Одержимость сталкера

ГЛАВА 13

Лиам

После того, как я привел ее домой из библиотеки, мы, как обычно, сидим вместе и смотрим фильм. Я не могу сказать тебе, в чем, черт возьми, дело, потому что все, что я могу сделать, это бросить на нее взгляд. У меня огромная коллекция фильмов, и я всегда позволяю ей выбирать, что нам смотреть.

Черт возьми, мне все равно, что она наденет. Все время, пока я сижу рядом с ней, я вдыхаю ее аромат и изучаю все, что связано с ней. То, как ее лицо реагирует на все, что она видит на экране.

Она — мой фильм.

Я мог бы провести всю свою жизнь, наблюдая за ней. Черт возьми, это все, чем я занимаюсь с тех пор, как впервые увидел ее. Но я хочу сделать гораздо больше, чем просто наблюдать за ней. Я хочу сняться вместе с ней, особенно в ее постели.

Сегодня на ней мои любимые пижамные шорты, те самые, с вишенками, которые сводят меня с ума, когда я думаю о том, как бы мне хотелось оторвать ее от себя. Она закидывает ногу на ногу, и одна из ее маленьких пушистых тапочек спадает с ноги. Она наклоняется, чтобы поднять его, и мои глаза прикованы к блеску кожи, который я вижу у нее на спине, там, где задирается ее майка, когда она наклоняется.

Черт возьми.

Я вижу, как верх ее трусиков выглядывает из-под шорт, когда она наклоняется. Ее стринги украшены вишенками в тон шортам, и мой член мгновенно превращается в ноющий стальной стержень в штанах, когда я шиплю, переводя дыхание. Она надевает тапочку обратно на ногу и с любопытством смотрит на меня, без сомнения, услышав мое шипение.

— Ты в порядке? — она спрашивает меня, искренне беспокоясь о моем благополучии.

Когда я не отвечаю, она кладет свою крошечную ручку мне на плечо и хмурится, почувствовав, как я напряжен.

— Лиам? — она произносит мое имя вопросительно, мягко, наклоняясь ближе ко мне.

Меня окутывает ее запах, и я не могу поверить, что она не видит огромную выпуклость у меня в штанах, но она даже не смотрит туда. Она смотрит прямо мне в глаза, и я не могу этого вынести.

Я хочу повалить ее на сиденье и овладеть ею прямо на месте, сказать ей, что нет, я не в порядке, что я никогда не буду в порядке, пока не окажусь в этой киске, пока не заявлю на нее свои права. Я резко вскакиваю и выхожу из комнаты, прежде чем сделаю что-то, о чем мы оба пожалеем, мое дыхание становится прерывистым.

Дерьмо.

С чего, черт возьми, я взял, что могу быть так близко к ней и не дрочить? Меня так и подмывает пойти в свою комнату и облегчиться, но я знаю, что это не остановит бушующего во мне зверя. Я буду сыт только тогда, когда она будет со мной. Кстати о ней…Я понимаю, что она преследовала меня, когда чувствую ее сладкий аромат рядом со мной. Я прижимаю кулаки к бокам, когда слышу, как она осторожно подходит ко мне сзади.

— Кайли, — выдавливаю я. — Отойди.

Я едва могу дышать. Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не развернуться, не прижать ее к стене и не погружаться в нее снова и снова. Я как гребаный вампир, который борется с запахом крови, чтобы не укусить свою жертву.

Я гребаный наркоман, жаждущий принять дозу, но она — единственный наркотик, который я предпочитаю. В ней есть все. Всего одна доза, и я, наверное, взорвусь у нее внутри.

Мой член вздымается еще сильнее, угрожая прорвать штаны, когда я думаю о том, как глубоко войду в нее.

— Что-то… я что-то не так сделала? — обеспокоено спрашивает она меня. — Я чем-то расстроила тебя?

Я натянуто смеюсь.

— Нет, милая. Ты ничего не сделала.

— Тогда что?

Я слышу вопрос в ее нежном голоске, и ее крошечная ручка протягивается, чтобы снова коснуться моей руки. Я взрываюсь от этого прикосновения. Мои нервы напряжены, кровь кипит, а ее прикосновение — как спичка, подожженная динамитом.

Я разворачиваюсь и хватаю ее, прижимаю к стене, приподнимаю, пока мой пульсирующий член не оказывается прямо между ее бедер. Ее ноги свисают с пола, а рот немного приоткрыт, когда ее глаза, наконец, расширяются от понимания.

Ее маленький язычок высовывается, чтобы облизать розовые, полные губы, и я больше не могу этого выносить. Я стону, и мои губы притягиваются к ее губам.

Сладкая.

Она такая чертовски сладкая на вкус. Как маленькие вишенки на ее шортах. Я провожу языком по ее губам, пробуя их на вкус, побуждая раскрыться для меня, и она с тихим стоном подчиняется, обвивая руками мою шею.

Я испытываю прилив гордости и победы, когда мой язык проникает в райские уголки ее рта. Когда ее язык мягко скользит по моему, и я понимаю, что она начинает целовать меня в ответ, я не могу остановить электрический разряд, который пронзает мой набухший член.

Я начинаю двигать бедрами напротив нее, водя своим толстым членом вверх-вниз по ее сладкой маленькой киске, прижимаясь к ней через одежду.

— О, черт, милая, — шепчу я ей в губы. — Ты знаешь, что я хочу с тобой сделать?

Она слегка ахает, и я заставляю себя отстраниться, чтобы посмотреть на нее. Ее губы влажные и припухшие от нашего поцелуя, щеки раскраснелись, глаза большие. Сладкая невинность, сияющая в них сладкая невинность напоминает мне, что она девственница, и я заставляю себя перестать тереться о нее, постанывая от усилий.

Она заслуживает гораздо большего, чем то, чтобы ее грубо прижали к стене. Я хочу, чтобы ее первый раз был невероятным. Я хочу насладиться каждым дюймом ее тела, ощутить, как она становится влажной и дрожит для меня, прежде чем я медленно войду в нее.

— Лиам? — произносит она мое имя, и мой член подергивается под ней через мои брюки и ее шортики.

Я вижу, как ее глаза расширяются от этого ощущения, а затем она спрашивает меня:

— Можно мне это посмотреть?

На секунду я перестаю дышать. Она совершенно выбила из меня дух, я не совсем верю в то, что только что услышал. Осознание того, что она хочет увидеть мой член, заставляет меня снова потерять контроль.

Ее лицо краснеет еще больше, когда я не отвечаю сразу, и она спешит объяснить:

— Я никогда раньше не видела мужчину. Знаешь, там, внизу… — она замолкает, и я издаю стон. — Прости, — бормочет она, заикаясь. — Мне не следовало спрашивать.

Я приказываю ей замолчать, прижимая палец к губам, и говорю:

— Нет, милая. Никогда не бойся спрашивать меня о чем угодно. Ты можешь получить все, что захочешь. Ты поняла меня?

Боже, если бы она только знала, насколько правдивы эти слова. Что-нибудь. Все, что в моих силах дать ей. Она медленно кивает, ее большие глаза доверчиво сияют, когда я убираю палец с ее сладких губ и опускаю руку, чтобы расстегнуть молнию на брюках. Мой твердый член высвобождается, и ее глаза становятся еще больше, когда она принимает его.

Я так чертовски возбужден, когда она так удивленно смотрит на меня. Мой член побагровел, головка болезненно распухла, из кончика начинает вытекать преякулят. Я пытаюсь подавить стон, когда она шепчет:

— Похоже, это больно.

— Так и есть, милая, — честно отвечаю я. — Но есть способ, как это прекратить.

— Как? — спрашивает она меня, и я вижу, что она действительно не знает.

Она не просто дразнит меня.

Блядь.

— Хочешь, я покажу тебе, милая?

Моя рука уже тянется к члену. Боже, я надеюсь, что она согласится, потому что не думаю, что смогу выдержать еще секунду, не погладив его.

Она кивает, ее взгляд прикован к моим ногам, и это все, в чем я нуждаюсь. Я сжимаю свой член в кулаке и начинаю медленно поглаживать его от корня до кончика, постанывая от удовольствия.

Прошло чертовски много времени с тех пор, как я кончал, и от осознания того, что объект всех моих фантазий стоит прямо передо мной и с любопытством наблюдает, как я дрочу, у меня кружится голова.

Я не буду трахать ее прямо сейчас, говорю я себе, но я могу кончить. Я могу кончить ради нее. И я могу быть уверен, что она знает, что произойдет, когда мы займемся сексом.

— Это входит в твою киску, милая, — говорю я ей, проводя рукой вверх-вниз по своему члену.

Ее глаза расширяются от этого знания, и она с сомнением смотрит на меня. Черт возьми.

— Когда я введу это в твою тугую киску, я буду поглаживать ее туда-сюда, вот так, сладкая крошка, — я начинаю двигать бедрами вперед, демонстрируя ей это.

Она ахает, не отрывая взгляда от моего члена. Мой взгляд прикован к ней, я представляю, как мой член по самые яйца проникает глубоко в нее. Я отвечаю на вопрос, который она не задает, но который, я вижу, горит в ее глазах.

— Это подойдет, детка. Я знаю, что он большой, но твоя сладкая маленькая киска растянется, чтобы принять меня целиком. Сначала будет больно, но потом станет приятно. Я обещаю тебе, малышка.

Она сжимает бедра, пытаясь уменьшить давление. Я вижу, как под футболкой проступают ее соски, и понимаю, что она возбуждена. Боже, помоги мне, если это не заводит меня еще больше.

— Боже, — стону я, мой кулак ускоряется, чтобы пробежаться по моему члену, представляя, что это ее киска сжимает меня.

— И что потом? — спрашивает она, затаив дыхание.

— Тогда я кончу и наполню твою прелестную маленькую киску семенем, пока оно не потечет по твоим ножкам, детка.

Она задыхается от моей мерзости, и я наблюдаю, как она еще сильнее сжимает ноги. Черт, она возбуждена и не знает, что с этим делать, но я, черт возьми, уверен, что знаю. Я хочу есть ее до тех пор, пока у нее не задрожат ноги. Ее взгляд все еще прикован к моему члену. Она облизывает губы, и это меня добивает. Я чувствую, как мои яйца сжимаются, и я знаю, что я на месте.

— Черт, Кайли! Черт, я кончаю. Я кончаю на тебя, детка!

Я рычу и задираю ее футболку как раз в тот момент, когда с меня срывается первая струйка спермы. Она ахает и подпрыгивает, когда первая струя попадает на ее кожу, заставляя меня кончить еще сильнее.

Я сгибаюсь пополам над ней, опираясь одной рукой о стену, мои бедра сжимаются в кулак, выдаивая все до последней капли на ее живот, откуда они стекают на ее вишневые шорты. Мои плечи, наконец, опускаются, когда я в последний раз качаю членом.

Черт, я не думаю, что когда-либо в жизникончал так сильно. И, Боже, она выглядит такой красивой, стоя там, покрытая моей спермой. Я целую ее в лоб, моя драгоценная девочка. Затем я замечаю, что она все еще стоит там с потрясенным выражением на лице.

Черт, я, наверное, напугал ее до смерти, когда дрочил на нее, как на какое-то больное животное, и говорил ей гадости. И какой же я эгоистичный ублюдок, что позаботился о себе, не доставив ей удовольствия? Она, без сомнения, стоит там в замешательстве и не знает, что делать.

— Я просто собираюсь…Я просто пойду… — она, покраснев, машет рукой себе на живот, не в силах закончить фразу, прежде чем практически убежать от меня в свою комнату.

Отлично. Я закрываю глаза. Просто охуенно.

Я напугал свою маленькую бабочку, и она упорхнула от меня. Я делаю движение, чтобы догнать ее, но затем останавливаюсь, решив дать ей побыть одной, молясь, чтобы я не испортил все своей ненасытной похотью.