Один хороший дракон заслуживает еще одного

— Она бьется с Бобом, — напомнил ей Джулиус. — Наверное, ей нужна была сила, — но он был рад, что она взяла всего четыре цепи. Это было для Челси, Конрада, Амелии и Свены, значит Джастин, в какой бы беде он ни был, не был привязан к будущему Эстеллы. — Ты сказал, самая длинная цепь на три дня. Это дни из двадцати четырех часов?

— От рассвета до заката — традиционное определение, — сказал дракон. — Значение зависит от твоего мира.

Джулиус нахмурился, думая о времени. Свена вела себя странно дольше всего, так что она была мишенью самой длинной цепочки из трех дней. На вечеринке в пятницу вечером Боб сказал, что будущее Свены пропало утром, и если цепи работали от заката до рассвета, а утро пятницы было первым рассветом, но цепочка Свены перестанет действовать на закате в воскресенье, как раз во время брачного полета Иена и Свены.

Время хорошо складывалось. Кроме вечеринки, где она все подстроила, брачный полет был единственным шансом Эстеллы собрать Бетезду и ее детей в одном месте, тогда она и ударит. Это объясняло и то, почему другие цепи были короче. Эстелле нужно было послушание Свены с самого начала, но ей не нужны были его родичи до последней части плана. Но, хоть Джулиус был уверен, что все планы Эстеллы сойдутся в брачном полете, он все еще не понимал, что она пыталась достичь.

— Матушка — очевидная мишень, — он стал размышлять вслух. — Но этого мало. Если бы она просто хотела убить Бетезду, могла напасть на вечеринке и покончить с этим. Она умерла бы за это, но мы уже поняли, что Эстелле плевать на это, так зачем такие сложности? Зачем все растягивать на три дня и тратить свое будущее, чтобы втянуть в это Конрада, Челси и Амелию?

— Все, как обычно, запутанно, — Марси закатила глаза. — Насколько я видела с твоим братом, пророки даже в туалет не могут сходить, не превратив это в шахматы.

— Точно, — согласился Джулиус. — Но это слишком замысловато даже по стандартам пророков, — и чем больше он думал об этом, тем больше все казалось неправильным.

Он всегда считал, что Эстелла нацелилась на Бетезду, раз пророк Трех Сестер не скрывала, что хотела разбить их клан, и было логично сделать это, разгромив главу. Но когда пророки поступали очевидно? Он не сомневался, что Эстелла пылко ненавидела Бетезду, но, если посмотреть на то, что она делала с возвращения в пятницу, она была нацелена на Боба. Угрожала его брату, забирала родственников, о которых он беспокоился, жульничала в его игре — все это были удары по пророку, единственному врагу, который мог ей навредить.

Думая об этом, Джулиус ощущал, что мог впервые с ее появления на вечеринке его матери ухватиться за планы Эстеллы. Если ее целью всегда был Боб, то все это безумие было намного яснее. Но, хоть он понимал результат игры, он все еще должен был понять, как ее остановить. Обычно он сказал бы, что это было невозможно, что дракон, как он, не мог биться с пророком. Но его ситуация не была нормальной, и, пока он смотрел на гору возможностей его будущего, безумная идея стала формироваться в его голове.

— Гипотетически, — сказал он, глядя на огромного дракона, который терпеливо сидел, наблюдая за ним. — Кто угодно может взять цепочку, или нужно быть пророком?

— Любой может обменять будущее на уверенность, да, — сказал дракон. — Но только пророки могут смотреть в цепи и видеть, где какое будущее, так что покупка может не обрадовать.

Джулиус выругался под нос. План не сработал. Он не хотел торговать своим будущим, но цепи были всем, что они могли взять отсюда. Он пытался придумать другую причину, по которой Боб отправил их сюда, когда Дракон, Видящий Начало добавил:

— Но я мог бы тебе помочь.

Он не ожидал такого об большого дракона и вскинул голову.

— Ты?

Дракон кивнул, и Джулиус охнул.

— Почему?

Ответ не был вежливым. К счастью, дракон выглядел изумленно, а не оскорбленно.

— Ты интересный, — прогудел он, склонился и опустил большую голову на землю, молочно-белые глаза оказались на уровне с головой Джулиуса. — Ты — самый странный дракон из всех, кого я встречал за долгое время. Я прочел твое прошлое уже несколько раз за время нашего разговора, но даже когда я наблюдаю, как ты принимаешь решения шаг за шагом, я не могу понять, почему ты совершаешь тот или иной выбор. Это меня поражает, и, как ты можешь представить в моей ситуации, я ценю новые развлечения. Так что в благодарность я предложу тебе сделку. Скажи, какое будущее ты хочешь купить, и я сложу его для тебя и скажу, сколько оно будет стоить.

— Вы так можете? — недоверчиво сказала Марси. — Я думала, вы работаете только с прошлым? И вы сказали, что только пророки могут читать цепи! Откуда вы будете знать, что делаете?

— Я провел столько времени в этом владении, что получил свое преимущество, — фыркнул дракон. — У меня нет навыков брата с будущим, но я могу видеть цепи, и я видел, как пророки делали это огромное количество раз, — белые глаза посмотрели на Джулиуса. — Я точно справлюсь лучше него.

Это было правдой.

— Звучит неплохо, — сказал Джулиус. — Какие у меня варианты?

— Какие угодно, — ответил Дракон, Видящий Начало, поднял голову, чтобы увидеть гору цепей вокруг них. — Ты довольно юный. У тебя впереди целая жизнь возможностей, и это не считая потенциал, который твоя спутница добавляет к этому.

Марси скрестила руки, хмурясь.

— Помнится, вы говорили, что мое будущее было «неплохим для смертной».

— Но я не говорил, насколько, — дракон загадочно улыбнулся. — Я не знаю, почему — это не моя специализация — но, похоже, связь твоей смертной с… тем, что на ее плече, имеет потенциал изменить полностью курс магии в ее измерении.

Марси просияла.

— Вы о Призраке? — восторженно спросила она. — Как?

— Не знаю, — сказал дракон. — Мне все равно. Я просто говорю то, что вижу в цепях. Лично меня больше интересует то, что юный Джулиус замысловато связан с будущим всех Хартстрайкеров.

Джулиус моргнул.

— Я?

— Да, это восхитительно, — дракон склонился к цепям и пригляделся. — Брогомир, похоже, использует тебя как шпильку, точку, с которой связано будущее всей твоей семьи, включая его. Я не знаю, чего он надеется достичь — я не пророк — но он создал тебе будущее, куда большее, чем у любого дракона. Мы мог бы стать новым королем-драконом своего мира.

— Король-дракон? — недоверчиво повторил Джулиус. — Как король драконов?

— Как король всего, — сказал Дракон, Видящий Начало, повернувшись к ним с улыбкой, вызвавшей дрожь Джулиуса. — Обдумай это, юный Хартстрайкер. С твоей смертной и планами Брогомира тебе хватает потенциала купить любое будущее, какое ты хочешь, не жертвуя своим. Одной цепочкой ты мог бы одолеть всех, кто смотрит на тебя свысока. Все твои проблемы можно убрать, дать тебе жизнь обеспеченного рая вместо них. Власть, уважение, страх, богатство — все, чего желает дракон, может быть твоим по щелчку когтя, и все ценой будущего, — улыбка дракона стала шире. — Что скажешь? Разве это не роскошно?

— Возможно, — сказал Джулиус. — Но не такой ценой, — он посмотрел на Марси, она побледнела. — Я не могу торговать будущим Марси. Это касается и других, кого Боб связал со мной. Даже если бы я мог обменять свое будущее на все, что ты упомянул, я не стал бы, потому что это все испортило бы. И меня такое не интересует.

Дракон удивленно моргнул.

— Нет? Но ты был бы королем! Ты не хочешь раздавить врагов?

— Не совсем, — сказал Джулиус. Ему было сложно представить будущее, какое он хотел меньше того, что описал Дракон, Видящий Начало. Да, быть всесильным звучало забавно, но Джулиус встречал многих драконов, обладающих властью, и, кроме его матери, на которую он не хотел быть похожим, они не были счастливы. — Спасибо за предложение, — сказал он. — Но, если не считать нынешний кризис, меня устраивает моя жизнь. Если бы ты мог найти цепочку, которая позволит мне остановить Эстеллу, было бы отлично.

Он пытался произнести это вежливо. Отказ от подарков был самым быстрым способом оскорбить дракона, а оскорблять того, чья сила могла помочь ему, было последним, что хотел сделать Джулиус. Когда он закончил, Дракон, Видящий Начало смотрел на него со странной смесью ужаса и удивления.

— Я знал, что ты странный, с самого начала, но теперь я вижу, почему, — дракон улыбнулся зубастой жуткой улыбкой. — Я начинаю понимать, почему мой брат отправил тебя сюда, Джулиус Хороший Дракон.

— Вряд ли я встречал твоего брата, — нервно сказал Джулиус. Такого дракона он запомнил бы.

— Может, пока что, — сказал Дракон, Видящий Начало. — Но встретишь, и для дракона из будущего это то же самое. И никто не попадает в это место без Дракона, Видящего Вечность, тянущего за нити. Чаще всего причина очевидна, но ты — загадка. Хотя теперь я вижу. Если дракон может прийти сюда и отказаться от безграничной силы, может, у нас еще есть надежда.

Дракон сказал это словно открытие, но Джулиус не знал, что происходило.

— Я…

— Да, да, — дракон развернул большую голову к стене цепей. — Мы решили, что ты не хочешь править миром, какое же будущее ты ищешь? Я в этом не так хорош, как пророк, но тут мне есть, с чем работать. Учитывая материалы, я уверен, что могу слепить нечто, что поможет твоему плану, — дракон оглянулся. — У тебя же есть план?

У Джулиуса был план. Не самый надежный, но только такое могло разбить планы Эстеллы, не задевая четыре цепи, которые она купила за свое будущее. Он не сразу смог объяснить Дракону, Видящему Начало, но когда он закончил, страж улыбался еще шире.

— Это нестандартное мышление, — сказал дракон. — И ты создашь парадокс.

— Это проблема? — спросил Джулиус.

— Только если тебе не нравится видеть, как пророки срываются, — сказал с грозной улыбкой Дракон, Видящий Начало. — Нет, на такое я и надеялся, когда ты появился. Жаль, я не смогу увидеть это сам до следующего гостя, который принесет это как часть прошлого.

Джулиус выдохнул с облегчением.

— Так ты это сделаешь?

Вместо ответа дракон поднял длинную лапу из петель тела, провел большими когтями по груде цепей, словно астроном, ищущий среди звезд определенную в ночном небе. Через пару минут дракон погрузил когти в стену и вытащил не веревку, какой была цепь Эстеллы, а черный кусочек цепи не длиннее кончика мизинца Джулиуса.

— Эм, — сказал он, когда Дракон, Видящий Начало поднял ее, показывая им. — Этого хватит?

— Вполне, — сказал дракон. — Звенья — мера времени, не силы, и, в отличие от Эстеллы, ты покупаешь минуты, а не дни. Это будущее маловероятное, и за него нужно заплатить.

— Если уверен, что это сработает, я счастлив заплатить, — сказал Джулиус, а потом увидел, как открылся рот Марси, и добавил. — Один.

Марси пронзила его взглядом, Джулиус игнорировал это. Дракон задумался.

— Цена за это будет высокой, — сказал он. — Как я и сказал, вероятность мала, и цена за нее будет высокой. Усложняет дело и то, что у нас тут нет пророков. Сложи все это, и, боюсь, я не могу выбрать, что будет забрано.

— И что это означает? — спросил Джулиус.

Дракон помрачнел.

— Это значит, что мы не можем управлять тем, каким будущим ты заплатишь. Цена будет решена во время обмена.

— То есть, у него случайным образом пропадет часть будущего? — в ужасе спросила Марси. Когда дракон кивнул, она повернулась к Джулиусу. — Не делай этого.

— Я должен, — сказал он. — Если я этого не сделаю, Эстелла победит, и все мы погибнем. И я не смогу пропустить то, что не произойдет.

— А если она заберет то, что ты хочешь? — спросила она. — А если она заберет будущее, где все хорошо?

— Я создам другое, — Джулиус улыбнулся ей. — Как всегда говорит Боб, будущее создано из наших решений, и оно никогда не определено.

Потому Боб всегда старался убедиться, что они понимали, как работали пророки. Все те случайные лекции о магии пророков были не просто его болтовней. Он учил Джулиуса, как работала система, чтобы, когда придет время, он понял, что Эстелла и Боб не управляли его будущим. Он управлял. Его решения создавали путь к будущему, и чем больше Джулиус думал об этом, тем увереннее был.

— Не важно, потеряю ли я возможный потенциал, — твердо сказал он, сжав ладонь Марси. — Пока у меня есть хотя бы одна временная линия, я могу принимать решения, чтобы сделать ее хорошей, потому что это мое будущее. Не Боба и не Эстеллы. Мое. Я могу это сделать. Я верю в это. Доверья мне.

— Я верю тебе, — буркнула она, хмуро посмотрела на большого дракона. — Я просто не доверяю ему. Или этим случайным решениям.

Она топнула ногой по полу из извивающихся цепей, и Джулиус рассмеялся.

— Не ты одна, — он склонился, прижался лбом к ее лбу. — Но мы не обязаны им доверять. Если Боб прав, и наши решения определяют будущее, то нам нужно верить в себя.

— Быть собой? — ответила Марси, удивительно хорошо изобразив Боба.

Джулиус кивнул.

— Только не говори ему, что он был прав.

— Он — пророк, — напомнила Марси, смеясь. — Он уже знает.

Это утешало, и Джулиус повернулся к Дракону, Видящему Начало.

— Я заплачу.

— Отлично, — дракон тряхнул когтями. — Лови.

Джулиус не дал себе уклониться, когда черная цепочка полетела, как пуля, к его груди. Но, хоть он видел, как она попала, он не ощутил ничего. Черные звенья просто пропали в его футболке. Не было боли или реакции, как у Челси в видео. Он даже не ощущал, что что-то забрали.

— Это сработало?

— Лишь один способ узнать, — ответил Дракон, Видящий Начало. — Было приятно с тобой пообщаться, юный Хартстрайкер. Передай привет моему брату, когда увидишь его.

Джулиус уже открыл рот, чтобы спросить, как скоро это будет, но цепи под его ногами раскрылись, и они с Марси упали в пустоту.

Глава 19

Солнце было низко над горой Хартстрайкер, когда два дракона — огромный с белоснежной чешуей и меньший, покрытый темно-синими перьями — взлетели с балкона тронного зала Бетезды Хартстрайкер. Они кружили в безоблачном небе, сияя, как драгоценные камни, а потом белая драконша вдруг ускорилась, устремилась к горизонту. Меньший самец тут же полетел за ней, прижал крылья, погнался.

Он никогда не поймает ее.

Эстелла глубоко вдохнула, глядя на инеевые крылья сестры, пока она не пропала вдали. Только когда она убедилась, что Свена была на безопасном расстоянии, Северная Звезда повернулась к хозяйке горы.

Как всегда, Бетезда Хартстрайкер была одета безвкусно. Где Эстелла выглядела величаво и изящно в простом белом платье без рукавов, Бетезда, казалось, час каталась в своих сокровищах. Ее золотое платье с неприлично низким вырезом было просто фоном для гроздей украшений на ее шее, ушах, руках, запястьях, пальцах, лодыжках и ступнях. Но, хоть Хартстрайкер изо всех сил показывала свое богатство, Эстеллу удивляло, как она двигалась. И все же в ее безвкусном облике лишь одна вещь была ценной: ацтекская золотая корона, сделанная для нее по заказу ее отца, когда она была избалованной принцессой Кетцалькоатля. Это было красиво, но остальное воняло тем, кто всю жизнь старался чересчур сильно. Но Бетезда была такой, снова доказала это, когда повернулась и обратилась к Эстелле, как к равной:

— Они не прилетят раньше полуночи, — сказала она, алые губы изогнулись в нахальной улыбке. — Иен всегда все делает правильно.

Намек в ее голосе вызвал у Эстеллы отвращение. Время еще не пришло, и она скрывала это, хотя ни одна сила в мире не могла заставить ее улыбнуться, пока она шла за Хартстрайкер в тронный зал к банкетному столу, который накрыли под висящим черепом Кетцалькоатля.

От этого вида ее мутило, и Эстелла стиснула зубы. Бог Ураганов заслуживал куда лучшего, чем это, стать просто украшением, его зубы украли, чтобы его дочь-убийца могла дать оружие своим отпрыскам. У него осталось только два клыка: длинный обычно принадлежал крохе-рыцарю Бетезды, а еще один никто из детей Хартстрайкер не смог вытащить из его головы. Ни один Клык не будут использовать после этой ночи, конечно, но Эстелла все еще хотела сломать оба, чтобы увидеть лицо Хартстрайкер, когда ее ценное оружие станет обломками. Она все еще наслаждалась этой картинкой в голове, когда вкрадчивый голос Бетезды перебил ее:

— Шампанское? — она подняла бутылку в золотой фольге. — Чемодан прислали из винокурни Эвана во Франции для такого случая.

— Нет.

Брови Бетезды подпрыгнули.

— Уверена? Лучшее в мире, личный запас винодельни, которой управляла одна семья с семнадцатого века, пока мы не подавили их в бизнесе.

— Нет, — повторила Эстелла, даже не скрывая отвращения из-за использования имени. Как всегда, цензура была не для Хартстрайкер. Она пожала плечами и откупорила бутылку.

— Теперь мы одни, — Бетезда наполнила высокий бокал золотистым шипящим шампанским. — Думаю, пора перестать играть и обсудить условия твоей капитуляции.

— Я не буду это ни с кем обсуждать, — сказала холодно Эстелла. — Тем более, с тобой.

— Ну же, — Хартстрайкер рассмеялась. — Твоя наглость — легенда, Северная Звезда, но ты уже должна была обдумать ситуацию. Эта комната, моя гора, весь воздух на милю во все стороны под моим контролем. Тут чары, установленные лучшими магами, смертными и драконами, чтобы помешать твоему трюку с телепортацией, с которым ты попала на мою вечеринку. Пятьдесят моих самых талантливых детей уже ждут в воздухе. Мне нужно лишь подумать о приказе, и они оторвут тебе голову, и я добавлю ее в свою коллекцию. Ты окружена во всех смыслах. Тебе осталось выбрать, будешь ты мне служить как рабыня или как трофей.

Под конец голос Бетезды был таким самодовольным, что от него свернулось бы молоко. Обычно это разозлило бы Эстеллу, но не в этот раз. Она наслаждалась, молчание затянулось, и даже торжественная улыбка Хартстрайкер дрогнула.

— Нечего сказать? — спросила она, сделала глоток шампанского. — Я лишила, наконец, Пророчицу Трех Сестер дара речи?

— Нет, — ответила Эстелла с улыбкой. — Я просто наслаждалась моментом перед твоим падением.

— Моим падением? — Бетезда рассмеялась. — Вижу, ты сошла с ума. Не я…

Ее голос утих, магия стала собираться в воздухе. Не магия Эстеллы, но Бетезда хорошо знала эту силу, судя по пепельному лицу, озаренному страхом.

— Фрида! — рявкнула она, бросив бокал и отпрянув. — Сейчас!

Ничего не произошло.

— Сейчас! — закричала Бетезда, ее зеленые глаза расширились, посмотрели на двери тронного зала. Двери не открылись.

— Они не слышат тебя, — медленно сказала Эстелла, наслаждаясь страхом Хартстрайкер, пока растущая магия Амелии достигала пика. — Никто не слышит.

Бетезда повернулась с шипением, устремилась к скрытой двери за троном, но ее отделяли мили. Портал уже открылся в воздухе рядом с ней, создав идеальный проход, и Челси, Конрад и Амелия прошли в комнату.

— Челси! — завизжала Бетезда, имя звенело магией, Хартстрайкер направила палец на Эстеллу. — Убей ее!

Но сила за этим приказом не сработала, потому что, когда Челси достала Клык, она направила его на мать. Конрад последовал примеру, вытащил огромный меч, закрыл путь к балкону. Но, несмотря на направленные на нее мечи, Бетезда смотрела только на старшую дочь.

Амелия, конечно, игнорировала ее. Она просто прошла к Эстелле, подняла руки, наполнила комнату магией, подавив чары, которыми хвалилась Бетезда секунды назад, своим сильным барьером.

— Вот так, — Эстелла смотрела на пойманную добычу. — Это не даст никому помешать.

Бетезда смотрела по сторонам, проверила выходы, а потом выпрямилась во весь рост.

— Не сработает, — заявила она, словно все еще была у власти. — Я не знаю, как ты добилась такого послушания, но это мои дети. Мои драконы во всем.

Эстелла улыбнулась, показала истинную ненависть на лице впервые с прибытия.

— Уже нет.

Челси шагнула ближе, и уверенный оскал Бетезды дрогнул.

— Ты блефуешь, — рявкнула она, потянулась за спину. — Ты решила, что у меня из всех драконов нет мер предосторожности от измены?

— Наоборот, — Эстелла наслаждалась до конца. — Я рассчитываю на это. Давай их проверим. Конрад?

Чемпион Хартстрайкеров шагнул вперед, поднял меч плавным взмахом. Он собирался опустить его на ее голову, когда рука Бетезды, которая была за ее спиной, взлетела, и меч Конрада отлетел, загремел по каменному полу тронного зала и остановился в дюймах от края обрыва балкона.

— Что я говорила? — завопила Бетезда, поднимая руку, показывая Эстелле меч цвета кости в своей руке.

Эстелла приподняла бледную бровь. Даже с ее восприятием пророка она не знала, как Бетезда скрыла меч в жалком подобии платья, но оружие в ее руке точно было Клыком Хартстрайкера.

— Я должна была догадаться, что один ты оставила себе.

— Конечно, — фыркнула драконша. — Кем ты меня считаешь? Клыки Хартстрайкера — зубы моего клана. Кто еще должен владеть сильнейшим, если не я?

— Я, — исправила Эстелла с улыбкой, наслаждаясь смятением драконши от ее нехватки страха.

С чего ей бояться? Козырь Бетезды уже сделал ее жизнь намного проще. Даже пророку было сложно отследить Клыки. Отчасти это было из-за того, что у частей тела мертвого дракона не было будущего, они не следовали обычным правилам, а еще отчасти из-за того, что Брогомир постарался скрыть их. Было известно, что один принадлежал Чемпиону клана, один — Силовику, а Пятый — идиоту, которого Бетезда сделала своим рыцарем. Но, даже считая шестой Клык, который не вытаскивали из головы Кетцалькоатля, это все еще оставляло два Клыка Хартстрайкера без хозяев, хоть Эстелла и знала будущее. Теперь Бетезда показала один из них, и победа над Хартстрайкерами стала на Клык проще.

— Что такое, белая змея? — дразнила Бетезда. — Ты не видишь будущее? Потому что ты не улыбалась бы так, если бы могла.

— Я улыбаюсь, потому что вижу будущее, — Эстелла тряхнула головой. — Меч в твоей руке ничего не меняет, Племенная Кобыла. Ты все еще в меньшинстве.

— Это все меняет, — прорычала Хартстрайкер, высоко подняла меч.

Едва она вытянула руку, Челси охнула от боли, бросила свой меч, и он тут же улетел к Бетезде. Клык Конрада полетел следом с места, куда упал до этого. Когда Бетезда опустила свой меч, Клыки ее детей парили за ней, как фамильяры, их кончики были направлены на сердце Эстеллы.

— Не ожидала такого, пророчица? — завопила Бетезда, победоносно улыбаясь, подняв свой меч, показывая Эстелле. — У каждого Клыка свои способности, но мой — Первый Клык, и он управляет всеми. Теперь ты ощутишь их. Все.

Она подняла свой меч к губам, закончив, и комнату наполнила магия, Бетезда начала меняться. Мечи за ней придвинулись ближе, клинки уже искрились зеленым огнем ее отца. Если бы Эстелла не была готова, это испугало бы ее. Одна Бетезда была ничем, но три Клыка Хартстрайкера были не пустяком. Но, хоть Эстелла не предвидела поворот с мечами, план Бетезды принять истинный облик был очевидным даже без знания о будущем, и ответ на это был любимой частью ночи Эстеллы.

— Амелия, — сладко сказала она, отошла от зеленого огня вокруг Бетезды. — Сейчас.

Ходящая по измерениям тут же послушалась. Бетезда не успела отреагировать, ее дочь вскинула руку, направила волну огня, которая отправила в полет главу клана и все ее мечи.

Работа пророчицы была проделана идеально, Бетезда рухнула на трон, и каменный стул треснул. Она все еще выбиралась из обломков, когда Эстелла подошла к ней.

— Скажи, Хартстрайкер, — проворковала она. — С чего мне бояться?

Бетезда в ответ зарычала и напряглась. Рычание сменилось скулением, когда ничего не произошло.

— Что? — взревела она, глядя на свои ладони. Человеческие ладони. — Почему я не дракон? Что ты сделала?

— Не узнаешь это? — спросила Эстелла, ее глаза расширились, она играла невинность. — Я позаимствовала идею у тебя.

Ярость Бетезды стала ужасом, когда она поняла правду.

— Ты запечатала меня!

Ее визг был музыкой для ушей Эстеллы.

— Я говорила, твой меч не поможет, — она повернулась к Конраду, который поднялся по ступенькам трона к ним. — Задержи ее.

— Нет! — завопила Бетезда, билась, как дикая кошка, когда ее огромный сын схватил ее. — Я — глава твоего клана! Твоя мать! Ты не можешь это сделать!

Магия гремела в приказах, но ее дети игнорировали ее. Это не мешало Бетезде пытаться. Она визжала, билась, как дикий зверь, но без толку. Амелия запечатала ее облик дракона, и она была чуть сильнее человека, каким выглядела. Конрад легко совладал с ней, спустил по ступенькам и опустил на колени у ног Эстеллы.

— Это я всегда хотела увидеть, — Эстелла подняла голову Бетезды за ее длинные идеальные черные волосы. — Я подумывала выколоть знаменитые глаза, но после твоей коллекции в зале решила их оставить. Они будут прекрасны, когда я превращу твою голову в трофей.

— Попробуй, — прорычала Бетезда. — Я так не проиграю. Ты не можешь убить меня так просто.

— Да ладно, — фыркнула Эстелла и отпустила ее. — Если бы я хотела тебя просто убить, я сделала бы это в любое время. Но я обменяла свое будущее не на твою дешевую жизнь. Твое убийство — только средство. Еще один шаг в долгом плане. Хотя, конечно, — она кровожадно улыбнулась, — это не означает, что я не могу этим насладиться.

Хартстрайкер задрожала, но от ярости, а не страха.

— Тогда сделай это, — она оскалила белые зубы. — Если можешь. У меня тоже есть пророк.

— Я не могу забыть своего истинного зрителя, — Эстелла отошла. — Потому я устроила так, что твоя смерть будет зрелищем, — она хлопнула в ладоши, и в портале Амелии появилась новая фигура. Высокий злой дракон с глазами как зеленые угли и мечом изо льда. Он молчал, пока проходил в тронный зал своей матери, но, когда он дошел до Эстеллы, Бетезда впервые выглядела испуганно.

— Джастин? — ее голос дрогнул. — Милый? Что ты делаешь?

— А не видно? — Эстелла обвила руками плечи Джастина. — Брогомир любит ироничные повороты, и что может быть ироничнее, чем великая Бетезда, убитая ее самым верным сыном? Его никто не может винить. Его бросили умирать в руках величайшего врага, ведь его мать была слишком гордой, чтобы произнести одно слово, которое спасло бы его жизнь. Это может изменить взгляд на мир, — она взглянула на Джастина. — Верно?

Юный дракон молчал. Он стоял, сжимая новый меч, костяшки побелели. Он хмуро смотрел на мать с такой сосредоточенной яростью, что даже бесстыдная Бетезда сжалась.

— Я должна была сделать это, милый, — ее голос был невинным. — Мне было больно оставлять тебя там. Я проплакала всю ночь, но у меня не было выбора.

— Всего одно слово, — прорычал Джастин. — Тебе даже не нужно было говорить искренне.

— Это было унижением! — прорычала Бетезда, перестав играть оскорбленную мать так же просто, как бросила его. — Ты не знаешь, какая Алгонквин. Если бы я дала ей хоть дюйм, она захватила бы весь клан. Я сделала, что должна была, чтобы уберечь нас от бардака, который ты создал, и ты имеешь наглость злиться?

— Типичная эгоистка, — шепнула Эстелла на ухо Джастину. — Пытается сделать свои ошибки твоей виной. Такое мышление можно ожидать от того, кто лучше выбросить свое величайшее оружие, чем соврет, сказав «пожалуйста».

— Не слушай ее! — завопила Бетезда, подняв голову как можно выше, оставаясь на коленях. — Джастин Хартстрайкер, ты — мой сын, рыцарь горы! Не смей верить ее лжи.

— Но она же не врет? — Джастин поднял меч, пока шагал к ней. — Ты права. Я — рыцарь горы, страж того, что лучше для нашего клана, и это я и сделаю.

Глаза Бетезды расширились.

— Джастин, любимый, не делай этого, — предупредила она, глядя на ледяной клинок, нацеленный на ее шею. — Не со мной. Не с твоей матерью.

— Не переживай, — Джастин приготовился к удару. — Не буду.

Он взмахнул мечом изо льда, но атаковал не мать, а ударил назад, по пророчице за ним.

Пророчицы уже там не было.

Джастин пошатнулся, когда атака не попала. Он тут же вернул равновесие, повернулся и ударил снова, но даже не смог сделать шага, Челси сбила его на пол. Она обезоружила его через миг, села на его спине, прижав колено к шее, а Эстелла снова подошла.

— Хотела бы я сказать, что не ожидала этого, — она подняла с пола ледяной меч. — Но все мы знаем, что это было бы ложью. Но, признаюсь, ты меня разочаровал, Джастин. Я спасла тебя, чтобы дать Брогомиру фигуру на доске, которая увидит мою неминуемую победу. Ты был тут, чтобы дать ему шанс для последнего хода, и это все, что ты смог?

Джастин нахмурился, и она покачала головой.

— Какое разочарование. Где размах? Где драма? Я даже дала тебе свой лучший меч, надеясь, что увижу что-то достойное от дракона, который зовет себя лучшим пророком. А я получила атаку, которая даже не была умной.

— Будто мне есть дело, — прорычал Джастин, борясь с хваткой Челси всеми силами. — То, что ты знала, что я нападу на тебя, хоть ты спасла меня от Алгонквин, доказывает мои слова. Я — Джастин Хартстрайкер, Рыцарь Горы, Пятый Клинок Бетезды, и я лучше умру со своими клыками в твоей ноге, чем предам клан.

— Вот как? — голос Эстеллы был скучающим. — Тогда покончим с этим. Конрад?

С эмоциями манекена для тренировки Конрад схватил Джастина из рук сестры и бросил его в стену на другой стороне. Дракон врезался в мозаику, как пушечное ядро, золото и керамика, изображающие Бетезду во всей красе во всю стену, потрескались. Он не успел упасть на землю, Конрад оказался на нем, вбил его в каменную стену с такой силой, что его ребра затрещали, Джастин закричал от боли, но Конрад молотил его дальше, словно юный дракон был боксерской грушей, пока Эстелла не сказала:

— Хватит.

Конрад тут же прекратил, и Джастин рухнул на пол. Когда стало ясно, что он не встанет, пророчица повернулась к Бетезде, чье лицо стало бледным, как гранитная пыль в воздухе.

— Вот так, — прошептала она, сжала ладонями голову Бетезды. — Вот понимание, — драконша пыталась отвернуться, но Эстелла не дала ей. — Смотри на него. Это твой самый верный дракон. Твоя надежда разбита, Хартстрайкер. Это твой последний шанс. Это разница между нашей силой.

Она отпустила ее голову, и Бетезда отдернулась, грудь вздымалась, как у испуганного зверя, Эстелла подняла ледяной меч, который забрала у Джастина.

— Я не могла убить тебя, пока ты не поймешь, — она прицелилась в шею Бетезды. — Я заплатила за это слишком много, чтобы смерть была простой. Я должна была увидеть, как ты сломаешься, как твоя смерть сломает клан, как я сломаю все, чего касался Брогомир. Это я купила в нашем мертвом мире. За это я заплатила. Не за твою смерть или смерти твоих детей, а за поражение Брогомира. Я разобью его мечты, растопчу его амбиции, и когда я закончу, я умру довольной, потому что выиграю.

Когда она закончила, Бетезда дрожала.

— Ты безумна, — прошептала она.

— А ты мертва, — ответила Эстелла, опуская меч.

Но, когда Эстелла начала удар, который отрубил бы голову главы клана и начал необратимое падение ее ненавистного врага, что-то упало ей на руку. Мелкая капля черной пыли, но Эстелла застыла от этого, потому что в миг, когда каждый ход был продуман в малейших деталях, пыль была сюрпризом. Она пыталась решить, было ли это важно, когда потолок раскрылся, выплюнул дракона и его человека на ее голову.

* * *

После долгого падения во тьме вспышка света была для Джулиуса как удар. Но, хоть сразу стало понятно, что они с Марси вернулись в какой-то мир и уже не падали там, куда их бросил Дракон, Видящий Начало… он до смущения долго узнавал большую золотую комнату как тронный зал его матери, озаренный вечерним солнцем. Он успел это понять, и они рухнули на что-то худое, шевелящееся и с запахом льда в море.

— Прочь с меня!

Джулиус не успел даже упасть до конца, нечто сбросило их, отправив в полет по комнате. Джулиус по привычке приземлился на ноги, поймал Марси, у которой не было его тренировок. Когда они оба стояли на полу, он посмотрел, куда и когда они попали.

Ответ был не таким, как он надеялся. Они были в тронном зале его матери, но Хартстрайкер была не на троне. Она была на коленях, ее удерживала Челси. Амелия тоже была там, как и Конрад, а еще — удивительно — Джастин, хотя он выглядел плохо, лежал на полу рядом со стеной с вмятиной, куда его явно швырнули. Но хуже всего этого была Эстелла.

Джулиус сглотнул. Это на нее они упали, и она была в ярости, смотрела на Джулиуса с желанием убить.

— Ты, — прорычала она, сжав бледные пальцы в кулаки. — Всегда ты! Почему я удивляюсь?

Джулиус взглянул на Марси, она пожала плечами.

— Ты всегда в его планах, — продолжила Эстелла. — Не знаю, почему. Ты — низший из своего клана, дно! Если бы Брогомир не был так одержим тобой, я бы и не знала о твоем существовании, — она оскалилась. — И что ты будешь делать? Заговоришь меня до смерти?

— Еще не поздно, — быстро сказал Джулиус, взглянул через балкон на солнце в дюймах от горизонта. — Мы еще можем прийти к общему…

— Ты шутишь, — фыркнула Эстелла, взмахнув рукой. — Убейте их!

Едва она рявкнула приказ, Челси, Конрад и Амелия повернулись к Джулиусу и Марси.

— Ого, — Марси держалась рядом с Джулиусом, пока он пятился. — Плохо дело.

— Точно, — согласился он, отодвигаясь, пока Челси и Конрад поднимали Клыки, которые почему-то до этого не держали. — Есть гениальные идеи?

— У меня? — прошипела Марси. — Это ты продал свое будущее за решение!

Он сделал это, но решение было большей картиной, и он не знал, как это им поможет сейчас, когда трое его самых сильных родственников шли к ним.

— Думаю, стоит попытаться разделить их, — шепнул он. — Нам не нужно победить, только выжить.

— Выжить — всегда хороший план, — Марси опустила ладонь на Призрака, оставшегося на ее плечах. — Я возьму Амелию, а ты — двух других. Готов?

— Нет, — сказал он, а Марси крикнула:

— В стороны!

Она бросилась в сторону, взмахнула руками, потянув за магию, огибая Амелию, которая была дальше всех. Джулиус остался один посреди комнаты с Конрадом и Челси. Он гадал, мог ли пережить прыжок с балкона, когда заметил, что Джастин пошевелился, краем глаза.

Это дало ему идею, и он посмотрел на огромный череп, висящий под потолком. Точнее, на левый клык, который принадлежал Джастину.

В обычных обстоятельствах это означало бы, что у Джулиуса не было шансов получить его, ведь Клыки сами соглашались быть в руке, и меч, который предпочитал Джастина, не выбрал бы Джулиуса. Но обстоятельства не были обычными. Эта временная линия вела к моменту в будущем, который Джулиус купил, где он точно выживет, и если Эстелла верила в свою цепь событий, творила невозможное, но так мог сделать и Джулиус. Он должен был что-то делать, потому что, пока он думал, Челси и Конрад подошли почти на расстояние меча. Он терял только свою жизнь, так что Джулиус поверил в будущее и прыгнул как можно выше, потянулся к изогнутому клыку дедушки.

Он не касался до этого кости дракона. Не удивительно, она была теплой, как песок в пустыне. И он застрял, и на жуткий миг Джулиус поверил, что превратил себя в висящую мишень. Но перед тем как Челси ударила по нему мечом, старая жуткая магия впилась в его руку, и Джулиус поднял взгляд и понял, что держал уже не зуб, а меч, огромный и знакомый Пятый Клинок Бетезды.

И он падал.

Меч Джастина был большим, но все еще меньше, чем зуб. Эта разница в размере означала, что меч уже не был связан с черепом, эта неожиданность оказалась ему на пользу, ведь Джулиус рухнул на пол вовремя, атака Челси рассекла воздух там, где он был до этого. Он упал на спину, перекатился, вскочил и побежал. Это все еще не должно было его спасти, учитывая, кто на него напал, но контроль Эстеллы сделал Челси и Конрада вялыми, потому что Джулиус успел пройти по комнате, не попавшись, прыгнул к брату, лежащему на полу.

— Джастин!

Глаза Джастина открылись. Он лежал на спине в куче обломков, его лицо и грудь были избиты.

— Джулиус? — тихо сказал он, щурясь, словно не верил глазам. — Что ты тут делаешь?

— Это не важно, — Джулиус протянул Клык брата. — Я знаю, ты ранен. Но ты сможешь продержаться достаточно долго, чтобы помочь мне спасти наш клан?

Как только он увидел меч, Джастин уже не мог ни на что смотреть.

— С этим я могу все, — прорычал он и схватил обмотанную черным рукоять Клыка. Едва он коснулся ее, Джулиус ощутил сильную вспышку старой магии, и его брат закрыл глаза с довольным вздохом. Прикосновение к мечу будто наполнило его силой, Джастин вскочил на ноги, стряхнул пыль с тела, как собака. — Тебе нужно многое объяснить, — сказал он, хмуро глядя на Челси и Конрада, которые шли в стороны, чтобы напасть на них сбоку. — Но позже. Я беру Конрада, ты — Челси.

— Почему мне досталась Челси?! — завопил Джулиус, но было поздно. Его брат уже взмахнул мечом, его магия была острой, как его Клык, он метнул серп из острой магии дракона по тронному залу в Конрада, который едва успел уклониться.

Джастин вернулся в боевую форму, но Джулиус не особо верил в свои шансы, ведь Челси быстро приближалась.

— Челси, — быстро сказал он, подняв руки. — Стой. Это я. Я не хочу биться…

Она прервала его, атаковав голову. Она была такой быстро, что Джулиус не видел, как она двигалась, пока меч не оказался перед его носом. Но, хоть это должно было убить его мечом в глазу, произошло нечто странное. Когда Челси атаковала, кусочек камня под ногами Джулиуса покатился, и он отклонился, избежал столкновения с мечом. Это была чистая удача, шанс один на миллион, которое могло случиться, только когда это не ожидал.

Или когда обменял свое будущее на другое, где ты точно не умирал.

От этой мысли Джулиус ощутил странный прилив уверенности, повернулся к сестре, снова взмахнувшей мечом. Но в этот раз она оступилась, пошатнулась в нужный миг, чтобы ее меч, нацеленный на шею Джулиуса, попал по его плечу.

— Ай! — вскрикнул он, схватившись за рану, отскочив. Не погибнуть не означало не быть раненым. Но, хоть порез жгло, он еще мог двигаться, и он быстро размахивал руками, пока изо всех сил убегал от Челси.

Ему нужно было подумать. Его невероятная удача убедила его, что будущее, которое он купил, работало. Но, хоть Джулиус был уверен, что увидит конечный результат, который попросил Дракона, Видящего Начало создать, он не был пророком, так что не мог заглянуть и узнать, как туда попадет. Потому слепой веры было больше, чем его устраивало, но ему хотя бы не нужно было держаться долго. Он видел, как солнце садилось, было все ближе к горизонту с каждой секундой. Нужно было немного продержаться…

Знакомый визг пронзил воздух, и его кровь похолодела. Он застыл, повернулся и увидел, как Марси пролетела по воздуху и врезалась в двери тронного зала.

Джулиус еще никогда не бегал так быстро. Он не знал, касались ли его ноги пола, пока он не оказался рядом с ней.

— Марси! — закричал он, упав на колени и сжав ее холодные ладони. — Марси!

Ее глаза открылись, она охнула и села.

— Ох, — шепнула она, коснулась струйки крови, текущей из ее носа. — Не сработало.

— Что не сработало? — спросил он, водя ладонями по ее рукам, ногам и торсу, проверяя, не было ли переломов. — Что ты делала?

Марси кивнула на Амелию, которая выглядела недовольно даже с контролем Эстеллы.

— Оказалось, выкачать магию из драконов сложнее, когда они не согласны на это.

Кровь отлила от лица Джулиуса.

— Ты пыталась высосать магию Амелии?

— Ты знаешь лучший способ одолеть дракона? — она поднялась, кривясь. — Пришло время плана Б.

— Что за план Б?

— Ты не хочешь знать, а мне некогда рассказывать, — прорычала Марси, не сводя взгляда с Амелии, вытягивая руки. Призрак появился между ними. — Мы держимся. Иди.

— Стой! — крикнул он, но поздно. Марси уже оттолкнула его с дороги.

Джулиус упал, удивленно ругаясь. Он был не самым сильным драконом, но смертная, как Марси, не должна была смочь так его оттолкнуть. Она толкнула его так, что он лишился равновесия, понял он, упав на землю. И, как только он поднял взгляд, он понял, почему.

Челси стояла рядом с Марси, Клык был вонзен в деревянную дверь, где миг назад была голова Джулиуса. Марси была умной и уже пятилась, оглянулась и шепнула ему «Прости!», а потом обратила все внимание на Амелию. Джулиус хотел ей помочь, но у него были свои проблемы. Пока он смотрел на Марси, Челси вытащила меч из двери. Пора было снова бежать.

Раненое плечо горело, Джулиус поднялся на ноги, безумно огляделся в поисках укрытия или места, где его сестра не могла бы атаковать. В большом тронном зале его матери точно должно быть что-то, но с таким количеством сражений он видел только конфликт. Левую половину комнаты заняла эпичная дуэль Джастина и Конрада. Бой, казалось, шел на равных. Он не знал, ограничил ли Конрада контроль Эстеллы, или Джастин получил прилив сил от воссоединения с мечом после месяца гнева, но его брат справлялся лучше, чем Джулиус когда-либо видел, не уступал Конраду в ударах.

К сожалению, оба бились Клыками, так что их половина зала была мгновенной смертью для тех, у кого не было Клыков. Когда Джулиус повернулся к балкону, Марси и Амелия оказались там. Они ничего не делали с виду, но запах их магии был достаточно густым, чтобы Джулиус не рисковал вставать между ними. Оставался центр комнаты, но там Эстелла сидела на разбитом троне Бетезды, смотрела на бой, как императрица в Колизее, пока удерживала Бетезду в заложниках.

Джулиус не хотел туда идти, но должен был куда-то убегать. Челси уже была прямо за ним, и, судя по ее мрачному взгляду, ей надоело играть. Все пути были перекрыты, и Джулиус прыгнул, устремился по воздуху к огромному черепу Кетцалькоатля.

Он опасно покачнулся, когда Джулиус приземлился, цепи скрипели, соединенные с каменным потолком. Стало хуже, когда Челси прыгнула за ним, попала на костяной выступ, который когда-то поддерживал гриву перьев на голове их дедушки.

— Челси, стой, — твердо сказал Джулиус, сжал цепь, чтобы не упасть. — Тобой управляет Эстелла. Ты не хочешь это делать. Ты обходила приказы, чтобы не убить меня, помнишь?

В ответ она напала, но ее бросок заставил череп пошатнуться, и она промазала, рассекла цепь, которую держал Джулиус, а не своего брата. Но, хоть это спасло его жизнь, это отправило Джулиуса в свободный полет.

Он упал на бок, отчаянно искал ладонями, за что зацепиться на старой кости. Его удача не работала, потому что отчаянные пальцы ничего не нашли. Он съезжал к краю огромного черепа, внизу ждал трон Бетезды, где сидела Эстелла, ее ледяной меч был готов рассечь его в воздухе.

От падения кровь кипела, но вид Эстеллы, ждущей его, вызвал у Джулиуса желание выжить. Цепочка, которую он купил, могла защитить его от всего, но он не знал, выстоит ли она против пророчицы, которой было нечего терять. Он не мог приближаться к Эстелле, и это заставило его потянуться дальше, чем он считал возможным, плечо хрустело, ладонь сжала кончик оставшегося клыка Кетцалькоатля.

Но, хоть он дотянулся и сжал кулак, его падение не остановилось. Он все еще несся к Эстелле, потому что, когда он сжал зуб, он перестал быть зубом и превратился в меч. Белый, как кость, Клык Хартстрайкера, который был острее меча Челси.

Джулиус успел это увидеть, а потом магия впилась в него.

Глава 20

Магия дракона побежала по его руке в тело. Он нечто похожее ощущал, когда вытащил меч Джастина, но тут было в миллион раз сильнее. Но, хоть ощущение было сильным и неприятным, больно не было, пока магия не ударила по печати.

Джулиус согнулся, крича от боли. Это напоминало голубой шар огня огромной миноги, ударивший по нему месяц назад. Но тогда магия просто ударила по магии его матери, а эта прорезала, как зубы — свежее мясо. Он ощущал, как меч рассек магию Бетезды, и от нее ничего не осталось. За секунды печать его матери на его магии пропала, и, пока обрывки таяли, все, что Джулиус потерял, вернулось.

Он словно получил новое тело. Он ощущал себя сильнее, быстрее, лучше ощущал магию вокруг себя. Он лучше видел, чуял, слышал. Он даже не понимал, как много потерял, пока все это не рухнуло на место. Он чувствовал снова крылья, зудящие под кожей спины, но больше всего Джулиус ощущал огонь в горле.

Он никогда не любил свой огонь. Он плохо им управлял, а когда умудрялся создать залп, риск из-за чего-то опасного близко к телу мешал ему насладиться. Теперь жар в животе ощущался приятно. Правильно. Сильно. И он подчинялся ему, когда Джулиус выдохнул дым, радуясь ощущению, сквозь зубы.

Уже не человеческие зубы.

Джулиус тревожно моргнул. Он не помнил, чтобы решал изменить облик, он даже не помнил, как рухнул на пол, но когда открыл глаза, он стоял на полу, глядя свысока на тронный зал матери впервые… за все время. Он все еще был маленьким в этой огромной комнате, но печать пошла ему на пользу, ведь он стал больше, чем был, когда мать выгнала его. Его клыки, хвост и крылья были больше, чем он помнил, хотя это могло быть из-за того, что Джулиус вытянул их до предела, пытаясь размять после пребывания в облике человека так долго. Даже его перья были больше и ярче, на кончиках крыльев и груди они из темно-синих становились ярко-голубыми. Но его больше удивил вес на голове.

Когда Джастин превращался, его Клык давал ему второй набор зубов больше, чем его. Джулиус думал, что Клыки так и работали, но он вытащил другой меч, потому что его Клык — его Клык, потрясенно понял он — такого не сделал. Он не попал в его рот, когти или куда-то еще, где было логично для драконов. Он оказался на голове Джулиуса, как корона, подавив гриву длинных перьев на его макушке, и теперь они ощущались как головной убор, а не его оперение. Чувство было странным, и Джулиус пытался привыкнуть к нему, когда понял, что в комнате все застыли.

В смятении из-за падения и столкновения с Клыком, который еще никто из семьи не смог вытащить, Джулиус забыл о сражениях. Когда он поднял взгляд, все Хартстрайкеры в комнате застыли, словно кто-то нажал на паузу. Джастин и Конрад застыли, их мечи были соединены, а Челси, казалось, замерла в прыжке, держалась за череп кончиками пальцев. Даже Бетезда застыла на коленях у трона. Не пострадали от неподвижности только Марси, которая глазела, как юный дракон на первую груду золота, и Эстелла, которая смотрела на него с ненавистью старее и глубже, чем все, что Джулиус знал.

— Это невозможно, — прорычала она, бледное лицо стало еще бледнее в ее ярости, она бросила меч и толкнула неподвижную Бетезду с дороги. — Так не должно быть! — она спустилась по ступенькам от трона, ледяной дым срывался с ее губ. — Я знала, что это могло произойти. Как только ты пропал в том портале, я знала, что был шанс, что ты найдешь цепи, но это не должно было повлиять. Невозможно, чтобы ты — неудачник Хартстрайкеров, слабак без потенциала — мог купить будущее сильнее моего!

Она визжала под конец, сжала синие перья на груди Джулиуса.

— Сколько ты заплатил, щенок? Сколько тебе стоило будущее, которое перекрыло мое?!

— Не так много, как тебе, — спокойно сказал Джулиус, глядя на нее свысока, не дрогнув. Она отпустила его перья. — Я знаю, что ты сделала, Эстелла. Я даже понимаю, почему, но так не должно быть.

— Не должно… — лицо пророчицы стало маской чистого убийственного гнева. — Я заплатила за ваши смерти своей! Это моя победа, она оплачена! Ты не заберешь ее у меня!

Она все еще визжала, когда ее человеческое тело взорвалось холодным белым огнем. Перемена закончилась за миг, но Джулиус заметил лишь силуэт огромного тела и белоснежной чешуи, а потом Эстелла напала.

— Ты не украдешь то, ради чего я работала! — взревела она, сбив его на землю одним ударом больших крыльев. Еще удар, и он оказался на спине, она прыгнула на него, как тигр, изогнутые когти оказались на его горле, ее голубые глаза смотрели на него со слепой ненавистью.

Но, хоть было сложно не паниковать, когда дракон в пять раз больше тебя прижимал тебя к полу, следующие пять минут были слишком ценными, чтобы тратить их на страх. Солнце уже касалось горизонта. Вскоре оно исчезнет. Джулиусу нужно было выжить до этого, и он глубоко вдохнул, лег ровно и открыл горло, сдаваясь.

— Я не пытаюсь забрать твою победу, — тихо сказал он. — Я знаю, что ты злишься, загнана в угол. Иначе ты не отдала бы все свое будущее ради победы над моим кланом. Но что толку от победы, если ты не сможешь ею насладиться, если это не сделает жизнь лучше для тех, кто останется?

— Что ты об этом знаешь? — прорычала Эстелла, давила на него своим весом, и он едва мог дышать. — Ты — неудачник, который умеет только убеждать лучших драконов, что ты заслуживаешь жить. Но я — не сентиментальная дурочка, как Катя, и у меня нет терпения. Я еще не рассекла тебя, потому что ты — кукла Брогомира. Я знаю, он тебя направил. Теперь, — ее когти впились в его пернатое горло, — говори, что делает твоя цепочка, или я оторву тебе голову, и мы посмотрим, что случится.

— Если скажу, — выдавил Джулиус, — ты не убьёшь меня?

Эстелла зарычала. Не на этот ответ Джулиус надеялся, но его цепочка все еще сохраняла ему жизнь. Он верил, что продержится немного дольше.

— Ладно, — он посмотрел на нее. — Я купил тебе будущее.

Голубые глаза Эстеллы прищурились от смятения.

— Что?

— Я купил тебе будущее, — сказал Джулиус. — Я встретил Дракона, Видящего Начало. Я знаю, что ты заплатила всем, чтобы купить то, что случилось этой ночью. И я знаю, что этого хватило, чтобы купить тебе власть до заката этого дня, а потом все твое будущее кончится, и ты перестанешь существовать.

— Я знаю, чем заплатила, — прорычала драконша. — Но какое тебе дело?

— Потому что я хотел тебя остановить, — сказал Джулиус. — Но покупка будущего, которое перекроет твое, стоило бы мне слишком много, так что я купил пять минут после твоего срока на закате. В эти пять минут ты, я, Марси и Бетезда, вся моя семья еще живы. Как видишь, мне не нужно было покупать будущее сильнее твоего. Мне нужно было просто посмотреть дальше.

Эстелла смотрела на него так, словно мир перестал иметь смысл, а потом отвернулась с оскалом.

— Я тебе не верю.

— Это правда, — сказал Джулиус. — Или как я смог так долго выжить против Челси? Я…

— Мне плевать на твои личные проблемы, — рявкнула она. — И я не верю, что ты купил такое будущее, ведь в этом нет смысла. Я вижу твое выживание, но зачем тебе покупать мое? Моя судьба уже решена. Если ты сумел купить будущее, почему не дал мне умереть?

— Потому что я так не делаю, — сказал Джулиус.

— Правда, не делает, — сказала Марси. — Он не может даже убить…

Эстелла махнула хвостом и сбила Марси. Джулиус попытался рвануться к ней, но пророчица все еще придавливала его, и он смог только извиваться. Он мог лишь напоминать себе, что уже обеспечил факт, что все выживут, пока смотрел, как она падала на каменный пол. Она не встала, а Эстелла уже схватила его голову и развернула к себе.

— Ты потратил свое будущее, — прорычала она. — У меня есть еще пять минут до заката, и ничто меня не остановит. Я не знаю, чем ты заморозил всех моих Хартстрайкеров, но так их проще убить. Ты умрешь первым. Подходящее наказание для щенка, который испортил мою победу.

Ее ногти вонзались все глубже в его горло с каждым словом. Когда она закончила, точки плясали перед глазами Джулиуса, но, хоть он пытался, он не мог ее столкнуть. Она была слишком большой, старой и сильной. Он начинал думать, что Дракон, Видящий Начало соврал, что он сможет соединить цепи, хотя не был пророком, когда грохот сотряс тронный зал.

Эстелла вскинула голову и посмотрела на двери тронного зала.

— Нет, — прорычала она. — Еще нет. Это еще не происходит.

Но «это» не слушало ее, потому что грохот повторился, напоминая раскат грома. Хватка Эстеллы на горле Джулиуса ослабла, пока она смотрела, и он смог вдохнуть. Когда его зрение прояснилось, он увидел, почему она разозлилась.

Что-то билось об огромные деревянные двери тронного зала, словно таран. Каждый удар посылал волны магии трещать по чарам, которые теперь Джулиус видел как сияющую коробку поверх стен тронного зала. Амелия дергалась против силы, держащей ее застывшей. Но, хоть Джулиус стал переживать за сестру, двери распахнулись от взрыва такой силы, что Эстелла слетела с него. Она все еще катилась и вставала, пока высокая фигура властно прошла среди рассеивающегося дыма в разрушенный тронный зал.

— Бьешь малышей, Эстелла? — сказал знакомый голос. — Это неприлично.

Джулиус обмяк на полу. Облегчение от голоса Боба было таким сильным, что было больно. Судя по взгляду Эстеллы, она тоже ощущала боль, но не от радости.

— Так-так, — прорычала она. — Кукловод соизволил почтить нас своим присутствием…

Ее голос оборвался шипением, она отпрянула на задние лапы. Боб все еще был в облике человека, и Джулиус не знал, что так испугало Эстеллу, а потом вторая фигура прошла в выбитый проем за его братом.

Это обрадовало Джулиуса. Подмога! Но его восторг быстро стал смятением, потому что за Бобом был не охранник Бетезды. Там был даже не Хартстрайкер. Но это точно был дракон.

Его одежда и черты в облике человека намекали, что он был из китайского клана. Это не сужало круг, ведь китайских драконов было много, но он не пах как семьи, которых Джулиус встречал. Он был красивым, конечно, как все драконы, но что-то в нем не вязалось. После тысячи лет жизни в обликах людей многие драконы носили тела людей, как вторую кожу, но этот дракон двигался как марионетка, замер неестественно рядом с Бобом, словно был статуей, в которую вдохнули жизнь. Но, хоть это было странно, это не объясняло то, как его присутствие могло испугать пророчицу, такую старую и опасную, как Эстелла. Хоть она пыталась это скрыть, она не могла спрятать ужас, пока смотрела на нового дракона, словно на саму смерть.

Мало что в мире было опаснее, чем напуганный дракон, загнанный в угол. Эстелла должна была беспокоить Боба, но он даже не взглянул на нее, поприветствовав ее. Пророк повернулся к Джулиусу, окинул его взглядом с сияющей улыбкой.

— Посмотри на себя! — завопил он. — Так вырос! Теперь ты выглядишь как дракон. Если бы я не знал лучше, я бы боялся.

Он сделал паузу, ждал ответа, но Джулиус не знал, что сказать.

— Как грубо с моей стороны, — Боб повернулся к незнакомому дракону, который все еще смотрел на Эстеллу. — Позволь представить Черный Размах. Эстелла уже его знает, конечно, вед он… как она говорит? О, да, «устраивал падения империй до того, как ее матери родились», — он широко улыбался, но улыбка была грозной, когда он повернулся к Эстелле. — Видишь? Я говорил, что насмешки до добра не доведут.

Джулиус сжался, защищаясь. Казалось глупым дразнить Эстеллу в ее нынешнем состоянии, но, хоть Боб открыто насмехался над ней, белая драконша будто не слышала его. Она смотрела на Черного Размаха, и чем дольше она смотрела, тем оскорбленнее выглядела.

— Он, — наконец, сказала она. — Из всех драконов ты пришел ко мне с ним?

— Я не выбираю фаворитов, Северная Звезда, — ответил Черный Размах, голос был слишком низким для его человеческого тела. — И я предупреждал, что будет, когда мы встретимся снова.

— Думаешь, мне есть дело? — прорычала Эстелла, показывая острые белые зубы. — Я знала, что будет, и я выбрала умереть тут с победой, а не увянуть в поражении. Я заплатила своим будущим, и даже ты меня не остановишь.

— Я не обязан тебя останавливать, — печально сказал Черный Размах, кивнул на балкон. — Ты уже сделала это.

Эстелла повернула голову, ее голубые глаза расширились.

— Нет.

Снаружи последний кусочек солнца пропадал за горизонтом. Свет исчез, Челси, Амелия и Конрад стали двигаться, озирались так, словно не знали, как попали в тронный зал. Только Бетезда не двигалась, но у Джулиуса не было времени думать, почему. Он смотрел на Эстеллу, пророчица не выдержала.

— НЕТ! — взвыла она, терзая когтями пол тронного зала, пока не добралась до края балкона, посмотрела туда, где было солнце, словно могла поднять его силой воли. — Это было не просто так. Это не может быть зря!

— Это было не напрасно, — Черный Размах указал на Джулиуса. — Он вернул будущее, которое ты выбросила, Эстелла. В этот миг, благодаря ему, ты еще жива, у тебя еще есть выбор. Ты — пророк. Ты знаешь лучше многих, что будущее не из камня. Еще не поздно сдаться.

— Уже слишком поздно, — прорычала она, дым валил из ее рта, когда она развернулась. — Моя судьба была решена в миг, когда я взяла Космолябию, но если мне пора умереть, — она посмотрела на Боба, который еще стоял рядом с Джулиусом, — он уйдет со мной.

Слова еще звенели эхом, когда Эстелла открыла рот, и всю комнату озарил белый свет ее огня. Как вся ее магия, огонь был холодным, ледяное пламя поглотило все, чего коснулось, включая Боба, который стоял в центре атаки, и Джулиуса, который оказался за ним. Но, когда Джулиус поверил, что умер, просто еще не понял этого, несмотря на слепящий белый огонь, он не ощущал боль. И Боб еще был тут, целый, не обожженный, стоял перед ним с голубем на плече и Клыком Хартстрайкера в руках.

Джулиус так и не понял, откуда Боб взял меч. Его клинок был даже больше, чем у Боба, огромная стена изогнутой кости. Хоть Клыки Хартстрайкера не очень дружили с физической реальностью — меняли облик и размер по своей воле — были пределы, и Боб пришел без меча. Может, меч был из голубя. Как бы там ни было, теперь меч был в руках Боба, и он мечом рассекал огонь Эстеллы, как камень — поток воды, пока не прошла минута, и огонь Эстеллы угас.

Она рухнула на балконе, тяжело дыша, глядя в ненависти, как Боб опустил меч.

— Всегда хитришь, — выдавила она, поднялась на лапы. — Всегда находишь выход.

— Конечно, — ответил Боб, вонзил меч в каменный пол и оперся на него, словно Клык его дедушки был столбиком. — Так делают умные драконы, Эстелла. Мы находим пути победить, даже когда старшие и мудрые драконы говорят, что победить невозможно.

— Ты не можешь быть умным вечно, — рявкнула она. — И я не остановлюсь, Брогомир, а теперь, благодаря твоему слабаку-брату, мне и не нужно, — она села с ухмылкой. — Он купил мне новое будущее. Он отдал свое будущее, чтобы выкупить то, что я продала, чтобы сокрушить тебя. Благодаря его мягкосердечной глупости, я не должна останавливаться. Я могу охотиться на тебя до конца времени, пока не придет момент, когда твоего ума не хватит. И тогда, Великий Пророк Хартстрайкеров, я увижу твое поражение.

Она закончила, щелкнув зубами, но Боб только печально вздохнул.

— Лестно быть мишенью такой одержимости, но, боюсь, это не случится, Эстелла.

Он оттолкнулся от меча, прошел к белой драконше.

— Ты права. Мой необычно добрый брат купил кусочек будущего, которое ты отбросила. Но этим он купил больше, чем знает. Видишь ли, потратив будущее, чтобы купить твое выживание, он создал парадокс из пяти минут, где ты не можешь и должна существовать. Но в эти пять минут, которых у тебя не должно быть, твои решения породили новый спектр возможностей, новый потенциал, — он широко развел руками. — Река твоего будущего возрождается, пока я говорю. Это чудо, Эстелла, и величайшая трагедия этой ночи в том, что ты уже разрушила это чудо.

— Как? — фыркнула Эстелла. — Отказавшись бросить бой и принять смерть?

— Нет, — Боб покачал головой. — Хотя отказаться признать второй шанс печально, я говорю о тактической ошибке, а не философской.

Эстелла закатила глаза.

— Потому мы никогда не ладили. Нет ничего хуже умного дракона, который не знает, когда замолчать.

— Это твое мнение, — голос Боба стал твердым, он шагнул в сторону и махнул Джулиусу двигаться с ним. — Лично я думаю, что хуже быть старым драконом, который дает кому-то отвлечь ее, пока она находится на территории врага.

Высокомерие пропало с лица Эстеллы. Она развернулась, посмотрела на небо над горой, но не закончила поворот, и что-то большое и белое влетело на балкон и врезалось в нее, как ракета. Оно двигалось так быстро, что Джулиус смог лишь смутно уловить силуэт дракона, и напавший с Эстеллой покатились по тронному залу шаром белого огня и сверкающих когтей мимо Боба и Джулиуса.

В хаосе боя, казалось, ни у одного противника не было преимущества. Когда они врезались в дальнюю стену, новый дракон оказался сверху, и она использовала это преимущество, сжала челюстями шею Эстеллы, не дав пророчице поднять голову.

Устав после огня, использованного на Брогомира, застигнутая врасплох, Эстелла не имела шансов. Было не важно, был бы старше, сильнее или видел будущее, когда клыки дракона впились в открытое горло, уже ничего нельзя было поделать. Она даже не поняла еще, что случилось, и драконша сжала пасть, как капкан.

Последовал хруст, и Джулиус знал, что будет слышать этот звук в кошмарах вечно. Эстелла дернулась от боли, ее тело содрогнулось, но белая драконша на ней кусала сильнее, впивалась челюстями в шею пророчицы, пока Эстелла не замерла, голубые глаза погасли. Только когда стало ясно, что пророчица не встанет, драконша разжала зубы, и голова Эстеллы упала на пол.

До этого Джулиусу было сложно понять, кем был новый дракон. Она точно была дочерью Трех Сестер — у других драконов не было такой белой чешуи — но понять, какой была дочь, было невозможно, пока они с Эстеллой бились. Учитывая ярость атаки, он думал, что это была Свена. Она имела право ужасно злиться после того, что сделала Эстелла. Но, когда драконша отошла от мертвой пророчицы, окровавленное лицо, которое повернулось к Хартстрайкером, принадлежало не Свене.

Оно было Катиным.

— Услышьте меня! — взревела она, широко раскрыв инеевые крылья. — Чтобы спасти наш клан и сохранить то, что осталось от наших хороших отношений с Хартстрайкерами, я убила Эстеллу Северную Звезду! Теперь, по праву боя, я занимаю ее место главы Дочерей Трех Сестер.

Ее голос гремел в потрясенной тишине тронного зала. Но, хоть Джулиус был впечатлен, он не понимал, зачем Катя говорила это им. Эхо ее объявления утихло, и он уловил новый звук за собой. Звучало как крылья. Много крыльев.

Он быстро развернулся, глаза расширились. Пока Катя билась с Эстеллой, стая белоснежных драконов появилась в воздухе у балкона его матери. Одна из них опустилась, пока он смотрел, и превратилась в строгую женщину, чьи волосы были еще светлее, чем у Свены, и ниспадали до пола, скрывая ее нагое тело, как водопад. Судя по тому, как она держалась, она ощущала себя как в доспехе, пока шла по тронному залу к телу Эстеллы, склонилась и закрыла деловитым прикосновением погасшие глаза пророчицы.

— Это конец, — сообщила она, поднявшись. — Я, Изольда, Зовущая Иней, Пятая дочь, выступаю свидетелем смерти Эстеллы Северной Звезды, Пророчицы Трех Сестер, Первой дочери. По праву боя я признаю Катю, Последнюю дочь, главой Дочерей Трех Сестер. Любой, кто хочет бросить вызов ей, бросит вызов мне.

До последней части она говорила спокойно и вежливо, как требовал ритуал. Под конец Изольда, Зовущая Иней рычала, скаля в предвкушении зубы. Но, хоть она выглядела готовой исполнить угрозу, другие белые драконши не хотели нападать. Они склонили послушно головы, опустив взгляды перед Катей. Джулиус еще не видел ее такой гордой.

— Снова здравствуй, — она сверкнула ему кровавой улыбкой, окинув его взглядом. — Не такой план мы обсуждали, знаю, но как для запасного плана?

— Невероятно, — выдавил он. — Ты спасла нас.

— Я же говорила, что отплачу, — сказала Катя. — И теперь мы официально квиты, моя сестра может посмотреть на твоего человека? Изольда холодна даже для нас, но она творит чудеса с исцелением, и я знаю, как ты ценишь своего мага.

Все внутри Джулиуса сжалось. Как он мог забыть о Марси? Он развернулся, озираясь, заметил ее на полу, она лежала на спине, Призрак нервно ходил у ее головы.

— Прошу, — взмолился он, не стыдясь того, как отчаянно звучал. — Я заплачу, чем угодно, если ты ей поможешь.

— Оплата не нужна, — Катя тепло улыбнулась. — Мы же друзья?

Если бы Джулиус не переживал так сильно за Марси, это вызвало бы внутри него тепло. Но было сложно радоваться, когда он даже не видел, чтобы Марси дышала. Он едва успел шепнуть «спасибо» и поспешил к ней.

— Марси!

Она вздрогнула от его голоса, ее глаза открылись и удивленно посмотрели на него.

— Эй, — тихо сказала она и коснулась его пернатого носа. — Ты дракон.

— Думаю, это мы установили, — ответил он, глубоко вдохнув. Без печати с его носа словно сняли маску, вернули все чутье. Но, хоть он ощущал запах боли Марси, он не чуял ее кровь, и это его немного успокоило.

— Итак, — она повернула голову и увидела Катю, стоящую над телом своей сестры. — Мы победили?

— Да, — сказал Джулиус. — Катя прибыла со стаей и одолела Эстеллу. Одна из ее сестер вот-вот тебе поможет.

— Исцеляющей драконьей магией? — восторженно спросила Марси. — Круто! Как это работает?

Джулиус невольно улыбнулся. Марси, конечно, восхитила магическая часть ее исцеления, а не само исцеление.

— Спросишь у нее, — он кивнул Изольде, которая получила приказ от Кати и шла к ним величавой поступью.

Это казалось невозможным, но Марси воодушевилась еще сильнее.

— Уи-и-и! Это одна из Дочерей Трех Сестер?! Она выглядит как Валькирия! Не зря меня ударили об стену!

Она сказала это как лучшее на свете, но улыбка Джулиуса увяла.

— Прости, что ты пострадала, — он опустил голову, мягкие перья его носа прижались к ее щеке. — Я не хотел, чтобы тебя задело.

— Эй, когда водишься с драконами, нужно гордо принимать шишки, — она коснулась снова его перьев. — И я не расстроена. Я рада, что смогла увидеть, как ты выглядишь на самом деле.

Джулиус застыл, тут же смутившись.

— Я оправдал ожидания? — наконец, спросил он.

— Еще бы, — сказала она. — Синий — мой любимый цвет, кстати.

Он недоверчиво посмотрел на нее.

— Я думал, лиловый был твоим любимым цветом?

Марси усмехнулась.

— Уже нет.

Если бы Джулиус был человеком, это сделало бы его красным с головы до пят. К счастью для его достоинства, перья скрыли румянец. Он был уверен, что все еще выглядел глупо счастливо, но Джулиус не переживал. Марси была жива, а он снова был драконом, и кроме Эстеллы, все выжили, так что они победили. Они справились. Если он не мог радоваться после этого, то когда?

Он все еще глупо улыбался, когда Изольда дошла до них. Марси стала засыпать ее вопросами, не переживая из-за презрительных взглядов драконши. Джулиус пытался найти место, где он не мешал бы, когда кто-то постучал его по хвосту.

Он оглянулся, Боб стоял за ним с удивительно серьезным лицом.

— Если ты не занят, — сказал он. — Ты нужен нам на минутку.

Джулиус взглянул на Марси, она все еще радостно пилила Изольду. Убедившись, что о ней заботились, он повернулся к брату, опустил голову, чтобы не смотреть свысока на Великого Пророка Хартстрайкеров.

— Что происходит?

— Ничего такого, — Боб пожал плечами. — Но теперь дело с Эстеллой закончилось, и нужно решить последний кусочек семейной драмы.

Он оглянулся, и Джулиус посмотрел на треснувший трон в центре зала, где другие Хартстрайкеры обступили их мать, все еще неподвижную и на коленях.

От вида Бетезды Джулиус задрожал. Хоть он был теперь в пять раз больше нее, и она все еще была скована магией, которую он не понимал, страх был слишком глубоко в нем, чтобы его затмили мелкие детали.

— Мне нужно это сделать?

— Да, — Боб пронзил его взглядом. — Такой шанс бывает раз в жизни, Джулиус, а это нечто в случае драконов. Было сложно устроить эту ситуацию. Если не использовать шанс, другого не будет.

Глаза Джулиуса расширились.

— Устроить? — сказал он. — Ты…

Боб прижал палец к губам, и Джулиус закрыл рот. Когда стало ясно, что он не перебьет снова, Боб продолжил:

— Порой нужно все разбить, чтобы потом отстроить, — сказал он, взгляд стал далеким, как было, когда он заглядывал в будущее. — Когда я был в твоем возрасте, дедушка сказал мне, что есть возможности, которые появляются только при поражении, а есть победы, которые не получить силой. Будучи беспощадным драконом, я не понимал его. А теперь начинаю понимать.

— А я — нет, — сказал Джулиус.

— Поймешь, — пообещал Боб. — По крайней мере, тебе нужно, потому что иначе я все для нас испортил.

Он пошел прочь. Джулиус не последовал за ним, и Боб оглянулся.

— Идем, Джулиус, — он загадочно улыбнулся. — Ты ничего не хочешь сказать нашей матери?

Джулиус многое хотел сказать Бетезде, и его брат был прав хотя бы в одном. Такой шанс мог быть раз в жизни, потому что пока что Бетезда все еще не двигалась, сидя на коленях. Этот шанс для разговора был идеальным, ведь его мать выслушала бы его, раз не могла физически больше ничего делать.

— Ладно, — он пошел за братом. — Идем.

— Отлично, — сказал Боб. — Сначала измени облик.

Джулиус в тревоге посмотрел на свое пернатое тело.

— Но я только это вернул!

— Если ты дракон, все захотят быть драконами, — отметил его брат. — И я не хочу, чтобы Джастин мог легко выдыхать огонь в этом разговоре. Сейчас, — он указал на дверь за троном, ведущую в покои Бетезды. — Там вчера оставили твою одежду. Переоденься и присоединяйся к нам.

Джулиус все еще не хотел становиться человеком, и он не хотел один ходить в покои матери, но смысла спорить не было. Боб уже шел прочь, закинув меч, как дубинку, пока поднимался по ступенькам к другим. Джулиус тряхнул крыльями, повернулся и пошел к двери, чтобы принять свой обычный облик.

Глава 21

Джулиус еще не был в личном логове матери. Не удивительно, выглядело оно так, как ожидалось от покоев Бетезды: лабиринт позолоченных комнат размером для дракона, полный золота, драгоценных камней, дизайнерской одежды и гор дорогой мебели, которая умудрялась выглядеть уродливо и неудобно.

Как Боб и обещал, Джулиус нашел одежду на кофейном столике из стекла и золота. Как пророк это сделал, Джулиус не пытался догадаться. Он побыстрее изменил облик, стараясь не пострадать от своего нового Клыка в процессе.

Через пять минут он вышел, одетый в черную водолазку, джинсы и шлепанцы. Клык, к счастью, принял облик обычного меча, как только Джулиус изменил облик, и он нес меч в руках, потому что не знал, что еще с ним делать. Он был без ножен, и Боб не дал ему пояс. Но, хоть ходить с обнаженным мечом было неправильно, оставить его в покоях Бетезды было еще хуже. И Джулиус понес меч близко к себе, стараясь выглядеть так, словно знал, что делал, пока поднимался к семье, собравшейся плотной группой вокруг треснувшего трона матери.

Они были на горе Хартстрайкер, и Джулиус ожидал, что тут будет больше драконов. Боб, наверное, отдал какой-то приказ, потому что в зале были только те Хартстрайкеры, которые были тут изначально: Челси, Конрад, Амелия, Джастин, Джулиус и Боб. Кроме Амелии, у всех были Клыки, включая, как понял вдруг Джулиус, и его мать.

— Вот так момент, — бодро сказал Боб, когда Джулиус подошел к ним. — Все шесть Клыков Хартстрайкера собрались вместе впервые с тех пор, как они были во рту нашего дедушки! И момент подходит, ведь мы обсудим будущее Хартстрайкеров.

— Обсуждений не будет, — прошипела Бетезда сквозь зубы, зеленые глаза смотрели на ее меч, который кто-то опустил на пол перед ней. — Как только этот меч будет в моих руках, все ваши мечи будут моими, и тогда мы посмотрим, как вам понравится стоять на коленях.

— Боюсь, это невозможно, — сказал Боб. — Пока Джулиус не убрал меч, мы не можем поступать жестоко по отношению к другим, не оказавшись в твоем положении.

Бетезда зарычала, но Джулиус удивленно поднял голову.

— Что?

Боб улыбнулся ему.

— Ты еще не понял? Это делает шестой Клык. Как и у других, у него есть особая уловка, но, где Челси может добраться до любого из нас, а матушка управляет остальных, твой Клык замораживает любого Хартстрайкера, который хочет убить, как только ты вытащил меч. Считай это кнопкой «Тайм-аут» для семьи.

— Шутишь, — сказал Джулиус. Боб покачал головой, и он посмотрел потрясенно на свой меч. — Я думал, что это оружие должно быть лучшим для драконов! Разве мир — это сила Клыка Хартстрайкера?

— До того, как они были Клыками Хартстрайкеров, они были клыками Кетцалькоатля, — объяснил Боб. — И, хоть он давно мертв, часть его магии все еще живет в них. Потому они выбрали своих владельцев, а не просто перешли тем, кого выбрала Бетезда, ведь они не ее. Каждый Клык оценивает согласно ценностям нашего дедушки: сила, мудрость, контроль и прочие элементы гармонии, — он склонился ближе. — И потому тысячу лет этот меч ждал того, кто его вытащит. Твой Клык содержит сострадательную сторону нашего дедушки, а дракон с состраданием — редкая птица.

В этом был смысл. Меч, который источал ауру против насилия, не был оружием, какое обычно можно было найти у дракона. Но все еще казалось, что меч не должен принадлежать ему, особенно, когда Джулиус не понимал, как он работал.

— Его можно как-то выключить?

— Кто знает? — Боб пожал плечами. — Но пока он вытащен, только ты можешь поднять оружие, значит, сейчас, Джулиус, ты — самый сильный Хартстрайкер.

Значение этих слов ударило Джулиуса, как поезд. Судя по ужасу в глазах его матери, Бетезда тоже это поняла.

— Джулиус, малыш, — сказала она так сладко и невинно, что он едва узнал ее голос. — Я знаю, наши отношения в последнее время были напряженными, но…

— Напряженными? — прорычал он. — Ты запечатала меня, потом заставила делать то, что ты хотела! Ты только мучила меня и унижала с тех пор, как я вылупился!

— Это было ради твоего блага, — возразила Бетезда. — Я — твоя мама. Моя работа — быть с тобой строгой, чтобы ты вырос сильным драконом, и потому больнее, что это было…

— Хватит.

Зеленые глаза Бетезды сверкнули. Если бы она могла двигаться, она ударила бы его за то, что он ее перебил, но она не могла. Пока его Клык работал, она не могла пошевелиться. Значит, власть была у Джулиуса, и впервые в его жизни мать послушает его.

— Ты всегда так делаешь, — он шагнул вперед, оказался перед ней. — Ты всегда говоришь, что вредишь нам ради нашего блага, но это не так. Это ради твоего блага. Я всю жизнь думал, что если смогу оправдать твои ожидания и быть хорошим драконом, я буду счастлив, но это ложь. В этой семье никто не счастлив, даже драконы, которых ты ценишь, ведь ты и их мучаешь, ими тоже манипулируешь!

— Конечно, — прорычала его мама. — Потому что я управляю кланом драконов, а не домом счастья. Мягкие не выживают в этом мире, Джулиус. Ты стоишь и скулишь, что я задела твои чувства, сделала твое действо тяжелым, но ты даже не думаешь о том, что я — причина, по которой ты вырос в укрытии величайшего клана драконов в мире. Хартстрайкеры поднялись на вершину, потому что я была готова делать то, что не делали другие кланы, и если ты слишком мягкий, чтобы это оценить, то ты не понимаешь, что значит быть драконом.

— Нет! — заорал Джулиус. — Это ты не понимаешь! Ты думаешь, я не знаю, что делают драконы? Я был в нашем старом доме, изначальном измерении, откуда были все драконы. Знаешь, что там? Ничего. Все место — неподвижная пустыня пепла без времени, потому что драконы сделали ее такой!

Он снова это видел, пока говорил, бесконечную черную пустыню под застывшим небом. Эта пустошь даже не была настоящим местом, ее вытащили из воспоминания расы, только это осталось от их настоящего дома. И, чем больше он об этом думал, тем больше злился.

— Ванн Егерь был прав, — с горечью сказал он. — Драконы уничтожают все, чего касаются. Мы не пришли сюда завоевателями. Мы пришли сюда, потому что больше некуда было. Мы уже испортили все, что было нам дано, продали свое будущее, и знаешь, почему? Потому что драконы, как ты, были готовы на все ради власти. Этот эгоизм, это желание победы любой ценой уничтожили наш старый дом, чуть не разгромило весь наш вид, и ты хочешь, чтобы я уважал тебя за это? Пытался быть как ты?

— Громкие слова для робкой мелочи, — прорычала Бетезда. — Но ты теперь с мечом. Если я такая ужасная, используй его. Убей меня, если хватит смелости.

Она явно дразнила его, и Джулиус хотел сказать ей перестать, когда Челси сказала:

— Сделай это.

Джастин зарычал, но Конрад сжал плечо рыцаря, удерживал его на месте. Челси даже не взглянула на Джастина. Она глядела на их мать, на красивую старую драконшу с такой ненавистью, что кровь Джулиуса похолодела.

— Знаешь, что она сделала с нами? — тихо сказала его сестра. — Что она заставляла нас делать? Ты был просто неудачником, которого использовали и бросили, но мы выполняли ее грязную работу, — она взглянула на Джулиуса. — Если ты — сострадательный дракон, покончи с этим. Убей ее и освободи всех нас.

Когда она закончила, глаза Бетезды были огромными, но Джулиус покачал головой.

— Нет.

— Ты глупый? — прорычала Челси, направила палец на их мать. — Она приказала дважды убить тебя, много раз тебя использовала, требовала от тебя выдать Амелию, чтобы спасти Джастина, и это только за один месяц. Мы даже не считаем последние одиннадцать веков. Каждому из нас будет лучше без нее, и ты это знаешь. Убей ее.

— Нет, — повторил Джулиус.

— Почему? — осведомилась Челси.

— Потому что я не как она! — заорал он, сжимая крепко свой меч. — Мне плевать, насколько они ужасно, я не убиваю свою семью! Я не убиваю никого, точка, и я не буду никого выбрасывать, чтобы жизнь стала легче!

— Так ты позволишь ей остаться во главе? — закричала Челси. — Ты не можешь держать ее застывшей вечно! — она хмуро посмотрела на Бетезду. — Если ничего не сделаешь, она вернет власть, и тогда она растопчет нас.

— Я сделаю куда хуже, — сказала их мать. — Когда я освобожусь…

— Умолкни! — прорычала Челси и повернулась к Джулиусу. — Если ее не убьешь ты, это сделаю я.

— Ты не можешь, — спокойно сказал Конрад. — Ты скована.

Челси сжала меч.

— Я все еще могу попробовать.

— Нет, — Джулиус сжал руку сестры. — Никто ее не убьет, потому что, хоть она была ужасна, она все еще наша мать, и если ты продолжишь, ты будешь вести себя как она.

Это привлекло внимание Челси. Она застыла, и Джулиус увидел шанс.

— Ты не видишь, что тут происходит? — он отпустил ее. — Мы просто повторяем одни ошибки снова и снова. Мы ведем себя так, словно жестокость — единственное наше орудие, но это не так.

Он указал вниз, где белые драконы терпеливо ждали, даже не изображая, что они не слушали.

— Посмотри на меня и Катю. Она — дочь наших самых старых врагов, но пришла нам помочь, потому что любит свою сестру, и потому что она — моя подруга. Если послушать ее, — он указал на Бетезду, — она назовёт это слабостью, но любой с глазами видит, что это не слабость. Для взмаха мечом нужны только мышцы, но нужна смелость, чтобы опустить оружие и протянуть руку дружбы.

Его сестра закатила глаза.

— И мы должны простить и забыть? Обнять мамулю, чтобы она снова ударила нам в спину?

Джулиус покачал головой.

— То, что я не хочу ее убивать, не означает, что я хочу оставлять ее главой клана.

— Так, по-твоему, мы должны свергнуть ее и сделать главой Амелию? — сказал Конрад. — Звучит неплохо. Я это говорил годами.

— И продолжаешь говорить, — Амелия скрестила руки на груди. — Я отказываюсь. Я не буду трогать это безумие. Ищите другого чокнутого.

Конрад открыл рот, чтобы возразить, но Джулиус опередил его:

— Я не это говорю.

Все драконы посмотрели на него, и он прикусил губу, пытаясь придумать, как это лучше объяснить.

— Хартстрайкеры — один из самых ненавидимых кланов в мире, — сказал он. — Матушка говорит, что дело в нашей силе, и другие кланы завидуют нам, но она ошибается. У нас есть враги, потому что она завела их, и если мы сильны, то назло этому. Но хоть кто-то из вас думал, насколько сильнее мы стали бы, если бы перестали заводить врагов, а устраивали альянсы?

— Невозможно, — фыркнула Челси. — Никто не будет уважать главу клана, который только общается.

— Работа сообща — другое дело, — напомнил ей Джулиус. — Но ты отчасти права. Другие кланы не будут уважать дракона, который не следует поведению хищника. А если мы поменяем игру для них полностью? А если у нас вообще не будет главы клана?

Все растерялись.

— Как это сработает? — прорычал Джастин.

— Думаю, неплохо, — сказал Джулиус. — Подумайте. А если вместо диктатора-дракона мы будем обсуждать то, каким хотим видеть клан, и общей работой вести его к этому?

Он улыбнулся с надеждой, но его братья и сестры смотрели на него, словно он предложил ввести балетную пачку как форму их клана.

— Джулиус, — сказала Амелия. — Ты встречал нашу родню? Они не умеют работать вместе.

— Амелия права, — сказала Челси. — Без крупного дракона, держащего их в узде, Хартстрайкеры порвут друг друга.

— Может, пока мы такие, — твердо сказал Джулиус. — Но это из-за того, что в нынешней ситуации путь на вершину лежит через другого дракона. Такая жестокость расточительна, и если драконы с амбициями что-то любят, так это лучший путь к вершине. Я не говорю, что будет просто, но если мы создадим новую структуру клана, что-то, что позволит нам накапливать усилия и ресурсы, а не тратить их на уничтожение друг друга, думаю, вы удивитесь тому, как быстро Хартстрайкеры поднимутся. Мы уже самый большой клан в истории. Если мы перестанем бороться за лидерство в клане и все силы направим на достижение того, что хотим, мы сможем править миром.

Джулиуса не интересовало правление миром, но он знал, как идея манила остальных. И пока что это работало. Джастина обрадовала идея о правлении миром, и даже Челси уже выглядела не так недоверчиво.

— Если мы согласимся на этот бред, — она скрестила руки на груди, — как это сработает? Если у клана нет главы, как ему существовать?

— Мы можем создать совет, — сказал Джулиус. — Люди все время так делают. Может, будет не так эффективно, как с главой клана, но если у нас будет группа, которую можно выбирать и заменять, мы сможем гарантировать, что клан будет развиваться, как мы хотим, а не по прихотям одного дракона.

— Как уравнительно с твоей стороны, — сказала Амелия. — Но ты пытался хоть раз заставить группу драконов прийти к общему решению? Это как направлять котов, но коты обычно не пытаются убить тебя, когда ты им мешаешь.

— Вряд ли будет хуже, чем служить пешками нашей матери, — возразил Джулиус. — С советом, если кто-то захочет убрать другого ради власти, это хотя бы сначала обсудят. Это уже лучше того, что у нас есть, так почему не попробовать? Если ты не хочешь быть главой.

Амелия скривилась.

— Я тебя поняла.

— Думаю, это глупая идея, — Джастин скрестил руки на груди. — Мы будем единственным кланом в мире без главы клана. Любая семья драконов будет видеть в нас группу зверей без лидера, тратящих время перед падением в безвластие. Нас не будут воспринимать всерьез. Без Бетезды мы даже не будем Хартстрайкерами.

Бетезда тепло улыбнулась любимому сыну, но Джулиус не отступал.

— Пока это наш клан, мы всегда будем Хартстрайкерами, — сказал он. — И если другие не воспримут нас всерьез поначалу, они научатся, когда поймут, что мы не без лидера. Мы — весь клан, действующий как целое. Это больше силы, чем у любого дракона, и если кланы драконов что-то уважают, это власть. И я думаю, что Бетезда должна быть первым членом нашего совета.

— Разве это не уничтожает цель? — прорычала Челси.

— Наоборот, — сказал Джулиус. — Участие сильного дракона с ее репутацией даст нашему новому совету право существовать. И Джастин прав. Она — глава, и хоть я не хочу, чтобы она правила мною железными когтями, я думаю, что она заслуживает сидеть за столом и решать судьбу своего клана.

— Словно я это приму, — оскалилась Бетезда. — Делиться властью со своими неблагодарными детьми? Голосовать за решения, которые должны быть моими по праву? — она задрала нос. — Я лучше умру.

— Это все еще можно устроить.

Джулиус вздрогнул. Боб молчал все это время, и Джулиус забыл, что пророк был тут. Теперь Боб прошел вперед, занял место Джулиуса перед их матерью с беспощадной улыбкой Хартстрайкера.

— Показал истинные краски, — сказала Бетезда, хмуро глядя на самого старшего сына. — Я всегда подозревала Джулиуса, но не думала, что ты предашь меня, Брогомир.

— И только потому это сработало, — ответил Боб. — Ты была полезным инструментом, матушка, но мир меняется, и старых методов уже мало. Ты провела нас так далеко, как только могла, но если Хартстрайкеры хотят стать силой, какая мне нужна, нам нужно подстраиваться. Даже тебе.

— Ты не всерьез, — прорычала она. — Ты не думаешь, что я отдам свой клан, титул, ради которого я убивала, чтобы стать пассажиром в лодке идиотов?

Она взглянула на Джулиуса, он заерзал, но Боб опустил ладонь на его плечо.

— Да, думаю, — сказал Боб. — Потому что наш клан уже не твой.

Она была возмущена, но Боб продолжил:

— Этой ночью мой самый маленький брат дважды спас твою жизнь. Сначала от Эстеллы, а теперь от твоих детей. Но, хоть ты жива, ты проиграла. Ты на коленях, побеждена и запечатана, беспомощно смотришь, как твои дети делят твой клан, — он прищурился. — Ты знаешь, как это закончится, Бетезда. Знаешь, потому что была когда-то на нашем месте. Этот клан будет жить с тобой или без тебя, так что, если не хочешь, чтобы я продолжил традицию семьи и поступил с тобой, как ты — со своим отцом, я предлагаю принять щедрое предложение Джулиуса. Место в его совете — не то будущее, которое ты хотела, но ты получишь только это. Так что, матушка? Умрешь ради своей гордости? Или поступишь как настоящий дракон и примешь власть, какая есть?

Бетезда судорожно вдохнула, ее тело билось с магией Клыка Джулиуса, удерживающей ее на месте. А потом перестала бороться. Сжимая рукоять меча, Джулиус ощутил момент, когда его мать сдалась. Магия Клыка отпустила ее через миг, и она обмякла, уперлась ладонями. Она сидела так миг, а потом поднялась, поправила золотой головной убор.

— Я не из тех, кто готов отдать все ради ничего, — сказала она с достоинством. — Я принимаю компромисс.

— Отлично! — снова бодро сказал Боб, вытащил аккуратно сложенный квадрат дорогой на вид бумаги из кармана. — Тогда совет! Я подготовил все документы.

— Погоди, — Джулиус едва мог говорить от шока. — Как такое возможно? Мне пришла в голову эта идея минуты назад. Мы даже не обсуждали, как будет выглядеть Совет Хартстрайкеров. Как у тебя уже могут быть готовы документы?

— Потому что я красивый, сильный, харизматичный и всезнающий пророк Харстрайкеров, — напомнил ему Боб, пронзив его взглядом. — Джулиус, ты ведешь себя так, словно только у Эстеллы была конечная цель. Как ты ответил, все это была твоя идея, и разве я не говорил, что всегда мог видеть только твое будущее?

— О, — лицо Джулиуса вспыхнуло. — Точно.

— Это только первое соглашение, — Боб развернул бумагу и показал красиво написанный контракт размером с плакат фильма. — Параметры передачи власти Бетезды, как совет будет сформирован и прочее. Нужно уточнить детали, но у меня с собой только эта часть. Думаю, остальное мы определим, когда сможем обсудить это советом.

Челси приподняла бровь, глядя на огромный контракт, который ниспадал от пальцев Боба до пола.

— Это твое начало?

— Я пытался быть тщательным, — надулся Боб. — Хоть я перегнул с каллиграфией, полет из СЗД в Китай был долгим, и я хотел сделать все идеальным. Не каждый день мы меняем идею клана драконов.

Он разложил контракт на потрескавшемся троне Бетезды, и все Хартстрайкеры собрались прочесть. Но, хоть Боб не шутил насчет каллиграфии, сам контракт, хоть и был многословным, выделял три ключевых точки. Первая: он уничтожал роль главы клана, не давая Бетезде или кому-то еще захватить абсолютную власть над кланом снова. И это убирало положение Амелии как наследницы, что ее обрадовало. Вторым пунктом Боб описал строение совета с нечетным количеством мест (чтобы не было ничьи), который получит всю ответственность и власть, которая до этого принадлежала Бетезде, включая объявление войны, заключение альянсов с другими кланами, создание правил приемлемого поведения в семье и так далее. Третий пункт отмечал, что, кроме самой Бетезды, места в совете должны быть поровну разделены между Хартстрайкерами с Клыками и без, и все эти места будет определять голосование.

— Мне нравится часть с голосованием, — сказал Джулиус. — Но зачем все делить Клыками?

— Потому что они нам нужны, — Боб похлопал по своему мечу. — Клыки всегда были символом власти Хартстрайкеров. Совет без них не уважали бы в семье, а чужаки — тем более, но совет с одними Клыками считался бы марионетками Бетезды. Разделение пополам — хороший компромисс. Так мы всегда обеспечим, что хоть один кто-то будет выражать традиции, а кто-то еще — амбиции всего клана. Разделив власть пополам, мы получим две стороны, которые могут работать вместе и сдерживать Бетезду.

Это вызвало рычание у их матери, но все ее игнорировали.

— И я установил предел в пять лет для мест в совете, — продолжил Боб, указывая на абзац внизу. — Так шансы получить место будут появляться раз в пять лет, и это важно, чтобы избежать убийств.

— И мы этого хотим, — Джулиус прочел абзац, на который указывал Боб. — Но, не считая мать, Клыков всего пять. Если срок в пять лет, то только два дракона с Клыками смогут сидеть в совете, не злоупотребляя властью. Добавь разделение пополам, и в совете получается только пять Хартстрайкеров — два с Клыками, два без и матушка.

Боб пожал плечами.

— Разве это проблема? Маленькие советы принимают решения быстрее.

— Можете меня не считать, — Челси скрестила руки.

— Почему? — Джулиус встревожился. — Тебе не нравится идея совета?

— Нравится, — сказала Челси. — Но я привязана к Бетезде, помнишь? Если я буду там сидеть, я дам ей еще один голос. Я отказываюсь.

— Спасибо за это, милая, — прорычала Бетезда. — Я запомню твое мнение.

В ее словах было много намеков, но они не испугали Челси. Джулиус начинал нервничать.

— Ладно, — он повернулся к Амелии. — А ты? Я знаю, в контракте указаны Клыки, но вряд ли кто-то откажется…

— Нет, спасибо, — Амелия перебила его. — Теперь я могу оставаться в этом измерении, не боясь, что мать меня убьет, и у меня полно дел. Не пойми меня превратно, я желаю вам удачи, безумные дети, с вашей формой правления, но у меня цели куда серьезнее, чем власть в клане.

— И меня не считайте, — сказал Конрад. — Я рыцарь, а не политик. Я хочу, чтобы клан был сильным и защищенным. Остальное меня не интересует.

— Если Конрада не будет, и меня не будет, — Джастин выпятил грудь. — Я тоже рыцарь. Я должен биться в дуэлях и улучшать нашу репутацию, а не сидеть на собраниях и слушать болтовню Джулиуса.

— О, ладно тебе! — завопил Джулиус. — Нельзя бросить все на меня и Боба!

— Боюсь, и я не подхожу, — виновато сказал Боб.

Джулиус повернулся к нему.

— Почему?

Боб приподнял бровь.

— Потому что я — Великий Пророк Хартстрайкеров. Я уже видел себя в совете, поверь, гордиться нечем. Все будут обвинять меня в манипуляции голосами, а я буду делать это даже вне совета, но нам не стоит это затрагивать. Нет, я видел результат, будет лучше, если я останусь за кулисами. И Джастин прав. Собрания скучные.

Джулиус не мог поверить, что это происходило.

— Вы не можете все отказаться! Остаюсь только я, — один. В совете с Бетездой и другим Хартстрайкером, и так они будут принимать решения для всего клана. — Нет, — сказал он. — Ни за что. Я не буду это делать.

— Но ты обязан, — Боб обвил рукой его плечи. — Это была твоя идея, Джулиус. Если ты откажешься, твой совет развалится, не появившись.

Джулиус испуганно взглянул на Бетезду, а она уже смотрела на него, как на бедную овечку.

— Я не буду сидеть один на совете с матушкой, — прошипел он Бобу. — Мое сердце этого не выдержит.

— Верь в свое сердце сильнее, — сказал Боб. — Помни, у тебя рекорд по борьбе с Бетездой в нашей семье. Остальные из нас поняли с первого раза, но ты сделал это дважды! Эта рискованная решимость нам нужна, если мы хотим, чтобы все это сработало.

— Ты меня не успокоил, — плечи Джулиуса опустились.

— Я и не пытался, — строго сказал Боб. — Я говорю тебе правду, а не нянчусь с тобой, а правда в том, что только ты можешь это сделать. Мы собираемся попытаться изменить весь клан. Такие изменения не делаются, если у власти те же. Если мы хотим, чтобы это сработало, нам нужен дракон, который мыслит не как дракон. Тот, кто может справляться с Бетездой и остальными нами, не вступая в игры власти, которые довели нас до хаоса. Тот, кто видел последствия нашего пути и хочет это изменить. Ты нам нужен, — он улыбнулся. — Всегда был нужен. Я говорил, я не просто так тебя выбрал. Этот момент — результат многолетней работы. Нельзя это выбросить теперь. И ты будешь не наедине с матушкой. По правилам, тебе будет помогать член семьи без Клыка.

Джулиус не считал случайного члена семьи помощью, особенно, достаточно амбициозного, чтобы стать первым членом совета из трех драконов. Но, хоть он все еще боялся и немного злился на то, что его вынудили, Боб был прав. Это была его идея, и он отчаянно хотел, чтобы это сработало. Ему не нравилось всю его жизнь, как работали кланы драконов. Он, Катя, Челси, Джастин и все драконы, кого он считал друзьями, пострадали из-за системы, которая давала главам кланов, как Бетезда или Эстелла, быть тиранами. Теперь у него был шанс изменить это все для Хартстрайкеров без крови и с поддержкой лучших членов семьи. Такой шанс выпадал раз в жизни, и Джулиус не хотел страдать, упустив этот шанс.

— Ладно, — сказал он, вздохнув. — Я это сделаю.

— Я так и знал, — Боб достал старомодную чернильницу с большим и красивым павлиньим пером из карманов и повернулся к матери. — Сначала ты.

Бетезда мрачно взглянула на него, но не спорила. Она вонзила острые ногти в свою руку, протянула ее, чтобы Боб смог собрать ярко-красную кровь в чернильницу. Когда они собрали достаточно, Бетезда взяла перо, и Джулиус подозревал, что это было перо Боба. Она обмакнула кончик в кровь, стряхнула лишнее, склонилась и записала свое имя размашистым почерком.

— Вот так, — прорычала она и бросила перо Бобу. — Готово. Теперь, — ее мрачный взгляд переместился на Амелию. — Распечатай меня.

Амелия жестоко улыбнулась, но не успела сказать что-то едкое в ответ, хотя явно собиралась, Боб опередил ее:

— Мы оставим это решение совету, — бодро сказал он. — Мы только его получили! Будет стыдно не использовать это.

— Вы оставите меня такой? — взревела Бетезда, указывая на магическую печать, которую Джулиус — без печати на его магии — теперь ясно видел поверх ее магии. — Невозможно! С таким же успехом можно повесить мне на спину табличку «бейте тут», — она прищурилась, глаза сияли. — Хотя это не изменит ситуацию после этой ночи.

— Прости, — Боб потер ухо. — Не смог услышать последнюю часть из-за того, сколько раз мы спасли твою жизнь сегодня.

Взгляд Бетезды стал угрюмым, а Брогомир перестал улыбаться.

— С тебя снимут печать, когда совет будет собран и решит так сделать. Ты будешь голосовать, но ты уже не отдаешь тут приказы, Бетезда. Это новая эра, и, как ты мне говорила, если мы хотим обеспечить твое полное участие, нужно тебя заинтересовать.

Джулиус не слышал такого от матери, но он видел, что в нее бросили ее же слова. Но, хоть их мать злилась, она ничего больше не сказала. Она выпрямилась, как королева, какой уже не была, и ушла, злобно стуча каблуками по потрескавшемуся камню, в свои покои, хлопнув за собой дверью.

— Она устремится к власти, едва увидит шанс, — тихо сказала Челси.

— Не все можно изменить, — Боб улыбался. — Добро пожаловать в новый клан Хартстрайкеров!

Челси мрачно посмотрела на него, но Боб был занят, порезал свою ладонь об свой меч, записал свое имя кровью, как свидетель, а потом повернулся с бумагой и кровавым пером к Джулиусу.

* * *

После этого все закончилось удивительно быстро. Несмотря на ощущение тошноты из-за подписания первого контракта кровью, Джулиус справился, не опозорив себя. Им еще нужна была подпись того Хартстрайкера, который станет третьим в совете, но с именем Бетезды на бумаге она уже не была королевой Хартстрайкеров. Это означало, что теперь Джулиус был одним из трех голосов, которые управляли самым большим кланом драконов в мире. Ему было не по себе, ведь его родственники вот-вот узнают о новом образе жизни клана.

— Все еще не верится, что ты уговорил их на совет, — Катя покачала головой. — Другие кланы сойдут с ума, когда услышат.

Она снова была в облике человека, чистая и в платье из снега, который не таял, которое создала одна из ее сестер. Они сидели вместе на ступеньках трона его матери, смотрели, как люди-уборщики трудились из-за погрома в тронном зале. Тело Эстеллы, к счастью, уже тихо сожгли, пока Хартстрайкеры решали, что делать с их кланом, хотя Джулиус не знал, были быстрые похороны семейной традицией, или Дочери Трех Сестер хотели поскорее избавиться от нее.

— Я переживаю из-за Бетезды, — он оглянулся на закрытую дверь ее покоев. — Она… злится, — и явно планировала его падение.

— Она, наверное, прячет там свои сокровища от революционеров, — Катя пожала плечами. — Старые драконы не любят перемены, а эта ночь полна перемен.

Два самых сильных клана драконов поменяли власть, один из пророков-драконов был мертв, так что она еще слабо это описала.

— Она не сможет хитрить. Боб заставил ее оставить подпись. Печать осталась, чтобы держать ее в узде, но нам придется когда-то снять с нее печать, и после этого она не будет подыгрывать. Как только мы сядем как совет, она будет пытаться вернуть власть.

— Ясное дело, — сказала Катя. — Ты забрал ее власть. Конечно, она сделает все, чтобы ее вернуть. Просто тебе нужно проследить, чтобы третий член совета мог работать с тобой достаточно хорошо, чтобы помешать ей.

Этого Джулиус и боялся.

— Итак, — он сменил тему на менее пугающую. — Ты уже нашла Свену?

— Нет, — Катя помрачнела. — Мы прибыли сюда, надеясь вернуть Свену на место главы клана. Мы не думали убивать Эстеллу, но я увидела шанс и использовала его.

Он приподнял бровь.

— И вся часть «Я — Катя, кланяйтесь передо мной!» была спонтанной?

— Если я работаю, я не отказываюсь от награды, — заявила она. — Кто я, по-твоему? Ты?

Джулиус скривился, и она рассмеялась.

— Если честно, хоть приятно было видеть падение Эстеллы, я передам это Свене как можно скорее. Я всю жизнь убегала от сестер. Я не знаю, как ими управлять. Свена всегда делала всю работу.

Она взглянула на балкон, луна уже поднялась над пустыней.

— Я уже сказала сестрам, что передам власть Свене, и они согласны. Думаю, они согласны на любого разумного. Но, как мы ни искали, мы не нашли нигде нашу сестру. Наши заклинания не помогли. Она и Иен будто пропали.

Зная Иена, Джулиус догадывался, что могло быть. Вряд ли это обрадует Катю, так что он молчал. Одна из ее сестер — он не знал, какая — уже подошла, чтобы задать ей вопросы, и он пожелал Кате удачи и отошел. Он хотел спуститься и поискать, куда работники увели Марси, когда Боб позвал его.

Это удивило. Он видел, как пророк взял контракт и своего голубя и пропал в своей комнате. Но теперь он вернулся в тронный зал, подбежал к Джулиусу, Черный Размах размеренно шел за ним.

— Джулиус! — он тяжело дышал. — Хорошо, что я тебя нашел. Ты должен встретиться с моим гостем до того, как он уйдет.

Это показалось ему странным, но не каждый день можно было встретить одного из трех пророков-драконов, и Джулиус протянул руку.

— Для меня честь встретиться с вами, Черный Размах.

Дракон посмотрел на ладонь, словно не знал, на что смотрел.

— Черный Размах согласился помочь нам в обмен на мою услугу ему в будущем, — объяснил Боб, Джулиус смущенно опустил руку. — Он собирался домой, но хотел сначала поговорит с тобой.

— Конечно, — Джулиус старался не звучать нервно. — О чем?

— Ни о чем конкретном, — ответил странный дракон странным очень низким голосом. — Просто я рад пути, который твой клан выбрал сегодня. Приятно видеть дракона, который не хочет повторять ошибки прошлого, — он улыбнулся, но от этого стал еще более грозным. — Я вижу, почему мой брат тебе помог.

От этих слов желудок Джулиуса стал мелким камешком.

— С-спасибо, — пролепетал он. — Я постараюсь так это сохранить.

Черный Размах чуть склонил голову и повернулся к Бобу.

— Мы встретимся еще три раза, Пророк Хартстрайкеров. Не потрать встречи зря.

Боб широко улыбнулся, словно эти слова были нормальными, помахал на прощание и пожелал удачи, дракон развернулся и вышел из зала. Джулиус едва сдерживался.

— Боб, — шепнул он, когда старый пророк дошел до дверей тронного зала. — Ты знаешь…

— Знаю, — сказал Боб, не убирая улыбку. — Молчи. Он еще тебя слышит.

Джулиус закрыл рот, но все равно нервно ерзал десять минут, пока Черный Размах шел по коридору к лифту в конце. Когда двери лифта закрылись, он уже не смог держаться.

— Это Дракон, Видящий Вечность! — выпалил он. — Страж будущего!

— Я в курсе, — Боб уже не улыбался фальшиво. — Поверь, я не хотел его вовлекать, но только он мог запугать Эстеллу и заставить ее забыть о времени.

Джулиус скривился.

— Она знала, кем он был?

— Наверное, — Боб пожал плечами. — Мы все понимаем со временем. В одно время могут жить только три пророка-дракона: мужчина, женщина и Черный Размах. От этого должно быть тесно — будущее не такое большое место, когда состязаются пророк — но, когда мы смотрим в то, что могло быть, руки Черного Размаха нигде не видно.

Джулиус это не понимал.

— Так он не пророк?

— Наоборот, — ответил Боб. — Он — величайший из всех нас. Я веками учился замечать его движения, и даже так, когда я их вижу, я все еще не вижу причину. Он действует на другом уровне, и если добавить знания истории драконов, не сложно понять, что Черный Размах — не просто старый ворчливый дракон, — он притих, а потом добавил. — И он — первый пророк, которого мы видим.

— Что это означает? — спросил Джулиус.

— Первое видение будущего любого пророка — их смерть. Как можешь представить, это жуткий опыт для юного дракона, о таком не хочется говорить. Но, даже если никому не говорить, Черный Размах появляется на следующий день. Это его проверка. Если ты его узнаешь, это означает, что ты — истинный пророк.

Джулиус нахмурился.

— Но почему его должны узнать? На тот момент пророк видел только одно, да?

Боб посерьезнел.

— Потому что он там. Он всегда в том первом видении, потому что Черный Размах присутствует при смерти каждого пророка. Я видел его при моей смерти. Так что, когда он говорит «еще три раза», я верю ему на слово.

Он закончил так печально, что Джулиусу стало его жаль.

— Я могу что-то еще сделать?

Боб рассмеялся.

— Да, — он хлопнул его по плечу. — Оставайся собой. Ты был восхитительным инструментом, Джулиус Хартстрайкер. Без тебя, моего неожиданного героя, это все не было бы возможным. Но теперь, благодаря тебе, я пробил барьер Эстеллы. Без нее, кусающей меня за пятки, будущее впервые в моей жизни широко открыто, и это означает, что может начаться настоящая игра.

Джулиусу не нравилось, как он сказал об игре, но он не успел задать вопрос, все белые драконы в комнате закричали.

— Вот и оно, — сказал Боб. — Четко по графику.

— Боб! — закричал Джулиус, подбежал к Кате, рухнувшей на пол. — Что случилось? — спросил он, упав на колени рядом с ней.

Она посмотрела на него большими испуганными глазами.

— Они идут, — прошептала она. — О, Джулиус, они злятся.

— Кто? — спросил он, но она уже сжалась, закрыв голову руками, словно защищаясь от удара. Он пытался заставить ее посмотреть на него, когда услышал это:

НАША ЗВЕЗДА!

Магия в словах ударила его по плечам, и он рухнул на пол рядом с Катей.

НАША ДОЧЬ, СОКРОВИЩЕ, ПОГИБЛА! КТО ЭТО СДЕЛАЛ?

Джулиус зажал уши, пытаясь спастись от голоса. От голосов, потому что, хоть они говорили в унисон, голос был не один. Он не мог понять, сколько именно, но, судя по дрожи и ужасу Кати и ее сестер, голоса было три.

— Похоже, события этой ночи заметили, — Боб сел на корточки рядом с ним. — Мамочки, наконец, проснулись.

Джулиус уже это понял.

— Три Сестры, — прошептал он, дрожа всем телом. Три самых старых и сильных в магии дракона из живущих пробудились от тысячелетнего сна, и, судя по звуку, они не были рады смерти Эстеллы. — Что нам делать? — испуганно спросил он у Боба, поднявшись на ноги. — Они ведь как боги! Нам нужно эвакуироваться?

— Их гнев сбил нас, хоть они в другой части мира, — напомнил Боб. — Вряд ли побег на несколько футов нам поможет.

— Тогда что нам делать? — закричал Джулиус. — Я рисковал ради изменений в клане не для того, чтобы потерять его через полчаса!

Вместо ответа его брат вытащил из кармана телефон. Не его обычный, а новый дешевый, как из торгового автомата в аэропорте.

— Не переживай, — сказал он, повернув к нему дешевый экран. — Они не нападут на нас.

Джулиус замер.

— Нет?

Вместо объяснений Боб показал Джулиусу на экран телефона сообщение об экстренной новости. Через пару секунд сообщение пропало, появилось лицо женщины.

Она выглядела как красивая коренная американка в голубом деловом костюме с заплетенными в косу серыми, как сталь, волосами и голубыми глазами. А потом стало понятно, что ее черты были слишком ровными, чтобы быть настоящими, а ее плоские глаза казались жуткими. А еще ее лицо не хотело оставаться неподвижным. Хоть она не двигалась, ее картинка мерцала рябью, хотя качество видео было хорошим. Но что еще можно было ожидать от публичного лица Хозяйки Озер?

— Не понимаю, — сказал Джулиус. — Почему мы смотрим на Алгонквин…

— Шш! — Боб махнул ему молчать, дух заговорила:

— Это послание для пробудившихся Трех Сестер, — сказала Алгонквин, ее голос был музыкальным, как журчащая вода. — Он передается на всех частотах по всему миру. Драконы, нарушающие течение магии в мире, я понимаю, что вы расстроены, потеряв дочь, известную Северную Звезду, и что вы даже сейчас ищете ее убийцу. Искать не нужно.

Она подняла руку к камере, показала что-то длинное и белое в рябящих пальцах. Через пару секунд Джулиус узнал волосы. Знакомые белые волосы, тот обрезанный кусок, которого не хватало Эстелле этим вечером.

— Верно, — гордо сказала Алгонквин, показывая волосы, словно трофей охотница. — Я убила Эстеллу Северную Звезду, как убью любого дракона, который проберется в мои владения. Если хотите что-то с этим сделать, я предлагаю перестать выть и прибыть к моим озерам, где мы все решим раз и навсегда.

Она закончила, и на экране показали прямое включение ночного пейзажа СЗД за рекой. Это был классический угол для открыток, где было видно верхнюю и нижнюю часть города, а белая башня Алгонквин сияла вдали. Джулиус не понимал, зачем.

— Что она делает? — прошептал он, взглянув на брата. — Она пытается сжечь свой город?

— Смотри, — Боб погладил голубя, опустившегося на его плечо. — Сейчас.

Джулиус посмотрел на экран и увидел, как камера задрожала, а потом весь город содрогнулся, три огромных силуэта появились в небе над СЗД с грохотом грома, похожим на гул землетрясения. Они были такими большими, что Джулиус не сразу узнал в них драконов. Даже с небоскребами СЗД на фоне было сложно понять, как что-то живое могло быть таким большим, еще и в тройном размере. А потом прожекторы озарили город и монстров в небе, и он не удивился белоснежной чешуе.

ТЫ ЗАПЛАТИШЬ, ВОДНЫЙ ДУХ, — ревели в унисон Три Сестры, их голоса сплелись, как коса, пока они летели к башне Алгонквин в центре озера Сен-Клер. — ТЫ И ТВОЙ ГОРОД.

Белый огонь сиял в глотках трех драконш, когда они закончили. Он был похож на огонь Эстеллы, но мог уничтожить город. Джулиус уже прощался с безумным городом, ставшим его домом, и новый свет появился в небе, поднялся из тьмы Земли Восстановления.

Он взлетел, как фейерверк, искрясь в ночи, как солнце на воде. Огонь повис на долгий миг в воздухе, серебряная нить соединяла темную землю и звездное небо. А потом нить света вдруг взорвалась идеальным серпом, пронеслась по небу и рассекла всех трех драконов.

Залп был таким ярким, что экран стал белым. Камеры настраивались миг, чтобы вернуть картинку, а огромные драконы уже падали с неба, мерцая белым и красным, к озеру вокруг Башни Алгонквин. От их столкновения вода поднялась почти до вершины башни, а потом камеры показали довольную улыбку Алгонквин.

— Смертные этого мира, — гордо сказала она. — Вам нечего бояться. Мы, Духи Земли, всегда защищали вас. Вы познали раз мой гнев, теперь вы видите, как он рассек гадюк, которые поработили вас.

Эта часть сообщения явно была для публики, потому что после нее голос Алгонквин перестал быть похожим на человеческий:

— Драконам, смотрящим это — змеи, которые думают, что могут убивать моих духов и заражать мою землю, считайте это вашим первым и последним предупреждением. Одним ударом я убила трех самых сильных из вашего вида. Теперь я объявляю войну остальным. Любой дракон, который войдет в СЗД или затронет народ, попросивший моей защиты, будет убит так же. Теперь вы стали моей добычей, и охота продлится, пока зараза из драконов не будет полностью убрана, — она изогнула мерцающие губы в улыбке. — До встречи в Детройте.

Видео на этом оборвалось, и они увидели снова сообщение о срочной новости, но Джулиус мог лишь пялиться.

— Вот так, — Боб убрал телефон в карман. — Ситуация накаляется быстро.

Джулиус не смог даже ответить. Он тихо опустился на пол рядом с потрясенной Катей. Марси ворвалась в комнату, чтобы спросить, видели ли они то, что только что показывали по телевизору.

Эпилог

В нескольких часовых поясах от них в защищенном чарами подвале под штаб-квартирой ООН в Нью-Йорке женщина неопределенного возраста в очень дорогом костюме выругалась под нос. Перед ней было гнездо из трех футов слоев проекций дополненной реальности, где прокручивалось то, что произошло в Детройте: версию, которую показала Алгонквин, материал с их камер и кусочки видео, снятых свидетелями, которым они теперь делились в сети. С каких бы углов она ни смотрела, история была одной. Алгонквин убила трех самых страшных драконов в мире за минуты после их пробуждения. Это означало, что у них всех были серьезные проблемы.