Одарённый из рода Ривас

Первой мне на шею попыталась броситься Аликс, но неожиданно для себя уткнулась в спину Кристи, которая, вроде бы абсолютно не торопясь, каким-то единым плавным движением преодолела разделяющее нас с ней расстояние. Крепко обняв своего верного оборотня, я поднял взгляд и посмотрел на Аликс:

- Иди сюда - сказал я ей, подвигая Кристи вправо, продолжая, правда, удерживать её одной рукой.

Аликс не заставила просить себя дважды. Миг - и она уже прижимается ко мне с другой стороны. В следующую секунду, явно только для того, чтобы позлить Кристи, Аликс поцеловала меня в угол рта. Кристи на этот демарш только фыркнула.

Прижав девочек к себе со всей силы и добившись от них сдавленного писка, я разжал объятия и сделал несколько шагов вперёд, вплотную подойдя к третьей встречающей:

- Здравствуй, Мария.

Та медленно поднесла руку к моей голове, готовая при первых признаках недовольства тут же одёрнуть её. Наконец, прикоснувшись ко мне, она всхлипнула, и, неожиданно сильно прижала меня к себе. Через несколько секунд отодвинулась и, держа меня за плечи, серьёзно спросила глядя мне прямо в глаза:

- Серж, почему ты так долго не приезжал ко мне?

Почувствовав себя неуютно под этим взглядом, и, действительно, чувствуя некоторую вину перед Марией, я не нашёл ничего лучшего, чем ляпнуть:

- Но я ведь ещё не могу вернуть семье Тодт алтарный камень? - И тут же, глядя в распахнувшиеся глаза Марии, в которых отразилась боль, которую я причинил ей этим ответом, сам шагнул вперёд и прижал её к себе:

- Прости, Мария. - Слова не шли на ум, я попросту не знал, как выразить своё раскаянье. - Прости, я даже сам не понял, что сказал.

Мария немного отстранилась, чтобы взглянуть на меня. В её глазах стояли слёзы:

- Милый Серж, это ты меня прости. Я ушла от тебя в тот момент, когда была нужна тебе больше всего и не смогла помешать ожесточиться твоему сердцу. - после этого она вновь положила голову мне на плечо.

Я закрыл глаза и отдался чувствам и воспоминаниям маленького Сержа, для которого Мария была пусть не единственным, но самым ярким светом в окошке. Обнимая Марию и вдыхая знакомый запах, я чувствовал, как расслабляется пережатая пружина где-то внутри меня.

Неизвестно, сколько бы мы так простояли, но деликатное покашливание заставило меня оторваться от Марии. Передо мной стоял служащий портала:

- Прошу прощения, первородный, но наши гости хотят воспользоваться нашими услугами.

Кивнув, я прошептал Марии на ухо:

- Обещаю тебе, ещё только один важный разговор, а после этого я обязательно приеду в замок Тодт, и мы будем общаться до тех пор, пока смертельно не устанем друг от друга.

После этих слов я оторвался от Марии и посмотрел на служащего:

- Мне нужно срочно попасть в Люксембург.

Не говоря не слова, служащий глубоко поклонился и вышел. Я же обернулся к девочкам:

- Какие у вас планы?

- Я с тобой! - Надо же, как спелись. Впрочем, Аликс всё-таки надо отдохнуть, несмотря на явные старания косметолога, мешки под глазами у неё солидные. Да и проверить её здоровье не мешает. Я не успел, конечно же, расспросить её подробно, но думаю, она превышала лимит безопасного нахождения на серых путях.

Вслух же я сказал:

- Аликс, переговори с представителем Командора (не верю, что он никого здесь не оставил, разговор-то наш далеко не закончен), сообщи, что я его навещу сразу после того, как узнаю подробности его дела. Ну и договорись о способах связи. Всё-таки духи - это не моё. После этого можешь присоединиться к Марии. Сам я прибуду в замок Тодт послезавтра. Кристи, ты едешь со мной.

Наблюдая за реакцией обеих я порадовался, что нашёл оптимальное решение. Аликс горда возвышением до роли моего посланника, ну а Кристи всё равно - в Люксембург или на дно морское (где, судя по всему, также придётся побывать) лишь бы вместе со мной.

Поцеловав Аликс в щёку, чем вызвал у неё улыбку и шутливую гримасу обиды, я помахал рукой Марии и направился обратно в зал портала. Охрана, естественно, следовала за нами.

Очевидно, Аликс, ну или Мария побеспокоились о том, чтобы предупредить высокородную Элизабет о нашем визите, так как у входа в здание портала в Люксембурге нас уже ждала карета. Сразу по приезду в дворец я попал на бал. Как оказалось, во дворце Люксембурга в эту субботу проходил бал вассалов и друзей рода Люксембург, приуроченный к празднику образования рода. Для меня было выписано персональное приглашение, а я, не разобравшись, приказал отклонить все приглашения не от первородных или монарших родов. Тут же связавшись с Лиллем, я облегчённо выдохнул. Хвала Богам, что секретарь не стал писать отказ от приглашения Люксембургам, предположив, что с высокородной Элизабет я переговорю лично. Ну не объяснять же всем вокруг, что я попросту забыл об этом празднике, хотя близнецы не раз его упоминали! На будущее надо будет озаботиться составить список исключений, то есть тех отправителей, чьи приглашения надо рассматривать в любом случае.

Уже подходя к дверям зала, в котором вовсю шёл бал, я озаботился ещё одной проблемой. Конечно же Кристи, сняв плащ, предстала предо мной в вечернем платье. Но наши с Кристи костюмы совершенно не сочетались! Эту проблему в некотором роде сглаживал тот факт, что мой костюм явно не будет сочетаться ни с одним в зале, но надо хоть какой-то знак, что она моя пара.

По счастью, у Кристи нашлась пара лент, которые мы повязали друг другу, я затем я иллюзией придал им знак пары. Единственное, если поддержание знака Кристи я смог завязать на накопитель, то у меня самого свободного накопителя не нашлось, так что мне предстояло ни на миг не расслабляться, чтобы она не развеялась.

Моё появление в костюме империи Мин произвело небольшой фурор в зале. Оглядевшись, я обнаружил совсем немного знакомых лиц. Но радовался я рано. По счастью близняшки очень быстро подошли и помогли Кристи отбить меня от желающих пообщаться.

Пробыв на балу около полутора часов, потанцевав по танцу с обеими близняшками, Кристи и парой представительниц наиболее знатных родов, подсказанных мне близняшками, я счёл свой долг исполненным и отправился спать. День, всё-таки, получился чересчур длинным.

Изначально я планировал прямо с утра переговорить с высокородной и ещё до обеда отправиться в замок Тодт. Однако, действительность внесла в мои планы свои коррективы.

С самого утра меня уже ожидали главы родов, союзных роду Люксембург. И если, к примеру, с высокородным Франциском Тома, герцогом Бретонским мне делить было абсолютно нечего и разговор дальше взаимных "расшаркиваний" не зашёл, то вот высокородный Владимир Дука, граф Янинский, был для меня с свете последних событий более, чем интересен. Будучи главой рода, правившего в Эпире, в состав которого входил и остров Кофру, высокородный Дука сохранил немалое влияние в тех местах. В принципе, он мог претендовать не только на восстановление Эпирского царства в составе Эллады, но и на власть во всей Элладе в том случае, если королева Эллады Домна V так и не сможет предъявить достойного наследника. Впрочем, как я понял из короткого разговора, сам он не стремился к власти над страной и был готов поддержать любого достойного претендента. Честно говоря, из разговора у меня сложилось впечатление, что под "достойным" подразумевается "отвечающий конкретным требованиям", но что это за требования, я так и не понял. Скорее всего, в Элладе о них знал каждый, ну а признаваться в собственном неведении я не захотел.

Так, за разговорами, минуло время до обеда, после которого гости наконец-то стали собираться и уже к четырём часам пополудни я, наконец-то смог остаться наедине с высокородной Элизабет. Впрочем, наше уединение было тут же нарушено близнецами и Кристи. Пришлось в красках и лицах изображать свои приключения, начиная с побега из Бритстана и заканчивая визитом в империю Мин. Разумеется, мой рассказ перед произнесением прошёл через жесточайшую внутреннюю цензуру, но и оставшегося хватило детям для незабываемых впечатлений. Только после того, как я, по окончанию рассказа, твёрдо пообещал близнецам, что в замок Тодт мы поедем вместе, их удалось буквально вытолкать из кабинета.

Оставшись, наконец, вдвоём, мы немного помолчали, а затем, как по команде выдохнули и собрались. Высокородная начала разговор несколько издалека:

- Серж, как Вы можете описать современную социальную структуру Европы?

Немного насторожившись (да, я думал в этом направлении и ответ мне абсолютно не понравился) я ответил:

- На мой взгляд, тут требуется уточнить, о структуре магического или неодарённого общества идёт речь.

- То есть Вы считаете, что это две невзаимосвязанные структуры?

- Да. Как только лерв получает дар, он тут же переходит в другую структуру, совершенно не связанную с прошлой. Его место в этой новой структуре никак не зависит от прошлых заслуг: как его, так и всей его семьи. Обратное тоже верно. Стоит лишь одарённой семье потерять дар, как она тут же изгоняется из своего бывшего окружения.

- Интересная точка зрения. Но всё-таки, Серж, я считаю, что Вы в данном случае неправы. Пользуясь Вашими же словами, у богатого лерва, ставшего одарённым, положение в обществе гораздо выше, чем у бедного.

Я смотрел на высокородную Элизабет в изумлении. Вот оно! Вот тот недостающий кусок мозаики! Это в Гиперборейской империи основание для положения в обществе было одно - твоя сила и умение этой силой пользоваться. А на Земле, из-за того, что её магия увядает, возникло другое мерило успеха - деньги. Возникло и постепенно расширяет своё влияние. А магические рода, видя перед глазами примеры тех, кто потерял магию и с ней всё своё влияние, начинают больше охотиться за "вечной" ценностью - золотом.

Своими мыслями я поделился с высокородной. Та удовлетворённо кивнула:

- Именно так. Но и это ещё не всё. Одарённых значительно меньше, чем лервов. Стабильность общества зиждется на нежелании лервов поднимать бунт. Это их нежелание объясняется несколькими причинами:

Во-первых, высший класс обладает, кроме сакрального права на власть, ещё и реальным преимуществом. Любой крестьянин соглашается с властью одарённых, поскольку именно одарённые помогают справиться с напастями, такими как болезни, нападения хищников, да и даже банальными вредителями на полях.

Во-вторых, существуют чёткие и понятные социальные лифты. Если у лерва рождается одарённый ребёнок, то он автоматически получает дворянство, а в случае продолжения рождений в семье магов, потомки вполне могут войти в элиту.

В третьих, маги сами по себе, даже без поддержки армии лервов, представляют из себя значительную военную силу.

Однако, - продолжала высокородная Элизабет, - в обществе есть две большие категории, недовольные сложившимся положением вещей. Это лервы, обладающие значительными богатствами, чьё дальнейшее обогащение сдерживается, прежде всего, торговыми домами магов, монополизировавшими многие ключевые рынки. Об этом мы с тобой уже говорили. Но есть и те самые выходцы из немагических семей, которые вроде бы перешли в элиту, а вроде бы и нет. Ни один основатель нового рода не дожил до момента признания его семьи магической. Следовательно, как только лерв получает дар, он тут же начинает копить богатство. Это приводит к тому, что, первая категория очень тесно переплетена со второй, многие богатые лервы имеют в предках одарённых, лишившихся дара и не развившихся в магический род.

То есть, богатые лервы прежде всего недовольны тем, что маги "нечестно играют", забирая себе лучшие куски просто по праву рождения. Одарённые же из немагических семей чувствуют отчуждение высшего общества и считают несправедливым то, что старые семьи не помогают им достичь такого же статуса. На этот счёт существует любопытная статистика: выходцы из лервов, сочетающиеся браком внутри своей категории, достигают звания магической семьи в одном случае из сорока, а те, кому повезло подбирать партнёров из потомственных магов - в одном случае из пяти. Магические же семьи и рода попросту боятся сами потерять магию и поэтому оставляют бывших лервов на обочине жизни.

И вот теперь представьте, что этим двум категориям предложили доступ к реальной власти. А именно это и декларирует король Бритстана, своей политикой сближения сословий.

- Я так понимаю, что это политика предусматривает мезальянсы?

- В том числе.

- А почему маги не бунтуют против этой политики?

- Здесь всё достаточно просто. Король Яков сыграл именно на страхе одарённых лишиться своей магии. В Бритстане заняла господствующее положение концепция максимального смешения крови - считается, что чем больше различных кровей намешать в роду, тем более жизнеспособным будет потомство.

- Ну и шанс вообще потерять магию также увеличится.

- Согласна, но ведь тут главное - как подать информацию, что выпятить, что скрыть.

Я глубоко задумался. Нет, рациональное зерно в теории бритстанцев было, но всё-таки, рисковать лояльностью большинства одарённых. Кстати:

- Высокородная, не подскажете, а каков процент среди одарённых выходцев из немагических семей?

Элизабет улыбнулась:

- Вы абсолютно верно уловили суть. Этот процент за последние сто лет поднялся с двадцати до тридцати. - Предвосхищая мой следующий вопрос, она добавила. - Да, это именно тенденция, а не колебания туда-сюда.

Внушительные цифры. Не удивлюсь, что многие из старых родов также встанут на сторону сторонников нового похода короля Якова во имя прогресса.

Разговор продолжался ещё около часа, мы обсудили множество вопросов. Разумеется, я рассказал высокородной, кто скрывается под личиной Командора. Она развеселилась:

- А я-то всё гадала, почему это Командор так меня обхаживает? А он, оказывается, просто хотел привязать меня к себе, чтобы потом было легче склонять на свою сторону правительство Эллады. Вот негодник!

Этой шуткой мы и закончили разговор. Стартовав через полтора часа в Дюссельдорф, к десяти вечера мы уже въехали на территорию замка Тодт.

***

Следующие десять дней я не могу воспринимать иначе, чем каникулы. Полноценные каникулы, во время которых ты если и делаешь что-либо, то абсолютно не напрягаясь. Дети, обучающиеся в замке, со мной не пересекались, за исключением моей "свиты", для которой, на время визита, я выпросил разрешение принимать пищу со мной. Так что за стол я обычно садился в компании Аликс, Кристи, близнецов, Терезу и Гуго. Иногда к нам присоединялись Мария и Астра.

Нечто похожее на распорядок дня установилось чуть ли не в первый же день. Завтракали мы втроём с Аликс и Кристи, затем до обеда занимались каким-либо активным отдыхом. Обедали же, впрочем, как и ужинали, уже всей компанией. После обеда обучающиеся в замке уходили обратно на занятия, мы же расходились в разные стороны. Я, например, чаще всего уходил в библиотеку. По окончании занятий в замке Тодт мы уже собирались все вместе и веселились от души. После девяти часов вечера я уходил немного поработать.

Да, за это время мне пришлось несколько раз отвлечься от отдыха. Сначала со мной связалась Лорена и рассказала о "заговоре" иверийцев, работающих портальщиками. Я одобрил её инициативу о прекращении переводов иверийцев в Лхасу. Единственное исключение было сделано для портальщика, оказавшегося сыном кастеляна королевского дворца в Дублине. То, как он знал сам дворец и окрестности, сделало бы честь даже домовому.

Да, я решил помочь Лорене в представлении её ребёнка магии королевского рода Иверии. Данный ритуал чем-то похож на тот, который проводился со мной и Марией во время нашего первого приезда в замок Тодт. Единственная сложность: в данном случае необходимо держать ребёнка над алтарным камнем (ни в коем случае не кладя на него), и делать это должен, по идее, глава рода. Впрочем, разговор с Петровичем подтвердил мои предположения о том, что в таких случаях вместо главы рода вполне может выступить домовой.

Разумеется, сходил я и к костерку домовых, выяснить, что же это за штука такая, "лучистый кокон"? Хранитель костра выслушал мой вопрос, немного помолчал, затем произнёс:

- Хорошо Серж Ривас, мы подумаем, можно ли показать тебе лучистый кокон и тем более, разрешить его осмотреть (о том, чтобы забрать его для ламии, я, к счастью, и не заикнулся).

Принимая ответ, я слегка поклонился и задал вопрос, не дающий мне покоя с момента схватки с Великим духом:

- Скажи, а когда я перемещался сюда в прошлый раз, я не попал прямо к костру потому что был не один?

- Да. Ты свободен в использовании нашего дара, но к костру есть допуск только у тебя.

- А как-нибудь можно вернуть Потапычу возможность перемещаться к костру?

Вот тут хранитель просиял. Голос его стал значительно теплее:

- Отчего же? Ежели ты сам его прощаешь, ты можешь создать уголёк и для него.

- И как это делается?

- Ну самое простое - найти новое место для костерка, разжечь его там, дождаться, пока образуется уголёк и принести его сюда. А здесь, в пламени нашего костерка, уголёк станет правильным, хозяйским. Но вот сделать это только ты можешь.

- А ты не подскажешь, где тут ближайшее место под костерок?

- Ближайшее - туда, - домовой махнул рукой, указывая направление, - но вот что за место и как далеко, сказать не могу, уж звиняй.

- Ничего страшного - пробормотал я, ставя метку на направление.

Посидев у костра ещё немного и запустив процесс образования нового едкого кристалла (больше одного не рискнул выращивать, мало ли что), я откланялся и вернулся в замок Тодт.

Вновь проявился неизвестный недоброжелатель Астры. Стоило Астре только всего один день провести с дочерью, не надевая на неё защитный артефакт, как проклятие появилось вновь. То, что проклятие было то же самое, наводило на мысли о том, что его насылает не живое существо, а какой-то механизм. Но вот что за механизм может так ювелирно насылать проклятия на человека, которого он не видит?

Разумеется, положение вещей было исправлено буквально за полчаса, причём в этот раз проклятие с Селены снимала сама Астра, после чего со вздохом вновь надела на дочь артефакт. Я понимал её чувства - неприятно осознавать, что твой долгожданный ребёнок должен защищаться от тебя.

На совещании по горячим следам, на котором присутствовали я, Георг, Астра и Мария было решено следующее:

Селена в три года пройдёт первый этап ритуала знакомства с магией семьи Тодт. Я практически уверен в том, что смогу поспособствовать восстановлению алтарного камня семьи. После этого ритуала я запихаю её и Астру в диагност и тогда уже, надеюсь, смогу разобраться с этой головоломкой.

Решился вопрос и с дальнейшим обучением Аликс. Она с третьей кварты начинала учиться в берлинской школе магии. Обычно, такие переходы посередине учебного года не очень-то приветствовались, но в этот раз из-за закрытия Истока по всей Европе в том же положении, что и Аликс оказалась добрая сотня учеников, решивших покинуть Бритстан для продолжения обучения. Впрочем, сама Аликс не желала ехать в Берлин и составила хитрый план, как этого избежать. По счастью, для его разработки она была вынуждена общаться по серебряному блюдечку, так что Петрович заблаговременно предупредил меня о замыслах этой истинной "лисы".

Аликс постучалась в двери моего кабинета, где я засиделся, в охотку дорабатывая новый доспех для своего духа-защитника, около полуночи. Получив разрешение, зашла ко мне за спину и принялась легонько разминать мои плечи. Голос её был тих и печален:

- Сюзерен, почему Вы стремитесь отослать меня в Берлин?

- Ты должна получить образование. Будь ситуация иной, я бы вообще тебя к Ингрид в Саламанку отправил бы.

Её руки на миг сжались, затем продолжили свои расслабляющие движения. Голос, правда, немного дрогнул:

- Ингрид?

- Да, судя по всему, если где в Европе и есть серьёзные исследования по магии Америки и Африки, то только в Саламанке. Я и сам, если позволит обстановка, выберу этот университет. Ну а учёба в школе при университете Саламанки и общение с тамошними учениками дадут тебе прекрасную предварительную подготовку по этим вопросам.

Аликс слегка стукнула меня по спине:

- Как можно так издеваться над бедной девушкой, сюзерен. Я-то думала... А Вы как всегда, о науке... - помолчав, она продолжила атаку. - Но раз в Саламанку нельзя, так может быть, мне лучше было бы пойти в школу при университете Льежа?

Я решил немного подыграть ей:

- А почему Льеж?

- Ну ведь нет никакой особой разницы, чей диплом об окончании школы у меня будет? А требования в Льеже всё-таки ниже, чем в Берлине. - Тут она склонилась и легонько укусила меня за ухо, прошептав - да и к Ипру ближе, смогу навещать Вас в выходные.

- Ну да, - поддакнул я ей, - и с мастером Браувером легко можно договориться... за согласие побыть его лабораторной мышкой.

Я даже спиной почувствовал, как девушка покраснела:

- Вы... Вы знали?!

- Конечно, знал. - Я притянул девушку к себе на колени. - Вот скажи мне, почему ты действительно не хочешь получить глубокие знания?

- Я хочу... просто... я хочу быть полезной Вам... хочу быть с Вами. А два с половиной года - это же целая вечность!

- Ну, чтобы быть мне полезной, нужны многие знания и умения.

- Но я готова учиться! Но... можно я это буду делать рядом с Вами! Кошке-то Вы разрешили лишь притвориться, что она действительно будет обучаться!

- Кристи чистый боевик. А из тебя я надеюсь воспитать кого-то более ответственного.

Она резко развернулась, не покидая моих колен:

- Правда?! Вы действительно хотите, чтобы я была Вам нужна?

- Правда.

- Спасибо, - она крепко обняла меня.

Впрочем, окончательно сломить её сопротивление удалось только тогда, когда я ей пообещал договориться о возможности досрочного окончания ею школы.

В субботний вечер я попросил собраться всех представителей семьи Тодт. Когда моя просьба была исполнена, я рассказал присутствующим историю Карла Тодт, который много лет провёл призраком в своём родном доме.

По мере моего рассказа, Мария всё чаще промокала уголки глаз, а Георг, страшно напрягшийся при первом упоминании Карла, постепенно расслабился. Закончив рассказ, я откланялся и вышел. В конце концов, это бывший глава их рода, вот пусть они сами и решают, что им делать с теми знаниями, что я им преподнёс.

Зашедший ко мне утром Петрович прямо-таки лучился довольством:

- Человечек-то энтот, в семье жильцов, то есть, главный, знаш где сёння с самого утра обретается?

- И где же?

- Дык, самолично решил в месте поминовения имя Карла восстановить.

- А оно что, было разрушено?

- А как же?! Призраком он был? Был. А призракам никакого места поминовения не положено!

От подобной ереси я чуть было не подавился какао. Это кто ему сказал, что место поминовения может для призрака якорем стать? Впрочем, вслух я этот вопрос не озвучил.

Но всё-таки, большую часть этих десяти дней я именно отдыхал. Катался на лошадях, один раз прокатился на Красотке, но ясно увидел, что становлюсь несколько тяжеловат для неё. В принципе, нестрашно, после её пятнадцатилетия подобные проблемы решаются чуть ли не по мановению мизинца, но до этого времени надо ещё дожить.

Читал, смотрел фильмы, причём это время было единственным, когда и Кристи и Аликс без слов уступали свои места рядом со мной близнецам. А вот то, как девочки договаривались, кто будет сидеть по обе стороны от меня во время приёма пищи, часто превращалось в ожесточённые споры шёпотом.

Ну и конечно Даниэль! Не менее пяти раз в день вездесущий хомяк атаковал меня различными коммерческими предложениями. Некоторые я даже соглашался воплотить в жизнь, попутно выяснив одну маленькую деталь. Он не мог сам воровать вещи, но вот если его хозяйка указывала ему на ту вещь, которую она бы хотела присвоить, всяческие барьеры для него исчезали. Обнаружил я это случайно, когда увидел, как Тереза подзуживает Даниэля что-то взять у одной из своих соучениц. Разумеется, как только пропажа обнаружилась, вещь была Даниэлем тут же возвращена, но лишь за небольшое вознаграждение. Да и прозвище: "растеряша", которое я услышал в адрес девочки, много мне сказало.

Пришлось вызывать Терезу и делать ей строгое внушение. Пожалуй, больше всего меня удивила реакция Даниэля, который образами и жестами горячо поблагодарил меня за вмешательство.

Спокойное течение жизни было нарушено двадцать четвёртого апреля.