Одна судьба на двоих

Глава 11.

Вечер того же дня. Около десяти вечера. Приозерский район Ленинградской области. Коттеджный посёлок на берегу Ладоги.

- Мам!!! - со второго этажа с криком восторга по лестнице скатился кубарем мальчишка лет восьми. – Мамочка. Они приехали!!!

- Кто приехал, и что ты кричишь на весь дом? – недовольно спросила женщина, оторвавшись от приготовления позднего ужина. – Слав. Можешь нормально сказать?

- Мам, извини, - чуть успокоившись внешне, но внутренне весь бурля, сын обнял маму. – Я просто хотел тебя предупредить, что придётся на стол поставить дополнительно четыре прибора.

- Хватит заумничать, сын. Можешь сказать нормально и спокойно? Что вертишься, словно в попу загнали иголку?

Мальчик ничего не успел ответить, как по лестнице скатился второй клубок, вереща как резаный поросёнок.

- Мам, они наконец-то приезали. УРА-А-А!!!

- Да что с Вами такое? – Катя с удивлением посмотрела на детей, а потом её осенило от догадки.

- Что, старшие, наконец, решили осчастливить своим присутствием? – с улыбкой спросила у прыгающих вокруг неё детей.

- Ага, – хором ответили дети и рванули к входным дверям. В прихожей что-то упало и покатилось, на что женщина среагировала с большим удивлением и в тот же миг послышался ожидаемый звон разбитой посуды.

-«Так. А вот теперь точно как заведено. Последнее блюдце для Тимофея аннулировано. Всё словно по шаблону. Как ни приезд родственников, так одно блюдце минус. Завтра надо будет в магазине снова покупать набор…»

Катя без суеты сняла с плиты готовое блюдо и выключила газ. Вытерла руки и, не особо торопясь вышла из дома, наблюдая, как дети уже откатили половину ворот, запуская на территорию две одинаковые незнакомые машины. Она, было, нахмурилась и приготовилась к возможным непрятностям со стороны нежданных гостей, как из первой машины, потирая спину от долгого сидения, вылез дед с перевязанной головой. Увидев на его лице привычную ухмылку, Катя расслабилась, отметив про себя, что дети повисли на шее пожилого мужчины.

- Славки, а ну брысь от деда! – скомандовала женщина. – Смотрите, сломаете его окончательно.

Но все грозно сказанные мамой слова пролетели мимо ушей детей, которые уже повисли на Насте, супруге деда. Вновь прибывшие расхватали каждый по ребёнку на руки и не выпускали до тех пор, пока из второй машины не вылезли двойняшки.

То, что с ними не всё в порядке, Катя почувствовала сразу, поэтому, тревожась, поспешила навстречу.

Поцеловав девушку, женщина взглянула на Антона. Тот стоял, скривившись на один бок, и был очень бледен.

- Тош, ну что на этот раз случилось? – поинтересовалась Катя и едва успела подхватить парня, который стал заваливаться на бок. С другой стороны его уже крепко держала сестра.

- Арин. ЧТО СЛУЧИЛОСЬ? – требовательно спросила Катерина, держа парня под руку.

- Да, вообщем, ничего не обычного при нашей-то жизни, - хмыкнула девушка. – Мы с братом стали настолько популярны под этим небом, что на нашу семью стали охотиться. Я вот, и мама – ничего, в норме. Папу по голове погладили, а у Антона сквозная дырка в боку. Помнишь песенку Никитиных? В голову только что пришла аналогия – точно про братика. Начало не помню, уж извините.

И Арина пропела четверостишье, после которого все с удивлением и восхищением посмотрели на девушку, на минуту забыв про Антона.

- «…Солнце лучистое, облако чистое,

На именины к щенку

Ежик резиновый шел и насвистывал

Дырочкой в правом боку…»

- По поводу дырочки я уже понял, - раздался негромкий голос от дверей в дом, - а вот твой голос, Рина, впервые удалось услышать. Милая, тебе бы не медициной заниматься, а петь… Будучи певицей, ты точно стала бы известной на весь мир. У меня от твоего голоса аж мурашки по всему телу забегали.

Антон, как и все, посмотрел на сестру широко раскрытыми глазами.

- Это, получается, что, прожив без малого тридцать лет бок о бок, совсем не знаю свою сестру? – негромко и, морщась от боли, заметил Антон. – И о твоём этом таланте, оказывается, ни брат, ни мама с папой ничего до сегодняшнего дня не знали? Вот это поворот…

Девушка смутилась и, опустив глаза, можно сказать, что извинилась.

- Простите, так получилось… Я не хотела…

Олег Белый, уже обменялся рукопожатием с Сергеем Павловичем и, поцеловав Настю, подошёл ближе к супруге и двойняшкам.

- Девочки, отойдите-ка на минуту в сторонку от Антона. Дайте мне полюбоваться на этого воина, который получил первую в своей жизни рану.

Белый обошёл вокруг парня, а потом положил свои руки тому на плечи.

- Как себя чувствуешь, понял. То, что тебе сестра помогла, тоже понял, но объясни мне – почему у тебя такая слабость, словно ты половину крови потерял? По большей части именно это меня и тревожит больше всего. К тебе не прицепилось ничего из нездешнего? Ну, ты понял, о чём я?

- Олег, - Антон, хоть и был слаб и не расположен для продолжительных разговоров, после слов Белого улыбнулся. – Знаешь, а ты прав в своём предположении. Я ведь тоже не предполагал до сегодняшнего дня, что из меня будут высасывать кровь не как обычно, раз в сутки по 5-10 миллилитров, а в течение неполного дня трижды присасывались, представляешь? После второго забора они даже не стали вынимать иглу, мол, зачем вновь искать вену… Я вот тот же самый вопрос задал сестре – может у нас в больнице вампиры работают под видом врачей?

Олег, не поддавшись на юмор, спросил у девушки.

- Врачи что, увидели ускоренную регенерацию?

- Да. Я успела сразу после ранения брата его немного поддержать. Остановила кровь и… - она неного смутилась, – дала импульс на регенерацию организма.

- Он что-нибудь ел в больнице? – озабоченно спросил Белый у Арины, словно не замечая стоящего рядом парня.

- Нет, точно, только пил сок, что я по пути в больницу купила. Правда, выдул за раз оба литровых пакета, даже со мной не поделился, жадюга.

- Рин, - начал Антон, но его прервал Белый.

- С тобой сейчас вообще никто не разговаривает. Так что стой молча.

Олег задумался, а потом, посмотрев с ехидцей на Арину, скомандовал.

- Делать нечего. Коль приехали, надо прекратить мучения этого недоросля. Веди его в подвал, в процедурную. Там у меня стол новый стоит, железный, вот на него и укладывай своего недотёпу. Да, и раздень его до исподнего, а то потом верхнюю одежду стирать придётся…

- «Рин. Что он так со мной? Я ведь перед Белым ничем не провинился. Он как будто чужой. Грубит, да и вообще…»

Не успела Арина ответить, как Белый снова подал голос.

- И скажи своему братцу, что, пока Вы оба здесь, никаких тайных переговоров. Если хотите между собой разговаривать, то только вслух. Иначе эту Вашу способность на время заблокирую. У меня, вон, своих двое, которые взяли манеру общаться на «своей волне». Я им и преподал урок, так что теперь общаются как все нормальные людит, а если захотят про себя - то только вне дома.

- Олег, так мы…

- Я, по-моему, обозначил всё конкретно и ясно. В этом доме разговоры ведутся ТОЛЬКО устно.

- Охренеть не встать, - пробормотал Антон, с трудом переставляя ноги, двигаясь к дому. – Что же здесь произошло за последнее время, что Белый стал таким… таким…

- Тош. Он не стал, а просто именно таким и был всегда. Если честно, то его понимаю – он ведь единственный, кто не обладает возможностями мысленного общения. Точнее, свободного общения. Сам говорил много лет назад, что слышит в голове непонятный гул, когда мы с тобой обменивались мыслями в его присутствии. Так почти сразу же у него начинала болеть голова по нарастающей… А здесь, как глава семьи, и стал диктовать свои условия.

- А как же Катя? Ей ведь приходится общаться чуть ли не со всем Кругом? Хотя… Мне недавно шепнули на ухо, что хочет наша родственница уйти с поста СУДЬИ, но кто же её отпустит??? Старейшины чуть ли не на колени перед ней встали, не желая идти навстречу высказанной просьбе.

- Я об этом не в курсе. Подождём немного. Думаю, сегодня-завтра всё выяснится. А ты лучше помалкивай, береги силы.

- - -

Спустившись в подвал, Арина открыла дверь в помещение, в котором Белый расположил свою лаборатория. Помогла раздеться брату и забраться на высокий стол, о котором и упоминул Олег, а потом, оглядевшись, села на единственный стул, что находился в этом странном месте. Почему странном? Она вновь медленно обвела взглядом комнату. Та словно была разделена попоплам. На одной стороне находились шкафы с множеством различных склянок, баночек и бутылочек, на которых девушка не увидела ни одной этикетки или какой-нибудь надписи. Газовая плита и самая обычная металлическая раковина со следами ржавчины… А вот другая половина комнаты представляла собой вырванный из другой эпохи кусочек жизни какого-нибудь вельможи – стена была полностью занавешена пушистым толстым ковром, о баснословной цене которого можно было только догадываться. А на этом ковре… Кроме огромного колличества разнообразного холодного оружия, которое, как поняла девушка, было далеко не парадным, висели искусно выделанные головы различных тварей. И их, навскидку, было более двадцати штук. Арина раз попыталсь сосчитать, второй, но у неё, к большому удивлению, ничего не выходило. Что она заметила, то почему-то каждый раз, когда она пыталась считать, головы словно менялись местами, а иногда и вообще вместо одних появлялись новые.

- Сестричка, - раздался голос Антона. – Ты, как понимаю, тоже не можешь сосчитать эти изделия сумасшедших таксидермистов? Я вот насчитал восемнадцать, а потом заметил, что те, которые были первыми, выглядят совсем иначе. Они другие, и до этого их не было видно. Кстати. Это не имитация?

Арина подошла и, протянув руку, прикоснула к голове «Выдолги» - твари, которае, как она помнила, издревле обитает на границе леса и болота…

- - -

Само по себе это существо достаточно безобидное, пока, при случае, не попробует человеской крови. А вот тогда, даже после совсем крохотной капельки, небольшое человекоподобное существо, размером чуть больше домашней кошки, начинает стремительно расти и превращается за пару лет в совсем иное, уже кровожадное и беспощадное – «Жатну», которое уничтожает походя всех своих собратьев-нечисть, что издавна жила на Руси. И такой геноцид продолжается около года, после чего «Жатна» делает себе берлогу и засыпает… навсегда. Обычно места, где находятся такие «берлоги», отличаются от всего леса по обилию совершенно невероятных по яркости цветов. А вот через год-полтора, когда тело твари уже полностью разлагается, земля осыпается и на поверхности не остаётся ни следа…

- - -

Кожа на голове, к которой она прикоснулась, была прохладной и совсем не напоминала высушенную. Девушка вспомнила, что такие твари сейчас уже и не встречаются. Может и остались где в совершенно глухих местах Руси, но, как упоминали преподаватели школы, встреч с подобными не было уж лет сто.

По соседству находилась голова совсем уж незнакомого существа, которое было похоже, скорее, на дикого кабана, если бы не голубые человеческие глаза и над ними… густые брови. Шерсть на загривке ио же не напоминала звериную, скорее выглядела как густые вьющиеся человеческие волосы…

- Нравится? – двойняшки даже не заметили, когда в помещении появился хозяин этой «выставки». – Это не кабан, да и вообще такие на нашей земле появляется очень и очень редко. Исследователи из Братства назвали его «Ревун», так как вместо привычной нам речи, переговариваются между собой модулированным рычанием, напоминающим короткие команды. Человекоподобное существо с вполне развитым мозгом, прямоходящее, но с полным отсутствием таких понятий как жалость, милосердие и сочувствие. У них, кстати, не копыта на передних конечностях, а именно что пальцы. А вот нижние – именно что копыта, которые не требуют никакой обуви. Это раса воинов одной планет третьего уровня от нас. Промышленности нет, сельским хозяйством не занимаются, а живут исключительно за счёт набегов на соседние миры. Жестоки и кровожадны. Жрут всё, что могут найти, в том числе людей, да и от своих соплеменников не отказываются, кто не может оказать должного отпора. Старики у них идут в поход, зная, что обратно, скорее всего, не вернутся, сожрут свои же. «Ходячие консервы»… Одно, что цепко держит их на родной планете – определённый состав воздуха, в котором присутствует нечто такое, чего нет более нигде. Как понимаете, ОТТУДА взять анализы воздуха практически невоможно, а вот эти орды полулюдей-полуживотных набрасываются на соседей, жрут и грабят сколько позволяет запас их жизненых сил, а потом, по пути бросая всё, стремятся назад. Как в Братстве выяснили – срок такого «похода» не бывает более трёх-четырёх дней, потому что уже на третий день у них начинает выпадать шерсть и резко слабеет организм. Через неделю же, если те не вернутся домой, наступает смерть. Хочу отметить два факта – шкура у них настолько плотная, что её не может пробить даже пуля из огнестрельного оружия. О холодном и говорить нечего. Я, правда, не буду упоминать о нескольких клинках, которые сделаны не на нашей земле и здесь присутствуют, вот они их шкуру режут на раз. Второй же любопытныйфакт заключается в том, что на их телах не найдено никаких репродуктивных органов. Спецы, кто занимался изучением тварей, вполне резонно выдвинули гипотезу, что все «Ревуны» – клоны, созданные искуственно. А вот кем и где… на этот вопрос ответить до сих пор никто так и не смог…

- А это кто? – спросила Арина, ткнув пальцем в что-то, похожее на зелёный шарик с желеобразным наполнением, правда, внутри присутствовало нечто похожее на человеческий глаз, временами перемещавшийся в этом непонятном желе, то и дело приближающийся к наружной оболочке. После того, как палец девушки прикоснулся к «коже», глаз моментально оказался там же, быстро увеличиваясь в размерах.

Арина ойкнула от испуга и отскочила назад.

- Милая, тебе, наверное, не говорили в детстве, что нельзя трогать пальцами всё подряд? – Белый засмеялся и, взяв с одной из полок небольшой баллончик, напоминающий дезодорант, подойдя ближе, опрыскал жидкостью непонятную «голову». Глаз сразу же отпрянул вглубь и стал почти незаметным.

- Это и есть то изначальное состояние твари, которую все знают как «Перевёртыша». Это, если можно так сказать, «ребёнок», который ещё ни разу не принял другую форму. Если бы ты, Арина, прижала плотно к оболочке свою руку этак на пару минут, в этом помещении появилась бы ещё одна Ярая, в точности повторяя оригинал. И лишь молекулярные исследования могли бы отличить настоящую Арину от фальшивки. Ребят, хочу напомнить, что на этой «выставке» есть как мёртвые, так и вполне живые экспонаты. Они, правда, в своего рода, замороженном состоянии, и не способны самостоятельно вернуть себе изначальный вид. Для этого нужно несколько условий, но тот же «перевёртыш» вполне успешно может начать самостоятельную жизнь, если, к примеру, его подержать в руках несколько минут. Поэтому прошу – ничего больше не трогайте, договорились?

- Олег, а зачем тебе нужны эти головы? – спросил Антон, наблюдая за сестрой. – К тому же, если всё настолько опасно, ты не боишься, что сюда заберутся твои дети и кого-либо оживят? О последствиях даже страшно подумать…

- Мои не заберутся. Я об этом побеспокоился ещё несколько лет назад. Да и провожу с ними занятия постоянно, а иметь перед глазами образцы полуживых тварей полезно - более наглядная демонстрация опасности таковых, нежели познавать их образы в процессе обучающей игры. Вы, кстати, сколько прошли уровней?

- Я восемь, Антон - семь. Дальше было не пройти – игра заворачивала.

- Не понял. То есть как?

- Трудно объяснить, но после прохождения восьмого уровня, передо мной вспыхнуло объявление – «Вы завершили процесс обучение полностью». Вот так вот. У брата аналогичная история. Позже мы повторно прошли с самого начала игру, надеясь, что будет допуск дальше, но нет. Та же самая история.

Белый с удивлением посмотрел на девушку, потом на парня.

- Если честно, то когда я создавал эту прогромму, такое оъявление-баннер вообще не закладывал. Это что получается, игра саморазвивается? – Олег удивился и задумался, но, вскоре, демонстративно махнув рукой, вновь посмотрел на Арину.

- Давайте теперь по поводу Вас поговорим. Разбирать по фрагментам момент нападения и Ваши действия не буду. Общую картину понял и могу сказать, что если бы ты, Арина, выглядела в момент стрельбы как обычно, вряд ли сейчас стояла бы рядом со мной. Ваши защитные техники интересны и, надеюсь, что поделитесь своими разработками, но вот то, что стали беспечными уже на следущий день после первого нападения, не характеризует Вас как думающих людей, скорее как балбесов, которые возомнили из себя чёрт знает что. Вы что, бессмертные? Нет. А знаете, что меня больше всего шокировало? Не знаете? Я скажу - то, что моё время, которое посвятил Вашему обучению, все мои советы, все тренировки, оказались Вами бездарно растрачены и забыты. И абсолютно ничего, что Вы вроде как поняли и осознали, так и не смогли применить этим утром, растерявшись, словно первоклашки на первом уроке в школе. Хорошо, хоть не описались со страху и всё же сработали какие-то инстинкты. Вы - двое упёртых недоучек, которые меня сегодня здорово расстроили. Получается, что я сам хреновый учитель, и за все годы, что с Вами занимался, так ничему и не смог научить…

Антон, по лицу которого тёк пот от неимоверной слабости, приподнялся и с трудом сел на металлическом столе.

- Зачем ты всё это говоришь, Белый, зная, что от первого до последнего слова это откровенная ложь? Ты нас практически ничему не учил и не дал даже самого малого, что тебя просили много лет назад. И, в итоге, ты нам наврал, перевернув всё с ног на голову, а сам, напустив на себя образ обиженного, умчался на Урал. Или, может, это учение и было в твоём болезненом воображении на протяжении многих лет, что находился без движения? И вообще, на кой ты сюда нас направил? Для того, что бы выслушивать твой бред наяву? Мы сами, понимаешь, САМИ, добились всего в жизни, практически не получая помощи ни от кого. Да, не отрицаю, что мы трижды ездили в школу на Урал и там проводили по нескольку месяцев, обучаясь самому необходимому. Так именно там мы и получили минимальные знания, но не отнюдь не от тебя, с которым и виделись-то редко до твоего морального и психологического коллапса. Арин. Как думаешь, водители из Братства ещё не уехали? Если нет, то я не хочу здесь оставаться ни одной лишней минуты. Лучше добраться домой и лежать в своей постели, а не выслушивать всё это…

Парень, собрав все силы, опустил ноги на пол и, держась за край стола, встал, качаясь, старясь не подавать вида, что ему неимоверно плохо.

Арина подскочила к брату и помогла одеться, а вот Белый от слов Антона словно впал в ступор, застыв на месте, не замечая ничего и никого вокруг себя…

Через несколько минут, поднявшись по лестнице на первой этаж, отдыхая чуть ли не на каждой ступеньке, двойняшки вышли во двор. Где были взрослые – никто не знал, но вот вместо двух машин, что привезли их сюда, во дворе стояла лишь одна, но водительское кресло в ней не пустовало – был виден человек.

Увидев подошедших молодых людей, стекло на дверце опустилось.

- Гриш, - обратилась к мужчине Арина. – Ты в состоянии отвезти нас домой? Здесь, как оказалось, мы лишние. Антон очень плохо себя чувствует и ему нужен покой, а тут…

- Ребят, нет вопросов. Отвезу куда нужно, – ответил мужчина и, перегнувшись через соседнее кресло, открыл пассажирскую дверь. – Забирайтесь и… подождите минуту. Я сейчас попробую опустить два кресла так, что бы Антон мог лечь.

Вскоре он вылез из машины и помог девушке поднять парня в салон. Уложив того на получившееся подобие лежанки, водитель достал из багажника пару армейских одеял и подал в руки Арине.

- Накрой его. Может и не лучшее, что бывает в жизни, но всяко будет теплее. Смотрю – твой брат бледный совсем, в лице ни кровинки. Так что, едем?

- Да, - еле слышно ответила девушка, которая была потрясена не меньше брата обрушившейся на них несправедливостью со стороны Белого. Она прекрасно помнила, что ничего такого, о чём говорил Олег, не было и в помине. А оставаться в доме, где их оскорбили, обвиняя в выдуманных проступках, не хотелось совершенно, не взирая даже, что со своими младшими родственниками вообще не успели пообщаться.

- Ребят, я только поставлю в известность руководство об очередной поездке. Я ведь тоже подневольное лицо.

- Конечно, о чём вопрос, - улыбнулась девушкой, с тревогой глядя на брата, который отключился и сейчас ни на что не реагировал.

Григорий взял в руки телефон и, выйдя из салона во двор, набрал номер. После короткого разговора хмыкнул от удивления и, сев обратно за руль, повернулся в сторону салона.

- Добро на выезд получено, но Глава Круга просит завести Вас сначала к нему. Это не займёт много времени – минут двадцать, не больше. К тому же, как я понял, Вас там будет ждать НАШ врач, который посмотрит Антона.

Арина пожала плечами и, решив что-то для себя, попросила подождать её пару минут. Выскочив из машины, быстрым шагом направилась к дому, уже в дверях столкнувшись нос к носу с мамой и Катей. Те посмотрели удивлённо на девушку, но не успели задать ни одного вопроса, как услышали то, что обеим было удивительно и непонятно.

- Мам, Кать. Я с Антоном прямо сейчас уезжаю. Ему очень плохо, а помощь, на которую надеялись, здесь не получим. Белый нас обидел. Не знаю, то ли у него с головой что-то, то ли настроение не то, но время идёт, а брату всё хуже и хуже. Если так будет дальше – в городе придётся вернуться в больницу. Не уверена, что там помогут кардинально, но вдруг получится. Я его не брошу, буду постоянно рядом. Вы нас уж простите, но здесь тяжело находиться. Извини, Кать, к тебе это не относится, да к Словенам тоже. Привет им. Будете в городе, заходите, рады будем повидаться.

- Доча, - растерялась Настя. – Так дома шаром покати. А Вам что-то поесть будет нужно. – Женщина наморщила лоб и заявила. – Так. Я еду с Вами. И это не обсуждается.

- Нет, мама. Это как раз обсуждается и ты с нами не едешь по одной простой причине - в машине для тебя места нет – там два сиденья разложили и на них Антон. Осталось лишь одно – для меня. А Вы тут отдыхайте и общайтесь. Извините, нам пора.

Арина говорила с мамой жёстко, словно они поменялись местами. И, оставив её стоять в растерянности, Арина сдвинула в сторону откатные ворота так, что бы мог выехать автомобиль, а затем, запрыгнув в машину и захлопнув дверь, села рядом с братом.

- Поехали, Григорий…

Арина была расстроена, но в момент, когда машина выезжала на улицу, краем глаза заметила, что их водитель пальцами правой руки, сделал несколько непонятных движений, «просемафорив» на тайном языке Братства Кате, на что та улыбнулась и кивнула в согласия.

* * *

Как и предупредил водитель, они повернули на Ленинградском шоссе не в сторону города, а в противоположную. И, сразу после того, как машина въехала в Приозерск, свернула на просёлочную дорогу, по которой, немного попетляв, остановилась у ворот старого дома. Водитель не стал сигналить, а лишь помигал фарами и ворота, дёрнувшись, плавно откатились в сторону. Когда же автомобиль вьехал во двор, их встретил старик, который выглядел словно персонаж из сказки – совершенно седая голова, такие же белоснежные густые брови и небольшая борода.

- По добру ли добрались? – спросил старик, открывая дверь машины.

- По добру, Дмитрий Михайлович. Вы как, сами управитесь или моя помошь нужна?

- Гриш. У меня в горнице племяш сидит. Вот он и поможет. А ты, добрый человек, поезжай обратно. С ребятами ничего не случится, я Главе обещал. Если понравится им у меня, так

Останутся на пару дней, а нет - вызову тебя – отвезёшь куда попросят.

Водитель, покорно склонив голову, отошёл от машины, а дед посмотрел на девушку, которая, хоть и слышала состоявшийся разговор, голову так и не повернула, не отрывая взгляда от лица брата.

- Здрава, милая.

- И Вам долгих лет, дедушка, - Арина повернулась на кресле и посмотрела в глаза старцу, от которых не смогла отвести взгляда, настолько были они яркими и добрыми, да и совершенно не соответствовала жизнь в этих глазах облику говорившего.

- Зовут меня Дмитрий Михайлович или, что чаще, просто «Дед». Поэтому зови как удобнее будет.

Старик улыбнулся так заразительно и открыто, что и девушка в ответ улыбнулась.

- Давай так, милая. Пока братца своего не буди, пусть полежит в покое, а мы с тобой пройдём в дом, там подробно и расскажешь что случилось. Слухами-то земля полнится, о твоей беде знаю, но картинка может быть как чёрно-белой, так и цветной, сама понимаешь различие. Мне же надо как можно больше деталей, что бы увидеть всё именно в цвете.

Пройдя в дом, который внутри выглядел несколько необычно и более свежо, чем снаружи, Арина неторопливо огляделась. Именно такие исконно русские дома ей и представлялись, когда она читала исторические книги. Везде было дерево и пахло так… Девушка закрыла глаза, а перед её мысленным взором всплыла картинка, что она находится не в доме, а на лесной опушке и ей чуть ли на яву послышался звук бегущей воды, словно в пару метрах от неё журчал ручеёк.

Арина даже вздрогнула от неожиданности, мотнув головой, сбрасывая наваждение. С удивлением посмотрела на деда, который сидел на лавке у дверей и наблюдал за своей гостьей с доброй улыбкой.

- И что ж тебе привиделось, а? Лес или берег морской?

- Лес, точнее, лужайка в сосновом лесу, а рядом звенел ручеёк.

Старик улыбнулся.

- Это к добру, моя хорошая. Ты плоть от плоти принадлежишь ТОЙ земле, вот она тебе и видится. Сейчас садись на лавку и подожди немного, пока я с племяшкой твоего братца разместим в горнице.

- Простите, дедушка, мы Вас не стесним? – неожиданно робко спросила Арина и… сама удивилась такому тону.

- Нет, милая. У меня Вы будете недолго, да и не стесните меня, места много…

Старик позвал по имени и из соседней комнаты появился мужчина чуть постарше девушки, высокий и красивый, что было отмечено Ариной как само сабой разумеющееся.

- Пойдём, поможешь мне, – скомандовал дед и мужчины вышли, оставив девушку одну. Та не стала сала садиться, а прошла вдоль стен, на которых в деревянных старинных рамках были размещены фотографии – от самых-самых старых, начала прошлого века, с пожелтевшими краями, до вполне современных. И, что отметила девушка, на всех были размещены кто угодно, только не хозяин этого дома. А почти в конце это галереи, к своему удивлению, на одной из фотографий, она увидела Олега Белого в компании молодых парней и девушек, правда, тому было на момент съёмки, лет двадцать пять, не больше.

Взджохнув, вспомнив, что было совсем недавно, она подошла к окну и от удивления ахнула – там, из-за цветущего куста сирени, ничего не было видно.

- «Сирень? Цветёт в начале мая?»

Мысль, что мелькнула в голове, сразу же исчезла, потому что в комнату зашёл Дмитрий Михайлович с её братом на руках. И нёс его совершенно легко, словно Антон весил килограмм десять, не больше. А вот второй, молодой мужчина, лишь открывал и закрывал двери…

Пройдя в соседнюю комнату и уложив парня на кровать, дед положил ему ладонь на лоб и медленно закрыл глаза. Настолько медленно, что у девушки сложилось впечатление, будто она смотрит на его веки в замедленной сьёмке.

Так прошло несколько минут в полной тишине. Дмитрий Михайлович поднялся с кровати, оторвав руку с головы Антона и посмотрел сначала удивлённо на свою ладонь, а потом на Арину.

- Внучка, а ты можешь пояснить мне, как такая связь между Вами образовалась? Ведь твой братец, словно вампир, из тебя силы тянет. Не будь тебя, он бы или уже поправился, или помер бы… Ты словно батарейка, что держит его в подвешенном состоянии.

- Так мы двойняшки, дедушка. С самого рождения вместе. Научились и разговаривать мысленно чуть ли не с малолетства. Когда порознь, чувствуем, словно оторвали от каждого половину тела. Даже болели оба, когда несколько дней были разлучены.

- Интересно. Знать сила Ваша богами разделена была изначально. Что ж, это меняет если не всё, то многое. Подожди минуту, я сейчас племяшку провожу, а потом и с тобой договорю.

Мужчина, о ком зашла речь, покраснев от стеснения, пожелал добра девушке и вышел из горницы вслед за дедом. Арина слышала негромкий разговор в сенях, но специально не прислушивалась, считая побное совсем невежливым по отношению к человеку, который, как она поняла, сможет вернуть брата к полноценной жизни.

Вернувшись в комнату, Дмитрий Михайлович сел на низкую лавку в комнате, где лежал брат и позвал к себе Арину, усадив рядом с собой.

- Теперь расскажи подробно что случилось с Вами, да не только сегодня, а и чуть раньше. Понять надо, откуда к Вам столько ненависти пришло.

Рассказ Арины Дмитрий Михайлович слушал не прерывая, лишь пару раз, прежде извинившись, уточнил вроде как совсем незначительные детали. Когда девушка смолкла, дед улыбнулся и подмигнул.

- С Вашими бедами более-менее понятно. Мне нужно обдумать пару моментов, но это чуть позже, время для этого будет. Сейчас о другом. Хочу спрость тебя, милая. Что знаешь о других мирах и как те соприкасаются с нашим?

- Знаю только в том объёме, что сначала рассказал Белый, которого мы знаем много лет, а потом эти знания дополнили учителя из Уральской школы. Наша мама сама из Братства, она ЗАЩИТНИК, если тебе, дедушка, это о чём-то говорит.

Старик улыбнулся.

- Говорит, хорошая, ещё как говорит. Я ведь сам много лет был Главой местного КРУГА, но почувствовал однажды, что тяжело мне жизнь продолжать такую – беспокоиться обо всех и всём. Сложил полномочия, да ушёл странствовать – себя испытать, да миры посмотреть.

- И как, посмотрели мир? – улыбнулась девушка, не поняв самого важного.

- Не мир, ладушка, а миры. Множество их, да и разнообразные все. Где хуже, где лучше, чем у нас. Только все эти годы, а прошло их много, тянуло на Родину, на землю родную. И, вернувшись, почувствовал, что больше покидать её не хочу. Хорошо мне здесь и спокойно очень. Даже там, где всё было хорошо и люди вокруг были счастливы, у меня на сердце лежала тяжесть, так как чувствовал, что не моя земля это, а чУждая. А вот здесь, хоть и не славно всё вокруг, да на сердце намного легче.

Арина улыбнулась и, не задумываясь, погладила руку старика, что сидел рядом, всю высохшую и твёрдую, словно не кожа была на ней, а высохший пергамент.

Дед удивлённо вскинул глаза на Арину, а потом, что-то почувствовав, улыбнулся и тоже погладил руку девушки.

- Добрая ты, Ладушка, и сердце у тебя чистое, без пятнышка. Твой брат немного похуже будет, да не корю его, понимаю, что он берёт на себя всю ответственность и грязь от жизни за Вас двоих, не желая пачкать самое светлое, самое дорогое, что есть у него – твоё тело и твою душу, красавица. Так вот почему я спросил у тебя по поводу соседних миров. Предложу один вариант, а согласишься или нет – решать тебе. Есть у меня потаёная тропка в мир, похожий на наш. Ничем не отличается, разве что отсутствием людей да крупной живности. Я, когда впервые вступил на него, подумал, что это тот Эдем, что у провославных значится раем. Но потом понял, что ошибся. Просто тот мир ещё девственен, грязью не запачкан, а что самое важное - не утратил насыщенности энергий Первородных. Я говорю о тех, кто создаёт миры, а не тех, кто первыми на них появляется. Наша ошибка - путаем эти понятия, ну это так, к слову. Вот и предлагаю Вам двоим неделю пожить в ином мире. Больше не получится, к сожалению. Мир тот ещё не полностью сформировался, поэтому есть ограничения.

- А чем мне там брата кормить, да и жить где?

Старик улыбнулся.

- Сразу видно, что девочка со мной разговаривает, да о брате в первую очередь беспокоится. Умничка, но по поводу еды не думай. Там воздух и вода кормят и поят. Температура постоянная – около двадцати трёх градусов, не замёрзнете. Змей и прочих гадов не имеется, а вот плодов разных не перечесть. И, запомни, нет там ничего ядовитого, чем можно отравиться. А спать… дам вам на время два спальника, что мне гости давно подарили. Кините на травку, да и будете спать без движения. Что, согласна?

- А мой брат…

- Твоему брату я помогу перебраться, а вот потом сразу же вернусь. Вы там будете гостями новыми, а меня тот мир помнит. Хоть и не навредил ему ничем, но закон есть закон – неделя и уходи. Да, забыл самое важное. Не знаю почему, а этот мир ещё уникален другим – время там бежит намного быстрее, чем в соседних мирах. Молодой он ещё, торопится. Каждый час там равен одной минуте здесь. Не точно, конечно, приблизительно. Так что для всех окружающих пройдёт несколько часов, а для вас – неделя. И ещё, милая. Дам тебе с собой пару бытылочек со своими настойками. Будешь каждое утро и вечер выдавать брату по столовой ложке поочерёдно из каждой бутылки. По утрам из одной, по вечерам - из другой. Тут ведь какое дело. Не так страшна рана на теле твоего брата, а то, что, получив ранение, нарушилась у него циркуляция жизненной энергии. Нарушилась гармония жизни, поэтому в одной части тела её много, а в другой – почти нет. Мои настойки для того и созданы, что бы востановить каналы энергии, а воздух и, особенно вода, доделают доброе дело.

Арина слушала старца, совершенно не сомневаясь в его словах, хотя услышанное более походило на какую-то сказку… Тем не менее, в голове девушки была одна цель и для достижения положительного результата она была готова на всё.

- Что мне нужно сделать? – с надеждой спросила Арина.

Дед усмехнулся.

- Может, скажу крамольное, но, поверь, без всякого злого умысла. Вам с братом придётся туда перейти в том, в чём мать родила. Нельзя новый мир пачкать и портить, да и он сам не позволит. Хотя… мысль добрая мелькнула. Там ведь нельзя ничего искусственного, а я Вам дам рубахи льняные. Тем более не заводского изготовления, а в домашних условиях сотканных и сшитых нитями натуральными. Это не будет нарушением мира первозданного. Да, пока не забыл. Спальниками пользуйтесь, пока целые, а потом, возвращаясь, заберите с собой до последних капельки и кусочка всё, что от них останется. Здесь выкинем. И бутылочки с лекарствами дам не стеклянные, а из глины сделанные, но и их не оставьте. Вот, вроде, всё сказал. Давай тогда собираться. Я сейчас принесу Вам одежду нательную, и пока ты переодеваешься, попробую снять аккуратно с твоего брата его одежду, хотя… нет. Вместе будем, а то очнётся горемыка, испугается, да и шарахнет меня чем-нибудь убойным досмерти. А я хоть и древний, но жизни своей до конца не прожил. Малец будет позже сокрушаться сделанному, так мне-то будет уже всё равно…

- - -

Через полчаса, приведя в чувство брата, они, выйдя во двор через второй выход, сели на крохотной лужайке посреди цветущих кустов сирени. Хотя на улице было прохладно, на этом пятачке было почему-то очень и очень тепло. Дед, тоже одетый в длиную рубаху, посадил их так, что образовали треугольник, касаясь ступнями согнутых ног друг друга. Чуть позже попросил взяться всем за руки и тщательно зажмуриться, предупредив, что это не для секрета, а лишь ради сохранения зрения при переходе.

Дмитрий Михайлович начал петь на древнем языке славян. И хотя смысл содержания песни двойняшки практически не понимали, мелодия была настолько проста, что, уловив её плавное течение, оба стали подпевать, не громко, а лишь дополняя своей энергией и голосами песню деда.

Никто не понял самого момента переноса, но когда старик отпустил руки парня и девушки, те открыли глаза и в восторге вскочили на ноги.

- Какая здесь красота, – удивлённо протянул Антон, потянувшись всем телом к верхушкам высоченных сосен, с которых, после слов парня, как показалось, вроде случайно, прилетела пару шишек, ударив по головам близняшек, правда, не больно, а доставив этим искреннее веселье.

Дмитрий Михайлович, почувствовав, как ребят встретил новый мир, лишь усмехнулся – его надежды сбылись и мир принял гостей как родных – с юмором, отметив своим знаком.

Арина вдруг замерла и подняла глаза наверх, тем не менее, обращаясь к старику.

- Деда Дим. А ведь лес живой и он… он разговаривает с нами, я его понимаю!

Девушка, сделав шаг вперёд, обняла и прижалась к стволу стройной сосны, а потом, ласково проведя рукой по коре, сделав ещё несколько шагов, обняла совсем невысокую, метров в пять, берёзку и замерла…

Антон же со счастливой улыбкой, совершенно позабыв о своей ране, так и стоял, задрав голову, а его губы шевелились, словно он с кем-то разговаривал.

- Счастья Вам, дети. Вот и удалось мне увидеть, как встретились Первые со своими детьми…

Посколько все уже было оговорено, и не раз, Дмитрий Михайлович не стал нарушать умиротворение двойняшек, лишь заметив, что в теле парня сразу же забурлила жизнь, приводя тело в совершенное состояние. Дед сел на траву и запел несколько иную песню. Более жалостливую или… прощальную. Его фигура стала бледнеть, словно дым над водой, а спустя пару мгновений полностью исчезла.

Через несколько часов. Неизвестный мир.

- Сестрёнка, отпусти эту берёзку, а то задушишь её в своих объятиях.

- Братик. Ты просто не понимаешь – я ощущаю каждый листочек этой красавицы. Чувствую, что она тоже мне рада и ей приятны мои прикосновения.

- Верю. Я только что сам с трудом оторвался от сосны – просто пьяный от запаха смолы и жизни, что протекает в этом исполине. Ты посмотри насколько он выше остальных!

- Лучше поделись с сестрой состоянием своего самочувствия.

- Самочувствия? – недоумённо переспросил Антон и, подняв подол рубахи, что была ему до колен, не стеснясь наготы, стал разматывать бинты. Сбросив последний, с удивлением оглядел тело – кроме двух чуть красных участков кожи, ни чего не указывало, что менее суток назад там была сквозная рана.

- Дай пропальпирую, - девушка подошла и, сев рядом с братом на колени, аккуратно и нежно прощупала как саму рану, точнее то место, где она была, так и соседние участки кожи.

- Рана затянулась полностью, но вокруг есть уплотнения. Воспалительного процесса не чувствую, да и внутри, похоже, процесс заживления идёт полным ходом. Слушай, Тош. У меня складывается впечатление, что мы или в сказке, или спим крепко-крепко, а то, что вокруг – лишь бред воспалённого сознания.

- Нет, половинка. Это не сон. Сама открой полностью сознание и поймёшь, что мы в мире живой природы, где все деревья, кусты и даже вот эти пчёлки, что летают вокруг, имеют хотьи маленький, но разум и все умеют общаться между собой. Это множество разумов, объединённых в одно единое. Нам с тобой сказочно повезло оказаться в поистине мыслящем мире. Это сказка, но сказка наяву.

- Ты кушать хочешь? – вдруг забеспокоилась девушка, заметив, что её брат немного похудел.

- Абсолютно нет, но вот пить хочется постоянно. Хорошо, рядом ручеёк течёт – вода в нём словно живая – пара глотков и ощущение, что хорошо пообедал. А ты заметила, как здесь пахнет? Воздух словно кисель. Вздохнул - и поел и выпил, настолько пьянит.

- Да… Запахи здесь словно концентрат. Чего мне хочется до одури, так искупаться. Давай пойдём ниже по течению ручейка – наверняка ведь есть какое-нибудь озерцо, где сможем помыться полностью. У меня стойкое ощущение, что я, по сравнению с природой, вся грязная.

- Я также себя чувствую. Что ж, пойдём. Может, сможем хоть немного смыть с себя то, чем пропитались наши организмы за годы жизни в городе.

- - -

Пройдя метров сто вдоль веселого бегущего ручья, по пути аккуратно сорвав несколько пригорошней спелых ягод черники и брусники, двойняшки вышли на берег небольшого озера, метров тридцати диаметром, не больше, в которое, как они заметили, впадает множество других ручьёв.

- Надо только обязательно отметить путь назад, а то так и останемся здесь на всю оставшуюся жизнь – хихикнула Арина, но брат возразил.

- Здесь, конечно, сказочно и я не против почаще посещать это место, но не забывай, что у нас есть родители, которые, уверен, беспокоятся. Представь, что будет, если мы останемся здесь насегда?

- Тошка, ну какой же ты приземлённый, – улыбнулась девушка, сбрасывая с себя рубаху. – Не понимаешь шуток? Нас же предупредил дедушка, что больше недели мы здесь пробыть не сможем. Кстати, а его имя и отчество тебе не напоминает ничего?

- Дмитрий Михайлович? Знаешь, в голове что-то крутится, но ничего толкового на ум не приходит.

- А вот мне пришло. Это ведь наставник Белого, который, оставив должность Главы КРУГА, внезапно исчез. Его искали много лет, но так и не нашли. А сейчас, вдруг, он оказался на месте, причём рядом с нами в своём бывшем доме и так же случайно, узнав о постигшей нас беде, вдруг предложил свою помощь. Не находишь всё это странным?

Антон задумался.

- Вполне может быть, что все случайности перешли в иное состояние и наш путь пересёкся с дорогой деда уже закономерно. Только боги знают дальнейшие пути. Кстати, ты так и будешь стоять передо мной с такой красивой голенькой попкой? Что замерла? Хочешь, что бы я её укусил? Это будет в радость. Три, два, один…

Девушка, взвизгнув, нырнула практически без брызг, а вынырнула уже на другом конце озера.

- Будешь приставать и угрожать – стану русалкой и останусь здесь жить без тебя, так и знай.

- Горе мне, горе, - шутливо захныкал Антон, посыпая голову мелким белоснежным речным песком. – Как же я буду без своей половинки? Придётся закрыть клинику, распустить всех наших коллег. Затем я зачахну и умру или, в лучшем случае, уйду в монастырь.

Девушка захохотала.

- Тоже мне послушник… Ты там не выдержишь и пару дней. Обязанностей много, а свободы практически нет. Да и запрягут тебя, молодого, на самые трудные работы. Будешь с утра до вечера копаться в огороде или кирпичи таскать для строительства очередного храма… Чуть позже сбросишь с себя данные обеты, да рванёшь куда-нибудь подальше от постной жизни.

- Болтушка ты, Арин. Говоришь так, словно сама много лет провела в монастыре. Так же убедительно врёшь, как и все, от кого слышу о церковной жизни. А на самом деле всё не так, да и жизнь у затворников монастырей не такая уж скучная и постная. Ты, дразнилка, а не сестра. Вот сейчас поймаю, да и укушу куда обещал…

* * *

После догонялок в воде и короткого спарринга голышом, благо их никто не видит, двойняшки вновь искупались и, обсохнув, надели рубахи.

Антон, вдруг став серьёзным, взяв за руку сестру, направился на ту самую полянку, где они и появились изначально. Увидев два мешка со спальниками, достали содерживое и, растелив на высокой траве, улеглись на них сверху.

- Что ты опять посмурнел? – Арина нагнулась над братом и чмокнула того в нос.

- Да вот опять девица та странная в памяти всплыла. Не понимаю, что за связь между нами образовалась, но вот внезапно ощутил, что запаниковала та, когда мы здесь оказались. Она словно ниточку потеряла, которую непонятно как привязала ко мне. Вот и сейчас в панике мечется, патаясь всеми способами обнаружить моё присутствие, но, как понимаю, здесь мы отрезаны от её надзора.

Арина, взяв руку брата и приложив к своей груди, закрыла глаза и улыбнулась.

- Тош, ты стал говорить как наш дедушка, строя предложения немного иначе, как ранее говорили, в старину. И это, знаешь, мне приятно слышать, словно мы вернулись на много-много лет назад… Что же касается этой девицы, удивительно, что ты не понял до сих пор, что образ, увиденный тобой, и был той самой «ниточкой», которую она смогла протянуть к тебе. Поверь, это не любовь с первого взгляда, а эгоизм чистой воды. Ей что-то надо даже не от тебя, а от нас обоих, поэтому и мечется в панике. Мне вот интересно совсем другое. Ты ведь ощутил её эмоции уже здесь, только что, так? Значит ли это, что этот мир способен пропускть эмоции лишь с «той» стороны? Отсюда, как мы выяснили, блокада, это и здорово. Я давным-давно мечтала хоть пару дней провести вместе вдали от родственников и друзей. Мне хорошо только с тобой, братик.

- И мне, милая. Хотя… По поводу односторонней блокады. Ты заметила, что наша малышня и здесь нас не оставила без своего внимания? Вот же любопытные засранцы. Они, если заметила, тщательно за нами подглядывают, порой довольно бесцеремонно пытаясь влезть в наши головы. При встрече всё им выскожу.

- Тош. Они ещё маленькие, да и не понимают что к чему.

- Прекрасно всё понимают. Только, уверен, до конца не осознают свои силы и не понимают, что мы можем их ментально наказать за подобное любопытство.

- Давай просто поговорим с ним и попытаемся прийти к соглашению. Наказать всегда успеем, но сначала надо объснить, что последствия вторжения в чужую голову без разрешения могут стать для них ОЧЕНЬ болезненным.

- Согласен, роднуля, сначала поговорим. А сейчас давай спать. Если честно, день был длинным и более чем насыщенным. Стрельба, ранение, больница, следователи, потом двухчасовая поездка, Белый со своей придурью, старец и вот… совершенно иной мир, чистый и девственный.

- Давай спать, только сделай глоток из любой бутылочки, что оставил дедушка. Утром глоток из одной, вечером из другой, запомнил?... У меня же в голове постоянно крутятся слова Олега. Что с ним случилось? Это или с психикой что-то или он начал зацикливаться на своём больном – как пролежал в небытии столько лет. Ведь это и в самом деле страшно осознать какой кусок у тебя жизни выпал…

- Малыш. Давай завтра спокойно разберём всё в деталях, а сейчас спать…

- Тош. Прости, но последний вопрос - как себя чувствуешь?

- Не буду врать, скажу честно. Есть ещё небольшие покалывания внутри, но это, как понимаю, идёт нормализация функций организма после травмы. Если же ты имела в виду моё ментальное состояние, то приблизительно пару часов назад полностью отрезал себя от твоей подпитки. И, знаешь, чувствую себя вполне сностно. Более того, ощущаю, что внутренние каналы начинают восстанавливаться. Хоть и не так быстро, как хотелось бы, тем не менее. Надеюсь, что через два-три дня буду в полном порядке, да, пожалуй, благодаря этому сказочному лесу может стану чуть сильнее ментально.

- Я тоже ощутила в себе улчшения. Вроде как объём силы увеличился. Спасибо тебе, лес, за помощь и дружбу.

- - -

Эти слова были произнесены с такой искренностью, с такой любовью, что, внезапно зашумев в вершинах деревьев листвой, словно был порыв ветра, на лежащих вновь упали две сосновых шишки, хотя двойняшки и расположились довольно далеко от деревьев.

- Хулиганы они и дразнилки, - улыбнулся, засыпая Антон. – Но красивые и добрые.

- Просто они отвечают искренне на наше отношение. Как мы к ним, так и они к нам. В этом мире всё взаимно…

- Спи, философ…