Одна судьба на двоих

Глава 9.

То же время. Москва. Детский дом.

Старый кнопочный телефон на столе на удивление хозяина кабинета разразился не столь редко звучавшим Гимном Советского Союза, а вообще, мелодией из сонаты для фортепиано №2 Шопена, которую чаще называют похоронным маршем.

Дмитрий Шевченко, третий человек в детском доме, отвечающий за воспитательную работу, с опаской покосился на аппарат, словно тот был гремучей змеёй, но, поколебавшись пару секунд, протянул руку за телефоном и нажал кнопку соединения.

- Сташевич на связи, – мужчина назвался и замолчал, зная, что его собеседник (которого видел воочию единственнвый раз в жизни) и к номеру которого была привязан рингтон, не любит многословия.

В телефоне шуршало и раздавался треск, словно абонент находился на другом конце Галактики.

- Димочка, - послышался дребезжащий голос глубоко старика. – Рад, что ты на месте. Послушай меня и выполни, что попрошу. С этого момента ты назначаешься руководителем школы. Бориска уволен. Он разрушил своими действиями всё, что так долго существовало и было целью жизни многих поколений истиных патриотов нашей Родины. Будь так добр, мой мальчик, не опозорь старика, который замолвил за тебя слово. Сделай, что должен, и сохрани общий труд…

В телефоне замолчали, а вскоре послышались короткие гудки.

Мужчина аккуратно положил на стол телефон, а потом медленно отдвинул его на самый дальний край, размышляя – не выключить ли его вопреки всем приказам, но мысли перебил зуммер селектора. Дмитрий нажал кнопку соединия и в кабинете громко зазвучал голос директора.

- Дмитрий Николаевич. Срочно зайти ко мне.

- Понял. Буду через три минуты, - отозвался Шевченко и, отключив связь, потянулся рукой к верхнему ящику стола.

Кабинет директора детского дома на окраинах Москвы.

Несколько минут спустя.

- Дмитрий. Как получилось, что вместо остановки машин, наши люди сразу стали стрелять, стараясь уничтожить грузовики конвоя? Кто отдал такой приказ? Я ведь видел в прямой трансляции что происходило на трассе. Создалось полное впечатление, что там все посходили с ума.

- Борис Никифорович. Александра Павловна посчитала правильным самой контролировать действия резервной группы. Основные же силы были на выезде из города, но откуда она знала, что в последнюю секунду конвой изменит направление движения? А потом, после случившегося, бойцы основной группе были не в состоянии успеть перехватить колонну ещё раз, исправляя допушенную ошибку.

- У них что, отсутствовал транспорт? Или, как понимаю, просто не было желания следовать отданному приказу? Ну, это так, вопрос риторическийпонимаю, что не к Вам. Я сам буду разбираться с участниками основной группы. Что случилось с группой Александры? Я прочёл в Вашем рапорте, что они все внезапно потеряли возможность управление своими телами? Это сказки, или Вы имеете какие-либо основания считать написанное правдой?

- Внезапный паралич всей группы не может быть сказкой. Не знаю, что воздействовало на людей, но, скорее всего, это мощнейшее электромагнитное излучение, причём, узконаправленное. Почему так думаю? Сама Александра Павловна пострадала чуть меньше – у неё были парализованы только конечности, но не весь организм целиком, как у погибших. И умерли они именно от паралича – мгновенная остановка сердца и прекращение вентиляции лёгких.

- Проще говоря – остановка дыхания и инфаркт?

- Вроде того. На двух наших воспитанниках был комплект биодатчиков, которые до последней секунды посылали мониторинговую информацию в медцентр. После окончания жизнедеятельности организмов вся аппаратура была дистанционно уничтожена.

- Хоть что-то сделано по правилам. Результаты и выводы.

- Основная группа вернулась на базу без потерь, хотя все бойцы без исключения почувствовали одномоментную слабость, которая вскоре прошла. В данный момент их обследуют врачи. По запасной группе… Они… Точнее, их тела…

- Дмитрий. Хватит мямлить. Вы офицер, а не барышня. Будьте добры говорить чётко и без воды.

- Тела участников группы были увезены сотрудниками неизвестного ведомства…

- Что значит «неизвестного»?

- Именно, что неизвестного. Те, кто забирал тела, были одеты в обычный армейский камуфляж, радиосвязью не пользовались. Номера машин, которые были зафиксированы нашими людьми, как уже выяснилось, принадлежат обычным гражданам Москвы и являются по факту фальшивыми. Попытку проследить за собой неизвестные присекли, остановив нашу машину на вьезде в Москву сотрудниками ДПС под предлогом проверки документов. Поставить метки на чужой транспорт из-за удалённого наблюдения так же не удалось.

- Меня удивило два аспекта. Это, во-первых, что с телами вначале работали сапёры, обезвреживая ловушки, словно заранее знали, что трупы заминированы, а уж потом уносили погибших к машинам. И, что ещё более неприятно – увезли Александру в полном сознании. Она, как я понял, не смогла уйти достойно?

- Она, как я понял, была жива, когда её уносили.

- М-да… Все годы подготовки коту под хвост. Что с аппаратурой контроля и наблюдения?

- Большая часть уничтожена дистанционно, хотя некоторые элементы, что находились на телах погибших, были обнаружены неизвестными. Правда, без основных блоков управления они не вызовут особого интереса у противника, так как являются немного изменёными серийными образцами гражданского типа.

- Так… - мужчина закрыл глаза и задумался. Потом жестом руки позволил своему гостю сесть. Через несколько минут, открыв глаза, отдавал приказ.

- Дмитрий. Принимайте дела Александры Павловны. С этой минуты Вы являетесь моим заместителем. Когда бойцы закончат у врачей – всех пропустить через кабинет Петренко. Пусть он вывернет их наизнанку, но вот это, как вы выразились, «одномоментное недомогание», так? Вот именно этот аспект меня тревожит.

- Борис Никифорович, я не в силах выполнить Ваш приказ, потому что сам Петренко находится в числе погибших. Его лично забрала с собой Александра Павловна, что бы на месте можно было убедиться в пригодности объектов для наших целей. Она готовила операцию и командовала всеми как здесь, так и на месте от Вашего имени. Простите, но Вы сами её назначили руководителем и разрешили использовать любых сотрудников по её усмотрению.

Директор интерната побледнел.

- То есть как забрала?

- Я был в кабинете у Игната Петренко, когда явилась Александра и велела тому следовать за собой. Если помните, я Вам сразу позвонил уточнить причины заявления Вашего заместителя, но Вы сами меня оборвали, приказав, что бы не мешал Александре Павловне и не лез не в свои дела.

Директор поднялся с красла.

- Объявляйте общую эвакуацию. Срочно. Лично проконтролируйте посадку сотрудников и воспитанников в автобусы. Тех, кто не поместится, уводите пешком через коллектор на запасную точку. Вы не поняли? Что сиднем сидите?

- Вы не оправдали надежд руководства и допустили слишком много неисправимых ошибок. Меня просили передать, что в Ваших услугах больше не нуждаются и…

Мужчина встал со стула, держа в руках непонятно откуда появившийся небольшой пистолет с глушителем, и нажал на спусковой крючок...

- … Вы уволены...

Он убрал пистолет.

- Как по-идиотски сейчас всё прозвучало… Клише дешевого бульварного романа. – Тихо закончил мужчина фразу.

Тело бывшего директора обмякло на стуле, а Сташевич, повернув к себе селектор на директорском столе, кнопку общего вызова.

- Внимание всем. Срочная эвакуация всех воспитанников и сотрудников. Время окончания – десять минут. Сотрудникам службы безопасности проверить все помещения на отсутствие людей и подговить здание к консервации. По решению Попечительского Совета принял на себя обязанности и полномочия директора интерната Сташевич Дмитрий Николаевич.

Москва. ул. Мясницкая,1. Кабинет одного из генералов Оперативного управления.

- Анатолий Павлович, - раздалось из трубки. – Вы, как понимаем, не контролируете порученную именно Вам работу? И с каких пор, если не секрет?

Генерал побледнел, одной трясущейся рукой держа трубку, а другой пытясь налить себе в стакан воды из графина.

- Я держу на контроле всю обстановку, смею Вас заверить, и никогда никого не подводил.

- Тогда объясните причины, по которым с полчаса назад не смогли или не захотели вмешаться в работу вверенного Вам подразделения. И объясните - почему сотрудники именно Вашего отдела действуют независимо от своего руководителя?

- Не совсем понимаю в чём меня обвиняют? Можете объяснить?

- Это не трудно сделать. Зададим вопрос более конкретно. Почему именно Ваши сотрудники увезли в неизвестном направлении замдиректора известного Вам детского дома?

- Не может быть такого, что вверенные мне подразделения были задействованы без моего ведома. Это ошибка.

- Ошибка исключена. Поясните – как Вы можете оправдать свои действия, точнее, их полное отсутствие в то время, когда Родина нуждается в Вас?

Генерал вдруг, неожиданно даже для себя, успокоился и стал самим собой.

- Только не надо произносить высокие слова о долге и чести. Я сам Вам могу сказать то же самое и даже с большим пафосом. Я никогда не был врагом Родины и ни какими своими действиями её не подвёл. Я истиный патриот, в отличие от Вас, кучки неудачников и стариков, которые страдают маразмом и выжили из ума окончательно. Вы живёте в своём мире, который умер давным-давно. Честь имею.

Генерал отключил телефон и откинулся на спинку кресла.

- Старые мудаки. Нет, что бы передать бразды правления молодым, так нет. Всё вспоминают Ленина и Дзержинского, светлая им память, но время-то совсем другое. Неужели никто из них этого не понимает?

На селекторе зажёгся сигнал вызова и генерал ткнул пальцем кнопку.

- Товарищ генерал-майор. Получена шифрограмма, – произнёс секретарь. – Вам сейчас занести или чуть позже? И папки на подпись принесли.

- Заходи.

Через минуту, положив на стол шефу папки, что требовали срочного рассмотрения и согласования, капитан открыл ещё одну, став зачитывать вслух.

- Это получено несколько минут назад. «Сообщение 013. Рекомендуется неотлагательно рассмотреть и утвердить вопрос о ликвидации пиона посредством перекрёстного опыления».

Капитан, не поднимая глаз, чуть слышно пробурчал.

- Бред какой-то, а не сообщение.

Услышав хрип, он поднял глаза и остолбенел. Его начальник, синея лицом, рвал на горле ворот рубашки, пытаясь сделать хоть один глоток воздуха, но через пару секунд резко обмяк и ткнулся в стол головой.

Капитан пулей вылетел в приёмную и уже через несколько минут в кабинете было не протолкнуться от врачей и представителей других служб. К сожалению, медики были бессильны – смерть наступила от обширного инфаркта…

* * *

В кабинете Председателя совета директоров одного из крупнейших в стране банков, зазвонил телефон и владелец, взяв в руки аппарат, увидел, что вызов производится по второму номеру, который был известен не более десятку людей на планете.

- Слушаю, - вальяжно произнёс банкир, немного освобождая горло от давящего галстука.

- Филипп Игоревич. Простите, что беспокоим Вас в неурочное время, но так уж сложились обстоятельства.

- Простите, уважаемые, но я перевёл последний транш всего два дня назад. Или возникли какие-то трудности?

- Мы получили деньги и благодарны Вам за пунктуальность. Этот звонок не с просьбой помочь финансами, а скорее, наоборот. Филипп Игоревич. Сообщаем Вам, что наша деятельность, скорее всего, вскрыта, поэтому рекомендуем Вам в самое ближайшее время покинуть страну. Да, и предупреждаем Вас с извинениями, что вилла в Испании будет для Вас недоступна. У Вас же имеются аналогичные в Италии и Франции, не говоря о шале в Швейцарии. Там мы Вас не потесним, Да, ещё. Следующий транш ждём в обозначенный срок.

- Какой транш, Вы о чём? Если я покину банк, то откуда возьму для Вас средства? Вы что, вообще слетели с катушек?

- Держите себя в руках, уважаемый. Надеюсь, не будете нас вынуждать напомнить, что у Вас имеются доли в банках не только России? Или о том, что Вы являетесь практически владельцем одного из немецких банков? Или о самой мелочи, а именно о том, что именно Вы являетесь основным бенефициаром крупнейшей компании в…

- Всё. Я понял. Постараюсь и дальше выполнять свой долг.

- А уж как мы на это надеемся. Всего Вам доброго.

- Простите. Сколько у меня времени до отъезда?

- Его практически нет. Прощайте.

Финансист посидел в кресле, обдумывая ситуацию. Нажал кнопку вызова секретаря.

Когда на пороге появилась милая девушка с блокнотом в руках, продиктовал.

- Мой самолёт к вылету в Италию через два часа. Андриенко связаться со всеми службами, обеспечивая полёт самолёта. Пусть позвонит на виллу в Италию и там приготовятся к моему приезду.

- Простите, Филипп Игоревич, Вашу семью проинформировать, что они летят?

- Они не летят, и звонить не надо. А вот ты полетишь со мной. На сколько – не знаю, но, думаю, вернёмся не скоро. Действуй, Мила.

- Ясно, - девушка, ослепительно сверкнув зубами, с улыбкой вышла из кабинета.

- «Хорошая секретарша, да и девочка хоть куда. Не грустно мне будет в изгнании, а надоест, так подобных тысяча набежит, стоит только свиснуть»…

* * *

Алексей не успел закрыть входную дверь, как раздался звонок городского телефона. Мужчина, чертыхнувшись, сбросил не только обувь, я и грязную спецовку, которую так и не успел переодеть после смены, благо, что техничка «Водоканала» проезжала рядом с его домом и начальник смены воспользовался оказией.

- Слушаю, - недовольно буркнул Алексей, всеми мыслями уже поедавший в холостяцкой квартире с утра приготовленные макароны по-флотски. А как вспомнил о баночке пива, что его ждала в холодильнике, то вообще был зол до невозможности на своего абонента.

- Здравствуй, дорогой, - раздался старческий голос, от которого по спине бывшего спецназовца потекла тонкая струйка ледяного пота.

- Здравствуйте. Что вы от меня хотите?

- Я ничего от тебя не хочу кроме одного, чтобы ты отдал долг, о котором, судя по-всему, забыл за все прошедшие годы?

- Я ничего не забыл, но считаю, что ВСЕ долги Вам отдал сполна.

- Мы тоже умеем считать, Алёшенька. И наше мнение, что ты остался должен. Скажем так, совсем чуть-чуть, на один разик по твоей специальности.

- Я уже забыл, к счастью, всё, чем занимался. Вы не забыли, что я инвалид, да и инструментов у меня давным-давно нет. Так что обратились не по адресу.

- Алешенька. Ты считаешь, что мы не знаем о тебе ничего? Ошибаешься. Всё знаем. И то, что твоя бывшая жена с сыном уезала в Псков, к родственникам, сказать адрес её мамы? Или то, что ты потихоньку спиваешься от одиночиства... А инструмент у тебя за дверью стоит, дорогой. Ты только открой и протяни руку. Всё то, с чем и работал многие годы. Иди, забери, а то вдруг случится, что какая-то шпана приберёт чужие вещи. Неловко для тебя будет…

Мужчина положил трубку рядом с телефоном и, сделав два шага к входной двери, посмотрел в глазок. На лестничной площадке как всегда не горела ни одна лампочка, и было темно. Открыв дверь, увидел прислонёный прямо к стене у входной двери свёрток. Схватив его, захлопнул дверь и вновь посмотрел в глазок – тишина и ни малейшего движения.

Подойдя к аппарату, вновь поднёс к уху трубку.

- Вот видишь, мой хороший, я тебя не обманываю.

- Что Вы хотите?

- В город сегодня приедут двое молодых ребятишек. Мы хотели их привлечь в свои ряды, но те отказались, притом, как понимаем, они с утра уже могут начать работать против нашей организации. Не забывай, что начни кто копать против нас, то и твоё имя может всплыть в неприглядном свете. Так что подумай, дорогой. Для тебя такая работа раз плюнуть, а ты тем самым закрываешь перед нами долг навсегда, да и премию порядочную получишь.

- Как будто я не слышал эти слова не один раз, – горько произнёс мужчина. – И прошлый и позапрошлый. Всё как под копирку…

- На этот раз уж точно последний. Я тебе сам, лично, обещаю. А ребятишек ты сможешь увидеть по твоему почтовому ящику. Тебе сбросили всю информацию. Ты уж завтра по утру сделай дела и свободен как птица. Не тяни, просим. Извини, милый, но времени у нас нет – надо ещё много кому позвонить…

В телефоне раздались короткие гудки и Алексей положил трубку на аппарат.

- Как же я был бы счастлив вас, тварей, через оптику увидеть, а не тех, чьи фотографии вы прислали.

Как был, в одних трусах, прошёл в единственную комнату и включил планшет, а вскоре рассматривал фотографии парня и девушки, которым было далеко до тридцати и, судя по виду, брата и сестры. К его удивлению, адрес их проживания был рядом – на соседней улице и указанный дом он прекрасно знал, так как тот входил в его округ, да и не неделю назад совсем рядом в очередной раз прорвало трубы и его бригада копалась там сутки…

- Что же Вы такого натворили, реятишки, что Вас на заклание отправили? – спросил сам у себя бывший снайпер спецназа, но, увидев в приложении к письму ещё один документ, открыл его и присвиснул. Сумма, которая была УЖЕ переведена на его счет, позволяла завтра же покинуть город и уехать куда глаза глядят, не задумываясь о деньгах минимум пару лет.

- - -

Похожих звонков в ближайшие полчаса было сделано множество. Неизвестные лица из непонятной Системы зачищали за собой «хвосты», предупреждая нужных людей и убирая не нужных, так или иначе скомпроментированных или тех, по следам которых можно было выйти на след Организации… И совсем мало кто догадывался, что все люди, кто или скоропостижно скончались, или покинули в спешке страну, были в разные годы воспитанниками одного и того же детского дома Москвы…

И только в двух случаях произошли проколы, о которых так вовремя и не узнали таинственные «кукловоды»...

* * *

- Здравствуйте, - из трубки послышал голос, судя по всему, пожилого человека и Вера Николаевна, дама сама преклонного возраста, но до сих пор не утратившая ясного ума, заткнула пальцем другое ухо, что бы её ничего не отвлекало.

- И вам добрый вечер, – ответила женщина.

- Простите, а не затруднило бы Вас позвать к телефону Андрея Александровича?

- Затруднило бы. Его нет, Нет на белом свете.

- Прости, не понял.

- Вы не могли бы представиться, а то как-то сложно разговаривать с незнакомцем. Меня зовут Вера Николаевна. Я мать Андрюши. А Вас?

В трубке послышался какой-то скрежет, шум и всё внезапно стихло, а через секунду вновь раздался голос.

- Аристарх Павлович к Вашим услугам. Будем знакомы, Вера Николаевна. Простите, но я так понял, что Ваш сын умер?

- Да. Мой приёмный сын скончался полгода назад. Извините, но о его кончине ничего рассказывать не могу – мне до сих пор больно. Ко мне ещё есть вопросы?

- Нет, конечно. Извините, что побеспокил Вас и примите искренние соболезнования. До свидания…

Услышав гудки, пожилая женщина положила трубку городского телефона на аппарат и прошла в комнату сына, где над кроватью висела фотография красивого молодого парня с траурной лентой.

- Вот и дождались, сынок, твоего нанимателя. Всё, как ты мне и написал… - сквозь слёзы пробормотал женщина и, взяв с небольшого прикроватного столика толстый конверт и сотовый телефон, который сын купил буквально накануне своей гибели. По просьбе своего мальчика, она раз в неделю заряжала телефон, поэтому знала, что тот не подведёт в момент, когда должна будет выполнить последнюю волю погибшего...

Женщина зашла в ванную и, включив воду, нажала на единственный номер, что был в адресной книге. Дождавшись соединения, не торопясь прочла весь текст, написанный на конверте, а затем, по просьбе дежурного по Управлению, продиктовала логин и пароль почтового ящика сына и затем и свой домашний адрес. Дождавшись подтверждения, что всё записано правильно, отключила телефон и вынула аккумулятор – всё так, как и просил её сын в прощальном письме своей, хоть и не родной, но маме, к которой относился трепетно, с заботой, любил всем сердцем, да и называл только МАМОЙ.

* * *

Полковник, который самолично отправил в Москву код активации «закладки» своему бывшему руководителю, достал из сейфа именной пистолет и, взведя, приставив к виску, нажал на спусковой крючок, но… выстрела не последовало, а, спустя секунду, в кабинет метнулись полуразмытые тени нескольких человек, которые, тщательносвязав полковника и вколов снотворное, быстро, но внимательно его обыскав на предмет капсул с ядом, вынесли тело сначала из кабинета, а чуть позже, под видом «потерявшего сознание от переутомления на работе», и вовсе вывезли с Литейного в одну из ведомственных клиник…

- - -

А через несколько минут, когда дежурный по Управлению передал полученную информацию в оперативный отдел и там прочли послание, оставленное именно для них, а чуть позже, войдя на указанный почтовый ящик, просмотрели документы, были подняты на ноги оперативные службы и по адресу, что продиктовала женщина, по ночному городу помчались две машины с оперативными работниками…

Утро следущего дня. Санкт-Петербург.

- Как же хорошо спится в своей постельке, - открыв глаза, девушка потянулась до хруста в суставах. Потом, неосознано, просканировала квартиру.

- «Так. Братец ещё сопит, папа тоже, а вот мама на кухне делает на всех наши любимые оладьи. Мамочка, любимая, как же я соскучилась по тебе. Родной мой человечек. Тёплый комочек»…

Женщина, что стояла у плиты, внезапно почувствовала в груди тепло, которое стало распространяться во все стороны.

- «Ну вот, один мой малыш проснулся. Судя по всему, дочка. А второй спит как медвежонок. Да и половинка сопит – его похрапыване слышно даже через закрытую дверь на кухню. Но всё равно надо всех будить – минут через десять закончу последнюю партию и накрою на стол. Не холодное же есть».

- Привет, Тошка, - сестра, заскочив в соседнюю комнату, с разбегу прыгнула на кровать, да так, что парня подбросило вверх. – Хватит сопеть. Мама оладушки делает, так что будь готов стартовать. Кто первым сядет, тому больше достанется.

- Неугомонная ты, сестрица. Нет, что бы дать усталому путнику ещё посмотреть красивые сны, так нет же – сама не спит и другим не даёт. Поганка, одним словом. Я тут видел такой сон…

- Опять та девица снилась? Как чувствую, сны явно с эротичесикм уклоном. Так? Признавайся!

Девушка с размаху села на живот парня и стала его трепать.

- Подожди немного и увидишь свою зазнобу не во сне, а наяву. Может она и не такая красавица, что ты себе понапридумывал. Или голос как у простывшей вороны, или ноги кривые. А может она… карлица или каланча какая.

- Рин. Ну что ты скачешь на мне как на коне? Я, во-первых, в туалет хочу неимоверно, а во-вторых, не надо огворить о человек плохо, если его не знаешь.

- Ты прям как папа стал говорить. Сразу видно, что его слова попали в нужное место, но добиралось окольными путями.

- Это в какое-такое место, а?

- В такое, что до центра мозга слова шли очень-очень долго, чуть ли не с полсуток. Если б в уши, то процесс длился бы намного короче. Ой! Ты что щипаешься? Прикрати. Тошка, паразит, опять синяки останутся. Хватит, кому сказала, иначе обижусь и не буду с тобой разговаривать.

- А ты не скачи на мне. Брысь отсюда! У тебя минута, пока я не встал, иначе умываться будешь уже после завтрака.

- Ты не посмеешь! Ой!!! Ну хватит и в самом деле щипаться. Подожди… Ты серьёзно по поводу ванной? Тошка, гад, стой на месте. Я первая!!!

Умелой подсечкой уложив вскочившего парня вновь на постель, девушка метнулась к дверям и только летевшая ей в спину маленькая подушка немного изменила направление её движения. Перехватив в воздухе мягкий «снаряд», она, не оборачиваясь, метнула его назад, точно попав в голову удивлённого парня.

- «Вот оторва. И «повезёт» же какому-нибудь несчастному жить рядом с этой девушкой. Хотя… Она порядочная и добрая внутри…»

- «Именно что добрая», - донеслась мысль сестры.

- «Как крокодил, – хмыкнул парень. – Пока до нутра доберёшься, сожрут без кетчупа»…

- «Как тебе не стыдно. А ещё братом называешься. Ты не брат, а так…»

- «Если сразу не разберешь…

Рину в горы тяни — рискни!

Не бросай ты её одну:

Пусть та в связке в одной с тобой —

Там поймешь... кто с тобой...»

- «Уже и Высоцкого приплёл. Вредный ты всё-таки, хотя… я всё равно тебя люблю».

- «И я тебя, малыш. Только долго ванную не занимай – на очереди ещё папа и я».

- «Папу пушу, а ты иди на кухне мойся. Знаю я твои утренние процедуры – две горсти воды в лицо и готов. Нам, девочкам, нужно время, что бы привести себя в порядок».

- «Ты папу тоже к девочкам причисляешь? Ну-ну. Я ему сейчас скажу, обрадую».

- «Тошка, ну какая же ты вредина… Всё, я закончила, выхожу. Иди, пока папа не занял».

- «Ну уж нет. Я вот сейчас доем последние аладушки, а потом и умоюсь».

Из ванной донёсся визг, и, хлопнув дверью, на кухню влетела Арина со сжатыми в гневе кулаками, но, увидев только маму, мгновенно расслабилась.

- Привет, мамуль. Ой, наши любимые оладушки!!! Спасибо, родная.

- Доброе утро, малышка. Ты бы хоть волосы причесала, а то похожа на ведьму, что с метлы слезла.

- Мам… Просто мой братец сказал, что доедает последнее, вот я и…

- Какие же Вы оболтусы, – улыбнулась женщина. – Вроде люди воспитанные, уже не детского возраста, с высшим образованием. Уже известны в медицинском мире, а на деле? Ведёте себя как два сорванца, которым максимум по десять лет, всё соревнуясь между собой кто лучше… Так и не выяснили до сих пор?

- Мы оба лучшие, - раздался голос от дверей и Антон, пройдя на кухню, сначала приобнял маму и поцеловал её, а потом сел на своё место. – Мы разные и, в то же время, одинаковые, хотя и составляем одно целое. Так что эти соревнования закончились давным-давно с условием, что пока вместе, не будем выяснять кто лучше, а кто чуть хуже.

- Не поняла твоих слов, - свела брови Настя. – Что значит пока Вы вместе? А потом?

- Мам, - улыбнулся парень. – Моя сестрица совсем уже большая. Ей семью надо создавать, да и тебя бабушкой делать. А я уж как-нибудь… Сначала посмотрю на того беднягу, что будет мучаться и уже буду решать – а надо мне такое или нет…

- Антон, - одновременно воскликнули мама и сестра. – Замолчи сейчас же!!!

Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.

- Ты настоящая поганка, братик, - как можно говорить обо мне так плохо?

- И в самом деле, Антон, - поддержала мать дочку. – Ты Арину знаешь чуть ли не с рождения, неужели она такая плохая?

- Мам, - парень сдвинул брови в изумлении. – Не понял твоей фразы. Что значит, чуть ли не с рождения? Я её знаю ещё ДО рождения. Сестрица ещё в твоём животике пихалась ногами и не давала мне вылезти первым. Ты думаешь, с того времени её характер изменился? Поверь, если изменился, то не в лучшую сторону.

- Ладно, хватит трепать языком, - улыбнулась Настя. – Я в плошки уже положила Вашу любимую «бурду». Имею в виду сметану с клюквенным вареньем. Приступайте, а я пойду отца разбужу.

- Не надо меня будить, уже разбужен Вашим воплями, - деланно нахмурившись, Сергей Павлович сел за стол. – Я-то думал, что будете спать до обеда, но никак не предполагал, что вскочите в восемь утра. Хоть выспались?

- Угу, - пробурчали его дети, запихивая в себя чуть ли не целиком оладьи, уже измазавшиеся сметаной по самоые уши.

Настя сидела и с любовью смотрела на детей, стараясь насладиться их присутствием. На её лице иногда мелькала какая-то непонятная улыбка, которую женщина всё время пыталась скрыть.

- А ты что изумленно смотришь на детей? – спросила супруга Сергея Павловича. – Не бойся, я тебе отдельную тарелку припасла. Знаю ведь, что малыши не остановятся, пока всё не сметут.

- Мам… - с укором промычали двойняшки.– Так не честно.

- Как раз честно, - улыбнулся отец. -Вы, вон, на последню оладушку смотрите как два голодных зверёныша, небось, про себя ругаясь и решая кому она достанется, так? Не думаю, что заглатывая в таком бешеном темпе всё, что лежит на тарелке, Вы вспомнили о том, что и Вашему отцу тоже хочется позавтракать.

- Пап, - опять промычали дети и родители захихикали.

- Вы с нами уже столько лет, что знаем все Ваши повадки. И если бы я не спрятала завтрак для папы, то Вы его проглотили бы точно также. – Настя улыбнулась, глядя, как её дети аккуратно разделили поровну последнюю оладушку и сьели с такой жадностью, словно она изначально была лишь одна.

- Так… - проворчал отец, глядя на две голодные физиономии, которые, не отрываясь, смотрели, как во рту папы пропадали одна за другой оладьи, буквально сглатывая после исчезновения очередной. – Вы своё сьели, так что не надо смотреть мне в рот, словно Вас сегодня не кормили вообще. Встали, поблагодарили маму, и вымыли за сосбой посуду.

- Вот так всегда… - грустно вздохнула девушка. – Самое вкусное папе, а нам…

- Ринка, как ты можешь такое говорить? – всплеснула руками Настя.

- Настенька, успокойся. – Сергей Павлович улыбнулся. – Неужели ты не понимаешь, что эти засранцы-проглоты издеваются? Знал бы, что они голодные, так своё бы отдал, но нет. Они вчера вечером каждый съел за раз по полтора суточного пайка, представляешь? Того, что на целый день рассчитан для питание взрослого мужчины. Ладно, сын, а дочь меня удивила. Более того, точно такими же глазами смотрела и вчера в мой рот. Уверен, что они наелись сейчас, тем более того, что любят больше всего, поэтому успокойся и лучше скажи – а ты сама-то поела?

- Я? – как-то смутилась женщина, – если честно…

- Ну, вот… Опять ты себя забыла, – проворчал Ярый и отодвинул от себя тарелку. – Давай делится почестному. Это – твоё.

- Нет, - запротестовала женщина. – Я сейчас себе что-нибудь приготовлю.

- Мам, - улыбнулась дочь и из-под стола вынула тарелку с десятком оладьев, протягивая маме. – Ты словно не родная. Неужели думаешь, что мы не подумали о тебе и папе? Мы ж дурака валяли, а зная тебя, были уверены, что ты опять о себе забудешь. Кушай, просим, а что бы не смущать, глядя тебе в рот, поговорим о ближайших планах.

Настя смутилась, когда к ней подсунули две тарелки, но в её груди стало тепло и радостно…

Когда мама стала есть, Антон, дёрнув за руку захотевшую было встать сестру, усадил обратно на сул.

- Пап, ты дома на какое время? Пара дней есть?

- Думаю, неделю буду свободен, хотя и с отлучками.

- Тогда предложение, что у нас возникло пару дней назад. А не свалиться ли нам на голову к Катьке? Ты сам же такое не предложишь, а мы вот решили, что пока все вместе, будет здорово их повидать. Не против?

Сергей Павлович обменялся быстрым взглядом с супругой и оба улыбнулись.

- Не знаю, совпадение это или нет, но мы сами вчера вечером говорили об этом и хотели утром предложить совместную поездку Вам.

- Здорово! – улыбнулась Арина. – Давно их не видели и сами немного развеемся.

- Ну да… - протянул мужчина. – Это Вы такие постоянно занятые, а вот для родных времени нет. К тому же, насколько знаю, и Олег на месте, а сегодня, вроде, и Свар должен вернуться в город.

- Так он вроде как накануне сюда приехал? – недоумённо спросил Антон. – Или вновь куда умотал?

- Так Вы сами его нагрузили новостями настолько, что тот в Питере пробыл час, а потом вновь улетел.

- И куда? – поинтересовался парень.

- Не в курсе. Мне, как понимаешь, он не докладывал.

В кабинете зазвенел телефон и Сергей Павлович, встав из-за стола, поблагодарив супругу за завтрак, вышёл, плотно закрыв за собой дверь.

- Мам, а Катя, ребята, как? Созврнивались?

Женщина улыбнулась.

- Два дня назад разговаривали. Они сейчас на даче, а вот послезавтра возвращаются в город – детишкам в школу, а Катюня на работу. Девочка сама просила Вас к ней привезти – скучает без двух великовозрастных балбесов, которые её совсем позабыли, да и ребята постоянно о Вас спрашивают. Тоже скучают.

Арина мечтательно улыбнулась.

- Тогда потихоньку собираемся и к ним. Я сейчас посуду помою и…

- Рин. Я сам помою, а ты иди, рисуй на себе крастоту, иначе перепугаешь племяшек.

- Фу, Антон, как тебе не стыдно, - упрекнула мама.

- Мам, он просто завидует моей красоте с самого детства. Я ведь взяла от тебя самое лучшее, а вот ему осталось то… что во мне уже не поместиось.

Брат с сестрой посмотрели друг на друга и захохотали.

- Дураки Вы оба, вот что я Вам скажу. – Настя нахмуриалсь. - Ваша пикировка мне зачастую непонятна.

- Мамочка, - сын и дочь, подскочив, обняли маму. – Мы же любим безумно друг друга и понимаем, что, по сути, мы одно целое. Дополняем друг друга во всём. И не будь одного – другой просто станет калекой, понимаешь? Уже не будет той полноты чувств, эмоций, восприятия мира таким, каким его мы именно вместе чувствуем. И работать больше не сможем. Как бы тебе сказать… Представь, что у гениального хирурга вдруг отрезали одну руку. Сможет он оставаться таким же? Нет. Вот так и с нами. Прости, родная, но наша пикировка что-то вроде каждодневного ритуала, когда мы тем самым стимулируем наши эмоции и чувства. Могли бы и про себя, но дома ведь закон – мысленной речью не пользоваться, когда рядом мама и папа.

- Это так, - согласилась Настя. – Иначе я с отцом чувствуем себя неполноценными. А это не совсем приятно осознавать.

- Мамусь, так таких чуть ли не сто процентов на планете. – Дочь улыбнулась и прижалась щекой к маминой щеке. – Это не Вы ненормальные, а Мы. Кстати, мамумль, я хочу тебе открыть страшную тайну – мой братик, кажется, влюбился.

- Рина, стоп! – рявкнул парень. – Не переходи дозволенного, прошу. И не надо маму грузить тем, что и мне ещё совсем непонятно.

- Сынок, правда? Она красивая? – Настя в удивлении посмотрела на Антона, который мыл посуду. – А кто она и откуда? Познакомишь? Я обещаю, что приму её как следует и вида не подам, даже если она мне совсем не понравится, честное слово! Только потом тебе скажу.

- Знаете что… - покрасневший парень сначала набрал воздуха в грудь, что бы выскать всё сестре, а потом, вдруг, рассмеялся. – Мам. Я не знаю кто она и что она. Вон, возьми свою дочь под ручку и уведи её в девичью. Пусть там моя сестрица-сорока расскажет всё как было.

- Арина знает её и видела? – удивилась мама и, более ничего не говоря, схватила руку дочери и потащила в комнату под еле слышное всхлипывание сына.

- - -

- Эта та особа, что была на рисунке? – раздался голос, и парень чуть не подпрыгнул на месте от неожиданности, не заметив появления отца.

- Да, пап. Она у меня не выходит из головы. Я вот что хочу сказать… после того, как увидел её в воспоминаниях того парня, ну, ты понял, между нами словно появилась какая-то связь. Не понимаю до конца свои чувства и мысли, но складывается впечатление, что та девушка посильнее нас с Ариной будет. Что-то в ней есть такое… непонятное для меня, словно она не человек…

- То есть как не человек? – удивился отец.

- Я не правильно выразился. Она человек, но не отсюда, не с нашей Земли. Она больше похожа на Свара. Понимаешь, мне трудно объяснить и передать словами то, что чувствую, но в её образе, взгляде, в её глазах больше от нашего Древнего, чем от обычного человека. Очень жаль, что нет с собой рисунка – я бы его обязательно показал нашему предку.

Ярый-старший насторожился и стал похож на приготовившегося к прыжку волка.

- Ты думаешь, что это может быть ещё один представитель из ТЕХ времён?

- Не знаю, но вряд ли. Слишком она юная и взгляд какой-то с одной стороны заинтересованный и не зашореный, а с другой - в её глазах вселенская печаль. Я вот сегодня утром, в полудрёме, пытался сам разобраться, что в ней такого особого. И, знаешь, внешне, кроме красивого лица, нет ничего, а вот когда начинаешь акцентировать внимание на деталях, то вся мазаика рассыпается и понимаешь, что перед глазами нечто иное, непривычное. И ещё, пап. Я говорил сестре и повторю снова – у меня сложилось впечатление, что те двое ищут встречи с нами. Непонятно для чего, но я в этом почему-то уверен. Более того, сегодня появилось предчувствие, что те двое вскоре приедут к нам в город и будут пытаться попасть на приём именно к нам в клинику. Слушай, меня тут осенило. А ты можешь по своим каналам попросить прислать копию того портерта? Понимаю, что это будет не оригинал, тем не менее. Хочется надеяться, что тот нелюдимый монстр из пыточной тебе не откажет.

- СЫН!!! – рявкнул отец так, что у Антона из рук чуть не вылетела последняя вымытая тарелка. – Не смей говорить о людях, которых не знаешь, подобным тоном.

- Прости, пап, – парень смутился. – Я не прав, признаю, но тот…

- «Тот», будет тебе известно, один из лучших следователей в бывшем Союзе, да и сейчас, пожалуй. Он профессионал своего дела и предан стране не менее чем ты, только не на словах, а на деле.

- Папа! – взорвался Антон.

- Помолчи, – прервал отец. – Ты пока больше декларируешь свою любовь к Родине, а Иван Итванович на деле доказал это за многие годы и сейчас, будучи на пенсии, никогда не отказывает в помощи, когда его просят. Между прочим, он один из немногих, кто до сих пор носит с собой партбилет и верен тому государству, которое паскуды растащили на части. Я с ним сталкивался несколько раз по работе и знаю, чего он стоит, так что не мели языком попусту.

- Папа, я не хотел никого обидеть, прости, - смутился Антон. – Так его и в самом деле зовут Иван Иванович? Это не?...

- Нет. Это его настоящие имя и отчество. Будешь смеяться, но и фамилия у него Иванов. Да, именно так. Тебе смешно, вижу, а вот если кадры с «другой стороны стола» узнавали, что их делом займутся «Три Ивана» теряли всяескую способность врать и юлить, такая об этом человеке шла молва. Он не палач, а именно что профессионал. Знал бы ты, скольких людей, благодаря его работе, оправдали и вернули к нормальной жизни, а скольких обортней он вскрыл и посадил… Он честен и неподкупен в степени абсолют. Таких людей и таких профессионалов, увы, сейчас практичеки нет.

- Я прошу прощения, что обидел твоего знакомого. Тем не менее, сможешь сделать запрос?

- Кто о чём, а ты о своём. Попробую. Но и ты мне в ответ поможешь. Согласен на такой бартер?

- Опять забраться к кому-то в башку? – уныло спросил Антон.

- Да. Причём сделать это надо прямо сейчас, не отлагая. Кстати, информация касается тебя лично.

- То есть?

- Ты мне сам вчера подал идею узнать, кто из местного Управления «подогнал» к Вам девушку. Светлану, кажется? Так вот. Вчера в Москве, Питере и ещё нескольких городах, стали происходить странные самоубийства среди высокопоставленных сотрудников не только силовых структур, но и депутатов и сотрудников аппарата Кремля. К тому же наша служба отметила нездоровое оживление некоторых банкиров и бизнесменов, которые, словно на пожаре, бросая чуть ли не всё «честно заработанное», рванули за границу.

- Заметают следы? А та дама, что мы у дороги отключили, заговорила?

- Её через пару дней привезут сюда – распоряжение с самого верха. Более того, расследование всей этой мутной истории поручено именно Питерскому Управлению.

- Не доверяют Москве?

- Почему не доверяют? Думаю, что это неправильно слово. Скорее, перестраховываются. Наверняка в столице остались некоторые кадры, которые смогут помешать распутать клубок.

- И Иван Иванович тоже приедет? – ухмыльнулся Антон.

- Зря лыбишься. Он, как мне стало известно, назначен руководителем следственной бригады, поэтому с ним ещё встретишься. Более того. Я прошу лично и передаю просьбу от большого колличества людей, что бы Вы его подлечили. Сумму назначишь сам, меня так и просили передать.

Сергей Павлович произнёс последние слова с какой-то брезгливостью, отвернувшись от сына.

- Папа, - Антон хотел было возразить, но вовремя остановился, задав совсем другой вопрос. – Что за человек, которого нам приготовили?

- Полковник местного Управления, который под видом шифровки переслал в Главк кодовое слово, которое привело к инфаркту одного из генералов. Сам же пытался застрелиться, но посколько с недавних пор находился под наблюдением, его личный пистолет в сейфе был выведен из строя. Так что красиво уйти не смог. Полковника взяли буквально через пару секунд после попытки самоубийства. В одежде была найдена капсула с цианидом. В данный момент этот деятель в одной из ведомственных клиник. Созние у него отсутствует и на раздражители не реагирует. Судя по всему – тоже сработала «закладка», но что-то пошло не так… Скажу тебе несколько больше, чем ты должен знать. В Москве рассекретили запись последнего телефонного разговора покойный ныне генерала - тот не пошёл на предательство Родины, а послал всех далеко, но вот триггер-код, переданный по обычному служебному каналу, пережить не смог…

- То есть НЛП сработало на все сто процентов?

- Поясни.

- НЛП - нейролингвистическое программирование, о котором большинство врачей отзывается как о псевдонауке, однако сам метод, как бы его ни называли, существует с давних времён. С его помощью можно не только контролировать самого себя, внушая определённые нормативы или запреты, но и расширять сознание, что увеличивает возможности мозга как для решения практических задач, так и для самопознания. Похожий процесс, например, используют люди, практикующие йогу. «Процесс просветления», как они называют свою медитативную практику, именно и строится на основе самостоятельного нейропрограммирования, которое помогает достичь высшей ступени – состояния самадхи, при котором индивидум освобождается от земных страстей и проблемм, получая итоговый результат не от процесса мысленной деятельности, а напрямую от природы. К чему тебе рассказываю? Человек, который способен воздействовать на других, не касаясь самого тела, а напрямую воздействовать на мозг, открывая его так легко, словно свой кошелёк, без труда может вложить туда как нужные знания, так и наоборот, извлечь ненужное. Так что все «закладки», которые встречаются, сделаны подобными людьми. И вместе с комплексом запрограмированных действий вкладывается и кодовое слово, услышав которое человек становится биороботом, действую по строго определённому сценарию. К слову. Знаю, что таким «спусковым крючком» может быть необязательно слово или фраза. Это может быть какая-нибудь малозвучащая мелодия или запах редкого цветка… Вообщем, всё что угодно. Основная же опасность – что бы «клиент» совершенно случайно не столкнулся с триггером в повседневной жизни… Что же касается нашей действительности - такие «закладки может сделать и высококвалифицированный «мозголом»-психиатр, владеющий в совершенстве методами гипноза, отмечу, при длительном воздействии на пациента в идеальных условиях. В слова «длительный» я вкладываю не одновременную продолжительность, а, скажем, при постоянном контакте со своим подопечным можно воздействовать кратковременно, по 2-3 минуты в течение месяца. Результат может быть даже лучшим, нежели воздействовать час без перерыва. Как потом привести человека в исходное состояние? Так называемая «закладка» не может быть одномоментно убрана из головы. На это требуется время… много времени. Если же убирающий внушение будет неаккуратен или станет торопиться, то результат – быстрая смерть пациента или же «аварийное» срабатывание внушения. И в том и другом случае возврата к предыдущему состоянию уже не будет никогда... Мы, к сожалению, к числу таких крутых специалистов не относимся, поэтому можем лишь «заглянуть» внутрь памяти, не вмешиваясь в саму работу мозга.

- Ты мне это всё так подробно рассказываешь, словно я полный профан во всём этом.

- Ты не профан, а, так скажем, "чайник". Вроде знаешь или слышал что-то, а всё по верхам... Ответь мне на такой вопрос - почему ты сам не можешь или не хочешь задействовать свой ДАР? Ты ведь не один и не два раза искал людей и результ, насколько знаю, был положительным?

- Сын, - Сергей Павлович смутился. – Понимаешь, тут такое дело. Ты прав. Я пользовался Дарм не один и не два, а больше десяти раз. И последний чуть не закончился совсем плохо. Я не мог найти пути назад, понимаешь? Слепок нужного человека нашёл, определил его координаты, а ниточку, что связывало сознание и тело… потерял, точнее, она стала настолько тонкой, что мне не удалось её увидеть… Хорошо, что лежал в нашей клинике под наблюдением врачей и те, поняв, что всё пошло не так, сразу подключили меня к аппаратам, поддерживающим жизнь, а чуть позже связались с людьми, чьи номера телефонов я предусмотрительно оставил.

- И?

- Несколько дней без сознания, пока Белый не смог собрать в клинике Свара и Всеволода, а чуть позже не приехал отец Никифор, который меня учил как безопасно покидать тело, так же и безопасно в него возвращаться.

- Это было после Нового года, когда ты «уехал в командировку», а вернулся настолько больным, что мама от тебя не отходила пару недель?

- Да.

- Извини, папа, но ты… Блин, еле сдержался, что бы не сказать всё, что думаю. Ты даже не «чайник», а нечто менее образованное. Нет слов. На языке только маты и ругательства. И почему ты не позвал на помощь нас, своих детей? Было стыдно или страшно за последствия? Какой же ты дурной, папа. Прости, не ожидал от тебя такого. Ты хоть в курсе, что после отрыва от тела повторять подобное нельзя минимум два-три года? Это, надеюсь, тебе озвучили твои наставники? Теперь понимаю маму, что все дни, которые её муж был в «командировке», плакала навзрыд с утра до утра, говоря нам, что ты умираешь. Она чувствовала твоё состояние, но не знала как помочь. Ты хоть понимаешь своей головой, что мог натворить в семье, не думая о ней совершенно, потому что все твои мысли отданы работе? И Белый и Свар… С этими… я поговорю сам, и не спорь. Мы могли тебе помочь, уверен в этом, хоть только раз выходили из тела. Но в тот раз совершили дурацкую глупость, которую намного позже осознали в полном объёме... А сейчас… Принцип-то известен, да и было бы нас двое… Ладно, давай собираться. Раньше закончим – раньше поедем к Кате. Надеюсь, что этот разговор более не повторится и в твоей седой голове хватит здравомыслия более не делать таких глупостей.

- Сынок, - Сергей Павлович как-то осунулся и смотрел в пол перед собой. – Маме только не рассказывай, прошу тебя. Да и с сестрой не делись - не сможет утаить перед мамой. Я тебя очень прошу.

- Хорошо, пап. Сейчас поднимайся и приведи себя в порядок. Ты даже сейчас, только вспоминая о прошедшем, бледный как смерть. Представляю, как ты выглядел ТОГДА…

- Спасибо, сын. Я тогда в ванную, а ты зови сестру. За нами выслали машину, так та, наверное, или стоит у дома или вот-вот подъедет.

- - -

Антон, зайдя в комнату к сестре, увидел своих любимых женщин, сидящих на кровати и о чём-то тихо разговаривающих.

- Мам, прости, что отрываю от тебя подружку, но нам с сестрой и папой надо будет на пару часов отлучиться. Не волнуйся, скоро вернёмся и поедем в гости. Ты же пока собери в дорогу что нужно. Я, если честно, рассчитываю на поездку с ночёвкой. Продукты, если надо, купим по дороге и сразу оговорюсь – едем все и папу здесь не оставим. Хоть пару дней, но время проведём вместе, полной семьёй. Арин. Сейчас едем на работу. Настраивайся на аналог, что был вчера вечером. И изобрази из себя вновь мегеру – нужен контраст.

- Понятно… - протянула девушка и с её лица сползла привычная улыбка. – Это папа попросил лично?

- Не совсем. Это касается, как я понял, последствий вчерашнего возвращения в город.

- А что вчера было? – заинтересовалась Настя. – Вы мне так ничего и не рассказали о поездке в Москву.

- Да что-то непонятное, мам, – улыбнулся Антон. – Судя по всему, мы настолько себя хорошо показали, что нас не хотели отпускать, пока не вылечим чуть ли не всех больных в городе. Пришлось вырываться из одушающих объятий.

- Какашка ты, сынуля, - иронично улыбнулась Настя. – Как будто я не понимаю, что Вы попали в какую-то передрягу, после которой стало лихорадить всю страну. Мне вчера весь вечер звонили с разных городов и взволнованно спрашивали - приехали Вы или ещё нет. Так что не надо вешать маме лапшу на уши. Неужели думаешь, что рядом с тобой настолько дурная и глупая женщина, которая ничего не видит, не слышит и не понимает?

- Мамуль, - потянулся к Насте сын, но та легко, но звонко ударила по его протянутым рукам.

- Вот когда поймёшь, что мне можно доверять, и осознаешь, что мама есть мама, и она одна у тебя, тогда и разрешу себя поцеловать.

- Мамочка, но мы просто не хотели тебя расстраивать, - потянулась Арина к матери, но Настя вновь отшатнулась.

- Дети. Доверие и искренность в общении должены быть обоюдны. Иначе это не семья, а просто совместное проживание под одной крышей. И вспомните, наконец, что я как была, так и осталась ЗАЩИТНИКОМ, кстати, выше Вас рангом. И форму свою поддерживаю постоянно в отличие от Вас. А сейчас забирайте отца и проваливайте по своим секретным делам, о которых даже матери не можете ничего сказать. И последнее. Если Вы до часа дня не вернётесь – я одна поеду к Кате, ясно?

Выйдя из квартиры, все трое остановились у лифта и посмотрели друг на друга.

- Чего это сегодня с мамой? – удивлённо спросила Арина. – Со мной была как всегда – нежная и близкая, а как зашёл Антон, так её словно подменили…

- Мама обижается, что Вы с ней не делитесь своими радостями и тревогами, - грустно ответил Ярый-страший. – Ей и со мной одним не сладко, а тут и вы резко повзрослели, став более замкнутыми. Мама есть мама. Она всегда переживает за детей, какими бы те ни были. Ей и горести и радости нужны – тогда она чувствует себя сопричастной к жизни детей, а не кухаркой и уборщицей в общем доме.

- Пап, как ты можешь такое говорить? – возмутилась дочь. – Мы ведь делимся…

- Арин, папа прав, - перебил сестру Антон. – Прав во всём и нам надо вести себя иначе. Мама – это самое близкое существо на всём белом свете, что у нас есть.

- Мама и папа, - поправила брата Арина.

- Да. И папа…