Один Из Шестнадцати

Завод ОКБ-1, Калининград-6, май 1958 года

Сергей Королев не спеша шел по цеху, сопровождаемый местным начальством, и разглядывал стапеля, на которых уже высились удивительные формы первых «Востоков». Рядом с ним шагал Феоктистов, главный проектировщик. Константин Петрович редко бывал в хорошем настроении, но сейчас его состояние было почти эйфоричным.

Давно уже забылись обиды и недоумение, охватившие проектировщиков в конце лета прошлого года, когда Королев внезапно прекратил преждевременную, на его взгляд, разработку крылатого обитаемого корабля, проводимого группой Максимова.[39] Это было тем более странно, потому что такой аппарат сочетал в себе ракету и планер, два типа летательных машин, к которым Главный был неравнодушен.

Была сформирована особая группа, которую возглавил Константин Феоктистов, перешедший из НИИ-4. Королев буквально за уши оттащил проектировщиков от крылатой схемы и заявил, что первый обитаемый корабль должен выглядеть совершенно иначе. На вопрос, как именно он должен выглядеть, Главный усмехнулся и выложил на стол папку, которая тут же пошла по рукам.

И посыпались вопросы. Почему такая «фара», а не, к примеру, сфера или цилиндр? А чтобы управлять при спуске и иметь меньшие перегрузки. Из чего сделать теплозащиту? Думайте сами! Пластик, эпоксидные смолы, кварцевые или графитовые волокна. Есть модный материал — нейлон, можно сделать соты и укрепить фенольной смолой. Думайте, за вас никто это изобретать не будет! А какой двигатель? Две дублирующих двигательных установки с общими баками, топливо самовоспламеняющееся, там все нарисовано. Управление? Будет компактная бортовая ЭВМ. Да, Константин Петрович, это будет надежное и проверенное решение. Ручное управление обязательно, разные нехорошие случаи непременно будут…

Шумели долго, но закончилось все приливом энтузиазма. Почти никто не спорил с концепцией в целом, только кто-то из молодых посетовал, что, мол, будем строить бочку, а не настоящий корабль для космоса. Королев улыбнулся и просто сказал — постройте сначала эту «бочку», научите ее летать, а там посмотрим, какой звездолет у вас получится в следующий раз.

Наконец, кто-то обратил внимание на размашистую надпись на папке: ТЕМА 1К («ВОСТОК»). Почему «Восток», спросил молодой инженер из группы Лебедева.

— Потому что, товарищ Молодцов, ветер с Востока преобладает над ветром с Запада, — серьезно ответил Главный и вышел, оставив после себя немую сцену.[40]

Теперь, спустя несколько коротких месяцев, на стапелях опытного завода уже формировались первые серийные «фары» спускаемых аппаратов и цилиндры приборных отсеков. Два первых экземпляра, изготовленные полукустарным способом, набитые регистрирующей аппаратурой вместо штатной начинки, уже успели слетать по суборбитальной траектории на испытание теплозащиты. Первая капсула разбилась, не вышел парашют, но вторую удалось спасти вместе с бесценными данными…

Новым, полноценным машинам до окончательной сборки было еще далеко, поэтому у аппаратов был слегка «растерзанный» вид. Ранний прототип управляющей ЭВМ, присланный Старосом, не помещался в свой штатный «закуток» и поэтому был подключен к системам корабля извне, но на начальном этапе это было даже удобно. Толстые и не очень кабели тянулись повсюду, везде стояли стремянки, стропила и стрелы, а люди в белых халатах лихо ползали по ним, иногда будто бы даже нарушая законы всемирного тяготения.

Королев не выдержал, подошел поближе. С интересом обошел вокруг ящика с ЭВМ, коснулся ладонью панели, на которой ярко горели в ряд не очень понятные цифры, словно в фантастическом кино о будущем. С улыбкой пожал руку подошедшему Олегу Макарову.

— Как вам новая техника, Олег Григорьевич? — поинтересовался Королев. — Не подведет?

— Чудеса, Сергей Павлович, — скромно улыбнулся в ответ совсем еще молодой Макаров. — Техника волшебная. Были у нас сомнения, но теперь я даже не представляю, как бы мы делали все по-старинке.

— Вот поэтому вас, самых молодых, и привлекаем, — веско подтвердил Королев. — У вас мозги свежие, пластичные. Те, кто постарше, пусть делают более привычные вещи. Они не поймут вашей специфики, или поймут не сразу.

— Тут вы правы, — чуть погрустнел Макаров. — Мы с чистого листа все изучаем, кадров нет. Передний край… Если бы не Филипп Георгиевич и его «старосята»…

— Ничего! — подбодрил его Главный. — Скоро у нас эти машины во всех институтах изучать будут, а чуть позже и в школах. Будет у вас смена. Но вам самое трудное предстоит — быть первыми. Что у вас сейчас происходит?

Макаров явно с огромным энтузиазмом пустился в объяснения.

— У нас впервые заработало сопряжение систем корабля и нашей машины, — гордо начал он, но потом чуть замялся. — АЦП работают, сигналы по шине проходят. Но у нас пока нет полностью рабочих систем, поэтому для пробы мы подключили… временно… освещение.

— Тут без ЭВМ никак! — Королев не удержался и одобрительно захохотал. — Но суть вашего эксперимента понятна. Покажете, как работает?

— Конечно, — Макаров снова был в своей стихии. — Вот, посмотрите на пульт…

Королев увидел, как Макаров уверенно надавил грубоватого вида клавишу, рядом с которой прямо на железный бок ящика был наклеен кусочек пластыря с рукописными буквами «ПРГ». Увы, присланный Старосом прототип был далек от промышленных стандартов. Потом молодой инженер нажал несколько цифровых клавиш, и на верхнем индикаторе под такой же наклейкой «ПРГ» выстроились в четкий ряд ярко-зеленые цифры «101». Завершило процедуру нажатие клавиши «ДА».

— Я запустил нашу программу с номером 101, - прокомментировал Макаров. — Это очень простая программа, которую мы написали именно для этой цели. Теперь для нас она активна, мы можем с ней работать.

— А почему остальные индикаторы не горят? — спросил Королев, показав рукой на темные полоски ниже. — Почему программа ничего не показывает?

— Потому, что мы еще не сказали ей, что показывать, — снова поспешил объяснить Макаров. — Нам нужна переменная с адресом «ноль», то есть самая первая для нашей программы.

Он нажал клавишу «АДР», ввел «ноль», тут же отобразившийся в одноименном поле и два раза нажал «ДА». На самом нижнем индикаторе в поле отображения данных загорелась одинокая единичка.

— Программа считывает нужный… порт и выводит полученную цифру, — объяснил Макаров. — Единичка означает, что свет сейчас горит. Если погасить свет вручную, то высветится ноль.

Королев пристально взглянул на полусобранный корабль и обратил внимание на полоски яркого света, пробивающегося изнутри.

— Интересно, — заметил он. — Значит, вы повесили питание освещения на общую шину, через простую самодельную схему сопряжения, и теперь можете считывать ее состояние. А менять можете?

— Запросто, Сергей Павлович, — подтвердил довольный инженер. — Вы сами попробуйте, это несложно.

— Доверите, Олег Григорьевич? — серьезно уточнил Королев, внутренне уже приняв предложение. — Тогда говорите, что нажимать.

— Почти то же самое, — начал инструктировать Макаров. — Кнопка «АДР», это значит «адрес». «Ноль», это адрес переменной, потом «ДА», потом новое значение переменной, то есть «ноль» и еще раз «ДА».

Едва Королев вторично нажал на «ДА», как полоски света, тянущиеся из недр корабля, исчезли.

— Кажется, работает, — прокомментировал Главный с довольной улыбкой. — Молодцы, только теперь подключите что-нибудь более нужное. Что у вас на очереди?

— Сначала связь и телеметрия, — объяснил инженер. — То есть та ее половина, которая будет работать через ЭВМ. А потом по порядку, как собирались, с хвоста. Высотомер, парашюты, система мягкой посадки. Когда Филиппп Георгиевич пришлет нам первый летный «ящик», можно будет начать сбросовые испытания, как планировали.

— Отлично, — подбодрил его Королев широкой одобряющей улыбкой. — Времени мало, американы от нас не так сильно отстают. Нельзя давать им шанс.

— Можно… вопрос, Сергей Павлович? — слегка запинаясь, решился Макаров. — Кто полетит на нашем корабле? Когда будет отбор пилотов?

Королев задумался на пару мгновений, стараясь подобрать правильные слова. Он знал, что перед ним будущий «летающий инженер», но все-таки будущий. А здесь и сейчас…

— Поймите меня правильно, Олег Григорьевич, — доброжелательно начал Главный. — Мне самому страсть как хочется сесть в нашу машину и полететь. Но мы с вами инженеры, а не пилоты, а нам сейчас для первых испытаний нужны именно пилоты. Поэтому, для начала, будем набирать летчиков. И это случится уже очень скоро, потому что я хочу, чтобы эти ребята плотно работали с вами с самого начала и знали свой корабль до последней гайки. Поэтому, первыми полетят они, а мы с вами, Олег Григорьевич, будем работать на своих местах. Чуть позже, когда дорожка в космос будет проложена, полетят другие. Например, ученые и инженеры. И если мне, если честно, уже поздно, то вам, такому молодому, просто пока чуть-чуть рано. Вы сейчас нужны здесь, на своем месте.

— Понимаю, — скромно кивнул Макаров. — Спасибо, Сергей Павлович. Я не подведу.

Королев и не сомневался в способностях молодого инженера, более того, был абсолютно уверен в нем. А вопрос с пилотами решится уже совсем скоро. Хоть и был соблазн попробовать переманить опытных летчиков-испытателей калибра Мосолова или Васина, но если подумать, то их опыт может даже пойти во вред. Дело совершенно новое, и опытным испытателям придется ломать многие представления и привычки, а это большой риск. Лучше набрать строевых истребителей, достаточно молодых, не успевших еще застыть в своем профессионализме и кастовости. Учить их будет не в пример легче…