Одна Любовь

70 глава

Лилия

Это, наверное, самая высокая скорость, на которую способна развить машина. Давид гонит на своем автомобиле, как будто у него нет никаких ограничений. Мы мчим по дороге, обгоняя все, что движется. Я чувствую, как ветер свистит в ушах, а сердце бешено колотится. За какие-то три часа мы оказываемся в белом особняке.

— Что произошло? — с тревогой в голосе спрашивает Давид, не снимая обуви, врывается в дом. Я поспешно иду за ним.

В гостиной царит напряженная тишина. Все смотрят на Яну, которая сидит на диване в сером костюме, словно готовая к похоронам. Ее блондинистые волосы растрепаны и спутаны, а глаза красные от слез. Она обнимает свою дочку Кристину, которая крепко прижимается к ней. Мужчины стоят вокруг дивана, не зная, что сказать или сделать. Яна выглядит измученной и больной. Она сильно похудела, под глазами у нее темные круги, а губы синеют от горя. Щеки впали, а кожа потеряла свой розовый оттенок. Не узнаю Кристину, которая выросла из маленькой девочки в красивого подростка. Она похожа на свою мать, но в ее глазах есть ясность и решимость.

— Это всё моя вина, — с отчаянием восклицает Яна, крепко обнимая девочку. Она чувствует, как её сердце разрывается от горя и вины.

Давид молча смотрит на братьев, словно ждёт от них объяснений. Я же осторожно подхожу к женщине и ласково глажу её по спине. Яна, вся в слезах, отпускает Кристину, которая с любопытством смотрит на меня. Яна прижимает меня к себе и заливается слезами ещё сильнее.

— Отец всё рассказал, — Ярослав кивает на свою мать, которая сидит рядом с ним и выглядит обеспокоенной.

— Никиту пришлось выпустить из больницы, — Демид недовольно поджимает губы и поднимает брови, как будто не верит в то, что слышит и говорит.

— И что? От этого не умирают, — слышу в голосе Давида раздражение и недоумение.

— Никита первым делом отправился в экспедицию посмотреть на новый вид змеи, который появился в глубинах джунглей, — рассказывает Феликс. Он выглядит уставшим и измученным, как будто сам прошёл все трудности пути.

— Понятно, — кивает Давид, не желая слушать дальнейшую историю.

Я ощущаю, как Яна внезапно замирает и вырывается из моих объятия. Она бросается к своему сыну, которая встает с дивана и смотрит на нас с презрением.

— Что тебе понятно, — говорит она с ядом в голосе. — Она ему кости сломала, а потом проглотила. А потом выплюнула, как будто это был мусор…

Женщина не успевает закончить свою речь, как ее лицо искажается от боли и она заливается слезами. Давид хмурится и отступает назад, в надежде избежать гнева матери. Захар берет Кристину за руку и уводит ее на кухню, кивая мне головой. Я следую за ними вместе с Яной, которая дрожит от страха и смущения. Из гостиной доносится шепот мужчин, которые обсуждают произошедшее.

— Выпей, — Захар подает стакан с жидкостью Яне.

Она дрожащей рукой берет его и выпивает. Жидкость горчит на языке, и она хмурится от отвращения.

— Может, увезти Крис в мою комнату? — спрашиваю я, смотря на мужчину. Он качает головой отрицательно.

— Сейчас она успокоится и заснет, а с Крис лучше прогуляться, — Захар улыбается и кладет свои руки на плечи сестры. Он встряхивает ее, как будто хочет разбудить девочку от кошмара.

— Ты совсем не изменилась, — улыбается девочка, окидывая свою длинную косу назад. Ее волосы блестят на солнце, как золото.

— А ты вот изменилась, выросла, стала настоящей красавицей, — улыбаюсь я девочке, дотрагиваясь до ее волос. Они такие же мягкие, как и у ее братьев. Я чувствую, как она прижимается ко мне, искренне рада нашей встрече.

Яна успокаивается под наши разговоры. Она засыпает прямо на моем плече, словно маленький ангел. Захар берет мать на руки и уносит в спальню, оставляя нас с девочкой одних. Мы с Кристиной отправляемся гулять возле дома. Кристина выглядит, будто ничего и не произошло. Она улыбается и кидает в меня снежками, смеясь от души.

Все кажется нормальным.