Ода ночной рубашке

Ингрид. Наряд для "Оскара"

Автор: Rinity

«Как там говорит мой великий тёзка? – «Она состоит в браке с камерой, и камера любит её?» – усмехнулась печально Ингрид, взглянув на своё изображение в зеркале. «Любит ли? И любит ли, как раньше?»... Казалось, что печать тяжёлой, калечащей операции и последовавшей за ней не менее убивающей организм химиотерапии была повсюду: на выступающих более чем нужно из-за худобы скулах, на сети разбегающихся морщинок, на глубоких складках вдоль носа, придававших лицу трагичность... Цвет лица постоянно теперь напоминал те стены в палате, куда её привозили после очередного, выворачивающего все внутренности, курса «химии», которая должна была убить раковые клетки, разрастающиеся вот уже второй год у неё в груди. Но казалось, адский препарат стремился вначале убить всё живое в организме, а уж потом со спокойной совестью приступить к цели своего внедрения.

Вновь полезли в голову навязчивые мысли о не случайности и даже закономерности своего страшного недуга, как ответ на извечный вопрос каждого заболевшего раком: «Ну почему именно я?!». Что ж, видимо, пришла пора платить по счетам...

Всю жизнь она искала любви... Ради этой самой проклятой любви порой приходилось поступаться честью и добрым именем, когда после бегства от первого мужа к своему новому источнику вдохновения оно было смешано с грязью, фильмы с её участием бойкотировали, а все газеты трубили о её позоре и предательстве, хотя не так давно возносили до небес. Ради всё той же самой любви ей приходилось оставлять заложников на поле брани, и заложником была никто иная, как её единственная на тот момент дочь Пиа, которую обиженный Петер не разрешал видеть в течение неимоверно долгих девяти лет, и которую вместе с общественным мнением настраивал против её матери. По прошествии времени страсти поутихли, а некоторые таблоиды даже извинялись, но потерянных лет без дочери не вернуть. Вновь горько усмехнулась: «Да уж... проделала путь от святой до шлюхи и обратно...»

Да и любовь сама не была так уж благосклонна и добра к ней. И её дважды предавали и бросали любимые мужчины, уходя к более молодым, удобным и менее проблемным. Вот и сейчас она опять одна... Нет, Ларс не оставляет её наедине со страшной болезнью, поддерживает, как может, да и дети уже большие и тоже всегда рядом... но она единственная знает причину, по которой она стоически проходит и будет проходить все выпавшие на её долю круги ада. У неё есть только её Вселенная, куда можно хоть на время убежать от страшной реальности – это её Муза, её роли, её искусство, её вдохновение...

Вот и сейчас ей нужно решить, что одеть на завтрашнюю церемонию награждения. Очень сложная задача, учитывая её теперешнее положение... Ведь все помнят ту Ингрид, которая блистала своей неотразимой красотой, здоровьем и молодостью. Как сравниться с несравнимым и уже, увы, недостижимым?! Да и нужно ли?...

Вдруг в, казалось, потухших глазах сверкнул озорной огонёк. «Так как вы там, Мастер, говорите – «камера любит Ингрид?» Что ж, надо доверять однофамильцам, тем более, великим!» С этой мудрой мыслью в голову вмиг помолодевшей женщины пришло не менее мудрое решение. Она зашла в просторную гардеробную, нашла глазами нужную ей вещь, многозначительно и лукаво улыбнулась своим мыслям, затем набрала по телефону нужный ей номер и проговорила бодрым голосом: «Я завтра обязательно буду, как и договаривались».

А на следующий день она шла по красной ковровой дорожке за своим третьим Оскаром, пусть и за роль второго плана, в наряде, сразившем весь мир киноиндустрии наповал. Она шла за очередной наградой в цветастом платье-пижаме от своей любимой Шанель, и это было настолько смело, вызывающе и профессионально, что весь мир в очередной раз признавался в любви к теперь уже не молодой, но от этого не менее великой актрисе. В этот миг не было болезни, страданий и прожитых лет, в эту минуту прекрасная женщина подавала собой пример нового стиля в мировой моде, а самое главное – пример несгибаемости силы духа и веры в себя.

Ингрид Бергман прожила ещё семь плодотворных лет, сыграв в этот период, по мнению многих, свою лучшую роль в фильме её великого однофамильца.

Жизнь тоже платила по счетам и воздавала сторицей...