Одна судьба на двоих

Глава 17.

Санкт-Петербург. Частная клиника.

Утро следущего дня.

Около семи утра Антон внезапно открыл глаза и, не сразу осознав, где находится, дёрнулсявсем телом. Спустя секунду расслабился – над головой были привычные серо-голубые потолки и на стенах светлые обои.

- «Так. Мы в клинике. От чего тогда так сердце ноет в предчувствии чего-то нехорошего? Хотя, как вижу, сестрёнка рядом сопит, скрутившись в клубочек словно котёнок. А мне пора вставать, коль сна ни в одном глазу. Надо подготовиться к трудовому дню. Перекусить что-нибудь не помешает, да и почту посмотреть на служебном компьютере пора – может, пришло что срочное»…

Он слез с кровати и, подняв с пола брошенную куртку, тихонько вышел из комнаты ожидания, которую они заняли сегодня, в час ночи попав в клинику, потревожив охранника и открыв служебное помещение своими ключами. Таких комнат при клинике, оборудованных наподобии гостиничных номеров, было все три, но на данный момент две из них заняты пациентами, а вот третья, к их радости, казалась свободной.

Антон аккуратно прикрыл за собой дверь и прошёл в кабинет. Включил комп и, пока тот просыпался от недельного простоя, умылся и, сунув вилку электрочайника в розетку, сделал пару бутербродов и кинул в чашку три ложки растворимого кофе с ложкой сахара. Когда вода вскипела, налил в чашку воду и, подхватив её и тарелку, сел перед монитором.

Почтовый ящик как всегда был забит всяческим мусором – различными предложениями о сотрудничестве от непонятных организаций, которые ну никак не имели отношения к медицине. Быстро просмотрев почти сотню писем, большинство из которых сразу сбросил в мусор, оставил лишь пять, которые его заинтересовали, что были отправлены из Молдавии, Франции, Испании и Японии.

Французы и испанцы, как и ожидалось, предлагали контракты на совершенно фантастических условиях, хотя ни в одном, ни в другом письме не были указаны сроки, лишь расписаны «плюшки», на которые неопытный человек клюнул бы сразу. Посколько голова ещё не работала как надо, письма перебросил в другой ящик для дальнейшего вдумчивого просмотра, а вот письмо из Японии его позабавило - тот узкоглазый, с кем «познакомился» в Москве, вызывал Антона на ментальный поединок к себе в Японию, что было-таки странно само по себе – по правилам любого представительства Братства, он сам, лично, должен был приехать в Россию, согласившись на абсолютно все условия вызываемого. Чуть подумав, Антон не стал сразу удалять столь забавное письмо, а переслал его Всеволоду – Главе Кругов Братства России, сделав приписку, что он, мол, согласен на поединок, но только на территории России и предварительно согласованных условиях.

А вот прочтя письмо из Молдавии, задумался. Вроде в тексте и не содержалось ничего оскорбительного и дурного, но всё письмо пронизывала единственная тема - требование о моральной компенсации, в связи с потерей двух десятков сотрудников из-за его «необдуманных и не оправданных по своей жестокости действий». Как понял Антон - письмо это было написано и отправлено лично руководителем школы-интерната, которая, кроме финальной расшифровки, нигде не упоминался иначе, как «Школа». Именно так – с большой буквы и без подробностей. В письме были выдвинуты требования чуть ли не в приказном порядке прибыть в недельный срок в столицу Молдавии для «исправления допущенных ошибок». Для чего, на какой срок – нигде не было указано.

Антон прикрыл глаза. Просто удалять такое письмо он не решился – хотя рука так и тянулась к мышке компьютера. Писать ответ, подумав, тоже не стал, а, сделав скрин с экрана, отправил само письмо на принтер. Что с этим делать дальше, пока не придумал, хотя кое-какие мысли у него в голове и появились. Решив, что с утра всё же сделает звонок человеку, который хоть и не являлся непосредственным начальником отца, но имел достаточный вес в Питере решить сразу несколько неотложных вопросов, в том числе и с поиском двойняшек и попыткой их задержания, а ночью они именно с такой ситуацией и столкнулись, когда машину остановили недалеко от вьезда в город и пытались осуществить досмотр. Но вот сканер, что предназначался для просвечивания грузового транспорта, судя по всему, неожиданно для всех проверяющих, вышел из строя чуть ли не за одну машину до них.

Антон улыбнулся, вспомнив, как забегали сотрудники полиции вокруг очереди из грузовых машин. Он, в принципе, ничего не сломал в чужой электронике, но с помощью сестры впервые в их практике попробовал воздействовать на самого оператора, который, в итоге, вроде как по собственному решению устроил внеплановый перекур и, выключив аппаратуру, заявил остальным, что из-за перегрева технике нужен перерыв в работе минимум на пару часов. Естественно, что на такое длительное время скопившееся немалое колличество грузовых автомобилей задерживать не стали и осмотр стал проводиться чисто визуально – где, при возможности, его вообще могли провести. А в той самой машине, где прятались двойняшки, кузов был забит грузом от пола до потолка. Водитель, правда, предложил полицейским, коль тем столь необходимо провести досмотр, самим выгрузить весь груз из кузоав и потом загрузить обратно, но вот сам от участия в этом мероприятии отказался категорически, предоставив справку о недавно перенесённой операции, тем более что основная масса товара состояла из габаритных и тяжёлых мебельных панелей. У самых же дверей были размещены паллеты с кафельной плиткой, которые без погрузчика вынуть из машины было ой как нелегко – лишь руками, по одной упаковке, да и заняло бы это продолжительное время.

Около часа ночи, уже в городе, Михаил, водитель грузовика, откинул вперёд сиденья в кабине и, подняв перегородку, помог вылезти из спального модуля девушке и парню. Извинившись, что не может доставить их прямо к назначенному месту, так как большим грузовым машинам запрещено появляться в центре города, высадил пассажиров недалеко от Обводного канала, напоследок пожелав хорошо добраться. А двойняшки, поймав такси, через полчаса уже были в клинике, где почти сразу легли спать…

А сейчас, продумав свои дальнейшие действия, пока ещё позволяло время, решил воспользоваться недавним советом деда и набрал на телефоне номер.

- Утро доброе. Семён Николаевич? Не разбудил? А то могу позже перезвонить. Беспокоит Антон Ярый.

В трубке разжалось что-то наподобии хрюканья, а затем чуть слышный смех.

- Надо запомнить последовательность вопросов и построение фраз. Теперь уже не сплю благодаря Антону Сергеевичу. Спасибо за столь прекрасное начало рабочего дня. Слушаю внимательно.

- Рад стараться, господин полковник, – Антон улыбнулся, глядя картину, одиноко висевшую в кабинете, на которой было изображено лесное озеро в ночи, на берегу которого сидела русалка, расчесывающая длинные волосы, невольно вспомнив вчерашнюю встречу и словесную перепалку с Русланой. – У меня просьба нижайшая, а заключается в следущем – не могли бы Вы ко мне прислать, скажем, к девяти утра, двух-трёх человек. Да не простых, а ныне действующих, из Конторы. Тех, кто сегодня свободен. Понимаю, что просьба непростая, но вот со вчерашнего дня что-то понадобилось именно этой организации от меня. Да так, что чуть ли не посты поставили по всем дорогам, что бы отловить наши тушки, да доставить под ясные очи отца нашего. А мы сами ну никак не желаем этого свидания.

- Антон. Не понял… - Голос в трубке затвердел. – Это что, вы где-то накосячили по крупному?

- А вот и нет, как я понимаю. С отцом поговорили по телефону вчера, так тот чуть ли не в приказном порядке повелел нам, точнее мне, явиться перед ним. А мы с сегодняшнего утра начинаем работу в клинике. И так уже неделю с гаком провели без пользы для себя, а трудясь на благо отечества, мотаясь по городам и весям, демонстрируя свои умения. Денег заработали минимум, а нервов своих поистрепали знатно.

- Ты о истории с конвоем?

- Вот видите, Семён Николаевич. И Вы, как глава силового блока Питерского отделения Братства, тоже в курсе наших дел. А если серьёзно, то объясню детали. Я сегодня должен сделать пару звонков по поводу именно того происшествия и именно что в Контору – внезапно появилась новая информация, которой необходимо поделиться с компетентными людьми, а вот что последует за этим, не знаю. Вдруг сюда прибудет группа захвата по мою душу, а я ведь не стану покорно следовать туда, куда меня поведут. Самое главное, что и не знаю для чего вообще нужен, а такой информацией со мной поделиться никто не пожелал. Вот и прошу Вас, что бы уже на месте люди из Братства объяснили визитёрам, что силой меня взять не будет возможно. Пострадают при таких действиях многие, да и не факт, что одним из них буду я.

- Если прибудет группа захвата, то трое наших погоды не сделают.

- А мне и не надо, что бы парни тут стояли насмерть. Они нужны лишь как переговорщики, да дали мне время сделать пару звонков нужным людям. Но это я так, на всякий случай. Если честно, прошу их, скорее, для собственного спокойствия. Думаю - если бы была цель нас задержать силовым способом – мы уже лежали бы под дулами автоматов мордой в пол и с наручниками на руках.

- Я тебя понял, Антон. Скажем, через час три-четыре человека у тебя будут. Но предупреждаю сразу – без оружия и на прямое столкновение с сотрудниками при исполнении не пойдут. Задержать на время задержат, но потом отступят.

- А мне другого и не надо. Внутрь парни пусть не заходят – снаружи постоят, для «мебели». Спасибо за понимание и всего доброго.

- Всего, Антон. Как пароль от прибывших – мой позывной. Помнишь его?

- Помню. Как такое не помнить? – рассмеялся парень. Всего Вам. И спасибо.

Антон откинулся и улыбнулся. «Лягушонок» - таким был позывной ещё с курсантских лет у здорового, метра под два ростом и весом чуть ли не под полторы сотни килограмм, отставного полковника службы внешней разведки. А всё потому, что на первых занятиях в училище он и прыгнул с места как лягушка – предварительно сев чуть ли не попу, оттолкнувшись с места мощными ногами и в полёте расставив ноги и руки в разные стороны…

Положив трубку на стол, включил на мониторе изображения видеокамер наружного и внутреннего контроля. В коридорах никого не было, а вот недалеко от входных дверей в клинику «нарисовалась» машина, которая была до боли знакома, но в такое время она здесь находиться не должна была. И, что странно, в ней явно сидел не один человек, но пока никто из неё не вышел и не позвонил в дверь.

Антон нажал на селекторе клавишу вызова охранника, а через секунду последовал ответ.

- Да, Антон Сергеевич. Я на месте. Нарушений нет, но вот машина, что припарковалась в паре десятков метров, мне не нравится, хоть номер знаком. Как понимаю, это Ваши родственники? Вы в курсе кто внутри? Может вызвать группу быстрого реагирования? Или полицию?

- Молодец что заметил. Машина наша, но вот кто в ней находится – вопрос. Ну, пока те сидят внутри и ничего не нарушают, пусть таки продолжают сидеть, хотя… знаешь, Саша, всё же вызови, на всякий случай, ГБР. Пусть экипаж будет поближе к нам на всякий случай. Да и заблокируй дистанционно все входы-выходы в клинику. Если что – я на месте в кабинете. Отбой.

- Сделаю, Антон Сергеевич. Отбой.

Закончив разговор, парень, глотнув кофе, не глядя протянул руку к тарелке с бутербродами, но там ничего не было. Посмотрев, убедился, что тарелка и в самом деле пуста. Задумался – он сам сьел или… Обернулся и никого в кабинете не увидел. Подошёл к двери – закрыта плотно, хоть и не на замок. Сделав вывод, что сьел всё неосознанно, сев обратно в кресло, допил кофе и откинулся на спинку,иногда мышкой переключая изображение с одной камеры на другую. Вокруг здания всё было спокойно, но вот какое-то неясное предчувствие так и не проходило, а, самое главное, он не знал откуда могут последовать неприятности…

- - -

- Доброе утро, братик, - в дверях появилась Арина, сонно хлопая глазами. – Ты что, вообще сегодня не спал? Ой, так вкусно кофе пахнет… Ты что, без меня уже позавтракал?

Антон крутанулся в кресле и, встретив щекой поцелуй сестры, ответно чмокнул ту в нос.

- Я спал, но проснулся недавно и решил посмотреть почту – там оказалось несколько забавных писем. После нашей демонстрации в Москве, обиженный япошка не решился от морального унижения кончить жизнь ритуальным самоубийством. Наоборот – вызвал меня чуть ли не на смертельый бой. Это, конечно, чисто восточная фигня - пролетает со своими желаниями. Ещё пришли письма из Франции и Испании. Те более конкретны – предлагают контракт с пятью нолями в евро, правда, без уточнений по длительности нашего прибывания у них. А вот это - самое интересное, - Антон вынул из лотка принтера письмо и подал сестре. – Прочти.

Через пару минут девушка подняла глаза на брата.

- Это, как понимаю, ТА школа, в которой училась наша бывшая сотрудница?

- Именно что. Да и люди, которые нас пытались уничтожить, или, как там написано, «привлечь внимание уникальных врачей для лечения тяжёлых неврологических и психических заболеваний у детей школьного возраста». Во вывернули, а? Потрясающие люди. То есть стрельба на поражение из гранатомётов – это они так привлекали наше внимание? И заметь, ни слова извинений в наш адрес. Наоборот – именно мы, просто так, махнув рукавом, словно Василиса Премудрая, уничтожив чуть ли не взвод боевиков, как здесь написано – «воспитанников и преподавателей детского дома», ещё и остались виноваты до конца своих дней за свои действия. У людей явно крыша поехала. Я вот хочу это письмо передать в Главк, Сан Санычу. По телефону лишь озвучу причину, а там пусть сам решает что к чему.

- Может Стасику позвонить? – Арина улыбнулась, вспомнив мужчину, которого знала чуть ли не всю сознательную жизнь.

- Стасику? Ты имеешь в виду полковника Терентьева? То же мне, «стасик».

- А что? – девушка улыбнулась, вспоминая, как мужчина при каждом посещении их семьи, не мог оторвать взгляда от их мамы, влюблёнными глазами ту чуть ли не пожирая. – Для меня он старинный лруг семьи, к тому же…

- Девочка, - Атон улыбнулся. – Я, видя твой мечтательный взгляд, догадываюсь что у тебя на уме, но мамы здесь нет, поэтому у полковника голова будет работать как надо. К слову – машина наших родителей уже как полчаса стоит неподалёку. Забавно, да? Приехали и сидят, словно мыши в норке, не сделав ни единой попытки попасть в клинику, ни просто позвонить. Как понимаю – там или чужие, или отец с мамой, но они явно чего-то или кого-то ожидают. А вот что или кого?

Арина согнала брата с кресла и села к компьютеру. Пощёлкав кнопками мышки, обнаружив картинку с машиной родителей, постаралсь максимально увеличить изображение. Через пару минут, благодарно кивнув за бутерброды и чашку кофе, что за это время сделал Антон для неё и себя, оторвалась от монитора.

- Так и не поняла кто конкретно внутри, но, похоже, что мамы на переднем сидении нет – у той привычка класть свой телефон под лобовое стекло, а сейчас его не вижу. Остаётся одно – отец и ещё кто-то. Там, как поняла, минимум двое, может больше. Кстати, Оп-па. Смотри, кто приехал!!!

Арина опять стала щёлкать копками мышки и во весь экран появилось изображение машины Катерины, из которой вышли Олег и Свар.

- Какие пунктуальные люди, а? – хмыкнул Антон. – Как и просили, приехали с самого утра. Так, не понял, а это они куда???

На экране было видно, что дверь машины их родителей приоткрылась и, как стало понятно, вновь прибывших пригласили сесть в салон.

- Что радует, - улыбнулась Арина. – Это не чужие в отцовской машине. Туда бы Олег со Сваром так просто не сели. И что это означает?

- Не знаю, Рин. Просто не знаю. – Антон посмотрел на висящие на стене часы и взял в руки телефон. – Сейчас, милая, полная тишина. Звоню начальнику начальников, так что…

Девушка хихикнула и хотела было встать и послушать разговор вместе с братом, но Антон её перехватил, показав на кресло и включил громкую связь. Через пару гудков абонент отозвался.

- Не спрашиваю кто, потому что номер абонента был ранее записан в контактах. Не спрашиваю, почему он вообще меня беспокоит так рано. Не спрашиваю где находится и почему его действия абсурдны по природе. Хочу ответить сразу, не дожидаясь дурацких вопросов – я не буду никого ни с кем мирить и служить передаточным звеном. И так, слушаю.

Голос мужчины в трубке был хоть и насторожен, но не сказать, что бы злым или раздражённым.

Антон улыбнулся и ответил в том же тоне.

- Абонент, который Вас вызвал, имеет честь сообщить, что в вышеперечисленных услугах не нуждается. Более того – он сегодня, будучи на рабочем месте, получил на почтовый ящик официального сайта клиники письмо от коллег тех, кто летально пострадал во время путешествия двух рядовых врачей из Москвы в Петербург. Вопрос – данное письмо удалить? Да? Нет? На всякий случай – громкая связь включена и рядом присутствует вторая половина вызывающего абонента.

В трубке послышался негромкая приглушённая фраза, которая скорее походила на приглушённый мат, чем на что-либо иное. А следом…

- Антон, еси тебя на Небеси, – мужчина, как чувствовал парень, еле сдерживался, что бы не выматериться. – Что, Арина рядом?

- Конечно, Сан Саныч, - засмеялась девушка. – Как Вы выразились пару лет назад? Как шерочка с машерочкой? Куда брат, туда и сестра. Мы ж неразделимы.

- Вы где сейчас? Имею в виду на данный момент?

- Теряете хватку, господин генерал, - хмыкнул Антон. - Я только что упомянул – беспокою именно что с рабочего места.

- Да ну тебя, - фыркнул мужчина. – Знал бы ты, какой геморой из-за Вашего путешествия пал на мою шею, молчал бы. Только не надо говорить, что гемор не на шее, а в другом месте, а то знаю тебя – сейчас последует получасовая лекция что к чему, почему, где и как лечить.

- Всё Вы знаете, Сан Саныч. Кстати, кроме письма от наших интересантов, пришло ещё несколько. Там и потрясающие по сути предложения о работе. Если б Вы знали, сколько там нулей до запятой, то… Да и япошка один захотел устроить бой со мной насмерть, прислав вполне официальный вызов. Но это, как понимаю, тоже последствия именно что Вашей работы.

- Причём здесь эти идиоты и моя работа?

- Сан Саныч. Извините, конечно, но люди, предлагающие за рабочий контракт несколько десятков миллионов евро, не могут являться идиотами по факту. А вот другие… Да ладно. А что по поводу Вашей работы, так мы в курсе с чьей подачи была организована поездка в Москву, да и последующая встреча с зарубежными деятелями. И не надо оправдываться – эта информация нами добыта именно что в Москве. Так что отец абсолютно ни при чём, а вот кто конкретно нам поведал всю поднаготную – уж извините, промолчу. Так что давайте или начнём всё с чистого листа или разойдёмся бортами.

- Антон, - голос мужчины посторожел. – Ты сейчас прям вылитый Сергея Павлович. Тот же тон и те же фразы.

- Так яблоко от яблон далеко не валится.

- Ты хотел сказать - от яблони не падает?

- Что услышали, то и сказал. Так как мне поступить, не обижая руководителя местного управления службы безопасности? Удалить – значит лично Вас подставить, а пересылать на почтовый ящик управления – извините, не желаю, что бы посторонние читали наши письма.

В трубке наступило краткое молчание, потом раздался неожиданно весёлый голос.

- Ладно, уговорил. Сейчас пришлю к тебе кого-нибудь. Пусть скопирует выходные данные, да и тексты эти.

- Вам ВСЕ письма нужны или только те, что по делу? – Антон глянул на сестру и рукой показал, что бы та молчала и дальше. – А то, знаете, некоторые по факту являются коммерческой тайной. Вдруг согласимся на предложение буржуев, а тут Вы грудью встанете на границе – мол, только через мой труп.

- Антон, хватить хохмить, – генерал вновь стал серьёзным. – Я знаю что у тебя в душе, поэтому на данную тему говорить не собираюсь, а по поводу писем, так лучше пусть спецы посмотрят - всё как-то странно, что… Ладно, промолчу. Это пока только предположения, не более. У тебя всё?

- Всё, господин генерал. Не смею отнимать время у столь важной персоны. Напоследок вопрос позволите?

- Ну? Хотя и так знаю, о чём спросишь – супруга в норме, чувствует себя прекрасно. Вот только мне, старику, с ней уже порой и не справиться. Может самому записаться к Вам на приём? Ну, что бы немного сил прибавилось? Скидку сделаешь?

- И скидку сделаю и вне очереди приму. Только вот одна проблема – были б мы живы и здоровы на момент возможного приёма, а то сейчас вокруг клиники какая-то движуха непонятная началась… Машины какие-то, да и… Боюсь, если попытаются проникнуть в клинику силой, нам ничего не останется, как применить, скажем так, свои способности. Только уже щадить выборочно никого не будем, как на трассе. Ну, Вы поняли.

- Что ж ты сразу не сказал, мать…? Прости, вырвалось. Всё, заканчиваем разговор. Сейчас по своим каналам прозондирую почву. И жди моего человека – передаст тебе те данные, по которым поймёшь, что он именно от меня.

- Всего доброго, Сан Саныч. Берегите себя.

Что предпринял Начальник Петербургского Управления ФСБ, ни Антон, ни его сестра так никогда и не узнали, но вот два грузовых фургона с ОМОНом и несколько тёмных микроавтобусов, что пять минут спустя после состоявшегося разговора почти одновременно тормознули рядом со входом в клинику, так, в итоге, и не выпустили из своих недр ни единого человека, а ещё через пару минут все незванные гости внезапно уехали, словно здесь их и не было никогда.

- Саныч рулит, - улыбнулся чуть побледневший от лицезрения столь внушительных сил, что явились по их души. – А вот папаша наш, как понимаю, окончательно с катушек слетел. Если честно, Рин, был бы здесь – вмазал бы ему по мордам со всем великим удовольствием за всю ту нервотрёпку, что нам устроил.

- Ну, так вмажь, – раздался хриплый голос от дверей. – Или только на словах смел? Давай, сын, попробуй, а я оценю - посмеешь ли ты на отца руку поднять? Нет? Слабо?

Ярый криво ухмыльнулся и, повернувшись к кому-то, кто стоял в коридоре, приказал.

- Задержать обоих до окончания проведения экспертизы.

Сергей Павлович отступил от дверей, а в кабинете появилось двое рослых мужчин, держащих в руках приготовленные наручники. Они, было, сделали шаг, как… их вынесло неведомой силой обратно в коридор, а освобождённый доводчик выполнил своё предназначение, закрыв с тихим шелестом дверь. Из коридора послышался приглушенный шум падающих тел, а следом трёхэтажный мат, который нёсся из уст, как поняли двойняшки, их… мамы.

Антон с удивлением посмотрел на сестру, но та виновато пожала плечами, мол, сама не ожидала что так выйдет, еле слышно объяснив что сейчас было.

– «Щит» на автомате создала. А что, не надо было?

Антон в голос расхохотался, глядя на сестру, которая, чуть покраснев от стыда, виновато смотрела на него, боясь порицания.

Через миг дверь вновь распахнулась и в проёме, наткнувшись на невидимую преграду, появиась Настя, которая хотела было сделать шаг вперёд, но ей это никак не удалось. Брат с сестрой смотрели на безмолвный «танец» в дверном проёме, сначала тихо, но с каждой последущей секундой всё громче и гроче хохоча.

Поняв дурацкую ситуацию, женщина перестала «гарцевать», с удивлением глядя на детей.

- Может мне будет позволено войти? Или и дальше будем общаться через порог?

- Мам, извини, конечно, что заставляем тебя и остальных стоять в коридоре, - Арина встала и подошла ближе к двери. – Но позволь спросить не столь тебя, а отца и его подчинёных – они прочли, что написано на двери кабинета, которую открыли чуть ли не пинком ноги? Если нет, или считают, что для них открыты все двери во всех учреждениях, прочту сама, так, что бы слышали все без исключения – «Кабинет главврача. Вход запрещён». Обратили внимание, что запрещён всем без исключения? Даже сотрудникам клиники? А это именно так. А теперь будьте добры – очистите помещение. Это частная территория и здесь посторонним не место. Все вопросы можно решить в переговорной или у администратора в холле на первом этаже. А поскольку Вы даже не соизволили одеть бахилы и халаты, загадив грязью два этажа, так ещё и сорвали нам рабочий график, посколько сейчас предстоит устроить внеплановую уборку. Кстати, уБорщицы у нас работать начинают только после трёх дня, а значит, что за Вами предстоит убираться тем, кто прибудут на утреннюю смену - врачам и медсёстрам. Ещё раз повторю. Пока по-хорошему. Покиньте помещение клиники, иначе нам придётся силой Вас выпроводить. Даю минуту. Время пошло.

Арина покраснела от гнева и, отвернувшись от мамы, прошла к рабочему месту и села в кресло у компьютера.

- Дочь. Ты чего? – Настя дар речи потеряла от проведи, что сейчас услышала. – Мне тоже уйти? Как и всем остальным?

- Мама, - Антон тоже не ожидал такой вспышки ярости от сестры, стараясь закончить всё миром. – Ты же знаешь порядок в медучреждениях. Скажи – ты хоть раз до этого момента была в этом кабинете? Скажу – нет, потому что порядок есть порядок. И правила существуют именно для того, чтобы их выполнять. Вот скажи – мы сейчас в верхней одежде? В уличных сапогах? Нет. Мы в сменной обуви и бахилах, а на нас комплекты медицинской одежды, плюс халаты, плюс маски и шапочки – всё, что бы соответствовать тем правилам, которые придумали не мы сами, а умные люди много поколений назад. Так что будь добра, как и все остальные, просто соблюдать элементраные правила приличия, находясь в лечебном заведении. Я не прав? И сейчас, коль на то пошло, ты ничем не отличаешься от остальных – тех, кто стоит рядом с тобой в коридоре. Если желаете поговорить – будьте добры проследовать на первый этаж, снять в раздевалке верхнюю одежду и одеть халаты и бахилы, а затем проследовать за администратором именно в то помещение, которая она укажет. А сейчас, если понятны мои слова – покажи всем остальным соответствующий пример.

Настя вздрогнула, словно от пощёчины и покраснела. Не от гнева, от стыда, понимая, что все слова сына и дочери, не были личными оскорблениями, а просто ткнули как её, так и остальных, носом в дерь… грубое нарушение элементарных правил приличия, не говоря уже о нормах поведения в медучреждении. Повернувшись, скомандовала всем, кто был для двойняшек до сих пор невидим.

- Повернулись и на выход. Вы здесь и в самом деле нагадили – посмотрите на пол, придурки. Из Вас хоть кто ноги вытер при входе? И что теперь? А теперь я, как единственная присутствующая среди Вас женщина, буду здесь на карачках ползать несколько часов и полы на двух этажах за всеми вами мыть. Вот что меня дёрнуло сюда ехать? Пшли вон, кому сказала?

Дверь закрылась и, двойняшки, переглянувшись, грустно улыбнулись. У них была возможность вызвать службу, услугами которой иногда пользовались, что бы привести помещения в идеальное состояние, но это было недёшево, да и не стоило в данной ситуации иначе поступать– зная характер мамы, они прекрасно понимали, что уборкой сейчас займутся все присутствующие, уж она-то точно одна убирать не будет.

И, спустя десяток минут, включив камеры внутреннего наблюдения, брат с сестрой искренне веселились, глядя, как четверо бугаёв, да и отец с мамой, явно переругиваясь между собой, кто шваброй, а кто и просто тряпкой, стоя на четвереньках, отмывали следы своего непродуманного вторжения. А главное действо наступило чуть позже, когда в клинику стали сьезжаться врачи и медсёстры, кто работал в утреннюю смену. Большинство сотрудников, зная в лицо маму их руководителей, здоровались с той уважительно, не делая никаких попыток заговорить или, тем более, отвлекать от работы. Все сотрудники, зайдя в раздевалку, переодевались и выходили оттуда в таком виде, как и положено. И заметив это, Настя, не сдержавшись, со всей силы мокрой тряпкой огрела мужа по спине, показав на людей, которые не смели нарушать заведённый порядок. А спустя пару минут наступил вообще апофеоз, когда в холл зашла их сменная уборщица, которая сегодня почему-то явилась с утра. Несколько минут понаблюдав за уборкой, она, выйдя из раздевалки уже в рабочем синем комбинезоне, вырвав из рук одного из бойцов тряпку, с маху врезав ей по заднице бойца, заставив того обернуться, ткнула на две чёрных полосы от его ботинок, которые мужчина оставил за собой, ползая по полу. Потом, вновь сунув тряпку тому в руки, заставила повторно вымыть за собой пол, уже пятясь от лестницы, ведущей на второй этаж, в сторону выхода…

В кабинет, предварительно постучав, зашла Марина – их бессменный секретарь и офис-менеджер. Положив на стол документы, уточнив, что там списки клиентов и расписание на ближайшую неделю, направилась было к выходу, но её остановил Антон.

- Марина, будьте добры – когда наши внеплановые помощники тщательно вымоют за собой полы, пригласите в переговорную наших родителей. Остальных вежливо выпроводите за пределы клиники. Если возникнут трудности – у входа сейчас находятся четверо сотрудников частной охранной фирмы. Они одеты в чёрные комбнзоны с символом орла на груди. В случае затруднений – попросите тех помочь. Передайте, пожалуйста, им, ещё побыть поблизости минут двадцать, а потом могут быть свободны. И ещё. Вскоре к нам пожалуют сотрудники ФСБ. Один там будет или двое, не знаю, но проводите их, пожалуйста, прямо сюда.

Девушка кивнула и вышла. Арина вновь сделала обоим кофе и поставила чашку перед братом, который залип в экране компьютера, наслаждаясь картинкой, но тот, через минуту, позвав к себе сестру, засмеялся.

- Смотри что сейчас произойдёт. Эта сцена, пожалуй, войдёт в аналы истории службы безопасности страны как пример лбразцового служения народу не на словах, а на деле. И так, внимание…

На картинке, которую в данный момент транслировала одна из камер на ресепшине, входная дверь открылась и в помещение зашёл полковник Терентьев со своим коллегой, которые, сделав пару шагов от двери, были остановлены гневным криком то ли мамы, то ли одного из тех, кто в данный момент мыл пол на первом этаже. Мужчины стали озираться по сторонам и, к удивлению, увидели не только коллег из Конторы, но и генерала Ярого, который с сосредоточенным лицом ловко орудовал шваброй, наводя итоговой блеск за своими подчинёнными. Последовала немая сцена, но потом, тшательно вытерев обувь и одев выданные бахилы, двое мужчин, по стеночке, тайком кидая взгляды на генерала, прошли к стойке, где уже поднялась из кресла Марина, что-то им говоря.

- Блин, как жаль, что звука нет, только картинка, - посетовала Арина. – Как бы хотелось услышать что они там говорят…

- А я тебе говорил полгода назад, когда ставили новые камеры - давай купим подороже, а ты что ответила? Мол, денег и так мало, так что…

- Согласна, была неправа, - обречённо кивнула девушка. – Но какая же картинка была бы. Кстати, Тош, ты пишеь?

- Конечно. С самого начала пустил запись. Это когда ж ещё такое можно увидеть, как сам генерал Федеральной службы безопасности вместе с подчинёнными в рабочее время моет полы в частной клинике. То ли денег не хватает, то ли времени много…

В комнате раздался оглушительный хохот и в этот момень в дверь постучали.

Получив разрешение, вслед за секретарём, в кабинет вошли двое мужчин. Оба были, мягко скажем, потрясены до глубины души.

- Арина, Антон, - полковник Терентьев, явно выбитый из обычного состояния и вообще потеряв на несколько минут шаблон восприятия мира, растерянно поздоровался. – Доброго дня. Нас к тебе отправил Сан Саныч. Сказал, что бы мы забрали какую-то важную информацию с Вашего компьютера.

- Да информация не столь секретна, сколь вызывающая. Подождите, пожалуйста. Марина, извините, что заставляю бегать по этажам, но пригласите сюда, пожалуйста, и моего отца. Только оденьте его, как и этих посетителей.

- Через пару минут будет здесь. Они уже заканчивают.

Девушка вышла, а Антон объяснил двум мужчинам, почему попросил их подождать.

- Не буду скрывать, что я с отцом в несколько в напряжённых отношениях, но работа есть работа, поэтому ЕГО работу не хочу перекладывать на Вас. Когда все соберутся, объясню что к чему…

Как и было обещано, через минуту в кабинет вошёл Сергей Павлович – усталый, но, на удивление, более спокойный, чем полчаса назад. Не говоря ни слова, Антон показал всем на стулья вдоль стола и приступил к рассказу о тех письмах, что обнаружил сегодня в почтовом ящике…

Через несколько минут, рассказав и огласив содержание писем, на лицах отца и полковника увидел явную заинтересованноть. А мужчина, который был третьим, оказался специалистом по компьютерам. Усадив того в своё кресло и предоставив доступ к почте, парень, тем не менее, остался стоять рядом, контролируя все действия незнакомца. Более того, без всякой скромности сразу объявил, что ему совсем не нужно, что бы рабочий комп клиники был под контролем сторонней организации, даже такой уважаемой, как ФСБ. На невольный смешок мужчины, Антон, тем не менее, помешал, когда мужчина достал из кармана пиджака сьёмный жёсткий диск и пытался на него скопировать файлы со служебного компьютера.

- Стоп, уважаемый. Не нужно ничего подключать, добром прошу. Вы просто скажите, что Вам нужно, и я сам переброшу всё на флешку, которую Вам презентую. Не думаю, что требуется такой серьёзный агрегат, что Вы держите в данный момент в руках. Там объём-то совсем маленький, да и к служебной почте удалённый доступ Вам совсем ни к чему. Не согласны? Знаете ли, я не «чайник» и кое-что в компах понимаю. Если не верите, вон, спросите у генерала – он подтвердит. А сейчас будьте добры – уступите место.

Мужчина встал из-за рабочего стола и развёл руками, явно показывая, что его не так поняли, но что есть, то есть.

- И так, посмотрим файлы, которые Вы сбросили во временную папку. Это всё вам настолько интересно? – Антон открыл папку и посмотрел содержимое, иногда открывая то одну, то другую скопированные подпапки, которые так заинтересовали представителя Конторы. – А скажите, пожалуйста, коды доступа и пароли Вам так жизнено необходимы для того, что бы прочесть четыре письма? Или вот эта папка, в которой, как вижу, содержится список сотрудников клиники. Вы что, подозреваете, что именно они написали эти письма?

Антон пристально посмотрел на троих сотрудников ФСБ, которые сидели перед ним словно нашкодившие школьники.

- Уважаемые. Ладно я не знаю этого «гениального» админа, который почему-то вместо поиска цепочки серверов, по которой шли отправления, почему-то залез в служебную переписку и пытался скачать уж совсем конфиденциальные данные по нашим пациентам. Но, посколько я знаю, что к чему, увы, у Вас ничего бы не вышло, да и не выйдет, посколько на этом компе стоит защита от копирования. В лучшем случае позже, у себя на работе, Вы обнаружили бы пустое место на своём диске, а в худшем… Об этом не буду. Посколько Вы несколько, скажем так, превысили свои полномочия, вынужден буду сообщить о Ваших действиях Начальнику управления. Если тот сам отдал соответствующий приказ – Вам ничего не будет, а вот если эти действия явились лично Вашей, вполне дурной инициативой, то получите… то, что заслужили, правда, не от меня.

Атон, удалив практически все папки, приготовленные к копированию, достав из стола флешку, набрал на клавиатуре длинный код разблокирования режима копирования и перебросил данные на флешку. Через несколько секунд вынул накопитель и отдал в руки Терентьеву.

- Я передаю данные Вам, да и копии писем, что уже напечатаны, – парень положил перед полковником тонкую папку со скринами писем. – Что ж, не смею Вас более задерживать.

И, уже открывая двери, что бы выйти из кабинета, двоих мужчин догнал голос Арины, которая за всё это время не произнесла ни слова.

- Стас. Мне жаль, но Вы сегодня предстали перед нами несколько в ином свете. Нам будет Вас не хватать, но ничего, свыкнемся с потерей…

Лицо полковника вспыхнуло, и он явно хотел как-то оправдаться, но девушка, поднявшись с кресла, прошла к окну и демонстративно повернулась к нему спиной.

Когда дверь за мужчинами закрылась, Сергей Павлович, который от стыда скрипел зубами, негромко произнёс.

- Я был не в курсе действий этих… офицеров. Мне стыдно что такое случилось. Это вообще выходит за рамки. Я приму меры…

- Не надо принимать меры, – Антон говорил отстранённо, словно с чужим человеком. – Я сегодня уже раз общался с Сан Санычем, потревожу его ещё раз. Вот не верится, что именно он отдал такой дебильный приказ. Да и Терентьева мы знаем много лет. Это тоже шло явно не от него. Хотя, посколько Вы все из одного «гнезда» – разбирайтесь между собой сами – кто за что виноват и кто кого накажет. А то, что этот му… простите, дурак, так демонстративно пытался влезть туда, куда ему было нельзя, ещё легко отделался. Я ему не обозначил худший сценарий, а он заключался в том, что вместо ожидаемых данных он бы занёс со своего компа в Вашу систему охренительный набор всевозможных вирусов, которые за полчаса уничтожили бы все базы данных в системе. Именно что из уважения к тебе, отец, я не допустил копирования. Сам понимаешь, чем бы всё это могло закончиться.

- Ты это всерьёз? – изумлённо спросил Ярый, представив на секунду тот катастрофический результат, о котором сказал его сын.

- Я не вру, отец, как ты знаешь, никогда. Мог бы об этом помнить. От вирусов, которые заложены в защиту от копирования, на данный момент нет вообще никакой защиты, а знаешь почему? Потому, что первой волной идут те, что созданы именно для уничтожения антивирусных программ. Таких три волны, а вот потом идут уничтожители баз данных. Они ничего не копируют и ничего не передают на сторону – просто диски, будь то жёсткими, или съёмными, через пару минут форматируются в замкнутом цикле, то есть форматирование идёт непрерывно. И до тех пор, пока там ничего не остаётся и не будет никакой возможности восстановить данные, если только из архива. Откуда такое и где взял – прости, но это штучный товар, за который заплачено очень много денег. И существует такая защита от внешнего воздействия и возможности перезаписи лишь в одном экземпляре. Кстати, добавлю. Если этот кадр попытается дистанционно влезть к нам в комп – у него техника выйдет из строя за полминуты. Кроме защиты копирования, здесь поставлена и аналогичная защита от несакционированного проникновения извне. К нам уже пытались влезть хакеры из нескольких стран – я потом читал в даркнете, в их спецчате, вопли о том, что техника на несколько десятков тысяч долларов вышла из строя чуть ли не навсегда. Так что попытки раскусить нашу защиту идут волнами, но чем дольше это длится, тем меньше остаётся времени у этих уродов для других неприглядных дел.

- Интересная защита, - хмыкнул Сергей Павлович. – И это, как понимаю, производное от частного лица? Не компании?

- Именно что от частного лица. Добавлю, что тот уже покоится как год на одном из российских кладбищ. Построения защиты и исходного кода у меня нет – тот хакер их никому не передал, унёс с собой в могилу, так что, увы, поделиться с тобой ничем не могу. А теперь вопрос по существу, отец. Ты что, охренел от своей вседозволенности? Если нет, то можешь объяснить толком – что за мутоту ты создал вокруг нас? Чего тебе вообще надо?

В кабинете повисла тишина, а седой мужчина сидел молча, опустив глаза. И только через несколько минут задал вопрос, от которого двое молодых людей ошалели.

- Антон, Арина. Вы – ЛЮДИ?

Парень, несколько минут даже не смог понять в чём суть вопроса, хлопая растеряно глазами, то переводя взгляд на не менее чем он сам, удивлённую сестру, то на отца. И только открыл рот, что бы сказать колкость, как его опередила девушка.

- Пап. Ты себя хорошо чувствуешь? С тобой всё в порядке?

- Со мной всё в порядке, а вот никто из Вас так и не ответил на заданный вопрос.

- Так вопрос сам по себе довольно идио… ненормальный. Ты что, не в состоянии определить кто перед тобой? Люди или зелёные человечки? Или кого ты сейчас видишь перед собой? Знаешь, тебе пора бросать свою чёртову работу, иначе вскоре вообще крыша съедет. И так ты последнее время сам на себя не похож.

- И всё же – кто ВЫ???

- Люди мы, люди. К тому же, если забыл, относимся к твоей семье в качестве детей Сергея Павловича. Знаешь такого?

- Не надо из меня делать идиота.

- И ты не делай из нас тех, о ком сейчас сказал. – Арина стала заводиться. Её лицо покрылось яркими пятнами, и она уже еле сдерживала себя. – Тебе нужны доказательства? Какие? Просто скажи.

- Мне нужны анализы Вашей крови. Обоих. Только в… этом случае, после заключения специалистов, смогу рассказать что меня тревожит.

- Нет проблем. У нас в клинике есть процедурная, которая делает отборы крови. Сами исследования не проводим – отправляем в… надёжную лабораторию, с которой у нас заключён контракт. Мы можем при тебе сдать кровь. Более того – снабдим, естественно, с возвратом, кейсом-холодильником для перевозки биоматериалов. Такое устроит?

- Я бы хотел, чтобы отбор крови сделал мой человек. – Ярый за весь разговор так ни разу не посмотрел на детей.

- Если это будут делать твои мордовороты, извини, откажемся. У них нет должной сноровки, да и интеллекта на тех лицах особо не заметил. – Антон встал из-за стола и подошёл к окну, посмотрев на улицу, где горланили несколько детей, явно прогуливающих занятия в школе. – Эти тоже. Сейчас им весело и беззаботно. Зачем идти в школу, когда можно потуситься. А потом, через несколько лет, настанет момент, когда сами осознают, что упущенное не вернуть и остаётся один путь – сначала в армию, а потом, в лучшем случае, в профучилище. И то, если последние мозги не потеряют. Кстати, если не доверяешь нашим сотрудникам – вызови своего дружбана. Он-то явно не откажет в такой малости. Алексея Евгеньевича мы сами с радостью повидаем, да и доверимся ему без вопросов. Ну так как? Будешь звонить Шприцу? Или мне самому его попросить?

- Устроит, - буркнул Ярый и вновь замолчал.

- Вот и хорошо. – Антон улыбнулся и кивнул сестре, которая уже держала в руках телефон. – Звони, Рин.

Девушка, набрав номер, включила громкую связь, что бы разговор слышали все присутствующие в кабинете. К тому же, буквально секунду назад, к отцу присоединилась мама, которая, тихо проскользнув в кабинет, села рядом с мужем и, взяв в свои руки его руку, нежно ту погладила.

- И кто это мне звонит? Такой нахальный и нетерпеливый? – по комнате пронёсся всем знакомый смешливый голос. – Дай угадаю. Мальчик бы сразу же начал приглашать к себе в гости, обещая кучу вкусняшек к потрясающему кофе. А раз меня не перебивают через слово, то это, как понимаю, девочка? Умница, красавица, да и врач от Бога?

- Дядь Лёш. Ты как всегда прав, хоть и не во всём. Слишком много лести, но та приятна, не скрою. Доброе утро тебе. Прости, что беспокою в раннее время, но вот срочно нужна твоя помощь. Притом не по видеосвязи, а требуется именно что твоё личное присутствие.

- Не понял. Проблемы? Даже «требуется личное присутствие»? Ни как Ваш папашка рядом? Привет ему передавайте! Сам мне звонить не желает – зазнался последнее время. Куда там ему, генералу, с простым врачом говорить? Вот если бы ОН просил – не приехал бы чисто из вредности, но ради коллег... У меня сегодня, к Вашей и моей радости, отгул. Так что планов на ближайший день нет. Когда надо быть?

- Дядь Лёш. Привет. Рад слышать, а ещё больше буду рад видеть. – Антон мгновенно сообразил, что присутствие ТАКОГО специалиста не помешает им ещё и в другом плане и включился в разговор. – В двух словах ситуация такова. Сначала, по просьбе отца, тебе нужно будет взять у нас кровь с помощью вакутейнера. Как понимаю, это надо для проведения биохимических иследованй. Правда, вот в чём проблема – мы не знали, что такое понадобится сегодня и, увы, с утра съели по паре бутербродов, да и кофе по паре кружек выпили. Но здесь и сейчас стоит вопрос чуть ли не жизни и смерти. Нашей, имею в виду. А на показатели основных параметров лёгкий завтрак не окажет уж такого существенного влияния. И второй вопрос, чисто по профилю – хочу тебя попросить посмотреть одного человека. Сразу скажу – его лично сам ещё не видел, но, судя по записям в карточке после предварительного осмотра, что сделал наш врач-хирург, у того сломан позвоночник, да и, возможно, может вылезть много чего другого. Вот и боюсь, что его лучше вместе посмотреть. Вдруг что посоветуешь из традиционного лечения.

- Антон. Ты в своём репертуаре - так кушать хочется, что переночевать негде. А кто смотрел этого ломаного-переломанного? Моя протеже? Если она, то соглашусь на твоё угощение. У тебя же процедурная как всегда в порядке?

- Конечно. Всё тип-топ. Когда ждать? Ты же недалеко живёшь. Сразу оговорюсь – вызов врача высшей квалификации будет оплачен по соответствующей ставке.

- Да ну тебя. Опять всё опошляешь. Ладно. Если честно – не откажусь от гонорара, тем более что я пару дней как вернулся из Москвы, а там столько просадил, что… А просить у коллег стыдно. Вообщем, соблазнил бедного несчастного лепилу. Буду у тебя через… через пятнадцать-двадцать минут.

- Ждём. – Арина послала звонкий чмок в трубку и отключилась. Положив телефон на стол, подошла к селектору и, нажав клавишу, спросила.

- Вероника. Утро доброе. На месте?

- На месте, Арина Сергеевна. Рада приветствовать Вас и то, что началась нормальная работа. Я Вам нужна сейчас?

- Вы мне всегда нужны. И не только мне. И, естественно, всегда.

- Спасибо за добрые слова. Что приготовить?

– Где-то через полчаса нужно будет сделать отбор крови на биохимию. Приготовьте три комплекта. И достаньте наш холодильник. Самый малый. Его заберут, но, рассчитываю, что сегодня же и вернут назад.

- Будет готово.

- Спасибо, - Арина закончила разговор и нажала другую клавишу.

- Марина. Через пятнадцать-двадцать минут к нам подойдёт мужчина по фамилии Васильев. Звать – Алексей Евгеньевич. Проводите его сразу же ко мне в кабинет. И ещё… - Девушка заметила, как брат руками стал изображать передвижение на коляске. Сообразив, что тот хочет, продолжила. - Там инвалид на коляске в сопровождении своей дочери прибыл? Нет? Тогда, как явятся, их вне очереди в первую процедурную. Точнее, больного, а девушка пусть посидит в холле на втором этаже... Что? Да, совсем забыла, что он у нас и так записан первым. Спасибо за напоминание. Как его подготовят – дайте знать. Ой, совсем забыла. Туда же пригласите Любаву Анатольевну. Коль она проводила первичный осмотр, пусть присутствует. У меня всё.

- Рин, ты умничка, - Антон перегнулся через стол и чмокнул сестру в щёчку. - Любава и дядь Лёш знают друг друга, так что разногласий не будет, если только по делу. А вот у меня мысль мелькнула, что если множественный компрессионный перелом – может дядя Лёша его к себе для начала возьмёт? Деньги у тех имеются, так что даже не надо будет и Полис затрагивать.

- Полис? – Арина удивилась, но, видя нахмурившегося брата, сообразила о чём речь. – А с дочерью инвалида потом поговорим?

- Как всех гостей проводим, так и поговорим. Кстати, мама. – Антон обратился к Насте, которая, на удивление, сидела в кабинете, не проронив ни слова. – Я по камерам видел, что Олега и Свара пригласили в Вашу машину. Потом отвлёкся. Где они сейчас?

- Они уехали сдавать анализы крови в нашу ведомственную клинику. Вскоре вернутся, – пробурчал Ярый и вновь закрыл рот на замок.

- Исчерпывающе, - криво улыбнулся Антон. – Да и ладно. Они в данный момент здесь не так нужны. С Белым займёмся, скорее всего, после обеда, если, разумеется, ничего вновь не случится из ряда вон.

* * *

Через полчаса, в присутствии родителей, Алексей Евгеньевич Васильев, военврач с огромным опытом, а ныне заведущий одной из кафедрой и член учёного совета Военно-медицинской академии, с нескрываемым удивлением делал заборы крови у детей своего старого друга, которого знал чуть ли не всю сознательную жизнь. Ещё более странным было то, что Сергей Павлович с ним поздоровался довольно сухо, как и его жена, как-то жалко улыбнувшись, а потом, без лишних слов, полученные образцы были упакованы и убраны в переносной холодильник, который тут же был опечатан личной печаткой генерала. Ярый, подхватив медицинский кейс, попрощался со всеми присутствующими лишь кивком и чуть ли не выбежал из клиники, передав холодильник одному из своих подчинённых и машина с образцами, резко стартанув с места, мгновенно скрылась.

Как двойняшки, так и полковник Васильев ожидали, что Сергей Павлович хотя бы вернётся и попрощается с ними нормально, но тот, вместе с женой сев в свою машину, так же уехал.

- Дядь Лёш, - Арина, после выходки родителей, чувствовала себя, скажем так, тоскливо, – не удивляйся. Папе на ум пришло, что мы… не являемся людьми. Он считает, что перед ним нахрдятся или пришельцы, или биороботы, или андроиды… Вообщем, только внешне похожи на его детей, а вот внутри совсем не они.

- У него кукуха поехала? – мужчина с нескрываемым удивлением посмотрел на девушку. – Если так, то я по своей линии передам по инстанции, что бы генерала положили в ведомственную клинику на обследование, иначе тот столько делов наворотит…

- Было бы неплохо, но ты этого нам не говорил, а мы, понятно, не слышали. Хорошо? Отец ведь НИ РАЗУ за все годы не попросил себя подлечить, а на наши предложения реагировал крайне отрицательно.

- Да, странно это. Хотя Ярый всегда был в себе, даже в молодости, а с годами его замкнутость стала чуть ли не параноидальной. Но это так, вдруг вспомнил ТЕ года, когда вместе бегали по горам, словно сайгаки, за духами. Да ладно об этом. Что у нас на второе? Имею в виду пациента. А вы что подумали? Кстати, перекусить бы неплохо. Или времени нет?

Антон улыбнулся, глядя как сестра, подойдя к Васильеву, ласково того обняла и, поцеловав в щёку, что-то замурлыкала в ухо. Через несколько секунд мужчина удивлённо посмотрел на девушку, а потом на Антона.

- Тошка. Твоя сестра… Она правду сказала, что надо будет смотреть инопланетянина?

- С одной стороны правду, с другой... Алексей Евгеньевич, это не зелёный человечек, как у нас показывают по телеку всех чужих. Такой же человек, как и мы. Просто его с дочерью случайно закинуло на Землю. А вот вернуться не могут из-за травм мужчины. Так что надо воспринимать их как обычных людей. Кстати, ты ведь знаком со Сваром. Так он, как выяснилось, дальний родственник нашего пациента.

- Насколько помню, то Свар – это… Тьфу. С Вами у меня шарики за ролики улетают. Для прикладной науки вообще непонятно, как дух может вселиться в чужое тело и настолько органично вписаться в современную жизнь. Мы обследовали Свара досконально, было такое, но ничего потустороннего не нашли, разве что мозг был более развит чем у среднестатического человека. Не в физическом объёме, а в…

- Мы поняли. И насколько больше? – хихикнула девушка.

- Ну, насколько помню, раза этак в два, плюс-минус…

- Так в этом и нет ничего странного, - Антон сел в кресло и переключил комп в режим сна. – Он полностью человек по внутреннему строению, а вот у него в мозгу находятся две личности. Точнее, уже одна, принадлежащая древнему существу, которая на протяжении нескольких лет усвоила все знания и умения более современной и, в итоге, уничтожила своего конкурента. А вот тот, кого мы сейчас будем смотреть – плоть от плоти чужой. Кстати, вопрос в чём – что мужчина с дочерью говорят на русском, это все, кто с ними общался, так или иначе подтвердили. А на деле-то, в действительности, на каком языке? Или это ментальное воздействие на окружающих? В смысле – они говорят на своём, а мы воспринимаем сказанное уже на родном языке. Странно, но такая мысль только что пришла в голову. Хотя это нам не будет мешать совершенно. Мужчина, как понял, не ментал, а вот девочку я ограничил в действиях.

- Антон, Рина, Вы что, и в самом деле умеете общаться мысленно? А доказать слабо?

- Ты смешной, дядь Лёш. Ну, хорошо. Хочешь демонстрацию? Будет тебе. Ты позволишь проникнуть к себе в мозг? Обещаем, что никакого сканирования с нашей стороны не последует. Это, так сказать, ознакомительное действие. Извини, но я обязан соблюдать правила и спросить разрешения у любого, с кем придётся общаться ментально. Не боишься? Мы, правда, дважды нарушили Правило, но лишь в целях собственной самозащиты, что дозволяется Законом.

Пожилой мужчина усмехнулся, о чём-то подумав, и махнул рукой, мол, разрешаю.

- Так не пойдёт, нужно устное подтверждение.

- Я разрешаю проникновение в мой мозг. И так?

- «И так, дядь Лёша, вот мы с тобой и общаемся ментально. Скажи – не громко? Или нормально?»

Васильев с изумлением смотрел на парня, которого знал ещё с пелёнок и заметил, что у того губы раскрылись лишь в улыбке, артикуляция отстствует, и вдруг рядом с братом встала Арина.

- «Не верится?» – в голове прозвучал женственный низкий голос, который ну ни как не мог принадлежать девочке. –«А это так. Да, твой скепсис по интонациии понятен. Мысленный разговор несколько отличается от обычного. Но это для новичков. Позже мозг адаптируется и сам начинает идентифицировать личность обратившегося. В принципе, все люди могут разговаривать ментально. Для этого в нас заложены все необходимые возможности, но вот людей, стремящихся к такой форме общения и желающих развить ИНЫЕ навыки, в данный момент не так много. Большинству одарённых способности передаются или с генами по наследству от таких же неординарных родителей, или же добиваются такого после многих-многих лет обучения у персонального Наставника. А трудяжек, которые стремятся достичь всего только за счёт самообразования, постоянных тренировок и немыслимых затраченных сил, стремящихся выйти за рамки обыденного - вообще считанные единицы. Чего молчишь? Если думаешь, что только мы так можем, ошибаешься. Любой человек, с которым общается ментал напрямую, может отвечать аналогично, не используя речевой аппарат. Попробуй. Просто попробуй. Чуть напрягись и сформулируй мысль…»

- «Я и в самом деле ТАК могу? А то, что думаю в это время на другие темы? Это также считывается партнёром? А как скрыть свои мысли или заблокировать их от других? А что надо делать для того, что бы самому научиться так общаться? А когда Вы выйдите из моей головы, я потеряю эту способность? А как измерить текущие процессы в мозге при мысленном общении при помощи современного оборудования? А как…»

Когда двойняшки расхохотались в голос, Алексей Евгеньевич внезапно осознал, что в кабинете до этого момента царила полнейшая тишина. Он от удивления захлопал глазами и спросил также мысленно.

- «Это что? Я и в самом деле общался с Вами без слов?»

- «Да, дорогой Вы наш человек. Вот, как оказалось, не всё то, что кажется сказками, таковыми являются. А сейчас выходим из этого состояния. По первости у Вас голова начнёт болеть, а нам этого совсем не надо. Как говорится, до новых встреч! Что хочу отметить. У любого человека, который хоть раз имел ментальный контакт, это, скажем так, оставляет навсегда в памяти своеобразный опечаток. И позже мозг сам будет просить повтора. Это вроде наркотика. Раз попробовал, два, и всё… подсел. Мы не станем блокировать Ваше стремление к ИНОМУ общению, но пользоваться этим постоянно не советуем. Посколько Вы не Одарённый и даже не новичок, начните с того, что пробуйте мысленно обратиться к своим близким, к коллегам, знакомым. Тем самым будете развивать свой мозг, да и, может быть, найдёте ещё кого подобного. Как раньше говорили? Терпение и труд всё перетрут? В любом деле надо затрачивать много сил и стараний, что бы получить на гора одну-единственную драгоценную песчинку».

Открыв глаза, пожилой врач не мог прийти в себя от восхищения – как же всё с виду легко и понятно, но он прекрасно сознавал, что те возможности, которые ему только что продемонстрировали, не просто так достаются человеку. Это много лет, если не десятилетий, каторжного труда и, как упомянул Антон, возможная головная боль от постоянного напряжения.

- Кстати, дядь Лёш. А давай-ка мы вообще с тебя сегодня начнём. Я, пока общались, успел посмотреть состояние твоего организма – к счастью, криминала нет, но вот сосуды у тебя ни к чёрту. Что посоветую на дальнейшее – два раза в неделю бассейн. Хотя бы по часу. И будешь огурцом.

- Таким же зелёным и…

- …В пупырышек, – за мужчиной закончили хором двойняшки и рассмеялись, а вот у Антона внезапно скользнула по лицу нехорошая гримаса.

- Ты чего, братик? – к парню подскочила сестра и обняла его, заглядывая в глаза. Антон сел в кресло и, обняв девушку, привычно усадил к себе на колени.

- Вот скажи, дядь Лёш. То, что мы людей лечим, используя силы своего организма – это для отца вроде как нормально. По его пониманию, чуть ли не в каждой районной поликлинике так. То, что за десяток минут, а то и меньше, проводим полную диагностику организма человека, выявляя абсолютно все заболевания – да, для него - обыденное дело. То, что мимоходом парализовали, тем самым лишив жизни десяток бандитов, которые были готовы нас убить – то же, вроде, хоть и с трудом, но вписывается в привычную картину. То, что мы, удовлетворяя просьбу следователя, подняли нижние пласты памяти одного из подозреваемых, отцом было воспринято не просто без удивления, а вроде как само собой разумеющееся и самое привычное действие во благо делу. Так почему тот внезапно стал шарахаться от нас, внезапно забыв всё, что было до этого, а стало «вдруг и сразу»? У меня в голове постоянно крутится эта непонятка.

- Не знаю, Антон. Я вот тоже сегодня был удивлён отношением к себе не только Сергея, но и Вашей мамы. Они не поздоровались нормально, а с прощанием, так вообще нечто. Вот и у меня в голове – я-то в чём перед ними провинился?

- Наверное, тем, что согласились приехать и сами взяли у нас кровь, а не отказали категорически, сославшись на занятость или придумав другие причины. Ведь разговор, который мы вёли с Вами по телефону, был слышен всем. Специально включили громкую связь, желая увидеть реакцию как отца, так и мамы. И те восприняли наше общение нормально, без закидонов. Тем более мне непонятно их поспешное бегство из клиники. Или они обиделись на нас за то, что поставили их прилюдно на место, указав, что загадили нам два этажа грязью, то ли за то, что не дали себя сковать наручниками и увезти непонятно куда.

- То есть? Как наручниками? – в голосе мужчины от удивления даже появилась хриплость.

- А так, дядь Лёш. Отец приказал своим мордоворотам на нас повесить браслеты и, как он там выразился? «Задержать до окончания проведения анализов»? Что вроде этого. Ну я-то просто онемел от такого – никак не ожидал, что отец своих детей в наручники закуёт. Но вот сестрёнка дала тем по мозгам – вышвырнула подчинённых отца из кабинета, да так, что они там чуть ли не кубарем летели по коридору, сметая всё на своём пути. Как понял, и родителей уронили на пол. Маман, вон, тоже хотела ворваться хозяйкой в кабинет, но Рина и её тормознула в дверном проёме, не дав войти без приглашения хозяев.

- Это как тормознула? Не понял.

Арина улыбнулась и… стул, на котором сидел Васильев, словно по льду, а не по линолеуму, скользнул к дверям.

- Вот так, только сильнее, – девушка хихикнула, показав, словно маленькая, мужчине язык.

- Я вообще ничего не понимаю, - пробормотал мужчина. – Ладно способность разговаривать без слов, а это что такое?

- Да всё тоже. Сила разума, усиленная энергией тела, в которую входит как электросоставляющая, так и биохимия и иные, даже нами до конца не понятые процессы, может создать, скажем так, воздушную преграду. Точнее, преграда создаётся сама по себе при сжатии воздуха. Вроде воздушной волны или воздушного удара. Сам же в курсе как часто люди отлетают при взрыве какого-либо снаряда. От осколков те могут и не пострадать, но вот от ударной волны летят, порой, далеко и заканчивается всё это, как правило, трагически. Мы, после многих лет тренировок и экспериментов, научились создавать такую же преграду-линзу по типу воздушной волны. Сначала та была статична и совсем небольшой. Но, со временем, научились её приближать и отодвигать от себя, словно та являлась физической ширмой. Научились её уплотнять до состояния камня или стали, но вот, к сожалению, ненадолго, да и сил для этого требуется слишком много, выматывает быстро. До недавнего времени такой щит могли создать только совместными усилиями, а теперь каждый из нас такое может создать, правда, на короткое время, не более двух-трёх минут. Но этот конструкт не имеет никакого отношения к телепортации или дистанционному воздействию. Здесь иной принцип. Не мы своей силой отодвигаем, в данном случае с тобой, стул, на котором ты сидишь, а создаём лишь уплотнение воздуха, а уже оно тебя двигает.

- Чем дальше я с Вами обющаюсь, тем больше у меня едет крыша от поступающей информации. Так, это я понял… точнее, ничего не понял. А что ещё?

Двойняшки вновь расхохотались, да так, что у девушки потекли слёзы.

В этот момент, после вежливого стука и разрешающего отклика, открылась дверь и в кабинет вошла офис-менеджер.

- Простите, что помешала, но первый пациент на месте. Мы его переместили с кресла-каталки на ортопедическую кровать. На стационарную не рискнули поднимать. Пациент готов к осмотру. Любава Анатольевна у пациента, ждут Вас.

- Спасибо, Марина. Двое мужчин, о которых говорил, не пришли?

- Пока нет.

- Хорошо. Спасибо ещё раз. Будем через пару минут.

Когда дверь закрылась, Антон с сестрой поднялись и, похватив за локти ошалевшего мужчину, поставили того на ноги.

- Дядь Лёш. Информации много для Вашего пытливого ума, но вот времени совсем нет, уж извините. Надо выполнять то, для чего существуем, а всё это… - Антон покрутил в воздухе ладонью, - так, побочные эффекты. Есть они – хорошо, а нет, так и не стоит расстраиваться. Что касается осмотра и последующих действий. Ты сегодня будешь присутствовать как приглашённый специалист. Сначала сам посмотришь и выскажешь своё мнение, а чуть позже, если есть желание, сможешь понаблюдать за нашими действиями, так сказать, воочию. Ну что, готов?

- Готов-то готов, но меня больше интересует совсем другое. То, о чём не договорили.

- Уважаемый Алексей Евгеньевич. Мы пригласили Вас как консультанта для осмотра пациента, притом гарантируя достойное вознаграждение. Как мне кажется, пора приступить к прямым обязанностям. Я не прав, профессор?

- Да что мне эти деньги. Я лучше Вас послушаю. Это намного ценнее для меня как для врача, да и просто заинтересованного человека.

- То есть, Вы, уважаемый, желаете отказаться от гонорара взамен дружеского разговора? – Антон лукаво глянул на волнующегося мужчину, провоцируя его на нужный ответ.

- В чём вопрос? Конечно, готов. Что эти деньги, когда вокруг столько загадочного и волнующего.

- Я Вас за язык не тянул. Так и порешим. Только пациент уже лежит в ожидании осмотра, а время ожидания окончилось. Одевайте маску и следуйте за нами.

- - -

Через пару минут двое мужчин и девушка вошли в смотровую, где находился первый на сегодня пациент, о котором много уже было сказано, но вот воочию увидеть представителя иного мира была интересно.

Антон, поздоровавшись, поднял со столика рядом с кроватью историю болезни и вновь стал её просматривать, хотя знал всё, что здесь было написано, чуть ли не наизусть. Тем временем Васильев, увидев в помещении Любаву Анатольевну, полез было целоваться со своей старинной подругой, но строгий взгляд женщины и не менее холодный профессиональный голос словно пригвоздили именитого гостя к месту.

- Доброе утро, профессор. Рада, что приняли приглашение принять участие в диагностике нашего пациента. Посмотрите снимки, что были сделаны два дня назад. Будем ждать Ваш вердикт.

К удивлению всех присутствующих, Васильев мгновенно выбросил все посторонние мысли из головы, взяв снимки и распечатки МРТ и ренгена. Вложив снимки в зажимы световой панели, подозвал к себе коллегу-хирурга и они негромко стали рассуждать о полученных травмах и вариантах восстановления организма пожилого мужчины, который в данный момент лежал посреди кабинета. Минут через пять Васильев подошёл к пациенту.

- Необходимо задать Вам несколько вопросов. Если можно, отвечайте коротко и по существу. Где Вас так угораздило?

- Упал со скалы, да ещё и на камни.

- Альпинист?

- Нет. Спортом занимаюсь, но в горы не лезу. Просто выхода не было – на скале было ценное оборудовние, которое нужно было спустить на землю.

- Без страховки лезли? Ну да, вопрос глупый. Сами же сказали, что не скалолаз. Сколько времени прошло после падения?

- Более трёх месяцев. В Москве чуть привели в норму, но…

- Ясно. Не буду спрашивать, куда конкретно обращались, так как к делу это не относится. Операцию на позвоночнике там предлагали?

- Да, в порядке очереди, а срок – чуть ли не через полгода. Хотя уже три месяца прошли.

- После падения кровь из организма шла? Имею в виду следы в естественных выделениях?

- Один день, потом не было.

- Речь у Вас нормальная. Ноги, как понял, парализованы. Руки?

- Правая рука не слушается, а вот левая ещё жива. Могу невысоко её поднять и пальцы работают.

- Боли в груди? Сердце? Давление?

- Дочь мне давление меряет каждые четыре часа. Сейчас в норме, хотя поначалу было повышено – около ста семидесяти на сто десять. Сердце стучит, поэтому вроде как живое.

- Шутник, значит. Что ж, молодец. А теперь, уж извините, но мне придётся Вас немного повернуть на бок, что бы был доступ к позвоночнику. Если будет очень больно – говорите где и в каком месте. Готовы?

- Я за прошедшее время свыкся с постоянной болью, так что уже трудно понять где сильнее болит, а где нет.

- Кстати. А кто был таким умным, что усадил Вас в кресло-каталку? По-хорошему, так Вам лучше лежать, а не сидеть.

- Так я и лежал месяц пластом, а потом мне сделали разгрузочный корсет, в котором и нахожусь постоянно. Больно, конечно, но хоть могу как-то передвигаться по комнате.

- Потрясающие люди, - Васильев покрутил пальцем у виска. Обратив внимание, что этот жест увидел пациент, буркнул. – Это не в Ваш адрес, а тех, кто Вас в больницу сразу не положил, и не предоставил нормального лечения...

Покрутив ручки регуляторов-фиксаторов кровати, Любава Анатольевна добилась такого положения, что пациент чуть ли не сам перевернулся на бок.

Сняв перчатки с рук, Васильев аккуратно пропульпировал весь позвоночник, постоянно спрашивая пациента в каких местах его касания доставлют боль. Позже выпрямился и, посмотрев на Антона, сокрушительно покачал головой. «Одев» привычную чуть снисходительную улыбку, зашёл уже с той стороны, откуда его мог увидеть пациент.

- Что могу сказать. Если честно – ничего хорошего. Три позвонка раздроблены, один из них вообще не прощупывается. Восстановить роботоспособность рук можно, ног – вряд ли. Если провести… минимум четыре-пять операций, можно надеяться на реконструкцию структуры позвоночника, но вот обещать вернуть состояние организма до изначального состояния не берусь – слишком много повреждений. В лучшем случае – кресло-каталка. Извините, врать не умею. Говорю как есть.

- Спасибо, профессор. Любава Анатольевна. Ваше мнение? – Антон играл в ту игру, что изначально была отрепетирована и сыграна много сотен и даже тысяч раз, и женщина, которой был задан вопрос, это прекрасно понимала.

- Я согласна с приглашённым экспертом, профессором Военно-медицинской академии. Всё так, но здесь присутствуют два молодых врача, которые, как говорят, даже в некоторых случаях могут мёртвого поставить на ноги. Что, Антон Сергеевич, Арина Сергеевна, берётесь за пациента, которому профессор вынес столь суровый вердикт?

- Не взяв в руки молоток, гвоздь в стену не забьёшь? Так говорили китацы много веков назад? Надо попробовать, вдруг да получится?

Женщина улыбнулась и подмигнула пациенту.

- У них всегда получалось. Может и в этот раз?..

- Не будем гадать. Надо работать. И так, уважаемые коллеги, оставьте нас наедине с пациентом. Любава Анатольевна, проводите Алексея Евгеньевича в комнату с монитором. Пусть оттуда наблюдает, а здесь, уж извините, профессор, нас останется лишь трое. Такая традиция у нас сложилась с годами – в помещении соображаем на троих. Шутка. Да, Любава Анатольевна, постарайтесь минимум час к нам никого не пускать, иначе всё пойдёт насмарку.

Когда мужчина с женщиной вышли из кабинета, Арина, повернув ключ в замке, изнутри замкнула дверь. Потом, подойдя к стене, заполненой различной аппаратурой, включила, к удивлению пациента, не какой-то медицинский аппарат, а что-то иное – в комнате раздались звуки джаза.

- Генератор? – спросила девушка.

- Включай. Блокировку вторых дверей тоже. Не следует дожидаться, когда очередные визитёры заявятся по наши души. Сигнал на наружную дверь и информацию о тишине Марине. Дождёмся от неё подтверждения, тогда и начнём.

Мужчина, лежащий на кровати, с удивлением слушал переговоры между братом и сестрой, до конца не понимая предназначения тех или иных команд.

Послышалось негромкое гудение и, судя по всему, снаружи вход блокировала ещё одна дверь. А когда по клинике пронёсся короткий рык сирены, брат с сестрой подошли к пожилому человеку так, что бы он их видел.

- Ну что, гость из других миров? Не приняла Вас эта земля? Сразу огрызнулась на внезапное вторжение?

- Я Вашей земле ничем не угрожал. Мы из мирной экспедиции, но так случилось, что…

- Простите, что перебиваю, но мне, если честно, это знать не нужно. Просто не интересно. Удивлены? Зря. У нас много своих проблем, так что не стоит грузить себя ещё и чужими. На этом вступление закончим. Теперь по делу. Упали Вы и в самом деле… нехорошо. Приглашённые не заметили, а я вот обратил внимание, что и сердечко у Вас пострадало. Правое, если быть точным. Странно, что на всех снимках у Вас его не видно.

- Антон. Как Вы поняли, что у меня два сердца?

- Я не понял. Просто вижу. Ваше строение как внешнее, так и внутреннее, ничем от местных людей не отличается. Только вот два сердца, да и мозг занимает чуть больший объём, чем у землянина. Это лично у Вас так, или…?

- Нет. Это особенность нашего народа. Как известно, ранее мы имели, как и все другие народы, лишь одно сердце, а вот на планете, на которой оказались в момент…

- … «Исхода»? Так, вроде, звали тот печальный день, когда народ с самоназванием «Боры» покинул свой дом? Кстати, один из тех, кто оказался именно что на этой планете в далёкие времена, в данный момент жив и здоров. Блин. Опять я пытаюсь всё объяснить примитивно. Короче – в теле современного землянина духовная сущность того, кто в юном возрасте покинул родной мир. Это наш друг и товарищ, а не посторонний человек. Думаю, что выполню данное ему обещание и познакомлю Вас. Но это позже. Перед тем как начнём – вопросы к нам есть?

- КТО ВЫ???

- Знаете, Вы не первый, кто даже сегодня задаёт этот вопрос. А знаете, кто был первым? Не поверите, но именно что самый близкий нам человек – наш отец, папа. Странно, да? Так вот, скажу правду – мы жители этой земли. Хотя и не совсем обычные – мы ментально одарённые и отличаемся от общей массы людей как, скажем, масштабная модель, примерно один к ста, отличается от реального реактивного самолёта. Вроде внешне и похожи, но начинка и размер несколько иные. К тому же мы состоим в Братстве – это такое объединение одарённых, и не только людей, которое борется с прорывами в наш мир различных тварей из соседних миров. Пока, хоть и с трудом, нам это удаётся. Вот и всё в двух словах. А теперь давайте займёмся делом. Рин, сейчас переворачиваем нашего путешественника на живои т кровать в сходное положение…

- Готова?

- Как обычно. Вот только, знаешь, может без оружия? А то мне как-то не по себе – дрожь непонятная внутри. Мы ж с ними только двоих лечили? Но то были наши, а это представитель другого мира. Может именно на него такая реакция?

- Рин, как по мне, то сам ничего не чувствую. Будет мешать – удалю. А ты поступай как считаешь нужным.

Девушка, материлизовав в руке клинок, поцеловав его, положила на столик у стенки с аппаратурой и вроде бы в кабинете не произошло никаких видимых изменений, пока Антон не услышал сдавленный стон и случайно не поймал взгляд пожилого человека, лицо которого стало совершенно белым.

- Что с Вами, уважаемый? – с тревогой в голосе спросил парень, схватив со стола стакан с водой и поднеся его ко рту мужчины. Тот, одним глотком опустошив стакан, поднял ошарашенный взгляд на врача.

- Это… Ассинах Тверд Сол? Один из двух? А второй?

- Вы не в меру любознательный пациент. Может объясните, что Вас так поразило? И как Вы назвали оружие?

- Вы не понимаете. Вы просто ничего не понимаете!!! – Мужчина чуть ли не застонал от негодования. - Как можно вот так просто, без всякого уважения, класть божественный клинок Создателей на простой железный стол? Клинок ведь живой – всё понимает и чувствует. Если обидится, может просто Вас убить. Вы… Вы не достойны владеть таким оружием.

Антон с сестрой засмеялись.

- Забавно, но Вы не первый, кто говорит, что именно мы не вправе владеть теми клинками, что нас признали за своих хозяев. Или за друзей? Не знаю, может и так. Но, если Вы не поняли, уточню - эти клинки нас приняли сами, выбрав по собственному желанию будущего владельца, напитавшись нашей кровью и став частью нас самих. Так что Вам в этом не нравится?

- Боги! Вы поделись с ними своей кровью? Я правильно понял Ваши слова?

- Именно так. – Антон, отойдя к стене, материлизовал в руке свой клинок, демонтративно его поцеловал и прижал к груди, где тот через мгновение стал невидимым. – Кстати, мой друг недавно от души напился крови представителей двух чуждых этой земли рас – и я почувствовал, как он во мне пел победную песню.

Пожилой мужчина был потрясён до глубины души. Пара клинков, о существовании которых было сложено множество легенд в его народе, могли принадлежать лишь лучшим из лучших в мирах. Они были спутниками Героев, тех, кто боролся за справедливость, не щадя своей жизни, наказывая за вражебные действия по отношению к другим, чуть ли не целые миры и народы. Это оружие было, по сути, живым, обладая собственной душой и нравом, и лишь единицы во всей Вселенной могли не просто прикоснуться к ним, это было недопустимо и считалось во всех мирах кощунством, а считанными счастливчиками считали тех, кто смог издали увидеть древние артефакты. А тут вроде двое простых врачей, ну ладно, лучших из лучших, но явно не героев, так просто взяли их в руки и… Хотя нет. Это оружие признало их, раз попробовало кровь своих носителей. А это исчезновение в теле… Как такое вообще возможно? Получается, что они стали единым целым? Или он в корне не прав в своих рассуждениях, а это не просто врачи, а…

Его мысли прервал спокойный голос молодого человека.

- Может мы всё же приступим к своим обязанностям, а лирические отступления отложим на потом? Арин. Как обычно. Я верх, ты – низ. За один раз не справимся, поэтому не стоит особо выкладываться. Работаем в пол резерва. У нас на сегодня ещё трое, да и Белый вне плана. Начали.

- - -

Мужчина, который лежал на больничной кровати, не сводил взгляда с клинка, а в голове у него мелькнула мысль – этот врач сказал о клинках, как «о лирическом отступлении»? Богохульник. Как он посмел? То, что сейчас небрежно лежало на столике, по сути, не стоило не только его, а тысяч жизней таких, как он, а эти…

Антон, почувствовав разгорающийся гнев пациента, возникший непонятно из-за чего, просто послал ему в сознание импульс, после которого мужчина мгновенно отключился.

- Ты его выключил? – спросила Арина, стоя с закрытми глазами, погружаясь в транс.

- Да, половинка. Этот кадр что-то такое знает о клинках, что его мировоззрение вообще пошло в разнос. Как почувствовал – его оскорбило, что твой кинжал лежит на простом столике. Вот и возбудился без меры. А работать с пациентов в таком настрое просто невозможно. Ладно, милая. Заканчиваем разговоры. Надо делат дело. Напоминаю – полностью не выкладывайся. Не забывай, что этот человек нам, по сути, чужой. Лучше для Белого побережём силы. Работаем…