Глава 12


Глава рода Чанакьи, Бхавин, встречал меня прямо в здании портала города Ситхи. Его лицо на первый взгляд выглядело загримированным под тигра, но приглядевшись, я увидел, что и полоски на лице, и кошачьи глаза, и усы - натуральны, не грим. Последовавшее представление проходило по европейским правилам. После представления мне было предложено "гостеприимство их дома". Интересно, после этих слов я уловил слабый отклик магии. Может быть, данная фраза является формой магической клятвы?

Пока мы шли к коляске, я отметил, что, несмотря на толчею на площади, вокруг нас образовался пустой круг диаметром метров шесть, внутрь которого никто не рисковал заходить. Фигурально выражаясь, в воздухе висел запах страха. Сам же родовитый Бхавин, нисколько не беспокоясь о производимом на окружающих впечатлении, уделял всё своё внимание Кристи, чуть ли не обнюхивая её.

Стоило нам очутиться в пусть весьма условном, но одиночестве коляски, как он выпалил, глядя прямо на Кристи:

- Ты кто, котёнок?!

Кристи только вздёрнула носик и отвернулась, не удостоив его ответом. Ничуть не смущённый такой реакцией родовитый Бхавин схватил её за руку. Пришлось вмешаться:

- Прежде всего она - моя спутница!

Судя по взбешённому взгляду родовитого Бхавина, он многое хотел сказать мне в ответ. Но, пересилив себя, глава рода Чанакьи всё же выпустил руку Кристи и скороговоркой пробормотал слова извинения. Остаток пути до резиденции рода, которая находилась километрах в двадцати от портала, мы проделали молча.

Дворец рода Чанакьи не подавлял размерами, но богатством отделки мог поспорить с любым ранее виденным мною зданием. Барельефы, казалось, покрывают каждый сантиметр наружных стен, сложенных из камня и кирпича, гармонично сочетающихся друг с другом. Сам дом напоминал термитник. Вернее, даже три рядом стоящих термитника, причём равных по высоте. Но особый шик дому придавало то, что в его постройке применялись камни и кирпичи разнообразных цветов, а некоторые участки стен вообще блестели, как будто политые глазурью. Это смотрелось настолько непривычно, что даже завораживало.

Ерофеич встретил нас сразу за воротами усадьбы. Низко поклонившись, он замер, глядя прямо на меня. Я обозначил свои желания:

- Проведи мою спутницу в её комнаты и покажи мне зал алтарного камня.

Родовитый Бхави побагровел, его лицо стало приобретать всё больше звериных черт, а руки, хоть он их и спрятал в рукава своего одеяния, практически преобразовались в тигриные лапы. Впрочем, ни словом, ни жестом он не попытался меня остановить или оспорить моё право указывать его домовому. Очевидно, припёрло его действительно нешуточно. Впрочем, выдав главе рода Чанакьи эту своеобразную "оплеуху", усугублять конфликт дальнейшим пренебрежением к родовитому Бхавину я не собирался. Если, конечно, он правильно поймёт мой намёк по поводу его недопустимо фамильярного обращения со мной и моей спутницей в коляске.

Ерофеич ещё раз поклонился и протянул нам свои руки. Миг - и мы на серых путях, пара шагов - и мы вышли в центре даже излишне, на мой взгляд, роскошно обставленного зала. По крайней мере, золота в отделке явно избыток.

Домовой заговорил, сопровождая свои слова жестами:

- Комнаты Вашей спутницы направо, Ваши - налево. Это - гостиная, она у вас общая. Вот эта дверь, рядом с входом в комнаты Вашей спутницы - ванная.

Поблагодарив Ерофеича за разъяснения, я "перевёл" их для Кристи и мы с домовым отправились к алтарному камню. В этот раз мы вышли с серых путей в коридоре без окон. Где-то через пять метров коридор поворачивал направо. Ерофеич вздохнул:

- Вот. Дальше меня не пускает.

Эта фраза меня поразила. Когда домовой говорил о том, что его не пускает к алтарному камню, я подумал, что речь идёт о препятствиях на, так сказать, вещественном плане бытия. Но серые пути! Они же позволяют путешествовать, не обращая внимания на защиты вплоть до пятого уровня! Да я на Земле и третьего-то не видел ни разу!

Покачав головой, я сделал пару шагов вперёд. И действительно, упёрся в невидимую стену, мягко пружинившую под моими руками.

Через час бесплодных попыток даже не пробить эту стену, а хотя бы понять, что она собой представляет, я был готов сравнять этот дворец с землёй. Так дело не пойдёт. Сделав несколько глубоких вдохов, я сел прямо на пол коридора, опираясь спиной в невидимую стену, ограждающую алтарный камень, закрыл глаза и попытался успокоиться.

Итак, что я помню о магических барьерах? Ну, во-первых, даже самые лучшие из них имеют структуру, пусть и скрытую. Во-вторых, чем меньше людей имеют права проходить через барьер, чем он прочнее и плотнее. То есть, барьер, непроницаемый ни для кого, "на ощупь" должен выглядеть как монолитный камень, а никак не гуттаперча. Ну, и в-третьих, расширяющиеся барьеры являются одним из заклинаний "гроссмейстерского" уровня и сами по себе не возникают и тем более не усиливаются.

Получается, передо мной исключение из всех этих трёх правил. Так не бывает. Так может быть передо мной не барьер вовсе?

Выйдя из подвала, я сразу же наткнулся на родовитого Бхавина, уставившегося на меня с плохо скрываемым нетерпением. Не отвечая на его немой вопрос, я спросил:

- Как далеко отсюда до старой резиденции рода?

- Пять часов езды - последовал незамедлительный ответ.

- Подготовьте, пожалуйста, коляску. Мне надо проверить одну идею.

Уже через двадцать минут я выехал за пределы резиденции рода Чанакьи. В поездке меня сопровождала родовитая Шармила Чанакьи, только в этом году прошедшая вторую инициацию. Изначально я хотел оставить Кристи во дворце, но она напросилась со мной. Ох уж эти оборотни и их потребность проводить как можно больше времени с вожаком!

Выйдя из коляски, мы подошли к воротам, Тут же к нам подошел вооружённый ятаганом незнакомец. На голове у него был тюрбан, нижняя часть лица прикрывалась тканью. Одет охранник был в широкую рубаху и брюки, на ногах - сандалии.

Обменявшись с нашей провожатой несколькими фразами на неизвестном мне языке, незнакомец глубоко склонился и замер в этой позе. Мы прошли внутрь.

За воротами располагался громадный, некогда ухоженный, а ныне - заросший практически до состояния первобытных джунглей парк, изобилующий скульптурами. Большая часть скульптур изображала тигров. Дорожки в парке, сложенные из розоватого камня, были покрыты орнаментом. Во многих камнях ещё хранилась остаточная магия, очевидно, препятствующая росту растительности. Это следовало из того, что там, где я не чувствовал исходящей из камней дорожек магии, камень уже сдался под напором растительности.

Родовитая Шармила шла первой, время от времени прикасаясь к мешающим нам пройти деревьям и что-то напевая. Повинуясь её пению, растения расступались перед нами. Пожалуй, я уже знаю, какую информацию в первую очередь мне предоставят будущие вассалы.

Несмотря на отсутствие даже намёка на опасность, я был постоянно настороже. В первый момент я не понял, что же мне не нравится в обстановке. И только когда мы удалились от входа метров на пятьдесят, ко мне обратилась Кристи:

- А почему здесь так тихо?

В тот же момент я понял, что именно эта тишина, совершенно не характерная для тропического леса, меня и настораживала. На вопрос Кристи ответила родовитая Шармила:

- Никто не желает селиться вблизи прежнего жилища рода Чанакьи.

Мы преодолели уже более ста метров от ворот, как вдруг родовитая Шармила вздрогнула всем телом:

- Всё, дальше я идти не могу. Меня не пускает.

Кивнув в знак того, что я её услышал, и, дав знак Кристи, чтобы та оставалась на месте, я сделал несколько шагов вперёд.

Ветви деревьев разошлись и моему взору предстали руины. Причём руины в виде груды щебня. Куда бы я не бросил взгляд - ни одного целого участка стены или колонны. Мало того, за тысячу лет в джунглях растительность так и не смогла закрепиться на развалинах. Приглядевшись, я даже сумел определить некий круг вокруг руин, за который растительность не забиралась.

Руины выглядели совершенно нейтральными в магическом зрении, но, при долгом рассматривании их, мне показалось, что в воздухе мелькают какие-то изумрудные точки. Что ж, попробуем зацепиться хотя бы за это.

Не подходя ближе к развалинам, я вернулся к своим спутницам, и по-быстрому начертил на земле основу ритуала родства. После этого я фактически приказал родовитой Шармиле войти в круг. Она подчинилась, но очень неохотно.

Вспыхнули начерченные мною символы. Начиная ритуал, я предупредил её:

- Может быть больно. Ваша задача - оставаться в круге, несмотря на боль. Ритуал недолгий, не больше десяти минут.

В первую же секунду активации ритуала, вокруг фигуры родовитой Шармилы взметнулся вихрь серебряных искорок, полностью скрывших её фигурку. Раздался мелодичный перезвон колокольчиков. Вдруг, перекрывая его, послышались тяжёлые удары басовитого, но явно треснутого колокола, заставлявшие меня в каждым ударом морщиться от этого издевательства над моим слухом. Впрочем, с каждым ударом надтреснутость в "голосе" колокола уменьшалась.

Весь ритуал занял семь минут. Как только искорки погасли, нашим взглядам открылась стоящая на коленях согнутая родовитая Шармила, обхватившая себя руками. Её голова стала тигриной.

Родовитая с трудом повернулась и посмотрела на нас:

- Получилось?

Говорить ей явно было трудно, причём не только из-за того, что пасть тигра мало приспособлена к человеческой речи. Я кивнул, одновременно удерживая на месте Кристи жестом, не давая ей подскочить к родовитой:

- Получилось. Ничего не могу обещать, но попробовать вернуть роду доступ к алтарному камню в моих силах.

Родовитая Шармила слабо улыбнулась и повалилась на землю.

Забрать её с места проведения ритуала мы смогли лишь через пятнадцать минут после этого, когда погас последний символ в моем рисунке.

В коляске на обратном пути на меня уставились уже две пары требовательных глаз. И когда только спеться успели? Но, действительно, хватит уже их мучить:

- Ну что ж, расскажу, как, по-моему, было дело. Ваш предок, родовитая Шармила, добыл где-то овеществлённую магию какой-то очень сильной сущности. Какой точно - не знаю, но, скорее всего, одного из так называемых "божественных" зверей плана природы (на эту мысль меня натолкнул цвет увиденных мною точек). И не нашёл ничего умнее, чем тут же постараться усилить родовую магию при помощи этого "трофея", проведя ритуал привнесения магии в род. Соответственно, более сильная магия подчинила себе алтарный камень Вашего рода. Ну а исчезновение родовой магии - наказание за неумение ею пользоваться.

Следующая неделя для меня прошла под знаком подготовки "зова". Ведь где-то там, внутри непроницаемой оболочки, находился алтарный камень рода. Так что я дал задание собрать образцы крови, причём не только членов рода, но и максимально возможного числа тех, в ком хотя бы теоретически могла оказаться кровь рода Чанакьи. Тут и отданные в другие рода, и бастарды, и потомки от связей с "сокрытыми" отцами. Одновременно с этим был полностью разрушен подвал над залом алтарного камня, открыв нам верхнюю часть скрывающей алтарный камень сферы.

С родовитым Бхавином я поговорил ещё в вечер приезда. Известие о том, что я сейчас не могу принять у его рода вассальную клятву и, соответственно, пока и речи нет о восстановлении родовой магии для них, он принял абсолютно спокойно, а вот то, что у меня есть версия, что случилось с алтарным камнем, его явно порадовало. Так что все мои распоряжения выполнялись беспрекословно и по команде "бегом".

Кристи же все эти дни, понадобившиеся для подготовки ритуала, посвятила экскурсиям в компании родовитой Шармилы. Каждый вечер перед сном она приходила ко мне в кабинет, где я проводил необходимые мне расчёты, и делилась впечатлениями об увиденном. Из её рассказов следовало, что род Чанакьи уважают, но побаиваются. И эта боязнь связана с тем, что никогда неизвестно, какую фразу или жест они могут посчитать оскорбительными для себя. А на расправу род непозволительно жесток и скор. Впрочем, при всех своих недостатках, род Чанакьи никогда не нарушал данного слова, защищал своих подданных от бандитов, да и налоги в их владениях были пониже, чем у соседей. Так что и уважение было вполне оправданным.

Но вот, наконец, все приготовления были закончены. Миг - и руна "зов" впечаталась в сферу. Избранные члены рода в определённом порядке выплеснули на руну собранную кровь, а в следующую секунду в центре руны оказалась статуэтка Брахмы, заполненная божественной энергией. Статуэтка до этого несколько сотен лет простояла в родовом храме рода Чанакьи и я, обходя владения рода, счёл накопленное ею достаточным.

Раздался мучительный стон и сфера начала осыпаться, уменьшаясь в размере слой за слоем. Это продлилось около пяти минут, пока не зазвучали колокольчики. Сначала тихие, постепенно они становились всё громче и громче и вдруг - оборвались. Я обернулся к родовитому Бхавину:

- Ваш алтарный камень свободен от чужой энергии.

На секунду мой усталый взгляд (всё-таки одиннадцать минут держать руну такого размера) столкнулся с его непонимающим. Но вот искра мелькнула в его глазах, он прыгнул вниз и побежал по направлению к залу алтарного камня.

Эту ночь мы с Красоткой провели на каком-то балкончике правого здания дворца, любуясь звёздным небом и красочным зрелищем праздника, устроенного родом Чанакьи на площади перед дворцом. Одиночество и комфорт нам обеспечивал Ерофеич. В конце концов, я так и заснул, привалившись к тёплому боку пумы.

С утра, стоило мне только устроиться за столом в кабинете и распорядиться насчёт завтрака, как ко мне пришёл родовитый Бхавин:

- Доброго утра, первородный. Предполагаю, настало время обсудить наши дальнейшие взаимоотношения.

- А что тут обсуждать. Своё мнение я уже говорил. Вассальный договор с единственной оговоркой. Я обязуюсь расторгнуть договор вассалитета, если мне в течение двух лет с момента его заключения не удастся вернуть роду родовую магию. Кстати, родовитый. Насколько я помню, никаких возражений против такой постановки вопроса со стороны рода Чанакьи не было.

Родовитый Бхавин высокомерно усмехнулся:

- Мальчишка. Ты так и не понял, что я так и не согласился на твои смехотворные условия. А теперь слушай меня! Именно ты войдёшь в наш род младшей ветвью и приложишь все свои силы для того, чтобы возродить родовую магию. Иначе ты очень сильно пожалеешь, что родился на этот свет!

Слушая этот спич, я не смог удержаться от улыбки. Такая реакция окончательно взбесила родовитого Бхавина. Его голова превратилась в голову тигра. Издав нечленораздельный рык, он вскочил с кресла и прыгнул на меня, выставив вперёд тигриные лапы с громадными иссиня-чёрными когтями. Однако, в прыжке он как будто наткнулся на невидимую стену, ударившись о которую, он упал на пол, и покатился к выходу из комнаты, охваченный чёрным пламенем. Докатившись до дальней стены, он замер около неё в скрюченной позе, конвульсивно вздрагивая раз в две-три секунды.

В первый момент я удивился лишь жестокости наказания, которому подверг Ерофеич одного из своих "жильцов", но вот когда где-то через двадцать секунд после начала экзекуции я увидел самого весьма смущённого Ерофеича, который попросил меня (!) пощадить дурака-жильца, я несколько смутился. Произнеся простейшую отменяющую формулу, я удивился ещё сильнее, когда пламя, охватившее родовитого Бхавина, после этого погасло. Но ведь я вообще ничего не делал! Ерофеич понял мои затруднения:

- Тут это... жилец-то мой клятву давал гостеприимства? Давал. Нарушил? Нарушил. Вот его собственная магия его и приложила-то. Только ты не серчай на него-то особо. Не сам он это, не сам.

- Подробности.

- Ну, часть демонского в них есть-то. А защиты родовой от демонов они лишены были... до вчерашнего-то. А девочка твоя-то уж так сильно ему в душу запала. Он ведь ночами на балконе у её спальни находился, чтобы значит-то запах чуять. А вчера вы исчезли ночью куда-то оба. Ну и взбрендилось ему в голову, что сломал ты её, взяв до пятнадцатилетия. А с демонского-то плана его против тебя уж так подзуживали, так подзуживали! Вот и не выдержал он.

В этот момент родовитый Бхавин зашевелился и встал на четвереньки. Затем, явно преодолевая боль, медленно встал и повернулся ко мне. Да уж, видок ещё тот. Шерсть зияет выжженными проплешинами, вытек один глаз, руки (уже не лапы) перекручены, как будто попали в камнедробилку. Найдя меня взглядом единственного глаза, родовитый почти простонал:

- Отдай котёнка!

- Нет. И кстати. Об особенностях развития оборотней я знаю вполне достаточно.

Родовитый гордо выпрямился:

- Первородный Ривас, я даю Вам двенадцать часов на то, чтобы убраться отсюда. При нарушении этого срока, род Чанакьи объявит на Вас свободную охоту. Экипаж будет ждать Вас внизу.

Повернулся и вышел. Я же обратился к Ерофеичу:

- Ну ладно, почему он так себя ведёт, я понял. Почему ты не смог помешать тем же демонам без доступа к алтарному камню, тоже понятно. Но вот почему ты меня обо всём этом не предупредил?!

- Так, чтобы не мешать тебе-то с проблемой справляться.

- Не понял.

Нет, я действительно не понял. Ведь сегодняшняя сцена мешает роду Чанакьи вернуть родовую магию! И что же получается? Я ненадолго задумался:

- Подожди. А скажи-ка мне, дружок, хотел ли ты вернуть роду своих жильцов родовую магию ценой вассалитета передо мною?

Домовой явственно замялся, подтверждая мои неясные подозрения. Что ж, добьём его:

- А ты знаешь, что в своём стремлении сохранить независимость рода Чанакьи, ты перешёл все границы? И, мало того, вместо спасения, лишь ускорил гибель рода.

Вот тут Ерофеича проняло:

- Это как?!

- Причину образования непроницаемой сферы вокруг алтарного камня рода я ведь не убрал. Для этого надо проводить раскопки в том, первоначальном родовом владении. А сейчас я сделать этого уже не могу.

Оставив побелевшего как снег домового оценивать глубину ямы, куда он всех с таким рвением загонял, я направился будить Кристи. Была у меня мысль нажаловаться на Ерофеича у костерка, но, поразмыслив, я эту мысль отбросил. Пусть для остальных домовых это станет сюрпризом... в тот момент, когда они вновь решат ко мне обратиться.

***

Четырнадцатого сентября, через день после возвращения из Индии, мне, наконец, доложили о готовности ответного хода в отношении Али-Музараффа. Так что, связавшись с властями Спинии и согласовав отлучку Аликс из школы, мы с Кристи выдвинулись в Саламанку.

Правила в школе при университете Саламанки оказались значительно более строгими, чем в Истоке. Особенно ясно я это почувствовал, когда увидел школьную форму Аликс.

На голове - белый корнет, глухое тёмно-синее платье до пола, на руках - кружевные перчатки. В этом наряде Аликс выглядела значительно старше и строже. Впрочем, увидев нас, она мигом разрушила этот образ, взвизгнув и повиснув у меня на шее. Я едва успел отключить защиту.

Покружив её немного, я оторвал её от себя и, держа на весу, внимательно осмотрел:

- Знаешь, Кристи. А у нас есть, что сегодня отпраздновать. Наконец-то я догнал нашу Аликс по размеру резерва.

- Да?! И каков наш с Вами резерв, сюзерен?

- Шестьдесят восемь арков.

Говоря о равности наших с Аликс резервов, я немного покривил душой. Мой резерв составлял двести пять эонов, а резерв Аликс - двести два. Но если считать в арках, то можно было сказать и так, как сказал я.

Аликс впечатлилась:

- Ух, ты! Получается, у меня резерв больше, чем у нашего учителя боевой магии? А можно я его стукну со всей силы? Ну хоть разок?

- И за что же он заслужил такую немилость?

- А он постоянно ко мне пристаёт. - И глазки в пол. Помолчав и проверив мою реакцию, дополнила. - Хочет, чтобы я дополнительно занималась именно боевой магией, а не факультативами по неевропейским школам.

А вот потом она меня поразила. Жестом попросив нас о молчании, она закатала рукав формы, открыв нам татуировку маленькой птички. Поднеся руку к губам, Аликс прошептала несколько фраз и взмахнула рукой. Тут же птичка сорвалась с её руки и улетела прямо через стены зала. Аликс гордо сообщила:

- Временная татуировка из арсенала африканских магов. Позволяет обмениваться короткими сообщениями. Есть и постоянный вариант, но он ещё не расшифрован.

Я искренне похвалил Аликс за столь явно демонстрируемое рвение в исполнении моих просьб.

Пока мы ехали к ближайшему порталу, я разобрался в действии данной татуировки. Ну, серебряное блюдечко в большинстве случаев функциональнее, не говоря уже об ограничении расстояния действия татуировок, но разобраться в том, что там наверчено и затем применить к европейским парным браслетам будет интересным.

В Бухаре нас встречал лично великий визирь. Он давно хотел выкинуть Али-Музараффа из списка претендентов на престол Бухарского эмирата. Как следовало из информации Командора, в этом случае на первый план выдвигались родичи самого визиря, так что мотивы этого человека были мне понятны. Мысленно я поаплодировал Командору. Это просто высший пилотаж - найти человека, который за тебя проделает всю подготовительную работу, помогая твоей мести, и ещё и останется тебе должен за это.

Уже через час мы присутствовали на приёме, посвящённом очередной "полной и окончательной" победе над дикими племенами дунган. Впрочем великий визирь ещё до праздника пояснил нам, что подобные победы случаются, в среднем, раз в тридцать-сорок лет. Бухарцам попросту невыгодно осваивать эти территории, поэтому они вынуждены отправлять военные экспедиции каждый раз, как только дунгане излишне "расплодятся" и начинают беспокоить границы эмирата.

По традиции, славных победителей приветствовали представители самых могущественных родов. В данном случае, одним из приветствующих, разодетых в чрезмерно, аляповато-роскошные наряды носителей священного огня, был и Али-Музарафф.

Честно говоря, Али-Музараффа я сам так и не узнал. Мало того, что в церемониальных нарядах он выглядел раза в три толще, чем был на самом деле, так ещё и его церемониальный головной убор закрывал верхнюю часть лица. Как оказалось, в отличие от меня, Аликс распознала нашего бывшего соученика сразу же, с первого взгляда.

Наши места находились справа от основной процессии. Али-Музарафф неминуемо должен был пройти всего в нескольких шагах от нас. Как только он приблизился, Аликс тут же начала действовать.

До этого момента она сидела в широкополой шляпе, неплохо скрывавшей её лицо. Тут же она встала и сняла шляпу, вызвав удивлённо-негодующий гул среди собравшихся. Планом предусматривалось, что к Аликс, слегка нарушающей нормы приличия, должен был подойти один из распорядителей, естественно, заранее подготовленный великим визирем. При разбирательстве этой жалобы, обязательно должен был всплыть действительно имеющий место факт, что Али-Музарафф не проходил после своих эскапад обряда очищения. А подобное нарушение - быть носителем священного огня без того, чтобы очиститься от всех своих грехов, автоматически ставило крест на всех претензиях Али-Музараффа на бухарский престол. Но вот дальше всё пошло не по плану... а значительно лучше запланированного.

Али-Музарафф бросил мимолётный взгляд на Аликс и так и застыл, чем тут же нарушил плавный ход ритуала. Идущий следом за ним носитель священного огня слегка запнулся за внезапно возникшее препятствие. Этот слабый толчок неожиданно привёл к катастрофическим последствиям, заставив Али-Музараффа выронить священный огонь, который упал на землю и немедленно потух. И пущенная мною в его адрес волна паники здесь абсолютно не при чём!

Тут необходимо небольшое пояснение. Обычно священный огонь его носители заключают в кокон из собственной энергии, который не позволяет огню ни выпадать из рук, ни, тем более, гаснуть. Однако, как нам рассказал великий визирь, среди участников церемонии практикуется негласное соревнование - кто сможет дольше удержать огонь, не прибегая к магии. Очевидно, Али-Музарафф оказался участником подобного соревнования... или же, испугавшись чего-то, он направил все свои возможности на личную защиту.

Уже в следующий миг после падения священного огня в дорожную пыль, место происшествия оказалось скрыто от наблюдения огненным пологом, а всех иностранцев стали настойчиво подталкивать к выходу. Мы не стали сопротивляться.

В прекрасном настроении мы, не задерживаясь в гостеприимной Бухаре, отправились обратно. Впрочем, нормально отпраздновать нашу "маленькую" месть нам не дали. В здании портала Саламанки, прямо на выходе из зала перемещения, ко мне подбежал служащий:

- Первородный, у меня для Вас срочное сообщение. В Белопайсе неизвестными захвачен королевский дворец, о судьбе короля Фредерика II ничего не известно. Крон-принц Леопольд собирает чрезвычайную сессию парламента.

Загрузка...