Одесса в эпоху войн и революций (1914 - 1920)

Глава 9 Одесса в 1920 г. Окончание гражданской войны ^{(8 февраля — 20 ноября 1920 г) Ст. 281–312}

В первые дни после «третьего» прихода большевиков в Одессе командовал Одесский губернский военно — революционный комитет (Ревком) состоящий из представителей большевиков, борьбистов, боротьбистов. В районах власть перешла к местным Ревкомам, при которых формировались отделы: народного хозяйства, военный, земельный, продовольственный, образования, здравохранения, социального обеспечения и т. д. В состав местных Ревкомов поначалу входили не только большевики, но и боротьбисты, борьбисты, меньшевики, левые социалисты (активисты), анархисты. Они привлекаются к «советской работе» по причине катострофической нехватки кадров управления в системе новой вертикали губернской власти.

С февраля 1920 г. формируется Одесская губерния (Одесский, Аананьевский, Тираспольский, Вознесенский уезды, с марта 1920 г. в губернию включен Балтский, с июня — Первомайский уезд, с сентября — Елизаветградский уезды).

На первых порах с февраля по середину апреля 1920-го власть в городе и губернии пренадлежала местным ревкомам и чрезвычайным тройкам (в составе председатель ревкома, военный комиссар, председатель продовольственного комитета).

Колличество населения Одессы, вследствии мировой и гражданской воен и кровавых репрессий различных режимов, голода и эмиграции, эпидемий тифа, холеры, грипа — «испанки», в Одессе сократилось до 427 тысяч человек (почти на одну треть).

В марте 1920 г. в Одессе прошла беспартийная рабочая конференция, как подготовка к выборам в местные Советы, вскоре прошли повсеместные выборы в Советы, а уже с апреля 1920 г., в Одессе, начинают действовать избранные Советы.

В то же время строительные рабочие Одессы выступали за «Советы без коммунистов!». На беспартийной конференции в марте 20-го еще слышиться критика режима большевиков, но к лету 20-го рот «критикам», прочно и на десятилетия, закроют чекисты (На беспартийной конференции тогда еще «прошли» 29 — «правых» эсеров, 44 — меньшевика, 68 — борьбистов, 10 — боротьбистов, 7 — анархистов, 8 — левых эсеров, 6 — сионистов и бундовцев и только 265 — действительно безпартийных).

В апреле 1920 г. в Одессе проходит Второй губернский съезд Советов. В выборах в Одесский горсовет приняло участие 110 тыс. человек, приимущественно рабочие. Виборы прошли в атмосфере запугивания, политического давления со стороны большевистского руководства, откровенных фальсификаций власти. Это и отразилось на социальном составе Одесского Совета, в который было избрано 334 рабочих, 89 — служащих, 94 — красноармейца. Всего было выбрано 499 депутата. 73 % состава Одесского Совета оказались большевиками, 11,6 % (58 депутатов) — борьбистами, 1,2 % (6 депутатов) — боротьбистами (в Исполком Одесского Совета попало 17 большевиков и 3 борьбиста). Меньшовики провели в городской Совет 16 депутатов, анархисты — 6, правые эсеры — 4, еврейская социалистическая партия «Поалей Цион» — 2 депутата. Среди меньшевиков избранных в Одесский Совет были «звезды» РСДРП «общероссийского масштаба»: Рихтер, Гарви, Богданов, Серпер, Штерн.

Однако уже на первом заседании городского Совета меньшевики и правые эсеры были изгнаны. А вскоре боротьбисты заявили о «самоликвидации» своей партии и о переходе ее членов в КП(б)У. В июле 1920 г. о «самоликвидации» заявила и партия Левых украинских эсеров — борьбистов, часть из которых так же была принята в КП(б)У.

В то же время часть населения Одессы попадает в категорию «лишенцев» — людей лешенных избирательных прав (помещики, офицеры, священники, часть интеллигенции).

Одесский Совет профсоюзов выбранный в марте 1920 г. так же не горантировал единовластия большевикам (большикиков и им сочувствующих хотя и было 290 делегатов из 390 членов Совпрофа, в то же время борьбисты были представлены 31 делегатом, боротьбисты — 12, анархисты — 5, меньшевики — 8, «правые» эсеры — 6, 35 — беспартийных).

Губернская власть оформилась на Втором губернском съезде Советов Одесщины (154 делегата из которых 128 коммунистов и соувствующих им и 26 борьбистов и сочувствующих им). Съезд избрал Губисполком (из 22 коммунистов и 3 борьбистов) и председателя Губисполкома Советов И. Е. Клименко.

Однако реальная власть в губернии и Одессе находилась в руках Губернского и городского парткомов КП(б)У (во главе губернского парткома стоял его председатель Ян Гамарник), а так же Реввоенсовета 14й дивизии Красной Армии. Парткомы с неограниченными властными функциями были созданы и в 7городских районах Одессы. Вскоре даже декаративная «советская демократия» оказалось не нужной большевистскому режиму.

Политотделам военных частей и военным трибуналам было предоставлно неограниченное право определения и применения меры покарания.

В Одессе в 1920 г. в полулегальном состоянии, ожидая неминуемых репрессий, находились: многочисленные организации и группы анархистов и сионистов, РСДРП (меньшевики), Партия социалистов-революционеров (ПСР), еврейские партии: Бунд, Серп, Поалей-Цион, партии украинских социалистов: УСДРП и УПСР…

Удары репрессий обрушились на Российскую социал-демократическую рабочую партию (РСДРП), которая пыталась представлять оппозицию власти со стороны рабочих. Меньшевистская организация Одессы считалась одной из самых сильных, оставаясь к тому же наиболее правой и «воинственной» из всех фракций РСДРП.

Одесские меньшевики делились на левых (лидер — профессор А. Сухов), которые признавали революционные перемены, но выступали против диктатуры большевиков; центристов (лидер — Б. Богданов), которые пытались демократизировать Советы; и наиболее многочисленную фракцию правых (лидеры — Д. Трахтенберг, А. Серпер), которые требовали установления власти Учредительного собрания и признавали целесообразность вооруженного восстания против диктатуры большевиков.

В 1920 г. меньшевистская организация в Одессе насчитывала до 700 активных членов. До 80 % одесских меньшевиков имели от десяти до двадцати лет партийного стажа; около 30 % одесской организации РСДРП составляли «кадровые» рабочие.

В Одессе аресты членов РСДРП возобновились с возвращением советской власти, в феврале — марте 1920 г. (68 меньшевиков), продолжились в августе (30 меньшевиков), а в октябре 20-го Одесская губЧК уже рапортовала про ликвидацию организации РСДРП в городе, но явно преждевременно.

Одесских меньшевиков обвиняли в мнимой «поддержке деникинцев», чекисты отправляли их в концлагеря или высылали в меньшевистскую Грузию. Среди депортированных был лидер фракции меньшевиков в Одесском горсовете И. Астров.

Одесская городская организация партии эсеров (ПСР) весной 1920 г. насчитывала около 350 человек. Одесская эсеровская организация была одной из сильнейших губернских и городских организаций в УССР, в ней было много членов с дореволюционным стажем, что имели большой опыт подпольной борьбы и традиции конспирации. В Одессе в глубоком подполье эсеры создали две законспирированные типографии.

В отличие от других местных организаций одесские эсеры заняли активную антибольшевистскую позицию. Одесский комитет ПСР выступал за власть Учредительного собрания, за политические свободы, против диктатуры, против продналога. Некоторые правые эсеры Одессы занимали радикальную позицию, вплоть до организации вооруженной борьбы против советской власти.

В Одессе находился краевой комитет — Краевое южное бюро ПСР что руководило всеми действиями правых эсеров в Одесской, Николаевской, Подольской губерниях Члены Бюро были признанными лидерами эсеров: Агабеков (член Учредительного собрания), Рихтер (член ЦК ПСР), Каплан (председатель крайкома ПСР), Янкелевич, Скрипченко, Юрченко, Александров, Слетнев, Гольд, Зихтер, Штерн.

Активным деятелем организации ПСР в Одессе был С. Панов — эсеровский боевик с 1904 г., который в 1919–1921 гг. возглавлял профсоюз одесских железнодорожников и пользовался у рабочих огромным авторитетом. Он был сторонником независимых профсоюзов и пытался создать подобную организацию железнодорожников в Одессе.

В 1920 г. одесские чекисты одновременно арестовали 140 членов ПСР и местных рабочих, котрые им сочувствовали. Но, несмотря на репрессии, партия эсеров не была запрещена официально, и одесская ПСР в 1920 г. имела свой легальный клуб имени Герцена, где постоянно велась агитация и распространялась партийная литература.

Многочисленнаяв Украине, еще в 1918 г., партия левых эсеров, к началу 1920 г. распалась на массу мелких партий: левых эсеров-интернационалистов, левых эсеров-максималистов, левых эсеров-синдикалистов, левых эсеров-активистов, боротьбистов, каждая из которых имела свое представительство — оганизацию в Одессе.

Украинская партия левых эсеров-интернационалистов весной 1920 г. издавала в Одессе свою газету. В сентябре 1920 г. III-й Всеукраинский съезд УПЛСР призвал ко всеобщему восстанию против большевиков, поддержал повстанческое крестьянское движение, наметил широкую пропаганду в рядах Красной армии с целью ее «дебольшевизации». Однако 9 сентября 20-го этот съезд, в полном составе, был арестован чекистами, его делегаты оказались в концлагере. Одесский губревком КП(б)У объявил партию левых эсеров — интернационалистов «контрреволюционной организацией». Широкие аресты прошли тогда и в Одессе. членов УПЛСР обвинили в экспроприациях и бандитизме.

Часть эсеров-интернационалистов в начале 1920 г. раскололась на группы-партии «независимых» и «активистов». Большая часть одесской организации УПЛСР перешла к боротьбистам, меньшая — к эсерам-синдикалистам. Партия синдикалистов (ПЛСР-С) образовалась после того, как «левая» часть левых эсеров-боротьбистов в июне 1920 г. самораспустилась и боротьбисты объявили самоликвидацию партии и переход ее членов в состав КП(б)У. Несогласные с этим решением партийцы в июле 1920 г. образовали ПЛСР — синдикалистов.

В Одессе украинские левые эсеры-синдикалисты сумели создать три районные организации благодаря некоторому влиянию среди рабочих и грузчиков Одесского порта, железнодорожников, они вели пропаганду в своем легальном клубе имени Бориса Донского.

До конца ноября 1920 г. в Одессе легально существовали многочисленные объединения анархистов: «Обединенная анархистская организация Одессы», федерация «Вольное братство» и т. д… но была запрещена Конфедерация анархистов Украины «Набат». В середине февраля 20-го властями Одессы были закрыты анархистские газеты, клуб. Циркуляр Одесского губкома КП(б)У (февраль 1920 г.), в отношении анархистов, гласил: «…не считаться с ними как с серьезними политическими друзьями и противниками».

Продолжающиеся гражданская война и вспыхнувшее вновь антибольшевистское повстанческое движение, давали повод для нового «завинчивания гаек». В мае 1920 г. Киев захватили польские войска, а на Подолии наступали войска С. Петлюры. Наступление польско-украинских войск планировалось на Киев и Одессу, однако если Киев был захвачен уже в начале мая 1920 г., то на одесском направлении наступление затормозилось в районе северных границ Одесской губернии, а с июня 1920 г. советско — польский фронт стал стремительно откатываться на запад к Висле.

В июне 1920 г. из Крыма вырвались вновь организованные белогвардейские войска — Русская армия генерала П. Врангеля. Генерал Врангель повел тотальное наступление на Херсон, Екатеринослав и Мариуполь, угрожая захватить весь Юг Украины. В конце апреля 1920 г., после двух с половиной месячной «мирной передышки», в Украине снова начались широкомасштабные военные действия.

Уже в июне 1920 г. по всей Одесской губернии местные Советы стали заменяться Ревкомами. В августе 1920 г. большевистское руководство распускает старые и образовывались новые Ревкомы в губернии.

Большевики стремились, путем угроз, провокаций и посулов, утвердить свое влияние в одесских профсоюзах, где в феврале — апреле 20-го еще верховодили меньшевики. Меньшевики Одессы были голословно объявлены «пособниками и прислужниками белогвардейцев». Травля большевиков привела к аресту и высалки из Одессы многих политических лидеров местных меньшевиков.

В Одессе была развернута всеохватывающая коммунистическая агитационная работа: проходили бесконечные митинги, собрания, создавались агит — спектакли, работал ЮГРОСТ, издавались официальные газеты: «Коммунист», «Більшовик», «Известия», множество листовк. Но одесская «красная» пресса занималась тем, что пела «ассанну» большевистской власти, пресса была серой и малоинформативной. Информационный голод приводил к возникновению в Одессе всеврзможных слухов. «Да ведь как верить этим слухам. Разве давно вся Одесса поверила тому, что украинцы где-то совсем близко? Потом их заменили румыны. Затем румын сменили какие-то союзники. После союзников была очередь сербов. Затем исправили: не сербы, а болгары. После болгар была очередь поляков. Наконец, самое последнее изобретение столько-то полков немцев перешло румынскую границу и находится уже в немецких колониях. Все это вздор, все эти слухи плодит страстная жажда освободиться от большевиков какою угодно ценой» (В. Шульгин).

Если в начале февраля 1920 г. в одесском подполье действовало всего 150 коммунистов и комсомольцев, то через несколько месяцев, после того как Одесса стала советской, в городе объявилось до 3 тысяч местных (проживавших в Одессе при деникинском режиме) членов КП(б)У и 500 комсомольцев. Одесский губком принял постановление о боевой подготовки города, 10 % мобилизации местных коммунистов «на польский фронт», и о переходе местной организации КП(б) У на «казарменное положение». Вскоре на «польский» и «врангелевский» фронты из Одессы было отрправлено 772 мобилизованных коммуниста, а на продработу в села Украины, что тогда была опаснее любого фронта — 230 коммунистов. В Одессе проходил сбор вещей для фронта и транспорта.

В октябре 1920 г. состаялся Одесский губернский съезд КНС, что подвел итоги первого этапа становления Комитета незаможних селян. Съезд решил усилить борьбу с «кулачеством» и «политическим бандитизмом» (как большевики называли повстанческое крестьянское движение), ограничить политические права «кулаков». КНС стала брать активное участие в «выкачивании» продразверстки, в продовольственных отрядах.

Промышленность Одессы снова перешла на обслуживание нужд фронта, в городе был возрожден выпуск самолетов на авиазаводе «Анатра».

Советская власть не смогла обуздать спекуляцию, коррупцию, кознокрадства, теневой валютный бизнес, что процветали еще в Одессе с лета 17 — го. Так деникинские тысячерублевки — что звались в народе «колокольчики» «…несмотря на официальное запрещение под страхом расстрела, котировались на подпольной бирже Одессы. Стоимость их, кажется, не падала ниже трехсот советских рублей, но порою подымалась до «al pari». Огромное количество людей в Одессе занималось спекуляцией на деньгах. Куда же могли деваться эти «кошмарические» стада всевозможных биржевиков, которые наполняли Фанкони и Робина и густой толпой стояли на углу Дерибасовской и Екатерининской, торгуя кокаином, сахаром и валютой? Одесская чрезвычайка вела с ними борьбу, многих расстреляла, но остальные продолжали работать. «Царские» стоили во много раз дороже, чем «советские». На этом обмене он (одесский валютчик — авт.) зарабатывал порядочную сумму…» (писал В. Шульгин).

Только в июле 1920 г., во время «зачистки» Одессы от спекулянтов, чекисты задержали 1747 человек, из них 403 осуждены за спекуляцию, разгромлено с десяток фабрик фальшивомонетчиков. Во время этой операции чекисты сдали в Народный банк Одессы золотых и серебряных монет на сумму 1 тыс. рублей номиналом, 15 фунтов золота в изделиях, 12 пудов серебра в изделиях, бриллиантов на 130 карат.

Рабочие Одессы пытались с помощью забостовок исправить свое бедственное положение. Но любое проявление оппозиции режиму стало беспощадно караться властью, что продолжила политику устрошающего «красного террора». Жестокими методами было разгромлено рабочее забостовочное движение на заводе «РОПИТ». Вчерашние союзники по революционной борьбе против «белых» — эсеры, меньшевики, анархисты стали преследоваться местным ЧК.

Была закрыта газета «Левый эсер», а партия левых эсеров (интернационалистов) была обявлена (Одесским губкомом) «контрреволюционной». С июня 1920 г. меньшевики Одессы были приравнены к «врагам народа», а их организация, что пользовалась поддержкой рабочих, и влиянием в профсоюзах, подверглась разгрому. Стремясь выстоять и сохранить свое влияние на жителей города, меньшивики и эсеры Одессы переходят к совместным акциям.

Константин Паустовский в книге «Время больших ожиданий» так описывает Одессу лета 1920 г.: «Флот был уведен в разные порты Средеземного моря… Порт был недвижим, как лагуна. Он потерял прямое назначение и превратился в садок для скумбрии и бычков, в излюбленное место престарелых рыбаков…Только изредка в море, всегда в стороне Очакова и Кинбурнской косы, возникали орудийные громы. Это врангелевский крейсер «Кагул»» проходил из Крыма и бессмысленно обстреливал берег… Были и другие блокадные приметы. Маленький кусочек черствого кукурузного хлеба и десяток абрикос считалось вполне достойной пищей».

В 1920 г. от торгового флота на Черном море, в украинских советских портах осталось только 5 % судов.

Корабли белогвардейцев и стран Антанты проводили морскую блокаду Северо-западного побережья Черного моря. Суда «союзников» проводили обстрел побережья, высаживали диверсионные группы, вели разведку «красных» тылов, захватывали мелкие советские суда. В мае — сентябре 1920 г. белогвардейцы планировали морской высадить крупный военный дисанта в Одесско-Очаковском районе. Понимая уязвимость Одессы, командование Красной Армии, удерживала в районе Одессы, не считая частей гарнизона еще и стрелковую дивизию. Для противодесантной обороны было привлечено 10 армейских батарей, до шестидюймового калибра включительно. В июле 20-го тральщики «красных» поставили новые минные заграждения (192 мины) у берегов Большого Фонтана.

Через Одесский порт в 1920 г. в пределы советских республик доставлялись из Италии и Франции бывшие военнопленные периода первой мировой войны, в Одессу приходили итальянские и немецкие пароходы за хлебом. Был установлен целый ряд строгих правил, каким способом иностранные суда (пароходы обыкновенно сопровождались и военными судами) могли заходить в советские порты.

20 июля 1920 г. итальянский эскадренный миноносец «Карло Альберто Раккиа», конвоировавший три транспорта с русскими военнопленными, решился самостоятельно подойти к Одесской бухте и наскочил на поставленные минные заграждения. Эсминец погиб, а транспорта с большим трудом удалось вывести из минных полей. Константин Паустовский вспоминал, что «… по приказу Одесского губкома рыбани с Золотого берега, немедленно вышли на своих шаландах к месту взрыва и подобрали уцелевших раньше, чем успели подойти на помощь корабли эскадры».

Тела погибших итальянцев привезли в Одессу и власти организовали итальянским морякам торжественные и «пышные» похороны. Гробы несли на руках портовые рабочие. На всех домах, в центральной части Одессы, висели траурные флаги.

Играли оркестры с иностранных судов и сборный оркестр Одессы, а все церквовные колокола похоронно звонили в честь погибших. К. Паустовский уверял, что: «сто тысяч одесситов присутствовало на этих похоронах». Одесский губернский комитет КП(б)У пошел на огромный риск, допустив в город вооруженный отряд итальянских военных моряков для торжественного караула.

31 июля и 1 августа 20-го в Одессу, под конвоем эскадренного французского миноносца «Алжериен» и канонерской лодки «Изард» прибыли 4 транспорта с репатриированными солдатами бывшей российской имперской армии (Русского экспедиционного корпуса). «Вся Одесса повалила на портовые спуски приветствовать русских солдат» (К. Паустовский). Но на двух транспортах «Батавия» и «Алегрет» находилось 28 (по другим данным, только 10) гидросамолетов, предназначенных для доставки в «белый» Крым — для армии Врангеля. Об этом поведали чекистам приехавшие на родину солдаты экспедиционного корпуса. Местным властям «Центром» было предписано гидроаэропланы секвестровать, во что бы то ни стало, однако, избегая кровопролития. «На оцепленном Приморском бульваре устанавливали орудия» (сообщал К. Паустовский).

Власти Одессы посчитали гидросамолеты военной контрабандой и потребовали от французского командира миноносца выгрузить их и согласиться на их конфескацию. После категорического отказа французов выдать гидросамолеты советские власти Одессы задержали французские транспорты. Французские моряки уверяли, что гидроаэропланы предназначены для французских войск в Турции, и даже предлагали аппараты уничтожить, но властям были нужны «трофеи».

5 августа 20-го к Одессе пришел отряд военных французских кораблей (крейсер «Вальдек Руссо», 2 авизо типа «Изер», 4 тральщика). Командующий французским отрядом адмирал Кине, угрожая бомбардировкой Одесского порта и города, ультимативно потребовал освобождения транспортов и гидросамолетов до такого-то часа. Французские тральщики начали траление минных полей, но после залпа с батареи у Большого Фонтана отошли. 10 августа 20-го, по приказу из Москвы, и, во избежания новой войны, транспорты были освобождены.

В планах командования армии Врангеля была реализация плана дезинформации коасного командования и постоянного навязывания «красным» мысли о новом белогвардейском десанте в Одессе. «Белые» постоянно держали одесских большевиков и одесское военное командование в напряжении, по причине возможного десанта. В мае 1920 г. французская эскадра обстреляла крепость Очакова и в том же месяце белогвардейский миноносец «Жаркий» уничтожил оборудованный пост службы связи с телефонной станцией у Григорьевки. Десантная группа из 12 бойцов захватила в плен 2 красноармейцев. взорвали несколько телеграфных столбов, захватили аппараты, сигнальные книги. Десантники телефонировали в Одессу, что у Григорьевки стоит эскадра «белых» и высаживает десант, что бы посеять панику в городе. И им это удалось 17–18 мая Одесса не спала, а власти уже готовились к эвакуации.

В связи с начавшимся наступлением Русской армии Врангеля, под Одессу, для отвлечения войск Красной Армии была послана «белая» подводная лодка «АГ-22». В июле 1920 г., в ряде сел Херсонского и Николаевского уездов, в непосредственной близости от Одессы, вспыхнуло антибольшевистское крестьянское восстание, а «белогвардейцы» пытались овладеть районом Николаева с помощью военной эскадры. 11 августа, с целью отвлечения сил красных демонстрацией десанта, «Кача» и «Альма» бомбардировали Сычевский мыс находящийся между Одессой и Очаковом.

В феврале 1920 г. в Одессе, из солдат галичан перешедших на сторону большевиков, возникла новая армия «Червона УГА» — ЧУГА, части армии расположены в Одесском, Балтском и Тираспольском гарнизонах. ЧУГА сохраняла внутреннюю автономию и старый командный состав. По договору с «красными», галичанам, оставили оружие, передали деникинские автомобили и амуницию.

В Одессе в марте 1920 г. солдаты частей ЧУГА провели, совместно с украинцами Одессы, манифестацию в честь празднования дня рождения Т. Шевченко. Манифестация эта перепугала большевиков своими «жовто-блакитними» флагами и большим количеством патриотически настроенных военных. В марте 1920 г. чекистами были арестовываны генеры — руководители ЧУГА Мыкытка и Цирица. Генерал В. Сокира-Яхонтов до апреля 20-го находится в «красной» Одессе и содействует вхождению своих частей в состав советских войск. В мае 20-го Сокира-Яхонтов покидает пост командующего УГА, переходит в штат Красной Армии. Он преподает на курсах красных командиров, как начальник штаба дивизии борется с польскими войсками, занимаеться преподавательской деятельностью в военных учебных заведениях — был даже начальником Галицкой школы Красных старшин (офицеров). В 1929 г. он был репрессирован по делу подпольной «Украинской военной организации».

В апреле — мае 1920 г., подняв восстание, «Червона УГА» снова переходит на сторону петлюровцев. Галичане захватили Тирасполь и свергли там советскую власть, расстреляв с десяток комиссаров.

В конце апреля 1920 г. в Одессе, среди обывателей началась очередная паника, и советские учреждения уже гортовились к эвакуации — «На Одессу идет Петлюра!». Но сам Симон Петлюра был очень далеко — в Польше, а у Одессы появились украинские казаки так называемого «Первого Зимнего похода армии УНР» под командованием генерала Омельяновича — Павленко (одним из командиров похода был генерал Юрко Тютюнник — бывший комендант Одессы и будущий актер и сценарист одесской киностудии). Эти войска еще в середине декабря 19-го прорвали белогвардейский фронт и устремились громить тылы армии Деникина. В январе — марте 1920 г. части Омельяновича — Павленко громили тылы Красной Армии, и пройдя от Умани до Полтавы, повернули на Юго-Запад. К 23 апрелю 20- го они, захватив Вознесенск, вышли к Ананьеву, Березовке, ст. Веселиново, Любашовке.

В одном из приказов по армии УНР появились такие строчки: «По полученным сведениям от своей агентуры — в районе Одессы, Николаева значительных вражеских сил нет. В самих городах наблюдается паника.» Хотели или не хотели украинские части штурмовать Одессу, но сил у них было больше — 1200 сабель и 3600 штыков при 14 пулеметах и 14 пушках (восстание поддерживали местные повстанцы и подполье до 3 тысяч. Бойцов, потенциально к «петлюровцам» могли присоединиться еще несколько тысяч бойцов ЧУГА концентрирующиеся на Одесщине), чем у белогвардейских десантников августа 19 — го.

Из Одессы, против «петлюровцев» выступил ок. 1 тыс. красноармейцев при 3 бронепоездах и 2 броневиках. Еще 2,5 тысячи красноармейцев наступали на «петлюровцев» со стороны Раздельной и Николаева и до 2 тысяч красноармейцев оказывали сопротивление у Балты.

Затем, захватив Ананьев и Ананьевский уезд, повстанцы Черноморского партизанского Коша атамана И. Пшонника оперировали в районе Ананьева до ноября 1920 г., а части восставшей ЧУГА, перешли на Подолию, объединились с частями Зимнего похода УНР.

Когда в Одессе узнали о «Галицком восстании» местные чекисты «для профилактики» арестовали 240 офицеров ЧУГА и 400 солдат-галичан — преимущественно из тех, кто лечился в одесских госпиталях. Часть арестованных бойцов ЧУГА одесские чекисты связали с фальсиицированным делом № 2575 об очередном петлюровском заговоре, по которому было еще 157 человек.

В апреле 1920 г. части Зимнего похода армии УНР под командованием атамана Ю. Тютюнника устремились в район Ананьев — Балта, стремясь объединиться с повстанцами и подразделениями ЧУГА.

23 апреля 1920 г. восставшие атамана «Савранских лесов» С.Заболотного, атамана Пшонника и бойцы Зимнего похода (всего до 6 тысяч. чел.), разгромив советские части, вновь захватили Ананьев (удерживая его неделю), а так же Любошовку, Бирзулу и Балту. В Одессе снова зашептались о скором захвате города Петлюрой, а несколько сот одесских большевиков было мобилизованы и направлены под Балту.

В апреле 1920 г. многие офицеры и солдаты ЧУГА были арестованы, а после перехода частей ЧУГА на сторону армии УНР, из Одессы и региона были вывезены все формирования ЧУГА, причем часть воинов ЧУГА было расстреляно прямо на Одесском вокзале во время погрузки в эшелоны.

Галицких офицеров, оставшихся в Одессе, расстреливают, бойцов убивают или заключают в лагеря. С Сокирой-Яхонтовым же все обстоит благополучно. Практически все командование УГА было расстреляно, только Сокира-Яхонтов вышел сухим из воды.

В 1920 г. на Одесщине создается подпольная антибольшевистская организация в немецких колониях во главе с А. Шоком и братьями Келлерами. Основа этой организации была заложена силами «немецкой самообороны», что была создана «белыми» для обороны Одессы в январе 1920 г. Эта организация, созданная из немцев — колонистов, подготавливала вооруженное восстание, связавшись с агентурой белогвардейцев. В марте 1920 г. восстала Мангеймская волость, с. Липецкое. Восстание поддержали села: Маяки, Петровка, Лиски, Троицкое, Граденицы.

В июне 1920 г. было поднято новое восстание в немецких колониях Фестеровка и Еремеевка, Петосталь, которое поддержали жители болгарского села Каторжино, Петроверовской волости, южной части Ананьевского уезда. Восставшие заняли Беляевку, и в боях у ст. Мадаровка сумели остановить продвижение советского карательного отряда. Однако большенство немецких колоний не поддержало восставших и уже через месяц восстание было подавлено.

13 июня 20-го в Одессе и «окрестностях» было введено «осадное положение», а вся полнота власти перешла к Губернскому Ревкому во главе с представителем Юго-Западного фронта А. Борчаниновым, предселателем исполкома Советов П. Кином, руководителем ЧК С. Реденсом.

В это неспокойное для города время, когда существовала вероятность нового падения советской власти в Одессе, укреплялась оборона района, ставились минные заграждения в укрепрайоне Одесса — Очаков, усиливались карательные меры, из Одессы вывозилось ценное военное имущество.

11 августа 1920 г., приказом Одесского губревкома, во всех уездах губернии создавались чрезвычайные «тройки» (из председателя ревкома, военкома, председателя продовольственного комитета) для утверждения «диктатуры пролетариата», «выкачевания» продразверстки, изъятия излишков земли у кулаков, разоружения крестьян.

1920 год был не только годом тяжелых испытаний для селян Одесщины, положение городских жителей было не менее ужасным. Над одесситами нависла угроза вымирания от голода и эпидемий, в городе, где 90 % предприятий не работало, царила безработица и разгул бандитизма. Монополизация торговли промышленными товарами привела к дифициту промышленных товаров даже первой необходимости. Разрушенная промышленность Одессы, в середине 1920 г., давала в 6 раз меньше товаров, чем в 1913 г.

Террор стал неотъемлемой частью жизни общества. С 8 февраля по 31 декабря 1920 г. в городе Одесса произошло 56 уголовных убийств, 130 грабежей, ок. 4, 5 тыс. краж. Вот что сообщали информационные сводки губернской ЧК за июнь 1920 г. из «Район Сахалинчик — Чумная гора. Этот район, а в особенности расположенное здесь кладбище является убежищем для всякого родабандитского сброда. По ночам начинается сильная револьверная и винтовочная стрельба, стреляют и в частных домах и в домах, в которых расположены воинские части. район Привоза. Замечено скопление воров. Водопроводную блатные называют самогонной улицей — в каждом доме самогонный аппарат».

Прямо на улицах Одессы проходили колоссальные милицейские облавы, в ходе которых арестовывали до тысячи мирных горожан. Но милиции, весной 20-го, не под силу было справится с одесским бандитизмом, хотя в Одесской милиции числилось более 2, 5 тысяч милиционеров. Как сообщает чекистский источник, многие милиционеры напоминали «босяков» так как получали всего 8 тысяч советских рублей, на которых тогда было не прокормить семью. «В милиции телефона нет, свет отсутствует. Милиция берет взятки. среди всего состава имеются частично элементы вредные для советской власти. Из 17 начальников районов — один коммунист».

6 марта 1920 г. Станислав Реденс назначается головой Одесского губернского ЧК (в июне — августе 1919 г. он уже работал в Одесском ЧК и был членом Президиума ГубернскогоЧК). С. Реденс начинает контролировать милицию и перехватывает борьбу с уголовным бандитизмом «под свою руку».

В марте — апреле 1920 г. ударная группа чекистов по борьбе с политическим и уголовным бандитизмом провела так называемый «Одесский рейд» (группой руководил известный чекист Федор Мартынов). Одесскую ЧК в марте 1920 г. «усилели» 79 чекистами направленными из Москвы, Харькова, Иваново-Вознесенска, Саратова. В начале «рейда» чекисты отправили на Молдаванку, Слободку, Пересыпь группы разведчиков, выдававших себя за бандитов-гастролеров. Агенты ЧК вскрыли тайную систему бандитских «малин» и структуры местных банд. Во время проведения налета на управление водного транспорта чекисты заманили бандитов в засаду. Особая группа проводившая «одесский рейд» арестовала знаменитых одесских бандитов и воров: Гринштейна, Тщесного, Будиловича, Анискова, Никольникова, Павловского, Сторожинского — «Самсона». Всего группа Мартынова арестовала или уничтожила а Одессе около 80 бандитов и воров.

Следующая «чистка» Одессы произошла в октябре — ноябре 1920 г. Операция октябртской «чистки» началась грандиозной облавой на Молдаванке. Тогда 620 солдат, милиционеров, чекистов оцепили этот район и, продвигаясь тремя цепями с разных сторон, прочесывали все дома, дворы, катакомбы, притоны. Облавы прошли на Сахалинчике, Больших Мельницах, Пересыпи. После настоящего боя с батальоном чекистов и отрядом милиции была уничтожена банда атамана «Черного Сокола» (Соколова) в Холодной Балке (ок. 100 человек при 2 пулеметах, 80 винтовках и 40 ручных бомбах). Эта крупнейшая банда того времени пряталась в балках и катакомбах на окраине Одессы и наводила ужас как на жителей предместий, так и на горожан. По неполным данным ЧК, за этой бандой числилось 20 вооруженных нападений на государственные учреждения, 11 убийств, 35 грабежей.

Тогда милиции была дана свобода для уничтожения бандитов и воров на месте — свобода отстрела, чекистами было дано право стрелять в бандитов «на поражение». Около 100 одесских бандитов было убито во время облав и при арестах, еще 610 бандитов и воров арестованы, 89 из них расстреляны.

В. Шульгин писал, что в Одессе и на ее окраинах тогда насчитывалосьоколо двух тысяч бандитов, налетчиков, воров, наводчи ков: «Это был первый период, когда большевики покончили, как они думали, с Деникиным и пытались или симулировали попытку смягчить террор. Конечно, чрезвычайка должна убивать кого-нибудь. Для власти, держащейся только на крови, опасно не упражнять людей в убийстве: отвыкнут, пожалуй. Поэтому убивателям нашли дело. На этот раз, впрочем, это еще была наиболее благоразумная локализация кровожадности: чрезвычайкам приказали убивать «уголовных». Одесса испокон веку славилась как гнездо воров и налетчиков. Здесь, по-видимому, с незапамятных времен существовала сильная грабительская организация, с которой более или менее успешно вели борьбу все 15, нет (их было, кажется, 14), все 14 правительств, сменявшихся в Одессе во время революции. Но большевики справились весьма быстро. И надо отдать им справедливость, в уголовном отношении Одесса вскоре стала совершенно безопасным городом…»

К окончанию гражданской войны Одесса постепенно очистилась от уголовного бандитизма, но продолжал существовать бандитизм на государственном уровне — государственный бандитизм ЧК, для которой любой закон был «не писан». Чекисты помогали комунистическому режиму в Одессе возобновить ограничения политмческих свобод, преследование политических оппонентов, проводили массовые аресты. Значительная часть населения города вновь была лишена изберательных прав, лишалась прав на образования, частную собственность, жилье… Постановлением Всеукраинского ревкома от 2 февраля 1920 г. чекистам было позволено безконтрольно безконтрольно применять к «активным контрреволюционам на Украине» вищую меру неказания.

Количество репрессированных одесским ЧК (вместе — арестованных и расстрелянных) в 1920 г. долгое время подавалось цифрами 580–770 человек. В эту цифру входили жертвы как «уголовные» и «экономические», так и «политические». Но нам удалось узнать из сохранившихся архивных документов, Бог весть как уцелевших даже не в «спецфонде» (Одесский областной архив ФР-107, оп. 1, д. 62) совсем другие цифры. Эти цифры ужасают, кричат.

Страшные списки расстреленных, как бы излучают смерть. В них палачи указали фамилии, возраст и даты казни в подвалах ЧК своих жертв, умолчав о социальном положении, а главное — об их вине. Эти документы свидетельствуют о том, что только за 1920 год, в Одессе были расстреляны 1477 человек только по формулировке «уголовный и политический бандитизм». Эта формулировка расплывчата, скупа и мало о чем говорит. Конечно, среди расстрелянных было несколько десатков опасных рецидивистов, таких, как братья Константин и Иван Имерцаки. Попадались фамилии и лидеров политических отрядов и групп, с оружием в руках выступавших против «диктатуры пролетариата» как политической системы — три брата Келлеры — немецкие колонисты, что с лета 1919 г. боролись, во главе немецкого повстанческого отряда против большевиков. Но подавляющее большинство из страшного списка — просто люди недовольные советской властью или «случайные представители буржуазно-помещичьего класса».

Одесская газета «Известия» систематически печатала длинные устрашающие списки расстрелянных чекистами, подобные списки расклеивались по городу, преимущественно на афишных тумбах… Только за август 1920 года в одесских газетах было помещено 8 таких списков, в которых указывались 172 фамилии расстрелянных. Но это, конечно, не полный перечень жертв. Известно (по материалам конференции чекистов «Итоги и практика годичной деятельности Одесского губчека». Одесса, 1921), что за первые восемь месяцев 1920 года в Одессе ЧК призналась, что арестовала более 8 тысяч человек, из которых около 700 человек расстреляно только по статье «контрреволюция и белогвардейщина» (еще существовала статья «бандитизм»), а 3 тысячи отправлены в концлагерь. То есть количество заключенных в концлагерь относится к расстрелянным как 1 к 10. Но и эти цифры явно занижены.

ЧК всячески стремилась контролировать бывшие офицерские кадры оказавшиеся в Одессе, что являлись перманентной угрозой для большевистского режима в городе. Несколько раз объявлялись сроки, когда все бывшие белогвардейские офицеры должны были пройти регестрацию, объявлялись страшные кары для ослушников этих приказов. Но регистрировалась обычно только 1/3 бывших офицеров. К. Паустовский считал, что в Одессе и на окраинах города «застряло около семидесяти тысяч деникинских офицеров и солдат. Союз ники рассчитывали, опираясь на них, поднять в Одессе восстание.»

Беспокоили чекистов и одесситы — рабочие самого крупного в Одессе предприятия — судоремонтного завода «РОПИТ». На заводе началась забастовка, в ходе которой чекисты обнаружили не только «подпольную антисоветскую организацию», «антисоветскую литературу», но и тайный склад оружия и взрывчатки. По решению Одесского губкома КП(б)У «РОПИТ» временно закрыли, большенство рабочих — забастовщиков уволили, «подозрительных» рабочих отправили в концлагерь. Вместо кадровых рабочих власти набрали «абсолютно надежных рабочих и служещих». Благо было из кого выбирать — в Одессе тогда было зарегистрировано на Бирже Труда более 40 тысяч безработных (практически каждый 10-й житель).

Огромный дом на Маразлиевской, где размещалось в 1920 г. ГубЧК (одной стороной выходил на Канатную 29) наводил ужас, не только на потенциальных жертв «карательных органов», но даже на обыкновенных, ни в чем не «замешанных» прохожих.

За 1920 г. одесской ЧК были арестованы 10–13 тысяч человек, из которых расстреляны ок 1500 человек. В то же время эмигрантский историк С. Мельгунов считает, что только в 1920 году в Одессе карательными советскими органами, были уничтожены до 7 тысяч человек. Надо отметить, что уничтожали не только Одесская ЧК, но и Ананьевская, Балтская уездные ЧК, 26-я и 31-я отдельные чекистские бригады, которые стояли под Одессой.

В Одессе на територии бывшего Одесского кадетского корпуса был создан концлагерь для «политических и заложников». Еще один концлагерь для жителей Одессы и пригородов был организован в Березовке.

Масштабы «красного» террора настолько поразили Одессу, что рабочая конференция Одессы потребовала ликвидировать ЧК, а одесский губком требовал от «Центра» ограничить ее влияние и немедленно поставить под партийный контроль. В то же время А. Луначарский, который тогда находился в Одессе, написал из Одессы письмо В. Ленину с предложением о том, что бы «т. Дзержинский приехал в Одессу и поддержал своим огромным авторитетом местную ЧК».

В подвалах одесского ЧК на Маразлиевской «отсидел» будущий классик советской литературы Евгений Котаев. Еще в 1915 г., не окончив гимназии, 18-летний Е. Катаев попал добровольцем — вольноопределяющимся на фронт первой мировой войны, дважды был ранен, отравлен газами, заслужил офицерские пагоны и награды за храбрость. В мае 18-го Е. Катаев поступает в армию гетмана Скоропадского, а в начале 19-го — в одесские офицерские формирования Гришина-Алмазова. С приходом в Одессу «красных» (апрель 1919 г.) Катаев становится «рупором» советской пропаганды, работет в «красном» Бюро украинской печати (БУП). Но когда в Одессе снова устанавливается режим белогвардейцев Е. Катаев получает командирский пост на бронепоезде армии генерала Деникина. Во время эвакуации Одессы Е. Катаев заболевает тифом и остается в городе. А весной 1920 г. Е. Катаев был арестован как «белогвардейский заговорщик», полгода ждет расстрела в ЧК и спасается, по выражению его сына, только «чудом».

Во время белогвардейского режима в Одессе некоторые коммунисты — одесситы завязали знакомства с уголовным миром или получили убежище торговцев и бандитов. В одном чекистском документе раскрывались тайны одесской партийной коррупции большевиков, которые «…после возвращения советских войск оказались «в долгу» у этих врагов советского строя. Одесские спекулянты и даже бандиты широко пользовались этой слабостью местных работников. Работа Одесского губернского ЧК все время ограничивалась просьбами за отдельных арестованных. Нужно было прислать в Одессу новых решительных коммунистов, не связанных никакими «особыми отношениями».» Станислав Реденс попробовал тягаться с «одесским блатом» и подправить «одесские нравы» местных чекистов. Под страхом осуждения на два года принудительных работ он запретил чекистам показываться на работе в пьяном виде, запретил работникам ЧК «хлопотать об освобождении арестованных», лично обращаться в советские и государственные учреждения от имени ЧК, работать под псевдонимами, а женщинам — чекисткам являться на службу с «размалеванным лицом и подведенными глазами».

С. Реденс вошел в конфликт с местной партийной властью, распустив комиссию по проверке деятельности ЧК, отказавшись от каких либо форм партсоветского контроля за своим «ведомством». В центральные органы ушла жалоба на то, что на заседание большевистского партийного Бюро: «…врываются тт. Реденс, Дейч и Заковский. Реденс поднимает крик, что бюро не имеет права в рабочее время собираться, заявляя, что я считаю бюро распущенным». С. Реденс просил Дзержинского о своем отзыве из Одессы, по причине невозможности сосуществования с одесской партноменклатурой.

С. Реденса в мае 20-го поддержал Дзержинський, написав: «Все, что я слышал о вашей работе, свидетельствует, что вы полностью на месте. Железной рукой вы должны искоренить преступления и разного рода свинство советских работников».

Но в конце июля 1920 г. С. Реденса, на посту руководителя Одесского Губ ЧК, сменил сначала В. Яковлев, а через месяц — М. Дейч.

Именно тогда весной — летом 1920 г. одесская ЧК расскрыла белогвардейскую, польскую и петлюровскую подпольные организации. Большинство членов этих подпольных организаций было расстреляно.

Одесское ГубЧК сотнями «изымало из жизни» «контрреволюционеров», на которых падало подозрение в «шпионстве» в пользу иностранных розведок. В большинстве случаев обвинения были необоснованными. В мае 1920 г. было арестовано 30 жителей Одессы по делу о «французском шпионаже» (французского гражданина А. Леляна Балаева и инженера Г. Марданова). В июне 20-го в Одессе была ликвидирована «Азбука» — разведовательная «врангелевская группа» из 46 человек (из 21 арестованный был расстрелян), чекисты раскрыли антисоветскую организацию бывшего командира Дроздовского конного полка полковника Гусака — Гусаченко и «объединенную одесскую врангеливско-петлюровскую организацию», 54 члена которой были расстреляны.

По делу подпольного одесского филиала «Польской организации войсковой» (руководитель — Новосельский) было арестовано около 100 поляков, большинство из которых в августе 1920 г. были расстреляны одесскими чекистами (в том числе гимназисты 15–16 лет, женщины).

«Железный Фелекс» Дзержинский, приехав в Одессу в первых числах июня 1920 г. (ЦК РКП(б) направило его в Украину для активизации борьбы с «контрреволюцией»), потребовал от «местных товарищей» усиления репрессий. Заместитель Одесской губЧК П. Подзаходников утверждал, что благодаря этому приезду Дзержинского в Одессе были уничтожены многочисленные «контрреволюционные организации» с сотнями членов. Приезд Дзержинского совпал с обострением обстановки в городе, когда, по словам одесского чекиста П. Подзаходникова ежедневно «…приходилось вести ликвидацию многочисленных контрреволюционных организаций, которые иногда насчитывали до нескольких сот человек».

В июле 1920 г. одесские чекисты провели широкие аресты «учасников офицерского подполья» и нескольких одесских милиционеров, что якобы имели «контрреволюционные связи» с греческим консульством в Одессе. По этому делу было арестовано около 300 человек, многих из арестованных расстреляли, в том числе греческого консула Серафадиса, грека Равтонуло, поручика Голяске, 6 одесских милиционеров и военных командиров.

В августе — октябре 1920 г. ЧК ликвидировало подпольную белогвардейскую группу полковника Евстафьева и подпольный «Союз возрождения России». В Одессе было арестовано 194 «заговорщика», из которых росстреляно более 100 человек.

Приказом Бюро губЧК в Одессе началась компания массовых арестов бывших офицеров и царских чиновников, которая имела целью «профильтровать и провести изъятия личностей политически не совсем благонадежных». В ходе этой компании было арестовано 310 одесситов, что находились месяц в тюрьме ЧК, после чего около 100 человек оказались в концлагерях, а 90 — «отделались» увольнениями с мест работы, 120 — «легким испугом».

В ноябре — декабре 1920 г. органы ЧК провели массовые расстрелы пленных офицеров армий Деникина и Врангеля.

Весной 1920 г. чекисты разгромили одесскую «Просвіту» и Одесский союз потребительских товариществ. Среди арестованных ЧК оказались секретари «Просвіти» — М. Кравець и К. Сиренко, члены правления А. Комарецкая и П. Климович. В июне 1920 г. группа одесских просвитян была расстреляна чекистами.

Но, несмотря на все трагические события, жизнь в Одессе постепенно налаживалась. В городе, на ст. Одесса — Товарная, 28 февраля 1920 г., прошел первый коммунистический субботник, подобные субботники восстановления разрушенной инфроструктуры города стали проводиться каждую субботу. «Субботник — это значит, что каждую субботу, в таком-то часу, все истинные сыны Советской Республики должны собираться на такую-то улицу… На, Пасху, которая быта 29 марта, было большое торжество… после целой зимы беспросветного мрака на три дня Пасхи дали электричество во все квартиры» (В. Шульгин).

Современники отмечали, что в Одессе 1920 г., при ужасающей бедности быта, власти устраивали многочисленные парады и демонстрации — что у партийного руководства существовала «парадомания».

Летом 1920 г. был восстановлен одесский завод сельскохозяйственных машин бывшего «Гена», многие рабочие семьи были переселены из бараков в комфортабельные «дома буржуазии» из которых были выселены их прежние хозяева — «бывшие люди».

В середине октября 20-го у Одессы были установлены две восьмидюймовые батареи, после чего весь Одесско-Очаковский район был более защищенным от возможного десанта или обстрела кораблям Антанты или генерала Врангеля.

В середине ноября 1920 г. Красная Армия в союзе с повстанческой армией батька Махно ворвалась в «белый» Крым. Русская Армия генерала П. Врангеля перестала существовать. 18–19 ноября 20-го последние суда с гражданскими беженцами и бойцами разгромленной врангелевской армии отошли от крымского побережья, увозя десятки тысяч людей в вечную эмиграцию. Утром 21 ноября 20-го, в другой части Украины — на Западной Подолии произошло последнее сражение гражданской войны у села Писаревка, в котором участвовало около 2-х тысяч сабель Петлюры, что прикрывали отход армии УНР и правительства Директории за Збруч — в Польшу. Гражданская война, длившаяся в Украине 35 долгих месяцев, закончилась 21 ноября 1920 г. Начался новый этап жизни для Восточной Европы, начался новый, «советский», отсчет времени и для Одессы.

Немитц Александр Васильевич (1879–1967) — в 1899 г. начал службу мичманом на Черноморском флоте, к лету 1914 г. став капитаном II ранга, штаб-офицером Морского генерального штаба (был причислен к Ставке Верховного Главнокомандования). В 1905–1906 гг. мичман А. Немиц отказался командовать расстрелом четырех матросов — участников восстания на корабле «Прут» и поддержал защиту матросов осужденных за восстание на крейсере «Кагул». После этих «непослушаний», в 1907 г., лейтенант Немитц был отозван с Черноморского флота и назначен в Историческое отделение Морского Генерального штаба. Мировую войну капитан II ранга А. Немитц встретил в должности штаб-офицера Черноморской оперативной части Морского генерального штаба, был причислен к Ставке Верховного Главнокомандования. Только в 1915 г. он снова был назначен на Черное море командиром канонерской лодки «Донец». С лета 1917 г. — контр-адмирал. В сентябре 1917 г. адмирал А. Колчак (командующий Черноморским флотом) назначил Немица командующим Черноморским флотом. Сразу же после Октябрьской революции А. Немитц признал ленинский СНК, но в декабре 17-го Немитц передал командование флотом своему начальнику штаба контрадмиралу М. Саблину и выехал в Ставку главнокомандующего Румынским фронтом генерала Щербачева. В 1918–1919 гг. уйдя в отставку А. Немитц проживал в Одессе, посещая литературные вечера. Летом 19-го А. Немиц, неожиданно, стал начальником штаба Южной группы Красной Армии (45-я, 47-я, 58-я дивизии) И. Якира, что «драпанула» из Одессы к Киеву в конце августа. За этот «подвиг» Южной группы А. Немитц получил орден Красного знамени. 6 февраля 1920 г. на заседании Политбюро ЦК РКП(б) было решено назначить А. Немитца командующим всеми морскими силами РСФСР и ввести в Реввоенсовет Республики. В декабре 1921 г. А. Немитц направил Л. Троцкому рапорт с просьбой о своем освобождении от должности командующего флотом. Он перешел на преподавательскую работу в Академию Военно-Воздушных сил, в Морскую (Военно-морскую) академию. В 1941 г. А. Немитцу было присвоено звание вице-адмирала, а в 1947 г. он уволился в запас.

Рихтер Владимир Николаевич (1880–1932) — член ЦК партии эсеров, долгое время жил в Одессе (окончил Ришельевскую гимназию, был принят на историко-филологический факультет Новороссийского университета, был лидером местной организации ПСР). Революционную деятельность начал в 1898 г., эсер с 1902 г. В 1902–1906 гг. в эсеровском подполье в Одессе. В 1906 г. — арестован, заключен под стражу в Одесскую тюрьму, позже — выслан в Вологодскую губернию откуда бежал. В 1907–1917 гг. В. Рихтер живет в Италии и Франции, учится в Римском университете, в Сорбонне, в Школе социальных наук, преподает в Парижском вольном университете, становится секретарем Заграничного комитета ПСР. В 1917 г. В. Рихтер возвращается в Петроград, где он был избран в ЦК ПСР, в Петроградский совет, во ВЦИК Совета и в комиссию по выборам в Учредительное собрание. В октябре 17-го В. Рихтер переезжает в Одессу, где он участвовал в выборах в Учредительное Собрание по Херсонской губернии по партийному списку ПСР (стал членом Учредительного собрания). В мае 1918 г. В. Рихтер вышел из состава ЦК ПСР и уехал в Одессу, что бы возглавить Одесский комитет ПСР. В бурные 1918–1921 гг. В. Рихтер был руководителем одесских эсеров. Он создал в Одессе эсеровские «Клуб Лаврова» и «Клуб Михайловского» (Пересыпь), «Народную школу им. Е. Брешковской», развивал газету «Дело» — орган Одесского комитета ПСР, выступал как против «красных», так и против «белых» властей. В феврале 1921 г. В. Рихтер был арестован (находился в Одесской тюрьме). На московскрм процессе над «правыми» эсерами в 1922 г. был приговорен его к высшей мере наказания, которая была заменена 10 годами лишения свободы. Умер в ссылке в Южном Казахстане в 1932 г.

Астров (Астров-Повес, настоящая фамилия — Повес) Исаак Сергеевич (1887–1922). Социал-демократ, член ЦК РСДРП. Окончил Петербургский университет. Сотрудник и член редакций ряда меньшевистских газет и журналов. В 1913–1917 гг. был в ссылке, бежал, жил в эмиграции. В 1917 г. вернулся в Россию. С августа 1917 г. — член ЦК РСДРП. В 1918 арестован, затем освобожден и выслан в Одессу, где стал руководителем одесских меньшевиков — РСДРП (м). В августе 1920 г. был арестован и приговорен к заключению в концлагерь до окончания гражданской войны. В декабре 1920 г. — освобожден по амнистии. В 1921 г. — член Главного комитета СДРП (м) Украины. Вновь арестован в октябре 1921 г. и приговорен к ссылке в Туркестан. Умер на этапе.

Хворостин Александр Васильевич (1887–1919) — рабочий-металлист Одессы, в 17-м член одесского Исполкома Совета. В начале 19-го возглавлял подпольную разведку большевиков в Одессе. Казнен деникинцами в декабре 19-го.