Одержимость сталкера

ГЛАВА 20

Кайли

Лиам занимался со мной любовью всю ночь. Медленно, жестко, быстро, снова и снова, осыпая меня словами любви, преданности и непристойностями по очереди. И я наслаждалась каждым моментом этого. После каждого сеанса он крепко сжимал меня в объятиях, как будто никогда не хотел отпускать. Он не мог перестать прикасаться ко мне. Он заставлял меня чувствовать себя любимой и лелеемым так, как я никогда не чувствовала.

Поэтому, когда наступает утро, и я пытаюсь высвободиться из его объятий, чтобы собраться на работу, я совсем не удивляюсь, когда он снова притягивает меня к себе, вдыхая аромат моих волос и целуя в шею.

— Куда ты идешь, малыш? — спрашивает он в перерывах между облизываниями и покусываниями, от которых у меня поджимаются пальцы на ногах.

— Мне нужно собираться на работу, Лиам, — говорю я, мягко отталкивая его, зная, что, если он продолжит в том же духе, я никогда не успею вовремя.

Он приподнимается на локте, выбившаяся прядь волос падает ему на лоб, его красивые губы хмуро смотрят на меня.

— Ты же знаешь, тебе не нужно работать, детка. Я могу позаботиться о тебе.

Я чувствую, как у меня в животе разливается тепло от того, что он хочет заботиться обо мне, но мне нужно сохранять чувство ответственности. Я не могу лежать здесь весь день, каждый день с ним. Могу ли я?

Я сажусь, натягивая на себя простыню, чтобы прикрыть грудь.

— Я знаю, но мне нравится моя работа, Лиам. Может, за это и платят немного, но мне это действительно нравится, и это просто то, что мне нужно делать.

Он продолжает хмуриться, как от моих слов, так и от того, что я натягиваю на себя простыню. Он разжимает мои пальцы, и простыня выскальзывает из рук. От дуновения воздуха на моей обнаженной груди соски мгновенно твердеют, и он жадно смотрит на них.

— Что я говорила о том, чтобы никогда не прятаться от меня? Хм?

Его голова начинает опускаться, но прежде чем он успевает взять мой сосок в рот, я вскакиваю с кровати, со смехом хватаю простыню и оборачиваюсь вокруг себя, прежде чем броситься в коридор одеваться.

Я слышу, как из спальни доносится его разочарованный стон, и у меня возникает искушение сдаться и сказаться больной.

Но нет. Я не могу этого сделать. Было бы неправильно вот так уклоняться от своих обязанностей. Как бы мне этого ни хотелось.