Одержимость шейха

Глава 44. Маленькое признание. Спустя два месяца

Сегодня во дворце суетится каждый, кто умеет двигаться. А я боюсь разучиться дышать во всем происходящем хаосе. Великий правитель решил почтить нас своим присутствием. Вот только меня это присутствие не радует от слова совсем, более того, даже пугает.

Я не видела его и не слышала о нем с тех самых пор, когда падишах присутствовал на заключении нашего с Джафаром брачного контракта, с тех самых пор, когда собственный сын опозорил его, выставив на посмешище перед родственниками Мариам, отказав жениться на девушке, выбранной для него.

Джафар тогда отказал не только отцу, но и самому старшему правителю. Публично, женившись на самозванке, кем, я уверена, и сейчас являюсь для его отца. Однако самого Джафара мнение старика волнует меньше всего, чему я, конечно же, несказанно рада. Точно так же, как и тому, что Джафар больше не выходил с ним на связь.

Однако я слышала пару его разговоров с Ахмедом, который доносил слухи, что падишах намерен лишить моего мужа куска земли, которая приносит ему прибыль в нефтяном бизнесе. Но радует тот факт, что он не развязал кровавую битву, хотя у него были все основания лишить Джафара всего. Падишах решил идти с холодной войной, душа своего сына с экономической позиции. Поэтому сегодняшний визит настораживает меня. Ведь последний был далеко не дружелюбным, по крайней мере, для меня. А что будет теперь? Когда я стала любимой и единственной женой его старшего сына и… матерью его будущего ребенка, о котором еще никто не знает. И надеюсь, что так и останется, пока мое положение не станет очевидным.

Мне потребовалось немало усилий, чтобы во время подготовки к приезду правителя проскользнуть незаметной на кухню и как можно скорее начать собирать поднос с угощениями и напитками для мужа. Падишах, разумеется, важная персона, и я буду обязана проявить к нему уважение и почтить своим присутствием, но это вечером, а сейчас у меня есть более важная задача: рассказать Джафару о том, в чем сегодня ранним утром я убедилась окончательно. Хотя я чувствовала свою беременность еще до задержки. Не могу объяснить как... я просто чувствовала, знала, что во мне что-то меняется. Поначалу меня это пугало, и я даже ловила себя на паранойе, которая действовала на мои нервы. Или это были всего лишь взбесившиеся гормоны. Что более вероятно в моем положении. Ведь, не взирая на слова Джафара о том, что он хочет все, что я могу ему дать, волнение никуда не делось. Более того, оно усилилось на фоне моих очевидных переживаний, но в какой-то момент страх рассеялся сам по себе, а желание в действительности оказаться беременной обосновалось у меня в груди теплым комочком.

Наверное, поэтому мне хочется сделать этот момент особенно прекрасным и в красивой обстановке для нас обоих. Расслабить мужа и создать подобающую атмосферу, чтобы он с таким же теплом принял нашу маленькую, но радостную новость. Очень надеюсь, что так и будет. Судя по тому, что Джафар совершенно не следил за защитой во время секса, а мой личный гинеколог выписал мне специальные витамины, Аль Нук-Тум даже поспособствовал моему положению. Всевышний, как же мне не терпится узнать реакцию мужа.

Мужа.

Прошло несколько недель, прежде чем я решилась так обращаться к нему хотя бы мысленно. Только произносить вслух как-то не решаюсь до сих пор, особенно когда того требует сам Джафар.

Ему не нужно внушать мне подобное. Но почему-то я сопротивляюсь этому. Не так яро, как раньше, но даже спустя два месяца беззаботного проживания в любви, заботе и ласке, которой он окружил меня и приручил к себе, как и одного из своих диких львов, сопротивляюсь. Будто боюсь, что, если сдамся ему и не заставлю бороться за свой взгляд, прикосновение или стон, он потеряет ко мне интерес, а это убило бы меня.

Мне невыносима сама мысль о том, что Джафар когда-нибудь вернется в свой гарем.

Если честно, я уже зависима от этого мужчины. И не знаю, почему не могу перебороть упрямую частицу себя и стать покладистой для мужа. Отдать ему все: сердце, тело и душу. Что-то внутри меня, кажется, еще борется с ним и с его желанием обладать мной, хотя и так очевидно, что и без всяких договоров и прочих контрактов я принадлежу самому могущественному мужчине в золотых песках. Да во всем мире. Я принадлежу Джафару Аль Нук-Туму. С той самой ночи под звездами я доверилась ему и не пожалела. Потому что быть его, под его защитой, согретой его любовью — это так невероятно правильно ощущается.

Я даже не понимаю, в какой момент наши отношения так кардинально поменялись. Мне не хочется, конечно, кричать об этом, но скажу шепотом: я счастлива и вполне довольна своей новой жизнью. Где меня любят и оберегают, а еще относятся с почтением и уважением, как того и требует мой статус.

Усмехаюсь, качая головой.

Я ведь действительно влюбилась в него. Без шуток. Он не оставил мне ни малейшего выбора. С той самой ночи под звездами все изменилось, а в первую очередь мы сами. Кажется, с тех пор наш секс не прекращался более чем на десять часов. Джафар всегда нуждается во мне. Быть во мне или на мне. Неважно. Будь то день, утро, ночь или вечер. Все равно. Он просто находит меня, утаскивает в комнату, и единственное, чем мы занимаемся, это сплетаем наши тела в единое целое.

Меня даже пугает, что мы не можем насытиться друг другом, не можем устать друг от друга. Наша жажда обоюдная. Растущая с каждым днем все больше и больше. И это ужасно, потому что я боюсь, что однажды все это потеряю. Потеряю тогда, когда не буду готова для этого. И, наверное, теперь уже никогда не буду.

— Малика! Где тебя носит?! — долетают до меня вопли слуг, пока я тайком готовлю прохладный щербет на складе.

Не люблю выдавать свое присутствие на кухне. Кухарки вечно лишают меня удовольствия приготовить что-то своему мужу, ворча, что это не моя работа и господин накажет их за это. Но сегодня особенный день, и мне хочется сделать все самой, поэтому я здесь.

— Иди сюда, непутевая, — снова врывается в мои мысли недовольный голос. — На. Держи. Сбегай до Халифа…

— Подожди, Латифа, — перебивает ее другая. — Пускай на кухне работает, я сама отнесу. Идрис рассекла руку, пусть заменит ее.

— Что, прямо сейчас? — удрученно протягивает Малика своим тонким голоском, явно не испытывая удовольствие от ворчаний надоедливых женщин. — Я просто хотела…

— Нет, ну вы посмотрите на нее. Время обед, она только принесла свои ноги, еще и препирается! О, Аллах, что за несносная девчонка!

Усмехаюсь, быстрыми движениями добавляя сок в мороженое, а затем и немного фруктов, перемешиваю и убираю в прохладное место.

— Хорошо, хорошо, Фатима-ханым, — примирительно лепечет Малика. — Только не нервничай. Я все сделаю.

Я не сдерживаю улыбки, когда выглядываю из укромного уголка и замечаю, как она корчит рожицу в спину старшей. А как только наши взгляды пересекаются, на девичьем лице появляется испуг, но я не собираюсь отчитывать ребенка. Вместо этого показываю Малике быть тихой, прежде чем подзываю ее к себе.

Девочка тут же расплывается в улыбке и, сжав крепче кулек, который она уже хотела спрятать, быстро семенит в мою сторону. Как можно незаметней она проскальзывает на склад, и, закрыв дверь, я утягиваю ее в свой укромный уголок.

Мне нравится иногда проводить время на кухне и быть ближе к своим людям, но сегодня я готовила сюрприз для мужа, поэтому решила уединиться от лишних глаз. Однако Малика не помешает моим планам. К тому же я люблю с ней поболтать, она как маленькая птичка, которая знает больше, чем нужно. В моем случае это скорее плюс, чем минус. Тайны дворца порой бывают коварны, уж кому как не мне об этом знать.

После того, как Джафар изгнал Зарему и Зураба, мы сразу начали заниматься полной сменой всего персонала. И вот только пару недель назад окончательно набрали нужных нам людей, среди которых как раз была мать Малики. Она пришла на должность кухарки, вот только три дня назад свалилась с сильным гриппом и прислала вместо себя свою дочь, с которой мы тоже очень быстро нашли общий язык.

— Салам Алейкум, Малика, — первая приветствую девочку, после чего приобнимаю ее и веду к столу. — Вижу, ты освоилась на кухне? Никто не обижает?

— Ваалейкум, моя госпожа, — щебечет птичка. — Нет, у меня все хорошо, спасибо, что не уволили мою маму и дали мне возможность заменить ее. Вот, — девочка поворачивается ко мне, — она передала вам пирожное в знак благодарности, — Малика вручает мне тот самый кулек, и, развернув содержимое, я приоткрываю небольшую коробочку. Склонившись, с наслаждением вдыхаю пряный аромат сладости.

— М-м-м, — блаженно прикрываю глаза, чувствуя, как уголки губ невольно дергаются.

— Вы такая счастливая в последние дни, госпожа Джансу. — Прищуриваюсь в ее сторону. — Мне нравится видеть, как вы улыбаетесь. Вы очень красивая. Мама мне говорит, что улыбка — это самое главное украшение всех женщин, и когда-нибудь своей я околдую будущего мужа так же, как и вы — господина.

Теперь я улыбаюсь еще шире и треплю болтливую девчушку за плечико.

— Ох, спасибо, Малика. И за угощения тоже, аромат просто потрясающий. Когда-нибудь так и будет. Как мама? Как твои успехи в учебе?

— Все хорошо, спасибо, госпожа. Мама уже идёт на поправку, вот ей даже сил хватило испечь для вас пирожное. Попробуете?

— Обязательно! И ты угощайся, — я протягиваю коробочку ей.

— Нет, нет… — быстро машет головой, — это специально для вас!

— Ну хорошо, обязательно попробую, как закончу, — ставлю коробочку на стол рядом с подносом.

— Ой, а что это?! — она тянется к тесту на беременность, который я вложила в красивую упаковку, но закрыть совершенно забыла. — Аллах! Вы что…

— Малика! — шикаю на неё, успев захлопнуть перед ее носом крышку. Уж в четырнадцать лет ей должно быть известно, что значат две красные полоски, и по ее вспыхнувшим глазам я прекрасно это вижу. — Тише, — как можно строже говорю я, мысленно отчитывая себя за оплошность. — Эта тема недопустима, понятно? Я хочу сделать для господина сюрприз. Об этом никто не должен узнать. Ты понимаешь это?

— Простите, — она виновато опускает глаза, — я и не думала болтать.

— Вот и славно…

Я уже собираюсь сказать ей о том, что мне пора идти, а ей приступить к работе, как из кухни доносится крик Латифы:

— Малика! Аллах! Куда подевалась эта девчонка? Нужно выпороть ее розгами…

Мы прикрываем рты с неловким смешком из-за прозвучавшей угрозы, а потом я ее подталкиваю к выходу.

— Давай, беги.

— А вы про угощение не забудьте, его надо свежим есть. Мама сказала, потом вкус не такой…

— Беги уже, если не хочешь встречи с розгами, — усмехаюсь, неодобрительно качая головой.

После чего, поправив покрепче платок на голове, и сама покидаю наше укромное местечко через запасной выход, предварительно поставив пирожное среди других угощений на подносе. Еще одна сладость не помешает, чтобы ублажить своего мужа перед маленьким признанием.