должен обладать король. Так что и из этого испытания он сможет выйти с честью, чего не удалось бы другим. Если же случится противоположное, то мы не должны будем этому радоваться, потому что ни один король не должен радоваться разгрому другого короля, если это случилось не на законном основании.

Они были некоторое время вместе, но потом король ушел в свою комнату, а Амадис взял дона Флорестана в свою. Когда они остались одни, Флорестан сказал:

— Сеньор, я пришел к вам, потому что меня просили передать вам то, о чем я слышал повсюду, где бы ни был. Мое сердце испытывает от этого такую боль, что я не решаюсь огорчить вас.

— Брат, — отвечал Амадис, — я буду рад услышать все, о чем вы скажете. Если это такое дело, которое должно быть наказано, то я исполню то, что вы решите.

— Поверьте, сеньор, — сказал дон Флорестан, — что повсюду люди очень дурно отзываются о вас, унижая вашу честь, и думают, что вы поступаете очень плохо, отложив оружие и все, благодаря чему вы от рождения столь замечательным образом превзошли всех.

— Им не следует так думать обо мне, — отвечал Амадис, смеясь. — Отныне я поведу себя по-другому, и они станут говорить обо мне иначе.

На следующее утро Амадис, взяв с собой Флорестана, направился в комнату короля, их отца, и, попросив всех остальных выйти, сказал:

— Сеньор, я не спал всю ночь, думая о войне, которую готовят короли с островов против короля Лисуарте. Это будет очень большое событие, и все, кто только может носить оружие, должны принять в нем участие на той или на другой стороне. Я так долго не брал в руки ни меча, ни копья, что заслужил дурную славу. Вам, брат мой, это хорошо известно. Но сейчас я решил, что должен быть на этой войне на стороне короля Лисуарте не потому, что его люблю, а по двум причинам, о которых вы сейчас услышите. Первая из этих причин заключается в том, что у него меньше сил, а это значит, что все добрые люди должны ему помочь. Второй же причиной явилось мое желание умереть или совершить новые подвиги. Выступить же на стороне врагов короля Лисуарте мне нельзя, потому что с ним будут Галаор, дон Куадраганте и Бриан де Монхасте. Но я хочу, чтобы, когда я там появлюсь, меня никто не узнал.

— Сын мой, — отвечал король, — вы совершенно правы, и я тоже пойду с вами.

Услышав это, дон Флорестан задумался на мгновение, а затем сказал:

— Сеньор, король Лисуарте очень обидел нас с братом, но моя душа никогда не успокоилась бы, если бы предстоящая битва произошла без моего участия, и я тоже пойду с вами.

Амадис очень обрадовался: все шло так, как ему хотелось.

— Сеньор, — сказал он королю, — одного вас можно считать равным множеству воинов. Мы всегда будем служить вам и ждем только вашего приказания, чтобы очень скрытно отправиться в путь. Нужно только, чтобы никто не узнал нас по эмблемам, которые будут на наших доспехах.

— Раз уж вы так хотите, пойдемте в комнату, где у меня хранится оружие, и выберем там доспехи с эмблемами, о которых все давно уж забыли, так что никто не сможет догадаться, кто мы, — предложил король.

Выйдя во двор, они увидели нарядно одетую девушку, приближавшуюся к ним на очень красивой лошади. Ее сопровождали трое слуг, которые вели за собой лошадь с тюком на спине. Подъехав к королю и сойдя с помощью слуг на землю, она вежливо поздоровалась, и король отвечал ей очень приветливо.

— Девица, вам, наверное, нужна королева? — спросил он.

— Нет, — отвечала она, — мне нужны только вы и эти два рыцаря. Я приехала к вам от дамы Неоткрытого острова и привезла подарки, которые она послала.

Девушка велела слугам снять тюк, который привезли на лошади, и достала из него три щита с серебряным полем и золотыми змеями на нем, сделанными настолько искусно, что они казались живыми. По краям щиты украшала кайма из чистого золота и драгоценных камней. Затем она вынула три плаща с такими же эмблемами, что и на щитах, и три шлема, которые отличались один от другого: первый был белым, второй — фиолетовым, а третий — золотым. Белый вместе со щитом и плащом дали королю Периону, фиолетовый — дону Флорестану, а золотой — Амадису.

Девушку проводили в дом и угостили самыми лучшими яствами. Немного отдохнув, она снова села на лошадь и уехала в сопровождении слуг.

Амадис, увидев, что оружие готово, стал торопить с отъездом, опасаясь, как бы битва не началась без них. Не теряя времени, король распорядился тайно снарядить корабль, чтобы под прикрытием ночи незаметно уплыть на нем. Когда стемнело, они взошли на него и, не встретив в пути никаких препятствий, скоро высадились в Великой Британии, неподалеку от того места, где, как им сказали раньше, причалили к берегу семь королей. Сразу же скрывшись в густых зарослях в лесу, они велели сопровождавшим их людям разбить шатер и послали одного из оруженосцев узнать, где сейчас находятся семь королей и что они делают, и постараться выяснить, на какой день назначена битва. Одновременно с другим оруженосцем они направили королю Лисуарте письмо для дона Галаора, посланное будто бы из Галии, где писали, что все трое находятся у себя на родине. Они так сделали, чтобы еще лучше скрыть свой приезд.

Первый оруженосец вернулся на следующий день вечером и сказал, что войско королей невозможно сосчитать и что там очень много чужеземцев, говорящих на разных языках. Они сейчас осадили один замок, принадлежащий нескольким девушкам, которым будет очень трудно отстоять его, хотя он и хорошо укреплен. Проехав по лагерю, он увидел волшебника Аркалауса, который, разговаривая с королями, предложил начать битву через шесть дней, иначе у них не хватит продовольствия для такого большого количества людей. Наши рыцари решили подождать в своем убежище. Они весело проводили время, охотясь с луками на птиц и оленей. На четвертый день явился другой гонец и сказал:

— Сеньоры, я нашел дона Галаора в добром здравии и бодрым духом. Своим примером он воодушевляет всех. Он очень сожалеет, что вы остались в Галии. Король Лисуарте собрал очень хорошее войско, и там немало достойных, известных всему миру рыцарей, однако, как говорят, их намного меньше, чем врагов. Они расположились совсем рядом с противником, так что могут его видеть, а в ближайшие два дня хотят помочь девушкам, замок которых осажден.

И вот наступил день битвы. По одну сторону широкого поля выстроились войска семи королей. Их было так много, и все были так хорошо вооружены, что, казалось, победа непременно должна будет остаться за ними. Никто из них не сомневался, что скоро вся Великая Британия станет принадлежать им.

Но и на стороне короля Лисуарте собралось немалое войско, и там было очень много прославленных рыцарей.

Забили барабаны, запели трубы, и противники медленно двинулись друг другу навстречу. И тут неожиданно на поле появились король Перион и два его сына — Амадис и Флорестан. Они сидели на великолепных конях, и их доспехи, на которых были изображены змеи, ярко сверкали на солнце. Размахивая копьями, наконечники которых были так начищены, что сияли, словно звезды, они остановились между враждующими войсками. Отец был посередине, а сыновья — по краям. Противники смотрели на них, и каждому хотелось, чтобы они оказались на его стороне. Однако никто не знал, кому они собираются помочь и кто они такие.

В это время отряд Бриана де Монхасте уже сблизился с противником, и незнакомые рыцари, пришпорив коней, присоединились к тем, кто шел под его знаменем, и сразу же атаковали короля Таргадана, который выступил против этого отряда. Дон Бриан очень обрадовался такой поддержке, хотя и не узнал их. Все трое так яростно начали громить войско короля Таргадана, что те, кто там был, очень перепугались. Король Перион ранил Абдасиана Бравого, однако тот удержался в седле, хотя наконечник копья вонзился ему в грудь. Тогда Амадис подскочил к нему и ударил его копьем в бок. Абдасиан замертво свалился на землю. Дон Флорестан опрокинул Кардуэла к ногам коня так, что седло упало сверху. Тогда самые лучшие рыцари из того войска бросились вперед, чтобы встретиться с рыцарями со змеями, но те, схватив мечи, тоже атаковали их, разя всех, кто попадался им на пути. Скоро вокруг них оказалось более десяти поверженных противников. Увидев, какие чудеса совершает каждый из них, враги больше не осмелились приближаться к ним поодиночке и решили напасть на них одновременно со всех сторон. На рыцарей со змеями посыпались страшные удары, но тут им на помощь пришел дон Бриан де Монхасте, ведя за собой своих испанцев. Это были очень сильные люди, прекрасные наездники. Спеша помочь рыцарям со змеями, они яростно врезались в ряды врагов, опрокидывая всех, кто попадался им на пути. Два вражеских войска стали отступать, пока им на подмогу не поспешило третье.

Это было величайшее сражение, полное опасностей для всех, кто там был. С обеих сторон погибло множество рыцарей. То, что совершали король Перион и его сыновья, невозможно описать. Король Аравии, боясь, как бы его люди не были вынуждены отступить, бросился вперед, призвав на помощь Аркалауса. Они врезались в ряды врагов, но то же самое сделал и король Лисуарте. Противники перемешались между собой, и с той и с другой стороны было очень много сраженных. Земля дрожала от топота коней, и возгласы рыцарей разносились по всей долине. В это время король Перион, который был впереди, внезапно оказался окруженным противниками и едва не погиб, однако сыновья бросились ему на помощь, сокрушая всех, кто попадался на пути.

— Эй, рыцари! — закричали девушки, наблюдавшие за боем с высокой башни своего замка. — Тому, что в белом шлеме, стало легче!

В это время конь Амадиса пал, сраженный врагами, а кони его отца и брата были тяжело ранены, так что всем троим пришлось спешиться, хотя это было очень опасно. К ним сразу же бросилось много людей: враги хотели их убить, а друзья — спасти. Встав рядом, они наносили такие страшные удары всем, кто хотел на них напасть, что противники не отваживались к ним подойти. В это время король Лисуарте, переезжавший, чтобы лучше наблюдать за битвой, в сопровождении семи рыцарей с одного места на другое, увидел, какой опасности подвергаются рыцари со змеями, и сказал дону Галаору и остальным:

— А сейчас, мои добрые друзья, покажите вашу доблесть! Давайте поможем тем, кто так хорошо помог нам!

— Вперед! — воскликнул дон Галаор.

Пришпорив коней, они бросились на врагов и скоро уже были у знамени короля Аравии, который всеми силами старался воодушевить свое войско. Своим славным мечом король Лисуарте наносил такие сокрушающие все удары, что враги страшно перепугались. Он вырвался вперед, и те, кто его охранял, едва поспевали за ним. Рыцари, защищавшие знамя, не смогли отстоять его, и король, силой вырвав разноцветный стяг из рук того, кто его держал, бросил под ноги коня и громко крикнул:

— Я король Лисуарте!

Но тут враги окружили его и убили под ним коня. Он упал и так сильно разбился, что те, кто его охранял, не смогли усадить его на другого. Но тут подскакали Ангриоте, Агримон Храбрый и Ледадерин Спеленутый и с помощью тех, кто его охранял, подняли его на коня Ангриоте, что очень раздосадовало врагов. Хотя король был тяжело ранен и сильно ушибся при падении, он не покинул их до тех пор, пока Агримон и Ледадерин Спеленутый не привели Ангриоте другого коня — одного из тех, что король еще до начала битвы велел приготовить, чтобы заменить, если будет нужно, павших коней. В это время исход боя во многом зависел от дона Галаора и дона Куадраганте. Они, как и подобало, показали свое большое мужество, нанося и отражая смертельные удары. Если бы они не рассеяли врагов, окруживших короля, когда у него убили коня, он подвергся бы очень большой опасности. Девушки на башне громко закричали, что те два рыцаря, на щитах у которых изображены цветы, сражаются лучше всех.

В это время на помощь королю Аравии пришло свежее подкрепление — два новых рыцаря, настолько отважных и так искусно владеющих оружием, что с их помощью короли надеялись победить противников. Одного звали Бронтахар Дапфания, а другого — Аргомадес с острова Беглецов. У Аргомадеса был зеленый щит, усеянный белыми голубями, а у Бронтахара все вооружение было ярко-красного цвета и украшено золотом. Только лишь появившись на поле боя, они тут же привлекли к себе внимание. Оба были такого громадного роста, что все остальные едва доставали им до плеч, так что их шлемы возвышались над всеми. Ударяя копьями, они сразу же выбивали своих противников из седел, а когда копья сломались, взялись за мечи необычайно больших размеров. Они наносили такие могучие удары, что скоро не могли больше найти, кого атаковать, — такой страх они нагнали на всех.

— Рыцари! — закричали девушки с башни. — Не разбегайтесь: ведь это же люди, а не дьяволы!

Те же, на чьей стороне они выступили, громко закричали:

— Король Лисуарте побежден!

Услышав это, король сказал тем, кто был с ним:

— Я должен победить или умереть, потому что не могу потерять владение Великой Британией!

Все бросились к нему, чтобы помочь, если будет нужно. Амадис, который уже сел на свежего, очень хорошего коня и поджидал, чтобы и его отец тоже вскочил в седло, услышав, как враги кричат, что король Лисуарте побежден, спросил дона Флорестана, который также сел на коня:

— Что такое? Почему так шумят эти презренные люди?

— Разве вы не видите тех двоих самых сильных и отважных рыцарей, которые вышли в поле и сокрушают всех, кто только попадается им под руку? С такой силой они скоро захватят все поле! — отвечал тот.

Амадис повернул голову и увидел, что туда, где он находился, направлялся Бронтахар Данфания, сокрушая своим мечом рыцарей, которые ему попадались по пути. Иногда он брал в руки цепь, которая у него была, и, размахивая ею, выбивал из седел всех, кого она доставала, так что каждый старался убежать от него подальше.

— О, Пресвятая Дева, заступись за меня! — воскликнул Амадис. — Такого не должно быть!

Взяв надежное копье, которое дал ему оруженосец, он вспомнил об Ориане и подумал о тех бедах, которые ждут ее, если она лишится отца. Усевшись поудобнее в седле, он сказал дону Флорестану:

— Защищайте нашего отца!

А Бронтахар был уже совсем близко. Увидев, что Амадис, на котором был золотой шлем, готовится встретить его, он пришпорил коня и яростно бросился к нему, держа под мышкой толстое копье и громко крича:

— Сейчас вы увидите славный удар, если тот, что в золотом шлеме, не побоится встретиться со мной!

Амадис тоже помчался ему навстречу. Копья ударились о щиты и, пробив их, тут же сломались. Кони при этом столкнулись с такой силой, что и тому и другому рыцарю показалось, будто он налетел на твердую скалу. У Бронтахара при этом так закружилась голова, что он не смог удержаться в седле и, словно мертвый, свалился на землю. Одна нога у него при этом подвернулась и, не выдержав тяжести обрушившегося на нее тела, сломалась, а застрявший в щите обломок копья вонзился ему в бок. Конь Амадиса отлетел по меньшей мере на две сажени и начал падать, сам же рыцарь был настолько ошеломлен, что не мог ни пришпорить его, ни взять в руки меч, чтобы защититься от тех, кто мог на него напасть. Король Перион, который уже сидел на коне и видел громадного рыцаря, с каким столкнулся Амадис, очень встревожился.

— Господи, Боже мой! — воскликнул он. — Сохрани моего сына!

— Сейчас мы ему поможем! — сказал Флорестан.

И они гак смело бросились вперед, что нельзя было смотреть на них без восхищения. Разбрасывая всех, кто был на пути, они приблизились к Амадису, и король спросил:

— Что с вами, рыцарь? Мужайтесь, мужайтесь, ведь я пришел вам помочь!

Амадис, хотя еще не пришел как следует в себя, узнал голос отца. Схватив меч, он набросился на врагов, атаковавших его отца и брата, и принялся наносить удары направо и налево, хотя еще не в полную силу, но все же так, что для врагов они оказались очень опасными. Противник был очень воодушевлен успехами, а люди короля Лисуарте потеряли большую часть поля битвы: слишком много врагов обрушились на них, чтобы убить, и слишком мало сил у них оставалось, чтобы защищаться. В эго время вперед выступили Аграхес, дон Гальванес и Бриан де Монхасте, спешившие навстречу Бронтахару Данфании, наносившему, как вы слышали, очень большой урон. Увидев трех рыцарей со змеями, попавших в столь тяжелое положение, они, не дрогнув сердцем, несмотря на огромную опасность, пришли им на помощь, но и до их появления те уже убили и свалили на землю очень много врагов и нанесли бы им еще большой урон, если бы сами не были ранены.

Амадис, который уже совсем пришел в себя, посмотрел направо и увидел, что король Лисуарте с несколькими рыцарями готовится к встрече с королем Аравии, который с большим войском направлялся к нему. Впереди всех были Аргомадес, два племянника короля Аравии — очень храбрые рыцари и сам король Аравии, который громкими возгласами ободрял своих воинов, услышавших, как на башне закричали:

— Тот, что в золотом шлеме, убил громадного дьявола!

— Рыцари, — сказал Амадис, — поможем королю! Это очень нужно!

Они вместе, минуя тех, кто попадался на пути, поспешили туда, где был король Лисуарте. Тот, увидев рядом с собой трех рыцарей со змеями, воспрянул духом. Ведь он видел, как тот, что в золотом шлеме, одним ударом сразил могучего Бронтахара Данфанию.

В это время король Аравии, который был уже совсем близко, бросился в атаку. Аргомадес с мечом в руке направился к королю Лисуарте, собираясь его убить, но путь ему преградил рыцарь в золотом шлеме. Начался яростный поединок. Увидев громадный меч, занесенный над ним, рыцарь в золотом шлеме прикрылся щитом и принял удар. Отрубив край щита шириной не меньше пяди, меч на три пальца вонзился в шлем, так что едва не сразил рыцаря. Амадис же нанес противнику по левому плечу настолько сокрушительный удар, что рассек кольчугу, сделанную из очень толстых колец, и разрубил плоть и кости до ребер так, что рука с частью плеча безжизненно повисла вдоль тела. Это был самый могучий удар мечом, который он нанес в той битве. Совершенно ошеломленный, Аргомадес, забыв обо всем, обратился в бегство. Конь понес его туда, откуда он явился, а девушки на башне громко закричали:

— Тот, что в золотом шлеме, напугал голубей!

Тогда один из племянников короля Аравии по имени Ансидель бросился к Амадису и ударил мечом по морде его коня так, что разрубил ее пополам, и конь мертвый упал на землю. Увидев это, дон Флорестан помчался к Ансиделю, который был очень доволен тем, что сделал, и нанес ему такой удар сверху по шлему, что тот пригнулся к шее коня. Вторым могучим ударом он отрубил ему голову, которая вместе с телом упала к ногам Амадиса. Но перед этим Ансидель все же успел ранить дона Флорестана концом меча в бок. В это время сошлись король Лисуарте и король Аравии и воины, которые были с ними, и между ними началась жестокая, беспощадная битва. И тем и другим пришлось много потрудиться, чтобы защитить себя и помочь тем, кто был сражен.

Дурин, паж Орианы, явившийся туда, чтобы потом сообщить ей вести о битве, сидел на одном из коней, которых король Лисуарте велел привести на поле битвы для того, чтобы заменить, если будет нужно, коней рыцарей. Увидев, что тот, кто был в золотом шлеме, очутился на земле, он сказал другим пажам, которые сидели на остальных конях:

— Я хочу помочь своим конем этому рыцарю и думаю, что не сумею оказать лучшей услуги королю.

Не обращая внимания на опасность, он бросился туда, стараясь пробираться там, где было меньше людей, и, подъехав к рыцарю в золотом шлеме, сказал:

— Я не знаю, кто вы, но я увидел, что с вами случилось, и привел вам коня.

Тот принял коня и, сев на него, сказал:

— О, друг мой Дурин! Это не первая услуга, которую ты мне оказываешь!

Дурин очень удивился и, взяв его за руку, воскликнул:

— Я вас не оставлю, пока вы не признаетесь, кто вы!

Тогда рыцарь наклонился к нему и как можно тише ответил:

— Я Амадис, но пусть об этом никто, кроме тебя, не знает.

И он снова бросился в бой, совершая чудеса с оружием в руках, как сделал бы, если бы рядом с ним была его госпожа. Он очень хорошо представил себе ее сейчас.

Король Лисуарте, вступивший в бой с королем Аравии, нанес ему своим славным мечом три таких удара, что тот, хотя изо всех сил тоже старался сразить противника, не выдержал и обратился в бегство, проклиная волшебника Аркалауса, который надоумил его прийти в эту землю, заверив, что покорить ее будет совсем нетрудно. Дон Галаор сражался с отважным рыцарем Салдаманом. Устав наносить удары мечом, он схватил его своими могучими руками, вырвал из седла и бросил на землю так, что тот, ударившись затылком, тут же испустил дух.

Амадис, его отец король Перион, дон Флорестан, Аграхес, дон Гальванес, Бриан де Монхасте, Норандель, Гилан Задумчивый и король Лисуарте все больше и больше теснили и громили врагов и нагнали на них такой страх, что те больше не смогли выдержать. Увидев, что король Аравии ранен и, бросив оружие, обратился в бегство, его сторонники тоже стали разбегаться, надеясь взойти на корабли или скрыться в горах. Однако король Лисуарте и те, кто были с ним, преследовали их по пятам, безжалостно сокрушая и убивая всякого, кого только могли. Рыцари со змеями были впереди всех, не отставая от врагов ни на шаг. Король Аравии и большая часть бежавших все же успели подняться на корабли, многие утонули, а остальные попали в плен.

К тому времени, когда закончилась битва, стало уже совсем темно, и король Лисуарте вернулся к шатрам, брошенным противником. Там он переночевал, радуясь победе, которую послал ему Бог. Однако рыцари со змеями, как только увидели, что поле очищено от врагов и больше не нужно ни от кого защищаться, свернули все втроем с дороги, по которой, как они предполагали, должен был возвращаться король. Остановившись под деревьями около ручья, они сошли с коней, напились воды и напоили животных, которым после тяжелого дня это было очень нужно. Они уже собирались снова сесть в седла, как вдруг увидели приближающегося на лошади оруженосца. Надев шлемы, чтобы их нельзя было узнать, они тихо окликнули его. Тот сначала остановился в нерешительности, думая, что это враги, но, увидев змей на их щитах, без страха приблизился к ним.

— Добрый оруженосец, — сказал Амадис, — передайте, пожалуйста, королю то, о чем мы вас попросим.

— Говорите, что вам угодно, — отвечал тот, — и я все передам.

— Тогда скажите ему, — продолжал Амадис, — что рыцари со змеями на оружии, которые помогли ему в битве, просят у него милости не винить их за то, что они с ним не повидались, потому что им нужно сейчас уехать очень далеко. Но мы просим, чтобы часть добычи, которую он дал бы нам, он велел подарить девушкам с башни в награду за перенесенные ими страдания. Отведите королю этого коня, которого я взял у его пажа во время битвы, потому что мы не хотим ничего у него брать.

Оруженосец взял коня и удалился, чтобы передать королю Лисуарте то, о чем его просили, а они сели на коней и направились к убежищу, которое у них было в лесу. Там, сняв доспехи, смыв с лица и рук кровь и пыль и перевязав как можно лучше раны, они поужинали и улеглись на свои ложа, где спокойно проспали всю ночь.

Король Лисуарте, вернувшись в шатры своих полностью разгромленных врагов, спросил о трех рыцарях со змеями на вооружении, но ему сказали только, что они быстро скачут к лесу.

— Тот рыцарь в золотом шлеме, случайно, не мог бы быть вашим братом Амадисом? — спросил король дона Галаора. — Ведь на то, что он совершил, вряд ли способен кто-нибудь другой!

— Поверьте, сеньор, что это не он, — отвечал дон Галаор. — Ведь не прошло и четырех дней, как я получил от него известие, что он сейчас в Галии вместе с отцом и доном Флорестаном, его братом.

— Пресвятая Дева! — воскликнул король. — Так кто же это мог быть?

— Не знаю, — отвечал дон Галаор, — но что было, то было. Бог послал вам счастливую судьбу, сделав так, что вы в столь тяжком и опасном деле превзошли всех честью и славой.

Когда король был там, явился оруженосец и передал ему то, о чем его просили. Король очень огорчился, узнав, что не сможет отблагодарить героев. Дон Галаор, Аграхес и многие другие их друзья провели ту ночь в шатре Аркалауса, очень красивом и богатом, где нашли вышитые на шелке изображения битвы с Амадисом, когда волшебник его околдовал, и других сцен из жизни Аркалауса.

На следующий день король разделил добычу между теми, кто был с ним, и большую ее часть отдал девушкам из замка, которые смотрели на битву с высокой башни. После этого он и все рыцари отправились в соседнее селение, где были королева и его дочь. Невозможно описать, как обрадовались дамы, однако каждый может легко это себе представить, зная, что было перед тем.

Глава 32. Как Амадис, его брат дон Флорестан и их отец король Перион были обмануты, и их жизнь подверглась большой опасности, и о том, что произошло вслед за этим

Одержав большую победу, Амадис, его брат дон Флорестан и их отец король Перион несколько дней отдыхали, а затем взошли на галеру, надеясь скоро быть дома. Однако все случилось иначе. Ветер внезапно переменился, море разбушевалось, и их понесло неизвестно куда. К счастью, неожиданно вдали показался берег, и они поспешили пристать к нему. Море продолжало волноваться, и рыцари решили вывести коней и, взяв оружие, проехать по незнакомой земле, пока волны не успокоятся и не подует попутный ветер.

Путь их лежал через широкое поле, на котором никого не было, но через некоторое время, подъехав к берегу ручья, они увидели девушку, которая остановилась, чтобы дать напиться своей лошади. На ней было очень богатое платье, а сверху накинут плащ ярко-красного цвета с золотыми застежками. Ее сопровождали двое слуг и две другие девушки: они вели на поводках двух собак и несли двух соколов, с которыми она охотилась. Заметив рыцарей, девушка пошла им навстречу и, почтительно поклонившись, показала знаками, что она немая и не может говорить. Рыцарям стало очень жаль, что столь красивая девушка поражена таким недугом, а она продолжала делать какие-то знаки, которые они не могли понять. И тогда один из слуг объяснил, что она приглашает чужеземцев в гости в ее замок. Было уже поздно, и король Перион, посоветовавшись с сыновьями, согласился.

Проехав немного, они приблизились к очень красивому замку и подумали, что девушка, если владеет им, должно быть, очень богата. Попав внутрь, они увидели много мужчин, женщин и девушек, которые очень почтительно встретили гостей, но все были такими же немыми, как и их госпожа. Люди в замке сразу же взяли у прибывших коней, а потом провели рыцарей в богато убранное помещение с очень высоким потолком, возвышавшимся над полом по крайней мере на двадцать локтей. Там им предложили снять доспехи и предложили дорогие плащи, чтобы они могли накинуть их на себя. При этом они могли разговаривать с немой девушкой и всеми остальными только знаками. Затем принесли ужин, и хозяева старались услужить гостям как можно лучше. Потом пришли новые девушки с зажженными свечами и музыкальными инструментами в руках. Зазвучала чудесная, услаждавшая слух музыка. Когда же настало время спать, девушки ушли, а слуги внесли три богато убранных ложа. Положив оружие рядом, рыцари легли и скоро безмятежно уснули, очень уставшие после всего, что выпало на их долю в последнее время.

Однако, хотя их души были совершенно спокойны, их жизни угрожала величайшая опасность, потому что они по пали в ужасную ловушку. Знайте же, что эта комната была сделана очень коварным образом: ее пол не был соединен со стенами, а опирался на толстый железный столб с винтовой резьбой, скрытый внутри деревянной колонны, стоявшей посередине. С помощью большого железного ворота, который находился в подвале, его можно было опускать вниз или поднимать кверху. И вот, когда наступило утро, оказалось, что пол опустился вниз по крайней мере на двадцать локтей.

Проснувшись, рыцари не увидели никаких признаков рассвета и очень удивились, и им показалось странным, что голоса людей, ходивших по замку, доносились откуда-то сверху. Поднявшись с постелей, они на ощупь разыскали двери и окна и, протянув через них руки, уперлись в глухие стены. Тут им сразу же стало ясно, что их обманули и предали.

В это время высоко над ними неожиданно распахнулось окно, и в нем показался высокий и могучий рыцарь. Лицо его было ужасно, а на голове и в бороде седых волос было намного больше, чем темных. Он был одет во все черное, и лишь на отрубленной по локоть левой руке белела закрывавшая ее повязка.

— Эй, кто там лежит внизу? — закричал он громким голосом.

— Плохой вы найдете здесь приют! Да будет вам известно, что я злой волшебник Аркалаус. Я предам вас ужасной смерти, и никто не отомстит мне за это.

Рядом с волшебником показалась та самая девушка, которая привела их сюда. Указывая рукой на рыцарей, она говорила ему что-то вполголоса. Пленники очень удивились, услышав, что немая заговорила. Они не знали, что она приходилась Аркалаусу племянницей и от него научилась быть очень хитроумной в злых делах. Узнав, что поблизости сошли с корабля на берег какие-то чужеземцы, она нарочно вышла им навстречу и притворилась немой, чтобы заманить их в ловушку.

— Мои милые дети, — сказал король Перион, когда окошко наверху снова закрылось, — то, что с нами случилось, подтверждает известную истину, что счастье очень непостоянно. Вот почему не нужно видеть в этом ничего странного или необычного. Ведь главное занятие рыцарей — поиски приключений, которые могут заканчиваться для них хорошо, а могут и противоположным образом. Поэтому давайте отложим в сторону нашу скорбь и будем надеяться на лучшее. Мы очень хорошо вооружены, и сила наших рук в плену не стала меньше. Так что одолеть нас будет не так-то просто.

Тот день они провели без еды и без питья. Но вечером Аркалаус, поужинав, проходил мимо. Поднеся две зажженные толстые восковые свечи к окну, под которым были узники, он открыл его и сказал:

— Эй, рыцари, которые там лежат! Я позабочусь, чтобы вы поели, если сможете.

— Сможем, и очень охотно! — отвечал дон Флорестан.

— Я как раз собирался приказать, чтобы вас накормили, — сказал Аркалаус. — Но чтобы вы не слишком радовались, хочу сообщить вам кое-какие новости. Знайте же, что после того, как вы провели здесь ночь, к воротам этого замка пришли два оруженосца и спросили, нет ли здесь трех рыцарей, которых они ищут. Я приказал схватить их и бросить в темницу, которая находится как раз под вашей комнатой.

То, что сказал Аркалаус, было чистой правдой. Когда те, что остались на корабле, увидели, что рыцари задерживаются, было решено послать на их поиски Гандалина — оруженосца Амадиса, Орфео — кондитера короля Периона и карлика Ардиана, который часто сопровождал Амадиса в его странствиях по белу свету. Их-то и взяли в плен, когда они постучались в ворота замка.

Темница, куда их отвели, находилась в том же подземелье, где были рыцари. Там уже сидели до них одна женщина и два рыцаря. Один из них, довольно пожилой, был ее мужем, а другой, совсем юный, — их сыном. Их держали там уже целый год. Разговаривая с ними, Гандалин рассказал, как их взяли в плен, когда они пришли сюда, разыскивая трех рыцарей.

— Пресвятая Дева! — воскликнул пожилой рыцарь. — Послушайте, что нам рассказали тюремщики, которые приносят нам еду. Те, о ком вы говорите, пришли в этот замок, и их очень хорошо приняли, отведя им комнату, расположенную как раз над нами. А вот что мы видели собственными глазами. Ночью, когда рыцари, наверное, спали, сюда явились четыре человека и, вращая вот этот железный ворот, что находится перед нами, опустили их в глубокое подземелье, совершив величайшее предательство.

Гандалин, который всегда отличался большой смекалкой, сразу же придумал, что нужно сделать.

— Если так, — предложил он, — давайте поднимем их наверх.

Пожилой рыцарь и его сын с одной стороны, а Гандалин и Орфео с другой с большим трудом стали вращать ворот, и пол комнаты начал медленно подниматься вверх. Король Перион, который не спал, беспокоясь больше о сыновьях, а не о себе, сразу же заметил это и, разбудив Амадиса, сказал ему:

— Посмотри, ведь мы поднимаемся!

Проснулся и дон Флорестан, и все трое, быстро вскочив с постелей, надев доспехи и взяв оружие, стали ждать, что будет дальше. Наконец те, что были внизу, стараясь изо всех сил, подняли пол комнаты на нужную высоту, и король Перион и его сыновья, вставшие у дверей, увидели лунный свет, проникавший между створками. Догадавшись, что это вход, через который они вошли сюда, все трое дружно навалились на двери и выломали их. Выбежав на стены, окружавшие замок, они неожиданно напали на мирно дремавших стражников и сбросили их вниз. На шум поспешили еще несколько человек, но рыцари без особого труда их победили.

Услышав крики сражавшихся и звон оружия, Аркалаус перепугался до смерти. Он решил, что кто-то из своих предал его и впустил врагов в замок. Не успев одеться, он бросился в башню, крепко запер изнутри на засов дверь и поднял за собой приставную лестницу, чтобы никто не мог к нему подняться.

А тем временем рыцари сразили всех, кто пытался оказать им сопротивление, и тут услышали доносившиеся откуда-то снизу приглушенные крики тех, кто оставался в темном подземелье. Амадис различил голос карлика и, спустившись по лестнице, сломал запоры и широко распахнул двери. Узники, не задерживаясь, вышли на волю.

Во дворе наши рыцари нашли коней — не только своих, но и тех, что были у Аркалауса. Двух из них они дали освобожденным пожилому рыцарю и его сыну, а лошадь племянницы Аркалауса — женщине. Выбрали себе коней по вкусу и Гандалин, Орфео и карлик. Вскочив в седла, все поскорее покинули замок и через некоторое время, вернувшись на корабль, отплыли от берега.

Глава 33. Как у Орианы появился сын, и что с ним случилось после рождения

Прошло немного времени после того, как Амадис и его родственники и друзья покинули двор короля Лисуарте, и у Орианы появился сын. Его рождение нужно было держать в большом секрете, потому что никто не знал о ее любви к Амадису. Лишь Мабилия, Девушка из Дании и ее брат Дурин были посвящены тайну. Было решено, что Девушка из Дании скажет, что это ее ребенок, и его отдадут на воспитание в монастырь, расположенный неподалеку от замка Мирафлорес.

Как только мальчик родился, его тут же завернули в драгоценную ткань и уложили в постель к Ориане.

— Вы ничего не заметили на теле малыша? — спросила Мабилию Девушка из Дании.

— Нет, — отвечала та, — я была настолько занята и так старалась помочь ему и его матери, что не видела ничего вокруг.

— Нет никакого сомнения, — сказала Девушка из Дании, — что у него на груди есть то, чего нет ни у какого другого ребенка.

Они зажгли свечу и, развернув мальчика, увидели у него на груди справа несколько белых, как снег, букв, а слева — семь букв огненного цвета, подобных раскаленным углям. Они не смогли прочитать ни тех, ни других, но все же поняли, что белые были неясными латинскими, а огненные — неразборчивыми греческими. Увидев это, они снова завернули его и положили рядом с матерью.

Теперь нужно было отправить ребенка туда, где его будут воспитывать. Девушка из Дании незаметно вышла из дворца и, обогнув его и зайдя со стороны, противоположной той, где был выход из комнаты Орианы, встретила своего брата Дурина. Он уже ждал ее с лошадьми. Тем временем Мабилия уложила мальчика в плетеную корзину, накрыла сверху сеткой из ниток и, привязав корзину веревкой, опустила ее через окно в руки Девушки из Дании. Та приняла малыша и вместе с братом направилась по дороге, ведущей к монастырю. Однако через некоторое время, опасаясь случайно встретиться с кем-нибудь, они свернули на едва заметную тропинку, пролегавшую через дремучий лес. Дурин ехал впереди, а Девушка с мальчиком следовала за ним. Так они достигли ручья, протекавшего через затененную деревьями поляну, за которой начинался особенно густой и мрачный лес, где водились львы и другие свирепые звери.

Неподалеку стояла маленькая и очень старая хижина. Там жил отшельник по имени Насиано, которого все очень чтили за праведную жизнь. В поисках пропитания он часто ездил на своем осле по окрестностям. Но, как утверждали местные жители, ни львы, ни другие дикие звери, как бы показывая свое почтение, никогда не причиняли ему зла, хотя то и дело попадались у него на пути. Рядом с хижиной среди скал была пещера, где жила львица с маленькими львятами. Добрый отшельник часто приходил туда и, не боясь львицы, приносил им поесть. Если же львица и львята встречали его в лесу, то всегда уступали дорогу.

Когда Девушка из Дании и Дурин подъехали к ручью, она почувствовала, что очень устала, и сказала брату:

— Давайте сойдем с лошадей. Возьмите мальчика, а я хочу попить.

Он спрыгнул на землю, взял завернутого в драгоценную ткань ребенка и положил в дупло дерева, а сам хотел помочь сестре сойти с лошади. Но тут в густых зарослях послышалось грозное рычание львицы. Испуганные лошади сорвались с места и помчались во весь опор в разные стороны. К счастью, Дурин все же успел вскочить на круп лошади позади сестры и через некоторое время сумел схватить узду и остановить объятое ужасом животное. Девушка была настолько потрясена и обессилена, что едва могла вымолвить слово. Дурин помог ей сойти на землю и сказал:

— Сестра, останьтесь здесь, а я поеду на вашей лошади за своей.

— Поезжайте лучше за мальчиком и привезите его мне, — возразила она. — Как бы с ним чего не случилось!

— Тогда сделаем так, — решил он. — Подержите эту лошадь под уздцы, потому что я боюсь, что, если поеду на ней, она не осмелится подойти к ручью.

И он пошел пешком.

Однако как раз перед этим случилось нечто удивительное. Та самая львица, которая, как вы слышали, жила неподалеку от хижины отшельника и, громко зарычав, вспугнула лошадей, имела обыкновение каждую ночь спускаться к ручью, чтобы выследить оленей, приходивших гуда на водопой. Так вот, она пришла туда и рыскала с места на место, вынюхивая следы. Вдруг ей послышался плач ребенка, который был в дупле дерева. Она подошла и взяла его в пасть, ухватившись острыми зубами за ткань и не задев его тела. Это произошло как раз в тот час, когда всходило солнце, и она, помня, что настало время кормить детенышей, спешила к ним. И тут навстречу ей, решив немного освежиться, из своей хижины вышел добрый старец Насиано. Увидев львицу, несущую в пасти плачущего ребенка, он простер руку и сказал:

— Остановись, свирепое животное, и оставь то, что несешь! Ведь человек сотворен не для того, чтобы быть в твоей власти!

Львица, словно стараясь услужить ему, покорно подошла и, разжав зубы, опустила мальчика к его ногам, а затем удалилась. Насиано взял малыша на руки и понес к своей хижине. Проходя мимо пещеры, он увидел, что львица кормит детенышей своим молоком, и сказал ей:

— Накорми этого младенца и храни его от всего злого, словно собственного сына!

Львица легла у его ног, а добрый человек приложил губы мальчика к ее сосцам, и тот, почувствовав, что молоко попало ему в рот, начал сосать. С тех пор львица стала сама, когда это было нужно, приходить к хижине отшельника и кормить малыша, а когда она была на охоте, ее заменяла коза или овца, у которых были козленок и ягненок.

А теперь посмотрим, что делал тем временем Дурин. Расставшись с сестрой, он, как вы слышали, поспешил пешком к ручью, где оставил младенца. Не найдя его, он очень встревожился и обошел все вокруг, однако не обнаружил ничего, кроме следов львицы. Решив, что она съела мальчика, он в смятении, охваченный великим горем, вернулся к сестре и рассказал ей обо всем. Услышав о том, что случилось, она разрыдалась, закрыв лицо руками, и все старания Дурина утешить ее оказались напрасными. Наконец, они решили поехать назад к Ориане и, не говоря ей о том, что произошло, сказать только, что ребенок находится в надежном месте. А о том, как быть дальше, следовало посоветоваться с Мабилией.

Но вернемся к отшельнику, который взял мальчика. Скоро к нему пришли его сестра и ее муж, жившие неподалеку. Насиано рассказал им, как благодаря счастливой судьбе нашел ребенка, и попросил, чтобы они приняли малыша в своем доме и растили до тех пор, пока мальчик не начнет говорить. После этого они должны были принести его обратно, потому что добрый человек желал его воспитать. Те отвечали, что все так и сделают.

— А сейчас я хочу его окрестить, — сказал отшельник и стал готовить все, что было нужно для священного обряда.

Подойдя к купели и развернув младенца, женщина увидела белые и огненные буквы у него на груди и показала их брату. Тот очень испугался, не зная, что бы это могло значить. Прочитав написанное белыми латинскими буквами слово «Эспландиан», он решил, что так зовут мальчика. Огненные же буквы он, сколько ни старался, не мог ни прочитать, ни понять, что они означают.

Глава 34. О том, как Амадис, сменив, чтобы его никто не узнал, свое имя, отправился искать приключения, и о том, какие замечательные подвиги он совершил в Германии и Богемии

А тем временем отец Эспландиана Амадис, ничего не зная о его рождении, отправился в дальние страны в поисках новых приключений. Через некоторое время он достиг земель Германии и в короткий срок получил там всеобщую известность. Многие и многие приходили к нему с жалобами на несправедливость, и он, подвергая себя опасности и не жалея сил, помогал им добиться того, что принадлежало им по праву. Не раз он сражался с очень отважными рыцарями — иногда с одним, а иногда сразу с двумя или тремя. Благодаря своим замечательным подвигам он стал известен во всей Германии как лучший рыцарь, какой только когда-либо появлялся в той земле. Чтобы никто его не узнал, он скрыл свое настоящее имя, и его знали там под именем Рыцаря Зеленого Меча, или Рыцаря Карлика, потому что он повсюду возил с собой своего карлика Ардиана.

Вот уже прошло четыре года, а он ни разу не возвращался ни в Галию, ни на Твердый остров и ничего не знал о своей госпоже Ориане. И это очень печалило его сердце. Единственным его утешением была уверенность в том, что его госпожа тверда в своей верности ему и тоже страдает от разлуки с ним. Пройдя всю Германию, Рыцарь Зеленого Меча решил отправиться в Богемию, где правил в то время очень добрый и славившийся своими достоинствами и богатством король Тафинор, который вел в то время войну с императором Рима по имени Патин. Так уж вышло, что по дороге туда Рыцарю Зеленого Меча встретилась река, на противоположной стороне которой он увидел много людей. Они спускали на воду сеть, чтобы поймать цаплю, стоявшую у того берега, где был он. Рыцарь Зеленого Меча спешился, не снимая доспехов, и громко окликнул их. Ему хотелось узнать, можно ли здесь покормить и напоить коня. Они отвечали, что можно, и он, видя, что конь устал и очень голоден, пустил его пастись. А надо вам сказать, что среди людей, собравшихся на противоположной стороне, был и король Тафинор Богемский. Увидев рыцаря и карлика рядом с ним, он спросил окружающих, не знает ли кто-нибудь, кто это мог бы быть. Но никто не знал.

— Ах, если бы это оказался, к счастью для нас, тог самый рыцарь, который, странствуя по земле Германии, совершил своим оружием чудеса! — воскликнул король. — О нем все говорят и называют его Рыцарем Зеленого Меча, или Рыцарем Карлика. Я полагаю, что это он, потому что вижу карлика рядом с ним.

— Да, воистину, это, должно быть, так и есть, — подтвердил рыцарь Сандиан, начальник королевской стражи. — Ведь он опоясан зеленым мечом!

Видя, что Рыцарь Зеленого Меча уже начал переправляться через реку, держась за сеть, опущенную в воду для ловли цапли, король поспешил ему навстречу и, когда тот вышел на берег, воскликнул:

— Мой бесценный друг! Добро пожаловать на мою землю!

— Так вы король? — спросил Рыцарь.

— Да, — подтвердил Тафинор.

— Сеньор, — сказал Рыцарь Зеленого Меча, — я явился сюда, потому что слышал, что у вас идет война с таким могущественным противником, как император Рима, и вы нуждаетесь в поддержке не только своих подданных, но и чужеземцев. Я готов служить вам.

— Друг мой, — отвечал король, — как же я благодарен вам за то, что вы пришли, и за то, что вы сказали!

И они поехали в город, разговаривая о разных вещах.

Прошло несколько дней. Король очень хорошо принял Рыцаря Зеленого Меча, поселив его в своем дворце. И вот однажды случилось так, что Тафинор ехал верхом по полю в окружении многих людей. Он разговаривал со своим сыном Грасандором и Рыцарем Зеленого Меча о том, как идет война. Там тогда было заключено перемирие на пять дней. Вдруг они увидели приближавшихся по полю двенадцать рыцарей, за которыми следовали оруженосцы, везшие на конях привязанные веревками щиты, копья и шлемы. Когда рыцари подъехали к ним, король узнал среди них дона Гарадана — двоюродного брата императора Патина.

— Король, — сказал дон Гарадан, — у императора Рима много других дел. Он должен заниматься ими, и они побуждают его положить конец войне с вами. Для этого он предлагает два пути. Первый заключается в том, чтобы сто ваших рыцарей выступили против ста его, затем еще сто против ста и так до тысячи. Второй же путь: пусть двенадцать ваших рыцарей справятся со мной и теми, кого я сейчас привел с собой. Если вы победите, то он навсегда оставит вас. Если же будете побеждены, то станете его вассалом, как это уже было в истории Рима. Ведь ваше королевство в прошлые времена входило в Римскую империю. Итак, выберите то, что вам больше нравится. Если же отклоните эти предложения, то император приказал вам передать, что он оставит все другие дела и сам явится сюда и не уйдет, пока все у вас не разорит.

Король подумал и, посоветовавшись с Рыцарем Зеленого Меча и другими своими приближенными, которым доверял больше всего, избрал второй путь.

Мы не будем подробно описывать здесь, как встретились те рыцари: это было бы слишком долго. Скажем лишь, что вначале договорились вступить в поединок дон Гарадан и Рыцарь Зеленого Меча. Оба так рвались в бой, что не стали дожидаться следующего дня и сразу же взялись за оружие. Рыцарь Зеленого Меча победил противника. На другой день состоялась битва остальных одиннадцати римских рыцарей с Рыцарем Зеленого Меча и еще десятью воинами короля Богемии. Среди римлян был один молодой рыцарь по имени Аркисил. Он доводился императору близким родственником и, если бы Патин умер, не оставив прямых наследников, мог унаследовать его корону и все владения. По этой причине император очень не любил его и удалил от себя. Аркисил был очень храбрым и искусным воином, но несмотря на это потерпел вместе с остальными своими товарищами сокрушительное поражение и был вынужден сдаться на милость победителей. Он отдал свой меч Рыцарю Карлика и поклялся исполнять все, что тот прикажет. После этого король отпустил его домой вместе с остальными оставшимися в живых римлянами.

Рыцарь Зеленого Меча жил у короля Тафинора до тех пор, пока не излечил все раны. Война закончилась, и он решил, что ему следует снова отправиться в путь. Услышав об этом, король очень опечалился и сказал:

— Ах, Рыцарь Зеленого Меча, мой истинный друг! Возьмите в моем королевстве все, что пожелаете. Вы получите и власть, и богатство, но только не покидайте нас!

Однако Рыцарь твердо стоял на своем, и король, видя, что его решение непоколебимо, был вынужден согласиться.

Вечером Рыцарь Зеленого Меча приказал Гандалину приготовить все необходимое для того, чтобы отправиться в путь. Тот так и сделал. Когда же настало утро, Рыцарь поднялся с постели, надел доспехи и сел на коня, а Гандалин и карлик нагрузили на своих лошадей все, что было нужно. Сначала он направился в часовню, где его уже ждал король. Оставшись с ним наедине, Тафинор сказал:

— Мой самый большой друг, согласитесь сделать мне подарок. Он не задержит ваш отъезд и не причинит ничего плохого вашей чести.

— Я в этом не сомневаюсь и согласен, — отвечал Рыцарь.

— Тогда, — продолжал король, — прошу вас, откройте мне ваше истинное имя и скажите, чей вы сын. Поверьте, я ни с кем не поделюсь этой тайной, пока вы не позволите.

Некоторое время Рыцарь Зеленого Меча ничего не отвечал, обдумывая слова короля, а затем сказал:

— Сеньор, а может быть, ваша милость изволит отказаться от такого подарка? Мне этого очень хотелось бы.

— Мой добрый друг, не бойтесь сказать мне об этом: я все сохраню в тайне, — заверил король.

— Если уж это доставит вам удовольствие, хотя будет против моей воли, — отвечал Рыцарь, — то знайте же, что я — Амадис Гальский, сын короля Периона.

— Ах! — воскликнул король. — То, что вы сказали, очень меня обрадовало! Я надеюсь, что у вас все будет благополучно и что, если будет нужно, мне удастся вернуть вам хоть часть моего огромного долга!

После этого Рыцарь Зеленого Меча простился с ним и отправился в путь.

Глава 35. Как Эспландиан жил у отшельника Насиано, и как король Лисуарте вместе с королевой и дочерями в сопровождении многих рыцарей отправился на охоту и оказался возле горы, где была хижина доброго человека

Когда Эспландиану исполнилось четыре года, отшельник Насиано послал за ним к своей сестре, чтобы его привели к нему. Мальчик был очень хорошо воспитан и отличался удивительной красотой. Старец привлек его к себе, и малыш обнял его так, будто хорошо его знал. Вместе с ним сестра отшельника привела и своего сына Сархиля, чтобы они жили вместе. Мальчики стали играть возле хижины, а добрый человек глядел на них и радовался. Вы уже слышали о львице, которая приходила иногда к отшельнику. Он всегда давал ей поесть, если у него что-нибудь было. И вот случилось так, что Эспландиан, устав от игры, прилег под деревом и уснул, а та самая львица, увидев мальчика, подошла ближе, принюхиваясь, и вдруг прыгнула к нему. Сархиль с плачем бросился прочь, крича, что большая собака хочет съесть Эспландиана. Добрый человек вышел из хижины и увидел, что львица осторожно подошла к мальчику и легла так, что он очутился у нее между передними лапами. Тот проснулся и спросил:

— Отец, эта прекрасная собака — наша?

— Нет, — отвечал старец.

— А я хотел бы, чтобы она была нашей, — сказал мальчик.

Отшельнику это очень понравилось, и он спросил:

— Сын мой, а не хочешь ли ты дать ей поесть?

— Да, — отвечал малыш.

Добрый человек принес оленью ногу, которую подарили ему охотники. Эспландиан угостил львицу и погладил ее по щекам и губам. С тех пор львица стала каждый день приходить к мальчикам и охранять их, когда они гуляли неподалеку от хижины.

Когда Эспландиан подрос, отшельник дал ему лук по росту и такой же своему племяннику, и мальчики после уроков чтения стали учиться стрелять. Львица ходила на охоту вместе с ними и, если они ранили оленя, приносила его к хижине. Иногда приходили охотники, очень любившие отшельника, и брали с собой Эспландиана и Сархиля. Это очень нравилось львице, которая сопровождала их на охоте. Таким образом мальчики научились охотиться.

Однажды, чтобы отдохнуть самому и порадовать своих рыцарей, король Лисуарте решил поехать поохотиться в лес, взяв с собой королеву и обеих дочерей со всеми их придворными дамами. Он приказал установить шатры в очень красивом месте возле источника Семи буков. Это было как раз в том самом лесу, где жил отшельник Насиано, у которого воспитывался Эспландиан. Оставив в шатрах королеву и всех, кто был с ней, король отправился вместе с охотниками в дремучий лес, покрывавший гору. И вдруг они увидели выскочившего из леса оленя. Собираясь настичь его, король поскакал ему наперерез, и тут перед его взором предстало нечто удивительное: с противоположного склона горы спускался мальчик лет пяти-шести, прекрасней которого он никогда не встречал. В руках у малыша был поводок, на котором он вел львицу. Увидев оленя, он выпустил поводок и громко закричал, чтобы львица взяла лесного красавца, пытавшегося спастись бегством. В несколько прыжков она настигла оленя и свалила на землю. За первым мальчиком появился другой, чуть побольше, и они оба подошли к львице и оленю.

Король остановился в кустах, очень удивленный тем, что увидел. Конь его так испугался львицы, что не хотел сделать ни шагу дальше. Красивый мальчик затрубил в маленький рожок, висевший у него на шее, и из леса выскочили две с о баки — одна рыжая, а другая черная. Обе гут же набросились на оленя. Когда львица насытилась, к ней снова прицепили поводок, и мальчик побольше повел ее в горы, а другой пошел следом. Тогда король, сойдя с коня и привязав его к д е реву, вышел из укрытия и окликнул красивого мальчика, который шел сзади. Тот остановился, и король, подойдя ближе, был еще больше восхищен его удивительной красотой.

— Милый мальчик, — сказал он, — скажите, где вы живете и чей вы сын.

— Сеньор, — отвечал малыш, — меня воспитывает добрый человек Насиано, и я считаю его своим отцом.

Король глубоко задумался. Его очень удивило то, что у столь святого и такого старого человека был такой маленький сын, и он не поверил этому. Мальчик хотел идти, но король задержал его и спросил, как пройти к хижине отшельника.

— Это здесь, совсем рядом, — объяснил малыш и указал на еле заметную узкую тропинку.

Король возвратился к своему коню и, сев на него, поехал по тропинке. Скоро он увидел хижину, скрывшуюся среди буков и зарослей ежевики. Подъехав к ней, он не заметил никого. Тогда он сошел с коня и, привязав его возле двери, вошел в дом. Там сидел за столом и читал толстую книгу человек в монашеском одеянии с совершенно седой головой.

— Мой добрый друг, — обратился к нему король, — я встретил в здешних горах очень красивого мальчика, охотившегося с львицей. Он сказал, что вы воспитываете его. Меня очень удивили его красота и то, что он вел львицу, и я пришел просить вас, чтобы вы рассказали мне о нем. Как король обещаю, что от этого ни вам, ни ему не будет ничего плохого.

Добрый человек вывел его из хижины, и они сели на скамейку у двери, где был привязан конь.

— Сеньор, — сказал отшельник, — я охотно верю, что вы, как король, поможете этому ребенку, и не скрою от вас, как его нашел и стал воспитывать. Это очень удивительная история. И он рассказал, как принял из пасти львицы мальчика, завернутого в драгоценную ткань, и взял его на воспитание.

— Я вас очень прошу, — сказал король, — приходите завтра пообедать со мной в этом лесу к источнику Семи буков. Там будут королева и наши дочери и многие из нашей свиты. Непременно возьмите с собой Эспландиана с львицей, если ее разыщете. Не забудьте и другого мальчика — вашего племянника, который тоже заслуживает того, чтобы я сделал для него что-нибудь доброе.

Когда король вернулся к королеве, она показала ему письмо, перевязанное золотыми шнурами и запечатанное прекрасным изумрудом, рядом с которым было написано: «Это печать Урганды Неузнаваемой».

— Знайте же, сеньор, — сказала королева, — что, когда я ехала сюда по дороге, ко мне приблизилась роскошно одетая девушка, сидевшая на лошади, а с ней был карлик на очень красивом коне. Она обратилась ко мне и сказала: «Королева, возьмите это письмо и прочтите его вместе с королем сегодня до обеда».

После этого она сразу же удалилась, подстегнув лошадь, и карлик с ней так быстро, что я не успела ни о чем их спросить.

Король распечатал письмо. Вот что гам говорилось:

Прочитав письмо, король сказал королеве:

— Знайте же, что я сегодня встретил в лесу этого самого мальчика, о котором пишет Урганда.

И он рассказал королеве о том, что с ним случилось.

На следующий день все рыцари и дамы собрались на большом лугу, поросшем зеленой травой, возле шатров короля и королевы. Король прочитал им письмо Урганды, и всем очень захотелось увидеть мальчика. Как раз в это время появился отшельник со своими воспитанниками. Эспландиан шел впереди и вел двух охотничьих собак. За ним следовал его товарищ Сархиль. Он вел на тоненьком поводке львицу. Сзади шли с луками два лучника, помогавшие научить Эспландиана охоте. Они несли оленя, охоту на которого видел король, и еще двух косуль, несколько куропаток и кроликов. Заключал шествие святой старец Насиано. Увидев эту компанию и львицу, такую огромную и страшную, все рыцари поспешно вскочили и встали перед королем и дамами, чтобы их защитить. Но он успокоил их и велел всем вернуться на прежние места. Мальчики и лучники пропустили доброго старца вперед, и король, когда они уже совсем приблизились к нему, сказал:

— Друзья, знайте же, что это — святой человек Насиано, который живет здесь в горах.

Взяв отшельника под руку, он подвел его к королеве. Дамы были очень напуганы, увидев перед собой свирепую львицу, которая, рассматривая их, поворачивалась то в одну, то в другую сторону, вращая глазами и широко разевая пасть с толстыми губами и показывая красный язык и громадные острые зубы.

Королева, Ориана и все остальные очень приветливо встретили Насиано. Все были восхищены замечательной красотой мальчика. Эспландиан подошел к королеве и, протянув ей поводок, на котором держал охотничьих собак, сказал:

— Сеньора, мы привели их для вас.

— Милый мальчик, вы можете по-прежнему ходить с ними на охоту, когда захотите, — предложил король.

Он сказал так, чтобы посмотреть, как поступит малыш.

— Собаки ваши, — отвечал Эспландиан, — и вы можете отдать их, кому пожелаете.

— Тогда, — продолжал король, — я хочу, чтобы с ними охотились вы.

Мальчик очень смутился, лицо его покраснело, словно алая роза, и он сказал:

— Сеньор, примите этого оленя.

Затем он опять подошел к королеве и отдал ей косуль. Потом он посмотрел направо и решил, что там должна быть самая достойная после королевы дама и ей нужно оказать почтение. То была его мать Ориана, но он этого не знал.

Опустившись перед ней на колени, он дал ей куропаток и кроликов и объяснил:

— Сеньора, мы с нашими луками охотимся только на них.

Тут король позвал его, и один из рыцарей взял малыша на руки.

Король стал настойчиво просить доброго старца Насиано отдать обоих мальчиков ему на воспитание, и тот, понимая, что так будет лучше для их дальнейшей жизни, согласился. Взяв Эспландиана к себе, король отдал его королеве, чтобы он служил ей, а та передала своей дочери Ориане, которая стала заботиться о нем, как о сыне.

Глава 36. Как Рыцарь Зеленого Меча, покинув короля Тафинора, явился в город, которым правила прекрасная дама Грасинда

Покинув короля Тафинора, Рыцарь Зеленого Меча снова отправился странствовать. Он переходил с места на место, являясь на помощь множеству слабых — как мужчин, так и женщин — и добиваясь, чтобы им заплатили за несправедливости и обиды, которые причинили злые люди. Не раз он бывал ранен, случалось — страдал от болезней, но отдыхать ему было некогда. То и дело его жизнь подвергалась самой большой опасности в сражениях с отважными рыцарями и могучими великанами. Однако он всегда одерживал победы и заслуживал великую славу и честь. Все восхищались его подвигами. Но никакая сила не могла погасить в его сердце пламени смертельной тоски, которую порождала разлука с его госпожой Орианой.

И вот однажды он приблизился к городу, расположенному в очень красивом месте на берегу моря. Там было много высоких башен, а вокруг зеленели спускающиеся к воде прекрасные сады. И тут он увидел, что по морскому берегу едет большая компания рыцарей, женщин и девушек. Среди них была одна дама, одетая очень богато. Над ней, чтобы защитить ее от солнца, несли роскошный ковер, укрепленный на четырех толстых шестах. Рыцарь Зеленого Меча не хотел встречаться с ними и поспешил отъехать в сторону. Но было уже поздно: от компании отделились девушка на лошади и рыцарь на громадном коне и направились к нему.

— Сеньор рыцарь, — сказала, приблизившись, девушка, — та дама, моя госпожа, по имени Грасинда, которую вы видите там, велела вам передать, чтобы вы немедленно отправились к ней и стали ей служить. Она так распорядилась для вашей же пользы.

Хотя она сказала это по-немецки, Рыцарь Карлика ее хорошо понял, потому что всегда старательно изучал языки тех мест, где ему приходилось странствовать.

— Сеньора девица, — отвечал он, — да окажет Бог честь вашей госпоже, но я ни за что не пойду служить ей, как бы она меня ни просила.

— Если так, — сказала девушка, — я должна буду, хотя мне и не хочется, заставить вас изменить ваши намерения. Этот рыцарь, которого вы видите, знает волю моей госпожи, и она велела ему, если вы не согласитесь, сделать так, чтобы вы покорились ей. Он очень хорошо сумеет исполнить ее приказание, потому что владеет оружием, как никто другой в здешних землях. Вот почему я советую вам не вступать с ним в спор, а пойти со мною.

— Девица, мне очень неловко, что я не могу последовать желанию вашей госпожи, но будет так, как я сказал, — возразил он и продолжал свой путь.

Услышав это, рыцарь, который сопровождал девушку, громко закричал:

— Эй вы, дон скверный рыцарь! Если не хотите лишиться головы, то садитесь сейчас же на вашем коне задом наперед, держась за его хвост, как за поводья, а щит поверните к себе обратной стороной и в таком виде предстаньте перед той дамой, чтобы исполнять все, что она захочет!

— Воистину, — отвечал Рыцарь Зеленого Меча, — сейчас в моем сердце нет ни малейшего желания принять хоть что-нибудь из того, что вы предлагаете. Я хотел бы, чтобы вы сами прежде сделали все, о чем говорите.

— Тогда увидите, что с вами будет! — воскликнул тот.

И он пришпорил коня, надеясь первым же ударом копья выбить противника из седла, как делал это много раз, потому что был самым лучшим участником турниров в тех краях. Рыцарь Карлика уже успел взять оружие и, прикрывшись щитом, тоже помчался к нему. После первых же встреч копья у обоих были сломаны, а рыцарь, который грозил, вылетел из седла. У него были пробиты щит и латы, а сам он тяжело ранен.

— Сдавайтесь или погибнете! — сказал Рыцарь Зеленого Меча.

Побежденному пришлось согласиться. Оруженосцы усадили его на коня задом наперед, дали ему в руки конский хвост и повесили ему на шею щит внутренней стороной наружу. В таком виде его провели перед прекрасной дамой и через весь город, чтобы все могли видеть, как он посрамлен. И дама, и те, кто был с нею, и люди из города очень удивились неудаче того, кого считали таким могучим рыцарем, и очень хвалили доблесть победителя.

— Сеньор, — сказала дама Рыцарю Зеленого Меча, — я вижу, что вы ранены, и поэтому очень прошу вас для вашей же пользы: будьте моим гостем в этом городе. Здесь излечат ваши раны так, как нигде в другом месте.

Они проехали к дворцу дамы, где ему отвели богато убранные покои. Там он снял доспехи, смыл пыль с лица и рук и надел ярко-красный, усеянный вышитыми золотыми розами плащ, который ему принесли. Грасинда велела позвать самого лучшего и самого мудрого врача по имени Элисабад, который смазал целебной мазью и перевязал все его раны, а потом дал ему поесть, что тоже было очень нужно. Дама ушла, а он остался в постели и скоро уснул.

Прошло еще несколько дней. Рыцарь Зеленого Меча жил в доме той прекрасной, знатной и богатой дамы Грасинды, где лечил свои раны и где все ему оказывали большую честь и старались всячески порадовать его. Увидев, что снова может взять оружие, он велел Гандалину приготовить все необходимое для того, чтобы отправиться в путь. Пока они разговаривали, вошла Грасинда и, узнав, что он собирается покинуть ее, сказала:

— Я хочу помочь вам в ваших странствиях и прикажу снарядить для вас прекрасный большой корабль с опытными моряками. Они будут исполнять все, что вы прикажете. Дам я вам и провизию, которой хватит на год. С вами поедет и мудрый врач, который вас вылечил. Его зовут Элисабад. Столь искусного в своем деле вы вряд ли найдете в другом месте.

В назначенный срок корабль был готов, и на него нагрузили все, что нужно было взять. Рыцарь Зеленого Меча вместе с мудрым Элисабадом взошел на его палубу. Они простились с прекрасной дамой, моряки подняли паруса, и корабль отправился в путь.

Глава 37. Как император Рима Патин послал к королю Лисуарте большое посольство, чтобы просить руки его дочери Орианы

А теперь вам надо узнать, что тот самый император Рима Патин, о котором мы уже говорили, услышав о замечательной красоте Орианы, решил попросить у короля Лисуарте ее руки. Для этого он послал к нему своего двоюродного брата по имени Салюстанкидио — рыцаря, прославленного замечательными подвигами. Вместе с Салюстанкидио отправились доблестный рыцарь Брондахель де Рока, архиепископ Талаисии и прекрасная королева Сардинии Сардамира. Их сопровождали более трехсот рыцарей и множество знатных дам.

Король Лисуарте встретил послов с большим почетом. Он приказал поселить их в самых лучших, прекрасно обставленных домах и дать им все, в чем они нуждались. В это время при королевском дворе было немало очень знатных особ. Но он решил послать еще за многими, чтобы посоветоваться с ними, выдавать ли ему замуж свою дочь Ориану. У послов он попросил для ответа один месяц, и они, очень довольные, ушли от него, надеясь на успех. Королева Сардамира и другие сопровождавшие ее дамы отправились в Мирафлорес, где была Ориана. Они хотели рассказать ей о величии Рима, о том, какой высоты достигнет она, вступив в брак и повелевая столькими королями и принцами и другими могущественными властителями.

Надо вам сказать, что Ориану заранее предупредили о приезде гостей, и она была этим очень опечалена. Для нее не было на свете ничего более неприятного, чем слышать разговоры об императоре Рима, и ей было известно, что королева только ради этого и явится. Однако, как ни велика была ее неприязнь, она приказала украсить все залы и сама оделась как можно лучше. Так же красиво нарядились Мабилия и все остальные дамы. И вот королева, поддерживаемая под руки верными рыцарями, вошла во дворец. Она очень понравилась Ориане, потому что была красавицей и отличалась большим умом и добротой. Поговорив немного с королевой, Ориана сказала ей:

— Добрая сеньора, вы приехали издалека, и вам нужно отдохнуть. Было бы хорошо, если бы вы сейчас, чтобы избавиться от усталости, расположились в самых лучших покоях, которые мы вам предложим.

— Мы так и сделаем, раз уж вы, сеньора, нам приказываете, — согласилась та.

Гостей проводили в несколько очень красивых и богато обставленных домов, утопающих в зелени, с фонтанами перед фасадами. Королева Сардамира осталась в самом лучшем из них, а Ориана вернулась в свои покои.

Глава 38. Как благородный Рыцарь Зеленого Меча после того, как покинул Грасинду был заброшен судьбой на остров Дьявола, лежащий среди моря, и как он там встретился со свирепым зверем, которого называли Эндриаго

Как вы слышали, Рыцарь Зеленого Меча плыл с теми, кто был с ним, по морю. Много раз случалось так, что поднимался страшный ветер и море начинало бушевать. Корабль, несмотря на то, что был очень большим и его вели опытные моряки, чуть не тонул. Его относило в сторону, противоположную той, куда они плыли. И вот однажды разыгралась особенно ужасная буря. Лил такой проливной дождь, ветер был настолько порывистым, а небо столь мрачным, что многие впали в отчаяние, не видя средства спасти жизнь. Однако Рыцарь и мудрый Элисабад не теряли присутствия духа. То и дело, как днем, так и ночью, корабль с огромной силой бросало по волнам, и от беспрестанных толчков нельзя было ни отдыхать, ни есть, ни спать. Всем не оставалось ничего иного, как только ждать, что судьба в конце концов сжалится над ними, удовлетворившись тем, что она уже заставила их испытать. Так они плыли восемь дней, не только не зная точно, но даже не представляя себе хотя бы приблизительно, в какую часть моря их забросила ни на миг не затихавшая буря.

И вот, наконец, когда еще была ночь, до рассвета, сильный ветер принес корабль к земле. Она быстро приближалась, и можно было не сомневаться, что теперь они ее больше не потеряют. Это очень обрадовало всех, словно возвращая от смерти к жизни. Когда же пришло утро, моряки догадались, куда попали. Они узнали эту землю, которую называли островом Дьявола, потому что там жил свирепый зверь. Из-за него остров был необитаем. Боль и скорбь, охватившие их души, после этого удвоились. Ведь здесь их подстерегала еще большая опасность, чем в море. Закрыв лица руками и горько плача, они пошли к Рыцарю Зеленого Меча, чтобы сказать ему об этом. Он очень удивился, увидев, как их радость так скоро сменилась столь большой скорбью, и, не зная, по какой причине это случилось, спросил, не произошло ли чего-нибудь очень важного, из-за чего они опечалились.

— О, Рыцарь! — отвечали они. — Несчастье так велико, что никаких сил не хватит для того, чтобы его избежать!

Мудрый Элисабад сразу понял, в чем дело, потому что хорошо знал, по какой причине этот остров носит имя Дьявола. Волнуясь не меньше, чем моряки, дрожа всем телом, он сказал старавшемуся ободрить его Рыцарю Карлика, желавшему узнать, что случилось:

— Сеньор Рыцарь Карлика! Знайте же, что на этом острове, к которому мы причалили, живет страшное существо по имени Эндриаго. Все тело и лицо у него покрыты шерстью и такой прочной чешуей, что ее не может пробить никакое оружие. Ноги поражают своей толщиной и силой, а за плечами раскинулись громадные крылья, опускающиеся до самой земли и покрытые не перьями, а черной как смоль, блестящей кожей, заросшей волосами, и тоже такой крепкой, что повредить ее не способно никакое оружие. Этими крыльями зверь прикрывается, как воин прикрывается щитом. Из-под крыльев выглядывают руки, могучие, словно передние лапы у льва. Они тоже покрыты чешуей, но несколько более мелкой, чем на теле. А когда он расставляет их, то может охватить пространство, равное по ширине размаху крыльев орла. Пять пальцев на каждой руке заканчиваются когтями, такими длинными и крепкими, что, кажется, ничто в мире не сможет устоять перед ними. В каждой челюсти у него по два зуба, тоже очень прочных и длинных. Они торчат у него из пасти на целый локоть. Глаза у него большие, круглые и красные, как раскаленные угли. Ночью их видно издалека, так что все люди, едва их заметят, убегают как можно дальше. Бегает и прыгает он очень легко, и даже самый быстроногий олень не может от него спастись. Ест и пьет он очень редко и долгое время может обходиться без пищи и питья, ничуть не страдая от этого. Самое же большое для него удовольствие — это убивать людей и другие живые существа. Встречая львов и медведей, которые пытаются от него защититься, он сразу свирепеет, выпуская из ноздрей дым, который наводит такой же ужас, как и вырывающиеся при этом огромные языки пламени. Он издает страшный рев, заслышав который, все живое разбегается, словно от смерти, и он испускает такой отвратительный запах, что отравляет все вокруг. Особенно страшно, когда он начинает греметь чешуей, щелкать зубами и хлопать крыльями. Тогда содрогается вся земля. Таков этот зверь, называемый Эндриаго, — заключил свой рассказ мудрый Элисабад.

— То, что вы сообщили мне, очень примечательно, — сказал Рыцарь Зеленого Меча, — но я хочу осмотреть остров.

Остаток той ночи они провели на море, которое все еще было неспокойным и волновалось довольно сильно. Все очень боялись, как бы Эндриаго не напал на них из расположенного неподалеку замка, где, как рассказывали, он часто находил себе приют. Когда загорелась утренняя заря, Рыцарь Зеленого Меча взял оружие и велел переправить на сушу своего коня. Его сопровождал Гандалин.

— Друзья, — сказал Рыцарь Зеленого Меча тем, кто остался на корабле, — я хочу войти в стоящий на острове замок и, если встречу там Эндриаго, то вступлю с ним в бой. Если же не встречу, то посмотрю, сможете ли вы там расположиться, пока море не утихнет. В таком случае я отправлюсь искать зверя в горах. Если все кончится благополучно, я вернусь к вам, если же нет — делайте то, что посчитаете лучшим.

Услышав эго, все были напутаны еще больше, чем прежде. Ведь даже находясь в море, они не могли избавиться от страха перед Эндриаго, который был для них гораздо опаснее, чем морская стихия. Они не были уверены, что у Рыцаря, который по собственной воле решил сразиться с чудовищем, хватит сил для победы. Правда, они слыхали о его замечательных подвигах и видели, как он владеет оружием, однако полагали, что этого мало. Мудрый Элисабад очень его отговаривал, но Рыцарь Зеленого Меча отвечал, что для того он и покинул родную землю, чтобы искать опасные приключения. Вот почему он должен или убить это злое и безобразное чудовище, или погибнуть. Так обязан поступать каждый, кто, отбрасывая в сторону страх, отправляется в чужие края, желая завоевать славу и честь.

Вместе с Гандалином Рыцарь направился к замку, где жил когда-то правитель острова. Войдя туда, они увидели полное запустение. Лишь птицы перелетали с места на место. Внутри они нашли очень много хороших вещей, однако некоторые были поломаны. Главные ворота оказались очень крепкими и запирались прочными висячими замками, чему они очень обрадовались. Рыцарь велел Гандалину позвать всех, кто остался на корабле, передав им, что в замке они найдут хороший приют. Тот так и сделал. Все, хотя и очень боялись Эндриаго, как можно быстрее сошли на берег, потому что сильная буря на море все еще не стихала. Когда они вошли в замок, Рыцарь Зеленого Меча сказал:

— Мои добрые друзья, я хочу поискать Эндриаго на острове. Если все будет хорошо, Гандалин затрубит в рог, и вы можете быть уверены, что зверь мертв, а я жив. Если же дела мои будут плохи, то вы не получите никакого сигнала. Тогда, заперев ворота и все двери, дождитесь хорошей погоды и отправьтесь в море без меня. А сейчас возьмите с корабля побольше провизии, чтобы можно было пробыть здесь, сколько будет нужно.

После этого Рыцарь Зеленого Меча в сопровождении Гандалина оставил их. Все были очень опечалены и горько плакали. Скоро они выехали в изрезанную множеством оврагов долину, по краям которой высились скалы и поднимались большие горы. Прошло немного времени, и они увидели выскочившего им навстречу Эндриаго. Охваченный яростью, он приближался, выпуская из пасти клубы дыма и языки пламени, щелкая покрытыми пеной зубами, гремя чешуей и хлопая крыльями. Смотреть на него было очень страшно. Конечно, Рыцарь Зеленого Меча очень испугался, особенно, когда услышал его пронзительный свист и хриплые крики. Правда, ему уже рассказывали об этом, но на деле все оказалось гораздо ужаснее. Завидев их, Эндриаго принялся высоко прыгать и кричать еще громче. Наверное, он уже давно не встречался с людьми и теперь, очень обрадованный их появлением, поскорее бросился к ним. Кони Рыцаря Зеленого Меча и Гандалина были настолько напуганы, что, громко храпя, поскакали прочь, так что удержать их удалось лишь с большим трудом. Поняв, что верхом ему не удастся приблизиться к чудовищу, Рыцарь быстро спрыгнул на землю и сказал Гандалину:

— Брат, отведи подальше моего коня, чтобы мы не погибли оба.

Решив победить или умереть, он не чувствовал больше никакого страха и, взяв копье и прикрывшись щитом, так быстро, как только мог, поспешил к Эндриаго. Увидев это, чудовище выпустило из пасти пламя и такой густой черный дым, что его почти не стало видно. Но Рыцарь Зеленого Меча продолжал идти вперед сквозь дым и, приблизившись к зверю, к счастью, сумел вонзить копье ему в глаз и выколоть его. Эндриаго вцепился в копье зубами и когтями и раздробил его на куски. Однако наконечник копья и часть древка застряли у него в пасти, проткнув язык и поранив горло. Он сам был виноват в этом, потому что, слишком быстро бросившись к Рыцарю, наткнулся на выставленное вперед оружие. Пытаясь схватить противника, чудовище сделало огромный прыжок, однако из-за того, что у него не было глаза, промахнулось. Рыцарь защищался очень храбро, показывая весь пыл своего сердца. Ведь он не сомневался, что умрет, и поэтому больше не страшился ничего. Схватив свой замечательный меч, он бросился к чудовищу, которое было ошеломлено полученной раной. Эндриаго громко хрипел и сопел, и обломок копья все глубже проникал ему в горло, так что у него перехватывало дыхание и он не мог ни закрыть пасть, ни укусить врага. Рыцарь подскочил к нему сбоку и с такой силой ударил по чешуе, что можно было подумать, будто это обрушилась скала. Однако ему не удалось повредить ее. Увидев Рыцаря совсем близко, Эндриаго решил схватить его когтями и, достав только до щита, с громадной силой вырвал его у него из рук. Рыцарь Зеленого Меча упал, но тут же вскочил. Увидев себя без щита и зная, что мечом не разрубить чешуи чудовища, он хорошо понял, что все его труды будут напрасны, если ему не удастся выколоть у зверя второй глаз. Ведь иначе ранить его невозможно. Забыв всякий страх, он бросился на Эндриаго, который, потеряв много крови и лишившись одного глаза, сильно ослабел. Рыцарь попытался попасть чудовищу во второй глаз, но промахнулся и глубоко вонзил меч в одну из широких ноздрей зверя, нанеся таким образом смертельную рану. Увидев его так близко рядом с собой, Эндриаго кинулся на него, разорвав своими острыми когтями прочные доспехи, однако, не в силах больше продолжать битву, упал мертвый, безо всяких признаков жизни.

Оставив поверженного зверя, Рыцарь направился к Гандалину, который был не в силах больше ждать и уже шел ему навстречу. Подойдя к протекавшему неподалеку ручью, Рыцарь, совершенно обессиленный, упал на землю, однако скоро немного пришел в себя. Увидев это, Гандалин быстро вскочил на коня и, поднявшись на холм, стал изо всех сил трубить в охотничий рог, подавая сигнал, что Эндриаго побежден. Карлик Ардиан, который был на башне, услышал его и громко закричал мудрому Элисабаду, чтобы тот помог его господину, потому что Эндриаго погиб. Мудрец был уже готов и, сев на коня и захватив все, что было нужно, поспешил туда, откуда, как сказал карлик, послышался сигнал. Через некоторое время он увидел на вершине холма Гандалина, который, как только заметил Элисабада, поскакал ему навстречу и воскликнул:

— Ах, сеньор, ради Бога, окажите милость! Помогите моему господину, а Эндриаго мертв!

Мудрец был очень обрадован новостью, которую сообщил ему Гандалин, и, не зная еще, насколько пострадал Рыцарь, стал изо всех сил погонять коня. Гандалин провел его туда, где остался Рыцарь Зеленого Меча. Тот был совсем без памяти и только громко стонал. Мудрый Элисабад тут же снял плащ и, расстелив его на земле, вместе с Гандалином положил сверху раненого. С Рыцаря как можно осторожнее сняли доспехи, и мудрец осмотрел его. Он был одним из лучших врачей на свете, но, увидев столько таких ужасных ран, очень встревожился и подумал, что нет никакой надежды на спасение. Однако он полагал, что равного Рыцарю нет во всем мире, и очень любил его. Поэтому он решил приложить все силы, чтобы поставить его на ноги.

Мудрец выправил кости и сшил разорванные мышцы, а затем смазал раны и все тело Рыцаря бальзамом и так хорошо перевязал его, что сразу же остановил кровь. Дыхание раненого стало спокойнее. Скоро Рыцарю Зеленого Меча стало легче, к нему вернулась обычная бодрость, и он уже мог говорить. Тогда мудрец велел Гандалину поскорее сесть на коня, отправиться в замок и привести оттуда несколько человек, чтобы до наступления ночи перенести раненого в более подходящее место. Гандалин все исполнил. С ним пришли люди, которые из росших на горе молодых деревьев сделали носилки и, уложив на них Рыцаря Зеленого Меча, отнесли его в замок. Там ему отвели лучшие покои, убранные дорогими коврами, которые Грасинда велела погрузить на корабль. Его уложили в постель, но он снова потерял сознание и ничего не чувствовал. Так прошла вся та ночь. Он не мог ничего говорить и только громко стонал.

Мудрец велел рядом поставить свою постель и не отходил от раненого, чтобы в любой момент прийти на помощь. Он все время давал ему лекарство, помогающее вывести ужасный яд, которым отравил своего противника Эндриаго. Лишь на заре Рыцарь, наконец, почувствовал себя лучше и уснул спокойным сном. Мудрец, чтобы не тревожить его, велел всем выйти, потому что хорошо знал, что ничто так не укрепит больного, как этот сон. Как только Рыцарь проснулся, мудрец велел принести ему поесть, а затем, не отходя от него ни на шаг, все время давал самые лучшие лекарства, какие только можно найти в природе. Наконец, лишь к вечеру следующего дня, сознание полностью вернулось к раненому, он стал узнавать всех и мог уже говорить. Но мудрец по- прежнему не отходил от него, пока не стало ясно, что самая большая опасность осталась уже позади.

Так прошло более двадцати дней, и вот благодаря замечательному искусству мудрого Элисабада здоровье Рыцаря настолько поправилось, что ему разрешили подниматься с постели. За это время установилась хорошая погода, и теперь можно было, не подвергая себя опасности, выйти в море. Тогда мудрый Элисабад написал императору Константинополя, в чьих владениях находился остров Дьявола, письмо, где очень обстоятельно рассказал обо всем, что случилось. Скоро пришел ответ: император приглашал Рыцаря Зеленого Меча приехать к нему в гости.

Глава 39. Как король Лисуарте обдумывал, выдавать ли свою дочь Ориану замуж за императора Рима, и о том, что произошло, когда он объявил о своем желании

Получив предложение императора Рима, король Лисуарте решил посоветоваться со своими приближенными. Однажды он отправился на охоту, взяв с собой дона Галаора. Возвращаясь домой, король медленно ехал через поле, держа поводья своего коня. Пропустив всех вперед, он подозвал дона Галаора и сказал:

— Мой истинный друг и верный слуга! Не было еще случая, чтобы я попросил у вас совета и эго не помогло бы мне найти хорошее решение. Всем известны могущество и величие императора Рима. Он, как вы знаете, послал моей дочери предложение стать императрицей. Я полагаю, что есть два обстоятельства, которые очень сильно побуждают меня согласиться. Во-первых, вступив в столь почетный брак, моя дочь станет властительницей великой империи, и император всегда, когда это будет нужно, придет ко мне на помощь. А во-вторых, в этом случае моя младшая дочь — Леонорета унаследует власть над принадлежащим мне королевством Великая Британия. Об этом я хочу поговорить со знатными особами, за которыми и послал, чтобыпослушать, что они мне посоветуют. А сейчас, когда мы от всех отстали, вы скажите о вашем мнении. Я вас очень хорошо знаю и уверен, что вы посоветуете мне то, что возвысит мою честь.

Услышав это, дон Галаор задумался на некоторое время, а потом отвечал:

— Сеньор, упаси меня Бог огорчить вас, но я вам скажу, что мне совсем не нравится то, о чем вы говорите. Ведь Ориана — ваша наследница, и ей по праву должно остаться ваше королевство. А это значит, что после вас сюда придут и станут властвовать здесь чужеземцы — родственники ее мужа.

Король, услышав такой ответ, был очень разочарован, но не показал виду, и они продолжили свой путь.

Скоро в Лондон съехались знатные рыцари, которых король пригласил, чтобы посоветоваться о предложении императора Рима. Все в один голос уговаривали его не давать согласия, но он твердо решил отдать Ориану Патину и не думал менять своего намерения.

— Вы очень хорошо обо всем сказали, — отвечал он, внимательно выслушав то, что ему говорили, — но я сделаю так, как считаю нужным.

На этом он отпустил рыцарей по домам, а сам удалился в свои покои.

Решив принять предложение императора Рима, король велел своему племяннику Хионтесу и еще двум рыцарям поехать в Мирафлорес и привезти Ориану. Когда они явились к ней, она так горько рыдала, что совсем лишилась чувств и не могла идти. Поэтому ее усадили в паланкин и в сопровождении королевы Сардамиры и других дам понесли к отцу. Вместе с римлянами, в сопровождении множества народа король выехал им навстречу. Увидев их, Ориана и все девушки, которые были с ней, начали громко плакать. Она вышла из паланкина, и тогда заплакали все женщины, что были вокруг. Смотреть на это было очень больно. Король Лисуарте чрезвычайно опечалился и, взяв с собой трех самых верных своих рыцарей, приблизился к дочери. Она опустилась перед ним на колени, и вместе с нею опустились и все остальные дамы, которые ей служили. Король сошел с коня, поднял ее за руки и обнял, а она сказала ему:

— Мой отец и мой господин! Ваша воля — отправить меня к императору Рима и разлучить с вами и моей матерью — королевой. Но знайте, что я не перенесу этого и умру.

— Дочь моя, — прервал ее король, — я хорошо понял то, что вы говорите, и дам вам ответ, когда вы будете у матери. Поднимитесь в ваш паланкин и пойдемте к ней.

Рыцари, которые были рядом, помогли ей сесть в паланкин и отнесли ее к королеве. Мать с любовью встретила дочь, заливаясь горючими слезами, потому что тоже не желала этого брака. Но ни королева, ни все самые знатные особы не смогли поколебать намерения короля.

После обеда король приказал позвать римских послов и сказал им:

— Друзья, вы уже видели, как против воли моей дочери и всех моих вассалов, которые ее очень любят, совершается это бракосочетание. Однако я знаю, что отдаю ее достойнейшему человеку, и поэтому не отступлю от того, что обещал. Готовьте свои ладьи, потому что на третий день я передам вам Ориану вместе со всеми дамами, которые ей служат. Позаботьтесь о том, чтобы беречь ее во время путешествия.

— Все будет сделано, сеньор, как вы приказываете, — отвечали римляне. — Мы уверены, что пройдет немного времени после того, как исполнится ваша воля, и она забудет о своей печали, увидев величие Рима и его непревзойденное могущество и узнав, что ей станут смиренно служить короли и принцы. Вам об этом еще напишут.

Прошла ночь. На другой день на корабли перенесли все, что было нужно. Король еще раз попытался уговорить дочь и каким- то образом убедить ее по собственной воле вступить на тот путь, который так нравился ему. Однако он не сумел, как ни старался, остановить ее рыдания и уменьшить ее боль. Очень рассерженный, он покинул ее и прошел к королеве, чтобы попросить ее повлиять на дочь. Ведь самому ему мало чего удалось добиться в этом деле, а отказаться от того, что он обещал, было уже невозможно. Но королева сама была против этого бракосочетания.

И вот наступил третий день. Все, кому предстояло отправиться в путь, собрались вместе с теми, кто их провожал, и направились к берегу моря. Король ехал на коне рядом с паланкином, в котором несли ее дочь, и утешал ее, жалея как отец, но не подавая никакой надежды на то, что сможет изменить свое решение. Ему по-настоящему было жаль ее, и слезы навернулись у него на глазах, однако, стараясь не показывать свои чувства, он передал Ориану и других девушек римлянам, а сам возвратился во дворец. Подняв паруса, корабли отошли от берега и с попутным ветром отправились в путь.

Глава 40. Как Амадис и другие рыцари пришли на помощь Ориане и победили римлян, которые увозили ее к императору Патину

Оправившись от ран, полученных в битве со свирепым чудовищем Эндриаго, Рыцарь Зеленого Меча отправился прежде всего в Константинополь. Он очень понравился императору, которому захотелось оставить такого героя на службе у себя. Однако все помыслы Рыцаря были обращены к так давно оставленной им возлюбленной Ориане, и он не пожелал остаться в столь далекой от нее стране. На прощанье император сказал, что никогда не забудет его и всегда, если будет нужно, придет ему на помощь. После этого Рыцарю пришлось пережить еще много приключений, и наконец он явился на Твердый остров, где снова вернул себе свое подлинное имя: Амадис Гальский.

И тут до него дошла весть о том, что король Лисуарте решил выдать свою дочь Ориану замуж за императора Рима Патина.

— Сеньоры, — сказал он рыцарям, которые были тогда на Твердом острове, — наш долг — вступаться за всех, кто страдает от обид и несправедливости, и прежде всего — за женщин и девушек. Те, у кого мужественное сердце, непременно должны быть их покровителями, помогать им и защищать их от тех, кто настолько бесчестен, что плохо обращается со слабыми и унижает их достоинство. Именно такими защитниками женщин и девушек были в древние времена греки и римляне. Они пересекали моря, опустошали земли, одерживали победы в битвах, свергали королей и изгоняли их из королевств, где те правили, — и все это лишь ради того, чтобы защитить женщин и девушек от обид и несправедливости. Благодаря этому их слава и честь остались в истории и навсегда останутся там, пока только стоит мир. Славные подвиги прошлых лет для того и хранятся столь бережно и прилежно в нашей памяти, чтобы те, кто живет сейчас, старались им следовать. Так уж случилось, что, вернувшись в эти земли, я узнал о великой обиде и оскорблении, которые король Лисуарте хочет нанести своей дочери Ориане. Она законная наследница его королевства, но он вопреки справедливости лишил ее этого права и послал к императору Рима, который пожелал взять ее в жены. Как мне сказали, он так поступил против ее воли и воли жителей той страны, несмотря на ее рыдания и мольбы, обращенные ко всему миру. Если это правда, что король Лисуарте совершил подобную жестокость, то я скажу вам, что в недобрый час мы родились, если не найдем средства помочь ей.

Все рыцари согласились с тем, что сказал Амадис. Они быстро снарядили множество кораблей и, взойдя на них, направились к тому месту, где скоро должны были появиться римляне. Зная путь, по которому те должны были плыть, они обогнали их и двинулись им навстречу.

Между тем ничего не подозревавшие римляне спокойно плыли, очень довольные тем, как удачно завершилось то, чего так желал император, их господин. На мачте корабля, на котором была Ориана, они подняли громадное знамя императора, а все остальные корабли, охраняя ее, плыли вокруг. Веселые и беззаботные, они посмотрели направо и вдруг увидели флот Амадиса, который спешил им навстречу, отрезав их от суши, где они собирались высадиться. Вначале они подумали, что это по морю плывут мирные люди, но затем, увидев себя окруженными со всех сторон, очень испугались и закричали громкими голосами:

— К оружию! На нас идут чужеземцы!

Они быстро взяли оружие и расставили вдоль бортов стрелков из арбалетов. Корабли сблизились, и начался жестокий бой. И с той и с другой стороны дождем посыпались стрелы, копья и камни. Амадис и те, кто был с ним, только и думали о том, как бы подвести свою ладью вплотную к вражеской. Но это им долго не удавалось. Хотя нападающих было много, ни один из них не сумел подойти, потому что римляне, яростно защищаясь, отталкивали их корабль большими железными крюками. Тогда один из рыцарей, по имени Танталис, который был в носовой части, возвышающейся над кораблем, велел принести большой и тяжелый якорь на толстой железной цепи и сбросить его сверху на римский корабль. Помогая друг другу, рыцари с Твердого острова с силой обрушили его с высоты, а затем подтянули один корабль к другому так, что разъединить их было невозможно, не порвав прочную цепь. Увидев это, Амадис с трудом пробился между стоявшими плотной стеной рыцарями, поставил ногу на борт и прыгнул на вражеский корабль. Римляне не смогли его остановить. За ним бросились и другие рыцари — его друзья. Скоро корабль был захвачен, и Амадис, узнав, где находилась Ориана, поспешил к ней. Можете себе представить, как обрадовались Ориана, Мабилия и другие девушки, увидев его перед собой! Они не хотели его отпускать, но ему нужно было идти на помощь товарищам, потому что бой еще продолжался.

Выйдя из каюты, Амадис увидел, что его друзья сражаются в носовой части корабля. Когда он приблизился, римляне очень испугались и тут же сдались. Он приказал не убивать никого, потому что они признали себя пленниками. Затем он перешел на великолепную галеру, где были Эниль и Гандалин с сорока рыцарями с Твердого острова, и они направились к одному из самых больших римских кораблей, к которому с другой стороны подошел корабль Аграхеса. Скоро вражеское судно было захвачено, и рыцари с Твердого острова подняли в его носовой части свои знамена. Посмотрев вокруг, Амадис увидел, что весь флот римлян уже разбит и никто из врагов не может спастись. Тех, кто пытался сделать это на нескольких лодках, быстро догнали и захватили в плен.

Когда бой закончился, рыцари собрались, чтобы решить, как быть дальше. Одним казалось, что Ориану следует отвезти на Твердый остров, другим — в Галию, третьим — в Шотландию, землю Аграхеса, и они никак не могли прийти к решению. И тут вошла Мабилия в сопровождении четырех девушек. Рыцари усадили их рядом с собой и стали слушать, что они скажут.

— Сеньоры, — обратилась к ним Мабилия, — Ориана просит отвезти ее на Твердый остров. Она хочет быть там до тех пор, пока к ней снова не вернется любовь ее отца.

Услышав такую просьбу, рыцари единодушно обещали ни за что не оставлять Ориану до того времени, пока ей не возвратятпрежние владения и свободу. Обрадованные Мабилия и другие девушки простились с ними и ушли, чтобы рассказать обо всем Ориане. После этого Амадис приказал поднять паруса, и флот с попутным ветром направился на Твердый остров.