Одинокий ученик: монография о Т. Суббе-Роу

[§5] Т. Субба Роу и Е.П. Блаватская

Субба Роу читал газетные сообщение об основателях Теософического Общества и их прибытии в Индию. Хотя он встретился с ними в 1882 году, его переписка с ними началась раньше. В письме от 3 февраля 1882 г. он пишет Блаватской, приглашая её и Олкотта посетить Мадрас:

«Можете не сомневаться, мне лично не терпится увидеть вас; но это недостаточно веское основание просить вас приехать сюда. И хотя здесь ещё не учреждено никакого отделения Теософического Сообщества, но есть довольно много джентльменов, которые искренне симпатизируют вашим целям и задачам и были бы очень рады видеть вас... Ваша «Разоблачённая Изида» произвела на их умы очень сильное впечатление... Здесь, я полагаю, есть также несколько европейцев, которые очень хотят вас видеть. Поэтому подумайте, пожалуйста, не сможете ли вы уделить несколько дней, чтобы вознаградить ожидания этих джентльменов».¹

В том же письме он далее объясняет, как трудно было бы любому индийскому адепту посетить человека вроде Хьюма. Он объявляет, что «прежде, чем этих мистиков можно будет попросить сделать что-либо для теософов, потребуется некоторое время».²

Он предлагает принять некую «ритуалистическую систему посвящения во вторую секцию» и надеется, что она будет «составлена из настоящих посвящённых, действующих по инструкциям, даваемых адептами первой секции». Содержание этого письма в общем и целом было поддержано Учителем М., который с характерным для него юмором пишет об этом предложении: «Не самым плохим вариантом было бы посоветоваться с этим молодым человеком и по поводу предлагаемого руководства».³

Субба Роу не скрывал того факта, что его внутренние восприятия и оккультный опыт набрали силу только после того, как он встретился с Блаватской, и долгое время он испытывал к ней огромное почтение. Его мать говорила, что он восторженно отзывался о ней: «Она таинственная дама, в её присутствии случаются феномены — в её теле живёт индусский йог».

В августе 1882 г. Субба Роу поблагодарил Е.П. Блаватскую за присланную фотографию и добрый совет. «Я буду стараться изо всех сил, — говорил он, — не отклоняться от курса, указанного мне».⁴ В письме он говорит о себе:

«Что касается адептства, то мне очень хорошо известно, насколько я далёк от него. До сего дня я не слышал, чтобы кому-то в моём положении когда-либо удалось стать адептом. Даже практически мне известно очень немногое из нашей Древней Тайной Науки.⁴

Последнее предложение было подчёркнуто Учителем К.Х., который прокомментировал: «Это не совсем так. Он знает достаточно для каждого из вас».⁴

В том же письме к Блаватской он [(С,Р,)] говорит:

«Ваши бескорыстные труды на благо моей страны настоятельно требуют такой помощи от меня и от любого другого индуса, который любит свою страну. Мне достаточно знать, что один из наших Блистательных Братьев был так любезен, что обратил на меня внимание и оказал мне некоторую помощь».⁴

Но Субба Роу постепенно обратился против неё, к большой печали других членов. Его враждебность по отношению к ней вышла на поверхность во время заговора Куломбов, тогда как ранее, в письме к некоему В.В. Шивавадханулу от 1.VII.1885 он по крайней мере безличен и нейтрален:

«Вопрос, вставший между Теософическим Обществом и широкой общественностью не в том, честна Блаватская или нечестна, а в том, реальность ли оккультная наука или вымысел. Даже один подлинный феномен должен обеспечить решение в нашу пользу. Мой клиент — Теософическое Общество, а не мадам Блаватская».⁵

31 марта 1885 года Е.П. Блаватская «отплыла из её возлюбленной Индии, чтобы никогда туда не вернуться»,⁶ уйдя с поста секретаря по переписке 21 марта. Она была послана в Европу «поправить здоровье». Президент сформировал «экспериментальный исполнительный комитет» для управления делами Общества, среди членов которого был Т. Субба Роу, а секретарём которого был Ч.У. Ледбитер. Этот комитет, собравшись 12 апреля, принял отставку Блаватской и засвидетельствовал свою «высокую оценку ценных услуг, оказанных ею делу Науки и Философии».⁷

В общественном мнении всё больше поднималось голосов за и против Блаватской, устных обвинений и контробвинений. Совет был сильно настроен против опровержения обвинений. Субба Роу объявил, что «если Е.П.Б. будет поддерживать это возбуждение (памфлетами, по переписке и в личных беседах, и такими спорами, как сейчас...), то он не только выйдет из Теософического Общества, но и побудит всех, на кого имеет какое-то влияние, поступить так же».⁸

К счастью, к 1886 году атмосфера несколько успокоилась, и возникла мысль, что Блаватскую можно позвать обратно в Индию, но, к неприятному удивлению Олкотта, Субба Роу сильно оппонировал этой идее.

«В Адьяре положение вещей становится всё более неприятным по причине трений между Е.П.Б. и Суббой Роу и некоторыми из его англо-индийских сторонников», записал Олкотт.⁹

Устранение Суббы Роу от сотрудничества с Блаватской в обещанной помощи с «Тайной доктриной», его критицизм семеричной классификации в лекциях о Бхагавад-гите и её ответы и обмен письмами могли только способствовать дисгармонии. В конце концов он вышел из Т.О., хотя и сказал, что его отношения с ним продолжают быть дружескими. Но основное и главное возражение, которое у него было против работы Блаватской, состояло в том, что она выдала профанам много эзотерических тайн. Тот факт, что план «Тайной доктрины» был создан самим Учителем, равно как и многое из её текста, особенно то, что основывалось на древних записях, он игнорировал. То, что Блаватская была под прямым руководством и водительством Учителя, было фактором, который Субба Роу не позаботился признать. Он зашёл так далеко, что сказал своим товарищам, что Учителя её покинули и теперь она — лишь пустая оболочка, лишённая всякой ценности. Это вызвало большое раздражение Блаватской, которая, как обычно, не делала попыток скрывать свои чувства.

Комментируя события 1887 года, полковник Олкотт пишет:

«Мне невыразимо больно читать её письма, которые она посылала из Европы, и видеть, как она страдала по разным поводам, часто тревожась и беспокоясь по пустякам. Из самых неприятных причин я назвал бы отступничество Т. Субба Роу, приём помощником редактора "Теософиста" ([т.е. Суббой Роу,] которого она сама и назначила) к публикации статей, которые она считала антагонистическими трансгималайским учениям, его отказ редактировать рукопись «Тайной доктрины» в нарушение его первоначального обещания, хотя она сделала машинописную копию, что обошлось в 80 фунтов, и отправила мне для этой цели, и его полное осуждение этой книги...»¹⁰

Сама Блаватская пишет:

«...Пока что я единственное связующее звено между европейцами и махатмами. Индусов это не беспокоит. Дюжины из них являются челами, сотни знают их, но как в случае Суббы Роу, они скорее умрут, чем будут говорить о своих Учителях. Хьюм не смог получить от Суббы Роу ничего, хотя каждый знает, кто он такой».¹¹

Самое откровенное заявление Блаватская сделала в письме Арундэйлам от 16 июня 1885 г.

«Но зачем же нужно Лондонской Ложе — голове и мозговому центру Т. О. — мучиться и рисковать распасться из-за бурных биений его сердца — адьярской штаб-квартиры? Такие как Субба Роу — бескомпромиссные посвящённые брахманы — никогда не раскроют даже то, на что им дано разрешение. Они слишком ненавидят европейцев.

Разве он на полном серьёзе не сообщил м-ру и миссис К. О., что отныне я «представляю собой оболочку, которую покинули и от которой отказались Учителя?» Когда же я ему сделала выговор за это, он ответил: «Вы были виновны в самых ужасных преступлениях. Вы раскрыли тайны оккультизма — самые священные и самые сокрытые. Скорее вас следовало бы принести в жертву, чем то, что никоим образом не предназначалось для европейских умов. Люди слишком сильно верили в вас. Пришло время заронить в их сознание искру сомнения. Иначе бы они выкачали бы из вас всё, что вы знаете». И теперь он действует по этому принципу. Прошу вас, дайте знать об этом м-ру Синнетту».¹²

Блаватская ещё раньше выражала своё недовольство — 17 марта, когда она в длинном письме к А.П. Синнету писала:

«Хотя они[9] стоят за меня и будут стоять до последнего, они обвиняют меня, что я осквернила Истину и Учителей, так как послужила средством к написанию "Оккультного мира" и "Эзотерического буддизма"... Я — мертва, а Общество скажи — "прощай Учителя". Скажите уже сейчас — все, за одним, пожалуй, исключением, ибо я дала слово моим индийским братьям-оккультистам никогда не упоминать Их имена кроме как только среди своих, и это слово я буду держать... и всё это потому что мы профанировали Истину, выдавая её неразборчиво, и забыли девиз истинного оккультиста: знать, пытаться и хранить молчание».¹³

27 марта 1885 года она писала:

«Субба Роу повторяет, что священная наука была осквернена и клянётся больше не разомкнуть уста перед европейцем касательно оккультизма».¹⁴

Из Вюрцбурга 8 октября она снова писала, говоря, что Д.Н. сказал ей «что его Учитель, махатма К.Х., считает его, Дамодара и Суббу Роу ответственными за 2/3 "майи" Ходжсона. Это были они, раздражённые и оскорблённые его появлением в Адьяре с его перекрёстным допросами и разговорами об Учителях».¹⁵

Блаватской пришлось столкнуться с обвинениями, что «Разоблачённая Изида» была написана с помощью Суббы Роу. Она ответила на них в письме от 9 января 1886 г.:

«Я познакомилась с Субба Роу в тот день, когда впервые приехала в Мадрас в мае 1882 года. Виделась с ним в течение недели, а потом, до тех пор, пока мы не переехали жить из Бомбея в Мадрас в январе 1883 года, обменялись с ним несколькими письмами. Как я могла писать "Изиду" с его помощью, когда я была в Нью-Йорке, а он в Мадрасе, и мы были совершенно незнакомы друг с другом?»¹⁶

Не то, чтобы она принимала сторону европейцев. В начале 1882 г., когда А.О. Хьюм послал для публикации статью и сказал, что «она должна быть опубликована», она заявила:

«Я, конечно же, бросила бы это в огонь, но К.Х. дал знать через Морью, что ему непременно хотелось бы видеть эту статью напечатанной, и мне, само собой разумеется, пришлось заткнуться. Но он [Хьюм] получит хорошенькую нахлобучку от Субба Роу и семи или более чел и заставит ненавидеть себя всех индусов, которые верят в Братьев и всё тут. Должна сказать, что если он желает получить знания от К.Х., то для этого он выбрал забавный способ».¹⁷

В этой статье Хьюма говорится, что «Разоблачённая Изида» — «весьма неточная работа, полная практических ошибок», и предупреждает публику против эгоистичных азиатов, как он назвал Братьев.

Спор между Блаватской и Суббой Роу о четверичной или семеричной классификации принципов человека касался лишь философских разногласий. К тому времени она покинула Индию, «чтобы никогда уже не вернуться», а Субба Роу был строго против того, чтобы позвать её обратно. Его отношение к обещанной редакторской помощи в подготовке «Тайной доктрины» «становилось всё более сложным», хотя он ещё не сказал, что вообще «не приложит к ней руку».

Блаватская упоминает об этом споре как о «трещине в китайской стене эзотеризма» и считала его вводные замечания к лекциям о Бхагавад-гите «пятном, поставленным на изначальное учение». Она пыталась показать, что между двумя точками зрения нет несовместимости, но Субба Роу принял другую позицию и сказал, что «мои замечания были обдуманными и намеренными»,¹⁸ а не случайно соскочили с языка, как пыталась объяснить Блаватская. В поддержку семеричной классификации она цитирует его более ранние произведения, но Субба Роу говорит, что «семеричная классификация, хотя и неверная, была шагом вперёд. Она по-своему послужила цели исследования древних систем оккультной психологии».¹⁹

Н.Д. Кхандавала, подытоживая спор, выражает несогласие с позицией, занятой Суббой Роу.²⁰

Е.П. Блаватская уже в свои последние годы смогла сказать об этом споре следующее:

«Каждый эзотерист, читающий "Теософист", должен помнить, как резко Субба Роу, учёный ведантист и брахман, восстал против семеричной классификации принципов человека. Он хорошо знал, что я не имела права и не отважилась объяснять в "Теософисте", журнале для широкой публики, настоящую классификацию, и просто воспользовался моим вынужденным молчанием. Учение о семи таттвах (принципах как вселенной так и человека) считалось очень священным, а потому держалось в секрете брахманами древности, которыми теперь это учение почти забыто. Но ему по сей день учат в школах за Гималайским хребтом, хотя вряд ли его теперь знают или помнят, кроме редких посвящённых. Политика постепенно менялась, челам стали давать это учение в общих чертах, а с приходом Т.О. в Индию в 1879 году мне было указано учить ему в экзотерической форме одного или двух человек, и я выполнила это».²¹

Блаватскую очень ранило то, как именно Субба Роу стал её «критиком». Хотя его заключительные замечания были вежливы, трудно сказать, насколько они её успокоили и были ли на самом деле примирительными. Но она никогда не позволяла, чтобы уничижительные замечания о нём оставались без ответа. «Я не смогла бы... оставаясь безучастным зрителем, спокойно стоять и выслушивать потрясающие сведения (от Гауфа) о том, что Шанкарачарья теист, а Субба Роу не знает, о чём говорит, без того, чтобы вконец не разбушеваться».²² «Затем бесконечная статья от этой слепой летучей мыши У. Оксли — против Суббы Роу, которого он называет фанатичным ортодоксальным брахманом!!»²³ Она лишь сожалела, что Субба Роу «тоже изменился, поскольку я получила за эти два с половиной года от него одну строчку в ответ на несколько моих длинных писем».²⁴

В своём журнале «Люцифер» Е.П. Блаватская сообщила о смерти Т. Субба Роу, опубликовав такую заметку на видном месте:

«Не много есть членов Теософического Общества, которые не слышали о Суббе Роу, великом учёном ведантисте; не много читателей «Тайной доктрины» незнакомы с его именем как талантливого автора лекций о Бхагавад-гите... У кармы таинственные пути достижения своих целей, которые для профана вечно останутся непостижимыми. Мы можем лишь чувствовать глубочайшее сожаление, что такая карма настигла того, с чьей смертью Мадрас лишился одного из величайших умов, а Индия потеряла одного из своих лучших учёных.

Пусть его следующее рождение будет скорым, а новая жизнь — длиннее, а главное, пусть он родится опять в Арьяварте. Sit tibi terra levis [(лат., "Да будет тебе земля пухом")]».²⁵

Е.П. Блаватская продемонстрировала великое «братское чувство к соученику», равно как и «добровольное подчинение требованиям Истины».

__________________

Ссылки на литературу

1. Письма Е.П.Б., №CLXI, с. 316.

2. Там же, с. 317.

3. Там же, с. 318.

4. Там же, №CLXII, с. 321.

5. EW, с. 566.

6. J. Ransom, «A short history...», с. 222.

7. Там же, с. 224.

8. Там же, с. 228.

9. H.S. Olcott, «Old Diary Leaves», т.IV, 1975, с. 43.

10. Там же, с. 23.

11. «Письма махатм», ML-138, с. 467.

12. Письма Е.П.Б., №XLII, с. 92-93.

13. «Письма махатм», ML-138, с. 467.

14. Письма Е.П.Б., №XXXII, с. 77.

15. Там же, №L, с. 122.

16. Там же, №LIX, с. 142.

17. Там же, №XVI, с. 29-30.

18. EW, с. 315-34.

19. EW, с. 371.

20. EW, с. 376-87.

21. H.P. Blavatsky Collected Writings, т. XII, Wheaton, TPH, 1980, с. 605-6.

22. Письма Е.П.Б., №XXXIII, с. 78.

23. Там же, №XIV, с. 26.

25. «Damodar and pioneers of theosophical movement», с. 666.

26. «Lucifer», август 1890, с. 509.