Один хороший дракон заслуживает еще одного

— Если я соглашусь, — осторожно сказала Марси, — я смогу видеться с Джулиусом?

— Вряд ли у тебя будет время, — сказала Амелия. — И, хоть он слаб, он все еще дракон, а в этом проблема, — ее улыбка стала грозной. — Мы не делимся.

Марси вздохнула.

— Тогда я так не могу.

Улыбка Амелии увяла.

— Прости, — сказала она. — Я ослышалась. Умная женщина, как ты, не может отказаться от такой силы ради парня.

— Я отказываюсь не ради парня, — Марси нахмурилась. — Я отказываюсь ради друга. Ты говоришь, что предлагаешь мне силу, но мне нельзя будет помогать другу, когда ему это нужно, и это, как по мне, отсутствие силы, и я этого не хочу.

Пока она говорила, дружелюбие на лице Амелии таяло, и в конце она выглядела жутко, как ее мать.

— Ты ничего не забыла, смертная? — прорычала она. — Я — твоя единственная надежда. Если я не одолею Ванна Егеря, ты и твой друг умрете. Разве так проявляют верность дракону? Обрекая его на смерть?

— Джулиус — не мой дракон, — Марси выпрямилась. — Он — мой напарник, и он не хотел бы, чтобы я стала рабом ради него.

— Я же говорю, — рявкнула Амелия, — ты — не рабыня. Ты — сокровище.

— Одно и то же, — гордо сказала Марси. — Но я не такая. Я — личность. То, что жизни смертных короткие, не означают, что они дешевые, или что они не наши. Если ты этого не видишь, то ты не лучше Бетезды.

Это ранило сильнее, чем она намеревалась, потому что Амелия отдернулась, как от удара.

— Я не такая, как она!

— Докажи это, — Марси ухватилась за возможность. — Убей Ванна Егеря и спаси нас. Когда я буду свободна, я приду сама работать с тобой. Я с радостью поделюсь тем, чему научусь, чем ты захочешь, но я не буду вещью, сокровищем или чем-то еще, и я не отвернусь от дракона, который относится ко мне, как к равной.

— Наглая смертная, — прорычала Амелия. — Обычно мне это нравится, но ты зашла слишком далеко. Ты говоришь, что дружишь с драконом, но когда ты придешь к своему драгоценному Джулиусу с пустыми руками, ты увидишь, что он не отличается от нас. Он не может тебя спасти. Он не может даже спасти себя. У меня все козыри. Тебе нечем торговаться.

— И я уважаю тебя за это, — Марси подняла голову выше. — И я верю, что, когда ты пытаешься принудить кого-то, ты можешь использовать все методы, но тут происходит иное. В переговорах уйти может тот, у кого власть, а это я.

— Уйти к смерти, — фыркнула Амелия. — Ты знаешь, как и я, что ты и тот щенок не победите Охотника Алгонквин сами.

— Я — маг, — сказала Марси, держась за гордость, как утопающий за камень в бушующем море. — Делать невозможное — мое призвание. Но ты ошиблась, Амелия.

— Да? — протяжно сказала драконша, ее карие глаза стали щелками. — И в чем же?

Марси глубоко вдохнула. Она решилась.

— Потому что ты показала, что сильно хочешь Призрака. Значит, козыри у меня, и если ты не хочешь, чтобы человек, привязанный к первому Смертному Духу, оказался пронзенным копьем Ванна Егеря, тебе лучше придумать новое предложение.

Рот Амелии раскрылся.

— Блин, — прошептала она, качая головой. — Это было хорошо. Ты повернула мои угрозы на меня. Я… впечатлена.

— У меня был опыт с драконами, — заявила Марси. — Если хочешь найти себе раба, поищи другого человека.

— Жаль, что ты с Джулиусом, — Амелия улыбнулась. — Ладно, ты победила. Я не могу дать тебе умереть. Я убью Ванна Егеря, а потом мы снова поговорим, потому что я не…

Она замолкла, все ее тело застыло. Если бы она была кошкой, ее уши подрагивали бы. Марси хотела спросить, что происходило, когда Амелия вдруг прыгнула на нее, сбила на пол, и ледяное копье пробило хлипкую дверь камеры хранения.

Глава 10

Марси не успела даже закричать. Она была занята, защищая лицо, прячась за руками Амелии, пока куски металла и осколки льда падали вокруг них. Как только она убедилась, что не потеряла ничего жизненно важного, она выбралась из хватки драконши и поднялась на ноги, втягивая магию из воздуха в свои браслеты, повернулась, чтобы помочь Амелии с произошедшим. Когда она увидела, что ее ждало, надежды Марси быть полезной испарились.

Две высокие блондинки стояли на месте металлической двери. Левую Марси сразу узнала, но правая была новенькой, хотя они обе явно были драконшами. Люди не были такими красивыми или жуткими. К сожалению, Свена не узнала ее. Она смотрела бледно-голубыми глазами на Амелию, которая уже вскочила на ноги. Но, хоть залп льда был творением Свены, она не напала снова, а отошла, пропуская незнакомую драконшу, чьи волосы были как снег, а улыбка — как бритва.

— Эстелла.

Марси вздрогнула. Она должна была это понять. Но, хоть было страшно находиться близко к пророчице, чьи планы она, Джулиус и Джастин разрушили месяц назад, реакция Амелии напугала ее по-настоящему. Даже когда Джастин рычал и выдыхал огонь, она не слышала ничего такого хищного и драконьего, как в этом имени с рычанием.

— Дай угадаю, — сказала Амелия, встав между новыми драконшами и Марси. — Ты предвидела сегодня свою смерть и пришла сюда, чтобы она была быстрой. Только такую причину я вижу в твоем появлении передо мной.

— Я предвидела смерть сегодня, — ответила Эстелла с хитрой улыбкой. — Но не свою, — она склонила голову к Свене позади себя. — Похоже, у вас с моей сестрой незаконченное дело, Ходящая по измерениям.

— Да? — отозвалась Амелия. — Забавно, ведь я думала, что наше дело было закончено. Насколько я помню, когда мы встретились в прошлый раз, Белая Ведьма уплыла, спасаясь, потому что я сожгла ее крылья.

Она хмуро посмотрела на Свену, сказав это, бросая ей вызов, но драконша молчала. Она просто стояла и смотрела на Амелию с отрешенной ненавистью, словно ее лицо застыло таким. Если ее молчание было тактикой запугивания, это работало. Даже Амелия опешила и отвернулась, фыркнув.

— У меня нет на это времени, — буркнула она, прошла через портал на пляж. — Если хотите, чтобы вас побили, идите за мной, покончим с этим. У меня сегодня есть дела серьезнее.

Свена безмолвно пошла за ней. Марси не могла поверить в то, что видела.

— Ты будешь с ними биться? — закричала она, подбежала к порталу так близко, как только осмелилась. — Но…

— Лучше закончить это тут, чем тащить ее за нами, — сказала Амелия, прошла мимо столика с зонтом к мору. — И ты не можешь бегать.

Марси поняла свое опасное положение. Из-за проклятия она не могла пойти за Амелией в портал, а Эстелла не давала ей выйти здесь.

— Вижу, ты осознала свое положение.

Шепот скользнул по ней как ледяная вода, и Марси повернулась и увидела рядом Эстеллу.

— Убрала руки, Снежная Королева! — заорала Амелия с пляжа. — Эта моя!

— Я не стала бы использовать смертных как заложников, — ответила Эстелла, глядя на Марси, как на щенка. — В отличие от твоего клана, у нас еще осталась честь.

Амелия фыркнула, выражая свое мнение об этом.

— Честь, может, у тебя и есть, но стоило подумать, чем приводить сестру на ее смерть.

Эстелла рассмеялась.

— Вижу, наглость Хартстрайкеров — семейная черта.

— Говорить правду — не наглость, — Амелия хмуро смотрела на Свену, которая все еще молчала, прошла в портал и заняла место напротив наследницы Хартстрайкеров на пляже. — Но если тебе нужен еще урок о том, как опасно бросать вызов тем, кто сильнее тебя, я буду рада преподать урок.

— И я буду рада заткнуть этот наглый рот, — Эстелла повернулась к сестре. — Когда ты готова.

Марси не знала, что делать. С одной стороны, Свена и Амелия готовились к бою. Но, хоть смотреть на бой двух древних магов-драконов было бы интересно, она была слишком близко к действиям. И она не знала Свену лично, но Марси все равно видела, что драконша вела себя странно. Было понятно, что требовалось вызвать подмогу. Она пыталась понять, как это сделать без телефона и со спящим Призраком в сумке, когда холодная ладонь сжала ее волосы.

— Ты, — сказала Эстелла, игнорируя вскрик боли Марси, когда она подняла ее на ноги, подняла в воздух, чтобы ее глаза были на уровне с высокой драконшей. — Ты из мелких пешек Брогомира, да?

Марси не успела прийти в себя и ответить, Эстелла опустила ее, но не убрала руку.

— Смотри, — приказала она, повернула голову Марси к пляжу, где Свена и Амелия стояли напротив друг друга. — Будь его глазами, чтобы он видел, как моя Белая Ведьма порвет его любимую сестру.

— Этого не будет, — выдавила Марси, сморгнула слезы от давления на голову. — Амелия — самая старшая из Хартстрайкеров. Она сделает из вас обеих суши.

Пауза, а потом Эстелла расхохоталась. Не как злодейка, а искренне и потрясенно. Если бы Марси не знала, что Эстелла смеялась над ней, это было бы мило.

— Ты в это веришь? — выдавила пророчица, вытирая глаза. — Глупая смертная. Свена была легендой до рождения Хартстрайкеров. Ее дочь — ничто, просто отпрыск Бетезды. Но потому Племенная Кобыла столько их отложила. Она играет. Если отложить много яиц, хоть несколько станут победителями. Но слабость видно всегда. Ходящая по измерениям хороша для Хартстрайкера, но Свена — дочь богов.

Она сильнее сжала короткие волосы Марси, не давая ей повернуть голову.

— Смотри, — снова приказала она. — Мы не хотим, чтобы Великий Пророк Хартстрайкеров пропустил хоть миг, да?

Марси не стала отвечать. Было невозможно вразумить Эстеллу, и она была занята, смотрела.

Пока Эстелла говорила с ней, Амелия и Свена стояли на пляже и разглядывали друг друга. А потом, словно дали сигнал начала, Свена бросилась.

Марси дважды видела, как дракон меняет облик: когда Джастин не вытерпел и взорвался в огромного огнедышащего дракона, а еще этим утром, когда Катя вернулась в блик человека. Превращение Свены отличалось. В одну секунду она стояла на пляже в белом платье, словно модель в рекламе духов. В другую ее окутал столб бело-голубого огня, такого яркого, что весь другой свет побелел, такого холодного, что Марси ощущала это со своего места. Вспышка длилась лишь миг, хотя Марси еще пару секунд моргала, убирая последствия. Когда она снова смогла видеть, Свена пропала, на ее месте был белый дракон.

Было до боли красиво, белый дракон был со снежной чешуей и нежными крыльями, как стекло, покрытое инеем. Она была огромной, в три раза больше Джастина, и это не считая длинных перьев из инея, украшающих кончик ее длинного хвоста. Ее изогнутые когти могли легко сжать машину, и ее белые клыки были длиной с рост Марси. Конечно, учитывая возраст Свены, в этом был смысл. Насколько она слышала от Джулиуса, дракон не прекращали расти, и раз они создавали свою магию, они становились больше и сильнее с возрастом.

Это было плохой новостью для Амелии, которая еще стояла в облике человека на краю пляжа, вытянув шею, чтобы рассмотреть огромного белого дракона перед собой. Но, когда Свена раскрыла мерцающие крылья, чтобы закрыть свет солнца и бросить тень на пляж, Ходящая по измерениям ухмыльнулась.

— Это все? — крикнула она, окинув Свену взглядом. — Ты даже на фут не выросла с нашей прошлой встречи. У меня младшие братья больше, чем…

Бело-голубой огонь прервал ее. Свена открыла рот и ударила по пляжу холодным огнем, который заставил волны за Амелией застыть льдом. Но неестественный огонь пылал лишь миг, и другой залп, оранжевый и яркий, как летний закат, вспыхнул, все растопив, Амелия появилась из атаки, дым лился из ее человеческого рта.

— Так ты хочешь? — заорала она, глаза гневно пылали. — Никакого вызова, просто драка? — она плюнула, и песок у ее ног задымился. — Ладно, — она взглянула на Эстеллу, еще стоящую с Марси у портала. — Ты хотела увидеть разницу между нами, Северная Звезда? Смотри внимательно, потому что это будет последнее, что ты увидишь.

Воздух вокруг нее мерцал, пока она говорила, а потом пляж взорвался огнем. Оранжевый огонь хлынул по песку, испаряя воду, делая зелень на краю леса черной. Даже Свене пришлось взлететь, чтобы избежать атаки, она хлопала инеевыми крыльями. Когда она опустилась, весь пляж дымился, песок затвердел в стекло вокруг самого большого дракона из всех, кого видела Марси.

Странно, но первым делом Марси подумала, как сильно она была похожа на Хартстрайкеров. У дракона были те же пернатые крылья, змеиное тело, лапы с когтями и треугольная голова, как у Джастина. Но, где перья Джастина были смесью синего и зеленого, перья Амелии были алыми. Ее карие глаза теперь были как растопленное золото. Ее чешуя, где ее было видно, была черной, как вулканическое стекло, а когти были еще темнее, словно их закалили в огне. Но больше всего поражал ее размер.

Марси было сложно понять размер Амелии. Она была такой большой, что деревья на острове выглядели как игрушки, и Марси не видела всю ее из портала. Даже Свена, которая до этого выглядела огромной, вдруг показалась котенком. Белый дракон поняла это, впервые с ее появления ее глаза расширились от страха.

Красный дракон над ней рассмеялся.

— Теперь ты видишь, — сказала она низким ужасным голосом, Марси узнала Амелию, потому что видела, как она изменилась. — Теперь ты понимаешь разницу между нами, — она снова рассмеялась, опустилась на пляж с такой силой, что ближайшие деревья рухнули. — Глупо, Свена. Пока ты тратила время в этом измерении без магии, пресмыкаясь перед сестрами, бросившими от страха земли и ставшими бесполезными, я знала лучше. Только мне хватило смелости уйти в измерения, где магия еще жила. Как видишь, — она подняла огромную голову, бросив тень на весь пляж, — не зря.

Она сделала паузу, ждала ответа Свены. Но белая драконша молчала, и Амелия с отвращением оскалилась.

— Посмотри на себя, — прорычала она. — Посмотри, чем ты позволила себе стать. Но пока тебя и твоих сестер устраивало просто быть дочерями богов, я охотилась на них и ела их. Посмотри на себя. Вы — просто тени, наглость без амбиций, — ее янтарные глаза сузились. — Вы не заслуживаете зваться драконами.

Она начала, глядя на Свену, но когда Амелия закончила, она глядела сквозь портал на Эстеллу. Пророчица сильнее сжала волосы Марси, и Марси закрыла глаза, надеясь невольно, что драконы вспомнят, что у них была причина не позволять ей умереть. Но, к ее изумлению, огня не было. Эстелла отпустила ее, подняла ладони, чтобы окружить себя и Марси сияющим барьером, и приказала:

— Разберись с ней.

Едва слова вылетели из ее рта, Свена послушалась. Белый дракон взлетел в воздух, оставив на песке иней, который тут же растаял от жара Амелии. Как только она взлетела, Свена понеслась над морем, используя прохладную воду, чтобы создать огромные копья изо льда, которые вылетали из волн, которые она пролетала. Каждое двигалось быстрее скорости звука, создавая гул, пока они неслись к крыльям Амелии. Но, приближаясь, копья уменьшались. Даже с их скоростью жар был слишком сильным, и когда они долетали до перьев Амелии, снаряды стали просто холодной водой.

— Это лучшее, что ты можешь сделать? — дразнила Амелия, встряхнув мокрыми перьями. — В наш первый бой ты была лучше.

В ответ Свена снова атаковала льдом, в этот раз целилась в голову Амелии. Но снаряды таяли, не долетая, морская вода безобидно падала на затвердевший песок. Амелия с отвращением тряхнула головой и открыла массивную пасть. Марси заметила стену зубов размером с колонны Подземелья, и дракон выдохнул реку огня, которая делала зеленый огонь Джастина зажигалкой.

Если бы Свена не была над водой, это ее прикончило бы. Огонь Амелии поглотил всю бухту. Оранжевое пламя тянулось до горизонта, покрывая воду от одного конца пляжа к другому, бежать было некуда. Но даже этот огонь не мог испарить море, и туда Свена сбежала, нырнула под волны, укрылась от атаки. Амелия увидела это, тут же остановила огонь, ее сияющие глаза следили за белой тенью Свены, носящейся в воде, как рыба-меч. Она вернулась в воздух, вспыхнув ледяным огнем.

Казалось, атака была хорошей, но выход из воды не дал прицелиться, потому что атака Свены не попала по Амелии, а ударила по песку под ней. Хоть Марси болела за Хартстрайкеров, ей было жаль Свену. Она точно вложила много сил в эту атаку, создала копье изо льда, которое не растаяло, хотя песок вокруг Амелии давно стал черным стеклом. Если Свена расстроилась, она не подала виду. Она повернулась и выдохнула лед на себя, покрыла чешую слоем не тающего льда, к изумлению Амелии.

— Ты точно хочешь тратить столько холода? — сказала она, голос гремел над волнами, она опустилась и постучала когтём по колонне замерзшей воды под собой. — Этот лед из огня твоей жизни, Белая Ведьма. Мы обе знаем, что этот огонь ограничен, а бой только начался.

В ответ Свена напала снова, выдохнула белый огонь на когти Амелии. Но снова промазала на мили. Амелия даже не уклонялась, лед пролетел под ней, врезался в дымящиеся деревья на краю пляжа. Но, хоть атака тоже не попала, Амелия уже не веселилась.

— Что ты делаешь?

Свена не ответила, и Амелия взмахнула огромными крыльями, послала волну жаркого воздуха, и она ударила Свену, как стена, бросила ее на пляж. Амелия тут же оказалась на ней, придавила меньшую драконшу к волнам когтями.

— Что ты делаешь? — прорычала Амелия, искры летели из ее пасти, она склонилась над врагом. — Ты лучше этого, я это знаю. Белая Ведьма не тратит магию своей жизни на снаряды, которые не попадают. Что она с тобой сделала?

Она взглянула при этом на Эстеллу, но ответила не пророчица. Свена выдохнула огонь в лицо Амелии.

Атака попала в этот раз. Амелия отпрянула, мотая головой, лед покрыл ее алые перья. Она провела когтями по телу Свены, и белая драконша завизжала, первый звук, который она издала с прибытия. Но, хоть раны выглядели ужасно, Свена уже поднималась, игнорируя кровь, текущую по чешуе. Она устремилась к Амелии.

— Прекрати это, — прошипела Амелия, лед с ее лица растаял облаком дыма, она отступила на пляж. — Хватит, Свена. Ты убиваешь себя.

Но окровавленный дракон не останавливался. Она двигалась вперед, и Амелия не хотела ранить ее сильнее, отступала.

— Ты сошла с ума, как твоя сестра? — прорычала она. — Ты не в себе. Ты всегда была хорошим врагом, Свена. Это почти как быть друзьями. Не заставляй меня делать это. Я отказываюсь убивать тебя, когда ты не отбиваешься.

Драконша не останавливалась, и взгляд Амелии стал убийственным.

— Последнее предупреждение, — она опустила огромные лапы с когтями на почерневший песок. — Отступи.

Воздух становился горячее, пока она говорила. Даже через портал он обжигал кожу Марси. Она не знала, как Свена стояла близко к ней, но, пока Марси готовилась к концу, Эстелла сказала:

— Сейчас.

Слово прозвенело, как колокол, над полем боя, и тело Свены дернулось. Это было единственным предупреждением, и жар Амелии пропал под лавиной холода.

Марси ощущала магию драконов уже много раз, но это был другой уровень. Из-за близости когти льда вонзались в ее живот. Но, хоть это ощущалось ужасно, Марси все еще не понимала, что магия должна была делать. Не было вспышки белого огня, атаки. Амелия даже не страдала от боли. Но, когда Марси стала думать, что Свена просто потеряла контроль, это произошло.

По всему пляжу куски не растаявшего льда Свены загудели. Зловещий звук встревожил Амелию, но пока огромная драконша не развернулась, Марси не поняла, что происходило. Все те разы, когда атаки Свены промазали, не были промахами. Эти удары образовали широкий круг на пляже. Амелия теперь стояла в его центре.

Амелия заметила это на миг раньше Марси, потому что уже взлетела, но все еще недостаточно быстро. Ее когти едва оторвались от песка, и гудящий лед взорвался облаком кристаллов, которые поймали ее в воздухе. Амелия повернулась и выдохнула огонь, но даже этого не хватило. Хоть пляж вне круга еще дымился, внутри было так холодно, что воздух не двигался. Лед тянулся дальше, и когда Свена поднялась, Амелия застыла от когтей до крыльев.

— Ты не сможешь удерживать это вечно! — взревела она, выдыхая еще волну огня над ледяной тюрьмой. — Дура, это магия твоей жизни! Ты убьешь себя, пытаясь меня удержать, и ради чего? Ты даже не сможешь меня ранить за время, пока я буду освобождаться, — лед на ее крыле разбился, и Амелия оскалилась. — Ощущаешь это? Я выберусь меньше, чем за минуту!

— Но нам нужна лишь минута.

Марси вздрогнула. Ее так увлек бой на другой стороне портала, что она забыла, что Эстелла еще стояла рядом с ней. Теперь пророчица шагнула вперед, подняла руку и указала на небо.

Марси посмотрела, не подумав, щурясь от света уходящего солнца. Она подумала, что пророчица блефовала, когда заметила кое-что.

Это был самолет. Не пассажирский, а один из огромных грузовых самолетов. Он падал, и падал уже какое-то время, ведь дым валил из четырех двигателей, но между огнем и магией никто не заметил. Никто, кроме Эстеллы.

— Вовремя.

— Ты издеваешься, — взревела Амелия, ударила всем весом тела по ледяной темнице, но без толку. Ее жар топил ее быстро, но недостаточно быстро. Марси все еще смотрела, как она борется, в ужасе, когда Эстелла повернулась и вложила что-то плоское и бумажное в ее ладони.

— Для Брогомира, — сладко сказала пророчица. — Прощальный подарок.

— Что… — начала Марси, но драконша уже уходила, рассеяв мерцающий барьер взмахом ладони. Она прошла через портал на потемневший пляж. Словно просто гуляя по пляжу, Эстелла прошла к сестре, подняла плотный барьер, когда лед на втором крыле Амелии треснул. Но, хоть большая драконша наполовину освободилась, было уже поздно. Падающий грузовой самолет был почти на ней. Она едва успела поднять освобожденные крылья, как щит, и самолет врезался в нее, раздавил шестью сотнями тысяч пудов пылающей стали. — Амелия! — закричала Марси или начала кричать. Она не успела толком издать звук, волна взрыва от упавшего самолета пролетела через портал, сбила ее с ног в бетонную стену за ней.

* * *

Когда гул утих, Эстелла опустила ледяной барьер, увидела дымящуюся пустошь. Пляж Амелии стал кратером. Лес загорелся у пляжа, хотя Эстелла не знала, был причиной самолет или атаки Амелии. Ей было все равно. У нее были проблемы важнее, но, пока она собиралась пройти в дым, что-то холодное и острое обвило ее лодыжку.

Она опустила взгляд, щурясь, увидела коготь Свены, кончик зацепился за ее ногу.

— Что?

Ее сестра ответила хрипом, голубые глаза, полные боли, умоляли сквозь дым. Песок под ней был красным от ее крови, белая чешуя тоже была красной. Эстелла вздохнула.

— Еще немного, — пообещала она, коснулась обожженного носа сестры. — Мы не можем пока что отдыхать. Нет места для слабости.

Голубые глаза драконши сузились, но Эстелла не хотела это терпеть.

— Начинай работать над заклинанием, которое заберет нас домой, — приказала она, отдернув руку. — Это займет лишь миг.

Рычание загудело в песке, и Эстелла на миг думала, что сестра станет перечить. Но она уже убедилась, чтобы в будущем Свены не было непослушания, и окровавленная белая драконша склонила голову. Эстелла ждала, пока не ощутила холодный ветер заклинания телепортации, а потом повернулась к заданию, сжала предпоследнюю черную цепочку и стала искать в дымящихся обломках красного дракона.

* * *

Марси проснулась от ощущения холодной лапы, касающейся ее лица.

Жива?

Она застонала и повернула голову, кривясь, когда движение потревожило шишку на голове.

Лапа постучала снова.

— Я встала, — буркнула она, открыла глаза и увидела Призрака на своей груди. — Что случилось?

Дух тряхнул ушами.

Не знаю, спал, — он оглянулся. — Взрыв, потом ничего.

Марси нахмурилась, растерялась на миг, а потом все вспомнила. Она села, ругаясь, игнорируя боль, пока искала взглядом Амелию, но в комнате было пусто. Кроме разрушенной двери не было следов, что в камере хранения был когда-то портал в рай. Или дракон. А это было большой проблемой.

Что ты делаешь? — спросил Призрак, Марси встала на ноги.

— Пока не знаю, — она схватилась за стену, ощущая волну тошноты. — Что-то.

«Нужно сказать кому-то, — добавила она мысленно, — и быстро», — она не хотела верить, что такого старого и сильного дракона, как Амелия, мог убить упавший самолет, но тут была замешана пророчица, и все это явно было ловушкой. Она не знала, почему Эстелла так много усилий потратила и не убила Амелию, но мысли, что маг-дракон погибла, не помогли бы никому. Марси не могла сделать ничего сама, и ей нужно было передать весть о нападении кому-то важному как можно скорее. Обычно можно было просто позвонить Джулиусу, чтобы он передал дальше, но это было теперь сложно, ведь Марси раздавила телефон ночью, чтобы за ней не следили, и она начинала жалеть, что так поступила.

Было поздно плакать по телефону. К счастью, у нее еще был Призрак, и он не спал. Убедить его снова побыть гонцом будет непросто, но это была срочная ситуация. Марси опустила взгляд, чтобы спросить, и увидела бумажный конверт на полу, где она лежала.

Что это? — спросил Призрак, с любопытством нюхая ее ладонь, когда она склонилась поднять конверт.

— Думаю, это Эстелла дала мне для Боба, — ответила она, покрутила конверт. Она не успела в той катастрофе увидеть, что Эстелла сунула ей, но конверт ощущался правильно. Но, хоть внутри что-то было, оно не ощущалось магическим или опасным. Она хотела открыть конверт и увидеть, когда ощутила в голове, что Призрак напрягся.

— Что?

Кто-то идет, — сказал он, уши дрогнули. — Быстро.

«Наверное, охрана», — мрачно подумала Марси, глядя на разгромленную дверь. Они точно наделали достаточно шума, чтобы вызвать даже самого ленивого охранника. Но, когда она выглянула из дыры на месте двери в коридор, она снова напряглась. Только это предупреждение ощутила Марси, и ладонь в кожаной перчатке легла на ее рот.

— У тебя пять секунд, чтобы сказать мне, где Амелия.

Она не сдержалась. Она закричала, вскочив. Точнее, закричала бы, но ее тут же подавили.

— Еще раз попробуешь это, потеряешь руку, — прорычал голос. — Осталось четыре секунды.

Марси застыла с огромными глазами. Призрак беззвучно шипел рядом с ней, сияющая шерсть стояла дыбом на спине. Он не нападал, хотя Призрак мог сбить человека, и это сказало Марси, что позади нее был не человек. Это не удивляло, учитывая вопрос об Амелии, но осознание заставило ее прекратить паниковать и начать думать.

Она тут же обмякла, опустила голову, сдаваясь. Ладонь на ее лице оставалась твердой еще пару мгновений, а потом отпустила ее.

— Спасибо, — Марси потерла губы с возмущением и повернулась. — Не нужно было…

Она замолкла, глаза расширились. Женщина за ней была чуть выше Джулиуса, но в тысячу раз страшнее. Ее черные волосы были короткими в военном стиле, а сильное тело было с головы до ног в костюме солдата, какие носили на ночные рейды. Меч выглядел как меньшая версия меча Джастина, висел на ее бедре, а ее глаза, зеленые, как у Хартстрайкеров, выглядели как драгоценные камни, им не хватало мягкости, чтобы они выглядели как живые. Так было и с ее лицом — нечеловечески красивым, как у всех драконов — холодной маской убийцы. Наверное, это было самое страшное, что видела Марси, и она все еще пыталась набраться смелости и заговорить, когда драконша прорычала:

— Три секунды.

— Кто ты? — сказала Марси, стараясь убрать дрожь из голоса. Допрашивать яростных магических хищников было глупым ходом, и Марси старалась так не делать, но, как она сказала Амелии, у нее был опыт с драконами, и укрытие полезной информации могло сохранить жизнь. И, хоть было очевидно, что драконша перед ней была Хартстрайкером, она не знала, каким именно, и она не собиралась всем рассказывать об Амелии.

Драконша поняла это, потому что отпустила плечо Марси.

— Ты — человек Джулиуса.

Это был не вопрос, но Марси все равно кивнула.

— А ты?

Драконша вместо ответа стала рассматривать разрушенную дверь.

— Работа Свены?

— Возможно, — Марси скрестила руки на груди. — Имя?

Драконша пронзила ее взглядом, но ответила:

— Челси.

Брови Марси подпрыгнули. Челси была драконшей, которую часто упоминал Джастин, она забрала его меч. Это тут же подняло ее в системе оценивания Марси. Любой, кто видел Джастина как угрозу, а не чемпиона, был умным.

— Свена и Эстелла напали на нас, — отчиталась она, решив, что Челси можно было доверять. — У Амелии был портал, открытый на ее остров. Мы говорили через него, когда они пришли, а потом она и Свена сразились. Амелия побеждала, пока Эстелла не ударила ее самолетом. Потом меня вырубило.

Челси, казалось, не была уверена, что хотела верить в это.

— Самолет?

— Грузовой, — объяснила Марси. — Это была работа пророка. Свена играла, словно проигрывала, в начале боя, а потом поймала Амелию в точке, куда упал самолет. Когда Амелия заметила, было уже поздно.

— Ты много знаешь о пророках для смертной, — Челси приподняла бровь. — Но это полезно сейчас, — она опустила ладонь в перчатке на рукоять меча. — Думаешь, она еще на своем острове?

Марси кивнула.

— Там они были, когда портал закрылся. Может, она могла уйти после взрыва, но…

— Нет, — твердо сказала Челси. — Даже Амелия не может создавать порталы, когда она серьёзно ранена, и если ее поймала Эстелла, рана — это лучший исход, — она вытащила меч со звоном. — Похоже, мы отправляемся в Филиппины.

— М-мы? — пролепетала Марси, пятясь от длинного клинка, который был слишком близко к ней. — Почему я?

— Ты — единственный свидетель, — объяснила драконша. — Я не могу оставить тебя тут, но не могу бросить сестру, так что мы сделаем все сразу, — она подняла меч. — Тебе стоит отойти.

Марси отпрянула к стене.

— Но я не могу покинуть СЗД! И Амелия на другой стороне мира. Как ты…

Она не успела закончить вопрос, Челси ответила. Драконша взмахнула мечом, описала красивую дугу. Где проходил клинок, воздух рассекало, как бумагу, открывая проход в разгромленное место. Дым и обломки были всюду. Если бы силуэт острова не был идентичным, Марси не поверила бы, что это был тот же пляж. Что важнее, она не видела нигде Амелию.

На жуткий миг Марси поверила, что огромную драконшу разорвало на куски. А потом Челси прыгнула в портал, проехала к краю огромного кратера по мокрому песку и посмотрела на груду грязного промокшего мусора на дне. Пока драконша не упала на колени рядом с грудой, Марси не поняла, что это был не мусор, а Амелия. Человек, голый, в крови. Амелия лежала лицом в воде на дне.

— Она…

— Она дышит, — Челси подняла на руки окровавленную сестру. — Но слабо. Ты знаешь исцеляющую магию?

Марси не могла помочь Амелии теми заклинаниями, которые знала. Учитывая след крови, который тянулся за ней по песку, пока Челси выбиралась из кратера, вряд ли драконша была еще живой.

— Я могу оказать первую помощь, — сказала она. — Но я не могу уйти. Я говорила, я заперта…

— В СЗД, я слышала, — рявкнула Челси, мрачно посмотрела на нее.

Марси прикусила губу, боясь, что показала, что от нее было больше проблем, чем должно быть. Но, к ее шоку, Челси ничего не сказала об этом. Она юркнула в дыру, которую рассекла, неся Амелию в руках, прошла к Марси.

— Значит, придется идти тяжелым путем, — она повернулась к Марси плечом. — Хватайся.

Марси моргнула.

— За что хвататься?

— За меня, — прорычала Челси, подвинула тело Амелии, чтобы освободить руку с мечом. — И держись крепко. Путь будет неровным.

Ее тон не давал перечить, и Марси не хотела оставаться тут одна, так что она повесила сумку на плечо и обвила руками бронированную талию драконши, крепко сжала.

— Куда мы?

— Не знаю, — мрачно сказала драконша, подняв меч. — Надеюсь, брат знает.

Марси не успела напомнить ей, что она должна оставаться в СЗД, Челси опустила меч. Клинок рассек воздух под ними, и они полетели в неизвестное.

Глава 11

Джулиус проснулся от стука в дверь.

Он сонно сел, моргнул и посмотрел на телефон. От увиденного он скривился. Судя по часам, он и часа не поспал. Ему нужно было еще хотя бы семь, но стук в дверь продолжался. От стука уже дрожали стекла, и Джулиус поднялся. Он уже сжал ручку двери, когда понял, что стоило проверить в глазок. Но, когда он открыл дверь, это оказался не отряд борцов с драконами и не курьер с пиццей. Это был Боб, и он не выглядел радостно.

— Что такое? — спросил Джулиус, тут же проснувшись.

— Увидишь через секунду, — Боб прошел мимо него в дом. Его голубка влетела за ним, опустилась на диван в гостиной. — Запри дверь и отыщи полотенца.

— Полотенца? — спросил Джулиус, запирая дверь. — Зачем тебе…

Он не успел закончить вопрос, воздух перед ним рассекло, и он замолк. Линия висела миг в воздухе, как серебристый шов, а потом открылась, выплюнула Марси, Челси, Амелию и несколько ведер того, что пахло пляжным песком, облитым бензином, посреди его гостиной.

— Что это было? — завопил он, подбежал е сестрам, дыра за ними закрылась. — Как ты… куда… что случилось?

— Это ее меч, — Боб пробежал мимо него и схватил Амелию. Джулиус только теперь заметил, что она была голой, в крови и без сознания. — Клык Челси может рассекать проход к любому Хартстрайкеру, где бы он ни был.

— НЕ ГОВОРИ ЕМУ ЭТО! — взревела Челси.

— Уже поздно пытаться это скрыть, — сказал пророк, повернулся и нежно опустил Амелию на диван. — Джулиус? Полотенца?

Вопрос привел Джулиуса в чувство, и он взбежал по лестнице и схватил стопку чистых полотенец. Теперь он понимал, как Челси всегда была рядом. Ее меч был ее телепортом.

Он не слышал о силах Клыков, но о ее Клыке он и не мог узнать. Если правда о мече Челси всплывет, ее репутация всезнающей и вездесущей будет разрушена. Она злилась, когда он вернулся в гостиную. К счастью, ее внимание, как и всех остальных, было на Амелии.

Его старшую сестру словно сбила стая грузовиков. Кровь уже пропитала их диван так, что полотенца ощущались не нужными, но Джулиус все же отдал их Бобу.

— Что случилось?

Вопрос ни к кому не обращался, но Марси стала отвечать:

— Мы говорили через портал на ее остров на Филиппинах, кода Эстелла и Свена напали, — она объясняла быстро, словно уже это делала. — Амелия билась со Свеной, но все было подстроено, чтобы Эстелла смогла ударить ее самолетом. Меня вырубило от звука. Я проснулась, и почти сразу появилась Челси. Она прорезала путь на остров и нашла Амелию, но, как видишь, ей досталось, и мы решили принести ее сюда, — она посмотрела на Челси. — Зачем мы это сделали?

— Спроси его, — Челси кивнула на Боба. — Он позвонил и сказал мне добраться до Амелии, но не смог сказать, где она была.

Все посмотрели на пророка, который сидел на коленях рядом с сестрой с необычно серьезным лицом.

— Я переживал, что такое может случиться, — тихо сказал он, вытирая с лица Амелии кровь полотенцем. — Но я не думал, что это сработает.

— Почему? — спросил Джулиус. — Разве Эстелла не напала на Конрада прошлой ночью?

Ладонь Челси оказалась на его горле, а он даже не заметил ее движения.

— Откуда ты знаешь об этом?

— Катя сказала, — выдавил он, поднимая руки и сдаваясь. — Она убежала от своих сестер, пока это происходило, и прилетела ко мне.

Челси впервые в его жизни была удивлена.

— Она прилетела к тебе?

Он кивнул, и она отпустила его.

— Почему?

Джулиус приходил в себя от почти удушья и не смог сразу ответить. За него это сделал Боб:

— Потому что Джулиус хороший, — сказал он. — Но мы это знали. Меня больше тревожат части, которые мы не понимаем. Почему Амелия, как и Конрад, еще живы.

— Она едва жива, — отметила Марси, но Челси покачала головой.

— Упавший самолет, даже большой, не может убить дракона как Амелия. Эстелла это знает. Это было нападение, чтобы ранить, а не убить, — она хмуро посмотрела на Джулиуса. — Я не должна тебе это говорить, но, раз ты уже знаешь, с Конрадом то же самое. Насколько мы поняли, Эстелла и Свена напали на него в его комнате рано утром. Я учуяла Эстеллу и Свену на пляже, хоть там и воняло топливом. Это означает, что они обе были там, когда самолет рухнул, так почему они ушли? Свена пыталась убить Амелию годами. Я н верю, что она бросила бы ее в таком состоянии, не добив.

— Не знаю, — сказала Марси. — Свена очень странно себя вела.

— Катя говорила о том же, — согласился Джулиус. — Что происходит?

Все снова посмотрели на Боба. В этот раз пророк просто вздохнул.

— Не знаю.

Холодок пробежал по спине Джулиуса.

— Не знаешь? Как это?

— Я уже объяснил прошлой ночью, — раздраженно сказал Боб. — С возвращения Эстеллы будущее перепуталось. Нити возможностей всюду пропадают. Сначала Свена, потом Конрад, а теперь…

— Амелия, — закончила Челси с рычанием.

— Но как такое возможно? — спросил Джулиус. — Ты говорил мне в прошлом месяце, что семья в безопасности. Ты сказал: «Мои братья — мои пешки». Свену я могу понять, но как она могла получить Конрада и Амелию?

— Если бы я знал, мы об этом не говорили, — буркнул Боб, сел на пол. — Работа пророка определена возможностями. Мы смотрим на то, что может произойти, а потом делаем, что нужно, чтобы это исполнилось. Но даже с силой предвидения некоторые события так маловероятны, что просто невозможны. И пророки, чтобы не сойти с ума, учатся игнорировать такие крайности. Но последние двадцать четыре часа только эти невозможные варианты и сбывались, — Боб оскалился. — Словно Эстелла придает будущему облик, который ей нужен. Я могу принять это как хорошую работу пророка, но она забирает мои фигуры.

Пророк рычал под конец, и звук вызвал у Джулиуса желание убежать. Он еще не видел Боба злым, и он не хотел видеть его таким снова. Даже Марси была напугана, попятилась к стене. Только Челси не дрогнула.

— Так как Эстелла смогла это сделать? — спросила она.

— Объяснение лишь одно, — прорычал Боб. — Она жульничает.

Марси нахмурилась.

— Как можно жульничать в будущем?

— Не знаю, — сказал пророк, хмуро глядя на Амелию. — Но я собираюсь выяснить.

Челси вздохнула.

— Допустим, но нас все еще на двоих меньше. Конрад…

Она замолкла и посмотрела на Джулиуса и Марси, но Боб закатил глаза.

— Они уже по шею в этом, — напомнил он. — Можно все рассказать. Пусть больше голов работают над проблемой.

— Ладно, — прорычала Челси. — Хуже они уже не сделают, — она повернулась к Джулиусу и скрестила руки на груди. — В отличие от Амелии, Конрад не пострадал от атаки. Мы знаем, что что-то с ним случилось, потому что я нашла его без сознания в его комнате с запахом Эстеллы на его одежде. Когда он проснулся, он не помнил, что произошло. У Амелии ситуация другая, но она все еще не проснулась, и я не удивлюсь, если и ее воспоминания изменены. Они оба выжили после нападения Эстеллы, остались у нас, и приходится считать, что они пострадали.

— Пострадали? — пропищала Марси. — То есть, их разумом управляют или…

— Не знаю, — резко сказала Челси. — Но Эстелла не стала бы одолевать двух самых сильных Хартстрайкеров, только чтобы отвернуться и оставить их нам. Даже матушка приняла это и приказала сдерживать Конрада, пока мы не узнаем, что происходит. С Амелией ситуация немного сложнее.

— Сложнее? — спросил Джулиус, глядя на сестру, которая была мертвенно-бледной. — Мы не должны вернуть ее домой? Ей нужен врач, и на горе Хартстрайкеров…

— Нет.

Они вздрогнули. Глаза Амелии открылись.

— Нет, — выдавила она. — Не на гору. Никогда. Никогда…

Магия стала подниматься из тела Амелии в отчаянном ударе, впилась в грудь Джулиуса раньше, чем он мог защититься. Но когда он поверил, что сила порвет его, Челси схватила Амелию за голову и ударила своей магией. Это произошло так быстро, что Джулиус даже не понял, что Челси сделала. Но это сработало. Амелия рухнула на диван, ее тело обмякло, и магия пропала так же быстро, как поднялась. Челси держала ладони на голове сестры, пока магия не пропала, а потом разжала пальцы с гримасой. — Это было близко.

— Слишком близко, — Марси дрожала. — Она чуть не рассекла нас.

— Что ты ожидала? — Боб хмуро посмотрел на Джулиуса. — Он предлагал отнести ее к матери.

— Я сказал, что ей нужен доктор! — завопил Джулиус. — Да, Бетезда — не мать года, но, в отличие от моего дома, у нее есть лекарь, который знает, как помочь дракону. И откуда бы я знал, что она так отреагирует. Амелия была на горе прошлой ночью, — он посмотрел на ужасно бледную сестру. — Я все еще думаю, что гора — лучший вариант. Я не знаю, что у матушки с Амелией, но она не станет рисковать проблемой в семье, пока на нас нападает другой клан.

Для Джулиуса это было логично, но, когда он закончил, Челси и Боб смотрели на него, как на сумасшедшего.

— Прошу, скажи, что он шутит.

— Вряд ли.

Щеки Джулиуса вспыхнули.

— Что я сказал?

— Джулиус, — возмутилась Челси. — Амелия — наследница Бетезды. Ты знаешь, что будет, если она прибудет на гору, раненная и уязвимая? Не важно, что армия у наших ворот. Матушка не упустит такого шанса.

— Ты не серьезно, — ужаснулся Джулиус. — Бетезда беспощадна, но не глупая. Одно дело использовать детей как пешки, но дракон, как Амелия, незаменим. Она не выбросит такого ценного дракона. Конрад сейчас скован, и вы не переживаете за него.

— Потому что Конрад — мужчина, — прорычала Челси. — И он на две кладки младше. И у него глаза.

Джулиус застыл.

— Что значит: глаза?

— Зеленый цвет Хартстрайкеров не естественное проявление, — мрачно сказал Боб, моргнул неоново-зелеными глазами. — Но это сейчас не важно. Настоящая проблема в том, что Амелия — женщина, и она лишь на сто лет младше Бетезды. Это делает ее огромной угрозой, или ты забыл, как Бетезда стала Хартстрайкер?

Джулиус не забыл. История о том, как их мать предала их дедушку и забрала его клан была легендой их семьи. Его учили с рождения восхищаться беспощадностью и хитростью Бетезды, как она использовала смятение из-за исчезновения магии и свой статус любимой дочери отца, чтобы одолеть древнего дракона в десять раз сильнее нее. Он не думал о том, как такой поступок сказался на детях Бетезды. И все же…

— Я могу поверить, что она опасается намерений Амелии, — сказал он. — Она не была рада ей на вечеринке, но мы тут под осадой. Ты сам сказал, что только Амелия наравне со Свеной, — он покачал головой. — Не верится, что Бетезда рискнёт потерять такое мощное оружие, потому что опасается наследницы, особенно, когда Амелия даже не в этом измерении почти постоянно.

— О, Джулиус, — вздохнул Боб. — Милый наивный Джулиус. Никогда не меняется.

— Что? — возмутился он. — Что не так?

— Ты описываешь матушку чересчур мило, — сухо сказала Челси, хмуро глядя на него. — Или ты думаешь, что все А умерли сами?

Он не думал о таком.

— Я…

— Матушка убила их, — она прервала его. — Она использовала их, пока они не стали достаточно старыми, чтобы быть угрозой, а потом убила по одному, ударила заранее по кладке, которая была достаточно сильна, чтобы сделать то, что она сделала со своим отцом. Амелия еще жива, потому что ей хватило ума держаться подальше. Потому она так долго была в других измерениях. Туда матушка не может пробраться. Она пришла на вечеринку прошлой ночью, потому что знала, что могла в любой миг уйти, и потому что хотела показать Бетезде свою новую силу. Теперь она ранена, и это другая игра, и потому твой аргумент не сработает. Не важно, что на нас нападают. Эстелла могла прижать меч к горлу Бетезды, а наша матушка еще прижалась бы, только бы убрать Амелию. Все дело в приоритете. Дочери Трех Сестер — главная угроза, но они могут только убить Бетезду. Амелия — одна из нас. Если она бросит матери вызов и победит, она сможет забрать ее власть и стать главой, а Бетезда этого боится больше смерти.

Джулиусу было не по себе. Он не слышал, чтобы Челси говорила с такой горечью, раньше, но он не сомневался в ее словах. Если он научился что-то воспринимать всерьез, так это беспощадность его матери, когда ей нужно было сохранить свое положение.

— Ладно, — он глубоко вдохнул. — Не гора. Но она должна оставаться на моем диване?

— Нет, — сказала Челси.

— Да, — сказал в это время Боб.

Челси пронзила его грозным взглядом, но Боб не дрогнул.

— Ты занята, — напомнил он ей.

— Ты хочешь доверить безопасность нашей сестры Джулиусу?

— Да, — сказал Боб. — Если честно, не вижу варианта лучше.

Челси оскалилась.

— Ты все-таки сошел с ума?

— Не больше обычного, — пророк опустил ладонь на плечо Джулиуса. — Но, если ты можешь назвать другого дракона, которому можно доверить присмотр за наследницей Хартстрайкеров, который не выдаст ее матери, как только мы уйдем, я слушаю.

Челси упрямо хмурилась.

— Справедливо, — буркнула она, хмуро посмотрела на Джулиуса. — Не подведи меня, щенок.

Джулиус сглотнул. С одной стороны это был самый большой комплимент в его жизни. Два самых сильных родича доверили ему работу, которая могла изменить курс всего их клана, и они делали это из-за того, кем он был, а не кем не был. Он заслужил их доверие, потому что был верным, а не беспощадным. Но, хоть он хотел поклясться, что будет защищать Амелию жизнью, оставалась проблема размером с фьорд.

— Я хочу помочь, — сказал он. — Правда. Но Амелия не может тут оставаться.

— Почему? — осведомилась Челси.

Он вспотел. Не так он хотел сообщить семье, но скрыть уже не удастся.

— Потому что, — его голос дрожал, — на меня охотится Ванн Егерь.

— Что?

Он вздрогнул от визга Челси. Точнее, начал вздрагивать, и она схватила его за воротник и ударила им об стену.

— И когда ты собирался сообщить?

— Это случилось прошлой ночью, — сказал он, стараясь не паниковать. Она подняла его с пола. — После вечеринки. Я не пытался ничего скрыть, клянусь! Просто все рухнул так быстро.

— Это хотя бы объясняет, почему твой человек с убивающим проклятием на шее, — сказала Челси, взглянув на Марси. — Так они тебя поймали?

Звучало как личный промах, но Джулиусу было все равно.

— Да, — сказал он. — И если я не пойду с ней к Ванну Егерю этой ночью, тот меч отрубит ей голову.

— И ты просто хотел пойти? — закричала она. — И что ты там собирался сделать? Убить его лучами добра?

— У нас был план, — сказал Джулиус. — Амелия собиралась…

— Амелия уже не поможет, — прорычала Челси, бросила его и направила гнев на Боба. — Ты это знал?

— Может, видел, — сказал пророк. — Но это не казалось очень важным.

— Не казалось? — заорала Челси. — Внимание самого сильного охотника на драконов в мире ты не считаешь важным?

— Не так просто читать постоянно меняющееся будущее, — возразил Боб. — Многое происходило.

Челси закрыла глаза и вздохнула.

— Что сделано, то сделано, — прорычала она и повернулась к Джулиусу. — Собирай вещи. Мы уходим.

— Уходим? — выдавил Джулиус. — А Амелия?

— Я найду другое место для нее, — рявкнула его сестра. — Но ты вернешься на гору. Сейчас.

— Что? — завопил он. — Нет! Я не могу уехать домой. Ты не слушала? Если я не покажусь, Марси умрет.

— Все смертные умирают, — сказала Челси. — Тебе пора принять это.

Джулиус ощутил, что Марси застыла. Она не издала ни звука, но это было не важно. Он уловил запах ее страха, как кислоту в воздухе, сжал кулаки и сказал:

— Нет.

Челси застыла.

— Что, прости?

— Нет, — повторил он, выпрямился и терпел ее убийственный взгляд. — По моей вине Ванн Егерь поместил метку на ее шею, и я не брошу ее одну справляться с этим. Я не брошу ее умирать.

— Будто у тебя есть выбор, — оскалилась Челси. — У тебя ничего нет. Ни шансов, ни надежды. Что будет, когда ты столкнешься с Ванном Егерем?

Джулиус не сразу понял, что вопрос не был риторическим.

— Я знаю, шансы плохие, но…

— Плохие? Ванн Егерь — Смерть Драконов. Он охотился и убивал наш вид, сколько существует. Такой монстр был бы сложным противником даже для Амелии. У тебя вообще нет шансов.

— Но нам не нужно его побеждать, — объяснил Джулиус. — Проклятие требует, чтобы она пришла с драконом.

Челси закатила глаза.

— И что? Думаешь, ты придешь, покажешься и уйдешь?

Джулиус подавил желание зарычать. Челси не дала ему возможности:

— Если окажешься близко к Ванну Егерю, умрешь, — строго сказала она. — Вы оба. Но, хоть ты позволяешь своей смертной делать, что она хочет, твоя жизнь принадлежит клану. Как силовик клана, я отвечаю за твою жизнь, и я не дам тебе погибнуть из-за глупых детских попыток быть героем.

Он недовольно скрипнул зубами.

— Это не так. Я…

Челси вытащила меч быстрее, чем он смог моргнуть. Клык был в ножнах на ее бедре, а через миг клинок цвета кости прижался к мягкой коже его горла.

— Собирай вещи, — приказала она. — Сейчас.

Что-то в Джулиусе лопнуло. Он не знал, что был так близок к краю, пока угроза мечом не столкнула его.

— Или что? — прорычал он.

— Думаю, это очевидно, — прорычала Челси, придвинув меч ближе.

— Так сделай это, — Джулиус поднял голову, давая ей лучший доступ. — Отруби мне голову.

Челси прищурилась.

— Не пытайся блефовать. Это не обсуждается. Ты вернешься на гору. Тебе выбирать: целым или по кусочкам.

— Ты себя слышишь? — закричал Джулиус. — Ты угрожаешь убить меня, если я не дам тебе спасти мою жизнь. Ты хоть понимаешь, как это глупо?

— Возможно, — прорычала Челси. — Но я бы не делала это, если бы ты не пытался погубить себя.

Он говорил почти то же самое Джастину час назад. Теперь Джулиус стал немного понимать брата. Челси была права, да. У него не было шансов, и было глупо мешать ей спасти его жизнь. Даже сейчас инстинкты выживания кричали ему не быть дураком и слушаться ее, но Джулиус не двигался. Он не мог, ведь после жизни попыток скрыться от жутких монстров, которых он звал семей, Джулиус нашел нечто больше страха. Он все еще был в ужасе, наверное, всегда будет, но это уже было не важно. Даже смерть была пустяком по сравнению с мыслью бессмертия с осознанием, что из-за него Марси умерла, что он бросил ее одну.

— Я не пойду, — сказал он, сжал кулаки, чтобы руки не дрожали. — Я знаю, что тебе хватит сил меня заставить, но я буду биться постоянно. Это мой выбор, но у тебя еще есть свой. Ты можешь забрать меня на гору по кусочкам или дать мне охранять тут Амелию, пока я могу.

Его тело гудело от стука сердца, когда он закончил, но Челси даже не моргнула. Она стояла, прижав меч к его шее, и чем дольше она ждала, тем больше Джулиус верил, что это конец. Он бросил Челси вызов, и теперь она убьет его. Но, пока он смирялся со смертью, Челси опустила меч, ругаясь.

— Нашел время осмелеть, — буркнула она, убрала оружие в ножны. — Ладно. Я делаю это, потому что переживаю за Амелию больше, чем за тебя. Оставайся тут и умирай, если хочешь, но все, что случится, на твоей совести. Больше никаких спасений в последнюю секунду, понял?

Джулиус кивнул.

Она кивнула в ответ.

— Где твой брат-идиот?

Он моргнул.

— Что, прости?

— Где Джастин? — прорычала она. — Я отпустила тебя за ним, потому что думала, что ты — разумный, но, похоже, склонность к самоубийству — общая тенденция кладки «J». Ты уже вырвался, но я не дам Джастину бегать по городу Алгонквин со всем происходящим. Я забираю его домой. Где он?

Джулиус открыл рот и закрыл его. Когда он лег спать, Джастин был наверху. Он даже не подумал о нем в смятении, но теперь, после вопроса Челси, Джулиус не мог поверить, что брат оставался в комнате во всем этом хаосе. Они ужасно шумели уже пятнадцать минут, но дом над ними был тихим. Слишком тихим, словно… пустым.

Челси прищурилась.

— Ты не знаешь, где он, да?

— Он был тут несколько минут назад, — сказал Джулиус, последовав за ней по лестнице. — Я прилег на минутку!

— Этого ему хватило, — она открыла дверь пустой спальни Джулиуса. Окно было открыто, как и скрытая панель, за которой он хранил Тюрфинг.

— Он ушел, — плечи Джулиуса опустились. — И с моим мечом.

Челси повернулась без слов, стала спускаться, минуя по две ступеньки за шаг.

— Прости, — Джулиус побежал за ней. — Я не…

— Не надо, — рявкнула она, вытащила меч. — Я вернусь разобраться с тобой позже. Не выходи из дома, пока я не приду.

Она взмахнула мечом, пока говорила, дыра появилась в воздухе. Джулиус не увидел, куда она вела. Когда он добежал, Челси уже ушла, пропала в портале бесследно.

* * *

Он еще смотрел туда, где она была, когда ладонь Боба легла на его плечо.

— Спорил с Тенью Бетезды, — сказал пророк. — Кто ты и что сделал с Джулиусом?

— Хватит, Боб, — шепнул Джулиус, стряхнул его ладонь. — Это серьезно, — он не мог представить ситуации хуже, чем Джастин, сбежавший один, разъяренный, в СЗД. — Она успеет до него добраться?

— Сложно сказать, — ответил Боб. — Но Челси лучшая в своем деле. Если Джастина можно спасти, она это сделает. Может, сама убьет после этого, но не даст умереть от руки чужаков.

Это не утешало.

— Все это моя вина.

— Была бы, если бы ты хотел с этим смириться, — сказал Боб. — Но вина — трата времени. Я думал, тебе захочется работать над тем, как сохранить жизни тебе и твоему человеку.

Он вскинул голову.

— Это возможно?

— Наверное, да, — сказал Боб. — Справишься ли? — он пожал плечами.

Джулиус скрипнул зубами. Обычно веселое поведение Боба раздражало его. Но было сложно не обижаться теперь. На кону были жизни, а Боб все еще вел себя так, словно это было шуткой.

— Это не игра.

— Конечно, игра, — пророк прошел к дивану, где Марси стояла возле Амелии. — Все — игра, Джулиус. Должно быть. Жизнь причудливая и жестокая игра, где можно победить.

— Нет, если противник жульничает, — сказала Марси. — Я видела Эстеллу. Она играет не честно. Она словно знала все, что произойдет. И она даже передала это тебе.

Она вытащила из сумки конверт, и улыбка пропала с лица Боба.

— Я не знаю, бомба это или угроза, — сказала она, протянув ему конверт. — Я хотела показать это Челси, но она была занята. Но, если Эстелла решила оставить тебе послание, может, она нечаянно оставила зацепку?

Боб взял конверт без слов. Он порвал конверт и перевернул, что-то белое и маленькое выпало на его ладонь. Джулиус не уловил запах магии, но брат смотрел на вещицу, словно увидел призрака.

— Что это?

Пророк кашлянул.

— Гребень, — он поднял вещицу, и они увидели четыре изящных костяных зубца.

— Зачем она передала тебе гребень? — спросила Марси.

— Потому что он мой, — сказал Боб. — Я дал это ей очень давно как подарок.

— Погоди, — Джулиус решил, что ослышался. — Ты дал Эстелле подарок? — его брат кивнул, и он завопил. — Почему?

Едва вопрос вылетел, Джулиус пожалел об этом. Впервые, сколько он помнил, Боб выглядел… печально.

— Потому что я ухаживал за ней, — он вернул гребень в конверт. — Эстелла не всегда была такой, какая она сейчас. Было время, века назад, пока она не посвятила жизнь моему падению, когда мы с Северной Звездой были очень близки. Только она понимала, что такое жить как пророк. Добавь ее легендарную красоту, и я был очарован в юности.

Джулиус не мог поверить ушам.

— Что случилось?

Боб вздохнул.

— Неизбежное. Величайшей слабостью Эстеллы всегда было ее трагически узкое зрение. Она гениальна, но могла развивать лишь два типа отношений: пешки и враги. Как только она поняла, что я не буду пешкой, я стал врагом, — он печально улыбнулся. — Я это предвидел, конечно, но это грязная тайна пророков. Мы всегда пытаемся изменить нашу судьбу, даже когда знаем, что вряд ли это получится.

— Потому она так сильно тебя ненавидит? — тихо спросила Марси. — Потому что ты не стал ее пешкой?

— Конечно, нет, — Боб фыркнул. — Думаешь, это мыльная опера? Эстелла бросила меня, поняв, что я не стану ее лакеем. Она начала меня ненавидеть, когда я стал побеждать.

Он повернулся, бросил конверт с гребнем в урну возле дивана.

— Я не собираюсь наивно верить, что она хранила это на память, — спокойно сказал он. — Она — дракон, хранить красивые вещи — ее натура. Она отправила гребень сейчас, потому что увидела шанс. Она пытается задеть меня, отвлечь от своей истинной цели.

— Какой?

— Полное уничтожение нашего клана.

Джулиус скривился.

— Это уже перебор.

Боб приподнял бровь.

— А разве Эстелла согласна на меньшее?

Он не смог с этим спорить.

— Конечно, я еще раскрываю детали, — продолжил Боб. — Я гений, и мне больно признавать, что в этот раз преимущество у Эстеллы, но ненадолго, — он оскалился. — Не она одна может жульничать.

Гнев в его голосе вызвал дрожь Джулиуса, но счастливая маска Боба уже встала на место, когда он поднял голову.

— Мне нужно отойти ненадолго, — сказал пророк, быстро поцеловал Амелию в щеку. — Ты будешь занят вечером гибелью, но, если сможешь присмотреть за моей сестрой подольше, я буду очень благодарен. Мы с Амелией долго были вместе. Она… ценна для меня.

Это было почти самое искреннее, что Джулиус слышал от брата, и его язык чуть не заплелся, пока он спешил ответить тем же:

— Конечно, я ее защищу, — пообещал он. — Она и моя сестра. Я сделаю, что смогу.

Боб потрясенно посмотрел на него.

— Даже не попытаешься использовать мое подавленное состояние? — он покачал головой и цокнул языком. — Ты — худший дракон, Джулиус Хартстрайкер.

— Спасибо, — сказал Джулиус. — Но если хотел намекнуть мне на будущее, не надо, — сейчас ему нужно было верить в лучшее.

— У меня есть важный совет для тебя, — серьезно сказал Боб. — Слушай, это может спасти твою жизнь.

Джулиус кивнул, затаил дыхание, глядя на старшего брата. Боб склонился и шепнул ему на ухо:

— Будь собой.

Джулиус отпрянул.

— И все? — завопил он. — Это твой важный совет? Джастин пропал, мы лишились двух воинов, Марси с убивающим проклятием на шее, на меня охотится убийца драконов, а ты советуешь быть собой?

Боб выглядел оскорбленно.

— Это очень хороший совет.

— Он бесполезен! — заорал Джулиус. — Знаю, ты сказал, что клан всегда в опасности, но это другое. Ты знаешь, потому и уходишь. Но мне нужно остаться и разобраться со всем этим, так что раз в жизни ты можешь перестать вести себя как загадочный пророк и сказать что-то полезное? Если не случится чудо, я столкнусь с Ванном Егерем через двенадцать часов. То, что я буду собой, как-то это остановит? Я не могу уберечь Амелию, если я мертв! — он сжал ладонь пророка. — Прошу, Боб, даже умоляю. Дай мне что-то, от чего можно оттолкнуться. Что угодно.

Он знал, что выглядел жалко, но отчаяние мешало переживать. Последние сутки были полными катастроф, и теперь Амелия была выбита, и у Джулиуса кончились варианты. Если Великий Пророк Хартстрайкеров не мог ему помочь, у него ничего не было. Но Боб не ответил ему. Он улыбнулся, опустил ладонь на плечо Джулиуса.

— Ты знаешь, почему я тебя выбрал?

Джулиус вздохнул.

— Конечно, нет. Но я не вижу, как это…

— Потому что ты — позор клана.

— Это мы уже определили, — буркнул Джулиус. — Но…

— Ужасный, — продолжил Боб. — Худший. Я видел все кладки Бетезды — прошлые, настоящие и будущие — и я не видел другого, как ты. Ты не поверишь, как сложно было не дать матушке съесть тебя крохой, но я преуспел, и ты вырос чем-то уникальным. Твои ценности, твои решения непостижимы для других драконов, включая меня.

Он произнес это как нечто очень важное, но Джулиус не понимал.

— И что в этом полезного?

— Потому что ты — загадка, Джулиус Хартстрайкер, — серьезно сказал Боб. — И это твоя сила. Любой, кто бросит тебе вызов, ожидая дракона, получит нечто другое, с чем они не готовы биться. Они не могут такое понять. Когда я говорю «будь собой», я говорю использовать преимущество, какого нет у других драконов в мире, — он отошел на шаг, окинул Джулиуса взглядом. — Себя.

Джулиус сглотнул.

— Это не звучит как преимущество.

— Это наше единственное преимущество, — мрачно сказал Боб. — Мне не нравится это признавать, но Эстелла уверенно загоняет нас в угол. С момента, как я перестал видеть вчера утром Свену, выстроенные за годы планы стали падать, как мухи. Я научился многому за века жизни пророком, это должно быть невозможно. Но даже если Эстелла как-то получила доступ к высшему уровню контроля, она все еще должна понимать, на что смотрит, чтобы использовать это. Она не может обойти этот факт, и пока ты — это ты, даже Северная Звезда не сможет понять, что ты делаешь, пока не будет поздно, — он усмехнулся. — Такой план. Даже я не знаю точно, что будет, когда столько всего неясно, но я знаю, что ты найдешь способ. Должен, или всем нам крышка!

— Это не настраивает на успех, — Джулиус был немного потрясен. — И почему ты так рад из-за этого?

— Личные странности, — Боб улыбнулся шире. — Пророк часто знает конец заранее. Могу я порадоваться трепету неизвестного?

Это не обрадовало Джулиуса.

— Уверен, что не можешь сказать мне что-то полезнее?

— Могу, — сказал Боб. — Ты же не думал, что я сказал все это, чтобы поддержать твое эго? Потому я тебя выбрал. Это твоя цель. Когда я увидел эти катастрофы в будущем, я знал, что пора сыграть своей неожиданной картой. Только этого Эстелла, которая знает меня лучше всех, не видела. Тебя, — он сжал ладони Джулиуса. — Помоги нам, Джули-ван Кеноби. Ты — наша единственная надежда.

Это чуть не заставило Джулиуса ощутить себя героем. А потом он вспомнил.

— Разве Оби-Ван не умер в том фильме?

Боб отпустил его ладони с загадочной улыбкой и пошел к двери.

— Мне пора, — его голубка полетела за ним. — Проследи, чтобы у тебя были еда и выпивка, когда Амелия проснется. Она не любит вставать.

— Постой! — Джулиус побежал за ним. — Боб!

Но пророк уже ушел, устремился к своей древней машине. Джулиус побежал бы за ним, но не видел смысла. Боб уже сказал все, что собирался сказать, и Джулиус закрыл дверь и отвернулся от нее, вздохнув. Когда он открыл глаза, Марси стояла перед ним.

— Спасибо за то, что сказал раньше.

Его уши стали пылать.

— Это была правда.

— Знаю, — она улыбнулась. — Потому и говорю спасибо.

— Рано меня благодарить, — он посмотрел на Амелию. — Нам лучше раздобыть еду.

— Я пойду, — вызвалась Марси. — Останься тут на случай, если Джастин вернётся, и чтобы он не перепугался, увидев Амелию.

Джулиус сомневался, что Джастин вернётся, но не хотел ослушаться Челси и покинуть дом, да и он устал. Он был уставшим, когда все началось. Теперь он ощущал, что ноги подкосятся, если он не сядет.

— Просто будь осторожна, — он отошел от двери, чтобы она могла выйти. — Судьба нас уже потрепала.

— Я всегда осторожна, — Марси поцеловала его в щеку.

Он едва успел уловить прикосновение ее губ, и она убежала к украденному пикапу. Он погнался бы за ней, но Амелия уже шевелилась на диване, выпуская дым, пока пыталась очнуться. Взглянув с тоской на Марси, Джулиус закрыл дверь и прошел к сестре, встал над ней, защищая, вытащил телефон и нажал на номер Джастина. Он не надеялся, что Джастин ответит, но пытался успокоиться, пока слушал гудки…

Глава 12

В другой части города Джастин Хартстрайкер вышел из такси посреди пустоты.

Он заплатил и отправил мелкий дешевый гроб прочь, сжал жалкое подобие меча Джулиуса и пошел по остаткам рассыпавшейся дороги. Дальше по улице рушащаяся церковь, где он до этого скрывался, жалась в утреннем свете, сломанный шпиль склонился на прохладном ветру. Но, хоть было приятно видеть что-то знакомое в этом ужасном городе, он шел не к разбитой церкви сегодня. Цель была перед ним.

Он остановился у края дорожки, посмотрел на высокую ограду-сетку в два этажа высотой, которая тянулась по пейзажу, как линия на карте, рассекающая разрушенные потоком дома на пути. Высоко на ограде, выше оставшихся перекошенных крыш, ржавые металлические таблички размером с небольшие щиты заявляли то, что все уже знали, большими буквами:

ВНИМАНИЕ!

ДАЛЬШЕ ДЕЙСТВУЕТ ПРОЕКТ ВОССТАНОВЛЕНИЯ КОРПОРАЦИИ АЛГОНКВИН

ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА

Сообщение повторялось через каждые десять футов на разных языках. Там не было угроз, списков штрафов или даже камер. Но это и не требовалось. Вся земля в этой части СЗД была пропитана магией диких мест, которые люди не могли освоить. Это отпугивало даже отчаянных людей, потому, хоть части ограды проходили довольно близко к небесным путям, никто не жил в разрушенных домах на потрескавшихся улицах. Конечно, потому никто не видел, как Джастин прошел к заросшей парковке, приминая ботинками высокую траву, пока двигался к ограде. Но, хоть он должен был думать об окружении, Джастин мог думать только о том, как его предал брат.

Он думал, что они понимали друг друга. Он думал — или надеялся, что Джулиус так думал — что они были друзьями. Как он мог так поступить? Как Джулиус мог передать бой Джастина, который помог бы ему вернуть Клык, другому дракону? И не такому, как Конрад, а Амелии.

Это было оскорблением. Это был позор. Но если Джулиус думал, что мог управлять Пятым Клинком Бетезды, скрывая место дуэли, он был глупее, чем все его считали. Или он забыл, что это была СЗД, и Джастин был драконом, который три дня провел, планируя поход в Землю Восстановления. Привлечь внимание Ванна Егеря будет не сложно.

Он поднял меч и вырезал дыру под себя в ограде, прошел в нее туда, где не было драконов больше шестидесяти лет. Но, когда он остановился, чтобы осмотреть тайную базу Алгонквин, он резко ощутил разочарование.

Закрытая зона выглядела как вся эта часть СЗД. Куда бы он ни смотрел, он видел потрескавшиеся улицы, брошенные дома, заросшие парковки, как всюду в этой части города. Конечно, Джастин знал это, глядя сквозь ограду, но после подготовки он ожидал что-то драматичнее. Большую иллюзию, скрывающую портал в другое измерение или армию духов. Земля Восстановления Алгонквин пока выглядела… как земля. Джастин не мог понять, что она восстанавливала. Но он ощущал, как тяжелая магия обвила его, как злая змея, и за ним явно следили.

Хорошо. Он выпрямился и пошел по высокой траве к ближайшей улице. Пусть смотрят. Пусть боятся. Драконы слишком долго были очень осторожными, и хватка Алгонквин на этом месте стала крепче. Но он был другим. Джулиус и другие могли дрожать, сколько хотели, но Джастин войдет в историю. Когда он принесет матери голову Ванна Егеря для ее коллекции, весь мир поймет, что нельзя было злить Хартстрайкеров, и он заслужит свое место на вершине клана.

Как всегда, это вызвало у него улыбку. Он был занят, обдумывая, что скажет Джулиусу и Челси, когда это случится, и не заметил туман, пока не оказался по шею в нем.

Джастин застыл, ругаясь, приготовил меч. Туман не был обычно проблемой для дракона с его носом, но это был не обычный туман. Это была магия. Дикая холодная магия пропитала все запахом дождя и гниющих листьев. Он даже не мог учуять крошку асфальта под ногами, но когда Джастин опустил взгляд, он понял, что дело было не в тумане. Улица, по которой он шел по Земле Восстановления, пропала.

Десять шагов назад он шел по разбитому району, похожему на то, что было вокруг Земли Восстановления. Теперь он стоял на то, что мог описать только как суглинок. Густая листва, какая была только в глубоком лесу, покрывала землю у его ног. Тени в густом тумане уже не были силуэтами гниющих домов или брошенных машин, а стали деревьями. Большими, кривыми и древними деревьями, их толщина была как рост Джастина. Один ствол был рядом с ним, кора пропиталась водой от тумана, словно он все время был тут, и двигался только Джастин.

От этого осознания холод, который мог быть страхом, поднялся по его шее, Джастин не успел его прогнать. Не было смысла бояться. Он ожидал такое, и, учитывая количество магии в воздухе, внезапное появление в лесу не удивляло. Он не знал, что за деревья видел, но, учитывая их размер, они были старше шестидесяти лет, которые землями владела Алгонквин, что означало, что лес был или создан магией, или находился за порталом, которого он не заметил. Но он уже зашел слишком далеко для осторожностей. Но, когда Джастин хотел изменить облик, взлететь и осмотреться с неба, он уловил необычный звук.

Он был ритмичным и низким. Будто барабан, но при этом приближался, каждый удар сотрясал землю под его ногами. Казалось, он должен был знать звук, но Джастин не был знаком с лошадьми, так что и не узнал топот копыт, пока всадник не вырвался из тумана перед ним.

Джастин отпрянул с рычанием, поднял меч. Хоть он еще не успел понять, на что смотрел, он знал, что это был не человек.

Всадник перед ним был в восемь футов высотой, сидел на лошади, сделанной будто из воды. Он выглядел как большой грозный мужчина, но кожа была цвета глубокой воды, а борода — зеленой, как из водорослей. Длинные волосы из водорослей были заплетены, как у викинга, а большое тело покрывали плотные ракушки, как броня. Но, хоть длинное копье в его руке указывало, кто он, его выдал запах. Даже сквозь тяжелый туман воин перед ним пах соленой водой и кровью драконов, и Джастин понял меч, улыбаясь.

— Ванн Егерь.

Дух смотрел на него свысока с презрением.

— Ты знаешь мое имя, но все еще прошел сюда, — он указал деревянным копьем с темным пятном на конце на грудь Джастина. — Ты очень хочешь умереть, змеюка.

Джастин игнорировал оружие перед собой.

— Могу сказать то же самое за разговор со мной, — гордо сказал он, выпрямляясь во весь рост. — Я — Джастин Хартстрайкер, дракон, напавший на Яму, и у нас незаконченное дело.

Черные глаза Ванна Егеря расширились.

— Ты? — он откинул голову, смеясь, показывая желтые зубы. — Ты? — завопил он. — Невозможно! Я видел зеленый огонь издалека своими глазами. Дракон, напавший на Яму, был сильным потомком самого Кетцалькоатля, лучший из детей Бетезды. Ты — ребенок.

— Я — Пятый Клинок Бетезды, — прорычал Джастин. — Рыцарь Горы!

Смех духа резко оборвался.

— Думаешь, я — дурак? — гневно сказал он, черные глаза посмотрели на меч в руке Джастина. — Это Тюрфинг. Хороший клинок и легенда, но не Клык Хартстрайкера, — он отклонился на лошади. — Если хочешь врать, змея, хотя бы делай это правдоподобно.

Джастин стиснул зубы.

— Мне не нужен мой Клык, чтобы одолеть такого старика, как ты, — прорычал он, занимая стойку. — Бейся со мной, и мы посмотрим, кто врет!

— Я? С тобой? — Ванн Егерь оскалился с отвращением. — Ты знаешь, кто я? Я — Смерть Драконов, тот, что посвятил свою бессмертную жизнь уничтожению твоего вида. Ты — хвастун, который даже не смог прийти с подходящим оружием.

Джастин оскалился в ярости, но дух уже отворачивался.

— Я бросил вызов дракону из Ямы, потому что хотел сразиться с Клыком Хартстрайкера, — сказал он, конь пошел в туман. — У тебя такого оружия нет, так что ты ниже моего внимания.

— Что за… Ты не сразишься со мной?

— Конечно, нет, — дух не оглянулся. — Мое оружие — сокровища, потерянные шедевры своего времени. Использовать их на ребенке, как ты, будет оскорблением для храбрых героев, которым они когда-то принадлежали. Но не бойся. То, что я не хочу тратить время или оружие на букашку, не означает, что ты уйдешь живым. Я отправлю команду людей обеспечить тебе гибель.

— Тогда ты пошлешь их на смерти! — взревел Джастин. — Я пришел убить тебя!

Ванн Егерь оглянулся с отвращением на лице.

— Убить меня? Такое жалкое существо, как ты? — он отвернулся, фыркнув. — Невозможно. Ты не смог даже убить мою скуку.

Это было последней каплей. После месяца презрения ото всех в семье такое отношение добычи было концом терпения Джастина. Ему было плевать, что он видел спину Ванна Егеря, что дух еще не принял вызов. Он просто напал с ревом, взмахнул Тюрфингом изо всех сил.

Мелкий меч не был создан для драконьей магии. Он боролся с силой, которую Джастин толкал в него. Но Джастин оттачивал этот удар, пока он не стал его частью, и он направил силу, послал атаку из магии, острой, как его клыки, и жаркой, как его огонь, в спину Ванна Егеря.

Атака рассекла стволы деревьев, как масло, куски мокрого дерева вспыхивали, падая. Она разрезала туман, сжигая удушающую дикую магию, пока в лесу не стало ясно. И когда залп долетел до духа, он рассек и его, словно коса — траву. Он разделил и лошадь с копьем на две половинки.

Джастин застыл, глядя на врага, которого он рассек пополам. Не могло же быть так…

Он не успел закончить мысль, рассеченный дух и его конь упали, вода полилась на лес и тут же снова стала лошадью и всадником, оба были целыми и прямо перед ним. Через миг дух уже сжал его шею и поднял над землей.

— Ты за это заплатишь, — заявил Ванн Егерь, его большая ладонь сжала дракона, словно рыбу.

— Звучит как от лузера, — прохрипел Джастин, бросил Тюрфинг, чтобы обеими руками попытаться убрать хватку духа со своей шеи. — Что такое, капля воды? Я сломал твою палку?

Он посмотрел поверх плеча Ванна Егеря на большое деревянное копье, которое, в отличие от чудом восстановившихся духа и его лошади, осталось двумя кусками на земле. Охотник зарычал.

— Ты знаешь, что ты наделал? — прорычал он. — Ты опозорил сокровище!

— Толку от него, если оно ломается от одного удара? — прорычал Джастин, ударяя ногами по животу Ванна Егеря.

Дух отбил его атаку.

— У тебя нет уважения! Я — душа глубокого фьорда! С самого начала люди, которые жили на моих берегах, сжигали своих героев на моих водах. Они верили, что их души улетят в Вальхаллу, но их оружие становилось моим, как и все вещи, которые падали в мои глубины. Тысячи лет я хранил их сокровища, их творения, а теперь ты относишься к ним, как к простому орудию!

Он бросил Джастина, обрушил его на землю.

— Я передумал, — сказал Ванн Егерь, спрыгнул с лошади и приземлился с лязгом рядом с лежащим драконом. — Я хотел дать тебе благородную смерть против равного врага, хоть и человека. Но я не буду жалеть гадюку, которой не хватило ума узнать бесценный артефакт.

— Так теперь ты со мной сразишься? — Джастин схватил меч и поднялся на ноги. — А я думал, что ты испугался.

Ванн Егерь нахмурился.

— Все еще ошибаешься, но не важно. Если так сильно хочешь погибнуть, я подчинюсь, чтобы преподать тебе урок, как ценить истинные сокровища, перед тем, как отрубить тебе голову.

Он вытянул руку, говоря это, и сломанное копье пропало, растаяло в тумане, оставшемся на земле. В тот же миг новое оружие появилось в руке Ванна Егеря. В этот раз меч в четыре фута длиной, клинок с рунами сложился из тумана, как капля воды. Как и сломанное копье, меч явно был магическим. Джастин смотрел на него, гадая, сколько оружия было в запасе у духа, когда Ванн Егерь напал.

Дракон медленнее сразу погиб бы. Дух двигался, как вода, его большое тело извивалось неестественно, меч несся к сердцу Джастина. Но даже без Клыка Джастин был Рыцарем Хартстрайкеров. Он уклонился с запасом времени, используя меньший размер Тюрфинга как преимущество, клинок проник под защиту Ванна Егеря, ударил духа в ребра.

Короткий меч прошел сквозь броню духа, погрузился в его плоть, как камень в пруд, Джастин смотрел в триумфе. Но, когда он попытался вытащить его для еще одного удара, клинок отказался сдвигаться. Джастин растерянно потянул, но меч застрял. Он все еще тянул изо всех сил, когда дух ударил по его руке сверху.

Ругаясь, Джастин отпустил Тюрфинг, отдернул руку за миг до того, как дух мог бы отрубить ее. Но, когда он отскочил от меча Ванна Егеря, его оружие погрузилось в бронированную грудь духа, пропало в теле Ванна Егеря, как монета в глубоком пруду.

— Что ты сделал с моим мечом?

Черные глаза Ванна Егеря блестели.

— Еще и глупый, — он перестал атаковать и выпрямился с жестокой усмешкой, похлопал по месту на большой груди, где пропал Тюрфинг. — Разве я не сказал, змееныш? Все, что падает в мои воды, становится моим.

Джастин не мог поверить ушам.

— Ты съел мой меч?

— Считай это изъятым, — сказал ехидно дух. — Идиот, как ты, недостоин такого шедевра, как Тюрфинг. И, как видишь… — он взял длинный меч одной рукой, сжал другую ладонь. Его пальцы сжались, и Тюрфинг появился в хватке, сиял в туманном свете солнца, дух повернулся с клинками к Джастину. — Теперь он в руках намного лучше.

— Тогда мне просто нужно его вернуть, — прорычал Джастин, дым вылетал из его рта. Ему было плевать на Тюрфинг, но он не собирался ничего отдавать этому монстру. Настало время новой тактики. Судя по тому, как он соединился после первой атаки Джастина, Ванн Егерь был духом воды в прямом смысле. Но, хоть воду нельзя было рассечь, меч был лишь частью арсенала Джастина, и потеря этого оружия не означала поражение.

Джастин отступал, отдавая землю духу. Ванн Егерь с опаской смотрел на расстояние, но пошел вперед, как Джастин и надеялся. Противники, которые считали себя выше, всегда попадались на эту уловку, потому что думали, что им нечего бояться. Ванн Егерь не знал, что на Джастина смотрели свысока все серьезные противники. Он всегда бросал вызов, он знал, как заманить врага, оставил грудь открытой для удара, глядя на Ванна Егеря, бросая ему вызов попробовать.

Ни один боец не мог отказаться от такого, и, хоть Охотник Алгонквин звал себя мудрым, он не стал исключением. Он напал после пары секунд, понесся по влажной земле с двумя мечами — длинным и украденным Тюрфингом — готовыми пронзить легкие и сердце Джастина. Даже так Джастин ждал, смотрел на мечи духа, пока они не оказались в дюймах от его груди. Только тогда, когда враг не мог отступить, Джастин убрал человеческую маску с взрывом огня.

В обычных обстоятельствах взрыв был бы зеленым, изумрудным огнём его деда. Без Клыка залп Джулиуса был ярко-оранжевым, как его огонь, но этого все еще было достаточно. Все, чего касался его огонь — суглинок, высокие деревья, его одежда, удивленное лицо Ванна Егеря — тут же стало пеплом. Только Джастин был защищен, потому что огонь был им, горящая магия делала его таким, какой он был. И когда огонь угас через миг, он смотрел на пылающий лес со своей настоящей высоты.

— Кто теперь мелкий? — взревел дракон, выдохнул еще залп огня на деревья, пожар растекался, и даже туман был подавлен дымом. — Все еще хочешь оставить меня своим людям?

Его слова еще отражались эхом, когда он учуял запах морской воды за собой. Джастин повернул голову и увидел, как Ванн Егерь появился из остатков тумана на верхушке горящего дерева с другим оружием, в этот раз — металлическим копьем, блестящим в его руках. Он даже не закончил его создавать, бросил оружие в мягкое место под челюстью Джастина. Но, хоть дух был быстрым, Джастин был быстрее.

Без ограничений человеческого облика дракон двигался, как молния, нырнул под копье, ударил хвостом и сбил дерево, на котором был дух. Удар застал духа врасплох. Он прижался к падающему дереву. Он начал становиться туманом, когда Джастин ударил когтями, прижал духа воды к еще падающему дереву, не давая ему улизнуть.

В этот раз он не сдерживался. Когда Джастин понял, что нужно, чтобы победить, он устремился к победе. Через пару секунд Ванн Егерь станет водой и ускользнет. Сейчас дух был под его когтями, и как любой истинный дракон, Джастин напал на него всем, чем мог.

Он открыл рот с ревом, окутал Ванна Егеря залпом огня, таким горячим, что он менял состав воздуха. Ослепительный оранжево-белый огонь сковал синее тело духа, как цепи, и там, где они его касались, Ванн Егерь исчезал, его вода тут же становилась паром.

Но, хоть он превратил духа в пар, Джастин не остановился. Он не мог. Такой огонь можно было призвать лишь раз. Горло Джастина уже саднило от жара. Пройдут дни, прежде чем он восстановится для повторения такой атаки. Если он не закончит сейчас, он не сможет атаковать снова, и Джастин решил закончить все сейчас.

Когда он понял, что Ванн Егерь мог создавать себя из тумана, он решил, что одолеть его можно было, продолжая жечь, пока вода не пропадет. Он отодвинулся, выпуская оранжевый огонь на весь лес. Он делал огонь горячее, направлял магию, пока земля под ним не стала испаряться, и деревья на дальнем конце его зрения загорелись. Он выпускал огонь, пока его перья не задымились, шоковая волна полетела от него, сбивая древние деревья. Он давил, пока не сгорели все молекулы кислорода, и его огонь не погас, оставляя его без воздуха. Даже так он направлял жар в пейзаж, пока даже камни не загорелись. Только тогда, когда он уничтожил все, что мог, Джастин дал огню угаснуть.

Он словно стоял на другой планете. Туманный лес пропал, как и суглинок под ним. Даже давящая магия Земли Восстановления сгорела, и он остался один в сухом кратере пепла. Но, хоть было приятно смотреть на свою победу, даже Джастин не мог оставаться в тяжелом жаре, который создал. Его легкие уже опустели от создания такого залпа огня, и Джастину пришлось использовать остатки сил, чтобы раскрыть крылья и взлететь, заставляя тело двигаться в неестественно тяжелом воздухе, пока он не вырвался из дыма в ясное небо.

Он вдохнул холодный воздух в пострадавшие легкие, стряхнул пепел с перьев сильным взмахом крыльев. Когда он уже не задыхался, он вдохнул иначе, ощутил в воздухе запахи, не нашел следов врага. Даже тут, где еще была вода, его чувствительный нос не уловил и следа соленого запаха Ванна Егеря, и это означало лишь одно.

Он победил.

Удовлетворение ударило его почти физически. Он это сделал. Он все поставил на один удар, и это сработало. Он знал, конечно, что это сработает, но теперь ощутил победу… и не было ничего лучше в мир. Он один осмелился войти на землю Алгонквин, сразиться с ее чемпионом, и его наградили за смелость. Он, Джастин Хартстрайкер, одолел Смерть Драконов!

Теперь ему нужно было доказательство.

Вдохнув чистый воздух, Джастин устремился в дым. Он надеялся принести домой голову, но испарил Ванна Егеря, так что придется выбрать другой трофей. Одно из ценных оружий духа подошло бы, но его сила сделала поиск оружия почти невозможным. Чаша с пеплом, которую он создал, была в четверть мили в диаметре, и все, что упало в нее, было скрыто на дне. Даже если бы он сдул пепел крыльями, он искал бы оружие, как иголку в пустыне. Его поиски уже тянулись дольше, чем он хотел, и с недовольным рычанием Джастин решил вернуться к своему изначальному плану: выяснить тайны Земли Восстановления.

Он тут же изменил курс, вылетел из облака дыма, отмечавшего его победу, в чистый воздух, посмотрел на скрытую землю Алгонквин. Но, хоть его планом было провести военную оценку — отметить важные места, слабые точки, оружие и так далее — то, что ждало его внизу, стерло практические мысли из его головы.

Когда Джастин оказался в старом лесу, объяснением было, что это была иллюзия, уловка тумана. Но, глядя с неба, Джастин увидел иную правду. Разбитые дома и заросшие парковки были иллюзией. Даже первобытный лес, где он бился с Ванном Егерем, был лишь границей, узкой полоской зелени, защищающей пейзаж, какой он еще не видел.

Он словно смотрел детский рисунок мира фей. В защитном круге леса огромные грибы росли кольцами с цветущими деревьями размером с небоскребы в центре. Волки размером с автобусы отдыхали у идеально круглых прудов с синей водой, олени с золотой шерстью и серебряными рогами паслись на лугах. Даже трава была другой, росла ковром, слишком зеленая, чтобы быть настоящей, тянулась до озера, мерцающего вдали.

Было так странно и красиво, что даже Джастин, который не считался романтиком, не сразу понял, что смотрел на духов. Тысячи духов всех возможных типов. Но, хоть убежище для духов имело смысл для Земли Восстановления Алгонквин, магию ничто не объясняло.

Даже до того, как он прошел внутрь, сила Земли Восстановления была подавляющей. Теперь он летел над тем, что назвал его сердцем, дикая магия липла к нему, как смола, и это тревожило. Джастин обычно гордился тем, что думал лишь о том, что нужно дракону-воину, но даже он мог понять, что магии тут было больше, чем должно быть в одном месте, хотя это не было частью заклинания, и он был в сотнях футов над землей. Насколько сильной была магия на земле, откуда она исходила?

Он не мог вообразить, но одно было ясно: столько магии в одном месте не могло скопиться природным образом. То, что делали тут духи, привело к росту магии, и это тянулось, судя по Земле Восстановления, на мили.

Он не мог догадаться, сколько силы тут было в общем, или что Алгонквин думала с этим делать, но ему и не нужно было. Нельзя было терпеть такое количество магии в руках врага. Но, хоть он не мог остановить рост магии такого масштаба, знание об этом до того, как Алгонквин сделает ход, могло дать преимущество тому, кто получит информацию.

Джастин улыбнулся. Плевать на убийство охотника, это был истинный приз. Такая ценная информация точно сделает его лучшим среди Хартстрайкеров. Даже если они не бились с самой Хозяйкой Озер, даже если она не использует магию в ближайший век, знание о магии, которую Алгонквин копила в Земле Восстановления, даст Бетезде возможность давить на другие кланы драконов годами, и она поблагодарит Джастина за это.

С этой счастливой мыслью он развернулся и полетел изо всех сил к границе. Он радостно представлял, как его мать отреагирует на его новости, когда тень мелькнула над его головой.

Его первой мыслью было, что это было облако, но потом вспомнил, что летел выше облаков. Джастин растерянно поднял голову, прищурился из-за яркого солнца. Что-то было в небе над ним. Это было не облако, а туман, вода мерцала в свете солнца. Блестела и собиралась в копья на его глазах.

Джастин едва успел понять, что видел, и падающие копья рухнули на него, как стена. Клинки вонзились в него от хвоста до загривка, терзая его крылья, как бумагу, сбив его с неба. Десять жутких секунд в свободном падении, а потом он рухнул на луг, где видел золотого оленя секунды назад, длинные копья прибили его к слишком зеленой траве, словно жука к доске. Он пытался вырваться, когда тень снова мелькнула над ним, и он поднял взгляд и увидел над собой Ванна Егеря, сидящего расслабленно на лошади, словно он все время был тут и ждал, пока дракон упадет.

Джастин мог лишь смотреть в шоке, а потом гнев, какого он не знал, поглотил его.

— Как? — заорал он, борясь с удерживающим его оружием. — Я уничтожил тебя! Я превратил тебя в пепел!

— Да, — Ванн Егерь спешился с улыбкой, ранящей, как клинки. — Признаюсь, ты застал меня врасплох. Но, хоть твой огонь был неожиданно впечатляющим, тебе нужна еще тысяча лет, чтобы понять, что огня никогда не хватит.

Он вытянул руку, и топор палача появился в его руке, его клинок-полумесяц сверкал на солнце.

— Вы, драконы, считаете себя завоевателями, — серьезно сказал он, клинок был над шеей Джастина. — Но, как бы быстро вы ни плодились, какими бы большими ни вырастали, вы не победите, потому что мы — воля земли. Мы непобедимы, как море, неразрушимы, как ветер. Мы — жизнь этого мира, и когда работа моей Хозяйки тут будет завершена, мы снова будем единственными правителями.

— Никогда, — оскалился Джастин. — Вы — лишь добыча!

Дух рассмеялся.

— Наглый до конца. Как типично, — он уперся ногой в голову Джастина, придавил его к окровавленной земле. — Как жаль. Ты выглядел многообещающе. Через пару веков мог стать серьезным вызовом. Но теперь, — он поднял оружие, — ты умрешь.

Джастин прищурился, топор поднялся над ним. Если бы в нем остался огонь, он растопил бы его раньше, чем Ванн Егерь смог бы взмахнуть оружием, но у него ничего не было. Он уже потратил магию на то, что считал последней атакой, и из-за ран он терял кровь, не было сил даже впиться в сапоги духа. Он хотел попробовать, чтобы умереть с зубами во враге, как и должен дракон, когда земля под ним загудела.

Учитывая другие странности на Земле Восстановления, Джастин не придал этому важности. Но Ванн Егерь поднял голову, словно его позвали по имени.

— Нет, — прорычал он, скалясь. — Это моя охота.

С ботинком Ванна Егеря на лбу Джастин не мог повернуться и увидеть, с кем он говорил. Он не учуял другой запах, но магия была такой густой, что он не доверял носу. Он думал проигнорировать того, кто там был, откусить ту часть Ванна Егеря, до какой мог дотянуться, когда земля снова загудела. В этот раз у дрожи была тональность. Она напоминала песнь кита, но на мили глубже, ниже, ноты ощущались, а не слышались. Но, хоть Джастин не мог понять, что это значило, он знал приказ, когда его слышал.

— Нет! — закричал Ванн Егерь, убрал ногу с головы Джастина, чтобы повернуться к тому, кто там был. — Пока я охраняю город, я могу охотиться, когда и на что пожелаю. Такой была наша клятва, или Алгонквин отказывается от своего слова?

Без веса духа Джастин мог двигаться. Он хотел использовать неожиданную свободу и откусить Ванну Егерю ногу, но он всегда отлично ощущал опасность, и сейчас его инстинкты были уверены, что дух фьорда уже не был главной угрозой. И, хоть это не вязалось с годами тренировок, Джастин отвернулся от врага и посмотрел выше.

И выше.

И выше.

Инстинкты его не подвели.

Как все на планете, кто следили за новостями последние десять лет, Джастин знал, как выглядел левиафан Алгонквин. Он не знал, откуда было существо или чем оно было, никто не знал, но он узнал бы его с лёгкостью. Но, хоть его разум отыскал имя, он не мог осознать то, что видел. Просто не хватало слов, чтобы описать тень, нависшую над лугом, как небольшая гора.

Забавно, но его первая мысль о песне кита оказалась неожиданно точной. Огромный силуэт напоминал глубоководную рыбу. Его кожа была черно-коричневой, похожей на угря, и в щупальцах, как у осьминога. Если у существа был рот или глаза, Джастин их не нашел, но, хоть казалось, что существо было из глубокого темного места, оно не боялось солнца или сухой земли. Оно будто парило над травой с грацией, которая не вязалась с его размером, щупальца извивались в чарующем танце, словно кобра перед броском на добычу. Даже Джастин, который должен был знать лучше, был очарован, смотрел на левиафана в ужасе и восторге, когда странная песня снова зазвучала сквозь землю, и Ванн Егерь опустил топор с рычанием.

— Похоже, тебя временно спасли от казни, — он стал вытаскивать копья из тела Джастина рывками. — Но ненадолго.

— Даже не знаю, — Джастин улыбался сквозь боль из-за дискомфорта врага. — Похоже, тебя поставили на место, дух воды.

Ванн Егерь оскалился в ответ, вытащил последние копья из тела Джастина. Дракон не успел ускользнуть, Ванн Егерь поднял топор и взмахнул им, ударил тупым концом по черепу Джастина. Магия последовала за ударом, словно глоток холодной морской воды, и разум Джастина опустел.

В миле от этого места на краю Земли Восстановления, так близко к ограде, как только она могла подобраться, не привлекая внимания врага, Челси вытащила меч с ругательством, разрезала дыру в мире к горе Хартстрайкеров, чтобы принести матери плохую новость.

Глава 13

Джастин проснулся от холодной воды, облившей его голову.

Он пришел в себя, открыл рот, чтобы укусить того, кто посмел это сделать, но не смог. Он был в облике человека, в одежде пациента в больнице, прикованный к полу цепями, которые могли удержать лайнер. Он сидел на коленях и не мог даже повернуть голову из-за металлической клетки над его головой, нижняя часть и бока были острыми, чтобы, если бы он открыл рот шире, чем для тихого разговора, он рассек свою челюсть.

В другой раз такая осторожность показалась бы ему признаком уважения. Теперь это только злило. Все мышцы в его теле болели, и его обожженное горло сжималось от боли. Он хотел лечь спать, но это было невозможно из-за магии.

Странная холодная сила покрывала его, как смола, внутри и снаружи. Даже если бы он не использовал весь свой огонь на Ванна Егеря, он не смог бы даже зажечь свечу в таком состоянии. Он едва мог поднять голову, но после того, как он почти потерял ее, Джастин полагал, что это все еще был прогресс. Сдавались жалкие драконы, которые теряли амбиции, и Джастин призвал гордость и заставил ноющую голову оценить ситуацию.

Он был, казалось, в пещере под водой. Искусственной, потому что в настоящих пещерах не было модного встроенного освещения, но размер все еще впечатлял. Пещера была большой, как ангар для самолетов, хотя, кроме каменного островка в центре, где он был прикован, всюду была вода. Вода была из озера, судя по запаху, и он насторожился. Пока что пещера казалась пустой. Не было запаха Ванна Егеря, и он точно заметил бы левиафана. Он гадал, было ли это место темницей, когда голос шепнул:

— Приветствую.

Он застыл, взгляд бегал. Голос звучал отовсюду и из ниоткуда, но, хоть это нервировало, Джастину было сложно переживать из-за чего-то такого красивого. То, как звук растекался, напоминало ему парение в спокойных водах. Он хотел попросить голос заговорить снова, когда он приказал:

— Склонись вперед.

Джастин упрямо стиснул зубы. Красивый голос или нет, он слушался только мать. Но, когда он решил не двигаться, магия ударила по нему, как железный прут по затылку.

Он боролся из принципа, но после боя с Ванном Егерем не мог даже замедлиться, магия заставила его склониться, и он увидел свое отражение в темной воде. Он застыл, готовясь к атаке, которая должна была последовать из воды, но ничего не было. Его отражение смотрело на него в свете пещеры, губы изогнулись в холодной жестокой ухмылке.

Джастин был уверен, что на его лице такой ухмылки не было.

Он отпрянул с ругательством, точнее, попытался. Магия удерживала его, заставляя смотреть, как жестокая улыбка отражения становится шире.

— Ты медленный, как для дракона.

Джастин снова дернулся. Слова были из его губ в воде, но голос был красивым, какой он уже слышал. Он все еще пытался это понять, когда отраженный Джастин склонился, рука появилась из воды и схватилась за выступ у его — их — ног.

Теперь он смог отпрянуть, отталкивал магию изо всех сил, пятился от отражения, пока оно выбиралось из темной воды на каменный островок рядом с ним. Вода собралась вокруг него, оставив холодный склизкий след на камне, но отражение выглядело сухим, как оригинал, пока расстегивало оковы и клетку на голове, как у Джастина, быстрыми движениями ладоней.

— Ты больше, чем я думала, — сказало отражение, освободившись, бросив цепи в воду, где они пропали с плеском. — Но меньше, чем я надеялась.

Отражение улыбнулось Джастину, явно хотело, чтобы он заговорил, но его рот не слушался. Молчание затянулось, и его отражение покачало головой.

— Дракон, который смог удивить моего Охотника и успеть увидеть мой тайный сад, умнее этого, да? — проворковало отражение, похлопало ладонь Джастина своей ледяной рукой. — Ты знаешь мое имя, таракан. Скажи его.

Джастин не хотел. Он не хотел радовать это жуткое лицо, но ненавистное слово было уже на языке.

— Алгонквин.

Отражение улыбнулось его же кривой улыбкой. Это была мелкая деталь в большой схеме жуткого бреда, который Джастин вытерпел сегодня, но при виде его же насмешливой улыбки на чужом лице он оправился от шока.

— Почему я тут? — осведомился он, выпрямился, как мог, в цепях. — Почему ты не дала Ванну Егерю убить меня? Ты ненавидишь драконов.

— Ты высокого мнения о себе, — Алгонквин смотрела на него свысока его же зелеными глазами. — Ненависть подразумевает трату сил, но твой вид для меня — лишь букашки, неприятная помеха, которую я хочу истребить. Ничего личного.

Джастин не верил в это.

— Тогда зачем ты остановила топор? Почему не убить меня и покончить с этим?

Алгонквин улыбнулась шире.

— Ты снова переоцениваешь свою важность. Я могла бы убить тебя сейчас, не поднимая пальца. Обычно эта пещера под водой. Я могу вернуть свое озеро и посмотреть, как ты утонешь.

— Так почему не сделать так? — прорычал Джастин, поднял голову. — Я не боюсь.

— Потому что нет смысла, — дух вздохнул. — Драконы — как тараканы. Одного убиваешь, еще десять бегают в тени. Ванну Егерю нравится охота, а мне нужно управлять городом.

Его отражение отвернулось, прошло по мокрому камню походкой Джастина.

— Обычно я дала бы своему Охотнику убить тебя, — продолжила Алгонквин. — Ванну Егерю нужно убивать регулярно, или он становится угрюмым. К сожалению для него, твое присутствие сегодня — часть большого плана, который, в отличие от твоей жалкой жизни, стоит моего времени.

— План? — фыркнул Джастин. — Невозможно. Я решил войти на Землю Восстановления лишь час назад.

Алгонквин рассмеялась.

— Глупое существо. Ты связан напрямую с пророком, но все еще веришь, что твои решения — твои?

Она покачала головой, махнула отражением ладони Джастина над водой, и та тут же разделилась, показывая дорогой на вид и явно водонепроницаемый проектор дополненной реальности. Это была индустриальная модель, с такой Театры Пяти Чувств проецировали объемные картинки в толпу, но, пока Джастин гадал, зачем Алгонквин проектор в темнице, дух включила его.

Прибор загудел, показал объемное изображение пустой комнаты в воздухе перед ними, будто они смотрели в окно. Все произошло так внезапно, что Джастин даже не понял, на что смотрел, пока высокая и грозная фигура не появилась в поле зрения. С ней была низкая, но тоже жуткая тень.

— Хозяйка Озер, — Бетезда махнула Челси встать рядом с ней, пока она смотрела на Джастина, скованного на полу, и его двойника, улыбающегося рядом с ним как кот, поймавший канарейку. — Я все думала, когда ты позвонишь.

— Хорошо, — холодно ответила Алгонквин. — Если ты ждала моего звонка, можно перейти к делу, — она сжала клетку вокруг лица Джастина. — У меня кое-что твое, — сказала она, повернула его голову туда-сюда, словно он был зверем на аукционе. — Хочешь забрать?

— Возможно, — Хартстрайкер скрестила руки. — Сколько это будет мне стоить? Джастин уже не такой ценный, каким был.

Джастин знал, что ей нужно было это сказать в переговорах, но слова матери все еще жалили. Алгонквин обрадовало ее наигранное безразличие.

— Как приятно, наверное, иметь так много детей, что можно легко тратить их жизни! — она рассмеялась, широко улыбнулась Бетезде. — Но не переживай, цена за этого низкая.

— Так называй, — рявкнула Бетезда. — У некоторых из нас есть дела.

— Хорошо, — Алгонквин отпустила голову Джастина. — Если хочешь вернуть сына целым, тебе нужно просто сказать «пожалуйста».

Джастин дернулся в тревоге. Это неправильно. Не могло быть так просто. Его мать явно думала о том же, потому что нахмурилась сильнее.

— И все?

— И все, — повторила Алгонквин, улыбаясь еще шире. — Одно маленькое слово, и твой щенок сможет убежать домой, лишь немного потрепанный.

Она ждала ответа Бетезды. Он не последовал, и дух покачал головой.

— Вряд ли мне нужно уточнять, что это щедрое предложение не будет повторено, — предупредила она. — Мой Охотник не любит, когда я забираю его добычу, даже такую мелочь. Он все еще злиться, что не поймал Хартстрайкера, который выдыхал зеленый огонь в моей Яме в прошлом месяце. Этот заявляет, что это делал он, но такая мелочь, как он, не могла управлять Клыком Хартстрайкеров.

Джастин затаил дыхание, но его мать не исправила Алгонквин.

— Твой Охотник меня не волнует, — спокойно сказала она, глядя на свои ногти. — Я приняла звонок, чтобы услышать твои условия. Если не можешь дать мне серьезное предложение, обсуждать больше нечего.

— Так тебе все равно, если Ванн Егерь убьет этой ночью одного из твоих рыцарей? — Алгонквин приподняла бровь. — Он уже поймал проклятием их человека.

— Мой рыцарь, рискующий шеей из-за человека, заслуживает наказания, — рявкнула Бетезда. — Сделка будет или нет?

— Нет, — сказала Алгонквин. — Я озвучила предложение. Мне плевать на жизнь твоего ребенка. Это лишь эксперимент, чтобы понять, могу ли я попросить великую Хартстрайкер о чем-то, а не требовать это.

— Тогда ждать придется долго, — прорычала Бетезда, посерьезнев. — Я не умоляю, дух. Не за тебя, не за него, — она кивнула на Джастина. — Не за кого-то еще.

Ее слова падали на плечи Джастина, как кулаки, вбивая его в камень. Он не верил в то, что слышал, пока Алгонквин не заявила:

— Ты просто его выбросишь? — дух приподняла брови. — Это расточительно, не думаешь?

— Мне плевать, что ты думаешь, — заявила Бетезда. — Джастина я использую, как считаю подходящим, — ее голос стал снисходительным. — Знаю, ты не можешь это понять, Алгонквин, ведь твой вид не может размножаться, но дети существуют, чтобы быть полезными их родителям. Я научилась годы назад, что опускаться ради спасения одного — это уничтожение цели их создания.

— Разве? — дух посмотрел на Джастина. — Тогда я могу использовать твоего сына как корм рыбам?

— Не мое дело, как ты потратишь свое время, — заявила Бетезда. — Если у тебя нет ничего ценного для обсуждения, разговор закончен. У меня работа.

Алгонквин пожала плечами и повернулась к Джастину.

— Хочешь попрощаться?

Он открыл рот, но не знал, что говорить. Это было не важно. Бетезда уже прервала видеосвязь со щелчком.

— Это было ожидаемо, — Алгонквин улыбнулась ему холодно и жестоко его же губами. — Как все драконы, твоя мать всегда была эгоистичным существом. Но, должна признать, я не думала, что она так просто тебя выбросит.

Джастин хотел кричать, что она ошибалась. Что это была уловка, и его мать никогда его так не бросит. Но, хоть он очень хотел в это верить, пустой воздух на месте картинки его матери дразнил его правдой. Это произошло, шептал голос, похожий на голос Джулиуса. Она его выбросила.

— Не расстраивайся, — Алгонквин похлопала его по голове. — Я не скормлю тебя моим рыбам. Они заслуживают лучшего.

— Тогда что ты сделаешь? — прохрипел он, стараясь не звучать тревожно.

— Я уже сделала, — ответил дух. — Я говорила, ты — лишь винтик. Мелкая деталь в большой машине. Я знала, что твоя мать выбросит тебя, до звонка, хотя я рада, что она так хорошо сыграла свою роль. Ты уже продан, и было бы неловко, если бы Бетезда стала переживать.

Джастин оскалился.

— В смысле: продан?

Лицо Алгонквин — его лицо — стало насмешливым. Вместо ответа она махнула на воду, сдвинула ее, и стало видно каменную дорожку, которая тянулась от островка к скрытой двери в дальней части пещеры, которую Джастин не заметил в тени. Он гадал, собиралась ли она увести его, когда его нос уловил запах морского льда. Он ощущал этот запах лишь раз до этого, но, как все угрозы семье, сразу его запомнил. Но с доказательством в легких Джастин все еще не мог поверить носу, пока не увидел драконшу, вышедшую из мрака.

— Ты, — прорычал он, скалясь.

— Кто же еще? — Эстелла хищно ухмыльнулась, прошла по узкой каменной дорожке. — Почему ты удивляешься? Разве не я все это время тянула за нити?

Джастин оскалился с пренебрежением.

— Мне плевать, если ты ненавидишь нашу семью, но как ты можешь работать с ней? — он кивнул на Алгонквин, она смотрела на них с изумлением. — Ты пророчица, ты не видишь, что она играет нами? Ты предаешь всех драконов!

— Не перегибай, — Эстелла добралась до острова. — Хозяйка Озер лишит меня головы, едва получит шанс. Но сейчас у нас общий враг, потому мы почти союзники.

— Не нужно меня затрагивать, — Алгонквин фыркнула с презрением. — Но белая змея права в этот раз. Уничтожение Бетезды Хартстрайкер — то, чего я желала много лет. Кетцалькоатлю хотя бы хватало ума оставаться на своем континенте, но отпрыски этой кобылы пробираются постоянно в мои владения. Я хочу покончить с этим, даже если приходится оттягивать с убийством одного из трех драконов-пророков, чтобы отдать тебя.

Эстелла кивнула, словно угроза смерти была комплиментом. Но Джастину надоело это.

— Ты никогда не победишь, — прорычал он. — Хартстрайкеры лучше тебя во всем. Мы разобьем твои планы.

— Но «нас» уже нет, верно? — сладко сказала Эстелла. — Или мои уши обманули меня, когда я услышала, что Бетезда тебя бросила?

Джастин стиснул зубы, Эстелла опустилась на колени рядом с ним.

— Ну-ну, — прошептала она, убирая воду с его побитого лица. — Я видела, что это произойдет. Я знала, что она предаст тебя. Потому я пришла.

Он открыл рот, чтобы сказать, куда ей засунуть наигранное сострадание, но Эстелла прижала палец к его губам, взглянула на Алгонквин, склонилась, и ее губы задели его ухо:

— Знаю, мы были врагами до твоего рождения, — прошептала она, каждое слово посылало облачка инея на его кожу. — Но ты не можешь сейчас вредничать. Хозяйка Озер хочет отдать тебя Ванну Егерю. Его гнев — неудобство для нее. Она не потащила тебя к нему сейчас, потому что знает, что я хочу забрать тебя.

— Почему? — прорычал Джастин. — Ты хочешь умереть?

Это должно было звучать как угроза, но Эстелла улыбнулась, словно он пошутил.

— Ты же знаешь, кто я? — прошептала она. — Сейчас ты малыш, но я видела будущее. Я видела, что ты станешь легендой. Твоя мать глупа, раз бросила тебя. Я не брошу. Я знаю, что ты достойный, Джастин, и я хочу тебя себе.

Он отдернулся, глаза расширились в смятении.

— О чем ты говоришь?

— Я хочу, чтобы ты присоединился к нам, — Эстелла окинула его взглядом. — Все меняется, и Дочери Трех Сестер — не исключение. Мы уже не можем игнорировать силу, и, в отличие от твоей матери, нам хватает ума понять это, — ее пальцы скользнули от его плеча по мышцам руки. — Мы не бросим тебя. То, что я готова забрать тебя у Хозяйки Озер, доказывает, как ты нам нужен. Я выпущу тебя из этой гробницы, где твоя глупая мать бросила тебя стать едой для рыбы Алгонквин, а в ответ прошу лишь быть мечом на моей стороне.

Джастин открыл рот, хотел сразу отказаться, но не смог. Идеи возникли в его голове. Опасные идеи, которые быстро стали опасными планами. Даже думать о таком было большим риском, но Джастин уже знал, что рискнет. Все-таки драконы, если и умирали, но не из-за того, что их резали на куски, чтобы покормить рыбу.

— Если я пойду с тобой, — сказал он, — я получу меч?

— Лучший, что у нас есть, — пообещала Эстелла.

Джастин задумался на миг, а потом кивнул.

— Договорились.

Эстелла ухмыльнулась еще раз и встала.

— Свена!

Джастин удивленно вскинул голову. Он не заметил еще одну драконшу, пока Эстелла не позвала ее. Когда она шагнула вперед, он понял, почему. Свена выглядела ужасно. Ее запах почти пропал, она хромала по каменной дорожке, словно проиграла во множестве боев. Она уже не выглядела как могучая Белая Ведьма, которую все опасались, но Эстелла будто не замечала ужасное состояние сестры. Она лишь кивнула на Джастина.

— Возьми наше новое сокровище домой, дай ему выбрать из арсенала наших матерей. Лучшее.

Свена кивнула без слов и сжала плечо Джастина. Холодный ветер поднялся, наполнил пещеру запахом снега и драконьей магией. Они стали сильнее, наполнили грот Алгонквин льдом, который духу не нравился. Джастин успел оценить это, и магия Свены впилась в его грудь и потащила его на другой конец мира.

* * *

— Твоя сестра выглядит нездоровой.

Эстелла отвернулась от падающего снега и посмотрела на Алгонквин. Постоянно меняющаяся Хозяйка Озер изменилась, пока она отвлеклась. Теперь вместо лица идиота Хартстрайкера дух выглядел как Эстелла, хитро улыбался ей у воды. Это нервировало, как всегда, но Эстелла уже видела уловки Алгонквин, и она не давала этому задеть ее.

— Моя сестра — мое дело, не твое.

Ее отражение рассмеялось.

— Ты не выглядишь встревоженной, — отметила она. — Это на тебя не похоже, Северная Звезда. Когда мы встретились впервые, твой клан был твоей жизнью.

— Мой клан — все еще моя жизнь, — рявкнула Эстелла. — Ничего не изменилось.

Алгонквин приподняла брови, недоверчиво глядя на Эстеллу, драконша отвернулась, хмурясь. Дух не могла понять жертвы, которые требовались от пророка. Конечно, ей было больно заставлять Свену страдать, но только так она могла уничтожить Хартстрайкеров. И ее сестра оправится, а о Брогомире Эстелла не могла такого сказать. Как и о себе.

Как всегда, эта мысль испортила ее настроение, и Эстелла перешла к другим делам.

— Полагаю, наше дело тут завершено, — сухо сказала она. — Я пойду.

— Еще нет.

Слова Алгонквин звенели эхом, вода вокруг них поднималась. Наверное, это должно было пугать, но было сложно испугать пророчицу, которая уже знала свой конец. Эстелла даже не вздрогнула, когда черные щупальца Левиафана появились из воды у ног Алгонквин, окружили островок стеной скользкой черной плоти.

— Я всегда рада помочь драконам порвать друг друга, — Алгонквин прошла к стене щупалец и села на нижнее, словно на трон. — Но я не могу отпустить тебя без оплаты.

Глаза Эстеллы расширились.

— Оплата? — завопила она. — Что я тебе должна? Я все это подстроила! Я вручила тебе детей Хартстрайкер на тарелочке. Ты так и охотилась бы на дракона из Ямы, если бы я не намекнула на мага-человека, и это было только начало, — Эстелла прижала ладонь к груди. — Благодаря моим усилиям самый большой в мире клан драконов вот-вот будет поглощен изнутри. Падения клана Хартстрайкер и Бетезды, как оплаты, мало за твою небольшую роль в этом?

— Смерть Хартстрайкер будет призом, да, — признала Алгонквин. — Если у тебя это получится.

Эстелла фыркнула.

— Сомневаешься во мне?

— Я сомневаюсь во всем, — дух впилась в Эстеллу ее презрительным взглядом. — Ты забываешь, белая змея, я старая. Старше тебя, твоих хваленых матерей, старше всех из твоего вида. Я видела, как невозможное происходило, больше раз, чем ты вдыхала, и я не доверяю ничему слепо, особенно мелким драконам-пророкам, которые считают себя умными.

— Она умрет, — прорычала Эстелла, подняла руку и показала духу оставшуюся черную цепочку на ее запястье. — Будущее скованно цепями, Алгонквин. Я не смогла бы спасти теперь Хартстрайкер, даже если бы хотела.

Дух улыбнулась шире, круг щупалец у острова сжался сильнее.

— А если ты не доживешь, чтобы увидеть это?

Эстелла не успела ответить, уже тяжелая магия в пещере удвоилась, послала ее на колени. Она спохватилась в последний миг, но не успела скрыть слабость от Алгонквин, которая радостно рассмеялась.

— Глупая змейка, — ее водянистый голос мерцал в предвкушении. — Ты сама пришла в мои владения. Даже заклинание твоей сестры не сможет пробиться без моего разрешения. Скажи, Северная Звезда, как выглядит твое будущее как головы на моей стене?

Когда она закончила, темная тяжелая магия Хозяйки Озер была как наковальня на плечах Эстеллы, но не могла сбить ее. Алгонквин была сильной для духа, но она все еще была просто озером. А Эстелла была дочерью богов, и она кланялась только матерям.

— Оставь угрозы для тех, кто не может видеть их насквозь, — заявила она, вызвала свою магию заморозить извивающиеся щупальца левиафана. — Первое видение любого пророка — его смерть. Я знала свою всю жизнь, и она не связана с тобой или этой грязной пещерой. Даже если бы я не видела, что будет, я бы не боялась. Я знаю, что ты не можешь меня убить.