Одержимость справедливостью

Глава-4 Проклятые кисточки

Димка стал приглашать меня в гости домой к нему. Мы пили чай и болтали об искусстве.

– У тебя что, девчонки на ночь остаются?

– Да нет, ты что, родители не разрешают. Только до одиннадцати можно, а потом стучат в дверь: «девочке пора домой».

… Мне мать девчонок приводить не разрешает. Говорит, рано. Говорит, девчонки хорошему не научат. А этому, пожалуйста, води себе, сколько хочешь. Ещё и дверь на крючок запирается. Говорит, чтобы родители не вскакивали. Часть его комнаты была отгорожена перегородкой от пола до потолка. И та часть, что ближе к огромному окну, стала настоящей студией. Это не важно, что там всего 4 квадратных метра. Ну и что, мольберт-то, смог поставить. Полки тут есть, краски разложить можно, кисти, холсты.

У меня тоже есть своя комната. Окно маленькое, тёмное, а мне ведь рисовать нужно. Я вечером цветов не вижу, красок не чувствую. Вещи положить негде. А у этого, хоромы настоящие.

– Кем работает твой отец?

– Он, заместитель министра энергетики. А почему ты спрашиваешь?

– Да вот, вижу книг много. Даже иностранные есть. Думал, он какой-нибудь дипломат. Раз тебе игрушки дорогие из-за границы привозили.

– Какие ещё игрушки? Это мать книги собирает, теперь так модно.

– А, иностранные книжки, зачем?

– Это польские. Тоже мать собирала. Мама из Белоруссии, там польские школы были.

– Ну, ладно, спасибо за чай. Пойду я, завтра в училище увидимся.

Не успел выйти, Димкина мать пришла.

– Здравствуй Дима, – говорит, я так рада, что ты с нашим. А то у него друзей совсем нет. Теперь вот, тёзки, будете дружить. Дима много про тебя рассказывал. Говорит, ты в группе самый лучший и художник талантливый. Ты заходи, не стесняйся. Мы всегда будем рады тебе, правда Дима? – продолжала распинаться Димкина мамаша.

– Да, конечно! – подхватил Димка, – заходи, в любое время.

***

Вскоре я снова оказался в квартире Димки. Димка жил в центре, недалеко от того места, где у меня пересадка по дороге в училище и обратно. Зашёл случайно, было настроение поболтать с кем-то. Дверь открыла мать, обрадовалась. Однако, Димки дома не оказалось, ушёл в магазин за продуктами, но должен был скоро вернуться. Мать куда-то спешила, предложила подождать в Димкиной комнате.

Оставшись один, я сначала хотел что-нибудь почитать и стал разглядывать книги, что стояли на полке. Одна, просто поразила, Димка её прошлый раз не показывал. В книге необычно большого размера, было всё о военных кораблях. От парусников до современных крейсеров и линкоров, с рисунками, и репродукциями картин известных художников, с описаниями и рассказами о подвигах моряков. Некоторые страницы книги были сложены вдвое. Развернув их, открывались схемы и чертежи разных типов кораблей, со всеми мельчайшими подробностями. Я представил себе, как рисую картину морского сражения. Без такой книги сделать это совершенно невозможно. Нужно обязательно попросить книгу у Димки, он должен дать, мы же друзья. А вдруг подарит, ему ничего не жалко, подарил же тогда то маленькое пианино.

Я вдруг подумал, если в комнате оказалась такая книга, здесь наверняка должно быть ещё что-то. Я стал разглядывать всё, что видел на полках. А ведь самое ценное должно быть спрятано, а не лежать на виду. Я такие вещи прятал на шкафу, за буртиком, где не видно. Пока на стул не залезешь, не найдёшь. Ну-ка посмотрим, что прячешь ты, Дима. Я оказался прав. На шкафу была спрятана плоская деревянная лакированная коробка с вензелями. Оказалось что это пенал, внутри которого, в специальных отделениях лежали пять кисточек разного размера. Металлическая обойма каждой кисти, удерживающая волосяной пучок была отполированной и жёлтого цвета. Уж ни золото ли? Всё выглядело нарочито дорогим. Это же надо так зажраться. Мне бы и в голову не пришло сунуть такую кисть в краску. На древках и внутри коробки много иероглифов разных. Японские, наверное, как то «пианино», – вспомнил я. Кто-то привёз тебе Дима, а ты даже не рассказал, а говорил, что друг. К горлу подкатил комок, от обиды стало трудно дышать. Я механически сунул коробку в свою сумку. Воровать, у меня и в мыслях не было, просто так получилось.

В этот момент открылась дверь, и в комнату ввалился Димка. Увидев меня, обрадовался.

– О, привет, я как раз о тебе вспоминал. Тебя мама впустила? Она уже ушла, я не знал, что ты здесь. Давно ждёшь?

По моей спине тёк холодный пот, язык прилип к нёбу. Страшно было подумать, что было бы, если бы Димка увидел, как я прячу коробку с кистями себе в сумку. Он бы решил, что я ворую, а у меня и в мыслях не было. Чёрт попутал. Надо отдать, но как?

– Ну, чего замер, как будто аршин проглотил?

– Аршин, какой аршин? Я ничего не делал, я книгу смотрел. Поразительная книга, хотел у тебя попросить.

– Да, книга классная, только дать я её не могу. Отец запретил из дома выносить, никому не даёт. Говорит, смотрите сколько хотите, а выносить не разрешает.

– Ну да, я так и думал. Книга-то дорогая, наверное? Вообще-то я просто так зашёл. Хотел спросить, ты пойдёшь на выставку, что завтра открывается?

– На выставку? – задумался Димка.

– Ну, ладно, пойду я, пора мне уже.

– Ты что, обиделся что ли? Не торопись, давай чаю попьём, я сушки принёс. Пойми, книга не моя!

В этот момент больше всего мне хотелось смыться. Вдруг Димке стрельнёт кисточками новыми похвастаться, а они у меня в сумке.

– Да я-то понимаю, что книга не твоя. Я без претензий. Нельзя, значит нельзя.

– Ну вот, обиделся, – Димка выглядел расстроенным.

– Ладно, я побежал. Увидимся в училище, завтра.

Выскочив за дверь, я вытер пот со лба. Только бы он сейчас про свои кисти не вспомнил, а то сразу на меня подумает. Надо подловить момент, и подбросить их обратно…. Однако, таскать коробку с кистями с собой я боялся. Вдруг случайно найдут, залезут в сумку под любым предлогом и найдут, катастрофа! Что делать с кистями я не знал. Не то, что пользоваться, открывать боялся. Хотел выбросить, но не смог, стало жалко. Я прятал их в своей комнате, перекладывал с места на место, опасаясь, что случайно найдёт мама, и станет задавать вопросы. Откуда?… Откуда?… Из Японии, вот откуда!

Каждый день, встречаясь с Димкой в училище, я ждал что он спросит, – а не брал ли ты мои кисти? Одно его появление портило настроение на весь день. Но ничего не происходило, и я вынужден был «дружить!» Димка молчал. Вначале мне казалось это подозрительным, казалось, что он всё знает и просто играет со мной, ждёт подходящего момента. Порой, я сам хотел заорать, – хватит играть! Я знаю, что ты знаешь! Хотелось ударить его. Это было невыносимой пыткой. Учёба подходила к концу, я ждал, что вот-вот Димка нанесёт удар. Но он молчал.

***

Вот уже отзвенел последний звонок и нам вручили дипломы. Хвалили и поздравляли всех, но особенно меня, и Димку. Сказали, что дадут рекомендации для поступления в Академию художеств. Я не хотел с ним, ни в какую Академию. Да и думать об этом было рано, впереди ждала армия.

Девчонки из группы бегали, требуя устроить прощальный вечер. Повод был, Роза, оказывается, выходит замуж, и уезжает в другой город, где её ждёт жених и свадьба. А поскольку это далеко, она приглашает всю группу для прощания к себе в гости, в квартиру, которую для неё снимали родители.

Сидели, кто на чём. Играла музыка, девчонки хотели танцевать, но из-за тесноты топтались на месте. Напились быстро, галдят, каждый своё. В углу уже тискаются, ишь, на кухню пошли. Роза, затмевала всех. Она как-то слегка округлилась и превратилась в шикарную бабу, с какой стороны ни глянь. И глаза такие томные. Вот только смотрит она этими глазами не на меня, а на Димку. Он сначала не замечал, так она чуть ли ни на колени к нему залезла. Это она так замуж выходит? А Димка, так даже отталкивает её, спорит с пацанами.

– Налейте ещё! Мужики! – пьяным он не был, но вёл себя необычно, – мужики, домой идти не хочу!

– Чего случилось-то? – подключился я.

– Представляешь, прихожу домой. Кричу, – мама, я училище закончил! Она поздравила, поцеловала. И тут вдруг говорит, отец утром был очень расстроен. Почему, говорит, ты не сказал, что подарок нашёл, тот, что отец для тебя приготовил? Какой, на хрен подарок? Я никакого подарка не находил, так ей и сказал. Что за подарок-то, я должен был найти? Погоди, говорит, я папе позвоню, и звонит отцу на работу. Ну, они поговорили, и она мне трубку даёт. Отец спрашивает, не видел подарка? Я говорю, не видел. А он говорит, нет мне времени с тобой разговаривать, но, говорит, я очень тобой разочарован! И трубку повесил…. И так он это сказал, что мне реально поплохело. Оказывается, отец за огромные деньги купил для меня японские кисти для каллиграфии, из какой-то коллекции. И они, эти кисти, якобы пропали. А я их и в глаза не видел….

… Вот оно, началось, – внутри у меня всё сжалось, – сейчас скажет, что это я украл, что больше некому. Будь прокляты эти кисти.

– Мать сказала, что отец целую речь приготовил, чтобы мне их вручить после окончания училища. И вот, пропали кисточки. Оказывается, они были спрятаны в моей комнате, на шкафу. Там кроме пыли никогда ничего не лежало. В мою комнату заходил только я, и мои друзья. За это время кучу народу перебывало, пока они там лежали. Вот и Дима заходил, – кивнул он на меня, – что же, я его подозревать должен?

Я смотрел на него, боясь себя выдать. Но все были пьяными и ничего не соображали.

– Да и кому в голову придёт по шкафам шарить, и уж тем более на шкафу, куда я даже сам никогда не заглядывал. Чушь какая-то, вроде, я сам у себя украл и теперь дурака валяю. Обидел меня папа.

Конец Димкиного рассказа никто, кроме меня уже не слушал. Все болтали о своём и расползлись кто куда. Выпив всё, стали расходиться. Вышли на улицу, идём к остановке.

– Слушай, может я у тебя переночую. Видеть отца не хочу. Мне ничего не надо, я на полу лягу. У тебя же, надувной матрас есть?

От этой идеи у меня ноги подогнулись. Я представил себе, как Димка случайно находит у меня в комнате свою коробку с кистями. Минуту, я даже слова сказать не мог.

– Так ты у Розы переночуй, она же одна живёт, – наконец выдавил я из себя первое, что пришло в голову.

– У Розы? А что, вдруг не прогонит, – Димка даже остановился.

Я сразу вспомнил масленые глазки, которыми она весь вечер провожала Димку. Конечно пустит, и в кровать с собой положит. Я только сейчас понял, что она весь этот вечер ради него затеяла. Юбка, короче некуда.

– Подлец! Как у тебя язык поворачивается? Молодая девушка, замуж выходит! Неужели ты на такое способен?

– Да ты что, я же только переночевать…, – залепетал Димка, – и в мыслях не было к ней лезть.

– Мало ты её на картошке портил! Думаешь, я не помню?

– Не было у меня с ней ничего.

– Как же не было? Забыл, как рассказывал, подробности, попка выпуклая!

– Не было. Я же тебе говорил, она мне никогда не нравилась. После картошки мы вообще не встречались.

Неужели и правда, не встречались, – подумал я про себя. Как он может? В мыслях, я не раз обнимал её, ночью просыпался…

– Но, ты прав! – продолжал Димка, – идём к тебе.

– Вот что Дима, ты сейчас пойдёшь к родителям и всё им объяснишь. Они тебя простят. Они же волнуются сейчас, наверное не знают, где ты.

– Ты, правда думаешь, что я сам у себя подарок украл?

– Это не моё дело, разбирайся сам. Может, переложил куда-нибудь, или отнёс показать кому-нибудь, и забыл. Я тебя не осуждаю. Родителей уважать надо! Стыдно, нельзя так. Понимаешь?

С минуту шли молча. Димка, с пьяных глаз соображал медленно.

– Но ты ведь мне веришь? Веришь? – прорезался он, наконец, – ты прав! Ты настоящий друг! Ты правду в глаза говоришь, не все так могут. Я этого не забуду.